Знакомство с Эрнестом

Мы запланировали после обеда конную прогулку в Гайд-парке, но дождь, сыпавший с самого утра, как через мелкое сито, нарушил наши планы. В результате этой мелкой неприятности нам оставалось лишь, удобно расположившись у камина, беседовать о современных тенденциях Haute Ecole – партнерстве с лошадью и неиспользовании «железа». Стек, который я приобрел недавно на аукционе, выполненный в начале 20 века из полированного дерева с наконечником из латуни в форме головы оскалившегося вампира, был обсужден нами в продолжение беседы. Этот экземпляр, представляющий собой антикварную и художественную ценность, был отложен в сторону в свете гуманного отношения к лошадям, для использования в развлечениях другого рода.
День, обещавший быть неспешным и томным, нарушили события от нас не зависящие - деловой звонок вынудил моего друга бросить меня в одиночестве, он удалился, оставив мне для интереса, повесть о содержании которой намекнул лишь многообещающим взглядом.
«Тетрадь побед» - прочел я первые строки и почувствовал себя человеком, читающим чужие дневниковые записи. Воспитание не позволяло считать сие занятие достойным, но занять себя все равно было нечем. Пообещав себе мысленно отомстить другу за создавшееся двусмысленное положение, я нетерпеливо пробежал глазами строки, чувствуя зарождавшееся неудовольствие от не заладившегося дня и отрывистых фраз, написанных озабоченным молодым человеком, настойчиво ищущим возможность сексуального контакта.
Внезапно появилась Юлиана. Я смутился, торопливо поднимаясь из кресла, как застуканный с поличным, так как ранее уже видел ее в Малом зале, когда поднимался к ее брату и вовсе не ожидал встретиться с ней здесь.
Неуклюже пытаюсь спрятать книгу.
- Ой, брось! – очаровательно улыбнулась она с многозначительностью раскованной женщины. – Возможность предаваться разнузданным фантазиям и неприличным занятиям давно уже перестало быть прерогативой сильного пола! Что там у тебя?
Практически с ее позволения (надо ведь уметь себя так поставить!) я снова открываю повесть, и мы читаем ее вместе. Юлиана чуть сзади прижимается ко мне и приобнимает за талию. Текст становится полноценным, со сложными предложениями, а ее тепло и легкое дыхание мешает мне сосредоточиться. Вновь мысленно обещаю себе отомстить и за этот конфуз, ведь он вполне мог подослать сестру намеренно…
- Что мы стоим здесь как истуканы? – шепнула она, - пойдем, присядем на диван.
Я подчинился, кляня собственное воспитание, так как в мои первоначальные планы не входило проводить вечер с девушкой в приватной обстановке. Кажется, я начинаю раздражаться… Раздражение возрастает после каждой «телки» в тексте. Я хмурюсь – мне неудобно читать это в обществе с девушкой. Чувствую на себе ее внимательный взгляд.
Возникали ощущения сходные с ощущениями персонажа… Идиот, ведь… И чего тебя сюда занесло?...
- Что хмуришься? – спрашивает она. – Текст хороший, грамотный. Начало оригинальное. Имена опять не нравятся?
- Фамильярно как-то «Даня», «Жека»… - ворчу я. – Гоша, который Игорь… Но я понимаю, это стиль общения подростковый… К чему переименовывать пацана в Эрнеста?
- Как мелочно! – улыбается она. – Ты, когда чем-то раздражен, придираешься ко всему! Эрнест – это символ перерождения, глубинного изменения его сущности. Абстрагируйся, попытайся быть объективным, понять замысел.
- Замысел понятен с первых строк, лейтмотив чуть не в каждом абзаце… - ее проницательность не уменьшила мое раздражение. – Пубертатный период у пацана затяжной, и он на нем зациклился. Настолько, что готов стать вампиром!
- И что? Ни капли сострадания? – язвит она.
- А почему я ему должен сострадать? – я возмущен. – Меня не удивляют его переживания, не шокируют и не интригуют, пацан – то безрукий, выходит! И мне неприятна форма! Как проповедь мормона читаешь!
Юлиана смеется заливисто, и чуть прижимаясь ко мне при очередном приступе смеха.
- Ты ханжа! – продолжает смеяться она. – Рисуешься передо мной! Крепкое словцо я слышала и от тебя!
- Возможно, - я не стал отпираться. – Но я никогда не оскорблял животных, называя ими людей…
- Тут специально для тебя и про животных написано. Да еще так мило! «Но кто же не любит котиков? Котики бегут по земному шару и вращают этот мир».
- Как-то по девчачьи звучит… - фыркнул я. – К тому же вращается шар, а не мир…
- Это говорит мне парень, который держит дома пять кошек? – она лукаво улыбается, заглядывая мне в глаза. – Хотя, что это я? Это очевидно показатель степени твоей социопатии!
