Вера сильнее времени

               
    эссе      

 …Немощного в вере принимайте без споров о мнениях
                Рим.14.1.


Никогда не забуду  эмоций, пережитых мной во время посещения Ново-Афонского мужского монастыря через небольшой промежуток времени после окончания войны в Абхазии.
     Тогда в начале сентября я приехала в Адлер на отдых к  давнишним друзьям. Хозяйка дома родом из Сухуми, рассказывала мне, что пережила семья её матери во время войны. Она – армянка. А все армяне подвергались со стороны абхазов гонению. И все её родные из Сухуми переехали жить в Россию.
–Если бы ты видела, во что превратилась красавица Абхазия, что сделала война, – говорила она с тоской, болью.
 Я поинтересовалась, в каком состоянии сейчас Новый Афон и красавица станция Псырцха.
В начале 70-х годов прошлого столетия я вместе со своей семьёй и моими родителями ездила туда в гости к другу моего отца, родившемуся в Новом Афоне и пригласившему нас на празднование его дня рождения в городе  детства. Я помнила  восторг, который испытывала, видя  богатство красок и буйство природы уголка, который для меня, прожившей долгие годы на Урале, напомнил представление о рае…
    Теперь же, приехавшей  в Адлер через многие годы, мне было интересно увидеть места,  оставившие в душе светлую память.
–Хочу туда съездить,– как-то сказала подруге.
–Что ты, что ты …– замахала она руками,– Там везде разорение, всё брошено…
- А Ново -Афонский монастырь? Я бы туда пошла.
Она с удивлением посмотрела на меня:
–Ты о нём знаешь?
– Да нет, о нём ничего не знаю. Знаю, что он есть. Поеду с мыслью о Господе, с молитвой .Господь поможет.
–Как хочешь… Я не рекомендую. Будь осторожна.
   До развала Союза в Сухуми ходила электричка и на ней можно было доехать до Псырцхи.
Теперь надо было добираться своим ходом.
Утром налегке на автобусе доехала до пограничного пункта перехода. Машин в сторону Абхазии  было немного, а вот в сторону России большая очередь. Со своим белорусским паспортом прошла без проблем.
Чувствовала на себе вопросительные взгляды, понимала  любопытство укутанных в платки женщин и в большущих кепках мужчин, стоящих у раскрытых дверок старых легковых машин, приглашающих воспользоваться услугами такси.
    Подошла к пожилой женщине, попросила объяснить, как лучше доехать до Ново-Афонского монастыря. Услышав цель  приезда, она очень подробно стала рассказывать о лучшем варианте  моего маршрута. В конце своего объяснения сказала:
 – Смотри, дочка, не задерживайся. Транспорт ходит не по расписанию, поэтому выйди на трассу пораньше…
     Я ехала от границы на стареньком автобусе ЛиаЗе, направляющимся  в Сухуми.
     Сердце от увиденного  по дороге сжималось. Брошенные хозяевами  дома без окон и крыш, пустой черноморский берег с  покосившимися и в облупленной краске пляжными грибками, запущенные виноградники. 
Большое удивление, смешанное с чувством жалости, охватило меня при въезде в Гагры.
         Я помнила Гагры, который встретил меня 15 лет назад. Тогда, работая в большой технологической организации, я одновременно была не освобождённым председателем профкома. И, встречаясь в обкоме профсоюза на различных заседаниях с председателями профкомов  предприятий и других организаций, мы знакомились, обменивались новостями и часто выручали друг друга путёвками для пионерских лагерей.
 В тот год  я поехала со своими  детьми  во время  отпуска отдыхать сюда же, к своей подруге, в Адлер. Председатель профкома обойной фабрики, узнав, что я буду в Адлере, попросил меня  посетить по возможности  директоров  пансионатов в Адлере, Сочи, Гаграх с предложением от имени обойной фабрики провести бартер:  в обмен на обои выделить путёвки для отдыха. Так я оказалась в пансионате «Гагры».
       Директор пансионата встретил моё предложение с восторгом. Он – грузин,  с характерной любезностью по отношениям к женщинам рассказал, что давно собирается сделать капитальный ремонт во всех строениях, но денег нет, и обои в нужном ассортименте в дефиците.
 Просьба профкома наших обойщиков мною была выполнена.
 Я же тогда побродила по Гаграм, любуясь красотой природы и завидуя отдыхающим из  местных санаториев, рассматривала шикарную архитектуру зданий и прекрасные цветочные ансамбли на клумбах…
    И вот нет Союза, а среди бывших, дружелюбно проживающих в разных республиках людей с различной национальностью, разгорелась вражда, гибнут безвинные люди.
