Истории про Сопелкина и Свистулькина

                Вместо предисловия

      Когда  мой старший  сын  был   маленьким,  его  почти  невозможно  было  уложить спать.  Приходилось  выдумывать  всевозможные  хитрости:  плавание  по  Морю  Молчания,  игры  в разведчиков,  в   «замри»   и  «затаись». Но самым  эффективным  способом  усыпления  были  сказки  и  истории.  Их  было  много,  сочинялись  они  «на  ходу»  и  не  предназначались  для  широкого  круга  читателей.
Истории про  Сопелкина  и  Свистулькина   возникали  в  ответ  на  дневные  ситуации,  проблемы  и  заботы.  К  моему  удивлению,  когда  сын  подрос,  он  не  забыл  эти  истории  и  однажды  попросил   меня  их  напечатать.  Те,  что  я  вспомнила,  предлагаю  и  вам,  друзья.  Вдруг  кому-нибудь  пригодятся?

                Истории про Сопелкина и Свистулькина.

                История первая

                О  том,  как  познакомились  Сопелкин  и  Свистулькин
 
     На  круглом  холме,  посреди  лугов,  полей  и  рощиц  стоял  небольшой  городок.  Он  назывался  Храпов,   и  неслучайно:  главной  особенностью  его  жителей  было  то,  что  по  ночам  они  храпели.  Да-да,  все без  исключения:  плотненькие  старички  и  румяные  старушки,  степенные  мужчины  и  дородные  женщины,  крепенькие  мальчишки  и  полненькие девочки,  и  даже  пухлые  младенцы  -  все  до единого  храпели  во  сне.  По ночам  город  Храпов  звучал  как мощный  тракторный  завод,  и  для  всех  это  было  приятно  словно  красивая  музыка.
     Жители  городка  любили  порядок  и  основательность  во  всем.  Дома  у  них  были  прочные,  одежда  добротная,  еда  простая,  но  сытная  и,  в  целом,  жизнь  стабильная.  Никто  не  любил  перемен,  ведь  все  и  так  идет  как  надо.  Фамилия  у  всех  жителей  была  одна,  общая  -  Храповы.
     Вот  среди  них  и  жил  один  Храпов  -  не  такой  как  все.  На  вид-то  он  был  вылитый  Храпов:  плотненький,  спокойный,  и  храпел  по  ночам    вполне  обыкновенно,  но  все-таки…
     Все-таки,  жила  в  душе  Храпова какая-то  тоска.  Поселилась  она  там  после  того,  как  Храпов  прочел одну  книгу.  В  книге  рассказывалось  о  разных  неведомых  землях,  где  Храпов  никогда  не  бывал.  И  ему  вдруг  захотелось  их  увидеть.               
 «Ну что это,  в  самом  деле?!  -  с  досадой  думал  Храпов.  -  Столько  лет  живу  и  никогда  не  был  даже  за  пределами  нашего  Храпова!"
     И  вот,  когда  тоска  стала  невыносимой,  Храпов  решил  отправиться  в  путешествие.  Неделю  он  провел  в  библиотеке,  составляя  список  необходимых  вещей.  Еще  два  дня  ушли  на  сборы.  Не  то, чтобы  у  Храпова  был  большой  багаж,  просто  сами  сборы  были  делом  непривычным.
     Но  вот все  и   готово.
     Однажды,  ранним  ясным  майским  утром  Храпов  отправился  в  путь.
     За  городом  было  здорово!  Зеленеющие  поля,  кружевные  наряды  рощиц,  пение  жаворонка  в  голубом  высоком  небе  -  все  радовало  сердце.
     Через  несколько  часов  пути  Храпов  дошел  до  города,  который  назывался  Свистунов.  Жители  его,   разумеется,  все  были  Свистуновы  и  сильно  отличались  от  Храповых  как  наружностью,  так  и  образом  жизни.  Они  были  худенькие и подвижные.
 «Какие-то  беспокойные,» - подумал Храпов.
  Дома  в  городе  были  высокие,  улочки  -  узкие.  Один  из  местных  жителей  объяснил  Храпову,  как  пройти  к  гостинице.
     Храпов  поселился в  Свистунове,  и  первое  время  все  в  городе  ему  очень  нравилось:  необычные  домики,  красивые  статуи  в  городском  парке,  и  фонтаны,  и  цирк,  и  любовь  жителей  к  карнавалам  и  прочим  увеселениям.  Правда,  еда  была  новая,  но  Храпов  быстро  к  ней  привык.
     А  вот  к  тому,  что  жители  по  ночам  свистят  носами,  Храпов  никак  не  мог  привыкнуть.  С  самого  дня  своего  прибытия  он  просыпался  ночью  от  свиста,  и  за  две  недели  так  исхудал  от  недосыпания,  что  стал  больше  похож  на  свистуновца,  чем  на  храповчанина.  Все  же,  в  одну  ночь  он  заснул  крепко,  и  с  этого  момента  начались  его  неприятности.
     Утром  выяснилось,  что  ночью  он  храпел,  да  так,  что  в  гостинице  никто  не мог  заснуть.  Разгневанные  постояльцы  бросились  к  хозяину  гостиницы  с  упреками,  и  тот,  едва  взошло  солнце,  вежливо,  но  твердо  попросил  Храпова  поискать  другое  пристанище.
     По  правде  говоря,  Храпов  и  сам  уже  устал  и  начал  скучать  по  своему  городу.  Собрав  вещи,  он  двинулся  в  обратный  путь,  который  показался  ему  вдвое  короче.
     Вот   и  город  Храпов  сияет  с  холма  белыми  домами.  Ура!
     Дома  все  как  обычно  -  порядок   и  покой.  Весь  день  Храпов  радовался,  а  когда  уснул…
     В ту  ночь  соседей  Храпова  разбудил  странный  звук.  Посреди  такого дружного  храпа  вдруг  раздалось  сопение,  как  будто  из  шарика  выпустили  воздух.  То  же  было  и  на  следующую  ночь,   и  на  третью,  и  на  четвертую…
     На  пятый  день  утром  Храпову  встретился  на  лестнице  сосед.
     -  Друг  мой,  что  с  вами?  -  участливо  спросил  он.  -  Вы  не  больны?
     -  Я?!  -  поразился  Храпов. Он-то  ведь  не  знал,  что  теперь  не  храпит,  а  сопит.  -  Нет,  я  здоров!
     Сосед  сокрушенно  покачал  головой  и  ушел.
     С  тех  пор  Храпов  стал  слышать  за  спиной  неодобрительные  разговоры.
     -  Вот  видите,  к  чему  приводят  эти  путешествия?!
     -  Как  только ему  не  стыдно  позорить  такую  замечательную  фамилию.
     -  Да,  вы  правы,  уж  лучше  бы  он  назывался  Сопелкиным.
     -  А  на  вид  такой  респектабельный.
     -  Да  что  вы!  После  этого  путешествия  его  просто  качает  на  ветру.  Никакой  солидности!
     Так  Храпов  узнал,  что  он  сопит  во сне.  Через  пару  дней  он,  действительно,  сменил  фамилию.  Сопелкин. Увы!
     Еще через  неделю  Сопелкин  понял,  что  больше  не  может оставаться  в  Храпове,  ведь  он  всем  мешает  спать.  Тогда  он  вновь  собрал  походный  рюкзак  и  ушел  из  города.
     Куда  пойти?  Куда глаза  глядят!
     И  пошел.   Вдруг  ему  пришла  в  голову  мысль  поселиться  между  Храповым  и  Свистуновым.
 «Тогда  я  смогу в  них  бывать,  если  затоскую,» -думал Сопелкин.
 Вскоре  он  увидел  подходящее место:  к полю  примыкал  лесок,  спускавшийся  к  реке,  а  на  другом  берегу  словно  парила  в  воздухе  березовая  роща.                «Как  здесь  красиво!  -  восхищался  Сопелкин.  -   А   вон  и  храм  недалеко,  через  поле.  Решено!  Здесь  и  поселюсь».
     И  Сопелкин   поставил  палатку на  краю  поля  возле  леса.  Для  начала  вкопал  четыре  колышка,  чтобы  определить  границы  своего  участка.   Отметил  место,  где  будет  строить  дом.
      Все лето  Сопелкин  трудился,  не  покладая  рук.  Он  купил  велосипед  и тележку  и  возил  из  Храпова  кирпичи  и цемент,  а потом  из  Свистунова  -    материалы  для  отделки  дома  и  для  забора.
     Наконец,  к  осени  дом  был  готов.  Сопелкин  посадил  в  октябре  плодовые  деревья  и  зажил  припеваючи.
     Однажды  вечером  в  конце  октября  кто-то  постучал  в  дверь. 
 «Кто  это  бродит  в  такую  погоду?»  -  подумал  Сопелкин  и  открыл.
 На пороге  стоял  худой  усталый  человек  в  мокром  плаще.
     -  Простите,  не  мог  бы  я  у  вас  немного  отогреться?  -  спросил  пришелец.
     -  Конечно!  Разумеется!  Проходите,  пожалуйста.
     И  Сопелкин  устроил  гостя  поближе  к  камину,  предложил  ему  сухую  одежду  и  горячий  ужин.  Фамилия  незнакомца  -  Свистулькин  -   напомнила  Сопелкину  его путешествие  в  город  Свистунов.  Действительно,  Свистулькин  был  родом  оттуда.   Его  история  была   удивительно  похожа  на  историю  самого  Сопелкина,  разве  что,  путешествовал  Свистулькин  не  в  Храпов,  но  его  неправильный  свист  так  же  мешал  соседям,  как  сопение  Сопелкина.  И теперь  Свистулькин  шел,  сам  не  зная  куда.
     -  А  вы  оставайтесь  здесь,  -  вдруг  предложил  Сопелкин.  -  Построитесь  рядом,  а  пока  будете  строиться, поживите  у  меня.  Вдвоем  веселее,  и  работа  вдвое  быстрее.
    Утром  Сопелкин  и  Свистулькин  поехали  в  Храпов  и  купили  кирпичи  и  цемент.  На  второй  день  прекратился  дождь,  и  работа  закипела.
     Целый  месяц  Сопелкин  и  Свистулькин  трудились  и  так  подружились,  что  когда  дом  был  построен,  Сопелкин  даже  загрустил,  ведь  все  это  время  Свистулькин  жил  у  него.
     -  Ну  что  ты!  -  заметив,  что  друг  огорчен,  сказал  Свистулькин.  -  Ведь  мы  же  рядом,  ближе  некуда!
     «  И правда,  -  подумал  Сопелкин.  -  Что  это  я?!  Вдруг  Свистулькину  захочется  побыть  одному.  И  это  тоже  нужно  человеку  иногда».
     Наутро  Свистулькин  торжественно переехал  в  новый  дом.
     И  зажили  они  -  лучше  некуда!
  Весной  к  ним  прибился  еще  один  бедолага  по  фамилии  Бегунов  (он  во  сне  бегал  по  комнате).  И он построил  себе  домик  с  помощью  Сопелкина  и  Свистулькина.  А  потом  еще  и  еще  приходили  новые  люди.  Все  они  отличались  чем-то  особенным,  поэтому  были  «белыми  воронами»  в  своих  городах.  Вскоре  вокруг  домиков  Сопелкина  и  Свистулькина  вырос  целый городок.  Жители  его были  все  разные,  и  им  было  легче  терпеть  друг  друга.  Они  полюбили  свой  город,  стали  его  благоустраивать  и  назвали  «Спи,  как  хочешь».

                История вторая

      О том,  как  Сопелкин  поймал  своего  серебряного барашка.
         
