Карай

- Лежи… Вечером погуляем, - Валерий Павлович потрепал пса по загривку.
Карай, энергично помахивая хвостом и тихо скуля, следил за каждым движением хозяина.
Тот пригладил короткую седую бородку, провёл рукой по лысеющей голове и стал одеваться. Застёгивая чёрную кожаную куртку, он сказал:
- Не могу теперь гулять с тобой. И так задержался на обеде. Хотя… тебе повезло, дружище. У Максима каникулы.
Это было хорошее слово «каникулы». Для Карая оно означало, чти Максим и его друг Славка будут гулять с ним днём, это он будет бегать за мячом, таскать палку и прыгать через забор палисадника – словом, всё, что они ему прикажут. Жаль, что зима закончилась. Зимой мальчишки катались на санках и всё пытались посадить на них и его. Но Карай не давался и с весёлым лаем догонял их, летящих с крутой горы.
Надевая кепку, Валерий Павлович позвал?
- Максим!
Внук и его друг Славка выбежали в коридор из комнаты.
- Дедушка, ты уже уходишь в свой проектный институт?
- Ухожу. А ты погуляй с Караем.
Из кухни торопливо вышла хозяйка, Нина Фёдоровна
- Палыч, не отпускал бы ты их в парк-то. Далеко, - сказала она.
- Ничего. С собакой их никто не обидит. Карай – умный пёс. Защитить сможет.
Нина Фёдоровна вздохнула, а хозяин, уходя, посмотрел Караю в глаза и сказал серьёзно:
- Я доверяю тебе мальчишек. Я на тебя надеюсь.
Зачем об этом напоминать Караю? Разве он не знает, что у его стареющих хозяев дороже этого озорного Максимки никого нет. Как-то зимой он болел и не вставал с постели. Карай тогда не уходил от его кровати, жалел его. А Нина Фёдоровна, прикладывая ко лбу внука мокрое полотенце, сквозь слёзы приговаривала:
- Сиротинушка ты моя, горькая… Успеть бы вырастить тебя.
Карай впервые услышал это слово, но понял, что Максим – «сиротинушка» и поэтому его надо ещё сильнее жалеть и беречь.
Пёс весело запрыгал около Максима, ожидая, когда тот оденет на него поводок. Но Максим сказал:
- Не сейчас, Карай. Мы со Славиком в школу идём на олимпиаду. Часа через два вернёмся. Отдыхай пока.
Пёс недовольно вздохнул, вернулся на своё место и вытянулся на подстилке, положив морду на передние лапы.
Из своего бродячего щенячьего прошлого, когда негде было спрятаться от дождя и трудно увернуться от камня или палки, и редко можно было найти хоть какой-то еды, Карай отчётливо запомнил день, когда забрёл на вокзал, где множество спешащих людей чуть не затоптали его.
Он едва выбрался из этого жуткого движения шаркающих ног и, дрожа от страха и холода, спрятался под деревянным диваном. Там немного согрелся и задремал. Проснулся от несильного толчка сапогом в бок. От неожиданности он взвизгнул. И тут же чьи-то сильные руки подняли его.
- Гляди-ка, бедолага. Совсем замёрз, - пожалел его человек.
- А ты посмотри на него, Валерий Павлович. Из него хороший пёс вырастет. Какая стать. Лапы какие. Отличная овчарка будет, - похвалил кто-то рядом. – А окрас какой… Смотри, весь черный и чёрный шарф прямо до груди. А подпалины на лапах какие яркие. Жаль собаку.
- И мне жаль. Думаю взять его. Максимка скоро подрастёт, будет гулять с ним.
- А Нина Фёдоровна не прогонит тебя вместе с собакой?
- Так у нас перевес мужских голосов. Нас с Максимкой двое, а она – одна, - засмеялся Валерий Павлович. – Покормить бы его чем. – Тёплая ладонь легко коснулась мокрой и грязной спины щенка. – Да, конечно, бабушка, пожалуй, поворчит на нас с тобой, но она добрая. Не бойся, пёсик. Надо выдержать только первый натиск.
В руке у Валерия Павловича появились кусочки колбасы:
- Ешь. Остаток бутерброда. Больше нет. Терпи до дома.
