***

                ЛЮБОВЬ ЦЫГАНА      

                Любовь – наше второе рождение.
               
                О. Бальзак
   
                Раздел первый

    Апрельская весенняя пора раскинула над селом Ромашковцы свои широкие крылья, неся людям ласковое тепло и хорошее настроение. Возвращаясь с работы, Дина остановилась у калитки, всматриваясь в сторону заката.
    - Ты почему не идёшь домой? – спрашивает отец.
    -Любуюсь красивой картиной. Посмотри-ка, как выглядят эти три тучки. Надо ж природе такое сотворить! Ни один художник до такого не додумается.
    Из дома вышла мать, улыбается:
    - Долго будете стоять? Ужин стынет.
    - Две минуты, и мы за столом, - говорит Захар и, подхватив сумку дочери,  добавляет: - В пакете книги, а в сумке – продукты питания. Угадал?
    - Вкусно пахнет, - вдыхая запах из кухни,  говорит Дина, переступив порог дома.
   - Село встало на дыбы, - ставя на стол хлеб, сообщает Марина. – С приездом цыган люди ожили. Давно таких гостей не звало наше руководство. Надо же – будут реставрировать ворота, калитки и изгородь бывшего графского дома и парка.
    - Об их приезде  узнала от Глафиры, прибежавшую утром в аптеку спешно передающую новость, от которой даже Нина Петровна начала быстрее двигаться, - хохочет Дина.
    - Я с ними встретился в кабинете председателя совхоза. Люди, как люди. Выходцы из местечка Радужного. Старшим у них  приятный мужчина лет пятидесяти. Двое его сыновей и племянник. Это из тех цыган, которые много лет назад сменили кочевую жизнь на оседлую, остались жить в городке. Работают. Учатся.  Прекрасные кузнецы. Среди них есть уже инженеры, технологи и художники. Время меняет всё. Уклад цыган, или как сейчас их называю ромов, – интересный и довольно древний.
    -  Клава сообщила, что жить будут у Марии Петровны. Дом у неё большой, на два входа, - продолжает передавать новости Марина.
    - Как хорошо, что Прокопий не дал рушить кузню. Горой стоял за неё. Говорил, что сварка не то, что кузнечное дело. Ему под семьдесят, а он, как крепкий дуб. Внук  Павел поддерживает дедулю – тот ведь научил его этому ремеслу. Парень утверждает якобы  может изготовить такие вещи, которые покупают за золото. Живет в нём прошлое  рода. У Прокопа дед и отец кузнечили.
    - Завтра суббота, - присматривается к салату Дина. – Беру на себя работу по кухне, а между перерывами стану штудировать науку. Иногда  кажется, что выучила наизусть все учебники. Как меня угораздило пропустить институт в прошлом году, не понимаю. Рассчитывала на свои знания. Думала, если в аттестате в основном все пятёрки, значит, я умная. Вышло – наоборот. На втором экзамене провалилась. Теперь расплачиваюсь  за свою уверенность.
    - Ладно  корить себя. На ошибках учатся, - поглаживает плечо дочери отец.
    - Захар, - обращается Марина к мужу, - завтра после работы  почисть от сухостоя долинку. Я вскопаю грядки, посажу кое-что. Погода располагает к труду.
…Ближе к субботнему вечеру Дина пересадила пионы, привела в порядок палисадник с тюльпанами и нарциссами, села на скамейку возле дома, рассказывает отцу:
    - Сирень лопающими почками поет гимн ВЕСНЕ.
    - Дина! – послышалось от калитки. – Собирайся, пойдём на концерт.
    - Галя, проходи во двор. Я мигом, - весело отвечает девушка.
    - Молодость, - улыбается отец. – Всё быстро, спорно, с настроением. 
…Сельская дорога утоптанная, знакомая. Из-за поворота навстречу девушкам вышел Павел с незнакомым парнем, в котором Дина сразу признала молодого цыгана. Был он не очень смуглым, но что-то от народа ромов угадывалось в нём.
    - Прошу знакомится, - весело начал Паша. – Мой новый товарищ. С понедельника будем трудиться в одной бригаде.
    - Гурий, - наклонив голову, представился незнакомец.
    Павел стал рассказывать, как тётка Палажка продавала козу, которая на второй день прибежала назад.
    - Вы чего топаете, будто три дня не ели? – от двери клуба крикнула Зося. - Концерт начнётся через минуту. Спешите, не то придётся стоять.
    - Побежали! – предложил Павел. – Пока есть места, присядем.
    Дина поспешила за Павлом. Вдруг почувствовала:  её руку взял в свою Гурий. Мгновенно повернула голову,  их взгляды встретились. Какая-то незримая до сего времени сила объяла её всю,  она вроде бы  стала невесомой, очень подвижной, счастливой, какой никогда раньше не была. Почему-то руку не выдернула, и так они вошли в зал, присели на скамейку, заговорили.
    Воскресное утро разбудило Дину чудесным вдохновением. Мысли перенеслись во вчерашний вечер.  Домой после концерта шли вместе: Павел, Галя, Гурий и она. Когда добрались до двора Дины, стояли долго, перебирали разговорами разные события и новости. Гурий тоже вспоминал о смешном, хохотал с наслаждением, подкидывал уместные и шутливые словечки. Уходя, сказал:  «Предлагаю завтра к вечеру собраться нашим кружком у клуба». Дина тут же согласилась, и сама себе удивилась такой поспешности. И снова они с Гурием встретились взглядами, снова её обдало теплой волной, снова сердце заиграло музыкой, доселе не неизвестной.
     Весь воскресный день Дина была в отличном расположении духа. Когда родители ушли гостить, начала примерять наряды. Покрутилась перед зеркалом, заметила: срочно нужно подстричь волосы. Ахнула, посмотрела на часы, подумала, что успеет пойти к Клаве, которая хорошо стрижёт всех, кто к ней обращается.  Через час волосы были в порядке, а вот костюм стоило прогладить. Кофточку выбрала белую, это говорит об элегантности и хорошем вкусе.
    Солнце клонилось к западному горизонту, когда пришла Галя, рассказывая, что видела Зойку, которая рассуждала о Гурии, какой он интересный, модный и современный парень.
    - Зоя была болтушкой, ею и останется, - подводит итог разговора Дина.
    - А он действительно хорош собой. В нём чувствуется родословная. Сказал, что его отец из состоятельной семьи, давно осевшей, умный, рассудительный, понимающий  действительность и изменения в судьбах народов. Не знаю, но думаю - в роду Гурия есть что-то необычное.
    - Что именно?
    - Не могу знать. Когда познакомимся поближе, спрошу. Меня заинтересовал он сам. Подумала: Гурий совсем другой, нежели я  знала о цыганах.
    Возле клуба собралось много людей. Кого-то интересовали танцы, иные хотели встретиться и пообщаться, третьи шли в кино. Дина с Галей остановились возле Оли с Дмитрием, к ним тотчас подошли Павел с Гурием.
    - Можно, я тебя сегодня провожу домой, - перед началом фильма спросил Дину Гурий.
    Ах, какой это был вечер! Как ярко светили звёзды! Как нежно пахло первой весенней зеленью!  Какой спокойной и приятной была апрельская дорога, по которой они шли, не наблюдая за временем, не обращая внимания  на прохожих, которые с интересом оборачивались.
    - Ты любишь цветы? – спросил, улыбнувшись Гурий.
    - Люблю все, какие есть на свете. А некоторые - обожаю. Особенно меня трогают первоцветы. Подснежники и фиалки – моя слабость.
    - В нашем лесу они уже цветут. Перед выездом был с отцом у лесника. Собрал букетик для мамы. Она  красивая и молодая, несмотря, что родила четверых детей. Кроме меня есть старшие, женатые и замужние.
    - А я одна у родителей. Хотелось бы иметь брата или сестру.
    - Цыганские семьи большие. Правда, сейчас – тоже уменьшились.
    - Отец говорит, что народ ромов мало подвергается ассимиляции.
    - Это верно. Но жизнь не стоит на месте. Вряд ли сегодня в Европе можно найти семью, которая состояла бы из одной национальности. Читал одну книгу – там написано, что когда проходили войны на территории, где мы сейчас живем, воины европейских стран оставляли свои семена, отчего перерождались целые семейные кланы. К примеру: у цыган есть блондины, рыжие, узколицые, монголоидные и т. д. Среди славян встречаются люди, похожие на прибалтийцев, немцев, итальянцев. К примеру, Александр Македонский, распоряжался смешивать браки. Наука доказывает, что так нужно. Смешанный генофонд приносит хорошие результаты. С кровью человека передаётся характер, воспитание, ум, мудрость и тяга к знаниям.
   Дина слушала Гурия, и… удивлялась. Узнала – он окончил десятилетку, окончил  курсы водителей, влюбился  в  специальность известного кузнеца-художника. А ещё,  парень мечтает учиться художественной ковке железа.
    - В институт не хочешь поступить? – спрашивает Дина.
    -Поздно. Есть планы учиться годика два у художника - мастера кузнечных дел. Меня во всём поддерживает отец.
    - Гурий, если можешь, расскажи о родителях. Я не настаиваю. Просто интересуюсь  твоим происхождением.
    - С удовольствием, - улыбнулся мягко, задумался, сказал светло: - Начну с отца. Его прапрадед  выходец с Македонии. Звали его Тодором. Красив был. Умён. Находчив. Пел самозабвенно. Сочинял музыку, стихи, сам их озвучивал перед людьми. Как и когда он познакомился с группой артистов из Одессы – никому из моих соотечественников неизвестно. Именно тогда он влюбился в Азу, артистку труппы. Кончилось свадьбой и жизнью в Одессе. Супруга родила моему предку сына Григория, который взял от матери и отца всего понемногу. Всё было хорошо, пока не умерла Аза. Тодор прожил какое-то время в Одессе, а когда сыну исполнилось 18, сынок заявил, что  познакомился с цыганским бароном и его дочерью красавицей Изаэллой, которая пришлась ему  по сердцу. Через два года Тудор сам породнился с цыганским бароном, а вскоре у него появился внук, мой отец Кирей. То ли кровь Азы позвала моего родителя к оседлости, может, время. Но скорее всего то и другое. У отца средне-техническое образование. Он его получил, будучи очень упорным в жизни.
    - Где он сейчас трудится? – поинтересовалась Дина.
    - На заводе. Мастер. Ему эта профессия нравится, но есть у папы хобби – лошади. Частенько бывает в соседнем совхозе, где выращивают лошадей, там дает уроки верховой езды. Конечно, всё это происходит в выходные дни. К этому начальство отца привыкло и даже поддерживают. Иногда он трудится по две смены, чтобы иметь выходной для побывки в совхозе.  Скорее всего, в нём живут отголоски прародителей, кочевавших на лошадках по свету.
    - А мама откуда?
    - Папа  встретил её в семнадцать лет. Женились через шесть годков. Судьба. От неё не спрячешься, не бросишь, не обойдёшь. Каждому человеку она предназначена. За короткое время нашего знакомства я много передумал. Наша встреча – тоже  СУДЬБА. Без неё мы ничего не значит. Если бы ты знала, как мне легко с тобой! Никому другому я не рассказывал то, что передал тебе. Есть какая-то невидимая ниточка, связывающая наши мысли, желания, чувства. Много читал, много слышал от близких,  как  люди тянутся друг к другу, как находят что-то общее и нужное для себя в осуществлении планов, задач, и иных  жизненных проблем.
    - Философскими категориями мыслишь, - серьезно говорит Дина. – Я так не умею.
    - Неправда. Ты всё умеешь, только молодая ещё.
    - Ха! Ха! – смеется Дина. – Это я-то молодая? Мне скоро девятнадцать.
    - Я старше на шесть лет. В мои годы будешь размышлять  иначе, - улыбается парень. - Вчера был в вашей библиотеке. Понравилось. Надежда Петровна, заведующая дала почитать журналы. В одном вычитал, как в 79 году нашей эры взорвался  Везувий и погубил четыре города: Помпею, Стабию, Оплонты и Геркулануле.  Три бывших города раскопали, а о 4-ом забыли. Сейчас его восстанавливают.  Там нашли  удивительные остатки  вилл, дорог, водопроводные трубы, фрески и статуи.
    - Надо же – зашёл в библиотеку, и… нашёл для себя, и не только для себя, но и для таких, как я неучей, ценные исторические данные
    - Всё приходит в своё время. С того момента, как я попал в мастерскую Свиридова, и стал изучать ремесло кузнеца,  изменился к лучшему. Слегка освоил рисунок, получил представление о разных металлах, познакомился с историей реставрации. Представь себе: ты выполняешь урок. Мастер в это время принимает у себя людей, с разным образованием, умственными способностями, талантами. Их разговоры, мысли и желания витают вокруг тебя. И каждый день что-то иное. Я, как губка, впитывал  их высказывания, диалоги и т.п. Если я не сидел на лекциях в институте, не слушал преподавателей, я эти уроки брал из жизни. А именно: от художника-мастера. От кузнецов, которые ежедневно бывали и даже трудились там немного. И от заказчиков, в голове которых носились идеи художественных изделий из металла. А ещё я был исполнителем, помощником и учеником главного корифея.  Именно это и есть моё учение, которое вошло в каждую клеточку моего существа. Конечно, мне бы хотелось учиться в институте,   познать азы профессии, знать до мелочей её развитие, движение, исполнение. Каждому дано мечтать. Я тоже в некотором роде мечтатель. А как будет далее: «Поживём – увидим».
    Дина была удивлена рассказом Гурия, не знала, что ответить. 
                - А ты не такой, каким кажешься, - сказала, и тут же
                поспешила добавила, что учиться  никогда не поздно, и               
                не  мешало бы попробовать поступать хотя бы в               
                художественное училище, где обращают внимание не
                на отметки, а на способности.
    - Думал. Есть у меня идея отшлифовать своё мастерство через одного значимого человека, поучиться художественному делу в главной столичной «кузнице». Имеется  такая. Это  художественный фонд, в котором  «куют» мастеров, уделяя внимание их творческому потенциалу, на что человек способен и сможет ли он творить далее.
    - Удивлению нет конца. Я никогда не думала, что есть такие варианты совершенствовать свою профессию.
    - Вариантов много. Но самое главное - иметь способности. Ежели они кратковременны, зачем занимать место студента, если от тебя не будет отдачи.
     Мимо них прошёл мужчина, кинул: «Добрый вечер», - и направился в сторону проулка.
    - По правде, я устала  от учёбы. Сама себя ругаю, зачем пропустила год. Хочу поговорить с преподавателем математики, чтобы поупражнялся со мной. Меня больше всего волнует этот предмет.
    - Сделай перерыв в подготовке. Отдохни. Почитай  журналы, стихи. Найди для себя иное занятие. Выйди на  природу, съезди куда-нибудь на пару дней.   
    - Ты прав. Попробую сменить режим подготовки, - согласилась,  тихо погладила плечо парня.
    - В прошлом году  ездил с отцом в Крым, - приостановившись продолжил разговор Гурий. -  Там поразило меня всё: природа, история, расположение моря, старые дворцы, удивительные растения, некоторые уютные уголки  городов. А люди – разноязычные, но понимающие друг друга. Купил я там книгу стихов Волошина. Знал немного о таком поэте, только мои знания ничего не стоили, до тех пор пока не познакомился  с его творчеством глубже. Извини, коряво,  но попробую воссоздать одно стихотворение. 

                В эту ночь я буду лампадой
                В нежных твоих руках...
                Не робей, не  дыши, не падай 
                На каменных ступенях.
                Неси меня осторожней
                Сквозь мрак твоего дворца, -
                Станут биться тревожней 
                Глухие наши  сердца. 
                В пещере твоих ладоней –
                Маленький огонёк – 
                Я буду пылать иконой…
                Не ты ли меня зажег?

    - Браво! Сколько раз прочитал, чтобы  запомнить?
    - Не помню. По приезду домой уже знал наизусть.
    - Стихи Волошина я мало знаю. В нашей библиотеке есть всего один экземпляр его книги. В одно время увлекалась поэзией. Переписывала стихотворения в тетрадки, легко запоминала. Потом  всё прошло. Не могу сказать, что сейчас не интересуюсь ими, только теперь уже меньше.
    Гурий оглянулся на дом  Дины, украдкой вздохнул:
    - Пора и честь знать. Пойду я. Иначе твои родители сочтут меня невоспитанным человеком.
    - Хорошо. Будем прощаться.
    - Завтра встретимся в библиотеке.
     …Весна набирает обороты. Люди садят огороды, приводят в порядок дома, некоторые занялись строительством новых сараев, погребов. Гурий трудится в бригаде реставраторов, а вечерами спешит к Дине на свидание. Село не перестаёт гудеть о встречах цыгана с дочерью Захара и Марины. Пересуды, разговоры, недопонимание – всё  сливается в едином порыве: зачем нужно сельской девушке любить парня-рома, приехавшего сюда недавно, никто ответить не может.
    Тем временем молодые люди ничего не слышат, не видят – их любовь не ведает преград. Вечерами тихо гуляют длинными  сельскими улицами, сидят возле дома  Дины, иногда ходят в гости к подруге Гале.
    Председатель совхоза не может налюбоваться работой цыганской бригады. Одни, самостоятельно, без специалиста-мастера по реставрационных работам, который приезжает раз в неделю, трудятся на радость жителей села.
     Цветной ласковый май дарит людям столько энергии и настроения, которые видны, как говорят, не вооруженным взглядом. Три свадьбы отыграли молодые пары, три концерта  провели в клубе, отмечая праздник Первого мая и Дня Победы. Дважды проводили прекрасные вечера отдыха, и ещё один день  посвящённый долгожителям села: Марии Давидчук, и Ивану Прокофьеву, которым исполнилось по 85 лет.
     Гурий домой ездит редко. Каждый раз привозит Дине и её родителям удивительные букеты цветов, собранных в левадах и  рощах. Как-то парень вернувшись в село, при встрече с Диной сказал слегка грустно:
    - Какая-то тревога преследует меня два дня. 
    -Тревога? Что такое? С родными всё в порядке? – забеспокоилась.
    - Всё нормально. Но тонкая грусть приходит неоткуда, и на  душе становиться неспокойно.
     - Откинь её. Сегодня будем читать стихи, говорить о природе, мечтать о будущем.
     - Согласен. Я вот что заметил. В западной части неба, склонив голову, идёт к нам вечер. Неимоверная  красота сквозит при закате вечернего солнца.
     - Мой отец три года назад ездил в Карпаты к другу. Вернувшись, стал воспоминать горы, да так интересно, не передать словами. Я предложила ему записать кое-что в тетрадь, которая сохранилась у него с юности. Мне понравилось его высказывание, привезённое оттуда. Оно звучит так: «Люди говорят, что человек глохнет от тишины гор», а еще: - «Сердце становится диким без животных». Маме понравилось, когда папа сказал, что в пруду заметил  улыбку неба.
    - Иногда с родителем ездим в совхоз. Были случаи,  оставались ночевать с лошадьми в поле. Конечно, передать величие ночи не могу. Это можно понять, когда сам видишь и чувствуешь. Николай Гоголь описал ночь так умело, что  читая, слегка всплакнул. Я даже пересказать не в силах, - слегка смущенно рассуждает Гурий.
    - А вечер? Как тебе его неповторимое бытиё?
    - Когда мы будем вместе, специально пойдём  ночью в поле. Ты увидишь то, что видел я в цветной бездне простора. Если люди говорят, что ночь тёмная – не верь. Она вся в красках. В Киевском художественном музее  есть несколько картин, где изображена ночь. Поверь, я стоял возле них дольше, чем перед другими, где изображен день или утро. Мне по душе художник Левитан. Он трогает душу, как никто другой.
    Гурий замолчал, всматриваясь в длинную тень от черешни. Дина тронула парня рукой, спросила:
     - Алло! Ты где-то витаешь?
     - Птицы живут вольным простором неба, а человек?
     - Всем, что его окружает.
     - Но человек не имеет крыльев. Думаю, придёт время и люди смогут летать, как  птицы.
     - Ты не только ваятель художественных изделий, ты философ-мечтатель.
    - А ты, моя любимая. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была счастлива.
    От таких слов Дина зажмурила глаза. Какая-то неизведанная тайна лёгкости объяла её, унесла в неизвестный мир.
    - О чём задумалась? – спросил парень тихо, ласково поцеловав Дину в губы.
    - О будущем. В последнее время  думаю именно о нём.
    - Всё будет хорошо. Сделаю то, что обещал.
    - Я не смогу сказать, кто сочинил стих, которые сейчас прочитаю. Он мне напоминает нынешний вечер украсивший звёздами небо.

                В ночь музыку играют звёзды,
                Ими дирижирует луна.
                Ночная музыка про грёзы,
                А зритель – это тишина.
                Их много, звёзд неповторимых,
                У каждой личный инструмент.
                В любви своей они едины,
                Даря ей аккомпанемент.

    - Действительно, звёзды исполняют музыкальные произведения. Сам слышал их прелюдии к ночи. Отец улыбается, когда так говорю. Не отговаривает меня, наоборот - вслушивается в несущиеся  с неба мелодии. Мой дядька Роман, говорит, что в ТИШИНЕ  Бог говорит с народом Земли.
    - И мои родные так говорят. Сама замечала – явление ТИШИНЫ предназначено для чего-то особенного, а особенностью для человека  является Бог. Правда, в школах об этом не говорят, только я научена матерью и дедом, верить в ВЫСШИЕ силы неба.
    - Не знаю, как у вас – у  цыган Господь Бог играет важную роль в жизни.
    - В нашем доме  висят иконы. Это неотвратимо и… так будет всегда. 
    - Оглянись, на западном горизонте, несмотря на звёзды, появился отблеск, похожий на поток мёда. Немного правее аметистовый сегмент прижался к земле, которая соединилась с пространством небес. Чудно и… удивительно. Всегда задаю себе вопрос: почему в мире ничего не повторяется?
    - Не могу ответить.
    - Моя тётушка мудрая женщина. С ней легко говорить о небесных далях.
    - А мне нравится общаться с бабушкой. Живёт она в другом конце села. Рядом поле, за ним долина, небольшая речушка, три пруда, и… таинственная даль широких полей. Мне нравится место её жительства. В один день пошла к ней, а она сплела венок из листьев, украсила ими калитку. Подумала – праздник какой-то. Так нет же, всё это для настроения, святости, которую придумала для своего хозяйства и подворья. Отмечали мы с ней этот праздник до самого вечера. Знаешь, что она  говорит о тебе? Не догадываешься? Сказала, что любовь нужно уметь заслужить. Неважно, дана она на день, на годы, на час. ЛЮБОВЬ несёт такие прекрасные чувства, которые останутся на всю жизнь. Ничто так не запоминается, как любовные часы.
    - Умная у тебя бабушка. Познакомишь меня с ней. Постараюсь понравиться, - вздохнул Гурий.
   - Повернись направо, - улыбнулась Дина. - Крыша соседского сарая похожа на шляпу. Именно сейчас, постепенно, спокойно и тихо начинает надвигаться ночь. Тени густеют, смолкают, готовятся ко сну. - Ветерок принес запах черёмухи. Учитель ботаники  как-то проводил лекцию в клубе. Темой были растения, цветущие в мае. Он вспомнил черёмуху. Оказывается, дерево очень древнее и сохранилось в отделе сакральных традиций народов. Оно не только красивое, но и полезное.
    - У матери на грядке растут ирисы, - заговорил весело Гурий. -  Не могу налюбоваться ими. В одно утро  вышел из дома, а ноги остановились, идти не хотят. Причиной остановки были ирисы, что зацвели  необыкновенными красками.
    - Есть они и на нашей грядке. Их много в конце сада. Посадили по одному росточку – сейчас десятки кустов. Мама не разрешает выкапывать, говорит, что с ними у неё связаны светлые воспоминания. Первый цветок, это был ирис,  отец подарил моей маме, когда они познакомились.
     - Чем не тема написать рассказ или стихотворение?- ласково задал вопрос Гурий.
     - А наша встреча не тема для повести или романа? - хохочет Дина.
     - Умница ты моя! Я  только что об этом подумал.
     - Точно так меня назвал вчера отец после того, как я приготовила салат из крапивы, щавеля, листьев пастушьей сумки и цикория.
    …Ночная нега окутывала дома, дворы, сады. Село успокаивалось,  дремало. Дина поняла - нужно  расставаться, прошептала:
     - Завтра приду пораньше.
…Лето спелое, добротное, увенчанное длинными солнечными днями, вошло в свои права. Дина собирается ехать на вступительные экзамены в медицинский институт. Идут слухи, что в этом году конкурс будет больше, чем в предыдущем. Волнения не проходит, но её всячески поддерживают родители и Гурий.
    - Хочешь, поеду с тобой? – спрашивает парень и, тихо вздохнув, добавляет: - Стану держать кулачок за тебя возле аудитории, где будешь отвечать на вопросы.
    Дина хохочет, а он, собрав в глаза радость, уводит её  разговорами в край, где светло и нежно от их встреч. Родители разрешают дочери встречаться с Гурием. В нём видят воспитанного молодого человека, в котором живёт мечта  приобрести специальность, отвечающею  его призванию и желанию. Есть у него и довольно серьезный план. Как-то сказал, что ждёт известия от видного мастера, который определит его будущее.
     - Я знаю - терпение и труд всё перетрут, - улыбается Гурий и, посмотрев на Дину, добавил: – Ради счастья и нашей любви пройду все тернистые пути.
    Возле дома Савельева играют музыканты. Это место репетиции для молодого оркестра села. Любители музыки собрались послушать. Мимо прошла Дина с Гурием, не остановились, пошли далее.
    -  Я заметил, как за тобой следит один парень. Он и сейчас стоял там.
    - Григорий? Мы с ним друзья. Ему нужна жена, а не барышня для свиданий.
    - Даже так?
    - Из моего класса некоторые парни ушли в армию. А девушки – в основном, работают, кто где. В садоводческой бригаде, на ферме а две трудятся  в районном центре, в строительном предприятии. Некоторые собираются замуж. В отношении Григория, он уже отслужил воинскую службу. Строит дом. Скоро женится, так поговаривают люди.
    - А Павел, тот, что служит, ещё пишет?
    - Ты откуда знаешь про Павлика?
    - Сорока на хвосте принесла, - смеется Гурий. – Мама твоя как-то рассказывала.
    - Перестал писать с тех пор, как мы познакомились.
    Глаза у парня заблестели, заиграли радостью, а он поцеловал Дине руку прошептал:
    - Я очень счастлив, что жизнь мне подарила тебя.
…Через неделю Дина поехала в город на сдачу экзаменов, как она сказала - открывать себе дорогу в будущее. Все дни родители в напряжении. Думают только о дочери. Разговоры сводятся к одному – чтобы Бог помог Диночке поступить. И вот прибыла телеграмма - Дина студентка. Вечером пришёл Гурий, слёзы в глазах от настроения, на стол положил конфеты, печенье и… огромный букет цветов. Марина пригласила парня поужинать с ними. Задумался на мгновение, качнул головой в знак согласия, ответил приветливо:
    - Хорошие вы люди.
…Летняя пора перебирает струны виолончели, сочиняет музыку, в которой звучат мелодии неизвестной до сего времени симфонии. Дина уволилась с работы санитарки аптеки. Поблагодарила заведующую за науку,  за отношение и понимание.  Все остальные дни помогает родителям в доме, в огороде, а вечерами спешит на свидание с Гурием. 
     - Посмотри, что я тебе принёс, - перебежав дорогу навстречу Дине, говорит Гурий. – Это горицвет. Нашёл у старого оврага, который здесь называют Настиным.
     - Как ты там оказался?
     - Помогал деду Кузьме обкапывать его. Углубился ровчик сильно. Потоки воды сносят землю с краёв. Семья Початковских во главе с Кузьмичом решили его обустроить. Обещают обсадить и укрепить его кустами и деревьями. Мне понравилась местность. Вот бы создать там парк и санаторий. Воздух чистый, небесная даль неизмеримая, краски природы изумительные! – радостно повествует парень.
    - Выходит, мир можно творить умом и сердцем. Блажен, кто верит. А ты удивительно добрый. По твоему разумению всё должно полниться добром.
    - Иначе нельзя.
    - Мы сегодня пройдёмся в центр, оттуда – шагнем в Космос.
    - Куда? В Космос? Я согласен. С тобой – на край света.
    Через два часа, когда на небосклоне запели священное песнопение Звёзды, Гурий остановился, молвил серьёзно:
     - Всё, что есть на земле, выполняет определённую работу. Подними голову к небу.  Видишь луну? Как, по-твоему, что она делает? Не знаешь? Она из Бездонного Простора вытягивает тёмное покрывало ночи.
    - А ты это откуда почерпнул?
    - Не помню, как мне пришло это в голову. Люблю иногда мысленно улететь в неизвестность и, отключившись от всего земного, смотреть на наш мир иначе, чем мы его воспринимаем и видим.
    - Мне иногда кажется, что ночи бывают грустными, или как говорит бабушка, задумчивыми.
    - Отец, вернувшись из села, сказал, что шёл домой не один, - нёс с собой синеву простора и нежность пения полевой птицы. И тогда я решил побывать в поле   рядом с отцом, и слушал пение перепёлки. Думаю, есть какая-то тайна в передаче информации от человека к человеку. Читал, что придёт время и люди будут слышать то, что им передаёт на расстоянии другой человек, - сказал Гурий и, тихо притронувшись к руке Дины, выдал неспешно: - Можно пригласить тебя пройтись улицей Даниила?
    - Почему именно этой улицей? – спросила.
    -Люблю её. Красивая, тихая, романтичная. Она помогает мне легко и свободно общаться.
    - Мне тоже нравятся некоторые улицы, уголки села, дома и подворья. Двор Савицких напоминает  что-то из истории прошлого. Он расположен в углу рощи. Старые люди говорят: именно отсюда началось рождение первого поселения, будущее наше село. Вслушайся в название сельских районов: Романов сад, Дальний кут, Гореловка и другие. Даже от  названия улиц веет историческим прошлым.
    - Мне хотелось бы разобраться со словом КРАСОТА. Миллионы раз повторяем его. Оно всем известно, но… если подумать - красота есть везде, только выражается по-разному. Например - красивый закат. Или - красивые цветы. А о красоте человека я думаю иначе. Красив лицом, красив внешностью, красив взглядом и т.д. Но есть такое выражение, что КРАСОТА – золотая монета человеческого самовыражения. И тут же: - Время – коварный разрушитель красоты человека. Непонятно мне, почему человеческую красоту разрушает время?
    - Может, ты расширишь постулаты философов древней Греции? – улыбаясь, слегка иронически спрашивает Дина.
    - Нет, - засмеялся Гурий. – Философия моя самая простая. Заполнил я высказывания умного человека. По профессии  художник-живописец, а мыслит – философски. Он сказал, что Тургенев написал, - любовь – самая недоступная из тайн человеческой души. А я подумал, а что есть Душа человека? Если трогать эту тему, мы нырнём в философские дебри с головой, и наша встреча за ночь не закончится. Мне же хочется дарить тебе и философию, а хорошее настроение.
     Дина поднялась со скамейки, пальцами, вроде гребешком расчесала  волосы Гурия, сказала осмысленно и загадочно: 
    - Река времени не стоит на месте. Мы сегодня попробовали пробраться сквозь дебри  философии, а я хочу вернуться в собственные размышления. Моя бабушка  утверждает, что цветы лечат людей. Она сама убедилась в этом. Лет пять  назад сильно заболела. Силы стали покидать её. Кушать не хотела. Мысли путались, не давали возможности изложить то, о чём ей хотелось поведать. Всё казалось неутешительным. И тут она начала ходить в лес, в долины, в левады,  поля и собирать цветы. Кто-то ей подсказал, что нужно ими увлекаться сердцем и душей. У бабушки и проявилось особенное занятие ими. Она сама удивилась своему желанию понять их лучше, чем понимала и принимала. И что ты думаешь –  стала чувствовать себя бодрее, здоровее. О том, что на цветы нужно смотреть и любоваться, говорил ещё Гиппократ.
     - Сейчас затрону тему ПРОШЛОГО. У него нет конца. Это не я сказал – народная молва разнесла это выражение.
    - Как странно. Зина говорит, что на свиданиях с Мишей им не о чём беседовать. Я спрашиваю - как так?
    - Если им уже сейчас скучно, то лучше разорвать отношения. Не уживутся. Жаль людей, которым не о чём поговорить. Не знаю, как ты, а я тоскую за теми местами, где проживал.
   - Представь себе, что и у меня даже короткое пребывание в городе вызывает мягкую грусть за чем-то чисто сельским, своим, милым, родным.
     - А по мне не скучала? – смешно морщит лоб Гурий. – Если б ты знала, как я тебя ждал!  Дабы не грустить,  ходил в библиотеку. Много читал. Кроме газет и журналов перечитал Чехова. Вот бы поехать в Таганрог на его родину! Удивительный был человек. Как-то  завёл разговор с заведующей библиотекой. Милая и рассудительная женщина. Она мне немного рассказала об Антоне Павловиче. Оказывается, он был не только писателем и врачом, он любил хозяйничать на своём  огороде. Выращивал помидоры и тыквы. Рядом с  домом  рос большой вяз. Когда-нибудь расскажу тебе об этом дереве подробнее. А свое творчество Антон Павлович ставил на 98 место в списке писателей, с отметкой в 100 человек. На самом деле он был вторым после Льва Толстого. Одна лишь повесть «Степь» говорит о том, насколько талантлив был этот человек.
    - Рано ушёл из жизни. Добрейшим был. Из-за доброты поплатился здоровьем. Учитель географии Игнат Петрович родом из Таганрога. Каждый год ездит на малую Родину к своим родственникам, и каждый раз привозит малоизвестные факты из жизни писателя.
     - Мой отец очень любит Льва Толстого.
     - Здесь заканчивается улица Даниила. Именно здесь, рядом со старым садом был дом Даниила – человека, прославившего село смелыми планами: как построить дом и возвести рядом другие постройки, как заложить сад, огород, грядки. На небольшом отрезке земли можно разместить много полезного. А ещё, присмотрись к Романовому саду. Дома и подворья отличаются от дворов Дальнего кута. Какой-то удивительный уют чувствуется в этом уголке. Каждое строение неповторимое, отличается от соседних. Этот район похож на дерево, где каждый листочек имеет доступ к солнцу, и не мешает другим.
    - Ты с ботаникой тоже дружишь? – улыбнулся Гурий.
    - Мне кажется, ты больше повязан к ней, чем я. Проследи за своими разговорами о своём городке. Что ни слово, разговор о кустарниках, травах, цветах. Букет, который ты принёс, не что иное, как подбор твоих любимых растений.
    - Твоя правда. Вырос  в местности, где трава растёт у порога. Интерес к ней проявился тогда, когда  ещё не умел говорить. А её запахи, краски, цвета входили в мою жизнь, как что-то нежное, родное, милое. А ещё у меня были прекрасные учителя в отношении ботаники – папа, мама, бабушка, позже – школа. Я хорошо знаю родословную многих зеленых друзей.
    - Похоже я тоже так изучала зелёный мир. Городские дети частенько не отличают дуб от клёна. Не удивительно.
    - Переведи взгляд в сторону горизонта, - предложил Гурий. – Что там нарисовал вечер?
    - Это не вечер нарисовал картину из бытия Высшего Мира Вселенной - это ночь показала, что пришёл её черед. Не перестаю удивляться причудливым краскам на небе. Особенно в час восхода или заката.
    - Тебе что больше по душе, восход или закат?
    - И то, и другое, - улыбается  Дина.
    - Если уже ночь, пора вернуться к твоему дому.
    - Верно. Родителей нужно уважать. Я послушная дочь. Пока дойдём к Кривому переулку, на горизонте вырисуются другие картины. Фотографы запечатлевают эти красоты, но на фотографиях они не такие, как в реальности.
...Долго шепталась ночь с мягким летним ветерком о Дине и Гурие, которые нашли друг друга не только в чувствах, но и как люди, интересы которых переплетаются. Жители села перестали говорить о их встречах. Часто видят, как Гурий с букетом цветов спешит к дому девушки. Что их ожидает в дальнейшем, никто не знает - скорее всего, они уже решили вопрос будущего. Подруга Дины Галя на вопросы некоторых любопытных отвечает, пожав плечами: «Не моё дело!». Соседка Мария, встретив  маму Дины, сказала, что по какому-то закону цыгане не принимают в свой дом «чужих». Марина улыбнулась, ответила весело: «А он ведь не цыган. Отец у него серб». Это страшно удивило соседку, и она тут же поспешили передать эту новость другим. Позже ни Марина, ни Захар, ни Дина не прислушивались к пересудам о Гурие.
    Росистое умытое утро предвещает прекрасный день. Марина развешивает белье, говорит Дине:
    - Завтра пойдём к бабушке. Она затеяла уборку в доме. Нужно помочь.
    - Согласна. Я ей сказала, что после окончания работы Гурий уедет в город. Его отец подыскал ему место учёбы.
    - И что она на это ответила?
    - Поохала, подумала, а потом говорит: «Скорее бы. Парню нужно учиться. Если станет жить в городе, поймет, что к чему. Сейчас без образования трудно».
     - Я советую Гурию после работы в нашем селе, ехать к мастеру кузнечных дел и договориться об учёбе, - вытирая столешницу говорит Дина.
     - Правильно советуешь. Его родные о тебе знают?
     - Не спрашивала. Он сам должен им сказать. Если знают родственники по работе, и отец с матерью наверно в курсе.
     - Дай Бог, чтобы они эту весть приняли с пониманием.
  …Вечерние тени густо легли под ноги Гурию и Дине. Парень задумчиво говорит, подбирая слова:
     - Как быстро уходит время. Август во дворе, и мне не верится, что ты вот-вот покинешь меня.
    - У нас ещё много дней впереди, - взволновано отвечает Дина.
    Гурий обнял девушку, шепнул, словно их  кто-то подслушивал:
    - Я тебя люблю, а это очень много значит.
…Бежали дни, уходило лето, приближалась осенняя пора. До отъезда  Дины оставалось восемь деньков. Пересматривая вещи, которые  должна взять с собой, задумалась, а мысли вдруг остановились на Гурие. До конца реставрационных работ остался месяц. Он планирует после этого ехать к Токареву. А значит, пройдет ещё неделя, две. На сердце стало неспокойно вроде его кто-то сжал и… резко отпустил. Бросила собирать вещи, ушла готовить обед. Сегодня Гурий не придёт. Кто-то позвонил ему, просил срочно приехать домой. Обещал вернуться побыстрее.
     Дина вышла в подворье, постояла у калитки, зашла в летнюю кухню, открыла настежь дверь, задумалась, что бы приготовить вкусное и новенькое. Мысли остановились на салате из овощей, супе с фрикадельками и макаронной запеканке. Поспешила в огород за овощами. Вернулась, села чистить морковь, но какие-то серые мысли не могли остановиться на чём-то хорошем. Оглянулась, вроде хотела то ли уйти куда-то, то ли ждать кого-то. Непонятное настроение овладело ею, и снова увело в сторону отношений с Гурием. В саду пела какая-то птица, видать, овсянка. Прислушалась, подумала - не так давно Гурий сказал, что в долинах собираются гуси, советуются об отлёте. А ласточки уже улетели в первой половине августа. Постояла, взяла ведро, принесла воды, начала мыть картошку. Вдруг  послышался скрип калитки, и какая-то незнакомая женщина направилась к ней. В груди образовался ком – в женщине узнала цыганку. Сконцентрировав внимание на гостье, ожидала, что будет дальше.
    - Добрый день! – не доходя шагов пять, сказала незнакомка. – Думаю, попала верно. Ты Дина?
    - Я, - ответила мягко.
    - Меня зовут Марианна. Я мама Гурия. Нужно поговорить.
    -Присаживайтесь, - придвинула гостье стул, сама села на скамейку.
    - Спасибо, - ответила женщина и, кинув вопросительный взгляд на девушку,  спросила:
    - Одна?
    - Одна.
    -  Я не задержусь надолго. Ты умная, грамотная, воспитанная. Поймёшь всё, что хочу сказать. Думаю, Гурий поведал тебе историю нашей семьи. Мне хочется поговорить о законах и традициях цыганского народа.
     Где-то кто-то громко вёл разговор. Отголоски его долетали к двору Дины, переплетались с пением воробьёв, синиц и перекличкой куриц, которые несли яйца.  В этот поток голосов, вливался голос Марианны, которая слегка подчёркивала слова в предложениях, вроде читала лекцию, и говорила о народе ромов, разбавляя его историю с  неписанными законами и традициями; приводила примеры, как возникают семейные пары у цыган, не обошла быт и нравы, положение в обществе, культуру и привычки.
    - Народ мой немногочислен, - задумавшись на секунду, продолжала женщина. - Древний, самобытный, устойчив к выживанию, с воспоминаниями старших, которые на протяжении многих веков пытались сохранить СЕБЯ, как нацию, которая должна существовать на земле. Если ромы станут ассимилироваться, они исчезнут. Погибнет удивительная культура, обычаи, суть и значимость этого колоритного народа. Ныне живущие цыгане, не имеют права на ассимиляцию.- Если вы поженитесь с Гурием, - подчеркнула гостья, - ты ведь не станешь жить с цыганами, и родишь детей, которые уйдут с тобой в большой город. А мне нужны  цыганские внуки. Оборвется нитка моей семьи, рода, будущего. Я приехала, чтобы поговорить, разъяснить положение, которое можно исправить, развязать узел, который еще не запутался.
    Марианна сняла с груди косынку, потянула к себе сумку, порылась в ней, нашла гребешок, сунула в косы, улыбнулась, как-то грустно и беспокойно, спросила Дину:
    - Почему ты молчишь?
    - Вы правы, - отвернувшись, произнесла  девушка. –  Я вас выслушала и поняла.
    - Ты должна дать слово, что оставишь его в покое.
    - Здесь и без слов всё понятно. Но если вы желаете получить от меня такое слово, я его даю.
   Марианна встала. Тихо обвела взглядом двор, дом, усадьбу и, вздохнув, произнесла ласково: 
    - Ты хорошая. Жаль, что не из народа ромов.
    Скрипнула калитка. Тишина поглотила шаги гости, повисла в подворье, вслушиваясь в молчание Дины, которая, склонив голову, о чём-то глубоко думала.
 …Под вечер вернулась с работы Марина и застала дочь в комнате. Дина сидела у  открытого чемодана, перебирая тетради.
     - Что случилось? – спросила, присев рядом.
     - Я утром уезжаю в город.
     - Мне сказали, что  у нас была цыганка. Я не удивилась. Народ ромов не весь оседлый, бывают случаи, что их женщины ходят гадать.
    Дина не выдержала, кинулась к маме, стала плакать, рассказывая, что произошло. Захар застал жену с дочерью в таких расстроенных чувствах, что растерялся, не знал, как их успокоить. Разговор продолжился до вечера, а когда всё было обговорено, отец решительно заявил:
     - Слышал, что председатель Иван Петрович  завтра на рассвете отправляется в областной центр. Если так, то Дина может поехать, не ожидая автобуса. Пойду и договорюсь – поедешь с ним. 
 …Утром соседка Клава  передала новость подруге Миле, что до позднего вечера в комнатах Марины и Захара горел свет. А на рассвете Дина уехала с председателем сельского Совета. О том, что к Вишнёвским приходила немолодая цыганка видели многие, но главного не знали: кем была эта дама из народа ромов.
    Перед обедом к дому родителей Дины пришёл Гурий. С удивлением ходил вокруг, стучал в дверь, обошёл сад, огород, побывал в долине. Вернулся, присел на стул возле вишни, стал ждать хозяев. Но время шло, а во дворе никто не появлялся. Парень нашёл ведро, положил туда букет цветов, осмотрелся, ушёл в сторону центра села.
     Марина с Захаром вернулись домой, когда западные лучи солнца уносили светило на покой. В летней кухне сели ужинать, когда в подворье появился Гурий. Шёл он тихо, взгляд его был удручённый,  на лице поселилась печаль. О чём с ним говорили родители Дины никто не знал.
    …День за днем улетают в неизвестные дали. Село празднично отметило окончание реставрационных работ цыганской бригады. Был концерт. Были гости из области и района. Наградили многих почётными грамотами, деньгами, упомнили фамилию Гурия, но его на празднике не было. Кто-то сказал, что он уехал  за пределы области, вроде нашёл работу в какой-то художественной мастерской. Правда ли это – Вишневские не знали, а когда к ним дошли эти известия, обрадовались.
     В начале октября прошли дождики. Но вскоре появилось солнце, и  жителям показалось – вернулось лето. От Дины родители получают большие письма. Пишет, что привыкает к городу, к шуму машин, говору людей, новым местам. Живёт Дина у родственницы. На занятия ездит автобусом, так как местожительство ближе к пригороду. Об учёбе выражается восторженно: лекции, новые друзья, приятели – всё входит в жизнь, как положено. О Гурие не вспоминает, вроде его и не было. Родители понимают – он здесь ни при чём, но изменить уже ничего невозможно. Значит, так должно было быть. Судьбу не переделать.
    Марина возвращается с работы. Остановилась возле нового колодца, испробовала воды, улыбнулась.
     - Хороша водица? -  услышала вопрос и, оглянувшись, увидела Анну Петровну, учительницу.
     - Будто глотнула водицы из своего родника. Говорят, что вода в разных колодцах разная. В зависимости от количества минералов и солей.
     - Есть карты подземных источников. В нашем селе такой нет. А было бы хорошо иметь.
     - Со временем будет. Живу не так долго, а изменений вижу много. С каждым годом что-то  происходит на планете. Думаю, внуки будут жить другими понятиями.
     - Что пишет Дина?
     - Учится. Нравится ей город, быт, новости, которых намного больше, чем в селе.
     -Передавайте привет. Мне ваша дочь нравится – умная, рассудительная девушка.
    Анна Петровна ушла, а Марина, зачерпнув воды, брызнула себе в лицо, улыбнулась. Слова учительницы внесли какое-то облегчение в последние события  жизни.

                Раздел второй
 
 …Непонятно, как уходит время. Минуло два года, уезда Дины на учёбу. За это время она очень изменилась внешне. К родителям ездит при любом удобном случае. Сколько раз бывает в родительском доме, разговора о Гурии не подымает. Мать с отцом тоже отстраняются от таких  вопросов. В летние каникулы дважды ездила в Одессу к родственникам отца. Побывала в городке Тульчине, где живёт мамина тётя, а ещё она провела две недели в Карпатах, в посёлке Яремча у семействе Занишиных, маминых дальних приятелей.
    Третий курс института важный практическими занятиями будущих врачей. Дина любит бывать в больницах, где по её меркам практика прекрасно  дополняет теорию. А нынче  октябрь подарил ей три выходных дня. Не раздумывая, решила проведать  родителей. Пока добиралась до автостанции, опоздала на рейс, который идет коротким путём. Пришлось брать билет на другой - через Радужное. Этой дорогой она давно не ездила, но откладывать поездку не пожелала. Через полчаса села в автобус, и, улыбнувшись сказала сама себе: - «Счастливой дороги».
      Водитель, осмотрев пассажиров, покачал головой, весело дал команду:
    - В путь!
    Замелькали городские дома, их сменили маленькие пригородные, далее начались поля, убегавшие к горизонту. Всматриваясь в красоту осеннего дня, Дина залюбовалась чубом дальнего лесного массива, над которым плыла в неизвестность пушистая тучка. Была она темноватого цвета с отливом синевы и серебристых полосок снизу. В небольшом  селе Сенное водитель простоял минут пять, обратился к пассажирам:
     - В Занковцах выходят?
    Одна женщина сказала, что ей надо выйти у Глубокого поселка.
    - Будет вам Глубокое, - пообещал шофер и, нажав на газ, поехал с ветерком в сторону широкой полосы леса. В салоне потемнело от высоких деревьев, стеной стоявших по обе стороны дороги. Какая-то лёгкая грусть посетила Дину. Она вспомнила – недалеко от этих мест расположено  местечко Радужное – родина Гурия. Мысли заполонили её, напомнив о времени, когда  познакомилась с парнем, который остался жить в её жизни и сердце до сего времени. Его любовь, его внимание, его образ не покидают её. И что бы, она ни делала, где бы ни ходила – он всегда рядом. За два года разрыва их отношений у неё не появилось желания заиметь друга, хотя многие молодые люди обращают на неё внимание. Не отпускает её Гурий от себя. Правильно говорила бабушка, что ИСТИННОЕ ЛЮБОВНОЕ ЧУВСТВО помнится больше всего на свете.
    Первые дома Радужного напоминали село. Дина смотрела на дворики, похожие на родительский. А вот центр городка приятно удивил: чисто, мостовая и тротуары обновленные, большой хозяйственный магазин, построенный недавно, говорит о расширении торговли. Рядом Дом культуры и школа.
    Несколько пассажиров собрались выходить.
    - Стоять будем десять минут, - объявил водитель.
    Дина мельком посмотрела на часы, вздохнула, вышла из автобуса, стала под кроной огромной липы, любуясь небольшим сквером, похожим на лес, что вольным крылом расположился напротив. Вдруг её взгляд упал на двух молодых людей, выходивших с лесочка. Парень двигался мягко, не спеша. Темноволосая девушка в цыганском наряде со слегка заплетённой косой, упавшей на грудь, нагнулась, схватила листья, бросила в парня, смеясь, отпрыгнула в сторону, ожидая, что он продолжит игру. На мгновение Дина замерла.  Парень молча взял  листья, небрежно кинув в свою спутницу, отчего девушка обрадовалась, весело засмеялась и снова бросила разноцветную красоту на своего приятеля.  Дина подалась вперёд, вроде вышла на старт перед забегом, замерла на секунду и, не осознавая, что делает, кинулась через дорогу с криком:
    - Гурий! Гурий!
    Парень резко остановился и, молниеносно подняв руки над головой,  ринулся к Дине. Встретились они не доходя  два метра к дороге, крепко обнялись, заговорили целуя  друг друга, что-то объясняя, чтобы снова прижаться один к другому и с замиранием сердца ощутить нежность объятий, радость встречи, счастье любви. На остановке несколько человек стояли и смотрели на влюбленных, которые не обращали   внимания  ни на кого – для них главными в эти минуты была их встреча.
     Водитель подошёл к автобусу, увидел группу людей, наблюдавших за Гурием и Диной, остановился, понял - здесь не простая ситуация, здесь что-то особенное, где живут высокие человеческие чувства, рождённые не сегодня. Пожилая женщина, пригорюнившись, сказала:
     - Дай  Бог, чтобы эта встреча была в радость! 
     Дорогой проехало две машины. Одна из них посигналила, на её зов ни Дина, ни Гурий не отреагировали. Они так же стояли в обнимку и о чём-то шептались между поцелуями. Кто-то из пассажиров  спросил, когда они отъезжают и, получив ответ, зашел в автобус. Время шло, а водитель специально растягивал минуты, делая вид, что осматривает машину, кидая добрые взгляды на влюбленную пару.
    Когда часы отстучали лишних семь минут, один пассажир стал ворчать, якобы пора двигаться. Сигнал водителя дал понять Дине и Гурию - пора прощаться. Первой к автобусу ринулась Дина. За ней поспешно шёл Гурий, то ли о чем-то просил девушку, то ли не пускал, а может, уговаривал остаться. А она поравнялась с дверью транспорта, остановилась, нежно обняла парня и, не вытирая слёз, вошла в салон, сказала тихо:
    - Простите. Поехали.
   Со скрипом закрылась дверь. Дина прошла на свое место, а Гурий, притронувшись рукой к спинке автобусу, шёл рядом, не отрывая взгляда от любимой. Первые метры были медленными, но с секундами скорость машины увеличилась, а парень не отставал,  пока мог бежать, кричал что-то вдогонку, плакал, звал Дину, просил не покидать его. А она, прижав руки к лицу тихо плакала, и неотрывно  смотрела в окно до тех пор, пока фигурка любимого не растаяла в тихой золотой осенней улице.
               
                ФОКСТРОТ 

                Одну из главных героинь повести
                «Фокстрот» я списала с образа
                красивой, умной и поэтичной
                женщины, жительницы г.  Кишинёва         
                Надежды Руснак. Ей и посвящаю эту
                повесть.               
               
                Авьор книги: - С. Лозинская


               
          … но жизнь слишком коротка, чтобы терпеть.               

