ИОТ. Глава 11. Тайное становится явным

    Правда. Она всегда открывается. Её можно скрыть, или написать на бумаге, пергаменте и похоронить под грудой земли, сжечь, теоретически даже можно запустить в космос. Но не нужно думать, что это заставит правду исчезнуть навсегда. Великая Река, именуемая Судьбой, делает виток по кругу и продолжает течение в новом русле. В этот момент перехода, когда прошлое смыкается с будущим, являет себя и Истина.
   
    Огненная охотница парила на высоте, выискивая зорким глазом добычу – кайгала, крупного грызуна. Эти маленькие зверьки очень пугливы, и в дневное время они не показывают носа на поверхность. Но в период сумерек, когда свет медленно гаснет на горизонте, а тьма ещё не вступила в свои права полностью и большинство хищников не могут чётко видеть жертву, они выбираются из норок, чтобы откопать сладкие корни и полакомиться ими. Именно такую нерасторопную землеройку и выслеживает Феникс.
   
    У птицы, мерцающей огнём, особое зрение. Она видит всё в необычном спектре, различая отдельно как инфракрасное, так и ультрафиолетовое излучение. Благодаря этому сумерки не представляют никакой опасности для Керем.  Женщина в образе величественного Феникса нападает всегда со стороны угасающего горизонта. Арди, которые видели алую вспышку на закате, словно небесное пламя в последний раз попыталось осветить тёмное полотно, усеянное звёздами, всегда говорили про себя: «Просыпается полночная Дейри – начинается время охоты».
   
    Охота оказалась удачной. Заглотив целиком крупного грызуна, Феникс встрепенулась, распахнув огромные, горящие пламенем крылья и довольный клёкот вырвался наружу. Один взмах – и вот они – небеса, такие манящие и холодные. Быстро проплывает внизу весь край, он виден практически целиком. Справа поселение Рур: его красные башни с тонкими шпилями возвышаются высоко и отблески закатного светила на них словно бриллианты, добытые и отполированные в горном крае.  Слева – Сорат, город-кузница. Низенькие домики с коричневыми крышами и красными тропинками, что освещают тусклые фонари после заката, в полутьме видны только Керем. А там, вдали, – Пиротай, столица края пламени.
   
    Тёмная тень бросается в глаза. Она двигается быстро, оставляя за собой клубы красной пыли. С такой высоты нельзя разглядеть, что именно за зверь несётся к храму Пламени. Грудь сдавили невидимые тиски, былое дало о себе знать навязчивыми видениями. Нет! Это не может быть он! Прошло столько времени с тех пор, как Моран покинул Афайим. Жив ли он, или Книга поработила его навсегда, сделав призраком, выполняющим просьбы неутихающего голоса – этого Керем не знала. Но не могло же появление тени на дороге, буквально летящей стрелой вперёд, быть совпадением?
   
    Вахди сложила крылья и полетела вниз. Всё ближе к земле, всё отчётливее слышится топот сильных лап и тяжёлое дыхание зверя. Это не тень – это ДАНАД! Уже различим горбатый загривок, покрытый длинной шерстью, широкая спина и мохнатый хвост. Уши прижаты к голове, наверняка, в них шумит только ветер. Отличный вариант подобраться поближе и столкнуть волкоподобное существо с дороги.
   
    Что здесь забыл данад? Как он прорвался через барьер, отгородивший давным-давно Гиблые земли, где обитают эти существа, от остального мира? Вопросы терзали разум Керем неустанно, повторяясь по кругу и отдаваясь нестерпимым эхом в ушах. Единственный выход – убить, вцепиться острыми когтями в спину и разорвать сильным клювом.
   
    Земля всё ближе. Лапы вытянулись в струнку, тело подалось назад, крылья расправились, ловя воздух. Когти заблестели в свете восходящих лун. Осталось совсем немного! Уже почти!
    
