Последний Властелин тьмы. Глава первая

Приветствую Вас, уважаемые! Главы истории, которую я намереваюсь рассказать, будут появляться здесь по мере написания, форы у меня нет совсем. Однако, душа требует творчества, творчество требует выхода, выход требует публики! Посему, вопреки своему старому убеждению, что комментировать главы - дело неблагодарное, буду очень-очень-очень не против отзывов под каждой из глав :) Впрочем, постоянные молчаливые читатели тоже сойдут ;)

***
Последние дни лета ознаменовались проливными дождями. Идущие с запада низкие грозовые тучи цеплялись за горные пики и задерживались до тех пор, пока не избавятся от той части влаги, которая мешала ветеру гнать их дальше на восток. Осень никогда не опаздывала в горы, а зачастую приходила намного раньше. Так случилось и в этом году. Впереди было ещё почти половина эрте - последнего месяца лета, а в тёмном, сине-сером дождливом небе уже сверкали сполохи молний, ненадолго обгоняя сопровождающий вспышки грохот грома. Рейна Вернафт успела досчитать до трёх прежде чем очередной раскат сотряс стены обители Эд'о. Три мгновения. Рейна опустила голову, прикрыла близорукие, прозрачно-голубые старческие глаза. Ей вдруг подумалось, для того, чтобы совершить непоправимое, трёх мгновений слишком мало, но чтобы решиться на подобное - достаточно одного. Молнии сверкали над горными вершинами, может быть, уже сожгли несколько одиноко стоящих деревьев, хотя неприятностями, вроде пожара, обители это не грозило. Слишком высоко три сотни лет назад забрались рейны в своем стремлении к уединению. И хотя Владыка выказал врачевательницам свою лояльность, позволил служить людям, как то было ранее, до того, как четыре королевства объединились в одну империю, именуемую просто - Владения, главная обитель находилась так далеко от человеческого жилья, насколько это было возможно.

В небольшой комнате, служившей старой врачевательнице, главной рейне обители кабинетом, помимо самой рейны Вернафт, находились ещё две женщины. Одна из них - рейна Геданке - стояла у окна и с преувеличенным вниманием смотрела на то, как снаружи набирает силу стихия. В отблесках молний её тонкая фигура казалась ещё тоньше. Совсем ещё молодая, едва за тридцать, рейна Геданке, однако, жила в обители уже пять лет. Она вынуждена была вернуться туда, откуда рейны, как правило, уходили навсегда из-за тяжёлого ранения, которое получила во время сражения на непокоренных территориях бывшего королевства Бергспегел. Спасая раненого солдата, рейна Геданке попала под копыта лошади, в седле которой болтался мёртвый всадник. Раненому солдату обезумевшее от страха животное проломило череп, молодой рейне несколькими ударами копыт раздробила кость правой руки. Рейна Геданке сама смогла уползти подальше от основного сражения, упала в кусты и потеряла сознание. Её нашли спустя несколько часов после битвы, бьющуюся в лихорадке и горящую от жара одновременно. Солдаты Мастера Войны, Пробужденного Болгора непременно добили бы умирающую, если бы не другие рейны, учувствовавшие в походе. Главным правилом служительниц обители Эд'о было делать всё возможное ради спасения человеческой жизни. Рейны сделали всё, на что были способны, чтобы не дать умереть одной из них. Пережив ампутацию и трудный путь на основной материк, рейна Геданке выжила и была отослана в обитель Эд'о, поправлять здоровье и учить молодых служительниц. Рейна быстро оправилась и, несмотря на своё увечие, легко влилась в размеренную жизнь обители; будучи ещё совсем молодой и сильной женщиной, она взяла на себя заботу о физической подготовке начинающих служительниц, и те беспрекословно выполняли её задания. Ведь за гибель рейны во время сражения никто не отвечал, и даже обещание Владыки в этом случае ничего не значило. Поэтому помимо всех известных навыков врачевания, женщины служительницы должны были быть ловкими, сильными, быстрыми. Всякий раз, когда какая-то молодая рейна не справлялась, падала от усталости, плакала и жаловалась, рейна Геданке не пыталась убедить или заставить недовольную. Она подходила к девушке, ложила ей на плечо обрубок своей руки и смотрела в глаза. Молодой служительнице хватало нескольких секунд такого взгляда, а от прикосновения культи, как потом утверждали многие рейны, холод пробирал даже через одежду. Однако сейчас эта сильная хладнокровная женщина заметно нервничала. Ситуация, в которой оказались рейны, не требовала ни физических сил, ни умения врачевать. Здесь было нечто большее, то, что ставило всю обитель в очень невыгодное для неё положение. И именно поэтому, едва третья из присутствующих закончила говорить, молодая врачевательница стремительно встала и подошла к окну, пряча от собеседниц замешательство, отразившееся на тонком лице.

Та, что только что говорила, тяжело переводила дыхание. Аристократка империи, приближенная ко двору самого Владыки, герцогиня Декиза Финстернис не была рейной и находилась на последнем месяце беременности. На опытный взгляд рейны Вернафт, родить женщина должна была со дня на день. Однако, несмотря на своё положение, леди Финстернис преодолела тяжёлый утомительный путь в Серые Горы, чтобы попасть в обитель Эд'о и встретиться с ней - самой старой рейной обители. И только что женщина поведала, зачем. Впрочем, рейна Вернафт не была удивлена услышанным и, в отличие от своей молодой увечной помощницы, никак не отреагировала на речь герцогини.

- Я жду вашего ответа, - сказала герцогиня и вновь тяжело вздохнула. Ей определённо было нехорошо после долгой дороги. Однако, от отдыха женщина категорически отказалась и потребовала встречи с рейной Вернафт немедленно.

- Какого именно ответа вы ждете, леди? - проговорила рейна Вернафт, потирая под столом колено. Осенью, когда обитель Эд'о окутывали дожди и туманы, а небо резали на куски молнии, старая рейна страдала от тех старческих болезней, которые неизбежно настигали людей её возраста и образа жизни. Старость - то самое явление, которое можно сравнить с осенью в горах. Она никогда не запаздывает, но всё равно приходит неожиданно. Будучи молодой служительницей, рейна Вернафт успела объехать все три материка, плавала с Черными Кораблями на самые дальние острова, где, несмотря на три сотни лет утвердившейся новой власти, ещё верили в то, что можно вернуть старый порядок и сражались за это. Молодая врачевательница, она лечила не покладая рук; как подобает рейне обители Эд'о, в стремлении спасти она не выделяла своих или чужих. За ранеными пленными рейна Вернафт ухаживала с той же ответственностью и самоотверженностью, что и за солдатами Владыки. Слышала злые слова в свою сторону, терпела оскорбления, но твёрдо знала, как бы не ненавидели, не презирали её головорезы Мастера Войны Болгора, они ничего не смогут с ней сделать. Владыка обещал рейнам неприкосновенность и все знали, чем может обернуться попытка нарушить это обещание. Эд'о выстояла: три столетия правления Владыки практически не изменили уклад обители и не нарушили образ жизни её служительниц. Разве что работы прибавилось.

