Ставь юрту вдали от мутантов

Всадник осматривал через армейский бинокль серую пустыню. Холмы, поросшие редким колючим кустарником, охватывали все видимое пространство, уходя до горизонта, где сгущались черные, дождевые тучи. На стартовой площадке застыла ракета, готовая к старту. Она еще сохранила свое величие, свой первозданный вид, несмотря на то, что металлические конструкции съедала коррозия. Ракета стояла памятником погибшему миру, поставленная кем-то в последний момент, то ли для того чтобы нанести еще один смертельный удар по планете, то ли по какой-то иной причине.
 
— Не видно шайтана, ата? – спросил деда молодой паренек, сидящий на коротконогой лошади.
 Дед обернулся и посмотрел на внука. Внук сидел на лошади в отличие от деда справно, казалось, он был с ней единым целым. Он скучающе смотрел по сторонам, и чавкая грыз курт.

 — Нет, шайтана не видно, - ответил дед, убирая бинокль в сумку. Он еще раз посмотрел по сторонам и достал дозиметр. Дозиметр тут же запищал, указав на незначительное превышение нормы.
 — Для Байконура еще ничего, - проговорил про себя старый всадник и пустил лошадь вперед.
 В ауле давно говорили о белом шайтане, каком-то жутком мутанте, который наводил страх на окрестности, нападая на одиноких путников. Дед в эти истории не верил. Пусть и встречал он мутантов и одни каскыры какой ужас вызывали, нападая стаями на аулы, не боясь ни пуль, ни огня. Но Байконур был кладбищем сгинувшей эпохи, где каскырам и мистическому белому шайтану, нечем было поживиться, кроме искореженного металла.
 — Ата, что мы тут забыли? – внук осмотрелся по сторонам и натянул на голову тымак. Подул восточный, холодный ветер. Он любил своего молчаливого, седобородого деда, любил ездить с ним по заброшенным местам, бросая аульных мальчишек, но чем взрослее он становился, тем больше у него возникало вопросов и тем больше ему хотелось понять своего деда.
 — Мы в великом месте, айналайын. Отсюда человек общался со звездами.
 — Отсюда?! – парень недоверчиво посмотрел на деда. – Но мулла говорил…
 — Не говори мне о том, что тебе говорил мулла и слушай меня.
 Закрапал холодный дождь. Осень в этом году пришла ранняя, дождливая и холодная, что было непривычно для этих жарких мест. Холода гнали кочевников со скотом на юг, где можно было не опасаться джута и спокойно пережить мертвое, зимнее время. Лишь бы степные банды обошли их стороной, и не пошла вослед стая каскыров.
 — Это, Талгат, ракета. Ракета, на которой люди , называемые космонавтами летали туда, где звезды. Даже на Луне бывали. Мой отец работал здесь водителем и я видел этих людей. Большие, улыбчивые, сильные. Русские, американцы, немцы и наши казахи.
 — А где они теперь, русские и американцы? На Луне?
 Дед засмеялся и вновь внимательно осмотрел внука. Талгату было всего 12 лет, но выглядел он старше. Он сросся с кочевой жизнью, вновь вернувшись ко всему старому, и даже «сайга» со сбитым прицелом за его плечом, не казалась архаизмом из сгинувшего мира. За три поколения мир отпрыгнул сразу на несколько столетий назад, вернувшись в извращенное подобие феодализма.
 — Про американцев не знаю. Может и на Луне. Русские, говорят, разделились на княжества и республики, и воюют меж собой.
 — Княжества? Это как ханства?
 — Как ханства, - подтвердил дед.
 Вновь оглядевшись по сторонам, сердце деда ухнуло вниз. От стартовой площадки к ним шел человек. Лошади недовольно затоптали и начали мотать головой.
 — Ата, это белый шайтан.
 Идущий человек был запахнут каким-то истлевшим одеялом, но даже издалека было видны его молочно-белые босые ноги и непокрытую белую голову. Он шел не спеша, но уверенно.
 — Ата, поехали отсюда, поехали! – Талгат снял с плеча «сайгу» , спешно ее перезарядив.
