Глава 40. Капитан Луи

Призрак велел своей команде вернуться на бригантину и ждать его там.
-Господин капитан,-  обратился он к Доу, - нужна ли вам наша помощь для ремонта грота штага?
-О, не беспокойтесь, господин пират, - ответил Доу, - у нас достаточно рук, чтобы справится с этой работой. Лишние люди будут только создавать тесноту. К тому же я хочу быть уверенным, что работа будет сделана на совесть.
-Бетти, проводи нашего гостя ко мне, - сказала графиня, подходя к кормовому люку. - И прикажи Аяксу подать нам засахаренные фрукты и печенье.
Спустившись в кают-компанию, леди Гилфорд и Призрак уселись за столом, напротив друг друга. Своё оружие, кортик и пистолет, гость беспечно бросил на рундук.
-Ну, рассказывай, Луи, как дошёл ты до такой жизни?
-Что я должен рассказывать? Разве не вы привили мне вкус к пиратству? Я, благодаря вам почувствовал себя человеком, а не собакой. Человеку же трудно терпеть собачье отношение к себе. И вот, когда экипаж того судна, на котором я служил, дозрел до бунта, я повёл их на шканцы. Мы с голыми кулаками попёрли на кучку офицеров, не побоявшись их шпаг и пистолетов. Разоружили их всех и высадили в шлюпку.
Братва избрала меня капитаном. В этой должности я до сих пор и пребываю.
-И много судов ты захватил?
-Вместе с тем, что мы захватывали вместе? Штук тридцать, я думаю.
-Луи, ты вгоняешь меня в краску! Постеснялся бы при горничной так дискредитировать меня! Она Бог весть, что может подумать о своей госпоже!
-А разве она понимает по-французски?
-Представь себе! Научила её на свою голову…
-И как зовут это прелестное создание?
-Знакомься Луи, это Бетти. Знакомься Бетти, это Луи.
Я вежливо, но с достоинством присела в книксене.
-Но, Луи, что-то мне подсказывает, что Барракуда не твоё судно.
-Да, не моё. Я им временно воспользовался. Я часто беру чужие суда во временное пользование, но потом обязательно возвращаю владельцу. Понимаю. Вы хотите знать подробности. Однажды ранним утром меня вызвал к себе губернатор Тортуги и спросил, готов ли мой бриг к выходу в море. Я спросил, чего ему требуется, коли все взносы я уже уплатил. Он попросил, не в службу, а в дружбу найти леди Гилфорд и доставить к нему для дружеской беседы.
 Губернатору Тортуги не принято отказывать в подобных просьбах. Вот я и согласился. Первым делом, я опросил всю свою команду. Несколько человек сказали, что видели даму в чёрном, в кабаке «Добрый самаритянин»,  в компании Грина. А дальше всё просто. Всей Тортуге было известно, что у Грина некомплект экипажа. У него в наличии только восемь матросов, а нужно минимум шестнадцать, включая его самого. Я мигом списал со своего брига семерых, самых отчаянных головорезов. И Грин, по простоте душевной принял их в свой экипаж. Сразу же по выходе из бухты они захватили Барракуду. Мой бриг нагнал их. Грин не стал жертвовать собой ради вашего спасения и всё выложил мне, как на святой исповеди.
Мы подошли к острову Гонав. Бриг я поставил охранять южный вход в пролив, а сам на бригантине  с двадцатью братьями, зашёл в пролив с севера. Шел я медленно, стараясь не вызывать подозрений. Когда я понял, что вы снялись с якоря, велел дать залп цепными ядрами, чтобы сбить ваш такелаж. Ну, а дальше вы всё уже знаете.
-Боже мой! – воскликнула графиня, - как это выскочило у меня из головы! Мы же совсем забыли о Тони.
Она вскочила, подбежала к двери грузового отсека. Дверь оказалась надёжно забаррикадированной с той стороны. Графиня постучалась.
-Тони, ты меня слышишь?
-Да, госпожа.
