Фрина, или Гетера, которая стеснялась самой себя

Древняя Греция (особенно Афины) была знаменита своими гетерами — образованными, умными женщинами лёгкого поведения, обеспечивавшими себе роскошную жизнь за счёт богатых любовников. Имена некоторых из них сохранились в истории, а три гетеры даже удостоились вечной великой славы.

Первая была гетерой по слухам. Её звали Аспазией, и она вышла замуж за народного вождя Перикла, а после его кончины стала женой торговца скотом Лизикла, которого тоже сделала народным вождем. О её принадлежности к стану гетер споры идут вот уже полторы тысячи лет — ведь сам факт замужества вроде бы разрушает такую версию. Но чего не бывает в жизни.

Имя второй — Фрина. Она по сей день признаётся самой красивой женщиной древности.

Ну и, конечно же, третья — Таис, по наущению которой Александр Македонский сжёг столицу Древней Персии город Персеполь.

Все три женщины жили в Афинах.

Чтобы уяснить положение гетер в древнегреческом мире, достаточно припомнить, что замужняя афинянка тех времён (матрона) обязана была всю жизнь проводить на женской половине дома — в гинекее и считалась ойкуремой — предметом, созданным для домашнего хозяйства, т.е. первой служанкой среди прочих слуг. Выходить на улицу жена древнего грека могла только в сопровождении служанки и с прикрытым лицом. Надолго покидать гинекей ей запрещалось законом. Вести себя за порогом гинекея она обязана была так, чтобы её не замечали и не могли сказать о ней ничего дурного, но и ничего хорошего. Незамужняя гречанка считалась ущербной собственностью родителей и была обречена на жалкое существование.

Половое удовлетворение древние греки получали у диктериад и авлетрид* — проституток, а в обязанности жены вменялись деторождение и воспитание детей — мальчиков до семи лет, девочек до замужества. Более того, если жена была плодовитой женщиной, её можно было взять у мужа взаймы для деторождения в семье чужого человека, супруга которого оказалась бесплодной. Если женщина рожала уродца или калеку, её убивали.
_____________________
* Диктериада — обычная проститутка в публичном доме — диктерионе; авлетрида — женщина, исполнявшая те же функции, что и гейша в Японии; авдетрида играла на флейте или цитре, прекрасно танцевала, умела поддержать весёлую бойкую беседу на пиру, при этом она всегда была готова исполнить функции диктериады.

Исключением для древних греков были элитные диктериады — гетеры. Они предназначались для любви, увлекательных бесед и преклонения, а потому были знакомы и даже дружны со всей знатью города и даже могли оказывать некое влияние на политику полиса.

Далеко не каждая женщина имела возможность и рисковала стать гетерой. Сперва их должны были признать таковыми свободные мужчины-греки. И даже если это случалось, хотя гетеры и жили вольно и богато (ведь вечер общения с гетерой стоил очень дорого), но они были лишены гражданских прав, а в случае каких-либо тяжб судьи всегда становились на сторону честных граждан. Гетерам воспрещалось рожать, дети их считались незаконнорожденными, не получали гражданства и всю жизнь оставались фактическими изгоями. Для гетер был закрыт вход в любой общественный храм — присутствие гетеры в храме являлось оскорблением божества. Им нельзя было участвовать в общественных торжествах рядом с матронами или входить в город до заката солнца. Лишь в Афинах и Коринфе было сделано послабление — гетерам разрешили участвовать в качестве жриц в Элевсинских мистериях и на празднике в честь Посейдона. Все диктериады (включая гетер) жили не в самих Афинах, а в их пригороде — порту Пирее. Парадокс, но при таких строгостях греки относились к матронам с пренебрежением, гетеры же стояли выше просто женщин — они были мудрыми подругами, своими «парнями»!
______________________
* Элевсинские мистерии — ежегодные многодневные женские празднества в честь богинь Деметры и Персефоны.

Около 390 г. до н.э. в маленьком городке Феспии на юге Центральной Греции, в семье местного врача Эпикла родилась девочка. Нарекли её Мнесаретой.

