Про Гарьку, забор и высоту струи могучей

(миниатюра в диалоге)

- Гарька, хочу тебя спросить как специалиста по потере человеческого облика: ты когда прекратишь  ссать на мой забор? Когда проявишь хоть какие-то остатки своей потрёпанной совести? Или её уже не осталось? Осталась одна неприкрытая, демонстративная наглость?
- Чего ты, чего ты, чего ты? Когда это я  тебе на забор? Чего ты?
- Третьего дня. Возвращаясь из своей любимой пивной «Василёк». Часов в девять. Струя добила аж метра на полтора! Ты же рекордсмен, Гарька! В прошлый раз и  метра не доставала! Скоро будет в этой… как её… Книге Гиннесов!
- Какой на х… книге? Ты чего? Я и выпил-то всего сто пятьдесят две кружки пива и скушал мой любимый  бутерброд с селёдкой. Чего ты!
- Не свисти! Ты выпил три по сто пятьдесят! И куда только в тебя влезает!
- А ты откуда знаешь, что три?
- А мне знакомый сказал, сонетьщик и сочинитель партизанских песен Сидор Балалайкин. Он за соседней стойкой освежался после бурного вчерашнего и тебя распрекрасно разглядел.
- Это такой  низенький, хроменький, с поросячьими глазками и бородкой как у спившегося попа-расстриги?
- Ну! Колоритнейшая личность! Недавно новый сонет сочинил. «Злой пастух! Весь твой дух…». И чего-то дальше там про любовь. Я не запомнил. А? Какие слова! Песня! Одно слово, сонетьщик! Друг, можно сказать, самого Шекспира!
- Угу. Друг. Ещё раз его в «Васильке» встречу, так… отшекспирю, что всякую отелу с диздимоною позабудет. Стукач херов!  А ещё сонетьщик! Постыдался бы стучать-то! Там же кругом - приличные люди! Водку пьют!