По ту сторону берега. Грот

С самого рождения морской еж боялся, что кто-нибудь может съесть то, что бьётся у него в груди.
-Подводный мир прекрасен, сынок, но выжить в нем могут лишь те, кто сумел отрастить себе большие колючки, - приговаривала его умудренная опытом мать и сокрушенно вздыхала, скептически оглядывая слабенькое, беззащитное тело. 
Колючки молодого ежа, испуганно слушавшего материнские наставления,  были мягкие и совсем не опасные, а тонкий панцирь еще не успел затвердеть так, чтобы  надежно спрятать от враждебного мира то, что бьется у него внутри.  Но такова уж ежовая природа, что долго сидеть под защитой родительских иголок они не умеют, и вскоре, так и не успев достаточно окрепнуть, еж отправился в самостоятельное путешествие по просторам необъятного и полного опасностей океана. 
Первое время ему приходилось прятаться даже от мелких  рыб и совершенно невинных крабов, а вся его океанская одиссея заключалась в быстрых перемещениях от одной темной норки-укрытия, до другой. Здесь, невидимый для всех морских обитателей, еж просиживал долгие месяцы, обещая себе когда-нибудь отрастить такие острые и длинные иглы, при виде которых даже самые отчаянные хищники не посмеют покуситься на то, что бьется в его груди. И действительно, со временем колючки ежа выросли, заострились и наполнились смертоносным ядом обид и страха, накопленного им за долгие годы скитаний. А ежовый пластинчатый панцирь  затвердел настолько, что даже самые острые зубы поломались бы теперь в попытке сломать его и достать то, что спрятано за его стенками.  Жизнерадостные обитатели рифов отныне старались обходить колючего ежа стороной, и скалы, которые он выбирал в качестве своего временного пристанища, вскоре после его появления оказывались пустынны и голы.
 - Одиночество удел сильных,- радовался еж. -Только к сильным никто не лезет. Боятся, значит не съедят,- хорохорился он и по-хозяйки раскидывал на необитаемой скале длинные, острые иглы.   
 И кто знает, может быть и прожил бы еж всю свою длинную жизнь в полном одиночестве на холодных скалах, если бы однажды сильный подводный вихрь не поднял его и не закинул в самое сердце маленького черного грота.   
 И кого здесь только не было! Прямо перед его носом сновали целые стаи блестящих салем, сверкающих золотыми полосками, а вслед за ними величественно проплывали полосатые, как зебры, сарги. Нового жителя  без всякого стеснения рассматривали морские лещи и глазастые окуни, а яркие синие фулы (считающиеся первыми красавицами местного рифа), не обращая внимания на ежовые колючки, тут же начали строить ему глазки и грациозно махать плавниками, красуясь и всячески заигрывая.  Такое внимание было ему крайне неприятно, и растерявшись, еж при первой же возможности поспешил заползти в самый дальний и темный угол:
 - Все умрут, а я останусь. Ежи живут две сотни лет,- мстительно шептал он, с отвращением разглядывая каждого из его новых и суетливых соседей.
 - А что вы будете делать так долго?- раздался откуда-то сверху звонкий голосок. 
Неудобный вопрос поставил ежа в тупик:
- Что делать, что делать?.. Не знаю,- стушевавшись, бормотал он себе под нос.  -Колючки буду растить, вот что буду делать! Чтобы никто не съел!- еж настолько был поглощен размышлениями о том, чем можно себя занять в течение двухсот лет, что даже не успел рассмотреть того, кто с ним говорил.
- И нечего здесь задавать глупые вопросы,- решил он на всякий случай обидеться, оглядывая черный свод грота, откуда и доносился звонкий голос. Сверху на ежа смотрели пять ярких, внимательных глаз, а прямо над его головой раскинулись щупальца хищного, багряного цвета.
- Караул! Звезда! Нападают!- в панике заорал насмерть перепуганный еж, приготовившись к худшему и мысленно прощаясь с тем, что бешено билось у него в груди.
- Простите. Простите, что испугала Вас- сконфузилась звезда.
-Вам не следует меня бояться. Я принадлежу к виду глубоководных звезд. Мы не хищницы. Наш рацион состоит лишь из водорослей.
 - Не опасная она. Знаю я вас! Притворяетесь принцессами, а сами только и думаете, как бы кого сожрать,- ежу было ужасно стыдно за свое малодушие и чтобы никто не подумал, что он трусит, еж взъерошился и со всех сторон выпустил ядовитые иголки.