                Абу-ль-Фарадж

     Ночью над селом Белая акация прошел дождик. Через час тучи стали уменьшаться, исчезать. Кто-то очень умело принялся  украшать небо звёздами. Стало светло и мягко от их присутствия. Ночь постепенно уходила, и Кто-то начал собирать звёзды с небесного простора, оставив лишь одну – Аврору, которая, что-то нежно шептала, улыбалась Рассвету. Потом нежно взмахнула серебристо-золотой шалью, уплыла в Космическую обитель.
    На прозрачных крыльях в село влетело Утро. Уходила Дрёма со Снами и ночной Ленью, выводила людей из домов, преподнося им новости прошедшей ночи.
     Во дворе Акима и Марфы слышен приглушенный голос – это хозяин, открыв курятник, советует петуху прекратить распевать свои арии.
     На порог дома ступила Вера, увидев отца, спросила:
     - Ты слышал, как ночью шел дождь?
     - Слышал. Даже выходил во двор.
     - Красиво. Чисто и умыто. А я спала и проспала эту встречу.
    - Небольшая беда. Скоро он посеется так густо, что станешь просить его перестать капать.
     - Нынешняя осень на удивление красивая, - говорит мама дочери выглянув, в открытое окно. – Мне снилось, что меня в гости  звала Молния. Кричала голосом соседки:  «Марфа, поспеши, иначе закончится раздача паспортов!» Что бы это значило?
     - Что ты куда-то поедешь, - хохочет Вера. 
     - Повезло Юхоменкам с погодой, - осматривается вокруг Аким. – Вчера встречал Павла Владимировича. Извинился, что не пригласил наш оркестр играть на свадьбе его дочери. Взяли из района. Правильно сделали. Наш совсем обеднел. Василий мается с ногами. Не может долго стоять. Тарас, считайте, не будет играть – не хватает силы дуть. Остался я с трубой, Ваня с барабаном, и два молодых парня, пока изучающих ноты.
    - Слышала,  жених прибудет из города со своими гостями. Поэтому Павел затеял большую свадьбу, - рассказывает Марфа, вешая на верёвку полотенце.
    - Не удержалась Люся до окончания института, решила завести семью, - перебирая груши в ведре, говорит Аким.
    - Со своим нынешним женихом Люсенька встречается два года. Он должен получить квартиру, а если женится, дадут двухкомнатную. Решили объединить свои судьбы. Может, так лучше, а то всякое может статься. - В доме Юхоменков гости не поместятся. Павел привёз брезент. Если задождит, поставит шатёр.
    - Анна Михайловна рассказывает, что  жених из учёной семьи. Его отец трудится в должности главного инженера большого предприятия. Сын окончил политех.  Неплохая пара получилась. Люся без пяти минут технолог. Красивая, видная, - рассматривает грядку с астрами Вера и, нагнувшись, гладит цветы, говорит светло: - а мне и здесь хорошо живётся.
…Село всё внимание уделило предстоящей свадьбе Люси, единственной дочери Павла и Ирины. По их словам праздник будет большой и красивый. Хозяин даже забор обновил. Подворье уложил камнями, ворота и калитка новые. Дом побелили, оконные рамы покрасили  белой краской.
 …Вера возвращалась  с работы домой,  вдруг на перекрёстке увидела школьную подругу Галю, беседующую с тёткой Василиной.
     - Здравствуйте! – поприветствовала и, подойдя ближе, обняла подружку,  обратилась приветливо: -  Домой?
    - Только с автобуса. На свадьбу еду. Что не говори, двоюродная сестра замуж выходит. Отпросилась с лекций.
    Тётка попрощалась, ушла, а  Галя с Верой продолжили путь в сторону Бархатного взгорья.
    - Как учёба? – спросила Вера.
    -Прекрасно. Имею новую подругу Яну. Живём в одной комнате. Привыкаю к городу. Я так счастлива, что поступила в институт. С детства мечтала стать учительницей. А ты трудишься в конторе?
     - Старшим куда пошлют, -  улыбаясь, смешно морщит носик Вера. – Переписываю ведомости. Иногда кое-что подсчитываю, но в основном, меня уму-разуму в бухгалтерии учит Анна Михайловна. В следующем году пойду на курсы счетоводов.
    - Счетоводов? Ты в своем уме? Вспомни о том, что в девятом классе сказала завуч школы. Ты прирожденный медик. Я так и не поняла, почему в этом году не поступала? Могла хоть в сельхозтехникум пробиться.
     - С моим-то аттестатом? В нём одна пятёрка за поведение. Остальное тройки с четвёрками. Я бы провалилась на первом экзамене.
     - В восьмом и  девятом классе была отличницей. Понятно, что в десятом из-за болезни пропустила много занятий. Но могла бы поднатужиться, попробовать поступать.
     - Не  смогла бы. С декабря по апрель почти не ходила в школу. Трижды лежала в районной больнице. Два – в областной. В селе, была постоянным посетителем у врачей, больничные один за другим  Только в начале апреля, благодаря тётке Станиславе, стала чувствовать себя лучше.
    - Тётушка Станислава подняла на ноги и моего брата. У него рука сохла и уменьшалась. Она ему её вытянула и… вернула здоровье, - подтверждает Галя. – Моя мама говорит, что она врач от Бога. Образования у неё нет, зато от родителя остались навыки лечении болезней. Папенька её был фельдшером. Мечтал, чтобы  дочь училась на доктора. Но она в шестнадцать лет вышла замуж. Когда не стало её отца, начала помогать больным людям. Читала много медицинских  книг и журналов с личной библиотеки. Станислава даже медицинскую газету выписывает. 
    - Именно она и помогла мне выздороветь.
    - Всё это хорошо. Так почему ты не взяла репетиторов из учительского коллектива, не поднатужилась и не сдала документы хотя бы в медицинский техникум?
    - Не знаю. Меня будто зациклило – не пройду  по конкурсу.
    - Напрасно. Помнишь Шуру Крякову? Поступила в институт с третьего раза. А училась на троечки. А Толик Штапенко поступил в техникум. Проучился год, и ринулся в институт. Из нашего класса восемь человек учатся в средних или высших учебных заведениях. Провалились на экзаменах всего трое. Ты послушай меня. Не теряй времени. Возьмись за подготовку, упрямо иди к своей цели. Надо же – все годы ходила в отличницах, и вдруг осталась на побегушках у бухгалтеров. Сказать кому  – не поверят. А что говорят учителя?
    - То же, что и ты. Рекомендуют не терять надежды.
    - Значит, я стою на верном пути. Подумай хорошо. Посмотри на себя! Ты ведь красавица! А не хочешь ли ты пойти учиться по стопам своего папеньки? Он ведь у тебя музыкант. И ты поёшь и танцуешь лучше всех в селе.
    - Музыка – моё хобби. Знаю ноты, могу прекрасно подбирать музыку на некоторые стихи, но  учиться в музыкалке – не хочу. Меня манит биология и медицина.
    Мимо девушек прошли две женщины, перекинулись  словами, повернули во двор Нечипора.
    - Я не обозналась, – спросила Галя, - это мама Ромы Зумина?
    - Она. Болеет. Что-то с сердцем.
    - Роман тебе пишет?
    - Редко. Не нравится он мне. Хороший паренёк, но…
    -У меня наклёвывается поэтический романчик с одним парнем из политеха.
    - Вот мы и пришли, - вздохнула Вера. – Заходи в гости.
    -Хочу услышать от тебя вразумительное слово. Ты станешь готовиться в институт или нет?
    - Стану. Надо всё хорошо обдумать.
    Вера обняла Галю, улыбнулась, пообещала:
    - Спасибо за участие. Думаю - всё будет хорошо.
    Подруга ушла, а Вера остановилась у ворот, всматриваясь вдаль улицы, по которой шла череда коров. Открыв калитку, впустила Бурёнку, сказала маме:
    - Наша коровушка смышленая. Надо же, и тут прослеживается родословная. Бабушка говорила, чтобы мы взяли тёлочку от её коровки. Действительно, она похожа на свою маму чистотой, умом и выражением мордочки.
    - А ты похожа на своего отца и мою маму, - смеется Марфа. - Даже мышление у вас одинаково. Твой отец обожает говорить о человеке, которому ближе городской образ жизни.  Я больше селянка. У меня на первом месте хозяйство, планы на ожидание урожая, труд в поле и дома. С вами я отдыхаю, слушаю, как вы уходите разговорами в какое-то непонятное для меня будущее. Там вы летаете без крыльев, у вас под руками непонятные машины, которые сами выполняют работу по вашему указанию.
    - Не указанию, а программированию. Такая наука коснётся не только города, но и села.
    - Мне нравится слушать вас. Это дополняет мое воображение.
    - Добрый день! – послышалось от калитки. – Как настроение? Смотрите, какой чудесный вечер наступает. Закат в огне. Это к погоде. Через два дня в селе праздник. Я всегда жду его, как чего-то особого. Он несёт перемены в жизни не только невесте и жениху – он «наколдует» и другим судьбы, - говорит, остановившись неподалеку, соседка Наташа и, повернув голову в небо, продолжает: - Со своим Степаном я познакомилась на свадьбе у Мирона Клименкова. Мне бабушка говорила, что знакомство на чужой свадьбе сулит хорошую семейную жизнь.
    - Я верю в приметы, - отзывается Марфа.
    - Как не верить, если они испытаны поколениями.
    Вера слушает диалог мамы с соседкой, улыбается, поглаживая кошку. 
    Два дня перед воскресеньем прошли для Веры быстрее быстрого. В субботу съездила в районный центр, купила себе осенний костюмчик, маме пиджак, папе рубашку.
    - Мы к свадьбе готовы, - примеряя обнову, говорит Аким.
    -Маруся судачит, что невеста привезла себе наряд из города. Интересно, какой он и сколько стоит? – рассуждает Марфа и, посматривая на дочь, спрашивает:  - Ты о чём уже два дня думаешь? 
    - О себе, - ответила весело. – Сон снился чудной. Вроде  иду незнакомой дорогой и думаю, что мне необходимо туда идти  иначе… что-то случится. Впереди меня на небольшом расстоянии идёт парень, не оборачиваясь, показывает рукой, чтобы я следовала за ним.
    - Будет какая-то у тебя перемена в жизни, - говорит мама, присев на скамейку.
    Над селом пронёсся первый марш «Славянки», когда Вера срывала цветы для букета.
    - Мамочка, - позвала поспешно. – Посмотри на  белые хризантемы. Они не белые, а слегка малиновые. Опылились от других цветов. Биология  и ботаника работают исправно.
    - Природа без вмешательства людей творит чудеса. Я заметила это на полевых васильках. За Старой левадой насчитала семь оттенков. Откуда они взялись, не знаю.
     - Не забывай, там когда-то были два дома Величаевых. Бабушка рассказывала, что после того, как здания этих господ рушили, в леваде выросли удивительные цветы. Они, конечно стали изменяться. Мелкую желтую розу там можно найти и сейчас. Скорее всего, на клумбах росли и васильки. Они бывают разного цвета. Вот поэтому ты и увидела их многоцветными. А не собрать ли нам там семена и посеять  в огороде?
    - Попробую, - с радостью отвечает Марфа. – Схожу в понедельник в леваду за семенами.
    - Слышите, - выходя из дома, подсказывает Аким. – Второй марш играют гостям. Пора и нам собираться.
     Через час к Вере пришла Аня с Тамарой. Посудачив о новостях села, девушки вместе пошли в сторону дома Юхоменко. Возле ворот собрались люди, как говорит мама Веры, зрители мероприятия.
    Гостей у невесты было много. Ждали жениха с его родителями и близкими людьми. Через десять минут сосед Борис, подбежав к дому Юхоменко, поспешил сообщить, что прибыл жених со своими гостями.  Публика заволновалась, забегали свахи, заговорили о чём-то – да и как не волноваться в такой момент?!
    Дмитрий Васильевич открыл полностью ворота, попросил дать дорогу горожанам.
     Вера стояла справа от входа в подворье, когда увидела, как прибывшие люди, улыбаясь, шли во двор Юхоменка, и самым видным среди них был парень лет двадцати четырех в тёмном костюме, с белым букетом на лацкане пиджака и огромным караваем хлеба. То был жених Антон. Люди двинулись за гостями. Вера с приятельницами пошла в конце, понимая, что нехорошо рваться вперёд.
    - Аня, - обратилась Вера к подружке. - Давай обойдём дом с другой стороны. Оттуда  будет виден весь двор.
    - Ты права, - улыбнулась Аннушка и, подхватив под руку подругу, кинулась за Верой.
    Тамара притихшим голосом заговорила: 
    -  Невеста прекрасна, жених –  гордый и недоступный.
    Обряд затянулся. Люся, встретив жениха, поклонилась остальным гостям, пригласила в дом.
     Музыканты, игравшие маршевые мелодии, перешли  на польку, приглашая  желающих в танец. Молодые женщины, подхватив мужчин, стучали каблуками об землю, ухая от удовольствия. Потом был вальс. Вышли молодожёны, вальсируя по-новому, по-городскому. К Вере с подругами подошла Галя. Заговорили: кто есть кто среди гостей жениха. Оказалось – есть брат Антона, его друг с политеха, и ещё не то сосед, не то приятель. Из девушек – две подружки, которые учатся с Люсей в институте.
    - Сейчас пригласят гостей за стол. Пиршество будет продолжаться не менее  двух часов, - заключила Галина.
    - А мы тем временем отчалим к моей бабушке, потом вернёмся назад, - обнимая подруг, советует Аня.
     День подтягивался к середине, когда Вера с подругами вернулись на свадебное мероприятие. Музыканты играли вальс,  краковяк, коробочку. Танцевали, в основном, гости невесты. После застолья появилось хорошее настроение,  вылившееся в пляски с выкриками. Музыканты сделали небольшой перерыв, поговорили между собой, вдруг начали исполнять незнакомый для сельского населения танец фокстрот. Публика приумолкла. Оркестр играл, но желающих танцевать не было.
    Вера переглянулась с Аней, сказала весело:
    - Красивый танец. Но почему горожане не танцуют? Удивляюсь.
    В это время от гостей жениха отделился молодой парень, подошел к Вере, сказал приветливо:
    - Разрешите пригласить на танец.
    Вера от удивления широко открыв глаза,  обрадовалась, стала счастливой. Не раздумывая, шагнула к парню, положила руку на  плечо, повела загадочно взглядом.
     Присутствующие замерли при виде танцующих. А они, не обращая внимания ни на кого, носились по кругу, делая лёгкие повороты, переходы, мгновенные остановки. Изысканные движения подчёркивали красоту Веры, а её порозовевшее лицо, нежная грация, умение владеть собой, понимание музыки, говорили - она находится в своей стихии, в своём счастливом бытие.
     Музыканты отложили инструменты. Парень спокойно взял Веру за руку, повёл в направлении подружек.
    - Меня зовут Вадим, а вас? – спросил вежливо.
    - Вера, - ответила вежливо.
     -Очень приятно. Рад знакомству. Ваше село мне понравилось. При возможности постараюсь побывать ещё. Пожалуйста,  приезжайте в город, я вас с ним познакомлю.
    - Спасибо, - ответила, и почему-то вдруг захотелось, чтобы он сказал ей ещё что-то. Но он молчал, а она не удержалась, спросила: - Где мне вас искать в городе?
    - В политехническом  институте. Моя фамилия Радченков.
    - А моя Волошина.
    - Красивая. Звучная. Именная.
    - Почему именная?
    - Связана с именем видного поэта. Вы не из одного с ним рода?
    - Не знаю. Отец мой сирота.  Его родитель носил такую фамилию.
    - Поискать корни не пытались?
    - Нет.
    - Не мешало бы.
    Оркестр снова заиграл.
    - Пойду, - сказал Вадим. – Ещё раз спасибо, Вера Волошина.
… Всю ночь Верочке снился Вадим, танец фокстрот, и она сама, танцующая с ним, не на свадьбе Люси, а в красивом зале, где пол лакирован, туфли на высоких каблуках, платье лёгкое, крепдешиновое, мягко развевающееся, элегантное и модное.
    И снова селу есть о чём судачить. Их удивила Вера Волошина с городским парнем, которые танцевали незнакомый многим танец, а сама Верочка сияла от избытка чувств и радости. О парне знали мало, но откуда-то пришло известие, что он родственник Антона, мужа Люсии.
     Вера спешит на работу. Возле Белого колодца встретила  Катерину Пляшкову, неугомонную и сварливую женщину, которая не удержалась высказалась: 
    - Красивый парень, с которым ты выплясывала кардибалет. Тебе к нему не дотянуться.
    - Почему?
    - Он городской, ты – сельская.
    - Но Люся тоже сельская.
    - Она учится в институте, а ты – посыльная в конторе.
    - Злая вы.
    - Правду говорю, поэтому злой зовут, - обиженно поджала губы женщина и, махнув  рукой, ушла в противоположную сторону.
     Через неделю погода в селе стала меняться. Небо покрылось тучами, задождило. Вера готовит ужин, рассказывает родителям:
    - Надумала я возобновить учёбу.
    - Как возобновить? – спросила мама.
    - Сяду за учебники. Поговорю с преподавателями, пусть помогут осилить материал, который самой понять невозможно. Хочу попробовать поступать в институт.
    - Правильное решение, - заговорил отец.  – Если нужно, бросай работу и осуществи задуманное.
…Зима долго ходила вокруг села. В один день она пригнала тучи, потрусила их, высыпала на землю горы снега. Чисто, бело, празднично стало вокруг. Вера делит дни на часы – работа, занятия, сон. Режим установила крепкий, не отпускает его от себя. Родители радуются, но никому не рассказывают, что дочь решила взяться за учёбу, готовится в институт. Кое-кто в недоумении, почему Верочка мало ходит в клуб, спешит из конторы домой, а вечерами в её комнате долго горит свет.
    После Нового года Вера надумала поехать в город познакомиться с программами поступления в институты, поспрашивать, на какие предметы нужно больше обратить внимания, какие конкурсы бывают и т. д.
    Автобус легко набрал бег. За окном мелькали километры. Через час она уже стояла на городской остановке, ждала транспорт  до педагогического института. В её программе было посетить три ВУЗа.
    То ли она  управилась быстро, то ли день растянулся для неё, но уже к вечеру, выполнив план, сидела в доме тётки Нади, внимая её разговорам и передавая сельские новости.
    - Никак не доеду к вам, - пробуя на вкус салат, говорит Надежда. - Отпуск был осенью. Сначала побывала в Одессе. Оттуда попала в Молдавию к подружке. Вернулась домой, с надеждой побывать у вас, но срочно понадобилась в больнице. Заболел один хирург, прервался мой отпуск. Отказаться было невозможно. Я же врач. А далее, сама знаешь, как отгуливать прерванный отдых. Передай родителям, что приеду к вам весной. Как я люблю ваше село! Белая акация! Ты себе представить не можешь. Там жила моя бабушка. К ней я не ездила – мчалась. Как только каникулы, меня ничто не могло остановить. С твоей мамой мы нашли нити для дружбе. Жаль, что Марфа не пыталась продлить учёбу в городе. Время было трудное, а я, как городской человек, приложив силы и умение, прорвалась в науку. Сначала училась в техникуме, потом – в  институте.
   - Мама вспоминает о вашей дружбе и тихо плачет. Она у меня сентиментальная, - говорит Вера, отпивая глоточками чай.
    - Поверь, я тоже плачу, когда мысленно бываю там. Годы летят, угнаться за ними невозможно. Помню, как будто это было недавно. Приехала  в село. Вздохнула полной грудью. Воздух там прозрачно-чистый, необыкновенный. Вечером присела на скамеечку бабушкиного дома, смотрела как зацветают на небе звёзды. Таких в городском небе  не найти – там они особенные: яркие, искристые, живые. Как-то прислушалась, и услышала перезвоны. 
     - Я тоже слегка романтик. Мне  нравятся сельские пейзажи, поэтические настроения природы, в которой отражена наша жизнь. Возле дома моей бабули растёт две липы и огромный каштан. О липах знаю много, о каштане бабушка говорит сказками.
     - Каштан – полезное растение. Ещё не всё о нём известно. В фармакологии его  ценят, - подсовывает хозяйка Вере пирог.
    - В журнале о природе - каштан, священное дерево Героса – таинственного фракийского всадника (народа, который исчез). Отголоски о нём остались в Македонии. О нём Максимилиан Волошин писал так: «На старых каштанах сияют листы, как строй геральдических лилий».
    - Вижу, ты интересуешься своей фамилией. Как только поступишь в институт, помогу тебе поискать корни твоего рода. Всё упирается в место, где родился твой родитель. Нужно поехать в Одессу, может, в Крым.
    - Жалею, что не поступила в институт в прошлом году. Но сейчас поборола неуверенность в себе. Думаю,  не так страшно то, что я себе вбила в голову.
     - Я поняла - ты ещё не определилась, в какое учебное заведение желаешь подать заявление.
    - Скорее, в медицинский. В школе мне советовали биологическое отделение. Но решила, что меня больше интересует профессия медика. С детства тянуло узнать про болезни. И как их вылечить.
     - Я точно так же перед выбором профессии думала.
     - А ещё я люблю и уважаю животный мир. Каждая букашка, бабочка, жук вызывают во мне интерес. Вообще, вся природа восхищает в любое время года. Иногда иду в сад, начинаю обнимать деревья, кусты, говорю с ними. В каждом листочке, цветке, корне ищу полезное для человека. Когда-то писала стихи. Незрелые, простые, но от души. Моё хобби: любить весь мир.
    - Я до сих пор пишу стихи.
    - Почему никогда не читали  нам?
    Надежда слегка задумалась, пообещала:
    - При первом же приезде в село устрою вечер поэзии.
    - На кого вы похожи, на маму или отца?
    - Скорее, на отца. Только он был русым, а я блондинка. Мне повезло – волосы у меня слегка вьются.
    - Глаза у вас прекрасные. Они похожи на весну. Мама говорит, что вас нужно было назвать ВЕСНА.
    -Ха! Ха! – смеётся Надя и, поискав что-то на полке с книгами, ставит на стол альбом с фотографиями.
    - Сейчас найдем фото  моих молодых лет, - открывает альбом хозяйка и, придвинув его ближе к Вере, показывает посеревший снимок. – Здесь мне шестнадцать. Ты же знаешь биографию моего папеньки. Он влюбился в мою маму, и любовь привела к тому, что пошёл учиться в Киев, обещая маменьке стать инженером. Так и случилось. Отец выходец из твоего села, а матушка – из города.
    - Тётя Надя, почему вы не вышли второй раз замуж? Ведь вы красивая женщина. Я видела, как на вас смотрят мужчины, когда мы с вами ходили к профессору Ярославскому. Помните, я приезжала с отцом в апреле прошлого года. Вы познакомили нас со светилом медицины. К сожалению, это не его профиль. Он врач-ортопед.
    - Знаю, что тебе помогла избавиться от недуга тетка Станислава. У неё лекарский дар от НЕБА. А ещё она сильный человек, её внушение несёт выздоровление и желание перебороть болезнь.
    - Действительно, лечила она меня горячими ваннами и компрессами. Иногда я еле могла говорить от прилива сонного состояния. После этого спала по десять часов. А когда просыпалась, рассказывала родителям удивительные сны. У меня появился аппетит. Мама жарила яички на сливочном масле. Я их уплетала за милую душу.
    Утро выдалось красивым. Синее небо, снежный покров на земле, люди, идущие на работу, легкий шум машин, всё это приводило город в признанный ритм нового дня.
    - Я пройдусь по магазинам, потом отправлюсь на автостанцию, - улыбается Вера.
    - Проводить тебя не смогу. У меня сегодня консилиум, - обнимает Верочку Надежда. – Привет твоим. Я к вам обязательно приеду в апреле или мае.
    Долго ходила Вера городом. Купила подарки для родителей, а себе приобрела свитерок, перчатки и книгу стихов молодых поэтов. Присела в сквере на скамейку, обдумывая, что скажет Вадиму при встрече. Слегка волновалась, задерживая время. И вдруг решительно взяла себя в руки, пошла по направлению к зданию политехнического института. Вадима нашла очень скоро. А он, увидев её, улыбнулся, заговорил так, будто они были давно знакомы:
    - Привет, Вера Волошина! Ты как здесь оказалась?
    - Приехала по своим делам и решила проведать тебя. Как живёшь? Что нового? Когда приедешь в село полюбоваться белыми акациями? Ты ведь сказал, при их цветении, обязательно поговоришь с ними.
    - Не скоро, - хохотнул парень. – Они цветут в мае, а сейчас зима. Ты надолго?
    - Через час уезжаю.
    - Жаль. Я бы тебе показал город.
    Вера хотела сказать, что город она знает хорошо, но
удержалась:
    - В другой раз покажешь и расскажешь, - сказала приветливо.
    - Я мог бы проводить тебя, но у меня лекции заканчиваются после обеда.
    - Не надо меня провожать. Дорогу на вокзал найду.
    - Тогда  провожу до выхода из корпуса.
     На этом их встреча закончилась. Уходя, Вадим махнул ей, передал привет селу, сказал весело: «Красивое у тебя место жительства. Я не романтик, но при упоминании  о Белой акации, у меня становится тепло на душе».
    После таких слов Вера подумала, что их знакомство на этом не закончится.
    Домой вернулась в приподнятом настроении. Разговор о Надежде, о посещении институтов, о том, что она обязательно будет поступать, привело родителей в радужное настроение.
    - Надя замуж не собирается? – спросила мама.
    - Вроде бы. Пять лет минуло, как ушёл от неё Тимофей Андреевич. Не сложилась у него новая семья. Живёт в пригороде с какой-то девушкой, но не ладит с ней. Иногда   звонит Наде. Просит помириться, но  не верит она в его порядочность.
    - Он ветрогон. Полюбила, не спросила, любит ли её. Сын у них хороший. Что пишет? Как идёт у него учёба? Надо же, с детства мечтал учиться в мореходке. От кого это у него, не знаю. 
    - До седьмого поколения передаются человеческие гены, - вступает в разговор отец. 
    - Как бы там не было, Кирилл станет моряком, - радуется Вера.
…Зима затянулась до марта. Она никак не хотела уходить: подмораживала, покрывала землю снегом, иногда напускала ветры. Но пришло время и ушла в свои чертоги, отдала бразды правления весне.
    Вера ходит на работу исправно. Дома шутит, что она, переписывая какие-то ведомости, задремала. 
   - Не моё это дело, - говорит светло, раскладывая книги на столе.
    О Вадиме и встрече с ним никому не рассказывает. Не о таком свидании мечтала. Только то, что случилось, то  и есть. Впереди много времени. Её коротенькое знакомство  с парнем в танце ФОКСТРОТ не даёт повода упрекать его  в чём-то. Именно тогда, на свадьбе у Люси, он сказал, что  увидятся обязательно. Писем не писал, в гости не звал, обещал встречу. Она у них состоялась. Пусть не такая, как  мечтала Вера, но его воспоминание о селе подняло настроение, дало повод думать, что не всё потеряно.
    Иван Петрович и Мария Николаевна, учителя школы, удивляются  способностям Веры, радуются её упорству,  видя, что она знает на твёрдые пятёрки.
    Весенние ветры носятся селом, перегоняя друг друга.
    Марфа встречает дочь у калитки, показывает ей букетик фиалок.
    - Из нашего сада? – спрашивает Верочка. – Апрель постарался.
    -  Есть письмо от Нади. Отпуск в мае.
    - Прекрасно. Гости в дом – радость жизни, - смеется Вера, и обняв маму, говорит вкрадчиво: -  Через месяц поеду в город искать свое счастье. Сегодня по математике сдала экзамен Петровичу. Наши занятия с ним закончились. Материал усвоила отлично. Есть такое выражение Вийона Франсуа: - «Я знаю то, что я ничего не знаю». Только это не про мою арифметику. Готова  завтра идти в бой за право учиться в институте.
 …Неделю гостила Надежда в семье Волошиных. Говорено-переговорено много часов в тесном общении, рассказано сотни новостей, из которых складывается жизнь.
    - Я решила выйти замуж за своего поклонника Максима, который вдов уже три года, - делится событиями Надя. - Работает в торговле. Ему это нравится. Давно намекает, чтоб мы были вместе. В карусели дней иногда хочется семейного счастья. А Полдень мой ещё не погас, мысли отдают надеждой.
    - Красиво говоришь. До сих пор остаешься поэтической особой. Я хочу пожелать вам любви и согласия. 
    - Летом приедем с супругом к вам погостить. Между прочим, его бабушка родом из селения Вятовки. Он любит копаться в земле.
    - У него квартира или дом? – спрашивает Марфа.
    - Дом. Приусадебный участок в три сотки. Просит переехать жить к нему. Вера останется жить в моей квартире. Решением этого вопроса я очень довольна.
     Время отстукивало секунды, складывало в часы, а часы – в сутки. Когда Надежда уехала, Вера, посоветовавшись с родителями, через неделю последовала за ней.
    Большой областной город ежедневно радует новинками. В кинотеатре демонстрируют новый фильм. В театре – идёт постановка пьесы Чехова «Чайка». В молодёжном центре открылись курсы машинисток.  За  время пребывания в городской среде Вера побывала в приемной медицинского института, познакомилась с секретарем  ВУЗа, девушкой по имени Розалия, узнала много интересного.
    О Вадиме думает с оглядкой. Собирается встретиться, но опасается, что он не будет поддерживать знакомство. В прошлый раз он обрадовался её появлению, предложил погулять по городу, но так и не спросил, зачем она приехала, сколько времени пробудет, и где остановилась. Но это не смутило её - она была счастлива.
    На этот раз свидание Вадим назначил при входе в  парк. Оттуда они пошли к центру. И тут он заговорил, вроде огорошил:
    - Гулять долго не смогу. Нужно готовиться к зачёту. Скоро каникулы. Собираемся с друзьями в  поход в сторону Лесных озер. Оттуда свернём к хутору Весёлки, а далее – к Старому холму, который имеет интересную историю.
    - В походы не ходила ни разу. О них мне рассказывает  отец. Он любитель путешествий, - начала Вера, только тут её перебил Вадим, показал красивый дом и восхищенно добавил: - В его создании принимал участие мой папа. Он у меня архитектор.
    -А кто по профессии мама? – ласково спросила.
    - Врач. Профессия прекрасная. Но поступить в институт сейчас очень не легко. Потребуются знания и желание трудится в этой области.
    Вечер старел, темнел. На небе появились тучи, закрыв собой звёздный хоровод.
    - Прости, я должен идти. Время подгоняет, - предупредил парень, посмотрев на часы. Если приедешь ещё, заходи. Буду рад.
    - Я тоже рада нашему знакомству.
    - Попробую быть твоим гидом. По возможности познакомлю с историей города. Правда, подробно не знаю, а вот кое-что передам в назидание моей приятельнице из села Белая акация.
    - Обещаю быть хорошей ученицей. А в назидание тебе расскажу историю своего села.
    - Тогда до встречи, Вера Волошина.
    Вадим тронул руку Веры, улыбнулся весело: - Всё будет хорошо.
     Вера долго шла к дому Нади, рассуждая сама с собой встречу с Вадимом. А переступив порог квартиры, быстро заговорила:
      -  Тётя Надя, -  Мне срочно нужно познакомиться с историей города. Как это сделать, где найти такие данные?
    - А давай мы договоримся. С этого часа ты меня будешь называть  Надеждой или Надей, и на ты. Так будет ближе и уютней. Вскоре мы с Максимом отметим маленький праздник бракосочетания. Я перейду жить в дом мужа. Ты останешься здесь хозяйкой. Усекла? – обнимая Веру, счастливо говорит Надя.
    - Слушаюсь и повинуюсь.
    - Теперь по твоему вопросу. Значит так. Завтра после работы зайду в библиотеку, принесу книги, которые ты просишь. Кое-что о городе расскажу сама. Если покопаться в памяти, часть его истории проходила на моих глазах. Вечер у нас будет насыщен умными диалогами.
    Общение с Надеждой носит увлекательный характер. Её  разговоры помочь больше узнать о городе привело обеих в хорошее настроение.  Когда Надя ушла, Вера заварила чай,  села за стол, задумалась. Перед глазами пробежало несколько месяцев с того времени, как она на свадьбе Люси танцевала Фокстрот с незнакомым парнем,  который увёл ёё мысли в неизвестный  край любви,  заставил думать о чём-то прекрасно-удивительном, до того времени незнакомом. О том, что она испытывает чувства к Вадиму, никому не признаётся. Почему – сама не понимает. Где-то глубоко в душе сидит радость и печаль от такого состояния. Иногда воображает любовные встречи с парнем, события, где им счастливо и жизнерадостно. Но это лишь воображение.
     Город преобразился с приходом весны. На клумбах зацвели пионы, лилии и колокольчики. Вера любит бродить одна по улицам. Однажды, гуляя, случайно попала в пригород. Перед глазами появились разные домики от старых, перекошенных, до новых, с красивыми крыльцами, верандами, художественными заборчиками. Рядом с одним рос высокий орех. Присмотрелась, подумала, что ему лет под пятьдесят. Скорее всего, за деревом ухаживают, так как вокруг него загородка, земля разрыхлена,  ветви аккуратно подрезаны. Немного левее столик и скамеечки для отдыха. Ближе к калитке небольшая клумбочка, где зацвели культурно выведенные маки. Памятью полетела в родительский двор: её мама давно высевает маковые семена, а растения с каждым годом становятся всё разноцветней. Постояв минутку, оглянулась на дворик, ушла в сторону широкой улицы, ведущей в центр города. Воспоминания о селе растревожили, напоминая о чём-то очень дорогом милом и неповторимом.
    - Через неделю заканчиваются занятия в учебных заведениях, - говорит Надежда, помешивая пшенную кашу. – Верочка, тебе кашку с маслом или молочком?
    - С ложкой, - хохочет Вера. – А обед и ужин приготовлю я.
    - Ужинать будем втроем в ресторане.
    - Как в ресторане?
    - Сегодня суббота. Умные люди начинают отдых с этого дня. А мы – умные. Настроение прекрасное, хочется говорить стихами, и, задумавшись на мгновение, и пошла  нежным распевом  поэтические строчки:

    Казалось бы, так просто позвонить
    И о любви сказать скороговоркой.
    Затем тихонько книжку положить
    И вновь себя почувствовать девчонкой.
    Созорничать, застать тебя врасплох,
    Забыть, что нам  уже давно за сорок…

    Закончив читать, продолжила:
    - Горсти времени всегда мало и всегда много. А я часто думаю, что в прожитых днях, какими бы они ни были, хочу видеть прошлое, настоящее и будущее. Знаешь, люди говорят, что счастлив тот, кто падает головой вниз. Мир для него хоть на миг – а иной. А мой мир состоит из трёх добродетелей, которые радуют душу: красота, мудрость и любовь.
    Вера с удивлением слушала Надю, пытаясь запомнить её выражения, настроение, сущность жизни и её понимание бытия земного.
    Субботний день, а за ним и вечер прошёл для Веры в приподнятом настроении. До обеда готовилась к экзаменам, а вечером провела неповторимо-прекрасное время в кругу Надежды и Максима. Ужин в ресторане принес неизгладимые впечатления, не пищей и музыкой – общением с человеком, который открыл ей  свой поэтический Мир. Оказалось, Максим большой знаток поэзии. Особенно ему близко творчество Марины Цветаевой, Пастернака, Анны Ахматовой.
     - Я готов провести вечерок на тему: «Мои  любимые поэты», - мягко произнес Максим. - Если Надюша позволит, мы встретимся вместе в следующий выходной. 
    - Мой дом уже раскрыл дверь для такого события в нём, - счастливо ответила Надежда и, подняв бокал с вином, предложила: - За нашу любовь к поэтическому слову.
     Понедельник увёл хозяйку квартиры на работу очень рано. Вера села писать сочинение, обдумывая, как найти время, чтобы пойти за город к месту, которое называется  Круглый холм? Надя рассказала ей краткую историю этого уголка: по данным историков там находился храм, построенный на невысоком холмике. Раньше люди всегда строили церкви на возвышенностях, ближе к небу, Богу, Небесному Простору.  От Круглого холма, на берегу речушки, виднеются развалины старого укрепления. Оттуда можно подойти к озеру, которое люди назвали Озорным. Название  получило от искристых вод - волны его играют, озоруют.
    Сочинение писались быстро. Далее – математика и  история. Когда наступила обеденная пора, она с хорошим настроением собралась, и срочно уехала в район Круглого холма.
    Вернувшись, присела, задумалась о разговоре с женщиной, которая собирала камешки у озера. Около получаса  незнакомка рассказывала дивные истории того места, связывая их со своей родословной: будто бы в далёкие времена здесь жили её предки.
     Под впечатления пройденного дня Вера приготовила ужин. Когда же пришла Надежда, сказала:
     - Ужин подан. Мой руки, и… за стол.
     - У тебя задумчивое лицо, - говорит  Надя. – Что это значит?
    - Гуляла за городом. Слушала его повесть из уст немолодой дамы,  показавшейся мне то ли приведением, то ли тенью прошлого. Имени своего она не назвала, но говорила с необычной интонацией, вкладывая в слова пласты истории этой земли.
    - Вокруг нас действует время, а оно не что иное, как исторические картинки и факты, происходящие в них. Не буду идти далеко. Посмотри на дерево, что растёт на углу дома. Это вяз, хорошо видный из кухни. Ветки огромные, листья расположены густо, но это не мешает им жить мирно и не ссориться. Он - часть биографии Земли, города, этого места. Оно имеет особое отношение к дому, нашей квартире, и самих нас. На нём пять лет назад поселилась бытовать какая-то большая птица. Не простое совпадение, это мировое предназначение. Я обожаю птичий мир. Иногда разговариваю с ним. Это тоже входит в историю Планеты Земля.
     - Интересно. Нерушимая связь: дерево, ты и птица.
     - Имея свободное время, уходила мыслями в Пространство вечности. И, знаешь, к чему пришла? К тому, что буквально всё в нашей жизни связанно. Нет самого мелкого события, которое бы произошло отдельно, без связи с чем-то, проходящем в нас, или рядом с нами.  Например, ты идёшь на работу. Упала. Повредила руку. В больнице знакомишься с врачом, который станет твоим другом.
    - Действительно так. Я уже говорила: люблю птиц. Они для меня много значат, - улыбчиво продолжила разговор Вера. -  На земном шаре их 8700 видов, и  они распределяются по отрядам. Читала о них, а с некоторыми знакома не по книгам. Первое знакомство произошло случайно. Мне было восемь лет. В нашем саду в дупле груши жила синица. Птичка красивая, занятная, милая. Пела она так весело, даже кот прислушивался. Как-то внезапно началась гроза. Когда всё утихло,  вышла на улицу и вдруг услышала синичий крик. Не песню – крик. Она так плакала и стонала, что я не удержалась, пошла в сад, и увидела обломанную ветку груши. Как раз в месте, где было гнездо. Ветка упала, а гнездо осталось закрытым в стволе дерева. Через минут десять отец топором  освободил вход в птичье жильё. Оказалось - в гнезде находилось два маленьких птенца.  До самого вечера синичка музицировала таким голосом - ей бы позавидовал соловей. Но это не всё. Синичка стала частенько прилетать в подворье и, садясь напротив кухонного окна, о чём-то рассказывала. Я поразилась этому эпизоду, стала интересоваться птицами, живущими рядом с человеком. Первыми уроками о птичьем мире  были уроки отца. Он у меня любитель животных. Каждый день говорил о братьях наших меньших с такой интонацией, вроде читал лекцию. И тут я поняла, как интересна и богата Природа. Подрастая, начала принимать ЖИЗНЬ на земле иначе, можно сказать, с размышлениями  более глубокими и важными.
    - Своим рассказом ты подтвердила всё то, о чём рассуждала  я. Думаю, скорее всего тебя поманила сначала биология, а потом медицина. Такое бывает. Ты на верном пути. Не знаю, как другие определяют статус человека, а я его определяю  по  взгляду, разговорам, умением себя вести. Смотрю и вижу твое будущее. Уживёшься везде: в селе, местечке, большом городе. 
     Следующий выходной день выдался на удивление красивым. Вечером пришел Максим с бутылкой легкого вина, пакетом сладостей и  огромным букетом цветов. Когда Надежда пригласила за стол, Вера с нетерпением ждала от гостя обещанного рассказа о известных поэтессах Серебряного века Анне Ахматовой и Марине Цветаевой.
    - Вижу, Верочка горит желанием послушать стихи выдающихся женщин, с именами которых связаны многие неурядицы в политических кругах, гонимых и непризнанных в своё время и, частично, в наше тоже. Но они  имеют место быть. Их почти не цитируют и не изучают, книги издают маленькими тиражами. Это потому, что так двигается прогресс, и он, в первую очередь, касается Анны Ахматовой. К сожалению, я не поэт, не критик, простой обыватель, который любит поэзию душей и сердцем. Надя знает биографии этих дивных женщин.
    - Я о них знаю очень немного. На каникулы из Киева  приезжала Аллочка Марчук, моя приятельница. Она учится на журфаке. В её блокноте записаны стихи некоторых поэтесс серебряного века. Не всем она давала их переписывать. Я записала всего три. Одно из них могу прочитать.
    - Так ты умная девчонка, - просиял словом гость.
    - Не очень, но любопытная. Послушайте то, что мне понравилось. Автор Марина Цветаева.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья –
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иван Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

     На несколько секунд в комнате повисла тишина.
    - Браво! – вздохнув, сказал Максим. – Новое поколение, не нам пара. Уверен, придёт время и имя этих удивительно талантливых женщин узнает весь мир.
    - Не отрицаю. Стихи Ахматовой и Цветаевой будут будоражить умы многих поколений. В них отсвечиваются не только смелость и чувства - это глас  к народу, призыв идти к новой жизни  без насилия, крови и смерти. Не зря некоторые здравомыслящие политические деятели прислушивались к поэтам, прозаикам и журналистам, несли их труды в народ, как ВЕХИ, которые указывали бы правильные пути для человечества, - одним вздохом говорит  Надя.
    - Только так и не иначе.  Анна Ахматова – царица поэтических образов. Писать начала рано. Стихи её были простые, не очень нужные человеку. Поняла – без знаний творчества Пушкина заглохнет в своём таланте. Не раздумывая, взялась за изучение творений гения литературы. Постепенно её поэзия приняла новый вид, -  рассуждает Максим.
     - Я читала стихи Ахматовой раннего периода и те, которые она писала в сороковые годы, когда жила в Ташкенте. Скажу вам: это небо и земля.  В каждом стихотворении периода сороковых видятся конкретные реалии, в них звучат прекрасные эпитеты, милая лирика, проскакивают проблемы. Она не взывает к чему-то, там действует правда и реальность, которая говорит сама за себя, - продолжает Надежда. 
    Вера с удивлением посмотрела на тетушку, сказала:
    - Я знала твое увлечение поэзией, но твое умение раскрывать её особенности меня удивляет.
    - Ха! Ха! Ха! – смеется Надя. -  Многое помог мне осмыслить Максим.
    - А многое восполнила ты сама, - гладит руку Наде гость.
    - Кто знает, что нас с Максим сблизило. Может, случай, а может, поэзия. Увидели мы друг друга на одном бенефисе. Второй раз наши взгляды встретились на заседании молодых поэтов. Я люблю такие мероприятия. Там отключаешься от всего негативного. Именно там мы с Максим пошли навстречу друг другу.
    - Вот как заговорила моя милая. С удовольствием прочитаю кое-что, написанное Ахматовой. К слову, она была замужем за Гумилёвым. Фамилия Ахматова от второго мужа.
                Всё обещало мне его:
                Край неба тусклый и червонный,
                И милый сон под Рождество,
                И Пасхи ветер многозвонный,
                И прутья красные лозы,
                И парковые водопады,
                И две большие стрекозы
                На ржавом чугуне ограды.
                И я не верить не могла,
                Что будет дружен он со мною,
                Когда по горным склонам шла
                Горячей каменной тропою. 

