Это сказка. О царе, Ангеле и любви

Это сказка. О царе, Ангеле и любви. О том, что было и будет. Немного вольно. Но в экспромтах. Вчера написалось в метро. Продолжение есть, но еще не написано. Если успею, если придет, то напишу. Потому что жизнь такая. Когда все правильно, то приходит радость. Когда ошибки- то испытания. Близится дата. Подсказка пророков. Что-то грядет. Кто изведал- поймет. Дата как день засияет мгновенно. Месяц какой? На примете их два. Но если не сложится, то в планах мгновенных, все опишу, все события, ход. Что было, что будет, что сердцу известно, что каждый способен здесь Ангелом быть. Любовь.. Это высших значений начало. Любовью высоких сердец возможно до Света поднять все народы из темени мрака, грехов.

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! Варения, возрождения, вдохновения! С самым лучшим счастливейшим днем! Чтоб удачи и радости толпами каждый день посещали твой дом! И друзей тебе верных и преданных, и любви в жизни самой большой! Благ тебе в жизни, здоровья, везения, чтобы все в этой жизни сбылось!!!! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!!

А эта сказка- близкая как сон,

Как неба синь безоблачно прекрасна,

Где в россыпях Божественных даров

В ладоня мирах раскрывает счастье.

Далекая, как крики журавлей,

Но изначально близкая в рожденьях,

Когда тебе открытый целый мир,

То небо обнимает своей песней.

Твоя судьба- вершины и полет,

Твои рассветы, всходы и значенья-

Все Бог тебе когда-то преподнес

В сияющих и вещих откровеньях.

Живи, лети, рождайся и твори,

И созидай для будущих вершины,

Что мудростью Священною Любви

Из тьмы веков поднялись все народы.

Он никогда бы не стал Ангелом, если бы не она. Она пришла ниоткуда, внезапно и навсегда. Но тогда он не знал этого. Он многого тогда не знал. В той жизни он не понимал, не видел, не ждал. Он был могуществен, горд и велик. Царь царей. Рожденный Богом. Бог, Властелин и Создатель для своего народа. Он покорял города и страны, мизерных царей он раскалывал как орехи, он собирал несметные горы сокровищ. Он топтал враждебные народы, словно жухлую траву и воздвигал свои вершины. Он был всемогущ. Его армия была крепка как оплот. Бездушные, как скоты, облаченные в власть, укрытые железной броней , они пробивали крепости. Миллионы воинов, обученных и жестоких, не знающих пощады в схватках, слепые на горе и смерть, жадные до крови и пожарищ. Были и верные гончие псы, преданно и глубоко служившие ему. Так велика была его слава, а сияние блистало так высоко, что не знавшие его народы в закоулках империи, падали ниц, только заслышав звук его имени. Он поверил в свою непогрешимость. В свою Богом избранную Звезду. А она сияла очень высоко.

Он усмехнулся. У него было все. Золото, алмазы, рубины, верные псы, дворцы , сады, реки и моря. Были одежды и яства, слуги, рабы и наложницы. Ему пели соловьи и вставали рассветы. Он повелевал миром.

Он любил свои сады. Когда он уставал от войн, он уходил в негу. Тенистые аллеи, и увитые розами тайные беседки, гроты и фонтаны с ледяными хрустальными струями, всевозможные деревья и кустарники с невиданными сочными плодами, которые искусно выращивали самые лучшие мудрецы, соединяя абрикосы с ягодами, виноград с апельсинами, и выдумывая самые совершенные фрукты для вкуса и ублажения его сияющего Величества. Наполненные благотворными соками, они приносили жизненные силы и целительно воздействовали на уставшую в боях плоть. Дивные цветы, источая ароматнейшие благоухания , радовали взор роскошными лепестками и видами, узорчатыми листьями и извивающимися лианами. Все было в его садах, и сладкозвучные птицы с ярчайшими опереньями всех цветов радуги, и тихие лани с томными глазами, и миллиарды светлячков и бабочек, что заполняли кружением и веселостью пустовавшие островки блаженства.

Были у него и оркестры великолепных музыкантов, с арфами, кифарами и скрипками, были танцоры, танцовщицы и арлекины. Были актеры, канатоходцы и заклинатели змей. Было бессчетное множество слуг и рабов. Были наложницы непревзойденной красоты,

что красочной многоликой толпой могли бы заполнить целый город без остатка, готовые только за один его скользящий взгляд подарить ему всю любовь.

