Приказано огня не открывать. Часть-2

Этот материал посвящен тем, кто служил в Военно-воздушных силах и Войсках противовоздушной обороны. 
Тем, кто выполнял боевые задачи по охране государственной границы в воздушном пространстве СССР.



                ПРИКАЗАНО ОГНЯ НЕ ОТКРЫВАТЬ


2. Побережье Балтики. Учение флота.

За два дня до выхода боевых кораблей Балтийского флота на ученья, вдоль всего побережья стали на «твердый якорь» три разведывательных корабля  ВМС  НАТО. И уже ровно в десять утра начались активные полеты самолетов разведчиков, которые часами бороздили прибрежные воды, то приближаясь, то отдаляясь от границ СССР.

Интенсивность полетов боевой авиации НАТО тоже нарастала. Западногерманские и Шведские* самолеты раз за разом всплывали на экранах радиолокационных станций, а затем ложились отметками на планшетах командных пунктов у самой границы. Радиолинии тоже были перегружены этой информацией.

В назначенное время с авиабазы Милденхолл** поднялся «Черный дрозд» и, минуя Борнхольм, пошел своим обычным маршрутом. «Главная цель!» – прозвучало в эфире. Теперь все внимание было приковано к ней.

Нарезая жирные метки на экранах радаров, «СР-71» в считанные минуты преодолел половину своего маршрута. Затем он должен был идти вдоль границы на север, но в его системе управления произошел сбой, и самолёт пошел на юг в сторону границы СССР.

В лобовом полете с нулевым параметром к территории «Союза», «СР»  становился привлекательной целью для зенитных ракетных войск. Поэтому одна за другой посыпались команды и распоряжения: «При пересечении государственной границы цель уничтожить! Уничтожить! Уничтожить!»

Майор Смолин, прибыв на командный пункт дивизиона, произвел захват отраженного сигнала разведчика и приготовился к стрельбе. Здесь главное было успеть! Слишком малым было время пребывания этой высокоскоростной цели в зоне огня. А это могло привести к невыполнению боевой задачи.

Тем не менее, ситуацию страховал подошедший «Миг-25», который не уступал «Черному дрозду» по своим боевым качествам и мощности вооружения. Это была его цель! Казалось, что схватка неизбежна и «СР» не сможет устоять перед бортовым оружием Советского «Мига». Но, словно опомнившись, «71-й» начал крутой разворот и вскоре на «форсаже» вышел на «дугу» своего обычного маршрута. Напряжение сразу начало спадать, но команды перейти на обычный режим работы не поступало. Поэтому Смолин приказал снять ракеты с подготовки, а расчетам оставаться на местах.

В это время флот уже готовился к проведению боевых стрельб по воздушной «ракете-мишени». Чтобы исключить какие-либо риски с возможным её отклонением в сторону берега, на подстраховку вышел истребитель, а зенитный дивизионы  брали мишень на сопровождение и в любой момент могли её уничтожить.

Но этого не произошло, так как флот успешно справился с поставленной задачей, проведя точные боевые пуски с кораблей в море. По другому и не могло быть, так как на флагмане Балтийского флота находился сам Главком ВМФ и лично наблюдал за стрельбой.

Теперь оставались артиллерийские стрельбы по радиоуправляемому кораблю. Он тоже не заставил себя долго ждать и вскоре вышел в назначенный для стрельбы район. На экране своего радара Смолин увидел, как отметка от этого судна в считанные минуты выросла почти в три раза.

Взяв в руки микрофон, майор сообщил об этом командиру бригады, чтобы тот довел эту информацию до флотского начальства. «Так и должно быть, отметка увеличилась за счёт установки на «корабле-мишени» уголковых отражателей.*** Сам должен понимать на «флагмане» Главком и стрельба должна быть безукоризненной», - прозвучал поучительный ответ комбрига полковника Орлова.

Аналогичные сомнения высказал и командир стреляющего корабля, но получил такие же разъяснения и команду приступить к стрельбе. Через минуту сторожевой корабль открыл огонь из 73-х миллиметрового орудия. Град «снарядов – болванок» накрыл большой морозильный траулер, который случайно вошел в закрытый для учения район. И только по чистой случайности никто из моряков не пострадал, но оборудованию рыболовного судна был нанесен большой ущерб. Тем не менее, во флагманскую рубку с наблюдающего корабля поступил доклад об удачном проведении стрельб по надводной мишени.

Так заканчивались летние учения флота, но команды об окончании по-прежнему не было и все боевые расчеты находились на своих командных пунктах, а разведывательная авиация НАТО вела интенсивную разведку. На оповещение по-прежнему поступали всё новые и новые цели, затем они исчезали и появлялись вновь. Это означало, что разведчики работали по кораблям, то снижаясь, то подымаясь вверх, снимая их в различных ракурсах.

Но вот одна из целей без сигнала опознавания устремилась к границе. По всему было видно, что это турбовинтовой самолет разведывательного типа или просто транспортное судно. Получив задачу с командного пункта бригады сопровождать неопознанную цель, майор Смолин произвел её захват  станцией наведения ракет и доложил об этом «наверх».

