Пора в путь-дорогу, сынок

- Зачем ты берешь выпускной экзамен по химии? – недоумевала «химичка» Илюшиного класса, когда детям пришла пора выбирать обязательные предметы для выпуска из школы.
- Мне нужна химия для поступления, я выбираю ее и сдам на пять, - уверенно отвечал сын, - а вам-то какая разница?
- Да, собственно, никакой, только аттестат себе испортишь, - говорила, лукавя, она, заранее зная, что отлично ему не поставит и прекрасно понимая, что он может испортить ей выпускные показатели, так как до него у учителя была всего одна желающая из всех выпускников школы на этот экзамен девочка, круглая отличница, будущая золотая медалистка.
- Ничего я не испорчу, я сдам на пять, - упорствовал сын перед всем классом, понимая свои козыри, о которых учитель не знал, хотя, и видел, что по четвертным к окончанию учебного года он твердо по химии выходит на пятерку…

Для нас наступало самое трудное и адреналиновое время – последний звонок Ильи, его выпускные экзамены и школьный прощальный бал. Немного на второй план ушли магазины, спокойным руслом текла работа, весна в полном разгаре снова брала бразды правления в свои руки в нашей южной местности. Деревья покрывались разноцветными душистыми соцветиями: сирень примеряла белый и ярко-сиреневый наряд своих пятилепестковых и шестилепестковых симпатичных бутончиков, абрикосы розовыми «шапками» радовали глаз огородников и садоводов, вишни тоже не отставали в желании стать белыми невестами весны. Оживали и зеленели придомовые территории поселковых жителей, а мы жили в предвкушении выпуска старшего нашего сына – надежды школы на медаль и наследника семейных традиций и хорошего примера для младших брата и сестры, которые в учебе особо не отличались…

- Я же все вам отлично ответил, лучше, даже, отличницы, - начал свои разговоры с учителем химии после экзамена Илья, когда разочарованно увидел ее четверку за экзамен.
- Надо было хорошо учиться на протяжении всех лет химии, - спокойно ответила она, не желая вступать с учеником в полемику, явно понимая, что занижает ему балл.
- Давайте, я еще один билет вытяну, - упорствовал он, прекрасно, наверное, понимая, что сделает еще хуже, но настаивая на своем, будучи уверенным в полученных помимо школьных уроков знаниях.
Да только учитель был тоже, видимо, из упертых и слишком уважал свой предмет, так и не поведясь его уговорам. Так сын понял, что значит, быть разгильдяем три года, а потом, проявив желание исправить ошибки, но было уже поздно. Эта четверка и не позволила ему звание, данное директором школы воплотить в жизнь, медаль он так и не получил, зато, может быть, получил урок на дальнейшую жизнь…

Отгремели фанфары последнего звонка, проскочили губокусательные и ногтегрызные дни сдачи экзаменов и получения долгожданного аттестата, заметным светлым пятнышком во всей нашей жизни остался выпускной бал и встреченный ребятами рассвет. Наступило время…

- Пора ехать в Кострому, сынок. Через шесть дней ты должен быть в строю на экзаменах, а нам надо еще к бабушке заехать, показать нашего выпускника, - похлопав нежно по спине взрослого стройного плечистого сына, с досадой произнес я, понимая, что из родимого дома, возможно, навсегда, уезжает моя главная надежда и опора, мой главный помощник...

Да, видимо, подходит то время, когда взрослеть необходимо второму ребенку, до того момента находившемуся в тени своего старшего брата, во всем ему подражая и помогая по мере сил, впитывая все его привычки и копируя дела, пытаясь сконструировать такую же статную стройную плечистую фигуру атлета. Иногда мне приходилось его даже притормаживать в качании тела «железом», объясняя, что организм еще юн и не выдержит сильных нагрузок, за которыми может последовать ранняя инвалидность, но уж больнее хотелось Никите выглядеть красиво, с атлетическим рельефным телом. В душе я, даже, был очень рад его здоровому стремлению, понимая, что я, как папа, на правильном пути воспитания своих детей, своих взрослеющих мальчишек, юношей, будущих мужчин…

- Когда едем? – только и спросил он, словно в думах уже стоял на плацу военного училища и готов был выполнить любой приказ начальника.
- Послезавтра утром. Я уже отгулы взял на работе, и билеты купил на Нижний, - ответил я, - успеешь с друзьями попрощаться. Жаль, конечно, что так рано уезжать приходится, они-то еще месяц гулять будут до поступления.
- Ничего страшного, я ни о чем не жалею, меня здесь ничего не держит, - как-то холодно и отстраненно сказал сын и мне стало немного не по себе, видимо, так сильно достали его домашние хлопоты, но ничего, время все расставит на свои места, обязательно расставит…

Ровно в восемь утра назначенного в телеграмме дня мы стояли в толпе таких же парней и их отцов под воротами КПП военного училища города Костромы. Из уст ожидающих часа «х» лилась русская с различными акцентами речь приехавших со всех уголков страны выпускников школ, пожелавших стать офицерами Российской армии. Как мы потом узнаем, из трех ранее существовавших идентичных училищ в разных городах, оставили одно, наше, а остальные сократили, сведя все квалифицированные офицерские и преподавательские кадры именно здесь, в старинном русском городе, одном из основоположников знаменитого Золотого Кольца Руси. Поэтому и наплыв парней из тех областей был велик, они, видимо, как и наш сын, мечтали поступить в такое заведение, а тут раз, и перевезли…

