1. Лунный свет под крышей

Чайник закипал неохотно. Лениво, словно бы в полусне, двигалась секундная стрелка часов. Вот уже третий день без перерыва лил дождь. И казалось, всё на свете было готово погрузиться в спячку. Всё, кроме двух маленьких любознательных щенков по кличке Кекс и Пирог.
Им никак не сиделось на месте. Просторный дом Пелагеи из пахучих смоляных бревен надежно берёг свои маленькие тайны. Их опутывала серебристая паутина. Они скрывались за ворохом прошлогодних трав в кладовой. Они прятались в недоступной вышине, куда не ступала нога собаки.
Кекс и Пирог всерьез заинтересовались домом. Они бегали по винтовой лестнице вверх и вниз, пока не начали отваливаться лапы. Исследовали каждый закуток и даже попытались проникнуть в секретную комнату на втором этаже. Но хитроумный замок на двери пропускал внутрь, только если ввести верный код.
Особенно же их привлекала веревочная лестница. Она свисала почти до самого пола и вела высоко-высоко наверх.
- Наверняка все самые страшные секреты лежат именно там, - смекнул Пирог и тотчас пожалел, что не умеет лазать по веревочным лестницам.
Пелагея уж точно знала, какие именно секреты хранятся наверху. Но отвечать на вопросы Кекса и Пирога не спешила. Она сидела за окном и смотрела, как наполняется водой русло пересохшего ручья. В озера и реки возвращалась рыба. Молодые березки на заднем дворе впитывали влагу и зеленели не по дням, а по часам. Ожили чахлые двуцветные розы на клумбе, подсолнухи подняли свои желтые головки. А дождь всё шел и шел. О том, чтобы выбраться из дома и побродить по окрестностям, нечего было и думать. Ведь последний зонт – и тот от солнца – стал подарком извозчику, который изнывал от жары.
Поэтому Пирогу и Кексу не оставалось ничего другого, кроме как караулить веревочную лестницу в надежде, что однажды она станет обычной лестницей с низкими широкими ступеньками.
Мягколапа – полосатая кошка с невыносимым характером – им на зависть взбиралась на верхотуру по сучковатым выступам на стене. А потом оттуда дразнила щенков, вальяжно помахивая хвостом.
Еще в доме имелся чердак. И добраться до него можно было лишь одним способом – по толстому канату, подвешенному к потолку неподалеку от гамака Юлианы. 
- Что там, на чердаке? – допытывался у Пелагеи Кекс.
Пелагея гладила его по белой шёрстке, переворачивала на сковороде очередной блинчик и знай себе помалкивала. Блинчики у нее получались до того ароматные, что на запах слетались даже синички. Не говоря уже о Мягколапе, Кексе и Пироге. Едва почуяв, что готовится угощение, они срывались со своих наблюдательных постов и опрометью мчались на кухню.
А на Юлиану что ни день – сильнее накатывала тоска. Она валялась в гамаке под потолком почти круглые сутки и частенько пропускала завтрак. Даже сытные блинчики Пелагеи были не в состоянии тягаться с дождем. Наскучивший ливень окружил дом бесконечной водной стеной и заунывно стучал по крыше. Серые тучи затянули небо надолго.
С одной стороны – хорошо, ведь больше не было нужды возиться со шлангом для полива. Запалил свечку, заварил чая или какао на двоих, взял книжку со сказками – и вот оно, счастье.
Правда, Юлиана так не считала. И тайны ее не привлекали. Ведь со своего высокого гнёздышка в гамаке она видела то, чего не видели остальные. Веревочная лестница тянется к запылившейся библиотеке. В секретную комнату ведет не одна, а целых две двери. Причем верхняя дверь не заперта. В люке на чердак тоже нет ничего примечательного. За такими люками обычно устраивают склад бесполезного старья.
От Юлианы так и веяло заплесневелым скепсисом. И Пелагея решила ее спасать.
- А что такое скепсис? – спросил Пирог.
- Это когда сомневаешься во всём подряд и перестаёшь замечать маленькие чудеса вокруг, - объяснила Пелагея.
У нее имелось одно средство от хандры, которое она берегла на черный день. Когда Пелагея поняла, что ни блинчики, ни сказки не помогают, настал черед старинной резной шкатулки.