    Промах! Сильный удар о твёрдую землю едва не ломает кости, клёкот вырывается из груди. Феникс кувыркается, теряя перья и раскаляя песок добела. Данад знал, что на него нацелилась Вахди Пламени. Шум звенящих крыльев слышался отчётливо, тепло, исходящее от тела, заставляло шерсть плавиться. Он резко затормозил и пригнулся, острые когти едва не впились в мохнатый загривок.
   
    Туман рассеялся, превратив огненную птицу в ничто. Вся в пыли, чуть дыша, на песке лежала Керем. Испуганный взгляд устремлён в небеса, полные звёзд, так ярко мерцающих, грудь еле вздымается, страх сковал Стихию полностью. Платье немного задралось, оголяя изящные ноги с алыми татуировками.
   
    Моран развеял собственную магию. Он выпрямился, отряхнув сюртук, и посмотрел на лежащую иррам. Самодовольно ухмыльнувшись, он ровными шагами следовал к женщине, безразлично глядя на неё. Когда-то любовь объединяла два сердца, заставляя биться в унисон. Воспоминания спешили появиться перед глазами и напомнить о былых чувствах, но Моран не мог позволить этому случиться. Не сейчас и не так. Нельзя, чтобы память брала верх над хозяином. Он – Тень: одна маленькая брешь в барьере, разделяющем Атаран Турвад и душу мага – и конец, вечное рабство.
    
    – Охотница сама стала жертвой? – усмехнувшись, начал Моран. – Справиться с Тенью не так просто, как кажется поначалу.
   
    – Как ты посмел сюда прийти, – грубо ответила Керем, – после всего, что сделал… Или пришёл извиниться за бегство от собственной семьи?
   
    – Что бы я не сказал, ты мне не поверишь.
   
    – Единственная здравая мысль тебя посетила за столько лет. Поздравляю, ты стал чуточку умнее! – продолжала язвить Вахди, не спеша подниматься с земли. Взгляд по-прежнему был устремлён в чёрное небо.
   
    – Я пришёл не выяснять отношения, которых и так нет, – прорычал Моран, подходя ближе. – Тёмный родился в Пиротае. Вся Ардия в опасности.
   
    – Ты настолько непостоянен, что даже твоя память даёт слабину. – Женщина повернула голову и пронзающим взглядом посмотрела на парня. – Тёмный родился в городе Арту. ТЫ родился.
   
    – Провидец ошибся, – продолжал доказывать Моран. – Не я был Тёмным, но на мне лежит вина за его рождение. Тор`Лаак – вот настоящее зло, что ты пригрела на груди, а я зачал.
   
    – Не смей произносить это имя! – сквозь гневный смешок произнесла Керем. Она медленно встала на ноги. Глаза засветились опасным светом. Между пальцами рук забегали языки пламени. – Он не станет подобием тебя, не станет лжецом и трусом, так резво убегающим подальше от мира. А всё потому, что никогда не увидит тебя!
   
    – Керем, послушай меня, – нотки в голосе тёмного мага становились всё жалостливее. Он уже не справлялся с собой. Твёрдость духа испарялась подобно росе в утренний час, когда мужчина видел, сколько ненависти в его Стихии. – Ты должна отказаться от него, пока не поздно. Скоро лики Лирис и Дирияка окрасятся в красный и ты погибнешь. Тёмный способен убить Вахди!
   
    – Заткнись! – крикнула Керем, вскинув руки. Оранжевое пламя вырвалось из ладоней и плотным непрерывным столбом полетело в Морана. На лице мага не было ни единой эмоции. Он словно ждал, что женщина сделает этот выпад. Невозмутимый вид, безразличный взгляд, мерцающий отблесками от приближающегося огня.
   
    Пришло время действовать. Моран встал полубоком и вытянул руку, согнув в локте. Пламя неудержимо двигалось на мужчину. Но оно расплылось на мелкие ручейки оттого, что уперлось в чёрный щит невероятной силы.
   