    Вера и Надежда захлопали, стали рассуждать, как человека преображает поэзия.
    - Наденька знает откуда у меня, желание торговли? Это любовь к поэтическому слову, - улыбнулся Максим. – Моя маменька – учитель литературы. Отец – из рода торговцев. У деда были магазины. В бывших его помещениях и сейчас расположены конторы и торговые лавки. А от мамы остались книги да её записи в толстых тетрадях. В нашем фамильном доме живёт моя доченька, а я купил старый сарай, перестроил, сотворив то, что мне взбрело в голову. Место там отличное. С одной стороны луг и озеро, с другой – сад. Правда, сад старый, но еще даёт урожай.
    - Почему вы приобрели сарай, а не дом? – с удивлением спросила Вера.
    - Не сарай, а конюшню пана Лоранского. Усадьбу пана сожгли в революцию. Парк превратили в пастбище для скота, что и привело его к гибели. Конюшни остались, как памятник прошлого. Я предложил руководству города превратить ту часть пригорода в Новосёловку. И тогда я  купил сарай. Рядом построил хату один неглупый мужчина, прихватив кусок земли для другого дома, то есть, для жилья сестры. Так вырос посёлок, а сегодня развивается новый микрорайон.
    - Ваша мама была смелой женщиной, если одобряла поэзию футуристов, символистов и акмеизмов, - смело выражается Вера.
    - Её даже однажды арестовали. Обыскали дом, ничего подозрительного не нашли. Отпустили через три дня.
    - Мой отец рассказывал, что и он был под «колпаком» за свои симпатии к Франции.
    - Почему Франции? – заморгав, спросил Максим.
    - Товарищ у него был француз. То есть – из буржуев. Но как этот француз попал в Союз – не знаю.
    - Трудное время пережили родные, частично и мы. Молюсь Богу, чтобы наши внуки жили иначе. У меня есть четыре старые тетради, оставшиеся от мамы. Их она начала заполнять в юные годы. Всё перечитал, подклеил рваные уже уголки. Это не только память – это история семейного клана.
    - А у меня сохранились альбомы с рисунками моей прабабушки, - продлила разговор Надя. -  Она красиво рисовала. Ей бы пойти в науку к художнику, а её выдали замуж в семнадцать лет. Всю жизнь Мариетта Романовна, так звали мою бабулечку, писала картины и натюрморты.
    - Следующую встречу посвятим живописи, - предлагает Вера. – Мой папенька говорит, что каждая встреча у людей должна иметь под собой начало чего-то нужного и поучительного. Он прекрасный организатор посиделок. В селе эти мероприятия проходит во всех семьях. Вот только они не имеют названия и тем.
    За разговорами уходил вечер, уступая дорогу ночи.
    - Пора и честь знать, - поднявшись, сказал Максим. – Спасибо за прекрасно проведенное время. Я вроде побывал на поучительной лекции, в которой так нуждалась моя душа.
     Сон пришел к Вере не сразу. Она была счастлива этой встречей, которая, как ей кажется, открыла дверь в МИР чего-то очень нужного. Понимала: жила в селе, где нет  знаний, которыми богата жизнь современного человека в городе. Ловила себя на мысли, что  беспокоится за встречи с Вадимом. А вдруг он заговорит о чём-то,  о чём она не знает, или понимает поверхностно. Ей желалось  больше и яснее рассуждать об искусстве, музыке, литературе, поэзии, астрономии, истории, географии, вообще, уметь поддерживать разговор при встречах с друзьями. Где-то в глубине ДУШЕ живет желание глубже заниматься общим образованием. На второй день нашла время порыться в книгах Надежды, выбрать что-то для чтения. На глаза попался сборник поэзии Есенина. Перелистала, стала читать и, отложив книгу по математике, с удовольствием записала в свой блокнотик несколько стихов, в которых отражалась утончённость природной красоты России. На верхней полке обнаружила сборники Тютчева, Кольцова, Пастернака и других поэтов, с творчеством  которых  мало знакома.
…Цепочкой уходили дни. Вера много трудится над учебой, в дополнение читает книги, которые принесла Надежда из библиотеки. Открывая для себя всесторонний мир, пораженная разными сторонами бытия, радуется, будто проснулась ото сна, ринулась в русло современных знаний и, подхваченная ими, смело движется к чему-то нужному и действенному. А всё началось со свадьбы Наташи, с танца Фокстрот, со знакомства с Вадимом, с влюблённости в него.  Вспоминая тот день, когда была приглашена на танец незнакомым городским парнем, с замирением сердца предполагает, что всё могло быть иначе, если бы не свадьба девушки из её села. Не зря Надя говорит, что ничего в жизни не происходит просто так. Значит, именно так должно было произойти, и конец этим событиям тоже предвиден Кем-то.
     - Надежда, - весело за завтраком сообщает Вера. – Сегодня поеду в сторону Вишневого сада. Майя, секретарь института, сказала, что он недалеко. Хочу увидеть, как до наших дней сохранился один из  красивейших уголков городской окраины.
    - Сохранился при помощи умных людей. Старые деревья вырубали, новые – сажали. Есть мнение, чтобы из этого сада сделать парк.
    - Тогда потеряется САД, - подчеркнула Вера.
    - В кого ты такая умная уродилась? И я так подумала.
    - Значит, останется старый Вишневый сад. Попробую помочь ему.
    - Соберешь подписи в защиту САДА?
    - Поживём, поработаем головами, а вдруг нас услышат.
     Домой из Вишневого сада Вера ехала автобусом, когда вдруг заметила: в салон зашёл Вадим. Не думая, что делает, махнула рукой. Он тут же подошёл:
    - Что тебя на сей раз привело в город, Вера Волошина?
    - Свидание с тобой.
    - Так в чём же дело? Считай, что мы уже на свидании. Нам выходить через три остановки.
    Этот вечер стал самым  прекрасным из всех тех встреч, которые происходили раньше. Вадим был в хорошем настроении, перескакивая с истории города на иные темы, смеялся, когда Вера спрашивала, что казалась ему простым, умилялся её восторгами.
    - В этом  месте стоял дом моего деда по линии отца, - приостановившись возле здания в  пять этажей, говорит Вадим. -  Отец помнит его. Вообще, мои родители занимательные, трудолюбивые и талантливые люди. Иногда их рассказы напоминают мудрые повести, написанные видными писателями.
     - Папин друг, проживающий в Москве,  приезжая к нам, вспоминает времена, которые называет ИСПЫТАТЕЛЬНЫМИ. Пережил очень много, но сохранил мечту о справедливом будущем.
    - А твои родители кто? – ступил ближе к Вере Вадим.
    - Папа остался без родителей в пять лет. До 14-ти воспитывался у тётушки в городке возле Одессы.  Закончив семь классов, поступил в техникум. Его влекла музыка, но через год тётушка умерла. С того времени он был предоставлен СУДЬБЕ, которая водила его по свету, пока не встретил мою маму, приехавшую погостить в областной центр к подруге Наде. На второй день знакомства  последовал за ней в село Белая акация. Вот и живут до сих пор.
    - Галя сказала, что твой родитель знает ноты, собрал группу музыкантов, грамотный и образованный человек.
    - Образование у него среднее специальное. Он механик. Трудится  при сельском торге. Мама после школы окончила курсы, работает поваром  в детском садике.
      В это время к ним подошли два парня и, увидев Веру, заговорили о красоте вечера, о том, что в Зелёном парке по воскресеньям играет духовой оркестр. Слушая их, Вера приуныла: Вадим представил её друзьям, как сельскую девушку, с которой познакомился случайно, и случайно встретился. Доля правды была в этом, эта доля имела для неё слишком большое значение, а для него, скорее всего, ничего не значила. Горечь обиды осталась в душе даже тогда, когда Вадим, проводив её до сквера, спросил:
    - Здесь мы расстанемся. Не потеряешься?
    - Нет.
    - Приятный уголок, - оглянувшись на сквер, сказал загадочно Вадим. – Когда-то здесь располагалось имение польского графа. Он купил кусок леса, примыкающий к городку, в котором смеялись водной музыкой два родничка. Правее находилось небольшое взгорье с резким откосом, что привлекло внимание графа.  Он решил остаться здесь. Дом в два этажа и отдельный домик для любимой женщины. В двадцатые годы имение сожгли, неосторожно или нарочно. Город отстраивался, ширился, двигался вверх. Кто-то предложил оставить в черте города лесок, почистив его и облагородив. Место назвали сквером Родников. Если присмотреться, деревья, кусты и травы здесь исключительно от дикой природы.
    - Я была в этом сквере. Он мне понравился своим естеством. Эммерсон сказал, что Природа – бесконечная сфера, центр которой повсюду, - выдала своё мнение Вера. – Созданные человеком сады, парки и скверы – это прекрасно. Только по моему разумению, ЧЕЛОВЕК – продукт среды, а не венец Мироздания. Поэтому для меня то, что создано Природой, неповторимость совершенства.
    После таких слов Вадим остановился, задумался, попытался что-то сказать, но у него не получалось.
    - Кто ты такая, Вера Волошина? – спросил и, услышав звук приближающегося автобуса, улыбнулся:
    - Мы ещё встретимся. Приезжай чаще.
…Вскоре начались вступительные экзамены. Волнение не покидало Веру, хотя она была уверена в своих знаниях.
    После небольшого свадебного торжества и регистрации брака Максима с Надеждой, пара молодоженов переехала жить в дом мужа. Оставшись одна в квартире, Вера скучала, писала длинные письма родителям и бабушке, обещая сразу же, как только удостовериться, что она студентка - приехать в село.
    Дни бежали быстро и невозвратимо. С Вадимом не встречалась, понимая, что у него другие планы в каникулы и, кто знает, что он  скажет ей, когда она заговорит о свидании или хотя бы короткой встрече.
    Экзамены начались легко. Вера уверенно отвечала на вопросы в билетах, что привело в удивление комиссию. Через несколько напряженных дней увидела свою фамилию в списках студентов первого курса медицинского института.
…Озорное лето со своими законами и закономерностями вывело Веру на сельские улицы, которые её мило приветствовали голосами  знакомых жителей, задававших десятки вопросов. Не было ни единого человека, который при встрече не поздравил бы, не спросил, кем она хочет стать, вернётся ли в село и не тоскует ли за сельской явью. Ей было приятно говорить с сельчанами, она обещала, что станет приезжать на каникулы, а в отношении, где останется жить, пожимала плечами, мило улыбалась.
    Конец августа напомнил ей о скором отъезде из родного двора. Не было такого дня, чтобы не вспомнила Вадима. Их встречи – мимолётные и какие-то убогие, не двигают отношения в то русло, в которое по мнению Веры необходимо свернуть. Подводя итоги свиданий, пришла к выводу: Вадим  не хочет принять её больше, чем, как  знакомую. Значит, не ёкнуло сердце в отношении её,  не понимает, зачем она встретилась на его пути. 
    - Верочка, - обращается Марта к дочери, - папа договорится, и ты поедешь в город на машине. Мирон Васильевич частенько туда ездит в связи с заготовками фруктов и овощей. Не тащила бы свои вещи, не надрывала здоровье.
    - Я согласна. Через четыре дня смогу отправиться.
    - Минула неделя, как Вера ходит на занятие в институт. У неё появились новые подруги и друзья. Одна девушка со второго курса из соседнего с нею села, расположенного в десяти километрах от Белой акации, Елена Зосимова, живёт  в двух кварталах, значит, соседки. С Леной у Веры складываются товарищеские отношения. Черноглазая, быстрая, словоохотливая, она не может даже в обычном разговоре не вспомнить о природе, о её первозданности, о красоте некоторых уголков земли, куда хочет поехать. Проходя мимо здания городского музея, Лена вдруг остановилась и, сменив разговор, сказала:
     - Не знаю, как это будет, но я обязательно побываю в Париже. Только ради Эйфелевой башни можно поехать. Тебе известно, как она строилась? Нет? Появилась  в память выставки в Париже. Создатель её Густав Эйфель. Строили её 17 месяцев. Высота 300 метров.
     - А мне бы желалось побывать в Италийской Венеции. Представь себе, город расположен на сотне островков и 118 каналах.
    - Мой сосед по квартире, солдат Великой Отечественной войны, по воле судьбы был в Италии. Человек из Венеции спас его от смерти.
    - А ещё мечтаю увидеть Египетского Сфинкса. Сфинкс – это вечная загадка, которую не могут разгадать ученые. В нём скрыто много загадочного.
  - На земле существуют миллионы чудесных мест, и каждое из них неповторимо. Не понимаю тех людей, которые проходят мимо цветочных клумб, не обращая внимания на их красоту. К примеру, наш районный городок. Перед главным торговым центром небольшой сквер. А какой он интересный в разнообразии растений!  В любое время года привлекает внимание своими особыми пейзажными уголками. Кусты и цветы так подобраны, что создается впечатление - они не перестают отцветать. На улице ноябрь, а сквер заполнен яркими аллеями. Здесь объединили свое творчество человек и природа.
…Вечерние сумерки напомнили Вере, что пора включать свет. В это время в дверь позвонили. Спросила кто, услышала голос мужчины, попросивший пригласить Надежду. Сообразила: бывший муж Нади. Не стала с ним объясняться, ответила, что её нет дома. Задумалась, как  сложна человеческая жизнь. Двое любят друг друга. Им хорошо и они желают объединить судьбы. Но проходит время и союз двух сердец распадается. Мысли поспешили к Вадиму. Если разобраться, она совсем его не знает. О личном они не говорят. Он ни разу не спросил, есть ли у неё друг, кто он. Скоро три недели, как она студентка, но ни разу за это время не смогла с ним  встретиться.
    В выходные к ней приходят Надя с Максимом. Остаются обедать.  Беседы затягиваются на часы, а это для Веры есть уроки, которые она усваивает с наслаждением. Ещё не было ним одной встречи, чтобы не говорили о чем-то занимательном, в виде воспоминаний о великих людях мира искусства, истории, географии.  Когда речь зашла о художнике Левитане, Надя захлопала в ладоши, сказала поспешно:
  - Моя подруга Вита Васильева недавно была в Ленинграде и Москве. К своему счастью случайно попала в круг художников и познакомилась с человеком, который  давно изучает биографию Исаака Левитана. Оказалось, Левитан в юности брал уроки у Саврасова и Поленова, но вскоре перерос своих учителей. Он один из первых показал природу России так впечатляюще, что тогдашние мастера кисти были поражены.
    - Не понимаю, - удивилась Вера. – До Левитана было много живописцев, отдававших дань природе.
    - Были. Только все они, в основном, подражали художникам Европы, где природные красоты,  климат, традиции и быт отличались от русской действительности. Не то богатство красок,  не та милая реальность и глубокая естественность российской земли, имеющая свою оригинальность и самобытность. Левитан в своих полотнах передал колорит, свойственный только русскому краю, русской земле и её особенной природе. От его работ пахло  истинной Россией.  Гармония природы и  человека в его полотнах заставляла думать, вникать в их сущность, радоваться и плакать. Он находил  простые уголки, где жила истина  народа, его уникальность  и богатейшая природная неповторимость. Как вспоминают соотечественники, он жил своей Музой, всё остальное для него было суетой.
     - Между прочим, выражение «суета сует» слышала от экскурсовода музея, который вспоминал о работах Левитана. Он так и сказал, что для художника лично существовал только труд, все остальное поистине – суета сует, - добавляет своё Вера, и, задумавшись на пару секунд, говорит тихо:  - Насколько знаю, Левитан оставил миру 250 полотен, и каждое из них гениально по творческому размаху и исполнению.
    - Именно. Его работы сияли новизной и правдивостью. Они напоминали песню, которая врывалась во взбудораженные умы людей. У моей бабушки на стене висела одна копия его работы - «Тихая обитель». Может, мне показалось, а может, то было в действительности, бабушка молилась перед ней, - вздохнув, сказала Надя, тут же обратилась к супругу: - А не поехать ли нам, мой милый, в Москву к моему двоюродному дяде. Он любитель походов в музеи. Вдохновимся полотнами талантливых художников прошлого и настоящего, повысим свой духовный уровень, устроим себе прекрасное путешествие.    
    Когда Надежда с Максимом ушли, Вера решила поискать жизнеописание Левитана и, по возможности, познакомиться с репродукциями его работ. Через три дня сидела в читальном зале, перед ней лежала биография Исаака Левитана и  иллюстрации его картин.
     - Осень – пора концертов, театральных постановок и выставок, презентации литературных и живописных творений, лекций и всевозможных вечеров отдыха, - сообщает Вере Надежда. – У тебя появились подруги и друзья, с которыми ты бы сходила на эти мероприятия.
    - Подруги есть. Друзей – пока нет.
    - Всё придет в свое время.
    - Скоро выставка работ метров Художественного фонда. Там трудится друг Максима Николай Петрович. Прекрасный живописец. Мы сообщим тебе об этом празднике. Готовься.
    О художественной выставке Вера рассказала Лене. Девушка обрадовалась, заверила, что к такому событию почитает кое-что из жизни местных живописцев, дабы не показаться неучем среди умной публики.
    Погода стоит приветливая. Дни укоротились, стали более задумчивыми. Всматриваясь в деревья и кустарники, Вера заметила изменение цвета листьев. Подумала: в городе перемены в природе менее заметны, чем в селе. Там они выражены  ярче, чётко определены, смелее отмечают  время года. Глянула на часы, подумала: успеет прочитать журнал, который ей принесла Елена. В статье о Солнце замечено, что темнота тоже распространяется со скоростью света. Задумалась и тут пришла мысль: в пятницу пойти в институт к Вадиму и, если получиться,  навести мостики, рассказать ему о себе. Что-то тихо болело, топталось на месте, неспешно строило планы на будущее, но она, откинув неуверенность, решительно заявила, что пора быть активной и правдивой.
   Утро принесло хорошее настроение.  День бежал быстро. Вера не заметила, как закончились лекции. 
    Вадима встретила в холле. Он стоял с какой-то миловидной девушкой, о чём-то весело говорил. Появление Веры не вызвало в нём восторга, но и неудовольствия не увидела. Договорились встретиться в центральном парке.
    И снова всё получилось не так, как мечтала. В их компанию влилось два парня и высокая девушка по имени Тамара. Решено было пойти в кино, а после погулять по центру города. Ни одной минуты не могла остаться с Вадимом наедине. Проводили её домой все вместе, а Вадим сказал, что уезжает к бабушке, там проведёт два дня.
     Интересное осеннее время, когда понимаешь его в хорошем  настроении – так приблизительно учил её отец, рассказывая, что всё в этом мире живое, имеет свой характер, свои законы и нравы. Вчера осень ходила городом весело в ярком наряде, с песенными  мелодиями. Сегодня она посуровела, пригнала на небо тучки, подула свежим прохладным ветром. Но и такое время октября красивое, значит, так нужно для земного бытия.
    В один день к Вере пришла серьёзная мысль поговорить с Вадимом откровенно. Она решила не откладывать встречу и, собрав всю надёжность и решение, появилась перед парнем в Политехе.
    - Ты  приехала на курсы повышения квалификации или что-то другое тянет в город? Я видел тебя у кооперативного техникума.
    - Действительно я там была, - сказала смело. – Ты помнишь, где я работала в селе?
    - Галя сказала, в конторе. Значит, бухгалтер или кассир. 
    - Верно. 
    -Трудиться – это хорошо. Но раз ты здесь, а через два дня воскресенье, приглашаю в Зелёный зал на концерт. Встреча на Северной остановке. Это возле Транспортной улицы.
    Поговорить с Вадимом откровенно Вере снова не удалось. Подумала, что наберётся храбрости, после концерта  уведёт его в сторону и…
    Концерт прошёл хорошо, вот только в компанию Вадима, когда они собрались идти домой, снова вклинились две девушки и парень, его товарищи по институту.
    - Мне не понравился конферансье, -  сказала девушка по имени Рита, - когда все компанией вышли с Зелёного зала.
   - А мне пришёлся по душе парень, который пел «Катюшу» - улыбаясь, заговорила Людмила.
    - Из чтецов выделялся Сергей Адамов. Насколько поняла, он хорошо знаком с творчеством Дудина, - задумчиво произнесла Вера. - Послушайте. Это Дудин пишет:

                Жизнь близких – белая страница,
                Хоть нам отпущенные дни,
                Как уголь пламени – как птица –
                Простору, воздуху сравни.
                Они уйдут. И в спешке буден,
                В позёмке мелкой суеты
                Мы их улыбки позабудем
                И характерные черты.
                И в нас их жизнь себя означит,
                Своей проявится судьбой –
                Так в гулкой раковине плачет
                Давно исчезнувший прибой.

    Все замолчали, слушая стихи. Вадим искоса посмотрел на неё, произнес неуверенно:
     - Ты, оказываешься, знаешь не одну лишь бухгалтерию. Прочти ещё что-нибудь.
    - Ладно. Анна Ахматова.

                Хочешь знать, как всё было? –
                Три в столовой пробило,
                И, прощаясь, держась за перила,
                Она словно с трудом говорила,
                «Это всё …
                Ах, нет, я забыла,
                Я любила вас, я вас любила
                Ещё тогда!»
                - Да».

    Рита радостно захлопала в ладоши, её поддержал Вадим и, подступив к Вере, спросил:
    - Стихи пишешь?
    - Писала в шестом классе. Сейчас знакомлюсь с поэзией Пастернака и Цветаевой. Они очень точно выражают свои мысли. Талант, он везде талант.
     - И где вы живёте? – вдруг спросила  Рита.
     - Вера живет в Белой Акации. Мы познакомились на свадебном мероприятии, - опережая Веру, ответил Вадим. – Село удивительное. Ехать на машине полчаса, автобусом немного больше.
      - У меня  бабушка из села. Когда там бываю, бегу в поле послушать пение птиц.
     - Мне по душе жаворонок, - поддержала разговор Вера и, оглянувшись на Вадима, прочитала:

                Там травы утром пробужденью рады
                И тянется туда от стебля лист,
                Где в небе с первыми лучами рядом
                Степных просторов маленький солист.

    - В детстве не читала стихи со сцены? – спросил  Николай.
    - Нет. Я пела и танцевала. Отец у меня  играет на трубе.  Из него мог бы получиться замечательный музыкант.
    - Посмотрите в небо, - сказала, остановившись Рита. -  Облака играют переливами.
    - Не знаю, как вам, а мне кажется, что на небе тоже есть опушки, поляны,  леса и луга, как на земле. И это сотворено из облаков, - весело ведет разговор Вера. – Вчера  наблюдала играющую на свирели лазурь с солнцем.
    - Скоро небо затянется тучами. На носу ноябрь, - вздыхает Люда.
    - За ноябрём придёт декабрь в больших калошах, со снежным посохом в руках, - задумчиво продолжает Вера, и слегка задумавшись, продолжает: - Мне всегда жаль ноября. Он застенчив, плаксив, неуклюж. Не знаю, как вы, а я слышала его кашель, чих и тихий стон.
    - Вот те на! Вера не только чтец, она и лирик, - похвалил Вадим и добавил: - И с кем я познакомился – не ведаю.
    - Мы пришли к моему переулку, - сообщила Людмила. – До свидания. Спасибо за компанию.
     - Я вас покину через квартал, - сказал Вадим. - В этом районе живу. Мой дом смотрит на меня глазами моей мамы. 
…И снова Вера не смогла рассказать Вадиму, кто она, где живёт, чем занимается. На душе было пусто, грустно, неуютно. Вскоре на город набросился дождь. Огромные тучи сшили пелену, которая то опускалась над домами, то поднималась, без перерыва вытряхивая из себя мокроту. Вера зачастила в городскую библиотеку. В читальном зале ей понравилось заниматься дополнительно от лекций. О Вадиме думает часто, иногда оправдывая его поступки, иногда ругая. О новой встрече не помышляет, убеждая себя, что неприлично выпрашивать свидания.  Дала себе зарок не появляться в его учебном заведении, ждать случайную встречу, или… попросить Галю, чтобы  дала его номер телефона.
…Надя звонит Вере, спрашивает: не нуждается ли она в чём-либо. Иногда забегает после работы, приносит вкусненькое, пьет с ней чай, обсуждает новости.
    - А ты помолодела за последние месяцы, - замечает Вера. – Твоя красота особенная: нежная, светлая. Я наблюдала не раз, как ты  встряхиваешь кудрями - глаза мужчин наполняются желанием обнять тебя. Слегка покатые плечи, открытая шея и уголок груди напоминают мне красавиц пушкинской поры. Одеть тебя в роскошные наряды 18 века,  и… пиши портрет прекрасной женщины!
    - А ты на себя как смотришь? Да ты писаная красавица ХХ века! Тот, кто  совьёт с тобой семейное гнездо, будет любить тебя всю жизнь. У меня характер не уравновешенный, а у тебя – рассудительный.
    - Не любит меня тот, кого сердце просит.
    - Такой уже появился на горизонте? Кто он?
    - Один безразличный ко мне человек.
    - Он опомнится, но будет поздно. Это я говорю, внучка колдуньи.
    - Ого! Твоя бабка была знахаркой?
    - Она могла разогнать тучи,  предугадать природные явления, отвести зло, предсказать неурожай.
    - Интересно. Ты об этом мне не рассказывала.
    - Именным цветком у бабулечки был Пион. Его корень ей в пелёночку положила её бабка, тоже вещунья.
    - А что именно означает Пион?
    - Он не только красив, он выполняет роль добра и настроения. Корешок Пиона уносит злое и негативное. О нём существует много легенд и преданий. Не смотри на меня с непониманием, об этом растении мы ещё поговорим. Хочу тебе посоветовать: не гнушайся народной медициной. В библиотеке поспрашивай книги о пользе растений. Заведи отдельную тетрадь. Записывай кратко о них. «Краткость – сестра таланта!» - сказал Чехов. А Чехова нужно читать с уважением.
   - А ещё «… талант – это вера в себя и свою силу…», -  дополнила Вера.
     - Мне с тобой очень приятно общаться. Ты напоминаешь свою маму и немного отца. Не знаю, как получиться: мы с Максимом собираемся поехать в село на Рождество. У тебя будут каникулы. Загуляем в снежной пурге! Бывало, зимой приезжая в Белую акацию, не давала себе покоя.  Ночи, тёмные или звёздные, они молодёжи приносили традиционные радости. Колядки, игры в снежки, походы в гости, где потчевали так, что потом два дня был сыт. Снежныенварьские метели манили в свои объятия. Я тогда чувствовала себя небожителем, ибо рядом кто-то невидимый играл со мной в неземные игры.
    В перерыве между лекциями Лена спросила Веру:
    - Мне кажется, ты о ком-то скучаешь и этот кто-то – парень не из нашего института.
    - Есть такой.
    -Пригласи его на «Вечер песни», который проводят студенты  музыкалки.
    - Сначала мне нужно раскрыться перед ним, кто я, и что тянет меня к нему.
    - Загадками выражаешься. Интересно, что может тянуть к парню, кроме чувств?
    - Так и есть. Мне думается,  началом нашего знакомства был танец ФОКСТРОТ, который до сих пор не закончится. Я попала в сети этого танца, а покинуть партнёра не могу. Да и не хочу. Так и продолжается: то поворот в правую, то разворот в левую стороны.  Иногда отдаляюсь от него на вытянутую руку, а есть моменты, когда кружусь на одном  месте, не отрывая взгляда от его улыбки. Вот и сейчас знаю, что одна встреча может завершить танец или… наоборот, продолжить его на годы. И тут вопрос: а вдруг я рано всё это затеваю? Может, подождать? 
    Елена смотрела на Веру с удивлением. Вдруг сообразила:  Вера не откроет ей тайны своего Фокстрота, а значит, пусть будет так, как подруга желает.
    Тянулись и сплетались дни. Ноябрьские праздники пришлись на хорошую погоду. Было прохладно, но без дождя. Традиционно и весело прошла демонстрация жителей города. Вере очень хотелось увидеть в колонне студентов Вадима. К сожалению, не увидела, слегка взгрустнула. Настроение улучшилось, когда Лену и её пригласили на вечер в Зал Дружбы, где, кроме концерта, будут проходить разные конкурсы, в основном, музыкальные. Зоя, девушка решительная, присоединяясь к ним, заявила, что обязательно станет читать стихи, даже если её не пригласят. «Выскочу на сцену, и … прочту залпом то, что мне нравится». Все засмеялись, а Зоенька, поводя плечиками,  добавила: «Увидите, я заработаю первый приз!»
     Вечер в Молодёжном зале прошел интересно, свежо. Выходя из зала, Вера вдруг почувствовала на себе взгляд. Оглянулась, встретилась с глазами парня, который танцевал на сцене с какой-то девушкой танец под названием «Встреча». Скорее всего, это был не танец, а импровизация дуэта влюблённых. Им долго аплодировали, вызывали повторно, они благодарили зрителей, ушли за кулисы. Пройдя несколько шагов,  вспомнила: этого парня она где-то встречала. Порылась в памяти – так и есть! -  он студент политехнического института. Выйдя на улицу, попыталась поискать его среди остановившихся молодых людей, только напрасно - скорее всего, ушел на остановку.
    Короткие праздничные каникулы Вера провела в родительском доме. Милый уют, радость на лицах отца и мамы, тепло от натопленной печки, вкусные запахи пищи наполнили её чем-то нежным и ласковым.
…И снова городской уклад жизни  вернул Веру в студенческую среду. Первый снег выпал быстро, густо. Стало свежо, чисто, приветливо. Вере вдруг так захотелось увидеть Вадима, она даже ринулась в автобус, который идёт в сторону политеха. Но тут же остановилась. Пошла в парк,  где встретила сокурсников, которые решили пройтись по городу.
     - Смотрите, возле фонтана стоят парни из политехнического, - заспешил сообщить Леонид. - Подойдем к ним?
    - Привет! – воскликнул Лёня. – Кого я вижу!
    Не успела Вера остановиться, среди группы молодых людей увидела Вадима. Он стоял рядом с девушкой не очень миловидной, но озорной и шаловливой. Вторая девушка, широко раскрыв объятия, двинулась навстречу Лёне, обняла, спросила с иронией:
    - Ты мне изменил, друг мой, Лёнечка?
    - Нет, моя милая Тина. Я тебе верен всегда и везде.
    Вера пыталась не смотреть на Вадима, но он вдруг сам направил взгляд на неё, заговорил приветливо:
     - Привет, Вера Волошина! Снова встретились. Рад, очень рад.
     Разговор прервался в связи с весёлым рассказом Симы о том, как она лепила снежного человека, который упал перед ней и… разлетелся на куски. Высокий парень, которого Лёня назвал Рональдом, предложил продолжить путь в сторону театра.
    - Предлагаю сократить дорогу через Умный сквер, - сказала Лиля, девушка из группы Вадима. – Там есть место, которое красиво смотрится зимой.
    И, действительно, место, о котором говорила Лиля, выглядело очаровательно. Мягкие изгибы двух деревьев напоминали объятия людей.
    - Люблю дикую природу, - проронила Сима. – Это настоящее искусство.
    Вера обошла клумбу, остановилась, нагнулась присмотрелась, ахнула: да ведь тут из-под снега выглядывают цветы! Удивительно, до чего они такие свежие и нарядные, будто на улице тёплая осень.
    Первым подошел Рональд или Рон, как его называли друзья.
    - Ты Вера Волошина? - улыбнувшись, заговорил парень. – Имя  верное и открытое. А вот фамилия удивительно притягательная.  Люблю поэзию Максимилиана Волошина. Не родственники случайно?
    - Нет, - ответил за Веру Вадим.
    - Цветы лечат людей, - сказала, улыбнувшись, Вера, и   тихо добавила: - Гиппократ утверждал о их ценности для здоровья. Самое большое количество лекарственных растений произрастает на Алтае – 660 видов.
    Вадим посмотрел на неё, приподнял бровь, спросил:
    - Где вычитала?
    - В библиотечном журнале.
    - Тебя что туда занесло?
    - Интерес к медицине. Хочу сказать, что Пифагор назвал ЧЕСНОК царем приправ, а Александр Македонский обожал ЛУК и утверждал, что это лекарство от недугов.
    -Дикая природа сотворила тысячи растений, которые являются лечебными для человека, - подтвердил Леонид. - Я это испытал на себе.
    - История людей и природы  - единственный природно-социальный процесс, ведущей силой которого является человек. Кто об этом сказал, не помню, но выражение мне понравилось, - поднимая оранжевый листок, упавший с дикой черешни на снежную дорожку, продолжила  Вера.
    - Меня поразили рассказы старого моряка из Одессы о коралловых садах в море. Кораллы – живые существа. Учёные до сих пор не могут разгадать их историю жизни. Разного цвета, они создают удивительные подводные оранжереи, - с выражением неподдельного интереса говорит Леонид.
   - Мой отец с Причерноморья. Вспоминая молодость, радуется, как дитя, что узнал о дикой природе, самостоятельно наблюдая за ней. Он и меня наставлял учиться с юного возраста, - приостановившись возле куста рябины, с приподнятым настроением вновь говорит Вера.
    - Меня же поражают своей непредсказуемостью дюны, - растирая снег в руке, вспоминает Вадим. – Они бывают разного цвета. И, как объяснил нам гид, своими передвижениями создают красивейшие пейзажи, они же - защитники растений. В тех местах меня поразили оазисы тростников. Это не что иное, как сотворённые природой зеленые уголки среди песков. Оказывается, у этих растений очень длинные корни. Зацепившись за землю, с непостижимой силой растут из песков. Стоишь возле такого зелёного уголочка, а вокруг дюны, дюны, дюны. Красота и… загадка!
     - Я не была в Прибалтике, но хотелось бы, - перехватив взгляд Вадима, высказалась Вера.
    - Сельскому человеку сегодня не сложно поехать в путешествие. За его труды награждают путёвками, куда пожелаешь, - утверждает  Вадим. – И, подпрыгнув, ухватил ветку жимолости, потряс, ринулся  под снегопад, сказал  шепотом: - Нас подслушивают вороны. Мама говорит, что они самые умные птицы.
    - Здесь нет вороньих гнёзд. Они селятся кучно, - смеется Сима. – Их много в районе Старого мельника.
    - Кто скажет, почему этот район так называется? – спросила Тина.
    - Могу ответить, - улыбнулась Вера.
    - Ну-ка, - прищурив глаза, предложил за всех Вадим.
    - Двести лет, а может, больше, на краю городка поселилась вдова, - отпустив ласковый взгляд в сторону Вадима, медленно ушла в повествование Вера. - Бедно жила. Гордой была, не просила подаяния. Трудилась день и ночь, воспитывала сына, и воспитала похожего на себя. Труд сделал его работящим и умным. Как-то Игнат, так звали парня, наблюдая за течением воды, сказал матери, что скоро их жизнь изменится. С того времени стал углублять ров на повороте речки. Весной река вздыбилась, разрушила перегородку между рвом, и долинкой ринулась вниз, создав огромное углубление. Поток реки направился в другое место, позволив парню исполнить то, что он наметил. Строить мельницу одному было трудно. Местный мещанин поддержал Игната, помог её поднять. Увидев в парне-сироте хозяина, стал приглашать его в свой дом. У мещанина была дочь-красавица, которая и стала женой молодого мельника. Дом, который выстроил Игнат, привлек местечковых жителей, и они стали сооружать рядом свои домики. Годы летели, Игнат старел, но держался. Дожил до девяноста лет и на правах старейшего рода Павловых передал своё владение правнуку по имени Игнат. А дальше события разворачивались по-разному. Мельница отжила свое. Место, где она начала существование, назвали Старой мельницей. Там действительно интересно.  Сад, озеро, молодой лесок привлекают людей для отдыха. Идут слухи, что власти хотят там построить санаторий.
     Все внимательно слушали Веру, Рональд вдруг спросил:
     - Ты почему не выбрала профессию историка? Я понял, что твой рассказ взят из жизни, то есть, тебе об этом рассказали старшие. 
    - Именно. История и литература – моё хобби. Можно сказать, небольшое. Нравится мне копаться в историческом прошлом моей Родины.
   - А историю села, где живёшь, знаешь? – поинтересовался Вадим.
   - Конечно. О нём есть историческая справка. То, о чём рассказывают старожилы, обратная сторона медали. Простите, замучила вас своими воспоминаниями о исторических местах города. Вы, наверно, замёрзли стоять.
    - На улице не так холодно, - ответил Рон и, ухватив нить разговора, спросил: - Кто мне ответит, какая  самая миниатюрная работа природы?
    - Человек! – засмеялась Сима.
    - Снежинка. Присмотритесь к ней. Ни одна никогда не повторилась. Это ли не чудо?
    - Продолжим  путь, - предложила Тина. – Есть предложение послушать птичку, которая кружится над нами.
    - А знаете ли вы, что пение улучшает иммунную систему? - запрокинув голову, вслушивается в птичьи переливы Вера.
    Вадим остановился, внимательно посмотрел на нее:
    - Вера Волошина, ты сегодня в ударе. И когда успеваешь обо всем узнавать? Наверно труд счетовода надоел тебе, и ты решила переквалифицироваться в работника клуба.
    - Угадал, - весело улыбнулась Вера.
    Леня и Сима переглянулись, но увидев озорную мину Веры, стали  рассматривать верхушку дерева, откуда доносились птичьи трели. Рон поправил на голове Тины шапочку, произнес нараспев:
   - Мне нравится, когда у человека есть желание познать не только то, что связанно с его профессией, но и другие науки, влекущие в широкий мир. Я будущий технарь. Но меня увлекают литература и живопись.  Не равнодушен к медицине. Вот вы, - обратился Рональд к Лёне, - ответьте, когда медики сделали первую операцию? А когда впервые вставили зубы? Тоже не знаете. Кто ответит?
    - Можно, я, - улыбнулась Вера. – Операцию впервые сделали в Бронзовом веке, а зубы уже вставляли в 700-х годах до нашей эры.
    - Верно. Из тебя получится прекрасный врач, - хохотнул Рон.
    Все дружно засмеялись, а Вадим приблизился  к Вере, сказал приветливо:
    - Слышала, что предрекает Рон? Он дальновидный парень. Не зря в институте один из лучших. Когда-нибудь  станет академиком. Это уже предрекаю я.
    С другой стороны улицы послышался веселый голос:
    - Вера, Сима, Лёня давайте поспешим на лекцию о лекарственных растениях. Вы забыли о ней? – выкрикивала Варвара, коллега по институту.
    - А нас не приглашаете? – отозвалась Лиля.
    - И вас, если желаете.
    - Мы пройдёмся ещё, - отозвался Вадим. – Спасибо за компанию. Предлагаю встретиться в таком же составе в субботу. Место встречи в пять часов дня на остановке.
    - И на том спасибо, - ответил Рональд.
    Вера глянула в сторону Вадима, кивнула приветливо:
    - Буду ждать субботы, чтобы раскрыть тайну своего приезда.
 …Зима двигалась по графику, который установила природа. Три дня стояла прекрасная погода. Снежный покров увеличился из-за ночных снегопадов, а в пятницу вечером сгустились тучи, потом закрутило в разные стороны, приподняв серо-белую пелену, угрожая сменой погоды. Ночь установилась тёмная, хмурая, задумчивая. Новый субботний день начался с ветерка, который ловко подметал дорожки. К обеду с восточной стороны подуло сильным круговоротом со снегом.
     Смена погодного настроения доставила Вере лёгкое беспокойство. Давно знает – такие ветры к вьюге и большому снегопаду. Так и произошло. Через час город превратился в огромное белое наслоение снежных вихрей. Прислушалась к завыванию ветра, несущегося со всех сторон, открыла занавеску, стала следить за ветками деревьев, качающимися, как ей показалось, в диком танце. Сколько раз она видела такие снежные зимние ненастья, столько раз они были иными. В комнате потемнело. Включила свет, в это время зазвонил телефон.
    - Сегодняшняя встреча отменяется, - быстро заговорила Сима. – Я так ждала её. Хотела прочитать стихи. Перенесём свидание на следующую субботу. Все остальные дни нужно отдать науке, - и тут же перешла на другую тему: – Мне понравился Рональд, он воспитанный и обходительный парень. Знаю его давно. Только он добивается внимания одной девушки.
    -  А у Вадима есть предмет обожания? – спросила Вера.
    - Была одна пигалица. Маленького росточка, зато с амбициями. Она учится в педагогическом. Занята культурной самодеятельностью. Поёт. Рифмует. Но  успеха у кавалеров не имеет.
    - Почему они не встречаются, если она предмет его обожания?
    - Это я к слову сказала. Встречались. Кажется, он косит глаза на другую. Я слышала: одна мадмуазель понравилась ему, но она глуповата, а учиться уму-разуму не желает.
    - Парень он видный. Может, скрывает что-то, не хочет выставлять напоказ.
    - Это скрыть невозможно. Вадим не из тех, что прячутся. Я ведь второй раз поступаю в медицинский. Год провела на подготовительных курсах. Наши пути с ним  пересекались на вечерах отдыха, концертах и  даже в театре. Ты его откуда знаешь?
    - С Фокстрота, - засмеялась Вера.
    - С какого Фокстрота?
    -  Свадебного. Как-нибудь расскажу о нашем с ним  знакомстве.
    Сима вспомнила о том, как в прошлую зиму ездила в село к тётушке и провела неделю в свиданиях с сельским пареньком Григорием. Он и сейчас пишет ей из армии романтичные письма, где главным героем выступает Она, Симочка или, как он её называет – ЗАГАДКА ЛЮБВИ.
     В январские дни Вера любит возвращаться домой пешком. Красота зимы всегда привлекала её, особенно когда падал снег. По дороге зашла в магазин, купила продукты, собралась готовить обед. Напевая модную мелодию, вспомнила, что в перерыве между лекциями Леонид сообщил, что завтра состоится  встреча с друзьями из политеха. Просил не опаздывать.
    -Я не опоздаю, - пообещала серьезно.
    -У вас с Вадимом какие-то загадочные отношения. О том, что ты с ним давно знакома, нам, конечно, известно. Но ведь он ведь парень городской, откуда знает твоё село?
    - Было дело. Приезжал на свадебное торжество к своим друзьям.
    - Ладно, - улыбнулся парень. - Готовься посостязаться со мной в познаниях  возникновения Земли.
    - Что?
    - Это я так, - ответил Леонид, и добавил: - До встречи.
    Предупреждение Лёни о каких-то состязаниях в знаниях о Вселенной заставили Веру задуматься. Улыбнувшись  мыслям, открыла книжный шкаф, нашла книгу о зарождении Вселенной, села читать.
    Субботний день мирно шагал по городу, раздавая жителям зимние улыбки. Вера, подхватив одну из них, перешла перекрёсток, направилась к остановке, где стояли Тина, Рональд и Лиля. Вадима не было. В это же время с другой стороны подошла Сима с Лёней.
    - Я так и знала: Вадим опоздает, - заявила Симона. - А говорил…
    - Что говорил? -  подбежал к ним Вадим и,  схватил девушку за плечи, заговорил, смешно морща лоб: - Накажу за наговоры. Будешь учить за меня высшую математику или историю человечества.
    - А как называется книга по истории человечества? – спросил Рональд.
    - Вообще-то, не знаю. Думаю, существует такая.
    - В действительности такой книги нет. Сначала нужно изучить историю Земли, потом человека. А ЗЕМЛЯ – чрезвычайно разумная система, которая на много порядков превосходит людей, - сказал Рон и, глянув на часы, улыбнулся: - Время детское. Предлагаю пройтись парком, свернуть на Высокую улицу, а оттуда в кинотеатр или в Дом молодёжи. Кто «за», поднимите руки.
    - Можно? – заспешила Лиля.
    - Предлагай, - согласился Лёня.
    - Считаю, что надо пройтись Заветным сквером.  Кто-то из любви к  Бунину придумал, что он приезжал в наш городок на свидание с замужней знатной дамой, а может, так и было, не ведаю.  Встретились они в саду её подруги возле большого камня, который позже кто-то назвал «Заветным». Тогда же они дали слово в дни своих рождений приходить к нему и мысленно говорить друг с другом на расстоянии.  Позже, когда господский дом сгорел, парк оставили таким, каким он был, вот мы и в нём поговорим обо всём, что нас сегодня зовёт и радует.
     - Как это говорить друг с другом? – удивился Вадим.
     - Молча, - ответила Лиля.
     - Интересно. А это действительно так было, или же народ приукрасил биографию Бунина? –  спросил Рональд.
     - Если даже и не было, предлагаю почитать четверостишия Бунина. Знаю пару его стихотворений на память, - весело заговорила Лиля.
    Вера отстала от друзей, завязывая шнурок на сапожке, а когда управилась, увидела, что она не одна.
    - Волошина, ты меня озадачиваешь. Что ты делаешь столько времени  в городе? Создается впечатление, что ты  приезжаешь каждую субботу, - улыбнулся Вадим.
     - А разве нельзя приезжать на свидание с приятелями, если они зовут? – кокетливо ответила, и, подхватив парня под руку, стала догонять друзей.
     - Вы почему отстаете? – заспешила сказать Лиля. – Прошу внимания. Первой читаю я.

                Лес, точно терем расписной,
                Лиловый, золотой, багряный,
                Весёлой пёстрою стеной
                Стоит над светлою поляной.

    Все захлопали, а Вадим оглянулся, сказал медленно:
      - Давайте создадим кружек имени Бунина.
      - Это мы можем обсудить не здесь, а, скажем – в помещении клуба института. Так будет сподручней, – предложила Вера и, улыбнувшись, продолжила читать:

                Осыпаются астры в садах,
                Стройный клён под окошком желтеет
                И холодный туман на полях
                Целый день неподвижно белеет.

      - А ещё там есть такие строчки:

                Ту звезду, что качалась в тёмной воде
                Под кривою ракитой в заглохшем саду –
                Огонёк, до рассвета мерцавший в пруде,
                Я теперь в небесах никогда не найду.

    Вера услышала, как дружно захлопали друзья, немного сконфузилась добавила:
    - Поэзию Бунина любит моя односельчанка и подруга Люся Юхоменко. Так, как она, я не умею читать. Попытаюсь передать настроение и чувства поэта, что самозабвенно любил природу и тепло относился к людям.
    - Чудно! Прекрасно! – с восторгом сказала Лиля. – Оказывается, таких, как я, любителей Бунина в нашем городе много. Придется мне создать группу бунинцев.
    - Не забудь про меня, - хохочет Вера.
    - И меня – дополняет Рональд.
…Вечер надвигался быстро. Поход в кинотеатр закончился шумным обсуждением кинофильма. Было интересно послушать, как Рон и Лиля не соглашались с решением героев, которые в конце фильма разъехались в разные стороны.
    - Герои разъехались, а мы, наоборот, погуляем зимним городом. Подышим свежим воздухом, посчитаем звёзды, а их сегодня немало. Станем рифмовать мысли, заглянем в Необозримый Космос, посудачим о житие, - предложил Леонид.
    - С таким настроением петь хочется, -  добавила Тина.
    - У тебя прекрасный голос, - мягко похвалил  Вадим. – А не пойти ли тебе учиться в консерваторию?
    -Была там. Не поняли, не приняли, - засмеялась девушка и, приподнявшись на носочки, процитировала:

              А я иду, где ничего не надо,
              Где самый милый спутник только тень,
              И веет ветер из глухого сада.

    - Ахматова. Есть у меня к ней много вопросов, жаль, не дожила до наших дней, - вздохнув, молвил  Рональд.
    - Вчера вечером чаёвничали. Я задумался, стал вертеть ложечкой в стакане. Отец смотрел, смотрел и говорит: - «Так крутятся вихры Вселенной». Я уставился на родителя, а он, как ни в чём не бывало, продолжает: - «Иногда кроме книг по специальности заглядывай в другие. Станет интересней жить». Наш разговор подхватила мама. Больше часа провели в беседе о Галактике,  Туманностях,  звёздах. Признаться, мало знаю на эту тему. Было стыдно немного. Попробую наверстать упущенное, - признался Вадим.
     - У меня сосед трудится в научно-исследовательском институте. Он астроном. Книг у него не счесть. Как-то пригласил отца, маму и меня  в гости. Речь зашла о нашей Вселенной, а хозяин стал рассказывать как, будучи семилетним мальчиком, спросил  своего отца, где дно неба. С этого и началось. Его повело в МИР НЕБЕС с юности, - включилась в разговор Сима. – А вообще-то,  астрономия – сложнейшая наука и её начал изучать ещё первобытный человек.
  - Можно добавить? - спросила Вера. – Вселенная – огромная тайна.  И построена она на пропорции. Это трудно понять, но и мы тоже там. Есть такое выражение: - «Все есть во Всём».
    - Вера Волошина, ты куда шагнула? Я думал, ты ушла в романтику поэзии, а ты взялась за историю края, дополняя её астрономическими терминами, - засмеялся Вадим и, заглянув девушке в глаза, спросил: - Неужто мечтаешь переехать в город?
    - Мечтаю, - весело ответила. – Ты думаешь, не получится?
    - Ну… не знаю…
    -  Я не отвечаю перед Богом за те сомнения, что зародились в моей душе, ибо сомнения  эти – следствие того разума, который Он в меня вложил. Так сказал Свифт.
    Вадим не нашелся, что ответить, помялся, поменял тему разговора:
    - Два дня назад мы семейно ездили в прибрежный лес в гости к леснику. Красота зимы поразила меня. В городе она другая. А вот в дикой природе – что-то неописуемое, не познанное и неповторяющееся. Ты меня обещала пригласить в село в зимнее время. Где твое обещание? – с улыбкой обратился  Вадим  к Вере.
    - Во мне и всюду! - ответила серьёзно. – Хочешь, поедем в Белую акацию завтра?
    - Завтра у меня другие планы.
    - Тогда через день.
    - А кто за меня пойдёт на лекции?
    Друзья стали прислушиваться к их диалогу.
    - О чём речь? – спросил Рональд. – Если Вадим не может поехать из-за лекций, то как Вера оставит свои?
    - Что оставит? – насторожился Вадим.
    - Лекции, - нажал на слово Леня. – Она ведь учится, как и ты, и для неё учёба тоже много значит.
    - Где учится?
    - В медицинском. Мы с ней на одном курсе.
    Вадим потоптался,  и,  с возмущением обратился к Вере:
    - Скажи, Вера Волошина, кто тебя надоумил покинуть село, поступить в вуз, приходить ко мне в институт и… лгать, притворяясь сельской девушкой?
    - Привёл меня в город и заставил учиться в учебном заведении танец ФОКСТРОТ. На планете Земля для людей давным-давно расписаны все события жизни, даже небольшие передвижения просчитаны до мелочей. А этот танец вошёл в историю нашего знакомства и в продолжение её. Но ты не понял, что он значил для меня. – И, легонько тронув за руку Вадима, добавила:  - Говорят, что в Сакральной мудрости веков существует таинственное мерило, которое отмеряет людям судьбы. Нам тоже отмерено под мелодию древней скрипки Кремоны. Марина Цветаева написала стихотворение: «Я вас люблю…». Там есть такие строчки:

                … Но мне не надо ваших губ и глаз,
                Всё началось и кончилось без вас.

    То ли минута такая настала, то ли в это мгновение завершила последнюю ноту скрипка Кремоны, унося последний звук в Бездну неба, который останется там навсегда. На городском перекрестке в оцепенении  стояли несколько молодых людей, понимая, что в душе их приятельницы Веры вот, вот может  оборваться что-то особенное, которое позже ни приклеить, ни пришить будет невозможно.
    Вера обвела взглядом товарищей, хотела что-то сказать, но, махнула рукой и направилась в сторону транспортной остановки.
    - Я догоню её, -  сказал Вадим.-  Я сейчас…
    - Не надо. Музыка Фокстрота своё отыграла. Поздно спохватился, - буркнул Рональд и, отвернув голову, сказал тихо: - Я пойду. Поздно уже.

                РУФИНА И АДАМ   
               
                Семья – один из шедевров природы.
               
                Д. Сантаяна               
   
     Целую неделю идет мелкий осенний дождик. Сегодня суббота. Мы с мамой затеяли печь пряники и штрудли. Завтра приезжает отец из областного центра, где три дня  принимал  участие в семинаре работников сельского хозяйства. По всему дому разносятся сладко-пряные запахи. Мама открывает форточку, говорит, прислушиваясь к песням дождика:
    - Забыла сказать. Вечером к нам в гости  придёт Руфина. С ней  встретились  сегодня утром, когда  шла с ночного дежурства.
    - Она опять была у тетушки Павлины?
    -У неё. Болеет женщина. Что ни говори, а Пава  близкая приятельница её бабушки. Правда, моложе Михайловны. Они обе родились в Дубровке. Так случилось: вышли замуж за сельских парней и остались здесь жить.  Нравится мне Руфина.  Ловлю себя на том, что хочу назвать её госпожой за внешний вид, умные разговоры, доброту и тихую нежность к  людям. Со времени нашего знакомства прошло много лет а она не изменилась, такая же благородная. Бабушка у неё была очень умная. Не любила говорить про себя. Павел Романович, муж Михайловны, был видным мужчиной во всех отношениях. Мастер-стро-итель. Отличался от других строить русские печки, камины, печи с духовками, печурки – это его конёк в профессии. Делу этому  научился у  специалистов Агафоновки. Хочу добавить - Романович сам выстроил для семьи дом, который до сего времени не меняет свой облик. Таких ладных домов в нашем селе больше нет.
    - Михайловна прекрасно шила. Помнишь, смоделировала  мне платье для школы. На меня смотрели, как на модель из города.  Руфина взяла от бабушки и дедушки всё самое хорошее. Это отличает её от наших сельских женщин, - рассуждаю, складывая пироги в миску.
    - Сколько здесь живу, ни разу не слыхала, чтоб она была замешана в каких-нибудь сплетнях либо пересудах.
    - Мне жаль людей-сирот. Особенно детей.  Руфина круглая сирота. Хорошо, что её забрали к себе бабушка  с дедушкой.
    - Отец Руфины был грамотным человеком, - подчёркивает мама. -  Как  оказался в наших краях, никто не знает. Скорее всего, причиной этого семейного союза явилась любовь. После свадьбы молодые уехали в Харьков. Руфи было всего-то шесть лет, когда её родители погибли в аварии. Она помнит их. Анна Михайловна и Павел Романович  сразу взяли внучку к себе. Ксеня Владимировна говорила, вроде бы отец Руфи, Николай, был сиротой.
    - Есть у меня мысль, что Руфина об отце знает больше, чем мы думаем. Не может быть, чтобы у него не было родственников. 
    - Хочу вернуться в тридцать третий и четвертый  год, которые остались в памяти людей страшной голодовкой. Позже жизнь постепенно наладилась. Легче было тем, у кого были запасы золота. Я имею в виду – золотые украшения и монеты.
    - Бабушка говорит, что вы тогда отведали муки ада.
    - Если бы не золотой запас их родителей, кто знает, как бы обошлось. Я частенько переезжала от одной бабушки и дедушки к другим. Родители папы старались задержать меня в городе. А родители мамы – в пригороде небольшого местечка. Смех и грех. Так и росла  в трёх домах.
    - Папа всё время вспоминает, как увёз тебя к себе.
    - Именно увёз.  После войны  окунулась в науку. С детства мечтала быть медиком. Можно было податься в институт, но я спешила и выбрала техникум. После Победы молодёжь воспрянула духом, штурмовала учебные заведения, рвалась в будущее, которое виделось почти рядом, - поспешно говорит мама, словно догоняет что-то упущенное в жизни.
     - Бабушка рассказывает, что у тебя в то время был жених с образованием, с квартирой, но ты ему отказала.
     -  Василий Трофанюк.  За мной ходил по пятам и Давид Ратушняк. Я предпочла учёбу. А через год случайно вышла замуж.  Окончила техникум почти мамочкой.  Твоему папе дали направление в Дубровку, но мы выбрали Русовку, где живём и поныне. Именно тогда я познакомилась с Ксенией Владимировной, Руфиной, её бабушкой и дедушкой и с семьей Моисея  Рабиновича, приехавшего сюда в качестве главного врача.
    - Ты говорила, что сначала  жили в Сербской стороне.
    - Жили там около года. Тётка твоего отца Савлина купила нам недостроенный дом и не уезжала из села, пока не привела его в порядок. Я об этом уже говорила.
    - В нашем доме мне всё очень нравится. Здесь уютно и приветливо. Сад, долина, кусок огорода, который  кажется самым добрым и надёжным.
    - И в кого ты такая ласковая уродилась? Всё у тебя - то музыкальное, то художественно-приветливое, то загадочное, а иногда  видишь мир будущего совсем в радужных красках. Неужели придёт время, и наши  правнуки будут жить иначе, чем мы?
    - Учёные говорят о развитии высоких технологий, которые полностью заполонят Землю в ХХ1 веке. Интересно, а что об этом думает Руфина? Как не говори, она ведёт финансовую службу района, а это своего рода технология,  имею в виду – денежная. А там, где рождается новое в науке, там работают деньги.
    - Ксения говорила, что Руфина с детства была математиком, - докладывает мама.
    - Математический склад ума помогает человеку не только в оперировании цифрами, но и в высокой поэтике. Люди с таким умом, в основном, задумчивые, собранные, иногда пишут стихи. Не улыбайся, я говорю правду. Математика родила поэзию. Это доказано.
    - А музыку кто родил?
    - Волны. Ветер. Дождь.
    - Мне, - хохочет мама, - и на лекции не нужно ходить. Пока пекли пряники –  слушала умную дочь. Расширила свои знания на много дней вперед.
    - В общении познается много, особенно если с тобой беседует умный и грамотный человек.
   - Верно. О Руфине у меня своё мнение. Когда Руфи подобрала брошенного ребёночка, в селе недоумевали. Она ведь тогда едва окончила техникум. Историю эту перемалывали языками долго.
     - Интересно, кто же оставил дитё в поезде? – наливаю воду в графин, ставлю на стол, добавляю: – В знатных домах, когда пили кофе или какао, ставили стаканы для воды. Особенно это относится к кофе.
    - Люблю настоящий кофе. Но где его брать, когда на прилавках магазинов суррогат из ячменя?
    - А почему Руфина так долго усыновляла Андрея? – спрашиваю маму.
    - Видишь ли, брошенный ребёнок должен находиться какое-то время в роддоме, потом в сиротском приюте, а потом в детдоме. Милиция иногда долго ищет женщину, которая оставила дитё. Сегодня мама-кукушка здесь, а через неделю – на крайнем Севере.  Руфина знала об этом, ждала пока ребёночка не признали круглой сиротой. Усыновив мальчика, назвала его Андреем. Нашла ему няньку. В ясли не отдала. Анна Михайловна не могла нарадоваться правнуком. Ещё раз хочу сказать – Андрей очень похож на Руфину: походкой, взглядом, даже цветом глаз.
    - Ты не знаешь, почему она не выходит замуж?
    - Нет. Имела много поклонников, но... Тётка Миля рассказывала, как за ней ухаживал один работник военкомата. А ещё приезжал свататься мужчина из Житомира. Не простой рабочий – главный инженер завода. И всем она давала от ворот поворот, находя какие-то причины. Значит, есть тайна, почему она одна. Её бабушка однажды сказала, что Руфи похожа на неё тем, что однолюбка. Я не видела ни одного парня или мужчину, с которым у Руфины были любовные отношения. Правда, дружеские, товарищеские были, – она выдерживала дистанцию. Предпочтение отдавала Сергею Раздольному. Ходила с ним в кино. Иногда на танцы. Она тогда училась в техникуме. Он до сего времени любит её. Женился только потому, что Руфинка посоветовала ему это сделать, иначе он бы остался бобылём. Как-то в одном приватном разговоре Ксеня вспомнила, что перед войной у неё был парень из Дубровки. Встречались около полгода. Тогда ей было  семнадцать лет. Юность, радость, счастливые звёздные вечера, модные песни, поэзия бытия. Мне помнится, Михайловна с какой-то особенной горечью упоминала, якобы война оборвала жизненные планы внучки. С военным временем связанно много горя. Не вернулись миллионы женихов, которых некоторые невесты  ждут их до сих пор.
    Мама вышла из кухни, через пять минут внесла  несколько пеньков, стряхнула с волос капельки дождя, продолжила разговор:
     - Руфина права, что не пошла замуж за нелюбимого. Если же кого-нибудь бы полюбила, стала бы хорошей женой и хозяйкой.
     - А почему она не продаст свой дом в селе? Пустила в хату чужих людей. Говорит, что так лучше.
    - Сейчас у неё прекрасная квартира в городке. Недалеко от центра, в тихом уютном переулке. Сад в три дерева, грядка с ирисами, которые она обожает. Огородом называет две дорожки длиной пять метров. Они дают ей удовлетворение. Как-то скромно призналась: пишет воспоминания о близких людях. Ей в этом помогает домашний комфорт. Когда Руфи покупала этот домик, я взялась за голову. Там было неухожено, заброшенно, грязно не только в жилом помещении, но и возле него. А она весело хохотала, приговаривая, что о таком уголке мечтала пять лет.
    - Труд и желание преобразить дом принесли результаты. Чувствую – Андрей мечтает стать архитектором. Он первым предложил пристроить мансарду.
    Мама улыбнулась чему-то своему, порылась на полке с книгами, заговорила мягко:
    - В одной мудрой книжице вычитала, что такое СУДЬБА. Могу передать своими словами, но в книжке имеются особые выражения, которые определяют это понятие.
    - Судьба – это путь, предначертанный человеку на Земле, - сказала я, улыбнувшись.
    - Умно сказано. А в книге написано так: - «Судьба человека – это карма или милость Бога, его солнечные и лунные пути. Судьба – это многозначительный термин, куда входит жизненный путь, обстоятельства, предопределённость». А ещё здесь имеются сведения о предназначении женщины на планете. Об этом говорят видные учёные, и не только учёные, но и поэты, писатели, философы. 
    - Вообще, о предназначении женщины и мужчины упоминается в древних свитках.

