Жемчуг и кровь - 5

- Сколько в наших театрах ни ставили “Макбета” - а такого я еще не видел. Истинное наслаждение.

- Да, труппа восхитительна.

- О нет, дорогая. Это восхитительный театр, о котором я узнал благодаря тебе. И всерьез подумываю о том, чтобы сделать им роскошный подарок. Ты знакома с тамошними заправилами?

- Лично не знакома, но знаю людей со связями.

- Очень хорошо. Завтра мы займемся этим вопросом.

Фрида бросила беглый взгляд на спидометр.

- Стефан, мой дорогой, тебе не кажется, что мы едем слишком быстро?

- Напротив, я думаю, что мы едем слишком медленно. Но это максимальная скорость для здешних дорог. Когда ты поедешь со мной в Штаты, я покажу тебе, что такое быстрая езда.

- И все же я думаю, что следует вести машину осторожнее.

- Глупости. Я всегда осторожен.

Мужчина резко вывернул руль, идеально вписавшись в крутой поворот, и вампирша, не удержавшись, восхищенно взвизгнула.

- Вот за что я люблю машины, - с довольным видом сказал Стефан, глянув на спутницу. - За ощущение свободы, которое они дают. Все в твоих руках, никто тебе не указ.

- А как же закон, мой дорогой?

- Тому, кто осознает свою ответственность за происходящее, закон не нужен. Он сам себе закон.

Фрида открыла лежавший на коленях портсигар и достала из сумочки зажигалку.

- Кстати, по поводу закона. Софи услышала кое-что от Леонарда и рассказала об этом мне. Не думаю, что мы достаточно близко знакомы для такой беседы, но…

Стефан на мгновение отпустил руль для того, чтобы театрально всплеснуть руками. На широкой дороге они были одни, но сердце вампирши учащенно забилось.

- И что же она услышала от Леонарда, дорогая Фрида? Он сообщил ей, что месье Савар не тот, за кого себя выдает? Я этого не скрываю, мое имя хорошо известно в определенных кругах. И я не заговорил об этом с тобой во время нашей первой встречи исключительно потому, что не хотел портить приятный вечер.

- То есть, это правда, и ты не ювелир.

- Я ювелир. Опытный ювелир, которого начали посвящать в тайны семейного дела еще в детстве. Когда в обществе заходит разговор о лучших специалистах в Европе, собеседники всегда упоминают мое имя. Но у меня есть и другой бизнес. Менее законный и более прибыльный.

- Ты торгуешь наркотиками? - предположила Фрида. - Людьми?

- Я торгую чужими секретами.

Вампирша закурила и с наслаждением затянулась. Табака она не терпела, но смесь экзотических трав со сладковатым терпким запахом и тонким вкусом находила приятной.

- И что же, секреты хорошо продаются?

- Очень хорошо. Хотя бы потому, что они есть у всех, а люди, особенно богатые и влиятельные, готовы много платить за то, чтобы узнать что-то нелицеприятное о своих конкурентах.

- Представь себе, мой дорогой, Софи сказала, что ты - криминальный авторитет.

Мужчина довольно заулыбался.

- Лестно услышать такое от прекрасной дамы. Итак, вернемся к более приятной теме. Я в восторге от “Макбета”. И в восторге от тебя. Я бы отдал все свои деньги за то, чтобы эта ночь никогда не кончалась, но, к сожалению, должен отвезти тебя домой и пожелать приятных снов.

Вампирша курила, глядя в окно, и не торопилась отвечать. В воздухе зрительного зала театра смешалась тысяча запахов, но сегодня она их не ощущала. Для нее существовал только один аромат - парфюм с нотками кедра и табака, принадлежавший сидевшему рядом мужчине. А под этим ароматом - другой, настоящий, истинное лицо под маской, одновременно сильное и ранимое, несгибаемое и хрупкое, шлейф, состоящий из бесчисленного количества сладких нот, каждая из которых была особенной. Он дурманил голову, окутывал ее тонкой и прочной сетью. Фриде мучительно хотелось к нему прикоснуться, и она, устав бороться с собой, взяла Стефана за руку. На ней были перчатки из тонкого кружева, но этот жест доставил женщине какое-то слишком интимное, почти непристойное удовольствие. Если бы он решил поцеловать ее прямо там, при всех, то она бы ответила на поцелуй, не задумываясь… нет. Скорее всего, не ответила бы. Удовольствие хотелось растянуть. Убрать руку, а потом нерешительно прикоснуться к плечу. К щеке. Поправить волосы, в который раз залюбовавшись его лицом, таким тонким, таким изящным, таким удивительно красивым, что красота эта причиняла сладкую боль. Замереть, глядя ему в глаза, зачарованно слушать, наслаждаясь звучанием его голоса. И продолжать играть в эту игру до тех пор, пока инстинкты не одержат верх над разумом и не положат конец этой пытке.