А он, тогда ещё безымянный щенок, испугался, что взрослые псы отнимут еду и покусают его, боязливо поджал хвост. Но Валерий Павлович успокоил и подтолкнул его к своей руке:
- Ешь. Не бойся.
И он жадно съел всё, что на ней было. Потом они ехали в электричке, и он дремал на коленях у Валерия Павловича. Вечером хозяин открыл ключом дверь квартиры, поставил его на середину коридора и сказал:
- Держись, дружище. Главное, отбить первую атаку.
Из кухни вышла Нина Фёдоровна, невысокая, с коротко остриженными светлыми волосами женщина и всплеснула руками:
- О, боже! Какой грязный! Какой страшный! Зачем ты его взял, Палыч? Может, больной… Максимка заразится.
- Не сердись, Фёдоровна. Вырастет, тебя охранять станет, - засмеялся Валерий Павлович.
Нина Фёдоровна молча покачала головой. Шлёпая босыми ногами, уже в пижаме, выбежал в коридор Максимка, смуглый, худенький, вихрастый.
- Дедушка, это ты мне привёз собачку? – присел он рядом со щенком и тронул его за уши.
Но Нина Фёдоровна сказала строго внуку:
- Не трогай! – и уже мягче добавила. – Искупаем его вначале.
Они купали его в мыльной пене, вытирали мягким полотенцем, кормили тёплым мясным супом. Максим приготовил для него в коридоре мягкую подстилку из старого ватного одеяла. Сам присел рядом на корточки и сказал:
- Теперь ты – мой друг. Я называю тебя – Карай. Запомни. Карай.
С этого дня жизнь щенка изменилась. Ему было тепло и сытно. И в благодарность за это он всякий раз лизал руку Валерию Павловичу и Максимке. Нина Фёдоровна была строга, и он просто слушался её.
Хотелось сделать для них что-то важное и необходимое, что-то такое, чтоб они поняли, что не зря его взял к себе Валерий Павлович. А что он, пёс, может сделать? Раньше, когда все они уходили из дома, он охранял квартиру: злобно рычал, если к двери подходили чужие, и приветливым лаем предупреждал знакомых ему людей, что хозяев нет. Но теперь Нина Фёдоровна из дома не уходит и сама караулит квартиру, а он оказался без дела. Правда, помогает ей на базаре – стережёт большую сумку на колёсах, пока она в разных отделах покупает продукты. А так… Даже стыдно. Как дармоед какой. Только Максимка, всё такой же худенький и невысокий, хотя и третьеклассник, катается вечером на нём по квартире. Но это баловство. А что-то бы такое для них сделать…
Хотя, год назад зимой был случай. Максимка болел, Нина Фёдоровна металась около него. А Валерия Павловича всё не было с работы. Стало уже темно и поздно. И Нина Фёдоровна сказала ему:
- Карай, встречай Палыча. Беги до трамвайной остановки. Ты знаешь. Ищи его.
Карай нашёл. Хозяин не мог идти. Пёс, повизгивая, лизал его в лицо и звал домой. Но Валерий Павлович, постанывая, сказал:
- Карай, выручай, дружище. Беги за Фёдоровной. Приведи её сюда. Похоже, я ногу сломал. Поскользнулся.
Карай тогда, скуля и лая, всё объяснил хозяйке, но она словно не поняла и спросила:
- Что случилось, Карай? О чём ты мне говоришь? Ты нашёл хозяина?
О, как неразумен человек. Неужели не ясно, что надо немедленно бежать к Валерию Павловичу, что ему плохо. Карай схватил Нину Фёдоровну за край халата и потянул к двери. Она поняла. Наконец-то.
- Ты нашёл Палыча… Что с ним? Ты поведёшь меня к нему? Умница. Я сейчас.
Она оставила соседку присмотреть за Максимкой и быстро оделась. Карай спешил, и хозяйка едва поспевала за ним. Потом он сидел рядом с хозяином, а Нина Фёдоровна у соседнего дома громко кричала в телефонную трубку:
- Скорая! Скорая!
Вскоре приехали люди в белых халатах, от которых пахло лекарством, и увезли хозяина. Когда тот вернулся домой в белом твёрдом сапоге на одной ноге, он обнял Карая за шею и поцеловал его прямо в морду, выше глаз:
- Спасибо, Карай. Ты – настоящий друг.

