Синегорье. Диагностический центр, продолжение 5

    В нашей больнице кроме рентгена и аппарата УВЧ никакой сложной техники  не было, и у Фриштера возникла идея создать диагностический центр  в отдельно взятом Синегорье.  Разговор о центре возник ,когда я показывал ему новый рентгеновский кабинет. Идея конечно фантастическая, даже на мой уже избалованный покупкой рентгенаппарата взгляд.  «А где мы его расположим?. В больнице свободных помещений нет». Но разве такая малость могла смутить тогда ещё всесильного начальника .
   «Мы можем быстро пристроить небольшое помещение к основному корпусу больницы». По поводу быстро я  очень сомневался, но идея была соблазнительная. На следующий день я принёс в кабинет к Юрию Иосифовичу  конечно не проект, но принципиальный эскиз возможного центра. Получилось трёхэтажное здание с галереей.  на уровне второго этажа к поликлинике. Кроме того я расписал где и какие будут кабинеты и технические службы.  Фриштер глянул орлиным взглядом. Инженером он был прекрасным, «Отнесите всё это в проектную контору, пусть начнут  проектирование». Машина  закрутилась, я загорелся, но за бортом минус  от- 40 до- 50 градусов, проект ещё не готов и ни какая техника ,кроме взрывчатки  эту землю у стен поликлиники не возьмёт. Не зря я сомневался насчёт быстро.
      В это время из Магадана пришла путёвка на специализацию по ультразвуковой диагностике в Ленинграде. Тогда никто ещё не знал, что это такое, Фриштеру надоели мои вопрошающие глаза и он согласился оплатить мою командировку. Кроме того поручил мне присмотреть и при возможности купить оборудование для центра. 
  Ранним февральским утром, когда, на почти безоблачном небе, ярко светило над белоснежными сопками холодное северное солнце я выехал в Синегорский аэропорт. Вдоль хорошо укатанной дороги стоят промёрзшие, закутанные в снег и иней лиственницы. Стланик глубоко зарылся в снег, нет даже холмиков.   Чистейший бело синий мир, чуть подкрашенный розовым.. Ждать борт из Сеймчана почти не пришлось.Быстрое оформление взлёт  и  через 40 минут посадка.
Магаданский аэропорт тесный и шумный, с частыми задержками рейсов ,  долгой регистрацией с досмотром багажа и бесконечным ожиданием, одно из самое неприятное место на севере. Но всё когда то кончается. Рейс на Ленинград объявили. Пол часа в прокуренном накопителе, и наконец, я в самолёте.

      Через 9 часов я вышел в размокшую снежную кашу аэропорта Пулково. день заканчивался. Сверху моросил мелкий холодный дождик. Слишком резкий контраст после ослепительной Синегорской чистоты и красоты. Когда я вернулся из командировки, написал картину колымская трасса, Белоснежную укатанную дорогу между пологими сопками и обледенелыми заснеженными  лиственницами.   
          Месяц я учился на  врача УЗИ. Моя рентгенологическая специальность очень помогла. Наука была новая, интересная и позволяла значительно улучшить диагностику. Попутно имея гарантийное письмо из Колымагесстроя с купил два эндоскопических аппарата, Небольшую терапевтическую барокамеру, и маммограф производства завода «Светлана», для исследования молочных желёз. Пришло время возвращаться в Синегорье, Конечно грустно было прощаться с моими ленинградцами. Но Синегорье властно тянуло на север. Это уже был другой мир. Мой мир.
Нам разлука с тобой знакома, как у времени не проси.
Вот горит у подъезда дома неуютный огонь такси.
  Долететь из Ленинграда до Магадана это ещё пол дела .Дальше выйдя из тёплого аэропорта в зимнюю морозную ночь нужно как то добраться до Синегорья. А это ещё почти 500 километров. В связи с наступающим смутным временем рейсы самолёта Ан -24 до Синегорья сократили до .одного в неделю, да и то не регулярно. Автобусы ходили два раза тоже в неделю но не в день прилёта Ленинградского рейса.  Сидеть несколько дней на жёстком кресле в аэропорту я конечно не хотел.
  На стоянке у аэропорта целая вереница машин встречающих пассажиров. Я прошёл почти весь ряд в поисках попутки, безрезультатно. До Синегорья никого не было. В самом конце стояла старенькая Волга ГАЗ- 21. По сравнению с вездеходами  УАЗ- 469 ,или ГаЗ- 66 с кузовом вахтовкой Волга смотрелась как то не серьёзно.  Но выбирать не из чего. Водитель оказался бывший врач патологоанатом из Дебина. Он ехал в Ягодное, наш районный центр,  и согласился довести меня до Дебина.
   В машине была ещё пассажирка, молоденькая девушка. Я сел на переднее сиденье. Под ногой, что- то покатилось. Оказалось полуось от заднего моста.  Нормальный ход. Ночь ,мороз за – 30 начинается пурга, впереди 465 километров ,а у меня под ногой запасная полуось. Машина явно не первой свежести.  Но кто не рискует тот не пьёт шампанского. Слава Богу печка пока работает. Выехали на трассу. Где то через час, когда всё живое осталось позади, ветер усилился. Пурга стала наметать шлейфы. Волга пробивала их с .разгону.
 