-Отопри, взрыв судна отменяется.
-А вдруг вы в плену, и вас принудили так говорить?
-Но ты же не слышал ни выстрелов, ни звона клинков? Верно?
-Верно.
-Так отопри!
За дверью послышался звук отодвигаемых бочонков. Наконец, дверь приоткрылась, и оттуда высунулась недоверчивая мордочка Тони.
-Знакомьтесь Энтони Снек, это Луи – мой лучший друг и капитан пиратского судна. Луи, это Энтони Снек – мастер мелких и крупных пакостей.
-Ну, дай пожать твою руку, юный смертник. Неужели у тебя хватило бы духу взорвать себя вместе с судном?
-Не сомневайтесь, сэр. Если бы вы убили Хоука, я бы точно жахнул. Я даже бочонок перекатил к правому борту, чтобы  бригантине тоже побольше досталось!
-Акулы были бы тебе очень признательны за пир, который ты им чуть было не устроил! Ну, дай руку смельчак.
Тони спрятал пистолет за пояс и подал руку.
-Ба, да у тебя рука дрожит! – воскликнул Призрак. – Вот теперь верю, что ты бы выполнил свою работу! Моя леди, поверьте моему опыту, парню необходим хороший стакан рома и душевная беседа с другом.
-Ром перед вахтой не полагается, а ему вот-вот заступать. Что же касается беседы с другом, то с этим никаких проблем нет. Ступай, Тони. Хоук ждёт тебя.
-Не повезло тебе, парень, - крикнул ему вслед Луи. – Если бы ты жахнул, на вахту идти не пришлось бы!
-Это была бы моя самая крупная пакость,-  мечтательно вздохнул Тони.
-Всё же нальём парню стакан лекарства. На вахту теперь заступит моя призовая команда. Ваши люди могут спокойно отдохнуть.
Когда Тони поднялся на палубу, Леди спросила:
-Итак, господин Призрак, каковы ваши планы на счёт меня и на счёт губернаторского приказа.
-Приказа? – удивился Луи. – А разве я говорил, что был какой-то приказ? Нет. Приказывать он будет своим солдатам. А мы, корсары, народ вольный. Не понравится нам на Тортуге, уйдём.
В море есть корабли. На кораблях есть всё, что необходимо для жизни. В лесах Гаити полно диких коров и свиней. Почти на каждом острове можно пополнить запасы воды. Почти всюду есть лес для починки судна. За пару старых ножей, индейцы устроят пир в нашу честь! В Тортуге я ничуточки не нуждаюсь.
-А как же сбыт награбленного?
-Сударыня, где вы таких слов нахватались? Не награбленного, а конфискованного! Я могу сбыть товар в любом порту.
-Но ты говорил, что не убиваешь пленников! Это значит, что ты знаменит, и в любом порту, кроме Тортуги, тебя могут опознать и повесить.
-Ничего подобного! Я просто захватываю судно, гоню его в порт назначения, и там выдаю себя за его капитана, или помощника, если капитан болен. Там я продаю товар, возвращаюсь на бриг, а экипаж возвращаю на его судно и желаю ему попутного ветра. Знаменитым пиратом быть хорошо. Никто не оказывает тебе сопротивления. Добрая слава, идущая от людей, которых я отпустил живыми и здоровыми, делает своё дело!
-Итак, ты отпустишь меня на все четыре стороны?
-Я, да. Правда, я не простой капитан, а пиратский. Тут приходится считаться с волей команды. Если команде я не понравлюсь, меня могут просто сместить и избрать другого. Такова доля пиратского капитана. Сегодня ты капитан, а завтра тебе вручают чёрную метку, и ты идёшь чистить гальюн!
-Но ты же знаменитый! Тебя ценят.
