Няня Мария

Впервые меня повезли в Батуми шестимесячным младенцем показать папиным родителям: деду Наумчику и бабушке Риве. Я не мог им не понравиться! Первый внук, cветловолосый ангелочек с длинными ресницами. До четырнадцати лет, пока папа был жив,  каждое лето отдыхал месяц у бабушки и дедушки. 
   Cтарый квадратный двухэтажный дом с большим двором. Несколько входов в квартиры первого этажа и лестница, взлетающая на длинную галерею, которая опоясывала весь второй этаж. Ноев ковчег, где жили грузины, армяне, греки, аджарцы и евреи, мои бабушка и дедушка. В тридцать втором с первенцем Левушкой и его младшей сестрой  Геддой им посчастливилось убежать с Украины от голодомора.
   Батумское жильё  состояло из узкой застеклённой веранды и большой смежной комнаты.  Одновременно с нами приезжала папина сестра с мужем и двумя сыновьями младше меня. Как мы размещались вдевятером в одной комнате, мне теперь понять трудно.
    В середине пятидесятых, когда я появился на свет, дед числился в какой-то фиктивной артели. На самом деле он был крупный подпольный предприниматель: на все  семейные  накопления закупил тридцать металлических кроватей, большая  часть которых  лет двадцать громоздилась до потолка на террасе и ржавела.
   Кроме того, он был потенциальный миллионер. В сорок седьмом году никто не верил, что государство отдаст деньги по выпущенным принудительным облигациям, и выбрасывали их на помойку. Дед собрал  две полные коробки из-под обуви и после его смерти бабушка отдала клад папиной сестре. Бумажек оказалось на шестьдесят тысяч долларов.
   Бабушка всю жизнь трудилась белошвейкой. Отлично помню ночные рубашки с красивой цветной тесёмкой, которые она дарила мне в детстве, и вышитое постельное бельё.  Когда я родился, Рива с Наумчиком были уже пенсионерами и приходилось бы им нелегко, если бы не помощь папы.
   Декретный отпуск в середине пятидесятых продолжался год и осенью маме предстояло продолжить учёбу в университете. В синагоге, куда дед захаживал для культурного общения, кто-то посоветовал ему няню.
  Мария жила с отцом  в бандитском районе, поэтому знакомиться с ней мама с папой направились вдвоём. Они долго блуждали по узким кривым улочкам, пока не нашли маленький домик в два окна. Во дворе  на высокой ноте бесновалась дворняжка: её конуру было видно сквозь щель в заборе. Звонка на калитке не было.
 - Хозяева! – громко кричал папа, пока на пороге дома не появился худощавый мужчина лет сорока.                - Дуська, молчать! – прикрикнул он на собаку и направился навстречу моим родителям.
      В доме была одна комната и кухня. Давно не крашеная самодельная мебель стояла на идеально чистом полу.                - Константин Петрович, – представился хозяин, открыл дверь на кухню, и папа с мамой увидели худенькую девушку лет двадцати с длинной русой косой.                -Здравствуйте, я Мария, - тихо сказала она и улыбнулась.                Девушка не была красавицей, но в этой улыбке светилось  обаяние, сразу привлекавшее к ней.
 - Два года, как школу закончила, а что ей здесь делать? Бесплатно никто учиться не возьмёт. Работы нет. Только шантрапа всякая вокруг вертится. Уезжать ей надо.                Через месяц Мария отправилась с нами в Москву. 
   Мамины родители жили на Пресне, недалеко от Трёхгорки. Переехали они в столицу с Украины ещё в двадцатые годы. Долго скитались по съёмным углам пока, наконец, не получили большую комнату на последнем этаже кирпичного дома. В двух других комнатах квартиры жила  семья: бабка Ксюха, её дочь с мужем и десятилетней внучкой –оторвой Танькой. Ксюхе было скучно целый день сидеть  дома, поэтому иногда она развлекалась, подбрасывая шурупы и гвозди в наш суп.
   Конечно, появление няни без прописки не могло понравиться соседям, но мама уехала во Владивосток к папе – офицеру флота. Бабушка и дедушка работали, и с присутствием Марии семейству Ксюхи пришлось смириться.
 - Мариечка, не выходи из комнаты, когда можно столкнуться с соседями, - предупредила её моя бабушка Ритуля.
  Еду  на кухне готовила и полы в квартире  она мыла сама, а работы няне хватало и со мной. Конечно, проникать, например, в ванную  всё же приходилось несколько раз в день. Подгузники тогда ещё не изобрели и куски простыни, испачканные мною, Марии можно было стирать только там.               
