Целую, Тося. Глава 37

http://www.proza.ru/2017/04/05/36

Привыкшая к переездам Антонина, как правило, не испытывала затруднений с засыпанием в дороге, будь то поезд, самолёт или автобус. Но сегодняшняя поездка, безусловно, отличалась от остальных, выбив Ручнову из колеи. Предстоящий разговор с Витольдом не давал Тоне уснуть почти до самого утра. Сон одолел её около четырёх, когда начало светать.

Проснувшись за час до прибытия поезда в Москву, первое, о чём подумала Антонина, оказался аспект, ранее не пришедший ей в голову. Ей показалось странным, что они с Витольдом, расставаясь после свидания, не испытывали потребности звонить друг другу, кроме как по необходимости, чтобы назначить очередную встречу. Шнейбаха она могла оправдать его деликатностью. Но Тоня была удивлена тем, что ей самой ни разу не пришло в голову позвонить Витольду, например, с пожеланием доброго утра или спокойной ночи. За четыре дня, прошедших с момента встречи с Мустафиновым, они то и дело перезванивались, когда не были вместе. И это невзирая на то, что Тося порой опасалась побеспокоить Равиля во время работы, сразу после отклика любимого уточняя, есть ли у него возможность говорить.

Приводя себя в порядок после сна, Тоня внезапно заволновалась, что напрасно накануне не сообщила Витольду о своём приезде, опасаясь не застать его в гостинице, хотя это и было маловероятно. Причиной этому послужило нежелание Антонины увидеть Шнейбаха радостно встречающим её на вокзале. По телефону она не могла предупредить, что едет для того, чтобы расстаться. А выдерживать путь до гостиницы вместе с воодушевлённым встречей Витольдом показалось Тосе невмоготу.

Через несколько минут, словно в ответ на её предыдущие размышления, раздался звонок Равиля. Они, как обычно, нежно поприветствовали друг друга и, поговорив некоторое время, распрощались. Правда голос Мустафинова показался Тоне, то ли грустным, то ли уставшим. Однако, приписав это обстоятельство расставанию, хотя и кратковременному, Антонина не придала ему особого значения, со своей стороны поговорив с ним очень тепло.

Витольду Тоня позвонила из автомобиля, предпочитая воспользоваться услугами такси, взамен метро, в схеме которого, в отличие от Янины, ориентировалась плохо. Шнейбах принял звонок Антонины удивлённо и одновременно обрадованно, заверив, что ждёт её в гостинице.

***
Первые минуты встречи миновали для Тоси без особого волнения, в связи с тем, что Витольд, как обычно, был тактичен, ограничившись мимолётным поцелуем руки. Когда Тоня, вымыв руки с дороги и немного подправив макияж, расположилась в кресле одной из комнат огромного номера Шнейбаха, то обнаружила его водружающим на стеклянный столик между креслами поднос с завтраком, по всей вероятности, принесённым по просьбе Витольда из ресторана. Антонина не особенно любила кофе, предпочитая ему чай, однако на сей раз этот напиток оказался очень даже кстати.

