ИОТ. Глава 10. Возвращение

    Страх. Он повелевает нами. Нет сильнее противника в минуты опасности или на пороге смерти. Это чувство пронзает иглами всё тело, царапая душу. Чтобы избавиться от пагубного влияния древнейшего врага, арди прибегают к разным мерам защиты. Одни в опасные минуты считают до ста или больше, усмиряя бурю внутри, успокаивая разум, отвлекаясь от того, что их гложет. Другие стойко воспринимают каждый удар, закрывая ментальные двери перед страхом. Третьи игнорируют его, словно не существует подобного чувства, что может поставить на колени даже самого смелого бойца.
   
    Морану незачем скрываться от мира. Он – Тень, хранитель Великого Тёмного Знания. Мужчине не страшны ни изримы, стойко противостоящие любому врагу, ни леры, скрытно нападающие на соперника, не издавая ни звука, ни даже туаримы, чьи мечи не знают жалости, а неудержимая ярость ведёт в бой, заставляя страх отступить подальше.
   
    Маг следовал по протоптанной дороге в город.  Обочина поросла густой травой, стебли колыхались от прикосновений весёлого ветра, резвящегося на полях. Чёрный сюртук на рубиновых пуговицах сидел идеально, подчеркивая статную фигуру парня, такого же цвета обтягивающие штаны и высокие сапоги до колена на плотной подошве с манящим прекрасным рисунком, вышитым алыми нитями, закрывали уставшие ноги. Волосы завязаны в высокий хвост, локоны на висках заплетены в маленькие косички. Надменный взгляд чёрных глаз всматривался вдаль, на лице ни капли сомнения, ни единой эмоции не проскакивало через маску безразличия. Моран изменился. Он стал суровым воином, практически неспособным на жалость. Книга всё-таки изменила его. Ради обладания Тайным знанием мужчине пришлось пожертвовать всем: женой, ребёнком, другом… призванием. Его путь был так долог, что, казалось, прошла вечность с тех пор, как маг видел хотя бы одного живого арди.
   
    Ворота Витакра, столицы края Небес, показались на горизонте. Хранитель направлялся к Стражам. Он желал увидеть того, кто всё время не переставал верить в Морана, того, кто первым поклонился юному воину после успешно пройденного экзамена – к Аарису, Вахди Небес.
   
    Неистовый рёв, заставивший небеса содрогнуться, раздался наверху. Между облаков мелькнул длинный хвост, словно плеть рассекающий воздух. Взмахи сильных крыльев были слышны отчётливо, Моран даже чувствовал, как меняется погода, Аарис не зря зовётся владыкой и создателем бурь. Наконец, Дракон показался во всей красе. Узкая длинная морда, украшенная опасными челюстями, мускулистая шея, широкая спина и угрожающе сильные лапы с острыми золотыми когтями. Синяя чешуя отливала зеленью в лучах Илсаяна, светило меркло рядом с блеском прочной брони.
   
    Моран посмотрел наверх. Он уверен, Дракон всё видит и всё знает. Вахди своим зорким глазом заметил идущего к его обители тёмного мага и кружил над городом, желая встретиться ним раньше, чем его Стражи. Сильнее Морана Траважа нет никого в бою, не хотелось бы Аарису жертвовать воинами в неравной схватке.
   
    Дракон с грохотом приземлился на поле близ Витакра. Он несколько альрон гордо стоял, глядя на незваного гостя, словно пытаясь узнать в нём старого друга или нового врага.  Моран стоял недвижимо. Не было страха, не было даже волнения, что заставляло тело дрожать, точно от озноба. Одно лишь безразличие читалось на непроницаемом лице.
   
    Они стояли друг напротив друга. Молчание выстраивало между ними непреодолимую стену. Пытаясь прочесть мысли друг друга, они смотрели в глаза так пристально, словно прожигали плоть до костей. За долгое время у каждого накопилось столько вопросов, на которые требовался ответ; эмоции, чувства, всё возрастало внутри с такой скоростью, что сердце лихорадочно билось в груди. Долгожданная встреча обещала обернуться схваткой до смерти – так напряжённо замерли Вахди и Тень.
   