Рейна Вернафт служила сколько могла, но всему приходит конец. Старость осенью в горах настигла женщину. Знающая наизусть сотни рецептов отваров, зелий, лекарств, способная вправить перелом, должным образом обработать и зашить рану, отрезать поврежденную, зараженную конечность, а если так было нужно, помочь раненому упокоиться быстро и без страданий, рейна Вернафт не успела понять, в какой момент ей вдруг стало тяжело спешить на помощь, тащить раненого с поля боя, да и самой уклоняться от нацеленных в нее стрел и клинков. Рейна не стала дожидаться, пока её прикончат где-то в Серых Пустошах, занятую вытаскиванием из-под лошадиных копыт и тяжелых сапог очередного полумертвого воина. У Брианы, Мастера Ядов, Пробужденной, на которую Владыка взвалил ответственность за обитель Эд'о, рейна Вернафт испросила разрешение удалиться со службы, чтобы в главной обители заняться подготовкой новых молодых служительниц. Пробужденная Бриана не возражала, особого интереса обитель вообще и рейны в частности у Мастера Ядов не вызывали. Пробужденная Бриана была единственной из всех Пробужденных, вынужденная набирать слуг и солдат не из числа воинов Владыки. Мастер Ядов проводила над людьми страшные манипуляции, после которых те теряли все человеческие чувства, эмоции, и даже облик, кровь их превращалась в яд, а сами они становились безвольными слугами своей госпожи. Отравленные - так называли этих существ на территории бывших четырех королевств. Медлительные и глупые, они, однако, отличались живучестью и упорством в битве. В этом Отравленные Мастера Ядов походили на Безумных Мастера Безумия. Однако, в отличие от Пробужденной Реббеки, которой Владыка всячески выказывал свое расположение, Пробужденная Бриана уважением нового правителя не пользовалась, а для создания слуг и солдат он разрешал использовать только пленных воинов. Поэтому Мастера Ядов в первую очередь занимало, как много захвачено территорий Мастером Войны Болгором и сколько людей удалось привести живыми. Поначалу Пробужденная Бриана пыталась выпросить у Владыки разрешения использовать для своих целей порученных ей рейн, но получила отказ и перестала обращать на обитель Эд'о внимание. Впрочем, пользу от врачевательниц Мастер Ядов всё-таки получала: умение рейн лечить спасло изрядное количество пленных, которые серьезно пополнили ряды Отравленных. Пробужденная Бриана больше не пыталась убедить Владыку отдать ей хотя бы постаревших служительниц обители Эд'о, открыла в главной обители портал и уже третью сотню лет вспоминала о женщинах-врачевательницах только когда те сами обращали на себя её внимание. Рейн такое положение устраивало, никто и ничто не мешало им жить так, как предполагали правила и законы, принятые тысячелетия назад первыми женщинами-врачевательницами.

- Что мы можем сделать для вас? - повторила вопрос старая рейна. - Рейны - всего лишь врачевательницы. Мы помогаем, если можно помочь, не более.

- Я уже сказала свое слово, - леди Финстернис сузила глаза, отчего в полумраке кабинета они стали похожи на две щелочки на красивом аристократическом лице. - Я хочу, чтобы вы спасли моих детей. И я знаю, что вы можете это сделать.

Снаружи грохнуло, дрогнули стены, по стеклу забарабанил дождь. Рейна Вернафт почти не видела силуэт рейны Геданке у окна, однако женщина всё ещё была там и продолжала созерцать непогоду, по-прежнему не желая повернуться к двум женщинам лицом. В какой-то момент рейна Вернафт подумала о том, что, возможно, не стоило приглашать молодую врачевательницу присутствать при этой беседе. Однако, несмотря на её увечие, именно эту женщину старая рейна в будущем видела на посту главной рейны обители Эд'о и хранительницы её тайны. Поэтому, хотела, чтобы рейна Геданке принимала участие во всех событиях в стенах обители и тех, что касаются непосредственно рейн. То, чего хотела от них герцогиня Финстернис, имело к обители самое прямое отношение. А, в особенности, к той тайне, которую врачевательницы Эд'о хранят на протяжении уже трёх сотен лет. И рейне Геданке следовало знать, какое решение будет принято.

- Я знаю, - ледяным голосом повторила леди Финстернис, - что это место - не просто стены, в которых живут и учатся рейны. Это нечто намного большее. И вы обе тому самое главное подтверждение.

Рейна Вернафт едва заметно покачала головой. Герцогиня подготовилась к разговору. Она приехала в Серые Горы, за сотни километров от столицы не для того, чтобы просить. Декиза Финстернис намерена требовать. Рейне вдруг очень захотелось как можно лучше рассмотреть выражение лица герцогини. Щуря близорукие прозрачные глаза, рейна Вернафт вгляделась в сидящую напротив женщину. Леди Финстернис была красива той красотой, которую в её возрасте могут позволить себе лишь состоятельные женщины. Многие знатные люди три столетия назад встали на сторону Владыки. Герцогиня Декиза Финстернис была как раз из рода приверженцев новой власти. Ее предки оказались дальновидными людьми, которым расчетливость и ум вовремя подсказали, на чью сторону следует перейти, чтобы сохранить богатство и хотя бы некоторые привилегии. Если бы до обители Эд'о доходили слухи, рейны знали бы, что эта женщина не просто богата и влиятельна. Ее чаще других можно было видеть при дворе Владыки, и никто не сомневался в том, что, несмотря на замужество, герцогиня была любовницей нового правителя.

Герцогиня спокойно встретила взгляд рейны, синие глаза женщины смотрели твердо и решительно, но в полутьме кабинета старой близорукой служительнице показалось на мгновение, что она смотрит в глаза самой Пробужденной Брианы. Глаза Мастера Ядов были черными, как сама тьма, с маленькой зеленой точкой там, где должен был находится зрачок. Рейна Вернафт вдруг поймала себя на том, что влядывается в глаза герцогини, силясь рассмотреть зеленую точку там, где её нет и быть не может, вздрогнув, отвела взгляд.

- Вы преувеличиваете, леди. - Голос старой женщины больше походил на вздох, однако, несмотря на бьющийся в единственное окно дождь и гулкие раскаты уходящей на восток грозы, прозвучал он неестественно громко. - Я уже сказала вам своё слово сразу после того, как осмотрела юную госпожу. Мы не всесильны. Порой лучшее, что мы можем сделать для больного, дать ему умереть спокойно. Рейны лечат, но не воскрешают, не становятся на пути неизбежного. Тем более, на пути воли Владыки.

'Три мгновения, - непонятно почему вдруг вспомнила старая врачевательница. - Они ничего не могут, если им не предшествовало одно единственное, которое всё решит'.

