Поклон

    Лена спускалась вниз по эскалатору. До кладбища было уже недалеко. “Поклониться бы ветру”, – подумала она про себя. Но вскоре проступила мысль номер два: “Знаешь, Лена, ты дура… Дура… Тебе бы ещё “приспичило” поцеловать солнце… Бить поклоны ветру… Может, ты хочешь разбить себе голову в порыве чувств и сказать затем, что это, всего лишь, дань глупому поводу?” “Всё может быть”, – отвечала Лена сама себе. Она спускалась вниз по эскалатору, а до кладбища было уже совсем недалеко.
   “А, всё-таки, глотай мысли свежими”, - обратилась Лена к первому заместителю себя. – “Что пришло, то к тебе… Явно. Больше не к кому. Здесь такая дура лишь ты одна. Кланяться так кланяться. Пусть даже бестелесному ветру… Сделай невозможное, Лена и обними Ничто, дай пинок пустоте, загляни в глаза тишины, засунь кляп в свой рот и прокричи ртом своего сына, которого нет. Да, Лена, ты способна на всё, если всё – это Ничто”.
    Реальный ответ рубился на корню непониманием, зато абстракция лжи массивной поступью деформировала основы оснований. Муссирование темы прислушиваний к собственному – единственному и неповторимому  - голосу доводило Лену до психотического желания сдаться. То есть, сделать всё так, как ей будет указано из нутра. А нутро явно страдало неврозом навязчивости. Всё сводилось не дальше чем к унижающей учтивости и пресмыкающимся воздыханиям. “Кланяйся! Кланяйся!” – твердило нутро. -  “Кланяйся всем подряд”.  И Лена поклонилась. Ветер действительно стоил того. Вот только равновесие на эскалаторе сложно удерживать…
   Нутро позволило себе нелепое и необдуманное. Оно убило само себя... Эскалатор строго соблюдал движение вниз, а Лена катилась навстречу своей развязке. Кладбище было уже практически рядом. А «Скорая помощь» как всегда опаздывала…   

© Август 1999