Мой первый самостоятельный костёр

"Каждый из нас, когда-то давным давно,
 зажёг свой первый костёр,
его огонь мы несём всю свою жизнь,
как олимпийский факел,
от одной стоянки своей жизни до другой".


    …. Хорошо помню свой первый персональный костёр в  жизни. Его я, почти самостоятельно, разжёг во дворе своего второго тюменского дома в лётном городке. Мне тогда было, наверное, года три и по этой причине спички для меня были ещё под большим запретом – от таких ненадёжных (по возрасту) субъектов, как я, их тщательно прятали. Но к счастью для меня, в нашем дворе жила детвора «посолиднее» и старше. Своё  возрастное преимущество они научились использовать для добывания спичек, ну например, им легче было куда-нибудь дотянуться и т.д. Вот после них и остался начатый костёр, но не доведённый, как говорят, до ума. Они разжечь его кое-как умудрились, но поддержать в нём огненные силы у них не вышло – не хватило опыта. Долго над ним возились, бестолково бросая в него сырые и громоздкие дрова. У них ничего не получилось кроме едкого интенсивного дыма, и они бросили это занятие, переключившись на какое-то другое детское мероприятие. Я же такой блестящий шанс упустить не хотел. Играя во дворе своего дома, я давно наблюдал за манипуляциями старших мальчишек. Они расположились возле строящегося нового пятиэтажного дома, в укромном от взрослых местечке.

    Должен оговориться, что в детстве все строительные площадки по соседству, нами автоматически рассматривались как законные наши детские площадки, которые мы успешно и настойчиво использовали для игр. И мнение взрослых и сторожей нас как-то не очень интересовало по этому поводу. А со сторожами нам вообще было интересно повозиться – они, преследуя и прогоняя нас, невольно становились самыми активными участниками наших игр. Огромное спасибо им за это от всех детей, а то взрослым обычно некогда нами заниматься – они всегда заняты, а этим служащим, похоже, за игры с нами ещё и зарплату платило государство.   
   Но это я немного словесно отклонился, поэтому поспешу вернуться к тлеющему костру, чтобы он окончательно не успел погаснуть. Кино и книги  создают у зрителя и читателя  эффект личного присутствия поэтому в нашем воображении возникают и оживают виртуальные сцены, предложенные автором – в этом есть какая-то магия. Не зря церковники боялись этого эффекта и активно запрещали театральное искусство, живопись и художественную литературу. Им без этого было легче управлять сознанием людей. Есть в этом ещё один немаловажный момент – личные моральные качества и цели автора.

  Я не побоялся сделать ещё одно отступление потому, что был уверен в себе. Опыт в разведении костров у меня был побольше, чем у тех мальчишек. Мне часто приходилось видеть, как отец разжигал костёр при наших вылазках на природу. Поэтому я знал, чем и как «подкормить» костёр.  Для начала собрал обрывки бумаги и тонкие сухие щепки. Потом скомканную бумагу уложил на остатки жара, аккуратно накрыв её шалашом из тонких щепок и веток. Накрыл это сооружение более толстыми щепками, но так, чтобы остался доступ воздуху и раздул жар. Появились первые робкие язычки пламени. Они то выглядывали из дыма, то исчезали, как бы стесняясь показаться. Огонь в этот момент не уверен в себе и своих силах. Поэтому осторожно пробует «на вкус» предложенные ему сухие дрова, чтобы подкрепившись и набрав огненной силы вспыхнуть ярким жарким пламенем. Это таинство зарождения нового костра. На сухом прагматичном научном языке – просто процесс окисления, с выделением теплоты, сопровождаемый ярким свечением (пламенем) и дымом. Этот химический процесс мы в детстве всегда готовы были с удовольствием запустить – стоило только попасть спичкам в наши руки. Могу точно сказать, что костров было столько – сколько раз в наши детские руки попадало спичек. Температура воспламенения древесины около 220°С, температура горящей спички – около 300°С, температура горения дров – в пределах 800-900°С. Нагрел щепки до температуры выше 220°С – получи окислительный процесс. Но как бы там ни было, так родился мой первый личный костёр.