       Однажды  вечером  Сопелкин  как  обычно  помолился  Богу  и   лег  спать.  Но  сон  не  шел  к  нему. 
       Сопелкин  лег  на  правый  бок,   потом – на левый,  на  спину,  на  живот.  Но  это  не  помогло. 
      Странно!  Обычно  Сопелкин  засыпал  как  убитый,  стоило  только  коснуться  головой  подушки.
      Повертевшись  часок,  Сопелкин   включил  свет   и  попробовал   читать   фантастическую  повесть.  От  нее  Сопелкина  всегда  клонило  в  сон.
      Всегда,  но не  в  этот  раз.
      «Может  быть,  поможет  свежий  воздух», - решил  Сопелкин,   оделся   и  вышел  во  двор.
       Ночь   была  ясная,  тихая   и   теплая.  Звезды  сияли  ярко  и   казались  больше  обычного.   Ветра  не  было  совсем.  Даже  осинка  недалеко  от  дома  Бегунова  не  дрожала  и  не  шелестела  белесыми  листочками.
       Сопелкин  прикрыл  калитку   и  пошел  по  спящей  улочке.   Под  фонарем   кружились  ночные  бабочки.   
       В  свете  дальнего  фонаря  Сопелкин  вдруг  увидел  чей-то силуэт.
      « Кто-то  тоже  не  спит», - подумал  он.
       Путник  приблизился.  На нем был  синий  плащ, под  плащом - белая  туника,  на  ногах - сандалии,  а  на  голове -  серебряная  корона,  украшенная  большим  и  прозрачным  синим  камнем.  Волосы  путника  (странного  лазурного  цвета)  развевались  вокруг  бледного  лица, хотя и ветра-то никакого  не  было.
- Здравствуйте!  - поклонился  Сопелкин,  когда  незнакомец  поравнялся  с  ним.
Тот  молча  кивнул  и  замедлил  ход.
- Простите  меня  за  назойливое  любопытство,  но  кто  Вы? - пробормотал  Сопелкин  смущенно. – Выглядите  Вы  немного  необычно  для  наших  мест.
- Король  снов,  - коротко  ответил  путник.
-  Король  снов?  Как  это?
Незнакомец  улыбнулся.
- Очень  просто.   Сны – мои  подданные.  Вечером  я  посылаю  их  к  людям,  каждого  со  своим  сновидением.  Сон подходит  к  человеку  и  накрывает  его  голову  голубым  платком.  Человек засыпает.   А  утром  сон  снимает  платок,  и  человек  пробуждается.
- Но, Ваше  Величество,  ко  мне  Ваш  подданный  сегодня  не  пришел! – воскликнул  Сопелкин.
- На  это  всегда  есть  особые  причины.  Например, кто-то  мало  потрудился  за  день.
- Но  не  я,  - пробурчал  Сопелкин,  который   сегодня  вскопал  половину  огорода.
- Или  забыл  помолиться  перед  сном.
- Нет-нет! Без  молитвы  я и  заснуть-то  не  могу.
- Вот-вот!  Или,  например,  человек  кого-то  обидел.
- Да  я сегодня  ни  с  кем  кроме  Вас,  Ваше Величество,  и  не  встречался!
- Бывает  еще,  что  за  день  не  было  сделано  ни  одного  доброго  дела.
      Сопелкин  задумался.   А  ведь  и  правда,     сегодня  доброго-то  ничего  не  сделано.  Ну,  огород  копал.  Так  это  для  себя,  а  не  для  других.
- Да,  Ваше  Величество,  Вы  совершенно  правы... -  уныло  сказал  он.
- Не  стоит  так  унывать!  -  улыбнулся  Король  снов.  – Чаще  всего,  многое   можно исправить,  если  не  сегодня,  то  завтра.
       Сопелкин  оживился.   «Скорее  бы  завтра,  - подумал  он.  -  Однако,  как  же  заснуть  сегодня?»
- Думаю,  что  смогу  в этом  помочь,   -  Король  снов  слегка  поклонился.  -  Есть  один  верный  способ.   Нужно  поймать  серебряного  барашка.
- А  разве  такие  бывают?
-  Только  один.  Вам  следует  лечь,  закрыть  глаза  и  увидеть  зеленую  лужайку,  овражек  и  деревянный  мостик  через  него.  На  лужайке  пасутся  барашки,  но  скоро  они  отправятся  домой.  Когда  они  будут  переходить  по  мостику,  начните  их  считать.  Все  барашки  белые,  но  один  из  них   серебряный,  хотя  на  вид  такой  же,  как  все.
- Как  же  я  его  тогда  узнаю? – удивился  Сопелкин.
- Это  очень  просто!  Тот  барашек,  на  котором  при  счете  запнетесь,  и  есть  серебряный.
- О!  Благодарю  Вас,  Ваше  Вели... – и Сопелкин  замер,  недоговорив,   потому  что  Король  снов  вдруг  исчез.  Только  воздух  в  том  месте, где  он  только  что  стоял,  казался  слегка  голубоватым.
       Сопелкин  пошел  домой,  поклонился  Господу  и лег  (на  правый  бок).  Закрыл  глаза  и постарался  представить  зеленый  лужок.   Это  получилось  не  сразу,   но  вскоре  Сопелкин  увидел  его,  и  овраг,  и мостик.  Белые  барашки  как  раз подходили  к  нему.  Сопелкин  начал  считать:
- Один  белый  барашек,  два  белых  барашка,  три  белых  барашка... – и  на  двести  семьдесят  третьем  белом  барашке  запнулся   и ...  уснул.
       Вот  так  Сопелкин  поймал  своего  серебряного барашка.


                История третья

                День рождения Сопелкина

       Сопелкин  родился  в  июле, в  самой  середине  лета, когда  солнце  горячее  всего,  а кроны  деревьев  особенно могучи,  когда  всюду  кипит жизнь,  в  воздухе  плещется аромат  цветов  и  трав  и  мир  кажется  наиболее дружелюбным.  «Как  хорошо,  что я  родился  летом,  лето  я люблю  больше  всего»! –  думал  Сопелкин  каждый  год, когда  день  рождения  приближался  вплотную.
В  этом году  ожидание  было  острее  и  трепетнее. Ведь  теперь  у  Сопелкина  появился  друг. И  какой  друг! Конечно,  Свистулькин  придет  его  поздравить! Непременно!
Сопелкин  вымыл  и  украсил,  как  мог,  свой  дом, постелил  чистую  красивую  скатерть,  повесил  новые занавески,  даже  подмел  дорожки  к  дому ( необычайно тщательно ).  Потом  сел  на  велосипед  и  поехал  в Свистунов  за  продуктами.  Сам  он  обошелся  бы  едой  из Храпова,  но  Свистулькин  – другое  дело,  ведь  он  родом  из Свистунова.  В  магазине  Сопелкин  накупил разных вкусностей,  фруктов,  мороженого  и  еще  выбрал  большой торт  «Лесное царство».  Торт  был  украшен  елочками  из шоколада  и  шоколадными  пенечками,  грибками  из  теста  и  кремовыми  колокольчиками,  а  у  одного  из  пеньков сидел  маленький  ежик   –  ну  совсем  как  настоящий!
     Немного  огорчило  Сопелкина  отсутствие  в  магазине свечей  для  торта.
- Только  вчера  забрали  последний  набор!  – сокрушенно  развел  руками  продавец.
  И  Сопелкину  ничего  не  оставалось,  как  смириться с  этим.
   Вернувшись  домой,  он  принялся  стряпать.
К  вечерней  службе ( день  был  субботний )  Сопелкин закончил  все  приготовления,  вымылся,  нарядился  и  пошел к  Свистулькину.  Они  всегда  ходили  вместе  в  храм  в субботу  и  воскресенье.
Прощаясь  со  Свистулькиным  после службы, Сопелкин  пригласил  его  к  себе  на  день  рождения  в воскресенье.  Он  боялся,  что  Свистулькин  скажет: «Извини, я  занят».  Но  страхи  были  напрасны:  у Свистулькина  не было  никаких  других  планов, и  он  с  радостью  ответил, что  обязательно  придет.
  Итак,  все  готово.  Сопелкин  помолился  и  лег  спать.
Встал  он  очень  рано.  Открыл  окно.  Денек  обещал быть  погожим.  Сопелкин  быстро  сделал зарядку,  облился студеной  водой,  почистил  зубы,  надел  самый  лучший костюм,  причесался  и  пошел  в  свой  любимый,  заветный закуток.  Здесь  у  него  был  святой  угол,  перед  иконами теплилась  лампадка,  под  полочкой  стоял  столик, на котором  лежало  Святое  Евангелие.  От  легкого  ветерка  из окна  огонек  лампадки  подрагивал.
Сопелкин  весь  внутренне  собрался,  помолился  и отправился  к  Свистулькину.  Тот  уже ждал  друга   возле калитки.
- Поздравляю  с  днем  рождения!
- Да! – невпопад  ответил  Сопелкин.  Он  очень волновался.
До  храма  шли  молча.  И молча   возвращались обратно,  словно  боясь  спугнуть  ненароком   тихую  радость,  которая  переполняла  их.  Только  у  дома Свистулькина  Сопелкин  сказал:
- До  двух  часов.
- Постараюсь  не  опаздывать  -  ответил  Свистулькин, и  они  разошлись  по  домам.
    Первым  делом,  Сопелкин  прочел  благодарственные молитвы  в  укромном  своем  уголке.  Затем,  вымыл  руки, повязал  фартук  и  накрыл  праздничный  стол.  На  кухне пргиготовил  все  к  чаю,  чтобы  потом  без  промедления подать.  До  двух  часов  еще  оставалось  время,  и  Сопелкин вышел  в  свой  садик.  Ему  просто  необходимо  было  постоять  на  воздухе,  чтобы  не  дрожать  от  нетерпения.  К  двум  часам  Сопелкин  вернулся. Оставшиеся  три  минуты тянулись  невероятно  медленно.
О!  Вот  и  звонок!
За  дверью  стоял  Свистулькин  с  букетом  цветов  в правой  руке  и  таинственным  свертком – в  левой.
- Проходи,  пожалуйста!
Свистулькин шагнул  в  дом  и  протянул  Сопелкину обе  руки.
- С  днем  рождения!
- Благодарю!  –  Сопелкин  принял  подарки  и  повел гостя  в  комнату.  Он растерялся,  мялся,  маялся,  не  зная, что  делать  и  говорить,  так  как  редко  принимал  гостей,   да вдобавок,  по  натуре  был  очень  застенчив.  Конечно, Свистулькин  много  раз  бывал  у  Сопелкина  и  даже  жил, пока  они  строили  его  дом,  но  вот  так,  торжественно  и официально,  Сопелкину  еще   не  доводилось  его  встречать.
  Свистулькин,  простой  и  чуткий,  легко  исправил ситуацию.  Через  несколько  минут  цветы  уже  стояли  в вазе,  а  Сопелкин   с  восторгом  рассматривал  подарок  – подзорную  трубу .  И как  только  Свистулькин  догадался, что  Сопелкин  о  ней  мечтал!  Давно,  еще  в  Храпове, Сопелкин  читал  о  морях  и  океанах  и  с  тех  пор  втайне грезил  о  морском  соленом  ветре,  необитаемых  островах, гордых  парусниках   и  кругосветных  путешествиях.  И  вот она  –  подзорная  труба!  Сопелкин  чувствовал  себя  так, словно  он  уже  стоит  на  капитанском  мостике.
  Тем  временем,  Свистулькин  успел  поменять скатерть,  которую  Сопелкин  залил  соком,  заново  накрыть на  стол  и  разложить  угощение  по  тарелкам.  Он знал,  что друг очень  взволнован  и  лучше  потихоньку  взять обязанности  хозяина  на  себя.
  Наконец,  Сопелкин  спохватился,  благословил  стол, и  начался  праздничный  обед.  Свистулькин  нахваливал приготовленную  еду,  всему  радовался,  широко  улыбался,  и Сопелкин  совсем  успокоился.  Ему  вдруг  захотелось рассказать  Свистулькину  про  книгу,  и  про  море,  и  про свою  мечту  о   кругосветном  путешествии,  и  про  многое другое,  такое  важное  и  сокровенное.
Свистулькин  слушал  очень  внимательно,  серьезно  и тихо.  Только  его  серые  глаза  отзывались  на  каждое  слово  Сопелкина:  они  то  расширялись,  то  грустнели,  то  яснели и  светились,  будто  он  видел  все,  о  чем  ему  рассказывают,  сам.
Незаметно  подкрались  сумерки,  и  Сопелкин  пошел на  кухню  подогреть чай.  Свистулькин  предложил  свою помощь  и  взялся  нести  торт.  Когда  Сопелкин  с  горячим чайником  вернулся  в  комнату ,  торт  стоял  в  центре  стола и  сиял  множеством  свечей.
- Вот это да!  - Сопелкин  замер.
- Представляешь,  мне  достался  последний  набор! – сказал  Свистулькин.
А  потом  они  пили  чай  с  тортом,  смеялись,  разговаривали.  Дружно  убрали  со  стола,  помыли  посуду. Долго  сидели  на  чурбачках  в  саду  у  Сопелкина  и  глядели  на  звезды.
- Пора  спать,  -  сказал  Свистулькин.
- Почему  все  хорошее   кончается  так  быстро? – грустно  спросил  Сопелкин.
- Это  же  прекрасно!  Как  бы  хорошее  могло  начаться  снова,  если  бы  не  кончалось?
  Сопелкин  только  рассмеялся  в  ответ.  Он  проводил Свистулькина   до  калитки  и  поблагодарил  за  все.  А  когда вернулся  домой  и  приготовился  ко  сну,  долго-долго  стоял в  своем  любимом  уголке  и  славил  Бога.  Потом  лег  и устроился  поуютнее.
-  Благодарю  Тебя,  Боже,  что  Ты  дал  мне  такого друга!  - прошептал  Сопелкин  и  заснул  крепким счастливым  сном.