Комбриг, не раздумывая, приказал:
- В случае нарушения государственной границы неопознанную цель уничтожить, но боевой пуск производить только по моей команде!
Так требовали действующие приказы и распоряжения Главкома ПВО.
- Есть! – ответил Смолин и продолжил сопровождать цель.

На экранах радаров было видно, что цель при подходе к государственной границе стала снижаться. Складывалось впечатление, что она пытается уйти из зоны обзора, а, следовательно, и зоны поражения зенитного огня. Сигнал «я свой самолет» по-прежнему отсутствовал. Несомненно, это был «нарушитель» государственной границы и комбриг дал команду на её уничтожение, разрешив «боевой пуск».

В тот миг, когда цель пересекла воздушную границу, наступила тишина. На командном пункте бригады ждали доклад Смолина об уничтожении назначенной цели, но он медлил, пытаясь понять замысел «нарушителя».

Все говорило о том, что это «противник», но какое-то шестое чувство подсказывало: «Не торопись, есть ещё время подумать!». Но и оно неумолимо истекало, а «нарушитель» мог покинуть зону огня и уйти безнаказанным.

Раздумья прервал комбриг:
- «Волна!» Вы открыли огонь!?
-  Нет! Только сопровождаю цель,  - ответил Смолин.
-  Почему!? – закричал полковник.
Ответить было нечего, и командир дивизиона промолчал, так как твердого решения в его сознании ещё не созрело.
- Вы меня слышите!? – не отступал комбриг. Я тебя сниму с должности, если не выполнишь задачу. Заруби себе это на носу.
Но Смолин по-прежнему молчал. Складывалось впечатление, что исчезла связь.

Так бывало часто в ходе боевой работы, когда связь пропадала, а на ее восстановление уходило длительное время.
- Цель в вашей зоне. Приказываю уничтожить! Почему вы молчите!? – отчаянно, раз за разом твердил Орлов.

Еще раз, сопоставив маршрут цели «нарушителя» Смолин увидел, что она идет на военный аэродром, расположенный в нескольких километрах от  дивизиона. Сняв трубку полевого телефона, майор связался с авиационным полком. На линии постоянно что-то трещало и свистело, но, тем не менее, голос оперативного дежурного ему удалось расслышать.
- Капитан, это ваш борт идет с моря на «точку» без ответа?
- Да мой! Мой! – пытался перекричать шум на линии оперативный дежурный авиаполка.
- А что с ним? – с другой стороны кричал в трубку Смолин.
- Вышел из строя ответчик. Вот мы его и заводим на посадку!
- А вы доложили «наверх» об этой аварии?
- Пока ещё нет. Был занят. Сейчас доложу, – оправдывался оперативный.
- Доложите немедленно. По нему уже поставлена задача на уничтожение!
Смолин, бросив трубку, взял микрофон и спокойно запросил комбрига.
- Ты почему молчишь!? – набросился на него Орлов.
- Принимал решение, товарищ полковник.
- Какое ещё решение, когда тебе отдан приказ. Ты понимаешь приказ!
- Свое! Какое же ещё!? – стоял на своём Смолин.
- Хватит демагогии. Вы цель уничтожили? – распылялся полковник.
- Нет! – в тон ему ответил Смолин.
- Как нет!? Почему? – стал захлебываться в удушье комбриг.
- Это свой «борт». Самолет транспортной авиации, – перешел снова на спокойный тон майор.
- А где он сейчас? Его все потеряли! – недоверчиво отозвался Орлов.
- Да он вот только что сел на аэродром, – пытался успокоить командира Смолин.
- А почему он шел без сигнала «я свой самолет»?
- У него отказал автоответчик, так мне сказали в авиационном полку.
- Так что, выходит, мы могли сбить своего? – вновь забеспокоился комбриг.
- Могли, но мы с вами сработали по нему достойно, товарищ командир!  - с гордостью отрапортовал Смолин.
- Да, достойно! – вздохнул Орлов и иронично продолжил:
- Вот только теперь перед генералом отчитываться придется по полной форме.

Вмиг вновь наступила тишина, и ещё в течение часа не поступало никаких команд и расспросов. Все анализировали происшедшее, и только потом оперативный дежурный дал команду «отбой».

Смолин вышел из командного пункта и закурил, осмысливая свои  действия в минувшей ситуации. Это уже был не первый случай, когда его собирались снять с должности. Хотя вины за собой он не чувствовал, но, тем не менее, сказал подошедшему начальнику штаба:
- Оформите документально всю работу по «самолету-нарушителю». Сделайте фотографии экранов радаров и сохраните записи всех команд и распоряжений, отданных в ходе работы.
- Вы думаете, это пригодится? – попытался уйти от забот начальник штаба.
- Сделайте, – подтвердил свое решение Смолин и пошел к солдатам, собирающим на позиции высохшее сено.


                Продолжение следует…


Примечание:
       
* Швеция не входила в блок НАТО, а была под его защитой.
** Авиабаза в Великобритании.
*** «Уголковый отражатель» - приспособление увеличивающее  объём отраженного электромагнитного сигнала.
         .