Пожар

У Веры Федоровны Марушевой было пятеро детей.
 
- Четыре сыночка и лапочка дочка! - говорила она о них словами из известного мультфильма.

Сыновья все были пожарными. Вначале старший поехал в город и поступил в пожарное училище. Следом через год по его дороге отправился другой сынок, а через два года и третий поступил учиться на пожарного. А младшему уже и сам Бог велел идти по стопам братьев. Когда старший сын выпускался из училища, младший поступил на первый курс.

В деревне удивлялись. Четыре брата и все пожарные. А разве на пожарного нужно учиться? Черпай воду из колодца, да лей на огонь. Вот и вся наука. Да не оставляй огонь без присмотра. А если в поле костер развел, засыпь землей, залей водой кострище. Погаси все - до последней искорки! Чтобы никаким ветром даже самую малую искру не выдуло.

Пожаров в деревне много лет не было. Но все в деревне очень удивились, когда сгорел именно дом Марушевых. Он стоял на взгорке. Дом Марушевых взорвался от газа, который появился в деревенских домах сравнительно недавно. Марушевы оставили газ открытым. Вернулся хозяин вечером, включил свет и вылетел от взрыва в окно. Тем и спасся. Только спину стеклом изрезал. А дом, как факел, стал так горесть быстро, что никто из соседей даже прибежать не успел. Хотя и ехали, и бежали люди со всех сторон. И с ведрами, и с баграми, и колхозная пожарная машина уже гудела тревожно, требуя уступить ей дорогу. Да никто и не загораживал! Улица в деревне была широкой и пустынной в вечерний час.

- Что? Озяб, Николай, решил костерок развести? - пошутил старый дед Степан.

Бедный Николай только смотрел на пылающее пламя, которое так быстро уничтожало все, что было ему так дорого. И документы, и фотографии родных и близких, и письма - все исчезло в огне.

Жена Николая трудилась на вечерней дойке. Она примчалась с громким плачем. Перед ней все расступились. Сорокалетняя женщина прямо здесь же, на глазах у всех, стала обнимать и целовать своего Николая так горячо, что некоторые соседи даже удивились этому.

А раньше-то все непутевым звала. А сама вон как любит! И гладит по голове, как маленького, и смеется от радости, что уцелел. А какими словами утешает! Любо слушать! Неужели нужно было такому горю случиться, чтобы осознать, как она им дорожит!

- Наживем все, Николай, барахло, оно и есть барахло! Руки-ноги целы, работать умеем! Наживем. Главное - сам жив остался. Это я чайник не выключила. Прости ты меня, заторопилась. Прости меня, Коленька!

- Надо же! Четыре сына - пожарные, а дом у них сгорел! - удивлялся народ в деревне.

После этого случая всех владельцев газовых плит собрали в клубе, и приехавшие из районного центра серьезные мужчины долго рассказывали о пожарах, в которых гибли люди при неправильном обращении с газом.

Марушевы поселились в дровяном сарае, покидать усадьбу они не захотели. Лето было теплым. Председатель колхоза пообещал помочь со строительством нового дома.

В деревне не было семьи, которая бы осталась равнодушной к горю погорельцев. Плотники, посланные председателем колхоза, подремонтировали сарай, настелили в нем пол, вставили большое окно. Возле сарая сделали навес. Дед Никифор подарил погорельцам добротные табуретки и великолепный обеденный стол. Из районного центра на следующий же день привезли два новых дивана, поставили пока под навесом.

Марушевы несколько дней ночевали у добрых соседей. Доярки устроили субботник, обшили дранкой сарай изнутри и помазали глиной, а когда все высохло, выровняли стены мастерками. Вера побелила сарай. На окно повесила шторы. Теперь рядом с обгоревшим срубом дома стоял не сарай, а летний домик с навесом.

У Николая порезы были сильными. Два из них ему зашивали. Посидеть бы ему в сторонке. Движения причиняли ему боль. Но он усидеть не мог. Брался то за одно, то за другое дело.

