точки над I

Принято считать, что педагогика Макаренко -  это теория  и практика трудового воспитания. Перевоспитания трудом.  Трудотерапия.  - Это ложь.

  Макаренко вообще не считал труд сам по себе -  фактором  воспитания,

 с полным основанием замечая, что «он отражается на психике только травматически».

"Его огорчало, что первый выпуск рабфака прошел незамеченным – в отличие от выпуска первой тысячи электродрелей, который отпраздновали с помпой. И с этих позиций самым значимым наследием харьковского этапа жизни Макаренко стали не выросшие из коммуны нынешние предприятия «Коммунар» и «ФЭД», а воспитанные им беспризорники и сотни спасенных в голодные годы  сирот."

Почему  же  все-таки  "срезали"  Макаренко?  -  Решающим фактором оказался   

его проект о тиражировании  опыта колонии им. Горького через создание «Трудового корпуса» на… 83000 (!) человек, начавшийся успешно в 1926 году и «засаботированный» харьковскими чиновниками к 1928 г.,

Он  хотел воплотить  колоссальный проект   ( который  мы  сегодня назвали "Проект ЮТР")    - каждый подросток ( по крайней мере подавляющее большинство)  должен самостоятельно решить, следует ли ему  далее учиться и  воспитываться  не дома,  а  в СИСТЕМЕ  ТРУДОВЫХ КОММУН. Каждый подросток имеет право выбирать, где он будет жить и учиться -
 у мамы с папой на полном иждивении  или же   он  приедет в коммуну  и  будет жить на полном самообеспечении,  в  природосообразной среде -  в среде своих сверстников.
 Именно в этой среде наши подростки и сейчас постоянно находятся, только они стоят по подъездам. Так как для них в  этом  мире места нет.  А домой чаще всего  подросток приходит только поесть чего-нибудь.  И поспать, (да и то-не всегда) .
 Макаренко  утверждал, что каждый ребенок имеет право выбора. В этом заключается  смысл  выражения  ПРАВА  РЕБЕНКА.

 Каждый должен для себя решить , что он выбирает - право лоботрясничать  или - право деньги зарабатывать. Каждый должен иметь     именно такое право -  право уехать.  Право воспитывать себя самому  и кормить себя самому. Право жить самостоятельно в системе детско-юношеской трудовой республики.

 Он боролся как лев против утверждения, что его система - только для "дефективных".  для малолетних преступников  и "трудных".

 Труд - это не наказание за противоправное поведение.

Труд - это радость и смысл жизни. Здесь он заходил на территорию педагогики "благополучных детей". А его с этой территории выпихивали. - эту поляну окучивал Наркомпросс.  Если бы Макаренко сделал свой  проект, Наркомпросс был бы похоронен.  -  зачем  он был бы нужен тогда в принципе.

Главной идеей Макаренко была идея  свободы  детей.   По инициативе Макаренко и, конечно же, в плановом порядке при поддержке руководства НКВД Украины во всех 15 детских колониях  Украины были ликвидированы заборы, решетки, карцеры, конвоирование и контрольно-пропускные пункты.

К 1926 году Макаренко разработал проект организации Всеукраинской детской трудовой армии, состоящей из семи корпусов, 21 дивизии и 63 полков численностью по 1000 человек. Во Всеукраинском ЦИКе, в свою очередь, созрел не менее  грандиозный  план поручить Макаренко организацию колоний для 40 000 украинских беспризорников на границе с Афганистаном.

Эти планы не были воплощены, и в 1934 году Макаренко говорит:

  "  Под систему социалистической экономики не подвели  ( не подвели !- О.Л.) крепкий фундамент коллективистской педагогики".

Он говорит - Внимание !  ЭТО  ОПАСНОСТЬ !  -  это может очень плохо кончиться.  Все это здание  социалистического государства  может рухнуть.

 
К  сожалению, он оказался  прав. Это кончилось в 1991 году

ТАКИМ крахом, что его  исторических  масштабов   мы  не в силах  пока  даже  ОСОЗНАТЬ  !

" Это  дело не школьного масштаба.  Не  школьного масштаба."

Наши мужчины никак не желали понимать, что детишки -это самое главное. Вообще  самое  главное. Что ты можешь совершить неимоверные  беспримерные подвиги, построить невероятное, совершить невозможное. Создать невиданное, небывалое в истории государство, отстоять его , победить мировое зло, совершить немыслимый по величию выход в космос..

А потом это  все  возьмут в свои руки подросшие детишки.  -  И  развеют по ветру.  И все -
только потому, что ты не знал, что В  СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ГОСУДАРСТВЕ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ ЛЮДИ,  воспитанные на принципах особой , КОЛЛЕКТИВИСТСКОЙ,  педагогики.

Какая ирония  истории..

