Звёзды

    Многое предстаёт перед глазами человека весной. Это и пробуждение природы, от «вечного» зимнего сна и появление новой жизни и любви. Вот он истинно Новый год. Именно в это время некто Всевышний творит своё таинство, где на смену старому и выцветшему, приходит новое и яркое.



    По сложившейся в последние годы традиции эту весну я встречал на реке Киржач. Под ногами, весело журча, уносились в поля ручейки, не спеша наступала темнота, вытесняя весенний погожий вечер. Не спешил и я. Шёл по тропке, радуясь и восхищаясь  привычному обновлению природы.
    Всё как всегда: пара дешёвых китайских спиннингов именуемых у нас просто «палками» (применяются мной исключительно для донной ловли налимов), банки 2-3 покупных червей, набор грузил разной навески от 70 до 110 грамм и очевидно нескончаемый запас крючков на любой вкус. Я встречал весну, а она встречала меня. Встречала половодьем, ночным ясным небом, и запахом свежести оттаявшей земли вперемешку с прелой прошлогодней травой. Вот на берегу забегали весёлые язычки пламени разгоравшегося костра, на середину взбухшей и прорвавшейся в одночасье реки заброшены донки. Начиналась томительная пора ожидания. Я ходил из стороны в сторону, то подкладывая в огонь (который угрожал погаснуть) дров, то поглядывал на удочки. Хоть и были на их концы прицеплены колокольчики-сигнализаторы, я знал, на что иной раз способен вечно голодный налим.

…Бывает, дёрнет один только раз, чуть слышно отзовётся колокольчик в тишине. Больше даже намёка нет на поклёвку. Стоишь рядом с удочкой, в надежде, что он хоть как-то проявит себя, но всё впустую. Там на дне неподвижный хищник глотает свою добычу. Может не двигаться до того момента, пока голод снова не заставит пресноводную треску отправится на поиски пищи. И в очередной раз, списав поклёвку на зацепившуюся траву, – успокоишься. Да вот только решив проверить наживку на крючке, как всегда осознаёшь свою ошибку. Извиваясь змеей, лежит пойманный налим. Окутанные серой пеленой глаза, измазанный кровью подтаявший снег и застрявший в пасти крючок, у которого не видно даже цевья. При попытках вытащить заострённый кусок металла, проклинаешь себя за допущенную оплошность. Ладно бы это было впервые, а ведь из года в год всё повторяется по кругу…