                Когда уходите на пять минут,
                Не забывайте  оставлять тепло в ладонях,
                В ладонях тех, которые вас ждут,
                В ладонях тех, которые вас помнят.
                Когда уходите на пять минут,
                Не забывайте вовремя вернуться,
                Чтобы ладони тех, которые вас ждут,
                За это время не успели разомкнуться.

    - Прекрасно сказано. Без Бога нет смысла жить,- не то что писать - так гласит восточная мудрость. А  свои сонеты Хайям сочинял под руководством Всевышнего, - придвигая к столу стулья, дополняет мама. 
    - Многие нынешние законы безбожны. Верю, придёт время и всё станет на круги своя. Так подсказывает мне   женская интуиция, - серьезно говорю я и, прислушиваясь к звукам со двора, добавляю: - У Ивана Николаевича лает собака. Вернее, с кем-то она здоровается.
    - Это к нам идёт Руфина. Она носит Кудлатому хлеб с маслом. Он её за версту чует. Выйду встречать гостью.
     Меняю на столе скатерть, говорю в открытую дверь:
     - Ужинать подано, господа!
     - Это мы-то господа? – хохочет Руфина, - переступая порог кухни.
      - Почему нет? – улыбаюсь весело. - Я, например, из рода краснодеревщиков. Отец моего папеньки имеет документ, оставшийся от предка, что семейство Логиновых знаменитое по производству дорогой мебели. У них когда-то был свой цех по её изготовлению, и  магазин, где её продавали.
     - Тогда и мне нужно сказать, что я со стороны мамы из сословия торговых людей. Остатки  их роскоши остались в Киеве. Социальные изменения перевернули мир вверх дном. Ушло, уплыло, прошлое, которое помнили мои бабушка и дедушка. Они, отпрыски другого времени, взяли от него лишь толику, - говорит, присев на стул  Руфина. – В отношении папеньки знаю, - его отец итальянец по национальности. Бабушка вспоминала, что он был хорошим механиком.
    - О своем положении  могу говорить откровенно, - продолжает разговор маменька. - Родитель – с лесников. Отец отца имел большой надел леса. Матушка из ткачих. У родителей моей маменьки имелся ткацкий цех.
    Слушая роазговоры, достаю из печки горшок с кипяченым молоком, произношу слегка протяжно:  - Общаться будем за приятным делом – за ужином. Он у нас не королевский,  но особенный. Мама нас потчевать станет картофельной бабкой с мясом. А я приготовила какао на молоке. В дополнение – штрудли и пряники. 
    - Сегодня станем ещё дегустировать домашнюю колбаску. Мы с Павлиной приготовили её по придуманному нами рецепту -  с сыром и мясом, - ставит на стол гостья плоское блюдо, и, открыв его, показывает закрученную калачиком золотисто-румяную  колбаску.
    За окном притихло, успокоилось, вроде бы задумалось. Мама  раскладывает расписанные цветами тарелочки, говорит:
    - Каждая пора времени предназначена для чего-то очень нужного в жизни. Не стану касаться весны и лета, остановлюсь на осенней поре. Сколько себя помню, она вызывает непонятную грустинку, переплетённую с длинными воспоминаниями жизни. Ею подвожу черту прошедшего. С приходами осенних дождей мне  хочется посидеть за столом, пообщаться с людьми, вернуть события минувшего, погадать о будущем и,  как говорят мудрые,  поблагодарить Творца, создавшего нас, за всё, что имеем.
     - Наши ощущения осеннего состояния совпадают, - рассматривая деревянную расписанную охрой ложку, -вежливо произносит Руфина и, помедлив, продолжает: - С осенней порой у меня ассоциируются праздники. Их много. В октябре родились дедушка, бабушка и мама. В ноябре, когда на улице перешёптывается дождичек с ветерком, праздник Михаила. Он сродни моему роду по бабушке. Михайловны.  Её предок по имени Михаил –  основатель хутора Михайловского, расположенный недалеко от Дубровки. Я чту этот день, как нечто важное в жизни. 
     Гостья вздохнула, взяла кусочек хлеба, понюхала,    сказала: - А вообще то, на дождливое осеннее время  смотрю с радостью.  Годы научили меня понимать его. Когда мне стукнуло семнадцать, дождик не мешал спешить в клуб на танцы и посиделки.
    - А парень у вас был? – спрашиваю я.
    - Нравились ребята, но не так, чтобы спешить на индивидуальные свидание. Друзья были – не больше.
    - А когда появился тот, с которым можно было слушать дождевые романсы? – не унимаясь, вновь интересуюсь.
     - В пору января. В новогодние праздники появился тот, с которым я наслаждалась прелестями погоды: вьюги, снегопада, бурана. Потом пришла пора слушать весеннюю капель. Мартовские дожди говорили с нами на языке прекрасного настроения. Месяц апрель  стал настоящим осмыслением перемен в жизни. Я очень люблю дождевые апрельские рапсодии  под звуки скрипки зеленого ветра. А какие романсы  сочиняет май, не могу вам передать! Нет у меня таланта музыканта, чтобы выразить их. Хочу добавить к сказанному, что  грозы в мае - чудо из чудес. Ни одна летняя гроза не сравнится с майской!
    Руфина  мягко улыбнувшись, сказала:
    - В отношении осенних дождей могу говорить, как выражалась моя бабушка, задумчиво-поэтично. Нет на земле человека, который, повествуя об осени, не упомянул бы, что она печальная особа. Характеризировать её стихами не стану, однако признаюсь: очень люблю слезливые осенние денёчки, в которых заложено столько прекрасно-жизненного, что другой поре времени не угнаться за ней.
    - Парень, с которым вы встретились в Новый год, кто он? – подкладывая Руфине кусок запеканки, ненавязчиво продолжаю беседу.
    - Спасибо, - кивнула головой Руфина. - Его звали Адам.
    - Красивое имя, - подхватила мама. – Твоя бабушка говорила, что этот парень ухаживал за тобой.
    - Ухаживал.  Поверьте, мне не легко говорить о том, что связывало нас с Адамом. Годы немалые прошли. Только память и… ещё что-то глубокое живёт в сознании, как будто наши отношения не закончились. Уходя в воспоминания, не отдаю себе отчёта, почему делаю именно то, что подсказывает мне моё подсознание.
    - Как же так случилось, что опираясь на память, ты решаешь нынешние вопросы жизни, связывая их с прожитыми годами? – удивилась мама.
    - Чтобы было понятно, поведаю вам историю своей встречи с Адамом. Именно в этом кроется то, как я живу сейчас., - вздохнув, тихо ушла в разговор Руфина. - Рассказывать о своем сиротстве не стану. С шести лет воспитывалась дедушкой и бабушкой по линии матери. Училась прилежно. В основном слыла отличницей. Меня тянула к себе математика и не только –  мечтала изучить область финансов. Мне было семнадцать с хвостиком, когда вместе с двумя лучшими учениками  школы была приглашена на празднование нового года в районный центр. Что значит Новый год, вы знаете, тем более, для молодёжи. Это праздник из праздников. Именно там, на романтическом карнавале, познакомилась с Адамом. Январь играл с нами в снежки, лепил снеговиков, ходил заснеженными дорогами, целовал морозными ветрами. Я  передаю то состояние погоды так,  так, как это было в действительности.
     - Поняла, - парень жил в Дубровке, а ты – в Русовке. Встречались здесь, или … на нейтральной полосе? – спрашивает мама.
    - Он приходил сюда. Да разве это расстояние: пятьсот метров от города до первого сельского дома? Тем более, молодому парню: выскочил с центральной городской улицы, а через несколько минут уже в сельском клубе. 
    - Нашему селу повезло, нас с городом разделяет всего лишь лесополоса и холмик с красивым названием: Радость, - говорит мама, пододвигая нам с Руфиной тарелку со сметаной.
     - Не нужен и транспорт. Особенно в хорошую погоду. Если зашёл такой разговор, расскажу  немного о Адаме Крачковском, выходцем из семьи грамотного городского человека.  Когда он  учился в десятом классе, его отец начал строить  большой дом. Случилось непредвиденное. Родитель заболел и умер. В то время Адам готовился к поступлению в архитектурный институт. Превратности судьбы внесли коррективы. Пришлось  ему поступать в строительный техникум, а по окончанию  взял направление на работу в Дубровку и стал доделывать то, что не успел отец. Два года труда, и они с матерью переехали в новое жилище.
    - Он один у родителей? – поинтересовалась  мама.
    - Нет. Старшая сестра уже была замужем, когда не стало отца. Она живёт  в областном центре. Семейный дом Адама находится в районе Тихого пруда. Конечно, его отец мог взять землю под строительство ближе к центру города, тем более, что он работал прорабом. Здесь сыграла генетика: корни предков позвали остаться на старом месте. Я не спрашивала Адама об этом, чувствовала тягу родителей к земле. Он сказал, что готовится в университет и если не поступит в этом году, будет держать экзамен в  следующем.
    - Целеустремлённый парень, - подчёркивает  мама.
    Руфина кинула  посмотрела в окно, вроде хотела узнать, что за ним делается, медленно, подбирая слова, с какой-то тихой задумчивостью произнесла неожиданно:
     - Мы с Адамом с самого начала знали, что нас никто и никогда не разлучит. Не могу ответить, что это такое - оно пришло нам обеим в одно и то же время, можно сказать в первую секунду нашей встречи.
     - А как же твоё желание учиться? – удивляется мама.
    - Не могу понять, как мы пришли к единому с Адамом мнению, с моей бабушкой и его матушкой, что мы никогда не разлучимся, а учёба – не помеха. И тогда  решили обручиться.  Мы должны были пожениться  после окончания учёбы или, в крайнем случае, за год до её окончания. В серьёзность нашего намерения дали слово перед ИКОНОЙ. В день обручения его мама, Антонина Вячеславовна, подарила мне дорогой браслет, как она сказала - семейную ценность. А мой дедушка с бабулечкой отдали Адаму дорогое кольцо – реликвию своей фамилии.
    С улицы донеслись громкие голоса. Кто-то стучал в калитку, звал хозяина. Мама с удивлением посмотрела на нас, выскочила во двор, вернувшись, сказала, что приходил Василий Павлович с сыном, передал, что  на перекрёстке образовался огромный ров от потоков воды - нужна мужская сила, чтобы дать ему другое направление, иначе  вода хлынет во двор тётки Параски и затопит сарай.
     - Пусть позовут Кирилла и Антона, они молодые мужики, помогут, - подсказываю я. - Отца дома нет, не отказался бы помочь.
    - Я посоветовала пойти к председателю сельского Совета. Он даст трактор. Без техники не обойтись, - снимая с головы платок говорит мама и,  отряхнув его, садится за стол.
     Открываю дверцу печки, кочергой переворачиваю кусок пенька, замечаю :
     - Переделать природу невозможно. Правда, учёные пытаются кое-что перестроить. Попробуй разгони дождевые тучи, занявшие огромную территорию над землей.  Это что-то из области фантастики.
   - Действительно, природу не переделать, как не переделать слово, которое я дала Адаму, - задумавшись, продолжает разговор Руфина. - Мы решили не распространяться  людям в отношении нашего обручения. Сделали то, что считали нужным для себя. Судьбоносная тропинка нашей жизни оборвалась в одно мгновение – через день, после нашего обручения, начала войны. Адам одним из первых ушёл на фронт. Я рванулась за ним. Решила окончить курсы медсестер, чтобы быть там, где был мой любимый. Только вновь вмешалась судьба: заболел дедушка - ему сделали операцию. Закрутились дни тугими  узлами горя, печали и переживаний. Адам слал письма, как только мог. Ему отвечала самыми ласковыми заверениями, что всё будет хорошо, и наши планы сбудутся, иначе быть не может.
    Руфина снова прервала разговор, задумалась, вроде искала слова, как бы доходчивее объяснить происходившее с ней. С молчанием гостьи в комнате тоже установилась мягкая тишина, только  слышно было, как мелодично потрескивали полена в печке.
   - Жилось нелегко. Порой выть хотелось, - присматриваясь к кофе в чашечке, говорит гостья. -  Письма вселяли веру в будущее. Я жила ими, перечитывала по нескольку раз на день, молилась на них, целовала каждое слово, написанное Адамом. Послания перестали поступать в конце 44-го года. Стояла зима. Не холодная – грустная. Прошло два месяца с последней весточки. Было горько, страшно.  Не удержалась, пошла к маме Адама и… застала её в чёрном платке. В одно мгновение всё поняла. Она показала мне конверт, в нём, на листочке бумаги сообщалось, что Адам пропал без вести. Для меня это был гром среди светлого неба. Как вернулась домой, не помню.
    - Почему же она раньше не сказала об этом? – удивилась мама.
    - Сообщение пришло накануне. Я не верила этому  документу. Какая-то сила твердила, что Адам жив, нужно только запастись терпением и ждать.
    - В то время люди часто получали такие «похоронки», - вздыхает мама. -  Были случаи, когда они оказывались ложными. 
    - Но проходил месяц за месяцем, а весточек от Адама не было. Какие светлые послания он слал, и вдруг… Их можно сравнить с рассказами писателя. Не знаю, как ему удавалось так сочинять. Это не письма –  повести из жизни. Он расписывал природу тех мест, где проходили бои. Как-то описал кузнечика, который залез к нему под пилотку и дал о себе знать музыкальным аккордом. В одном письмеце  нарисовал  пригорок, на котором зацвели маки. Рисунок был выполнен простым карандашом, но я его видела в цветном изображении.
    - Не его ли набросок красуется в рамочке  над твоим столом? – спрашивает мама.
    - Его.
     Мне показалось, что за окном кто-то вздохнул. Я стала прислушиваться, но вздоха не последовало. И вновь обратила слух на гостью, а она, подперев голову рукой, с ноткой печали в голосе продолжила повествование, раскрывая суть горькой действительности своей жизни.
    - Адама ждала не только я, ждала его мама, сестричка, мои родные дедушка и бабушка, друзья и товарищи, вернувшиеся с войны. Мы не могли согласиться с тем, что он пропал. Стали писать, я имею в виду его матушку и себя, десятки писем летели в разные инстанции с просьбой узнать, что значит пропал без вести, вроде исчез без свидетелей, без ведома людей, с которыми воевал. Ответы были почти одинаковы, поясняющие, что на войне есть разные случаи гибели солдат, что пошли в бой и не вернулись. Их не нашли ни среди мёртвых, ни среди живых. Я даже ездила в Киев к одному видному журналисту, просила помочь разыскать хоть малую толику, поясняющую данный случай. 
    - Скажите, - спросила я. - а как же нашла Марта Дмитриевна мужа через пять лет после  войны?
    - Случай исключительный, - вздохнула мама. -  Василий Игнатович, муж Марты, был тяжело ранен в конце апреля 45-го года.  Без ноги, без трех пальцев на руке, в тяжелейшем состоянии три месяца находился в госпитале. То ли случай, то ли он сам решил свою фамилию переменить: из Тимошного стал Тимофеев Василий Иванович взамен Василия Игнатовича.  Документов при нём не нашли. Позже  признался, что не хотел возвращаться домой в таком состоянии. Вот и стал неведомым никому инвалидом войны. Его опознал товарищ, с которым он воевал. Василий тогда жил в небольшом районном центре, трудясь в архиве.   
    - Он сам сообщил о себе? – спрашиваю маму.
    - Сам. Товарищ убедил его поведать правду. Марта Петровна поехала за ним с дочкой и зятем.
    - Если бы что-то похожее случилось с Адамом, я бы на край света полетела, - вытирая набежавшую слезу, говорит  Руфина. – Никому не рассказывала, почему не выхожу замуж. Много мужчин пытались ухаживать за мной, столько предложений делали, а я всем отказывала. А тут нашла брошенного ребёнка. И не просто нашла, усыновила. Записала его по отчеству, Адамович. Это не просто. Долго думала над этим вопросом. Уверена  –  Адам жив. Где он и что  с ним – не знаю.  Придёт время и мы  встретимся.
    От таких светлых слов Руфины, мама вытерла слезы, спросила, вздыхая:
    - Что ты этим хочешь сказать?
    - Всё. Раз мы так откровенно заговорили о прошлом, тронули особую тему моей жизни, значит, есть какая-то причина, почему я одна, почему Андрея записала Адамович, почему Адам сниться мне в хороших снах, почему, когда мне трудно,  веду с ним устные диалоги, спрашивая совета. Всё это имеет подтверждение.
    - Подтверждение?   
    - Как гласит поговорка: раз пошла такая пьянка … - загадочно продолжила гостья. – Признаюсь в том, о чём никогда никому не говорила. Давайте мысленно вернёмся в 1945-й год. Это было в августе. Я успешно сдала вступительные экзамены в техникум, готовилась к учёбе, а бабушка вдруг заговорила о поездке в Киев. Вы ведь знаете, что в Киеве живёт моя троюродная сестра, которая не перестаёт звать меня переселиться к ней.  Она одинока, доктор философских наук, человек добрейшей души. Именно к ней направила меня бабушка. Поездка принесла мне столько духовного и душевного спокойствия, что не передать. Конечно, встреча с Наиночкой – это величайшее и нужное для меня событие, которое поставило нас в определённые рамки бытия, где мы нашли новую и надёжную  жизненную позицию. В первый день приезда за вечерним чаем мы перевернули многие пласты свой жизни. Наина, дальновидный человек, тонкий знаток людских душ, философ с большой буквы, Богослов в понимании Божественного начала Космоса, выслушав меня, стала говорить, что в земном Мире существует СИЛА, которая действует за пределами человеческих понятий, на огромном расстоянии внушающая другому человеку что-то очень дорогое и важное.
    - Не поняла. При чём здесь особенная  СИЛА и что она вам должна была внушить? – удивилась я.
    - Разговор касался Адама и «похоронки» на него. Видите ли, моя бабулечка могла предвидеть и чувствовать.  Интуиция подсказывала ей ответы на многие неразгаданные происшествия. В то, что Адам погиб, она не верила. Встреча с Наиной должна была подтвердить её предвидение. Не стану пересказывать подробностей разговора - всё сводилось к Адаму. Я даже прочитала Наиночке некоторые его письма. Отдыхать легли поздно. Утром отправились в Святой собор.  Вошли в храм как раз в то время, когда пел хор. Как полагается, поклонились иконам, купили свечи,  стали ставить  там, где им положено гореть за упокой и за здравие. Свеча за здравие загорелась тут же. А вот свеча за упокой души Адама падала из моих рук, не хотела загораться.
     Бабушка следила за мной, увидев мое замешательство, шагнула ко мне,  шепнула: «Адам жив».
     Дома у Наины нас ждало известие, которое сняло огромный камень с наших душ. Ей позвонил знакомый журналист, Давид Владимирович напросился в гости, пообещал попробовать через свои каналы поискать досье на солдата  Крачковского Адама. Домой мы возвращались со светлыми мыслями и радужным настроением.
   - Очень убедительно говоришь о предчувствиях. Действительно, у некоторых людей развито особенное чувство будущего какой-то тайны, которая ещё не раскрыта, - рассуждает мама.  - Иван Павлович, друг моего отца, немного обладает таким даром.
    - Учительница литературы Анна Ивановна может предсказать не только то, что случится завтра, но и изменения в природе в виде засухи либо ненастья на год вперед, – вклиниваюсь в беседу. - А  знаете, если долго смотреть в пылающий огонь, можно излечить болезни нервной системы. Наука доказывает, что некоторые заболевания не поддаются лекарствам, а излечиваются внушением. Огонь символ чего-то высшего, таинственного, не разгаданного человеком. Примером может служить шаман и его действия. Вот бы найти такого шамана, который бы сказал где, в каком крае живёт ваш Адам.  Не секрет - шаманы открывают многие загадки.
    - Шаманов у нас нет. Зато есть люди, умеющие гадать по снам, - рассуждает Руфина. – А ещё можно услышать голос человека, о котором думаешь. Я испытала это на себе. Не так давно, пересматривая один рабочий документ, слышу стук в дверь. Удивилась, подумала, что показалось. Да не тут-то было. Дверь скрипнула, и я услышала голос Адама. Он что-то спросил, что именно – не разобрала.
    - Прабабушка Розалия говорила, что с уехавшими родственниками можно общаться, если ты этого захочешь, и если Бог разрешит, - отодвигает стул мама, ставит на стол глиняную миску, продолжает разговор: - Эта миска была с дедушкой в Московии. В ней сохранилась память тех далёких дней. Она реликвия нашего дома. Именно она была проводником разговоров бабули с дедушкой. Я любопытная сорока. Хочу задать вопрос, но не знаю уместный ли он? – обратилась мама, к гостье.
     - У нас тут всё уместно, - приветливо ответила Руфина.
     - Какими были у тебя отношения с матерью Адама?
     - Прекрасными. Его матушка, как и я, не поверила посмертному документу. Когда  училась в техникуме, мама Адама предложила поселиться у неё. Сами понимаете, неудобно было мне жить там. А тут я нашла Андрея. Узнав об этом, Антонина Вячеславовна поддержала меня в решении усыновить мальчишку. Предложила дать ему имя Андрей, а по отчеству – Адамович. А через год Антонина сильно захворала. За ней приехала дочь с мужем, увезли  в областной центр. После операции не отпустили в Дубровку. В её доме  живёт Вероника, двоюродная сестра матери Адама. Я бываю у неё, когда еду по делам в область.
     - Ты говорила, что вместе с его мамой писали в разные инстанции письма в отношении Адама. А не пытался ли зять Антонины, он занимает немалую должность, по своим каналам помочь вам?
     - Много помогал. Однажды в переписке с однополчанами Адама разыскал товарища, который воевал с ним два года. К сожалению, их пути разошлись в 43-м. Он подтвердил, что Адам был разведчиком. 
     - Слышала, что за границей осталось много наших бывших воинов. Об этом власти знают, но молчат. Правда, нынче об этом уже можно говорить в открытую. 
    - Я недавно говорила о знакомом журналисте Наины. Через год он пригласил меня  в Киев. Подсказал, что из той части, где воевал Адам остался  солдат по имени Прохор, который намекнул, - Адам  попал в плен.
     - Почему же не захотел подтвердить?
     - Есть причины. За лишнее слово могут привлечь к ответственности.
     - Но существуют ведь списки солдат, попавших в плен?
     - Думаю, да. Может, не точные данные, но есть.
     - Придет время и нам откроют заколоченную дверь. Выпустят на свет Божий Правду, которую  хранят дьяволы, - вздохнула мама и, приоткрыв дверцу печки, улыбнулась: - Как приятно сидеть в доме, где тепло, уютно, тихо.
    Пригладив волосы, Руфина снова стала вспоминать: 
    - После извещения о гибели Адама мне снились тревожные, а может, предвещающие что-то, сны. Я их запомнила на всю жизнь. Первый приснился в начале 45-го года. Большая комната. На полу лежат много солдат. Среди них Адам, но я его не вижу – слышу. Он просит меня не плакать, а молиться за него. Второй сон  ведёт в страну, где много высоких домов. О чём говорят прохожие – непонятно. В окне одного здания вижу лицо Адама. Он машет мне рукой, указывая в сторону моря,  которое начинается за городом. В третьем сне я лечу птицей над чудным континентом.  Там, среди тысяч людей, идет Адам, и смеется, поглаживая папку с бумагами. Все эти сны мне пытались разгадать люди, у которых есть дар видения. И все твердили одно и то же – Адам жив, но находится далеко.
…Слова сплетались в предложения, в которых откликалось ушедшее время, мелькали прожитые дни, наполненные разными событиями, мечтами и планами. Того, что прошло, не вернуть, но оно отдавалось эхом памяти, еле уловимыми звуками голосов людей.
    Хлюп! Хляп! - слышалось за окном. Я отодвинула занавеску, всматриваюсь в темноту двора, меняю тему разговора:
    - Дождь танцует с Вечером. Компания подходящая. А если сюда залетит Круторогий Ветер – Руфина будет ночевать у нас.
    - Любая погода поражает своей непосредственностью, - согласилась гостья. - В Дубровке один человек пишет стихи. Люблю читать их в газетах. Печатает иногда. Приметила: самые совершенные его творения живут осеннем ненастьем. Надо же так прекрасно и реалистично передать состояние городка, людей, настроения в пору нескончаемого ноябрьского дождевого концерта. Если хорошо разобраться, поэт прав. Вы никогда не пытались послушать, как идет дождик? Не летний, не весенний – дождь унылой Осени. Мелодия его успокаивает, говорит о будущем. Моя бабушка  утверждала, что в такое время она общается с Космосом. Всем известно - наша Вселенная бесконечна. В ней миллионы Галактик. Сколько их – неизвестно. Материя, окружающая нас, постоянна, она никуда не исчезает. На неё не действует ни Время, ни Пространство. Некоторые учёные  предполагают, что  Вселенные могут повторяться, то есть, быть похожими. А вдруг, где-то в бесконечном пространстве, существует мир людей?
     - Ты говоришь так, как мой супруг. Например, у него погода всегда связана с людским бытием. Утверждает - природа имеет свой характер, свой ритм, свои законы. А музыкальные ноты дождя, ветра, снега – не что иное, как передача информации. В нашей Вселенной все взаимосвязано.
    - Давно хочу рассказать вам о дубе, который растёт у моего дома. Раньше он был границей между двумя  хозяйствами. Соседка хотела его срезать – мешал расти некоторым кустарникам. Знаете, что я ей предложила? Поменялась землей, которая имелась у меня за домом.  Теперь дубок-красавец находится в моем дворе. Я его нарекла Мировым Деревом. 
    - Почему Мировым?– интересуюсь я.
    - Мировое, значит, Вселенское. Оно объединяет три сферы. Корни  уходят в Преисподнюю. Ветки обнимаются с Небом. Ствол в единении с Зелёным миром. У древних таким деревом считался именно ДУБ, и величали его Мировым или Осью Мира. Не зря в старинных сказках говорится о Дереве Жизни, или Вселенском Дубе-исполине. Мой дубок родом от них, значит – Мировое Дерево.
    - И когда ты успеваешь читать о том, о чём рассуждаешь? – удивляется мама.
    - В перерывах между работой и сном, - смеется женщина, добавляя: – Хочу сказать - Дуб является не только Патриархом прошлого, он истинный помощник человека в борьбе со многими заболеваниями.  В первую очередь, лечит гипертонию. Чтобы избавиться от недуга, необходимо сесть возле него, вдохнуть его запахи. Если человек не может прийти к дереву, ломают ветки, ставят рядом с больным. Вспомните дубовые желуди. Разламывая их, можно заварить прекрасный напиток для лечения желтухи, ангины и болезни зубов.
     - Из шариков, которые образуются на его листьях, готовят чернила, - весело сообщаю я.
     - Лекарка тётка Савета собирает эти шарики и готовит мази от нарывов, кожных болячек, - продолжает перечислять лекарственные достоинства дуба гостья.
     - Удивительный у нас сегодня получился вечер. Можно сказать – научно-познавательный, - смеется  мама, обращаясь к Руфине: - Откуда у тебя такое имя?
    - Так назвал меня отец. Я вам говорила, что он выходец из Италии. Взрослея,  хотела знать что означает мое имя. Учась в восьмом классе, поехала с бабушкой к Наине в Киев. Как-то, проходя мимо библиотеки, решила спросить, где можно узнать о происхождении женских имен. Библиотекарша дала мне огромную книгу, подсказала, как найти то, что я желаю.  Меня удивило многое в именах, моё – тем более. Руфина, Роза, Русита – от латинского:  золотистый, рыжий. Конечно же, это имя пришло от римлян. У славян есть трава под названием Рута. Это что-то сродни с Руфиной. А вот предназначение Руфины – забота о семье, чувство постоянной любви к ближнему, жить в гармонии с друзьями, быть поэтичной, музыкальной, умной собеседницей. Вроде всё сходится, вот только я математичка по складу ума. 
  - Ой! – воскликнула мама. – Забыла показать интересную тыкву. Сейчас принесу. 
    Через минуту на столе красовалась красная, вытянутой формы тыква, у которой с одной стороны имелся хвостик, с другой – рыльце свиньи с углублением для глаз.
    - Природное чудо, - говорит гостя. – Когда снимали урожай, не заметили наверно, что она такая?
    - Нет. Торопились. Погода  шла к дождю.
    - Этого поросёнка возьму я себе. Будет с кем поговорить, - придвигаю к себе тыкву: - Он  будет  хрюкать, а я ему стану петь песни, - поглаживаю тыквочку.
     - Несколько дней назад Андрей, когда я взбивала яички для омлета, присев рядом, сказал, что ЯЙЦО –  символ Мироздания. Стал доказывать почему именно оно считается таким символом. Вспомнила: яйцо упоминается у многих народов в сказках, народных эпосах, в преданиях, как символ жизни и бессмертия. Мне бы хотелось узнать дополнительные сведения о нём. Думаю, мой сын доживёт до тех пор, когда учёные докажут, как произошла жизнь на планете, в том числе, что значит Яйцо, - ведет речь Руфина,  посматривая в сторону окна.
  - Что ни день, то новые открытия, - качает головой мама, прислушиваясь к мягкому шепоту дождика, говорит сбивчиво: - Не перестаю думать, сколько интересного открыл и открывает человек на земле. Интерес его не останавливается. Один трудится в области техники, другой в области сельского хозяйства, третьи – в мире искусства. Чудно всё и приятно. Слышала, вроде бы каждый человек по-своему любит то или иное дерево, куст, траву. Вот к примеру: мой муж любит кленовые деревья. Как-то сказал, что их на земном шаре около сотни видов. Надо же! В меже нашего огорода имелось маленькое каменистое взгорье. Мы его раскопали. Камни унесли для фундамента летней кухни, а на том месте посадили клён. Ныне он радует нас своей круглой кроной, быстрым ростом и… особенной красотой в осеннюю пору.
    - А вам я сейчас расскажу об одном интересном событии, - улыбнулась гостья. -  Ранней осенью копали мы с Андреем грядку у дома. Не знаю, как получилось. Андрюша вдруг говорит, что хочет разрыхлить кусочек межи, которую используем, как зелёный травяной коврик. И тут его лопата попала на что-то твёрдое. Действительно, вперемешку с землей появился песок и камни. Сын стал перебирать эту смесь руками. И что вы думаете: среди мусора нашли очень красивые камешки. Были они,  в основном, зеленоватого цвета. Попробовал Андрей рыть глубже, а там был уже один песок.
    - Удивительно, - заметила мама. - Ваш дворик находится на ровном месте. В основном, пески и камни располагаются на взгорьях.
     - В том-то и дело. Через три участка от моего подворья есть два дома, построенные на бывшем взгорье. Горку в свое время снесли.  Появились хатки, которые ныне оборудованы под «особняки». Об этом узнала случайно от владелицы такого жилья. Жаловалась, что в одном месте стена здания тихо ползёт вниз. Посоветовала ей навести справки в жилищно-строительном участке. Оказалось - место, где находится её домовладение, когда-то называли  «Россыпи». Что это такое, никто не знает. Есть сведения, якобы там  когда-то находилось взгорье, состоявшее из песка, камней и гальки. Всё это мне передала соседка. Когда я увидела  песок с камнями под лопатой сына, вспомнилось бывший откос горьки. Оказывается, бывший  холмик и ныне  дает о себе знать. Предполагаю, что когда-то поток воды вынес часть песка с камнями из холмистого участка и принёс в место, которое мы с сыном раскопали.
    - Как далеко от дома нашли песок с камешками? – интересуюсь я.
    - Почти рядом.
    - И что сделали с находкой?
    - Ничего конкретно. Показали специалистам. Они  ответили, что таких «кладов» в этих местах обнаружено три. Один из знатоков, улыбнувшись, добавил, что первому гражданину, который разрушил взгорье, повезло. Он собрал камешки в свой чуланчик, а сам для вида построил дом. Тут же продал его и занялся выручкой средств подарка от Природы. Годы унесли эти события в прошлое. 
    - Камни у вас забрали? – спросила мама.
    - Нет. Специалисты не стали разглашать нашу находку.  Посоветовали сделать из камешков сережки. Я их держу под семью замками. Наши камешки не алмазы, но и не дешевые. Если будет трудно в жизни - пригодятся. Знаю давно - камни -  генетическая  память земли, - мягко ведет речь  Руфина и, кинув взгляд на часы, вспоминает: - Время нашей встречи идет к концу. Пойду я. Павлина заждалась. Мне приятно было с вами пообщаться. Рассказала об Адаме – легче стало. Не обессудьте, но я жду его. Он вернётся. Я это точно знаю.
     Через минут пять Руфина ушла, а мы  стояли у калитки, и слушали, как в кроне ореха переговаривались ветры: мокрые, усталые и сонные.
    - На улице дождик с ветерком кружатся в диком танце., - говорит загадочно мама. -  Они влюблены в красавицу-осень. И я люблю её. Иначе, зачем жить на земле, если не любить всё вокруг себя. В моем нынешнем воображении  ветерок с дождиком танцуют Осеннее танго.  Играет им на виолончели – Ноябрь. Когда-то, в пору моего детства, бабушка учила меня слушать природу. Ей, по моему разумению, больше всего нравилась осенняя пора. Скорее всего, её любовь к окружающему миру передалась мне.
    Я  сидела и с удовольствием слушала мамины размышления, прикидывая, что придёт время и я, буду такой как моя мамочка, стану рассказывать своим детям о нынешнем вечере, о Руфине, о земных событиях, о удивительном мире в котором живёт человечество.
    …В выходной день я пошла в Дубровку, вернулась, и тут же с запалом радости передаю маме:
     - Если бы ты знала, с кем я случайно ныне встретилась - позавидовала бы. 
    - С Руфиной.
     - Угадала.  Встреча произошла на рынке. Руфи тут же  сказала, что грех быть в городе и не зайти к ней на чашечку кофе. Помнишь её кофе? Так вот, его она готовит по специальному рецепту. Добавляя в напиток свои добавки, а именно: сок растений и… перетёртые травы, которые растут в Диком саду.
     - Гостили одни или с Андреем? 
     - С Андреем. Как только переступили порог, он встретил нас разговором, что Боги Олимпа часто употребляли в напитки молоко, мёд и виноград. А Руфина на его рассказ, тут же ответила, что её сын колдун, заранее определил, что  в дом идут гости, и станут угощаться молоком и мёдом.
    - Колдун не колдун – просто пришло мне озарение перед вашим приходом. Не ошибся. Есть в мире сила подсказки происходящего, - вынимая из сумки продукты, которые купила Руфина, весело ушёл в мягкий разговор  Андрюша.
    - Наши предки в мёде находили пищу для здоровья, -  подчёркнула мама. - Моя тётушка варила кашу на медовом  напитке. А творог делала не с прокисшего молока, а  со свежего. Остатками от него мыла волосы.
     - Куски жизни соединяются  памятью. Как было бы хорошо, если бы ты с самого детства записывала полезные советы предков. Слава Богу, памятью тебя Бог не обидел. Отец говорит, что ты домашняя энциклопедия.
    - А он своими мудрыми рассуждениями превосходит некоторых руководителей района.  Как-то  выразился, что чувствует людей кожей. Я задала вопрос, как можно видеть кожей? И знаешь, что он ответил? КОЖА является самым большим органом человека. Она самая трудолюбивая. Она скафандр, защитник, бережёт от холода, перегрева и т.д. А видит ли она – неизвестно. Есть предположение, что… видит.
     - Интересно. А я принесла ещё одну новость.
     - О том, что Андрюша собирается ехать в Москву на встречу с известным профессором? – улыбается мама.
    - Ты откуда знаешь?
     - Отец видел учителя физики, где учится Андрей. Его в Москве ждёт какой-то учёный, которому он написал о своем изобретении.
    - Именно ждёт. Есть телеграмма. Андрей собирается в дорогу. А знаешь ли, что  до сих пор остаётся загадкой, что такое Солнечный камень, которым пользовались люди в пасмурное время, определяя ориентиры в море. Погоду на завтра мы можем определить сами. А вот изречение Эйнштейна о том, что Природа показала нам только хвостик загадочного льва – это серьёзно подмечено. Он ещё добавил, что Лев действительно существует, хотя из-за своего огромного размера не может появиться целиком.
    - Приоритет науки не совсем уверенный.  Утверждение некоторых открытий  растянуто. Гармоничное равновесие в Природе  дано человеку для того, чтобы он мог поразмыслить о том, как всё произошло и как действует.
    - Мне всегда хочется вернуться мысленно назад, именно туда, где  начиналось Мироздание.
…Плакали и смеялись дни, сплетая кружево в недели. Декабрь отпустил на отдых дожди, туманами окутал село, потом прошёлся морозцами, потрескивая тонким льдом в лужицах.
      Мама пришла с работы, снимая перчатки, рассказывает:  - Вечер весь в прорехах, а я сшиваю их молча стихотворениями о зиме.
     - Точное определения кусочка жизни зимушки-зимы, - говорю я, и, улыбнувшись, продолжаю свою мысль: -  Сегодня учительница литературы кратко познакомила нас с творчеством Николая Рубцова.  Она знает те места, где он жил. Родина его Архангельск. Оставшись сиротой, бедствовал. Учился в Лесотехническом техникуме. Стихи писал с юных лет. Его поэзию можно сравнить с поэзией лучших поэтов России. За учительницей успела записать несколько  поэтических строчек.  Послушай, пожалуйста.

                Бегу на холм, и упаду в траву,
                И древностью повеет вдруг из дола,
                И вдруг картины грозного  раздора
                Я в этот миг увижу наяву.
                Пустынный свет на звёздных берегах
                И вереницы птиц твоих, Россия,
                Затмит на миг
                В крови и жемчугах
                Тупой башмак скуластого Батыя.

     А ещё мне удалось  запомнить такое:

                Ветер всхлипывал, словно дите,
                За углом потемневшего дома…
      - Хорошие стихи, - вслушивается в чтение рассуждает мама. – Надо же так просто и доходчиво сочинять. Сколько ему лет?
    - Моложе тебя. Современный человек. Большой талант.
    - Попроси книгу у Нелли на денек. Почитаем на досуге. Побываем с Рубцовым в мире его мыслей, проникнемся его воображением и под  ритмы творчества поэта опрокинем ночь вверх дном, чтобы увидеть, что там под низом.
…На улице лопотало, шушукалось, смеялось. Мы с мамой разговаривали о себе, Руфине, Николае Рубцове, о том, что скоро  окончу школу, махну на прощание рукой родителям, селу, прошлому и… уеду в большой город поступать учиться на юридический факультет университета, так как давно мечтаю стать юристом.
   
