Бумаги Эйнштейна. Часть 2. Гл. 3. В ожидании Совы

Глава 2 - http://www.proza.ru/2017/04/09/746

В третьем часу  пополудни я открыл двери кафе «Рододендрон» и прошёл внутрь помещения. Повертел головой в поисках знакомых лиц, пока не заметил сидящего в одиночестве за столиком у окна Приятеля, который увлечённо поглощал еду. Высокая, аппетитно запотевшая кружка холодного светлого пива, вызывающе контрастировала с дымящейся тарелкой с пельменями, в тоже время гармонично дополняя её.


Я осторожно пробрался через полупустой зал между столиками и бесшумно присел напротив ценителя сибирской кухни. Тот, оторвал на мгновение голову от блюда, строго глянул на меня и, отметив моё появление скупым приветственным кивком, снова погрузился в свой обед.


– Приятного аппетита, – пожелал я ему, сам, впрочем, не чувствуя уже давно никакого аппетита – ни приятного, ни иного.
Приятель в ответ что-то звучно прожевал и указал вилкой на внезапно возникшую у нашего столика симпатичную официантку с кружевной наколкой на голове и белым передничком. Она просто стояла, молча и улыбчиво ожидая от меня заказ. Ничего не хотелось, однако мне представлялось неприличным прийти в кафе и просто бесплатно поболтать, без всякого заказа. Поэтому  ничего не оставалось делать, как попросить её принести мне стакан сока.


– Какой именно сок предпочитает господин в это время суток? – поинтересовалась красотка в передничке. Я с интересом взглянул на неё, изобразил на лице благосклонную улыбку, оценив её литературный намёк.
– Если можно, апельсиновый,  хотя нет, пожалуй, к этому времени суток лучше подойдет абрикосовый с мякотью. – И с удовольствием оценил взглядом её ладную фигуру.
– Как вам будет угодно. – Стрельнув глазами в мою сторону, она чиркнула в блокноте и, соблазнительно покачивая бедрами, удалилась в глубину зала.


Приятель, видимо, сильно проголодался – тарелка с двойной порцией быстро пустела. Я посмотрел по сторонам, глянул в окно:
– Сова звонила?
– Недавно. Сказала, что задержится. – Он отодвинул от себя блюдо с несколькими пельмешками, откинулся на спинку кресла, взял кружку с пивом, не отрываясь взглядом от меня, сделал несколько глотков и вновь водрузил её на стол.


– Ты в теме? – осведомился я.
Приятель, вытянув сжатые губы, покачал головой,  ясно показав тем самым, что – и да, и нет, или же – в некоторой степени.
– И что мы будем делать?
– А надо ли что-то делать? – полюбопытствовал мой визави. – Тем более нам. Это твои личные заморочки. Ты вдруг раскопал непонятно что. И теперь мы должны всё бросить и искать непонятно как, непонятно кого и непонятно зачем. Какой-то «Чёрный квадрат» Малевича получается.


–Зачем нам «Чёрный квадрат»? – не сообразил я.
–Затем, что состоит он из четырёх непоняток , и ими уже сто лет, начиная от именитых критиков-искусствоведов и кончая прохвостами-мистификаторами, дурят всех нас. А вместе с нами, дураками, и всё высокопросвещённое человечество.
Приятель вновь пригубил пенного напитка.


Официантка принесла сок, снова метнула взгляд в мою сторону, поставила стакан на стол и, повторив волнообразные движения своих волнительных бёдер, удалилась. Не обращая внимания на стакан, я недоумённо пожал плечами.
– Мне кажется, аналогия с «Чёрным квадратом», символом непознаваемой неопределённости здесь вообще неуместна, а у нас на руках вполне реальные тексты, может апокрифы, может артефакты, а может, чем чёрт не шутит, и отдельные подлинные документы. Знаешь ли, дорогой мой, жизнь она такая штука… в ней чего только не случается… бывает…


Приятель поднёс ко рту пивную кружку и в очередной раз увлажнил горло:
– Так-то оно так… всё возможно, однако э-э… – Может оно и так. Так, как ты говоришь, – продолжил я.– Но как быть с этими фразами о Небытии? Ведь я услышал некоторые из них во сне раньше, чем они попались мне на глаза. Неужели это такое уж незначительное обстоятельство?