- Витольд, - начала Тоня, отметив про себя, что как ни странно, почти не волнуется, - я ведь приехала для серьёзного разговора.
- Знаешь, - внимательно глянул на неё Шнейбах, - когда ты позвонила из такси, мне почему-то так и показалось, что твой приезд связан с чем-то неблагоприятным для меня.
- Мне и самой невероятно тяжело говорить об этом, - отметила Антонина. - Но, увы, этого не избежать.
- В чём же дело? - участливо спросил Витольд, пытаясь помочь ей. - Неужели, ты не сможешь поехать со мной сразу по окончании выставки? Возникли сложности в твоём бизнесе?
- Дело в том, Витольд, - решилась Тоня, - что я совсем не смогу уехать с тобой.
- Что изменилось? - тихо уточнил Шнейбах.
- Я встретила Равиля Мустафинова....
- Вот как, - по лицу мужчины пробежала тень, несмотря на то, что тон голоса оставался ровным.
- ... и вскоре выхожу за него замуж, - отважно продолжила Тося.
- Значит, - с хорошо скрываемым раздражением, которое Тоня тем не менее почувствовала, произнёс Витольд, - в этом всё дело.
- В чём? - удивилась Антонина.
- В том, что он сразу предложил тебе замужество, - пояснил Шнейбах.
- Почему ты так решил? - оторопела Тоня.
- Тогда, почему ты предпочла его?
- Этого я, при всём желании, не смогу объяснить. По той простой причине, что ещё ни одному человеку не удавалось объяснить, почему он любит другого.
- Не вполне соглашусь с тобой, - спокойно, продолжая изумлять Тоню, парировал Витольд. - Поскольку, как мне кажется, при равных чувствах к нам обоим, ты предпочла того, кто позвал тебя замуж. Безусловно, я упустил этот фактор, крайне важный для женщины. Но мне казалось, что для людей, обсудивших вопросы рождения детей, вопрос о браке это, всего лишь, вопрос времени. Выходит, я ошибался?
- Витольд, я говорю не о браке, как таковом. Замужество, разумеется, приобретает огромное значение, но только в том случае, если человек любит.
- Значит, ты считаешь, что я тебя не люблю?
- Я говорила только о себе и своих чувствах, - грустно заметила Тоня.
- Стало быть, ты не любишь меня? - произнёс Шнейбах роковые для Антонины слова.
- Нет, - без заминки, уверенно сказала она.
- Уверен, что ты ошибаешься, - просто произнёс Витольд.
- На чём основана твоя уверенность? - ошеломлённо спросила Антонина.
- Я не знаю всех обстоятельств вашей встречи, иначе мог бы высказаться яснее. А сейчас могу утверждать это только на основании своей интуиции.
- Ну, какие обстоятельства, - смешалась Тоня. - Самые обычные... Вернее, не совсем обычные. Равиль искал меня с того самого момента, как я уехала из лагеря. Он перебрался в наш город, служил там в армии, потом устроился на работу, и всё это время пытался найти меня.
- О, - воодушевился Шнейбах, - всё оказалось даже намного проще, чем я предполагал.
- Объясни, пожалуйста, - настороженно попросила Антонина.
- Тоня, это же очевидно, что пальма первенства отдана Мустафинову исключительно за преданность.
- Напрасно ты так считаешь, - возразила Тося. - Разумеется, это подкупает, но совсем не является определяющим.
- А мне кажется, как раз наоборот, - с пылом, озадачившим Тоню, откликнулся Витольд. - Если ты помнишь, то твой первый упрёк в мой адрес оказался именно по поводу того, что я тебе не писал, не попытался связаться.
- Но ведь ты на самом деле не пытался, - примирительно улыбнулась Антонина.
- Ты не хочешь узнать, почему? - с некоторой долей жёсткости произнёс Витольд.
- Если только не обижу тебя, - осторожно сказала Тоня.
- Да, какие могут быть обиды, - обречённо пожал плечами Шнейбах. - Сначала я не стал признаваться, опасаясь выставить себя перед тобой в неприглядном виде. Но теперь... В общем, - Витольд беспомощно развёл в стороны руки, до той поры сцепленные пальцами, - в ту ночь, в лагере, я проследил за Мустафиновым, когда он отправился к тебе на свидание.
- А как ты узнал, что он идёт ко мне? - торопливо спросила Тося. - Неужели, он похвастался ребятам?
