В руинах

Статье, посвященной древним пальмирским руинам, отводились три последние страницы раздела «Путешествия» в ежемесячном географическом журнале «Мир вокруг». Автор, геолог и путешественник, некий Дрозд О. Г., делился сочными впечатлениями от двухнедельных приключений по древним сирийским городам и деревушкам. Цель командировки геолога и путешественника Дрозда О. Г. — знакомство с бытом и культурой дружественного сирийского народа. Статью в пожелтевшем от времени издании прошлого века сопровождали три авторских снимка. На первом снимке римский амфитеатр, на двух последующих таинственная Великая Колоннада и развалины храма Бэла, в которых блуждает группа бородатых мужчин с рюкзаками.

Желанием увидеть древний сирийский город Пряник загорелся на первом курсе исторического факультета Государственного университета. Осуществить мечту планировалось сразу после защиты диссертации на тему «Турецко-сирийские отношения на рубеже веков», но не вышло: за месяц до защиты в Сирии началась гражданская война. А теперь большую часть памятников уничтожили или вывезли и продали радикальные террористические группировки, захватившие Пальмиру и еще несколько крупных сирийских городов. Военный конфликт, сопровождаемый авиационными ударами коалиции и жесточайшими наземными операциями, стер с лица Земли Дамаск, единственным напоминанием о котором стали немногочисленные уцелевшие гражданские, да покрытые слоем желтого песка и пыли уродливые бетонные глыбы с торчащей арматурой.

Но еще оставалось, на что посмотреть — на монументальные сооружения, устоявшие, несмотря на бесчисленные войны, катаклизмы, человеческую алчность. Время потеряло власть над легендарными старцами, которых благословили боги. И вот пришел дикарь и заявил, что памятники, воздвигнутые праотцами, принадлежат эпохе заблуждений, а значит, должны быть уничтожены.

Ежедневные телепередачи, освещающие конфликт, со временем стали носить скорее развлекательный характер, нежели информационный, и перешли в ранг политических ток-шоу. Их участники, приглашенные «эксперты» по любым вопросам, честно отрабатывали гонорары. Лоснящиеся флегматичные лица знали все на свете, а в нужный момент всегда безошибочно выражали «правильные» эмоции на потребу оболваненному зрителю.

Пряника не интересовала политика. Он толком и не знал даже, с чего все началось. Последние события развивались слишком стремительно. В голове не укладывалось, что же могло побудить всех этих людей вооружиться до зубов и отстаивать взгляды с помощью насилия и разрушения прекрасных античных памятников, объектов всемирного наследия. Какое, собственно, эти памятники имели отношение к происходящему? Чем не угодили?

Кажется, не так давно сообщали об операции по разминированию города, в ходе которой, пострадали Башни-гробницы и Триумфальная арка. Если промедлить, смотреть будет не на что. Творения величайших эпох обратятся в пыль и желтый песок, которые затем теплые ветра разнесут по степям. Кратчайший и, пожалуй, самый безопасный путь вел через Турцию, воздушное сообщение с которой так и не прекратили, несмотря на серию терактов в Анкаре и возле военных объектов у сирийско-турецких границ.

Пряник отложил журнал и посмотрел в окно. Грузное серое небо сливалось с «панельками» спального района. Внизу, по проспекту и прилегающим улочкам, бежали автомобили и автобусы, такие же серые, как и все вокруг. Дождь монотонно барабанил по карнизу и жестяным стокам, захлебывающимся в потоках осенней хандры.

Подавив натиск подступившего уныния, Пряник открыл ноутбук и застучал по клавиатуре. Среди бесчисленных снимков, встречались очень любопытные кадры: случайные фотографии местности или же портреты жителей, подборки, посвященные истории крупных городов и быту деревушек. Пробежавшись по новостной ленте, Пряник перешел к сервису бронирования авиабилетов.