Сыновья приехали сразу же, как только получили известие о беде. Бродили по родной усадьбе с виноватым видом. Гладили чуть обгоревший ствол черемухи во дворе дома, грустили, вздыхали.

Но уже утром следующего дня парни стали разбирать обгоревший сруб дома. От отчего дома остался только фундамент. Старики не советовали строить новый дом на старом фундаменте.   

- Всякая беда на одно и то же место дважды приходит. Зачем вам повторение? - говорил дед Никифор.

Николай с сыновьями с ним полностью согласились. Дом решено было отстраивать в другом углу двора. Пришел прораб. Показал проект дома и распланировал место под фундамент. Сыновья вручную наперегонки копали яму для отливки фундамента. Отцу они работать не давали. Николай сидел под навесом на высокой табуретке и давал ценные указания.

Усадьба медленно преображалась. Кухню устроили под навесом. Деревенский народ нес погорельцам все. И посудные полотенца, и постельные комплекты, и перины, и подушки, и кухонную утварь. Принимал подарки Николай. Каждому дарителю подносилась чарочка водки с огурчиком. Никто не отказывался.

- Отец, ты так сопьешься.

- Не бойся, не сопьюсь! Когда-нибудь этот поток иссякнет.

Дарители свои, деревенские, шли всю неделю. Только через неделю этот поток иссяк. Но повод для принятия чарочки остался. Про беду Николая и Веры узнали родственники: и ближние, и дальние. И опять гости за гостями появлялись на подворье. И опять возгласы сочувствия наполняли двор. И опять несли и везли со всех сторон все, что могло пригодиться в хозяйстве.

Приехала мать Николая, заголосила по-бабьи с подвыванием.

- Да как же вы такую беду сбудете? Да остались под открытым небом! Да все до последней ниточки сгорело! За что вам беда такая?

Потом она осмотрелась вокруг, увидела летний просторный домик, отлитый фундамент под новый дом, который должен был стать лучше прежнего, и повеселела.

Вечером Вера со свекровью напекли пирогов с капустой, накормили всю семью.

Мальчики важничали перед бабушкой.

- Произошел пожар класса "С", - говорил самый младший из внуков. - Загорелся газ.

- Что? Один газ горел? А дом? Горели и твердые горючие материалы. Дом ведь деревянный. Забыл? И тушили пожар безграмотно. Дом не был обесточен. Если нет рубильника на входе, нужно было перерезать провода. Пожар возник от электрической дуги, которая появляется при срабатывании любого выключателя. Для газа достаточно искры, - говорил старший брат.

- Ладно вам важничать. По какой категории горело, это вам лучше знать. А вот то, что все в доме сгорело - нам всем об этом тужить еще долго придется. И пошел бы и взял бы нужную вещь, а идти-то некуда. Меня так и несут ноги по привычке к старому крыльцу. Корова Зорька из стада во двор заходить не хочет. Хорошо, что все хозяйство уцелело и огород - кормилец наш - тоже в целости и сохранности.

- Хорошо, что Люба гостила у бабушки,- говорили братья, - не испугалась. Пожар - зрелище не для слабонервных. Такое возгорание трудно погасить. Газ копится под крышей, под потолком. От искры он взрывается и горит. А наш дом был крашеный. Потолки в нем сухие. Спасти ничего было уже нельзя. Мы и раньше, отец, погорельцев жалели. А теперь еще больше жалеть будем. А спасти дом было можно. Ведь огонь весь под потолком был. Если правильно действовать.

Сыновья уехали через десять дней. На летнюю практику.

Когда мать с отцом их провожали на рейсовый автобус, Николай громко, чтобы слышали все окружающие, произнес:

- А я зря стеснялся говорить, что мои сыновья на пожарных учатся. Дело-то нужное!

И все деревенские люди стали кивать головами. А как же! В каждом деле подход нужен. Грамотный!