-Да, ваша светлость. Меня ценят, но только за то, что моя слава помогает добывать много золота. А если я мешаю получить золото, тогда кому я нужен? Вас команда может посчитать своим законным призом. Губернатор обещал хорошо заплатить за вашу поимку. Словом, наше с вами положение пока шатко и туманно. Но я-то в любом случае буду на вашей стороне. Не сомневаюсь, что несколько старых друзей меня поддержат. А вот, насчёт воли большинства ничего определённого сказать не могу. Большинство моих людей жадны и жестоки. Хотя, с другой стороны, они очень ценят братство и верность друг другу. Словом, сегодня вечером на совете команды всё решится. Но ведь у вас есть, кому взорвать крюйт-камеру? Если команда не пойдёт за мной, я буду драться на вашей стороне.
-До последней капли крови?
-Разумеется, сударыня.
-А если крови не хватит, падёшь смертью храбрых?
-Да, а что в этом плохого? Пасть за даму, лучше, чем дожить до виселицы. Всё равно других альтернатив не предвидится.
-Луи, ты уже вырос телом, а душой всё тот же мальчишка, которого я когда-то вытащила из моря. Ну, нельзя же быть таким прямолинейным!
-А что вы имеете против?
-Твой план никуда не годится.
-Тогда изложите свой план, сударыня.
-Не обижайся, Луи.
-Я не обидчивый.
-Давай сделаем так, если команда тебя поддержит, пойдём вместе выручать капитана Джонсона. Если же не поддержит, не надо гибнуть за меня. Сделай вид, что смирился с волей команды.
-Сделать вид?
-Ну, конечно! Запрёшь меня и моих людей в трюме, а сам выставишь своей команде праздничное угощение в честь моей поимки. Надеюсь, твои люди не имеют скверной привычки оставлять недопитый ром?
-О, да! Сколько бочонков выставишь, столько и выпьют!
-Ну, и замечательно! Только не выставляй все бочонки сразу. Это может показаться подозрительным. Сначала выставь один бочонок, когда выпьют, добавь. Пьяные люди воспринимают добавку без подозрений.
-Сударыня, а вы мастер спаивания. Вам бы трактир держать!
-А как же моя дворянская спесь? Её, в отличие от начальства в шлюпку не посадишь. Этот груз тащишь всю жизнь… Но вернёмся к теме. Когда они уснут, освободишь нас и людей Грина. Возьмёшь своих друзей.  Мы пожелаем твоему пьяному воинству приятных сновидений, а сами на двух судах, Святой Екатерине и Барракуде, пойдем  выручать Джонсона.
-Вы правы, моя леди! Я по сравнению с вами сопливый мальчишка.
-Заметь, ты сам признался!
-Итак, моя леди, скрепим наш договор стаканом доброго рома. И за дело. Только предупредите своих людей, чтобы не проявляли неуместного героизма. А то, они у вас чокнутые. Особенно этот Тони.
-О, сударь, вы ещё мою горничную не знаете!
-Неужели, она опаснее прежней?
-По крайней мере, стреляет она гораздо лучше, чем та.
-И где вы только берёте таких?
-Сотворяю по своему образу и подобию. Давно известно, каков кюре, такова и паства.
И вот, что, Луи, вы как капитан можете позволить мне говорить на вашем сборище в свою защиту?
-Конечно, могу! Пока мне не вручили чёрную метку, власть моя не имеет границ!
-В таком случае, устройте мне такую возможность.
-Сочту своим долгом.
После беседы за стаканом грога, капитан Призрак вернулся на борт Барракуды. Починка грота штага была окончена. К нам на борт была принята призовая команда из пяти человек.  Под их охраной наше судно было отконвоировано к южному выходу из пролива, где нас поджидал пиратский бриг. Это было крупное судно с двумя мачтами. Передняя мачта называлась фок, а задняя – грот. На каждой мачте по три паруса. Все паруса прямые. Только на грот мачте нижний парус был такой же косой, как у нас. Ещё один парус, блинд, располагался под бушпритом. Судно было массивным на вид, имело красивые изящные обводы.  На самом носу борта понижались плавной дугой, образуя под бушпритом треугольную площадку для управления блиндом. Эта площадка не имела сплошного борта, а была огорожена перилами на точёных балясинках. Она была украшенная резной статуей красивой женщины, с облупившейся краской на щеках.