И когда я слышу -  " Ваш Макаренко, - да он просто педагог, больше ничего, ! " -

  -  я  понимаю,  что  люди  просто  не  в  теме.  Люди  просто  не  владеют  материалом.  Они  просто не знают,  что  это  было  за  явление  такое – коммуна Макаренко.  Они  просто  представления не имеют,  что собою  представляла  эта  коммуна.  =

 Давайте  читать  материалы,  в  которых  подробно  и  полно показано,  что  представляла  собою   коммуна  ,  которую  построил  Антон  Семенович Макаренко.
 
.   Итак,  выдержки  из статьи   Ю.Белова  « Человека  надо  не  лепить,  а  ковать»,  (газета  «Правда»,  приблизительная  дата  публикации- 20 марта  2013г.):
 
 «Педагогическое чудо
Начнём с конца его педагогической деятельности, с её последних пяти лет, когда Антон Семёнович руководил коммуной имени Ф.Э. Дзержинского. Посещавшие её иностранные делегации всякий раз были потрясены увиденным. В 1932 году министр правительства Франции Э. Эрио (будущий премьер-министр, социалист), побывав в коммуне, сделал неожиданное признание: «Я потрясён… Я видел чудо, в которое бы никогда не поверил, если бы не увидел собственными глазами».
Как и другие его коллеги, французский министр до встречи с коммунарами был уверен, что увидит привычную в таких случаях картину: хорошо одетых и прилично себя ведущих подростков и юношей под наблюдением их взрослых воспитателей. Но никого из взрослых, кроме заведующего коммуной А.С. Макаренко, в бытовых помещениях он не обнаружил, хотя общался с коммунарами не один час. Бросалась в глаза культура коммунарского поведения: свободная манера разговора, уверенное достоинство, корректный и одновременно мажорный стиль общения между собой и с гостями. Воспитанники вели себя как гостеприимные хозяева, и было видно: они гордятся тем, что они коммунары.
Да, они являлись именно хозяевами в своём доме и содержали его в образцовом порядке. Видна была и склонность хозяев к высокой эстетике. Французский гость был шокирован необычным началом встречи. Перед входом в здание коммуны перед ним предстал юноша в ладно сидящей полувоенной форме — дежурный командир. Прозвучал сигнал для сбора коммунарского оркестра — и через несколько минут капельмейстер-коммунар поднял дирижёрскую палочку: полились мелодии из опер «Кармен», «Чио-Чио-сан», «Риголетто».
Но то, что увидел и о чём узнал Э. Эрио дальше, потрясло его. Он увидел предриятие с новейшей технологией производства — завод электрооборудования, который выпускал электросвёрла, до того закупаемые СССР в Австрии. Здесь он впервые встретился со взрослыми— инженерами и мастерами-наставниками. Производство конвейерное, за конвейером — коммунары. Показали гостю и завод по производству фотоаппаратов. Работа на предприятии требовала высокой квалификации, точности до микрона. Коммунары овладевали необходимым для этого мастерством, становились рабочими высокой профессиональной культуры. Окончив школу-десятилетку, что была при коммуне, многие поступали на рабфак, чтобы получить высшее образование. Притом коммуна выплачивала своим выпускникам стипендию.
Не случайно французский министр обратил внимание на свободную речь своих юных собеседников и их раскованную манеру поведения с заметным чувством собственного достоинства: он общался с интеллигентными молодыми рабочими социалистической формации.
 
