Туман рассеялся

Туман рассеялся...


идея художественного фильма




 
...Неяркий луч утреннего солнца проник сквозь зашторенное окно и  по хулигански нагло уперся прямо в левый глаз капитана Лынковского. Он инстинктивно потянулся рукой за гимнастеркой и, уже окончательно проснувшись, вспомнил, что он уже почти сутки находится дома в краткосрочном отпуске. Рядом лежала, чему-то улыбаясь во сне, его красавица жена Оля, а за огромным старинным шкафом, разделяющим комнату пополам, сопел его единственный и любимый сын Владька. На кухне почти неслышно возилась соседка тетя Маша, ставя на керосинку общий 2х литровый железнодорожный чайник, а за окном шумел не засыпающий ни днем, ни ночью Киевский вокзал, вот уже три года работавший в режиме военного времени. На отрывном календаре висевшем над видавшем виды комодом, стояло 10 июля 1944 года.
41 год резко развернул судьбу Броника Лынковского сына машини-ста-наставника Брянской железной дороги обрусевшего поляка Иосифа Адамовича, сгоревшего от рака горла ( профессиональной болезни паровозных машинистов) буквально за неделю в 37 году. Бронислав в это время учился в воскресной консерватории и подавал большие надежды, как музыкант. В это же время он женился на Оле, дочке приятеля отца, и скоро у них появился первенец - смуглый бутуз Владька. Война застала его концертмейстером одного из театров Москвы. ...23 июня он уже с утра стоял в очереди в военкомат и благодаря своему богатырскому здоровью был направлен в лётное училище штурмовой авиации. Воевал он честно, и летчик был отменный, так что к августу 43 он уже был капитаном и имел орден боевого Красного знамени...
Но... в одном из вылетов по прикрытию наступления наших войск он был ранен в ногу и после госпиталя был направлен в полк военно-транспортной авиации, обслуживающий ставку Верховного. Летал он на двухмоторном «Дугласе» и каждый месяц подавал рапорт, с просьбой отправить его к родным штурмовикам, однако, все они оставались без ответа. Единственным плюсом в его нынешнем положении было то, что, возвращаясь с задания, он частенько мог повидаться с семьей... Сквозь прикрытые глаза он увидел, как затрепетали роскошные ресницы его Оленьки, и огромные карие глаза долгим влюбленным взглядом смотрели на него, потом в них вдруг появилась тревога... «Что с тобой? - спросил он, - ты знаешь, я видела во сне, что ты попал в плен и тебя пытают, ломают пальцы...» Голос ее внезапно сорвался и задрожал. «Ну, что ты - он нежно погладил ее по голове, - у меня совершенно безопасная работа. Ну, а потом, у меня есть пистолет ...».
В это же время в одном из Арбатских переулков в квартире старинного доходного дома наслаждался тишиной начальник шифровального отдела 1-го Украинского фронта майор Дмитрий Полынцев, прилетевший вчера в Москву за новой шифровальной машиной и шифрами. Он уже получил все инструкции и ждал приказа снова лететь на фронт. Дима был мальчик из очень, по советским меркам, благополучной семьи - сын заметного работника Наркомата оборонной промышленности. К началу войны он успел закончить филологический факультет МГУ и поступить в аспирантуру, это открывало перед ним хорошую карьерную перспективу. Однако, война сломала на корню все его честолюбивые планы. «Бронь» получить не удалось и его родной дядя, старший преподаватель академии им. Фрунзе, пристроил его на курсы шифровальщиков при Генштабе и обеспечил место в штабе фронта. Это, конечно, тоже была война, но несколько отличавшаяся от войны на передовой. Дмитрий Олегович умел располагать к себе начальство, и оно регулярно повышало его в звании и время от времени вставляло его фамилию в наградные листы... В столовой мама с бабушкой сервировали стол, позвякивая старинным фамильным серебром. С минуты на минуту мог появиться отец, который должен был отпроситься на целый день в связи с приездом сына с фронта. Не вставая с дивана, Дима достал свой любимый альбом с уникальными марками и самозабвенно начал его листать...
