Два вида церквей

Встретил кочующий по инету плакатик с поучением от уважаемого среди евангельских христиан служителя Дэвида Вилкерсона. Понимая, что кое-кому из читателей эта фамилия мало о чем говорит, немного представлю автора пространной цитаты.

Первое, что напрашивается на ум – это его авторство книги «Крест и нож», ставшей бестселлером в протестантской среде. В далекие пятидесятые годы прошлого века, еще, будучи молодым служителем, Дэвид оставил свое благополучное служение в Пенсильвании и перебрался в Нью-Йорк, чтобы работать среди молодежных банд. Усилия принесли плоды и даже в наши дни иные из бывших главарей банд несут проповедь о Христе.

Не стану вдаваться в рассмотрение его богословских воззрений, которые могут существенно отличаться от официально признанных в той или иной христианской конфессии. Предположим, кого-то не устраивает его вера в богоизбранность Израиля. И что? Например, канонизированный в 2000 году архиепископ Симферопольский и Крымский Лука Войно-Ясенецкий верил, что в будущем веке воскреснут души кошек и собак, хотя это идет в разрез с учением православной церкви. Это его частное суждение и никак не отнимает от него заслуг Божьего исповедника.

Если прошерстить теологические убеждения известных отцов и учителей Церкви прошлых веков, то там можно тоже нарыть много компромата. Но ведь эти отклонения не определяют всех из заслуг! Кроме них были еще много и других вполне полезных мыслей и деяний! Так, примерно, обстоит дело и с Вилкерсоном. Работать среди малолетних наркоманов и преступников, достучавшись до их сердец и направив на путь истины – это дорогого стоит.

И вот, имея ввиду все эти поправки и отдавая дань уважения трудам этого почтенного пастора, ушедшего уже в вечность и представшего 6 лет назад перед Богом, я попытаюсь оценить его во многих отношениях спорную цитату.  Именно цитату, поскольку не знаю из какого его произведения она взята и каков полный ее смысл в контексте оного. Поскольку цитата гуляет по инету в таком виде, то и оценку ей буду давать именно в цитатном варианте.

Начнем с черной части отрывка. Как по мне, то в ней уже заключено внутреннее противоречие. Первый вид церкви описан в таких эпитетах:  мертвая, формальная, бессильная, неблагочестивая. Прошу обратить внимание на термин «мертвая». Как по мне, то мертвым тело можно назвать только когда из него вышел дух (библейское определение из Иак.2) и в нем не просто нет признаков жизни, а сама жизнь улетучилась. То есть, мертвее некуда.

Но, как оказывается, в этой «мертвой» церкви «большинство служителей не возрождены». 

Оп!  Так значит, клиент жив?!

Ну да,  в полукоматозном состоянии, но обнаруживает признаки жизни. Как иначе? Если все же есть служители (в меньшинстве, согласно определению автора), то тело не мертво. Мы знаем сегодня немало случаев, когда коматозники приходят в себя и продолжают жить даже совсем недурно. Так почему бы и такой полумертвой церкви не воскреснуть, если там есть те, кто могут вдохнуть в нее жизнь? Я уже не говорю, что раз там есть духовно живые служители, то конечно и немало должно быть и истинных верующих.

Я припоминаю, что в книге Откровения была Сардийская церковь, подобная той, о которой говорит Вилкерсон (глава 3). Но там Бог не говорит, что ее надо развалить окончательно. Зачем Богу давать указания «дважды умершему» пастору мертвой церкви, если все так безнадежно? Вывод один: Бог не покидает даже коматозные церкви и в них тоже есть Божьи дети.

Если же вникнуть в контекст послания Иуды, откуда взята фраза про «дважды умерших» пастырей, то придется признать, что в послании идет речь не о пастырях, а вообще о беззаконниках из среды церкви, бросающих на нее тень своими мерзкими делами. К нашему глубокому сожалению нужно признать один важный факт: эти нечестивцы не составляют отдельные церкви из нечестивцев, а формально являются частью христианских общин. Апостол Иуда явно не учил о двух видах церквей!