    Керем подходила ближе, а Моран отъезжал назад. Стихия выплёскивала всю свою силу в него, но щит не рушился, он только давил, заставляя его хозяина утопать ногами в песке.
   
    – Ты сгоришь! Я тебя уничтожу! – кричала она, усиливая огненный поток. Тело засияло от ярости, татуировки заблестели, осветив пространство вокруг. Стихия готова была отдать всю себя, лишь бы убить Морана. Пламя побелело, свет от него распространялся на многие метры вокруг. Песок плавился под ногами Вахди, но она абсолютно ничего не чувствовала, кроме безудержной злости, что переполняла её, словно чашу.
   
    Наконец, Керем ослабла. Она обречённо опустила руки. Тяжёлое дыхание, слабо бьющееся сердце, усталый взгляд потемневших глаз – женщина изрядно вымоталась. Моран же продолжал стоять, безразлично глядя на соперницу. Он опустил руку спокойно, словно ничего не произошло.
   
    – Я Тень, – голос его был спокоен, словно водная гладь в отсутствие ветра. – Твоя магия мне не страшна. Неужели ты думала, что я ушёл просто так? Решил бросить семью? Бросить ту, которую люб… – Моран запнулся на мгновение, но исправился: – любил когда-то?
   
    – Как тебе удалось… – прошептала обессиленно женщина, падая на колени, – противостоять моей силе… Это… невозможно… – Керем упала навзничь, но её успели подхватить крепкие мужские руки. Глаза медленно закрылись. Вахди потеряла сознание.
                ***
   
    Ночь, в тёмном саване кружа по небосводу, наконец-то покидала временное место правления. На смену ему, ярко освещая горизонт, восходил Илсаян, огромное золотое светило. Властно касаясь руками-лучами каждого уголка, он заставлял мрачную партнёршу быстро ускользать от назойливого сияния и забирать с собой звёзды, словно стирая их чёрной доски.
   
    Просторные покои в храме Пламени заливали рассветные лучи. Они нежно ласкали лицо Керем, серебряная кожа светилась яркими всполохами, словно разгоралась пламенем. Вахди открыла глаза. Рубиновая радужка не мерцала, силы ещё не восстановились.
   
    – Светлого дня, – послышалось из угла комнаты. 
   
    Воспоминания нахлынули внезапно на обессиленный разум. Тяжесть вдавила в постель, не позволяя подняться, глаза наполнились слезами. Зачем он произнёс это? На мгновение показалось, что всё так, как было раньше. Бархатный голос, будящий по утрам, заботливые руки обнимают так нежно, что хочется стать смертной, отбросить свою силу за ненадобностью; нежный поцелуй, стирающий былую усталость из памяти, поселяет надежду на хороший день.
   
    Слабый скрип подлокотников старинного кресла и медленные ровные шаги – он приближается. Керем вспомнила лицо, чистое и светлое, с небольшим металлическим отливом, чёрные глаза, пронизанные красными тончайшими нитями, приятные черты, такие родные, что хотелось плакать от счастья. Вот уже слышится дыхание мужчины, биение его сердца. Хочется провалиться под землю и там сгинуть навсегда. Тёмный силуэт статного мужчины замер напротив окна. Керем, пытаясь не смотреть на Морана, буравила  взглядом потолок. Казалось, что ещё немного и он просто расплавится, стекая желтоватой массой на пол. Зачем он подошёл? Зачем так пристально смотрит? Что он хочет сказать? Столько вопросов и на все хочется получить ответ. Достаточно только перевести взгляд на мужчину, самого дорогого и желанного.
   
    – Как ты себя чувствуешь? – спросил наконец Моран.
   