   В машине тишина. Не до разговоров. Ещё через два часа  стали попадаться съехавшие в кювет грузовики. Кроме нас,  легковых машин нет. Водитель старается объезжать снежные заносы, удачно парирует порывы ветра. Мы движемся. Мотор работает ровно. Напряжение отпустило, появилась законная гордость за нашу Волгу.  На Яблоновском перевале пурги нет. Сильный ветер сдул весь свежий снег. Прошли перевал. Когда миновали посёлок Оротукан, ветер прекратился, но усилился снегопад.  На трассе КамАЗов не видно. Мы одни . Наконец, через 10 часов  тяжелейшей дороги, Дебин. Я рассчитался с водителем . Он поехал дальше. До Ягодного ещё 120 километров. Под фонарём маленький домик автостанции. Проваливаясь в снег почти до колен, захожу внутрь. Прошу у дежурной разрешения позвонить в Синегорскую больницу. Дозвонился до "скорой". «Девушки я в Дебине. Голодный уставший и замёрзший. Если я вам ещё нужен пришлите машину». «Нужен, нужен». 

Для севера  30 километров не расстояние. Через 40 минут пришёл УАЗик «скорой помощи», через час я был дома.
Проект Центра был готов. Всё -таки, для начала стройки ждали тепла. Но я приехал не с пустыми руками. Привёз два эндоскопа, для желудка и толстой кишки. Маммограф и   барокамеру должна прислать ленинградская «Мед техника». А ещё меня ждал сюрприз. Саратовский военный завод по конверсии сделал аппарат УЗИ и мне его купили. Конечно, это была не японская «Алока». Портативный, с единственным механическим датчиком и тяжеленным пуленепробиваемым корпусом, он сразу выдавал своё военное происхождение. Но, как ни странно он работал и довольно информативно.

Эндоскопией, я  уговорил заняться недавно приехавшего к нам молодого хирурга, Сергея Полякова. Опыт в этом деле у него был минимальный, но голова и руки хорошие. Мы начали с того, что первые исследования проводили в рентген кабинете под экраном, что бы видеть куда проходит зонд. С теорией тоже было всё в порядке. И вскоре у нас появился эндоскопист. На Материке эта служба уже хорошо работала, но здесь эндоскопия  была новинкой.. Для УЗИ мне выделили маленький кабинет ,бывшую процедурную и  медсестру от щедрот хирургического отделения, высокую красавицу Ларису. Умницу, и очень опытного работника. Так  рождался наш Диагностический Центр.   Вскоре пришло оборудование из Ленинграда . В флюорографическом кабинете установили Маммограф , а барокамерой я уговорил заняться анестезиолога .  В последствии это оказалась очень хорошим средством для лечения сердечно- сосудистых заболеваний. Само здание Центра стало строиться уже весной, и к концу лета было всё же построено.Мы въехали в свои новенькие кабинеты.

     Последняя командировка у меня была весной 1993 года. В Москву. Центральная московская «Мед техника» встретила меня полным развалом. Раскрытые на распашку двери кабинетов, россыпь каких то бумаг. Со мной никто не стал разговаривать, « Мы не работаем, оборудования в данный момент не продаётся и вообще, мы не знаем, что с нами будет».
Что говорить о «Мед технике», когда в крупнейших московских универмагах на витринах сохранивших надписи «Часы» , «Галантерея», «Радиотовары» и многое другое, чем совсем недавно были заполнены московские прилавки вольготно расположились неказистые коробки стирального порошка «Новость».Я приехал в Москву в меховом пальто и из сибирских морозов попал под мелкий безнадёжный дождь.
 В одном из ещё работавшем магазине увидел на пустом прилавке зонтик . «Да он сломан безнадёжно сказала грустная продавщица, протягивая  его мне. Но тут в зонтик вцепился молодой парень кавказского вида .А вид этот был очень несчастный, особенно нос красный и сопливый. Я конечно уступил ему зонтик и вышел под дождь. Моя куртка ещё не совсем промокла. Позвонил в Синегорье. Рассказал о положении дел. Раиса Исаковна сказала, что Академическая больница продаёт какое- то оборудование. С трудом нашёл  эту элитную больницу. Меня встретил зав реанимацией. Провёл  в грязных ботинках и мокрой куртке прямо в палату и стал мне показывать свой товар.Видимо очень спешил продать. Чувствуя себя совершенно не стерильным в святая святых любой больницы, я выбрал два многоканальных кардиографа и один вполне работающий энцефалограф.  В надежде обучить кого нибудь из терапевтов. Московская клиника меня очень удивила простотой нравов. Но возможно это что то новое в современной медицине, типа в каждой грязинке есть витаминка?