Пермский этап. Дунька с Бахаревки

     «Кондуктор, почему не объявляете остановки?!», --  на весь троллейбус прозвучал резкий женский голос. В ответ кондукторша, то ли удмуртка, то ли татарка, также резко ответила: «У меня голова не ходовой часть.  Устала!»

     От такого необычного сравнения народ хохотнул. А кондукторша, ободренная поддержкой масс, продолжила: «А чё, я втырой смена мантулю. А эта вырядилась как Дунька с Бахаревки и считат, что баще всех».

     Барсуков уже давно жил в Перми, но всё ещё не мог привыкнуть к пермскому говору, Пермяки окали, говорили быстро, часто безударные  «а» и «о» произносили как «ы».  Употребляли непонятные слова типа забанско,  егарма, керкать, стомота, голбец, шаньга, баский, вехотка, варега, аргаться, облочка и т.д.
               
        Опираясь на теперешние реалии, Барсуков предположил, что  если бы пермяки  догадались поскакать с надетыми на голову кастрюлями, то наверняка решили бы, что пермский говор – это вовсе не говор, а  пермский язык. Сами же пермяки – потомки древних пермов,  выходцев из Фессалии, а вовсе никакие не русские.
 
       Скакать с кастрюлями на голове очень вредно. Под кастрюлями скапливаются ядовитые испарения, которые  отрицательно действуют на головной мозг. Не зря в продвинутых государствах  (Германия, Финляндия и др.) солдатские каски имеют вентиляционные отверстия. А то вдруг мозг у солдата испортится и пойдет он воевать в другую сторону.

      Пермяки – очень степенный,  рассудительный  народ. Скакать до ещё и с кастрюлями на голове они никогда не сподобятся. А если кто и предложит им заняться таким несерьезным делом,  то любой пермяк удивленно просит: «Ты чё, меня за шишкотряса* держишь?»

      Барсуков, услышав реплику кондукторши про Дуньку, подумал: «Интересно, чем была знаменита эта Дунька  с Бахаревки, что вошла в городской фольклор?»
     Ну, собственно с Дунькой-то все понятно. Дунька она и есть Дунька. И Дунька с трудоднями, и Дунька Кулакова, и Дунька с мыльного завода, и Дунька, что рвалась в Европу – все они, конечно, не Гортензии.  Даже полное Дунькино имя – Авдотья и то иногда употребляется не в очень приятном контексте: «Авдотья обосри проруби». Так в деревнях называют день св.Авдотьи, который отмечают в марте.

      Итак с Дунькой всё было ясно.  А вот почему прославилась именно бахаревская Дугька, было непонятно.

      Барсуков ехал и удивлялся совпадению. Кондукторша высказалась о Бахаревке, а ведь он именно в эту Бахаревку и ехал.  Некая гражданка Занина, проживавшая в Бахаревке со слезами поведала замполиту Ракетного училища о том, что курсант училища по фамилии Шумилов изнасиловал её дочку. И теперь пусть он женится на ней, а иначе Занины обратятся в прокуратуру.

     Замполит вызвал Барсукова (он был военным дознавателям) и ввел его у курс вопроса.  Завершая беседу он сказал: « Все это пахнет шантажом. Но вы, Алексей Георгиевич, разберитесь с этим делом как следует и примите все меры для  его разрешения. У нас и так с дисциплиной не очень хорошо, не хватало ещё судебного разбирательства».

     Первым делом Барсуков побеседовал с Шумиловым. Тот с честными глазами  уверял, что всё произошло по взаимному согласию:
     -- Какое там насилие, товарищ майор!. Она сама ложится. Её уже вся Бахаревка перепробовала.

     --  Чего ж вы запали на такую оторву? Не могли получше партнершу найти?

     -- Честно говоря, приспичило ,  товарищ майор.

     Из беседы с Шумиловым Барсуков узнал, что девушку зовут Милой, что она на два года старше Шумилова. Мила имела семилетнее образование, работала оператором на чулочное фабрике.  Её родители – известные на всю Бахаревку алкаши. Вот с такой ценной информацией и отправился Барсуков в Бахаревку на встречу с девушкой Милой и  её мамашей.

     Бахаревка расположена на северной окраине Перми и добратся до неё на одном транспортном средстве не получится. Нужна пересадка на автобус №47, идущий до остановки Аэропорт Бахаревка. Такую пересадку Барсуков произвел. Автобус, подскакивая на всё ухудшавшейся дороге, наконец   подкатил к Аэропорту. Барсуков вышел из автобуса и оказался в абсолютно сельской местности с разбросанными там и сям деревянными домишками. Даже одноэтажный аэровокзал был длинным, деревянным строением.

     Избу  Заниних Барсуков нашел быстро: местные жители подсказали. Видать семейка пользовалась в Бахаревке большой известностью.  У ворот на лавке сидела ярко намалёванная спелая деваха. Рядом, обнимая её, примостился  парень.  У обоих в руках было по бутылке пива. Парочка громко смеялась очевидно обсуждая какую-то пикантность.

     Увидев офицера  оба перестали ржать и с удивлением уставились на Барсукова.  Парень даж,е привстал с лавки. Очевидно армию отслужил.
      Барсуков обратился к деве:

    -- Извините, вы не Мила Занина будете?

    -- Не. Я её младшая сестра. А Милка с мамкой брагу в избе квасят.
     Она встала, подошла к открытому окну и крикнула в избу: «Милка! До тебя майор пришёл!»

    Вскоре из сеней вышли две подвыпившие женщины.  Милкина мама предложила пройти в палисадник: «Там удобнее».  Прошли, уселись на скамью.
     Барсуков представился и сказал, что прибыл по поводу жалобы на курсанта Шумилова.

    -- Да, да! – встрепенулась Милкина мать. – Пусть женится. Ославил девку. Кто её теперь возьмёт?

   -- Шумилов утверждает, что всё произошло по обоюдному согласию. Так это или нет? – Обратился Барсуков к Милке.

     -- Ну, как сказать. Лез то он очень напорно.  Даже трусы порвал.

     -- Вы сопротивлялись, звали на помощь?

     Милка хмыкнула:

     -- Еще чего?

      Барсуков немного подумал и чётко изрёк:

     -- Свидетелей происшедшего нет, Мила на помощь не звала, следы насилия не зафиксированы. Ни один суд это дело к производству не примет.

        Барсуков сделал паузу и затем закончил:

     -- Тем не менее, училище готово оплатить ваши материальные потери. Во сколько  вы оцениваете испорченные трусы?

     -- Двести рублей, -- торопливо выпалила Милкина мама.

     Барсуков без возражений отсчитал названную сумму, взял расписку в том, что гражданка Занина никаких претензий к гражданину Шумилову не имеет,  вежливо попрощался и покинул  эту мизерабельную избу.

     И снова автобус, и снова троллейбус. Но теперь Барсуков точно знал, почему в Перми эталоном вульгарности считается Дунька с Бахаревки.


  * Недалёкий, ограниченный человек. От слова "шишка" -- (простореч.) мужской половой член.