В Г

       Раньше, при горизонтальных, как было:

       Накосячишь на работе, вызовет бригадир клининговых в подсобку, наорёт, навтыкает во все щели; мог и «служебку» накатать, чтобы премии лишили, но ты не ропщешь, знаешь, что вина твоя есть и заслужил такого отношения. Зато выходишь потом из подсобки и идёшь дальше работать. Чтобы главный инженер или директора нашего Клининга № 2 до таких мелочей опускались, заглядывали в каждый угол, да отчитывали рабочих - не было такого. Может по первости, чтобы показать свою ретивость, какой-то новый начальник и лез из кожи вон, как говорится, новая метла по новому метёт, но такие случаи по пальцам можно пересчитать.

       А при вертикальных сам Глава Космической Станции - ГКС - может перед телекамерами учинить допрос обыкновенного рабочего клининга. Выглядит это так: стоишь, на тебя телекамеры направлены (без журналистов вертикальные редко, что делают, им обязательно нужно, чтобы все видели, как они всё держат под контролем), с тобой рядом бригадир и заместитель бригадира, - все стоим перед ГКС, чаще перед его изображением на большом экране, слушаем, как он нас распекает; я его слушаю и про себя ему возражаю, что совсем неплохо делаю свою работу, не знаю, почему на нас жалуются люди, у меня к людям тоже множество претензий, но я почему-то не обращаюсь из-за этого к ГКС; заканчивает он всегда одним и тем же, типа, даю срок до такого-то числа, всё исправить и доложить об исполнении (это он уже к бригадиру обращается непосредственно).

       И всё время пишешь объяснительные. Никто тебе ничего не говорит на уровне бригадира, не ведёт воспитательных бесед, просто приходишь утром на работу, а там для тебя распоряжение, чтобы к такому-то числу написал объяснительную. И вот сидишь и думаешь: «А чего объяснять? Сами уже всё написали!». Но для вертикальных не ясно, пока бумажку не отправят наверх. И летит наверх объяснительная, в информационный центр, там все файлы сортируют и делают из них «выжимку». «Выжимку» каждый день читает ГКС. И на следующий день или даже через год, тебя может вдруг вызвать Главный Инженер, злой и бледный, одетый, как на парад, и тебя самого отправят прежде на склад, чтобы ты одел новую робу, и бегом отправят в актовый зал. А там, на большом экране, сам Президент, то есть ещё выше ГКС, распекает службы, как раньше, при горизонтальных, это делал бригадир в подсобке. Конечно, не в таких выражениях, бригадир выражения не выбирал, а Президенту речи готовят специальные люди. Тут, конечно, всё очень серьёзно, головы обязательно после этого летят. С рабочих семь шкур спустят, так боятся контрольных проверок, особенно, президентских. И, казалось бы, можно как-то избежать всех этих публичных порок в прямом эфире. Не знаю, выполнять чётко все предписания. Но при вертикальных столько служб контроля развелось, а контролёру ведь тоже нужно отчитываться, чтобы самому не писать объяснительную, вот они и рыскают, как волки по зимнему лесу, ко всему готовые придраться. В таких условиях невозможно быть безупречным. И, что интересно, всё ровно находятся такие, кто заслуживает звания лучшего работника. И каждый раз удивляешься, какой это странный выбор. Даже если работник неплохой, выделяют его не тогда, когда можно было бы его поощрить, а всегда не вовремя или просто несправедливо по отношению к другим. Мы долго думали в подсобке на эту тему, что это за подход такой несуразный у вертикальных, но так и не пришли к единому мнению.