 Бриг считается малым судном, но по сравнению с «Барракудой», а тем более с нашей скорлупкой, он казался огромным. С каждого борта брига имелось по шести орудийных портов. Толпа оборванных морских бродяг на борту приветствовала нас оглушительными криками, свистом и пальбой в воздух.
Вся наша команда осталась в кубрике под арестом. На прощание, леди Гилфорд просила их вести себя мирно, обещала всё уладить, ибо у неё уже есть хорошо продуманный план и союзники в лагере пиратов.
С борта пиратского брига была спущена верёвочная лесенка с деревянными ступеньками из толстых брусков, по которой мы поднялись на верхнюю палубу. Там не было никаких надстроек, кроме небольшого помоста на корме, высотой в два фута. На этом помосте располагался штурвал, песочные часы, судовой колокол и компас. В центре палубы были закреплены четыре шлюпки. Две шлюпки были такими же, как у нас, одна – лёгкая гичка и один большой вельбот.
Мы с графиней встали на помосте рулевого подле заднего планшира. Судовой колокол забил аврал. Вся пёстрая команда повалила на палубу. Пираты, охранявшие фелюку и бригантину, тоже приняли участие в собрании, ведь суда были пришвартованы одно к другому, и с них было хорошо слышно всё, что говорят на борту брига. Некоторые корсары влезли на ванты фелюки и бригантины, чтобы не только слышать, но и видеть происходящее.
Помост рулевого выполнял функцию сцены, или трибуны, на которую взошёл Луи и поднял руку, требуя тишины.
-Братья,-  начал Луи, - как видите, нам удалось найти и захватить фелюку. Удача снова с нами. Но тут неожиданно возникло одно затруднение. И чтобы его разрешить, я должен посоветоваться с вами.
Луи сделал паузу. На палубе было тихо. Из толпы донёсся одинокий голос:
-Говори же, Призрак!
-Загвоздка в том, братья, - продолжил Луи, - что женщина, которую нам поручили доставить на Тортугу, оказалась моей лучшей подругой. А я, как вам хорошо известно, своих не выдаю. Это мой закон.
Мгновенно палуба огласилась криками и ропотом. Один из корсаров взобрался на грота ванты, чтобы его было всем видно, и крикнул:
-Постой, Призрак, а как же наши деньги? Мы выполнили свою работу, захватили добычу, и теперь хотим получить плату!
Палуба снова разразилась криками и свистом.
-Верно, - доносилось из толпы.
-Мы пришли сюда за золотом, а не просто прогуляться!
Луи снова поднял руку и спокойно дождался тишины.
-Братва, за голову этой леди нам обещана награда. Это верно. Но и за мою голову обещана награда вчетверо больше. Если уж вам так нужно золото, тогда почему бы вам и меня не продать испанцам, или англичанам? Давайте, свяжите меня и продайте, как барана!
Шум стих.
-Ладно, Призрак, ты – другое дело. Ты наш брат, а бабу ты себе всегда найдёшь другую.
-Это не баба! – крикнул Луи. – Это моя старшая сестра. Я не могу её выдать губернатору. Я много задолжал ей.
Во-первых, она спасла мне жизнь. Теперь я должен сделать для неё то же самое. Во-вторых, она наша. Свой первый приз мы взяли с ней вместе. Мы втроём: я, она, и её горничная взяли на абордаж небольшую фелюку в водах Ламанша!
Палуба разразилась оглушительным хохотом.
-Ты остряк, Призрак!
-Вот, насмешил!
-Ври, да знай меру!
-Ладно! – крикнул Призрак. – Клянусь своей удачей! Да лишит меня Господь удачи, если я лгу. Я в том абордаже ранил одного. Её служанка – ещё одного. А её светлость  вывела из боя самого капитана и одного чётрова испанца, который дьявольски хорошо владел шпагой. Остальных мы загнали в трюм и заставили вести себя тихо. Она больше походит на мужчину, чем большинство из вас, салаги! И если кто-нибудь ещё раз скажет, что я вру, пусть нас рассудят клинки!
