Операция Хамец

 План операции появился в маленькой забегаловке на улице Дизенгофф.
Одной из тех лавчонок, в которых можно купить бутылку холодного пива с орешками и, присев за маленький шаткий столик в тени фикуса, неторопливо пить, разглядывая прохожих.
Так было и в этот раз, но между глотками Василий наклонился к Виктору и, оглядевшись, полушепотом сказал:
— Витя, есть идея, как заработать денег…
Виктор, оценив важность момента, торопливо отхлебнул пива и кивнул:
— Говори.
Василий сделал хороший глоток и начал издалека:
— Вот ты, Витя, нормальный русский мужик, работаешь на стройке. Горбатишься на еврея по имени Ицик двадцать дней в месяц, чтобы отдать ползарплаты другому еврею, по имени Моше — за съём своей двухкомнатной квартирки, где вы живёте вдвоем с женой Ритой. Я делаю то же самое, только комнат у меня в квартире три, и кроме моей жены Маши в ней живёт ещё и тёща — пенсионерка. И дай ей Бог дожить до ста двадцати, потому что мы платим за аренду из её пенсии…

Оценив понимание собеседника, он продолжил:
— В Израиле ты живешь два года, а я уже три. И я уже понимаю, что к чему. Кто здесь балом правит, знаешь?
— Ну… премьер-министр?
— Ха! Наивняк. Вся власть у религиозных! Всё в Израиле крутится вокруг религии и датишных! И праздники у них все — религиозные! Вот, совсем скоро, начинается Песах. А чего нет на Песах?
— Ну… хлеба нельзя. Пива не купить…
— Вот! В точку! Всё, что квасное, евреи продают перед праздником арабам. А потом, после праздника, выкупают обратно — с процентами! Ты сечёшь? С процентами! Чистый профит!
Так вот — мы с тобой будем делать то же самое, но процент возьмём поменьше. Понял?
— Ну ты голова! — Виктор восхищённо покрутил головой. — Я в доле!

Закрепив партнёрство остатками «Голдстара», компаньоны разъехались по домам. Василий представил жене детали проекта. Расписал в красках финансовые выгоды при сравнительно небольшом стартовом капитале. Жена Рита плакала, тёща в своей комнате удручённо вздыхала, а Василий пересчитывал наличность, отложенную на поездку семьи за границу.
Виктор финансовый вопрос решил быстрее, что можно было объяснить отсутствием тёщи.

Уже на следующий день по главной улице Бней-Брака — рабби Акива — неторопливо полз потрёпанный «Фиат Уно» с огромным щитом, на котором крупными буквами на иврите было написано:

«Коним хамец! Всего 5 шекелей за кило!»
Внизу значились телефоны, а в верхнем углу по всем правилам стояло сокращение «;";».
Рита, жена Виктора и автор рекламного щита, вспомнила, что так нужно делать.

Вечером в квартиру Василия позвонил первый клиент. Посетитель был худ и бородат. Его пятеро детей были нагружены пакетами и мешками, из которых выглядывали упаковки утренних хлопьев. Внимательно посмотрев на Василия и Виктора, он строго спросил:
— Гои?
— Ну… да! — Василий утвердительно кивнул. — Я русский. И он тоже.
Тёща тяжело вздохнула из своей комнаты.
— Хорошо, — гость был удовлетворён. — Где деньги?

Василий торопливо достал напечатанный на принтере договор и вручил клиенту. Тот пробежал глазами текст, почему-то поморщился, достал из кармана ручку, поставил подпись.
После этого махнул рукой — и дети, сложив пакеты в кучу у стены, выбежали на улицу. Виктор, вооружённый безменом, поочерёдно взвесил пакеты и вынес вердикт:
— Десять килограмм!
Василий отсчитал пятьдесят шекелей, и глава семьи удалился, бросив на ходу:
— Шалом!

Уже на следующий день в квартиру Василия стояла разношёрстная очередь. Приём шёл бойко. Пакеты не помещались на балконе, и из своей комнаты была выселена тёща. Ей пообещали долю от прибыли — в качестве компенсации морального ущерба.
А днём раздался звонок, и по Васиному ошалелому взгляду стало понятно: оно!

Через час к дому подкатил небольшой грузовик и чёрный «Мерседес». Люди в пиджаках поднялись на второй этаж, растолкали очередь и, поздоровавшись с Василием и Виктором, пожелали приступить к делу без лишних слов.

Вечером наступил праздник.
Василий, Виктор и Рита сидели на чудом оставшемся пустом островке комнаты и подводили итоги. Двадцать тонн. В коробках, сумках, пакетах, с прикреплёнными квитанциями. Где-то в недрах этой пищевой горы что-то осыпалось и поскрипывало. Где-то охала тёща. Но у них всё получилось!
Теперь — всего неделя, и можно будет вернуть хамец обратно и получить проценты. 15%!
Пятнадцать тысяч шекелей чистой прибыли за неделю!

Семь дней пронеслись как один. Праздник окончен. Василий аккуратно разложил на столе подписанные договоры. Виктор, с безменом в руках, встал в ожидании. Рита вывела тёщу подышать. Прошёл час. Потом второй. Потом третий. Телефон молчал. Дверной звонок — тоже.
Никого.

— Наверное, завтра придут, — растерянно сказал Виктор, — праздник же только закончился…
— Н-да… — неопределённо протянул Василий.

Утро следующего дня не принесло ясности. В полдень раздался звонок:
— Это вы принимаете хамец? — раздался в трубке старческий голос.
— Эээ… Нет. Но праздник уже закончился… — Василий удивлённо приподнял брови.
— Да, я знаю. Но так случилось, что я забыл разобрать один ящик. Можно было выбросить, но вы же даёте деньги! Алло? Алло? Почему вы молчите? Алло…

Василий молча закрыл телефон. И вдруг — всё понял.
Виктор закрыл лицо руками и застонал.
Позади них высилась пирамида пищевого мусора стоимостью в сто тысяч шекелей.
Из глубин, на коробку с надписью «Бамба», неторопясь выполз громадный рыжий таракан. Он смотрел на людей нагло и вызывающе.
И в этот самый момент, тёща отчётливо произнесла:
— Шлемазл…