                Часть вторая

      Прошло шесть лет с того запоминающегося  вечера, когда в нашем доме гостила Руфина, и под песни и плач осеннего дождика делилась тревогами, мыслями и надеждами о своём любимом не вернувшимся с войны. По её высокому человеческому убеждению он не погиб, но и среди живых она его не находит.
    Время  улетало безвозвратно. Я с каждым годом взрослела и не заметила, как окончила университет. Получила назначение на работу  в районный центр Дубровка. Вышла замуж и, наверное, по воле судьбы стала соседкой Руфины. Она всё также одна. Андрей живёт в Москве и бывает дома не часто.
     Выходные дни с супругом проводим счастливо. У нас много друзей разных профессий, возрастов и национальностей. Встречи, походы на природу, в кино, на концерты и на всевозможные культурные мероприятия не обходим стороной. Среди нас есть говоруны и молчуны, любители рыбалки и собиратели грибов, затейники весёлых посиделок и литературных чтений. Я очень люблю место нашего проживания: домик в три комнаты, летняя кухня, беседка и небольшая уютная веранда. Возле домика огородная грядка с петрушкой и укропом, другая – с цветами, и сад в четыре дерева. Всё это купили нам родители, приурочив подарок ко дню свадьбы. Человек я романтичный и немного сентиментальный, приняла подарок со слезами, так как это действительно был подарок, о котором я не знала заранее. Родители мужа живут в пригороде. Там же они строят дом для будущих  внуков, то есть, наших с Виталием детей. Я радуюсь за них, а мама моего суженого говорит, что  годы не идут – мчатся. Вспоминает,  как недавно носила на руках Виталика, а сегодня он взрослый  семейный мужчина.
    …Сижу в кухне, пью зеленый чай, посматриваю в окно, где на вишенке  две большие цветные птицы ведут диалог. О чём они переговариваются, догадываюсь – делятся новостями. Через минуту выхожу из дома, останавливаюсь на крыльце, вслушиваясь в утренний земной концерт. Где-то кукует кукушка. Её отдалённое пение возвращает меня в село, в детство, в дом родителей. По утрам там тоже пела кукушка так вдохновенно и красиво передавала свое милое: Ку-ку-у! – что мама присаживалась, замолкала, грустила. Когда  я спросила, почему грустит, отвечала, что с каждым годом птица поёт ей на одно: Ку-ку! – меньше, так как один год её жизни уже позади.   
    Мой муж утверждает, что я родилась в минуту Высшей Романтики. Что это значит – не ведаю, соглашаюсь, так как  появилась на свет в селе, жила там долго и, как положено с детства, вбирала в себя богатую природу, где  гармонично переплетались все драгоценности бытия. И под  пение птиц, под песенные аккорды солнечных дней, под мягкие  дождички осенней поры и уханье январских метелей проходили мои годы изучения окружающего Мира. А ещё моя маменька увлекалась особенными  красотами  Матушки-природы и от неё я вынесла любовь к  вселенскому Мирозданию. Она могла часами сидеть у дома, перебирая фасоль или вышивая, слушала звуки села, и говорила о них прекрасными изречениями, - мне дотянуться своим умом к ним невозможно. В одно утро остановилась возле маменьки, а она возьми и начни: «Только что ахнул сад, а  отголоски его вобрала тишина». И тут же продолжила: «Посмотри на крону яблони, она слушает наш разговор».
     У родителей бываю часто. Иногда, задумавшись, иду с работы,  сворачиваю в сторону села. Наверное, в моём поступке живёт большая привязанность к Малой Родине. Может, поэтому  я взяла направление на работу в свой городок  и счастлива этим решением.
     Сегодня выходной день. Молодой Июнь. Он красив своей неповторимостью и созиданием. Прислушиваюсь к  своеобразной беседу соек, а они частенько залетают в наш угол, ведут переговоры, напоминая соседок, вышедших перекинуться словом. Птицы попрыгали, почистили перья, разлетелись в разные стороны. Я медленно и тихо иду по  тропинке между грядками с лилиями. Корни их привезла из Киева. Привычка садить возле дома цветы передалась от маменьки. Это её гены привязали мою любовь к цветам. Отец любит садовые растения. Его, как говорят, хлебом не корми, дай посудачить о новых сортах яблонь, груш, слив. Он даже травы рассеивает в саду, которые хорошо дружат с  деревьями. 
      Улавливаю чей-то голос - в третьем доме от меня кто-то просил Мурку отведать сметаны. Смешно, когда слышу такие ласковые уговоры. Мысли понеслись к Руфине. На летние каникулы приезжал Андрей. Я его сразу не узнала – вытянулся, стал шире в плечах, поменял походку и одежду. Рассказывает, что привык трудиться, а здесь, у мамы,  вроде на курорте. На мой вопрос об успехах в учёбе, улыбнулся, признался: не подозревал о таких науках, с которыми встретился в университете. Его тянет к научным достижениям, что шагнули далеко вперед во всех сферах жизни. По поводу девушек –  замялся, ответил, -  есть  только приятельница.
     Сегодня мы с супругом приглашены в гости к Руфине.  От её приглашения настроение улучшается.
    Небо, украшенное редкими тучками, напомнило вышитую скатерть.  Пахнет флоксами, жасмином, розами – это грядки Руфины дарят радость и удовлетворение жизни.
     - Я решила принять гостей в уголочке, которое соорудила с Андреем вчера, - такими словами встречает нас соседка, и, улыбнувшись, идёт за угол дома. – Здесь будем перелопачивать информацию прошлого и будущего.  Как говорила бабушка, пустимся в путешествие по жизни.
    - Уют и благодать, - говорю, рассматривая кустики ромашки, прислонившиеся к цветному камню. Руфина  улыбнулась, погладила камень, заговорила торжественно:
    - Камни живые. Их я нашла в день покупки этого дома. Как они оказались возле калитки, не поняла.  Показала соседке Самоне, ей недавно исполнилось 85 лет. Умная, рассудительная и уравновешенная,  в глазах которой отображается её внутренний мир, о котором писал Плиний, что МИР КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА заключается в его взглядах на Жизнь. Она посмотрела на камень, произнесла удивлённо:
    - Я его никогда здесь не видела. Он вылез из недр земли. Ждите дорогого гостя, - произнесла серьезно, ушла, оставив мне размышления. - Камень я перенесла на угол грядки с ромашками. Он лег так красиво, что лучше не придумаешь.
     - Интересно. Вы с ней на тему о госте, который придет в ваш дом, не говорили? – спросила я.
    - Нет. Тарасовна, соседка через дорогу, сказала, что Самона предсказывает  будущее. Она из учёного мира семьи Дятловых. Её дед – из Петербурга. Время разбросало  род по всей Земле. Когда-нибудь приглашу её  на чашечку чая,  позову и вас. Будете в восторге от её речей.
     - День сегодня особенный, - рассуждает Виталий. – Всё в нём летнее, даже мысли тёплые и солнечные.
    - Действительно, прекрасный. Со сна я не встала, вроде  вспорхнула. Три дня хожу и  жду чего-то. Не сильна я в духовности, но знаю – духовность накапливается в душе народа, а я – часть его. Значит,  духовное живёт во мне, - рассуждает Руфина, поправляя скатерть.
      - А где Андрей? – осматривается Виталий.
      - Его позвал бывший учитель физики. Единомышленники. Обещал не задерживаться. - С детства помню, как люди говорили, что сны –  предшественники событий. Дважды снился мне один и тот же сон. Вроде с неба падает звезда, а я бегу,  чтобы поймать ее.
     - Поймала? – спрашиваю.
     - Не помню.  Когда проснулась – то ли показалось, то ли наяву: в комнате стало светло от  присутствия чего-то. Я подумала: это свет от звезды, которая скатилась с неба.
     - Странно. Мама утверждает что сон о Звезде – это сон о твоей Судьбе.
     - Спится – снится, – рассуждает народ. А мы сейчас сядем за стол, попробуем разобраться в прелестях пищи и, наслаждаясь ею, пообщаемся от души, благодаря  нашей очередной встрече, -  улыбаясь, рассуждает хозяйка, пододвигая  нам стулья.
     - Не знаю, как вы, а я не могу забыть наш давний вечерок в доме моих родителей. Было это в сырую осеннюю пору, когда на улице неустанно шёл дождик, переговариваясь с ворчливым ветерком. А вечер вздыхал, смеялся, радовался или тихо всхлипывал, а мы смаковали  штрудли, запеканку, пили заварное какао, которое пахло чужестранными зернами.
     - И я о нём не забыла, -  как-то приветливо и  заветно говорит Руфина.
     - Откуда эти цветы? – разглядываю букет на столике.
     - Из  села. Шла с работы домой. Вдруг, сама не знаю как, повернула в сельскую дорогу. Возвращаться не пожелала, пришлось топать дальше. На обратном пути почему-то  вспомнила, как однажды Адам принёс в наш дом огромный сноп таких вот цветов. Бабушка ахнула от радости. А он, привстал на колено, поцеловал ей руку, - делясь прошлым воспоминанием тихо вздохнула хозяйка, и, оглянувшись, улыбнулась.
    - Мама передала мне, что вы имеете какие-то слабенькие сведения об Адаме, - говорю, а сама думаю: какая всё-таки Руфина красивая женщина. Как ей идет новая прическа, тонкий светерок, слегка подкрашенные губы, проницательный взгляд, в котором сквозит тонкий ум.
    - Кое-что есть. Помните -  весной  ездила в Киев к Наине. Она сообщила приятное известие. В последние время чаще стали возвращаться солдаты с войны. У каждого из них своя трагедия. В основном, попадали в плен либо тяжело раненные, либо без сознания. Им оказывали  медицинскую помощь, потом отправляли в Германию. Там их «сортировали», и они становились рабочей силой. Позже, когда советские войска победоносно входили в Берлин, немцы многих пленных уничтожили или, в крайнем случае, переправляли  вглубь европейских государств. В неразберихи десятки наших людей бежали, куда глаза глядят.  В таком хаосе часть из них уплыли за океан. Другие  остались во Франции, Англии, Бельгии и даже в Швеции и Норвегии. Сейчас бывшие пленные пытаются вернуться на Родину. А  у кого там появилась семья, мечтают хотя  бы побывать в родном крае.
    - В газетах об этом пишут мало. Отец Виталия недавно рассказал, что в село Юговку вернулся бывший участник войны, проживающий нынче в Канаде. Все документы у него в порядке. Новые законы к таким гражданам изменились. Говорят, ВРЕМЯ лечит. Значит, по истечении времени, пусть частично, но восстанавливается справедливость, которая должна была наступить после  окончания войны, - рассуждаю, любуясь расписной керамической миской.
     - Всё, о чём говоришь, верно, - поддерживает меня Виталий. –  Раскачиваются наши руководители медленно.
     - Если бы только раскачка. Упрямство строя, желание доказать недоказанное, - вздыхает Руфина, - несёт невозвратимые убытки от своего народа. Нет весов, чтобы измерил потери человеческих душ. А сколько пользы и добра могли бы принести солдаты, которые по воле судьбы остались за пределами Родины! Ещё раз скажу: потери неизмеримы. Все об этом знают, но…
     По улице пробежал мальчик, позвал кого-то. Руфина резко поднялась, стала прислушиваться к его голосу.
     - Мне показалось позвали меня, - сказала она и ещё раз напрягла слух, как бы желая убедиться, что не её окликнули. – Сегодня дважды перепутала чужие голоса. Соседка Нюся позвала кота, я же рванулась к калитке. Какой-то  незнакомый мужчина спрашивал соседку Веру, что живёт выше, и как ему пройти до Дубовца, а я едва не выбежала за ворота. Вот было бы смеху. Старею. Видеть – вижу хорошо, а голоса путаю.
    - Неправда. В это время вы были в другом месте. Мысленно вели диалог с кем-то. Мгновение и… голос извне привлёк ваше внимание, - рассуждает мой муж. – Наукой доказано, что внутренний мир человека привносит в его сознание то, что когда-то произошло, о чём человек едва вспомнил и вроде бы повторил пройденное. Именно в этот миг он слышит голос из прошлого.
     - Не стану отрицать. Были у меня случаи. Однажды услышала  голос бабушки. Я даже  откликнулась.  Позже узнала, -  она действительно  в то время звала меня. Через расстояние он передался мне. Человеческий организм сложный,  изучить его невозможно. Загадка Господа Бога. Вы не очень верите в Божественную силу, а я верю.
      - Я рос в семье верующих. Мой прадед был священником. Вам об этом известно. Этим всё сказано, - рассуждает, рассматривая куст пион Виталий.
     - Значит найдём общий язык, - заметила  Руфина.
     - Мы уже его нашли, - согласился весело муж.
     - А я трижды счастлива, что мой супруг раскрыл свой внутренний мир перед вами, - подтверждаю ласково.
    - Ты трижды права, - улыбнулась Руфина. -  Перевернём пластинку. Начну с того, что стану вас угощать пирогами, приготовленными по рецепту старого Рима. Что ни говори, а итальянские корни во мне до сих пор живут. Вчера с Андреем смотрели альбом. Вдруг ни с того, ни с сего я заговорила, что появилось у меня желание побывать в Италии. Признаюсь вам,- эти мысли не покидают меня давно. Бывая в Киеве, покупаю дорогие журналы, в которых описаны истории разных государств. В них есть статьи об Италии. Откуда у меня тяга к этому краю, догадываюсь. Как-нибудь  покажу старую тетрадь, доставшуюся мне от моих предков. Там есть записи дедушки, бабушки, мамы и  отца. Скорее всего, этот «трактат» - так  назвала я про себя тетрадку, просто памятка или семейная «энциклопедия».
     - А я любила бабушкины сказки. Она и сейчас рассказывает их мне, при этом делает лицо загадочным и правдивым, - рассуждаю, посматривая  на мужа.
     - Вот почему ты так торопишься к бабуле, когда бываем в селе, - смеется Виталий.
    - Вчера случайно посетила село, - задумавшись говорит Руфина. – Цветы тому свидетели. Обожаю васильки. Не смогла пройти мимо. Мы привыкли к их цвету который называют васильковым. Многие не ведают, что они бывают разного цвета: голубые, синие, белые, малиновые, желтые. В одном природоведческом журнале вычитала историю василька. Оказалось - этот цветок не только красив, и очень полезен человеку. Его используют для окраски тканей, в приправу для пищи, как лекарство. О нём писали древние философы, лекари и поэты. Хочу добавить, что его цвет является национальным цветом Эстонии.
     Слушая Руфину, я не переставала удивляться её умению вести разговор о жизни, где воедино сплетаются разные сферы бытия. И о каком бы направлении не заходила речь, она отзовётся, придавая теме своеобразную окраску.
    - Смотрите, - вскрикиваю я, - небо над нами, как цветной букет. Его обнимают лучи солнца: нежно, ласково, празднично.
    - Сейчас ты похожа на свою маму, -  замечает Руфина. – Обожаю людей, которые видят  мир в ореоле природного совершенства. Благодарю Бога за то, что он послал мне вашу семью. Когда  трудно, мои мысли бегут к твоей матери. Совет её – ответ на любой злободневный вопрос.
    -  Она точно так говорит о вас. Если у неё появляются проблемы, тут же спешит за советом к вам. Моё мышление говорит, что вы не отстаете от неё в видении Природного богатства. Помните, как мы ходили слушать хор лягушек? Вы вели диалог с вечером, вроде были наедине с ним. Мне запомнилось выражение: «Под шелест тростника засыпает пруд». А еще было сказано мягко и мило: «Багряное зарево творит золотые картины».
     - Где бы человек ни был, его окружает неповторимое естество  Мирового Пространства. Оно живое, поэтому я с ним часто общаюсь наедине. Сколько раз, всматриваясь ввысь, спрашиваю: «Как вам живётся, Небеса Необетованные?» И они отвечают. Каждый раз по-разному. Общение – ценнейший дар человечества. Посмотрите:  ветка груши почти легла на стол. Значит, прислушивается к нам. Майским утром вышла из  дома и замерла от медового дыма  цветущего сада. Я уверена, вы знаете, что дым живой. А мы его любим за его красоту, которая меняется при  движении. Поэтому он такой неординарный.
    - И туманы бывают разного цвета, не одни лишь серые, а и с голубизной, с золотистыми отливами, с темными, вроде глубокая ночь,  с яркими жёлтыми пятнами. Они навевают мысли, что они и есть сказочные персонажи. 
    - За селом, в районе Лужного угла, течёт маленькая речушка. Люди её зовут Хвостиком. Её бытиё напоминает детство, которое переплетается  с тихой грустью, - подливая мёд  в тарелочки, ведёт милую речь хозяйка: – Мёд можно кушать и диабетикам. Им меня кормила бабушка, когда я болела. Пять ульев имелось у дедушки. Он говорил, что это семейная аптека. А ещё  помню мёд, о котором рассказывал Адам. У его отца было три улья, но меда им хватало, а его родитель лечил им головные боли. Когда ему нужно было пополнить силы,  употреблял мед с родниковой водой. 
    - Я врач. О пользе мёда знаю, конечно. Нам даже лекции на эту тему читали. Поэтому радуюсь, когда люди ведут о нём нужные разговоры. Мечтаю и я завести ульи.
     - Тогда я стану высевать медоносные травы вокруг твоей пасеки, - смеюсь счастливо.
     - Какая ты у меня умница. Мысли твои прекрасны, - обнимая меня за плечи, улыбается супруг. - Наши предки постепенно пришли к тому, что человек – это антенна, принимающая энергию Природы. В отличие от природы человек мыслит. Этим он отгораживается от всего не мыслящегося на Земле.
     Руфина выслушала Виталия, заметила мягко:
    - Суть мысли – осознание. Мысль привела человека к тому, что он имеет сегодня на земле, а именно: управлять и подчинять себе Природу. Хотя природа не мыслит, как человек,  она - сильнее его. Не стану приводить примеры, мы их знаем. Значит, мыслящему человеку необходимо принять Природу не как что-то принадлежащее ему, а  равную себе, скорее, даже выше себя.
   -  Меня в последнее время интересует  генная инженерия, которая набирает обороты. Живёт во мне чувство - недалеко то время, когда оригинально-новые и удивительно-интересные открытия в разных науках приведут человечество к высокой планке, - вклиниваюсь в разговор и, немножко помедлив, продолжаю: - Особенно мне хочется, чтобы они, эти новшества, быстрее внедрялись в область медицины. Например, оторвало ногу – её тотчас пришили либо сотворили новую. На земле существуют тысячи болезней. И лечение их ещё затруднено. 
     - Когда учился в институте, нам читали лекции о пользе глины. О её ценности я немного знал, но не придавал особого значения. А оказалось, уже Плиний Старший писал о её замечательных  качествах, а древний врач Галей  лечил ею людей. К слову, в Швейцарии и Германии до сего времени используют голубую глину при  таких заболеваний, как рак, туберкулёз, ревматизм и другие, - рассказывает с приподнятым настроением Виталий.
     - В разных регионах нашего Отечества одну и ту же болезнь лечат по-разному. Я имею в виду, народными средствами. Там, где есть моря, в дело идут морские растения: морская капуста, водоросли, мхи. Там, где леса, используют лесные цветы, ягоду, корни, кору деревьев, и тому подобное. А мы, дети средней полосы Европы, лечим болезни, в основном, травами. Почему-то мне всегда казалось, что нет травы, которая не нужна была бы человеку. Хорошо помнится, как я с бабушкой ходили за село изучать растения. Не могу забыть цветущие поля рапса, клевера, зерновых культур, подсолнечника, картофеля. Мы гуляли по цветущему клеверу, он звал нас для общения. Счастье и радость переполняли нас. Я всю жизнь буду благодарна бабулечке за  науку, выше которой нет ничего. Может быть именно с того времени у меня появился интерес к растительному миру. Позже узнала, что молоденькие головки цветущего клевера на Кавказе солят, как капусту. А пекари его добавляют в ржаную муку молотые сухие клеверные цветочки. Из цветков и листьев запаривают чай, готовят соусы, используют для  изготовления сыров. Молоденькие листья идут в салаты. А ещё из побегов и листочков варят борщи и супы, - вдохновенно сообщает Руфина. 
   - Я всегда внимательно прислушиваюсь к разговорам о жизни прошлого поколения, то есть, бабушек с дедушками, - спешу высказаться. – Внутренним миром понимаю: старшее поколение пропитано духом мудрости. Если подумать – нынешние земляне уже с детства запоминают  то ценное и необходимое для жизни, что подарили им ранее живущие, добавляя информацию нового. Так было и будет. Без Вековечной мудрости предков мы не обойдёмся. Только что мы рассуждали о медицине, о лечебных свойствах ПРИРОДЫ, которая МУДРЕЕ людей. Не зря моя бабушка говорит, что всю жизнь ищет дорогу, по которой ходил её отец.  Дорога жизни у каждого своя, но мы часто пользуемся тем, что выработали  другие люди на своем жизненном пути.  Думаю, она искала отчую дорогу потому, что уверенно знала: отец ходил по ней верно! Я не однажды спотыкалась на ровных местах и  тут же бежала к родителям за помощью, чтобы подсказали, как быть, - рассуждаю по-своему.
     - Моя жизненная стежка-дорожка не ахти, какая ровная. Я её выравниваю собственными соображениями и упорством, иначе споткнусь так, что не поднимусь. Не имею права ошибаться. Зачем жить, если не умеешь решить свою проблему? – говорит Руфина. – Не знаю, что вам  сказать в отношении Адама. Не могу согласиться, что он погиб.  Может, находится в какой-то закрытой тюрьме, о которой говорят очень невнятно.  Никакая сила не в состоянии разрушить мои мысли о нём.
  - У вас, - обратился Виталий к Руфине, - не расплескалось то, что имеется на сердце. Ваша речь полнокровна и  волнующа, полноводна тем прочувствованным, что вы описываете такими добрыми словами и с такой интонацией. В вашей  речи звучит правда жизни.
    - Поверьте, что без воспоминаний о прошлом не могу обойтись. Прошлое – огромный пласт жизни. Не простой он. У меня он, как единое целое, связан с жизнью дедушки и бабушки. От них я взяла многое. Главное же –  общение с людьми и природой. Уже говорила: иногда веду разговоры с окружающим миром. Если не спиться, могу выйти во двор и заговорить с небом, двором, отдельными растениями. Успокаивает меня эта встреча. В конце прошлой осени наблюдала чудное явление. У забора соседей растет клен. Даже в зимнюю пору он выглядит молодцевато и подтянуто. Я его сравниваю с молодым мужчиной. В конце октября на нём осталось немного листвы, а в светлую ночь через его поредевшую крону ажурно и романтично просматривается  небо. Надо ж такому случиться. Я  остановила свой взгляд на кроне, а в это же время из-за тучки  показалась Луна. Пышная, задумчиво-грустная, она смотрела на меня через сплетения веточек. Мне вдруг показалось, что я попала в сказку.
    На мгновение за столом наступила дивно-чарующая тишина. Виталий, как-то нежно и тихо сказал:
    - Теперь и я могу рассуждать, как рассуждает Руфина и моя тёща. Без вас я уже не обойдусь. Пришёл к выводу: без таких людей, как вы, обеднел бы свет.
    Руфина улыбнулась, молвила, словно читала изречение:
    - Действительно, без добрых и духовно богатых  людей было бы намного беднее жить.
    - Собираясь к вам, - обратилась я к хозяйке, -   подумала, что неплохо бы в следующий выходной поехать к моим родителям. В кругу близких посидеть за столом, пообщаться, ведь мы, несомненно, найдем много тем для размышлений.
    - Если нужен повод, мы придумаем, - заговорил счастливо мой супруг.
    - Повод будет, - подтвердила я, а сама подумала: почему это я так ручаюсь в отношении повода, неужели должно случиться что-то чрезвычайное?
    - Хорошее настроение поднимает жизненный тонус, - смеётся Виталий. – Значит, я должен подумать, как мне включиться в ваши поэтические диалоги.
    - За разговорами вы ничего не кушаете, - хватается за голову Руфина. – Будете  гостить до позднего вечера, пока не съедите хотя бы половину приготовленного.
    - А Андрей? Он скоро явиться и, может быть, не один, - спешу сказать . – Поможет нам управиться с едой.
    - Сегодня я не такая, какой бываю на самом деле.  Всё валится из рук. Заготовила тесто на пирог, получилось на два. Приготовила наряд, который хотела одеть – одела другой.  Даже не ту посуду поставила на стол, - хохочет Руфина и легко идёт в дом, несёт тарелку отбивных. – Это на закуску, чтобы знали: гостить, так гостить.
    - Выходит, мы засидимся не к нынешнему, а к завтрашнему вечеру, - подводит итог Виталий и, помедлив секунду, продолжает: - Как-то я попал  к товарищу моего отца Павлу Исааковичу. Мой приход вызвал много возгласов радости: хозяева не знали, куда меня посадить. Он, друг моего папеньки один из прекраснейших людей на Земле, который в любое время придет на помощь, кто бы к нему ни обратился. Щедрая душа, умные поступки в жизни, доброта во всех отношениях – вот его характеристика. Пока объяснял, почему прибыл к ним, на  столе появилось столько еды, что я испугался. Его супруга, Марта Петровна, улыбаясь сказала: - «Будем угощать, чем Бог послал!»
    - Люблю и я так выражаться. Это у меня от  родных, - говорит Руфи.
     - В своем разговоре мы несколько раз вспомнили Бога, - задумавшись, произнес Виталий. -  С Ним связано всё на Земле. Я ношу в своей душе ЕГО образ таким, каким представлял себе с детства. Думаю, каждый человек нарисовал для себя портрет Господа по тому образу, каким  воссоздал сам. В институте много раз сталкивался с  людьми верующими и неверующими, грамотными  и  не очень в  отношении  религии, и согласен с тем, что слышал о личности БОГА, как было сказано Кем-то: «Разговор Бога – это мировая математика или музыка, которая едина для всех. Все функции ДНК основаны на МЕТАЯЗЫКЕ, который является грамматикой Генома».
    - Я читала что-то похожее. Но это не доказывает истинность происхождения Господа Бога. Поэтому придерживаюсь учения христианского. Не раз встречалась с монахами. Случайно или не случайно - они подтвердили моё мнение о нём, - поддерживаю разговор я.
    - То, что заложено в человеке с детского восприятия Божьего Мироздания, определяет путь его последующей жизни, - трогая ветку груши, говорит Виталий: - Сейчас читаю Паустовского. Не перестаю восхищаться его талантом. Труды Константина Георгиевича можно поставить в ряд сочинений мировых писателей. Родился он в Украине. Любил Малую Родину так, что, читая его рассказы, плакать хочется. Его выражение: «Образ Украины я ношу в своем сердце!». Надо сильно любить уголок, где родился и вырос, чтобы написать такие слова!
     - Есть у меня его избранные сочинения. Дедушка говорил, что Паустовский  умел подытожить время, в котором жил и правильно оценить будущее, - рассуждает Руфина. – Известно ли вам, что он из рода гетмана Сагайдачного?
    - Я знаю, что он любил вишневые деревья, - радостно передаю  я своё мнение о писателе.
    - Как-то, возвращаясь с работы, встретила мужчину, несшего три молоденькие вишни. Спрашивает  меня, не хочу ли я посадить одну. Удивилась, а незнакомец говорит: «Я садовод. По весне предлагаю людям молодые деревца. Их у меня много. Сами произрастают». Я взяла саженцы. Одну вишенку посадила возле калитки, остальные отдала Марусе Велетнюк. Они начали строить дом, земли хватает. Порылась в памяти и вспомнила, что вишня была известна с древности. В 4-ом веке до нашей эры Теофаст описал черешню и вишню. Позже римский писатель Варрон назвал её одним из полезных деревьев земли. С того времени её стали прививать.
    - У нашего дома растут четыре вишенки  разных сортов. Отец говорил, что это дерево сначала попало в Киевскую Русь. Позже Юрий Долгорукий велел заложить вишневый сад в России, - вспоминает  Виталий.
   - Интересный вы человек, - говорю  хозяйке дома. – Какую бы тему мы ни затронули – она вам небезразлична.
    Руфина поправляет ворот кофточки и вновь, напрягшись, прислушивается к чему-то.
    - Вы кого-то ждете или же мне показалось?
    - Не знаю, -  снова оглянулась на калитку женщина. - Никого не жду. Но моё подсознание подсказывает, что  кроме вас ко мне придёт ещё кто-то. Мой внутренний мир ныне удивительно чуткий.
    - Значит, кроме меня и моей жены ещё кто-то прокладывает сюда дорогу, - улыбается Виталий.
    - Дай-то Бог. Древние учёные Демокрит и Платон говорили, что внутренний мир человека оригинален и чуток. Иногда сама удивляюсь:  могу видеть и чувствовать на расстоянии. Собираясь в Киев, задумала побывать на симфоническом концерте. Почему именно, не знаю. Главным  было послушать скрипку. А недавно, вечерком захотелось выйти на улицу. Присела на скамейку возле вишенки, задумалась, и вдруг услышала скрипичную мелодию. И так внятно она звучала, что я удивилась:  может быть кто-то из соседей играет? Но у тех было темно в окнах, а музыка доносилась с Простора. Что это, как по-вашему?
     - Предчувствие, - заключил Виталий.
    - А я слышала музыку родника, - спешу рассказать. -  За селом, возле Молочного взгорья, есть родничок, о котором говорят, что он родился из песни. Однажды  шла  из Дальнего Клина и завернула к родничку напиться. Зачерпнула ладонью, поднесла к губам, и тут услышала тихую струнную мелодию. Доносилась она из водички, да такая нежная, ласковая и приветливая была эта музыка, что я засмеялась от удовольствия. Рассказала маме. Даже пыталась  повторить её звучание.
     - Моя маменька очень музыкальна. Поет прекрасно. Но это не призвание – это её хобби. Удивляюсь, как она молниеносно запоминает мелодии. К слову – песни, которые пела её прабабушка, она передает правильно и с наслаждением. Это народные песни. Множество их утеряно, забыто, не восполнятся никогда. Я предложил напеть, записать их и передать композиторам, но она стесняется, - с тихой грустинкой рассказывает о своей матери Виталий.
     Руфина встрепенулась, быстро произнесла:
    - Кто- то окликнул меня. Вроде голос Андрея.
    - Мне тоже показалось: мужской голос позвал кого-то.
    - Это Андрюша, - резко встала Руфина, направляясь к выходу со двора.
    В это время из-за поворота послышалось звонкое, взволнованное: - Мама-а-а! Мама-а-а-а!
     Мы с мужем стали наблюдать, как к воротам дома Руфины приближается, почти бегом Андрей, и на ходу что-то спешно говорит. Мы с супругом вроде бы сорвались с места, заспешили за хозяйкой, которая  уже стояла у калитки.
     - Мамулечка, ты слышишь? Тебя ждут у Исполкома.  Приехал Адам, - сбиваясь, спотыкаясь словами повторял Андрей. -  Иван Матвеевич велел, чтобы ты явилась туда. Я  с Василием Николаевичем своими глазами видели, как из машины вышел председатель и два незнакомых человека. Матвеевич просил тебе поспешить. 
     - Приехал Адам? Как? – переступая с ноги на ногу, повторяет Руфина.
     - Вот так.  Председатель передал – приехал Адам.
     - Что значит приехал? Откуда? – снова переспросила Руфина, обняла сына, заговорила,  путая слова: -  Теперь у тебя будет отец. Что мне дальше делать?
    - Мамочка! Не волнуйся. Мы сейчас пойдем в исполком. Всё уже позади. Адам в Дубровке, - целуя маму, нежно говорит Андрюша.
     Руфина оглянулась на нас и, не вытирая слёз, попросила:
    - Пойдемте, друзья, встречать моего Адама.
     Три городских квартала показались нам тремя короткими метрами. Возле исполкома стояла машина, рядом - четыре человека. Вдруг один из них, раскинув руки,  побежал нам навстречу:
    - Руфина-а-а! Руфиночка-а-а-а!
    Мгновение и… Руфина  ринулась к бегущему навстречу Адаму, с возгласом, который мгновенно расширился и вытянулся в простор, эхом распространился над городком:
     -Адам-м-м-м! Адам-м-м-м!         
               
                Раздел третий

…Прошел месяц со дня возвращения на Малую Родину Адама Крачковского, мужа Руфины. Новость о том, что вернулся бывший солдат, облетела не одну лишь Дубровку, она шагнула на полосу областной газеты, вызвала широкий резонанс у людей.
     Рассказывая о себе, Адам начал с того, как был тяжело ранен, когда попал в плен. Пришел в чувство и понял – вокруг него немцы. Стал соображать, что нужно делать в таких случаях, это в первую очередь прикинуться не помнящим ничего. Так и сделал. То ли немецкий врач был добрым, то ли врагу в то время было некогда разбираться с раненым солдатом, скорее, решили, что будет больше проку, если этот человек поработает на немцев. Его подлечили, отправили в Германию. Трудиться попал на фабрику, где шили  солдатское обмундирование. Научился шить. Через девять месяцев он  работал на ферме в сельской местности. Здесь зародилась мысль о побеге. Слухи о том, что немцы проигрывают войну, доходили к нему, ибо он уже мог говорить на немецком языке. Кроме того, хозяин фермы был против войны, которая, по его пониманию, нарушила планы сельского жителя. На ферме работал солдат-француз, ненавидевший не только Гитлера, но и всех немцев. Поэтому Адам уговаривал Поля потерпеть и придумать план побега. Они понимали, что по окончанию войны им не поверят, каким образом остались живы. Адаму был знаком с  приказом  Сталина, который гласил, что всех, кто попал в плен,  считать предателями. Во Франции такого приказа не было, но, как не размышляй – солдат из плена подлежит тщательной проверке. 1945-й год круто изменил судьбы многих военнопленных.      Адам и Поль бежали во Францию.  Потом было много страданий и болезней. Сначала ему помогли друзья Поля, изменив его имя на Андрей. Его записали поляком. Прошло два года после окончания войны. Однажды к нему на улице подошел человек и назвал его по имени Адам, спросил на русском языке, что делает он во Франции. Пришлось притвориться непонимающим. Вечером Поль порекомендовал ему переехать в Австралию. Австралия – это страна, абсолютно не похожая на родной край Адама, но она спасла ему жизнь. Он знал о тех событиях, которые происходили в Союзе. После войны тысячи бывших пленных солдат попадали в лагеря, как предатели Родины.
    На наш вопрос, как ему искалечило левую руку, улыбнулся, произнес грустно:
    - Осколок снаряда прошил мышцы выше локтя и вырвал часть тела на левой стороне груди. Четыре сантиметра до сердца, и я бы не выжил. Крови потерял много. Но Богу была угодна моя жизнь. Я знал и чувствовал - за меня молятся Всевышнему самые близкие люди.
…Постепенно жизнь Крачковских стала налаживаться. Адам, имея образование строителя с довоенного времени, и университетское - архитектора из Австралии, был принят на должность заместителя начальника отдела по строительству города. Улыбался, когда ему указывали, как и что строить. Соглашался, но не понимал, почему к его мнению не прислушиваются. Жаловался Руфине на тугоумие начальства, на то, что строят как-нибудь и что-нибудь, не думая о будущем.
     Как случилось, что Адама попросили уйти с этой должности, он  сам не понял. Положили  лист бумаги, попросили написать заявление на увольнение.
     Руфина восприняла это спокойно. Посоветовала мужу встретиться с руководством города. Ему вежливо ответили, что его мнение и мнение главного архитектора  расходятся в том, что архитектор рос, учился и трудится в стране, которая влила в него силу и энергию советского строя. Адам же имел пробел в жизни - ему необходимо привыкнуть к нынешнему положению.
     - Если так, - советует Адаму мой отец, -  поработаешь на более низкой должности. Как раз приступают к строительству филиала консервного завода. Переговорю со знакомым инженером.
     - Слушаюсь и повинуюсь, - весело ответил Адам,  с ноткой грусти.
     Через три дня Адам приступил к  должности  заместителя начальника участка строительства. Несколько дней  ходил на работу в приподнятом настроении, его слушали, кивали головами, соглашались. Но рабочим было сказано: выполнять только то, что пропишут другие, а не Адам.
    - Это не бетон, - спорит Адам. – Здесь много песка. Через год стена даст трещину. А кирпичи битые не вынесут  нагрузки, которая появится при перекрытии здания. Почему везут много негодного материала? 
     Дома Адам возмущался таким отношением к выполняемому труду. Пытался говорить с начальником стройки, но тот похлопал его по плечу, сказал загадочно:
    - В весёлой стране живём. Привыкай потихоньку.
     Одним тихим вечером к нам зашли Руфина с супругом. Разговор коснулся прошлого.
     - Не могу забыть случай из своей юной жизни, - улыбнулся Адам. -  Как-то  зимой с Руфиной мы завернули на пруд. Лед под ногами крепкий, звонкий, прозрачный. Мы катались, как дети. Падали, смеялись, радовались бытию. И она сказала: «Хочешь, почитаю стихи Бунина. Люблю этого талантливого человека. Его произведения напоминают всё, чем богат мир». Она читала их с таким упоением, - мне казалось – всё вокруг слушало её.
    - Так и было, - улыбается Руфина, поглаживая руку мужа.
    - Всю свою жизнь, там, в чужом краю, читал себе эти стихи, и  мне казалось, что меня слышат родные люд   
                Осыпаются астры в садах,
                Стройный клен под окошком желтеет,
                И холодный туман на полях
                Целый день неподвижно белеет.
                Ту звезду, что качалась в тёмной воде
                Под ракитой кривою в заглохшем саду –
                Огонек, до рассвета мерцавший в пруде,
                Я теперь в небесах никогда не найду
     В комнате  стало тихо, не молчали только часы.
     - Мне по душе стихи серебряного века. Они очень разнообразны. Течения декадентов, модернистов, символистов перекрикивали друг друга. А поэзия символистов  предназначалась  для избранных, богатых аристократов, - вступает в разговор Виталий. – У моего товарища по институту был сборник поэтов этого века. Как красиво звучит слово: СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК. Не так давно перечитал кое-что из поэзии Ахматовой. Вот приблизительно:

                А я иду, где ничего не надо,
                Где самый милый спутник – только тень,
                И веет ветер из глухого сада …

     - Как приятны воспоминания прошлого, - заговорил задумчиво Адам.  – «Но есть и будущее.  Мы создаем его. Если оно плохое, в этом наша вина» - так сказал Анатоль Франс.
    - А мне нравится выражение Сервантеса: «История - сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего», -  цитирует Виталий.
     - Вот как! – воскликнул Адам. – Я отстал от вас на много лет.  Сервантеса читал на английском языке. Поверите, читал на английском – воспринимал на русском. Перед войной мы мало знали о нём, а то и совсем не знали.
…За окнами шуршал молодой вечер. Как и мы, он смотрел на жизнь открыто и жизнерадостно. Наша встреча прошло прекрасно. Я записала в блокноте кое-что из  разговоров, понимая, что придет час, и мы будем вспоминать эту встречу с восторгом.
    …Адам продолжал трудиться на строительстве консервного завода. Молча выполнял порученное ему дело, о чём-то мечтал, уходя воспоминаниями в прошлое.
    Возвращаясь с работы,  встретила Руфину. Заговорили о событиях в городе, на семейные темы, и вдруг она сообщает, что Адам получил письмо от друга из Австралии. Тот ему предложил  принять участие  в конкурсе над проектом здания для Музея Природы в одном довольно большом городе. Адам спросил, согласна ли она на это предложение.
     - И что ты ему ответила? – задала вопрос Руфине.
     - Конечно  согласилась. Даже обрадовалась такому известию.
                Позже узнала - Адам не стал отказываться от предложе-
                ния, и сразу же приступил  к его выполнению.
                Время быстротечно, неуловимо, неизвестно, куда и как
                исчезало. Минуло пять месяцев после получения Адамом
письма из Австралии. Как-то при встрече он заявил:
     - Кажется,  я готов отослать свой труд. Друг передаст его, куда нужно. Завтра мы с Руфиной едем в областной центр, оттуда полетит МОЯ  МЕЧТА на Край земли, так я называю Австралию. 
     Вернувшись с работы, перебираю книги на полке, ищу сборник стихов Бунина. Вдруг слышу телефонный звонок.
     - Алло! Говорите! – предлагаю я, тут же слышу радостный голос  Руфины:
     - Проект Адама прошёл! Он выиграл! Он это сделал!
     Через десять минут я уже входила в дом Крачковских.
    - Звонил Феликс из Австралии. Адам должен присутствовать на  заседании научного коллектива архитекторов и остаться в Австралии до завершения строительства музея, - слегка запинаясь,  рассказывает Руфи.
     - Значит, едете?
      - Если не уедем, он зачахнет здесь. Нужен простор его таланту. Я попросила, чтобы долго не размышлял.  А там, что Бог даст. Иначе, зачем он прошел через такие мучения, рискуя жизнью, здоровьем, свободой, грыз науку, шёл к своей цели? Его нынешняя работа – архитектурный шедевр – так  оценили проект там, в далекой стране, которой он должен так много. При строительстве музея Адам обязан присутствовать.
    - А если не сможет? А если болезнь?
     - Но Адам здоров, бодр и в настроении. Он числится в списках  участников конкурса где значатся лучшие архитекторы мира. Кроме того, об этом знают и в высших кругах нашего государства. Для советской страны престижно иметь такого специалиста в области архитектуры. Мы едем в Австралию. Решено!!!
      -Я очень рада за вас! 
      -Знаешь, что волнует Адама? Как  Андрея оставить одного?
    - Он взрослый человек.  Заканчивает университет. В его возрасте люди уже командовали армиями, выполняли государственные  поручения, имели звания докторов наук.
     Обняв меня, Руфина снова заговорила с радостной интонацией в голосе:
     -Адам до сего дня не понял, куда он попал, ибо большую часть жизни провел в другом государстве, не похожем на наше. Не могу нарадоваться его талантом. Вернём память назад, в тот мокрый ноябрьский вечер, когда мы открывали души общением, я рассказала, как мой Адам мечтал стать архитектором. Он им стал, но в родном крае его не услышали. Его услышал Бог. За время проживания здесь он создавал на бумаге целые районы города. Об этом я не рассказывала, не хотела бередить тебе душу. Уезжая,  оставлю три его  альбома с чертежами современных сооружений, которые бы изменили облик нашего городка до неузнаваемости. Можешь их показать градоначальникам или отвезти в областной центр, или подари Институту архитектуры. Придет время и кто-то обнаружит в них прекрасного зодчего, высококультурного  художника. И родятся здания, а в документах будет значиться: «Архитектор Адам Крачковский».
    -Творения Адама не пропадут. Я найду им достойное место, - заверила я Руфину.
    - Спасибо Богу, что подарил мне ВАС: я имею в виду семью твоих родителей, тебя и твоего чистого, мудрого и достойного мужа. Что я без вас бы делала?  Моя жизнь сегодня  повернулась в иную сторону. Мы  уезжаем не навсегда. Где-то глубоко в душе живёт высокое чувство -  вернемся в родной край. А если нет – не обессудьте. 
 ...Через месяц мы провожали Адама с Руфиной в Австралию. За два дня до отъезда приехал Андрей. Рассуждая об этом событии, он серьезно утверждал, что всё пережитое мамой и Адамом  будет возблагодарено чередой счастливых дней, ибо жизнь – это очередность радости и грусти.

                Раздел четвертый
               
…По воле бытия уходили в неизвестные дали годы. У меня подрастало двое сыновей, студенты вузов. У Руфины – внуки: девочка и мальчик, давно ходят в школу и называют её МАМАМ, то есть, старшая мама, так как они живут вместе в большом доме, который купили после возвращения из Австралии. Невестка Руфи – милая итальянка, побывавшая в Союзе на экскурсии, познакомилась с Андреем и через год стала ему женой. Время меняет не только облик человека, но и его окружение. В гости к Руфине и Адаму езжу не часто, а они приезжают на своей машине, пытаются принести нам побольше радости и счастья. Возраст людей играет великую роль. Но каждая встреча – это особенное явление, которое запоминается и  желает, чтобы наши свидании не прерывались, ведь каждое из них – пласт нашего жизненного устройства. О чем только не говорим при встрече: о переменах в природе, о научных открытиях, о красоте Мира, который видим каждый день, о детях и  внуках,  что уже подумывают о будущем.
      Как-то я прибыла в гости к Руфине, она встретила меня у порога, заплакала. Оказывается, два дня тому Адам попал в больницу. Что с ним, никто толком не знает. Болит голова и  искалеченная рука.
     - Годы берут свое, - вздыхает Руфи. - Когда-то, в пору моей молодости, бабушка говорила, что все болезни,  перенесенные  человеком в детстве и молодости, частенько возвращаются  к старости. Адам в четырнадцать лет имел сотрясение мозга. А рука искалечена на войне. У меня побаливает спина. Надорвала  в молодые годы тяжелыми мешками со свеклой. Носила их с огорода сама, даже поддержать не просила. Вот она, наша беспечность, в молодости.
     Возле дома Крачковских остановилась машина, кто-то спросил:
     - Не скажете, где проживает Данилевский?
     - Не знаю такого, - ответил женский голос.
    Руфина приподняла занавеску, молвила мягко:
    - Кто-то ищет кого-то. Мне так хочется, чтобы меня тоже кто-то искал, именно житель того времени, когда я жила в селе. Если пересмотреть прожитое, больше всего запомнилось время в сельской местности. Как бы сегодня хотелось вернуться в туда, в то время, пусть не богатое едой, одеждой и имуществом, но богатое красотой  бытия. Утром просыпаться под пение птиц. Выйдешь во двор, а там рассыпались краски природы, даже в зимнюю пору они играют цветами радуги.
    - Я тоже скучаю за уютом и тишиной нашего села, - грустно говорю я.
    - Очень жаль моего Адама. Я здесь, а он в больнице.
    - Можно сходим к нему?
    - Отчего же нет? Через часик и пойдем.
…Центральная городская больница расположена в районе, который люди  называют Белой рощей. Почему белой,  узнала от Руфины, когда ехали к Адаму. Оказывается,  роща была заложена двести лет назад  графом Орловским в память о своей любимой женщине по имени Белла. Прожила она короткую жизнь, двадцать пять лет. Болела часто. Любила белую одежду и белые цветы. Поэтому был заложен парк-роща, в которой много диких трав и кустарников, цветущих белыми цветами.   
     Адам вышел из дверей больницы на широкую лужайку, красиво переплетающуюся тонкими тропинками. Остановился у скамейки, где мы его ждали, ласково обнял нас, заговорил мило, улыбчиво:
    - Как я рад вашему появлению! С утра чувствовал, что кто-то придёт ко мне очень уважаемый мной, -  и, переводя взгляд вдоль главной тропы, дополнил приветливо:  -  А не пройтись нам до Сиреневого сквера?
      Через несколько минут мы уже были в роще, и мне стало так хорошо от увиденного, я даже пожалела, что не взяла фотоаппарат.
    - Это же райский уголок, часть Сада Семирамиды, - воскликнула я, оглядываясь вокруг.
    - Цветет поздняя сирень, - сказал Адам. – Оказывается, на земном шаре её выведено много видов  и сортов. Жалею, что мало знаю об этом растении.
    - Что же вам мешает узнать больше? – задаю вопрос.
    - Годы, - кратко ответил Адам, и вздохнув, добавил: - Я хотел сказать, что память уже не та.
    - Это у вас-то память плохая?
    Адам засмеялся, но в этом смехе я уловила что-то высоко-печальное.
…Через час я покидала Белую рощу.  Руфина с Адамом провели меня к калитке, поблагодарили за приезд, за дружбу, за светлые отношения. Они остались стоять, а я шла мимо железного ограждения рощи и, не скрывая слез, плакала, понимала – прожитого не вернуть, а будущее  намного короче ушедшего  времени. 
               
                ЧУЖИЕ

                Часть первая

     Тётка Евдокия, немолодая и некрасивая женщина, достает ведром из речушки  грязную воду, переговаривается с мужем:
     - Иван? Слышишь или нет?
     - Ничего не слышу. Вода шумит.
     - Оставляй работу, - снова подает голос тётка и зло выливает грязь на куст вербы.
    Через минуту к ней подходит муж: высокий, худой,  задумчивый.
    - Еле раскопал, - говорит, отряхивая руки от грязи.
    - Где лопата? – неласково спрашивает жена.
    - Вот. Её нужно помыть.
    - Помой! – тётка быстро берет ведро, смотрит на чужие огороды, темнеющие распаханной землей.
    - Никогда не думал, что раскопаю запруду. Была такой крепкой. Тропинка по ней вилась лентой, радуя глаз, - вздыхая, говорит мужчина.
    - И ты по ней к Маланье  бегал! Черти б тебя взяли! Из-за её пруда мне чуть долину илом не занесло. Гадость! – кричит женщина и спешит к дому.
     Мужчина молча ставит лопату в сарай, прямиком идёт к воротам. Перед глазами открывается широкая улица, по которой никто не идет, не едет, чтобы нарушить покой конца весеннего дня. Стоит, долго всматривается в дорогу о чём-то глубоко думает. Прошедшее крутится перед ним, тянется к нему, зовёт воспоминаниями.
    Вздохнув, перенёс взгляд в небо поплыл мыслями в минувшие годы. Давно это было: юность, любовь, свидания. Сейчас, всматриваясь назад, задается вопросом: почему всю жизнь живёт чужим умом? Когда ему было двадцать, встретил на вечеринке вдову Маланью. Переглянулись взглядами, и он слегка оробел – в её глазах увидел то, что никогда не видел у других девушек. Позже не переставал думать о ней, ждал когда увидит снова. А через две недели они встретились возле её дома. Она выходила из калитки. Остановилась, чтобы поздороваться с ним. С этого дня у них началась любовь. Встречались в Маланьиной долине под широкой ветвистой вербой.
…Иван переступил с ноги на ногу, выпрямил плечи, вроде хотел куда-то идти, грустно улыбнулся, остался на месте. Мысли вновь унесли к Маланье. Сколько прекрасных вечеров провели вместе! Сколько ласки и поцелуев отдали один другому, сколько заветных слов сказали, мечтая о будущем. Об их тайных свиданиях знала весна, лето и начало осени. После того, как Иван заговорил о свадьбе, Маланья уже не скрывала своих чувств - ходили, взявшись за руки. Село засплетничало, заговорило. Кто-то стоял  за их брак, кто-то осуждал, некоторые завидовали.
     Слух о любви вдовы и Ивана дошел до его родителей. Задумались, заволновались, стали советоваться: они своему Иваночку пророчили другую судьбу. Им очень хотелось, чтобы он женился на богатой девушке. Как раз в это время созрела для замужества Евдокия или, как её кликали, – Дуня. Правда, лицом не вышла, да и ростом тоже, зато дочь богатых родителей. За ней дают хату, прекрасный огород, большую долину, сад. Иван не слышит, как хвалят Дуняшу. Как только вечер – спешит к Маланье.
     В праздничное воскресенье в гости к родителям Ивана пришел брат отца, Давид. Долго сидел, вел разговоры о молодежи, о свадьбах в осень, затронул разговор о Евдокии, что выросла, невестой стала, ждёт суженного.
    - Тебе нравится Дуняша? – спросил ласково.
    -  У меня другая  в мыслях, - ответил Иван, встал,  чтобы уйти, но дядя задержал его, переспросил:  - Я спрашивал Дуню, она готова принять от тебя сватов.
    - Зачем?
    - Хозяином станешь. Что от Маланьи толку? Бедность по углам гуляет. Намного старше тебя. Сын у неё.
    - Не старая она, - сдерживая себя, ответил, тут же добавил: - Ей двадцать пять всего. И мальчишку я люблю. Послушный, умный, приветливый.
    Дядька вздохнул, похлопал Ивана по плечу, сказал, нажимая:
   - Ты подумай над моим предложением.
     Отец каждый день вспоминает Дуню. Хвалит её род, говорит, что нужно подумать о детях, которые  появятся после женитьбы, а кому хочется, чтобы они жили бедно.
    - Ты думаешь, что все люди женятся и выходят замуж по любви? Нет. Привыкают, находят общий язык, и живут счастливо, - толкует отец. 
    День за днем родители стараются внушить сыну: Дуня ждёт его, будет любить, а со временем и он полюбит её, и хорошо бы было объединиться. А он, едва начинает представлять Евдокию своей супругой, кривится и негодует.
     И под такие напористые разговоры родителей Иван решил сходить к Маланье, сказать, что его хотят венчать на Евдокии, по этому, им нужно быстрее пожениться.   Не успел слово молвить, как любимая кинулась к нему, плача.
    - Что случилось? - спросил поспешно.
    - Твой отец был у меня. Просил, кричал, грозил. Сказал, если я выйду за тебя замуж, проклянет нас. А ещё потребовал дать ему слово, что уйду от тебя. Я пообещала.
     Как не уговаривал Иван любимую не принимать во внимание приход его отца,  женщина не соглашалась. Посетовала, припав к его груди, что им нужно разойтись.  Уходя, заплакал, загрустил так, что не пошел домой – всю ночь бродил в долине, прощался с местом, где начиналась любовь с Маланьей,  радостью и счастьем души.
…Дуню посватали быстро. Свадьбу играли в день дождливый, короткий, серый. За столом сидели, в основном, гости невесты, прибывшие из разных сёл и местечек.
    С первого же семейного дня Иван не потянулся к молодой жене. Смотрел на неё, а сам был в белой, чистой хате Маланьи. Печаль удесятерилась от некоторых  обстоятельств:  угол Маланьиной долины примыкает к долине Евдокии. Их разъединяет запруда, по которой вьется тропа, и этой тропочкой Иван ещё недавно ходил на свидания к любимой. В пору ранней весны или поздней осени, с огорода Евдокии можно видеть сад и часть Маланьего огорода. 
    Прошло пять лет, как он тянет семейное ярмо в одной упряжке с нелюбимой женщиной. Дуня родила ему двоих деток: мальчика и девочку. Иван раздался в плечах, погрузнел, стал похож на своего деда: красив, ладен, не сварлив, умен и приветлив. Десятки женских глаз всматриваются в него, он это замечает, но не позволяет себе ничего лишнего.
     Как-то весной, возвращаясь с работы, решил пройтись тропинкой между огородами. Завернул к долинке, стал мыть руки в маленьком зеленоглазом пруду, вдруг мельком заметил в огороде Маланью.  Ветки  верб и осин прятали её, но когда она выпрямилась, еле удержался, чтобы не кинутся к ней. В груди сжало, сердце забилось, к горлу подступил ком. Поспешил  домой, помылся, переодел чистую рубаху, жене сказал:
   - Нужно  скосить траву на нижней меже.
    Косил, а глазами искал любимую, но её уже не было. Как всё случилось – не понял. В небе взошла вечерняя звезда. Её нежные лучи коснулись Ивана, повели в прошлое,  к месту свиданий под  ветвистой вербой.  Бросил косу,  не пошел – побежал к дому любимой. Открыл дверь, увидел родные сине-зеленые глаза, взял на руки, понес в долинку, где только им двоим  всю ночь пели соловьи.
     Домой вернулся утром. Из комнаты вышла Дуня. Увидела сидящего под яблоней мужа, плюнула, прошипела проклятие, ушла в сарай.
    …Шли годы. Сын Маланьи вытянулся в красивого, показного парня. Похож на маму – такой же приветливый, добрый, рассудительный.
    У Ивана в это время подросла дочь Мария – копия своего отца. Окончив школу, Маруся  подалась учиться в город. Два года мелькнули мгновенно. Как-то приехала к родителям на летние каникулы,  пошла в кино, вернулась, спросила:
    - Угадайте, кто меня сегодня проводил домой?
    -Наверно какой-то незнакомец, - качнула головой Дуня.
    - Нет. Парень из нашего села. Тетки Маланьи сын. Он после службы поступил в институт. Заканчивает учёбу.
    Евдокия еле сдержалась, чтобы не сказать что-то злое. Перевела глаза за окно, вроде там кто-то стоял.
 …Любовь не спрашивает, кого кому любить. Через год Мария вышла замуж за Андрея, сына Маланьи. А через два годика родила мальчика, очень похожего на Меланью, и своего отца. Увидев внука, Иван заплакал.
    Целых три года Дуня не была у сына с невесткой - они временно, пока строят свой дом, живут у Маланьи. Зато зять забегает к тёще, не обращая внимания на её косые взгляды.
    Новый дом дочери построили по новому типу: с широкими окнами, резной дверью, богатым крыльцом. Новоселье отметили широко и весело. Было много гостей – не пришла только Дуня: прикинулась больной.
     Внук Никита подрастает быстро. Школу любит. Учиться на отлично, мечтает стать доктором, чтобы вылечить бабушку Милу, так с самого раннего детства он её называет. Как-то вечером пришла дочка, сказала, что здоровье свекрови не лучше. Возили в район. Выписали лекарства, только не очень они помогают. Иван слушал, менялся в глазах, а когда Мария ушла, Евдокия накинулась на мужа:
    - Не стыдно перед дочерью тосковать по пройдохе!
    -  Как тебе не совестно такое говорить?! Побойся Бога. Всю жизнь шипишь, как змея. Укусить не можешь – словами достаешь до живого! – сказал и вышел из дома.
     Из разговоров людей Иван слышал – Маланьи стало лучше, но… через год она опять слегла.
    Октябрь рассыпал золото листьев по всему селу. Особенно их много в районе, где живёт Иван. В межах много черешен и вишен – от них земля становится похожей на цветной ковер. Иван подобрал листочки, завязал букетом, повесил у окна, вспомнил: так делала Маланья, украшая свое жильё. Дуня увидела, сорвала, кинула под ноги, потоптала. Он это видел, но не сказал ничего, знал – будет скандал не на день – на неделю.
    Теплое утро торопит Ивана на работу. Дорогой мимо дома Трофима Закушняка идёт в контору.
    - Привет, старина! – поздоровался Трофим.- На работу?
    - Угу, - качнул головой Иван.
    - Ты бы зашел к Маланье. Болеет она. Не бойся, никто не осудит.
    После рабочего дня прямиком пошел в дом любимой женщины. Застал её в постели: лицо бледное, волосы поседевшие, вот только глаза, как весенняя природа, – не поменялись.
    Увидела, приподнялась, сказала с улыбкой:
     - Я так тебя … ждала! Не могу покинуть этот свет, чтобы не увидеться ещё разок.
    Присел рядом, взял горячие руки Маланьи, стал целовать, спросил ласково:
    - Врач приходит?
    - Приходит. Мария пошла за лекарством. Хорошая она. Добрая. Уважает меня. Счастлив мой сын, что выбрал её в жены.
    - Может быть нужны деньги? Знаю – лекарства дорогие.
    - Спасибо. Ничего не надо. Дети помогают.
    - А если поехать в областную больницу?
    - Был консилиум в районной. Выписали домой под наблюдение сельского врача.  Иваночку, - заволновалась Маланья. – Хочу спросить: помнишь ли ты наши встречи в долинке? Ветки вербы прятали нас, а лунные серебристые лучи пробивались сквозь них, делали наше место свиданий сказочно-прекрасным. А потом была печальная разлука. Но у нас с тобой была одна ночь… Только одна ночь была нашей.  Я её помню до мелочей. Ты меня нёс на руках из дома в сад, а потом из сада – в дом.
    - Маланочка, милая, прекрасная моя! Я всё помню. Всю жизнь люблю тебя, и буду любить до конца дней своих. Не горюй. Наша жизнь – это мгновение Вечности, и она нам дала самое прекрасное, что есть – ЛЮБОВЬ.  Мы не сумели создать семью – судьбы наши разошлись, но осталась память о чистых светлых чувствах. А это не всем дано испытать и пронести годами. 
    До позднего вечера сидел Иван в доме Маланьи, а когда небо усеялось звездами, вздохнул:
    - Не болей, любимая…
    В окнах его дома горел свет. Евдокия не спала, увидев супруга, ушла в кухню.
    Ночь была похожа на все прожитые годы без любимой женщины. Проснулся, и понял – Маланьи живой он больше не увидит. Так и случилось: она умерла ранним утром, на второй день после встречи с Иваном. Узнав о её смерти, собрался, и через запруду тропинкой направился  к её дому. Сидел там весь день и ночь.
     С того дня с Дуней он говорил только о домашних делах да о детях. Всё остальное отринул в прошлое. Иногда Евдокия тянется к нему, рассказывая о новостях села, о соседях, которые дерутся за межи, про Демида, упавшего в болото, где купаются гуси. А он уходит в чтение газеты или книги,  иногда слушает радио и… ничего не отвечал.

                Часть вторая
 
 … Прошло десять лет со дня смерти Маланьи. Поседели  кудри  у  Ивана,  поникли плечи, изменилась походка. Одни лишь мысли, как жизненная осень, не покидают его. А сегодня Дуня снова развязала язык. Допекает прошлым, Маланьей, проклинает то, чего не досталось ей - той любви, которую он отдал другой.
 …Долго стоял Иван у калитки. Вдруг молниеносная, смелая и неожиданная мысль посетила его, напомнила события уходящего дня, подтолкнула  изменить то, что он совершил час тому назад. На душе стало теплее.  Поспешил в сарай, взял лопату и, не останавливаясь, почти побежал в долину. До поздней ночи восстанавливал, что разрыл перед обедом. Когда запруда была снова на месте, вздохнул, перекрестился, присел на пень, сказал:
     - Будет так, как было когда-то. И никто не порушит тропинку, по которой ходила Любовь.
    Когда темноглазая Ночь вывела на небосвод Звезды, Иван вернулся в дом.
    - Где ты был? Я звала тебя, – нахмурилась Евдокия.
    - Проложил тропинку в прошлое. И отныне будет так, а не иначе. Никто и никогда, пока я буду жить, её не тронет.
    Дуня хотела что-то съязвить, но осеклась, видя решимость мужа.
    Вечер слушал диалог немолодых людей, удивлялся: он отлично знает, что в этом доме правит хозяйка, а сегодня СЛОВО взял МУЖЧИНА,  значит, произошли перемены в их жизни.
     Шли, бежали в будущее месяцы. Ивана вроде бы кто-то подменил с того дня, когда он под крики жены разносил, рушил запруду, которая по мнению Дуни могла грязью занести долинку, принадлежащую ей. Какая-то неведомая сила и желание восстановить давнюю тропинку между двух берегов речушки, повела его, и он за считанные часы вернул всё на прежние места.
     Утром Иван вышел из дома, взял ведро, пошел к колодцу. Вытащив водичку, плеснул на руки, на лицо, засмеялся тихо, удовлетворенно: впервые в жизни он сделал именно так, как хотел. Так будет и впредь, иначе, зачем он живёт.    
   
                «ПЛЮШКИН»
               
                Что за прекрасная вещь – труд.