На марше 30-х годов
От коммунаров Э. Эрио узнал историю создания сложного производства. Для строительства заводского корпуса и приобретения новейшего оборудования потребовался один миллион рублей — громадная сумма по тому времени. 600 тысяч рублей (за год!) заработали сами коммунары, изготовляя на старых, донельзя изношенных станках изделия ширпотреба: театральные кресла, кульманы, маслёнки. Работали в неказистых деревянных сараях, ими же построенных. Да как работали — с энтузиазмом, выдумкой, творчески
Всех охватил трудовой азарт соревнования: кто больше выдаст на-гора изделий, необходимых для общего заработка. Каждого увлекала ближайшая перспектива коллективной жизни: заработать деньги на строительство современных заводов. Самим заработать! Была и дальняя перспектива — освоить новую технику и подготовиться к обучению на рабфаке.
Сколько ни всматривался французский гость в лица коммунаров, в их мимику и движения, он не нашёл ничего, что напоминало бы об их прошлой жизни. А она до поступления в коммуну была и горькой (голодная беспризорность как следствие Гражданской войны), и преступной (участие в кражах, в бандитизме и как неизбежный финал — тюремное заключение). В коммуне никто никому и никогда не напоминал о прошлом. Это давно стало непререкаемой нравственной нормой. Макаренко с 1922 года, принимая своих будущих воспитанников, отказался брать их личные дела: он доверял им полностью с первой встречи.
Оставим визит Э. Эрио в коммуну имени Ф.Э. Дзержинского и коротко скажем, к каким новым высотам она устремилась. К 1934 году в её жизнь вошёл хозрасчёт. Макаренко назвал его лучшим воспитателем. По его словам, не труд-работа, а труд-забота (забота об общем, в котором итожилось личное) определил всю жизнедеятельность коммунарского коллектива. Его производственный комбинат (два завода) имел пятнадцатимиллионный промфинплан (!) и собственное имущество на семь миллионов рублей. Из него на триста тысяч рублей золотом (!) было только одного импортного оборудования. В победном марше первых пятилеток коммуна шла в первых рядах. К1934 году её заводы выпускали уже двадцатую тысячу сложных механизмов и находились в прямых деловых производственных отношениях с самыми далёкими краями Советского Союза. В 1934 году коммуна вышла на самообеспечение — ни копейки от государства!
Такого никогда не было в мировой педагогической практике ни до, ни после макаренковского опыта. Не было такого больше и в СССР.
… единый коллектив воспитателей и воспитанников являлся социальным организмом, обязанным иметь органы управления, организации всех сторон коллективной жизни. Их решения — закон для всех. В колонии и коммуне высшими органами управления — руководства являлись совет командиров (в него входили командиры разновозрастных отрядов) и общее собрание коллектива. В выработке их решений принимали участие все: и взрослые (их было всего несколько человек), и дети (подростки и юноши), которых в коммуне насчитывалось 500 человек. Любой мог прийти на заседание совета командиров, имея там своего уполномоченного — командира отряда, которому доверено голосовать «за» и «против». В работе общего собрания принимали участие абсолютно все. Отсутствие на нём без уважительных причин считалось тяжким преступлением — оскорблением коллектива. Решение общего собрания имело силу закона. Заведующий колонией, затем коммуной А.С. Макаренко обязан был его утвердить. Так гарантировалось предпочтение интересов коллектива перед интересами личности. Того, кто сознательно этому противился, ставил себя выше всех, ожидал суровый приговор, не подлежащий обжалованию. Это не было игрой, а было жизнью сильного, уверенного в себе коллектива.
 
 Но самое важное, считал Макаренко, состоит в создании условий, при которых постепенно исчезала бы необходимость в применении репрессивных мер воздействия на личность со стороны коллектива. К таким условиям он в первую очередь относил организацию в коллективе отношений ответственной зависимости («товарищ должен уметь приказать товарищу, товарищ должен уметь подчиниться товарищу»), воспитание дисциплины борьбы, движения вперёд, организацию целесообразного порядка — режима и ежедневного быта. То есть организацию того, что требует умения терпеливо выполнять повседневные требования. Выполнять, не в последнем счёте, и неинтересную работу, то есть работу, по выражению Макаренко, нажимную, а при необходимости и грязную, даже вызывающую «неприятные ощущения в организме». Таковы многие виды сельскохозяйственных работ: очистка коровника, конюшни, прополка и т.п. Приучить себя к повседневным усилиям, к суровости жизни, в которой праздники — редкость, а каждодневный труд постоянен, — этого требует, по Макаренко, целесообразная организация коллективной жизни. По его убеждению (а оно выведено из живой жизни), без готовности к незаметным, но необходимым усилиям не может быть готовности к героическому труду, к подвигу, к восхождению на вершину человеческого духа. . Чтобы юный человек был способен к этому восхождению, его надо не лепить, а ковать в суровых буднях.
В 1920 году, когда была основана колония малолетних правонарушителей и её заведующим стал А.С. Макаренко, холодная зима определила ближнюю перспективу: наладить заготовку дров, обеспечить тепло. То было холодное и голодное время. Суровая жизнь продиктовала и среднюю перспективу движения колонистского коллектива: создать своим трудом прибыльное сельское хозяйство. Её достижение требовало максимального напряжения. Оно окупилось: к весне 1925 года в колонии появилось своё животноводство (двадцать голов крупного рогатого скота и двадцать овец). А к концу года ведущей отраслью сельского хозяйства колонии стало свиноводство (160 свиней), которое приносило немалую прибыль: поросят продавали в ближайшие сельхозартели и крестьянам. Появилась материальная основа для духовно-культурного обогащения жизни колонии. Созданы были разнообразные спортивные секции, кружки художественной самодеятельности, богатая библиотека, свой оркестр и театр.
…
Разве можно было простить непокорному Макаренко его вызов: «Никаких прирождённых преступников, никаких прирождённых трудных характеров нет; у меня лично, в моём опыте, это положение достигло выражения стопроцентной убедительности». Разумеется, «учёнейшие» мужи и дамы Наркомпроса готовы были сжить его со света. И сделали бы это, если бы не чекисты, пригласившие Антона Семёновича руководить коммуной имени Дзержинского. Немалую роль сыграло и заступничество Максима Горького .            «Удивительный Вы человечище и как раз из таковых, в каких Русь нуждается», — писал Максим Горький Антону Макаренко в 1926 году. А четырьмя годами позже: «Огромнейшего значения и поразительно удачный педагогический эксперимент Ваш имеет мировое значение».
Мыслящие педагоги буржуазного мира обращаются к уникальному новаторскому макаренковскому опыту: крах индивидуалистического воспитания заставляет их делать это. Тот же крах мы видим в нынешней России. Но живы ещё в ней традиции советского воспитания. Жива и народная память о великом педагоге Товарищи, думающие о возрождении советской цивилизации, читайте,  изучайте наследие Антона Семёновича Макаренко!  » 
          
