Ветер перемен

      Недавно  ТВ  сокрушалось  по  поводу  того,  что  одного,  ну  очень  известного  артиста,  не  пустили    то  ли  в   Литву,   то  ли  в  Латвию,  несмотря   на  его  «шенгенскую  визу».   А  как  он  радостно когда—то   скакал  по  сцене  и  пел:  «Свежий  ветер  прилетел!  Я  давно  его  хотел!».  Помните,  что  спросил  Тарас  Бульба  у  Андрея: «Ну  что,  сынку,  помогли  тебе  твои  ляхи?».
      Вспоминаю  эти,  воспетые   артистом,   годы.   В  мою  палату  поступила  «девица—красавица».   Собираю  анамнез  жизни.
    —Учитесь?
    —Нет.
    —Работаете?
    —Нет.
    —А  на  что  же  Вы  живёте?
    —Муж  работает.
    —Кем  работает  муж?
    —Бандитом!
       И  говорит   она  серьёзно,  совершенно  уверенная  в  том,  что  у  мужа  почётная,  высокооплачиваемая  работа.
      Следующий   персонаж.   Вхожу  в  палату  и  вижу:    на  кровати  лежит  раскрытый  чемодан,  над  которым  склонился  мой  новый  больной.   А  в  чемодане  разобранный  автомат  Калашникова!  Я  тихо  отступаю  к  двери,  выхожу  и  перевожу  дыхание.   «Разборки»  между  больными  стали  обычным  явлением.  Многие  из  них  просто  прячутся  в  больнице  друг  от  друга.   Медикам  в  это  лучше  не  лезть.  Защиты  нет  ниоткуда.   Хотя  нет,  помощь  можно   получить,  только  обратившись  к  «пахану»  (или  как  там  у  них  называется  главный  бандит?).  Такой  у  меня  тоже  лежал:  пожилой  жилистый  злой,  за  плечами  40  лет  тюремного  срока,  в  основном  за  убийства.
      Когда  он  поступил,   все  наши  бандиты   притихли.   В  то  время  больные   воровали  в  больнице  всё,  что   «плохо  лежит».   Когда  с  поста  медсестры  унесли  телефон,  медперсонал  остался,  как  без  рук,  ведь  мобильников  тогда ещё  не  было.  И,  конечно,  никто  ничего  не  видел,  не  слышал.   Пришлось  сказать  об  этом  «пахану».  На  следующий  день  телефон  был  на  месте,  а  в  другом  отделении  срочно  досрочно  больницу  покинул  больной.
    Утром   на  планёрке  медсестра  докладывает:  «Ночью  была  драка,  я  в  палату  не  заходила,  страшно».  Открываю  дверь  палаты  и  вижу:  на  кровати  неподвижно  лежит  мой  больной,  вся  кровать  и    пол  залиты  кровью.  Мне  надо   проверить,  жив  ли  он.    Для  этого  надо  идти  прямо  по  крови.   А  ведь    я    его   предупреждала,     чтоб    не  размахивал   своим  ножом  и  никому  не  угрожал,   но   его  южная  горячая  кровь  искала  приключений  на  свою  голову.  И  нашла.
   Я  не  смотрю  «Ужастики»  по  ТВ:   насмотрелась  их  в  жизни.   А  кого—то  просто  не  пустили  в  «Европу».   Горе  -  то   какое!