– А ты способен доказать, что всё случилось раньше? – безапелляционно возразил Приятель. – Не могло ли в твоем сознании всё перепутаться – Прошлое с Будущим, Правда с Вымыслом?
–  Теоретически могло, конечно, – не стал я с ним спорить. – Только для меня это реально так же, как и то, что ты сейчас сидишь передо мной, а Сова, почему-то, отсутствует.


– Ну вот, – он удовлетворённо промокнул губы салфеткой. – Отсутствует.
– Допустим. Допустим, что ничего этого не было. Причина и следствие в моей голове поменялись местами или же я то, чего не было взял, да и вспомнил. А фразы Капитана в ночных видениях не предшествовали последующему их реальному прочтению и есть не что иное, как фантасмагорийный бред, усугублённый затяжной пьянкой. Но разве тебе самому не интересно узнать или хотя бы попытаться выяснить, имеют ли эти бумаги какое-то отношение к знаменитому физику?


Приятель, слушая меня и задумчиво взирая в окно, кивал головой в такт моим словам. Внезапно его телефон блямкнул. Он взял трубку, посмотрел, подвигал пальцами по экрану, затем информировал меня:
– Эсэмэска от Совы. Опять сообщает, что задерживается.


Он отложил телефон и посмотрел на меня каким-то неожиданно тёплым взглядом.
– Если ты помнишь, я же физик по образованию. Правда, тогда, благодаря гениальной политике партии и правительства, наши с физикой пути-дорожки разошлись. Я, безусловно, остался в ней, в истории Науки Физики то есть, учился на факультете, сдавал экзамены, писал диплом, но ныне остался я в ней, в истории той, всего лишь продавцом кондиционеров. Но любовь к физике и к одному из самых ярких её корифеев всё ещё здесь. – Он легонько постучал по груди кулаком. – Ладно, можешь рассчитывать на меня. У тебя есть план?


– Есть. – Я радостно-торопливо начал шарить по карманам пиджака.– Помнишь, я рассказывал на озере про мать физика-еврея, с которым познакомился Мой Друг незадолго до своего ухода? Так вот…
Я, наконец, обнаружил  в верхнем наружном кармане сложенный вчетверо лист бумаги и положил его перед собой.
– Единственный вариант, который способен помочь нам разузнать о появлении бумаг э-э… как бы Эйнштейна у Моего Друга и, возможно, выяснить подлинные ли они на самом деле или нет – вот он, – я ткнул пальцем в листок. – Х-мм… – я обернулся к входной двери, – но сколько же нам ещё ожидать Сову?


– Ну, как минимум полчаса, – неуверенно протянул Приятель, – а то и подольше.
 И непонимающе уставился на листок, потом на меня.
– Без Совы объяснять не резон, – я взмахнул листком и отправил  его обратно, в пиджак. - Так что же нам тут делать? Может, что- нибудь закажем? 


– Мне ещё пивка. Ты салат греческий будешь или просто помидорный? Да, и к пиву орешки.
– Помидорный и греческий. Придется попробовать оба,– рассеянно согласился я и  засуетился на стуле, шаря рукой в сумке, где отделений было не меньше, чем карманов в жилетке Вассермана. –  Где же она? Вот, нашёл, слава Богу, - вынимая бумаги, - речь Эйнштейна.
– Да-а?…  Все с той же антресоли? Есть чем время занять. Почитай... А что за речь, кстати?
– Не совсем речь, а как бы … пересказ его встречи с молодыми физиками на 200-летии Принстона. 1946 год.


Приятель кивнул и, обернувшись к проходящей мимо нашей официантке, распорядился:  - Любушка, пожалуйста, ещё один «Вельвет», орешки, два салата: помидоров с лучком и греческий.
Официантка остановилась, и, вынув из передника блокнотик, записала заказ.
Я посмотрел на неё и, улыбнувшись, вроде как извинился:
 – Решили задержаться, если вы не против.
Девушка зыркнула на меня с каким-то огоньком, задержав на мне взгляд чуть дольше необходимого для обычного клиента, развернулась и, снова презентовав нашему вниманию свои  обтянутые короткой юбкой лихие бёдра, стала удаляться.
Мы  посмотрели ей вслед.


– Ишь, как вышагивает – заметил Приятель. – Какая юбочка, какой передничек, хотя лучше бы был только передничек. А ведь когда меня обслуживала, так не вихлялась. Хм…Ну ладно, читай.


Я  вздохнул, отодвинул стакан с соком, достал первый лист и начал:

***


Продолжение - http://www.proza.ru/2017/04/09/872