                История четвертая

                Рыбалка
 
     Если   делить  человечество  на  «сов»  и  «жаворонков», Сопелкин  был  классической  «совой».  Подъем   раньше  восьми  утра   являлся  для  него  почти  что  подвигом,  или уж,  во  всяком  случае,  из  ряда  вон  выходящим  событием.  Обычно  Сопелкин  просыпался   поздно,  некоторое  время  нежился  в  постели,  предаваясь  мечтам,  потом  лениво  вставал  и  всю  первую  половину  дня  чувствовал  себя  вялым.  Зато  часам  к  трем  дня  наступал  внезапный  прилив  энергии,  который  к вечеру  лишь  возрастал.  И  в  то  время,  когда  все люди  ложились  спать,  Сопелкин,  напротив,  был  бодр  и  свеж.
       Свистулькин  же  вообще  не подходил  под  подобное  деление  –  он  рано  вставал  и  поздно  ложился.  Четырех  часов  ему  вполне  хватало,  чтобы  выспаться,  и  за  день  он  успевал  переделать  уйму  дел,  о  которых  Сопелкин  даже  не  знал.
        Поэтому  однажды  вечером  Сопелкин  очень  удивился,  увидев  в  руках   у приятеля  банку  с червями.
  - Что это  у  тебя?
  - Да вот,  хочу  завтра  утром  сходить  на  рыбалку.
  - Ты  ходишь  на  рыбалку?!
  - Иногда.
        Сопелкин  хмыкнул (и неодобрительно), но промолчал.
   - А  ты  когда-нибудь  ходил?  –  спросил  Свистулькин.
  - Не-а. Пустое  дело, на  мой  взгляд.  Копать  червей,  вставать  «ни  свет  ни  заря», сидеть  полдня  на  берегу  и пялиться  на  поплавок,  чтобы  поймать  двух-трех  мелких  рыбешек?!
  - Или  щуку, - вставил  Свистулькин.
  - А хоть  и  щуку!  Что,  ее  в магазине  нельзя  купить? Или,  скажешь,  вкус  не  тот?
  - Может,  и не  тот,   может,  и  тот.  Какое  это  имеет  значение?
  - Так  зачем  же  ты  ходишь  тогда? – удивился  Сопелкин.
  - Мне  нравится.  А хочешь,  пойдем  завтра  вместе, - предложил  Свистулькин. – У меня  есть  вторая  удочка.
        Сопелкин  собрался  отказаться,  но  вдруг  подумал,  что  Свистулькин  может  огорчиться,  дескать,  другу  не  интересны  его  дела.
  - Ну,  пойдем… -  с  отчетливым  сомнением  в  голосе  протянул  он. – Но  где  червей  копать,  я  не  знаю,  предупреждаю  сразу.
  - И  не  надо,  нам  этих  хватит.
  - Тогда  я  пошел  спать,  а  то  завтра  не  встану, - заявил  Сопелкин  и  отправился  домой.
        Честно  говоря,  идти  очень  не  хотелось.
«Зачем  я  согласился? – думал  он. – Вставать  затемно,  холодно,  мокро,  комары  и  эти  отвратительные  червяки  в  придачу!»
       Но  Сопелкин  убедил  себя,  что  оказывает  благодеяние  Свистулькину  и  остаток  вечера  провел  добрым  и  благородным.
Будильник  перед сном  он  поставил  в  железное  ведро – для  надежности.
         В четыре  часа  утра  друзья  встретились  у  дороги.
Светало.  Было  пасмурно   и  серо.  Только  на  востоке  слегка  розовел  горизонт  –  наступало  утро.
        Сопелкин  впервые  встал  так  рано,  и  его  поразила  тишина  –  живая  и  огромная. Каждый  звук был  отчетливо  слышен:  и  хруст  камешков  под  ногами,  и  отдаленный  собачий  лай.  Земля  спала,  утопая  в  бело-розовом  цветении  майских  садов,  и  дышала  во  сне  глубоко  и  размеренно.
    Стараясь  идти  как  можно  тише,  друзья  спустились  к  реке,  к  маленькой  заводи  возле  излучины.   Другой  берег  был  песчаным  и   крутым,  весь  в черных  дырочках  ласточкиных  гнезд.  Над  обрывом  высились  сосны.  По  реке  стелилось  плотное  одеяло  тумана.
        Свистулькин  размотал  удочки  для  себя  и  для  Сопелкина  и  протянул  ему  банку  с  червями,  но  тот  так  скривился,  что  Свистулькин  решил  сам  насадить  червя  на  крючок.
        Сопелкин  закинул  удочку (довольно  удачно  для  первого  раза),  сел  на  складной  стульчик  и  уставился  на  поплавок  немигающим   взглядом.  Но  рыба  не  клевала,  и  минут  через  десять  Сопелкин  уже  изнывал  от  скуки.
       Туман  тем  временем  поредел  и  распался  на  клочки.  Стало  заметно  светлее.  Облачность  медленно  уплывала  на  запад.  На  том  берегу  вдруг  свистнула  птица.  Ей  тут  же  отозвалась  другая.  Еще  минута,  и  лесок  наполнился  звоном  и  щебетом.  Внезапно  обрыв  озарился  и  из  темного  стал  золотым.   Сопелкин  обернулся  -  за  спиной  вставало  солнце.
        Да,  представьте  себе,  за  всю  жизнь  Сопелкин  ни  разу  не  видел  восхода!  И  это  зрелище   поразило  его  красотой  и  величием.  Туман  рассеялся,  заиграли  медным  теплым  светом  сосновые  стволы,  засверкала  роса,  все  ожило,  зазвучало  и  пришло  в  движение.
         Включая  удочку  в  руках  Сопелкина.
  - Клюет!  –  тихо  сказал  Свистулькин.  –  Подсекай!
     Сопелкин  понятия  не  имел,  как  подсекать,  и  что  это  такое,  просто  дернул  удочку  на  себя,  и (надо  же!) красавец-лещ  плюхнулся  в  траву  на  берегу.  Сопелкин  даже  не  успел  нарадоваться  своей  первой  рыбацкой  удаче,  как  начался  настоящий  клев.  Они  со  Свистулькиным  вытаскивали  рыб  одну  за  другой.  Сопелкин  забыл  о  своей  брезгливости  и,  дрожа  от  азарта,  рылся  в  банке  с  червями,  насаживая  их  на  крючок.  И  закидывал,  закидывал  удочку…
       Но  вот,  две  последние  поклевки,  и  поплавок   снова замер.  Напрасно  Сопелкин  гипнотизировал  его  взглядом. Клев  кончился.
  - Ну  что?  Домой? – спросил  Свистулькин.
  - Давай  посидим  еще  немного! – попросил  Сопелкин.
        Он  не  признался   в  том,  что  ему  очень  понравилось  просто  сидеть  на  берегу,  любоваться  солнечным  утром  и  слушать  птичий   гомон.
         Наконец,  они  смотали  удочки,  забрали  улов  и  отправились  домой.
         Рыбы  оказалось  так  много,  что  хватило  и  им  самим,  и  всем  ближайшим  соседям.  И хотя  чистить  рыбу  -  не  самое  увлекательное  занятие,  зато  она  очень  вкусно  пахнет  и звонко  скворчит,  когда  жарится  на  сковородке.  А  уж  когда  она  заняла почетное место  среди  тарелок с  картошкой и луком,  свежим  хлебом  и  огурчиками  с  грядки,  Сопелкин  готов  был  признать,  что  «магазинная»  рыба  с  нею  не  сравнится.
  - Что  может  быть  вкуснее?! – провозгласил  он.
Свистулькин  улыбнулся  и  промолчал,  как  всегда.
        Этот  день  Сопелкин  провел  удачно:  все  у  него  получалось,  все  складывалось.
    А  вечером,  помолившись  перед  сном,   он  лежал  и  думал: «Я  глуп.  И почему  я  такой  глупый? Считал,  что делаю  добро  Свистулькину,  а  на  самом  деле,  это  он  показал  мне  настоящее  чудо!»  И  Сопелкин  вновь  и  вновь  вспоминал  нежную и  глубокую  предутреннюю  тишину,  спящие  сады,  золотой  восход,  радостное  пение  птиц  и  свое  рыбацкое  счастье,  и  многое  другое.  «Какое  удивительное  чувство,  будто  душа налита  светом  до  краев!»  - подумал  он  и  провалился  в  сон. И  во  сне  ему  снились  теплые  сосновые  стволы.  Они  поднимались  все выше  к  небесам  и  превращались   в огромные  крылья. И  Сопелкин  летел  на  этих  крыльях  на  восток,  навстречу  солнцу.

                История пятая

              О том, как Сопелкин и Свистулькин катались на лыжах.
 
    Дело  было  зимой.  Сопелкин  сидел  в  гостях  у  Свистулькина,  пил  чай  и  рассуждал  о  пользе  прогулок  на  свежем  воздухе.
- Особенно  полезно  кататься  на  лыжах!  –  уверял  он  Свистулькина.
- Да-да!  –  согласился  Свистулькин. –  Так  что,  может  быть,  завтра  пойдем  покатаемся?
- Давай!  Я знаю  здесь  отличную  горку  неподалеку.  Поглядеть,  вроде маленькая,  но  когда  с  нее  съезжаешь,  просто  дух  захватывает!
- А  ты  хочешь  кататься  непременно  с  горки?
- А  где  же  еще  можно  кататься?  –  удивился  Сопелкин.
- Ну,  например,  по  полю.
- Фу! Какой  интерес?!  Да  и  какая  польза?  Вот  с  горы  –  да  –  это развивает  координацию,  ловкость.  И  храбрость  заодно.
- А  по  полю,  скажем,  развивает  выносливость,  -  улыбнулся Свистулькин,
- Да  ну,  скучища!  Двигай  ногами  да  двигай.  Вот  и  все  дела!
- Ну  что  ж? С  горы  так  с  горы,  -  согласился  Свистулькин.
На  следующий  день,  переделав  все  намеченные  дела,  друзья  взяли  лыжи  и  отправились  на  горку.  При  ближайшем  рассмотрении  она оказалась  берегом  реки.
- Не  тонковат  ли  лед?  –  с  сомнением  спросил  Свистулькин?
- Ты  что, боишься?
- Просто  нельзя  рисковать  напрасно.  Это  грех.
- Да  ладно,  выдержит!  –  усмехнулся  Сопелкин.
Свистулькин  огорчился,  но  спорить  не  стал,  только  помолился, перекрестился  и  перекрестил  незаметно  Сопелкина.  Тому  не  терпелось показать  свою  удаль.
- Эх! –  крикнул  он  и  помчался  вниз.
Свистулькин  съехал  следом.  Они  забрались  наверх.
- Давай,  кто  дальше?! –  предложил  Сопелкин.
- Может,  не  стоит?  Это  опасно.
- Ерунда!  Смотри!
И  Сопелкин,  оттолкнувшись  изо  всех  сил  палками,  ринулся  с  горки  и въехал  на  лед.
- Видишь,  держит!  Давай  сюда!  –  помахал  он  Свистулькину.
Свистулькин,  не  торопясь,  съехал.
- Я  сейчас  до  самой  середины  скачусь!  –  хвастался  Сопелкин, пыхтя.  -  Что  не  люблю,  так  это  наверх  подниматься.
             - Это  тебе  на  горнолыжный  курорт  надо.  Там  подъемники, - рассмеялся  Свистулькин.
Сопелкин  поскользил  лыжами  на  месте, присел,  вонзил  палки  с  размаху  в снег  и  полетел.  На  этот  раз  он,  действительно,  проехал  чуть  дальше  и закричал:
- Ну  как?
- Крак!  –  ответил  лед  и треснул.
   Сопелкин  оказался  по  грудь  в  ледяной  воде.  Его  счастье,  что  он  не дотянул  до  середины,  а  то  бы  нырнул  с  головой.
Свистулькин  бросился  на  помощь.  Съехав,  он  снял  лыжи,  лег  на лед  и  стал  помогать  Сопелкину  выбраться.  Но  лед  обломился,  и  Свистулькин  провалился  тоже.  Хорошо,  что  у  берега  было  мелко. Клацая зубами  и  ломая  лед,  как  два  ледокола,  друзья  проложили  себе  путь и вылезли  на  берег.  Схватив   лыжи,  они  бегом  припустили  к  дому.
- Б-б-бежим  ко  мне,  у  меня  печка  горячая,  -  задыхаясь,  прохрипел Сопелкин.
-Б-б-б-бежим!
   Дома  они  сбросили  мокрую  одежду, напились  горячего  чаю  с душицей  и  медом,  попарили  ноги  и  забрались  на  печку.  Свистулькин  молчал (он  мысленно  благодарил  Бога, что  все  так  легко обошлось). Сопелкина  мучили  угрызения  совести. «Сам  чуть  не  утонул  и Свистулькина  едва  не  утопил,  -  думал  он  с  запоздалым  раскаянием. –  Что, если  он  теперь заболеет? Прости  меня,  Господи  за  глупость  и  хвастовство! Сохрани, Боже,  моего  друга! Хоть  бы  он  не  заболел!»
- Свистулькин, ты как? –  спросил  он.
- Спаси,  Господи!  Я  в  порядке,  -  ответил  тот.  –  А  ты?
- Я  тоже.  Хочешь,  завтра  пойдем  кататься  по  полю?  Если,  конечно, не  заболеем.
- Ладно.
Они  помолчали, помолчали  и  незаметно  уснули.
На  следующий день  мела  метель,  и  прогулка  не  состоялась. Оно  и  к  лучшему.  Друзья  успели  высушить одежду  и  обувь,  которые  так  и пролежали  до  утра  на  полу  в  прихожей.
    Зато  через  день  погода  выдалась  замечательная.  Сияло  солнышко, стоял  небольшой  морозец.  Снег  искрился,  будто  посыпанный  брильянтами. Скользить  по  белой  сверкающей  равнине  было  одно  удовольствие!
Сопелкину  на  поле  было  непривычно,  его  авантюрный  ум  искал развлечения,  поэтому  сперва  он  вовсю  фантазировал:  то  представлял  себя бедуином  в  пустыне, то  –  отважным  мореплавателем  в  безбрежном  океане. Но  постепенно  увлекся  красотой  пейзажа,  мысли  и  чувства  его  улеглись, мечты  улетучились. «Господи! Как  здесь  хорошо! А я  и  не  знал, -  думал он. – Свистулькин-то был  прав!» И  он  с  благодарностью  поглядел  на Свистулькина,  бежавшего  впереди.
    Через  пару  часов  Сопелкин  начал  уставать  с  непривычки,  но признаваться  в  этом  ему  не  хотелось. Свистулькин,  заметив,  что  друг   стал отставать,  сбавил  темп  и  повернул  к  дому.  Последние  метры  Сопелкин уже  еле  полз,  но  все  еще  хорохорился.
- Отличная  прогулка! Спаси,  Господи! –  сказал  он  Свистулькину, выпутываясь  из  лыж.
- Если  хочешь,  можем  после  обеда  еще  пройтись, -  предложил Свистулькин.
- Не! У  меня  есть  кое-какие  дела  по  хозяйству.  До встречи!
И  Сопелкин  шмыгнул  за  калитку.
Дома  он  пообедал  и  улегся  на  диван,  чувствуя  приятную  усталость
 «А  все-таки,  я  не  сдался, -  думал  он. –  Но  прогулки  по  полю  и впрямь  тренируют  выносливость.  Свистулькин  и  тут  оказался  прав…
И  засопел.