Рейна Геданке сцепила пальцы единственной руки на ткани свободного полотняного платья и, наконец, отвернулась от зарешеченного окна. Даже в полутемном помещении было видно, как сильно побледнела молодая женщина. Ее рот принял форму тонкой прямой линии, а темные глаза впились в старейшую рейну обители. Укрытая длинным рукавом платья культя дернулась, словно в попытке протянуть отрезаную руку к здоровой и всё-таки сцепить пальцы.

- Воля Владыки - это то, что убивает мою дочь, - проговорила герцогиня, положив руки на большой живот. - И что непременно убьет будущего ребенка. Владыка проклял всех, присягнувших ему представителей знати. Ни у кого из женщин и мужчин знатных кровей не может быть больше одного ребенка. Но я не могу с этим смириться. Я люблю свою дочь. И сделаю всё, чтобы спасти её и будущего ребенка.

Рейна Геданке напряглась ещё больше, и без того прямая, она стала походить на женщину, которой к спине привязали доску. Взгляд рейны метался от самой старой служительницы обители к её собеседнице. Однако, молодая врачевательница по-прежнему хранила молчание.

Рейна Вернафт вздохнула. Она перевела взгляд на окно, дождалась отблеска удалившейся молнии и принялась считать про себя. Раскат грома раздался, когда перед внутренним взором старой женщины возникло число четырнадцать. Целых четырнадцать мгновений. Теперь времени на совершение непоправимого более чем достаточно. Но пока еще нет того самого одного мгновения, которое должно сыграть главную роль.

- Мне жаль юную госпожу. Жизнь, принадлежи она ребенку или глубокому старику, аристократу или рабу, бесценна для служительниц обители Эд'о. Мы боремся со смертью, пока в этой битве есть смысл. И очень часто победа остаётся за нами. Но это сражение заведомо обречено.

- А почему ты ещё жива? - зло бросила герцогиня. От избытка накативших чувств она немного подалась вперед в своем кресле, однако резкое движение вызвало беспокойство у ребенка, женщине пришлось вновь откинуться на жесткую спинку. Она принялась успокаивающе гладить живот. При этом говорить продолжила тем же злым голосом. - Почему ты всё ещё жива, старуха? Тебе ведь больше сотни лет. Даже знать Владений, люди, которые не обременены работой, редко доживают до восьмидесяти. Но ты выглядишь так, словно собираешься пережить самого Владыку. И она. - Взгляд леди Финстернис устремился на застывшую у окна молчаливую рейну Геданке. - Как она выжила? Почему, несмотря на уродство и увечность, она выглядит здоровой и полной сил? Ты лжешь мне, старуха, говоришь, что не можешь спасти моих детей, а сама подливаешь собственные дни. Ты знаешь, как можно снять проклятие. Не верю, что не знаешь.

Горячность в голосе герцогини Финстернис, что пришла на смену напряженному спокойствию, не нравилась старой женщине. Теперь она окончательно убедилась в том, что герцогиня намерена добиться желаемого результата, и что теперь делать, было непонятно. Вновь вернулись мысли о мгновениях и том, как и на что их можно истратить. Рейна Вернафт покачала головой, отчего перед глазами потемнело. Пришлось спешно прикрыть веки и слегка сдавить виски пальцами. Герцогиня Финстернис терпеливо ждала, пока самая старая рейна обители справится с внезапным, но таким обычным для старой женщины головокружением. Лишь когда рейна Вернафт открыла прозрачные близорукие глаза, женщина заговорила. И голос ее вновь был неестественно холоден.

-  Чего ты хочешь за то, о чём я прошу? Денег? Сколько тебе нужно? Я богата и жизни своих детей оцениваю дорого.

Ветер швырнул в оконное стекло капли дождя. Раскаты грома теперь доносились откуда-то далеко с востока. Рейна Вернафт выпрямилась на стуле, положила руки на колени и в упор посмотрела на собеседницу.

- Леди, вы можете говорить или обещать что угодно. Жизнь и смерть остались неподвластными и неподкупными даже после прихода к власти Владыки. Мы здесь лечим, а не заключаем сделки на чьи-то жизни.

Между тусклой для глаз вспышкой молнии и таким же тусклым для слуха раскатом грома теперь было двадцать мгновений. Более чем достаточно, чтобы совершить непоправимое.

- Леди Финстернис, вы, как и я, и рейна Геданке - мы все прекрасно понимаем, отчего умирает юная госпожа. Как и то, что вы проделали путь из Свазен Шиф вместе с ней сюда, в Серые Горы совершенно напрасно. Проклятие Владыки рейны снять не в силах. Мне жаль, но все, что можно сделать для юной госпожи, проведите с ней последние дни её жизни. А затем обратите всю свою любовь и заботу на своего первенца. Ему ничего не угрожает, он проживет долгую жизнь. И ему очень нужна мать.

Рейна Геданке испуганно вздрогнула и вновь поспешно отвернулась к окну, вгляделась в то, что творилось снаружи. Некоторое время в комнате не было слышно ничего, кроме приглушенного шума дождя.

- Владыка не уничтожил рейн сразу же, после последней битвы, только потому, что обитель на протяжении всей войны держалась нейтралитета и помощь оказывала в равной степени обеим сторонам. Рейны тогда спасли очень много воинов-приверженцев нового порядка, - заговорила герцогиня Финстернис. И голос её был пугающе спокойным. Так говорят люди, которые знают, что собираются сделать, пусть этот поступок не принесет им выгоды. Так говорят те, кто собирается отомстить. - Из этих людей в последствии получились Безумные, Ослепленные, Кровавые, Отравленные. Три сотни лет назад рейны спасали тех, кого Пробужденные сделали чудовищами. Вы всё ещё делаете это, лечите пленных, которые становятся рабами Пробужденных. Но думала ли ты, рейна Вернафт, о том, что однажды во Владениях больше не останется недовольных новой властью? Пробужденный Болгор во имя и во славу Владыки захватит даже самые дальние земли и подчинит самых непокорных людей. Не будет больше необходимости таскаться по трем материкам, чтобы у усмирить бунты. Владыка станет править всем миром, а Пробужденные служить ему. Зачем тогда будет нужна обитель Эд'о? Помогать людям? Для этого будет достаточно пары десятков рейн. А что будет с остальными? Теми, кто состарившись или получив увечие приехал сюда, в Серые Горы, чтобы исцелиться и прожить сотни лет? Для чего вам будут нужны эти годы? Мастер Ядов Бриана вновь решит, что настало время отравить обитель, и на этот раз Владыка даст ей такую возможность. 

- На всё воля Владыки, - просто проговорила рейна Вернафт. Однако, герцогиня не отступала.

- Надо всеми нами воля Владыки. Но что мешает мне сделать так, чтобы гнев его пал на обитель не через столетие или два, а немедленно? Вы что-то скрываете в этом горном гнезде. Ослепленным стоит только поискать и они точно найдут в стенах обители подтверждение предательства рейн. Ты думала, что будет со всеми вами, когда они доберутся до истины?