Следующий  фрагмент      -      из  статьи «Времена  Антона» (М.С.Фонотов):
«…          Если вспомнить, соратники и сотрудники Дзержинского не только врагов революции выискивали, не только разоблачали, карали, томили их в тюрьмах и расстреливали, – они держали границы государства, их бросали на самые трудные – чрезвычайные участки народного хозяйства, например, наводить порядок на железной дороге. А еще им было поручено позаботиться о детях-беспризорниках. Если быть точным, они сами напросились на эту очень хлопотливую работу. Еще в 1921 году по постановлению ВЦИК была создана Комиссия по улучшению жизни детей. Ее председателем был назначен Феликс Дзержинский, который «хотел бы стать сам во главе этой комиссии», чтобы «реально включить в работу аппарат ВЧК.»
   В тот же день Дзержинский разослал всем органам ВЧК на местах приказ с предложением, что и как сделать для детей. Эта работа продолжалась десять лет – пока была насущной.
Но, начиная, чекисты очень скоро поняли, что мало отлавливать на вокзалах чумазых подростков и отправлять их в детские дома. Надо как-то прочнее устраивать их в жизни, находить для них наставников, выводить на путь истинный. В конце концов, беспризорники привели чекистов к педагогике. Но не к «обычной» школьной педагогике, а другой, особой, той, которая знает, с какой стороны подходить к малолетним преступникам, на каком наречии с ними разговаривать, как входить в контакт с ними и проникать в их души. Такой педагогики не было. Ее следовало создать. И чекисты принялись ее создавать.
 
… Даже Гетц Хиллиг, в симпатиях к чекистам не замеченный, о начальнике НКВД Украины с 1923 по 1937 годы В. А. Балицком позволил себе такие слова, как
 «просвещенный и высокопорядочный чекист». Балицкий, как и Дзержинский, остро воспринимал страдания бездомных детей в лихую годину революции и гражданской войны. И когда он узнал о деятельности Макаренко, стал ему помогать. Покровительствовать! Согласитесь, это звучит интригующе: главный чекист Украины – покровитель педагога Макаренко. Но какая в том интрига? Никакой. Макаренко лучше других помогал чекистам в работе, которая им поручена. И которая, к тому же, была  им по душе. И дело дошло до того, что чекисты подготовили коммуну «под Макаренко»: всё – пожалуйста, только работай.
Из первых рук: «Наш дом выстроили чекисты Украины за счет отчислений из своей заработной платы». «Чекисты Украины вовсе не были так богаты, чтобы строить дорогой завод, большие корпуса. Ведь чекисты обладали очень небольшими средствами, собранными путем вычетов из их жалованья. Они,  помимо  своих  денег,  вложили в дело и  другой капитал».
Другой капитал? Что имел в виду Макаренко?
Из первых рук: «Они реализовали новые представления о человеке, позволяющие беспризорного поставить в первые ряды общества». 
 
Завод ФЭД – картинка. Длинное трехэтажное здание с четырьмя ризолитами и линейными окнами – в духе конструктивизма, вырвавшегося на «короткую» свободу в те годы. Ничего подобного этому заводу в мировой истории не происходило. Заглянем туда, рассмотрим все подробно.
«И на заводе, и в спальнях, и в клубах, и в столовой вас обязательно поразит какая-то совершенно исключительная опрятность и нарядность этого особого мира – мира до конца социалистического. Все здесь блестит и радуется: безукоризненный паркет, зеркала, блестящие никелем и чистотой станки, правильно сложенные детали и полуфабрикаты, портреты, гардины и цветы, солнечные пятна на каждой стене, сверкающие улыбки молодежи, снова цветы и снова улыбки».
«Да, это совершенно новый мир. И это мир – рабочий».