- Да, пожалуй, ты прав, мой дорогой. Пришло время возвращаться.

- Еще сорок минут наедине с вами, мадемуазель. Какое счастье.

***

К немалому удивлению Фриды, Софи дома не оказалось: подруга оставила короткую записку, сообщив, что уезжает на пару дней за город в компании Кристофа и Леонарда. Вампирша хмыкнула, сворачивая кусочек бумаги и выбрасывая его в мусорное ведро. Она ожидала от бывшего мужчины какой угодно глупости - но только не попытки вызвать ее ревность таким забавным способом. Присущего обращенным собственнического инстинкта Фрида была начисто лишена, понятие “верность” ввиду особенностей своей природы не признавала, и бессмертных любовников это приводило в бешенство. Случайная или не очень связь с человеком изменой не считалась, но при одной мысли о связи с им подобными кавалеров охватывала ярость. От таких сцен вампирша получала едва ли не больше удовольствия, чем от секса и дорогих подарков. Леонард наберет ее номер завтра, максимум - послезавтра и выскажет все, что о ней думает. А чуть позже приедет Софи и красочно опишет подробности их загородных утех. Такие разговоры подруги вели чуть ли не каждый день - вампиров в Париже было не так много, и они уже несколько раз обменивались мужчинами, зачастую только ради спортивного интереса. К этому списку добавилось и имя Леонарда.

Фрида сняла туфли, распустила волосы и отправилась на кухню для того, чтобы приготовить чашку зеленого чая. Она уже пожалела о том, что попрощалась со Стефаном. Если бы Софи сообщила о своем отъезде раньше… но, может, оно и к лучшему. Они встретятся завтра вечером, на этот раз, не в театре, а в ресторане, названия которого вампирша еще ни разу не слышала, снова прокатятся по ночному городу, разговаривая о ничего не значащих вещах. Она снова будет наслаждаться его запахом, звучанием его голоса, удовольствием, которое он получает от быстрой езды. Очарование прошедших часов было таким чарующе хрупким, что ей не хотелось нарушать эту магию даже случайным прикосновением. Почему она так быстро засобиралась домой, почему согласилась, когда он предложил довезти ее до дома? Она могла бы сказать “нет, нет, я хочу кататься с тобой по ночному Парижу до самого утра, а потом - еще целый день, только бы не расставаться, не ты ли вчера за столиком в ресторане говорил именно об этом?”.

Отодвинув легкую штору, Фрида бросила взгляд вниз, на улицу, и нахмурилась. Стоявшую под окном машину она узнала мгновенно - еще бы не узнать, она вышла из нее четверть часа назад. Фары автомобиля были выключены, место водителя пустовало. Пожелавший ей спокойной ночи Стефан укатил восвояси, а теперь вернулся и… поднялся наверх, безошибочно найдя нужную дверь, о чем мгновение спустя сообщил тихий стук. При мысли о том, что она увидит его на пороге своей квартиры, вампирша ощутила странное, почти детское смущение девушки, которую ни разу не приглашали на свидание, страх вперемешку с предвкушением счастья и чего-то нового и пугающе привлекательного.

Несмотря на то, что ночь выдалась прохладной, Стефан, как и прежде, был в легких хлопковых брюках и рубашке с коротким рукавом - бежевый плащ остался на заднем сидении машины.

- Дорогая, ты кое-что забыла, и я решил не ждать завтрашнего вечера, чтобы это вернуть, - с улыбкой проговорил он.

Фрида, смутившись, взяла из его рук портсигар.

- Я бываю очень рассеянной. Прости за то, что доставила неудобства, мой дорогой.

- Никаких неудобств, я успел отъехать только на пару кварталов. Какой тихий у тебя район. Я думал, что в Париже таких мест уже не осталось, разве что где-нибудь в трущобах.

Женщина отвела глаза. В течение нескольких секунд, показавшихся ей нестерпимо долгими, она молчала, покусывая губы.

- Не хочешь зайти, мой дорогой?

Она хотела произнести эти слова вежливым светским тоном, но приглашение прозвучало почти умоляюще. На мгновение Фрида представила, что он ответит отказом, и сердце болезненно сжалось. Он не может отказаться. Ведь он вернулся, поднялся сюда. Он должен войти. Она угостит его чаем, кофе или вином. Боги, у нее даже нормальной еды нет. В отличие от Софи, хозяйку квартиры вполне устраивали свежие овощи и фрукты. Мужчины обычно питаются чем-то более… человеческим. А если он голоден?