Последние слова утонули в грохоте грома. Гроза вернулась. Рейна Вернафт опустила взгляд на свои руки. Оказывается, все то время, что они разговаривали, старая рейна неосознанно массировала колени. Наверное, поэтому тупая боль немного отступила. Впрочем, могло быть и так, что именно разговор с герцогиней Финстернис отвлек от боли. Как бы то ни было, стало легче.  Однако, только это теперь было единственным положительным итогом разговора. Леди Декиза Финстернис не собиралась сдаваться. Поняв, что уговорить или подкупить рейн она не сможет, женщина перешла к угрозам. Конечно, герцогиня не знала, что и где должны найти Ослепленные Мастера Теней, но она была права в одном. Если Ослепленные придут в обитель Эд'о, они обязательно это найдут. Однако, несмотря на то, что леди методично загоняла главную рейну обители в угол, старая врачевательница подумала о том, что ей жаль эту женщину. Она действительно любит свою маленькую больную дочь и ещё не родившегося ребенка. Она хочет, чтобы её дети просто жили. У рейн не было семей и детей. Отсутствие такого рода привязанности не являлось законом обители, но подразумевалось образом жизни и деятельностью женщин-врачевательниц. Они не должны были посвящать себя кому-то одному, выделять кого-то из тех, кому может понадобиться помощь. К тому же служительница должна быть готова в любой момент отправиться туда, куда пошлет её на службу главная рейна обители: будь-то дом богатой фамилии, бедный город в другом конце материка или война. Ребенок обременил бы женщину, сделал ее осторожнее и практичнее. Поэтому, хоть запрета на замужество и детей у рейн не было, служительницы обители считали закономерным такое положение вещей и осознанно отрекались от семьи и материнства. Не последнюю роль в этом играло так же то, что девочек в услужение рейнам отдавали их же семьи. До того, как к власти пришел Владыка, рейны пользовались неким уважением потому, что среди них было много служительниц из знатных семейств. Небедные люди отдавали дочерей в обитель и делали они это для того, чтобы сэкономить на приданном. Дочь, будь она из знатной семьи или из семьи земледельцев, приносила больше убытков, чем доходов. А чем громче фамилия, тем богаче приданное полагается невесте. Знать и до прихода новой власти отличалась расчетливостью. Многим, изрядно пообнищавшим семьям было выгоднее с почетом отдать девочку в обитель, подальше от родного дома и остатков имущества, чем искать ей мужа. Обитель от этого только выигрывала. Почет и уважение неизменно сопровождали статус рейн обители Эд'о, но по факту, главной причиной всему были деньги. Лицемерие сопровождало обитель, когда в мире ещё не правил Владыка. С его приходом все стало честнее. Девочек в обитель теперь приводили не поиздержавшиеся аристократы, в надежде спрятать позор за вуалью благородства и самоотверженности, а бедняки, которым нечем было кормить детей.

- Вы собираетесь обличить обитель перед Владыкой, - проговорила рейна Вернафт. - Но если станется так, что мы сможем исцелить ваших детей, леди, не будет ли это предательством? Владыка не хочет, чтобы в семьях богатых людей рождалось много детей. Сохранив жизнь юной госпожи и будущего ребенка, вы пойдете против воли Владыки.

- Я смогу постоять за себя и своих детей, - отрезала герцогиня. - Я богата и влиятельна, я смогу спрятать детей так надёжно, что даже Ослепленные не смогут их найти. К тому же, они не будут искать. Я скажу, что моя дочь и, - женщина осторожно погладила живот, - он умерли. Никому не придет в голову искать детей, которые мёртвы. Я смогу защитить их от Мастеров, но не могу спасти от Владыки. Только поэтому я сейчас разговариваю с тобой, рейна. Я знаю, ты можешь мне помочь. И ты сделаешь это. Иначе я уничтожу всех вас.

Вспышка была такой яркой, что ослепила рейну Вернафт. Однако, прежде, чем в глазах старой рейны потемнело, она успела запомнить темный прямой силуэт женщины в кресле. Воображение упорно добавляло образу зеленую искру в темных синих глазах. А затем звук догнал свет. Все три женщины замерев слушали, как над обителью на части раскалывалось небо. Враз потемнело в комнате, шум дождя больше походил на шум гигантского водопада. Рейна Вернафт опомнилась первой. Потерев онемевшими пальцами глаза, все еще ослепленные молнией, но уже различающие силуэты, она обратилась к застывшей в своем кресле герцогине.

- Ты не представляешь, что получишь взамен на жизни детей. Та тайна, которая откроется тебе, может оказаться слишком тяжёлой ношей.

Слух резануло непривычное непочтительное обращение, однако, если герцогиню и задело подобное к себе отношение, вида она не подала. В своем кресле она, прямая и напряженная, теперь походила на стоящую у окна рейну Геданке. Но, в отличие от молодой изувеченной врачевательницы, герцогиня Декиза Финстернис излучала решительность.

- Я иду на предательство Владыки. Разве ты ещё не поняла, старуха, ради своих детей я готова на все.