В 1932 году в коммуну имени Дзержинского приехала делегация из Франции. Возглавлял ее премьер-министр Эдуард Эррио. Делегация – так делегация. Из Франции – так из Франции. Премьер-министр – так премьер-министр. В коммуне привыкли к делегациям. К заграничным – тоже. Видывали и премьер-министров.
Французы прибыли в середине дня. Вся коммуна – на работе, в поле. На месте только дежурный командир. Он и встретил гостей. Не растерялся. Дело привычное, изученное. Как положено, приветствовал. Как предписано, повел по цехам. Французы удивлялись и тому, и этому, но более всего тому, что коммунары вполне обошлись без своего начальника, вообще без взрослых. Слово «коммуна» для французов, можно сказать, родное и близкое, но здесь, в России, они неожиданно оказались в детской коммуне, в которой отлично и даже буднично функционировало самоуправление. То самое самоуправление, которое мало кому давалось в истории.

…  Макаренко и предложил: коллектив. Упрощенно говоря, воспитанники могут воспитывать сами себя – в коллективе. Если, конечно, он есть – коллектив. Антон Макаренко: Коллектив коммуны жил «в известном смысле самостоятельно. И утром, когда я слышал сигнал „вставать“ и знал, что в моем коллективе нет ни одного взрослого человека, я не беспокоился». И только тогда, когда «они давали сигнал „на работу“, к ним приходили взрослые – инженеры, педагоги и я, которые вели день дальше».
Антон Макаренко: «Я не представляю себе трудового воспитания

коммунаров вне условий производства. Во всяком случае, я

уверен, что труд, не имеющий в виду создания ценностей, не

является положительным элементом воспитания».


 


Антон Макаренко: «Я и сам, как все педагоги, думал, что ребенку нужно давать легкую работу, то есть шить трусики или чинить обувь, иногда делать табуретки. А проработавши с ними 12 лет, я им предложил заграничные драгоценные станки, сложнейшие, в которых действительно дышит интеграл, предложил делать „Лейки“, советские ФЭД. Что такое „Лейка“? Это 300 деталей, точность которых 0,001 мм. Это производство с заменяемостью частей,
точное, сложное, трудное дело. Там, наконец, оптика, которую когда-то знали только немцы».

Антон Макаренко: «Я уже говорил, что здесь надо знать и качество материала, и качество резца, уметь читать чертежи и т. д. Рядом с мальчиком 14–15 лет, который уже сам прекрасный фрезеровщик и руководит группой фрезеровщиков, вы видите мальчика лет 16–17 – начальника цеха, правда, может быть, цеха более простого, а уже в 19 лет юноша руководит сложным цехом. Этот путь, который для взрослого человека, может быть, потребует десяти лет, для мальчика на производстве потребует одного-двух лет. И оказалось, что этот ребенок в течение четырех часов делает полную норму рабочего восьмичасового рабочего дня».

Антон Макаренко: «Вопросы промфинплана, технологического процесса, снабжения, работы отдельных деталей, приспособлений, рационализации и контроля, норм и расценок, штатов и качества персонала ежедневно проходят перед коммунарами, проходят не как перед зрителями, а как перед распорядителями, которые не могут отмахнуться ни от одного вопроса».

  коммунар  за  работой

  Антон Макаренко: «Последние годы коммуна имени Дзержинского жила на хозрасчете. Это совсем не пустяк. Вы представляете себе коллектив, который живет на хозрасчете? Это очень важное обстоятельство: он окупал расходы не только по школе, на жалованье учителям, на содержание кабинетов и прочее, но и все расходы на содержание ребят. Кроме того, коммуна давала несколько миллионов рублей чистой прибыли государству. Это удача огромная, потому что хозрасчет – замечательный педагог. Как будто он окончил три педагогических вуза. Он очень хорошо воспитывает».
Антон Макаренко: «Я мог тратить в год 200 тысяч рублей на летние походы, 40 тысяч рублей заплатить за билеты в харьковские театры. Я мог купить автобус, легковую машину, другую легковую машину, грузовую машину»…
Коммуна имени Дзержинского, то есть вчерашние беспризорники и малолетние преступники, показала всей стране, как надо хозяйствовать и что такое индустриализация на деле. Макаренко настаивал: для воспитания пригоден только «настоящий» труд, а не работа «понарошку». 
…  . Дважды он вынужден был уйти – из колонии имени Горького и из коммуны имени Дзержинского. Грубо говоря, его дважды выгнали. И когда? В самом расцвете педагогической деятельности. На пике. В пору высшей эффективности, когда некого было поставить рядом. Когда даже сам детский коллектив, образно говоря, аплодировал своему воспитателю. «Трудных» детей Макаренко покорил, «трудных» педагогов покорить не смог.
За успех именно – не иначе – был наказан Макаренко. Успеха ему не простили. Не простили – индивидуальности.
      Да, нахлынула слава, но только и всего. Педагогика его так и не поняла. ….Скажу и эти слова: Макаренко потерпел полное поражение.
Современных макаренковедов восхищает невиданная эффективность педагогики Макаренко, ее они считают козырем – его и своим. Да, педагогика Макаренко эффективна и эффектна. Это какой-то фокус: вчера преступник, отшельник и отщепенец, а сегодня – нормальный человек, строитель социализма. Чародей, а не педагог. Превращать преступника в борца с преступниками, воспитанника – в воспитателя, человека-минус исправлять на человека-плюс – кому еще такое удавалось?