    Керем сдалась. Она посмотрела на мага. Сердце пропустило удар, удивление смешалось со страхом, накрывшим глаза плотным саваном слёз. Он не изменился! Совсем! То же лицо, только спрятанное за маской безразличия, глаза, отчего-то наполненные невообразимой скорбью и сожалением, кожа, нежно-бежевая с металлическим отливом. На лице несколько шрамов приличной давности, но от этого Моран только привлекательнее.
   
    Блестящие капли стекали в разные стороны по лицу, глухо падая на мягкую перину. Ответить не было сил. Что она скажет? Ненавидела – поначалу! Рада его видеть – несомненно! Любит – естественно! Скучала до безумия – тысячу раз ДА! Слова отказывались произноситься, в разуме крутилось только одно: «Он вернулся».
   
    – Сносно, – словно насильно, стараясь не разреветься, произнесла Керем.
   
    – Ты всё такая же. – Милая улыбка наконец-то засияла на лице мужчины, развеяв все сомнения. От этого женщина готова была завыть, так сильно сдавила грудь тяжесть прошлой разлуки.
   
    – Ты тоже, – коротко ответила Вахди.
   
    – Прости меня за всё, – прошептал он скорбно, снова надев маску безразличия.
   
    И как ему удаётся так быстро меняться? Неужели вся доброта и привязанность всего лишь фальшь, нужный, чтобы втереться в доверие и снова ударить в спину колом предательства? Вместо любви в душе начала разгораться ярость, силы быстро возвращались к Стихии. 
   
    – Зачем ты пришёл? Поиздеваться надо мной? Снова предать? – Ненависть Керем пробивалась наружу.
   
    – Выслушай меня, Вахди Пламени, – твёрдо настоял мужчина, присев рядом.
      
    – Не собираюсь слушать предателя и труса, – язвительно прошипела Стихия.
   
    – Что ж, я надеялся этого избежать, – с досадой сказал маг, потупив взор.
   
    Ноги Керем свело болью, кисти рук и шею обвили полупрозрачные тёмные обручи, взгляд помутнел. Она брыкалась, силилась вырваться из крепких тисков, но они лишь больше сжимались, парализуя. Хотелось закричать, но внутри словно отсутствовали голосовые связки, лишь хриплые выдохи вылетали изо рта.
   
    – Чем больше сопротивляешься, тем хуже будет, – предупредил Моран и крепко прижал свою ладонь ко лбу Керем Первородной.
   
    Женщина выгнулась на кровати. Взгляд устремился в пустоту, по порядку рассматривая видение за видением.
   
    «Милая, прости за боль… – звучал грустный голос мужчины, – но иначе никак нельзя. Ты не послушала бы меня, говори я открыто и не используя магии. Знаю, ты считаешь, что я струсил, предал тебя и поддался влиянию Книги, получив взамен силу, которой доселе не видел мир. Но ты не права. Можешь не верить, но пусть моя память образумит тебя, раз уж твоё разум отказывается принимать правду».
   
    Каждое видение, с самого начала и до самого конца, заставляло Керем громко рыдать и извиваться на кровати от боли; не в силах выбраться, она терпела мучения, выжигающие душу дотла.
   
    Сначала голос Атаран Турвад разлился по разуму, словно пытался поставить на колени своей назойливостью. Дальше следовала невообразимая пытка, длящаяся десять месяцев. Воспоминания кошмаров, ужаснее которых не найти ни в чьей голове, переходили от Морана к Стихии. Столько боли и страха в этих снах! После – отчаянный шаг и признание, от которого скорбь разрывала тело на части, ненависть продолжала литься внутрь, словно из непрерывно бегущего ручья. В последний раз мужчина чувствовал связь, соединяющую Навадай и Вахди.
   
    Сила Книги Бытия тонкими иглами проникала под кожу, царапала кости, изменяла всё, до чего могла дотянуться внутри Морана. Для Керем это казалось вечностью, она видела лишь пустые страницы, но чувствовала такую ломоту, будто сотню раз падала на острые скалы, протыкающие её насквозь.
   