Рейна Вернафт устало опустила голову. Злиться, а тем более спорить у старой женщины не было больше сил. Этот разговор утомил старейшую рейну обители Эд'о. К ней постепенно возвращалось зрение, она теперь могла видеть выражение лица герцогини, горящий на щеках румянец, возбужденный блеск глаз. Темно-синих, но простых, человеческих, без ядовитой зеленой искры. Леди Финстернис победила, рейнам придется ей уступить. А что будет потом? Что станет с тайной, которую женщины-врачевательницы хранят уже три сотни лет после того, как она станет известна простой женщине? Ведь никогда за эти годы рейнам не приходилось приводить посторонних к усыпальнице принца Грен Эбен. Ее присутствия в подземелье обители хватало для того, чтобы исцелять рейн и продлевать срок их жизни, но было недостаточно, чтобы попытаться снять проклятие наложенное Владыкой. Придется отвести герцогиню и её дочь к самой усыпальнице, потревожить трехсотлетний покой того, кто в прошлом бросил вызов Владыке здесь, в Серых Горах. Пробужденная Бриана узнает. И Шадан. Его Ослепленные рыщут по всей территории Владений, а сам Пробужденный ненавидит Бриану. Рейна Вернафт была уверена, что в Серых Горах тоже есть его слуги. Мастер Теней ищет возможность уничтожить Мастера Ядов. Исполнив задуманное герцогиней, доверив ей тайну обители, рейна рисковала не только дать ему то, чего он хочет. Мир мог лишиться последней надежды на то, что ещё что-то может измениться. Ведь если хоть кто-то из Пробужденных узнает, что все эти три сотни лет принц Грен Эбен был здесь, об этом узнает и сам Владыка. И тогда всему конец. Но выбора у рейны Вернафт не было. Три мгновения или больше - они ничто без того самого, которое всё решает. Угрозы леди Финстернис были тем самым мгновением. Всё было решено. Шум льющейся с неба воды сопровождался попеременно вспышками молний и раскатами грома. Дорога к обители вряд ли переживет такое наводнение и домой леди Финстернис отправится нескоро. Рейна Вернафт перевела задумчивый взгляд на единственное окно. Осень никогда не опаздывала в горы. Ливни и грозы - её спутники, неизменно сопровождали свою госпожу в путешествие по материку. Женщина чуть заметно усмехнулась. Когда-нибудь всему приходит конец. И случается это так же, как осень в горах: неизбежно и неожиданно. Так пришел конец бесконечным, казалось бы, расприям между четырьмя королевствами. Владыка разом покончил и с междуусобицами, и с самими монархиями. Не успевшие понять, что произошло, не осознавшие до конца серьезность ситуации, четыре королевства одно за другим пали под натиском армии Владыки. Каждый тогда сражался как мог, некоторое время спустя люди поняли, что серьезный отпор Владыке и семи его Пробужденным они могут дать только объединив усилия. Однако к тому времени уже полностью были захвачены королевства Свазен Шиф, Бергспегел, большая часть Грей Энод. Королевство Грен Эбен поначалу было почти не тронуто, но не потому, что жители Зеленых Равнин отличались воинственным нравом и могли за себя постоять. Напротив, это были мирные земледельцы, довольные жизнью и ненавидящие разве что жителей Серых Пустошей, время от времени устраивавших набеги на соседние территории. Грен Эбен продержалось дольше всех из-за того, что находилось слишком далеко от королевства Свазен Шиф, откуда и начал захват территорий тот, кого теперь называют Владыка. Именно на землях Грен Эбен и было создано сопротивление, во главе которого встали два принца королевства. Под зеленым с белым флагом стали собираться непримиримые враги - уцелевшие солдаты и простые люди, бежавшие со своих земель подальше от Кровавых Мастера Войны, Пробужденного Болгора, и вездесущих Ослепленных Мастера Теней, Пробужденного Шадана. Так в течение нескольких месяцев на востоке была создана большая армия, которая и бросила вызов новой власти. Объединив силы люди отбили почти всю территорию Грей Энод, воодушевленные победами, они ринулись через Серые Горы в надежде атаковать Свазен Шиф, в столице которого жил сам Владыка. Тогда, три столетия назад, в Серых Горах произошло то самое кровавое сражение между войсками Владыки и объединенной армией четырех королевств, которая решила участь всего мира. Все семеро Пробужденных встали во главе армии своего повелителя. Семеро могущественных бессмертных существ, некогда бывших сильными людьми, но покоренные и подчиненные Владыкой, не знали пощады. Солдаты Владыки убивали десятки, в то время как их предводители уничтожали сотни. Никогда люди не видели такой ужасающей сокрушительной силы, никогда не испытывали такого дикого страха. Исход сражения был предрешен, однако принцы Грен Эбен понимали, отступать им некуда. Они загнали в западню собственную армию, решив пробираться через горы. Все, что оставалось, сражаться до последней капли крови. Несмотря на ужас, на обреченность, люди сражались. Пики Серых Гор в тот день были укрыты черными тучами, а земля у их подножия стала темно-бурой от пролитой крови. После, в поисках выживших Ослепленные Мастера Теней, Пробужденного Шадана, нашли тело одного из принцев Грен Эбен. Он был мертв, но смерть застала молодого мужчину не в поединке. Он умер в стороне от основного сражения от удара клинком прямо в сердце. И казалось, принц просто стоял и ждал, когда убийца нанесет ему смертельную рану. Меч убийца положил на грудь убитому, поверх аккуратно сложенных, как на погребальной церемонии, рук. Однако, этот меч не был орудием убийства. Владыка велел искать второго принца и меч, который пронзил сердце первого; Ослепленные обшарили место битвы, не пропустив ни единого тела, заглянув под каждый камень, однако ни последнего правителя Грен Эбен, ни клинок так и не нашли. Владыка был зол, но ничего не мог поделать. К тому же, его армия победила в этом последнем кровавом сражении. Тот, кто пришел из неоткуда, кто сумел одолеть и покорить семь сильных, необычных людей четырех королевств, стал единственным правителем на трех материках. Больше не было ни Свазен Шиф, ни Бергспегел, ни Грей Энод, ни Грен Эбен. Все территории теперь именовалась Владениями, а их хозяин Владыкой. Так в очередной раз пришел конец тому, что когда-то имело начало. Это неизбежно, как осень в горах.

Рейна Вернафт поднялась на ноги. Некоторое время она стояла, ожидая, когда в затекших конечностях восстановится кровообращение. Смотрела женщина при этом куда-то поверх сидящей в кресле герцогини. 

- Я выполню вашу просьбу, леди. - Под взглядом прозрачных старческих глаз герцогиня так же встала, поддерживая одной рукой живот, другой опираясь на спинку кресла. - Мы пойдем сейчас же. Рейна Геданке, принеси юную госпожу и скажи служанкам леди и рейне Ворте, чтобы те не смели следовать за нами.

Рейна Геданке стремительным шагом вышла из кабинета. Казалось, она только и ждала возможности покинуть помещение, не слышать и не знать, о чём говорили главная рейна обители и герцогиня Декиза Финстернис. Рейна Вернафт смотрела в лицо собеседницы, в её темные глаза, и в глубине души женщины медленно нарастало мерзкое чувство страха. Старая рейна участвовала в сражениях, на ее глазах люди умирали не только от клинка или стрелы в битве. Ей приходилось видеть как пытали и казнили тех, кого она на себе тащила с поля боя, а потом выхаживала, отбивая добычу у самой смерти. За долгие годы и все, что приходилось видеть, рейна Вернафт решила, что больше не способна бояться. Но ладони неожиданно вспотели, а в горле, напротив, стало сухо, как в Серых Пустошах.  Они так и стояли друг против друга, пока не вернулась рейна Геданке. Одной рукой она умудрялась держать спящего годовалого ребенка. Девочка была слишком маленькой для своего возраста и такой худой, изможденной, что до нее страшно было дотронуться. Казалось, она может сломаться и рассыпаться прахом даже от самого легкого прикосновения. Рейна Вернафт забрала ребенка у помощницы, вгляделась в пылающее жаром личико, осторожно поправила сбившееся одеялко. Комнату осветила очередная вспышка молнии. Рейна Вернафт досчитала до пяти и, когда грохот сотряс небо, землю и стены обители, устало выдохнула: 

- Идем. - И первая покинула кабинет.

