Моветон издательства. Кто готовит гроб литературе

НАЧАЛО - http://www.proza.ru/2017/02/09/258


Моветон издательства. Кто готовит гроб великой русской литературе?

Каждому, кто имел неосторожность обратиться в издательство по какому-либо вопросу, отныне приходят разного рода рассылки. Очередное убожество из их числа...

***

5 правил хорошего литературного слога

Хотите научиться писать так, чтобы ваш текст цеплял читателя с первой фразы?
У нас для вас две новости: одна плохая, а другая хорошая.

Плохая новость: волшебный литературный слог вырабатывается годами — неустанной практикой и бесконечным редактированием.

Хорошая новость: существуют несколько правил, которые помогут сразу улучшить ваши тексты — здесь и сейчас. Ошибки у всех новичков более или менее одинаковые, и если их исправить, ваши книги и статьи сразу перейдут в другую весовую категорию.

1. Разбивайте длинные предложения на короткие или средние
  В школах нас учат писать длинными заковыристыми фразами — чтобы мы разобрались со сложносочиненными предложениями, причастиями и деепричастиями.
В результате многие начинающие авторы выдают фразы вроде этой:
>
> Маша весь вечер крутилась у буфета, заглядывая внутрь, раскладывая мысленно посуду по полочками, которых было очень много, волнительно вздыхая, пересчитывая множество ящиков и отделений, куда можно было бы поставить и тарелки, и сахарницы, и соусники, и чашки, и блюдца, и даже огромного размера супницу, которую ей подарила мама на прошлый день рождения.

Ну как? Просто читается?
Наш мозг воспринимает информацию небольшими блоками, которые удобны для понимания и запоминания, и если этого не учитывать, рождаются вот такие предложения-монстры.

Что делать?
Разбивайте сложное предложение на несколько простых. Если фраза изобилует лишними кренделями, задумайтесь: оно вам надо?
Лучше написть так:
>
> Маша весь вечер крутилась у буфета. Она мысленно раскладывала посуду по многочисленным полочками и в волнении просчитывала, куда можно поставить чашки, а куда — огромную супницу, подаренную мамой на прошлый день рождения.
Читать стало гораздо проще, правда? В тексте появился “воздух”, а отсутствие лишних деталей никак не повлияло на саму картинку.

2. Разбивайте абзацы-кирпичи

Вы, наверное, много раз встречали статьи, которые отпугивают один своим видом. Громоздкий монолит, тянущийся на всю страницу, – это зрелище не для слабонервных.

Причина, по которой мы заранее, не вчитываясь, отвергаем подобные тексты, кроется в следующем: наше подсознание не хочет иметь дело с неудобоваримой информацией.

В каких случаях надо нажимать кнопку “Enter”? А вот в каких:
    дается новая мысль
    появляется новый персонаж
    ведётся прямая речь
    происходит смена декораций
    герой мысленно отправляется в прошлое или в будущее
    «камера» направляется на другой объект.
>
> Иван открыл сейф и принялся перекладывать содержимое в сумку.
>
> Анна молча смотрела на него и думала о том, что между ними все кончено: сейчас ее муж уйдет навсегда.

 Видите? “Камера” как бы переместилась от Ивана к Анне, – и поэтому тут нужен новый абзац.

3. Вы точно знаете, что хотите сказать читателю?
 Прочитайте эту фразу:
>
> В искусстве все на нервах, на эмоциях, на таланте, да и не только, но, ведь бывает же и так, что результаты радуют, ласкают душу, ублажают, и в эти моменты, затраты и потери, конечно же, кажутся какими-то странными недоразумениями, вовсе, может быть, не обязательными.

Вопрос: Что хотел сказать автор?

Зачастую корявый слог — это отсутствие идеи как таковой. Автор что-то чувствует, ему хочется передать эти ощущения читателям, но он не продумал, что именно ему надо донести до окружающих.

В этом примере даже поправить ничего нельзя, потому что не ясно, а зачем эта фраза была написана.

4. Убирайте абстракции!
 
Если за фразой не стоит конкретного образа, у читателя не включается воображение, и ему заранее становится скучно.
>
> Доклад на конференции по безопасности информационного обеспечения вызвал ощущение недоверия.

