На углу в чайной

Весна назойливо липнет к кончикам пальцев, мятый пиджак не хочет спасать от холода. На границе отступающей ночи – горячая кружка на углу в чайной – просто так в пять утра, безо всякого повода. А потом по рельсам трамвайным, потому что иначе нельзя, потому что мимо случайности, облекшись в дождь и ветер скользят. И город словно замер, выгнулся в крике, или в молитве согбен. Город сегодня снял маску, безликость отверг, поднялся с колен в сиянии тусклого солнца, похожего на грязный футбольный мяч. Небо над городом плачет, пряча в гармонии напевов стон и звон колокольный. Для истории оставляю след на пустом перекрестке, мигающий светофор кричит мне о том, что он бросил бы все и ушел, если б мог. Стертый башмак вломится в голову воспоминанием сотен дорог, и ускоряя свой шаг я пересекаю черту, за которой прячешься ты. Между городом, в котором живу и городом, в который иду, на берегу Стикса, на живописных лугах, сквозь дым сигарет, через придуманный страх я вижу твой взгляд. Дежа вю, я видел его не раз, напрасно теперь вспоминать. Весна возвращает назад, город прячет свет фонарей от нелепого дня. Адепты огня, навострившись на суетный быт, гладко выбритые и облаченные в форму жнецов, собирают плоды урожая. Лицо, до боли знакомое, направляет их и непременно сопровождает. Моя ладонь рассекает воздух, не создавая приветствия, и мой огонь не соответствует стандартам качества религиозных конфессий. А потому профессия жизни – чудачество, но, только где-то на линиях круга, начерченного в квадрате, жить интереснее. Может быть ты мне расскажешь больше, я мало знаю о том, что обретают внутри или за краем. Наверняка ты расскажешь мне больше дождливым обычным днем за горячей кружкой на углу в чайной.