Как ты думаешь, я дойду?

Весеннее, апрельское, раннее утро в маленьком провинциальном  городке Н-ске. Еще пышными сугробами лежит потемневший снег на газонах и пустырях. На солнцепеках появились первые проталины, а там где проходят теплотрассы уже  появились первые маленькие желтые цветки мать-мачехи. Редкие прохожие засматриваются на первых белых трясогузок, активно ищущих поживу у больших луж. Шарон, подтянутый брюнет с легкой сединой на висках, в костюме охотника-рыбака с окраской «осенний лес» неторопливо промывает окна и фары «Тайоты». По дороге мимо от магазина «Ягодка» проходит качающей походкой мужчина в домашнем трико и легкой выцветшей безрукавке. Правый карман безрукавки сильно оттянут вниз, так что перекашивает верх – низ верхней одежды, как бы подчеркивая перекошенные черты лица, перекошенный нос  прохожего. Поравнявшись с Шароном мужчина в жилетке, сделал несколько движений руками, как если бы это был канатоходец на канате и громко спросил: «Как ты думаешь, я дойду до дома или не дойду?» Шарон, мельком взглянув на прохожего, с полной уверенностью отвечал: «Дойдешь!» На лице прохожего появилась эмоция  удивления с примесью восхищения. – «А почему ты так уверен, что я дойду? – задал второй вопрос прохожий.  «Потому, что вижу, что вы вполне еще в форме, ну и к тому же можете двигаться на автопилоте». «Это так» - подтвердил прохожий, - «А как на счет рюмашки?» – прохожий показал на горлышко бутылки водки опечатанного сургучом из оттянутого кармана. Шарон отрицательно кивнул головой -«Только чай!». - «Понимаю» с ноткой сочувствия произнес прохожий.  - «А вот у меня на душе скверно, хоть в петлю лезь!» - продолжал прохожий. – «Вот живу в трехкомнатной квартире, в одной – жена, в другой дочь взрослая, в третьей – я. У каждого в комнате – телевизор на сорок каналов. С женой под одной крышей прожили сорок лет, последние – двенадцать, живем по разным комнатам, как по разным окопам. Встречаемся в местах общего пользования как на передовой, «обстреливаем»  друг друга словами, да упреками и снова спрятаться в свои комнаты-окопы.  Скажи, разве это жизнь?»  Шарон присел на корточки, стал  выжимать тряпку над ведром и глядя снизу в верх отвечал с философской интонацией: «Жизнь – это жизнь, она такова, какая она есть, это что если что то нас  огорчает так это «гавно», которое нужно просто «смыть».  На лице прохожего засияла улыбка: «Слушай, т вроде ничего такого не сказал, а у меня на душе легче стало! Мне даже хочется обнять тебя как брата! Слушай, ну ей богу, легче, легче стало, как будто кандалы с души сбросил. Теперь точно дойду. Может выпьем за всех ангелов! Шарон улыбаясь: «Только чай!». – «Понимаю, мне так хочется с тобой еще поговорить». Шарон отдаляясь с ведром, - «мне пора на работу». – «Теперь дойду, дойду» - повторял прохожий, делая зигзаги по придомовой дорожке.