В Ясной Поляне

       Лев Толстой - один из любимых моих писателей, его проза покорила меня своей простотой, откровенностью и глубиной. Давно мне хотелось побывать в Ясной поляне – месте, где он родился и жил. И вот, будучи в отпуске, я купил заранее билет на поезд и через несколько дней, февральским утром, поехал на такси к вокзалу города Курска. Несмотря на будничный день и ранний час, там было многолюдно. Полицейские с овчаркой прохаживались по залам. По громкоговорителю объявляли о прибытии поездов и террористической угрозе, и просили сообщать о подозрительных предметах. Чувствовалось напряжение, и люди в связи с этим выглядели замкнутыми и настороженными. Сев в поезд , я в десять часов утра прибыл в Тулу. В справочном бюро вокзала мне объяснили как добраться до Ясной поляны. Сел в троллейбус, потом ехал в маршрутке; заговорил с женщиной лет тридцати и оказалось, что она живёт в селе Ясная поляна, находящемся рядом с музеем- усадьбой Льва Толстого. Она подсказала мне, где выходить, а я поинтересовался : «Давно ли вы посещали музей великого земляка?» - « Ой, давно, - простодушно ответила она. Когда в школе училась. Я не любительница читать, и Толстой для меня сложен». Доехав до нужной остановки, я вскоре подошёл к небольшому зданию у входа в усадьбу и, взяв билет, направился по пустынной берёзовой аллее в сторону, указанную мне охранником. Дорога шла чуть в гору; слева, в низине, виднелся пруд, засыпанный снегом. В этот хмурый, ветреный день шёл небольшой снег, а на душе у меня было радостно и я представлял, как по этой аллее ходил когда-то хозяин здешних мест – Лев Толстой. Вскоре я приблизился к двухэтажному, окрашенному белой краской дому, примыкающему боковой стороной к лесу. Рядом с домом -старые деревья, наверняка росшие при писателе,  увидел,- как от одного дерева к другому быстро перебежала белка.
      Когда вошёл в музейный дом, четыре пожилые женщины, по-видимому ,смотрительницы, сидели у окна и о чём-то разговаривали. Сняв куртку и одев бахилы, пошёл по комнатам,  одна из женщин сопровождала меня. «Вы сегодня первый посетитель», - сказала она. Зимой, в будние дни, у нас немного людей. А вообще-то к нам приезжают со всей страны. И не только из ближнего зарубежья, но даже из Австралии и Америки». Смотрительница рассказывала мне о большой семье писателя,я  спросил : «Есть ли у вас любимые произведения Толстого?» Услышал неожиданный ответ: «Скажу откровенно -  не являюсь поклонницей Льва Николаевича - редко читаю его. Он был очень противоречивым, беспокойным человеком, и я представляю, как трудно жилось с ним его жене, Софье Андреевне». Я сказал смотрительнице: «Конечно. с ним нелегко жилось, но для меня важнее его творчество, а не семейная жизнь. Что касается меня - я не сразу полюбил его прозу, в юности она казалась мне скучной. Но когда внимательно вчитался, понял, что никто так основательно не знал людей и никто не писал так правдиво».
       В доме, недалеко от входа, есть небольшая комната, где останавливались Тургенев, Чехов, Горький и другие писатели. В комнатах музея старинная мебель, сохранённая с тех времён, на стенах портреты домочадцев. В одной из комнат библиотека писателя со множеством книг в шкафах. Я подольше задержался в кабинете Льва Николаевича, где на письменном столе лежит простая, обтёртая его пальцами перьевая ручка и стоит чернильница. Стол-то обычный, вот только сидел за ним человек, написавший «Войну и мир», «Анну Каренину» и другие величайшие произведения. Побывал также в комнате со сводчатым потолком, в виде арки, где тоже любил писать Толстой. Обстановка в ней более чем скромная - стол, скамья, небольшая кровать. На гвозде висит пила, в углу стоит коса - будто жил в ней простой крестьянин .
      Осмотрев дом, я вышел на улицу. Книжный магазинчик, в котором продаются книги Толстого был почему-то закрыт. Особняк Волконского - деда писателя, оказался на ремонте. Я зашёл в двухэтажное здание, находящееся неподалёку, где Лев Николаевич устроил школу для обучения крестьянских детей и сам в ней преподавал. Он также вникал в хозяйственные дела, находил время для встреч с мужиками из ближнего села и помогал им чем мог. Смотрительница сказала мне, как пройти к могиле Толстого, и я направился по припорошённой снежком дороге мимо большого сада, и, увидев указатель, свернул в лес. Минут десять шёл в одиночестве по узкой, снежной дорожке и, когда добрался до места, был удивлён, увидев на краю лесного овражка невысокий могильный холмик без памятника и надгробного креста. Я читал до этого, что Толстой просил похоронить его в обычном гробу, в которых хоронят мужиков, без шумихи и обрядов. Его старший брат Николай говорил маленькому Льву в детстве, что где-то здесь зарыта зелёная палочка. Если её найдут и прочитают, что на ней написано - люди станут больше любить друг друга и будут счастливы. Но палочка эта, как я понимаю, не найдена - и если её не нашёл Лев Николаевич, то кто же её найдёт? Здесь, в безлюдном лесу, мне подумалось о его мятежной душе, о его уходе в конце жизни из дома и о просьбе похоронить в отдалении от него... Вернувшись из леса, я ещё раз прошёлся по берёзовой аллее, при жизни писателя называемой «прешпектом», и поехал обратно.
      После поездки мне захотелось перечитать что-нибудь из Льва Толстого. Приехав в свой город,  на следующий же день взял с полки роман «Анна Каренина». Особый интерес на этот раз вызвали те страницы, где описывалась жизнь Лёвина в своей сельской усадьбе. Несомненно, Лев Николаевич писал там о Ясной поляне и он является прототипом  Лёвина. Я читал и мысленно возвращался в яснополянские места, где только что побывал.