                История шестая

   О  том,  почему  не  нужно  бояться  докторов

      В  первые  годы  своего  существования   городок  «Спи,  как  хочешь»  был  не  очень  зелен.  Но  лет  через  пять-шесть  саженцы  в  садах  у  жителей   подросли,   окрепли  и  обзавелись  пышными  кронами.
      В  одно  прекрасное  лето случился  небывалый  урожай  яблок.
      Сопелкин  и  Свистулькин  целыми  днями  собирали  их,  складывали  в  ящики,  сушили,  варили  варенье,  делали  повидло,  закатывали  банки  с  соком,  а  яблок  все  не  убывало.  Тогда  они  решили  обеспечить  яблоками  всех  нуждающихся.  Свистулькин  составил  список  соседей,  которые  поселились  позже  и  не успели  посадить  саженцы,  а  также   тех,   чьи  деревья  еще  не  подросли  и не  плодоносили,   а  Сопелкин  приготовил  ведра,  мешки  и  тележку.   Но  когда  он  на  следующий  день  развез  яблоки  и  с  пустой  тележкой  возвращался  обратно,  то  вдруг  увидел,  что  у  ближайшего  соседа,  Бегунова,  вся   земля  под   яблонями   завалена   яблоками  в  несколько  слоев.  Это  удивило  Сопелкина.  Бегунова  в  списке  не  было,  Бегунов  поселился  в  «Спи,  как  хочешь»  в  первый  год  его  основания.  Но  почему  он  не  собирает  яблоки?
       Сопелкин  поставил  тележку  за  калитку  и  направился  к  дому  соседа.  На  стук   никто  не  ответил.  Сопелкин  толкнул  дверь.  Дверь  приоткрылась.  Он  вошел  в  комнату  и  увидел,  что  Бегунов  лежит  в  постели,  а  глаза  у  него  закрыты   и  дыхание  частое,  прерывистое.  Сопелкин  позвал  Бегунова,  но  тот,  видимо,  был  без  сознания.   Тут  Сопелкин  очень  испугался,  что  Бегунов  умрет.  Значит,  нужно  срочно  звать  на  помощь!  Но  Сопелкин  ужасно,   просто  ужасно   боялся  докторов.  Он  отличался  несокрушимым  здоровьем,  к  врачам  не  ходил  с  глубокого  детства,  когда  ему  один  раз  в жизни  выдернули  зуб.  У  него осталось  об  этом  смутное  воспоминание,  полное  боли  и  боязни.  И  вот  теперь  надо  обращаться  к  этому  страшному  человеку,  который  называется  «доктор».  Свистулькин!  Конечно!  Вот  кто  может  помочь!  И  Сопелкин  помчался  к  другу.
       Свистулькин  встревожился.
-  Ты  иди  к  Бегунову,  а  я  побегу  к   доктору!  -  сказал  он.
-  Ты  уверен,  что  это  безопасно?
-  Что?
-  Ну,  идти  к  доктору?
         Свистулькин   странно  посмотрел  на друга  и пошел  за  врачом.
          Сопелкин  вернулся  в  дом  к  Бегунову.   Тот, по-прежнему,  часто  дышал  и  не  отзывался.  Сопелкин  сидел  рядом,  держал  Бегунова  за  горячую  руку  и  не  знал,  чем  помочь.  Наконец,  пришли  Свистулькин   и  доктор.  Сопелкин  на  всякий  случай  спрятался  в  уголок.  Он  ожидал,  что  наружность  у  доктора   будет  какая-то   угрожающая,  но  тот  оказался  обыкновенным,  очень  тихим  и  немного  грустным  человеком.  Он  снял  у  входа  ботинки,  прошел  в  ванную  комнату  и  помыл  руки,  потом  подошел  к  кровати  и  стал  осматривать больного.  А   Сопелкин,  тем  временем,   незаметно  рассматривал  его.  И  вдруг  увидел  у него  на  пятке  дырочку  в  носке.  Смешно,  но  дырочка  совершенно  успокоила  Сопелкина.  Вот  тебе  и  страшный  доктор!  Человек  как  человек,  даже  странно!  Сопелкин  подобрался  поближе.
-  Будьте  любезны,  принесите,  пожалуйста,  уксус  и  стакан  теплой  воды! -  внезапно  обратился  к нему  доктор.
       Сопелкин  побежал  на  кухню  и  принес  все  необходимое.   А  Свистулькин  с  доктором,  тем  временем,   раздели  Бегунова.
-  Его  нужно  обтереть, -  сказал  доктор  и  показал  друзьям,  как  это  делается.
       Наверное,  Бегунову  стало  чуть  легче,  потому   что  он  вдруг  пришел  в  себя.
  -  Давайте-ка  выпьем  вот  это! -  сказал  ему  доктор.
Бегунов  с  трудом  выпил  лекарство  и  снова  потерял  сознание.
-  Что  с  ним? -  спросил  Свистулькин.
- Пневмония,  и  судя  по  всему,  уже  несколько  дней.  Сейчас, похоже,  кризис.  Надо  ему  помочь  справиться.  Вот  вам  рецепт,  друг  мой,  сбегайте, пожалуйста,  в  аптеку!
        И  Свистулькин  побежал  в  аптеку,  а  Сопелкин  с  доктором  остались  возле  Бегунова.   Они  обтирали  его  по очереди,  потом  начало  действовать  жаропонижающее,  и  температура  немного  снизилась.
- Ему  нужен  уход,  теплое  питье.  Как можно  больше! И витамины.  Комнату  нужно  проветривать  время  от  времени.  Я  ему  выписал  лекарство,  но  оно  действует  не  сразу,  придется  день-два  подождать,  -  сказал  доктор.
     Тут  вернулся  из  аптеки  Свистулькин,  принес  лекарство.  Когда  Бегунов  вновь  пришел  в  себя,  доктор  дал  ему  антибиотик   и  еще  раз  повторил  друзьям,  что  они  должны  делать.
-  Советую  вам  разделиться  и  дежурить  по очереди,  чтобы  сэкономить  силы.  Я  буду  заходить,  -  с  этими  словами  доктор  ушел.
-  А  он  вовсе  и  не  страшный! – сказал  Сопелкин.
-  А  ты  что,  его  боялся? -  спросил  Свистулькин,  улыбаясь.
-  Еще  как!  - признался  Сопелкин.
-  Доктор -  милейший  человек!  Между  прочим,  он  играет  на  скрипке  и  сочиняет  музыку.
-  Не  может  быть!
-  Очень даже  может,  -  сказал  Свистулькин,  поправляя  мокрое  полотенце  на  лбу у  Бегунова.  –  Иди  пока  отдохни,  а  я  посижу.
   И  друзья  договорились,  когда  будут  меняться.
     Сопелкин  вернулся  домой,  поел  и пошел  сменить  Свистулькина.
      Бегунову,  по-прежнему,  было  худо.   Когда  Свистулькин  ушел  домой  спать,  Сопелкину  опять  стало  неуютно  и  тревожно,  но  в это  время  пришел  доктор,  и  Сопелкин  ему  очень  обрадовался. 
       Доктор  разулся  (носки  на  этот  раз  были  новые),  повторно  осмотрел  Бегунова  и  остался  дежурить  вместе  с  Сопелкиным.  Сперва  он  казался  неразговорчивым  и  замкнутым,  но  Сопелкин  начал  расспрашивать   его   о  том  о  сем,   и  постепенно   доктор  оживился  и  оттаял.
-  А  правда,  что  вы  играете   на  скрипке?
- Правда.
- И  музыку  сочиняете?
- Иногда.
-  Почему  же  об  этом  никто  не  знает?  Ведь  это  здорово!
- Некоторые  мои  знакомые  в  курсе,  но  у  меня  ведь  мало  друзей.  Люди  боятся  докторов.  Признайтесь,  вы  ведь  тоже  меня  боялись?
- Ну,  честно  говоря,  побаивался,  - смущенно  признался  Сопелкин.
-  И  теперь  боитесь?
- Теперь  не  боюсь!
  В глазах  доктора  сверкнула  озорная  искорка.
- А  почему  перестали? -  спросил  он  с  живейшим  интересом.
Сопелкин  еще  больше  смутился,  но  решил  ответить.
- У вас  была  дырка  в  правом  носке.
-  Да?  -  доктор  сильно  покраснел.  -  А  я  так  надеялся,  что  ее  никто  не  заметил!
-  Понимаете...
   Сопелкин  не  стал  продолжать,  просто  повернул  пяткой  к  доктору  свою  правую  ногу,  которую  до  этого  прятал  под  креслом.
  Носок  был  дырявый.
- Понимаю,  -  ответил  доктор  и  улыбнулся.
Так  между  ними  установилось  полное  взаимопонимание.
       Еще  сутки  Сопелкин,  Свистулькин  и  доктор  дежурили  у  постели  Бегунова,  трудились,  молились  и ждали.
      Наконец,  кризис  прошел,  Бегунов  пришел  в  себя,  слабый,  едва  живой.  И  сразу  заснул крепким  сном.
   -  Ну  все!  Теперь  пойдет  на  поправку!  -  обрадовался  доктор.  -  Но  нам    рано   уходить.  Мы  ему  еще  нужны!
       С  этого  дня  Бегунов  стал  быстро  выздоравливать.  Через  неделю  он  впервые  после  болезни  вышел  в  сад.
  -  Батюшки! Яблок-то  сколько  пропало!  Ну,  пора  за  дело!
       Но  ему  пришлось  еще  недельку  подождать  с  работой,  силенок  не  хватило.
    Сопелкин,  Свистулькин  и  доктор  собрали  яблоки.  Гнилые  пришлось   выбросить,  но  много  было  и  хороших,  так  что,  и  Бегунов  без  яблок  не  остался.
    За  это  время  Сопелкин   всей  душой  привязался  к  доктору  и  подружился  с  ним.  Теперь  они   ходили  друг  к другу  в  гости.  Иногда к  ним  присоединялся  Свистулькин.  Доктор  играл  друзьям  на  скрипке  свои  собственные  сочинения.  Сопелкин  следил,  чтоб  у  доктора  всегда  был запас  еды  в  погребе,  поскольку  доктор  частенько  про  это  забывал. 
    А  еще  с  доктором  подружился  нелюдимый  Бегунов.  После  выздоровления  он  всячески  выказывал  друзьям  благодарность:  при  встрече  снимал  шляпу   и  даже  пытался  улыбаться,  что  выходило  у  него  с  трудом.
Но  все  же  не  сближался.  Может  быть,  не  хотел  навязываться.  Или  просто  стеснялся.
      А  с  доктором  Бегунов  поладил,  опекал  его,  приглашал  в  гости.  А  однажды  вечером,  возвращаясь  домой  мимо  дома  Бегунова,  Сопелкин  с  изумлением  услышал  его  смех.  Он  остановился  и  глянул  в  освещенное  окно.  Доктор  и  Бегунов  сидели  за  столом  у  самовара,  и  Бегунов  удивительно  радостно  и  заразительно  смеялся.
-  Смотри-ка! -  подумал  Сопелкин.  – А  раньше,  небось,  тоже  боялся  докторов!