- Я прекрасно лажу с людьми…
- Я знаю, что тебя так бесит, - вкрадчиво говорит она, оглаживая лацкан костюма своими острыми черными коготками. - Тебя бесит, что главный персонаж, сопливый парнишка, у которого гормоны снесли крышу, ищет способ стать вампиром и ты вынужден читать все эти похождения обычного человека. А тебе оно не интересно. Тебе бы только вон, - она кивает в сторону стека, лежащего на столике, - Маркиза де Сада в оригинале подавай! Что-нибудь с изысканным антуражем и глубокой философией. Дорогой, ты пойми, персонаж должен быть понятен людям, так читатель становится сопричастным происходящему!
- Серьезно? – выразил сомнение я. – А ты не подскажешь, с чего этот обычный человек посмертно приобрел пресс и бицепсы? Откуда вдруг взялась эта мышечная масса? Разве вампир не должен сохранить вид, который имел на момент смерти? Или его так накачали кровью, что появились мышцы и он стал неузнаваемо привлекательным для девушек?
- Это, как говорит один человек – «фан-допущение»! – мило тянет она и снова улыбается. – Вампирский магнетизм, так сказать.
Я убираю ее ладонь, которая удобно пристроилась у меня на груди и решительно заявляю:
- Мне не нравится этот пацан. Я сомневаюсь в его способностях. Как здесь сказано он – « Чувствовал на себе десяток взглядов и понимал, что уйти из-под них дураком можно только один раз». С его везением он мог бы и десять раз дураком уйти оттуда. Да и вообще, у него что-то проблемно с физиологией – навязчивый спермотоксикоз, самопроизвольное нарастание мышц, агрессивный желудок, бьющий поддых.
- Как ты мелочен! Другой даже не заметил бы! Ты изначально был настроен придираться ко всему, - она снова начинает меня гладить по груди, наверное, думает, что это меня успокаивает. – Но у тебя есть надежда! Посмотри, здесь так и написано: «— Ты знаешь такого?! — ухватил он свою надежду за рукав. Встретившись с недовольным взглядом, тотчас выпустил. — Извини. Хочешь сказать, они все-таки существуют?». Коротко стриженный, немногословный брутальный тип, как ты любишь.
- Кто? Да-а-ня? – издевательски тяну я. – Тот самый «изверг», который «не даст ему больше ни глотка»? Он симбионт какой-то, а не охотник за кровью! Прислуживает какому-то готу!
- Вечно ты все извращаешь! – она шутливо стучит кулачком мне по плечу. – Портишь ощущение от прочитанного! Явление классического Дракулы здесь было бы вовсе не уместно!
- Зато забавно! – я крепко удерживаю ее запястье. Бьет она не больно, но я уверен, что прививать ей привычку бить меня, не стоит.
- Короткостриженный не прислужник, - увещевающе продолжает она, аккуратно отнимая руку. – Это «серый кардинал», который в действительности управляет этими подростками. Он жаждущий выжить. А не нажить неприятностей.
- Как же!
- Посмотри хотя бы как умело передано ощущение ночи! Словно идешь с ним рядом и дышишь этим прохладным воздухом, смотришь на эти звезды…
- Да, да… - соглашаюсь я. – А потом хватаешь чьи-то «остатки» и тащишь в кусты! Почему «остатки»?!
- Потому что жертва для него – пища! – улыбается она, зная мое упрямство.
- Логично, - кривлюсь я. – Только после приема пищи не думают о ней «каждую секунду произошедшего, пока сознание не отобрал рассвет».
- Думают, - возражает она. – Если еда вкусная и доставляет удовольствие.
- Ладно… Но ты не можешь не согласиться, что еду не «трахают», как мечтает персонаж? «Надо-то — выбрать в баре телочку, вывести на улочку…» - цитирую я. – Это ж зоофилия!
- С тобой забавно! - она смеется в голос.
- Забавны «фишечки» у полноценного вампира! – злюсь я. – Бесконечное самолюбование прямо таки!
- Не соглашусь с тобой! - она кокетливо поправляет прядь волос. – В нем чувствуется горестное осознание своего одиночества, свойственное любому человеку. Ожидание романтики. Он ведь размышляет «Вот только собеседника для полного счастья не хватает. Собеседницы».
- Бла, бла, бла! – хмыкаю я. – Какая тут романтика? «Вика зарделась. Он не видел — почувствовал прилив крови к ее щекам. И еще кое к чему, отозвавшемуся нестерпимой болью». Здесь нет романтики, или я чего-то не понимаю. Чувствуется лишь уничижительное отношение к особям женского пола.