В подземелье обители было холодно. Обе рейны и герцогиня Финстернис спустились по пыльным каменным ступеням, достаточно долго шли по тёмному коридору, который освещался лишь отблесками факела, прихваченного в самом начале пути рейной Геданке, прежде чем, добрались до той самой двери, за которой находилась усыпальница. До того памятного сражения три сотни лет назад, это был склеп, где хоронили главных рейн обители. Однако, после того как к обители пришел принц Грен Эбен и попросил женщин врачевательниц о помощи, здесь больше не хоронили. В бывшем склепе находится только его гроб. Принц был тяжело ранен, однако от помощи во врачевании ран отказался. Рейн молодой мужчина попросил об одном: спрятать его от преследования. Рейны укрыли раненого в подземелье, отвлекли ищущих его Ослепленных. Когда же опасность миновала и слуги Мастера Теней покинули обитель, рейны спустились в подвал, чтобы, наконец, помочь раненому. Они нашли принца Грен Эбен лежащим без сознания на холодном каменном полу. Рукоять меча он крепко сжимал в левой руке. Поначалу женщины решили, что мужчина умер, однако, осмотрев его поняли, что тот крепко спит, а на теле нет ни одной царапины. Все попытки разбудить последнего правителя Грен Эбен или отобрать у него оружие не увенчались успехом. Рейны не рискнули вынести мужчину из подземелья, опасаясь, что Ослепленные могут вернуться и обнаружить его. Они уложили принца в один из гробов, укрыли, чтобы тот не замерз, и организовали дежурство. Однако, ни назавтра, ни через неделю, ни даже через месяц мужчина не проснулся. Выглядел он при этом так, словно уснул только что, просто устав после утомительного дня. А затем рейны стали замечать, что в стенах обители даже самые страшные раны затягиваются в считанные дни, а сами рейны перестали болеть и стали жить на порядок дольше. Врачевательницы не были глупыми, они смогли соотнести появление в обители последнего правителя из бывших четырех королевств и эти события. Дежурство у гроба продолжили, однако, теперь этим занимались лишь несколько рейн, которые и впустили принца в обитель. Ученицам обсуждать даже между собой его нахождении в подземелье запретили и вскоре о нём забыли все, кроме старших рейн. Они продолжали дежурить у гроба мужчины, а головы их не покидала мысль о том, что случится, когда он, наконец, очнется.

В усыпальнице дежурила рейна Лич, врачевательница, которая в обители отвечала за изготовление лекарств. Женщина шагнула навстречу пришедшим, однако, тут же застыла, увидев рядом с рейнами герцогиню. Даже в полумраке подземелья было видно, как недоумение на ее лице сменилось страхом.

- Что?..

- Рейна Лич, я прошу тебя покинуть усыпальницу, - проговорила рейна Вернафт. Голос ее был неожиданно властным, однако, рейна Лич позволила себе возразить.

- Вы не должны были приводить сюда посторонних! Если она расскажет...

Герцогиня Финстернис вышла из-за спины рейны Геданке, игнорируя напряженный взгляд рейны Лич, женщина сделала несколько шагов к каменному пьедесталу, на котором стоял гроб.

- Что это?

Рейна Лич попыталась остановить герцогиню, однако рейна Геданке, которая успела поставить факел в закрепленное в стене железное кольцо, крепко ухватила её за руку, не позволяя помешать леди. Герцогиня Финстернис поднялась по трем ступеням, осторожно подошла к гробу и, застыла, увидев лежащего в нем человека.

-Кто это? - Женщина отшатнулась, инстинктивно обхватив руками живот. - Это один из Грен Эбен? Это он?!

Эхо метнулось по помещению, однако не сумев как следует набрать силу, затерялось в каменных сводах. Однако, прежде чем затихнуть, эхо все же успело разбудить дремавшую на руках рейны Вернафт девочку. Та вздрогнула, завозилась в одеяльце, жалобно захныкала. Но испуганная герцогиня не обратила внимания на ребенка. Пятясь и прижимая руки к животу, женщина спустилась с пьедестала. И только теперь три рейны увидели, что лицо женщины искажено не от страха, а от боли. Рейна Геданке бросилась на помощь герцогине, она успела поддержать женщину прежде, чем та осела на каменный пол. Рейна Лич, забыв о неприязни, так же поспешила помочь беременной. Лишь рейна Вернафт осталась стоять на месте, прижимая к себе плачущую девочку. Взгляд её, однако, был устремлён не на ребенка; старая рейна смотрела, как гроб принца Грен Эбен медленно озаряется золотистым светом. Сияние, едва уловимое, однако набирало силу, и вот уже даже старческие близорукие глаза могли различить свет, исходящий от гроба.

Гулкий звук, отдаленно напоминающий раскат грома, не сразу привлек внимание женщин. Тем более, что рейны Лич и Геданке были заняты корчащейся от боли герцогиней, а рейна Вернафт не могла оторвать взгляд от набирающего силу, заполняющего пространство усыпальницы золотистого света. И лишь когда звук повторился, рейна Вернафт моргнула, и с усилием отвела глаза от сияющего гроба принца Грен Эбен. Женщина рассеянно погладила по головке слабо
хныкающую девочку и оглянулась.

- Что происходит?

Герцогиня согнулась пополам на стуле, рейна Лич обернулась к рейне Вернафт, видимо намереваясь что-то сказать, но в этот момент увидела сияющий гроб.

- Это…

Где-то снаружи грохнуло, все так же гулко, но гораздо отчетливее. Даже в подземелье, за толстыми каменными стенами было понятно – это не гроза. 

- Это обитель, - нашла в себе силы закончить фразу рейна Лич. – Это обитель рушится…

Дверь в усыпальницу слетела с петель, и в этот миг все помещение вспышкой озарил яркий золотистый свет. Рейна Вернафт успела прикрыть глаза девочке, и вовремя зажмурилась сама. Мгновение спустя она инстинктивно поняла, что смотреть можно и открыла глаза. У стены рядом с дверным проемом стояла Мастер Ядов, Пробужденная Бриана. Женщина одной рукой держалась за стену, другой прикрывала черные с зелеными искрами глаза от света, исходившего от мужчины, стоящего на каменном пьедестале. Рейна Вернафт прижала к себе вновь притихшую девочку так сильно, как могла, и отступила к стене. Она хотела увидеть двух рейн и герцогиню, но и без того слабое зрение из-за яркого света стало совсем плохим. Все, что оставалось женщине, наблюдать и выжидать момент, когда она вместе с девочкой сможет покинуть комнату.

Бриана убрала руку от глаз и посмотрела на мужчину. На тонких губах женщины играла улыбка.

- Наконец-то ты нашелся, принц Грен Эбен. Наконец-то Владыка получит то, чего желает уже три столетия. Твою голову.

- Не ты ли собралась ее ему преподнести? – Мужчина сделал шаг по ступеням вниз, спускаясь с пьедестала. Затем еще один. Из тьмы дверного проема один за другим появлялись Отравленные - тощие обнаженные существа, напоминающие людей так же отдаленно, как крокодил напоминает ящерицу. Рейне Вернафт приходилось видеть Отравленных, но никогда настолько близко. Эти существа точно когда-то были людьми. Но то, что сделала с ними Мастер Ядов, навсегда лишило их и человеческого облика, и разума. Шаркая длинными тонкими ногами, глядя в пространство выпученными глазами с зеленоватыми бельмами, чудовищные существа заполняли усыпальницу. Рейна Вернафт увидела, что некоторые из них покрыты еще алой кровью и сильнее прижала к себе ребенка. Старая врачевательница понимала, чья это была кровь. Оставалось надеяться, что большинство рейн успели скрыться от этих тварей и уцелеть.