 -Зачем ты там висишь наверху? Нормальные звезды красиво лежат на скалах, а ты повисла на потолке, как сталактит с щупальцами,- ежовые иголки топорщились во все стороны, но как ни старался еж дотянуться до звезды и уколоть ее, ему это так и не удавалось. 
-Это не щупальца, а лучики,- в звонком голосе  слышались слезы. -Я же звезда. 
 - Если звезда, то спускайся. Звезды не висят вниз головой на потолке,- еж перестал бояться и теперь ужасно хотел познакомиться с необычной звездой.
 - Мне очень жаль, но я не могу. Мне надо светить.
- Тебе? Светить? Ты же морская!- еж расхохотался так, что его гогот издевательским эхом разнесся по всему гроту, распугивая рыб и маленьких крабов.
-Не смейтесь надо мной, пожалуйста. Звезды должны выполнять свою миссию, где бы они не оказались.  Даже на самом дне и под толщей мутной воды надо уметь оставаться собой,- звезда говорила тихо, но еж, хотя и не подавал виду, внимательно вслушивался в каждое ее слово.
-Чепуха и демагогия, в подводной жизни важно лишь то, какие у тебя колючки! Ядовитые иглы- вот наилучший способ подняться к вершине пищевой цепочки,- довольный еж косился наверх, надеясь, что на этот раз ему все-таки удалось задеть звезду, но она, вопреки потоку его язвительных замечаний,  оставалась задумчиво-невозмутимой.   
 -В том то и дело, еж,- также тихо продолжала она.- Вся жизнь подводных обитателей состоит исключительно из страха, что тебя съедят  и желания самому кого-то съесть. Но ведь если я буду висеть здесь наверху у всех на глазах, то может быть иногда они будут думать о том, что где-то очень далеко есть небо. А на небе есть звезды. И может быть они будут мечтать. А в темном гроте обязательно нужно уметь мечтать, уж поверьте мне.
То, что было спрятано у ежа за панцирем и ядовитыми иглами вдруг забилось сильнее, и он на всякий случай поспешил отползти к темным камням, чтобы никто ничего не заметил:
- Малахольная, сама то ты видела эти звезды?- От обидного слова звезда сжалась и стала совсем маленькой, но все же смогла твердым голосом ответить торчащим из-за камней колючкам:
-Нет! Мало кто видел настоящие звезды, но разве от этого они перестали светить?- лучики ее гордо развернулись и ежу на секунду показалось, что они и на самом деле светятся на фоне темного свода океанского грота.   
 С тех пор они практически не разговаривали, но, несмотря на это,  еж старался ни на минуту не выпускать из вида диковинную звезду, незаметно наблюдая за ней, спрятавшись за большими черными камнями.
Остальные жители грота либо не вызывали у ежа решительно никакого интереса, либо раздражали. Особенно это относилось к наглым и беспардонным позерам – морским конькам. Они заплывали в грот как настоящие хозяева, поднимая все вверх дном и задевая своими цветастыми петушиными хвостами испуганных рыб. Ядовитого ежа крикливые хвастуны, как правило, обходили стороной, а вот перед звездой неизменно останавливались, красуясь и всячески привлекая к себе внимание. И чем равнодушнее к их глупым спектаклям была она, тем больше старались коньки, выкручивая перед ней в танце  свои крючковатые хвосты и играя мускулами. Еж и сам не понимал, почему его так злят их неуклюжие попытки флиртовать со звездой, но выползая из-за камней он нет, да и колол исподтишка своей ядовитой иглой какого-нибудь особо заигравшегося героя. 
Не нравился ему и огромный полосатый скат, нечастые визиты которого были настоящим событием в рутинной и размеренной жизни грота. Обычно скат появлялся к вечеру, по-царски вплывая в пещеру, будто модная субмарина. С его появлением в гроте начиналась настоящая суматоха:
- Скат! Большой скат пришел!- кричали как оглашенные малыши, окружая его плотным кольцом и умоляя покатать их на здоровой рыжей спине. Скат махал крыльями, щелкал длинным хвостом и устраивал настоящие шоу для разноцветной и горластой ребятни. При его появлении сразу оживали и губастые фулы, выстраиваясь стройными рядами и выставляя напоказ свои красоты, переливающиеся всеми оттенками синего. Скат галантно кланялся местным красавицам, подмигивал крабам, а затем неизменно поднимался к звезде.
