Ангелы из села Осино-Гай. Глава 14

              После сокрушительного разгрома немецких войск под Москвой, Красная Армия перешла в наступление. Вслед за войсками к родным местам потянулись беженцы. Поток в обратном направлении не был таким массовым, но народ уже верил в неизбежность победоносного исхода войны.

             Военкор Пётр Лидов без устали мотался по бывшим немецким тылам, собирая материал для газеты. Походный дневник распух от записей, но он не спешил возвращаться в Москву. Поравнявшись с очередной подводой, обратился к вознице:

             – Разрешите.

             – Садись, коль добрый человек.

             Лидов запрыгнул на телегу:

             – Куда?

             – Домой.

             – Далеко ещё.

             – Теперь рядом. В Петрищево у сестры подъедался, но немец и туда дошёл.

             – Смотрю транспорт для зимы у тебя не самый подходящий.

             – Так почитай с лета по чужим углам болтаюсь.

             – Закуривай дед. Значит, несладко пришлось.

             – Да уж чего хорошего.

             – Сильно зверствовали оккупанты?

             – Да как сказать. Девчушка одна запомнилась.

             – Что за история? Я корреспондент, Пётр Лидов, расскажи, старик.

             – Партизанка, задание было у неё дома с немцами сжигать. Нашёлся среди местных иуда, увидел, что девчушка затаилась за гумном, и сообщил в комендатуру. Схватили, люто пытали, но она сдюжила.

             – А как её звали? Она назвала своё имя?

             – Таня.

             Возница нервно отбросил окурок и стал перебирать вожжи: «До сих пор перед глазами стоит. Её вешают, а она им грозит».

             – А где это было? – Лидов снова раскрыл и протянул портсигар.

             – В деревне Петрищево и было. В самом конце ноября. И откуда столько силы, девочка совсем. Её вешают, а она им грозит.

             Старик взял ещё одну папиросу, закурил, нахмурился и отвернулся:

             – Так то, брат. А ты говоришь? Вот тебе и русская душа, - голос его дрогнул.

             – Дед, её точно звали Таня.

             – Она так сказала.

             – А фамилия, фамилию не помнишь?

             – Фамилию она не говорила.

             – Постой дед. Вернуться мне надо, разузнать всё подробно. В Петрищево, говоришь, дело было?

             – Тпру. Стой, Серко. Там. Ну, прощевай тогда.

             – Спасибо, тебе дед.

             – Да за что.

             – За всё и за рассказ.

             – Тебе спасибо за табак. А про девку правда всё, - возница слегка дёрнул за вожжи и скрылся в потоке.
 
             Военкор понимал, что такой подвиг не должен остаться незамеченным. Незамысловатое повествование очевидца задело его за живое. Если убелённый сединами простой русский крестьянин потрясён до глубины души гибелью неизвестной девушки, значит, имя её должно быть восстановлено. Лидов провёл в деревне несколько дней, опрашивая местных жителей. Вернулся в Москву с подробным материалом. Затем ещё неоднократно выезжал в Петрищево. Пока не убедился, что под именем Таня скрывалась Зоя Космодемьянская. Предстояла тяжёлая процедура опознания, для этого корреспондент приехал к отважной разведчице домой.

             Лидов долго курил на крыльце, перебирая в голове нужные фразы, но разве есть на земле такие слова. Дверь открыла Любовь Тимофеевна, у неё за спиной стоял Саша. Они уже знали, что все недобрые извещения приносит почтальон, но вот уже два месяца девушка с сумкой на плече худенькой тенью старалась как можно быстрее проскочить мимо их квартиры, прикрываясь тяжёлой во всех отношениях ношей. Космодемьянские были немного удивлены, а потому особенно напряженно всматривались в лицо незнакомца. Последнее письмо пришло в конце ноября, Зоя писала, что всё у неё хорошо, отъелась на казённых харчах и теперь боится потолстеть. Усиленно занимается немецким языком и очень довольна результатами учёбы. Внезапное появление военного насторожило. Саша на всякий случай встал рядом с матерью. Лидов заговорил первым:

             – Здравствуйте, здесь живут Космодемьянские.

             – Здравствуйте, – почти прошептала Любовь Тимофеевна.

             – Да. Это мы. – твёрдо сказал Саша.

             – Я, военкор Петр Лидов. У меня есть важная информация. Разрешите войти?

             – Да-да. Конечно, - Саша поставил стул для гостя.

             – Вы от Зои? – с надеждой в голосе спросила Космодемьянская.

             – Не совсем. Но речь пойдёт о вашей дочери, Любовь Тимофеевна.

Саша видел, как побелело лицо матери, и бережно взял её под руку:

             – Мама, тебе лучше присесть. Проходите. Прошу вас.

             Лидов расстегнул шинель, но от стула отказался, сославшись на нехватку времени. Военкор поведал всё, что удалось выяснить. Утаив только самые страшные подробности нечеловеческих пыток, которые пришлось вынести юной разведчице.