                И. С. Тургенев

    Яков Семенович Побережный ходит по небольшому базару, торгуется, прицениваясь к овощам и фруктам. Купил картошку, груши и зелень петрушки,  направился в сторону Лукъянового переулка, в свою квартиру или, как он её величает, особняк. На повороте, возле мусорных баков, заметил три коробка. В одной: полиэтиленовый мешок, веревки и два небольших куска фанеры. Подошел ближе, оглянулся, не видит ли кто, решительно вытащил мешок, сложил туда фанеру, завязал и снова оглянулся, пошел далее. А вот и поворот к переулочку. Правее большой дом в три квартиры. У ворот стоят две женщины. Одна из них, злая на язык Зина, с умыслом говорит приятельнице:
    - «Плюшкин» снова что-то тащит.
    - Нужен он тебе! Пусть тащит. Это его хобби.
    Не отвечая на глупое замечание женщины, Яков идет дальше, но душа возмутилась, застонала. Воспоминаниями вернулся в прошлое. Кличка «Плюшкин» приклеилась к нему с того времени, когда он, вернувшись из армии, решил навести порядок в хозяйстве. Поразмыслив, прикинул - можно подбирать строительные отходы в столярной мастерской, где он трудится, и постепенно ремонтировать пол, перегородки в сарае, починить крышу над подвалом, залатать пол на крыльце. Коллег по работе предупредил: станет брать только то, что идет в мусор. Так и пошло. Каждый день несёт домой  кусок столбика, отрезок доски, часть листа кровельного железа. А однажды ему повезло, хозяин, у которого бригада трудилась на обновлении дома, подарил ему черепицу со старого дома. Правда, было  много битой, однако Яков сумел ею покрыть сарай, а остальное рассыпал по подворью, засыпал песком, хорошо утрамбовал. Дворик сразу же отряхнулся от неровностей, посветлел новизной. 
    Мысль вернулась в далёкий день, когда он нёс отрезки доски для обновления пола в коридоре. По дороге  встретил Петра Акимовича, дальнего соседа. Поздоровались, сосед спросил:
    - Зачем тебе это? Ходишь, согнувшись. Тащишь обрезки, отходы, гниль. В «Плюшкина» превратился. Жениться надо. Девушку высматривай для жизни.
    Дядька ушел, а он хмыкнул, подумал: ничего плохого не делаю, как говориться, нашел кусочек нитки, возьми, может, пригодиться.
     Шаги ровные, размеренные, привычка носить что-то не согнула плечи, хотя ему перевалило за шестьдесят. Не доходя метров тридцать, увидел у своей дворовой калитки женщину. Глазам не поверил: там стояла  дочь его старого товарища. Улыбнулся, сказал весело:
    - Какая радость! Таечка, ты ко мне?
    - Простите, что без разрешения. Папа о вас беспокоится. Звонил – а телефон молчит. Ваш сын ответил, что вы заболели. Вот и пришла проведать, - заспешила сказать Тая.
     - Здоров я, - смеется Яков, - и, тихо посмотрев  на гостью, заметил: она мельком глянула на фанеру в его руках, заговорила приветливо:
     - Вижу, что здоровы.
      - Слава Богу. Проходи. Здесь меня не было ровно пять дней.
     - Не было? А где вы обитали?
     - Давай-ка сначала пойдем в жильё. 
     - Мы не знали, что и думать, - рассуждает Таисия, переступив порог комнаты.
     - Это для других я хворал, а для вас  – ездил к  дочери и… жёнушке. Приехал назад окрыленный. Внученька Лилечка, такая милая и нежная, меня называет Деяш. Почему – неизвестно. Видимо, от двух слов: дед и Яков. А случилось это так. Мне позвонила дочь  Даша. Рассказывает, что мама, то есть моя женушка, которая гостит у неё, простыла, не  говорит – шипит. Знаю это её шипенье. Непорядок у неё с горлом. Как только простынет, голос пропадает. Стал собираться в поездку. Ехать два часа. Время шло к вечеру, я уже с работы вернулся. Посмотрел на телефон, схватил трубку, набрал номер Василия Станиславовича, руководителя, и  выложил всё, как есть. Он тут же говорит: «Езжайте. У вас пять дней впереди. Три – рабочих, и два – выходные. Для всех вы будто бы заболели». Через час я сидел в автобусе рядом с милой дамочкой лет тридцати. Вели беседу о красоте осени, о скоротечном времени и о хорошей погоде.
    Яков улыбнулся, спохватился:
    - Ой, я не включил телефон. Так бы и сидел в доме без связи, - и, щелкнув кнопкой, пригласил Таю устраиваться поудобнее для чаепития.
    - У вас пахнет печеньем. Сами пекли? 
    - Сам. Объединил три рецепта в один. Получились прекрасные  прянички. Сейчас мы их попробуем.
    - Я принесла пирожное, яблоки, дыню, конфеты и чай в пакетиках. Знаю, вы любите чаевничать.
    - Премного благодарен. Но у меня всё есть. Зачем так много продуктов?
    - Затем, что половину -  съем сама. К вам надолго.
    - Удивительно. Я так мечтал о гостях.
    - Значит, договорились.
    - Как родители? Трудятся?
    - Папа и мама – вечные двигатели. Папенька в своем инженерном деле, мама – в журналистике. Отец на пенсии сидеть не может. Работает на уровне здорового мужика. Все его мысли в расшифровке формул металла, руд и всего того, без чего не сможет двигаться вперед человечество. В отношении маменьки: она ежедневно в поисках нового материала для газеты.
    - А ты?
    - Врач я, и этим всё сказано.
    - Врач-психолог. Психология – нужная наука, от неё зависит здоровье людей.
    - В какой-то мере вы правы. Эта наука содержит огромные возможности для процветания человечества. Придет время, и каждый гражданин Земли  будет иметь свою карточку по поводу его психологического состояния.
    Яков вздохнул, поставил на плиту чайник, заговорил серьезно:
    - С этой минуты мы с  тобой станем беседовать о земном и неземном. Там, - показал Яков пальцем вверх, -  распределяются Судьбы. А судьбы есть не только у людей, они есть у всего живого на планете. Я говорю планете, наш Космос живой, и всё в нём – живое и судьбоносное. 
    - Как я знаю, вы окончили только школу. А где научились мудрости и рассудительности?
    - Жизнь научила. Знаю, к чему ты клонишь. Как только  увидела меня с пакетом фанеры, тут же сообразил – разговор у нас будет серьезный. Ты давно собираешься спросить: почему я ТАКОЙ, а не другой.  Не знаю, что  ответить. Не могу остановиться. Если иду домой с пустыми руками, чувствую себя не в своей тарелке.
    - Такое состояние мне непонятно. Я на него смотрю с точки зрения психологии.
    - А я с точки зрения хозяина. 
    - С одной стороны это вроде бы нормальное явление. С другой, наоборот – не очень.
    - Раз пошла такая пьянка … - засмеялся Яков, - раскроем скобки и прямиком двинемся в ту область, где зашифрован внутренний мир человека. Я верю, что мир наш, имею в виду тот, который живёт в каждом из нас, по-своему богат и разнообразен. Только, чур, не лезть в дебри научных определений. Будем размышлять просто,  рассудительно и спокойно.
   - Не зря мой папенька, если ему нужна помощь в житейских передрягах, идёт к вам за советом.
    - Ха! - весело смеется Яков.  – И я иду к нему, если припечёт жизненная ситуация. Выходит, мы с твоим родителем – два сапога пара.
    - Передам отцу, что папа с вами пара сапог, - хохочет гостья.
    - Хочешь – не хочешь, так оно. Давай-ка двинемся в далекое прошлое. Иначе меня не поймёшь. Прошагаем дорогами моего детства, которое отправило меня в будущее. По намеченной канве я  вышиваю свое бытие. Начну с года рождения. Родился  в голодном – 1933-м. Такого голода не знал наш край за все те годы, с которых человек начал записывать события на земле. Выжили родители  потому, что отец был особенно трудолюбивым. Он, не стесняясь, ходил по городу, спрашивал, не нужен ли кому мастер по ремонту дома. Родитель слыл прекрасным плотником и столяром. Кроме немногих денежек за работу его ещё кормили, не то, чтобы сытно, но… Съедал половину, вторую нёс маме. Минуло страшное время: уплыло, но не забылось..
    Засвистел чайник. Яков улыбнулся:
    - Маленькую чашку или большую? – спросил гостью.
    - Конечно, большую. Разговор будет не коротеньким. Я из тех, кто любит пообщаться. Тем более,  не была у вас всё лето.
    - Прекрасный чай, - говорит хозяин. – По упаковке видно: дорогой и вкусный.
    - А я сейчас оценю вашу выпечку, - откусывая пряник, говорит Таисия. – Вы могли бы стать пекарем. Ела я ваш хлеб, который  приносили нам. Домашний, не из пекарни. В нём запах старины.
    -  Моя бабушка выпекала особенный хлеб. Там имелся запах последней песни дерева.
    - Как это? 
    - Дерево срубили. Потом порезали на поленья. Именно, когда горели поленья, это и была последняя  его песня. А дым тянулся в небо, к Творцу. Поэтому такой вкусный хлеб, выпеченный в печке.
    - Вам нужно было стать писателем или философом.
    - Не потянул бы. В каждом человеке есть что-то другое, нежели на самом деле. Знаю одного лесника. Говорит словами психолога. А мой напарник по станку – мечтатель из мечтателей. Его воображение зашкаливает за горизонты.
    - Мама по профессии журналист, а мне кажется - она больше геолог. Видела её интерес при посещении  Крутого рва. Знаете такой?
    - Знаю. Сам не раз ходил туда. Там прослеживается история строения нашей земли. Иногда жалею, что родился в тридцатые годы. Нужно было появиться на свет позже – скажем, в данное время. Вижу по глазам: хочешь задать вопрос. Отвечаю. В наше время  легче путешествовать. Не побывал я на Дальнем Востоке. Что меня туда манит, не знаю. Думаю, - отголосок какого-то древнего внутреннего состояния зовёт туда, когда остаюсь один. Именно тогда вижу в отсвете, вроде бы я на Дальнем Востоке.  Именно так.
    - Сложен мир человека.
    - Хочу сказать и подчеркнуть - обожаю хлеб. Иногда ем его просто так без ничего. Не было дня, чтобы не вспомнил, как хотелось отведать хлебчика в годы послевоенной голодовки. Может, именно с тех годков и стало приходить ко мне то, что не может оставить сейчас.
    Положив Якову на тарелочку пирожное, Тая сказала, щуря глаза:
    - Нашему столу позавидовала бы сама королева.  Из ничего так богато накрыли его.
    - И это сделала женщина. Пирожное, дыня, сливы и  конфеты. Всё аккуратно,  по форме и размеру. Что бы мы, мужчины, делали без вас?
    - А мы без вас?
    - Вернусь в годы своего отрочества, в послевоенное вре-мя. Война принесла столько горя, что никто и никогда его не опишет. Отец не вернулся с фронта. Погиб в 1944-м. Чуть больше чем через год после Победы начался голод. Не дай Бог, чтобы он повторился. Но и это прошло. Через годик-другой постепенно началось улучшение бытия земного. Легче-то легче, только не хватало мужчин, их сил и умения. Косая унесла многие жизни. Мама говорила, что вытягивает жилы, а они уже не растягиваются от непосильного труда. Мне  шел пятнадцатый год. Выполнял работу, которую мог исполнять взрослый мужчина. На плечи молодых людей легли огромные заботы вместо не вернувшихся с войны отцов. Наше с мамой хозяйство пришло в упадок. То крыша течет, то печь валится, то стена перекосилась. Можно подправить – нет материалов. Решил пойти работать и ходить в вечернюю школу. Мама была против,  я сказал, что иначе нельзя. И победил. Молодость, желание творить, показать себя сыграли роль, которая и определила моё будущее. Работал  в строительной бригаде в плотницком и столярном цехе. Куда не кинь – где идет стройка, остаются отходы материала. Однажды принес домой кусочек доски. Примерил, как раз подошла к нижней части двери в сарае. Обрадовался. Еще два таких кусочка, и дверь будет без дырок.
    - Яков Семенович, вы ничего не пробуете. Продукты не любят, чтобы их выкидывали. Сами знаете: излишков не должно быть. Пирожные свежие, вкусные. И пряники чудо! Румяные, приветливые!
    - Уговорила. Уплету их за милую душу, - радостно улыбается хозяин.
    - С удовольствием послушаю рассказ о вашей прошлой жизни.
    - Я остановился на начале своей хозяйственной деятельности. Нехватка того, что необходимо для существования, заставила меня искать выход из положения. Нёс с работы не только кусочки отходов, нёс в дом щепочки радости, постепенно переоборудуя и сохраняя имущество. Отремонтировал крыльцо, ворота, построил новый курятник. А тут пришло время идти в армию.
     - А девушки? А молодость? А любовь?
     - Было, всё было. Правда – короткие встречи. Нравилась мне Дина – красивая, веселая. Ей нужно было выходить замуж, а я собрался служить отечеству. И пошел. Отслужил. Подрос. Стал похож на своего деда и отца. Мама не узнала, когда вернулся.  А был как раз вечер. Спрашивает, кто там? Я отвечаю: «Солдат вернулся». Смотрит в окно, потом спешно  отворила дверь, кинулась ко мне. Не могу забыть того момента. В груди сжало, из глаз слёзы…
     - Выходит, вы ещё и сентиментальны?
     - Слегка. Не помню, чтобы когда-нибудь мы с мамочкой ругались, не сходились во мнении, отказывались выполнять тяжелую работу. Через три дня после возвращения из армии пошел трудиться на старое место. И снова, как прежде, не уходил с работы, чтобы не унести то, что на производстве считалось отходом. Как-то я задумал привести в порядок  часть сарая, которого отец называл своим «кабинетом». Там он  строгал, шлифовал, мастерил стульчики, мог соорудить шкафчик, постепенно набирая квалификацию. Заказов он не брал – в то время за это можно было попасть в тюрьму. Мастерил комнатные предметы для родных, друзей, в подарок ко дню рождения. У мамы сохранился добротный шкаф, сделанный отцом. На две половины, с рисунком на створках, с ящиками внизу. Когда-то мама мечтала о том, чтобы кто-нибудь из моих детей жил на хозяйстве, доставшемся ей от отца. Пока там проживает мой племянник, что строит себе дом  в районе Лощины. За огородом следим вдвоём. Помогаю, как могу. Я же тружусь на предприятии. Меня устраивает моя работа. Пенсионер и этим всё сказано, - смеётся Яков. - Занимаемся изготовлением небольших вещей домашнего обихода. Как-то с напарником  Демьяном начали делать заготовки к швабрам. И тут беда – дерево плохое, прогнившее. Не получается. Решили готовить кругляшки,  к чему они будут – пока не знаем. После смены доложил начальнику о нашей инициативе. Он подумал, присмотрелся и… похвалил нас. Из  заготовок сделаем деревянные скалки. А остатки дерева забрал я домой. Мне они были не нужны, но… не пропадать же добру.  Когда шёл с работы не один человек проронил вслед: - «Плюшкин».
    - А зачем вам были эти отрезки? – спросила Тая.
    - Мне они не понадобились. Соседу крайне нужно было ремонтировать скамейку. Я вспомнил о нём, подобрал и тут же отдал.
     - А если б не нужны были соседу, тоже бы прихватили?
     - Конечно. Места в моем загашнике хватает. Полки широкие, удобные. Однажды ко мне приехал товарищ из села. Охал и ахал, увидев мой сарайчик. Между прочим, местечко для сараюшки «отвоевал» у ЖЭКа. Там была свалка мусора. Я предложил другое место для мусорных баков. С тех пор никто ничего не сыплет, не бросает куда попало. Когда выстроил склад-сарайчик, многие удивились. Может быть, в тот момент они забыли моё прозвище.
     - Такие, как Зина, не обращаются за чем-нибудь, типа дать кусок доски, шифера или кровельного железа?
    - Сплошь и рядом. Как только начинают  ремонт, всем что-то нужно.  Просят - даю. Почему же не поделиться? 
    - А труд? Нести на плечах тяжеловато.
    - Иногда еду. Демьян - чудный человек. Он мне помогает. У него нет своего дома. Квартира, и та угловая. Холодная, застужена ветрами. Она находится на втором этаже. Рядом с домом – другой,  между ними - простор для сквозняков. Жаль мне его семью, хотя говорят, что жалость – явление,  которое тянет вниз. А печаль возвышает.
    - Возвышает? Как?  - удивилась гостья.
    - Возвышает и всё. Если человек здраво мыслит. Я сравниваю печаль с состоянием природы, когда солнышко ушло в свои покои, а звезды ещё не появились.
     - Об этом я расскажу родителям и мужу. Мурашки по коже от вашего понимания СОСТОЯНИЯ ЗЕМЛИ.
     - Не пришло ещё время понять эту истину. А как ты относишься к излучению домов?
    - Учёные доказывают - есть такое излучение. Что ОНО означает – не могу объяснить словами. Не поддаётся объяснению. Это сродни чувствам, интуиции, эху, которое прилетает из прошлого.
    - Прекрасный ореол или, как мы его величаем, ИЗЛУЧЕНИЕ идёт от родного родительского дома. У меня есть знакомая женщина. Ей скоро девяносто. Утверждает - дом, в котором прошло её детство и юность, помнит о ней больше, чем она о нём. Он грустит по ней. Зовет к себе. И все прожитые годы в нём тоже грустят о прошлом.  Всё, о чём мыслит человек, что делает, как строит свои отношения с людьми и всем окружающим, не исчезнет никогда. Это зафиксировано, записано, зашифровано, и находится в ВЫСШИХ СФЕРАХ КОСМОСА.
     - Удивительно говорите, - улыбнулась Тая.
     Яков положил перед гостьей конфетку, спросил учтиво:
    - Мои разговоры не смутили тебя? Я ведь философ с маленькой буквы. 
    - Нет. Что вы. Что-то подобное слышала. Хочу спросить: а как вы чувствуете излучения вашего родительского дома?
   - Снятся мне сны о нём. И тогда становится хорошо на душе.  Иногда приходят мысли, вроде я там, в родном доме, и живу прошлым временем. Приходит грусть, хотя грусть обозначить ничем нельзя. Я её принимаю всем естеством. Как-то один лектор сказал: грусть – это недоступная красота. Её созерцаешь, а она  недоступна для прикосновения. Доказано, что от дома, где  жили добрые люди: песенные, трудолюбивые, смелые, приветливые и находчивые, исходит ореол нежный, обворожительный.
     - Интересно какой ореол у моего дома? – улыбнулась Тая. – Муж говорит, что наш дом набирает силу созерцания. Он недавно построен. Муж много читает, многим интересуется, а наших детей - дочь и сына называет детьми, приятелями детей Индиго.
     - В Библии написано о таком поколении. Чудно всё.
     - Я верю в деревья. Думаю, они имеют свой язык и говорят о нас, как мы о них.
    - Верно. Я рекомендовал Демьяну, за домом, где гуляют сквозняки, посадить три тополя. Дерево растет быстро. Его присутствие очень уместно, так как тополёвые считаются лучшими очистителями воздуха.  За два года тополя  дотянутся до его этажа. Сейчас они выше окна. А вот кроны их пирамидальные не могут, как положено, принимать на себя весь ветер. Юность в них играет. А нужна зрелость.
    - У деревьев тоже?
    - Всё, что родилось, имеет детство, юность и зрелость.
    - Даже у бабочек-однодневок есть такие поры жизни?
    - Без этого невозможно. На час, на минуту –  житейские поры имеют место быть.
    - Иногда  думаю: буду ли в старости мудрой, как мои родители, как вы, как мой главный врач Иван Сидорович?
     - Федор Достоевский сказал:  «Вторая половина человеческой жизни состоит обычно из одних накопленных в первую половину, привычек».
    -Вы Достоевского любите?
    - А как же его не любить? Мой старый друг, журналист,  говорит, что писатели пользуются вымыслами. Я тогда подумал, что жизнь богаче, чем вымысел. И что ты думаешь? Оказывается, мы с Байроном подумали одно и то же. В книге высказываний мудрых людей нашел слова Байрона о вымысле. Потеплело в груди. Подумал: я не последний неуч на земле.
     - Это вы-то неуч?
     - Мой руководитель как-то похвастался, что ежедневно делает марафонский забег. Удивился я: а знает ли он расстояние этого забега? Не удержался, спросил. Знаешь, что он ответил? Он сказал, что это больше пяти километров. Я не подал виду, но… в душе посмеялся: человек с высшим образованием не ведает, что забег имеет 42 километра 195 метров.
    - Мне это известно. Занималась спортом в юные годы.
    - А сегодня?
    - Заботы. работа, дети, муж… родители, которые до сих пор занимаются физкультурой, - мягко улыбается гостья. - Расскажите о своей жизни. Как женились, как брали уроки у Виталия Торшинского - мастера-краснодерев-щика.  Как стали начальником столярного цеха.
    - А что рассказывать? Ты уже всё перечислила в моей биографии. Лучше  расскажу, как жил в пятидесятые годы советский народ. После службы в Армии долго не женился. Некогда было. Меня увлекла профессия столяра - поэтому ушел с головой в её историю. Учиться в институте было поздно. Представь себе: прошло десять лет после войны. Что мы тогда имели? Ничего. Жил в селе, почти в пригороде. Трудился в строительной бригаде. Я и ещё два человека выполняли столярные заказы, тут же трудилась бригада плотников. Сейчас снова хочу ответить на твой вопрос без слов. В связи с нехваткой топлива в хозяйстве мы по возможности выписывали отходы производства. Строго по графику. Я не выписывал. Мне разрешено было брать отходы в брезентовую торбу, которую мне пошила мама. Только некоторым людям мои  действия не давали покоя.  Не обращал внимания. А когда стал ухаживать за девушками, одна из них сказала:  выйду за тебя, если не будешь Плюшкиным.
    - Вы обиделись? – спросила Тая.
    - Не очень. Но любовь к этой красавице прошла.  Обида была в том, что она так и не поняла разницу между мной и тем Плюшкиным, о котором написал Гоголь. Между прочим, Гоголя обожаю. Перечитываю его каждый год в зимнее время. Почему в зимнее – не могу ответить. Видимо, потому, что мама рассказывала больше сказок зимой.
    - А Пелагея, ваша супруга, как отнеслась к кличке «Плюшкин»?
    -Хохотала. До сего времени говорит, что она похожа на меня своим хозяйственными взглядами. Ты не знаешь,  а твои  родители помнят пятидесятые.  Люди берегли каждую луковицу, картошку, початок кукурузы.  Зачем? Отвечу: про запас, а вдруг голодовка или новая война.
    - Слышала нечто похожее от тетушки  Станиславы. Не каждый человек станет запасаться продуктами питания. Наверное, от того, что ты наголодался в прошлом.
     - Мыслишь правильно. Хорошо, если размышления умные и благородные. Если говорить кратко –  внутренний мир, это наша духовная и сознательная жизнь. Не зря твердят: человек сам создает свою жизнь, и она, эта жизнь, похожа на житейскую лестницу. Я верю: каждый человек имеет свой  ЛИЧНЫЙ ВНУТРЕННИЙ МИР. В пример возьму себя. Мой характер, вид, походка, цвет кожи, черты лица – передалось от родителей и прародителей. А вот навыки  жизни формируются в процессе жизнедеятельности. Размышляя о себе, анализирую время, когда  рос и взрослел. Какой строй существовал вокруг меня? Что было основным и необходимым? Вижу, ты поняла меня. Не просто было жить, нужно было выживать. А как нам с мамой выжить, если некому было ни помочь, ни посоветовать. Пришлось самому искать выход из положения. Я упоминал уже, как в нашем сарайчике прохудилась дверь. Материала, чтобы её отремонтировать,  не имелось. Где его взять? За что купить? Вопрос сложный. И тут заработала мысль. Я брал домой кусочки досок, столбиков, древесины, не воровски - при работниках цеха. Домой нёс, как только мог. Ремонтом занимался ночами, в выходные дни. Если хорошо получалось, радовался. Позже сделал табуретку, скамеечку, набил новый наличник, прикрепил полки в кухне, обновил порог. Новое в доме приносило уют. Если по правде, у меня имелся запас на любой случай жизни: клей, керосин, скипидар, краска, лак. 
    - Выходит, что Пелагея Михайловна поддерживала вас.
    - Поддерживала и поддерживает. Мы с ней срослись в этом отношении. Хорошая она у меня. Верная, добрая и  понимающая.
    -  Я никогда не видела вас в состоянии покоя. Помните, как мы с вашей семьей ездили в Рахов к друзьям моих родителей. Какие песни вы с Пелагеей пели! Какой красивый столик привезли им в подарок.
    - Столик?! Помню. Его я смастерил из кусков облицовочного материала, тонкой доски, фанеры, уменья и вдохновения. Всё это из отходов столярного цеха. Правда, собирал я материал долго. Принесу, поставлю на полку, он ждет своего времени. А когда появится, как я уже выразился, вдохновение – начинаю трудиться.
    - Вы рисуете то, что хотите творить?
    - Редко. В основном смотрю  на материал, прикидываю, что  из него получится. Вазоны для цветов вашим родителям я наметил приготовить к весне, когда их необходимо пересаживать. Материал собрал за  полгода. Сам придумал  форму. Знаю: не повторяются такие изделия нигде. Там собраны доска, пластик, железо, фанера. Твоя мама ахала и охала - ей как раз нужно было пересаживать цветы, а горшков нет. Вдохновение – важная составная часть жизни. Древнекитайский философ, мыслитель и пророк Конфуций дал определение жизни человека в пяти ипостасях. В том числе и определение ВДОХНОВЕНИЯ.
     - Вы читали Конфуция?
     - Не мыслю себе воспитанного и умного человека, который не читал бы что-нибудь из работ этого мудреца. Его поэзия – высшая степень стихотворного творчества.
    - Есть у меня небольшой сборник его высказываний. Читала стихи  и  нравоучения для молодых людей.
    - Произведений Конфуция мало на русском языке. Чувствую, переведут позже. Верю, что в будущем у каждого человека будет своя библиотека.
    - Вы тоже пророк или думаете стать им? – спрашивает Тая.
    - Как хорошо иметь таких благожелательных друзей. Я учусь, скажем, у тебя, у твоих родителей, у твоих детей.  По учёбе твой сын скоро обгонит меня. Я закончил десять классов, как говорят, с горем пополам. Работа и учёба тихо и вразумительно  совмещались не очень охотно. Особенно в то время, которое мы называем ПОСЛЕВОЕННЫМ. Строй был жесткий, крутой, тяжелый. Не хочу вспоминать имена некоторых руководителей страны. Это они  сделали нас Плюшкиными. Мы экономили на керосине, топливе, одежде, пище и отдыхе. Моя мама, когда в магазине появилось белое полотно, на последние деньги купила метров двадцать, и... спрятала на потом. Мыло, крем для обуви, тетради, карандаши, две пары тапочек, пара сапог, три платка и еще какие-то вещи маменька держала в сундуке. А как она радовалась, когда я по выходным делал ремонт в доме Василия Закушняка, а он, человек занимавший высокий пост, хорошо заплатил мне. Так я заработал на покупку кровельного материала для дома. Это было в шестидесятые годы. Мама даже помолодела от перемены домашнего быта.
   - Слава Богу, который  даёт вам  разум  так действовать.
    Яков улыбнулся, заговорил приветливо:
    - Антон Павлович Чехов сказал: «Веровать в Бога не трудно. Нет, вы в человека уверуйте». Пережил я на своем веку много трудных дней. Мама учила молиться. Молюсь до сего времени. А вот в человека уверовать, не знаю как. Есть люди, заслуживающие  полного доверия. Но их мало. А хотелось бы, чтобы было больше. Два дня назад, когда гостил у дочери,  остановился в парке отдохнуть и  познакомился с человеком, который присел  рядом. Он старый журналист. В политике величина. Я слушал – он говорил. Иногда и я вставлял словечко… мне было приятно с ним беседовать, хотелось, чтобы он подольше сидел со мной. Сейчас скажу одно выражение, которое заставило меня погрузиться в раздумья. Это прозвучало приблизительно так: - «Мир между народами – это время  между новыми войнами». - Что ты об этом думаешь?
    - Я не политик, но своё мнение имею. Точно подмечено. Но хочется, чтобы этот мир длился дольше.
    - Жалею, что не спросил, где этот бывший журналист  трудится. Имя запомнил: Филипп Захарович. Очень уместно приводил цитаты. А я люблю их запоминать. Вот одна из них: «Как в море быстро льются воды, так в вечность льются дни и годы». Это уже вошло в народную мудрость. В юные годы слушая цитату, сразу оставлял в голове. Сегодня про себя повторю раза три,  только тогда что-то останется, - ткнул пальцем  Яков на голову.
    - Имеются сборники высказываний, цитат, пословиц и поговорок, - перечисляет Тая и, взглянув за окно, рассуждает весело: - А как вам нынешние современные технологии? Телевидение, телефонизация без проводов, компьютер и т.д. Как вы всё это воспринимаете?
    - С радостью. Мама говорила, что Господь Бог для пользы человека  тихонечко открывает Дверь Своей Мудрости. Не может человек размножаться и не развиваться.
    - Никто не перепрыгнет нашего Создателя – утверждает мой папенька.
    - Бог не обидел меня друзьями. Мне никогда не дотянусь до обширных знаний твоего родителя. Счастлив, что иду с такими людьми по одной дороге.
    - Мы уже говорили: мой отец с вами – два сапога, - улыбается Тая.    
    - Можно я опять подогрею чайник? Прежде чем он засвистит, скажите, как вы, молодые, воспринимаете нынешний, ХХ1 век? Он только начался. Как он вам?
    - Это особый век. Быстротечный, сложный и  тяжелый.
    - А у меня ничего не изменилось. Имею в виду, в характере. Я останусь Плюшкиным. Плохого ничего не делаю – продолжаю быть хозяйственником. В моём загашнике прибавилось материала, чтобы смастерить новую калитку в общем дворе. А ещё мечтаю раскопать место у забора для цветочной клумбы. Оформлю её в виде ботанического уголка. Старый забор уберу, а новый - романтично-пей-зажный - поставлю. Есть уже эскиз. Нужны ещё три столбика и кое-что для грибочка. Всё это я весной посвящу жителям  ХХ1-го  века.
    - Чудной вы. А почему ваша жена так долго гостит у дочери?
    - Ты ведь знаешь. Сын-то у них подросток. Не думали, что может появиться ещё кто-то. А тут – раз!  и … Лилечка родилась. Два годика девочке. Дочь приглашают продолжить научную работу, она у нас слегка учёный. А на кого оставить Лилю? Решили, что Пелагея побудет с внученькой полгодика. Через  неделю жена  вернется домой. Приходите в гости. Поговорим о значении человеческой мысли, о древних мыслителях, о новом веке, в котором живём.
    Тая пододвинула Якову чашку чая, ушла в тихий разговор:
    - По окончанию  застолья  принято пить на посошок. Вы знаете, что это?
    - Но у тебя нет посошка. И ты не странник, хотя… раз шла в гости, значит, не только проведать, а и совершить маленькое путешествие. Традиции  предков нужно знать и  беречь. Есть у меня старинный посох, достался мне от церковного сторожа Демида. В верхней части углубление для стопки. А было так. Приходил странник, просил приютить. Хозяин давал ему приют, а наутро угощал чаркой и закуской. Стопку ставили на посох, в углубление. Выпивал её странник, закусывал и уходил.
… За окном дома Якова Побережного стояла красивая пора осени. Клен, что рос у ворот, с каждым днем менял краски, а сегодня был таким красивым в освещении солнца, что Тая, сидевшая близ окна, залюбовалась им, произнесла нараспев:
    - Увидишь такую красоту – петь хочется.
     - Песня – это набор выстроенных звуков. Но на самом деле – тайна. И начинается она с первого крика ребенка. Это я вычитал в журнале. Умно сказано.
    - Моя коллега по работе, врач-гинеколог рассуждает, что первый крик ребеночка – сигнал о его появлении на земле. Её рассуждения о бытности человека очень красивы. Так говорить о людях я не умею.
    - Думаю, твоя коллега точно так же думает о тебе, как ты о ней.
     День клонился к вечеру, подгонял людей к отдыху. Из квартиры Якова вышла Тая, за ней хозяин. Минуя двор,  направились в сторону широкой дороги, что вела к автобусной остановке.
    - Благодарю за гостеприимство. За общение. За поэзию умных рассуждений, за чудное чаепитие, за прямодушие и душевную откровенность, - говорит женщина, обнимая Якова: - Ждём в гости. Через месяц у папеньки день рождения. Круглая дата. Её нужно отметить.
    - Спасибо за напоминание. Забывать стал. Наверно старею. Тебе поклон за посещение моего приюта. В любое время готов пообщаться за круглым столом с друзьями, - сказал Яков и, дотронувшись до плеча Таисии, улыбнувшись промолвил:
      - У старого вяза кто-то оставил толстую палку, похожую на посох. Возьму её, приведу в порядок, вырежу на конце впадинку, дам название…
     На остановке стоял автобус, урча говорил, что через минутку он отправиться. Тая попрощалась с Яковом, промолвила мягко:
     - Удивительный вы человек.
     - Может быть и так, - ответил прямодушно.
     Таисия зашла в салон, а когда машина развернувшись взяла направление в сторону Главной улицы,  прильнула к окну, увидела издали фигуру Якова, несшего под мышкой оставленную кем-то возле вяза толстую палку, улыбнулась…

                БЕЗКОЗЫРКА
               
                Как мал человек, и как он велик.
               