Ропот на палубе затих.
-Она – мой боевой товарищ. Начинали мы вместе. Только она пошла в графини, а я в корсары!
Снова начался ропот. Конечно, никто не смел прямо обвинить капитана во лжи, но многие просто не могли поверить тому, что услышали.
Тут леди Гилфрод подняла руку.
-Капитан, прошу слова, - сказала она.
Она нарочно попросила слова у капитана, а не у команды, понимая, что таким образом лучше добьётся успеха.
-Тихо, братва, - крикнул Луи. –Дадим даме возможность высказаться, тем более, что у неё такой приятный голос.
На палубе послышался чей-то смех, но вскоре ропот затих. Всем хотелось узнать, что же может сказать графиня в свою защиту. Вероятно, большинство ожидало слёз и обещаний богатого выкупа.
-Итак, господа, - начала графиня, - я думаю, вам было бы интересно узнать, за что господин губернатор так невзлюбил меня. Вы, наверное, слышали о драке в «Якоре», когда мой слуга продырявил руку одному из солдат?
-Слышали! – раздалось из толпы.
-Даже видели! – крикнул ещё кто-то.
-Мой слуга не просто так проткнул эту руку. Эта рука потянулась к моей служанке. И губернатор решил повесить моего слугу. Что мне оставалось делать? Я ведь тоже своих не выдаю. Я дождалась ночи, пробралась со своими людьми в форт Ла Рош, проникла в тюрьму, повязала охрану и вызволила своего слугу. Он сейчас находится на борту фелюки. Если кто из вас видел эту драку, конечно, узнает его!
По толпе пронёсся одобрительный ропот.
-Дьявол! – воскликнул Луи. – Ну почему я не принял в этом участие? Взять на абордаж форт Ла Рош! Я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!
-Губернатор обещал вам награду за мою голову? – усмехнулась леди Гилфорд. - Но обещать, не значит жениться! Я не знаю, как он сдержит слово, данное вам. Но знаю, как он держит слово, данное мне. Хочу показать вам одну интересную бумагу, написанную его превосходительством собственноручно. Вот она! – Графиня изящным жестом вынула из-за корсажа сложенную бумагу. – Есть кто грамотный? Прочтите её, да погромче!
Один из корсаров протиснулся сквозь толпу и поднялся на возвышение юта.
-Давайте вашу бумагу, леди, сейчас разберёмся, - сказал он.
Графиня протянула ему документ. Корсар развернул бумагу и прочёл:
«Я губернатор Тортуги, шевалье Ле Вассёр дарую полное и вечное прощение графине Гилфорд и всем её слугам и приказываю: Не чинить никаких препятствий графине Гилфорд и её слугам, включая освобождённых мною из тюрьмы ирландца О’ Нил, Джона Доу и Энтони Снека. Графиня, её горничная и пятеро её слуг мужского пола имеют полное право покинуть форт Ла Рош и остров Тортуга в любое время, когда графиня сочтёт нужным».
Документ имел эффект разорвавшейся бомбы. Корсары кричали, спорили между собой, потрясали кулаками. На возвышение вылез один из них, полный, с одутловатым лицом.
-Дайте мне документ, - сказал он. – Я знаю руку губернатора.
-Давай, Пузырь, - кричали из толпы, -  Разберись, что это за дрянь такая!
Пузырь взял в руки бумагу, долго смотрел на неё, потом сказал:
-Дерьмо! Вроде почерк похож… И печать… А тут что? – он перевернул документ другой стороной. И прочёл:
«Протокол дознания по допросу Анри Виньера, по прозванию «Орех».
Правда первая – добровольная, сиречь, ложная.