 -Висишь?
- Здравствуйте, скат,- улыбалась звезда.
- А хочешь, я подниму тебя к настоящим звездам?- скат старался говорить тихо, так чтобы никто больше не слышал их разговор, но еж, сгорая от любопытства, цеплялся за острые скалы, подползал ближе и вслушивался в каждое слово.
- Вы же знаете, что я не могу. У меня  обязанности- если я перестану висеть, они забудут о небе.
- Знаю, звезда, но обещай, что все-таки подумаешь? Я буду первым скатом, летающим со звездой,- пытался шутить он, но глаза его оставались серьезными.
- Нет, скат. Это неправильно. Нельзя подниматься к небу, повиснув на чужом крыле, - также тихо отвечала она.
  -Как знаешь, звезда. И кто бы тебе что не говорил, - косился скат на выглядывающий из камней пучок колючек,-  помни, что ты делаешь очень важное дело. И еще, -  ласково дотрагивался он кончиком крыла до одного из ее лучей,- ты права, небо и на самом деле очень красивое. Береги себя, звезда. 
 После визитов ската еж всегда пребывал в паршивом настроении и цеплялся своими колючками ко всем без разбору, хотя в любом случае больше всего доставалось, как всегда, звезде.  В такие дни он всячески поддакивал фулам, не упускающим ни единой возможности обсудить звездные недостатки и задеть ее как можно больнее:
-  Неужели она не понимает, что красный цвет щупалец откровенно вульгарен,- надували они и без того большие губы.
- Посмотрите, как вцепилась она в скалы, в ней же нет абсолютно ничего женственного,- театрально ужасались и охали достопочтенные синие матроны.
 -Она совершенно не следит за модой, лучистый узор в этом сезоне уже не актуален,- брезгливо отмахивалась хвостом яркая блестящая фула, считающая себя главной законодательницей пещерной моды.
- И при этом хочет быть выше всех и смотрит на нас свысока,- негодовали они хором и старались поднять со дна как можно больше ила и грязи, чтобы испачкать мягкую красную шкурку.
- А видели ли вы как кокетничала она со скатом? Между ними точно что-то есть!-последнее замечание выводило ежа из себя и тогда он начинал подпевать общему рыбьему хору:
- Говорящий сталактит! Бормочет что-то о высоких целях, а сама только и делает целыми днями, что прихорашивается и начищает шкуру!- комок илистой глины, мастерски подкинутый пучком иголок, взлетал к потолку, прямо туда, где висела звезда.
Сереющая от оскорблений звезда никогда не вступала в перебранку и продолжала висеть, несмотря на летящую в нее грязь. Фулы откровенно радовались своему маленькому триумфу, а у ежа почему-то больно кололось в груди, когда он замечал, как подбирает она свои яркие лучики и съеживается от обиды и страха, становясь в такие моменты совсем некрасивой и маленькой.
- Полегче на поворотах, дамы,- пытался осадить он кудахчущих фул, - а то почернеете от злости!
 -Посмотрите -ка! У нашей звезды объявился защитник!- обступали они ежа плотным синим кольцом, не давая сказать ни слова.
-Ах, да не волнуйся ты за нее, еж, такие как она еще всех нас переживут. Может быть ты и не в курсе, но у твоей мягкотелой подружки наблюдается просто удивительная способность к регенерации,- ежу показалось, что от злости они и вправду почернели, вдруг став похожими на страшных монстров с выпученными глазами и распухшими от ядовитых слов губами.
–Беззащитна, видите ли она, и геройски висит  у всех на виду!  На самом -то деле наша милая звездочка такая смелая, потому что практически неуязвима! Ты попробуй ее съесть и сразу же отравишься! Дорогой еж, даже если однажды ты разорвешь ее на куски, наша драгоценная принцесса вырастет заново из любого из оставшихся у нее щупалец! С такой регенерацией геройствовать и философствовать может кто угодно! А попробовала бы она пожить в нашей шкуре, посмотрели бы мы на нее! Целыми днями думала бы только о том, кого съесть и как бы саму не съели!   
Фулы кричали, перебивая друг друга, а еж вглядывался в их синие лица и ему становилось противно. Он клялся себе больше никогда не связываться с фулами, но стоило появиться в гроте скату, как еж не мог совладать с собой и все повторялось снова и снова. 