                Д. Лондон
   
      В гости к тётушке Санде, дяде Зосиму и двоюродному брату Витасу я приехала под вечер. У калитки меня встретил кот Изюм. Потерся о ногу, промяукал что-то веселое, приподнялся на задние лапки: это означало, что он хочет на руки. Так с котиком  вошла я в дом, и сразу же попала в объятья родственников.
     Веселые разговоры, приветствия и улыбки подвели нас к ужину. Мы красиво расположились за столом во дворике – прямо под открытым небом. Десятки вопросов и воспоминаний носились рядом,  смеялись, и слегка грустили, так как прожитые годы состоят из того, чем живёт человек. Тётушка много спрашивала о селе, о своих родителях, о моих маме и папе, о дедушке и бабушке, о сестре и зяте, о знакомых и соседях, приятелях и односельчанах. Я отвечала, как могла, ссылаясь на то, что многого не знаю, так как живу, в основном, в городе, а  в село, к родным, приезжаю не очень часто. 
    Вот и сегодня у меня летние каникулы. Две недели  провела под крышей родительского дома, приняла, как говорит отец, порцию новостей села. Понимаю тётушку. Она родилась и выросла в сельской местности, а закончив ВУЗ, вышла замуж, живёт в славном старинном и богатом историей городе. К родным порогам приезжает как только ей позволяет время. А память всегда тянет в прошлое, которое не забывается.
    - Завтра выходной, - говорит дядя Зосим. -  Рано утром поспешу  на пасеку. Вернусь к вечеру. Там накопилось много работы. Через пару дней вместе последуем в гости к пчёлкам.
    - И ты заставишь нас поработать на субботнике, - смеется Санда.
    - А как же! Труд – в первую очередь.
    - Я буду помощником пасечника, - говорю я. – За это получу лишнюю пайку мёда.
    - И я попробую другим способом заработать сладкое к чаю, - хохочет Витас. – Стану чистить рамки. Пчёлы меня поймут, угостят пергой.
    - Прекрасно знаешь, как перга полезна для организма, - соглашается дядя.
    Тетушка смотрит на нас, качает головой, приговаривая:   
    - Как только явитесь туда, тут же поскачете к озеру.
    - Так и будет, - соглашается  Витас.
     … Проснулась от голосов, доносившихся со двора. Тётка беседовала с какой-то незнакомой женщиной. Я тихо вышла из комнаты, направилась к скамейке, наблюдая, как Изюм умывается перед завтраком.
    - Стол накрыт, - зовёт тетушка, а сама машет кому-то рукой, улыбается: - Это я показываю сороке, что для неё есть косточка. Она большая любительница куриного мяса. Живёт в  саду Николаевых на окраине городка.
    - А где братик? – спрашиваю Санду.
    - За ним приехал его друг Григорий. Поехали в село Урасы. Там вроде появился какой-то свидетель громкого дела, которое ведёт Витас.
    - Интересно получается: отец адвокат, сын – следователь, а тебе нужно было учиться на юриста, стала бы судьей, - пробую на вкус листочек щавеля.
    - Угу, - смеётся тетушка. – А я  тружусь чиновником  по деньгам.
    - Есть у меня желание пройтись по городу. Вчера заметила, как он за год расширился, подрос вверх, обновился окнами и подъездами, - поглаживая котика, пересказываю планы на сегодняшний день.
    -  Действительно, подрос и расширился. А мне сегодня  необходимо проведать свою коллегу. Хворает она.
     - Такие планы на первом месте. Болезнь лечится не только лекарствами, а и вниманием людей. А мне очень не терпится  встретиться с  Агатой. 
    - Она трижды спрашивала о твоём приезде. Журналы,  пересланные тобой для неё, здорово помогли ей расшириться и перебраться её салону-ателье в другое место.
    - Действительно, журналы стоящие. Их привез брат Симы из Франции.
   - У Агаты праздник покупки дома длился месяц. Мне её жилье не только понравилось – я его восприняла, как что-то показательное. Именно так нужно строить дома, чтобы жить  удобно и радостно. Всё на своих местах. Не буду  рассказывать. Сама увидишь, - подливая сметану в салат передаёт радостные новости Санда.
    - Интересный она человек. Знакомы мы с ней три года, а при встрече – вроде сёстры, которые не виделись давно. А еще её тетку Матрену Николаевну помню хорошо. Она не вернулась из монастыря? Значит, это её конечная пристань. Агата немного рассказала о ней. 
    - Матрена спасла не одного человека за свою жизнь. Одна семейная пара попала в аварию, у них не было здесь никого из родных. Николаевна  забрала их к себе. Выхаживала год. Теперь они для Агаты родными людьми стали. Дочку родили. Назвали Матреной.
    - Агата мне напоминает  тётеньку моей подружки. Глазами и… рассуждениями. Её предсказания  сбываются. Заказала грозу, когда её ничто не предвещало, а на второй день разразился ливень, с громом, с колесницей Зевса по небу.
    - Это её дар. Видит, чувствует, определяет бытие.
    После завтрака тётушка ушла, а я стала перелистывать старый альбом с фотографиями. Изюм не отходил от меня, о чем-то мурлыкал, качался у ног, прыгал  на руки  – это он так  развлекал меня.
     Ближе к обеду  ушла в центр города, а именно  в «Ателье мод», которым руководит Агата Алексеевна, давняя подруга Санды, а с некоторых пор моя приятельница. 
    Встреча произошла необычно. Когда я подошла к двери ателье, с неё в тот же час вышла Агата, и увидев меня ахнула, округлила глаза, засмеялась, ринулась в объятия, заговорила весело, смешно притаптывая ногами.
     - Я знала, чувствовала, кто-то придёт ко мне желанный и родной, - быстро заговорила Ата, снова обнимая меня.
     - Проходи, садись и рассказывай, когда прибыла в наш славный старый исторически-богатый город, и какие новости привезла со столицы, - весело заговорила  женщина, и, придвинув ко мне вазу с конфетами, приглашает: - Угощайся. Сладкое нужно употреблять для укрепление сердца. Это не я сказала – моя тётушка, которую ты хорошо знаешь.
     - Спасибо. Приятное угощение для посетителей ателье.  – присаживаясь, говорю я, и, уперев взгляд на стопку модных журналов, спрашиваю хозяйку: - Рада видеть новизну в вашем новом помещении.
     - Выстраданном и уже обласканном мной и моими коллегами. Место удивительно-приятное и красивое во всех отношениях. Уютный сквер, широкие улицы, новые строения – всё вместе создаёт ансамбль новизне города, - мягко ведёт разговор Агата.
     -  Действительно место здесь прекрасное. Витрина ателье выполнена со вкусом, видно руку художника-профессионала.
     - Я её заказала в областном центре.
     - Приятно слышать такие новости. Проезжая улицей Вишнёвой, заметила строящуюся новую школу. Давно пора обновить ваш город.
     - И я об этом тоже так думаю, - хорошеет лицом приятельница, и, замедлив взгляд на мне, улыбаясь сообщает: - Собираюсь поднять вопрос, открыть швейные мастерские в Слободке и Ялтухах. Сёла большие. Там очень нужны специалисты по пошиву одежды.
    - Узнаю Агату. Ты очень похожа своим характером на тётушку.
     - Яблоко от яблони … - хохочет женщина, переставляя на столике журналы.
    - А я привезла тебе записную книжку. Не простую. Она состоит из трёх отдельных тетрадок, и все они отвечают своему назначению. Одна из них для рисования. Ты ведь рисуешь.  Вторая – календарь. Будешь отмечать в нём даты, что и когда выполнить. Третья – личные записи. Их у тебя море. Заполняй на здоровье.
    Агата прищурила глаза, смотрела то на меня, то на подарок, произнесла выразительно:
    - Такого подарка у меня никогда не было. Поверь: я мечтала о чем-то подобном. Сто раз спасибо. Ты умница и… дорогой для меня человек.
    - А теперь показывай своё заведение. Вижу новые манекены, новые моды, картины.
    - Раньше чем его расширить, много раз побывала у руководства города. Выбила, вытянула, выудила то, что ты видишь. Только не всё ещё сделано, как нужно. Есть желание пристроить две комнаты. Место для строительства имеется. Всё это появится в следующем году.
    - Браво! Поздравляю!
    -  Через пару минут отправимся ко мне домой, - складывая бумаги, рассуждает Агата. – Сейчас предупрежу  Диану, что мы уходим.
… Автобус вёз нас в район Сосен. Мне вспомнилось, как однажды Матрена шепнула мне, что её  Ата, так она называла свою племянницу,  мечтает поселиться жить в районе Золотых Сосен или, кратко – Сосен. Что её туда тянет, никто не ведает.
    За окнами замелькали дома, напоминающие собой старый и новый город. По всему било видно, районный центр меняется, и даже очень в положительную сторону.
     - Выходим, - улыбается Агата. – Пройдём в сторону озера, которое люди называют – Раем.  Красивое и уютное место в любое время года.
    То, что я увидела, поразило меня. Недалеко от дороги блеснула  серебряная гладь с синим отливом.
    - Это действительно райское место, - говорю мягко. – Можно сказать чудо из чудес. А сосны! Да они растут почти у каждого дома. Небыль, и всё тут.
    С такими разговорами, ахами и охами  мы свернули левее и оказались у калитки, которую Агата стала открывать.
    - Пока будешь осматривать дом, я накрою на стол.    Попируем при открытом окне или в саду? -  спрашивает хозяйка.
    - Где накроешь, там и сядем, - отвечаю, а сама рассматриваю длинный коридор, который заканчивается двухстворчатой дверью. Определила, значит в доме есть  два входа и выхода. В небольшом  углублении  стены вешалка с одеждой. Внизу – место для обуви. На вешалке повседневная верхняя одежда, два берета, соломенная шляпа  и… бескозырка. Справа и слева по длине коридора по две двери. Улыбнувшись, подумала: в доме три комнаты и кухня.
    - Не стесняйся, - услышала голос Агаты, – заходи в комнаты. Там много нестандартного. Не обращай внимания.  Как  представляю я себе МИР, так его и устраиваю. А моё творчество – это расположение вещей в доме. Завтра будет дождь. Небольшой, зато запоминающийся. Почему, сама увидишь. Сегодня на столбик у крыльца села красная птица. Она живёт в Дальнем лесу, но иногда прилетает сюда. Мы с ней беседуем. Через гостью узнаю новости природы.
    Я даже остановилась от таких слов подруги. Оказывается, Агата ведет переговоры с какой-то Красной птицей, которая прилетает в гости.
    - Ты действительно неординарная женщина, - делюсь мнением, а сама вхожу в комнату справа, где мое внимание привлекла картина, рассказывавшая о морском пирсе. Одна стена уставлена шкафами одинаковых по размеру и разных по форме. Это, как я поняла, главная комната в доме. Три шкафа книжные, и для посуды. Посуда, в основном, керамическая, глиняная и дорогая  фарфоровая. Диван и небольшой круглый стол. Два кресла, как мне показалось, купленные недавно. Переходя в следующую комнату, услышала, что хозяйка с кем-то разговаривает:
    - Ты мой любимый, хороший, красивый! Садись за стол. Получишь кусочек рыбки.
    Стало понятно: у Агаты  живёт кот. А вот имени его не назвала. Значит, он представится  сам. 
    Вторая комната меня поразила особенно – тут приют её сына Антона, который учится в Одесском мореходном  училище. Всё здесь мужское, смелое, необходимое. Картины, кушетка и полки с книгами напоминают молодого человека, который знает, чего хочет. Осмотревшись, направилась в третью комнату. Открыла дверь – ахнула. Это был уют самой хозяйки. Швейная машинка, раскладной стол, диван, два шкафа – один для одежды, второй с полочками без дверей. В нём интересные вещи: сувенирные изделия, альбомы, книги, маленькие корзиночки из соломы и бересты, деревянные шкатулки, старая кукла, скорее  кукла её детства, ветка сосны в керамической банке, большая деревянная ложка, в которой расположился морской кораблик, мужской браслет, ряд иных вещей.
    - Как тебе моя жизненная пристань? – задала вопрос Агата, когда я вошла в кухню.
    - Отвечает твоей внешности и твоему образу бытия. – Могу признаться – он меня удивил, вызвал вопросы.
    - Ха! Ха! Ха! – хохочет Ата, и тут же добавляет: - Вопросы - при приёме пищи. А пока познакомься: это Зефир. Когда мне трудно он успокоитель и повелитель.
    Передо мной сидел красивый, бело-розоватого оттенка пушистый кот. Он действительно был схож с Зефиром – Божеством  Древнего мира. Кот приподнялся, моргнул и снова улегся на небольшое кресло, как я поняла, сделанном для него.
    - Откуда у тебя это чудо? – показала взглядом на Зефира.
    - Подарили женщины из ателье, когда приобрела этот дом.    - Люблю породистых котов. Он умница и добряк.
    - У тебя не дом – жизненная пристань, к которой  ты шла долго. Сколько  знаю тебя , мечтала переехать из центра в пригород. Это что-то значит или интуиция подсказала? По тому, как ты предугадываешь будущее, веришь в приметы, в предназначение человека, я подвела итог: дом высмотрела не просто.
    - Я уроженка села. Оно меня взрастило. Позже, я вроде бы привыкла к городскому колориту, да нет: тянула меня тишина, а ещё жильё на земле. Хоть мой прежний одноэтажный домишко находился  в центре города, но вокруг него бурлила крикливая жизнь. С утра до позднего вечера бегали машины, ходили люди. Шум и говор – не только были слышны, они втискивались во все уголки дома, в щели, в вещи, в кухонную утварь, и там сидели, так как не было у них выхода. А здесь всё иначе. Я обожаю этот район.  Счастлива - не передать словами.
    - А кто был здесь хозяином  раньше?
    - Мужчина. Вдов. Одинок. Ему восемьдесят исполнилось. Переехал к сыну в Минск.
     - Сам строил или купил у кого-то?
     - Сам сотворил эту гавань при человеческом океане. Продумано до мелочей. Расположение дома к участку  оригинальное. Всё размеренно в использовании жилья и земли вокруг. Спасибо ему за этот уголок.
    Кот потянулся, посмотрел выразительно на хозяйку, вроде попросил не болтать, а приступить к пище.
    - Я тебя поняла, - обратилась Агата к Зефиру. - Сейчас будем потчевать гостью, чем богаты.
     Хозяйка открыла окно, улыбнулась и, остановив взгляд на яблоне, которая уже отряхивала спелые плоды, сказала приветливо:
    - Вижу мой дом тебе понравился. По твоему созерцанию, по выражению глаз, по голосу догадалась -  ты одобрила мой выбор.
    - Очень понравился. Тому, кто его создал,  желаю  многих лет жизни. Скорее всего в душе он был архитектор и … лирик.
    - Почему лирик? – быстро спросила Ата.
    - Всё, что имеется вокруг дома,  поэтично и романтично слажено. Сама сказала - маленькие участки земли  играют свою роль. А роль их увлекательна, живописно устроена.
    - По профессии ты физик, а в жизни – романтик. Знаю тебя. Даже подарок мне подобрала из подсказки своего внутреннего мира.  Есть что-то в тебе загадочное и  неординарное. Ты умеешь говорить по-разному: серьезно, нежно, поэтично,  враспев и, даже как  мужик, жестко и беспрекословно.
    - Подмечено хорошо. Без таких переходов разговора в моей работе невозможно обойтись.
    - Почему не ешь? Может, налить сто грамм? Нет? Тогда принимайся за еду. Видишь, как Зефир уплетает рыбку? Не часто бывает у меня такое настроение, как сегодня. Поверь, иногда так хочется кому-то поплакаться в жилетку, выложить всё, как есть в жизни.
    - Знаю. Сама не раз ловила себя на мысли – нужно высказаться, иначе хуже будет.
    - Имею много друзей.  Есть и подруги. Хотя ни одной  верной нет. Или я такая непонятно-рассудительная, или жизнь подсказывает, или  такой уродилась, только не веду пустые разговоры, перемалывая то, что не нужно.
    - Я чувствую это. Сколько бы мы ни встречались,  не было особенного повода открывать жизненный комод, где сокрыты сокровища души и сердца.
    - Именно так. Были попытки некоторых дам узнать, что привело меня к разрыву с селом, с мужем, с прошлым житьем. Я умалчивала. Зато выигрывала. Меня стали уважать за серьезность, хотя я не такая уж серьезная особа, - подмечает Агата.
    - Ты в меру серьезная и мудрая. Расскажи, если можешь, коротко о себе. Ведь наши беседы всегда были  быстрыми, незначительными.
    - Если бы ты жила в этом городе, скорее всего, стала бы мне самой родной и задушевной подругой. А так – встречи у нас с гулькин нос. Познакомила нас Санда, как-то мельком, в темпе движения. На второй день я тебя пригласила к себе. Мы выпили по стаканчику чая и словесно прошлись по биографиям. А через три дня ты уехала к родителям. Слала приветы через Сандочку. Я уразумела – мы становимся приятельницами. На второй год мы встречались  чаще. Особенно ты раскрылась передо мной, когда мы отдыхали на пасеке. Простая, воспитанная и деловая. Когда говорила о своей будущей  жизни – я была вся внимание.
    - Вроде так. А почему деловая – не поняла.
    - Твоя профессия об этом говорит. Когда начинаешь  вспоминать своих преподавателей, профессуру, академиков, молодых ученых, на твоем лице угадываются мысли о будущем, - улыбается Агата.
    - Логично. Я действительно такая.   
    - Что нас объединяет? Мне 34 года. Ты моложе на лет десять. Улавливаешь разницу? Но, поверь,  я никогда об этом не думаю. Для меня ты подруга, и всё. И стала ею с  прошлого года, когда сказала, что пошлешь мне самые новые журналы мод. Получивши их -  поняла – с этого дня  я могу перед тобой предстать в разных видах: раскрыть душу, посоветоваться, поведать личные тайны. 
    - У моей мамы подруга моложе на 15 лет. Значит,  Господу нужно было познакомить нас и привести к дружбе.
    - Спасибо за всё это Высшим силам Неба. 
    - Спасибо, значит СПАСИ БОГ. Я тоже  верю в ВЫСШИЕ силы Космоса.
    - Раз мы так откровенны, сообщу тебе коротко свою биографию, которая по моему разумению расписана так, как это рассудил КТО-ТО.
    Зефир уставился на Агату, протянул: Мяу-нь-ак…!
    - Хорошо, - заверила его хозяйка. – Я начну рассказ с детства, - обратилась к Зефиру и, вздохнув, ушла в воспоминания,  слегка пригорюнившись и задумавшись. -  Росла я в семье благополучной и доброй. -  Отец – председатель сельского Совета, мама – бухгалтер на почте. С детства шила и вышивала. Откуда у меня такая прыть, никто не знал. В десять лет сшила себе сарафан. Всё было прекрасно до того момента, когда не стало отца. Неудачно упал. Не обратился к врачу и через полгода умер. Тогда   училась в девятом классе. Без отца закончила школу.  Заболела мама. Две операции и долгое выздоровление.  И  решила я податься  на курсы кройки и шитья – благо - районный центр был в трёх километрах. Минул год. Трудилась в швейной мастерской, а мне уже тогда хотелось чего-то иного в своём мастерстве. Сельские моды не привлекали. Но случилось то, что должно было случиться. Познакомилась с парнем, приехавшим в отпуск. Любовь – как море! Он моряк – это для меня чудом. Двенадцать дней любви прошли мгновенно. Дальше были письма. В одном сообщил, что приедет на две недели и я должна быть готова расписаться с ним.
    - Смелый парень. Он тебе не сделал предложение, вы сразу расписались?
    - Именно. Я согласилась. Иначе быть не могло. Сразу и на всю жизнь. Он приехал. Свадьба была небольшая, красивая. Мы договорились, что перееду к нему позже. Стоял вопрос квартиры в городе.
    - Как же так? Он уехал, а ты осталась?
    - Сама не знаю, почему согласилась на его предложение. Тётка и мама советовали отправляться с мужем, а я  пожалела его и осталась.  Писал каждый день. Просил  не торопиться мне с выездом, пока не уладит какие-то свои дела. Прошел месяц. Я верила Глебу и ждала. Вскоре поняла: у меня будет ребенок. Пробежало полгода. Вдруг Глеб перестал писать. А через некоторое время прислал заявление о разводе.
    - Как о разводе? – удивилась я.
    - Нужно было поехать, разобраться, в чём дело, но я не поехала. В то время себя неважно чувствовала. И ещё – непонятное внутренне чувство запрещало поездку. К слову. Когда он уезжал – на перроне снял бескозырку, надел мне на голову, сказал почему-то грустно:  «Береги её.  Я вернусь. Ты только жди». И я берегу её до сего дня. Он ведь дал слово вернуться. Что с ним случилось, не знаю.
    - Так это его бескозырка в коридоре на вешалке?
    - Его.
    - Мудрая и загадочная ты особа. Что бы это значило: прошло много лет, а от Глеба ни слуху, ни духу?
    - Ты ведь знакома с моей тетушкой Марфой. Немного рассказывала тебе о ней. Судьба у неё дивная. С парнем была знакома месяц. Вышла замуж. Уехала к нему в город. Пошла учиться в техникум. Приобрела специальность медсестры. Самое главное - всю жизнь она любила только мужа. А ведь он, её вечная любовь, ушел к другой женщине, которая  увезла его куда-то и родила ему дочь.
    - А почему Марфа не родила? –  задаю вопрос.
    - Семь лет жили. Детей не было. Врачи сказали: не будет потомства, что-то не то в организме неё или его. А через восемнадцать лет муж тётушки вернулся в город. Оказалось, дочь, которую родила ему другая женщина, не его ребенок. Выяснилось всё тогда, когда девушка заболела и ей потребовалась кровь родителей. Мать дать кровь не могла, так как болела гепатитом. Когда решили взять кровь у отца, оказалось - его кровь с дочериной не совместима.
    - Выходит, Марфа Николаевна приняла мужа снова.
    - Она любила его.  Но не очень долго прожили вместе. Болел он сердечной недостаточностю. Вторая супруга дяди Ярослава гуляла крепко. Любила веселую жизнь. Он переживал, скрывал правду от родственников, всё ради дочери, которую воспитывал, а оказалось – не свою.
    - А где же та  дочь дяди сейчас?
    - Приезжала к нему. Чудная какая-то. Молчаливая и  злая. Как её мамка. Помогал он ей в учёбе. Вышла замуж. Уехала на Крайний Север. Писала немного. Но видно, что  поговорка о яблоке очень верная.
    - Почему умер Ярослав? Он же не был старым.
    - Сердце не выдержало. Лечила его тётенька. Возила на курорт. Лежал в областной больнице. Не смогли помочь врачи. Ушёл в другой мир. Подожди. Вспомнила. Когда дядя  вернулся к тётеньке -  долго просил прощения. А она  гладила его по голове, приговаривая: «Жизнь начали вместе, и закончим вместе. Я знала – ты только мой».
    - Санда рассказывала, что тебя в город перетянула Марфа Николаевна.
    - Я была не против. Жили во мне мысли покинуть село. Сын рос. Мама тихонько выправила здоровье. Она много  трудилась. Помогала своим родителям. Говорила, что её стезя – быть сельской жительницей.
    - А как ты сумела работать и учиться?
    - Если бы ты знала, как мне хотелось продолжить учёбу - даже плакала от желания изменить свою жизнь. И изменила. При помощи Марфы. Она похожа на меня, а я – на неё, - радуется Агата. – Поговорили. Посоветовались и я решили поехать в столицу. Вскоре тётенька пробилась к одному известному модельеру. Показала мои рисунки новых моделей. Рассказала, что шью с детства. Кроме того, повезла ему два платья, юбку и кофточки – пошитые мной, и с  придуманным мною фасоном. Это поставило точку над моей учёбой. Заочное отделение - это не просто. Труд и еще раз труд дал свои результаты.
    - Рассказывает Санда, что ты  трудом и умением добилась открытия в городе ателье моды или, как тут его называют, Дома моды.  Вроде даже внесла деньги для  ремонта здания, которое  власти тебе выдели.
    - Было дело. Во мне жила интуиция: в снах и видениях видела, как мне поступать и жить.
    - Дивные вы люди. Я бы сказала, особенные.  Марфа Николаевна кое-что пророчила и для моего семейства. Однажды сказала, что в нашем роду грядут большие перемены. И они были. Значит, генетика передается следующим поколениям. От тётушки ты взяла пророчество.
    Агата встала, передвинула кресло, погладила кота, заговорила, растягивая слова:
    - Мне иногда кажется: Зефир понимает, о чём мы общаемся.
    - То ли интуитивно, то ли действительно истолковывают нашу речь по своему, но моя мама утверждает: многие животные какими-то неведомыми путями узнают, о чём люди ведут беседы.
     - Всё может быть. Послушай интересную историю из жизни односельчанки по имени Валентина. Она немного старше меня. Как у неё получилось, что разошлась с мужем, не ведаю. Сыну было десять, когда они расстались. Как-то при встрече рассказала мне свой сон. Снилось ей, что в дом  вошла луна или, как у нас говорят, месяц. Присел небесный гость на стул, заговорил человеческим голосом.  Прислушалась, а голос-то не чей-нибудь, а её супруга. Она мне об этом рассказывает, а я  не знаю, почему отвечаю ей: «Готовься встречать блудного мужа. Он едет к тебе. Прими его. Ему нелегко там, где он живёт». Вскоре Валя ходила по селу не одна – с муженьком. Помирились. 
    - Для меня ты и твоя тётушка - загадка. Надо же, за месяц до событий, вы рассказываете, и не только рассказываете, предвещаете исполнение того или иного новшествав.
    - Когда Глеб одел мне на голову бескозырку, я почувствовала особую благодать, вроде мы с ним стоим перед священником, который  нас венчает. С того момента не могу принимать ухаживания других мужчин. Мысли всегда с Глебом. Тетушка, узнав,  что он прислал заявление о разводе, плакала и говорила, что придёт час и он расскажет, что с ним произошло, что заставило нас на время расстаться.
    - Мысли, мысли. А что такое мысль, ты когда-нибудь задумывалась? - спрашиваю Агату, наблюдая, как она подкладывает мне на тарелку голубцы. 
    - Скорее всего – это работа ума. Она не зависит от времени. Человек не является хозяином мысли, он только её носитель.
    - Увлекаешься философией? – улыбаюсь Агате.
    - Чуть-чуть. Иногда заставляю себя задавать философские вопросы и искать ответы на них в своей же головушке. Читала Платона, Сократа, Ксенофонта. Не изучала – читала. Скорее всего, никогда не стала бы философом. По разумению Сократа, любовь отражает добро. Я с ним согласна, - серьезно рассуждает Ата, нарезая  вертуту.
    - Любовь – это всё! Без неё ничего не происходит.   Бескозырка – это предназначение судьбы, - рассуждаю, пробуя на вкус листочек петрушки.
     - Так есть и будет. Бескозырка дождется хозяина.
     - Как ты сумела так вкусно приготовить вертуту? Как говорится: пальчики оближешь.
     - К слову. Глеб очень любил их. Не важно, с чем они. Главное, чтобы это были вертуты. Кратко рассказываю. Тщательно раскатываю тесто. Оно должно быть тонким, эластичным, аккуратным.  Ровным слоем кладем начинку. Это яблоки, вишни, сливы, творог. Выпекаем ровно столько, сколько положено. Румянец на вертуте – окончание выпечки. На 3 стакана муки, 1 – ст. ложка растительного масла, 2 – яйца, 250 гр. воды, соль по вкусу. Далее ты знаешь, как выдерживать тесто. Не упусти время, когда выпечка готова.
    - Я обожаю их с вишней. Мама говорит, что в вишне есть почти все элементы таблицы Менделеева. Ею лечат малокровие, снижают давление, разрушают тромбы, выводят из организма радиацию, успокаивают сердцебиение.
    - Марфа передала мне, что в «Салернском кодексе здоровья»  написано: «Тот, кто пьёт сок вишен, очищает кровь». В год нужно кушать вишен не менее  шести килограммов.
    - Значит, Глеб прав, если предпочитает эту ягоду.
    - Он житель южных районов России. Мало мы были вместе, но то, что он от природы одарен многими хорошими качествами,  заметила сразу. По профессии – столяр. Скорее всего, это ремесло   приобрел в начале трудовой деятельности. Потом его потянуло море. Уехал в Прибалтику. Стал моряком. А ещё он упоминал, что родился не в селе.  По всем признакам  Глеб из богатого семейства. Когда речь заходила о родне, грустил, переводил разговор, вроде не мог в чём-то признаться. Тогда я перескакивала на другую тему и замечала -  он постепенно успокаивался. Если бы ты послушала, как он читал стихи! А рисовал как! Думаю, он талантлив, только не смог проявить свой дар по каким-то уважительным причинам.
    - А почему ты не пыталась искать его?
    - Разные причины и события не пускали меня это делать. Да и сны снились не в пользу моих поисков.
    - А сколько тогда лет было Глебу?
    - Двадцать пять. Фотографию покажу, когда перейдем в мою комнату. Мой уголок видела? – улыбается Агата. – Комнату убрала тем, что мне близко. Человек я поэтичный. Мама  моя увлекалась поэзией. До сего времени читает стихи, которые ей сочинял отец.
     - Стихи не пишешь? Иногда вроде бы говоришь стихотворной формой. В прошлом году на пасеке у Ивана Матвеевича мы провели культурное мероприятие, где гвоздем программы была поэзия. Как сейчас вижу:  вечер,  небо звёздное, спокойное. За неимением рыбы на костре варили суп. Самый простой, но нам он казался удивительно вкусным. Витас положил в него листики лебеды, сказал, что в ней собраны многие элементы, необходимые организму человека. А потом начал читать прозу и стихи. Я спросила, почему он не участвует в самодеятельности во Дворце культуры. Ответил кратко, что своим чтением  может радовать только нас. Затем взяла слово Санда. Знаю -  в юности она рифмовала. Надо будет её спросить, где держит свои девичьи записи.
    - Это тебе интуиция подсказала или сама Санда проговорилась о своем юношеском поэтическом даре?
    - Наверно интуиция. Знаешь, что это такое? Приблизительно можешь ответить?
    - Приблизительно могу. Это чутье, но оно не изучено наукой.
    - Интуиция от латинского слова – СОЗЕРЦАНИЕ. Действительно - это чутье,  воображение, предчувствие. Если перевести точнее - мгновенное озарение. Как оно рождается и выплескивается из мозга человека, неизвестно. Древние греческие философы, в том числе Платон, говорили, что у человека происходит мгновенное познание чего-то. На заданный вопрос человек отвечает тут же, иногда не думая, о чём говорит.  Скорее всего, вопрос концентрируется в мозгу до особой степени и сразу  появляется ответ. Если бы в этот момент задали вопрос, почему человек именно так говорит, он не смог бы ответить. 
    - В одно время  думала, что интуицией обладают умные люди. Знаю одну женщину с семиклассным образованием: тихая, простая, малоразговорчивая. Но иногда, ни с того, ни с сего начинает говорить о будущем или о новостях, которые придут завтра.
    - Образование не всегда играло большую роль. Меня отец учил  многому, особенно уделял внимание явлениям Природы. Жил рядом с нами сосед,  рабочий сада. Если отцу было трудно решить какие-то житейские вопросы, он обращался к соседу, и всегда получал правильные наставления. О таких говорят: мудрый годами. Или: мудрость украшает человека. Заметила, что рассудительные и положительные характером люди всегда были предсказателями. Предсказание –  не  пророчество. Это что-то в виде прогнозирования или ясновидения, - рассуждает Агата,  посматривая в окно, где на ветке яблони уселись две желто-коричневые птицы. – Смотри, - прервала  разговор Ата, - они подслушивают нас. Любопытные. Живут на старой груше. Дом их незаметный, но я знаю, с какой ветки они взлетают – там их жилище. Поют чудесно. Хочу сказать, что композиторы слагают музыку, которая давно сложена  в Мироздании.  Весной ездила в Одессу к Антону. В этом городе живет троюродный брат моей тётушки. Умнейший человек. Я не понимаю, отчего он такой умный. Окончил школу и училище. Трудился на заводе в отделе кадров. Если его спросить, кто двадцать лет тому назад сменил на посту, скажем, начальника снабжения или заместителя начальника инструментального цеха, тут же ответит, назовёт фамилию, имя и по отчеству. А ещё он знаток музыки. Любит её, изучает.
    - Как изучает? Он ведь не музыкант, не композитор?
    - В том-то и дело. У него большая библиотека о музыкантах и певцах. Есть книги о жизни композиторов. Каждый выходной день ходит в театр или филармонию послушать музыкальные произведения. Особенно его влечет сложная симфония. Была и я с ним на одном оркестровом вечере. Дома  повторил имена всех музыкантов, которые принимали участие в концерте. Дал  характеристику каждому, даже напел мелодии произведений, которые исполнялись.
    - Это его хобби?
    - Наверно. Он с детства прислушивался к шуму ветра и дождя, пению птиц и журчанию родников. Позже стал ходить в лес, поле, в долины, а возвращаясь, рассказывал целые повести, о чём говорит природа. Его хотели отдать учиться на музыканта. Не захотел. Но всю жизнь слышит то, чего не слышим мы. Вот такой у меня родственник. Это он помог Антону определиться в морское училище.  Юноше, который не видел ничего глубже сельского водоема, мерещилось море.  Представляешь: Антон только окончил седьмой класс, когда ему сказали, что он будет учиться в Одессе. Вступительные экзамены сдал на пятерки. Сегодня парню 14 лет, а он выше меня,  шире в плечах, кажется совсем взрослым. Вот что значит желание и настойчивость.
    - Значит, гены отца передались сыну?
    - Скорее всего.
    - Прости пожалуйста. Вернусь к твоему дядюшке. В вашем роду не было музыкантов. Но гены передаются пятым, седьмым и десятым поколениям.
     - Говорят, его дед прекрасно пел. Служил старостой, возглавлял церковный хор. Между прочим, писал музыку на слова молитв. Так что узнать, какие отголоски прошлого унаследовал наш одессит, невозможно.
    - Ты утверждаешь, он больше всего любит симфонию. В последнее время и я отдаю ей предпочтение. Это заставило пойти в библиотеку. Краткая справка объясняет: симфония это СОЗВУЧИЕ или гармоничное соединение чего-то. Например, симфония весеннего утра, где идёт дождик, летает непоседа-ветер, моются листочки выкрикивая что-то нежное и смешное. Можно привести пример и  зимней ночи: с ураганным ветром, завыванием неведомых голосов,  шуршанием снега, прочими звуками.
    - Мне это тоже интересно. Но ведь в нашем городе не часто бывают симфонические концерты.  Нам приходится довольствоваться малым. Конечно, чтобы не казаться невеждой, пришлось узнать о симфонии подробнее у преподавателей музыкальной школы. Алла Давидовна, «старая музыкалка», так её величают у нас, вручила пару книжек и предложила послушать лекцию на тему музыки. На лекцию я не пошла, а книги прочитала.
     - Начали разговор об одном, а закончили другим. Но время нас не гонит. Не люблю  спешить.
    - Как живут твои физические опыты? – усмехаясь, интересуется Агата.
   - Без меня скучают. И я скучаю. Физика – наука, которая вбирает в себя всё вокруг,  а мы сами её  часть.
    - Тебе не жалко времени, которое  потратила на учёбу?
    - Я ведь после школы не сразу поступила в университет. Два года  училась в педучилище. Потом год работала. И всё-таки физика победила. От природы я физичка. Через год окончу университет, пойду трудиться. Буду скрипеть над диссертацией.
    Прозвенел телефонный звонок. Агата подняла трубку, заговорила с кем-то и, подмигнув мне, зарделась. Я подошла к окну, стала прислушиваться к  птичьим голосам. Хозяйка поставила на стол две красивые расписные чашки, усмехнулась:
    - Догадайся, кто звонил?
    - Поклонник.
    - Интуиция или пальцем в небо? – хохочет Ата, от чего большой локон  на ее голове тоже засмеялся покачиваясь.
    - И то, и другое.
    - Не люблю его. Год ходит за мной. Позволила  единственный раз пойти с ним в кино. А он стал слать мне приветы по телефону, читать стихи, предлагая  подумать о нём, как о человеке, который может быть опорой на жизненной дороге.
    - А о любви не вспоминает?
    - Большой начальник. Ему не позволено рассуждать о таких мелочах, как чувства. Даю ему понять, что сердцу не прикажешь,  а он твердит, что надо умом решать такие вопросы.
    - Это, случайно, не военком?
    - Он. Откуда узнала?
    - Ты обращалась к полковнику.
    - Я говорила по телефону, а ты уделяла внимание симфонии июня, и всё таки разобралась кто звонил.
    - Верно. Слушала мелодии, доносившиеся из твоего сада. Стоит только обратить внимание на голоса ПРИРОДЫ - преображаешься, становишься мудрее. За то, что мне подарил за несколько минут ИЮНЬ,  благодарна тебе, полковнику и  музыке с земли и небес.
    - С каждой минутой нашего общения ты открываешься мне всё больше и больше. Сейчас прочитаю одно выражение. Его вписала в письмо к Глебу.
   - Глебу? – удивилась я.
   - Я пишу письма  Глебу и  его сыну Антону Глебовичу.
   - Сыну понятно, а Глебу…?
   - Ему тоже они нужны. Когда-нибудь я ему их прочитаю. Правда, письма расположены  в общей тетради. Описываю всё: как живу, чем занимаюсь, о чём мечтаю. Ты спрашивала почему я не стала его искать. До сего времени сама себе задаю вопрос, почему не попробовала отыскать корни его рода. И тут же  пресекаю себя - нельзя. Как только об этом подумаю, предчувствие подсказывает: я на верном пути.  Придет час – и всё станет на свои места. Что это за ЧАС – поживём, увидим.
    - Удивительный ты человек. 
    - Это от того, что мы мало встречаемся.
    - Какое выражение о жизни ты хочешь процитировать?
    - «В опыте своем мы не жизнь, сами себя познаем». Слова принадлежат Пришвину. Между прочим, Марфа очень любит произведения Пришвина.
    - Николаевна давно приезжала?
    - Весной. Ухоженная, чистая, благословенная. Из одежды: серая блузка, темная юбка, темный плащ. На голове черный платок с черными кружевами. Она отлично вяжет крючком и иголками. Связала себе шапочку. Говорит, что монастырь пристань её жизни.
    - Я не замечала, чтобы она была очень набожной. Так, слегка. Но всё-таки привела её судьба в монастырь.
    - В жизни, как в длинной дороге. Идешь, и не ведаешь, что за поворотом. Тётенька знает, что делает. Она однолюбка. И мне передалось её врожденное: любить только одного мужчину на земной  шаре. 
    - Согласна. Каждому человеку на роду написано: как он жить будет, чем заниматься, что и кого любить.
    - День сегодня откровенный, добрый. С того времени, как мы с Глебом расстались, я ни с кем так не делилась житейскими событиями, как сегодня с тобой. Ты физик, я – модистка, так меня зовет тётя. Редко кому доверяю ту таинственную дилемму жизнеустройства, которая присуща мне, и не отпускает от себя. Прости, в мысли снова вернулся  Глеб. Ты задавала вопрос, кто в его роду был моряком. Вспомнила. Глеб как-то произнес: его отец жил на берегу моря. С детских лет помогал родителям ловить рыбу, управлять лодкой, ходил купаться именно тогда, когда море бурлило. Отца помнил очень мало. То ли он погиб, то ли пропал без вести. Мама Глебушки умерла рано. Его воспитывали тётки, прабабка и  дядька Матвей  - богомольный человек. Окончив семь классов,  Глеб уехал в город. Тяжело пришлось. Отслужив службу, тут же  решил стать моряком. И стал. Только, что случилось – не могу сообразить. Сон мне снился. Расшифровала: Глеб жив, тяжкие оковы жизни носит он.
    - Что-то связанное с тюрьмой?
    - Не знаю. Нет ясного видения.
    - Смотри, на ветке сидит кошка. Это не подружка Зефира? – показываю Агате.
    - Она. Звать её – Зока. Имя дал сын соседки.
    - Красивая. Под стать ему.
    - Мой Зефир поет. Первый раз услышала, как он зевал в растяжку. Потом стал растягивать звуки при мурлыкании. Однажды, я была удивлена и поражена, пробовал  подражать песне в телевизоре. Длилось это недолго, скорее, то была репетиция.
    - Мы мало уделяем внимание домашним животным. Петух у родителей вытягивает мелодию, как синичка.
    - Ни один звук во Вселенной не повторяется. Песня – это большая тайна. В одной статье написано, что не повторяется отпечаток пальца, радужная оболочка глаза, а голос, именно он, самый отличительный из всего, что есть у человека общего.
    - Существует такое выражение: «Будьте свободны, как птицы небесные, и у вас будет желание петь». А мама говорит: песня - это вибрация восторга, радости, благодарности и печали. Она у меня хорошо поёт. Интересуется музыкальными журналами, книгами. Как-то сидели мы за столом у тётки Марии. Мама стала рассказывать о церковных псалмах. Оказывается, Библейский Давид, что жил в 900-ых годах до нашей эры, сочинял и пел псалмы. Так родилась Псалтырь. Мне бы хотелось послушать Псалтырь в исполнении настоящих артистов.
    - На сцене? – спросила Агата, прислушиваясь к голосам с улицы.
    - Скажем, в концертах.
    - Не знаю. Может, часть псалмов из Псалтыря кто-то споет в каком-то спектакле или кино. А петь со сцены не подобает. Это Божественная книга.
    - Мне тоже так кажется.  Только вопросы у меня чисто житейского, нашего современного характера,  одолевают меня. Это от слабого понимания религии. В школе её не изучаем, в быту не признаем, в жизни расходимся во мнениях. Жаль. Я бы с удовольствием изучала Закон Божий.
    - Кто-то в вашем роду был священнослужителем? – спрашивает Агата.
    - Дед отца имел свой приход в местечке. Отец, как зеницу ока, бережет его молитвенник. Вытаскивает книгу по праздникам и… читает. Иногда читает нараспев.
    - Интересная у нас жизнь. Грустно, что утрачено то, что раньше считалось почитаемым и святым. Попустительство по отношению к познанию рода – это огромный пробел. Папин друг, скорее всего, выходец из купеческого рода, обходил стороной биографию родителей и дедов. От тюрьмы  спас его мой папенька.
    - А твои деды, кто они?
    - «Кулаки». Только вели себя так, что их не тронули законы нового строя. Как говорит мама – «выкрутились».
    - Время изменчивое. Моя подруга задала вопрос одному профессору: что есть время? Он сказал, что ни один  учёный не может дать на это полного ответа. Я не стану приводить приблизительный вывод профессора, скажу лишь - это загадка из загадок во ВСЕЛЕННОЙ.
    - Тетушка мир воспринимает по-своему. Умная она у меня. Как-то пожалела, что родилась рано, имея в виду, что ей нужно было родиться в наше время, она бы знала больше.
    - Я, как твоя тётенька. Хочу много знать. Когда бываю в обществе, где речь заходит об искусстве или  касается философии, живой ПРИРОДЫ - молчу, чтобы не сказать что-то не то. Поэтому режу на кусочки день, стараюсь заполнить его до краев, да бы успеть пополнить самообразование. Иногда успеваю много, иногда не получается.
    - Успевать надо. Моя работа отнимает уйму времени. Чтобы не отстать от жизни, раскладываю дни в форме квадратиков. Каждый из них несет определенную нагрузку. Этому меня научил отец.
    - Не знаю, как ты, я печалюсь, когда вижу красоту, а она недоступна. К примеру: восход и закат солнца. Эти явления всегда прекрасны. И хочется притронуться к ним руками… От этого и грусть необыкновенная.
    - К старости стану более сентиментальной, - задумавшись, медленно произносит Агата. – А сейчас хочу пригласить тебя в личный кабинет, - и махнув рукой, как будто отгоняя какие-то тяжёлые мысли, прихватила тарелку с печеньем, хозяйка направилась в комнату, которая показалась мне загадкой.
    Идя коридором мимо вешалки, я невольно глянула на бескозырку. Ата это заметила, улыбнулась, постучала в дверь комнаты, заговорила серьезно:
    - В моём доме каждая отдельная комната всегда ждёт меня. Я веду с ними разговоры. А одна – очень похожа на меня - она  часть моей биографии. Ты ведь дала ей оценку. И не просто оценку: у тебя ко мне есть вопросы.
    - И с кем меня познакомила Сабина, не знаю. Надо же так узнавать мой мир, чтобы получать ответы на не заданные вопросы. А если так, то скажи, пожалуйста, что означают камни, которые присутствуют у тебя повсюду?
    - Камни живые, как всё в нашем мире. Ответить, что они дают мне – не могу. В местах, где встречаются камни, мой взгляд падает на один из них, я имею в виду какой-нибудь обломок, и  я  уношу  его с собой. От него ко мне тянутся лучи: нужные, нежные, лично мои. Присмотрись к ним. Они все разные: по цвету, по фактуре, по форме, по величине. Если бы ты знала, как я хочу заняться их изучением! 
    - Не могу ответить тебе конкретно. Говорят, если бы кто-то создал – «РОМАН О ЗЕМЛЕ»,  он был бы интереснее всех романов, написанных людьми. В Крыму была три раза. Внимательно слушала экскурсии, особенно те, которые касались истории возникновения Крыма. Когда экскурсовод водил нас в горы, объяснял, что они состоят из известняков. Известняки – это останки окаменелых КОРАЛЛОВ. Кораллы растут в тропических морях. Что это значит? А то, что горы являются морским дном. Загадка? Еще какая! – рассуждаю я, присматриваясь к камушкам на полочке.
    - В книге о зарождении камней упоминается имя Ферсмана, который доказывал, что КАМНИ – основная часть возникновения нашей Планеты. Выходит, именно  отсюда  начинается ненаписанный РОМАН о её возникновении. 
    -  А для меня камень – состояние моей души. Я тоже их люблю и обожаю.
     - У тебя кроме камней имеются растения. Рассказывала, что  мох и лишайник держишь в неглубоких тарелочках с водой, - поглаживая красный корешок, напоминающий знак вопроса, выдаёт своё Агата.
     - Когда ездила в Прибалтику, познакомилась с женщиной, что  вызвалась рассказать кое-что о своем крае. Пригласила к себе домой. Представь – частный дом на окраине городка. Чудная природа! Сосны – свечи. Камни покрыты мхом и лишайниками. Рядом кусты папоротника и каких-то вечнозеленых трав. Рассказ  хозяйки о мхах и лишайниках поразил меня. В её доме в глиняных посудинках бархатные лужайки, маленькие камни тоже затянутые лишайниками, тут же примостились серо-зеленые, еле заметные травинки,  по её разумению очень древние растения. С того времени тоже держу в доме это моховое чудо. А они  растут  и… цветут.
    - Моя подруга любит путешествовать. Звать её Алида. Чудное имя. Отец её из Прибалтики. Скорее всего, он её так назвал. Как только выдастся пара свободных дней, Али уже в дороге. Большая умница. Может пропустить занятия, но за ночь подготовится так, что на следующий день ответит отлично. В Прибалтику ездит каждый год. Там обитают Алидины родственники. Именно оттуда она привезла северные растения, которые прижились в горшках. Для карликовой сосны заказала кадушку. Растет сосенка на балконе. На полках у Алидочки камни с Байкала. Один из них трехцветный – её талисман. Она его берет с собой в путешествия. Как-то пригласила меня  в гости.  Интересно-удивительно провели мы вечер, рассказать не смогу, не найду подходящих слов. О мхах и лишайниках поведала так занимательно, что если б я не знала, что она студентка физико-математического факультета, подумала бы - она ботаник или биолог.
    - А это что? – спрашиваю хозяйку, показывая на большую ракушку, из которой смотрит на меня серебряная веточка с кусочком янтаря.
    - Когда мне грустно, прикладываю её к уху и слушаю музыку Вечности. Тогда сама себя не понимаю. Вроде нахожусь не на Земле – в Просторах космических далей или в океане.  И становится мне так приветливо и спокойно,  как будто я обновилась и усовершенствовалась. Заведи  себе такой музыкальный инструмент. Хочешь, расскажу быль. Можно сказать не быль, а истинную правду. У приятельницы Даны Заминой родилась дочь. Хворала девочка. Врачи не знали, что с ней. С виду ребенок здоров, а спит плохо, значит, есть причина. Как-то она встретилась с моей тётушкой, жалуется, что доченька не спит, от того и она страдает недосыпанием. Николаевна возьми и посоветуй: «Повези её к Балтийскому морю. Постарайся, чтобы сон девочки проходил на берегу. Под музыку волн дите выздоровеет».  И что ты думаешь? Дана повезла Милану в Прибалтику, к  морю. Вернулась, пришла к тёте, и  от счастья за счастливый совет подарила ей янтарные бусы.
    - А девочка уже спит?
    - Иногда так, что её надо будить.
    -Чудно. Кто-то мне говорил, что морская стихия лечит сон. Выходит МИР ЗЕМЛИ – это Врач для людей.
    - Мир наш не только Лекарь, он Советник и Спаситель.
    - Моя приятельница имеет возможность, (работник академии), не раз была в Европе. От неё узнала много интересного в области природоведения.
                - В Европе мечтаю побывать и я.
    - Попадешь. С твоим стремлением к познанию ФИЗИКИ И ХИМИИ планы твои свершатся. А сейчас угощу тебя «Сонником», - роется в книгах Агата. -  Мне он достался от маменьки. Как у неё эта книжонка оказалась – не знаю. Наведываюсь к нему для сонных отгадок,  когда снятся Великие и чудные видения.
    - Что значит Великие?
    - Те, которые предвещают что-то.
    - Например?
    -Только не смейся. Приблизительно пять лет назад соседка сказала, что хочет очистить гардероб от лишних вещей. Пример заразителен. Я тоже решилась на такую ревизию. Перебрала вещи на вешалке. Лишнее перенесла в старый шкаф пристройки. Вдруг под руки попалась бескозырка. Тут пришло в голову, что я делаю что-то не то, держу её, а зачем? Мне  захотелось её убрать. Повертела в руках, одела на голову, и  тут услышала чей-то глубокий вздох. Меня вроде обухом по голове. То был вздох Глеба.  Помнила его с тех пор, когда он вспоминал о родителях. Я даже присела на стул. С того времени она, как главная вещь, висит на вешалке. Но это не всё. Ночью мне приснился странный сон, якобы я снова на вокзале провожаю Глебушку, а он кладет мне на голову бескозырку и повторяет те слова, что говорил когда-то. 
    - Вещунья ты, - говорю, взглянув на верхнюю книжную полку, цитирую: «Жизнь больше, чем вымысел». Это сказал Байрон. А Гиппократ о жизни сказал так: «Жизнь коротка, искусство вечно». У тебя имеется  копия картины «Сумерки?»  Не чудо ли? Никто не скажет, что это: хмурое утро или начало ночи. Это точно сумерки.
    - Любишь Левитана?
                - А кто его не любит? Жаль, что жизнь такая короткая, -
                мы бы знали больше.       
    - Кто знает, кто знает. Может, так нужно. Иначе было бы перенаселение на земле, хотя оно и так растет высокими темпами, особенно в Африке и Азии.
    - Это точно.
    - Мы с тобой скоро заговорим о политике, - высказывает предположение Агата.
    - Когда ты говоришь о своём доме, от тебя исходит излучение. В тебе слышен ритм, стать и…  мажорная нота.
    - А ты пахнешь мудростью и  надеждой, в которой бушует жизнь.
... День клонился к западу. Солнышко уходило за яркий горизонт. Мы с Агатой вели нескончаемые разговоры, вспоминая прожитое, гадая о будущем.
      … В дом тётушки вернулась, когда тени собирались объединиться, чтобы уснуть тихим ночным сном.
    - Где тебя носило? – улыбаясь, спросил Витас. – Приходила соседка Касияна, приносила сказки из минувших дней, хотела одну преподнести лично тебе.
    - Касияна? Я ей привезла в подарок книгу, которую она давно не может найти.
    - Сказания или поэзию?
    - Поэзию, в которой живут предания.
    - А ещё о тебе спрашивал Терентий Давидович. Помнишь такого?
    - Хочет поведать мне историю старого Дуба? Он ведь обещал узнать биографию вашего городского Нижнего сквера, а отдельно - огромнейшего дуба, который считается у вас старожилом.
    - Скорее всего, так. Я его пригласил прийти к нам во вторник к вечеру. 
   Возле дома родственников стояла удивительно-мягкая, ласковая тишина. Её не нарушали наши общения, они как бы входили в неё, записывались и отправлялись куда-то, чтобы там и остаться. Наш разговор продолжался до поздней ночи и касался всего того, чем и как мы живем, что нас волнует и успокаивает, о чем мечтаем. Тётенька вспоминала прошлое, сравнивала с сегодняшними днями, приводила примеры, радовалась, что её планы сбываются.
… Две недели  пролетели мигом со дня моего приезда к родным людям. Кроме всевозможных поездок к знакомым и приятелям я занялась вышиванием, и вскоре у меня появилось полотенце, в котором отразился мир тётушки и её семейства - цветущая ветка яблони. 
    - Это твое хобби? – спросил меня Витас.
    - Хобби, и… память о том, что в нашем роду все вышивают.
    - А я? – удивился брат. - Чем могу порадовать род?
    - Записывай главные события вашей жизни.
    - Я их записываю.
    - Верю в тебя, - ласково улыбнулась брату.
… Спешили куда-то годы. Минуло пять лет, как я окончила университет, работаю в НИИ, вышла замуж, родила сына, которого назвала Яном. Муж у меня поляк, работает в области прогнозирования Всемирной погоды.
    В один день от Агаты на мое имя пришло большое пухлое письмо. С радостью открыла и… кроме письма обнаружила три фотографии. Стала рассматривать снимки. Вдруг меня вроде ударило током: на них не кто-нибудь - сама Агата с Глебом. Правда, Глеб изменился, так как я видела его фото юношеских лет, а здесь – взрослый мужчина. Тут же начала читать послание и поняла – Агата дождалась мужа. Когда он приехал, Ата не написала, сообщая, что у неё хорошие вести, закончила послание словами: «Приезжайте всей семьей. Мы Вас с Глебом очень ждём».
 …Ровно через месяц я семейно прибыла в дом тётушки Сабины, где меня встретили дядя Зосим, Витас с женой и дочкой, и кот, который ждал у калитки.
    С Агатой  и её мужем мы встретились на второй день. Первое, что  кинулось в глаза – бескозырка, которую хозяйка повесила в большой комнате на стене между пейзажами о море. Долго сидели в гостиной, потом перешли на улицу, где под яблоней стоял стол, стулья и кресло для Зефира.
    То, о чём рассказали Агата и Глеб,  привело меня в шок. Оказалось, - Глеб выходец из богатого рода, у которого  имелся торговый дом, контора и сапожная мастерская.  В двадцатые годы дед его был арестован и погиб в тюрьме за сокрытие художественных картин, имевших немалые ценности. У него остался сын и жена, которые спаслись от ареста бегством. Их прятали дальние сельские родственники. Со временем сынок, то есть, отец Глеба, сменив фамилию, уехал в Прибалтику, где работал на морской пристани. Его мама умерла, но при жизни сохранила некоторые драгоценности и дневники деда. Через время сын вернулся в края, где вырос, и женился на дочери бывшего мельника, не желавшего признавать советскую власть. Именно тут сошлись взглядами на политику отец Глеба с тестем. Когда появился Глебушка, его воспитали в духе прежних времен. Как ни прятали свои взгляды те, кто был против советской власти, их приметили и судили. Мама Глеба рано ушла в небытие от болезни горла. Отца арестовали. Похоронку на него получили через пять лет, на самом деле он погиб вскоре после суда. Жизнь сироты была несладкой. Он привязался к  родственнику Онуфрию и его другу Роману. События, что оседали в голове подростка Глеба, умножились в молодом возрасте. Он по-своему воспринял рассказы о родном дедушке, папе, бабушке, и  дал всему свою оценку. А тогда в руки ему попали дневники дедули, где тот писал о статусе  рода. Далее пошло, поехало. Случилось так, что Глеб высказывался не в пользу руководства, где учился и трудился. Его несколько раз предупреждали, чтобы укоротил язык. Это не возымело толку. Сначала был арестован его товарищ, прямолинейный и правдивый человек. На суде в защиту товарища выступил Глеб, за что попал в поле зрения милиции. Так постепенно он накручивал на себя негативную характеристику. Дед Роман посоветовал ему уехать, что он и сделал. Подался в Прибалтику, где через приятелей записался в морское плавание. Его взяли за физическую силу, желание быть моряком и быстрое соображение. Через два года Глеб отправился в заслуженный отпуск. Его снова  ждали неприятности.  На него был написан донос, что он своими высказываниями вредит советской власти. Именно тогда Глеб и познакомился с Агатой,  и женился. А далее всё усугублялось, укрупнялось. Его арестовали за пропаганду против социалистического строя, судили, вынесли вердикт: в тюрьму на пятнадцать лет. На мой вопрос, где  он обитал последующие пяток годиков, ответил, что жил там, где было предписано. За эти годы заработал немного денег и, не предупреждая никого, вернулся в село, где прежде жила Агата. Его встретила не Агата - её мама.
     Три дня, я со своим семейством  провела в кругу родственников и Агаты с Глебом. За короткое время о Глебе  узнала так много хорошего, что была поражена: провести пятнадцать лет в заточении и сохранить  достоинство и честь человека, который, несмотря ни на что, остался Человеком с большой буквы.
    - Бескозырка сохранила мне мужа и любовь! – сказала светло и счастливо  Агата, когда мы зашли к ней попрощаться перед выездом, и, погладив Зефира, который  вытянул свое мелодичное: - Мья-у-к-к!  - что, видимо, означало, что он тоже так думает.      
    
                ПУЛЯ
               
         Надо много пережить, чтобы стать  человеком.   
               
                Сент-Экзюпери
               
      Утро разбудило меня чудесным восходом. Солнце ещё не показалось над горизонтом, но ясность и радость уже озарила город. Тороплюсь. Через полчата отправлюсь автобусом в гости к родителям, что живут в сотни километров, в селе, которое всегда ждёт меня.
     За окнами мелькают весенние разнообразные просторы, неизмеримая даль небес, сёла и местечки, где кипит разноцветная жизнь. Мысли кружатся, переплетаются и множатся.
    …А вот и родное село: доброе, милое, гостеприимное. С улыбкой отвечаю на вопросы людей: надолго ли к родителям, как живу, что нового. Дорога теплая, ухоженная, знакомая привела меня к отчему двору.
     У калитки  встретил петух. Он тут же спросил: кто я и почему вхожу во двор спокойно, по-хозяйски. Дом закрыт.  Родители на работе, но это меня не волнует – к обеду придёт мама, а до обеда осталось немного времени. Открываю летнюю кухню, потом дом, и, улыбнувшись, приветствую  обитель спрашиваю, как им живётся без меня. В ответ слышу тихий смех и радостные вздохи. Значит меня узнали, приняли и обрадовались стены родного уголка.
     Чтобы занять время мету подворье, чищу грядку с нарцысами, поглаживая ствол ели росшей у ворот.
     - Твоя мама идёт, - слышу звонкий голос  соседки Маруси. 
    Выхожу за ворота, спешу навстречу матери, рассказываю, как удачно прибыла к ним –  на работе дополнительно дали один день для отдыха.
    До вечера в доме и во дворе слышны наши разговоры.  Мама передаёт новости села, о том, как станут отмечать праздники 9 Мая, как красиво убрали сельскую площадь, будет демонстрация и концерт.    
     Отец появился дома к вечеру. Увидев меня, сразу передал хорошую новость, -  сегодня ему звонил Мирон Александрович, напомнил, что 10 мая они нас ждут в гости.
      Об этих приятелях родителей знала только из их  рассказов. Случайная встреча отца с Мироном Александровичем Васинским произошла на конференции работников сельского хозяйства в столице. Позже папенька имел возможность побывать в доме Мирона, познакомился с его супругой Анфисой Дмитриевной. Чета Васинских гостила в доме отца в новогодние дни.
     Воспоминания об этой семейной паре звучали целый вечер, и я поняла – эти люди стали для моих папы и мамы близкими друзьями.
     Ужин наш был долгим и позитивным.  Мило перебирали  прошлое, заглядывая в будущее, немного грустили, что жизнь уходит быстро и невозвратимо.
    Следующий день – 9 мая, праздник Победы, прошел  прекрасно. Мы побывали на праздновании Дня Победы в центре села, зашли в гости к тётушке Миле, где встретились с родственниками, потом к нам пришёл сосед Степан,  с которым мы приятно ужинали во дворе под яблоней.      
     Новое утро явилось ко мне с пением птиц. Проснулась от сладкого сна: вроде бы я нахожусь на концерте в филармонии, а на сцене сидят какие-то дивные музыканты, исполняющие особенные мелодии.
    …В девять часов мы уже ехали в городок, который мне всегда импонировал своим месторасположением и укладом жизни. Семья Васинских встретила нас у калитки  дома.  У них, то есть, у Мирона и Анфисы свой собственный особняк, возле него немного аккуратно прибранной земли с деревьями, кустарниками и цветами.
     Местожительство приятелей родителей мне сразу понравилось не только уходом, но и архитектурой. Всё вроде просто, а вместе с тем отличительно. Некоторые люди утверждают, что по убранству и порядку в жилом помещении можно угадать характер хозяина. А в этом хозяйстве сразу определяешь, чем они дышат. Размещение комнат, их уют  напомнили мне дом моего дяди в Шаргороде, умного и хозяйственного человека. В доме Васинских два входа и выхода. Когда нас пригласили в комнату, расположенную слева по коридору, я тут же подумала: в ней  находится старинная мебель, та, о которой говорят, что она из натурального дерева. Так оно и было, я не ошиблась.
     Анфиса Дмитриевна, среднего роста женщина с глазами, в которых отражалось высокое сине-зеленое небо, а в темных волосах уже пробивалась седина,  пригласила садиться, приговаривая:
    - Садитесь, кто где хочет. Если пожелаете, можете открыть окно. Весна! Люблю её и считаю – она заслуживает мою любовь, так как мы с ней давние подруги.
     - Вы родились здесь? – передвигая стул, спросил хозяйку отец.
     -Здесь. Мирон же выходец из пригорода. О себе мы коротенько, урывками вам рассказывали.  Школу он закончил в селе. Техникум в областном центре. По окончанию учёбы пошел работать. Познакомились мы в 1941-м году. Я училась на последнем курсе техникума. Мирон  считал себя  совсем взрослым, хотя ему было всего 23 года. Можете себе представить – утром 21 июня  мне вручили диплом, а 22-го немцы уже бомбили наши города.
   - Мирон Александрович вспоминал, как после войны заканчивал учёбу в институте. Сидел за партой с юными парнями и девушками. Время было спешное, строгое, - поддержала разговор мама.
    В комнату зашел Мирон, сказав весело, что приходил сосед, принес миску маринованных яблок,  решил, что в наш дом приехали гости.
    - Хорошо иметь понятливых соседей – засмеялся  отец.
    - И не говорите, - хохотнул  хозяин: - Я  ему вчера подарил книгу. А его хлебом не корми – дай почитать.
    - Скажите, пожалуйста, эта мебель из дома вашего отца? – обращаюсь  к  хозяевам.
    - Кое-что. Остальное куплено в разные годы. Родители жили не бедно. Второй семейный жилой дом папенька отдал государству. Этот был второстепенным, - слегка  пригорюнившись,  сказала Анфиса.
   - Помню я эти годы, - осматривается вокруг  мама. -  Приблизительно такое случилось и у моих родных. Частенько вспоминаю, как  мама спасала имущество. Мой родитель ушел из жизни, узнав, что должен отдать государству почти всё нажитое. Переделать ничего нельзя было. История государств написана заранее в ДРУГИХ МИРАХ. 
    - Хорошо, что твоих родителей не выслали, - обратился к супруге Мирон.
    - Спаслись, благодаря хорошим знакомым, сын которых занимал в то время большую должность.  До сего времени дружу с его дочерью. Её папенька, царство ему небесное, выходец из крестьян, мыслил такими категориями: народ должен жить без богатых и бедных. Упертым был.  Рвался в науку. Много читал. Дружил с теми, кто поддерживал его. Когда произошла революция, он стал в её ряды. А далее… Кулаки и Пролетарии. Значит, КУЛАКОВ  нужно высылать на освоение новых земель – они там наведут порядок. Пролетарии должны строить новое государство, издавать новые законы. Вы и сами всё знаете и прошли через жернова этих лет, - вздыхая, рассказывает Анфиса и, открыв ящик стола, вынимает альбом, ставит на столик: - Здесь запечатлены лица наших родителей, родственников и  близких людей. Альбом старый. Остатки былой роскоши. Обложка кожаная, немного потёрлась. Садитесь за журнальный столик, так будет удобнее. Первые три страницы – мои бабушки и дедушки, их сестры и братья. Далее – мои милые папенька и маменька. А ещё там имеется фото моего брата, и папины родители. На остальных страницах несколько снимков родни Мирона. Удивительный снимок их дома, рядом Мирон со сверстниками.
    - У нас есть старый альбом, но там меньше фотографий. Некоторые снимки  мама прятала: они стали совсем блеклыми, - присматриваясь к какому-то фото, вздыхает  мама.
…Из открытых окон к нам влетал ветерок, вносил нежные ароматы цветущей сирени, уносил наши разговоры и впечатления.
    - Анфиса, - обратился Мирон к жене, - пусть гости познакомятся с нашими жилыми комнатами, а я тем временем спущусь в подвал, принесу кое-что вкусное, - предлагает  Мирон.
    То, что я увидела в других комнатах, меня поставило, как иногда выражается бабушка, с ног на голову. Вторая комната напомнила мне морскую ракушку. Диван, три шкафа, письменный стол и очень интересные старинные стулья, они-то и  напоминали ракушечки. Увидев моё неподдельное изумление, хозяйка  улыбнулась, высказалась просто: - По эскизу Северина их смастерил наш местный столяр. Северин – наш сын. Он учиться в Севастополе. Пошел по стопам моего брата Платона. А братик с детства мечтал о море. Ныне живет в Ленинграде. Я рассказывала вам о нём, - обратилась женщина к моим родителям. - А картины на стенах написаны Платоном. Это кусочки Севера России. Все они отвечают морским сюжетам. Когда сын жил с нами – сам оборудовал своё гнездо. Покинул его не навсегда: оно принадлежит ему, когда он здесь бывает.
     В следующую комнату мы не зашли – то была спальня хозяев. Анфиса приоткрыла дверь, пригласила пройти, но мы с мамой и отцом сказали, что  посмотрим со стороны. Мне кинулись в глаза красивые пейзажные картины. Две из них, скорее всего, копии работ старых мастеров Рима.
    - А вот и я, - услышали голос Мирона, несшего  на подносе кастрюлю и керамический горшочек.
    - Вам помочь? – предложила я.
    - Не откажусь, - улыбнулся Мирон.
     Об убранстве кухни не стану рассказывать, это мне не удастся. Не зря моя бабулечка утверждала, что кухня – часть души женщины. До чего умело и со вкусом оформлены  и установлены там шкафы, столики и подвесные полки! Хозяйка, заметив мою растерянность, улыбнулась, стала объяснять:      
    - Не сразу всё это сделалось. Удобству на кухне меня учили с детства. А ещё – Мирон дизайнер по таким делам. У него  высшее образование агронома,  а в душе он художник и немного писатель, плюс поэт. Я попрошу его прочитать кое-что для нас.
…Застолье длилось долго, с перерывами и всевозможными разговорами. Я, конечно, больше молчала, наслаждаясь беседами старшего поколения. Когда отец перевёл тему на науку, которая  шагнула вперед после войны, я всё внимание уделила его словам.
    -  Я верю в неё, - мягко заверил папа. - Знаю, на земле между людьми нет постоянного мира. Как не говорите – войны идут всё время. Сегодня бушует черный континент Африки. Там нет спокойствия. Это с виду хорошо. А хотелось бы, чтобы  наука двигалась во всех направлениях. Люди могли бы достичь многого в жизни. Главное – найти понимание друг с другом.
    - Наши мысли не только движутся вперед, они прибавляются, летят вверх, где живёт и действует незнакомый мир. Мы мало знаем о нём, и надо прилагать усилия, чтобы открыть новую его частичку, - кивает головой Анфиса. 
     - Впервые о нашей Галактике и Солнечной системе начали говорить мыслители, философы, писатели и прочий ученый мир, - продолжил тему Мирон.- К сожалению, не так много читал древних ученых. Всегда удивляюсь тому, о чём говорили и писали  Цицерон, Конфуций, Платон и Сократ. Иногда начинаю размышлять, а Анфиса говорит, что я мог бы стать философом. Вряд ли. Моя философия будничная, неглубокая. Сейчас процитирую, что о философии говорил Сократ. «Во всякие времена и во всяком возрасте, что бы с нами ни происходило и что бы мы ни делали, в жизни всегда есть место философии». Наш к вам приезд зимой и ваш – к нам весной – построен на философии наших поступков, мыслей, действий.
      - Вчера наш сосед рассказывал о войне так, вроде он там был, - продолжила разговор Анфиса. -  Он ещё молод, но  в его речи звучала философия предвоенного периода. В политике тоже видит философское начало. Это меня поразило. Праздник Победы отмечаем два дня, иногда три. По нашим соображениям в один день он не вмещается, его нужно отмечать три-четыре денька подряд.
    - Вновь философия, и она верная, - утверждает отец.
    - Никто никогда не опишет и не выскажет тех страданий, которые происходили хотя бы в один военный день, - поправляя занавеску, рассуждает  хозяин дома. -  Гибли не только на фронтах, гибли в тылу. Вот сидим мы с вами за столом: тепло, тишина, праздничное настроение, мы здоровы, счастливы, мечтаем о будущем, которое к нам пришло через страдания и  горе. Не хотел я об этом говорить. А если мы коснулись темы войны  и Дня Победы,  как бы ни было тяжело, расскажу вам - близким людям, об одном случае,  произошедшем не там, где проходили бои, а где жили наши родные, находясь под оккупацией.
    Анфиса почему-то смутилась. Вздохнула, коснулась ворота блузки, и подбирая слова, продолжила разговор:
     - То, о чём высказался мой муж, касается меня. Именно меня. А чтобы рассказать, что случилось со мной в первый год войны, сначала опишу то время несколькими словами. Мы уже знакомились и общались, рассказали друг другу, кто мы, кем были наши родители, чем и как жили.  Но  сейчас начну с грустного - с военных действий войны 41 года. Так будет понятнее, в чём состоит происходившее. В первый день военной интервенции в нашем городке стоял  плач, стенания, было непонятно, что происходит. Военкомат перегружен. Отец собирается на войну, а мама вроде бы отключилась: что-то делает, готовит кушать, прибирает, стирает. На вопросы отвечает невнятно, плачет, не вытирая слёз. Родитель просит не трогать её, понимая, что  стресс вызван тяжелыми событиями. Я тоже не могла понять и принять происходящее. На войну отправляется и Мирон, считайте, жених, будущий муж. Сознание, как в тумане. Уходило время. Новые дни приносили  несладкие новости, и  всё грустнее двигалось тяжелыми предписаниями жизни. Как только отец и Мирон ушли воевать, мы стали ждать от них известий.
    Голос Анфисы прервал громкий голос с улицы. Мирон встал, открыл шире окно, улыбнулся:
    - Сосед у нас неспокойный: криком наводит порядок в доме.
    - Наверно лишнее взял, - комментирует отец.
    - И такое бывает. Просто человек такого склада ума. Громко, значит, выполнимо, - заметил Мирон.
    Анфиса  мимоходом глянула на мужа, махнула рукой, этим вроде бы сказала, что все люди разные.
     - Были бы все были одинаковы, скучно бы жилось, - дополнила мама.
    - Ха! Ха! Ха! – смеемся разом.
    - Тогда я продолжу своё повествование, - улыбнулась приветливо хозяйка. - Тема печальная, но прятать её нельзя. Как не говорите, память не дает это забыть. После проводов отца и Мирона, мы сразу же сложили семейный план жизни. Жить надо, а значит, необходимо трудится и зарабатывать на хлеб. Профессия маменьки – швея, и не простая. Она долгие годы трудилась в швейной мастерской в качестве руководителя. Ремесло нужное и  полезное. У родителей моего папеньки остался дом в пригороде Гродненки. Родителя отца уже не было, а мама  обрабатывать сад и огород была не в силах. Значит, мы должны были работать с ей по хозяйству. Мой брат Платон, школьник  – помогал как мог, и его помощь была серьезной, как не говори, в доме был мужчина.
     Анфиса замолчала на несколько секунд, вновь окунулась в повествование:
   - Сейчас перейду в тот период, когда в город вошли немцы. Первого из них увидела заходившего в наш двор. Постучался, на ломанном русском языке спросил хозяйку. Маме улыбнулся, сказал, что ему наш дом понравился, даже на пальцах выразил свое удовольствие. С ним пришел молодой немец, который молча слушал своего господина, а когда тот закончил, вытянулся, сказал, что он всё понял. Немецкий я учила в школе. Мои знания  были хорошими. Но вида не подавала, что мне известно, о чём они говорят. Старший по званию в чине майора, остался жить у нас. Ему прислуживал молодой.  Скорее всего,  в небольшом чине. Уходили дни, связанные неприятными событиями. Как не говорите, если в твоем доме живёт враг, не сладко приходится,  не то, что видеть всё это, но и думать о нём. Но изменить что-либо мы не могли.
     Мирон извинился, прикрыл окно, обратился к жене:
    - Маленький сквознячок. Мы ему перекроем дорогу.
    -Любопытный, - отозвалась Анфиса. – Всё на земле живое. Значит, он хотел знать,  о чём  веду речь. Я вот что хочу сказать. На земле ничего не происходит без причины. Война тоже. И майор, что поселился у нас, тоже без причины не поселился бы. Привыкнуть к нему не могли. Он это понимал, так как годков ему было под пятьдесят, и по выражению глаз видели: он многое знает о нас, но не подает вида. Так проходили дни. К бабушке мы ходили вдвоем с мамой. Через какое-то время часть немцев покинула город. Осталось их немного, а наш постоялец  не двигался никуда. Иногда он, постучав в дверь, заходил к нам в комнату. Извинялся, вел обычные житейские разговоры с мамой. Самые обыкновенные речи: о погоде, о её работе, о земном бытие людей, сводя речь к философии. Скорее всего, он догадывался, что я понимаю о чём он говорит, но молчал. Конечно, я разумела: майор умный и словоохотливый. Только не с кем ему было делиться своими познаниями Сократа, Демокрита, Авгла, и Гегеля.
    - В разговоре он вспоминал имена философов прошлого? – спросила я.
    - Цитировал их.
    - А немцы к нему заходили? – интересуется  мама.
    - Иногда. Но чаще он сам уходил куда-то, возвращаясь, долго что-то писал. Как-то к нему пришел молодой немец в чине лейтенанта. Я уже стала различать их звания. С первого взгляда сообразила: повеса и волокита. Он зачастил в наш дом, кидая приветливые взгляды в мою сторону. Из себя был не то, что не красив: какой-то слизняк. Мокро смотрел, мокро говорил, мокро улыбался. Однажды не застал майора, и тут же, не раздумывая, зашел в нашу комнату стал что-то рассказывать, мешая немецкие слова с русскими.  Я отмахивалась, вроде ничего не понимаю. Он посмеялся, сказал, что я притворяюсь, будто бы не знаю немецкий язык.
    - Можно, я глотну водички? – спросила Анфиса, и пригубив стакан, улыбнулась. – Теперь поведу вас туда, где меня ждали непредвиденные обстоятельства. Немец не на шутку стал ухаживать за мной. То цветочки принесет, то шоколад оставит на кухне, то просит учить его русскому языку. Однажды явился с фотографиями своих родителей,  где они отдыхают в своём небольшом поместье. Кроме того сказал, что не женат и не имеет невесты, зато имеет квартиру в городе. А ещё похвастался, что будущее ему видится в ярком свете мирного жителя, с женой и детьми.
     - То были намёки? – поинтересовался отец.
     - Именно намеки. Они были частыми и настырными. Мама начала пугаться такого «жениха», стала утверждать, что меня нужно спрятать от упрямого немца.  Пока суть да дело  я решила сказать ему, что у меня есть жених, и я его люблю. Как это случилось – не знаю. Коверкая слова, показывая фото Мирона, давала понять, что он должен от меня отстать. Карл - так звали немца, мимоходом посмотрев на фото, улыбнулся, сказал, что я буду ему женой, а не тот, кто до этого времени считался женихом. Узнав это, мама сильнее забеспокоилась. На улице стояла  осенняя погода. Мы  спешили собирать урожай с бабушкиного огорода и сада и делать запасы продуктов на зиму. Несколько дней с мамой  находились в пригороде. Вернулись домой, а Карл – тут как тут. Я пряталась от него, где только могла: у соседей, у подруги, у маминой приятельницы. Но он был настойчивым. Обещал золотые горы, лишь бы я стала с ним видеться, выходить в город.
     - Этим самым он мог выставить вас в плохом свете, - поспешно высказалась мама.
    - Думаю, он того и добивался. Но мы тоже, как говорит пословица, не лыком шиты. Как-то в  субботний день  решили испечь пироги. Мама занялась тестом, я пошла в сарай за яблоками для начинки. Когда шла туда, никого не заметила. Взяла то, что было нужно, пошла к выходу, когда вдруг увидела перед собой Карла. Он стоял в двери, со сладко-ехидной улыбкой на лице, стал рассуждать, что я поймалась, как мышка. Если бы я могла рассказать, что я чувствовала в тот момент! То ли  оцепенение, то ли страх овладели мной с головы до ног, а может быть что-то пострашнее. Карл стал признаваться мне в любви. Божился, что любит так, как никого не любил. Бил себя в грудь, клялся в верности до конца дней, что-то лепетал несуразное.
    Я стояла, как истукан: не могла ни шевелиться, ни говорить, ни думать. А когда он сделал шаг ко мне, меня  вроде бы что-то окружило защитным слоем. Скорее всего, он подумал, что я согласна, кинулся обнимать, лестно о чём-то приговаривая. Откуда у меня появились силы - не поняла. Оторвала его руки от себя, уперлась ему в грудь, вывернулась, хотела бежать, но он поймал меня, толкнул в сарай, засмеялся зло и, притянув снова, прорычал: «Будет так, как я хочу!». В какие-то доли секунды  полез целоваться, но я, высвободив руку, ударила его по лицу. Мне показалось, что  время остановилось. Лицо Карла приняло багровый вид. Глаза сузились, затуманились. Я не сообразила, как он выхватил пистолет и приблизил к моему лицу. Мгновение и… Именно в это мгновение прозвучал выстрел. Теряя сознание, я сползла на порог. Когда открыла глаза – надо мной стоял Платон. Меня затащили в комнату, положили на кровать, дали выпить воды. Тут мне стало так холодно, что я задрожала. Маме пришлось укрыть меня тремя одеялами. Потом маменька привела ко мне соседку, бывшего медицинского работника. Она поила меня каким-то отваром, растирала руки и ноги, говорила о чём-то отвлекающим. В таком состоянии я пробыла три дня. Куда делся Карл, мы не знали. Скорее всего, он сбежал, подумав, что застрелил меня. А меня  от смерти спасла пуля, которой, видимо, предназначено было не убить никого. Она застряла в косяке двери. Мой братик  вытащил её оттуда, показал и спрятал. Так и лежит она в коробочке, куда её определил Платон.
     Анфиса обвела нас взглядом, полным светлого доверия, улыбнулась, и в её улыбке я увидела остатки того состояния, в котором она пребывала в то мгновение, когда ей грозила смерть.
    Мирон Александрович вышел из комнаты, вернулся  через минуту  с коробочкой, в которой на лоскутке ткани лежала пуля. Маленькая, блестящая, почти незаметная. Мы молча смотрели на неё, и каждый из нас думал о том трагическом, бессмысленном, связанным с пулей, которая не выполнила предназначенную ей миссию, вопреки всему сотворила чудо – подарила жизнь молодой женщине.
…Домой мы вернулись к вечеру. Всю дорогу родители молчали, и только в доме, присев ужинать, отец сказал:
    - Есть Бог на свете.
    И этим высказыванием закрепил в моей памяти то, что было связанно с пулей, которая пролетела мимо Анфисы.               