По мере того, как она подрастала, расцветала её восхитительная красота. Что тогда происходило в доме Эпикла — загадка на все времена. Видимо, что-то очень нехорошее. Вполне вероятно, что мать девочки прижила её от раба из северных земель — Мнесарета мало походила на гречанку и впоследствии славилась светлой оливковой кожей. Если дело обстояло именно так, то отец, объявивший своим чужое дитя, скорее всего относился к Мнесарете весьма скверно. А возможно и сама красотка, обретаясь в гинекее на роли всеобщей любимицы, ухитрилась потерять девственность до замужества. В любом случае, Эпикл дал дочери очень хорошее, достойное мальчика образование, но по достижении ею тринадцати лет отправил красавицу Мнесарету с глаз долой — в чужой город-государство Афины, да ещё не куда-то, а прямой дорогой в диктерион — общественный публичный дом. Некоторые исследователи предполагают, что Эпикл всё же избавил девочку от абсолютного позора и заплатил за отдельные комнаты в гостинице, где юная диктериона сразу стала принимать клиентов в собственных покоях. Нам такие подробности не ведомы, известно только то, что Эпикл дал согласие на обращение любимой дочери в падшую женщину.

Есть ещё две версии происшедшего, но обе относятся скорее к области фантастики.

Согласно первой Эпикл оказался замешанным в неудачной попытке государственного переворота в Феспии и бежал с семьёй в Афины. Для дочерей таких беглецов был один путь обеспечить семью и себя — в диктерион. Однако попытки переворотов греки всегда фиксировали в своих историях: ничего подобного относительно Феспии исследователи пока не обнаружили. К тому же, если бы беда постигла семью Мнесареты, древние биографы не преминули бы поведать о ней своим читателям — жанр требует как раз такие подробности.

По второй версии Мнесарета, переодевшись мальчиком, сама сбежала из дома, добралась до Афин и пристроилась там куртизанкой. При тех законах, в которых существовало древнегреческое общество, одинокую красивую девочку непременно поймали бы по дороге и обратили в рабыню. Это как минимум. К тому же при её фигуре (хорошо известной нам по многочисленным скульптурным изображениям) переодеться мальчиком Мнесарете не удалось бы при всём желании. Да и отец мог её вернуть в любое время, поскольку незамужняя дочь всю жизнь оставалась собственностью отца.

Многочисленные авторы прошлых времён, как по шаблону, описывают всё случившееся с Мнесаретой чуть ли не как весёлое путешествие и праздник сердца, сотворённый по её собственному желанию. Но выше мы видели, что женщина в древнегреческом обществе, тем более девочка, была бесправной, и судьбу её изначально решал отец. Без его согласия она не могла сменить место жительства и тем паче стать проституткой. И самое печальное, дальнейший образ жизни Мнесареты говорит о том, что роль гетеры была ей неприятна — женщина стыдилась обнажать своё тело перед малознакомыми людьми. Всю жизнь она выходила из дома закутанная в хитон из плотной ткани, который закрывал всё её тело и волосы, свободными же оставались только кисти рук. Поверх всегда был наброшен пеплос. Гетера даже не посещала общественные бани, а любовников впускала в опочивальню только в кромешной темноте и прогоняла затемно.

В Афинах красота и острый язычок Мнесареты пришлись по вкусу многим богачам. Очень быстро девица стала гетерой, а затем привилегированной гетерой и, наконец, самой знаменитой и самой дорогой гетерой Греции. Поклонники дали своей любимице ласковое прозвище Фрина — Жаба. Для древних греков слово жаба не считалось обзывательством. А в случае с Мнесаретой учтём, что цвет жабьей кожи был близок к оливковому, и прозвище Фрина* скорее означало «оливковая».
____________________
* Любители исторического чтения наверняка познакомились с Фриной в сборнике новелл Анри де Кока «Сиятельные любовницы». Там, в частности, рассказано, что имя Фрина было дано ей с рождения, что девушка была сироткой, и что увез её в Афины поэт Эвтиклес и т.д. Всё это выдумки, не подтвержденные никакими признанными наукой источниками.

Роковую роль в судьбе Фрины сыграла любовь к ней великого скульптора Праксителя. Они были ровесниками — молодыми, малоизвестными, но подававшими надежды каждый в своём деле. Влюблённый Пракситель просил Фрину позировать ему при создании заказанной жителями острова Кос мраморной статуи Афродиты. Гетера тоже была влюблена в скульптора и, невзирая на свою стеснительность, согласилась.

Пракситель изваял две статуи: одна — Афродита в хитоне и пеплосе, она скорее напоминала достопочтенную матрону; вторая была полностью обнажена. Подобного мир ещё не видывал. Так была заложена основа традиции древнегреческой скульптуры — изображать богов обнаженными и со всеми подробностями, но непременно с идеальным телом.