                История седьмая

                или кое-что о честности и обмане

  Весной  у  Сопелкина  и  Свистулькина  начинались садово-огородные  хлопоты,   у  каждого  свои.  Сопелкин сажал  полезное  и  съедобное,  чтоб  зимой  кладовочки  и погреб  ломились от  солений  и  варений.  Свистулькин   же предпочитал  деревья  и  цветы,  потому  что  любил  все красивое,  а  к  еде  был  равнодушен.
Однако,  этой  весной  Свистулькин  решил  посадить что-нибудь  из  овощей.  Нельзя  же  бесконечно пользоваться  щедростью  и  добротой  Сопелкина, подъедая  каждую  долгую  зиму  его  припасы.  Опыт  его по части огородничества  был  ничтожен,  и   Свистулькин попросил  Сопелкина  быть  его  консультантом.
  Сопелкин  с  энтузиазмом  принялся  давать  советы: ему  не  только  хотелось  помочь  другу,  но  и  приятно было  ощущать  себя  авторитетным  специалистом  в области  сельского  хозяйства.  Но  чем  дальше,  тем больше  тяготила  его  новая  роль.  Возня  в  саду Свистулькина  отнимала  время  у  его  собственного  садика  и  огородика,  и  Сопелкин  потихоньку  начал злиться.  «Я  уже  мог  бы  посадить  картошку,  -  тоскливо думал  он.  –  А  вместо  этого  торчу  тут  над его морковной  грядкой!  Может,  сказать,  пускай  все  сам делает? Да  нет,  пожалуй,  Свистулькин  обидится!  Или  все  же  сказать?»
   Однажды  утром  Сопелкин  увидел  Свистулькина, идущего  по  дорожке  к  его  дому,  и  в  голову  ему пришла  замечательная,  на  первый  взгляд,  мысль.  Он быстренько  замотал  горло  шарфом  и  открыл  дверь  с самым  печальным  видом.
- Ой!  –  испугался  Свистулькин.  – Ты  что,  заболел?
- Да,  мне  что-то  нездоровится,  -  прохрипел Сопелкин  и  добавил.  -  Так что,  извини,  сегодня  я  не смогу  тебе  помочь.
- Что  ты, что  ты,  ложись  скорее  в постель!  Я  как-нибудь  сам  справлюсь.  Может,  тебе  лекарство  нужно или  еда?  А  то  я  сбегаю.
- Нет-нет,  благодарю.  У  меня  все  есть.
- Хочешь,  я  позову  доктора?
- Ни  в  коем  случае!  –  испугался  Сопелкин. – Я уверен,  что  ничего  страшного  нет.  Так,  простуда.
- Посидеть  с  тобой?
- Э-э-э…  Не  надо.  Я  лучше  посплю.
   И  Сопелкин  закрыл  дверь.  Он  прокрался  к  окну  и убедился,  что  Свистулькин  ушел.  Потом  сорвал   с  шеи шарф  и  забросил  в  шкаф.  Переодевшись  в  рабочую одежду,  Сопелкин   в  превосходном  настроении отправился  в  свой  огород,  предусмотрительно воспользовавшись  задней  дверью,  чтобы  Свистулькин   из окна  его  случайно  не  увидел.
   Но  превосходное  настроение  продержалось  недолго.  Оно  почему-то  таяло,  таяло…  и,  наконец, растаяло  совсем.
«А  ведь  я  его  обманул, -  думал   Сопелкин. – Своего  лучшего  друга!  Хотя,  я  ведь  просто  не  хотел  его  обижать.  А  вдруг  он  узнает?  Тогда  он  еще  больше обидится.  Но  мне  же  надо  когда-то  заниматься  своим делом!»
    И  чем  больше  он думал,  тем  яснее  понимал,  что лгать  не  стоило.
    Тем  временем,  Свистулькин ,  поглядывая  на  дом друга,  сильно  беспокоился.  Ему  казалось,  что  Сопелкину  стало  хуже,  что  он  лежит  в  жару,  а то и в бреду,  и  не может  даже  позвать  на  помощь.  В  конце концов,  он  бросил  лопату  и  отправился  к  Сопелкину.  На  стук  друг  не  отозвался.  Свистулькин  подергал   дверь  –  заперта.  «Может  быть,  задняя  открыта?»  - подумал  он и  пошел  вокруг дома,  тревожась  все  больше.
Сопелкин  как раз  прикидывал,  что  ему  делать,    если  Свистулькин  все  же  узнает  об  обмане,  когда увидел  того  выходящим  из-за  угла.  Сопелкин,   как  заяц,  метнулся  к  задней  двери,  накинул  крючок  и  затаился. Свистулькин  подошел,  потянул  за  ручку,  постоял немного  и…  ушел.
«Видел  он  меня  или  нет,  -  гадал  Сопелкин. – Хоть бы  нет!  А  вдруг  видел?  Какой  позор!  Сижу  здесь,  как распоследний  трус,  прячусь,  вру.  Ужасно!»
   А  Свистулькин  вернулся  к  себе,  но  не  в  сад,  а домой.  Там  он  сел  в  кресло  перед  камином.  Ему  нужно было  обдумать  то,  что  он  увидел.
Итак,  он  увидел  Сопелкина  –  живого,  здорового  и трусливо  убегающего  в  дом.
   Свистулькин  всегда  был  честным.  Поэтому  он  даже  не  представлял,  что  кто-то  другой  может  сказать неправду.  Тем более,  Сопелкин.  Тем более,  ему, Свистулькину.  Он  же  друг!
   «Зачем  он  это  сделал?  Почему?»  –  размышлял Свистулькин  грустно.   «Конечно,  это  я  виноват.  Я слишком  донимал  его  своим  огродом.  Да,  это  я  его подтолкнул  так  поступить.  Сопелкин  добрый.  Он  просто не  хотел  меня  обижать.  Лучше  всего  ничего  ему  не говорить.  Если  я  признаюсь,  что  видел  его,  он  будет смущен.  Да,  пожалуй,  промолчу,»  -  решил  Свистулькин. На  душе  было  гадко.
   Сопелкину  тоже  пришлось  несладко.  Его  грызла совесть,  мучил  страх,  терзали  сомнения,  как  выпутаться из  этой  неприглядной  ситуации.  Работать  расхотелось. Один  вид  новой  грядки  вызывал  неприятные воспоминания.  Что  делать?  Притворяться  больным дальше?  Невозможно!  Сказать  Свистулькину,  что  все прошло?  Значит,  опять  соврать.  Сказать,  что  обманул? Стыдно.  И  страшно.  Вдруг  Свистулькин  его  не  простит?  Сопелкин  боялся  встречи  со  Свистулькиным.
   Но  и  Свистулькин  не  решался  пойти  к Сопелкину.  Его  пугало,  что  друг  начнет  изворачиваться, а  еще  больше  то,  что  сам  он  теперь  не  будет  верить Сопелкину,  как  раньше.
«Надо  же,  теперь  я  буду  сомневаться  во  всех  его словах  и  поступках.  Вот  ужас-то!»  -  думал  Свистулькин.
   Так  они  и  сидели,  каждый  в  своем  домике, наедине  со  своими  мрачными  мыслями  и  опасениями. Да!  Вот  что  способна  натворить  одна  маленькая  с  виду  ложь.
-  Господи! Помоги  нам! – молился  Свистулькин. – Помоги  мне  доверять  другу,  как  прежде!
  - Господи! Прости меня!  Помоги  мне  помириться  со Свистулькиным!  –  молился  Сопелкин.
    И  вот,  он  решил  пойти  к  Свистулькину,  рассказать  все,  как  есть,  попросить  прощения  –  и  будь что  будет!
Свистулькин  тоже  направился  к  Сопелкину. Столкнулись  они  у  скамейки  возле  дома  Свистулькина.
- Э-э-э… Свистулькин!  –  начал  Сопелкин, протягивая  другу вспотевшую  от  волнения  руку.  Ты прости  меня!  Я  ведь  тебя  обманул.  И  не  болен  я  вовсе.
-  Ничего,  бывает,  -  Свистулькин  пожал  протянутую  руку.  –  Забудь!
- Нет!  Вот  увидишь,  я тебе  больше  никогда  не совру!
И  у  Свистулькина  сразу  отлегло   от  сердца,  потому  что  он  понял  –  это  правда!
 
               
                История восьмая

                Страна  Халтурция,  город   Ле
 
    Летом  Сопелкина  всегда  тянуло  путешествовать. Что,  в  общем-то,  естественно.  Когда  же  еще?  Вряд  ли  найдется  много  желающих  бродить  по  январским  сугробам,  месить  ноябрьскую  грязь,  слоняться  по  стылым  осенне-зимним  вокзалам,  пустоватым  и  неуютным.  Зато  к  маю,  когда  все  зеленеет и  радуется,  ноги  начинают  пританцовывать,  а  душа  -  зудеть  знакомым  зудом  «охоты  к  перемене  мест».
       Обычно  Сопелкин  сманивал  с  собой  Свистулькина.  Тот,   безотказное  сердце,  всегда  был  рад  поддержать  друга (главным  образом,  потому,  что  очень  за  него  беспокоился).
       Эти  путешествия  бывали   большей  частью  короткими -  надолго   Сопелкина  не  хватало,  но  как-то  друзья  ушли  от  дома  так  далеко,  что  пересекли  границу  соседнего  государства.  Впрочем,  на  границе  их  никто  не остановил,  в  связи  с  полным  отсутствием  пограничного  контроля.    О  том,  что  это  граница,  свидетельствовал  покосившийся  пограничный  столб  с  прибитой   к  нему  (ржавым  гвоздем)  выцветшей  табличкой.  Но,  лучше  расскажу  по  порядку.
   Итак,  друзья  отправились   в  очередное  свое  путешествие  и  шли  вторую  неделю,  когда  наткнулись  на  этот  самый  столб.  На  табличке  корявым  почерком  было  написано  -  «Халтурция».
- Хм! – сказал  Сопелкин . –  Что  мне  напоминает  это  слово?
- Может,  Турцию?
- Не.
- Или  настурцию?
- Похоже,  но  не  то.
     Так,  переговариваясь  и  удивляясь,  друзья  дошли  до  следующего  столба  с  табличкой,  которая  изумила  их  еще  больше.  На  ней  был  только  один  странный  слог  -«Ле».
- Может,  здесь  живут  китайцы? – спросил  Сопелкин.
-  Тогда,  скорее,  было  бы  «Ли»,  - ответил  Свистулькин.
- А  может,  здесь  лес  рядом?
- Маловероятно.  Кругом  одни  поля.
    Меж  тем,  пейзаж  начал  неуловимо  меняться.  Стало  заметно  грязнее  и  мусорнее.  Свистулькин  предположил,  что  они  приближаются   к  человеческому  жилью,  и  оказался  прав  -  вскоре  показались  дома  довольно  странного  и  неопрятного  вида.  Черепица  с  крыш  осыпалась,  краска  на  дверях  и  ставнях   облупилась.  Кое-где  ставни  болтались на  одной  петле.  Между  домами  пролегали  кривые  (ну  очень  кривые!)  улочки,  посреди  которых   красовались  лужи.  Похоже,  жители  города  сливали  сюда помои.  Возле  луж  играли  грязные  (ну  очень  грязные!)  ребятишки.  Кроме  того,  путников  постоянно  сопровождал  неприятный  звук.  Источники  этого  звука  -  мухи  -  были  повсюду  в  невероятном  количестве  и  разнообразии.
