Не отрикаются любя

           СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ. НОВОСИБИРСК.

            Глава 8  КРИСТАЛЬНАЯ ЧЕСТНОСТЬ ЧУВСТВ - ПРОЧНЫЙ ФУНДАМЕНТ  ЛЮБВИ.



               

  И вот, наконец, я получил её новое письмо, в котором она предлагает  "писать о себе" если хватит духу и мужества.


  «Благодарю. Так нужно было бы и давно. «Мерси» за мораль, но не всем обязательно обладать «подходами». Я не товар и смотреть нечего, не продаюсь. Ну, а если на пятках я натёр мозоли….ничего, со временем пройдут. В твоём письме всё и вся истина… Это письмо я получила сегодня. Я приехала домой. Дома пустынно и тихо, желтеет и осыпается скверик, в общем вид печальный кругом.


        Вот это хорошее письмо! Оно мне искренне понравилось. Я улыбнулась, прочитав его. Наконец, в тебе заговорило самолюбие, настоящая душа. Искренность какая! Искренность с наигранностью, немножко с романтикой , но искренность.

        Наконец, я тебя оскорбила. Ну, ничего. А всё-таки то, что я написала, то правда. Как ни странно, но это письмо меня нисколько не оскорбило и не обидело, только…А вот те письма меня именно оскорбляли и обижали. Не веришь? Но это так.

       Да.  Очень хорошее письмо. Вот только ты впечатление своё не написал. А нас в Сталинское прислали работать на хлопок. Так что я опять дома. Да! Прислали на месяц. Как тут скучно! Ты не можешь себе представить. Уже ничто ни о ком мне здесь не напоминает. Отвыкла. Хорошо, что люди имеют способность отвыкать и забывать. Голове легче и душе спокойнее.

      Учусь в этом году с большей энергией, чем раньше. А в общем очень спокойна, беззаботна, весела. Пиши о себе, если хватит духу, мужества. До свидания.    2/Х-54г  с. Сталинское.


      Письмо твоё настолько глупо, что нечего даже отвечать. Оно написано
словно в бреду. Тебя задело то моё письмо. Этого я и хотела, когда писала его. Ты спросишь: зачем такое безумие?

 
       На это безумие способна только я, ибо я гадкая и мерзкая. Я думала, что никогда тебя не рассержу. Оказывается, хотя с трудом,но удалось. Как ни глупо, но это бесцельная игра на нервах, на которую опять-таки способна только я.


       Я ради приличия пишу тебе письма? Ха-ха....шепчешь! Ну конечно! А ты только узнал? Знаешь что! Я не знаю, как это назвать, но ты действительно понимаешь так, что я приличия ради пишу письма. В жизни такой глупостью не занималась.

        И вообще, за кого ты меня считаешь? Я ещё не опустилась до того, чтобы так нагло поступать с людьми.  Я не знаю, что представляю, что творится в твоей голове. Это всё иллюзии. Вот если бы я была сейчас рядом с тобой, я бы тебе объяснила в чём дело, и ты бы не заблуждался, а писать я не могу.


       Что значит:"Разве тебе не всё ли равно, что значит , мнимое содержание моего письма?!      Ты думал, что ты писал?

 
       Я тебе писала о давно прошедшем времени. А сейчас тебе так же, как и мне известно, что я не дикая и не наивная. Ты, конечно, можешь меня теперь упрекать, ибо ты теперь знаешь обо мне больше, чем кто-либо, ты знаешь обо мне всё. Я не в состоянии от тебя скрывать абсолютно ничего, я не могу этого делать. А ты пользуйся, скоро меня нахалом назовёшь. Просто смешно. Сделки разные я делать не собираюсь. Для меня свет клином не сошелся, чтобы я по -животному сделки совершала. Я пока ещё человек, хотя и никуда не годный. "Нищенским подаянием..." Гм! конечно!
                Глупо, очень глупо.........
        Когда-нибудь попозже, когда ты не будешь на меня сердиться, я вышлю тебе это письмо, и ты прочтёшь его. Тебе станет стыдно,так же как и мне, если бы я читала своё знаменитое письмо к тебе.
После уменьшительных и ласкательных Галинок такое послание! Какая прелесть! Чудо из чудес!  Пока до свидания.      Будь здоров.

26/Х-54г                Вредная и жестокая Г.