    Улыбка тёмного мага прервала мучительное ожидание. В глазах светилась искренность и радость от встречи столь старого друга. Казалось, что вечность неумолимо проплыла перед глазами и прежние связи разрушились, словно многовековая порода, сточенная упорствующим ветром. Но это лишь иллюзия. Дракон уважительно склонил голову в знак приветствия и растворился, обратившись синим туманом. На примятой траве стоял, гордо выпрямив спину, Аарис, Первенец Иллахима. Зелёные глаза с вертикальным зрачком изучающе смотрели на Морана, а вскоре широкая улыбка развеяла все сомнения – Вахди рад приветствовать мага у себя в городе.
   
    – Признаться, я думал, что никогда тебя не увижу, – с ноткой сожаления в голосе произнёс Аарис и направился навстречу Морану. Крепкие мужские объятия освежили в памяти былое и поселили надежду на грядущее. – Где ты пропадал? Двадцать один год прошёл с той поры, как ты исчез из Совиного Гнезда.
   
    – Прошло столько времени? – Моран опешил. Действительно, вечность пролетела перед глазами. Смена дня и ночи сводила с ума, Книга мучила беспрестанно. И вот, он свободен. Но этой свободе он не рад. Горло сдавила невидимая петля, словно чужеродная сила хотела повесить парня на верёвке, сплетённой из беспомощности и отчаяния.
   
    – Нам предстоит долгий разговор, Моран, – сказал Вахди. – А потому не дело вот так стоять и беседовать часами о том, что изменилось за это время. Пойдём ко мне. Ты устал с дороги, измождён крайне сильно. Тебя тяготит прошлое и ты жаждешь получить ответы на вопросы, роящиеся в голове. Думаю, крепкий чай и зажаренный на вертеле туяр утолят голод и восстановят силы, а я постараюсь стать тебе достойным собеседником.
   
    Моран молча кивнул. Желудок, столько лет принимавший то, что попадалось на пути, истерично заурчал, словно умолял залить в него горячий напиток с лёгкой кислинкой горных ягод.
   
    Положив руку на плечо тёмному магу, Аарис перенёс обоих при помощи дымки в просторный зал с толстыми колоннами. Стены обители Вахди вдоль и поперёк исписаны иероглифами древнего языка Стихий. Странные надписи повествовали о событиях до начала времён и дальше, в подробностях описывая сотворение этого мира Иллахимом. Полы цвета свежей зелени, словно живые: казалось, что они колыхались на ветру, хотя и было понятно, что это лишь иллюзия. Посередине стоял просторный стол, накрытый зеленоватой скатертью. Большой камин дополнял картину, создавая атмосферу уюта, пламя жадно трещало, требуя новой порции дров. Как же давно Моран не видел этого! Не чувствовал себя дома, лелея предстоящие дни свободы и умиротворения, не ел нормальной еды, смакуя каждый кусок, тающий во рту, не запивал приторно сладким чаем яства, такие вкусные и разнообразные. Давно Моран не слышал речь арди, мелодичную и красивую, успокаивающую сознание, и не беседовал на разные темы, чередуя рассказы шутками и смехом.
    
    Морану было интересно всё. Абсолютно. Он спрашивал о погоде, о новых видах животных и растений, о городах, так стремительно разрастающихся, об отношениях жителей краёв друг с другом, были ли войны, междоусобицы, как развивается строительство, искусство, даже литература и история. Но главное, что было интересно любопытному парню – она.
   
    Алые волосы обнимали плечи и грудь, серебряное лицо, украшенное рубиновыми глазами и крылатыми бровями, курносый носик, пухлые губы, такие сладкие и манящие. Моран невольно обратился к воспоминаниям, чтобы вспомнить вкус, обжигающе приятный и обезоруживающий с первого касания.  Но память сыграла злую шутку с парнем: на смену страстным поцелуям и нежным ласкам пришло понимание того, что никогда маг не ощутит близость Вахди, не увидит собственного ребёнка, не услышит его радостный смех. У него отняли семью – сначала мать, потом отца. Теперь он сам был отнят Книгой у собственной жены. Круг замкнулся. Судьба сделала полный виток. Это значит, что пришло время перемен. Пока Великая Река не начала течение по руслу, нужно проложить ей новый Путь и изменить будущее.
   
    В груди остро кольнуло. Предчувствие било в набат, предупреждая о беде, надвигающейся из неизвестности. В глубине разума снова зазвучал голос, на сей раз его собственный, Книга нарушила долгое молчание.
   
    «Я покажу тебе то, что когда-то видел твой отец… – шептала она размеренно, словно желала понаблюдать, как страх медленно заполняет каждую клеточку тела Морана. – Покажу его сон, тот, что подарил ему Провидец в минуты сомнения. 
   