    Медленно подходит ночной морозец к реке, гаджет показывает -2.  Кусты и клочки земли покрываются инеем. Вытащил всё содержимое рюкзака и разложил у огня, на нём же поудобнее устроился сам. Закурил и долго не мог отвести взгляд от реки. В воде отражались звёзды, которые с каждой минутой пополняли карту ночного неба. Проплывающие мимо островки льда нарушали их покой на водной глади. Справа от меня что-то зашуршало и после направленного мной фонаря в ту сторону, поспешило удалиться.
    Ондатра – моя верная спутница всех предыдущих рыбалок на этом месте. Ранней весной каждый год приветствовала она меня своим брождением в кустах или прыжками с берега в воду. Искусная попрошайка и очень хитрая зверюга. Множество раз рвала она браконьерские сети, попадалась в «пауки» и «экраны», но как всегда мастерски и без увечий уходила из всех передряг. Мне нравилась храбрость этого зверька, самоотверженность при поиске пищи. По рассказам бывалых рыбаков, когда-то здесь жила целая семья этих водяных зверьков. Почти все они сгинули в паутинах сетей и капканах, расставленных местными вдоль берегов. А вот она также храбро бегает, который год подряд. Умничка.
    Мою удочку что-то потянуло, я насторожился. Нет, всего лишь кусок доски, принесённый неизвестно откуда течением, задел леску. Несколько минут спустя дала знать о себе вторая удочка. «Цзеньк-цзеньк» - оповестил меня колокольчик. Подходя ближе, звон становился всё сильнее, может, чувствовал меня ночной гость? Дёргало так, что мне казалось, там минимум -  мурена, ну на худой конец барракуда…Налим, красавец налим. «Красавец» рассмешил меня, так как размером был чуть больше ладошки. Когда я взял его в руки, он напоминал скорей червяка-переростка, чем рыбу. Ладно, хорошо, что крючок его зацепил за губу, а не засосало до брюха. Отпустил бедолагу, выживет. Махнув на прощание хвостом, малёк скрылся в прибрежной растительности. Подкинул сухостоя в забытый мной костёр, через секунду он загорелся с новой силой. Нужно согреться, после махинаций с «барракудой» пальцы начали замерзать.
    Что-то заставило меня поднять голову вверх, и я увидел усеянное звёздами небо. И когда только успели появиться, честно как грибы после дождя. Когда я сюда пришёл, на нём красовались только Большая Медведица и яркая Полярная. Сейчас же всё оно напоминало чёрный ковёр с хаотично разбросанным по нему жемчугом. Невольно задумался о чём-то своём. В голове был хоровод из мыслей и эмоций. Ностальгические воспоминания примерно таких же ночей под звёздным шатром. Много ли ещё отведено мне, вот так встречать весну и из года в год жечь костры на берегу реки? Вспоминал друзей и брата. В общем, бродил в чертогах своей головы.
    И мозг поразил меня странной мыслью. Вот сижу тут у костра, ловлю рыбу и смотрю в весеннее ясное небо. А ведь известные люди, которыми я восхищаюсь, чьи книги прочёл не единожды, кто открыл мне литературную дорожку – все они смотрели на эти же самые звёзды. А если более приближённо, то даже простые рыболовы и охотники, с которыми посчастливилось общаться, сидели также околдованные этим волшебством. Они (звёзды) не изменились, созвездия не разбрелись и не рассыпались. Всё также украшали собою ночь, как и 100 – 200 лет назад. Получается что мы, начиная от охотника тунгуса и заканчивая просто любителями природы, встречаемся взглядами и мыслями на этих самых звёздах. И что удивительно, нас могут разделять расстояния в несколько тысяч километров и временные разрывы в несколько сотен лет, а все как один направляем взоры в эту липкую темноту. Вот тебе и связь эпох, прям машина времени и путешествий в пространстве. А уж когда появляется Луна, то думаю эта общая концентрация достигает своего апогея.

    Моя фантазия совсем забушевала. Представил я себе Сергея Тимофеевича Аксакова в своём имении, делающего очередную заметку в «Записки об уженье рыбы». Тут же Леонид Павлович Сабанеев в Ярославской Губернии дописывает главу «Охотничьего календаря». Оба нет-нет, да и посмотрят на «ковш» Медведицы. Вот ещё две пары глаз упало на созвездие Ориона. Это Михаил Александрович Тарковский вытаскивает лодку из могучего Енисея и его друг Геннадий Викторович Соловьёв настораживает  в зимнем лесу кулёмку. Промысловики из далёкой сибирской тайги. Тотчас забегал чей-то неугомонный взгляд по небу – это Чум-Чок, верный остроухий помощник Константина Янковского. Скорее всего, с женой Еленой снова кормят лесных обитателей. И сколько ещё здесь переплетено и накручено, связано и порезано. Тут и эвенкийский оленевод, и рыбак из Астраханской области, турист у ночного костра и, без малого, царь в угодьях на охоте. Тысячи людей, столько же мыслей и взглядов и у каждого этот взгляд свой. В эту самую минуту примкнул к ним и я. Многих из этих людей уже и нет в живых, но отпечатки их остались навсегда, стоит только поднять голову. Всё вмещает в себя небо. А сколь ещё вместит - никому неизвестно.
    На другом берегу вверх мелькнул луч фонаря, потом погас. Может этот рыбак тоже уловил мою мысль. Или только моя фантазия отличается таким буйством красок? А может весна так действует?