               


         Три дня я находился в расстроенных чувствах, потом написал на это письмо свой ответ, с намерением прекратить переписку, так я был возмущен её оскорбительными для меня суждениями.

         И вновь потянулись будни. Хорошо, что земля вертится, и какая бы долга не была ночь, после неё всегда наступает день. Новые встречи, новые дела, новые заботы и печали. С каждым новым днём осень всё больше давала о себе знать. Холодные дожди стали заканчиваться снежком, который белил крыши, но тут же таял на мокром асфальте. Осенняя серость и слякоть усиливала тоску по оставленным родным солнечным местам.


          Занятия в институте вновь были прерваны, нас опять на несколько дней вывезли уже в пригородный совхоз на уборку капусты. Этот выезд едва не окончился скандалом и позором. Работа была организована из рук вон плохо. Наша задача была в том, чтобы срезать вилки капусты, оборвать зеленые листья и тут же на плантации складывать для дальнейшей погрузки на автомашины. Небо было затянуто сплошной пеленой темных, тяжелых туч. Изредка моросил дождь. Все продрогли, а автомашин для погрузки капусты все не было. Кем-то было выдвинуто предложение «погреться» и в сельский магазин, который находился в деревне, была отправлена команда за горячительным.


  Через час они вернулись с пятью бутылками тминной водки и столько же мятного ликера, зеленого на цвет и сладкого на вкус. В группе было трое мальчишек и 16 девчонок.  В результате «сугрева» группа перепилась. Я впервые в свои 19лет опьянел в стельку уже после третьего тоста за студенческое братство с сестрами студентками.

        Думаю,  что я не один был такой знаток зеленого змия. В глазах поплыло, земля закачалась из стороны в сторону, пришлось стоять в обнимку с березкой. Вокруг поднялся невообразимый шум и гвалт. Кто-то пытался петь песни, кто-то заливался хохотом неизвестно из-за чего. Все одновременно громко разговаривали, не слушая друг друга. Кто бродил по рощице, а кто уже лежал на траве, тут же под кустом, где была организована попойка. В конечном итоге все обошлось благополучно. Промозглый ветер освежил мозги и к концу рабочего дня нас увезли хмурых, но живых.


      Регулярные учебные занятия в институте  возобновились лишь к концу октября, в третьей декаде. Это сразу отразилось на образе и содержании жизни. В учебном корпусе занятия шли в две смены : с утра занимались студенты исторического факультета, с обеда- филологического. В учебный план первого семестра были включены такие предметы, как старославянский язык, древнерусская литература, латинский язык, устное народное творчество, вопросы языкознания, основы марксизма-ленинизма, немецкий язык.

       На первом курсе нашего факультета обучалось более ста студентов, из них только девять юношей, получается не институт, а пансионат «благородных девиц». Такое же «бабье царство» и в общежитии- на одну комнату мальчиков приходится девять девичьих. От такого состава студентов сама атмосфера экзальтированна. Шумно и весело не только на перерывах в коридорах, но и в аудиториях, особенно во время семинарских занятий. В общежитии даже в рабочие дни почти каждый вечер организуются танцы под радиолу.


           Первым большим событием был вечер, посвященный встрече первокурсников всех вузов города с  выпускниками этих вузов. Вечер был организован городским комитетом комсомола и проведен в прекрасном зале Новосибирского театра оперы и балета, который строился в годы войны и был открыт в 1945году.

         Сам театр с его громадой колонн у входа, наряды фойе с большими зеркалами, роскошный партер с красным бархатом мягких кресел, головокружительный амфитеатр, украшенный беломраморными статуями древнегреческих богов, сияющая алмазным блеском огромная люстра под величавым куполом с расписными фресками, особый запах воздуха от смешания аромата духов, макияжа и цветов, -был первым чудом, которое я увидел своими глазами. От всего этого архитектурного великолепия и театрального благоухания взволнованно билось сердце и слегка кружилась голова. Бывают же на свете чудеса!

 
        После официального доклада ректоров институтов и выступлений студентов с пожеланиями одних и заверением других, был дан большой концерт арий из опер  и хореографических фрагментов из балетов «Лебединое озеро»  и «Щелкунчик».