Сей разбойник, упомянутый Орех, поклялся Святой Девой, что никаких бесед с католическим священником не имел и никаких поручений от него не получал. А оное письмо, писанное кюре господину де Пуанси не его. И оное письмо он в первый раз видит.
Правда вторая – кнутобойная.
Будучи секомым нещадно, сей разбойник Анри Виньер показал, что никаких дел с католическими священниками не имел, и поручений от них не получал. А письма никому в Бастер доставить не обещал.
Правда третья – подноготная.
Оный разбойник клялся пятью ранами христовыми, что его оговорили и кляуз на губернатора он господину де Пуанси носить не обещался. И что он, Орех, оклеветан недругами.
Правда четвёртая – огненная.
Сей разбойник Анри Виньер, по прозванию Орех, показаний не дал по причине смерти.
Писарь его губернаторского превосходительства канцелярии Поль де Лонвиль, сего 1640 года, мая 16 дни».
Пузырь кончил читать. Стояла тишина. Только волны плескались о борта брига. И вдруг чей-то отчаянный крик прорезал тишину:
-Вот, сука! Нет веры этим тварям!
 Вся палуба тут же загудела грозными ругательствами в адрес его превосходительства и его родителей.
-Свободу! Всем свободу! Неистовствовала толпа.  Надо будет с ним ещё посчитаться!
Так неожиданно кончился этот суд. Луи сразу же распорядился снять охрану с обоих пленных судов и освободить оба экипажа.
Штурману Грину и леди Гилфорд он предложил отужинать с ним и его офицерами в капитанской каюте, чтобы обсудить дальнейшие планы и намеренья. Леди Гилфорд милостиво приняла его приглашение, но настояла на присутствии так же мистера Доу, дабы шкипер обсудил все детали предстоящего путешествия.
Каюта капитана размещалась в кормовой части орудийной палубы. Это было просторное помещение с большим столом посередине. Поскольку орудийная палуба располагалась довольно высоко над водой, в ней имелись настоящие застеклённые окна.
-Итак, господа, - начал Луи. - Я рад, что команда единодушно приняла решение не выдавать моего, а в дальнейшем, надеюсь и нашего общего друга. Но нам следует вспомнить, что великое береговое братство это не только наш экипаж. Сейчас в беде находится наш брат – капитан Джонсон и семеро его товарищей. И по нашей вине, его штурман не сумел набрать полную команду. Мы задолжали ему. Надо исправить то, что ещё возможно исправить.
-Послушай, Призрак, - сказал худощавый, лысый квартирмейстер, с татуировкой  в виде черепа на руке, удивительно похожей на его собственную голову. Видимо, за эту татуировку его и прозвали «Череп». – Джонсон спятил. Вот уже три года он гоняется за какими-то сокровищами, о которых рассказал ему испанский пленный, умирающий от малярии. У парня просто был бред. Сказка про Али Бабу у него смешалась  с реальностью. И Джонсон три года мотается вдоль побережья. И всякий раз это кончается бегством от патрульного галеона.
И вот теперь произошло то, что рано, или поздно должно было произойти. Галеон пришёл в тот момент, когда Джонсон со своими салагами был на берегу. Грину пришлось удирать без него.
Так в чём заключается наша вина? Ведь мы не тянули Джонсона пускаться в эту авантюру! Его клад, это просто медицинский симптом.
-Возможно, клада нет, - сказал старший помощник капитана, - но Джонсон-то есть, и есть его люди, и эти люди в беде. Наш долг выручить их.
-Если вас интересует моё мнение, - сказала леди Гилфорд,-  то у меня есть свои резоны искать Джонсона и его людей. Реален ли этот клад, или выдумка, поддержите ли вы меня, или нет, в любом случае, я и моя команда пойдём выручать этих людей.
-А теперь я кое-что скажу, - сказал Грин, вынимая трубку изо рта. – Во-первых, я тронут отношением ко мне графини, которая искренне хотела мне помочь, и даже ссудила некоторую сумму на припасы, чтобы ускорить наши сборы. Я её предал, указав вам место нашей встречи у острова Гонав. Теперь я у неё в долгу. Понимаю, что у нас с ней немного шансов найти моего капитана и его людей. Потому и обращаюсь к вам. Что вам стоит сопроводить нас до побережья и отпустить с нами хотя бы нескольких добровольцев, тем более, что клад не выдумка. Он существует.
