Эйфория боли

Кто бы, что не говорил, а человеческое сознание – очень странный механизм со своими неудачными винтиками и гайками, готовыми отскочить хоть сейчас. Они там лишь для вида, формальной защиты, которая работает, словно стрелка сломанных настенных часов.  Проблема лишь в невозможности починить неправильные шестерёнки, вернуть выскочившую деталь обратно.
Моё имя – Дэвид. Пожалуй, не нужно больше говорить ничего, чтобы могло бы раскрыть личность. Всё будет лежать на поверхности среди написанной чепухи или правды, тут вы уже решаете для себя сами, без непосредственного участия в навязывании мнении автором. История начинается холодной, но влекущей зимой, когда снежинки кружатся в быстром и чарующем вальсе. Кто-то не видит в этом ничего особенного, а для кого-то столь мелкое событие может свернуть горы, всё зависит лишь от угла обзора за ситуацией.
Мне достаточно трудно отнести себя хотя бы к одному из типов людей, представленных выше. Всё как у обычных людей:  близкие и лучшие друзья, тёплая и любящая семья, не жизнь, а сказка. Но, так ли это на самом деле? Друзья просто ищут выгоду в общении со мной, прячут истинное лицо под лживой и ненатуральной маской дружелюбия и доброжелательности. В трудной и опасной ситуации обратиться к ним за помощью не имеет даже малейшей доли смысла, ибо, в любом случае, последует быстрый отказ с указанием самой нелепой причины.  Семья? Я не буду ничего говорить про неё, так как это действительно личное, о чём должен знать только сам человек, без публичного оглашения. И на этой неровной почве жизни расцвёл цветок необычного чёрного цвета, неестественного для подобного вида. Форма и строение стебля мало не отличаются от оригинала, но сам цвет, его сочность и мрачность одновременно вызывают спорные чувства в душе. Нередко приходится сравнить себя с этим чудесным творением природы. Существование обычное, но, ни как у других, вроде достаточно общения, но в тоже время мало теплоты и правдивости. Блик солнечного луча поджёг фитиль, ведущий прямиком в нервной системе, и она моментально дала сдвиг, нарушив стабильность состояния. Нет привычных ярких красок природы, хочется осуждать окружающий мир за его неправильные формы. Глаза не горят человеческим огоньком, они сияют чёрным смертельным неоном, отбивающим последнее желание контактировать с “больным”. Дрожащие руки с трудом поднимают шариковую ручку, чтобы сделать последние записи в дневнике и излить хоть кому-то свою душу, ибо нагружать родственников проблемами нет никакого желания, у них собственных проблем полно. Дни и ночи напролёт я наблюдаю за яркими небесными телами, прекрасными и грациозными звёздами, которые мне аккуратно и едва заметно подмигивают. В них ощущается больше тепла, чем в ходящих вокруг пустых оболочках безликих инкубированных ярлыков. Порой, голос Луны вводит в состояние секундного счастья и позволяет погрузиться в мир собственных мечтаний и несбывшихся надежд, погибших на почве безысходности крушения моральных устоев. Хочется петь, но это причинит только неприятности, вызовет дискомфорт у близких людей, поэтому лучше воздержаться. Лучше уступлю собственным благам во славу чужим желаниям. Я останусь в этой полуночи навсегда, буду наблюдать за вами, бегущими в свете фонарных столбов муравьями, ведомыми по течению судьбы без возможности сопротивляться реалиям. И постепенно приходит осознание, и постепенно формируется новый взгляд на старые, неизменные вещи. Теперь уже не хочется плавать в облаках мечтаний, теперь эйфорию доставляет это никчёмное чувство боли, не физической, а духовной. Выброс адреналина в кровь стимулирует на некоторое время, но окончательно отбивает желание размышлять о насущных делах. Приходится в состоянии безумства принимать важнейшие решения и горько жалеть о подобном. Хотя, сейчас уже не важно, как и с кем поступать. Тебя осудят, будут ненавидеть, но примут в общество в качестве искусственной игрушки для битья и издевательств.
А я лишь буду во снах падать с многоэтажных крыш, ненавидеть людей, пока ты, да, ты, так сладко спишь в своей тёплой кровати и не замечаешь происходящего вокруг бреда. Вместо сладкого чая теперь горький кофе, вместо утренней пробежки очередная ядовитая сигарета, отвлекающая на пару мгновений от боли. Но, зачем я это делаю, если мне нравится что-то другое, более чувственное? Потому что так жить гораздо проще, замещая боль кроваво-красным вином и дымом от курения, плотно заседающего в лёгких. Я ненавижу свою жизнь, но ничего не меняю, проклинаю окружающих людей, но не ищу новый круг общения, не переношу себя на дух, но не стараюсь измениться хотя бы на каплю, хоть на малую долю.
Мне легче стоять на краю крыши и смотреть вниз, ловить руками холодные снежинки или мрачные и одинокие капли дождя. Часы всё так же показывают полночь, эйфория сломанных мечтаний угасает и вспыхивает снова ярким пламенем. Горько, досадно, но так приятно быть ненавистным не только себе, но и сгнившему миру. Кровь приливает к голове, дыхание постепенно учащается, руки трясутся от неосознанности действий, но сделать шаг назад невозможно. “Да уж, Дэвид, ну ты и слабак” , -говорю я себе тихим, прозябшим от мокрых капель дождя голосом. Уже ничего не хочется, даже думать о сложившихся обстоятельствах. Бросить бы всё, повернуть стрелку сломанного механизма вспять и играть по собственным правилам, а не быть игрушкой в руках зловещего неизвестного кукловода, для которого все мы – лишь солдатики в настольных баталиях.  “Да, катись всё к чёрту, я смогу, смогу перебороть себя и поменять реальность, смогу”,  - уже чуть ли не кричит мой голос спящему ночному городу, отдыхающему от трудовых будней. “Сделаю так, чтобы моё имя помнили”…Так приятно пролетать мимо бесчисленного множества тёмных окон, в которых скоро вновь начнёт кипеть жизнь, а ты вот-вот погибнешь по собственной глупости.