        Волшебная сила искусства пронизывает все поры души, заставляет забывать обо всем на свете, очаровывает и берет в плен. Так я стал театралом и самостоятельно побывал на всех постановках текущего сезона: «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Аида», «Тоска», «Жизель», «Борис Годунов», «Мазепа», «Риголетто» и др. Боже, какое это чудо: шик и блеск, улыбки и сияние глаз, в аромате духов наполняется зал, солидный партер и бойкая галерка. В оркестровой яме появляется оркестр, слышны звуки настройки инструментов, за дирижёрский пульт встаёт дирижёр, медленно гаснет люстра, вспыхивают огни рампы, раздаются первые аккорды увертюры, торжественно и плавно поднимается занавес- начинается действо! И ты весь поглощён гармонией звуков и радугой красок.

         Учебный процесс, хоть и с большим перерывом , начал набирать свои обороты. Я активно включился в общественную жизнь факультета. На конференции ДСО (добровольного спортивного общества) «Искра», я был избран в состав Совета ДСО института и мне  было поручено вести работу в агитационно-массовом секторе, а сам я стал заниматься  в лыжной секции как бегун.

           Лекции, семинары, спортивная секция, кино, оперный театр, вечера танцев и вся прочая студенческая круговерть не прерывали моих устремлений о доме. Особенно после полученной телеграммы: «Обещают перевести в университет. Жди вызов. Мама». Я больше недели , после этой телеграммы, как говорится , сидел на чемоданах, в ожидании скорого вызова, пока не получил от мамы письмо, в котором она писала, что поторопилась с телеграммой, что ей обещал кто-то, у кого брат работает в университете, посодействовать моему переводу, но из этого ничего не вышло.

         Пузырь моих надежд  и ожиданий, тут же сдулся, лопнул, и я понял, что пути назад, по крайней мере, в настоящее время, нет. Тем более, что в своём последнем письме к Гале, я написал, что в таком случае, как она считает, и даже смысла в переписке нет. Хотя на самом деле, я продолжал каждый день ждать от неё вестей. И в голове постоянно звучит её голос:
                Дождь проливным потоком,
                С утра стучит в окно.
                Ты от меня так далеко,
                Писем уж нет давно.
                Ночью я буду, я знаю,
                Думать, когда все уснут,
                Разве у вас не бывает,
                В жизни подобных минут.

                Время бежит сурово,
                Печаль разлук тая.
                Как бы хотелось мне снова,
                Крепко обнять тебя.
                Жду я и верю, и знаю,
                Эти минуты придут.
                Разве у вас не бывает,
                В жизни подобных минут?


            Да, ещё раз, и ещё раз, «когда бы вы знали, как ужасно томиться жаждою любви». И несмотря на это , на меня временами накатывает внутреннее отвращение  к окружающему меня «бабьему царству». В группе , на курсе, на факультете; в аудиториях и общежитии 90% студентов представительницы «прекрасного пола» разных мастей из всех волостей. Особенно некоторое разочарование я испытал  после совместных занятий по физподготовке, где впервые пришлось их увидеть в полуобнаженном , вернее , в полураздетом виде, т.е. в спортивной форме.


      Я пришел к мысли, что ангелов на земле нет  и перестал думать об их святости. Героев нет, есть просто люди. И мне предстояло 4 года учиться в этом «пансионе благородных девиц». Но когда же жить и что значит жить? На этот вопрос я не знал и не имел ответа. Дни шли бесконечной чередой, и несмотря на постоянную загруженность учебными задачами и заданиями, общественной нагрузкой и работой, культмассовыми мероприятиями и спортивными занятиями, я не испытывал наслаждения и удовлетворения за прожитый день. Чтобы я ни делал, я был много погружен в себя, в свои переживания школьного романа.

 
         Широко и торжественно была встречена  37 годовщина Великого Октября. Во-первых, мне было поручено подготовить с сделать доклад на курсе о победоносной Социалистической революции, что я успешно и сделал. 4 ноября в оперном театре был проведен общеинститутский вечер, посвященный годовщине Октября, на котором участвовало около 2-х тысяч студентов. в этой огромной массе бодрых и веселых студентов можно было потеряться. Я был одинок и чувствовал себя сиротливо.


  7 ноября годовщину Октября  мы отметили в общежитии. После небольшого ужина почти всю ночь были танцы. Несколько танцев я провёл с Сизовой Леной, которая оказалась той студенткой-первокурсницей,которая отвечала на моё безымянное письмо, которое я писал ещё десятиклассником, с просьбой, рассказать мне об институте: какой он, что, где и как в него можно поступить. Славной она оказалась девушкой, но между нами, как впрочем и другими, не возникло никакого душевного притяжения.