    Видение наползло на глаза. Знакомый сад в Пиротае сверкал красными проблесками опадавшей листвы. Чёрные розы расцветали стремительно, убивая одного арди за другим. Губительный аромат распространялся очень быстро. Эти проклятые цветы разрослись по всей Ардии. Никого не осталось в живых. Лишь Моран в образе мальчика, всё того же златоглазого и любопытного, стоял напротив ворот за семью печатями. Он кричал, показывая на двери, ведущие за пределы вселенной, двери, за которыми дремлет зло. Картина резко сменилась. Сознание перетекло в другой образ. Теперь Моран видел ворота так близко, что отпрянул подальше, чтобы не коснуться мрака, туманом сползающего вниз по огромным петлям. Отец всё больше отдалялся от Морана, единственное, что удалось разглядеть – это острие клинка, торчащее из его груди. С острых шипов роз продолжала капать голубая кровь. Она заливала землю, впитывалась подобно воде, и из этой массы вырастали новые колючие кусты.
   
    «Надеюсь, ты будешь умнее… – Книга не замолкала ни на минуту. Она продолжала нашёптывать. – …Но Вахди печальны, пророчество Ладии великую скорбь принесло, – звучали слова предсказания, – однажды восстанет из пепла горячего Великое Чёрное Зло… Наследник Симеока скоро вступит в свои права, и Тропа Света угаснет навсегда… Ты умрёшь, Моран… Ты станешь моим рабом… Некуда бежать… «
   
    Зрение и слух вернулись довольно скоро. Моран сидел, уставившись в одну точку и трясясь, словно лист миртадала. Аарис продолжал увлечённо рассказывать про то, что за долгое время случилось с Керем. Он говорил и говорил, не останавливаясь, думая, что Моран внимает каждому слову.
   
    – …Она долго сопротивлялась родам. Кричала, ругалась, не желала рожать сына. Даже хотела превратить его в горячий пепел, – сказал Вахди.
   
    – Что? – слова Дракона насторожили слух тёмного мага. – Что ты сказал? Горячий пепел?
   
    Аарис молча кивнул. Он окинул взглядом дрожащего парня, понимая, что что-то не так. Тело напряглось, зрачки глаз стали вертикальными, на шее и скулах проступила мелкая синяя чешуя. Глухое рычание вырвалось из груди.
   
    – Вы клали в колыбель розу? – неожиданно спросил Моран, гневно посмотрев на Вахди Небес.
   
    – Зачем? – недоумевал Аарис. – Ты же наследник Симеока. Или должен родиться ещё один? Объяснись.
   
    – Я не наследник Падшего. Роза в моей колыбели не почернела. – Моран раскрыл ладонь. Чёрная дымка создала цветок, иссохший и старый. Белые лепестки пожухли, стебель иссох, шипы давно отвалились. В середине маленького бутона чернота по-прежнему была свежей, словно внутри распускался новый цветок.
   
    – Ты не Тёмный? – у Аариса он удивления округлились глаза. Вахди ошиблись, ошибся и Провидец. То, что уготовила судьба всему Ардосу, страшно было себе представить.
   
    – Тёмный родился двадцать один год назад, – равнодушно произнёс Моран. – Я его породил. Я стал первым звеном в цепи грядущих событий, которые уничтожат Тропу Света навсегда.
   
    Парень со скорбью во взгляде посмотрел на испуганного, замершего в одной позе Аариса. Вахди пытался осознать, что он пропустил и когда именно это случилось. То, что Око ошиблось, никак не могло являться правдой. Но вот, Моран сидит перед ним, Хранитель Великого Тёмного Знания. Он не может ошибиться. Только не сейчас и не так. Всё сошлось, словно в мозаике. Кусочки складывались в единую картину и от принятия своей неудачи становилось только противнее.
   
    Размышления прервал яростный крик и лязг мечей. Мужчины соскочили со своих мест и бросились к широкому окну.
   
    Стражи у ворот яростно сражались с Саимами, крылатыми арди, но погибали под ударами разящих клинков. Отряд небесных воинов, облачённых в лёгкие доспехи, вёл красноволосый изрим. Анарим. Он нашёл Морана. Он явился исполнить задание, данное самой Илсир Наречённой, он жаждал мести за всё, что испытал, находясь в тени Морана, успешного и сильного арди.
   
    – Ищейка, – прорычал Аарис, процарапав подоконник острыми золотыми когтями.
   