- Тебе действительно важно это знать? - уточнил Шнейбах, соображая, стоит ли ответить на этот вопрос утвердительно, тем самым принизив соперника в глазах Тони. - По прошествии стольких лет... В принципе, это ведь мальчишеский порыв, не более, - попытался выкрутиться он.
- Да, для меня это важно, - уверенно подтвердила Антонина, за годы своего одиночества, когда, вместо пылких чувств, у неё преобладала трезвая оценка личностных людских качеств, придя к определённому выводу, что мужской характер, сформировавшись однажды, практически не меняется на протяжении жизни.
- Н-нет, - слегка запнувшись, Витольд отдал предпочтение реальной картине событий, неожиданно рассудив, что таким образом может, напротив, приписать себе качества, показавшиеся Тоне привлекательными, например, внимательность, - Мустафинов не хвастался. Но у него так горели глаза, что не догадаться, попросту, было невозможно. Безусловно, только тому, для кого это имело значение, как оказалось для меня. Задача облегчалась тем, что мы жили в одной комнате. И как только Мустафинов вылез в окно, через некоторое время я последовал вслед за ним. Ну, а потом несложно было предположить, куда он направился. Тоня, - горько усмехнулся Шнейбах, - сначала я не собирался за вами следить. Хотел только удостовериться, что Мустафинов пошёл на встречу именно с тобой. А когда убедился, то уже не смог вернуться к себе.
- И где же ты был? - спросила Тоня, уже предугадывая ответ.
- Вне себя от ревности, пошёл вслед за вами на берег моря.
- Ты ... видел ... всё? - через паузу после каждого слова уточнила Антонина.
- Достаточно, чтобы понять, - откровенно ответил Витольд. - После этого я ушёл в корпус.
- Теперь ясно, - с трудом произнесла Тося через некоторое время, - почему ты не стал мне писать...
- Я думал, что вы вместе, - подтвердил Шнейбах. - Не хотел мешать... вашему счастью.
- Теперь мне стало понятно, - внезапно Тоне пришла в голову идея, проверить своё предчувствие относительно Равиля, и она решила сделать вид, будто знает наверняка, - почему ты не назвал Равилю мой адрес, когда он спросил тебя.
- Ты не вправе осуждать меня за это, - впервые за время разговора вспыхнул Витольд.
- Что ты?! - удивилась Антонина. - Я и не думала, просто хотела убедиться кое в чём.
Шнейбах не обратил внимания на её заинтересованность, думая о своём. Между тем, Тоня с удовлетворением отметила, что Равиль не стал признаваться ей в своей попытке выяснить у Витольда её адрес, чтобы таким образом выгородив себя, свалить часть вины за безуспешные поиски Тоси на Шнейбаха.
- Тоня, - мягко сказал Витольд спустя несколько минут молчания, - теперь, когда всё прояснилось относительно прошлого, ты можешь, положа руку на сердце, сказать, что не любишь меня?
- Могу с уверенностью сказать только одно, - медленно произнесла Антонина. - Я люблю его. Прости меня, Витольд, пожалуйста, прости!
- Тоня, - вскочив из кресла, Витольд мгновенно оказался рядом с Тосей, опустившись на пол и схватив обеими руками её ладони, - ты заблуждаешься! Уверяю, что твоё чувство к нему, не более, чем благодарность! Или, своего рода, восторженность! Ты же не станешь отрицать, что женщинам присуще некоторая восторженность! Тоня, ты восхищена тем, что Мустафинов так долго тебя искал! Ты любишь свои эмоции, Тоня, но никак не его самого!
- Витольд, - нахмурившись, Антонина неосознанно сжала в ответ его руки, - ну, что ты говоришь! При чём здесь эмоции и тем более благодарность, когда речь идёт о любви?!
- Я знаю, о чём говорю, - сердито проговорил Шнейбах, поднимаясь и выпуская её руки. - Всему виной именно женская восторженность! - горячо заговорил он, порывисто вышагивая по комнате взад и вперёд. - Вам необходимы эмоции, пыл, если угодно! Весь этот накал страстей, без которого, на ваш, женский взгляд, любовь становится урезанной. Будто бы вам чего-то недодали.
Тося молчала, ошеломлённая его очередной вспышкой.