***
Однако, Максимке давно пора прийти из школы. Пока пёс дремал и размышлял о жизни своей, наверняка, прошло часа два. Карай, беспокойно помахивая хвостом, пришёл на кухню. Нина Фёдоровна пекла к чаю пирожки.
- Ты чего, Карай? Уже обедал. Иди на место. Или пирожок хочешь? Так горячие ещё.
Пёс тихонько заскулил, потом встал передними лапами на табуретку, выглядывая в окно.
- А… ты Максимку ждёшь.
Хозяйка делала успехи. Уже понимала Карая.
- Да вот и твой Максимка. Идут со Славиком. Сейчас гулять пойдёте.
Карай выбежал из кухни с весёлым лаем, схватил зубами с гвоздика поводок и сел у двери, нетерпеливо стуча по паркету хвостом. Когда Максим открыл дверь, он бросился к нему, толкая в грудь передними лапами и подавая поводок.
- Столкнёшь меня, Карай, - засмеялся Максим. – Сейчас пойдём гулять, - и крикнул. – Бабушка, наш класс победил!
- Ну, молодцы, - Нина Фёдоровна выглянула в коридор. – Максим, Славик, пейте чай с пирожками и гуляйте. Карай заждался.
Гулять в парке псу не понравилось. Максим не спускал его с поводка, и он должен был, как всякий послушный пёс, идти спокойно рядом, хотя дразняще манили незнакомые запахи, каких не было во дворе. Хотелось поноситься по поляне среди деревьев, где уже растаял снег, и прошлогодние прелые листья шуршали на ветру. Караю хотелось разрыть их и узнать, кто под ними прячется. Но Максим натянул поводок и сказал строго, как Валерий Павлович:
- Карай, рядом!
Хорошо, что мальчишкам надоело гулять по парку, лучше побегать за мячом во дворе. Из парка Карай повернул к дому, но Максим сказал Славику:
- Пойдём на пруд. Посмотрим, растаял или нет лёд.
И этот белобрысый увалень, Славка, тут же согласился:
- Пойдём! Наверное, там и лодка есть.
А Караю на пруд идти не хотелось. Лучше было бы во дворе поиграть. Да уже и вечереет. И кормить пора его.
Но мальчишки привели пса на пруд, изрядно поколесив по дорожкам незнакомого сквера. Хорошо, что Максим спустил его с поводка. На берегу было пустынно и холодно от плавающих осколков льда. Карай бежал по берегу. Ничего интересного. Только пара опрокинутых лодок, смазанных чем-то густым и пахучим. Обнюхав лодки, он побежал дальше, но услышал, что его зовут:
- Карай! Карай! Сюда! – громко вразнобой кричали Максим и Славка.
Похоже, они нашли что-то интересное. Карай повернул на их зов. Но то, что он увидел, ему не понравилось. Мальчишки пытались столкнуть в воду небольшую старенькую лодку. Пёс обнюхал её. Запахи незнакомые, чужие. Он неодобрительно зарычал.
А мальчишкам всё – таки удалось столкнуть лодку в пруд, и увалень Славка уже длинной толстой палкой успел оттолкнуть лодку от берега. Максим запрыгнул в лодку вслед за дружком. Нельзя было этого делать. Лодка чужая. Никакого знакомого запаха… Нельзя!
Карай громко лаял, беспокойно метался по берегу. Он объяснял мальчишкам, что нельзя садиться в чужую лодку, что пора домой. Уже поздно. Нина Фёдоровна будет волноваться. В конце концов, просто пора ужинать. Но неразумные дети не понимают его.
- Карай, ко мне! – скомандовал Максим.
Тогда Карай заскулил, стал подвывать, отчаянно пытаясь остановить друзей. Но тем было весело, и Славка сказал:
- Пусть ждёт на берегу. Поплаваем и вернёмся.
- Карай, не хочешь с нами, тогда жди нас здесь, - согласился Максимка.
И лодка стала медленно отплывать от берега. Какое-то время Карай ещё с отчаянным лаем метался по берегу. Но расстояние до лодки стало увеличиваться, и он прыгнул – не мог оставить одних этих глупых детей. Валерий Павлович, уходя, сказал ему, что надеется на него. Значит, он в ответе за них.