На мужчину слуги Мастера Ядов впечатления не произвели. Напротив, он позволил себе усмешку.

- Твоя армия, Мастер Ядов? Ты сказала, что прошло триста лет. Но ничего не изменилось. Ты все так же стоишь во главе армии трупов. Владыка по-прежнему тебя за это не жалует? Потому, что к тебе идет помощь.

Пробужденная Бриана отшатнулась за мгновение до того, как пространство в шаге от нее потемнело, а затем сгусток тьмы превратился в портал из которого шагнула высокая фигура в плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Впрочем, ходили слухи, что у Мастера Теней вообще не было лица.

- Бриана, - голос Мастера Теней звучал глухо и тихо, но от этого едва уловимого шепота мороз пробирал до костей, – ты предала Владыку, скрыла от него последнего из правителей Грен Эбен.

- Глупец, это сделали рейны! – зло прошипела Мастер Ядов. – Никто не может подвергнуть сомнениям мою преданность Владыке! Никто! Даже Мастер!

Отравленные с неожиданной прытью бросились к стоящему у пьедестала мужчине. Пробужденная Бриана выхватила из-за пояса нож и метнула в Мастера Теней. Зеленая молния разрезала пространство и по рукоять впилась в камень на уровне горла Пробужденного Шадана. Пробужденная оскалилась, принялась осматриваться, в поисках исчезнувшего противника.

Принц Грен Эбен спокойно дождался, когда Отравленные приблизятся, а затем поднял меч, который, как запоздало поняла рейна Вернафт, все это время сжимал в левой руке.

- Моя ненависть, кровь моего брата сделали этот клинок врагом тьмы. Он создан, чтобы уничтожить Владыку. И твари вроде вас ему не противники.

Он не замахнулся, не пытался пронзить окружающих его Отравленных, просто поднял меч над головой. Золотистый свет полыхнул, и хотя вспышка эта была не такой ослепительной, как несколькими мгновениями ранее, и ее хватило, чтобы Отравленные, подвывая от боли, принялись закрывать лица уродливыми руками с длинными узловатыми пальцами. Последний правитель Грен Эбен обвел воющих существ  суровым взглядом и голосом, полным горечи, проговорил:

- Ни один проступок человека не заслуживает подобных мучений. Я отпускаю вас, освобождаю от власти Пробужденных и Владыки.

От запястья по рукояти меча к клинку устремился свет. Он скользил по острие, набирая силу. Рейна Вернафт не закрыла глаза, да в этом и не было необходимости. Свет, сосредоточившийся на кончике клинка, не был ослепительным, скорее, наоборот, оказался неожиданно тусклым. Отравленные забыли о боли, затянутыми бельмами глазами они разом уставились на этот свет, словно подчинившись его воле. А затем прямо на глазах их силуэты стали меняться. И вот на сияющий в руках принца Грен Эбен меч смотрели не изуродованные чудовища, а мужчины и женщины. Но и это были уже не люди. Освобожденные от власти Пробужденной Брианы, это были только души тех, кого замучила Мастер Ядов. Вернуть им жизнь не мог даже этот заклятый меч. В тусклом белом сиянии души эти сливались с ним, сами превращаясь в свет.

- Ты как всегда милосерден к униженным и несчастным. Скажи, ты с тем же милосердием вонзал клинок в сердце нашего брата, чтобы заклясть оружие против меня? Тебе было жаль его так же сильно, как этих людей?

Панический ужас объял рейну Вернафт. Она вглядывалась в пространство вокруг себя, силясь понять, откуда исходит голос. Но кроме принца Грен Эбен и Мастера Ядов не видно было никого. Мастер Теней исчез, когда Пробужденная Бриана попыталась его убить, а куда делись рейны Геданке и Лич вместе с герцогиней Финстернис по-прежнему было не понятно. Пробужденная Бриана отступила к стене, освобождая проход. Мужчина, который вошел в усыпальницу, остановился в нескольких шагах от Мастера Ядов. Пробужденная склонилась перед своим повелителем. Однако, прежде чем черные с зелеными искрами глаза её устремились в пол, она успела увидеть в темноте дверного проема фигуру в плаще с покрытой капюшоном головой.

- Владыка... - попыталась заговорить Пробужденная.

Тот едва заметно поморщился.

- Кто тебе разрешал открывать рот?

Пробужденная вздрогнула, инстинктивно подняла голову. В черных с зеленым глазах был тот же ужас, который сковал рейну Вернафт.

- Владыка, я не виновата! Это рейны! Они нашли способ...а-а-ах...

Мастер Ядов схватилась за горло, словно в попытке ослабить невидимую хватку, которая мешала ей дышать. Глаза её округлились, губы стали стремительно синеть.

- И ты ещё смеешь оправдываться? Тебя обвели вокруг пальца простые женщины. Три сотни лет они лгали тебе. Ты думаешь, я прощу тебе такую глупость? Зачем мне нужен такой Мастер?

Пробужденная Бриана попыталась что-то сказать, но с синих потрескавшихся губ сорвался лишь глухой хрип. Наблюдающей за происходящим рейне Вернафт показалось, что она слышит тихий смех у входа в усыпальницу. Впрочем, возможно, старой женщине действительно показалось. Слишком напугана она была.

- Ты напрасно ее обвиняешь, - произнёс принц Грен Эбен. Он всё ещё стоял недалеко от своего гроба и так же наблюдал за мучениями Мастера Ядов. - Она не могла знать, что я был здесь. Ни один из твоих Мастеров не в силах почувствовать мое присутствие. Но если ты собираешься найти виноватых, вслед за ней убей Мастера Теней. В конце концов, он обязан знать, что происходит на территории его повелителя.

Владыка сузил глаза. Та же невидимая сила, которая душила Пробужденную, отшвырнула её к стене. Мастер Ядов ударилась о стену, упала в нескольких шагах от рейны Вернафт и затихла. Старая рейна не понимала, мертва Пробужденная или просто потеряла сознание.

- Разберусь с тобой позже, - сказал Владыка. Затем перевёл взгляд на принца. - Ты опять пожалел. Только на этот раз не несчастную душу, а того, кто сделал ее несчастной. Знаешь, как Мастер Ядов делает из людей чудовищ? Даже мне, - губы мужчины тронула ледяная улыбка, - жутко от того, на что она способна. Она - мастер своего дела. И, раз уж ты сам оправдал ее в моих глазах, признаю, может быть, она не так уж глупа и достойна не смерти, а лишь наказания.

Владыка спокойно шагнул вперед, приближаясь к принцу.

- Всё это время, все долгие годы ты был здесь? - он усмехнулся. - Тебя прятали рейны? Нельзя было оставлять обитель Эд'о, это моя ошибка. Вот какие проблемы могу возникнуть, когда проявляешь милосердие. Но скажи мне, брат, почему ты явился именно сейчас? Какое-то особенное время для сил добра? - Вновь усмешка. - Или надоело трусливо прятаться за спинами женщин?