       Помню, как-то работал я на участке, и подходит ко мне контролёр. Я его раньше не видел, он представился, что работает в головном офисе. С Земли бедолага прилетел, в такие-то дали забрался, контролировать безопасность труда. И так хитро назвал своё занятие - поведенческий аудит. Я даже переспросил:
- Что-что?
- Это для вашей же безопасности, - сказал он и попросил остановить клининговую машину.
- А в чём дело? Что вы хотите? - не понял я и выполнил его просьбу.
- Хочу, - говорит, - сообщить, что вы нарушили несколько аксиом безопасности.
И давай по пунктам перечислять. А у нас висит плакат с этими аксиомами в подсобке, уже пожелтел весь, читаем его, как дорожку, по которой идём на работу. Фон такой, другими словами, как постер с голой бабой на стене. Поменяется что-нибудь там, наверху, у вертикальных, снимут плакат, тогда и мы заметим пятно на стене.
На следующее утро я не удивился, когда пришёл на работу, и бригадир показал на журнал, лицо недовольное, и сказал:
- Прочитай и распишись.
Ну, прочитал я, что написал красивым почерком контролёр, всю страницу испачкал своими буковками и казёнными словечками.
- Прочитал? - спросил меня бригадир и подвинул мне бумагу. - Объясняй.
- Что объяснять?
- Там поймут, - сказал он и устало посмотрел на меня, припухшими от недосыпа глазами и немного повоспитывал по старой привычке. - Не знаю, на каком языке вам ещё говорить? Вы поймите, - в моём лице бригадир обращался ко всем рабочим в его подчинении, а так он к каждому обращался на «ты», - мне это что ли нужно? Это оттуда инициатива! - и он поднял палец высоко вверх. - Там у таких людей это на контроле! Они не вас будут наказывать в следующий раз и не меня! Скажи спасибо, что контролёр нормальным оказался. А в следующий раз с директором будут разбираться. Понимаешь, ситуацию? Всех нас!... - и бригадир выругался.
И, посмотрев на вытянутую руку бригадира, мне что-то стало вдруг ясно про вертикальных, но слова рассыпались, когда я хотел облечь в них понимание.

       Написав объяснительную (ещё мы называли это «диктовкой»), я пришёл в подсобку и лёг на топчан. Мы всегда так делали, если писали объяснительную. Написание объяснительной означало, что премии в текущем месяце не видать. Поделать с этим ничего было нельзя, поэтому можно позволить себе похандрить, но не наглея.
Горизонтальные тоже наказывали, лишали премий, но там это было за нарушения, касающиеся непосредственно работы. Вертикальные же наказывали за невыполнение показателей, работы это мало касалось. Логику этих наказаний ни я, ни другие клининги, как я уже говорил, найти не могли.

       Я лежал, смотрел в потолок, тело моё отдыхало, можно было даже подремать, но спать не хотелось, очень было жаль денег. Как я буду жить следующий месяц? Шакалы - эти контролёры, и работа у них такая же! Я заложил руки за голову и задрал ноги на стену, чтобы кровь отливалась от ног, и телу стало легче.
В подсобку вошёл заместитель бригадира.
- Долго так будешь лежать? - поинтересовался он.
- Полежу немного, - ответил я, - всё ровно не за деньги работать.
- Бригадира тоже наказали.
- Откуда он хоть взялся, этот контролёр?
- А кто его знает? Их столько развелось.
Я посмотрел на заместителя бригадира, как он стоял передо мной, и сказал:
- Вот смотри, я лежу, а ты стоишь. Ты в вертикальном положении, а я в горизонтальном.
- Ну и что? - не понял меня заместитель бригадира.
- Ну, как что? Представь, как вертикальные на нас с тобой смотрят. Мы же все как бы вертикальные. Ты тоже вертикальный. И я, но я ниже по положению тебя и вот так смотрю на тебя получается, снизу вверх, только  не лежу, а стою.
- У горизонтальных иначе, что ли, было?
- Да вроде так же.
- Ну, вот.

       Я задумался. Слова опять рассыпались, хотя казалось, что объяснение где-то совсем рядом. Я ведь жил при горизонтальных и знал, что всё было иначе. Но как иначе? Иерархия тоже была. И как будто вертикальная, но они считали себя горизонтальными.