Все это великолепие кружилось и сверкало, цветы, ароматы, звуки и блестки, сладчайшие, изысканейшие, драгоценнейшие, волшебные своей непревзойденной красотой. Все было в его земном Раю. И не было такого, что по его желанию вдруг не появилось. Что еще нужно вседозволенной роскоши, где страсти земные не знают покоя, а покои и ложа, охваченные похотью, устают от услад тела, этой изнеженной неги любви, где объятья и сладость невинности губ отдают священность своих нераскрытых бутонов в святой вере, что единственный кумир их жизни достоен большего. Любовь , охваченная страстью в жаркой иступленной неге, необученных рук, и смелых объятий, изгиба ланит и нежнейших струн юного тела. Богини любви, жрицы кумира. Безвозмездно проданные в рабство.

Он усмехнулся. Так много… и так мало.. Будто все, и сразу ничего.

Услада для тела- забава на час.

Лишь миг для победы река сладострастья.

Истлеет от хлада губительный вальс,

Когда затрубит вновь труба на напастья,

Войной собирая из ратников путь.

Забудутся руки, что стан обвивали,

Забудутся очи невинных девиц,

Цветы, что сорвали в цветение мая

Уже не дадут сочной зрелости плод,

Истоптанный в похоть не будет невинный,

Испорченный в искусе вновь не цветет,

И вырванный с корнем уже не ответит,

Была ли любовь, и вновь будет ль восход.

Да, он любил, всех любил без остатка,

Всех юных, искусных, всех тонкости душ,

Но он их забыл, расставаясь с ненужным,

Он ждал, когда вырастет новый цветок.

Злодей он, предатель? Нет.. царь и властитель,

Он покоритель сердец и судьбы,

И небо его за грехи не осудит-

Он бог, от творец, он земной властелин.

Опять улыбнулся.

Он- сила столетий, он тот, кто пришел

Этот мир покорить. И он все решает-

Кто в смерть, кто в прощенье,

Он сам назначает, кого величать.

Тут звуки затихли.

Эй, челядь, на плаху вы вновь захотели,

Как прошлый поток? Играйте ж свои

До невозможности сладкие трели

И ублажайте изнеженный слух.

За звуками- розы, за розой- девицы,

И бархат ковров их смягчает шаги,

Шелками украшены дивные лица,

И стройные станы березок видны.

Мимозы и розы, цвет сочности брызжет,

Идут , чуть качаясь, прибои волны,

Покатые бедра и ласковость взгляда,

Зовет нежна роскошь в объятья свои,

Душистых желаний, и свежестью фруктов,

И лепестков распускающих роз,

Ты знал то блаженство цветов на рассвете,

Ты знал то томленье пролуночных звезд,

И утопающих в нежности вздохов,

В шелковых подушках на сладком одре,

Послушная юность, и страсти игрою,

Заветностью плода, утехой на час.

Твои возмужалые сильные годы,

И девы венчальной лишь счастье на миг,

Растленной любви на объятьях качелях

Ты нес свою похоть короной из лжи.

Любовь улетала подрубленной розой,

И лепестками ложилась на пыль,

На белую скатерь капельки крови

Осыпалась в роскошь невинная жизнь.

Желтели и вяли, и ветры морозов,

Их уносили от скорбной земли..

Как скучно. Но сердце опять что-то просит.

И рвутся страданием струны души.

Веселья иль пира? Развратов иль песни,

Иль слезы и боль на дорогах войны?

Что ж сердце тоскует, чего оно просит,

Все есть в этой жизни. Нет только любви.

О чем ты мечтал, все в бессмертие сбывалось,

Ведь вечные годы достойны царю,

И все мудрецы под твоею твердой властью,

И движутся звезды, как ты пожелал.

Но что же тоскует мятежное сердце,

О чем так зовет бесконечная даль?

И память как вспышка на звонкой медали,

Его озарил лик ушедший давно.

Забытый на войнах, во лжи и печали,

Лик скромный и дивный печалью небес,

Сиял из ущедшего свет лучезарный,

Забытая давность. И нежность сердец.