-  Не  сказал  бы,  что  мне  здесь  нравится,  - мрачно  заметил  Сопелкин.
-  Что  поделать?! Пока  мы  не  выйдем  из  этого  городка,  придется  терпеть,  -  сказал  Свистулькин,  отмахиваясь  рукой   от  особенно  назойливой  мухи.
       Тут  из  ближайшего  дома  вышел  абориген  в  драной  майке  и  давно  (ну  очень  давно) не стиранных  штанах.  Возможно,  в  одной  из  прежних  жизней  они  назывались  брюками.  Он  вынес  ведро  с  помоями  и  поставил   возле  лужи.
- Добрый  день!  Простите, вы  не  подскажете,  где  здесь  можно  перекусить?  -  громко  спросил  Сопелкин,  стремясь  заглушить  голодное  урчание  в  животе.
-  На  пло...   -  абориген  неопределенно  махнул  рукой  куда-то  вправо  и  подавил  зевок.
-  Простите!  А  вы  нас  не  проводите  немного?
-  Не... Ле... -  ответил  горожанин,  зевнул  еще  разок  и  ушел  в  дом.
       Ведро  с  помоями  осталось  стоять  возле  лужи.
Друзьям  пришлось  искать   дорогу  самостоятельно.  Повернув  в  указанном  направлении,  они  прошли  еще  с  полкилометра  и  вышли  к  площади,  посреди  которой  была  яма  с  торчащей  в  центре  железной  трубой.
-  Спорим,  это  фонтан!  -  засмеялся  Сопелкин.
-  А  вот  и  трапезная,  -  Свистулькин  кивнул  в  сторону  дома,  стоящего  за  «фонтаном».  На  доме  была  вывеска.  Вывеска  гласила: «Тра».
-  Вряд  ли  трапезная.  Думаю,  трактир.  Ну  что  ж,  поглядим,  чем  здесь  кормят,  -  и  Сопелкин  решительно  направился  к  дому.
       Внутри  трактир  представлял  собой  полутемное,  унылое  помещение  со  столами  из  необструганных  досок,  такими же  скамьями,  сколоченными,  мягко  говоря,  небрежно,  и  с  закопченным  потолком,  на  котором,  конечно  же,  сидели  полчища  мух  (не  считая  тех, что  находились  в  данный  момент  в  полете).  Стараясь  дышать  побольше  ртом, так  как  воняло  ужасно,  путники  прошли  к  стойке,  за  которой  стоял  трактирщик.
- Че?  -  спросил  он  неприветливо.
-  Добрый  день!  Мы  хотели  бы  пообедать,  -  Сопелкин  говорил  вежливо,  хотя  в  душе  ужасно  рассердился.  Видимо,  от  голода.
- Че?  -  опять  спросил  трактирщик.
-  А  что  вы  можете  предложить? -  Свистулькин  перехватил  инициативу,  видя,  что  Сопелкин  раздражен.
Трактирщик  молча  ткнул  пальцем  в лежащую  на  стойке  затертую  бумажку.  Это  оказалось  меню.  В  нем  значилось  два  блюда:  яичница  и  хлеб.
-  Да,  небогато,  -  пробурчал  Сопелкин.  -  Нам  две  порции яичницы  и  хлеба  на  двоих,  пожалуйста.
       Постелив  на  скамьи  плащи,  друзья  уселись  за  стол  и  стали  ждать.  Трактирщик  исчез  где-то  в  недрах  подсобного  помещения.   Ждать  пришлось  долго.
-  Может,  поищем  какие-нибудь  магазины  и  там  купим  еды?  -  предложил  Сопелкин.
-  Давай  еще  немножко  подождем,  ответил  Свистулькин.  – Что-то  мне  подсказывает,  что с  магазинами  здесь  тоже  проблема.
-  Одно  хорошо:  локти  на  стол  поневоле  не  положишь -  и  грязно,  и  занозу  засадить  можно,  -  сказал  Сопелкин,  глядя  в  сторону  подсобного  помещения.  – Если  он  не  появится  сейчас,  этот  лодырь,  я  сам  пойду  в  подсобку  и  его  покусаю!
       Наверное,  трактирщик  почуял  надвигающуюся  опасность,  потому  что  из  подсобки  вышел  другой  человек.  С  подносом.  Видимо,  это  был  повар  и  официант  в  одном  лице.  Он  брякнул  поднос  на  стол  так,  что  тарелки  звякнули.  А  может,  просто  уронил. Кто  знает?  На  подносе  стояли  тарелки  с  яичницей    и  еще  одна  -  с  хлебом. 
    При  виде  яичницы  Сопелкина  затошнило.  Один  ее  край  подгорел,  другой,  наоборот,  был  совсем  жидкий,  а  в  центре  красовалась  большая  жирная  муха.  А  во второй  тарелке  мух  было  две.
-  Я  так  понимаю,  это  бонус,  -  улыбнулся  Свистулькин.
-  Любезный! -  обратился  он  к  официанту. -  Мухи  непременно  должны  здесь  присутствовать? Вы  бы  хоть  вытащили  их!
  - А!  Ле...  -  ответил официант.
-  За  мух  платить  не  будем!  -  очень  злой,  Сопелкин  сгреб  хлеб   в  походный  мешок,  бросил  на  стол  монету  и  потянул  за  рукав  Свистулькина.  -  Пойдем  отсюда!
       На  улице  друзья  отдышались,  успокоились  и,  наконец,  поели,  сидя  в  тени  единственного  на  площади  дерева.   Как  ни  странно,  хлеб  оказался  хорошим.
- Чудеса,  да и только!  Такие  ленивцы,  и  такой  хороший  хлеб!  -  удивлялся  Сопелкин.
       Они  еще  немного  посидели,  но  нужно  было  поскорее  выбираться  из  этого  места.
-  Надо  узнать,  есть  ли  здесь  какой-нибудь  транспорт.  Если  эта  страна  большая,   и  все  города  в  ней  подобны  этому,  мы  ноги  протянем  от  голода!  -  сказал  Свистулькин,  который,  вообще-то,  мог  неделями  не  есть,  но  очень  сочувствовал  голодному  Сопелкину.
       Тут,  на  их  счастье,  на  площади  появился  еще  один  горожанин.  Сопелкин  устремился  к  нему  с  такой  скоростью,  что  тот  невольно   попятился.
-  Э...,  милейший,  скажите,  у  вас  тут   есть  что-нибудь,  что  ездит?  Ну,  там, телеги,  автомобили,  поезда?
       Горожанин  долго   смотрел  на  Сопелкина  немигающим  взглядом,  так  что  Свистулькин  уже  решил,  что  житель  глухонемой,  и  начал  ему   сочувствовать.  Но  бедняга  вдруг  сделал  над  собой  усилие,  скосил  глаза  вправо    и  открыл  рот:
-  Во...  Же... до...  там!
«Видимо,  добрый  попался  человек», -  подумал  Свистулькин. – «Целых  четыре  слога!»
-  А  далеко? -  спросил  Сопелкин.
Горожанин  кивнул.
-  А  поподробнее  вы  нам  не  объясните?
-  Не.  Ле... -  ответил  несчастный  и  жалобно  посмотрел  на  друзей.  Видно  было,  как  он  героически  борется  с  ленью.
-  Благодарим! Вы  нам  очень  помогли! – сказал  ему  Свистулькин  и  тепло  улыбнулся  на  прощанье. 
-  Как  думаешь,  «далеко»  -  это  сколько  примерно?  - поинтересовался  Сопелкин  через  некоторое  время.
- Думаю,  немного.  Ведь  для  этих  бедняг  любое  расстояние  -  огромный  труд.  Не  унывай!  Возможно,  мы  почти  у  цели.
       И  тут  друзья  услышали  новый  звук.  Сопелкин  замер.
-  Это  не  мухи!
-  Конечно,  нет!  Это  автомобиль!
       Из-за  поворота  выехал   симпатичный  чистенький  фургончик  с  надписью  «Хлеб».  Сопелкин  отчаянно  замахал  руками.  Фургончик  остановился,  и  из  него  вышел  вполне  нормальный  человек.
«Слава  Тебе,  Господи!» -  подумал  Свистулькин.
-  Здравствуйте!  Вы  не  подскажете,  как  нам  добраться  до  вокзала?  -  спросил  Сопелкин.
-  Добрый  день!  Я  вас  с  удовольствием  подброшу,  все  равно  поеду  мимо,  -  ответил  водитель.
       Путешественники  забрались  в  кабину,  не  вполне  веря  своему  счастью.  По  дороге  водитель  рассказал  им,  что  сам из  города  Трудова,  который  граничит  со  страной  Халтурцией.   Что  граждане  Халтурции   никогда  не  стремились  трудиться.  Что  жители   Трудова  возят  им  хлеб  и   яйца,  чтоб  халтурчане  не  умерли  от  голода.
-  Но  ведь  так  они  никогда  не  станут  работать,  раз  есть  еда,  -  заметил  Свистулькин
-  Что  поделаешь?!  Тяжело  смотреть,  как  твой  сосед умирает  от  голода! -  ответил  водитель.
-  Вот  почему  у  них  такой  вкусный  хлеб!  И  сколько  вы  собираетесь  их  кормить? Всегда?  -  спросил  Сопелкин.
-  Не  знаю!  Мое  дело  простое: отвез  -  и  все!
-  Неужели  они  никогда  не   изменятся?  -  огорчился  Свистулькин.
-  Я,  вообще,  думаю,  это  какой-то  вирус.  Вирус  лени. И  все  они  неизлечимо  больны,  -  ответил  водитель.  -  Сам  замечал:  как  приеду  к  ним,  так  прямо  жить  не  хочется!  Может,  это  новое  бактериологическое  оружие?
-  Старое  как  мир,  -  грустно  сказал  Свистулькин. -  И  каждый  сам  выбирает,  болеть  ему  этим  вирусом  или   нет.
-  Ну...  Не  знаю...  Может  и  так.   Приехали!  Вокзал.
       Друзья  поблагодарили  водителя  и  пошли  к  вокзалу.  Это   была  деревянная  развалюха,  что  их  уже  не  удивило.  Сопелкин  попросил  два  билета  на  ближайший  поезд.  Угрюмый  кассир  протянул  им  билеты,  но  сдачу  не  дал.  Сопелкин  заглянул  в  окошко  кассы:
-  А  сдача?
- Ле... -  коротко  ответил  кассир,  и  Сопелкин  понял,  что  сдачу  не  получит.
       Поезд  был  проходящий,  поэтому  вполне  обычный.  Однако,  по  территории  Халтурции  он  двигался  со  скоростью  улитки,  и,  только  миновав пограничный  столб,  поехал  быстрее.  Сопелкин  и  Свистулькин  добрались  до  Храпова,  а  оттуда  -  пешком  до  дома.
      Вечером  следующего  дня  друзья  сидели   у  Сопелкина  и  вспоминали  путешествие.
-  Не  думаю,  что  мне  вскоре  захочется  в  путь! -  сказал  Сопелкин.
-  Отрицательный  результат  -  тоже  результат,  - улыбнулся  Свистулькин.  -  Ты  завтра  чем   с  утра  собираешься  заняться?
-  Хотел  в  огороде  покопаться,  да  что-то  мне  ле...  -  Сопелкин  не  договорил   фразу  и  глубоко  задумался.
-  Что  там  водитель  говорил  про  вирус?  -  осторожненько  спросил  Свистулькин.
-  Что?  А?!  Нет-нет!  Огород  так  огород!
      И  они  дружно  рассмеялись.