С интересом читаются только те тексты, которые можно смотреть как “внутреннее кино”, или которые вызывают четко определенные эмоции.

5. В вашем тексте не должно быть фраз “ни о чем”

 Экономьте время читателя (и свое тоже)! Если предложение ничего не добавляет тексту, его надо удалять хирургическим путем.
>
> Девушка была прекрасна. В ней все было красиво — и глаза, и волосы, и фигура. Всем своим видом барышня напоминала чудесный цветок.

Угу, девушка у нас — цветок, а автор — фонтан, который льет “воду” на головы бедных читателей. Они не дураки: они с первого раза все поняли про девушку — зачем повторять одно и то же?

Верные кандидаты на вылет:
    предложения-дублеры
    штампы
    банальности
    общие  слова
    чересчур подробные описания (см. пример с посудой, приведенный выше)

Кстати, знаете, откуда берется привычка лить “воду”? В студенческие годы мы старались нарастить объём докладов и курсовых по нелюбимым предметам: накрутишь, навертишь “умных слов” — глядишь, профессор “зачет” поставит.

Диплом получен, предмет благополучно забыт, но мерзкая привычка осталась… Наверное, это месть богини познания, которая так и не простила студентов-халтурщиков.

Ну, ничего — мы с ней как-нибудь договоримся насчет познания чего-нибудь другого — более полезного для писателей.

Ну а если Вы уже закончили свою книгу или процесс подходит к концу, можете прямо сейчас узнать, сколько будет стоить ее опубликовать.;

***

Настал черёд комментариям. Итак...


Первое

Не могу согласиться, что эта новость — «волшебный литературный слог вырабатывается годами — неустанной практикой и бесконечным редактированием» —плохая. Эта новость не плохая и не хорошая, она такая какая есть — исключительно правдивая. Ремеслу можно научиться за несколько месяцев или лет, искусству учатся всю жизнь! Следует обучаться писательскому мастерству, как любому другому искусству, всю жизнь учиться и самосовершенствоваться.

Человек, решивший посвятить себя литературно–художественному созиданию, не должен рассчитывать на чудесное превращение в гениального сочинителя. Ему следует как можно раньше осознать, что путь к мастерству связан с большими трудностями, полон множественных неудач и разочарований; только постоянный многолетний труд может сотворить талантливого писателя из наделённого литературными способностями автора.

Что касается другой новости — хорошей, можно подтвердить: действительно существуют дельные советы поэтам и прозаикам. Но давайте разберёмся, так ли полезны советы в данной заметке?


Второе (к пункту 1)

Справедливости ради стоит заметить, что приведённый автором отрывок действительно ужасен. Только не от излишней удлинённости, а потому что бездарен. Сей отрывок есть т.н. «литературный лентец», автору попросту невдомёк извилистый путь достижения литературной красоты слога. В этом беда автора, но беда преодолимая. Иное дело, что механическое обрубание длинных предложений и фраз не достигает хорошего стиля и красивого слога.

Приведённая советчиком–редактором редакция начисто лишает отрывок художественности. Читать и правда стало проще, НО…

Неумное упрощёние свело на нет суматошное состояние героини. Неумелая попытка автора по созданию художественной образности превращена советчиком–редактором в плоскостное отображение действительности. Иными словами, новый вариант в сущности принадлежит всего–навсего к литературе низкого пошиба, которая не показывает действие, а рассказывает о нём. Горе–редактор заменил пассаж литературный (пусть неудачно–кривоклякий!) на информативную заметку.

Допускаю, что именно такое понимание литературы доступно мозгу советчика–редактора. Но очевидна неуклюжая попытка навязать другим идиотскую идею заменять художественное слово информационным. Судя по всему, по–мнению этого «редактора» литература не более, чем передача информации, вот что страшно! Подобно другим деятелям из похожих издательств, сей типчик пытается старательно мастерить гроб для великой русской литературы.

Я бы отредактировал отрывок, но дело тут простое, и оставляю для исправления самому автору. Уверен, автор дотумкает, как заменить лентеца на удобоваримое яство.


Третье (к пункту 1)

Зачем грести читателей (и писателей!) под одну гребёнку? Если мозг советчика–редактора воспринимает информацию небольшими блоками, то говорить следует за свой мозг.