Возьмем хотя бы два урока, которым учили в коммуне имени
Дзержинского, – умение подчиняться и умение подчинять. Сколько копий было изломано из-за этих двух умений!.. А между тем, это первые правила истинного самоуправления – умение подчиняться и умение командовать. Командовать так, чтобы тебе подчинялись, и подчиняться так, чтобы не чувствовать себя подневольным. А это возможно только при одном фундаментальном условии: сегодня я командую, ты подчиняешься, а завтра – наоборот. Нет тех, кто только командует, и нет тех, кто только подчиняется. Это и есть истинное, всем понятное, справедливое самоуправление.
Если демократия – власть народа, то она, иными словами, – самоуправление. Самоуправление, которое обязательно зарождается внизу пирамиды и поднимается до ее вершины.
Так Макаренко «создавал» кадры для страны. Создавал для нее управленцев. Учил «кухарок» самоуправлению. Так он создавал республику ФЭД со своей – не иначе – Конституцией. Так он создавал граждан России.
 
Известно, что Антону Семеновичу была чужда идея «беззаботного детства». Да, он считал, что в каком-то возрасте ребенок должен испытать радость, что у него должен быть период игры, однако лучшая форма радостного детства для него – посильная трудовая нагрузка. Счастье детей, как и взрослых, он видел не в безделье, беззаботности и удовольствии потреблять. Вообще дети не должны быть уверены в том, что взрослые обязаны их кормить, одевать, учить и т. д., а они перед взрослыми никаких обязанностей не имеют. Человек в возрасте 12–15 лет уже не должен чувствовать себя объектом воспитания. Он этого и не признает, находя, что он уже воспитан достаточно, чтобы быть взрослым, обрести самостоятельность.
 
  А.С.Макаренко: « Я часто встречаюсь с учениками разных классов, и все они жалуются: некогда учить уроки, нет времени.
   Я им всегда говорю: "А как же мои коммунары справлялись? У них ведь тоже была десятилетка, как и у вас. Они тоже поступали в вузы, причем для них это было обязательным, необходимым условием".
   Кроме учебы они 4 часа в день работали на заводе. Это ведь не шутка, а настоящая заводская работа с нормами, да еще со стахановскими методами работы, с двойной и тройной нормой, с определенным процентом брака, с большой ответственностью за порчу и т.д. Выпускали аппараты ФЭД типа "Лейка". Точность до 1 микрона. Шутить нельзя было.
   А кроме того, на них лежала уборка всего здания, ежедневное натирание полов, мытье стекол, стирание пыли, уборка всех помещений, не только спален, но и коридоров и кабинетов. Авральная работа ежедневно. Утром по сигналу все 600 человек принимаются за уборку. У каждого свой определенный участок. На уборку полагается 20 минут. А потом еще самоуправление, вечерние общие собрания, комсомольская работа, пионерская работа, спортивная работа, работа кружковая.
   Спортивной работе мы придавали большое значение. Она была поставлена у нас очень серьезно. Если ты в первом взводе, ты должен быть Ворошиловским стрелком. Если ты не имеешь Ворошиловского значка, переходи во второй взвод. А там ты будешь выше всех ростом  и тебе будет стыдно.
   Во втором взводе все должны иметь значок ГТО. Если ты не имеешь значка ГТО, переходи в третьий взвод. Обязательной была стрелковая работа, обязательными были прыжки с парашютом. Они должны были расти сильными девушками и мужчинами.
   Все это требовало времени, и все-таки ребята везде успевали, все делали и еще находили время для отдыха.

Я не понимаю, что такое ребенок десяти лет. Тебе десять лет, ты гражданин Советской республики, и к тебе можно предъявлять соответствующие требования.
   Если бы у меня была школа, я бы, кажется, на части разорвался, но что-нибудь стал бы делать.
   Я помню, как мы организовали дело в коммуне им. Дзержинского.
   Пришел ко мне как-то человек:
   - Хотите делать нитки?    -
    -  Какие нитки?
   - Обыкновенные.
   - Давай. А станки какие?
   - Да поставим деревянные.
   - А где возьмешь?
   - Достанем.
   - А с деньгами как?
   - В кредит.
   - А с сырьем как?
   - Не беспокойтесь, достанем.
   - Ну, давай.
   Конечно, начальству я ничего не сказал. Если бы я сказал инспектору, он разошелся бы:
   - Почему нитки, какие нитки, какой промфинплан? И т.д.
   Поставили мы в подвале станочки. Говорю ребятам:
   - Будем зарабатывать деньги, давайте хорошо работать, давайте выпускать хорошие нитки.
   Полгода поработали. Потом нам запретили, правда, но мы встали на ноги.
   Не было денег - устроили оранжереи. И устроить оранжереи очень просто. Выгода ж большая.
 = завод ФЭД.