Тот же день. В одной из комнат общежития для офицеров ГРУ в Хамовнических казармах, время от времени залпами раздавался оглушительный смех - это травил анекдоты и байки из своей довоенной жизни Костя Гусаров, старший лейтенант ГРУ, отчаянной храбрости и необыкновенного жизнелюбия офицер. Уроженец одной из станиц Ставропольского края - он с детства невзлюбил крестьянский труд, и самым большим праздником для него был приезд кинопередвижки. Совсем пацаном он удрал из дома, прибившись к кочующему цирку-шапито. Его исчезновение прошло для семьи почти незаметно, т.к. он был в ней восьмым ребенком. Цирк стал его родным домом, его семьей и школой. В нем он прошел все ступени от конюха до метателя ножей и шпагоглотателя. Из-за кочевой жизни он так и не обзавелся семьей, и ему вполне хватало интрижек с цирковыми примами, мужьям которых он время от времени наращивал ветвистые рога. Так бы и кочевал он с цирком по необъятной советской родине, если бы не 22 июня 41 года. В первый же день он пришел в военкомат одного из областных го-родов, где как раз они гастролировали, а оттуда его направили в Москву в разведшколу ГРУ, учитывая его профессиональные навыки...Смех вдруг оборвался, зазвенели переборы гитары и зазвучал приятный Костин баритон...
Уходит разведка,
в ночи исчезает.
Где головы сложит
никто не узнает...
…Эти три офицера пока и не подозревали о существовании друг друга, но жизнь уже связала их судьбы, как это часто бывает на войне, в один трагический узел...
В 10 утра на квартиру капитана Лынковского приехал посыльный с приказом прибыть в расположение специального авиаполка сегодня к 18.00...
На аэродроме он получил полетный лист и личный инструктаж командира полка. Тот сообщил, что задание крайне ответственное, находится под контролем Генштаба, а суть его заключается в том, что они должны взять штабного офицера с секретным грузом и доставить его в штаб 1-го Украинского фронта на . Решено провести полет без сопровождения, дабы не привлекать внимание...
5 утра следующего дня.    У самолета командир застал авиатехников, которые проверяли работу закрылков под руководством второго пилота - совсем юного Саши Селезнева, недавно закончившего ускоренные курсы военлетов. «Ну, как? старый «Дуг» к полету готов?» - спросил Лынковский. «Так точно!» - ответили хором перемазанные с ног до головы бескрылые авиаторы.
Ровно в 5.30 к самолету на большой скорости подъехала штабная «эмка». Из нее стремительно, как это обычно делают штабные штафирки, выскочил совсем молодой майор в кителе, на котором были ловко прилажены 2 ряда орденских планок и, что особенно поразило Ковальского, до блеска начищенных сапогах, как будто майор собрался не на фронт, а в Кисловодский санаторий. Капитан в своей затертой до дыр летной кожанке и сиротливо привинченном к застиранной гимнастерке орденом боевого Красного Знамени почувствовал себя нищим с Киевского вокзала ... «Как дела, капитан?» - небрежно спросил Полынцев. «Все в порядке, товарищ майор! Вылетаем в 6, летим над освобожденной территорией, так что сюрпризов не ожидается...» Сопровождающие майора 2 автоматчика, загрузив металлические ящики, присели покурить недалеко от самолета...
Самолет взлетел, сделал круг над аэродромом и взял курс на Юго-Запад... Оба мотора  ровно гудели, словно шмели, летящие на гречишное поле.
Внизу мелькали подмосковные леса, деревеньки, дачные поселки, а сзади самолет догоняло восходящее летнее солнце... Два бойца из роты сопровождения сразу уснули, пристроившись на неудобных боковых скамейках.
Летели уже 2 часа. Майор угрюмо молчал, капитан думал о послед-ней встрече с семьей и лишь искренне радовался жизни Саша Селезнев, который в последнее увольнение познакомился с очаровательной девушкой в парке Горького и получил в подарок номер ее домашнего телефона...
Перелетели Днепр, повернули на Польшу. Внизу, как кадры из страшного кино - разрушенные города, изрытая воронками земля...
Неожиданно начал «чихать» правый двигатель, замелькала красная кнопка на приборной доске и... вдруг гул мотора на правой стороне умолк... «Вот черт!» - выругался Ковальский. Затем повернулся к майору. - Придется садиться, на одном движке не дотянем. Думаю, что быстро разберемся и отремонтируем». И дал команду лейтенанту сообщить по рации на базу о вынужденной посадке и координаты. Выбрали более-менее ровное поле, засеянное пшеницей, и резко пошли на снижение... В это время через поле скакал всадник  возвращавшийся из ближайшего села в свой «бендеровский» курень, остатки которого обретались в лесном схроне, наводя ужас на мирное население. Услышав гул мотора, и увидев шедший на посадку самолет с красными звездами на крыльях, всадник , поправив на плече «шмайсер», стегнул лошадь и скрылся в лесу по едва заметной тропинке...