Жители Коса побоялись покупать обнажённую Афродиту. Они приобрели одетую статую и вскоре очень пожалели об этом. Отвергнутый шедевр купили жители города Книда — всегреческого центра культа Афродиты. Статую установили в центре храма, под открытым небом. Многие столетия Афродита Книдская признавалась скульптурой номер один, величайшим творением из всего, что было создано рукой человека. А Пракситель сразу же оказался величайшим скульптором в истории, славой своей он обошёл даже самого Фидия с его статуями Зевса в Олимпии (одно из семи чудес света) и гигантской Афины Паллады на афинском Акрополе. Массовое паломничество греков к Афродите Книдской принесло городу огромный доход, который быстро окупил все затраты на приобретение и перевоз скульптуры. Но Фрине это паломничество в дальнейшем принесло только страдания.

Тем временем гетера потребовала от Праксителя платы за позирование. Она уже была богата, купила себе в Пирее дом с колоннадой, редким для греческих домов личным бассейном и садом, где любила прохлаждаться, принимая гостей. Потому скульптор и предложил женщине в оплату выбрать любые из его готовых скульптур, дабы украсила свой сад.

— А какая из твоих скульптур лучшая? — спросила гетера.

— Выбирай сама, — уклонился от ответа Пракситель.

Фрина промолчала и вскоре ушла.

А через несколько дней в мастерскую скульптора вбежал мальчик и закричал:

— Пожар! Пожар!

— Спасайте Сатира и Эрота! — завопил Пракситель. — Погибнут они — погибну и я!

Но тут оказалось, что никакого пожара нет. А когда стемнело, в мастерскую пришла Фрина и, согласно договорённости, затребовала себе скульптуры Сатира и Эрота. Последнюю она подарила своему родному городу Феспии. Сатир украсил сад гетеры.

Надо признать, что Фрина была стеснительной, но отнюдь не скромницей. Иногда наглость гетеры переходила все границы дозволенного. Притчей во языцех стала её выходка в доме знаменитого философа Ксенократа Халкидонского. Ученик Платона, он был человеком суровым и строгого нрава. Однажды афинские юноши поспорили, что Фрина без труда соблазнит аскета. Уверенная в своих прелестях, гетера согласилась участвовать в споре и даже сама сделала ставку. Вскоре поздней ночью красавица постучалась в дом Ксенократа. Бедняжка кричала, что за нею гонятся грабители, и умоляла приютить её до утра. Философ без колебаний принял гостью. Когда в доме все легли спать, Фрина забралась на ложе хозяина и попыталась соблазнить его. Но Ксенократ повернулся к ней спиной и уснул. По возвращении домой гетера не стала лгать, будто совратила свою жертву, однако отказалась выплачивать проигрыш, заявив:

— Я говорила, что разбужу чувства в живом человеке, а не в мраморной статуе!

И всё же, как говорится, и на старуху бывает проруха. Шли годы. Как ни ухищрялась Фрина в своих попытках сберечь молодость тела, время брало своё. Зато слава гетеры как первой красавицы ойкумены не только не уменьшалась, но наоборот, возрастала и возрастала. Теперь уже мужчины не столько влюблялись в женщину, сколько стремились к престижу любовника самой Фрины. Ещё бы, ведь с нею делили ложе и могущественные цари, и прославленные мудрецы.

Гетера приближалась к своему пятидесятилетию, когда позарился на неё оратор Евфий. Он не сомневался в согласии гетеры: ведь если Фрина бесплатно провела ночь с неопрятным философом Диогеном, то ему — гениальному оратору — никогда не откажет.

Фрина думала иначе. С нежеланных богачей за ночь в её объятиях гетера запрашивала такую плату, что между греками даже ходили сплетни о грабеже ею целых народов*. Евфия гетера знала постольку поскольку: человеком он был известным, но особым богатством похвалиться не мог. А потому получил у Фрины от ворот поворот. Более того, гетера высмеяла его свежевыбритое лицо.
___________________
* В наши дни эти сплетни вызывают восторги, особенно предание о некоем царе Лидии, поднявшем налоги в своей стране, чтобы оплатить ночь с Фриной. Уточню: последний царь Лидии умер примерно за двести лет до рождения гетеры.