=…здесь расположена самая молодая детская коммуна на Украине – коммуна имени Феликса Дзержинского, открытая 29 декабря 1927 года. Сто пятьдесят коммунаров (сто двадцать мальчиков и тридцать девочек) живут в великолепном доме, выстроенном специально для них.
   Многие товарищи упрекали коммунаров-дзержинцев в "дворцовой жизни" и даже в барстве. Подумайте, живут в таком роскошном доме! Дом с паркетными полами, с великолепной уборной, с холодными и горячими душами, с расписными потолками...
   - Разве это воспитание? Привыкнут ребята к такому дому и душам, и паркетам, а потом выйдут в жизнь, где ничего этого нет, и будут страдать. Надо воспитывать применительно к жизненной обстановке.
   Говорили еще и так:
 - Рабочему человеку все это не нужно. Рабочему нужно, что поздоровее и попроще, а эти финтифлюшки ни к чему.
Наш дом выстроили чекисты Украины за счет отчислений из своей заработной платы. Чекисты создали памятник великому Дзержинскому. Они обнаружили ясность и четкость в понимании задачи, последовательность и решительность в ее выполнении.
   В конце декабря 1927 года наш дом был готов и оборудован. Были расставлены кровати, в клубах повешены гардины и закончены художниками уголки. В библиотеке на полках стояло до трех тысяч книг, в столовой и на кухне все было приготовлено, и сам Карпо Филлипович был на месте. Кладовые были наполнены всем необходимым. И только когда все это было готово, в коммуну приехали первые коммунары.
   По этому поводу многие товарищи говорили: не по правилам сделано, ни на что не похоже, педагогической наукой и не пахнет.
   Мы и раньше не раз слышали такие проповеди
   - Не нужно ребятам давать все в готовом виде. Не нужно им все до конца строить и оборудовать. Пусть детский коллектив собственными руками сделает себе мебель, украсит свой дом, вообще пусть он станет на путь самоорганизации, самообслуживания, самооборудования, - только тогда у нас воспитается настоящий, инициативный человек-творец.
 Как прекрасно звучат все эти слова!
   Но ведь дело не только в словах.
   Мы не против самоорганизации и самооборудования, пусть никто не обвинит нас в педагогическом оппортунизме.
   Изготовить, скажем, мебель, столы, скамьи или даже стулья - это, конечно, очень хорошо. Но для этого нужно уметь это изготовить.
   Если ты не умеешь сделать стол, то ты его и не сделаешь, а если сделаешь, то дрянной, и уйдет на это больше времени и больше средств, чем на покупку стола в магазине. И еще: не сделает этого стола не только ребенок, но и самый хитроумный организатор, , который придумал именно такой порядок самооборудования. При таком мучительном способе самооборудования как раз никаких воспитательных достижений не получится. Наоборот, можно сказать с уверенностью, что самые талантливые ребята через месяц возненавидят вас за то, что их заставили спать на полу и обедать на подоконнике, что заставили их делать то, чего они не умеют делать.
   Но доказать эти простые вещи не так уж легко. Многим педагогам очень приятно показать посетителям рукой на все окружающее и сказать:
   - Это дети сами сделали.
   - В самом деле? Ах, какая прелесть! Действительно, как интересно! Как же вы этого добились?
…и тогда изложить свои восхитительные приемы:
   - Очень просто, знаете... Когда дети сюда прибыли, мы им ничего не дали, мы им сказали: сделайте себе все своими силами!
 Мы хотели бы таким педагогам посоветовать:
- Почему бы вам самим на себе не испытать всю прелесть этого метода? Ведь если это вообще полезно, то полезно будет и для вас: может быть, и у вас прибавится инициативы и творческого опыта. Попробуйте вместе с вашими восторгающимися посетителями поселиться в пустых комнатах и самооборудуйтесь - сделайте себе столы и табуретки, сшейте одежду и т.п.
   Дзержинцы вошли в готовый и оборудованный дом. Им предоставлено было все то, что нужно для мальчика и девочки: забота, чистота, красивые вещи, уют - все то, чего они давно были лишены и что должны по праву иметь все дети. Никто не захотел производить над ними неумных, жестоких и ожесточающих опытов.»
Приложение:
Воспоминания  воспитанника  коммуны им Дзержинского  Ивана Демьяныча Токарева. =
 