     Сколько их было потом? Трудно сосчитать реальное количество этих «детских» костров, но оно было достаточным, чтобы осветить жизненный путь, согреть, добавить романтики и накормить печёной картошкой. Об этом уличном деликатесе нужно сказать пару слов отдельно потому, что каждый раз её приготовление было целым праздничным событием. До сих пор помню вкус печёной картошки, приготовленной на «детском» костре. Три главные составляющие рецептуры её запекания -  это недостаточное количество дров, отсутствие опыта и нетерпеливость. Дрова в городских условиях – это целая проблема. В ход шло всё: строительный мусор, деревянная тара, выброшенная на свалку мебель, срезанные ветки деревьев… Всё это деревянное топливо непросто было собрать в нужном количестве – городу не сравниться со щедростью леса. Поэтому достаточного жара у нас не было. Дрова делили на две части, разжигали из первой костёр, он прогорал. Картошка закладывалась на тонкую тлеющую подстилку из раскалённых углей и прикрывалась остатками дров. Эту картошку мы, практически пекли на открытом огне. Отсюда и специфический неповторимый вкус этого кострового блюда приготовленного нетерпеливой детской рукой.  Разгребаешь жар прогоревшего костра, ищешь головешки круглой формы – это и есть наше печёное картофельное лакомство. Выкатываешь их в сторону, пересчитываешь. При этом почему-то всегда одной не хватает. Долго роешься в золе, но находишь – обычно это самая маленькая картошка. Берёшь картошку в руки (или, что там от неё осталось) и некоторое время перекидываешь её из одной ладони в другую, дуешь на неё, чтобы охладить. Почему-то мы всегда спешили в этот момент. Казалось бы, подожди немного – пусть остынет, но нет, всегда обжигая губы, мы спешили прокусить угольную корку и откусить кусочек. Нам казалось в этой картошке вкусным всё – даже эта хрустящая корочка сажи с картофельным привкусом. После первого укуса можно присыпать солью белую парящую плоть картошки. Дальше проще - дуй себе, соли и кусай. Так продолжается, пока не доберёшься до середины картошки. Там нас чаще всего ожидала встреча с непригодной для еды сырой сердцевиной – последствие нашей детской методики запекания картошки. Мы её тщательно обгрызали по сторонам и выбрасывали. Вид у нас всех тогда был радостно-шахтёрский – глаза светятся, всё лицо и руки в саже. Костёр прогорел, картошка съедена – можно идти ужинать, а то наши мамы уже охрипли, выкрикивая наши имена, чтобы загнать нас домой.

   Прошло время, мы все выросли, научились правильно печь картошку, жарить шашлыки, мясные или рыбные стейки. Но самая вкусная печёная картошка осталась в памяти детства и никакой самый роскошный шашлык её не заменит.

P.S. Каждый из нас, когда-то давным давно, зажёг свой первый костёр,
его огонь мы несём всю свою жизнь, как олимпийский факел,
от одной стоянки своей жизни до другой.
(Из этих строчек отличный эпиграф получится)

*****

P.S. "2" Мне как-то попался на глаза рассказ («Старый да малый. Или далеко ли канадская граница» автор Алексей Тихомиров 3) о том, как двое взрослых взяли с собой в поход внука, который умело внёс корректировку в распорядок туристических будней.

Знаменитый О.Генри был бы доволен таким продолжением своего рассказа : ))) (улыбаюсь) Реальная мудрость жизни гласит, что все дети обычно норовят стать в походе "вождями краснокожих", но родительский долг заставляет тягать их по правильным тропинкам, чтобы они на примере таких же Александров Григорьевичей и Алексеев Тихомировых могли дальше сами выбрать свой правильный путь-дорожку и достойную компанию спутников.


Моя малая после походного знакомства со змеями приобрела привычку на неизведанных густо заросших тропинках просить: "Пап, там что-то подозрительное траву колышет. Подойди, пошевели своей ручкой, чтобы я смогла потом спокойно пройти". Став чуть старше, у неё появилась традиция свой личный костерок рядом с моим жечь, чтобы добиться самостоятельного рисунка огня и быть самой полноправным дирижёром этого походного таинства.

P.S. "3" В конце 60-х годов была модной одна задорная музыкальная вещица - шейк.
Там был такой куплет:

"...Шейк, шейк, шейк, шейк - модный танец
Изобрел американец
Разработали индейцы
А танцуют европейцы..."

Так и с картошкой получилось - растили американские индейцы, а у славян картоха стала основным национальным продуктом : ))) куда мы теперь без неё? :))

P.S. "4" Автор, пишущий под псевдонимом "Валентина Григорьева 4" написала миниатюру (в стиле "дети сочиняют новые слова")о том, что вынес внук из разговора со своей бабушкой, которая пожурила его за неопрятность. Он ничего не понял конкретно, но получилось новое слово  "Заустосоваться" – замараться, перепачкаться.

В.К.(14.09.2020): Я этим делом (Заустосоваться) очень тщательно занимался со своими товарищами по дворовым играм, в те, очень былые, времена. Настолько сильно, что, если мы к кому-то из них забегали на горячие оладики, то нас всех проводили на кухню по простеленным газеткам, и на сиденья стульев тоже их стелили. Может, потому у меня такая тяга к хорошему чтению закрепилась, через озорную попу :))) (улыбаюсь)

Приятный для чтения у Валентины получился рассказ. Общение с детьми преподносит очень много неожиданных сюрпризов потому, что никогда не знаешь, как их беззаботное и неопытное сознание трансформирует наши нотации и умничанья. Например, в моём рассказе "Дедушка любит есть с пола" дети так буквально и поняли бережливость деда, из чего получился публичный конфуз. Хорошо, что дедушка нашёлся, как выпутаться.
Отдельно добавлю. Низкий земной поклон нашим милым бабушкам.