Ветер нагонял волны, и лодка плыла к противоположному берегу. Карай первым обнаружил ледяную воду на дне её. Он забрался на скамейку и стал тихо скулить, предупреждая ребят о беде. Но те уже представляли себя капитанами на большом корабле и восторженно перебивали друг друга:
- Плывём, Славка!
- Как здорово. Как будто мы в море.
- А давай на тот берег переплывём. Посмотрим, что там.
- Это далеко. Поздно уже, Славка. Давай вернёмся. А на тот берег завтра поплывём. Пораньше придём. Пора домой. Бабушка с дедом искать будут нас, - не соглашался Максим.
- Да мы уже больше половины проплыли.
- Ну, хорошо, - кивнул Максим и обернулся к скулящему Караю. – Ты что беспокоишься? Смотри, как здорово плывём. И чего ты на скамейке топчешься? Она же узкая.
Он шагнул к Караю, шлёпнув ботинками по воде.
- Славка, в лодке – вода…
Славка опустил руку на дно лодки:
- Да…Вода. С чего бы? Лодка крепкая была, не худая.
- Она не просмолённая. Надо бы повернуть назад.
Славка и Максим вдвоём пытались повернуть лодку, гребя палкой вместо весла. Но та не поворачивалась. Она быстро наполнялась водой и погружалась. И скоро, нагоняемые ветром волны, стали через борт заливать её, и мальчишки вместе с Караем оказались в ледяной воде. Максим и Славка барахтались, ухватившись за борт лодки.
Карай лаем приказал им держаться, пока не позовёт на помощь людей. Но они от страха не поняли и, наверняка, подумали, что он бросил их. Но не такой Карай. Хозяин Валерий Павлович надеется на него. Теперь только он может спасти мальчишек.
До чужого, незнакомого берега было ближе, и пёс поплыл туда. На берегу уже светились окна в поселковых домах, и он надеялся встретить там людей.
Карай встряхнул с себя ледяную воду и, жалобно воя, заметался по берегу. Он увидел мужчин в рабочей одежде, которые возвращались с работы. Карай кинулся им навстречу, сел на дорогу, и, завывая, поворачивал морду в сторону пруда. Он просил людей о помощи, потому что там, в пруду, тонут Максимка и Славка. Но неразумен человек. Они не поняли. Хуже того, люди заговорили между собой.
- Откуда этот пёс? Чего он воет?
- Чужой. Такого в посёлке нет.
- Наверное, бешеный.
- Точно, бешеный… Бей его! Палкой!
Карай едва отскочил от летящей в него увесистой палки. Мужики прошли. Всё! Помощи ждать не от кого. Придётся ему самому спасать ребят.
Он бросился в ледяную воду и поплыл к лодке. Мальчишки устали барахтаться и даже не окликнули его. Карай подплыл к Максимке и лизнул его в лицо. Тот понял и упал ему на спину. Пёс поплыл к берегу. Это не по комнате катать на себе Максима. Плыть с ним в ледяной воде да ещё в намокшей одежде было тяжело. Но надо доплыть до берега и спасти мальчишку. Карай плыл, тяжело дыша. Сбросив на берегу со спины Максима и не передохнув, он снова поплыл к лодке, потому что там барахтался из последних сил Славка.
У Славки совсем не было сил, и он не смог даже взобраться Караю на спину, лишь ухватился руками за его зад. О, ужас! Как плыть так в ледяной воде, когда непомерным грузом тянет вниз захлёбывающийся Славка. Неразумный человечий ребёнок… Зачем тебе мокрая одежда? Без неё легче плыть. Не понимает, что тянет за собой на дно и Карая. Утонут оба. Но тонуть нельзя. На берегу – Максим. Что он может без него, без Карая?
Всё! Сил нет. Сзади судорожно выплёвывает воду Славка. А у пса нет сил, чтоб доплыть до берега. В ушах только голос Валерия Павловича: «Я на тебя надеюсь, Карай…» Прости, хозяин! Я всего лишь собака. Я не смог… Карай почувствовал, как стал глубже погружаться в холодную воду. Вдруг до его слуха долетел слабый зов:
- Карай… Карай…
Показалось, что ли… Да нет. Это с берега зовёт его Максим. Значит, берег близко. И надо доплыть. Надо найти силы и спасти неуклюжего Славку. И он поплыл, из последних сил работая лапами. Он так и не понял, как это сделал. Но выплыл. И не было потом сил даже отряхнуть с себя ледяную воду.