Из-за шквалистого ветра, набросившегося с утра на город, вылет задержали на полтора часа. Но время ожидания только усилило чувство триумфа в тот момент, когда Пряник наконец-то занял место у иллюминатора. Стюардессы продолжали приветствовать пассажиров фальшивыми улыбками. Все, как одна, эти светловолосые красавицы, которым, несомненно, пришлось пройти строгий отбор чтобы получить «работу мечты», не задержатся надолго в опасном месте. К вечеру они вернутся к любовникам, наденут платья, отужинают в лучших ресторанах. Но Пряник заселится в неприметный хостел на окраине Анкары и будет ждать рассвета, чтобы встретиться с проводником.



Хаос в турецком аэропорту напоминал эвакуацию: десятки человек в разноцветных свободных одеждах толпились у зоны таможенного контроля, что-то экспрессивно выкрикивали в адрес служащих. Многие спали на полу, прижав к груди мешки и чемоданы. Люди в военной форме встречались почти так же часто, как и гражданские. Среди них наверняка работали представители спецслужб. Европейский типаж попадался крайне редко. Должно быть, большинство уже покинули страну, на которую перекинулось пламя сирийского пожара. Оставшиеся представители западной коалиции, стараясь привлекать как можно меньше внимания, держались небольшими группками из трех-четырех человек. Они выглядели растерянными и испуганными.

Пряник взгромоздил на спину походный рюкзак и вышел из терминала. Вопреки ожиданиям, снаружи оказалось прохладно. Фотографии лазурных берегов с туристских буклетов вводили в заблуждение — здесь не всегда тепло и солнечно. Старенький желтый «форд» с шашечками на дверях подкатил к автобусной остановке. Стекло опустилось, и водитель, толстый турок в солнцезащитных очках, на ломаном английском предложил подвезти.



Несмотря на грозное название, хостел «Башня» с башней не имел ничего общего. Ветхое трехэтажное здание с осыпающейся штукатуркой ничем не выделялось среди прочих — типичные трущобы на отшибе. Местами стены блестели свежим белым глянцем, хозяин или его работники самостоятельно латали фасад. Посередине крошечного холла за стойкой регистрации дежурил Али, сын хозяина. Глухая тишина внутри казалась подозрительной после гула оживленных улиц. Ни разговоров постояльцев, ни шарканья ног. Все будто от чего-то прятались. А может, в это время года хостел действительно пустовал.

Душная маленькая комнатушка с двумя кроватями вдоль стен походила на тюремную камеру. В углу у двери скучал умывальник с проржавевшим капающим краном. Общий туалет, предположительно, находился где-то на этаже. Пряник развернул матрац и постелил белье. Вечерело, а никто из соседей так и не подселился. Это не могло не радовать.

Наутро Пряника разбудил звонок со стойки регистрации. Проводник уже ожидал на парковке перед «Башней». Одетый в толстовку и камуфляжные штаны, крепкий на вид мужчина курил возле престарелого «дефендера».



Джип петлял по лабиринтам виадуков и автострад, пока не выехал на прямой отрезок шоссе. Из колонок магнитолы звучала национальная музыка, которую каждые полчаса сменяли новостные блоки. Не понимая ни слова, Прянику ничего не оставалось, как наблюдать за проплывающими мимо виноградниками, полуразрушенными поселениями и заправками — крохотными оазисами жизни в бескрайней пыльной пустыне. Казалось, скучная изматывающая поездка никогда не закончится. К вечеру автомобиль въехал в Джизре. Люди в военной форме обещали организовать беспрепятственный проезд через пограничный пункт.

После жестоких операций правительственных войск, направленных на зачистку территории от курдов, Джизре мало чем отличался от изувеченных сирийских городов, кадры которых транслировались крупнейшими мировыми телеканалами. Обвалившиеся стены жилых домов — отделенная от костей плоть, подпирающая неустойчивые бетонные скелеты, редкие уцелевшие под снарядами здания с выбитыми окнами, изуродованные улицы с обгоревшими автомобилями и расставленными палатками — жуткое зрелище, противоречащее заявлениям официальных лиц о благополучном урегулировании конфликта.