Теперь я проезжала по некогда цветущему, любимому  многими людьми городу: опустошённому, с обшарпанными зданиями, с заросшими сорняками клумбами. Декоративный кустарник, давно не стриженный садовниками, оброс причудливо торчащими отростками и смотрится неряшливым БОМЖом…
    Я заранее попросила водителя, чтоб он остановил автобус при подъезде к монастырю.
Вышла из автобуса одна, оглянулась по сторонам. Вокруг никого. Я стояла внизу перед подъёмом на гору, на которой виднелось строение Храма и длинный высокий забор. Это и была цель моего приезда сюда – Ново - Афонский мужской монастырь.
    Время к полудню. Не зная ещё, что к монастырю есть другая  удобная дорога со ступеньками, о которой я узнала лишь  на обратной дороге, поднялась по довольно крутому наклону горы вдоль забора. С высокого места  мне было видно, как на садово-огородническом участке земли внутри загородки работали монахи.
    Запыхавшись и уставши от такого подъёма,  прошла через главный вход на территорию монастыря и вошла в храм. Там, кроме женщины в свечной лавке, не было никого.
    Купила свечи и, переходя от иконе к иконе, прикладывалась к Святым ликам с молитвой и радостью, что я пришла сюда. В это время в Храм вошёл старенький батюшка, подошёл ко мне. Расспросил, кто я, откуда.
- Помолись, помолись,- тихо и с наставлением сказал,- да пойди, поклонись мощам Симону Кананиту.. Это обязательно, - и благословил.
…И как это до меня не дошло, что монастырь  носит имя Симоно-Кананитского…А я не удосужилась узнать, откуда это название.
   Растерявшись и чувствуя себя как-то неуверенно, я даже не догадалась спросить  имени батюшки, но вспоминаю его с большой благодарностью.
Подошла снова к свечной лавке и расспросила матушку, где же мощи. Объяснила:  в часовне под горой. Подсказала дорогу.
    Тогда я ещё плохо помнила имена Апостолов и, думая о том, что у меня появилась  возможность поклониться Святому, я не подозревала, к какому Святому привел меня мой путь..
    В уголке маленькой часовенки, чистенькой и уютной, на табуреточке сидела пожилая сухонькая женщина, читала. Я поздоровалась. Не поднимая взгляда, сказала:
– Чую, нездешняя.  Вот ведь какое время, а к нему приезжают. Иди, вон, слева он, наш Святой .
            Я прочла табличку: св. апостол СИМОН ЗИЛОТ.
 Оторопь взяла меня. Как же я забыла, что одного из двенадцати апостолов Симона Зилота называли Кананитом!
     Вот так радость: «Я поклонюсь и припаду к мощам одного из двенадцати Апостолов!»
Когда-то вместе с апостолом Андреем Первозванным он прибыл в эти места и проповедовал Христианство. Потом Андрей Первозванный пошёл в другие места, а Симон Зилот остался здесь. Жил он в пещере на берегу реки Псырцха. Попадал он в пещеру – келью  через узкое отверстие И здесь нашёл свою погибель…
   – Ты можешь сходить к тому камню, на котором его убили,  – заговорила женщина,– Это километра два. Только будь осторожна. Прошли дожди, скользко, идти грязно. А камень омывает река. Если воды немного, можно подойти, а много, просто постой рядом, помолись. И там на Иворской горе есть чудотворная икона Божьей матери. Она в пещере. Там монахи давно выложили мозаикой  иконы Иисуса Христа, Божьей матери и Симона Зилота…Было бы с кем сходить…а так, как хочешь…
   Попрощавшись, я пошла по направлению к реке. Туфли часто застревали в грязи, но стараясь не упасть, шла медленно.
 Дошла до железной дороги, о которой говорила женщина. Надо было её перейти.
Сердце сжалось от удивления и боли. Станция, мимо которой я шла – Псырцха!
Я не могла пройти мимо. Вокруг совершенно пусто. Никого! Начала читать молитву «Живый в помощи вышняго…»
Смотрела на всё окружающее меня с ощущением неуютности и сожаления.
Я видела: два туннеля– из одного электричка вылетала к станции, и скрывалась в другом, торопясь дальше… белый павильон с резной лепкой по потолку заброшенный и пустой, двери вырваны, по полу испражнения, стоящие по углам гипсовые звери с обломанными  лапами. Всё покрыто толстым слоем пыли. Запустение по всей территории . « Надо же,- говорила я сама себе,-
Разве когда-нибудь мы могли подумать, что всё будет так. Варварство!»
      Надолго не задерживаясь, пошла дальше. Подойдя к реке, сняла туфли, уже сильно загрязнённые, вымыла подошву, чтоб не скользили  по мокрым камням  и стала буквально пробираться к нужному месту.
