Гниющее семейство

Десятый день старик Рущепкин, крепкий здоровьем и телом, метался и бился в агонии. Кровать скрипела, а он то взвивался как огнь после взбрызгивания поленьев бензином, то растекался по матрасу плавленным сливочным маслом и замирал агнцем, то бил ногами грязные, пропахшие потом и мочой подушки и ревел что не попадя:

- Суки вы все, лошади без копыт ! Слоны без хоботов ! Уши без собак ! Отравили меня ! Как вы могли !?

- Папа… - Оправдывался сынок, Васька, с уличной кличкой «Вахлак», стоявший у изголовья Рущепкина, низко опустив голову. – Не травил я тебя… как я могу… родную кровь… у тебя просто заворот кишок… у всех такое в твоём возрасте бывает… повернулся на бок и всё - кишка с кишкой схлестнулась и на узел завязалась… Вот отсюда и мучения.

По правую сторону от кровати стояла жена сына – Иванка, бесформенная, мясистая и тоже как муж вахлаватая баба, с глазами, похожими на диафрагмы видеокамер. Она дёрнула мужа за рукав и стала нашёптывать ему на ухо:

- Ты что дурак !? Какой заворот кишок ? Лучше не мог придумать. Никто ж не поверит… Сказал бы, что у него мигрень в животе или аллергия на бычье мясо… А то заворот кишок… не совсем правдоподобно.

Сынок, стушевался, захлопал рыбьими глазами и слегка покраснел.

- А что я ему ещё скажу… - начал он нерешительно тусклым голосом. - Он же, видишь, как брыкается и орёт…. Сама видишь, ещё немного и всё… - Так же шёпотом, пряча рот за ладонью, отвечает сынок.

Иванка фыркнула и, отвернувшись, заговорила сама с собой, зло и нервно, уставившись взглядом в облупленную и давно не белёную стену флигеля, с углов которой свисали ошметки черной от пыли паутины:

- Да он уже десять дней как прыгает по кровати и всем нам спать не даёт… измучились ужо…

Иванка хмурится и недовольно направляет взгляд на обезумевшего от болей Рущепкина.

- Потерпи, Иваночка, потерпи… будет и на нашей улице праздник. – Закивал нервно головой Васька.

Сзади к сынку Ваське подбегает малец, лет десяти, дёргает его за высунувшийся из заношенных  штанов рубашку.

- Пап, а пап, - обращается он. – Когда дедушка двинет кони? Пора бы уже… Он мне уроки мешает делать. Орёт и орёт… Я из-за него вчера тройку получил по чистописанию. Накуралесил такое в тетрадке, что учительница меня выставила за дверь и дневник красным цветом разрисовала. А мне это нужно !?

- Милиция ! Прокуратура ! – понеслась от Рущепкина новая порция обращений к этому грешному миру. – Меня вперёд ногами выносят из собственного здания ! Суки парнокопытные ! Государственная Дума ! Путин ! Заступитесь за ваш электорат !

- Тише, папа…помрите человеком... не тревожьте высоких людей, - снова бурчит сынок Васька. – Нельзя же сюда власти, народные, припутывать, это наше, внутрисемейное дело, …ни тебе первым быть на смертном одре, ни тебе последним… Они что, думаешь, в твоём завороте кишок разбираться будут, анализы твои читать ? Государственным людям некогда ездить по провинциям… да и к каждому дурику не наездишься…

- Падлы ! Отравили !- Содрогнули стены флигеля новые крики несчастного.

- Папа, ну, что вы так опять кричите, – возмутилась Иванка. – Перед соседями уже неудобно. И так о нас говорят, что мы отца, родного, со свету сживаем, чтобы завладеть его бывшим барским домом с ротондами и мезонином…

- Люди ! – Запрыгал всем телом на кровати Рущепкин. – Мои родные дети меня со свету сживают ! Суки мордатые ! Ни чести у них, ни ответственности ! Им бы всех поубивать за ради моей жилпплощади!

- Папа, ну что вы такое плетёте ? В конфуз перед улицей меня ставите… ну, если по правде и честности, то да, мне хочется пожить в твоем доме на правах собственника… Мечтаю даже перестроить дом с мезонином по своему проекту… но вот вы не даёте… говорите, пока не сдохну, ничего не позволю ! Мешаете моим благородным пожеланиям… нечто это неправда, папа ?

- А что не так, папа !? – Встревает в разговор Иванка. – Мы уже третий год планируем капитальный ремонт, а вы мешаете… Нельзя же так ! Мы же вас без куска хлеба никогда не оставляли… заботились о вас… пепси-колу по праздникам покупали… печенье… нашим заботам ещё нужно памятник поставить ! А вы тут сопротивляетесь… Не стыдно нас мучить !?

К маме с тылу подходит сынок и слегка хлопает её по мясистому заду. Задница слегка тряхнулась.

- Мам, а мам, когда дедушка свалит со флигеля ? Надоело уже тут стоять, мне уроки надо делать…

- Отстань, не видишь, час нашего счастья наступает, а ты мешаешь…

- Мама, давай я сбегаю в зоомагазин… ещё куплю крысиного яда… Чтоб я успел к ночи уроки сделать…

Папа скривился, по лицу поползла тень неприятия.

- Чего это вы тут расшумелись… - заговорил он. - У меня тут родная кровь с миром прощается, а вы тут о суетности… Успеем ещё… пусть поживёт. К вечеру сходим в зоомагазин…

- Да какой там зоомагазин !? – Снова возмутилась Иванка. – Придумаете тоже… Мы уже десять дней борщом кормим с добавкой, а он тока здоровеет и нервы мотает… Надо идтить к охотничий магазин. Там есть препарат для волков… Валит с ног с первого понюха…

Малой сощерился в дикой улыбке.

- Ну так я побежал ! – Обрадованно вскрикнул он и кинулся в дверь флигеля.

- Стой ! – Поймал его за шиворот глава семьи Васька. – Я же сказал: пусть пока поживёть до вечера, насладиться дыханием жизни.

Малец веснушчатым лицом уставился на Рущепкина, бесмысленно вздёргивающего к верху руки и хватающего ртом воздух, и захлопал такими же рыбьими глазами, как у его папы Васи.

- Пап, а пап и что теперь с завтрашнего дня у меня будет флигель в распоряжении ?

- Будет, сынок, будет… не волнуйсь.

- Ничё подобного ! – Взбрыкнула Иванка. – С этого флигеля я сделаю летнюю кухню. Мебеля куплю, бошовскую плиту и заживём как люди.

- Как !? Почему !? – Выкрикнули сынок. – Папа, ты же обещал !? Мне нужен флигель ! Я туда проведу кабеля компьютерные, вайфай поставлю...

- Ну ладно, ладно… потом разберёмся… - отмахнулся папа Вася. – Дайте поскорбеть.

Весь день из флигеля и из будущей летней кухни неслось:

- Люди, помогите, травят ! Людииииии ! Я жить хочу!

К ночи всё стихло. На улице воцарилась тишина и спокойствие.