Однажды свидетелем такой перебранки стала черепаха, случайно заплывшая в черный грот. Как и еж, черепаха была долгожителем, но в отличие от него, много путешествовала, а поэтому много знала. Фулы мгновенно испарились, завидев острый черепаший клюв, и ежу пришлось одному выслушивать нравоучительные тирады:
 - Глупый, глупый еж! Сколько лет ты прожил в океане, а видеть дальше своих колючек так и не научился!- и хотя черепаха была очень зла, ежу почудилось, что в ее всевидящем взгляде застыла жалость.
 - Морская звезда действительно  вам не зубам, и знают об этом абсолютно все обитатели вашего маленького болота, кроме… самой звезды. А потому каждый день, когда она открыто раскидывает свои лучи над вашими безмозглыми головами, будучи уверенной в том, что любой из вас может ее съесть- равноценен настоящему подвигу.  И если уж на то пошло, я думаю, что даже расскажи ты ей об этой неуязвимости, она тебе просто не поверит.
- А ведь вы очень похожи, еж,- мудрые черепашьи глаза буравили ежовую броню, от чего ему стало так неуютно, что он тут же поспешил прикрыться веером черных иголок.
 -И ты, и она- иглокожие, но в отличие от тебя,- усмехнулась черепаха, глядя на исчезнувшего за колючим заслоном ежа,-  звезда просто-напросто отказалась смотреть на мир сквозь острые иглы.
 -Хорошую компанию ты выбрал себе, еж. Дуры- фулы быстро обучают болотной науке: царапай, если не можешь съесть и закидывай грязью, если не умеешь мечтать о небе,- злые желто-зеленые глаза презрительно смотрели на испуганную синюю стаю.
 -Целыми днями чистит шкуру, говоришь? - оглянулась она перед уходом.- Да, еж, звезды не умеют жить в грязи. От этого они умирают.   

Никто из обитателей морского дна не знал, о чем так долго беседовали еж с черепахой, вот только после черепашьего визита в гроте стали замечать, что стоило лишь одной из фул по привычке задеть плавником звезду, как перед ней тут же возникала стена из острых ежовых колючек.  А ночами, когда весь грот засыпал, еж, рискуя свалиться на острые камни, неуклюже карабкался к самому своду пещеры и бережно, чтобы не поранить, очищал от грязи и ила яркую шкурку безмятежно спящей звезды:
- За всем приходится следить самому! Совершенно не приспособлена к жизни!- ворчал он себе под нос, злясь одновременно и на себя и на нее, осторожно стряхивая колючими иголками опасный налет с каждого звездного лучика.
Просыпаясь, звезда удивленно рассматривала свою начищенную шкурку, краснела от непривычной для нее заботы, но никому ничего не говорила и не задавала никаких вопросов. 
Еж, в отличие от нее, недосыпал и от этого щетинился по утрам больше обычного. Однажды ему приснилось, что звезда пропала и проснувшись, он тут же испуганно поднял глаза к своду. Она не спала: пять сверкающих глаз задумчиво смотрели в самую глубину того, что всю свою жизнь он так старательно прятал за лесом колючек и непробиваемым, толстым панцирем. 
- Что уставилась?- тут же нагрубил еж, потому что вдруг насмерть перепугался, почувствовал, что под ее взглядом панцирь его становится мягким и совсем прозрачным. 
- Доброе утро,- засияла ему в ответ нисколько не обидевшаяся звезда.
– Пусть хорошим будет Ваш день- последние ее слова были обращены уже к черным камням, за которыми успел спрятаться ощетинившийся комок иголок. 
В тот же вечер еж стал свидетелем разговора между звездой и вновь появившемся в гроте полосатым скатом. Даже издалека было заметно, что скат не на шутку встревожен и его раздражают постоянно мелькающие поблизости от звезды колючие иголки:
- Будь осторожна, звезда, и держись от него подальше. Ежи только и умеют, что ранить и больно колоться.
- Простите меня, скат,- в звонком голоске появились необычные железные нотки. – но еж мой друг, и я не позволю говорить Вам о нем плохие вещи.
 - С каких это пор в этом болоте у тебя появились друзья? Впрочем как знаешь, ты всегда поступала только так, как считала нужным,- длинный хвост напоследок щелкнул по камням так, что из них посыпались искры, а в маленьком гроте начался такой переполох, что разъяренный скат не услышал, как звезда тихо прошептала вслед его удаляющейся рыжей спине:
 - Мне кажется, что Вы ошибаетесь, скат. Еж и есть самая настоящая звезда, просто никто об этом не знает, даже он сам.   