В городе стояло раннее утро середины зеленого тихого лета с его великолепными белыми ночами, которых ранее я, а особенно Илья, никогда не наблюдали. Мы приехали в спящий город перед рассветом, в сером мареве все той же белой ночи и быстро уснули в гостиничном номере, понимая, что на сон у нас всего два-три часа, поэтому на рассмотрение прекрасных видов старинного города у нас не было ни сил, ни времени. У меня еще впереди оставалась парочка дней, а у сына их могло стать аж целых пять ближайших лет при раскладе, что он сдаст недостающий экзамен по физподготовке и будет благополучно здесь учиться. О том, что физкультуру он сдаст только на отлично, я ни капли не сомневался, заранее узнав нормативы и сопоставив его школьные выкладки, не зря он качался и был выносливым бегуном, участвуя в школьных легкоатлетических соревнованиях…

- Уважаемые родители, дети приняты на экзамены и медицинскую комиссию, вы можете быть свободными! – громко констатировал факт ухода наших парней на территорию училища и закрывания за их спинами автоматических тяжелых железных ворот капитан в зеленой форме. Как позже я узнаю, что это командир роты, в которую попал Илья – Туманов Владислав Олегович – хороший парень, недавно только закончивший это училище. Он, этот двадцатишестилетний парень впоследствии примет активное участие в судьбе сына, в его становлении, как сержанта и командира взвода и до того момента меня и сына отделяло всего каких-то две-три недели…

Через день, так и не увидев больше своего ребенка, я с небольшой тревогой в душе и болью на сердце уехал домой, в Пятиморск. А через пять дней произошло то, что вернуло нас с Мариной в пожарном порядке обратно в Кострому…

- Пап, здесь начмед хочет с тобой поговорить, подполковник, - проговорил тревожно в телефонную трубку Илья однажды утром, когда мы с Мариной благополучно решили после ее дня рождения прокатиться по нашему Волго-Донскому каналу на большом судне с друзьями. У меня еще оставалось несколько дней отгулов и мы решили немного отдохнуть, продолжив веселье все того же дня рождения.
- Здравствуйте, а что случилось? – совсем уж тревожно спросил я у начальника медицинской службы училища, проводившего медосмотр поступающих абитуриентов.
- У вашего сына больное сердце, достаточно серьезная штука, поэтому проблему отказа от госпитализации и дальнейшего обследования можете решить письменно только вы, как единственный его прямой родственник, - четко выговорил он свою позицию.
У меня подкосились ноги. Откуда? Отчего? Какое сердце? Сын никогда не жаловался, все медкомиссии в военкоматах области мы прошли без каких-либо блатов! Самостоятельно! Он качался, занимался, проблем не было! Глупости какие-то!
- И это вполне серьезная проблема для поступления? – только и спросил я, видя, какими большими испуганными глазами смотрит на меня жена, стоя рядом на палубе. Вот тебе и мечта стать военным, пипец, приплыли!
- Приезжайте сюда, здесь все и решим. У вас пять дней. До экзамена мы его допустим, но до начала курса молодого бойца вы должны определиться, иначе я имею права отчислить вашего сына, - еще сильнее своими словами хлестанул уже по моему сердцу подполковник.
Потом была небольшая истерика нашего не на шутку напугавшегося взрослого сына, что мы его специально запихнули в военное училище, и он может умереть, как его мама. Такая же истерика моей мамы и сестры, которых я попросил подъехать в Кострому, благо, им всего-то четыре часа ходу на своей машине, да и Света, моя сестра, его крестная мама и вполне уравновешенная женщина, могла на всю ситуацию хоть как-то положительно повлиять. Были дополнительные платные проверки сердца в независимых клиниках города под строгим надзором моей мамы и сестры, и чуть ли не подтверждения первого диагноза и еще большая истерика будущего офицера…

Что было дальше, почти фантастическая сага о нашей с Мариной поездкой в Кострому на собранные «с миру по нитке» деньги и выклянченные мною у начальства дни, в счет будущего отпуска. По глубокому сожалению для руководства, они выпали на самый-то разгар навигации и времени всевозможных комиссий по судам и обслуживаемым водным путям. Да куда там, проверки, мне сына спасать надо! Рушится его будущее, обрывается, даже, не начав осуществляться, его мечта! К чертям собачьим такая работа, где превыше родного ребенка ставят ту самую работу!
А моя Любимая жена со свойственным ей спокойствием или наружной его оболочкой для окружающих, только и произнесла:
- Ты хочешь, что бы я поехала с тобой?
- Да, - коротко ответил я, понимая, что мои взрослеющие сыновья слушают ее больше чем меня, потому, что она, видимо, лучше понимает психику мужского пола, как, впрочем, и я женского. Она всегда находила ключик к их детским сердцам, всегда, надеялся я, что в данной непростой ситуации Илья послушает ее мудрого совета…