 =   фрагмент 1:
 … – А вас вызывали на середину?
– Нет. Я работал хорошо. Учился. Но я видел, как на середине отдувались другие.
– А часто проходили собрания?
– Как? Почти каждый день. По сигналу собираются все. Зашли в Громкий клуб.
– Все – это сколько?
– Около пятисот.
– И все собирались?
    – Все. Ну, кто-то, может быть, заболел… И собирались не только коммунары. И рабочие, и служащие, и педагоги.
….– А кто останавливал тех, кто долго говорил?
– В Конституции страны ФЭД сказано: говори коротко. И если кто заболтается, секретарь совета командиров пресекает: все, хватит, садись. Конечно, он не следит за временем по секундомеру, чуть больше минуты, чуть меньше – главное, чтобы по делу.
– Каждый день – собрание. Не надоедало?
– Каждый день было что-то новое. Какие-то новости.
– А когда собирались?
– Только вечером, после работы, после школы. Вы не думайте, что это я выдумываю, об этом можно прочитать в книгах. 

Фрагмент 2

 Иван Демьянович, а что, был какой-то «стандарт» коммунара?
– А вот схема – какими качествами должен обладать выпускник коммуны. Какие качества? Уметь жить и любить жизнь. Уметь бороться и строить. Уметь приказать и подчиниться. Сознательный хозяин советской страны. Вот. Честность. Аккуратность. Активность. Образованность. Принципиальность. Дисциплинированность. Коллективист. Идейная убежденность. И эмоциональная развитость. Справедливость. Потому-то я на фронте своего сослуживца ударил палкой, когда увидел, как он закрылся в складе и ест колбасу, которую списал на убитых. Это была бесчестность. И я не мог сдержаться.
– А можно отличить коммунара от некоммунара?
– По внешнему виду не отличить. По поведению, по отношению к работе отличить можно.
– А как отличить?
– Мы друг друга отличаем легко. Главное, чтобы другим людям со мной было хорошо.
 
Фрагмент 3
 

Это схема – про хозяйство. Я, конечно, не знал, сколько надо денег на содержание маленьких – до тринадцати лет. Но мы и не думали возражать, что часть нашего заработка шла на их содержание. А другая часть – в фонд совета командиров. Мы знали, что, в конце концов, эти деньги – на нас же. Например, коммунарка выходит замуж, приданое ей – из фонда совета командиров. Или кого-то надо отправить в санаторий полечиться.
– Вы считали, что это – справедливо?
– Справедливо. А как же? Когда я уходил из коммуны, у меня на книжке накопилось рублей тысяча. И я оттуда брал деньги во время учебы в техникуме. Стипендии-то не хватало. И еще студенты получали вторую стипендию из фонда совета командиров. Потом, уже без Макаренко, это запретили.

– Почему старшие должны содержать маленьких?
– А куда  же их девать? Макаренко проявил такую благотворительность – коммуна зарабатывала деньги, чтобы содержать младших,  и  еще  чтобы помогать  своим  студентам.  Вообще,  мы  это  считали  за  нашу  обязанность,  маленьких  растить,  и  чтобы  они  радовались.
– Где-то я читал, что Макаренко утверждал, что за четыре часа коммунар выполнял взрослую норму.
– Выполнял. Я, допустим, заработал двести рублей, столько же или, может быть, чуть больше получал и взрослый рабочий»

 
Антон Макаренко – один из самых прославленных в мире людей. А он – кто? «Всего лишь» педагог. Мог ли Антон Семенович в последний год жизни предположить, что пройдет пятьдесят лет после него, и 1988 год будет объявлен (ЮНЕСКО) международным годом Макаренко? Что его признают великим – среди ста великих людей XX века? Что во всех странах мира отыщутся педагоги, которые объявят себя не то что его знатоками и почитателями, а восторженными поклонниками и горячими последователями?
И в то же время Антон Макаренко нигде не победил. Нигде.
Почему?


 То, что предлагал Макаренко, – дело не школьного масштаба.
 
В  сущности, он хотел воспитать народ («Сегодня дети, завтра – 
 
народ»), Так все устроить, чтобы в обществе не стало несчастных, 

обездоленных, обозленных, потерявших себя людей. А это – что? Это –
 
 первейшая, высочайшая, величайшая из всех социальных задач, которые
 
 можно себе представить.
 
    
 общество еще не созрело до того, чтобы поставить перед собой такую задачу – изменить само себя. Может быть, оно когда-нибудь созреет для этого, но созревает оно, судя по всему, медленно.
От всех, кто «как Макаренко», – избавляются. Как в свое время избавились от него самого.
Антон Макаренко – не с нами. Хочется думать, что он впереди нас.»
.