«Дефендер» остановился у шлагбаума, и водитель через окно двери передал молодому пограничнику бумаги. Даже не взглянув на документы, тот скрылся за стальной дверью. Через несколько минут зеленый шлагбаум пополз вверх.

Едва миновав границу, проводник остановил внедорожник у разрушенной бензоколонки. «Дальше нет пути. Дальше идешь сам», — сказал турок.

Кирпичная крошка хрустела под ботинками, упругий низкорослый кустарник цеплялся за ноги. Здравый смысл подсказывал, что единственное верное решение — взять пример с «дефендера» и вернуться к границе. Но поздно отступать, когда большая часть пути пройдена.

С наступлением темноты резко похолодало. Пряник шел вдоль грунтовой дороги, планируя в случае опасности спрыгнуть в кювет. Рюкзак натирал плечи, желудок ныл от голода. Пора сделать привал, а лучше всего — полноценную остановку для ночлега. Впереди в небе зависло тусклое, едва различимое зарево от огней Айн-Дивара, но соваться туда — не лучшая идея: местность под контролем боевиков. Пряник расстелил спальник в кустах на обочине и быстро заснул.



В первые секунды пробуждения он не мог понять, что происходит. Его будто придавил тяжелый камень. Следующий удар последовал в живот с такой силой, что в глазах потемнело, а внутренние органы прилипли к позвоночнику. Удары наносил здоровяк с огромными ручищами-молотами и длинной черной бородой. Двое других, в камуфляжной форме, стояли рядом и прижимали к груди автоматы. На сухих смуглых лицах довольная ухмылка. Хищно оскалившись, бородач нанес удар в область паха, после чего ухватился за спальник и что есть силы дернул на себя. Пряник услышал треск лопнувшей молнии, и плотная черная ткань соскользнула с него точно плацента с новорожденного.

Один из автоматчиков что-то выкрикнул на непонятном языке и вознес указательный палец к небу, где десятки богов в этот момент наблюдали за происходящим, но почему-то не вмешивались. Очередной удар тяжелого сапога громила направил в лицо. «Ну вот и все», — промелькнуло в голове за мгновение до того, как сознание покинуло телесный сосуд.



Необычайно яркий свет ослепил Пряника: с головы сорвали плотный тряпичный мешок. Он находился у сцены амфитеатра, того самого, фотографии которого несколько дней назад разглядывал в журнале, дома, в мире тяжелого серого неба и моросящих дождей. Пряник сидел на табуретке с крепко связанными за спиной руками. Ствол автомата упирался в позвоночник между лопаток. На трибуне около сотни зрителей в предвкушении начала их излюбленного театрального действия обменивались впечатлениями, начищая оружие. Многие молились, скрестив на груди руки и вскинув к небу бородатые подбородки.

Под чистейшей голубой лазурью песчаного цвета колонны, своды, монументальные неприступные стены были столь прекрасны, что даже снимок лучшего фотографа на планете передал бы лишь крошечную толику всего этого грандиозного величия. Радушный теплый ветер гнал по каменным поверхностям бесчисленное количество песчинок — пыльцу времени.

Резкий толчок в спину сбросил Пряника с табуретки. Зрители одобрительно загалдели. Представление, где ему отведена главная роль, начиналось с минуты на минуты. Остальные действующие лица, двое в черных одеждах и масках-балаклавах, как раз выходили на сцену. Тот, что пониже ростом, достал из рюкзака небольшую видеокамеру и аккуратно установил на штатив. Все были готовы начать.

Пряник не удостоил вниманием собравшихся на трибунах зрителей, которые больше походили на лающую свору собак, нежели на людей. В последние мгновения жизни, перед тем, как струя крови из перерезанного горла упала на песок и занавес опустился, воображение, опираясь на теоретические знания, дополнило картину недостающими фрагментами и сложило их воедино, и эстетические рецепторы, крайне чувствительные от рождения, наконец распробовали ни на что не похожий вкус шедевра эпохального архитектурного искусства.