Ночью, под барабанную дробь дождя, она достала шкатулку из комода и вышла на середину гостиной. Слева, за бисерной занавеской, темнела кухня, где сопела во сне Мягколапа. Впереди, в камине, догорали поленья. Пелагея открыла шкатулку и взяла щепотку крупы, от которой исходило слабое сияние.
- Что это? – тут же спросил любопытный Кекс.
- Крупицы лунного света, - шепнула Пелагея. – Погоди, сейчас сам всё увидишь.
Услыхав, что за его спиной шепчутся, Пирог навострил ушки и просеменил к друзьям.
- Почему меня не позвали? Вечно, как что-то интересное, я в стороне! – обиделся он.
Пелагея не ответила. Она выставила вперед ладонь с крупицами света и дунула. Через секунду в гостиной закружился крошечный сияющий вихрь. Он множил зернистые кольца, раздувался и рос, пока не достиг гамака, где дремала Юлиана. Когда она разлепила глаза, вихрь превратился в широкую лестницу, о которой всегда мечтали Пирог и Кекс. Лестница пролегла к самому чердаку и сверкала так, что было в пору надевать солнечные очки.
От неожиданности Юлиана чуть не полетела с гамака.
- Что за дела? – крикнула она, вцепившись в плетёную сетку. – Что вы тут затеяли?!
- Не бойся! – прокричала снизу Пелагея. – Это всего навсего лунный свет!
- Ага, всего-то навсего, - пробормотала Юлиана и недоверчиво дотронулась пальцем до ступеньки.
Ступенька оказалась твердой и прозрачной, как горный хрусталь. С тонкими золотыми змейками, застывшими в толще безымянной породы. Юлиана отдернула руку, как будто эти змейки кусались. Фокусы Пелагеи всякий раз приводили ее в замешательство.

Мягколапа проснулась и долго потягивалась, прежде чем направиться в гостиную. А в гостиной ее ждал сюрприз: прозрачную лестницу бодро, но не очень успешно пытались одолеть Кекс и Пирог. Увидев, как они стараются, Мягколапа презрительно фыркнула.
- Всему-то вас надо учить!
Она взлетела наверх полосатой стрелой и уселась там с чувством собственного превосходства. Сейчас ее наверняка похвалят и скажут, что мастерства ей не занимать.
Но Пелагея только подхватила обоих щенков под животы и заявила, что собаки не кошки.
- Если ты гибкая и быстрая, это не значит, что ты лучшая, - добавила она погодя. Мягколапа оскорбленно махнула хвостом. А когда Пелагея добралась до верхней ступеньки, сделала вид, будто хозяйки не существует вовсе.
- На чердаке задерживаться не стоит, - предупредила Пелагея, уперев ладони в крышку люка. Когда крышка открылась, сверху прямо в лицо посыпались мелкие веточки и сухие листья.
- А почему нельзя задержаться? – спросила Юлиана из гамака.
- Там всех клонит в сон. Кроме меня, конечно, - пояснила Пелагея. – Заснете – проспите целую жизнь.
«Звучит заманчиво», - подумала Юлиана и поспешно перебралась на лестницу. Она совсем не возражала против того, чтобы провести целую жизнь во сне. Особенно если жизнь обещала быть такой же дождливой и серой, как сейчас.
На чердаке обнаружилось множество стёганых одеял, перьевых подушек и кованых сундуков. А в углу, у круглого оконца, поблёскивала тяжелая арфа. Пелагея играла на ней, когда хотела отдохнуть от забот.   
Под центральной балкой, на веревке, висели пучки луговых трав, и приходилось нагибаться, чтобы они не испортили прическу. А северную стену сверху донизу застилал зеленый плющ.
- Искусственный он, что ли? – поморщилась Юлиана и протянула руку, чтобы пощупать. Нет, плющ был самый настоящий, с живыми листочками без малейшего намёка на подделку. Листья покрывали стену густым ковром. И когда рука прошла сквозь занавесь плюща, Юлиана ни капли не удивилась. Лишь впала в странное оцепенение. За лиственным покровом не было решительно ничего. 
Из оцепенения ее вывел звонкий голос Пелагеи. 
- Пойдемте! Покажу вам зонтичные плантации!