Счастье в кредит

Ты бы­ла в ди­ковин­ном платье.
И это вы­зыва­ло ка­кую-то ра­дость, смех. Так стран­но, что прос­тая вещь мо­жет выз­вать та­кую бу­рю по­ложи­тель­ных эмо­ций.
Твоя улыб­ка бы­ла пот­ря­са­ющей. Она зас­тавля­ла за­думы­вать­ся не толь­ко о том, что ты все де­ла­ешь пра­виль­но, что не со­вер­ша­ешь ка­ких-то оши­бок, но и чувс­тво­валась ка­кая-то не­обык­но­вен­ная ис­крен­ность, дей­стви­тель­но хо­телось от­ста­вить все по­хаб­ные мыс­ли, и нас­лаждать­ся ди­кой си­лой чувств.
Не­бо ли­лось как про­тяжен­ной мусс. Вре­мя хо­дило дво­рами пла­неты, а от­то­го нель­зя бы­ло за ним хоть как-то пос­петь, слиш­ком мно­го раз­ви­лок.
Что-то ко­неч­но мы ус­пе­вали де­лать, что-то за­быва­ли, а очень жаль, но да­же при та­кой мыс­ли я брал все что да­ют, все что есть.
Ты бы­ла в ди­ковин­ном платье.
И ка­залось буд­то бы ты ре­бенок. Не знаю по­чему по­сеща­ла ме­ня та­кая мысль, но да­же дев­чачья глу­пость, пусть и на­иг­ранная, ка­залась очень и очень ми­лой.
На гу­бах был ос­та­ток Глин­твей­на, но ко­жа все рав­но бы­ла ди­ко су­хой.
Но ты сра­зу же раз­би­вала эту су­хость теп­лым, го­рячим по­целу­ем, под­няв при этом ле­вую но­гу.
Шеп­ча на ухо, пос­ле про­дол­жи­тель­но­го по­целуя я твер­дил лишь па­ру слов.
— Не ока­жись сном, ес­ли это так
— А ес­ли это так, то не дай мне прос­нуть­ся
От­ве­та не пос­ле­дова­ло, пос­ле­довал толь­ко по­целуй в лоб.
— А по­чему в лоб?
— Мне ка­жет­ся это са­мый ис­крен­ний по­целуй. Ис­крен­ность пре­выше все­го? Прав­да?
— Прав­да…
И я от­ки­нул го­лову, зак­рыл гла­за, и ка­ча­ясь на ка­челях, ко­торые бы­ли при­вяза­ны к боль­шой вет­ке ста­рого де­рева, ду­мал о со­вер­шенном, по­рой, о сплош­ной ерун­де.
А она лишь си­дела под ним, чир­кая се­бе в блок­нот, то ли сти­хи, то ли ри­сун­ки. Ни­ког­да не смот­рел в ее за­пис­ную книж­ку, ведь что че­ловек де­ла­ет в блок­но­те это су­губо его де­ло, это как ос­ко­лок ду­ши, ко­торая пе­реп­ле­тена изо­лен­той скром­ности. Не смот­ри­те! Не дай­те ни­кому уви­деть!
Ты бы­ла в ди­ковин­ном платье.
И за­меча­тель­но смот­ре­лась на по­ляне, при яр­ких лу­чах сол­нца, ко­торые так от­ча­ян­но ме­тели весь кон­тур тво­ей фи­гуры.
Я ле­жал на га­маке, ког­да ты рез­ко взя­ла хри­зан­те­му, вдох­нув ее, на­пол­ни­ла лег­кие.
Ты пос­мотре­ла на ме­ня ра­дос­тным взгля­дом и ни­чего не ска­зала.
Жаль, что все это был сон.
<Ты и сам знал, что жи­вешь в сказ­ке. Ска­зок не бы­ва­ет.>
Да, я знал, но так при­ят­но жить с осоз­на­ни­ем что все хо­рошо, а даль­ше еще луч­ше.
***

Осоз­на­ние то­го что это был лишь сон — уг­не­та­ет, а осоз­на­ние то­го что ты прос­нулся в сво­ей за­яд­лой пов­седнев­ности…
Все мое счастье — че­реда снов, где мне сни­лась эта кра­сивая де­вуш­ка в сво­ем прок­ля­том, платье, но пос­ле, точ­ка пе­реги­ба, и все окон­ча­тель­но про­пало.
Я пы­тал­ся объ­яс­нить сво­ему дру­гу, про че­реду снов, что я все чувс­тво­вал, чувс­тво­вал все ка­сания, но я лишь по­лучал от­вет:
— Бред ка­кой-то. С каж­дым же бы­ва­ет? Нет?
Нет, черт возь­ми! Не с каж­дым и не­дале­ко как у ме­ня! — про­буб­нил я се­бе под нос.
Я вы­шел из ча­та и лег спать.
Рань­ше я шел спать с ра­дос­тным нас­тро­ени­ем, что вот я вер­нусь в свою вы­думан­ную ис­то­рию, на­пол­ненную те­ми мо­раль­ны­ми прин­ци­пами, ко­торые я счи­тал са­мыми пра­виль­ны­ми.
Я чер­тов эс­ка­пист, ко­торый по­лучил свое, но так­же был и на­казан за свое эго­ис­тичное от­но­шение к жиз­ни.
Мы взя­ли у бо­га кре­дит и дол­го его не вып­ла­чива­ли, а про­цен­ты пос­то­ян­но ка­пали и ка­пали. И я пы­тал­ся жить по сво­ей меч­те, как по ут­ренне­му го­рос­ко­пу.
Но мы уже дав­но не го­ним­ся за меч­той, то есть я…
Ме­лон­хо­лич­ная жизнь, про­питан­ная Хан­дрой — мой нас­трой на всю ос­тавшу­юся жизнь.
***

Я вновь вы­ходил на ра­боту с фи­оле­товы­ми на­уш­ни­ками, са­мыми лю­бимы­ми. Ви­дел од­них и тех же лю­дей в мар­шрут­ке, на ули­це.
Сев на хо­лод­ное мес­то, чуть-чуть скрип­нув, я зак­рыл гла­за.
Ты бы­ла в ди­ковин­ном платье.
В не­обыч­ном, глу­пом. Ты да­же вро­де один раз спот­кну­лась, рас­шибла се­бе лоб.
Ты от­ки­дыва­ла пря­ди, а вмес­те с ней ухо­дила и тень, ко­торая сра­жалась с листь­ями де­ревь­ев.
От то­го что я те­бя так рез­ко по­терял, уже дав­но дол­жна бы­ла по­явить­ся три­хотил­ло­мания, но по­ка что я жив здо­ров.
Жив здо­ров.
Звук от­кры­тия дверц, мно­го не­нуж­ных раз­го­воров. Мно­жес­тво го­лосов, но ра­зоб­рать что-то кон­крет­ное — не­воз­можно.
Все та­ки, я не зас­лу­живал те­бя. Как не кру­ти для каж­до­го бес­чувс­твен­но­го хмы­ря най­дет­ся вто­рой бес­чувс­твен­ный хмырь, ну, а ты бы­ла эта­ким ам­плуа во­лон­терки люб­ви, или же поп­росту Аф­ро­дитой, ко­торую я бы ни­ког­да не встре­тил. Но мне сде­лали по­дарок на го­дов­щи­ну мо­ей на­чав­ший­ся в ян­ва­ре деп­рессии.
Кто-то за­дел мою ко­лен­ку и я от лю­бопыт­ности от­крыл гла­за.
Не­уже­ли мы оба ошиб­лись?