- Пошли, Карай. Попросимся погреться, - услышал он голос Максима.
Пёс с трудом поднялся и пошёл вслед за мальчишками. Те шли, дрожа от холода, в мокрой одежде.
Максим постучал в закрытые ворота. Кто-то вышел во двор, и резкий сердитый голос спросил:
- Кто там?
- Пустите, пожалуйста, погреться.
Ворота приоткрылись, и полупьяные заспанные глаза на небритом лице подозрительно оглядели ребят.
- А… Бродяги… пошли вон!
Ворота захлопнулись. Максим молча отошёл и направился к соседнему дому. Славка и Карай едва двигались позади. Максим постучал в окно. Занавеска отдёрнулась, и неприятный хриплый голос пригрозил:
- Не балуй мне! Сейчас собак спущу! - Занавеска задёрнулась.
Пошли дальше… Ещё раз постучали в окно. Выглянула пожилая женщина
- Старик, мальчишки какие-то… Узнай. Выйди. Может, случилось что.
Скоро за ворота вышел дед в телогрейке и косо надетом треухе.
- Что надо, ребята? – спросил он.
- Нам бы погреться и позвонить дедушке. У нас лодка опрокинулась.
- Заходите.
Они вошли и остановились у порога. Но хозяйка строго сказала:
- С собакой нельзя пусть в сенях остаётся.
- Он мокрый. Замёрзнет. Разрешите, пожалуйста, ему здесь у порога лечь, - попросил Максим.
- Собака, она на то и собака, чтоб во дворе жить, - поддержал хозяйку дед. – Изнежили их в городе. Ладно, во двор не станем гнать. Пусть в сенях лежит.
Карая выгнали в холодные сени. Скованное холодом тело ничего не чувствовало. Даже есть не хотелось. Но и заснуть невозможно. Не хватает воздуха, чтоб дышать. В сени вышел Максим и погладил пса по спине:
- Потерпи, Карай. Позвонили дедушке. Он скоро приедет за нами.
Валерий Павлович приехал на машине. Он привёз ребятам сухую одежду, велел одеться и сесть в машину. Сам о чём-то говорил с хозяевами. Похоже, благодарил их и расплачивался за беспокойство. Потом сказал Караю:
- Пошли, друг. Вставай.
Но Карай встать не смог. Валерий Павлович покачал головой:
- Похоже, ты заболел не на шутку.
Он на руках донёс пса до машины, уложил на заднее сидение, вытер чем-то мягким  и сказал:
- Ничего, друг. Скоро дома будем.
Мальчишки сели рядом. Максим, уложив голову Карая себе на колени, всю дорогу поглаживал его.

***
Опять Нина Фёдоровна кричала в телефонную трубку и звала «скорую». Снова незнакомые люди принесли с собой неприятный запах лекарств. Они, похоже, чем-то сильно обидели Максима, потому что тот застонал и заплакал. А Карай сегодня даже не может подойти к его кровати, чтоб лизнуть ему руку.
Валерий Павлович ласково потрепал Карая по шее:
- И к тебе сейчас доктор придёт. Я позвонил Петру Ивановичу.
Карай слабо вильнул хвостом. Пётр Иванович уже не раз приходил сюда, когда пёс болел. Да и хозяин водил его к нему в амбулаторию. Там так же неприятно, как и сейчас, пахло лекарствами и его больно жалила оса. Называлось это – прививка. И хозяин говорил, что она просто необходима для собаки. И Карай терпел. Он был послушным псом.
Пётр Иванович осмотрел, послушал Карая трубочкой и вздохнул:
- Плохо дело. Тяжёлое воспаление. Места живого нет. Чем только он дышит? Да учитывай ещё, Валерий Павлович, на себе двух мальцов вытащил. Какому зверю это под силу?
- Что, нет надежды? – упавшим голосом спросил хозяин.
- Надежда всегда остаётся. Он - молодой пёс. Будем рассчитывать на его силы.
Уходя, Пётр Иванович сказал Караю:
- Ты же сильный, собачище. Давай, помоги мне. И мы справимся.
А Валерий Павлович склонился над ним и сказал:
- Мы любим тебя, Карай. Ты настоящий, верный и преданный друг.