Где милосердие- благо начала,

Где в росах земных просыпается день,

Где радуг восход жизни все озаряет,

Что в сердце рождается истин любовь.

И столько тепла и душевности в этих

Родных и забытых и мудрых глазах,

Что сердце стрельнуло стрелою убитой

В жестокую немощь прошедших годов.

Убита. Убита. Убита стезею

Непрожитых проклятых вечностью лет,

Где сердце твое, что так нежно любило,

Где губ нецелованных розовый сон,

Где руки твои, что восход обнимали,

Где пальцы, узоры что дивно плели,

Где вытоптан путь, что тебя вдруг украли

В иссушенных войнах неверной стрелой?

Прозрачные волны, полет белокрылых,

Прощание в вечность, и жизнь на века,

Прощенье.. прощенье…

Кто в мире осудит

Неосторожность зияющих ран?

И невозможности новых полетов,

Где выстрел на взлете полет оборвал,

Прощенье… прощенье…

Как в жизни вас много..

Но непрощенным там стал великан.

Сверкнул, полыхая, оборванной жизнью,

И плоть раскололась в прощальный звонок.

И снились врагов изувеченных лица,

И истекающих кровью поток.

Сбегали, сбегали, сбегали потоки,

Ты смерти хотел, но остался в ней жив,

В жестокости сердца прощаясь с ушедшим,

В кричащих от боли глазницах зарниц.

Искал утешенья, не веря в возможность,

Что жизнь раскололась на до и потом,

Рассыпались страсти по горю и крови,

Слезу уносило потоком дождей.

Ты пеплом просыпал дороги и грязи,

Ты сжег все зовущие песни мечты,

Ты возмужал. И заветные думы

Как нежное сердце закрыл на замок.

И вычеркнул жизни великие всходы,

Ты гордо взошел на высокий престол.

Так больно. Ужели и время не лечит?

Ужель велика так Священность любви?

Что годы, и девы, и войны не могут

В тебе заглушить светоч вечной тоски.

Возвышенной, нежной, и светлой, и чистой,

Как глубина ярко-синих небес,

Как высота и священность созвездий,

Как ослепительно солнечный мир.

Он знал. Злоба в жизни уходит.

Он знал. Что жестокость уходит как бред.

По грязи шагал, но он грязи не видел,

Где полчища змей тихо шли на покой.

Он знал все. Все в жизни уходит,

Под солнцем все тленно желания, и злость,

И уходящи невинные слезы,

Прощения, ненависть, даже любовь,

На исскушения падки соблазны,

Уходит слепой на безумствия век.

Раздумья и думы уж боль притупили,

Ушли… но надолго ли? Снова придут…

В своей невозможности высказать слово

Любил я, люблю, просто слово Любовь.

Эй, раб, где же ты? Открывай вновь заслоны,

Веди череду новых пленниц, как грех,

В усладу готов положить я горою

Всю высоту своих царственных встреч.

И врата открыли под звуки свирелей,

По красным дорожкам выводят девиц,

Усыпанных розами девственных станах

Волной рассыпан шелк дивных волос,

На обнаженность сверкающих чресел,

Сияя спускается солнечный луч,

Упругая стать чернокожих красавиц,

И белизной тонкий мрамор девиц,

Прозрачная нежность цветов абрикоса,

Ласкающий взор шоколадный амур,

Тончайших и пухлый, в различьях масти,

С покорностью, гордо, и с нежностью лань,

Строптивые гонором, резвые кони,

Закрытый от страсти стыдливо бутон.

Как  много соблазнов.

Как много вас в счастье,

Ужель ни одна не способна внести

Хоть капельку жизни в остывшее тело,

Чтоб возродить не желание, Жизнь.

Ужель ни одна не способна душою

Погибшее сердце лучами добра

Так оживить, чтобы вырвать из плена,

Чтоб не рвалась в небыль птица-душа?

Ряды, колыхаясь, идут за рядами,

Как волны морские, поля из цветов,

Но выбрать единственную здесь не под силу

Тут не поможет и вещий пророк..

Вдруг сердце кольнуло.

Вдруг мир всколыхнулся,

И яркой звездой загорелась мечта.

Душою и сердцем как свет непорочна,

Как солнечный день добротою светла.

И сердце сказало. Нет, крикнуло громко,

Священнейший миг! О! Свершилось! Ты верь!