Ещё недавно я и сам не верил в его существование. Но в последнем рейсе я убедился в обратном.
Тот испанец говорил о трёх приметах. Первое – дырявая скала. И мы нашли эту скалу. Она стоит на мысу, а за ней бухта. В бухту впадает безымянная река. И в этом месте всё совпадает с рассказом испанца!
-Ну, и что? - возразил Череп. – Всё это может оказаться простым совпадением. Ваш испанец мог видеть эту скалу когда-нибудь давно. Но что доказывает, что там есть клад?
-Вторая примета, - сказал Грин, - это каменный идол на горе. Я сам этого идола не видал. Но там в трёх милях вверх по реке есть деревушка маронов – негров, сбежавших от своих господ. Они живут там охотой и рыболовством. Так вот, эти мароны подтвердили, что действительно, на известной им горе стоит каменный идол.
Есть и третья примета – водопад. А за ним в трёх днях пути от деревни маронов в горах стоит пещерный храм. Краснокожие, зная любовь испанцев к жёлтому металлу, спрятали в этом храме все свои украшения. Испанец сам видел вход в этот храм. Но краснокожие перебили весь его отряд. Спастись удалось только ему. Он долго шёл через джунгли, истощал и заболел. Мы тогда сошли на берег, чтобы набрать пресной воды, и нашли его. Он и поведал Джонсону о кладе, перед самой своей смертью.
Джонсон три года кропотливо искал место, соответствующее всем приметам. И вот нашёл его. Теперь есть шанс проверить слова испанца.
Я бы не сказал вам ничего. Но спасти капитана для меня важнее, чем получить это золото, будь оно неладно. У меня мало людей, чтобы идти по следам капитана. Ведь подземный храм охраняется дикарями. Они-то и перебили испанцев. Какова судьба отряда Джонсона трудно сказать, но ясно одно, чем скорее мы придём ему на помощь, тем больше шансов спасти его.
Я предлагаю вам только взять золото, которое уже почти найдено! Вся работа уже сделана. Осталось только взять. Неужели у вас даже на это не хватит храбрости? Если Джонсон жив, он поделится со всеми, кто придёт ему на помощь. Если он мёртв, мы поделим всё, что найдём, без него.
-Сделаем так,-  сказал Луи, -  мы подойдём к той бухте. Потом, вызовем добровольцев. Пойдёт за кладом только тот, кто сам захочет. Остальные могут поискать удачи в море. Бриг будет крейсировать у берега, охотясь за призами. Через десять дней он нас заберёт. Если же нет, у нас есть ещё бригантина и фелюка. В крайнем случае, вернуться можно на них. Если подойдёт патрульный галеон, бриг может отвлечь его внимание на себя, поводить испанцев за собой, потом оторваться от погони. Меня прозвали Призраком во многом благодаря быстроходности моего судна.
После речи Призрака ещё долго шли горячие споры, обсуждались детали. Наконец, решили, что стоит потерять десять дней ради поиска золота и помощи Джонсону. На том и сошлись. Вернулись мы на фелюку уже глубокой ночью. Грин сообщил Доу и Призраку координаты и приметы бухты на побережье материка, где нам предстояло встретиться, если суда потеряют друг друга из виду.
После, мы целую неделю шли к неведомому берегу, при хорошем ветре.  Потом, надо было медленно продвигаться вдоль берега, чтобы отыскать дырявую скалу и бухту. Вот тут наша юркая легкоуправляемая фелюка оказалась просто даром Божьим. Она легко маневрировала у самого берега, заглядывала за каждый мыс. Даже капитан Луи перешёл к нам на борт, чтобы лично проводить разведку.
