По совести. Глава 14. Прощание

По весне Анна крепко заболела. Мартовская погода коварная: теплом к себе манит, а стоит разнежиться на солнышке, она и остудит тебя только так. Вот и Анна расслабилась. Пока на солнце щурилась, под ногами ледок подтаявший хрустнул, обломился. По самые щиколотки промокла. А солнце тем временем гладило её по непокрытой голове, ласкало, не отпускало от себя. Задержалась Анна на улице дольше, чем надо было, и уже на следующий день свалила её коварная болезнь. В бреду металась, хрипела, пока докторша из города ни приехала. Прописанные лекарства Анне помогли, но через какое-то время болезнь вернулась вновь. Приступы тяжёлого кашля укладывали её в кровать, она постоянно жаловалась на нехватку воздуха и на смертельную усталость. Однажды, после очередного такого приступа Зилола уговорила свекровь снова показаться врачу. 

Вечером, накануне поездки в районную больницу, подозвала Анна Зилолу к себе, велела ей на кровать рядом сесть. Заговорила:

- Не поеду я завтра никуда.

- Ты чего такое говоришь, мама? – Зилола сдвинула брови.

- Нечего деньги тратить. Я нынче почувствовала – бесполезно всё. Не уйдёт болезнь, крепко внутри меня засела. Ты, Зилька, не перебивай, слушай меня старую. Я конец от начала точно отличить могу, столько понавидалась. Но не об том сейчас. Толика жди, не отчаивайся, и плохого про него не думай. Любит он вас с Криськой, не бросит никогда. Знаю, что бабы судачат, будто он загулял в столице, оттого и домой нос не кажет. Врут. Не мог Толька загулять, а вот залететь мог. В плохую компанию залететь – запросто. За рублём длинным подался, а там, где деньги… Он вернётся, Зилька. Либо сам объявится, либо весточку пришлёт. Я к чему это тебе говорю-то? Ты только дождись его, беспутного. А ежели ждать не захочешь, то отрубай сразу – уходи.

- Куда же я пойду от него? – пожала плечами Зилола. – Мы теперь с ним навек связаны. Крепко повязаны, как будто лозой виноградной спутаны по рукам и ногам. Муж он мне, а Кристине – отец. Так что ты, мама, тоже от меня не отделаешься.

- Хорошо, коли так, - попробовала улыбнуться Анна. – Когда помру, ты меня в церковь не вози. Землицы в гроб положи и крест воткни. А вот за Толика помолись, свечку за него поставь. Может, углядит он свет в темноте.

- Ну, что-то невесёлые разговоры у нас пошли, - Зилола накрыла Анну одеялом. – Давай-ка лекарство выпьем, и спать будем укладываться. Кристинка вон уже сопит вовсю. Завтра утречком встанем и поедем в больницу.

До утра Анна не дожила.      

Похоронили её на местном кладбище. Не было панихиды, причитаний и завываний соседок, длинной похоронной процессии. Ничего этого не было, только на погосте прибавился ещё один свежий холм со свежеструганным крестом и надписью: «Хромова Анна Семёновна». Соседки набили оскомину, обсуждая новость, что Толик даже на похороны матери не явился, но к Зилоле с расспросами не приставали: как ни крути – чужая.