Так, через два дня, на рассвете, въехав из направления от Москвы в старинный русский город Кострому и поспав тоже всего ничего, пару часов, мы стояли перед воротами училища, и я по телефону оповестил подполковника, что приехал в назначенное время.
Разговор состоялся спокойным и недолгим, военная форма накладывала на него лоск лаконичности и краткости, из которых мы поняли, что жизнь продолжается и с такими, якобы обнаруженными диагнозами, люди живут и служат Отечеству до старости, до пенсии, хотя, не исключены и летальные исходы. Да, решать пришлось мне, как единственному родному человеку Ильи, а при положительном ответе на обучение военной специальности, начмед обещал свое содействие и некоторые пристальные наблюдения за нашим сыном на протяжении всей пятилетнего курса…

На том и порешили, обменялись номерами телефонов и расстались, что бы больше никогда не увидеться, а перезванивались мы почти на протяжении всего первого курса обучения, до тех пор, пока господин полковник не ушел на заслуженный военный отдых, на военную пенсию…

А потом были наши поиски сына среди лесов и полей небольшой Костромской области, где на границе с соседней, Ярославской, находился военный лагерь и курс молодого бойца проходил будущий курсант первого курса Климов Илья. Мы попросили увольнительную для него у командира роты, отвезли сына в гостиницу, где остановились с Мариной, отмыли чумазого парня в ванной, накормили сладостями, пообщались и вечером доставили обратно.
- Пап, - сидя в ванной гостиничного номера, полной горячей воды и под слоем белоснежной пены, начал Илья, - я испугался по-настоящему такого диагноза, да еще тетя Света напугала, напомнив про смерть мамы. Я подумал, что вы меня специально сплавили подальше от дома да еще в закрытое заведение.
- Илюша, а помнишь в пятом классе сочинение на тему «Кто я в тридцать лет»? Нам их, ваши сочинения, Светлана Ивановна, ваш классный руководитель на последнем школьном собрании читала. Так вот, там рукой двенадцатилетнего Ильи Климова было такое начало «я – капитан Российской армии, чем горжусь и хочу дальше служить своей Родине – России…»
- Серьезно? – искренне удивился он. – Не помню такого.
- Вот так, друг мой, а я его читал и был горд, что мой сын не изменил своей позиции и через шесть лет. Знаешь, сынок, я тоже мечтал стать военным, пойти по стопам старшего брата моего отца и своего двоюродного брата Саши. Но не вышло, не сложилось, так может, ты сумеешь продолжить почетную традицию нашей семьи и фамилии. А остальное глупости, не бери в голову, служи честно и будет все хорошо, просто замечательно. И чаще думай о том, что ты являешься примером для младших своих, сестры, а особенно брата. Твои двоюродные братья не служили, хоть, ты отдай долг нашей Родине.
- А знаешь, я еще сомневался, что ты меня здесь оставишь, но когда увидел, что с тобой мама приехала, понял, меня домой не заберут, она умеет найти нужные слова.
- Ну и хорошо, раз ты понимаешь, что Марина не желает вам плохого, а только хочет устроить ваше с Никитой будущее.
- Хочешь, расскажу историю? Мы каждый день бегаем по двадцать километров кроссы по пересеченной местности в полном обмундировании и с полным боекомплектом, уже конкретно, как в армии. Так у нас такие «мешки» есть, что я удивляюсь, как они вообще физру сдавали, «мешки» эти. А если не укладываемся из-за кого-то из них в норматив, все страдают. Я однажды такому «мешку» помог, забрал его обмундирование, за руку взял, и мы не опоздали по времени, так мне комроты на построении говорит: «Климов, молодец, если дальше так пойдет, после полевых сборов сделаю тебя старшиной взвода и сержанта получишь».
- Здорово же, значит, твоя подготовка даром не проходит, приносит свои плоды, я очень рад, - искренне порадовался за сына я, зная, что он выдержит все, и никакое «больное сердце» ему не помешает…

Через несколько дней, погуляв по ночному и дневному старинному городу, увидев приятный образ белых ночей, красоту и некоторую необычность старинного города на Волге, утряся все формальности с сыном и немного расслабившись, мы с Мариной отправились домой. На данный момент мы  выполнили каждый свою миссию в будущей пятилетней жизни нашего старшего сына и остались довольны самим учебным заведением, расположившимся в историческом центре города. Современная постройка зданий, зеленые тенистые аллеи, керамическая плитка ухоженных плацев, пластиковые окна учебных и жилых корпусов, зеленый ботанический сад со стеклянными стенами – все внушало доверие, что наш сын попал в надежные руки отцов-командиров. Здесь он укрепит хорошие знания химии, полученные у Тамары Михайловны и, вообще, станет дисциплинированным военным человеком, чего ему немного не хватало в последние школьные годы…

А потом были только редкие телефонные звонки и разговоры о предстоящей присяге и учебе в Костромской военной академии, да, она через некоторое время получила такой статус – Академия радиационной, химической и биологической защиты…