    – Зря я сюда пришёл, – попятился Моран, не желая смотреть на плоды своих трудов. – Этим я обрёк всех на смерть. Мне стоило оставаться в пещере вечно, до скончания веков. Зря я понадеялся на свою силу Тени.
   
    – Не зря, – обнадёжил Вахди. – Ты рассказал много важного, открыл глаза на происходящее. И ты поведёшь нас против Илсир.  – Дымка материализовала в руках Аариса длинные прямые мечи с резным эфесом. – Ещё не поздно всё исправить. Тёмного нужно убить, пока он не уничтожил все миры.
   
    Дракон бесстрашно выпрыгнул из окна обители. Он отправился защищать своих Стражей, что так рьяно сражаются против воинов Илсир. С грозным видом он шествовал по мощёной площади, заставляя воздух дрожать, повинуясь воле Первенца Иллахима. Небо заволокло мрачными низкими тучами, молнии били в землю через каждый метр, проламывая толстый камень. Гром закладывал уши, заставляя сжиматься в три погибели. Буря-Мать шла на призыв своего Владыки. Ветер поднялся, он кружил небесную черноту в одному ему известном танце, опуская вниз лихие воронки, безудержно мчащиеся вперёд.
   
    Стражи, воодушевлённые появлением своего покровителя, неистовой Стихии Воздуха, выстроились в ряд, грозно глядя на врага, явившегося вершить суд над невинными. Все воины издали боевой клич, и, как один, встали в стойку. Аарис окинул верных Стражей довольным взглядом. Они пойдут до конца, несмотря ни на что. Пока хотя бы один арди стоит на ногах, он не прекратит сражаться, не остановится, даже если на теле тысяча порезов, ведь сердце воина будет неистово биться в груди, а воинская честь не позволит бросить оружие и пасть ниц перед врагом, позорно сдавшись.
   
    Саимы преисполненные ярости, перешагивали через умерших, вставая в один ряд, держа в руках клинки, жаждущие новой порции горячей крови. Красные крылья дрожали от напряжения. Распахнутые на всю длину, они выглядели угрожающе, но соперник не испытывал ни страха, ни желания обратиться в бегство.
   
    – Кто хочет умереть первым? – Аарис вытянул руку с клинком вперёд и провёл медленно из стороны в сторону, словно выбирая жертву. Долго всматриваться в лица не пришлось, один из смельчаков сам вызвался попробовать смерть на вкус. Не успел он приблизиться к Вахди, как замер, выронив меч. Воин ещё не понял, что умер. Он продолжал моргать и пытался дышать, медленно разделяясь пополам. Дракон с невозмутимым видом продолжал наблюдать, как уверенность в собственных силах покидает каждого Саима, стоящего напротив. – Первый пошёл! Кто не бросит друга в беде и составит компанию? – Все молча стояли, не решаясь выйти вперёд. – Что ж, сам выберу, – вскинул бровь Аарис.
   
    – Отдай Морана, и мы уйдём, – заговорил, наконец, Анарим, выйдя из-за спин Саимов. – Не стоит жертвовать всем ради одного мага.
   
    – Вот смотрел и думал, кто же это так трусливо прячется за спинами храбрых воинов? Оказалось, это всего лишь жалкая ищейка, – осклабившись, произнёс Вахди.
   
    – Знай своё место, ящерка! – крикнул яростно Анарим, указав на собеседника остриём клинка.
   
    – Зря ты решил сюда прийти, очень зря… – прошептал Аарис, склонив голову. Раскаты грома ненадолго стихли, но всё сметающие на пути воронки продолжали лихорадочно носиться по полям, за стенами города.
   
    Утробный рык заставил воздух содрогаться. Дымка окружила Вахди и стала непомерно увеличиваться. Вскоре она рассеялась и рёв, от которого заложило уши, разлетелся на многие километры вокруг. Раскрытая пасть загорелась синим, мерцающие вспышки отражались от острых длинных зубов. На шее появился голубой обруч, он двигался всё выше, подбираясь к голове. Дракон глубоко вдохнул и, вытянув шею, изверг из себя белый столб пульсирующего яркого света. Дыхание Иллахима. Обжигающее пламя, что уничтожает врага, не оставляя даже крупицы пепла. Саимы закрылись крыльями, как щитом. Перья плавились, стекая горячей жижей на камни и застывая на прохладном ветру.
   
