Европейские моменты и одна история

Пролог
В конце того лета страны и города Европы в моей голове совершенно перемешались и различать их просто по названиям стало довольно затруднительно. Так, бывало, сдаешь машину обратно в прокат, а название места, где арендовал её ранним утром неделю назад, вспоминается с большим трудом. В таких случаях на выручку запутавшейся памяти приходят моменты. Те моменты, которые всякий турист может облачить в истории и после увлечённо рассказывать друзьям пока не выпьется весь чай в доме. И в доме друзей тоже.

Европейские моменты
Роттербург на Таубере – это есть удивительные Schneeballen (cнежки) с марципаном и слушать о том, что известная всем история Щелкунчика могла произойти именно здесь. Да, да, вон за следующим поворотом и есть тот самый дом.
Вадуц – это недоумевать, что за час можно неспешно пройти столицу целого княжества.
Хур – заработать насморк при июльских +6 спускаясь в ущелье Рейна, а вечером включить утюг с феном, чтобы в номере стало хоть на пару градусов теплее. Правда, не станет.
Через пару часов сквозь Альпы очутиться в Лугано, где сгоревшие на ярком солнце щеки и плечи не помещают осознать, что идеальное место для жизни найдено.
Монте-Карло, Ницца, Канн – понять, что принятое решение в Лугано все-таки заблуждение.
Барселона – оставить фотоаппарат, телефон и любимую помаду, чтобы не просто приехать ещё, а вернуться, как минимум на год.
Фигерас – вместо просмотра сюрреалистических скульптур найти себе часы, но не успеть их купить из-за сиесты. Все же купить, только в другой раз, только в другом городе.
Андорра – с большим трудом побороть головокружение от горного серпантина и придаться беспошлинному шоппингу. Он мог бы тоже стать головокружительным, но скоплённая стипендия уже исчерпала себя.
Амстердам – принять участие в странном разговоре и забыть его на долгие шесть лет.

Одна история
В туристический сезон в трамвае, где-нибудь, для примера, в Амстердаме, напротив тебя может оказаться человек с любого конца света и иногда бывает интересно распознать гость ли это, как и ты или же местный. Такая своеобразная игра.
В тот раз мое внимание привлекла высокая девушка в ярком сарафане с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. По всем внешним признакам она отлично подходила под жительницу Нидерландов. Если бы не одна маленькая деталь, заставившая в этом усомниться. На руке девушки был желто-зелено-красный браслет, в точности такой же, как лежал в моей сумке. Конечно, это могло быть лишь совпадением, но желание узнать истину уже успело пробудиться.
Тем временем, девушка без отрыва смотрела в телефон, и отвлечь её было неудобно. Тут Вселенная смилостивилась над моим глупым любопытством, и телефон гипотетической не нидерландки раздался звонком. Она ответила «Hi, sweety» и завела романтический разговор на шустром английском. Потеряв интерес, я отвернулась к окну и задумалась о совпадениях. Спустя минут 10 раздалась фраза «Laba! A; tave myliu…» (Привет! Люблю тебя…). Мое внимание вновь сосредоточилось на девушке. Закончив свою снова романтическую беседу уже на литовском и увидев мои явно округлившиеся глаза, она подняла бровь и сказала: «J;s pa;i;r;kite ; mane keistai. Kas tai?» (Вы на меня странно смотрите. Что такое?). Собрав воедино весь свой скудный словарный запас, я неуверенно начала: «A; nesitik;jau i;girsti lietuvi; kalb; ;ia» (Не ожидала услышать литовскую речь здесь). Тут девушка улыбнулась и ответила мне на неожиданно хорошем русском:
- Мне кажется, так будет комфортнее. У тебя сильный акцент, сразу понятно, что ты из России. Я – Рута. И, как понимаю, ты поняла оба моих разговора, поэтому такие большие глаза.
- Прости, не специально, просто твой браслет привлёк мое внимание. У меня такой же!
- Так теперь и мне любопытно – откуда у тебя знание литовского?
- Часто бываю в Каунасе.
- Интересно, а я вообще-то из Клайпеды, но живу на два города.
- Как так получилось?
- Я – программист, работаю на нидерландскую компанию, месяц здесь в головном офисе, месяц из дома, удалённо.
- Не устаёшь туда-сюда ездить?
- Знаешь, я не могу определиться, где мне нравится больше, где мой дом. А ещё…
- А ещё в каждом из городов по любви, да?
- Издеваешься? Любви мои тут вторичны. Я пока не могу для себя определить, в каком городе хочу просыпаться каждый день.
- Просыпаться?
- Именно. Утро с Амстердамом – это проснуться и поёжиться от холодной сырости в комнате. Даже летом, ведь ветер с океана проникает в каждую щель, совершенно наплевав на время года. Дальше одеться и спуститься по узкой лестнице во внутренний двор, где соседка уже будет выгуливать своего шпица сидя на лавочке. Проехав пару кварталов на велосипеде лимонного цвета зайти в любимый сырный магазин. Там мне поджарят два больших бутерброда на сером свежеиспечённом хлебе и дадут с собой пакетик очищенных фисташек. Вернувшись домой, я заварю крепкий кофе и мы с Амстердамом неспешно позавтракаем у окна, вдыхая влажный от канала воздух.
- А Клайпеда?
- Утро с Клайпедой на первый взгляд очень похоже – тот же круглогодичный ветер и сырой воздух. Только там я сама приготовлю блины, налью любимое черничное варенье в чашечки и побегу за потрясающим облепиховым чаем в kavin; (кофейня) на первом этаже. Затем мы съедим еще горячие блины на нашем балконе, который год назад превратился в открытую террасу с видом на старый город. На столике там всегда стоят цветы: весной – сирень или фиалки, летом – тюльпаны или гладиолусы, осенью – хризантемы, а зимой цветущее мандариновое дерево.
- Рута, но ты же живёшь двумя жизнями!
- Когда это озвучивает кто-то, я понимаю, что мне нужно выбрать тот самый – мой  город. Но это сложно, я чувствую себя абсолютно счастливо и наполнено в каждом из них. И дело совсем не в парнях, они лишь дополнение к моей личной истории с этими городами. Конечно, им обоим присущи недостатки: Амстердам часто надуманно обижается, а Клайпеда иногда может наскучить. Ой, мне же пора выходить! Была рада!

Эпилог
Эта трамвайная история могла бы так и остаться непонятой в том лете, если бы спустя 6 лет, выбирая, встретить субботнее утро с Владивостоком или Артёмом, мне случайно не вспомнились метания странной девушки Руты. Тогда же пришло понимание, что муки её выбора, как бы она не убеждала себя и окружающих, были не из-за города.
А часы купила в Париже, следующим летом. До сих пор идут.