- Я почувствовал зло, - ответил принц. - Всё то время, что я провел в обители, я ни разу не чувствовал зла. Но сегодня меня коснулась тьма, чтобы нарушить мой сон.

- Коснулась тьма? - Владыка в искреннем удивлении вскинул брови - Нет, клянусь тебе, это был не я. Я не стал бы касаться, просто перерезал бы тебе горло. - Владыка коротко рассмеялся. - Разберусь с этим позже. А сейчас мне хочется знать. Триста лет я гадал, что же случилось в Серых Горах. Триста лет не понимал, за что ты убил Аркеса. А, главное, почему он позволил тебе это сделать. Ведь он, а не ты, был сильнейшим из нас. Он был великим воином четырёх королевств. А кто ты? Что твоя сила против его? Или против моей?

- Аркес понимал, что ты стал слишком сильным, - проговорил принц. Голос его при этом звенел от ярости, и рейне Вернафт показалось, что Владыка добивался именно этого - вывести противника из себя. - Простым клинком тебя теперь не убить. Но этот, - мужчина поднял свой меч, - этот меч пил кровь сильнейшего воина трех материков, отданную добровольно. Это меч питается ненавистью того, чья рука наносит удар. Это тот клинок, которым я убью тебя!

Принц Грен Эбен ринулся к тому, кто подчинил себе три материка и четыре королевства. Занесенный для удара меч он теперь держал обеими руками. Владыка легко отразил выпад. Откуда в его руках взялся огромный двуручный меч рейна Вернафт не поняла.

- Не знаю, что за сила заставила тебя пробудиться, но я благодарен ей, - хмыкнул Владыка. - Ты ещё не набрался сил после последнего боя. И не достоин держать в руках этот меч. Но я избавлю тебя от этой ответственности.

Владыка был прекрасным фехтовлтщиком. Рейна Вернафт не раз бывала на поле боя и могла отличить хорошее владение оружием от плохого. Принц не был плохим воином, но он был слабее своего противника. И противник прекрасно это понимал.

- Знаешь, я три столетия ждал твоего появления. Думал, как это будет выглядеть. На всякий случай собирал армию. Даже не знаю, разочарован я или доволен тем, что хорошего боя так и не дождался. Во всей этой истории мне всё-таки жаль Аркеса. Этот наивный добродушный дурак отдал свою жизнь напрасно. Думай о том, что ты не оправдал его веры в тебя. Пусть это мучает тебя последние мгновения жизни.

Повелитель Владений говорил легко, дыхание его не сбилось, да и сам он не выглядел напряженным, нанося тяжелым мечом удар за ударом. Принц Грен Эбен не в силах был атаковать. Все, на что был способен последний из знати Зеленых Равнин - отступать и защищаться. Меч в его руках светился от белого цвета к золотому, словно и этим тоже пытаясь помочь хозяину в поединке. Однако всякий раз, когда сверкающий клинок встречался с клинком Владыки, свет неизбежно отступал.

За спиной принца мелькнула тень, в в следующий миг мужчина потерял равновесие и, выронив меч, завалился на спину. Владыка с размаху всадил лезвие в грудь противника. А затем взгляд его устремился куда-то в сторону.

- Как ты, червяк, посмел вмешаться вмешаться в поединок своего повелителя? Ты смеешь сомневаться в моей силе?

Пробужденного Шадана отшвырнуло к стене. Владыка в ярости, превосходящей ту, с которой он только что дрался, протянул руку к Мастеру Теней, видимо намереваясь нанести ему очередной удар. Истекающий кровью принц Грен Эбен дрожащей левой рукой нашарил свой меч и прежде чем Владыка понял, что произошло, сверкающее лезвие понизило его насквозь. Ослабевшие окровавленные пальцы больше не могли удержать скользкую от крови рукоять. Принц закрыл глаза, однако успел увидеть, как рухнул на колени, а затем тяжело завалился на бок тот, кто когда-то жил рядом с ним на мирной земле Грен Эбен, и кого последние три сотни лет называли Владыкой. Не видел и не слышал он того, как золотистый свет клинка яростно впился в тело смертельно раненого Владыки, как дергалось в агонии его тело, а с окровавленных губ срывались глухие хрипы.

Мастер Теней Шадан с трудом, держась за стену, поднялся на ноги. Капюшон его по-прежнему надёжно скрывал лицо, но если оно было у Пробужденного, им он повернулся к исчезающему в золотистом свете трупу повелителя. На лежащую без движения Мастера Ядов он не обращал внимания. Мастер Теней нетвердым шагом подошёл к Владыке и его брату, тяжело опустился на одно колено. Пальцы в плотной перчатке сомкнулись на рукояти меча, что торчал из груди принца Грен Эбен. Рейна Вернафт не поняла, что собирался сделать Пробужденный Шадан, возможно, он хотел присвоить оружие, которое покончило с врагом его повелителя. Клинок вышел из мертвого тела, но прежде чем Пробужденный Шадан успел подняться на ноги, лежащий на куче тлеющей плоти меч принца Грен Эбен вновь вспыхнул. С лезвия сорвалась золотая молния, она метнулась вверх, а затем устремилась на Мастера Теней. Пробужденный Шадан чудом успел поднять меч Владыки, молния, ударившись о клинок, отлетела в сторону, а затем вновь предприняла попытку атаковать. Но на этот раз Мастер Теней был готов отразить нападение. Он уже стоял на ногах и отслеживал траекторию полета молнии. Удар был нанесен точно. Рейна Вернафт слишком поздно поняла, куда летит отброшенная Пробужденным молния. Она прижала к груди дочь герцогини Финстернис, но повернуться спиной к опасности не успела. Свет врезался в девочку, вдавив обеих в стену. Рейне показалось, что из нее выбили весь воздух. Несмотря на сияние, исходящее от кричащего на руках ребенка, в глазах потемнело, а в ушах нарастал какой-то шум. Старая врачевательница чувствовала, как немеют, холодеют ноги, и холод этот медленно поднимается вверх. Некстати пришла мысль о том, что неплохо было бы знать заранее, умрет она, когда этот холод коснется сердца или придется ждать, пока он доберется до мозга. Впрочем, даже в этом случае ждать придется недолго. Рейна Вернафт опустилась на колени, осторожно уложила ребенка на каменный пол. Сил на то, чтобы проверить, жива ли дочь герцогини, не было. Как не было сил сосредоточиться и осознать, что Мастер Теней открыл портал и исчез, прихватив с собой меч Владыки, что пол ходит ходуном, а стены дрожат. Что-то происходило, но самой старой рейне обители Эд'о не было до этого дела. Она умирала и хотя не испытывала страданий, смерть эта не была спокойной. Она посвятила жизнь обители, отдала её взамен на жизни тех, кого удавалось спасти, но не успела помочь маленькой девочке. Всё ещё не ощущая дрожи под собой, рейна Вернафт из последних сил поползла к уже не плачущей девочке, обняла её, запоздало укрывая от опасности и, наконец, погрузилась в свой холодный сон.