- Я не помешаю твоей подруге?

- Софи уехала на пару дней. Пожалуйста, проходи.

Стефан бегло изучил маленькую гостиную, заставленную цветами и слегка старомодной мебелью, и, похоже, увиденным остался доволен.

- Какое удивительное место, - прокомментировал он. - Каждая мелочь наполнена уютом. Знаешь, иногда я скучаю по небольшим квартирам. Это ужасно - иметь хоромы из пяти комнат или виллу, когда они принадлежат тебе одному.

Фрида наполнила бокалы вином и протянула один из них гостю.

- Тогда почему же ты живешь там, мой дорогой?

- Я редко остаюсь один. В Штатах дом полон телохранителей, прислуги, помощников, адвокатов и прочего персонала. А в Париже у меня почти каждый вечер гостят многочисленные друзья.

- То есть, сюда ты приезжаешь для того, чтобы отдохнуть?

Стефан пригубил вино и одобрительно закивал, молчаливо хваля вкус Фриды.

- Да, в основном. Мы с Одри устраиваем небольшие вечеринки… для узкого круга ценителей.

Женское имя подействовало на вампиршу как удар хлыста. Она провела с этим мужчиной целый вечер, но не удосужилась задать ему простой вопрос: одинок ли он? На такого не оглянется только слепая, а он, судя по всему, внимание противоположного пола любит, если им не избалован. С чего это она возомнила себя единственной? Он посылал ей розы, наговорил черт знает чего уже во время первой встречи, а она развесила уши и, как малолетняя смертная дурочка, погрузилась в сладкие мечты.

Внезапная и совершенно нехарактерная для нее вспышка ревности заставила Фриду оторопеть. И Стефан, конечно же, воспользовался моментом, прочитав мысли женщины на ее лице.

- Не могу сказать, что твои подозрения беспочвенны, дорогая. Но, если это тебя успокоит, могу сказать: Одри - одна из моих сводных сестер.

- Сестер? - механически переспросила вампирша. - У тебя их много?

- Я знаю пятерых. Верующие люди говорят, что о мертвых следует упоминать только в хорошем ключе, но мой покойный отец до последнего дня своей жизни увивался чуть ли не за каждой женщиной.

Фрида не сдержала улыбку.

- Пять дочерей - и только один сын?

- Представь себе, дорогая. Пять очаровательных цветов на нашем семейном древе, один прекраснее другого - и только один наследник. Как-то отец, здорово набравшись виски, сказал, что у меня есть старший брат, но я списал это на пьяные фантазии. Что бы там ни было, а моих прав на владение империей никто не оспаривал.

- Значит, ты устраиваешь вечеринки для узкого круга со своей сестрой.

- Вечеринки для узкого круга ценителей, - поправил Стефан, делая глоток вина. Он стоял перед кухонным окном и смотрел в темное небо.

- Украшений?

- В том числе.

- Ты с ними спишь? - неожиданно для себя спросила Фрида. - Со своими сестрами?

Мужчина медленно повернулся к ней, и в его карих глазах промелькнула искра заинтересованности.

- Сплю? М-м-м… нет. Я бы это так не называл. Ни одна из моих сестер в этом плане меня не привлекает.

- Не понимаю тебя, мой дорогой. Ты сам сказал, что они очаровательны.

- Вот поэтому я не хочу с ними спать. Мне нравится наблюдать за тем, как они спят с другими.

Откровенность Фриду смутила, хотя ничего необычного в таких предпочтениях она не видела.

- О… понимаю, мой дорогой. Так вот что значит “для узкого круга ценителей”.

- Именно. Кто-то любит посмотреть, кто-то предпочитает, чтобы на него посмотрели. Можно сказать, что мы нашли друг друга.

- Думаю, мне бы у вас понравилось. Я люблю, когда за мной наблюдают.

- В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой.

- Ты настолько щедр, что готов делиться и своим, мой дорогой?

Стефан отставил бокал, подошел к Фриде и заглянул ей в глаза. До того, как женщина сняла туфли на каблуке, они были почти одного роста, а теперь он казался выше, и она вдруг почувствовала себя слабым беззащитным ребенком. Совсем как тогда, почти триста лет назад, когда ее создатель наконец-то рассказал ей о своей любви и спросил, согласна ли она получить от него бесценный дар - вечную жизнь. Сложно было представить двух более непохожих людей, чем Стефан и отец, но их все же что-то объединяло. Что-то бесконечное, светлое, мудрое и глубокое - и вместе с тем манящее, обещающее все удовольствие в двух мирах. В этот омут хотелось броситься с головой, не думая о последствиях, растянуть до бесконечности каждое мгновение, насладиться им сполна, вынырнуть на поверхность, вдохнуть побольше воздуха и снова исчезнуть под поверхностью.