 Проснувшись следующим утром, звезда засветилась ярче обычного, обнаружив возле своих щупалец заботливо собранный кем-то пучок свежих и аппетитных водорослей. Остальные жители грота не заметили неожиданного подарка, только фулы весь день с удивлением и завистью поглядывали на ее гордо расправленные лучики и сверкающую счастьем шкурку, а крабы недовольно шептались о том, что в гроте вдруг стало заметно светлее.   

Проходило время, и с каждым днем румянившаяся счастьем звезда сверкала все ярче. Свет ее становился настолько сильным, что вскоре по прибрежным рифам поползли слухи о том, что в странном гроте происходят настоящие чудеса, зажигаются звезды, а сквозь свод якобы проглядывает светлое, яркое небо. Кого-то эти новости оставляли равнодушным, кто-то специально приплывал посмотреть на звезду, а кто-то небезосновательно сердился. Особенно переживали выглядывающие из узких норок бледные осьминоги:
- Рассверкались! Совсем забыли о безопасности! В окружении хищников сидеть надо тихо, а не сверкать во все стороны счастьем! 
- Опасно это. Яркое счастье приманивает ловцов,- вторили им маленькие крабы, испуганно пятясь от света и прячась в темных расщелинах.   
Крабы оказались правы. Неизвестно, нашептал ли кто-то ловцам о сверкающем в гроте счастье или их просто заинтересовала диковинная пещера, вот только в один из дней сбылся самый страшный кошмар всех обитателей рифов и в маленький грот, сея вокруг себя ужас и страх, вплыли высшие хищники океана-затянутые в черное с ног до головы, ловцы.   
Пещера моментально опустела: разбежались по своим убежищам крабы, а осьминоги затряслись о страха, спрятавшись за черными камнями, и даже стаи рыб в панике покидали грот, стараясь держаться как можно дальше от огромных рук в черных перчатках. 
- Вот же она! Висит! Какая яркая!- поднял голову к своду один из ловцов, указывая пальцем на побледневшую от страха звезду.
 - Я такую хочу,- капризно заявила его спутница, рассматривая сверкающую шкурку, а ее черные перчатки потянулись к пещерному своду.
  Двести непрожитых лет промелькнули в этот миг перед глазами ежа! Двести долгих ежовых лет, которые затмила своим светом маленькая и ничем не примечательная звезда! Впервые в жизни еж точно знал, зачем все эти годы растил он на своей спине колючки. Впервые то, что билось в его груди, билось по-настоящему. Билось для кого-то другого. Впервые в жизни он не боялся. 
 Черные перчатки, пытаясь оторвать от камня звезду, вдруг наткнулись на жесткую, ядовитую стену колючек. Маленькая морская звезда и еж, защищающий ее своим телом- сплелись воедино и стали похожи на фантастическое живое существо, от которого шел ослепительный свет по всему гроту.
 - Еж, смотри! Морской еж!
-Непонятно, кто из них двоих ярче светится,- весело смеялись ловцы, проворно отдирая ножами колючки и укладывая в специальные сумки раненого ежа, все еще крепко обнимающего свою звезду. 
 После ухода ловцов в гроте еще долго стояла мертвая тишина.
- Что ловцы с ними сделают?- обвел взглядом опустевший пещерный свод маленький краб, первым вылезший из укрытия.
- Лучше не думай об этом, малыш,- погладил его по голове один из осьминогов.- Ловцы не умеют обращаться с чужим счастьем. Пытаясь познать его, они лишь разрывают счастье на кусочки, пробуют на вкус и расковыривают ножом.
 Вытащив ежа на поверхность, ловцы разочарованно оглядели черное тельце, и не найдя в нем ничего чудесного, легко сломали потускневший панцирь, чтобы съесть то, что билось у ежа в груди. Потом, выбросив ненужные осколки, они еще долго довольно облизывались и называли ежа редким деликатесом. 
Выкинутый с борта лодки опустошенный панцирь упал в центр того же маленького, черного грота.  А к вечеру здесь собрались уже все обитатели рифов, чтобы посмотреть на то, что осталось от ежа и обсудить его кончину.
 - Вот что бывает с теми ненормальными, которые тянутся к звездам,- тут же зашипели фулы, брезгливо отворачиваясь от расколотых ежовых пластинок и наигранно вздыхая.