Оратор был оскорблён до глубины души и задумал жестокую месть. Он подал на Фрину в суд, обвинив её в нечестии, т.е. в оскорблении богов и безбожии! В Древней Греции это было самое тяжкое обвинение из возможных. Примерно за девяносто лет до этого по такому же обвинению погиб в заточении великий Фидий, а за шестьдесят лет до суда над Фриной по такому же обвинению казнили Сократа. И это при том, что и скульптор, и философ были повсеместно почитавшимися знаменитыми афинянами. А Фрина была всего лишь бесправной гетерой и негражданкой Афин, т.е. ничтожеством — жабой, ненавистной жёнам афинских граждан. Суд в таких обстоятельствах неизбежно встал бы на сторону своего гражданина. Одним словом, Евфий задумал уничтожить оскорбившую его блудницу руками афинян. Тем более, что у него имелось неопровержимое доказательство вины преступницы — Афродита Книдская работы Парксителя. Скульптор не скрывал и все знали, что ваял он богиню с Фрины. И вот теперь вся Греция паломничала на поклон к голой гетере. К тому же в дни Элевсинских мистерий близ Афин и на празднике в честь Посейдона гетера имела наглость голая изображать богиню Афродиту.

Самое печальное, что большинство друзей Фрины, в их числе и Пракситель, предпочли умыть руки. Они сделали вид, что либо ничего не знают, либо что всё происходящее — пустяки. Гетера с трудом уговорила оратора Гиперида защищать её — платой за защиту должна была стать ночь любви.

Судила Фрину гелиэя — афинский суд присяжных (гелиастов). Всего гелиастов было 500 человек, но поскольку гелиэя судила каждый день, на заседания приходили далеко не все присяжные. При этом гелиасты решали виновен или нет подсудимый, а наказание осуждённому определял судья.

С самого начала заседания Евфий перешёл в наступление, и гелиэя встала на его сторону. Все попытки Гиперида обратить обвинения в шутку наткнулись на стену непонимания. Казалось, что казнь блудницы неминуема…

Дальнейшее в разных источниках описывается по-разному. Или в пылу выступления Гиперид неожиданно одним движением сорвал с Фрины все её одежды, или по предварительной договоренности по знаку оратора Фрина сама обнажилась по пояс, представив на обозрение гелиастам свою грудь. Якобы при этом Гиперид воскликнул:

— Добрые гелиасты, посмотрите вы все, приверженцы Афродиты, а потом приговорите к смерти ту, которую сама богиня признала бы своею сестрой...

Присяжные были восхищены красотой гетеры и вынесли оправдательный приговор. Так повествует предание, если не сказать сказка.

А теперь представьте себе тело пятидесятилетней женщины, которая в течение тридцати пяти лет многие ночи была предметом удовольствий в руках сотен физически очень сильных и заранее возбуждённых молвою мужчин. Не зря Фрина принимала любовников только в кромешной темноте, а на свету общалась с гостями или выходила из дома в одеждах из плотной материи, тщательно закрывавших её тело от нескромных взоров. Да и в мистериях, где гетера обнажалась перед народом, имели право участвовать только женщины.

Однако факт того, что Фрина обнажилась перед гелиастами и была за это оправдана судом, отрицать нельзя. Красота ли тела гетеры столь резко изменила настроение гелиэя? Так утверждают романтики.

Правдивый ответ дал древнегреческий писатель Афиней в книге «Пир мудрецов»*. Он, в частности, указал: «…после этого оправдания было постановлено, чтобы никакой судебный защитник не смел возбуждать жалость в судьях и чтобы никакой обвиняемый или обвиняемая не были выводимы напоказ». Да и в проскользнувших в труды современников отрывках настоящего выступления Гиперида упор всегда сделан на жалость, сострадание и милосердие.
___________________
* См. Афиней. Пир мудрецов. — М.: Наука, 2004.

Гетера Фрина прожила после суда ещё ничем не примечательные десять лет — одинокая, но всеми уважаемая. Умерла она около 330 г. до н.э. В память о ней Пракситель отлил из золота и установил в Дельфах статую с надписью: «Фрина, дочь Эпикла из Феспий». Многие греки были оскорблены тем, что статую гетеры поставили между статуями двух царей — Архидама II Спартанского и Филиппа II Македонского (отца Александра Македонского). Таким образом блудницу приравняли к великим полководцам.

По рассказу Афинея «…суд её оправдал; Эвфия это так обозлило, что с тех пор он не брал на себя ни одного судебного дела, как уверяет Гермипп». Больше о судьбе обвинителя гетеры мы ничего не знаем.