Божья кара

    Сколько себя помню, самым главным коллективным мужским праздником в нашей деревне, была Пасха, и празднование ее стало настоящим ритуалом для всех мужиков в нашей деревне.  Уже несколько десятков лет,  а я сильно подозреваю, что и гораздо больше, выглядит это совершенно одинаково. В Великую Субботу все мужики, которые в состоянии принимать на грудь алкоголь, собираются в чьем-нибудь доме, чтобы приобщиться к Великому Празднику так, чтобы потом не было стыдно перед потомками. Приносится несколько столов, собирается коллективными усилиями разнообразная закуска и спиртное. Но если закуска бывает самая разная, то приносимое спиртное никаким разнообразием не отличается, это, конечно же, водка. Различается она год от года только цветом этикеток, да еще, пожалуй, рисунком, изображенным  на ней.  Это входит в ритуал, который, как я уже говорила, не меняется десятилетиями.  Затем, уже в довольно подогретом состоянии, вся мужская толпа идет на крестный ход в Храм, который располагается в соседней деревне,  находящейся в километрах восьми  от нашей, после чего, опять же, все вместе, идут обратно, чтобы уже на самом что ни на есть законном основании, допить все, что не было допито перед походом. И с чистой совестью завалиться спать там, где сон застанет, чаще всего, сидя прямо за столом, откуда подняться на ноги уже нет никакой возможности. В советские времена этого ритуала не избегали даже партийные и комсомольцы. Оно и понятно, к Святому делу не приобщиться, прямо скажем, грех, да такой, что осуждаем был, по меньше мере, весь следующий год. В любое другое время у всех была совершенно разная вера. У кого в светлое будущее, у кого в неизбежность наступления на всей планете коммунизма, у некоторых в капитализм, но в Святую ночь всех мужиков объединяла вера в  крепкое и совершенно незыблемое мужское братство.
     В этом году Светлое Воскресенье пришлось на начало мая и, ввиду рано наступившей и невероятно теплой весны, стояла такая погода, которая прямо нашептывала, что пора заниматься огородами и грядками. Все и занимались, включая местного фермера. Он приехал лет десять назад и откуда появился в нашей деревне, никто толком не знал, но человек был деятельный и сумел развернуться, создав крепкое  хозяйство на нашей земле. Специализировался он на картошке, которую выращивал на полях вокруг, до него  совершенно заброшенных. Не забыв, однако, про  традиционных свиней и коров. Их он держал для продажи мяса и молока, исключительно местному населению, причем втридорога, поскольку, отличался довольно жадным и склочным характером.  К тому же, он был трезвенником, что настоящего русского мужика  настораживало всегда. Поэтому он ритуал Пасхи откровенно избегал, и  к крепкому мужскому братству приобщаться не спешил, да, в общем-то, никто особо и не настаивал, ввиду крайне неприятной личности последнего. Но накануне Пасхи, Леониду, а именно так звали нашего фермера в глаза, а за глаза Редкий Жлоб,  пришлось просить деревенских мужиков о помощи. Дело в том, что ему срочно потребовались дополнительные рабочие руки для погрузки семенного картофеля, который он прикупил для дальнейшего разведения на полях. Этот картофель был селекционирован по последнему слову аграрной науки, был каким-то страшно устойчивым ко всем картофельным болезням, не боялся заморозков и вредителей. Был он невероятно дорогим, но дело того стоило, потому что каждый год значительная часть урожая оказывалась поедена самыми разными вредителями и для продажи абсолютно не годилась.  Леонид мужикам, которых привлек для погрузки этого картофеля,  по дороге успел на радостях прожужжать все уши об ожидаемой прибыли от этой покупки. Картофель, который был рассыпан по многочисленным ящикам, ввиду теплой погоды, оставили на улице, перед посадкой его необходимо было прорастить. А за  помощь он пообещал мужикам внести свою немаленькую лепту в продолжение Пасхальной традиции. И, надо сказать, слово свое сдержал. Накрыл столы в своем ухоженном дворе, выложил немереное количество, правда, довольно однообразной закуски, прикупил пару ящиков какого-то не очень дорого коньяка и собрал всех, даже тех, кто ему помогать и не собирался. Мужики, увидев на столе дешевый коньяк, вместо привычной всем водки, поморщились, пошептавшись немного о нарушенных традициях, но особого ропота слышно не было, все же спиртное, к тому же дармовое, что уж тут смотреть дареному коню в зубы, как-то это не принято.  И пасхальный ритуал пошел теми же стопами, что и все его предшественники, за исключением одного единственного обстоятельства - в этот раз больше всех напился хозяин того дома, где мужики собрались.  Вот вам и трезвенник. Когда пришла пора отправляться всем  на крестный ход в Храм, выяснилось, что самостоятельно Леониду туда не дойти, ноги его не держали. Но разве может мужское братство бросить в беде своего товарища, хоть бы и только что обретенного, и оставить его в Святую ночь без Великого похода вокруг Храма. Допустить этого никак было нельзя, и его почти на руках донесли до места назначения. По дороге Леонид протрезветь совершенно не успел,  и в Храме, когда началась Пасхальная служба, двум  самых крепким и стойким  нашим мужикам пришлось  держать  его под руки, чтобы тот не свалился на церковный пол, поскольку его развезло окончательно.  Но даже у самых стойких и крепких все же предел возможностей не бесконечен. И к концу службы нашего фермера все же уронили.  Тот, падая, сильно испугался, заорал во все свое нетрезвое горло и в это же горло на весь Храм очень громко  ЧЕРТЫХНУЛСЯ, затмив при этом своим громовым голосом тихого Батюшку, читавшего пасхальные молитвы.  Батюшка от растерянности  замолчал на несколько секунд, а бабушки, которых на такой службе всегда большинство, неистово стали осенять себя крестным знамением. Следующие секунд десять  пасхальные молитвы Батюшки уже затмевал их дружный  и очень рассерженный шепот. А нашим мужикам пришлось возвращаться в деревню  без привычного уже всем крестного хода под осуждающими взглядами местных прихожан.
     Но самое интересное случилось утром. Когда наш фермер очнулся от похмельного дурмана и вышел во двор, выяснилось, что вечером по нетрезвому делу он совершенно забыл закрыть своих свиней и те дружной оравой накинулись на такой элитный и такой устойчивый ко всем вредителям картофель.  Свиньи к вредителям явно не относились, потому что картофель не устоял и почти полностью исчез в желудках этих милых созданий. И  Леонид оказался на грани разорения, потому что вложил в этот картофель почти все свои деньги, и кроме того, взял под залог будущего урожая немаленький кредит в одном московском банке.  А наши мужики, да и не только мужики, еще долго перешептывались на тему Божьей кары.