Грязь

        В бессовестности собственных чувств, что жадно дышат внутри пластиковых пакетов, мы вновь стараемся не жить. За окном расцветает мир огромный, как небо. И нам бы коснуться ладонями холодных лиц, чтобы понять, как умирает искусство. На лазурном береге, среди мертвых снов, что пляшут на горизонте, вновь опустеть. Бары разговаривают с нами пронзительным гулом стекла. Смотри, за окнами больших и маленьких домов, с другой стороны смерти, в грустных квартирах они пьют или весело смеются. Давай попросим у них нас приютить. Люди говорят так много. В шумном городе они научат нас быть счастливыми.

        В обыденности и громких речах, люди учат нас быть счастливыми. В работе до шести и школьном собрании. В купюрах и бытовых ссорах. В существовании и приземленности. Птицы в их дорогих грудных клетках больше не умеют летать. И в этом находить красоту. Задыхаться под водой в красной ванной. Сгустками крови разрисовывать похоть на твоем теле. В черном белье. Изящно закурить твои легкие, наполнить их дымом. Грубые порезы на запястьях.

        Растворять в кислоте все те эмоции, которые я из тебя украл. Беспечность сентября. А у меня один день - три осени. На линии ладони пляшут события не из моего прошлого. Пляшут события не из нашего будущего.События, которые не существуют в сейчас. Смотри. Это, может быть, я. Это, может быть, ты.

Проснуться и потерпеть изменения.

Восемь маленьких лапок хранить под своей кожей. А потом выдохнуть паутиной на белые листы. И вот я снова в этих буквах.

Привет, бесчувственная грязь.