                История девятая


          Путешествие в Страну  Одинокой Старости

   Как-то  летним  июньским  вечером  Сопелкин  и Свистулькин  сидели  на  скамейке  возле  дома Свистулькина.  Скамейка,  впрочем,  была  не  у  дома,  а  за забором,  рядом  с  дорогой.  Ровненькая,  удобная, выкрашенная  в  приятный  зеленый  цвет,  она  так  и  манила присесть.  Собственно,  для  этого  она  здесь  и  стояла. Свистулькин  прошлым  летом,  ласково  проводя  по  ней кистью,  объяснял  Сопелкину:
  - Вдруг  какой-нибудь  путник  устанет  и  захочет отдохнуть?  В  дом,  быть  может,  он  и  не  решится постучать,  а  скамеечка-то  вот  она!  Сядет  он,  отдохнет, да и  подумает:  «Слава  Тебе,  Господи!»  А  когда  человек  Бога  славит,  что  может  быть  лучше?!
   И  вот  теперь  друзья  сидели  на  этой  самой  скамейке и  беседовали,  потому  что  им,  как  всегда,  не  хотелось расставаться.  Сперва  разговор  шел  о  погоде,  огороде  и прочих  пустяках,  но  потом  Свистулькин  вспомнил  одну детскую  песенку,  и  Сопелкин  сразу  загрустил.  Он  не любил  вспоминать  свое  детство,  а  тут  вдруг  задумался  и спросил:
- Скажи,  Свистулькин,  а  ты  в  детстве  был  послушным?
-  Да, конечно,  как  же  иначе?  –  удивился  тот.
-   Всегда-всегда?
-   По  крайней  мере,  сколько  себя  помню.
-  И  тебе  никогда  не  хотелось  сделать  что-нибудь наперекор?
-  Нет.  А  зачем?
-  Ну,  например,  когда  тебя  за  что-то  ругали?
-  Вообще,  я  не  помню,  чтобы  меня  ругали.
-  Ух  ты!  –  воскликнул  Сопелкин  и  помрачнел  еще больше.
Помолчал  минуту  и  попросил:
-  А  ты  не  можешь  мне  рассказать  о  своей  семье?
-  Могу,  конечно,  -  лицо  Свистулькина  озарилось.  –  У меня  замечательная  семья!  Нас  у  мамы  с  папой  было  пятеро:  три  брата  и  две  сестры.  Я  был  самым  младшим, и  все  меня  любили.  Мама  и  папа  много  работали,  но всегда  находили  время,  чтобы  выслушать  каждого  из  нас. Чаще  всего,  когда  мы  им  помогали.  Можно  было, например,  обсудить  с  мамой  подарок  для  папы,  помогая ей  стирать,  или  что-то  спросить  у  папы,  покрывая  лаком полочки,  которые  он  так  замечательно  умел  делать.  Мы почти  ничего  не  покупали  –  все  вещи  были самодельными.  У  папы  и  мамы  были  золотые  руки,  а братья  и  сестры  у  них  прилежно учились.  Я тоже  старался,  но  был  еще  мал,  и  получалось  плоховато.  Но никто  на  меня  не  сердился,  наоборот,  все  утешали. Помню,  однажды  хотел  помочь  маме  приготовить  суп  и опрокинул  на  пол  целую  миску  гороха.  Я заплакал, боялся,  что  мама  огорчится.  А  старший  брат  погладил меня  по  макушке   да  и  говорит:  «У  нашего  воробьишки разбежались  все  муравьишки.  А  ну-ка,  народ!  Кто  больше муравьев  в  муравейник  соберет?»  Все  рассмеялись  и  стали  собирать  горох  обратно  в  миску.  Когда  мама пришла,  миска  снова  была  полная.  И так  наши   помогали друг  другу  всегда.  Знаешь,  как  пальцы  на  руке  -  все трудятся  вместе.  А  теперь  остался  у нас  один  палец.   Да  и  тот –  мизинец…
 -  А  где  же  все?!  –  ужаснулся  Сопелкин.
-  Они  заболели  и  умерли  от  какой-то  страшной болезни,  а  я  в  это  время  был  далеко.  Наш  сосед  собрался  летом  к  морю  и  сказал,  что  может  взять  с  собой  одного  из  нас.  На  семейном  совете  решили отправить  меня.  Говорили,  мол,  он  самый  маленький,  ему надо  окрепнуть.  Как  я  не  хотел  ехать!  Но  ослушаться нельзя  было  никак,  иначе  бы  все  расстроились.  Так  и вышло,  что  я  вернулся,  а  их  нет.  Сосед  наш  очень добрый.  Он  меня  взял  к  себе,  сам  растил,  пока  я не вырос  и  не  начал  жить  самостоятельно.  Теперь  он  уже старенький.  Я  к  нему  езжу  частенько,  а  пишу  почти каждый  день.  И  всегда  за  него  молюсь.  И  моя  семья  там тоже  молится  за  него.  И  за  меня.  Когда  бывает  трудно,  я чувствую,  что  они  рядом.  Просто  не  вижу  их,  но  знаю  –  они  меня  не  забыли.
-  Прости,  я  не  знал!
-  Ничего.  Думаю,  им  там  лучше,  чем  было  бы  здесь. А  твои  родители  живы?
-  Не  знаю.  Я  ничего  о  них  не  слышал   уже  много-много  лет…   Меня  мои  родители  тоже  любили,  но, наверное,  слишком.  Я  ведь  у  них  был  один.  Они  за  меня все  время  боялись,  оберегали  меня,  а  я  хотел  расти,  как все  мальчишки  -   на  улице.  И  чем  дальше,  тем  упрямее  я  становился.  Стыдно  вспомнить,  как  я  грубил  папе!  А маму  как  обижал!  Как-то  раз  мы  пошли  на  ярмарку  на центральной  площади. Туда  у  нас  раз  в  году  приезжают люди  из  других мест  со  своими  товарами.  Народу  -  аж  темно!  Мама  мне  говорила:  « Не  отпускай  мою  руку,  а  то  потеряешься».  А  я  не  послушался,  вырвал  руку  и  убежал.   И  больше  маму  с  папой  не  видел.  Потом  ярмарка  закончилась,  люди  разъехались.  А мама  с  папой  так  и  не  нашлись.   Я  знал  свой  адрес. Городовой  отвел  меня  домой,  но  родителей  там  не  было. Меня  приехала  растить  тетя.  Она  хорошая,  только  уж очень  строгая.  Все  время  ругалась,  что  я  чавкаю,  не  чищу  зубы,  бросаю  свои  вещи,  ну,  и  всякое  такое …       А  потом  я  вырос,  стал  жить  один.  Тетя  уехала  к  себе  в деревню,  сказала  только:  «Теперь  уж  ты  сам  можешь позаботиться  о  себе».  Все  это  время  я  искал,  искал родителей,  но,  видно,  никто  о  них  ничего  не  знает.
-  Я  знаю!
  Сопелкин  и  Свистулькин  вздрогнули  и  обернулись.  На другой  край  скамейки  присел  человек,  а  они  и  не заметили.
-  Я знаю,  -  повторил  он. –  Твои  родители  находятся  в  Стране  Одинокой  Старости.  Туда  часто  попадают родители  непослушных  детей.
-  А  где  эта  страна?  –  хором  спросили  Сопелкин  и Свистулькин.
-  Этого  я  вам,  увы,  сказать  не  могу.  Но  могу  помочь иначе.  Есть  у  меня  одна  вещица,  -  путник,  запустив  руку в  огромный  карман  своего  походного  плаща,  достал оттуда  какой-то  предмет  и  протянул  Сопелкину.
-  О,  это  же  компас!
-  Заметьте,  не  простой!  У  обычного  компаса  стрелка всегда  указывает   на  Северный  полюс,  очень  холодное место  на  Земле.  А  этот  компас  указывает  туда,  где холоднее  всего  душе,  а  не  телу.   Он  приведет  тебя,  куда надо,  но  советую  подумать.  Такое  путешествие  опасно,  и  никто  не  может  знать,  хорошо  ли  оно  закончится.
-  Мне  все  равно,  лишь  бы  найти  родителей,  -  решительно  сказал  Сопелкин.  –  Спасибо  за  компас.
-  Тебе  понадобятся  терпение  и  храбрость.
-  Я  готов!
-  Я  тоже,  -  добавил  Свистулькин.
-  Разве  ты  пойдешь  со  мной?  –  озабоченно спросил Сопелкин.
-  Конечно!  Ведь  одному  тебе  будет  труднее,  чем  нам вдвоем.
-  Но  я  боюсь  за  тебя.  Ты  же  слышал  –  неизвестно, что  с  нами  будет.
-  Я  тоже  боюсь  отпускать  тебя  одного.  Пойдем вдвоем!
-  Вот  и  правильно!  –  заключил  путник,  вставая,  и перекрестился.  –  Слава  Тебе,  Господи!  Желаю  вам  удачи, и  пусть  Ангел-хранитель  сбережет  вас!
Сопелкин  и  Свистулькин  смотрели  на  его удаляющуюся  спину  как зачарованные.  Но  вот  путник скрылся,  и  они  опомнились.
-  Надо собираться,  -   заторопился  Сопелкин.
Свистулькин   молча  пожал  ему  руку  и  пошел за вещами.
Хорошо,  когда  вещей  немного.  Их  можно  быстро собрать  и  нести  легко.  Через  несколько  часов  друзья  были готовы  к  путешествию.  Они помолились  и  двинулись  в путь.   
    Конечно,  они  не  представляли,  как  нелегок  он  будет. Ведь  идти  приходилось  не  по  дорогам,  даже  не  по тропинкам.  Стрелка  чудесного  компаса  не  выбирала удобный  тракт.  Прямая  и  строгая,  она  вела  их  через чащобы  и  горы,  овраги  и  речушки,  минуя  города  и селения.  Когда  у  друзей  кончалась  еда, они  шли  в ближайший  город  или  деревню  и  покупали  продукты. Вскоре  кончились  и  деньги.  Сопелкин  и  Свистулькин сперва  меняли  вещи  на  еду,  потом  пытались  заработать ее,  но  на  пути  населенных  мест  становилось  все  меньше. Наконец,  друзья  стали  питаться  ягодами  и  грибами. Свистулькин  разбирался  в  травах  и  учил  Сопелкина,   как прокормиться  похлебкой  из  сныти  и  ромашковым  чаем. Сопелкину  труднее  было  переносить  голод,  чем Свистулькину,  потому  что  он  любил  покушать.  Но  он терпел  и  не  жаловался.  В  один  особенно  мокрый,  холодный  и  голодный  день,  когда  силы  путников   были на  исходе,  перед  ними  вдруг  расступился  лес,  и проглянуло  море  –  серое  и  грозное.  Оно  катило  на  берег шумные  валы  и  отбегало,  оставляя  на  гальке  полоску грязной  пены.  Стрелка  компаса  упрямо  указывала  вперед.  Сопелкин  и  Свистулькин  обескуражено  смотрели  на новую  преграду  –  ни  корабля, ни  хотя  бы  лодки  у  них  не было.  Свистулькин  положил  руку  на  плечо  Сопелкина и  бодрым  голосом  сказал:
-  Ничего!  Это  ничего!  В  крайнем  случае,  мы  можем сделать  плот.  Лес-то  рядом.
Сопелкин  уныло  смотрел  на  набегающие  волны  и чувствовал,  как  сердце  холодеет  и  сжимается  от  отчаяния.
 -  Мы  не  дойдем!  –  зло  крикнул  он.  –  Никогда  не дойдем!
-  Дойдем,  -  уверенно  сказал  Свистулькин.  Он  был совершенно  спокоен  и  смотрел  на  Сопелкина  с  жалостью и  участием.  –  Не  расстраивайся.  Так  всегда  бывает,  когда начинаешь  что-то  впервые.  Кажется  –  ни  за  что  не получится,  а  потом  берешься  и  делаешь,  делаешь.  И начинает  получаться.  Оказывается,  все  возможно.  И  потом,  мы  ведь  не  одни.  С  нами  Господь.  Если  Он попустил  нам  это  испытание,  значит,  оно  нам  по  силам.
  Сопелкин  взглянул  на  Свистулькина,  и  ему  стало ужасно,  мучительно  стыдно.  Вот  перед  ним  его  друг, который  отправился  в труднейший  поход  с  риском  для жизни  только  ради него,  Сопелкина.  Ради  него  терпел  все лишения.  И  продолжает  терпеть,  и  надеется  на  лучшее.   А  он,  Сопелкин,  раскис,  позволил  унынию  взять  верх  над собой.
-  Прости  меня!  –  сказал  он  Свистулькину.  –  Давай посмотрим,  что  можно  предпринять.
Свистулькин  оглянулся  и  вдруг  увидел  чуть  в  стороне  от  леса  домик,  который  вначале  они  не  заметили.
-  Пойдем,  быть  может,  нам  подскажут  что-нибудь.    А  может  быть,  даже  и  накормят,  -  сказал  он  Сопелкину.
-  Неплохо  бы,  -  пробормотал  Сопелкин,  и  друзья пошли  к  дому.
Это  была  ветхая  избушка,  покосившаяся  одним  боком в  сторону  моря, так  что  казалось,  будто  она  собирается отправиться  в  плавание.  Ступеньки  крыльца  жалобно скрипели.  Свистулькин  тихонько  постучал  в  дверь.  Дверь  бесшумно  открылась. 
          Ах!  Как  хорошо  было  внутри:  чисто,  уютно!  Старые  и  серые  снаружи,  в  избушке  бревна  были  совсем  новые, ясного  золотистого  цвета,  словно  в  дом  заглянуло солнышко.  От  печки  расходилось  обволакивающее  тепло. По  светлому  выскобленному  полу  бежали  полосатые вязаные  дорожки  –  прямо  к  круглому  столу,  покрытому вышитой  скатертью.
Сопелкин  и  Свистулькин  вошли  и  низко  поклонились.
Хозяйки  дома  –  три  седых  тихих  старушки  –  приняли  их  радушно,  накормили,  напоили  и  расспросили, как  им  удалось  добраться  до  этого берега.  Сопелкин  рассказал  свою  историю  –  всю,  включая  их  трудное  и  долгое  путешествие.
-  И  теперь  мы  не  знаем,  как  быть  дальше,  -  грустно добавил  он  в  заключение.
-  Ну  что  ж,  мы  поможем  вам,  -  сказала  одна  из сестер . –  Сюда,  хоть  и  редко,  да  заходит  какой-нибудь смельчак,  но  наша  избушка  непростая.  Ее  еще  никто  не смог  увидеть.  Постоит,  бывало,  бедняга  на  берегу,  да  и бредет  ни  с  чем  назад,  а  уж  мы  машем,  машем  ему платочками  в  окно!  Да  все  напрасно!  А  вы  –  надо  же!   – углядели!  Видно,  очень  вам  нужно  в  Страну  Одинокой Старости!  Так  слушайте!  Далеко  отсюда,  в  открытом море,  есть  скалистый  остров,  мрачный  и  холодный.  Нет на  нем  ничего,  кроме  камней  –  ни  деревца,  ни  кустика, ни  даже  травинки  живой.  В  самой  глубине  его, за  полосой  прибрежных  скал,  находится  Страна  Одинокой Старости.  Правит  ею  Серый  Король  –  бессердечный, равнодушный.  Он  ни  добр,  ни  зол, потому  что  у  него  нет сердца.  Зато  у  него  есть  волшебный  камень, тоже  серый  и  гладкий,  точно  зеркало.  В  этом  камне  видит  король весь  мир,  как  на  ладони.  Стоит  ему  заметить,  что  какой-нибудь  озорник  убежал  от  своих  родителей  или  обидел  их,   он  тут  же  ударяет  по  камню  своим  королевским жезлом,  и  родители  оказываются  на  острове.  Король поселяет  их  в  стылом  каменном  доме,  рядом  с  которым стоит  сухое  бревно.  Это  бревно  несчастные  мамы  и  папы вынуждены  постоянно  поливать  ледяной  водой  из бездонного  колодца.
-  Сухие  бревна,  -  говорит  страдальцам  король,  -  такие  же  бесплодные,  как  ваши  непокорные  дети.  Если сможете  вырастить  на  них  плоды,  я  отпущу  вас  растить ваших  детей.
Но  кто  же  может  заставить  плодоносить  мертвую деревяшку!  Не  знаю,  по  колдовской  ли,  или  иной  какой причине,  на  острове  никто  не  испытывает  ни  голода,  ни жажды,  ни  холода,  ни  тепла.  Но  тело  ничего  не чувствует,  а  душа  страдает.
  -  Неужели  нет  возможности  их  спасти?  –  горько вздохнул  Свистулькин.