Что сердце, мой друг, никогда не обманет,

Она , это точно. Она. Мне поверь.

Он царственным жестом, лишь пальца движенье,

Потоки прервал многочисленных дев,

И взглядом велел ей, на рай обреченной,

Взойти на священное ложе как трон.

Лишь взгляд мимолетный,

Где скромность как туча,

Невинность- броня для бесчисленных стрел,

Как вечное небо она неподкупна,

Как отблеск зари, так близка. Не твоя.

Не личная блажь, не законов порядок,

Не мощь и могущество вечных царей,

Но недоступности вещих величий,

Она. Лишь она. И такая как есть.

Осилишь ли высью желанья в приказе,

Взойдешь ли в вершины величием войн?

Ты царь. Ты могучий. И нет той твердыни,

Чтоб в неприступности вырвали плен.

Он всех удалил, предвкушая блаженство,

Лишь пение птиц, да журчанье ручьев,

Ласкало божественным царственным пеньем

Покои любви, тишину сладких грез.

Он ждал, что покорность взойдет пьедесталом.

Она улыбнулась, как утра рассвет,

И охладила горячие воды,

И жарким огнем обожгла хладный лед.

Что было? Откуда? Как это возможно?

Измена? Любовь? Иль покорность в борьбе?

Он не привык подчинение сильным

Ведь кредо его: Сила жизни- закон.

Ты на насилье? Но ты недостойна,

Чтоб пал я горой на подножие зла,

Велик Я . Я царь твой , Властитель,

Я всемогущ. Покориться должна.

Хрупкая дева, борьбой, иль измором,

Но я победитель, ты- праха стезя,

Ты только услада могучему духом,

Ты миг на мгновенье, я - вечность до дна.

Ты цвет осыпающий россыпь блаженства,

Ты тень среди многих безликих теней,

Ты только виденье, и ты искушенье,

И преклониться судьбою должна.

Могу тебя лаской увлечь как волною,

Могу разбудить жаркой страсти огонь,

Танцующих рук и сплетение судеб,

На долгую жаркую темную ночь.

А дева молчала. В изгибах послушных

Текла непонятная странная жизнь,

Небесным свеченьем наполнилась кожа

И плоть излучала Божественный свет.

Невинности много, так много в алмазах

На гранях сияющих отблеск огней,

Божественность солнца она принимает-

Всю глубину нерастраченных грез.

Ты кто? Ты Богиня? Откуда ты ,дева?

Коснуться тебя- тяжела так рука,

Обнять бы твой стан, да заря помешает,

Вглядеться в красоты- ослепляет глаза.

Ты дева небес иль исчадие ада?

Ты светоч земной иль погибель со дна?

Ответь же царю, дева, ангел , другая?

Она отвечает: Она.

Ты хочешь коснуться любви первозданной,

Чтоб сердцем грехи позабыл?

Ты мог бы остаться на этой , на грешной.

Но помнят тебя. Ты любим.

Вдруг сердце взметнулось. Не верю, о, Боже,

Бывают ли здесь чудеса?

Так , значит, не царь я,

А лишь только гонимый,

В страданиях, и плаче, слезах?

Я царь лишь на время, а время- на даты,

Я лишь искуситель, палач,

И горе сомнений чело омрачало,

И вырвался горестный плач.

Стенанья глухие наполнили реки,

И солнце померкло на миг,

Вся жизнь пробежала в боях и победах,

На деле- в грехах и во лжи.

Он видел знамен окровавленных стяги,

Горящие избы в пути, сирот умирающих,

Толпы невинных, утопленных в алой крови.

И вереницы рабов и невольниц,

Любовь разлучений и горечь утрат,

И золота горы в скрипучих телегах,

Везущих разбоя товар.

Увидел дворцов разукрашенных плачем

И жалкую поступь царей,

Что в нищете умирали в усладах

Обменами жизнь на порок.

И снова спросил он: Ты кто и откуда?

Зачем ты пришла в этот мир?

Сейчас не поймешь. Знаний в мире так много.

Но ты здесь не сдал ни один.

Я помощь из прошлого, в будущность- благо,

Я здесь, чтоб совсем не пропал

В грехах и падениях, алчности , злобе,

Закончив порочно свой век.