       Пора было работать. Я решил часок почистить свою территорию, а там уже и обед.
В столовой я взял куриные зразы с картофельным пюре, салат «Столичный», компот из сухофруктов и ватрушку с творогом. Всё расставил на подносе и понёс к столу, за которым уже сидел Бабу. С Бабу мы много раз сравнивали жизнь при горизонтальных с жизнью при вертикальных. Раньше он работал замом по ремонту на девятом участке - это ещё при горизонтальных. А когда пришли вертикальные, то стали всяческие новшества вводить. На каком-то совещании он стал спорить по поводу этих новшеств, назвал их «бредом», даже ещё более грубым словом, ну, ему и предложили: «Не согласен - пиши заявление». Бабу писать не стал, но всё ровно нашли способ с ним поквитаться и понизили до старшего мастера. Показали свою власть. Но Бабу теперь стоит за другую версию, что его «задушили бумагами» и даже к лучшему, что теперь он всем этим не занимается - спокойнее.
«При горизонтальных все в одной столовой питались, - рассказывал Бабу, - а теперь высшему составу по кабинетам официанты носят, заказы принимают. Раньше я мог, если очень надо было, к самому министру на приём попасть. А при вертикальных всё разом исчезло, теперь только бумажки и могут дойти наверх, да и то не до адресата, а к специальным людям. Вот написал я министру по поводу моего несправедливого увольнения, так самое большее, куда бумага дошла, это начальник Административного Отдела. Там её и завернули».
Я у него тоже спрашивал:
- Получается при горизонтальных лучше жилось?
- Да нет, - Бабу ненадолго задумался, а потом продолжил, - тогда тоже хотелось, чтобы кто-то пришёл и поменял  систему. Пришли вертикальные и поначалу казалось, что жизнь меняется к лучшему. А время прошло, и теперь думаешь, как хорошо было при горизонтальных.
Но сегодня мы молчали, не разговаривали. Бабу зачерпывал ложкой из тарелки суп с лапшой, я ел вилкой салат «Столичный».
Потом мы вместе вышли из столовой, я предложил посидеть на скамейке в садике, отдохнуть, пока еда в животах уляжется, но Бабу предложил другое:
- Есть время? - спросил он. - Можем дойти до моей каморки, я тебе кое-что интересное покажу.
Каморкой Бабу называл свой крошечный рабочий кабинет.
- У меня теперь масса времени, - сказал я, - только что написал объяснительную, могу и поволынить.
Бабу невесело улыбнулся:
- Редкий месяц меня не наказывают.
- Чего же не бросишь всё это? Найди другую работу. Свет клином сошёлся на этой станции?
- Наверное. Понимаешь, уйду и получится, что они победили. А у меня вся жизнь со станцией связана. Стольких директоров я пережил. И этих переживу. Куда мне уходить? Это же моя жизнь.