 — Убери ружье, дурак. Это простой человек. И идет к нам без оружия.
 Талгат насупился и нехотя убрал ружье за плечо.Дед, уважаемый в ауле аксакал, пусть и считали его все немного чудоковатым.
 — Простите, что беспокою вас, только не стреляйте!
 Дед окончательно успокоился. Мутанты если и разговаривают, то обычно мычат, потеряв всю человеческую сущность. Незнакомец подошел вплотную к лошади деда и широко улыбнулся. В глаза бросалась его страшная худоба, которая особенно выделялась при его величественном росте. Его тело было неприятно белым и безволосым. «Альбинос» вспомнил дед странное слово.
 — Салем алейкум! Салем, малыш!
 Талгат ничего не ответил, лишь еще больше нахмурившись. Незнакомец засмеялся, прикрыв рот.
 — Кто ты такой и что тут делаешь? – спросил незнакомца дед.
 — Я здесь живу. Там, в подземном ангаре. Хотите, покажу? У меня и чай есть, вот только угостить нечем. Оголодал я совсем.
 — Ата, не ходи.
 — Есть что на обмен? – продолжил расспрос дед, не слушая внука.
 Глаза белого незнакомца загорелись.
 — Пара дозиметров, комбинезонов, несколько ящиков патронов разного калибра.
 Дед улыбнулся. Получить патроны было бы очень кстати. Он спрыгнул с лошади, удивившись тому, какой великан стоял перед ним. Незнакомец улыбался, смотря на старика свысока. Его широкая улыбка настораживала деда, но он отбросил темные мысли.
 — Могли бы вы мне сейчас хоть что-то дать. Совсем я здесь оголодал, - попросил альбинос, поправив на себе гнилое одеяло. Старику даже показалось, что белый великан облизнулся.
 Кочевник стал копошиться в подсумке, ища кусок вяленого мяса, спиной чувствуя пристальный взгляд незнакомца.
 — Чего же ты, комбинезоны имея и запасы, гнилым одеялом запахнулся? – спросил он не оборачиваясь.
 Великан промолчал.
 — И в каком ангаре ты живешь, ведь обрушены они здесь все? – спрашивая, старик уже понимал, что сотворил глупость.
 — Ата!
 Старик успел выхватить нож, но тут же был повален на землю. Лошадь поднялась на дыбы и рванула в сторону. Дед почувствовал страшную боль, пронзившую его плечо. Мутант мощной челюстью вырвал целый кусок его мяса, тут же спешно став его глотать.
 Грянул выстрел и раненый мутант завыл, бросившись от деда на Талгата. Парень успел сделать еще один выстрел, который ушел в сторону и тут же был сбит с лошади мощным прыжком великана.
 Дед тяжело перевалился на бок, чувствуя жгучую боль, и из последних сил бросился на спину белого мутанта, вонзая нож в его исхудавшее тело. Последним усилием мутант сбросил старика и завыв, рухнул на него своей массой, пытаясь сжать горло последнего.
 — Талгат, Талгат! – старик задыхался, все продолжая бить ножом тело мутанта.
 Прозвучал еще один выстрел и мутант наконец-то обмяк, дернувшись в последний раз.
 — Ты жив, ата, ты жив? – Талгат, бросил ружье и вытащил деда из под мертвого великана.
 По его лицу текли слезы, на щеке зияла рана, мутант успел зацепить и его.
 Старик тяжело дышал, плечо пульсировало болью, страшно ухало сердце и стучало в голове. Но неожиданно он засмеялся.
 — Чего ты смеешься, ата? – Талгат заплакал пуще прежнего.
 — Шайтан то космонавт! Шайтан-космонавт! Совсем оголодал скотина...

 Старый кочевник продолжал смеяться, смотря на клыкастую пасть мутанта, и смех его тонул в мертвой пустыне. Ракета, не потерявшая своего величия погибшей цивилизации, была устремлена острием в черное небо, готовая взлететь к звездам, которые никому уже были не интересны. Где-то выли каскыры, пытаясь напасть на след кочевья, где-то устраивали резню банды, где-то бродили голодные мутанты.

Кровь текла по степям рекой, смешиваясь с грязью и повсеместной радиацией. Но люди продолжали жить, гоня своих коней вперед, дальше от смерти, с надеждой и верой, что где-то за горизонтом обретут покой.