  Ритуля и дедушка Микуля полюбили няню за её кроткий, безотказный характер, а, больше всего за то, что  она относилась ко мне, как к родному сыну. Когда меня было трудно успокоить,  могла часами качать  на руках, тихонько петь песни и рассказывать сказки.
   Как-то в воскресенье Ритуля заставила её пойти в парк на танцы. Там она познакомилась с Серёгой, наладчиком станков с Трёхгорки. Они встречались по выходным и бабушка сказала                - Посмотри, как он на тебя смотрит, не иначе влюбился.                Скоро и я полюбил её, как мать, ведь свою маму Галю увидел только через год, когда она приехала летом с папой на каникулы.
 Тогда вчетвером мы отправились в Батуми. Мариечка жила у себя дома, но скучала обо мне, да и я грустил без неё. Она приходила к нам почти каждый день, и мы шли гулять с ней, мамой и папой по Приморскому парку.
   - Понюхай этот цветочек,– обращалась она ко мне, пригибая ветку огромной магнолии, или подводила к пряно пахнущему лавровому кусту.                Иногда вдруг валились с неба толстые струи дождя и папа, схватив меня в обнимку, бежал вместе со всеми домой, благо он был рядом. Вечером Мария  почему-то никогда не оставалась, а я не привык  к маме и капризничал перед сном. Месяц приморского счастья пролетел быстро, и вчетвером мы вернулись в Москву.
    Всё оставалось по-прежнему. Мариечка была со мной, мама с папой - во Владивостоке.  С Серёгой няня встречаться перестала. Мы  ещё сильнее привязались друг к другу, и я с нетерпением ждал лета, чтобы вместе ехать к бабушке Риве и деду Наумчику на море.
  Ещё в поезде мама договорилась с Мариечкой, что она отвезёт свои вещи домой и будет у нас завтра утром.
   - Где Мария? – спросил папа часов в одиннадцать утра, а ведь в десять мы  договорились идти на пляж.                Вечером родители пошли к Марии домой. Калитка была закрыта и к ним никто не вышел.
 - Пойдём в милицию – сказал папа, хотя знал, что всех заставляют ждать три дня, прежде чем начать поиски.                – Подождём до завтра. Может быть дядя Костя заболел и Мария у него в больнице.                Утром родители пошли на базар, надеясь, что Мария объявится к обеду.
   В толпе покупателей им навстречу шла моя няня рядом с грузином. Его рука и расстёгнутая грудь были украшены татуировками. Улыбка Марии была такой счастливой, как никогда раньше.
   Она кинулась к родителям, хотя кавалер пытался её остановить.                – Я сегодня не могу, обязательно приду завтра, - тихо сказала Мариечка и побежала к своему спутнику.
   Няня пришла к нам в конце папиного отпуска.                – Простите меня, я остаюсь в Батуми. Выхожу замуж. Его зовут Гия.
   Мама пыталась расспросить её о женихе, но, на этот раз, Мария оказалась на удивление скрытной. Все пожелали ей счастья.                – Тебе понравился этот парень на базаре? – спросил папа, когда няня ушла.                – Не знаю, - ответила мама.
      На следующий год родители решили навестить Марию. Всё так же заливисто лаяла Дуська у своей конуры. На порог вышел дядя Костя.                – Как живёт Мариечка? Можно её увидеть? - спросила его мама.                – Она сына родила. Ему три месяца, - ответил он.                Почему-то о дочери говорить не стал и адреса её не дал.
   Мне десять лет. Гуляем с мамой по Приморскому бульвару. Дурманящий аромат эвкалипта, магнолии, лавра, какого нет больше нигде на юге.
 - Мариечка, это ты? –кричит мама и бежит навстречу незнакомой женщине.                Та останавливается и улыбка скользит по её лицу.                Кто это? Мне было два с половиной года, когда я видел свою няню в последний раз.                - Как ты живёшь? Как сын, муж?                - Сыну семь лет. Зовут Сосо. Живёт с родителями бывшего мужа.  Так он велел.                -  Вы развелись?                - Да, он вор. Сидит в тюрьме.                - Ты работаешь?                   -  Дворником.                – Кто-то тебе помогает?                - Папа женился, ему не до меня.                Было заметно, как она рада нашей встрече  и смущена.
   На следующий день мы с мамой пошли к дяде Косте.                – Помогите Мариечке, ей тяжело одной.                – Сама связалась с ворьём, пускай расхлёбывает.                – Но она Ваша единственная дочь!                -  Нет.               
   Через год Мариечка умерла от туберкулёза.