-  Попытайтесь!  Раз  в  год  сюда  приплывает перевозчик.  Почему  он  плавает  на  остров,  мы не  знаем. Может,  его  посылает  король,  а  может,  и  нет.  За  переправу  он  берет  плату  –  золотую  монету,  но  не думаю,  чтоб  он  заработал  хоть  один  золотой.  Сколько  мы здесь  живем,  еще  никто  не  переправлялся  на  остров. У  нас  есть  две  золотые  монеты.  Вам  хватит  их, чтобы  доплыть  до  острова,  но  на  обратный  путь  –  нет. Год  как  раз  на  исходе.  Через  три  дня  перевозчик  будет здесь.  Поживите  у  нас  эти  дни,  подумайте,  готовы  ли  вы плыть  на  остров.
-  Да,  да! –  горячо  прошептал  Сопелкин,  у  которого от горя  пропал  голос.
-  Ну  что  же,  мои  милые!  Отдохните  пока,  наберитесь сил,  -  с  этими  словами  старушка  пошла  приготовить постели,  а  ее  сестры  пожелали  друзьям  спокойного  сна.
Но  Сопелкин  не  мог  отдыхать.  Мысли  о  страданиях родителей  крутились,  крутились,  крутились  в  его  голове, заставляя  сердце  ныть  и  болеть.   Сопелкин  молился  утром,  днем,  вечером,  на  ходу  и  даже  в  коротком, тревожном  сне,  а  Свистулькин  зорко  следил  за  другом, готовый  в  любой  момент  поддержать  и  ободрить.  При этом,  он  тоже  молился,  и  особенно  горячо, когда Сопелкин  ненадолго  задремывал.
Утром  четвертого  дня  старушки  сообщили  друзьям, что  перевозчик  прибыл.  Скоренько  собравшись,  Сопелкин и  Свистулькин  от  души  поблагодарили  благодетельниц  за помощь.
-  Мы  проводим  вас,  -  сказала  первая  сестра.
На  берегу  она  дала  Сопелкину  два золотых.  Сопелкин принял  и  поклонился  до  земли.
  -  С  Богом!  И  пусть  ваша  вера  в  помощь  Божию  ни на  миг  не  поколеблется!
-  Как  бы  ни  было  вам  трудно,  не  теряйте  надежды на  Его  милосердие!  –  добавила  вторая  сестра.
          -  Помните!  Одержать  победу  вы  сумеете  только любовью.  Ведь  Сам  Господь  –  любовь!  –  сказала  третья, и  украдкой  вытерла  слезу  уголком  белого  платка.
  Перевозчик  ждал,  и  Сопелкин   со  Свистулькиным, еще  раз  поклонившись  старушкам  на  прощанье, поспешили  к  лодке.  Перевозчик, ни  слова  не говоря, оттолкнулся  от  берега  длинным  шестом,  и  лодка заскользила  по  волнам.  Сопелкин  удивился  –  она  плыла сама,  причем,  очень  быстро.  Вот  уже  и  берег  исчез, вокруг  только  серое  беспокойное  море.  Сопелкин  взлянул на  Свистулькина  и  по  движению  его  губ  догадался,  что друг  молится.  Перевозчик  молчал.  Лицо  его  было  почти скрыто  капюшоном  плаща.  Сопелкин  вдохнул  и  тоже  стал  молиться.  Время  шло.  Вдали  показалось  черное облако,  но  когда  лодка  подплыла  ближе,  стало  видно,  что это  земля.  Да,  это  был  остров.  Вскоре  уже  можно  было разглядеть  серые  мрачные  скалы.  Лодка  заскребла днищем по  песку.  Плавание  закончилось.  Сопелкин   поблагодарил перевозчика  и  протянул  ему  золотые  монеты.  Тот   молча взял.  Путники  выбрались  на  берег.  Перевозчик оттолкнулся  шестом  от  дна, и  лодка  стала  быстро удаляться.
Любой  затосковал  бы,  лишь  раз  взглянув  на  угрюмые страшные  скалы,  но  Сопелкин,  напротив, вдруг почувствовал  прилив  сил.
-  Уже  скоро,  -  шептал  он,  карабкаясь  вверх  по скользким  камням.  –  Уже  совсем  скоро!
Свистулькин  еле  поспевал  за  ним.   Подъем  был непрост,  но  друзья  справились  с  ним  на  удивление быстро.
Вот  она,  Страна  Одинокой  Старости!  Унылая,  голая равнина,  до  горизонта  покрытая  ровными  рядами абсолютно  одинаковых  каменных  домиков.  Как  найти среди  них  нужный?
Сопелкин  полез  в  карман  и  с  ужасом  обнаружил,  что компаса  нет.
-  Свистулькин!  –  позвал  он  хриплым  шепотом.  –       Я  потерял  компас!
-  Неважно,  -  отозвался  тот.  –  Вряд  ли  он  нам  помог бы.  Здесь  все  одинаково  несчастны.
-  Как  же  быть?
-  Молись!  – тихо  ответил Свистулькин.  –  Теперь компасом   должно  стать  твое  сердце.
  И  они начали  спускаться.  Нельзя  сказать,  что  спуск  был  легче  подъема.  Местами,  даже  опаснее,  но  Сопелкин почему-то  был  уверен,  что  они  одолеют  его  благополучно.  И правда,  ничего  плохого  с  ними  не случилось.  Скалы  остались   позади.
-  Теперь  внимательнее!  –  сказал  Свистулькин.  – Иначе  мы  заблудимся  в  этом  каменном  лабиринте.
Они  пошли  вдоль  первого  ряда  домов.  Сопелкин непрерывно  молился,  просил  Господа  указать  нужный  дом. Но  сердце  молчало.  Вот  уже  несколько  рядов пройдено.  Возле  каждого  дома  –  сухое  бревно,  перед каждым  домом  –  круглая  черная  дыра  в  земле,  видимо, колодец.   И  серые  люди,  как  тени,  движутся  от  нее  к бревну  и  обратно.  Сопелкину  стало  страшно.
-  Как  много,  оказывается,  непослушных  детей,  -  шепнул  он  Свистулькину.
-  О  да!  Гораздо  больше,  чем  послушных,  -  грустно отозвался  тот.  –  Это  просто  счастье,  что  король  не  всегда  смотрит  в  свое  зеркало,  а  то  эта  страна  не уместилась  бы  на  острове.
Сопелкин  тяжело  вздохнул  и  надолго  замолчал. Свистулькин  шагал  впереди  размеренно  и  упорно.  Вдруг Сопелкину  послышалось,  что  его  кто-то  окликнул.  Глянув в  сторону,  он  увидел  худую,  сутулую  женщину  с  двумя полными  ведрами. Нет,  она  не  окликала  его,  она  стояла  к нему  спиной,  но  каким-то  удивительным  и  странным внутренним  чутьем  Сопелкин  сразу  узнал  ее:
-  Мама!  Мамочка!  –  и  бросился  к  ней.
Женщина  поставила  ведра  и  обернулась.  К  ней подошел  мужчина.
-  Кто  это?  –  спросил  он  бесцветным,  усталым голосом.
-  Это  наш  мальчик,  -  равнодушно  ответила  она.  – Ты  очень  вырос,  сынок.  Прости,  что  мы  не  можем поговорить  с  тобой.  Нам  нужно поливать  бревно,  пока  не стемнеет.
Сопелкин  взглянул  на  небо.  Только  сейчас  он заметил,  что  небо  серое.  Такое  же  серое,  как  все  вокруг.
-  Здесь  бывает  ночь?  –  спросил  он
-  Бывает.  Короткая,  -  ответил  отец.
-   Отдохните,   мы  сами  будем  поливать,  -  сказал Сопелкин.
Взяв  ведра,  друзья  принялись  за  дело.  Они  до  ночи носили  воду  и  перестали,  только  когда  стало  совсем темно.  Теперь  Сопелкин  мог  поговорить  с  родителями, правда,  те  больше  молчали,  на  вопросы  отвечая  коротко, словно  им  было  трудно  говорить.  На  сына  они  глядели  со  скорбной  жалостью.
  Пасмурное  утро  наступило  быстро.  Даже слишком быстро.  Друзья  еще  не  успели  отдохнуть,  а  надо  было вновь  приниматься  за  работу.  Но  Сопелкин  радовался, что теперь  родители  могут  отдыхать,  поэтому  поначалу принялся  за  дело  рьяно.  Однако,  мало-помалу   до  него стал  доходить  весь  ужас  их  положения.  Поливай  –  не поливай,  а  бревно  и  есть  бревно!  Как  же  оно  может зацвести,  да  еще  и  дать  плоды?!  « Нет,  я  должен  верить!»  -  шептал   он,  выливая  под  бревно  очередную порцию  ледяной  воды.  Свистулькин  молился.  Он  ничего не  говорил  другу  и,  кажется,  даже  не  беспокоился,  просто  лил  и  лил  воду  добросовестно  и  монотонно. Сопелкин,  поглядывая  на  него,  терзался:  « Ах,  зачем, зачем  я  взял  его  с  собой?!  Что  будет,  если  так  и придется  остаться  здесь  навсегда  –  и  ему,  и  моим  бедным  маме  и  папе?»  О  себе  Сопелкин  не  думал  в  тот момент,  но  когда  слово  «навсегда»  дошло  до  его  сердца, острая,  горячая  жалость  к  родителям  перелилась  через край.  Сопелкин  бросил  ведра,  обнял  бревно  и  заплакал.  Он  молился,  поливая  бревно  слезами,  и  Свистулькин, опустившись  на  колени,  тоже  заплакал,  ведь  он  очень любил  Сопелкина.
И  вдруг…  Из  бревна  появились  тоненькие зеленые побеги.  Они  тянулись  вверх,  крепли,   покрывались розовыми  цветами.
-  Смотри,  Свистулькин!  Это  же  яблоня!  –  закричал Сопелкин.
И  вот  уже  завязались  яблоки,  наливаясь  сладким соком  и  благоухая.  Родители  Сопелкина  словно проснулись.  Казалось,  они  только  теперь  узнали  сына.
  -  Мама,  мама!  –  кричал  сияющий  Сопелкин.  –  Папа! Вы  теперь  свободны!  Где  он,  этот  ваш  Серый  Король? Пускай  получает  свои  яблоки! 
А  Свистулькин  стоял  на коленях  и  плакал,  теперь  уже  от  радости,  и  шептал: «Слава  Тебе,  Господи!»
Тем  временем,  Серый  Король  пришел  взглянуть  в свой  серый  камень.  И первое,  что  он  в  нем  увидел,  было цветущее  дерево.  Король  смотрел  на  него,  сперва безразлично,  потом  хмурясь  все  сильнее.  Когда  же  на дереве  появились   яблоки,  король  схватил  свой  жезл  и  в гневе  запустил  в  камень.   Тот  покрылся  сетью  трещин и … раскололся.
И  тут  случилось  чудо!  И  не  одно,  а  сразу  несколько чудес.  Серое  небо  над  островом  вдруг  посветлело,  тучи разошлись,  и  на  остров  хлынул  солнечный  свет.  Все бревна мгновенно  преобразились,  зазеленели,  зацвели.  За несколько  минут  остров  превратился  в  цветущий  сад.  Из земли  показались  ростки:  травы,  цветы  –  все  ожило. Неведомо  откуда  появились  птицы.  Угрюмые,  несчастные люди  распрямились,  подняли  к  небу  глаза,  протянули  к солнцу  руки  и  радовались  как  дети.  А  сам  Серый  Король  начал  молодеть,  на  глазах превращаясь  в  ребенка.  И  вот  уже  кудрявый  и  синеглазый  мальчик  побежал  по  своему  тайному королевскому  подземному  ходу  под горами  к  морю, путаясь  в  длинной  королевской  мантии,  спотыкаясь  и шарахаясь  от  летучих  мышей.
Там,  на  берегу, одиноко  стоял  перевозчик  и  ждал.
  -  Папа! –  закричал  мальчик.  –  Ты  простил  меня?!
  Перевозчик  подхватил  его  на  руки  и  подбросил высоко  к  небу.
А  Сопелкин,  его  родители  и  Свистулькин  неожиданно оказались  дома,  прямо  возле  любимой  зеленой  скамейки. Вот  так закончилось  их  удивительное  путешествие.
Родители  Сопелкина  пожили  немного  у  сына,  а  потом  вернулись  домой, в  город  Храпов.
  - Ты  пойми,  сынок,  нам  там  привычнее,  -  сказал отец.
Сопелкин  сперва  огорчился,  но  быстро  сообразил,  что может  каждый  день  их  навещать.  Ведь  от  Храпова  до «Спи,  как  хочешь»  рукой  подать.
Свистулькин  сразу  же  уехал  навестить  своего старенького  соседа,  которому  все  это  время  не  мог  даже весточку  послать.  А когда  вернулся,  друзья  зажили         по-прежнему.  Только  Сопелки  стал  часто  бывать  в Храпове  –  навещал родителей.
        Как-то  летним  августовским  вечером  Сопелкин  и Свистулькин  сидели  на  скамейке  возле  дома Свистулькина.
-  А  как  здорово  все-таки,  Свистулькин,  что  ты догадался  ее  здесь  поставить!  –  сказал  Сопелкин,  ласково поглаживая  сияющую  свежей  зеленой  краской  спинку скамьи.  –  Вот  теперь  мы  можем  сидеть  да  радоваться! Слава  Богу!
- Слава  Богу!   -  повторил Свистулькин.
- Слава  Богу!
Сопелкин  и  Свистулькин  вздрогнули   и  обернулись. На  другой  край  скамейки  присел  человек  в  походном плаще.
-  Здравствуйте!  –  в  один  голос  воскликнули  друзья.
  -  Здравствуйте!  Поздравляю  вас  с  благополучным возвращением.  Очень  рад  за  вас!
-  Простите,  я  потерял  ваш  компас!  – виновато пробормотал  Сопелкин.
  -  Не  страшно.  Он  мне  больше  не  нужен. Вы  меня  не узнаете?
И  он  надел  капюшон  плаща.
Да,  это  был  перевозчик!
-  Наконец-то  я  могу  вас  поблагодарить  за  то,  что  вы вернули  мне  сына.  Ведь  Серый  Король  –  мой  сын.  В детстве  он  был  очень  непослушным.  Я  часто  гневался  на него  за  его  недобрые  шалости,  а  однажды  перед  сном  мы серьезно  поссорились,  и  он  дерзко  заявил:  «Скорее  бы мне  стать  взрослым,   чтоб  ты  не  командовал  мною!»
      А  я  в  сердцах  ответил: «Да!  Желаю  тебе  поскорее  стать взрослым,  чтоб  ты  сполна  получил  то наказание,  которое заслужил!»  Он хлопнул  дверью  и  ушел  в  свою  комнату.  В  ту  же  ночь  во  сне  чей-то  голос  сказал  мне: «Твои  слова  услышаны.  Будь по-твоему!»  Утром я проснулся  в  незнакомом  месте,  на  острове,  а  вместо маленького  сына  увидел  взрослого  человека  в  королевской  мантии.  И  он  стал  править  Страной Одинокой  Старости,  а  как  он  правил,  вы  знаете  сами.  Но ваша  вера,  ваша  дружба, ваша  любовь  спасли  нас.
  -  Нет,  это  не  мы,  это  Господь  вас  спас,  -  сказал Свистулькин.
-  А  почему  ваш  сын  опять  стал  маленьким?  –  с любопытством  спросил  Сопелкин.  –  Ведь  остальные  люди не  изменились?!
-  Он  был  маленьким  только  на острове,  пока  просил  у  меня  прощения.  Как  только  мы  оказались  дома,  он повзрослел,  ведь  здесь время  идет,  а  на  острове  –  нет. Там  всегда  один  и  тот  же  день  и  одна  и  та  же  ночь. Зато,  теперь  мы  с  сыном не  ссоримся  никогда!
- А  родители  других  непослушных  детей,  что  стало  с ними?  –  спросил  Свистулькин.
-  Они,  по-прежнему,  живут  на  острове,  ведь  их дети не  нашли.  Но  остров  теперь  совсем  другой  – живой  и цветущий.
-  А  вы  больше не  работаете  перевозчиком?  Вдруг какой-нибудь  непослушный  сын  исправится  и  захочет найти  родителей?
-  Открою  вам  секрет.  Лодка  сама  плавает  по  морю  до  острова  и  обратно.  Нужно  только  суметь  ее  найти  и бросить  в  нее  чудесную  золотую  монету.
- А  как  же  без  компаса?  – спросил  Сопелкин.
-  Поверьте  мне,  самый  надежный  компас  у  человека  в  душе,   - ответил  перевозчик,  вставая,  и перекрестился. Он  попрощался  с  Сопелкиным  и  Свистулькиным  и  ушел.  Друзья  разошлись  по  домам.  Скамеечка  опустела,  но вскоре  на  спинку  села  птичка.  Кажется,  это  была малиновка.  Впрочем,  точно  не  знаю.  Села  и  что-то запела.
  Наверное,  «Слава  Тебе,  Господи!»