- Только я-то люблю тебя, Тоня, - остановившись, повернулся к ней Витольд, глядя в глаза. - Пусть не так, как тебе представляется, без надрыва и патетики. Но я тебя люблю... в отличие от Мустафинова, - поколебавшись, тем не менее, добавил он.
- Зачем ты сравниваешь? - рассердилась Антонина.
- Потому что я хочу уберечь тебя, - тихо сказал Шнейбах, не двигаясь с места. - Тоня, пойми, ведь тогда, девятнадцать лет назад, у вас недаром ничего не сложилось с ним. Сама подумай, - горько усмехнулся он, - что тот же пресловутый адрес он мог спросить у тебя давным-давно. Но он этого не сделал, до того как... До того момента, как между вами произошло... Он не любит тебя! Говоря тебе об этом, Мустафинов любит только свои эмоции. Он человек порыва, вспышки...
- Витольд, - не переставала изумляться Антонина, - но ты противоречишь сам себе. Как можно считать порывом то, что Равиль искал меня столько лет?
- Ах, Тоня-Тоня! Ответ лежит на поверхности, но ты его не замечаешь. Всё дело в том, что этот порыв просто не был удовлетворён. Он лелеял его, берёг в сердце, упиваясь своим горем. Теперь, когда Мустафинов нашёл тебя, полагаю, что его эмоции вскоре сойдут на нет. Вот только теперь тебе будет гораздо тяжелее пережить ваш разрыв, чем девятнадцать лет назад.
- Но тогда это не было разрывом, - попыталась прервать его монолог Тося. - Наше расставание стало результатом чудовищных несовпадений, невезения, если угодно. Но это был никак не разрыв.
- Может быть, - бесстрастно согласился Витольд. - Однако теперь всё может случиться именно так, как я предполагаю. И я повторяю, Тоня, что мне очень хочется оградить тебя от разочарования. Если я правильно понял, ты намеревалась сегодня же уехать? - уточнил Шнейбах, лелея тайную надежду, что ему удалось поколебать уверенность Антонины. - Если я ошибся, то радости моей не будет предела.
- Нет, Витольд, - подтвердила Тоня, - я действительно собиралась сегодня же вернуться обратно в Липовск.
- В таком случае, хочу тебе сказать, - умолкнув на некоторое время, Витольд продолжил затем, как ни в чём не бывало. - Через три дня заканчивается работа моей выставки. Понадобится двое суток, чтобы разобрать и упаковать экспозицию для транспортировки в Швецию. Мне совершенно нет необходимости присутствовать при этом. Всем занимается мой агент. Но я останусь, Тоня, ещё на четыре дня после закрытия. Специально для того, чтобы дождаться тебя, если ты передумаешь.
- Почему вдруг такой срок, - удивлённо улыбнулась Антонина, - четыре дня после выставки?
- Я и сам не знаю, - опустил плечи Шнейбах. - Просто мне кажется, что этого времени будет достаточно для того, чтобы ты разочаровалась в Мустафинове. Больше у него не получится водить тебя за нос. Ни один светильник в мире не сможет гореть круглые сутки, в полный накал.
- А солнце? - внезапно спросила Тося.
- Солнце тоже уходит ночью за горизонт, - снисходительно улыбнулся Витольд. - И на смену ему приходит луна. Да, она не настолько ярко светит. Зато, она не слепит глаза, Тоня. Ею можно спокойно любоваться, без опасений получить ожог.

"Я устала, - тоскливо подумала Тоня, - я очень устала. Мне так хочется снова уснуть в кухне у Равиля, в его клетчатой рубашке и, проснувшись, встретить его взгляд".

- Сейчас тебе надо отдохнуть, - словно угадав её мысли, проговорил Шнейбах. - К сожалению, я не предполагал, что ты приедешь, Тоня, и дал согласие некоторое время присутствовать на выставке. Но всё получилось к лучшему. Номер в твоём полном распоряжении. Ты можешь спокойно отдохнуть. Мне понадобится часа три. Потом, если ты не против, мы пойдём с тобой пообедать.
- Спасибо, Витольд, - с чувством сказала Антонина. - Я очень тебе благодарна. Давай так и поступим. Позвони мне, перед тем как надо будет спуститься в ресторан.
- Ещё один момент, - перед тем как выйти, оглянулся в дверях Шнейбах. - Вчера я звонил в клинику. Мне сказали, что результаты генетического анализа готовы. Мы можем забрать их прямо сегодня.


http://www.proza.ru/2017/04/07/20


Фотография из интернета. Спасибо автору.