    Через мгновение – опасные чёрные склоны огненных гор. Маленькие ненадёжные уступы, с которых можно легко свалиться. Ведомый голодом Моран лез наверх, за добычей. Вахди никогда не боялась высоты, она летала в небесах, бесстрашно смотря вниз. Но сейчас она верещала, переставая дышать. От того, что находилось под ногами, её подташнивало, но крик рвался из груди, словно жил своей жизнью. Скудная еда, от которой всё чаще выворачивало. Слабость начала одолевать и Керем, словно ОНА годами ела, что под руки попадётся, а не Моран.
   
    И вот, голос начинает стихать, а после угасает. Спокойный сон, облегчение. Отсутствие кошмаров становится постоянным, и добыча попадается всё крупнее, а еда становится сытнее. Но… В следующий момент женщина видит себя! У входа в просторную серую пещеру! Те же волосы, глаза, тело… Даже голос идеально похож… нет веры этому образу, такому идеальному и приятному. Несколько ударов в живот, и копия падает, пару раз дёрнувшись в судорогах. Чёрный туман растворяется и рядом формирует новый силуэт, ставший очень скоро чётким. Саим с сильными тёмными крыльями стоит напротив. Короткая беседа, наполненная гневом и презрением, и поединок обрывает жизнь духа Книги. Моран победил, снеся голову Симеоку. Оказывается, он не умер до конца! В былые времена его осудили за преступление против ардийского народа и заперли за пределами Вселенной. Но тело его погибло там и истлело, а остатки души навечно стали принадлежать Атаран Турвад…
   
    Свобода! Свежий воздух будоражит нос, разнотравье на полях радует глаз и долгий путь не удручает. Вскоре на горизонте появляются ворота Витакра. Свысока за путником наблюдает дракон. Аарис! МЕРЗАВЕЦ! Он всё знал! И ничего не сказал. Снова попытки вырваться не увенчались успехом, невидимые обручи на шее и запястьях сдавливают до хруста костей. Ярость заполняет каждую клеточку тела, а видения продолжают волнами захлёстывать сознание.
   
    Слёзы снова потекли из глаз от боли… Моран по-прежнему любит Керем. Он так увлечённо расспрашивает о женщине, его изнутри раздирает на части осознание того, что двадцать один год прошёл бесследно, испарившись подобно росе. Теперь ей стало понятно – она мужчине не безразлична. ОН ЕЁ ЗАЩИЩАЛ! Он влияния Книги, от ищейки – от всех опасностей, что подстерегали мать и ребёнка на пути. Даже от себя оберегал, зная, что пока не получит полный контроль над книгой – не сможет обнять любимую!
   
    Последнее видение заставило Керем сжаться от тихого ужаса. Книга снова пыталась поставить на колени, заставив смотреть на сон умершего давным-давно отца. Но, главное, что узнала Стихия – правду о том, что Моран никогда не был преемником Симеока. Наследник Падшего – Тор`Лаак!
   
    Оковы ослабли, а вскоре и вовсе исчезли. Но Вахди не спешила вставать. Она не могла никак прийти в чувства. Осознание того, что она без видимой причины возненавидела самого дорогого мужчину во всём мире, выжгло внутри дыру. Она рыдала, закрыв глаза, не в илах остановиться и успокоиться. Она совершила ошибку и не знала, как её исправить.
   
    – Теперь ты знаешь, через что я прошёл…– начал Моран удручённо. – Прости меня за ту боль, что я при…
   
    Керем не дала магу договорить. Она резко поднялась с постели и впилась в губы мужчины страстным поцелуем. Жаркие объятия крепко прижали к себе. Никакая книга не сможет разорвать ЭТУ связь! Никто теперь не отнимет Морана у Вахди. Никто и никогда! Она просто не позволит такому случиться. Лучше погибнет сама, но не отдаст супруга даже самой Смерти.


Продолжение тут http://www.proza.ru/2017/04/19/2152