- Никакой красоты и фантазии! Потому-то  он и прикрывался иголками! – ржали как настоящие жеребцы, морские коньки; рассматривая голый панцирь, с которого ободрали все иглы.
 - А ведь она была права,- тихо прошептал скат, глядя, как крабы собирают воедино осколки, открывая неясный узор, все эти годы хранимый ежом за лесом колючек.
 - Пятилучевый. Звездный. В точности такой же, как у нее,- ответила скату, непонятно откуда появившаяся черепаха. 
- Я найду ее.
- Не сходи с ума, скат, океан большой, и звезды здесь быстро сгорают,- но когда черепаха обернулась, ската рядом с ней уже не было.    
Ловцы вспомнили о звезде уже на берегу, когда разбирали улов. Рассмотрев поблекшую от горя шершавую  шкурку, они, не обнаружив в ней совершенно ничего особенного, выкинули ее прямо на песок, оставив умирать под нещадно палящим солнцем.   
Лишь ночью, когда вода поднялась, волны вернули опаленную звезду в океан, изрядно помотав ее  по прибрежным рифам и больно кидая об скалы. Здесь, неподалеку от берега и нашел ее скат. Она была еще жива. 
Увидев сгоревшие лучики и съежившуюся шкурку, скат еле сдерживал слезы, но пытался бодриться и шутить:
- Ну теперь теперь то ты точно будешь летать только на моих крыльях!
- Скат,- еле слышно прошептала умирающая звезда.
 - Я знаю, звезда, я все понял. Береги силы и держись за меня.
 Скат боялся уронить обессиленную звезду, поэтому плыл осторожно. Он нервничал, понимая, что ему во что бы то ни стало надо успеть. Успеть подняться к небу.  Но как нарочно у рифов ската плотным кольцом окружили любопытные фулы, пытаясь рассмотреть изуродованную звезду и найти новый повод для сплетен:
- Не кажется ли Вам, скат, что эта шкурка стала ей совсем мала, поэтому так и съежилась. Мне бы она пошла намного больше,- сверкала перед скатом блестящими плавниками самая бойкая. Единственным ответом ей был такой мощный удар хвоста, что вся синяя стая в страхе разбежалась, моментально освободив путь наверх. 
Звезд не было. Предгрозовое небо затянули свинцовые тучи, и скат метался в отчаянии, пытаясь найти в непроглядной тьме хоть одно лучистое пятнышко.
- Ну пожалуйста! Пожалуйста! Да какие же вы звезды, если прячете свой свет от других!-  проклинал скат беззвездное небо.
- Вот же она, здесь,- обожжённый лучик показывал на маленькую яркую точку, сверкнувшую в темноте ночи.- Настоящая! - изувеченные лучики поднялись к небу, словно пытаясь дотянуться до далекой и холодной звезды.- А знаете, скат, я ведь однажды уже видела ее,- глаза звезды закрывались, но она счастливо улыбалась темному небосклону.- Она точно такая же, как и та, что прятал еж у себя в груди. 

 Скат не смотрел больше на небо, ему это было не надо. Самая яркая звезда лежала в тот миг на его крыльях. Позже он бережно опустил ее на дно. туда же, где покоился ежовый панцирь. Одинаковые узоры в точности повторяли друга друга. 
 - Он был счастливым, черепаха, - больше ни с кем из жителей грота скат говорить не мог.– Я бы тоже отдал все свои годы только за то, чтоб увидеть, как под моим взглядом загорелась звезда.
 - И она была счастлива, скат. Она сумела разглядеть свет там, где все остальные видели лишь комок иголок - желто-зеленые глаза смотрели куда-то мимо,- Да, - тяжело вздохнула она, - Многое бы я отдала за то, чтобы однажды кто-то вот так обнажил передо мной свое сердце.
Они замолчали и каждый думал о чем-то своем.
-Даже на самом дне случаются чудеса, милый скат, и тогда вдруг зажигаются морские звезды, а ежи забывают о своих иглах,- прощалась с ним черепаха, навсегда покидая маленький грот,- А ведь если разобраться, скат, ты тоже счастливый.  Ты видел это чудо собственными глазами.
- Какое чудо? О каком чуде идет речь?- обступили черепаху синие фулы.
 - Большое. Слишком большое для того, чтобы вы его разглядели,- отмахнулась от них черепаха.
Вслед за ней темный грот покинул и скат. Поднимаясь наверх он плакал, совсем не стесняясь своих слез. Да и кого стеснятся? В соленом океане чужие слезы не видны.