       Мы вошли в корпус, где работал Бабу, поднялись на лифте на семнадцатый этаж, немного прошли по коридору и остановились перед дверью его рабочего кабинета. Дверь автоматически открылась. Бабу вошёл первым и сразу направился к встроенному шкафу, открыл его и достал с верхней полки необычную вещицу. Она состояла из двух цилиндров длиной не более полуметра каждый и диаметром миллиметров сто; цилиндры соединялись между собой широкой лентой из синтетического материала песочного цвета, концы которой рулоном были скручены внутри каждого цилиндра, и через щели во всю длину цилиндров лента раскручивалась. На одном из цилиндров я рассмотрел две кнопки: одна кнопка была подписана «off/on», другая - «в/г».
- Что это такое? Экран для просмотра фильмов?
- Не угадал, но чем-то похож. Это современный свиток. Видишь эту кнопку, - Бабу показал на кнопку, подписанную «в/г», - она переключает режимы письма. В - это значит вертикальное письмо, а Г - горизонтальное. Горизонтальное - им мы пользуемся сейчас, пишем слева  направо в строку, а вертикальное - это письмо далёкого прошлого, архаика, когда писали столбцами.
- Подожди, ты хочешь сказать, что когда-то давно, в прошлом, люди читали сверху вниз?
- Представь! Но это были не буквы, а  символы, знаки, на них смотрел и сразу понимал, о каком предмете или действии идёт речь, не нужно, как в горизонтальном письме, складывать из букв слово. Но это, конечно, современная штучка, брат прислал, - Бабу похлопал по свитку, - специальный датчик следит, когда ты прочитал знак или строчку, и дальше передвигает ленту к следующей строке или знаку. В режиме вертикального письма без подсказок сложно, но я уже кое-что понимаю. Пока читаю на примитивном уровне, но мне интересно. Да ты попробуй, - и он протянул свиток мне. Включил кнопку питания, - смотри вот сюда, - показал Бабу, куда смотреть, - сейчас загрузится, соберёт о тебе информацию и заработает. Секунд тридцать первый раз нужно подождать.
Примерно через этот промежуток времени свиток и, правда, заработал, на ленте появилась строка, и я её прочитал. Как только я закончил, из нижнего цилиндра поднялась новая строка, а прочитанная исчезала в верхнем. Тоже самое было со знаками древнего чайно - монгольского языка, как он назывался. Если читать эти символы построчно, следуя подсказкам, получалась бессмыслица, но если читать знак за знаком вертикально, было всё понятно, насколько понятен был знак после подсказки.
Очень давно не читал так. Это старое, уже подзабытое чтение. То, что мы теперь называем письмом и чтением, непохоже на чтение свитка. Когда бригадир зло говорит мне:
- Садись, пиши объяснительную, - я не сажусь за стол, не беру специальный прибор с чернилами и не записываю буквы и знаки на бумаге.
Когда я говорю, что он подвинул мне бумагу, это не та бумага, которую может быть помнят наши бабушки. Бумага - это сканер памяти. Прижимаешься к ней лбом, голова напичкана датчиками и контроллерами, и ждёшь зелёного сигнала на бумаге. И то же самое, когда читаешь, прижимаешься лбом и ждёшь красного сигнала, потом поднимаешь голову и уже всё прочитал. По старинке если читать, то на это много времени уходит. Есть, конечно, такие, как Бабу, они стоят на том, что современное чтение не доставляет такого удовольствия, как древнее, что надо видеть слова и знаки, чтобы по настоящему всё это оценить. Может он и прав, но у меня нет таких денег, если честно, чтобы покупать свитки.

       Я вернулся в подсобку, снова растянулся на лежаке, и мне снова показалось, что я понял, чем вертикальные отличаются от горизонтальных. Слова уже не рассыпались, но их непросто было подобрать. Бессмыслица в действиях вертикальных уже не казалась такой бессмыслицей. Это ведь такая же бессмыслица, как если читать вертикальное письмо неправильно, построчно. А правильно - это когда каждому присваивается определённый знак в этой вертикальной иерархии. Кто присваивает? кто понимает весь смысл написанного? может прочитать все столбцы сверху вниз? - Это мне неведомо. Может быть там, на самом верху и читают эти столбцы в папочках отчётов, а может они сами символы и знаки, знают только то, что они - Президент или Премьер-Министр и больше ничего. Понимают смысл на уровне своего знака. А при горизонтальных смысла, казалось, больше, чем на один знак, в строке было много слов. Но потом слова заканчивались и следующая строка была недоступна, её читали на своём уровне. И теперь я понимал и эту иллюзию.

Аудиоверсию можно послушать в подкасте OLS на Apple Podcasts
или в SoundCloud https://soundcloud.com/alik-kafe

Отрывок из книги "Снег или соло, мой друг".
Все версии книги здесь: https://ridero.ru/books/sneg/