Слезами горю

Если вы считаете, что слезами горю не поможешь, значит, вы попросту не умеете плакать. Не научили.

Ну, что же…

Людям — безумные танцы на дорогах, усыпанными осколками разбившихся вдребезги звёзд. Вся сопровождающая агонию музыка — это непринуждённый смех, который перекрывает боль изрезанных в кровь ступней. Держать осанку, смотреть чётко, голову не опускать. Не забываться, и выполнять всё, чего от вас ждут на учёбе, на работе и дома. Не выдавать своё состояние. Никогда и ничем.

Людям — безупречно вычищенный образ превосходства и силы. Слабость — это не просто культ, чьим адептом безболезненно может стать каждый, а непозволительная роскошь, по-настоящему доступная только избранным. Действовать, думать, функционировать в своей замкнутой системе и не жаловаться. Никогда и никому.

Людям — амбиции, стремления и мечты. Потому что зависть слаще жалости. Садиться в автобусы, подниматься по лестницам, обмениваться шутками в перерывах. Встречать знакомых, приятелей, самых лучших и преданных друзей, разговаривать обо всём на свете. Но только не ныть. Никогда и ни за что.

Однажды подвернётся особый день, когда квартира окажется удивительно пустой на пару ближайших часов. В колонках что-нибудь заиграет на средней громкости, и холодный пол почти ласково примет в свои объятия. Боль будет услужливой, верной и внезапной, и, самое главное — её не нужно будет отвергать.

Рыдать навзрыд, кричать в голос, разрываться на части и биться в припадке до тех пор, пока не станет тяжело дышать, пока всё, что копилось, не оборвётся разом со звуком лопнувших звеньев цепи, сдерживавшей зверя.

Людям — улыбки. Слёзы — себе.

Потому что это быстро надоест. Захочется переключать музыку, выпить воды, подняться и просто посмотреть в окно. Открыть холодильник, посмотреть в него, закрыть. Открыть ещё раз и проверить, не появилось ли там чего-нибудь нового. Вспомнить, что существует около миллиарда дел, которые не стоит переносить на завтра, и скорее сесть за них, чтобы успеть освободиться к вечеру.

Потому что, когда чувствуешь, что скоро сломаешься, спасает только падение. Ни чужое плечо, ни хитроумный план, ни чертежи и ни схемы не работают. Руки помощи подают эгоисты, которым нравятся ореол геройства и рыцарства. Широкие спины подставляют марафонцы, когда им не хватает нагрузок. Помощь уничтожает, падение — даёт шанс.

Потому что, когда никто не видит, как задыхаешься в истерике, понимаешь, что она — не более чем трата времени, отвлекающая от действительно важных событий, что нужно срочно что-то предпринять, что нужно становиться лучше, выше быстрее, сильнее. Каждая цель лежит в районе досягаемости. Нужно просто попробовать ещё раз.

И вот тогда — поднимаешься.

Сам.