Пока летчики возились с мотором, один из бойцов пошел собирать ягоды на ближайшей лесной опушке, не забыв захватить свой ППШ ... Полянка была сплошь усеяна земляникой, как будто сказочный волшебник щедро брызнул красновато-розовой краской на зеленую траву... Трофимов, а именно так звали бойца, отложив в сторону автомат, стал собирать сочную ягоду прямо в пилотку.
Пилотка была уже почти полной, когда он услышал едва уловимый треск под чьей-то осторожной ногой. Подняв глаза, он увидел, что метрах в ста от него в сторону поля движется цепь людей, вооруженных немецкими автоматами. Отбросив в сторону пилотку, из которой красными каплями рассыпалась переспевшая ягода, он отполз к лежав-шему в стороне ППШ... Передернув затвор, он прицелился в ближайшего к нему бандеровца и нажал спусковой крючок, тот дернулся и завалился на бок. Услышав выстрелы, бандиты повернули стволы и дружно засыпали очередями полянку, нашпиговав немецкими пулями  тело Трофимова…
Выстрелы для всех, находившихся у самолета, прозвучали как гром с ясного неба. Командир и Сашка буквально ссыпались с крыла, где они копались в моторе... Майор, читавший книгу, взятую из отцовской библиотеки, вскочил и зачем-то стал застегивать на все пуговицы мундир. Пожилой боец, сладко спавший в тени заднего оперения самолета, никак не мог спросонья найти автомат, который лежал на земле в двух шагах от него...
Как-то так получилось, что капитан взял командование этим тришки-ным войском на себя. Дав приказ готовиться к бою, он послал Сашку в ка-бину за двумя ручными гранатами, которые они возили с собой вопреки запрету, обозначенному в полетной инструкции и сообщить по рации на базу, потом достал свой табельный ТТ....
Он уже видел бандеровцев которые брали самолет в кольцо. Бой был не равным и коротким. Боец, имени которого капитан так и не узнал, погиб, не успев расстрелять до конца автоматный диск. Сашка, расстреляв обойму своего ТТ, бросил гранату и был срезан очередью... Лынковский на секунду повернулся в его сторону и увидел своего второго пилота, лежащего навзничь. Ветер ласково шевелил его негустые выгоревшие до соломенного цвета волосы, открытые васильково синие глаза удивленно смотрели в голубое украинское небо, по которому не спеша проплывали полупрозрачные перистые облака. В пистолете капитана осталось всего два патрона, и один из них он решил использовать для себя. Сдаваться живым он не собирался, приставив дуло к виску, мысленно попрощался со своей Оленькой, маленьким Владькой, мамой... И в это время раскаленный кусочек железа вонзился ему в правый бок, и сознание, сверкнув кроваво-красной молнией, померкло... Он не увидел, как бандеровцы связали майора, который так и не вытащил пистолет из кобуры и повели его к телеге...
Москва. 11 июля 1944 года. ГРУ. 20.00.
В кабинет к начальнику управления генералу Евдокимову вошел адъютант. «Петр Ефимович, прибыл старший лейтенант Гусаров». «Пусть войдет». Костя вошел мягко и неслышно, как кот, охотящийся на воробьев. «Товарищ генерал, старший лей...». «Ладно, садись». Только сейчас Гусаров заметил еще одного генерала сидевшего в кресле у окна. «Познакомься, это генерал Попов из Генштаба. Павел Сергеевич, объясните старшему лейтенанту суть задания». «И так, сегодня в 6.00 с подмосковного аэродрома в штаб 1-го Украинского вылетел транспортный самолет с новой шифровальной машиной и шифрами на борту, которые сопровождал начальник шифровального отдела фронта майор Полынцев и двое автоматчиков с ним. В 14.30 второй пилот сообщил о вынужденной посадке из-за отказа одного двигателя примерно в 100 километрах от Ровно и обещал часа за два отре-монтировать его и взлететь. Час назад он же сообщил, что их окружают бандеровцы и они вступают в бой. Больше связи с ними не было. Мне не надо объяснять, что будет, если груз вместе с майором попадет к немцам, тем более сейчас когда готовится зимняя кампания. Ваша задача, старший лейтенант, утром с небольшой группой, чтобы не привлекать внимания, вылететь в Ровно и совместно с управлением госбезопасности и командиром подразделения НКВД выработать план, в кратчайшие сроки разгромить банду и доставить груз и майора в штаб фронта, если, конечно, он жив. Задание понятно?». «Так точно, товарищ генерал». «Тогда выполняйте, - Генерал Евдокимов подошел к  Гусарову, крепко пожал руку и шепнул - ну давай Костя не подведи...»