-Капитан, - обратилась я к нему. - А что это за странные треугольные паруса у вас на бриге? Я раньше таких никогда не видела.
-Это кливеры, последняя новинка в морском деле. У этого паруса и его родного брата – стакселя великое будущее. Этот парус очень прост. Вытянутый треугольник ткани. У него три угла. Самый острый угол называется фаловым, потому, что к нему привязывают фал, за который его поднимают. Менее острый угол, передний, называется галсовым. Его с помощью короткого галса привязывают к бушприту. Последний угол, тот, что позади – шкотовый, к нему привязывают два шкота. Один шкот привязывают к правому борту, другой к левому. Регулируя длину этих шкотов можно менять угловое положение паруса.
Гениальная простота! Не нужно никаких тяжелых реев, просто привязал к фалу и поднимай. Убрать тоже просто – потрави фал и руками сверни. Не нужно никаких горденей, никаких гитовых. Один матрос легко может им управлять. Эти паруса удачно дополняют косой грот, или косую бизань, когда нужно маневрировать. Они лучше и удобнее, чем блинд. Вот помяните моё слово. Кливеры скоро вытеснят громоздкие и неудобные блинды.
Наконец, бухта была найдена. Скала с огромной круглой дырой стояла на мысу. Но дыра была расположена так хитро, что видно её было только когда ты находишься внутри бухты.
Луи объявил матросам о предстоящей экспедиции. Добровольцев нашлось двенадцать человек. Это были, конечно же, мы с графиней, Хоук, Грин, Луи ещё пятеро человек из команды брига. Наш отчаянный ирландец тоже рвался в бой, но его скрутила лихорадка, которая частенько свирепствует в этих местах.
Двенадцать человек легко поместились в одном вельботе. Туда же сложили припасы и оружие. Мы подняли треугольный парус, точно такой же, как на фелюке, только гораздо меньше, и вельбот неспешно понёс нас в глубину бухты, где располагалось устье реки. Три мили мы прошли менее, чем за час. За очередным изгибом вдруг открылся вид на деревушку, состоящую из круглых африканских хижин под остроконечными крышами.  Но деревня казалась вымершей. Я не увидела ни души.
Грин встал в полный рост, замахал руками и стал кричать что-то по-испански. Тогда из окружающих кустов вышли чернокожие люди, мужчины и женщины, одетые по африканскому обычаю в юбки из каких-то волокон. Мужчины все были вооружены луками. Несколько из них имели старые мушкеты, или аркебузы.
Видимо, они узнали Грина, потому, что приём был дружеский.
Вождя маронов звали Ситайя. Это был рослый мужчина в полном расцвете сил. Нас пригласили к общему костру в центре деревни, угостили рагу из местных овощей и мяса анаконды.
Мароны неплохо знали испанский язык, ибо бежали с их плантаций. Но Ситайя знал и по-английски, ибо бежал с Барбадоса.
После вручения подарков – старых ножей и двух мушкетов, Ситайя объявил, что он отлично знает, где стоит каменный человек. Он обещал лично проводить нас до него.
После ночлега в хижине на плетёных циновках, мы, наспех позавтракав, двинулись в дальний путь. С нами было двое проводников – маронов , Ситайя и его племянник Мбопа, долговязый и тощий. Вельбот пришлось оставить в деревне. Нам предстоял путь на узких долблёных лодках.


Рецензии
Завернули Вы интригу, Михаил! И сын, и клад, и друзья- пираты. Добродушный чернокожие и свирепые индейцы, охраняющие свой храм и золото. Сдаётся мне, что Миледи со товарищи прибудет точно в срок, чтобы спасти, терпящих бедствие. Вам отлично удаётся сочетать интриги и опасности социальные с опасными приключениями в географическом ключе и ненавязчиво знакомить читателя с особенностями природных и географических явлений, морским делом и оружием того времени. Если бы так писали учебники по истории и географии, мне кажется, у детей это были бы любимые предметы.

Эм Филатова   21.12.2021 20:22     Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.