    Немногие из прибывших остались в живых после дыхания Дракона. Одни исчезли, словно и не было их, другие корчились от боли: лишённые крыльев, они лишились и тел, ветер вторил стонам умирающих. Третьи же стояли, как вкопанные, не в силах справиться со страхом. Они выронили из рук оружие и дрожали, глядя на сильного соперника, а вой неизвестного зверя заставил их и вовсе прижаться к опалённым стенам города.
   
    По площади вышагивал данад. Горбатая спина, лоснящаяся шерсть блестела в лучах Илсаяна, когти на лапах прорезали камни, высекая искры. Длинный мохнатый хвост двигался туда-сюда от злости, опасная пасть скалилась, рык зверя заставлял истерично верещать от страха. Красные глаза выбирали жертву, уши торчком шевелились, прислушиваясь к сердцебиению воинов, вросших от испуга в стены.
   
    И вот, выбор пал на Анарима. Изрим старался сохранять самообладание, но внутренний голос заставлял обратиться в бегство. Симеоково бедствие, да чёрт с ним, с приказом! Главное, спасти свою жизнь! Оказаться в таких челюстях никому не хочется. Меч звякнул о камень и через альрону ищейка уже бежал прочь без оглядки.
   
    Дракон и данад переглянулись, и огромный волкоподобный зверь рванул вдогонку за добычей. Быстрые лапы уверенно несли вперёд, хвост помогал сохранять равновесие. Вот он, трус, от него пахнет страхом, он достоин того, чтобы его сожрали. Приятный запах плоти будоражит нос, от этого хочется поскорее догнать Анарима и прокусить глотку, ощутить, как зубы с лёгкостью добираются сквозь кожу и мясо до костей, лакомая плоть с треском отрывается и пережёвывается, а по горлу течёт горячая кровь.
   
    Одним прыжком данад достаёт до ног беглеца. Анарим падает в траву, разбивая подбородок в кровь. Он пытается встать, но данад наступает ему на спину, прижимая к земле крепче. Рычание зверя всё ближе, вот оно, уже над ухом. Дыхание хищника опаляет шею. Но всё обрывается. И лапа уже не вдавливает в траву, ломая кости.
   
    Сапог с силой ударяет по рёбрам, заставляя перевернуться. Мужской голос, до боли знакомый, говорит с досадой и одновременно презрением.
   
    – Что ты наделал, Анарим…
   
    Ищейка смотрит в лицо смерти. Чёрные глаза, густые брови, белая кожа, знакомые черты оживляют воспоминания, казалось, исчезнувшие так давно.
   
    – Моран? Эт-т-то ты? – заикаясь, спросил изрим. Он не верил своим глазам. Бывший друг ничуть не изменился. Даже не постарел. Столько слышал Анарим о короткой жизни руат, но не думал, что среди них есть долгожители.
   
    – Ты не узнаёшь свою жертву? – надменно произнёс Моран. – Как же так, ведь это за мной ты охотился столько лет, спеша услужить своей госпоже.
   
    – П-п-прости, – выдавил Анарим из себя.
    
    – За что? За то, что ты возненавидел меня? За то, что гонялся по всему Ардосу за мной, как за животным, спеша отличиться? За то, что убивал там невинных? – Моран указал рукой в сторону города. – За что тебя простить?! – перешёл он на крик, от которого Анарим вздрогнул.
   
    – За всё… – Анарим произнёс так тихо, что сквозь непрекращающиеся раскаты грома нельзя расслышать ни звука. Слёзы покатились по щекам изрима. Он всё понимал – что поступал неправильно и поддался собственной зависти. Илсир использовала его, отправив буквально в пасть к зверю.
   
    – Не попадайся мне больше на пути, ибо я в следующий раз не буду так милосерден, – предупредил тёмный маг, глядя на рыдающего Анарима. Не испытывал Моран ни гнева, ни презрения к другу. Только жалость. Он давно простил товарища за всё и убивать не собирался. Нужно было, чтобы парень понял, на чьей он стороне, кому служит и как поступает.
   
    Моран развернулся и пошёл прочь, оставив изрима наедине с самим собой. Он должен осознать и обдумать каждое последующие действие, ведь Илсир не простит его. Анариму предстоит скрываться долгие годы от взора Высшей, путешествовать в ночи, избегать храмов и обителей, стать изгоем навечно. Он сам выбрал этот путь, теперь нужно по нему пройти.


Продолжение тут http://www.proza.ru/2017/04/09/86