Многочисленные друзья–приятели и мои коллеги прекрасно воспринимают длинные предложения, но с оговоркой: оные должны быть талантливо поданы. Однако, будучи в детсадовском возрасте и младшем школьном, они тоже не могли воспринимать их на должном уровне, равно как большие по объёму тексты. Со временем, к счастью, интеллектуально развились.

А в детской литературе и впрямь не принято затягивать мысли, каждому возрасту — своя литература.


Четвёртое (к пункту 1)

Невежество советчика–редактора и отсутствие начитанности цветут махровым цветом. Кабы он был хорошо знаком с великой русской литературой, не советовал бы чушь.
Например, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой очень любил длинные предложения. Не отставал от него и Фёдор Михайлович Достоевский. Но их длинные предложения очень талантливы, а посему воспринимаются легко, подчас на одном дыхании.

Но не берусь утверждать за всех! Как мы видим, существуют индивидуумы, чей мозг не в состоянии воспринять информацию большими блоками.


Пятое (к пункту 2)

По второму пункту скажу так: отчасти можно согласится, но общие советы по величине абзаца давать неразумно. Иногда абзацные «кирпичи» необходимы. Например, в диалогах между несколькими героями, дабы читатель не запутался в авторстве… Можно опять–таки припомнить сочинения великой русской литературы.

Одним словом, этот совет относится не к общему, а к частному, в каждом случае необходимо решать целесообразность разделения большого абзаца на маленькие.


Шестое (к пункту 3)

В приведённом советчиком примере действительно корявый слог.
Показывал сей пример дюжине приятелей и коллег. Хотя и не до каждого сразу, но до них дошла неуклюжая авторская мысль, поскольку их серое вещество не сродни мозгу советчика–редактора.

К слову, переделать можно так…

«В искусстве все на нервах, на эмоциях, на таланте, да и не только, но, ведь бывает же и так, что результаты радуют, ласкают душу, ублажают, и в эти моменты, затраты и потери, конечно же, кажутся какими-то странными недоразумениями, вовсе, может быть, не обязательными».

Люди искусства живут и работают на нервах и эмоциях. Талант постоянно требует от владельца определённых потерь и затрат — как физических, так и моральных. Если результаты творческой деятельности наконец–то обрадовали, признание обласкало душу, а тело ублажили внешние атрибуты славы, то кропотливый и нелёгкий труд на пути к цели, конечно же, кажется теперь полным каких–то странных недоразумений, вовсе, может быть, не обязательных.


Седьмое (к пункту 4)

У кого как! Опять сталкиваемся с крайним субъективизмом «редактора».

Замечу, грамотный и мудрый редактор отбирает тексты не по принципу «нравится–не нравится», «дошло–не дошло», а, прежде всего, благодаря несомненным литературным достоинствам или гипотетической возможности коммерческого успеха.

Когда читал сию фразу разным группам коллег, наблюдалась однозначная реакция: одни заулыбались, другие захохотали. На мой непредвзятый взгляд, данное предложение могло бы стать началом сатирического рассказа.


Восьмое (к пункту 5)

Не по нраву мне пришёлся отрывок. Но, думается, если автор стал бы настаивать, можно оставить и так… Лучше, конечно, переделать или хотя бы сократить. Но речь о другом! О штампах и банальности.

В современной литературе существуют жанры, где штампы и банальности прочно обосновались. В первую очередь имею в виду т.н. «бульварное» чтиво: любовные истории, второсортные детективчики и боевички. Всегда буду заявлять о неприятии подобной литературы, но оная существует, а, следовательно, есть определённый пласт любителей поверхностного чтения.

Помыслите, разве любое чтение не лучше ничегонеделанья или многочасовых компьютерных игрищ? Даже плохая книга, по мнению Плиния Старшего, имеет право на существование, поскольку из неё тоже можно извлечь пользу.


Девятое

Текст советчика–редактора приводится в первозданном виде. Полюбуйтесь, сколько ошибок допускают современные «редакторы»! А затем подумайте, уважаемые авторы, стоит ли платить за услуги безграмотных, невежественных горе–редакторов, не знакомых не только с правилами орфографии и пунктуации, но даже с великой русской литературой?