- Не моим, - ответил Стефан. Он с нежностью погладил подбородок Фриды, заставляя ее поднять голову. - Пока что не моим.

Самый сладкий, самый желанный на свете поцелуй, прикосновение, о котором она мечтала с тех самых пор, как взяла его за руку в зале театра. Фриде показалось, что она отрывается от земли и летит по темному парижскому небу, совсем как Прародительница Лилит, мать всех вампиров, отправившаяся на поиски потерянных сыновей и дочерей, детей со странным знаком “дурного глаза” на спине между лопаток. Наверное, именно это и чувствовала Мать: острый восторг предвкушения, переполняющий душу. Страсть первобытной чистоты, о которой в современном мире могут рассказать разве что питающиеся удовольствием вампиры, да и то не каждый. Она найдет кого-то из них - и подарит ему всю себя без остатка, отдаст, не жалея и не думая дважды.

- Уже твоим.

***

- Я покажу тебе луну над океаном. На побережье почти нет света, и она выглядит так, будто ее нарисовал какой-то чудак-художник. Ты любишь луну?

Фрида не отвечала, и Стефан, видимо, решив, что она задремала, бросил на нее короткий взгляд. Он лежал на спине поверх одеяла, курил и щурился от попадавшего в глаза дыма, напоминая ей сытого и довольного жизнью кота.

- Люблю, - нарушила молчание вампирша. - Очень люблю. Ты возьмешь меня с собой?

- Я же сказал. Я покажу тебе луну. Да и не только луну. Я хочу многое тебе показать. Ты когда-нибудь бывала в Штатах?

- Ни разу, мой дорогой.

- Тем лучше. Тамошние места приведут тебя в восторг.

Вампирша положила голову на подушку и замерла, не отрывая взгляда от профиля мужчины. В холодном лунном свете его черты стали четче, и ей в голову пришла забавная мысль - он похож на темное существо. Если бы не цвет волос и смугловатая кожа, сошел бы за юного темного эльфа. Высшего, конечно же. Такие иногда живут по соседству с красивыми одинокими женщинами и заставляют бедняжек краснеть при каждой встрече. В Стефане было что-то от темного существа. Какая-то нездешняя, нечеловеческая уверенность в себе, осознание превосходства над окружающими. То, что Фриде не понравилось бы в вампире, она находила привлекательным в человеке. Тело помнило его прикосновения, она чувствовала его запах на своей коже, прикасалась подушечками пальцев к слегка припухшим от поцелуев губам. Может быть, в этого смертного этой ночью вселился отец?.. Глупые мысли, но только создателю удавалось заставить ее тело петь, как идеально настроенную скрипку, наполнять каждую клеточку волшебным эликсиром. От его прикосновений кровь превращалась в огненное вино.

- Откуда же ты взялся, мой дорогой? - задумчиво протянула Фрида. Она гладила Стефана по волосам, перебирая светлые пряди, и с наслаждением вдыхала запах кедра и табака, ставший почти родным.

- Я пришел в ресторан и прогнал вашего кавалера, мадемуазель.

- Какое счастье.

Стефан взял ее руку и поцеловал ладонь.

- Для того, чтобы сделать тебя счастливой, достаточно прогнать твоего мужчину?
- Я счастлива потому, что счастлив ты, мой дорогой.

***

Этой ночью Фрида спала так крепко, что ее не разбудил даже трезвонивший в дверь квартиры посыльный. Он оставил огромный букет цветов и небольшую коробку с подарком от Леонарда, которые вампирша пятью минутами позже выбросила в мусорный бак под окном. Стефан, которому разбудить хозяйку тоже не удалось, выпил кофе и положил под чисто вымытую чашку свою визитную карточку. Вампирша приготовила зеленый чай, присела на подоконник и прикрыла глаза, наслаждаясь утренним солнцем. Париж пел на все голоса, и сегодня чудесной мелодией женщине казались даже крики прохожих и надоедливые сигналы автомобилей. Она повертела в руках оставленную Стефаном визитную карточку и заметила, что принадлежит она не ему. “Адриана Савар”, значилось на лицевой стороне. Далее шел адрес, а на оборотной стороне брат Адрианы написал номер своего телефона и добавил короткое: “Теперь моя”.