Сказки об Индии. Священная река

Со страшной силой меня полощет  мутно-голубая холодная вода. Схватившись за толстую железную цепь, растянутую между металлических столбов, едва держусь на скользких бетонных ступенях. Если отпустить, через секунду окажусь на пять метров ниже по течению, беспомощная щепка в потоке, несущемся с Гималайских гор.

Ганга здесь еще сильная, порывистая, неукрощенная и, конечно,  святая. В Индии много священных рек, но  эта – вне сравнений, индусы любят ее и чтят – по-своему.
 
Например, здесь, в Харидваре, на широких гхатах – так называются  берега в виде лестниц – каждый вечер  проводят в ее честь богослужения.  Собираются толпы, брахманы зажигают бесчисленные масляные  фитильки, поют мантры, подносят реке цветочные гирлянды, молитвы и славления.  А утром, выходя на этот же гхат, вы увидите, как стирают в реке  одежду, тут же моются с мылом шустрые крикливые  индусы.  Поотдаль  сидят в лотосе в шафрановых  одеяниях обросшие, бородатые, чернявые монахи,– бабЫ.  Они медитируют  или ждут подаяния, выставив на проходах неизменный глиняный кувшинчик.  Лица их в сандалововых линиях, обозначающих принадлежность к той или иной религиозно-философской школе, и монументальны, как горы. По берегам гуляют бесхозные коровы, козы, оставляя на ступенях продукты жизнедеятельности, которую смывает священная река и уносит в Индийский океан.

Река  уносит  все и всех.  Говорят, она смывает грехи семи поколений, если к ней обращаться с верой. Я полощусь уже минуту, и у меня сумасшедшее желание выскочить на берег, поскорее снять с себя мокрое пенджаби, но я концентрируюсь и мысленно выражаю Ганге восхищение  – то, что у меня есть, кроме грехов. Кажется, река принимает меня всю, потому что, не удержавшись, я все-таки соскальзываю со ступеней и падаю лицом в воду. Руки цепко меня держат, я выныриваю, подтягиваюсь и кое-как выползаю на сухое. 

В Ришикеше я сижу у самой воды и медитирую на течение. Здесь уже нет гхатов, берега холмистые, покрытые кое-где кустарником и травой.  Прохладно и свежо от бурливого потока, я загораю, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу, и вдруг слышу сверху по воде призывные крики.  О чудеса,  индусы тоже знают, что такое рафтинг! Несется мимо меня надувной плот с восьмью гребцами и рулевым, кричащим что-то на местном наречии. Провожаю их взглядом и завистью: было бы  азартно совместить в одном путешествии несколько адреналиновых событий!  Индия сама по себе – место экстремального опыта для европейца, а если еще добавить рафтинг… 

Тем временем, пока я мечтаю, ко мне спускается черная коза. Я смотрю в ее глаза и ужасаюсь – городское воспитание меня снова  подвело – у козы зрачки расположены горизонтально, отчего взгляд ее приобретает холодный, зловещий вид. Зрачки-минусы уперлись в меня, и как я ни пытаюсь, не могу их приплюсовать к своей картине мира. Осторожно отодвигаюсь, давая понять, что я тут, ничего, так, погулять вышла, вот уже домой собираюсь, вот видишь, уже сумку собираю… Коза бежит за мной, я бегу от нее, очень быстро, невзирая  на холмистые берега и жару.  «Меееее!» – укоризненно кричит мне черное минусовое существо, и, наконец, отстает.  Я иду по дороге в  хостел, негодуя на себя, на козу, на весь непревзойденный индийский мир. А потом вдруг смеюсь – громко, заливисто, с наслаждением…

Мы с проводником переплыли на лодке на другой берег у священного города Варанаси, место паломничества почитателей  бога Шивы. Город еще прославлен грандиозным  крематорием, расположенным на берегу Ганги. Сюда привозят со всех концов Индии тела умерших, чтобы сжечь их в священном огне, а затем пепел предать воде. Все церемонии проходят на стороне города, мы же, взяв на прокат лодку, причалили к пустынному песчаному острову с чахлыми деревцами.

Я выхожу на сырой берег, брожу по песку. То тут, то там встречаются кости, черепа животных, людей, полусожженные, смотрящие черными глазницами  бессмысленно и хладнокровно. Лучшее место для memento mori трудно подыскать, здесь она очевидная королева, повелевающая думать о тлене всего сущего.

Захожу по щиколотку в воду, мутную, коричневую, текущую уже неспешно, но сильно, неуклонно,  дальше. Внезапно чувствую отвратительное  зловоние,  метрах в пяти  от меня поток проносит  разлагающийся труп коровы. Выбегаю на берег, подальше, но запах такой едкий и плотный, что, кажется, заполняет все пространство.  Проводник усмехается – то ли еще встретишь в Индии! – а я готова запрыгнуть в лодку и грести обратно, подальше от этого места.

Но днем какая-то сила вытащила меня из тихого  хостела и повела на шумные гхаты, где находится крематорий. Здесь очень много людей, у самой воды горят бесчисленные костры.  Замотанные с головой в  ткань,  на выстроенных колодцем поленницах лежат трупы, ждут свою  очередь. Ходят вокруг священнослужители в шафрановых одеяниях, читают мантры, жгут благовония. Я смотрю  на происходящее чуть сверху, забравшись на каменные галереи бывших здесь когда-то  храмов.  Никогда прежде с такой безудержной силой  мне не хотелось одновременно и  жить, и умереть!  Вот она, судьба всего живого – оставить оболочку сгорать в огне,  либо быть отданной  на съедение опарышам.  Стоит ли игра свеч? Куда ты идешь, душа, после смерти? И важно ли, как умираешь и где?..

Я сижу на пологом теплом берегу и рисую в альбоме. На этот раз не мандалы – противоположный берег Ганги. Это восточная Бенгалия, тихая уютная деревенька, место паломничества, духовных бесед и тихих медитаций в компании какого-нибудь монаха или бабЫ.  Солнце готовится к закату, но еще греет, не слепя глаза. На противоположном берегу заросли пальм, кое-где цветущие кустарники и небо, такое, что в него хочется просто глядеть, отпустив все мысли и желания.  Впервые я чувствую, что, наконец, привыкла и полюбила священную реку. Я видела ее силу  в верховьях, видела ее мощь в холоде смерти, а здесь вижу ее  любовь к маленькой человеческой жизни. Мудрая, спокойная река, несущая человеческую историю к океану, остается  чистой, незапятнанной в сути. То, что я рисую, наверное, больше относится к моей судьбе – я бы хотела вернуться домой, в бесконечность, так же, как Ганга, – сильной, наполненной историями и чистой, как капля воды в океане жизни.