- Ой, да ты и сам-то женский пол не жалуешь! – она многозначительно подмигнула. – Тебе только воспитание мешает высказать это каждой в лоб и так похабно!
- Вот! Хотя бы воспитание мне мешает! – ухмыляюсь я.
- Ага, - она трется щекой о мое плечо, как кошка. – Оно загоняет тебя в строгие рамки и тебе приходится изощряться, чтобы выразить оскорбление тонко и изящно! От того ты такой саркастичный, когда другие могут свободно выражать свои мысли. Там такая прекрасная сцена соблазнения с розами!
- Да, - соглашаюсь я, хмурясь от ее нежностей. – Особенно проблематична в исполнении, нужно быть виртуозом, чтобы отсекать бутоны одним взмахом. Перочинным ножом-то… - я пытаюсь отстраниться.
- Вечно ты портишь очарование момента! – надув губы сообщает она, вновь обращаясь к тексту. – Если бы твой «истосковавшийся дружок» не уехал на деловую встречу, ты был бы гораздо сговорчивей со мной!
- Тебя разве не смущает эта сцена насилия и убийства? – делаю вид, что не слышу подкола. – Со связыванием, с применением ножа и элементами господства?
- А тебя впечатлила? – оживленно интересуется она, облизнув темные накрашенные губы.
- Мне больше нравится сцена, где персонажа воспитывает наставник, - я усмехаюсь. Вижу по ее глазам, что выражение моего лица ее насторожило. – Если я еще сомневался, когда коротко стриженный жалел ему «глоток крови» и «бросал с моста в реку», то сцена в комнате вполне соответствует моим представлениям о воспитании низшего рангом. Я бы еще добавил…
- И опять ни капли сострадания к бедняге? – она снова придвигается ко мне, задевая коленом в длинном шифоновом платье. В словах чувствуется интерес. – Он здесь такой жалкий… Когда вспоминает про мать, про друга, про все то, чего уже не будет…
- Честно? – я кривлюсь недовольно. – Я должен его пожалеть за то, что он ступил и своего «дружка» поставил выше общечеловеческих ценностей?
Она снова бьет меня по плечу и на этот раз гораздо ощутимее.
- Все ошибаются! Он же подросток! Ты не понимаешь, что здесь как раз и показана метаморфоза переоценки реальности, осознание себя и своих приоритетов!
- За ошибки надо платить… - шепчу я банальность и с силой сдавливаю ей запястье. – Скучен для меня этот пацан. Вот Корвио…
- Все вы одинаковые, - сердито хмурится она пытаясь вырвать руку. – Вам бы только стерв, да курв… За версту видно, что это тот еще извращенец.
- Зато его появление в корне меняет отношение персонажа к наставнику, - возражаю я. – Появляется тепло, забота. Целеустремленность почти… Да и читать сразу веселее становится! Картина практически тут же проясняется и события, оказывается, не ограничены рамками квартиры. Уже и древние обозначились, и одиночки, - снисходительно улыбаясь, я выпускаю ее бледное запястье на котором остаются темные отметины.
- А я все же предлагаю тебе внимательнее присмотреться к Даниилу, - деловито сообщает она. – Над которым ты изначально издевался.
- Я?! Это автор! – протестую я. – А что же ты Леруа мне не советуешь «разглядеть»?
- Мутный тип, - она жеманно поджала губы. - А вот диалоги Даниила с пацаном в замке, думаю, уже достойны твоего внимания. Глумиться над тупостью младших, это тебе будет понятно.
- То есть ты тоже согласна, что под конец история приобрела краски более насыщенные и привела совсем не к тому финалу, который можно было бы предположить?
- Мне парнишку жалко… - печально сообщает она, забираясь на диван с ногами и прижимаясь ко мне.
- А мне нет, - принципиально противоречу ей. – Как говорится, за что боролись…
- Ты просто переиначил эпиграф автора, - фыркает она. – И тут в изяществе проиграл.
- Зато в точности выиграл! – не сдаюсь я. – Значит, тебе понравилась повесть?
- Да, - она прижимается теснее. – Здесь хороший язык, понятные переживания и замысловатая интрига. Даже мораль можно обозначить. И герои интересно прописаны. И атмосфера умело создана. Тебе ведь тоже понравилось, да?
- Конечно! – цежу я сквозь зубы и выскользнув из ее объятий, отхожу к столику, чтобы забрать свой стек.
- Я давно заметила, что ты соглашаешься с женщиной, лишь бы она отстала, - она недовольно поджимает губы. – Вроде и не хамишь, но это обидно.
- Просто мне уже пора, много дел… - я подношу ее ладонь к губам и чуть касаюсь бледной кожи. – Не хочу злоупотреблять твоим временем.