Один Бог знает, куда Он может излить Святого Духа и не нам решать такие вопросы. Вот сегодня мы можем смотреть на какую-то общину и по-человечески считать ее недуховной, не заслуживающей излияния Духа, но завтра Бог может дать ей покаяние, а послезавтра там могут начаться чудеса Божьи. Кто-то в самом деле хочет взять на себя роль оценщика? Я – нет.

Да и что такое формализм в своей сути? Каждый день мы моем руки перед едой, чистим зубы по утрам, входим всякий раз через двери, ходим по одной и той же тропинке на работу. Это воинствующий формализм? Так устроена жизнь, что какие-то ее элементы наиболее часто повторяются и это самое повторение вызывает привычку, заставляя нас невольно терять остроту восприятия совершаемых нами действий.

Представь, что поместная церковь существует уже 10 лет. А если 30? 100?!! За год верующий побывал 50 раз на воскресных собраниях, за 10 лет – 500, за 30 лет – 1500. А если еще эти числа умножить на 7, чтобы получить количественное представление об утренних личных молитвах и к этому добавить еще столько же вечерних молитв.  Можно за год еще представить о 1000 молитвах за пищу (3 раза перед едой). Как тут не погрузиться в формализм хотя бы невоинствующий?

А ведь верующий живет не в стерильном мире! Греховное окружение в совокупности с грехом внутри нет-нет, да и вынуждают уклоняться в стороны. Я бы сказал, каждому верующему в течении всей жизни надо периодически пробуждаться, воскрешаться и обновляться духом, сбрасывая с себя многолетнюю пыль формализма. Так же и каждой поместной церкви нужна встряска. Не расколы, а именно встряска. Что-то типа нашатырного спирта.

Дело тут не в «не желает быть воскрешенной», а в «неспособной понять необходимость воскрешения». Нельзя же предъявлять претензию к спящему, как к бодрствующему:

- Почему ты не читаешь и не вникаешь в содержание книги? Не пишешь письмо? и пр.

Как показывает жизнь, опасность сбиться с пути или духовно уснуть существует для всех верующих. Попытка разделить церкви на две категории – это вроде бы и упрощает понимание проблемы, но при этом же и создает новую. Появляется большой соблазн самому классифицировать всех по своему пониманию, а собственную гиперактивность выдать за истинную духовную жизнь, оправдывая ею собственное превозношение над «недуховными» церквями.

Собственно, мы уже перешли к цветной части отрывка. Здесь меня тоже немало смущает витиеватость высказанной мысли автора. Как это понять:

- «Но есть другого вида Церковь в нынешнем мире. Это святой остаток Церкви – пребывающие в молитвах, богобоязненное, бескомпромиссное, праведное тело из верующих»?

У меня все смешалось: есть другая Церковь, а есть остаток Церкви. Это как? Если Церковь мертвая и формальная, то по большому счету ее и церковью называть нельзя. Зачем вообще к ней применять данный термин? Есть остаток Церкви, а где же сама Церковь? Неужели, есть еще и третий вид? Но о нем в цитате нет пояснения.

Вернемся к термину «гиперактивность». В нашем случае это повышенная активность, выдаваемая за истинную духовность. Много молитв, куча постов, уйма псалмопений и все под лозунгом: «Мы неформальная церковь!» Не спорю, сам Вилкерсон явно не такой вариант имел ввиду, но я о том, как могут его мысли легко лечь на ту почву.

Существует вполне научное определение термина «гиперактивность», как я вижу, вполне соответствующее реальному духовному состоянию:

- «Состояние, при котором двигательная активность и возбудимость человека превышает норму, является неадекватной и непродуктивной. Гиперактивность является признаком неуравновешенной нервной системы» (Жмуров В. А. Гиперактивность // Большая энциклопедия по психиатрии. — 2-е изд.).

К чему это я? Да к тому, что в самой цитате Вилкерсона сокрыто очень много противоречий. Его приговор так называемым «мертвым» церквям довольно спорен, поскольку слишком обобщающий. С другой стороны, жизнь показывает часто, как «живые» церкви при ближайшем рассмотрении оказываются похожи на легковозбудимых детей, а «духовность» нуждается в лечении, поскольку продуктивность часто отсутствует, не смотря на бурную имитацию оной.

В общем, осторожней надо постить у себя на страницах всякие плакаты, чтобы лишний раз не помогать самоутвердиться тем, кому может надо еще расти.