    И вот он: большой камень с крестом. Здесь  святой принял мученическую смерть: был заживо распилен пилой. На сердце возникло чувство тяжести. Оглянулась: никого. Захотелось омыться, как – будто снять с себя грязь людского греха, допустившего это убийство. Разделась и окунулась в ледяную воду.
«Прости нас, грешных, прости!» - комок в горле. Всё увиденное, пережитое до этого момента за день легло на сердце чем-то непоправимым.
       Неожиданно  из-за кустов на берегу вышел мужчина. Быстро оделась. В голове пробежало: «Будь осторожна!»
– А ты на горе у иконы была? – сразу  обращаясь на «ты», предложил,–Хочешь, я тебя туда провожу!
   – Спасибо, мне надо торопиться назад, времени нет,– отказывалась я, ускоряя шаг по тропинке к храмовой горе.
    – Как хочешь, – лениво и равнодушно ответил он вслед.
«Кто он, зачем оказался здесь? – вопросы один за другим возникали в голове,- может, монах следит, чтобы никто здесь не напакостил…»
    К шоссе, по которой мог пройти автобус, я вышла уже во второй половине четвёртого часа.
     Ждала больше часа. Один раз остановился  старенький «Жигулёнок», водитель  спросил, куда подвезти, предложил свои услуги.  Когда я услышала сумму, за которую он мог бы меня подбросить к границе, ответила ему: « Я за такие деньги пешком дойду!»
        Наконец подошла маршрутка. То, что надо. Хоть и старенькая «Газель», да бежала проворно. Я устроилась возле окна и  снова смотрела на окрестности,  как будто хотела надолго запомнить  тоску, которую ощущала в окружающей природе.
    Опять вспомнила бартерную историю: «обои - путёвки» для пансионата «Гагры»…
    Я оставила директору пансионата свои координаты, и именно  ко мне направил он своего представителя.  Телефонный звонок раздался во время рабочего дня. Я, отпросившись у начальника отдела , помчалась провожать представителя пансионата сначала в гостиницу для устройства, потом проводила на фабрику. Когда разговор с директором закончился договором, вернулась на работу, попросив по окончании отгрузки позвонить мне.
     Звонка не было, и, созвонившись с председателем профкома, узнала об отправке машины с обоями в Гагры. Итак, первая половина договора была выполнена. Оставалась вторая – приём на отдых в пансионат отпускников с фабрики. Я была краешком событий подключена к этому договору, а потому, со свойственной мне ответственностью, переживала. Прошло три дня, неделя…
Сообщения о прибытии обоев в пансионат не было ни мне, ни на фабрику. Я взялась сама дозваниваться до директора пансионата. На месте он был редко, а потому пришлось звонить несколько раз, что совершенно обескураживало меня. И когда я дозвонилась, мои эмоции были на пределе:
– Извините меня. Но скажите, прибыла ли машина с обоями, и как будет завершен наш договор. Ваш представитель должен был позвонить, сообщить о прибытии…
Директор меня перебил:
– Что Вы хотите от этого полурусского? Всё сделаем, как обещал. Не волнуйтесь!
Такого пренебрежения  к человеку я выдержать не смогла:
–  Знаете, я работаю с многими предприятиями Союза и встречаюсь с разными национальностями. И нет плохих народов, есть плохие  их представители , а раз он полурусский, то вторая половина…  Ваша. Так что делите поровну.  Всего доброго!
        Закончилась эта история благополучно…
 Я возвращалась в Россию из Абхазии, ставшей зарубежной . И уже знала, как пострадали здесь русские во время войны. Многие их дома остались пустыми навсегда.
    На пункте перехода снова очередь. Мужчины и женщины, обвешанные огромными сумками, наполненными мандаринами, спешили  перейти границу, чтоб занять места на рынках по побережью  уже с вечера.
Вспомнила слова, брошенные женщиной в маршрутке:  «Без России нам не выжить»…
    Я пишу, когда Абхазия стала независимой республикой. Опять из Адлера в Сухуми ходит электричка. Получил новое рождение город Сочи. А я думаю о том, что  обязательно поеду в Адлер, и снова поеду в Новый Афон поклониться мощам святого Апостола Симона Зилота.
Тогда я вернулась в Адлер и услышала новость: в Америке самолёты разрушили два торговых дома. Начиналось новое время…
          Кубанская митрополия Русской православной церкви запретила в 2013 году верующим молиться в Ново - Афонском монастыре, руководство которого она назвала раскольническим.  Но разве можно запретить молиться Святым, принёсшим христианство на российскую землю и показавшим своим подвигом пример служения Господу.