Капитан очнулся от боли, когда телегу тряхнуло на очередной колдобине.
Открыв глаза, он увидел рядом сидящего рядом майора со связан-ными руками и двух хлопцев , одетых в полувоенную форму без погон и трезубцем на кепи с большим козырьком. Тот, что постарше, злобно посмотрел на капитана «Что очухался, москаль сраный? Ничего, скоро мы с вас живых шкуру снимем». От этих слов лицо майора исказилось и приняло мученический вид. Чуть отстав двигалась еще одна телега, закрытая брезентом, из-под которого свешивалась рука с наколотым трезубцем... Штабная землянка сотника Павло Осадчего.
На скамье у стены сидят со связанными руками капитан Лынковский и майор Полынцев, на столе, за которым сидит сотник, стоит металлический ящик, и лежат офицерские удостоверения... «Так... Майор Полынцев, начальник шифровального отдела, - читает сотник, - Что в ящике?» В ответ - молчание. «Ну, Петро, вскрывай!» «Ни в коем случае, - голос майора дрогнул,- он заминирован, код разминирования я должен был узнать по прибытии на место. «Уведите! - приказал сотник и, обращаясь к начальнику штаба, - свяжись по рации с лейтенантом Хельмелем, сообщи, какие птицы к нам прилетели, и попроси инструкции».
- А москалей куда?
- В резервный схрон. Поставь усиленную охрану и попытайся скло-нить майора к сотрудничеству в обмен на жизнь, мне кажется, он пойдет на это, а для острастки пусть хлопцы при нем позанимаются с летуном. Через какое-то время из Абвера пришла шифрограмма, сообщавшая о том, что через две ночи прилетит самолет за майором и грузом и просьбой не применять к майору физического воздействия...
Город Ровно. 14.00. Военный аэродром, 12 июля 1944 года.
Из приземлившегося самолета вышли Гусаров, его напарник капитан Андрей Сергеев и радист - старшина Семен Пинчук. К самолету поспешили старший опер Ровенского управления госбезопасности майор Сычев и командир батальона НКВД подполковник Андреев, после короткого знакомства все отправились в аэродромную землянку. Сычев рассказал, что был с ребятами у самолета, там они нашли и похоронили убитых, но пилот, майор и груз исчезли. Есть предположение, что их захватила банда Осадчего, но точных сведений о расположении банды пока нет, так как жители ближайшего села Власиха смертельно запуганы и наотрез отказываются говорить на эту тему. Гусаров доложил о своем плане. Они берут полуторку и выезжают во Власиху под видом команды, подбирающей место для военного городка. Там они любыми способами получают сведения о расположении банды и совместно с батальоном НКВД  проводят операцию по ее уничтожению и освобождению офицеров. На вопрос, кто председатель сельсовета, Сычев рассказал, что зовут его Микола Кравчук, вернулся он в село, где в оккупации оставались его жена, дочь и сын подросток, после освобождения Украины со справкой о комиссовании вчистую после ранения под Курском. Была проведена оперативная проверка, сведения подтвердились. Договорившись о том, что бойцы НКВД и сотрудники госбезопасности расположатся недалеко от села и будут ждать сигнала Гусев, Сергеев и Пинчук поехали во Власиху. Село по счастливой случайности оказалось в стороне от эпицентра основных боев и поэтому большинство домов здесь оказались не тронутыми. Первая попавшаяся старуха показала хату председателя. На пороге офицеров встретил хозяин, он же сельский голова Николай Кравчук. Прихрамывая, он подошел к гостям и пригласил их в дом. Гусаров представился и рассказал легенду о строительстве военного городка. Ему необходимо было прощупать Кравчука на предмет его возможных связей с бандой. Однако, на острожные намеки Гусарова он ответил с подкупающей прямотой фронтовика, что не знает о месте расположения банды ,однако недавно к нему приходили из леса и сказали, что если он не будет сотрудничать, то ни ему ни, его семье здесь не жить. И теперь каждую ночь свой дом он превращает в крепость. Отправляет семью к соседям, а сам спит в обнимку с трофейным пулеметом. Ну, а по-том был обед с армейской тушенкой и варениками. На