Шуба

Грустновато вечерком на галлерее. Поредел косяк покупателей, и продавцы с умилением и надеждой поглядывают на счасы, словно пытаются взглядом поторопить стрелку. Скоро – домой.
 Рядом со мной на софе изящно расположилась Кей Фримэн. Элегантная, седая. В костюме от дома Армани. Она подробно углублена в свои нелегкие мысли – у неё имфузима, старенький «Форд-Мустанг» барахлит, а дочь в больнице с переломом шейки бедра.

За пятнадцать минут до закрытия, как-то бочком, в магазин просачивается хрупкая покупательница. У неё извиняющееся выражение лица. Всем своим видом она как бы настаивает: «Нет, нет, не тревожтесь, я всего-то на минуточку. Просто посмотреть» Но величественная Кэй  на своих длинных ногах, обутых в  лодочки Ферагамо, уже несется к ней , дружелюбно улыбаясь.
Я всегда удивлялась этой  её мгновенной перемене, минуту назад, казалось, к ней было страшно подступиться, и вот – чуть ли не ластится к клиентке.
А та и вовсе оторопела, потеряла дар речи и лепечет что-то несусветное.

Склонив , по-птичьи, голову набок, Кей умненько прислушивается, медленно кивая. Потом, бережно, взяв молодую женщину под локоток, ведет её уже в отдел вечернего платья. И между ними затевается беседа. Как-то сумела она расположить к себе покупательницу, которая так и брызжет юностью и здоровьем. И начинается долгая игра в примерку.
«Не наша клиентка. – Думаю я. – Напрасно она с ней время теряет. И одета вон, в джинсики поношенные, и улыбка эта робкая… Представляю, как она зардеется, посмотрев на ценники! Так уже бывало, и нередко» .

Мне стало стыдно своих надменных мыслей. Списала на усталость, долгий день на ногах, да еще и на высоких каблуках на мраморном полу. Спина вон как болит!

Кей, между тем, уже притащила в примерочную чуть ли не пол-магазина одежды. Тут тебе и бальные платья, и спортивное для круиза, и костюмчики для коктейля. Что же она все таки ищет? Куда собирается? На какое такое мероприятие? Я хотела верить, что вся эта катавасия затеяна не напрасно, надеялась на огромный опыт работы своей сотрудницы  и её природное чутье.  Вон они как весело смеются, будто стародавние подружки.
Потом я уже закрыла двери и принялась подготавливать кассу к закрытию - чем время зря терять.
Кей куда-то сбегала и принесла стакан воды для клиентки. Постепенно примерка подходила к концу. Уже были отобраны товары, два платья, два костюма и несколько нижнего белья. Я посмотрела на ценник вечернего длинного платья и засомневалась, откуда у этой птахи восемь тысяч долларов? Надо быть повнимательнее, если она будет оплачивать счет кредиткой. Как бы не оказалась она поддельной, или украденной, упаси боже!

Раскрасневшаяся , и очень повеселевшая покупательница, вышла из примерочной сияя. На Кей она смотрела почти влюбленно:
- Спасибо вам огромное!! Вот моя визитка с адресом, не забывайте, вы приглашены! Без вас я бы ни за что не справилась. Где я только сегодня не побывала, но везде на меня смотрели , как на заблудившуюся чудачку. Мне даже мерять ничего там не хотелось, так недружелюбно меня везде встречали. А в Сакс Пятое Авеню клерк так и сказала: « Милочка, вешалка товаров со скидкой вон в том углу!

Тут уж и я покраснела.  Ведь и я, как и те, другие, про неё похожее подумала.
Женщина, между тем, расплатилась Американ Экспрессом. Причем, явно не поддельной и – без лимита. То есть, эта , почти девочка, могла бы купить себе «Мерседес», если бы захотела,прямо сегодня, а не только какие-то нарядные тряпки.

После ухода клиентки, подбивая кассу, я спросила у, вдруг как бы сдувшейся и усталой, Кей:
- Как ты могла знать, что она потратит такую уйму денег? Шутка ли, чуть больше десяти тысяч! Это больше, чем мы продали за весь день!
- Я и не знала. – Ответила Кей. Я ко всем отношусь одинаково, независимо от того, что на них одето. 
Заметив мой взгляд, она грустно рассмеялась:

- Когда-то давно я продавала меха в одном магазинчике , в Тулсе, штата Оклахома. Заходит мужик в комбинезоне, весь замаслянный, небритый. Продвигается он вдоль стенок, на которых шубы развешаны, а я за ним следом, полтора шага позади. И только бога молю, чтобы не дай бог он ничего руками не тронул. А у самой неприязнь на душе назревает: "И что ходит, все равно ничего не купит! Замызганный какой, прямо будто неделю не мылся»!
 
Громко, наверное, думала, потому что коситься он на меня начал. На ярлыки смотрит. А шубы у нас дорогие, норковые, песцовые, отборные меха!
Я боялась выпустить его из виду, но , на всякий случай, сбегала в офис, чтобы позвать хозяйку. Вдвоем сподручнее наблюдать. Как бы он чего нибудь не стащил.
Когда же я вернулась в зал, рассверипевший клиент уже поджидал меня:

- Вот что, дамочка. – Начал он. – Я собирался жене купить подарок к юбилею. Давно она о норковой шубе мечтала. Только не понравилось мне, как ты за мной по пятам ходишь, будто я жулик какой. А я – только что вернулся с буровой. У меня несколько нефтяных вышек. Только и успел, что в банк заскочить, и прямо сюда.
С этими словами он вытащил из своего вонючего промасленного комбинезона толстенную пачку денег. Не знаю, сколько там было, тысяч, может десять, а то и больше. Потряс он этой пачкой у меня перед носом, и сунул её обратно в карман:
- Хотел я это здесь потратить, но передумал.  Из-за тебя. А шубу я где-нибудь в другом месте куплю.

 махнув рукой он удалился, сильно хлопнув дверью.