стол накрывала дочь Кравчука, 18 летняя красавица Оксана, и между ней и Гусаровым проскочил электрический разряд, который называется любовью с первого взгляда. Старший лейтенант выяснил, что в селе есть человек, который связан с лесными братьями и он наверняка уже сообщил о приезде трех военных, так, что сегодня ночью нужно ждать «гостей». Спать Гусаров с товарищами ушли на сеновал. Часа в два ночи к сараю, где устроились военные, неслышно подошли трое. Они осторожно вошли в приоткрытую дверь и в полумраке увидели на сене спящих, укрытых плащ палатками. Вскинув автоматы, бандиты начали расстреливать то, что они приняли за военных, а на самом деле это были муляжи, которые искусно соорудили разведчики. Неожиданно на их головы буквально свалились наши герои. После короткой схватки двое из них были связаны, третьего же, наиболее упорного, Гусарову пришлось укротить коротким ударом ножа. Во время допроса, пообещав жизнь в обмен на нужные сведения, Гусаров расколол бандитов и они показали на карте место расположения лесного схрона, а так же указали землянки где находились пленные офицеры и железные ящики. Прибыв в расположение батальона НКВД, и сдав пленных бандитов, они с Сычевым и Андреевым разработали план операции по разгрому банды. Землянку с пленными Гусаров взял на себя, а отбить ящики с шифровальной машиной поручил Сергееву. Пинчук во время боя должен подобраться на машине как можно ближе к месту боя и быть готовым выйти в эфир. Перед рассветом, бесшумно сняв часовых на дальних подступах, бойцы окружили лагерь и по сигналу красной ракеты, начался ожесточенный бой. Гусаров выскочил из леса на поляну прямо к землянке, где томились пленные офицеры. Метнув с двух рук ножи, он завалил, еще не пришедших в себя от неожиданности, внешних часовых. Ворвавшись в землянку, боковым зрением он определил ме-стонахождение своих и длинной очередью срезал еще троих бандитов. Внезапность- основа успеха в бою .С начало боя до освобождения пленных, вернее одного пленного -майора, замученный бандитами капитан к этому времени был уже мертв, прошло всего 30 секунд. Истерзанное тело Лынковского лежало в углу, и в откинутой правой руке был зажат кисет, какие вместе с теплыми носками находились практически во всех фронтовых посылках. С трудом разжав ладонь капитана, Костя взял кисет и бережно положил его в карман гимнастерки. Развязав майору руки, он подтолкнул его к выходу и они почти бегом помчались к машине, где их ждал старшина...
В это же время капитан Сергеев с несколькими бойцами прорвался к штабной землянке. Бандеровцы сопротивлялись отчаянно. На газах у капитана одной очередью были убиты два бойца НКВД. Но останавливаться было нельзя, и Сергеев, бросив гранату, с несколькими ребятами ворвался в схрон. Поливая свинцовым дождем, они уничтожили все живое, что там находилось. Два металлических ящика стояли на столе. По приказу капитана бойцы взяли их и под прикрытием Сергеева быстро понесли их в сторону лесной дороги... Когда ящики и капитан оказались в машине Костя приказал Пинчуку связаться по рации с центром ,где  с понятным нетерпением ожидали сеанса радиосвязи. В эфир полетели позывные и всего два слова « Туман рассеялся», что означало, операция прошла успешно… Полуторка сорвалась с места и помчалась в сторону Ровенского аэродрома, где их ждали два самолета один на Польшу для майора, а другой на Москву для разведчиков. Только сидя в кузове Гусаров заметил, что на майоре нет ни одной царапины. На вопрос, почему так получилось, майор ответил Косте, что это не его дело и никто ничего не докажет. Гусаров и сам понимал, что штабные всегда прикроют своего. Внезапно развернувшись, он от души двинул кулаком в майорский глаз: «Это тебе сука для придания геройского вида»...На аэродроме они разошлись не прощаясь. В самолете он достал капитанский кисет, в котором были орден Красного знамени и нацарапанный на клочке газеты адрес: Москва, Большая  Дорогомиловская дом 1, кв.4, Лынковской Ольге Георгиевне...