                ЗОЯ-ЗОРЕНЬКА

                Любовь – это голос Бога.
                Грейс Аквипар


               
                Звонок в коридоре объявил Галине, что кто-то пришел.  Не    
                спрашивая, кто там, открыла дверь, ахнула: пред ней
                стояла её подруга.
                - Ната! Наташенька! – кинулась Галя к подружке.
    - Я! Собственной персоной! – обнимая Галину, смеётся гостья. – Прости. Без телеграммы. Так вышло.
    - Заходи, - взволновано предлагает Галя.
    - Спасибо. С удовольствием. Говорят, если впервые переступаешь порог дома – неси хлеб. Я его привезла с собой. Возьми, и пусть твой дом наполнится добром и здоровьем! – подает круглый ржаной каравай хозяйке Наташа.
    - Боже, мой! Какая красота! Благодарю, родная! – поцеловав хлеб, всплакнула и ёще раз обняла подругу Галя.
    - Да у тебя не квартира – хоромы, - рассуждает гостья. – Воочию вижу - у вас всё отлично. Не могла и представить, что вы так обустроились. Как поняла – здесь прихожая. Правее кухня. Оттуда несутся приятные запахи пищи. Далее гостиная. А ещё дальше: две комнаты, одна  для сына, вторая  ваша с Андреем .
    - Все так и есть. Не стесняйся. Устраивайся. Посмотри, чем мы обитаем  на сегодняшний день. Докладываю:  Андрюша в командировке. Натан, как тебе известно, в Харькове. Учится прилежно. Мечтает устроить свою жизнь в большом городе. По его разумению – здесь будет тесно с его профессией.
    - Правильно размышляет. Я за него очень рада, - говорит Наталья, выставляя на столик пакеты из сумки. – Привезла вам живописную картину, написанную нашим местным художником. Талантлив и трудолюбив. Он наш нынешний сосед. А Натану -  трехтомник Есенина. Он мечтал о нём.
    Галя обняла подругу, ласково заговорила:
    - Поверь, мне не хватает тебя здесь. 
…Осенний день клонился к западу, раздаривая людям яркие, теплые и мягкие золотые лучи. В кухне возле приоткрытого окна сидят Галина с Наташей, ужинают и ведут задушевные разговоры.
    - Не жалеешь за старым домом? – спрашивает Наташа.
    - Нет. Там центр города шум и гам. Вроде бы неуютно стало в том дворике. Мимо наших окон сновали люди. Да и соседка Тима, неспокойная женщина, частенько гуляла по праздникам. Здесь – мир и покой. Конечно, и тут бывают веселья, но всё в меру и с толком. Андрей имеет возможность писать свои статьи, есть где уединиться. Натанчик приезжает на каникулы и тут же собирается: то в поход, то к бабулечке, то к Вере Николаевне. Там, в центральной части города, живет его детство. Особенно в районе Лучинца, где находится домище Верочки. Надо же: построила дом в шесть комнат при наличии двоих детей. На вопрос: зачем ей столько жилого помещения, хохочет звонко, приговаривая: «Для тех, кто захочет здесь отдохнуть». А отдыхать в её доме можно всегда. Прекрасное пригородное место. Когда  она брала участок для строительства, там был пустырь и кусок старого сада. Взгорье и низина  не испугали её. Ныне тот район самый перспективный. Рядом с её домом построили особняки смелые люди. Расчистили, распахали неудобные земли, и стали они райскими.
    - Помню, как я впервые там побывала. Около двадцати лет назад. Тогда родился Натан, - вспоминает гостья.
    - Не перестаю удивляться людям. Когда Вера Николаевна позвала нас с Андреем в этот городок, уже тогда сложила план подарить нам свой домишко, расположенный в центре. Домик был не так уж мал: три комнаты и  мансарда. Мы жили сначала в мансарде, как любил повторять Андрюша, чтобы все было видно с высоты. Мне до сего времени снится наши первые комнатки, с пологой крышей и нежностью  небесной глади.
    - Андрей ей не родной племянник, почему она выбрала его?
    - Не знаю. Сложная история. Вера строитель с образованием. Муж её  тоже строитель. Их свел техникум, где  учились. Всегда удивляюсь ей, такой умной, рассудительной, милой и трудолюбивой женщине. Свой дом они с супругом построили очень умело. Когда рушили старые городские кварталы – всё, что там было пригодное для стройки, возили к себе на участок. Позже бригада строителей в выходные,  или после работы отшлифовывали, отбирали, прикладывали камень к камню, кирпич к кирпичу  – строили здание. А наше государство, ломая старые домики, всё вывозит на свалку. Хозяйская смекалка Веры не пропала зря. Она построила именно такой дом, какой хотела.
   - Их дети приезжают к ним?
    - Всё время. Дочь живет в тридцати километрах отсюда. А сын выбрал Ленинград. Умный парень. Не вернется назад. Внуки отдыхают летом у бабушки. Мой Натан может там находиться по три дня. Спрашиваю Николаеву, как она терпит всех проживающих у неё летом. Глаза её смотрят с добротой, говорит, что она их видит только за ужином. Две внучки взрослые. Они готовят завтраки и обеды, а она с Семеном преподносит им ужин.
    - Выходит, что у Веры проживают летом шесть человек.
    - Выходит, так. Чудная воля твоя, Господи, как говорит моя мама. Иногда спешу к ней после работы, чтобы помочь, а она  пожимает плечами,  предлагает: «Приходите и вы с Андреем пожить в наш СОЮЗ». Присматриваюсь к её дому, поражаюсь: всё на месте, чисто, убрано, приготовлена пища. А Николаевна улыбается, ведёт меня на огород или в сад. Там тоже чистота и порядок. Знать, любят её родные и двоюродные родственники, раз ей с ними так мило живется.
    - Семен Митрофанович не болеет?
    -Нет. Он молчун от природы. Когда  его окружают внуки, рассказывает сказки, переплетенные с правдой жизни. Или, наоборот - повествует о жизненных ситуациях, вкладывая в них сказочные темы.
…Спелый взрослый вечер тихо ходил возле пятиэтажного дома, где живёт Галина. Прислушивался, о чём вели беседу давние подруги, встретившись через три года.
 …Галя спит, ей сниться, что кто-то крадется  легкими шагами в её доме. Открыла глаза – улыбнулась, вспомнила, к ней приехала Наташенька, подруга студенческих лет.
    - Доброе утро! – сказала приветливо.
    Через минуту скрипнула дверь. Ната в светлом сарафане предстала перед ней с вопросом:
    - Проснулась? А у меня завтрак на столе.
    - Неужели так поздно?
    - Что ты! Это я просыпаюсь  рано. Привычка. На работу ехать минут тридцать, а то и сорок.
    - Мне это не грозит. Рабочее место рядом. Завод построили недавно. Примерили к новому микрорайону.
    - Я, вообще-то, дважды просыпалась. Сначала на рассвете. Выпила воды. Вышла на балкон глотнуть кислорода, да такого чистого, будто его очистили сами Боги. Вид с балкончика чудный. Особенно в рассветное время. Мне показалось, что из небесной дали доносилась музыка саксофона, славящего начало нового дня.
    - Как тебе вид с правой стороны? Там виден гребень леса, взгорье и долина, примыкающая к микрорайону. В любую пору года вид  меняется. Красотой эта местность отличается, особенно в пору восхода и захода солнышка.
    - В детстве я сказала маме, что солнышко устало и  спешит в кровать. Мама, улыбнувшись, добавила: «Подрастешь, поймешь строение Вселенной.  Сейчас пусть будет по-твоему: солнышко уходит к себе отдыхать».
    - Нечто подобное говорила в детстве и я. Сейчас присматриваюсь к вечному светилу, задаю вопрос, как построен наш Бесконечный мир?
    - Прекрасное место строители выбрали при строительстве этого  дома. Да, кстати, когда проснулась на рассвете, услышала лёгкое шарканье метлы. Присмотрелась, увидела женщину, подметавшую дорожку между домами.  Она тоже любовалась восходом. Почему-то  подумала, что её движения телом и руками символизируют танец, под названием: - «Вальс Восходу Солнца».
    - Знаю эту женщину. Это Зоя-Зоренька. Так  называю Зою Владимировну, дворника нашего района.
    - Почему Зоя-Зоренька?
    - Давай я сначала встану, помоюсь и  явлюсь в кухню для принятия завтрака, - слегка потянувшись, смеется Галя. – Потом  расскажу тебе удивительно-прекрасную историю жизни и человеческой любви.
    В открытое кухонное окошко влетел мягкий сентябрьский ветерок. Присел на полке с кухонной утварью, покружился над столом, махнул во двор, унося запах кофе.
    - Да тут ресторанные запахи, - садясь за стол, радуется Галина.
    - Кофе по моему особому рецепту. На сковороде – тушеные  фрукты и овощи. Это будем пробовать позже.
    - Андрей готовит кофе по своему рецепту. Когда у них аврал с выпуском газеты, редакторы и журналисты проводят всю ночь с чашечкой этого удивительного напитка. Оттуда он и взял привычку, что утренний кофеёк должен быть  крепкий и  ароматный.
    - Помнишь, как мы желали иметь настоящий кофе? Это было в годы юности. Сейчас его можно купить чаще в зернах, но молотый уже появляется на прилавках.
    - Не все его пьют употребляют, как мы с тобой.
    - Что ни год, становимся богаче. Вот тебе чашечка божественного напитка, а я хочу послушать прекрасную историю жизни и любви, которую ты обещал рассказать, - приподняв весело бровь, говорит подруга.
    -Когда ты сказала, что, любуясь рассветом, заметила женщину-дворника, подметающую дорожку, я тоже однажды увидела её на таком же рабочем месте, когда ночь уходит, а рассвет делает первые шаги. А случилось это так, - отпив глоточек кофе, начала свой рассказ Галя. -  Как-то проснулась я на рассвете. Тихо. Спокойно. Уравновешенно. Присела  на балконе, стала любоваться легким заревом восточного неба. Вдруг услышала мягкое движение. Это дворник Зоя мела тропинку со стороны дома. Через  минуту я её увидела. Она вдруг остановилась, вроде бы прислушивалась к чему-то, подняла руки к небу и медленно стала махать ими, в такт танца. Затем сняла с головы платок, покружилась в том же порядке  танцевального ритма, который напомнил мне ВАЛЬС. От увиденного я была не только удивлена, а шокирована. Небесное зарево осветило её, что я напряглась в ожидании чего-то особенного. Только женщина вновь взялась за метлу и  начала мести, а мне показалось - она метет тоже  в ритме вальсовой мелодии.
   - Она тебя не заметила? – спросила Наташа.
   -Нет. Сидела я на балконе долго, пока она не ушла в противоположную сторону. Увиденное мене  заинтриговало – я поняла, что не только мне мил и дорог рассвет, но и ей, Зое, он несет что-то очень нужное, а душа просит радости при его появлении. С того времени стала наблюдать за ней. К сожалению, ничего нового не узнала, и не раскрыла. О Зое мои соседи вспоминают мало. Не особенно контактирует она с жильцами. У неё всегда порядок и чистота. Сама себе задаю вопрос: когда она успевает всё сделать? Люди идут на работу – она идёт домой отдыхать. Что это такое?
    - Ты её раньше не знала?
    - Конечно, нет. Приятельница из первого подъезда говорила, что Зоя Васильевна лучший работник коммунального хозяйства. Живет в нашем микрорайоне. Одинокая. Вроде бы долгие годы работала почтальоном. 
    - Сколько  ей лет?
    - Старше нас. Приблизительно пятьдесят четыре.  Неплохо выглядит. Правда, я не  присматривалась к ней. Видела только за работой. Зимой убирает снег почти всю ночь. 
    - По всем данным Зоя трудолюбива.
    - Очень. Это я поняла весной. Мы с соседками  раскопали грядки, стали высаживать цветы. К нам подошла Зоя, вытащила из кошелки корни растений, заговорила приветливо:
    - Вот это вам. Привезла из села. Здесь  луковицы разных тюльпанов, корни пионов, нарциссов, петушков и лилий. А ещё – семена. Разберетесь сами, - сказала, улыбнулась и  ушла.
     Грядки получились у нас прекрасные. Цветут с весны до осени. Вторая встреча с Васильевной состоялась, когда я  выбивала ковры. Подошла, поздоровалась, стеснительно предложила помощь. Стушевалась я, а она тут же спокойно стала помогать мне. Разговорились. Призналась я, что муж в командировке, а майские праздники требуют чистоты. Зоя согласилась, даже как мне показалось, посветлела лицом.
    Во дворе кто-то громко говорил, что день сегодня будет замечательным.
    - Это  Марина разговаривает с плохо слышащей матерью, - объясняет гостье хозяйка и, привстав, ставит на стол миску с яблоками. – Попробуй. Их мне принесла подруга из села. Надо же вырастить такую вкуснотищу!
    - Действительно вкусные, - пробует яблоко Наташа. – Ты не закончила повествование о Зое.
    - Минуточку. Остановилась на коврах. Прошло несколько дней, наступил праздник Первое мая. Праздновали на славу. Ходили в лес к Голубым родникам, к старому лугу. Гостили у Веры Николаевной. Через недельку праздновали День Победы. Знаешь, как я чту этот день. Городские власти объявили праздничную демонстрацию и торжественный митинг для горожан. Утро началось с улыбок и приветствий. После демонстрации мы с Андреем и друзьями подошли к зданию Горкома. Вдруг я заметила в группе людей, у которых  почти у всех на груди красовались медали и ордена, то есть это были участники войны. Среди них стояла и  Зоя Васильевна,  в сером костюме, белой  блузке а на лацканах одежды блестели военные награды. В одно мгновение во мне все перевернулось. Я вроде стала истуканом. Смотрела на неё, душа смеялась и плакала. Так вот какая Зоя Васильевна! – пронеслось мгновенно. Оказывается, она участник войны, но знают об этом немногие.
    В это время Тамила, моя подруга, предложила: «А давайте двинемся ко мне. Дом на земле. Двор большой. Отметим праздник с участниками войны – мои родители бывшие фронтовики».
   - Я  дала согласие,  но в тот  момент не могла ни о чём думать: передо мной стояла Зоя в своем скромном  костюмчике, с военными наградами на груди.
    Галя замолчала, сделала паузу, чтобы дать  воспоминаниям продлить настроение, которое охватило её в момент, когда она увидела Зою.
    - День 9 Мая провели хорошо, - продолжила рассказ Галина: - Смеялись и плакали, пели песни и говорили о разных случаях фронтовых лет, отдавали почести тем, кто погиб, и во здравие - кто выжил. В тот день меня не покидала случайная встреча с Васильевной  в центре города.  Для себя я открыла её прошлое. Постепенно уходили дни. Зою  видела  мельком.  Не было причины подойти к ней и  заговорить. И вот  случай привел меня к ней.  Возвращаясь с работы,  сообразила:  меня настигнет дождик при выходе из автобуса. Так и произошло. Зонтика у меня не было, кроме газеты. Люди стали убегать, кто куда. Я развернула газетку, прикрыла голову, когда почувствовала над собой зонтик,  и увидела рядом Зою Васильевну.
    - Это я, - заговорила она приветливо. – Вдвоем под зонтиком поместимся.
    - Спасибо, - только и смогла сказать, и повеселела.
    - Одну сумку дайте мне. Так будет сподручней, - посоветовала  она и, взяв мой пакет, пошла ровным шагом.
    - У меня предложение, - вздохнула я. – Давайте спрячемся в подъезд, переждем дождичек.
    - Как раз второй подъезд мой. Я здесь живу. Чуть шире шаг, и мы у цели, - улыбнулась она.
    Отряхивая капли дождя, остановились в подъезде, радуясь, что нас не мочит ливень, который начался через несколько секунд.
    - Ты не против зайти ко мне, - предложила попутчица.
    - Пойдем, - ответила, и двинувшись за ней по лестнице.
    - Моя обитель на втором этаже. Сейчас открою, и мы спасены от дождика, - радостно произносит Зоя.
    Галя шире прикрыла оконную раму, поискала что-то на полочке, но не нашла, махнула рукой, сказала:
    - Ладно. Потом поищу. А сейчас продолжу повесть о Зое-Зоеньке. Не стану рассказывать об убранстве её жилого помещения. Чисто. Уютно. Спокойно. На стенах копии картин, на столике в рамочках фотографии, диван прикрыт пледом, большие напольные часы равномерно отстукивают жизнь. В это время раздался раскат грома
   - Лето, - мягко произносит хозяйка. – Люблю грозы. Что меня к ним тянет, не понимаю. Как только грозные тучи – рвусь куда-то. Это у меня от прошлого. Родилась в селе. Детство прошло без отца, с мамой и сестрой-инвалидом. Закончила школу. Мечтала учиться, но тут война. Вообще мечтать о чём-то поэтичном и романтичном любила. Я наблюдательный человек – всё мне интересно.
    - Я тоже наблюдательная, - говорю я. – Вас приметила, когда вы всматривались в рассвет. Мне показалось – вы танцевали.
    - Неужели? – спросила с удивлением. – Люблю петь и танцевать. Пою неплохо. Но судьба распорядилась сделать из меня почтальона и дворника. Долгие годы трудилась на почте. И чего только я там не выполняла! 
    - Как же вы попали на войну?
    - Так дело не пойдет, - сказала Зоя. – Нам нужно присесть за стол и за чашкой чая попасть в мою юность. А она, моя золотая юность, пришлась на войну.
    - Тогда я хотела бы посидеть в кухне. Там из окошка вид на поле, лесополосу, дальний небосклон, упирающийся в лесное богатство Дубовой рощи.
    - Согласна, - улыбнулась Васильевна. – Вы действительно наблюдательны. Похвально.
    - Природа одарила меня душой художника, - ответила  я мягко. - А вот рисую не так хорошо, как вижу объект.
    - А во мне живет песенный простор. Через песню вижу красоту бытия, - рассуждает хозяюшка и, отодвинув стул, показывает глазами, чтобы я садилась.
    Через пять минут мы уже пили горячий чай, который по моему разумению был составлен из многих трав.
    - Вы правы, - произнесла хозяйка, - чай из семи трав. Я ведь сельский житель. Живу в городе, а душой – в поле. Вы хотите услышать повествование о моей далекой юности. Сейчас начну свою повесть. Ушла  на фронт в девятнадцать. Никакой профессией  не владела, кроме как желанием помочь стране воевать. Меня назначили санитаркой в госпиталь. Там я выполняла всевозможную работу. Рассказать о той жизни мне трудновато, воспоминания тяжелые и  несравнимые с мирным временем. Было и такое, что могла заменить повара, почтальона, за раненых солдат писала письма, исполняла роль артистки, пела, чтобы отвлечь от боли и горя. Меня научили перевязывать раненых, помогать медсестрам, докторам и раненым бойцам.
    - Много слышала рассказов от людей, которые воевали. Одно слово ВОЙНА вызывает содрогание, - вхожу в диалог с Зоей. – А если ты девушка, тем более: война несовместима с девичьей жизнью.
    - Плохо, что я не писатель. Хотя кое-что написала. Для себя. Для племянников. Для тех, кто будет жить после нас, - как-то тихо и грустно ввысказала Зоя.
    За окном стало лить так, что в кухне потемнело. Я прислушалась к шуму грозы, улыбнулась:
   - Люблю грозовое время. Это не что иное, как событие в природе: нужное, прекрасное. Бабушка научила меня уважать его высоким чувством единения. В нашем мире всё взаимосвязано, значит, мы с дождиком одно целое.
    - Когда мне было семь,  впервые смело посмотрела в небо, где огромные тучи сходились в объятьях. Искра. Грохот. Освобождение туч от воды. Там, на войне, тоже в дождливую пору засматривалась в неистово-кричащие тучи, и вспоминала себя юной девочкой, пытающейся понять, что такое большие дожди.
     - Вам лично приходилось принимать участие в боях?  Как это было? Что вы чувствовали? – задала ей вопросы, а она помолчала, как бы воскрешала в памяти то, о чём  могла сообщить, вздохнула, провела рукой по седеющим волосам, стала говорить, переплетая свой рассказ с болью и горечью. Её повествование звучало так, как никто и никогда мне о войне не рассказывал. Даже мороз по коже пробегал от страшных эпизодов страшных военных действий.
    - Было нелегко? – спросила я, и кинула взгляд на фото, которое красовалось на стене.
    - Сначала было страшно. Потом поняла, что страх нужно закрывать на семь замков. Не хочу сказать, что это стало привычкой. К такому не привыкнешь. Во мне жила лютая ненависть к врагам. Передать её словами не могу. Представьте себе: молодая, здоровая девушка, по возрасту должна учиться или трудиться, любить и быть любимой, ходить на свидания, а я стала в ряды защитников Родины, ушла на фронт,  и  не жалела об этом. Вы никогда не  слышали тишины в перерыве между боями? А я  слышала. Вернувшись домой,  пыталась услышать такую же, но в мирной жизни она другая.  Военная особенная. Думаю, нет человека на земле, который мог бы описать её. Её чувствуют только те, кто воевал.
    - Отец рассказывал что-то подобное о тишине между боями. Мама плакала. А я, затаив дыхание, слушала и, поверьте, обдумывая услышанное, долго не могла успокоиться, - молвила я и, отломив кусок пирога, добавила: - Вкусно.
     - Благодарю, - улыбнулась хозяечка. - На войне  мечтала о еде, которую готовила мамочка. Сейчас расскажу один случай, который остался в памяти на всю жизнь. Война. Бои. Смерть. Искалеченные люди. А вокруг весна! Когда шли бои, птицы не пели, молчали. Зато в перерывах между боями они творили чудеса. Может, мне это казалось, но для меня в то время была такая высокая потребность жить - не передать. Главный врач госпиталя, немолодой человек, как-то посмотрел на меня, когда я прислушивалась к птичьему пению, заговорил: «Зоенька, если бы ты видела себя со стороны в тот момент, когда слушаешь птичий концерт, ты бы не узнала, что это ты. Вся светилась. Молодость!» Последнее слово было таким ласковым, что я  даже покружилась в танце. Тогда  у меня перед глазами поплыли вечера в родном краю. В конце нашего огорода, в долинке, которую маменька величала Песней,  жили соловьи. Они улетали  осенью, а возвращались весной.  Но это было в прошлой жизни, так как я тогда делила жизнь ДО и…  ВОЙНА. 
     Зоя замолчала, придвигая и отодвигая чашечку с чаем, о чем-то думала. Не перебивала её размышлений. Поняла: ей нужно поделиться чем-то особенным, я это заметила.  И тут вдруг лицо Зои изменилось, приняло выражение радости, я бы сказала сладкой радости. Она выпрямилась, вскинула плечики, на лице заиграло счастье.
    - Не обессудьте – поведаю вам один эпизод из военной жизни, - не сказала, вроде пропела женщина.
    У меня мелькнула мысль: рассказ  будет о чём-то индивидуальном, чисто житейском.
    - К нам в госпиталь привезли молодого парня лет двадцати, можно сказать, моего ровесника, -  одухотворенно продолжала Зоя. - Светленький. Нежный. Как ребенок. Ранен  в ногу. Сделали ему операцию. Сохранили коленный сустав, и он  ожил. Заживала рана на ноге, как говорят, не по дням, а по часам. Заметила, он частенько посматривает на меня. Сначала подумала, обыкновенные взгляды. Но не тут-то было. Как-то вечером, проверяя все ли раненые на местах,  услышала его шепот: «Зоенька, ты мне очень нравишься. Могу ли я мечтать, что увидимся на свидании, когда поправлюсь?» Как, по-вашему, что я ему ответила? Верно. Я ответила, что обязательно встретимся. Другого ответа не должно было быть. Надежда для человека - особое лекарство. Сергей стал поправляться быстрее всех. Когда  бросил костыль, так обрадовался, что пошел танцевать. Вскоре  ему надо было возвращаться в свою часть, а тут любовь ко мне разгорелась целым  костром. В тот день я была очень занята на работе.  Сережка крутился вокруг, понял что я не приду к нему на свидание и, не раздумывая, направился в поле. Вернулся через несколько минут. Отозвал в сторону, надел мне на голову венок из полевых цветов, продекламировал: «Я запомню тебя на всю жизнь: Молодой. Красивой. Милой. Мы обязательно встретимся после войны». Я не удержалась, обняла его, поцеловала, сказала светло: - Все будет хорошо. - А вечером Сергей отправился в свою часть.
    За окном притихло, в кухне тоже стояла тишина. Зоя молчала. Через минуты две она встряхнулась, произнесла, вздохнув:
    - Через неделю Сергей был  тяжело ранен. Его отправили в тыл. Так и не встретились мы с ним никогда.
   - Он вам понравился? – спросила,  улыбнувшись я.
    - Нравиться нравился, но не больше.  Не  имела  я права сказать ему об этом. 
      Кап-п-п! Кап-п-п! – донеслось к нам: большие капли дождевой воды лились с окна на подоконник.
    - Слышите, - нежно шепнула хозяюшка. - Это музыка дождя. Такое очарование,  за сердце берёт.
    - Теперь скажу вам я, что вы умница и наблюдательный человек, - обратилась я к Васильевне. - Расскажите мне о себе ещё. Именно о жизни на фронте.
    - Можно, - согласилась Зоя. -  В последнее время я много думаю о прожитых на войне днях. Там у меня  была  подруга, медсестра Таня. Красивая. Умная. Находчивая. Ей исполнилось перед войной двадцать. Работала в городской больнице операционной сестрой. Хотела пойти учиться на врача, но война перебила мечту. Так вот. Как-то Танечка шепнула мне, что ей нравиться один лейтенант. Он дважды был в госпитале, проведывал раненых солдат. Звали его Давид.  Как они познакомились, не знаю. Но Танюша влюбилась в своего лейтенанта, как говорят, по уши. Военный роман - это что-то особенное. Любовь несла столько радости и желания жить, что в мирное время редко так бывает. Таня молила Бога, чтобы ничего не случилось с Давидом. А когда его доставили в госпиталь после боя – раненого в плечо,  Танюша побледнела. Конечно, женщин там было мало. Их ценили, любили, привечали, говорили прекрасные слова. Было бы замечательно, если б так, как воспринимали нас мужчины на войне, было в мирное время. Не могу сказать, что я не пользовалась у мужчин вниманием. Старшина одной части слал мне письма, писал стихи, мечтал подружиться на всю жизнь. После войны одна дама смотрела на меня и  кривилась. Она даже высказалась нехорошо в мою сторону, якобы  я не красивая, а  всё же туда, веду разговоры о любви. Случайно получилось – я ей рассказала о своём любимом, с которым свела меня судьба на войне, а она возьми, да и посмейся над моим фронтовым душевно-сердечном романе.
    На миг мне показалось, что Зоя как-то особенно  взгрустнула до глубины души, до донышка своего сердца. По оконному стеклу побежали струйки, задребезжало, застукало, заиграло, даже запело. Мы с Васильевной стали снова присматриваться  к косым потокам дождя, лившимся с неба и поняли: июньская гроза не на шутку разыгралась. Она с таким азартом и остервенением двигала миллионы тонн воды, что мы  поёжились и вобрали головы в плечи.
     - Немного страшно,  но  красиво, - говорю, - и, выпрямившись, дополняю: - Во дворе сегодня загадочно и музыкально.
      - В этом грохоте я слышу музыку симфонического оркестра. До того времени, пока не попала в столице на концерт Баха, я не могла себе представить, что означает симфония, и не только написанная человеком, но и в природном исполнении, - открывая шире шторку, делится Зоя.
    - Мне  нравится  музыка Чайковского. И не только, - говорю я о своем отношении к  музыкальным произведениям, а саму не покидает вопрос: не попросить ли Зою, чтобы рассказала о своей любви к мужчине, о котором она случайно  поведала знакомой женщине, а та не оценила её искренние чувства, потому что Зоя была некрасивой. И тут вдруг заметила, как Зоя, тряхнув головой, стала отвечать на мой незаданный вопрос о своём  любимом, даже слегка удивилась.
     - Откроюсь тебе всецело, кого я полюбила впервые, и кто живёт во мне до сего времени, -  начала она как-то мягко, а я почувствовала, что даже дождь успокоился. – О своих фронтовых романах я не могу ничего говорить. Их просто не было. Не срываю: ухаживали, дарили улыбки, красивые слова, пожелания.  Этих мужчин  не любила. Где-то в душе  ждала ТОГО, который бы зажег огонёк любви в сердце, да так, чтобы грел  меня, и остался бы до конца моих дней. И такой мужчина появился. То был старший лейтенант Северин Задонский. Его ранило в ногу. Прооперировали быстро и квалифицированно. Крепкий был мужчина. Не стонал, не кривился, не показывал своего слабого состояния. После операции спал  долго. Когда проснулся, посмотрел вокруг, и  тут наши взгляды встретились. Я как раз была в палате, рядом с доктором Ксенией Ивановной. Меня поглотила волна удивительного прикосновения чего-то ласкового и доброго. С той минуты я стала другой. Мне казалось, что я переродилась. На второй день  попросила Таню, чтобы подстригла мне волосы, а одеваясь, присмотрела в зеркало, заметила – я должна поухаживать за собой, привести в порядок лицо, одежду, иначе нельзя. А старший лейтенант тихо следил за мной, когда я находилась в палате.  Голоса его не слышала, зато взгляды наши пересекались. Через два дня поняла – Я ВЛЮБИЛАСЬ. Проведать Северина  пришел майор из его части. Похлопал его по плечу, произнес несколько слов,  пожелал здоровья. Я сообразила  – майор спешил, потому что после начался  бой и к нам прибавились раненые солдаты. Прошло несколько дней.  Северину разрешили подняться. С костылем вышел из палаты, поднял руки вроде хотел взлететь, оглянулся, и охнул от удовольствия. В это время я тоже вышла на улицу и,  то ли по воле судьбы, то ли по велению Бога,  увидела его в ту секунду, которая свела нас на всю жизнь. Сама  не ведаю, как подошла к нему, стала рядом, а он обнял меня и так мы стояли несколько минут.  Те, кто проходил мимо, смотрели на нас молча, понимающе. С этого времени мы любили друг друга.
    Зоя сняла со стены фотографию в рамочке, положила передо мной, улыбнулась. На меня с фотографии смотрел человек в форме капитана и улыбался.
    - Это мой Сева. Ему вскоре присвоили звание капитана. Именно тогда он и сфотографировался.
    - Сколько было ему лет? – спросила Зою и ещё раз внимательно  посмотрела  на карточку, подумала, что, по-моему, он красив, смел и  умён.
    - Тридцать. Он археолог. До войны трудился в Омске. Вы заметили, какой он красивый? Не знаю, за что он меня полюбил. Как-то спросила  об этом – а он ответил, что меня нельзя не любить за красоту женской души, доброту, порядочность и честность. Если бы вы знали, какие у нас были встречи! Не часто, правда. Но это было наше время, единственные минуты, предназначенные только нам в целом мире. Весна 43-го года подарила мне Северина,  и она тогда же сложила для нас роман ЛЮБВИ, который длится до нынешних дней. Никогда мне не забыть весенние и летние вечера, иногда ночи и рассветы, когда мы с Севой были одни. Представьте себе: встает рассвет. Небо на востоке цветное. Именно цветное, притягательное, таинственное. В такие минуты я, тихо напевая, танцевала с Севой наш Свадебный вальс. Он очень любил рассветы. Иногда читал мне стихи, где главную роль играла любовь в рассветную пору. Не так давно я купила пару книг поэтов Серебряного века. Он обожал этих поэтов. А ещё он питал слабость к моим рассказам. Я повторяла сказки, которые мне поведала мама и бабушка. Они не совсем сказки, там действительность переплелась со сказочным вымыслом. Он их слушал, потом целовал меня. Угадайте, как он меня называл?
    - Зоенькой, - ответила я.
    - А ещё? – весело допытывалась Зоя.
    - Милой и единственной, - не нашлась что сказать я.
    - Он называл меня ЗОРЕНЬКОЙ. Так и говорил: Зоя-Зоренька. Я таяла от таких слов.
     - Ваш роман продолжался долго? – решилась спросить Зою-Зореньку.
    - Он ещё не окончился, - кивнула она головой и, вздохнув,  добавила: - Наверно я однолюбка, так как любовь моя не имеет границ. Господом Богом суждено  любить одного мужчину.   
     В кухне слегка посветлело. За окном стихала песня дождика. Уют и спокойствие заполонили квартиру. Зоя встала, поставила на стол графинчик с водкой, вынула из холодильника сыр и колбасу, достала две стопочки, вздох-нула, продолжила разговор, который снова удивил меня.
    - Давайте, моя милая гостья, выпьем по десять капель за мою любовь. Во мне живет вера, что Северин хранит не только память, но и свои чувства ко мне, иначе быть не может.
     - Согласна, - ответила я и,  приняв из  рук Зои рюмочку, выпила, сказала: - Крепкая. Как ваша любовь.
     - Тогда продолжу рассказ, а вы закусывайте, - кивнула хозяйка,  и  продолжила повесть: -  С 43-го года и до конца войны мы переписывались, встречались при любой, даже маленькой возможности. Жили ожиданием ВСТРЕЧ И СЧАСТЬЯ. Последний раз мы увиделись в апреле 45-го года. Это произошло случайно, но вместе с тем принесло нам радость и надежду о скорой мирной жизни. Наедине мы были всего десять минут. Но какие то были минуты! Столько счастья  доставили друг другу – не измерить ничем. Мы понимали - может больше не увидимся, и я на всякий случай  написала ему свой адрес. Верила: встречи наши не прекратятся, хотя знала -  мой Северин не был свободен. У него была жена и сын. О том, что он женат, узнала через месяц нашего знакомства. Никогда не задавала ему вопросов о семье, а он никогда о ней не рассказывал. Никто не отгадает, как сложатся человеческие судьбы!
    Я слушала женщину молча и внимательно. А Зоя поправила завиток от волос, выпрямилась, вроде бы готовилась встать, улыбнулась,  продолжила, волнуясь:
   - Дождалась я от Севы весточки в начале июля 45-го года. Он прислал фотографию, где с друзьями празднуют какой-то праздник. Она у меня  на столике.  В те дни не ходила – летала. Сева писал, что живет у родителей, встречается с приятелями, которые тоже воевали, строит планы на мирную жизнь. Тут же ответила письмом, вложив туда цветок ромашки. Ближе к осени пришел ответ. Письмо было маленькое, вроде вымученное. Северин написал кратко, что его отыскала супруга и он едет к ней. Куда именно – не сообщил.  Перед моими глазами свет перевернулся. Бывало такое - я закрылась в комнате утром и не вышла оттуда до вечера. Не знала, как жить и что делать. Труд занял в моей жизни главное место. Так прошло три года. Когда переехала жить в город, тут же занялась обустройством. Спасала меня работа почтальоном. Я выбрала этот труд из соображений, что общение с людьми отгонит печаль. Когда мне дали комнату в общежитии,  взбодрилась. Тогда же пришло желание перевезти в город маму с сестрой. Мы продали бабушкин и наш родительский дом, купили в пригороде домик с огородом и садом.
     Разговор прервался стуком в дверь. Зоя вышла, а когда вернулась сказала весело:
    - Соседка приглашает завтра в кино.
    - Какие фильмы вы любите? – поинтересовалась тут же.
    Зоя улыбнулась, а я приметила - её  улыбка источает особый свет, который притягивает и ласкает. А глаза Зои – два озера, наполненные чистотой и добротой. Женщина повела плечами, ответила:
    - Серьезные. 
     На улице посветлело. Васильевна открыла окно, вытянула руку,  помахала ею, сказала красиво: 
     - Я разыскала Северина. Он живет во Владивостоке. Много лет прошло, но уверена: он не забыл нашу любовь. Не знаю, что произошло после того, как он вернулся с фронта. До войны жил с семьей при родителях. У его отца большой дом. И вдруг  переезд во Владивосток. Какая сила заставила его туда поехать? Я должна увидится с ним, иначе… умру от тоски. Знаю, что не такая красавица, чтобы мужчины дрались за меня. Но и за мной, после войны ухаживали. Признавались в любви. Просили завести семью. Не могла я на это пойти. Представляла себя в одной квартире с чужим мужчиной, и тут же пропадала охота говорить с ним на эту тему. Не любила никого, кроме Северина.
    - Вы ему больше никогда не писали? – с удивлением переспросила  Зою.
    - Нет. Но адрес знаю. И во Владивосток поеду.
    - В этом году?
    - Отпуск у меня в конце сентября. Устрою последнюю с ним встречу. У меня есть: Надежда, Вера, Любовь. Сердцем и Душей чувствую, что он меня не забыл. Такая Любовь не забывается. Она определена  НЕБОМ.
    Слова Зои что Любовь определена небом, прозвучали, как заклинание. В них жила особая сила, которая одаривала её Надеждой и Верой,  встречей с человеком, которого любит все свои земные годы.
    - Знаешь, что я подумала, когда выслушала Зоину повесть? – спросила Галя Наташу.
    - О том, что она однолюбка, верна одному человеку, честна в поступках и т.п. – ответила подруга.
    - Нет. Я тут вижу другое. После войны она создала себе особый мир. Мир, в котором остались жить её чувства к человеку, пришедшему к ней в тяжелые годы. Её первая, и такая прекрасная  любовь, дала силы жить, переносить горести, неудобства, страх смерти, угрозу вечной разлуки.  Это чудное озарение появилось на фоне военных действий. Неважно, что встречи были недолгими. Но они живут в её памяти самыми прекрасными чувствами. Мне запомнился её рассказ о свидание с Севой, когда они танцевали под музыку РАССВЕТА. Эти мгновения  навечно остались в ней. Зоя до сего времени обожает РАССВЕТЫ. И, припоминая их, уходит мысленно в прошлое, повторяя тур вальса под рассветную мелодию Вселенной. Даже когда подметает дворы.
    Наташа смотрела  в окошко и молчала. Галина задумавшись, произнесла задушевно: 
    - Зоя-Зоренька, счастливый человек. Так любить не каждому дано. Её судьбу определил Господь Бог, и она, её Судьба, бережет её от всего грубого и невежественного. Она живёт совсем иным пониманием бытия земного, чем могла бы жить, имея мужа. Таково моё суждение о ней..               



                БЕЛЫЙ ПЛАТОК
                Истина заключается в том,
                что существует лишь одна
                высочайшая  ценность – любовь.
                Х. Хейне
                Раздел первый

    Второй день Ульяна отдыхает у сестры Ольги в её большом собственном доме, расположенном в пригороде Бельц.  В первый день приезда они долго сидели  под красавицей-липой, посаженной старыми хозяевами.
    - Вот бы знать, как жил человек, который посадил эту липу, -  вздыхает  Уля.
    - Я была на экскурсии по северу Молдавии. Заезжали в городок Окница. Побывали в поместье, где когда-то жил видный писатель Молдовы Константин Стамати. Рядом с домом парк. Старый, задумчивый, приветливый. Там растет липа, посаженная самим  Стамати. Он её очень любил. Говорят, что  он мог часами  сидеть и  слушал  музыку  ветвей.
    - А разве ветки поют? – удивилась Уля.
    - Ещё как! Это нам кажется, что в природе стоит тишина, что нет ветра. На самом деле там (подняла руки к небу Ольга) сосредоточены удивительные звуки, которых наше ухо не воспринимает. Мы не чувствуем даже движения легкого ветерка, который, соприкасаясь с ветками, издает особенную мелодию.
    - Читала в журнале, что некоторые композиторы слышат природные звуки не так, как мы, простые обыватели. Например, Евгений Дога, известный  молдавский композитор, рассказывает, что в детстве ходил в сад, взбирался на верхушку дерева и  слушал музыку. Повзрослев, он её записал. Память музыкантов частенько фиксирует мелодичные этюды природы.
    - Я встречалась дважды с Евгением Догой. Интересный человек. Всё в нём музицирует, даже разговор. Может быть, мне показалось, но я уверена - так оно  есть.
    - Ты у нас музыкантша, так говорила бабушка. Когда  поёшь – слушают все, даже птицы умолкают.
    - Имеешь в виду – птицы домашние? Я даже с петухом не смогу соревноваться. У него такие пронзительные ноты, что мне их не осилить, - хохочет Ольга.
    - Ты зря не пошла в консерваторию.
    - Вы же все знаете, что я люблю овощи и фрукты, - снова смеётся Оля. – Моя стезя их любить, ценить и мариновать. Консервный завод – мой второй дом. В нём я, как у себя на кухне.
    - А я мечтала стать учителем. Помнишь, ещё плохо говорила, а уже предполагала, что стану учителькой.
    - Человеку положено трудиться там, куда его определит жизнь. Конечно, не все люди выполняют работу по душе. Но человек сам должен стремиться делать то, что ему подходит.
    - И то верно. Отец гордится, что стал зоотехником. Мама любит работу повара. Сетует, что в детском саду не разгонишься придумывать разные блюда, но и там есть возможность приукрасить их.
    - В последнее время я стала сентиментальной. К слову: один американец сказал, что русский народ сплошь сентиментальный. А мы с тобой русины. Это те, в крови которых течет кровь славянских и иных народов.
    - Здрасьте, пожалуйста! В нашей крови есть и чешская кровь. У прабабушки отец был чех. Знаешь, наш папаня ведет записи о своих пращурах. Осенью собирается в Одессу. Там, по его данным, жил какой-то ученый, родственник его тетушки Лукерии. 
    - А ты дневник ещё ведешь? – задаёт вопрос Ольга.
    - Веду. У меня он состоит из отдельных рассказов.
    - Это отлично. Я ленивая. В старой квартире была более подвижна. Записывала на листочках услышанные выражения, стишки и анекдоты. А когда купила дом, забросила писанину. Вроде есть время – но не пишется.
    - Будешь писать, когда выйдешь на пенсию.
    - До пенсии ещё есть время.
    - На пенсию таких людей, как ты, не отпускают.
    -Знаю. Сама противилась, когда технолог Самуил Семеновича собирался покинуть производство в связи с уходом на пенсию. Человек, которому от Бога дано знать плодово-овощное производство, как свои пять пальцев, мечтал отдохнуть. А мы не позволили. Он у нас ещё трудился пять лет. Потом прибыл его сын, сказал, что забирает отца в Крым. Отпустили. Понятно,  что новый технолог не сразу вошел в курс дела. Помогли. Вышли из положения, а о Самуиле частенько вспоминаем. 
    - В чем же состоит твоя сентиментальность? – присматриваясь к листочку на столе, спрашивает Уля.
    - Стала наблюдать за природой. Сейчас приведу пример. Вышла как-то во двор. Говорю Кирюше: «Присмотрись - на траве висят хрустальные бусинки». Или вот: шла с работы домой. В переулке после дождика образовалась лужа. Остановилась возле, стала смотреть. Оттуда на меня выглянул мой собственный лик, отобразился на фоне неба. Маленькая тучка хвостиком мелькнула надо мной, а ветерок качнул кустик, оставив его изображение в движении. На душе стало удивительно  мягко и спокойно – даже слезы навернулись. Вот тебе и сентиментальность.
…Вечерняя пора окружила Ольгу с Улей со всех сторон. Тишиной ходила юная  июньская ночь, расставляя на ночном небе звезды.
     - Спать пора, - зевнула Оля. – Ты завтра поспи подольше. Я иду на работу к восьми часам. Заняться найдешь чем. В твоем распоряжении грядки, сотка сада, а в доме книжные полки. Да. Забыла сказать. Соседка, Мария Алексеевна, очень приветливая женщина. Я писала тебе, что она купила дом у Вершаков. Привела в порядок. У неё всё в идеальном состоянии. Она врач. Но врач очень грамотный и в вопросах медицины, и по хозяйству.
    - Понятно. Справлюсь с садом, огородом, котом Молчуном и с книгами. Я люблю читать, и твои подшивки журналов  не дадут мне скучать, – улыбается Ульяна.
…Красота лета вынуждает жителей не сидеть дома. Порывшись в газетной подшивке, Уля вышла во двор, прикинула: нужно почистить грядку с луком. Нашла сапку, кошелку для сорняков. Дошла до забора, вдруг приметила: к верхней доске забора кто-то привязал куст колокольчиков. Получилось в виде венка. Пригляделась, ахнула. Они цвели разным цветом. Остановилась, потрогала нежные бутончики,  догадалась – это соседка порадовала такой красотой. И тут она почувствовав на себе чей-то взгляд, заметила: за ней наблюдает женщина в легком цветном сарафане, без головного убора, с красивой  стрижкой на голове.
    - День, добрый! – приветствовала Улю соседка. – С приездом! Ольга говорила, что вы приедете.
    - Спасибо! Меня зовут Ульяной, или просто Улей.
    - А меня – Мария Алексеевна, или Маруся, Маша, Мариора и Маричка.
    - Интересно. Это вы повесили колокольчики?
    - Я. У моих родителей они росли везде: возле дома на грядках, в меже, в огороде, в долинке и саду. Мама любила цветы.
    - Я тоже люблю. Наверно сестра говорила, что мы в селе родились. Я вышла замуж за парня из райцентра. Там и живу.
    Мария подошла ближе. Уля сразу приметила: женщина красивая, ухоженная, аккуратная.
    - Дом приобрела ранней весной. Привыкла уже. Соседи – это святое. Нас с вашей сестрой роднит многое. От природы я человек, который дружит со всем, что вокруг меня. А вокруг столько интересного – не передать! – сообщает Мария.
    - И я такая же. Городок, где обитаю, небольшой. Но  даже в малом есть возможность проявить себя.
    - Чем будете заниматься кроме грядок? – спросила соседка.
    - Почитаю. Люблю чтение.
    - Романы?
     - В основном, увлекаюсь древней историей, географией и, конечно, литературой.
    - Какой предмет читаете в школе?
    - Математику.
    - Математика сродни поэзии. Она и есть прародительница всех наук.
    - Мы продолжаем мыслить, как мыслили древние ученые, - улыбнулась Ульяна.
    - Вы схожи с сестричкой в мыслях. Приглашаю вас с Олей на ужин. Сегодня пятница. Завтра выходной день. Давайте отметим выходные началом отдыха.
    - Спасибо за приглашение. Буду рада познакомиться  поближе.
    - Жду, - весело ответила Мариора ( так её назвала про себя Уля)  и, сорвав стебель укропа, ушла к себе в подворье.
…Убежал в неизвестность день.  Ульяна занялась уборкой во дворе, потом подмела тропинки в саду, вынесла во двор подшивку «Юного натуралиста», стала читать.
    Ольга вернулась с работы, когда солнышко уже направилось в вечернее путешествие.
    - Нас соседка зовет на проводы пятницы, - встречая сестру, говорит Уля
    - Вы познакомились?
     - Не то слово. Она меня заинтересовала буквально, как только поприветствовала. В её словах звучит что-то очень  приятное и доброжелательное, не так ли?
   
                Раздел второй

     Стол у соседки расположен в беседке, которая напоминает букву «П». Вместо двери занавеска из стебельков кукурузы, умело подобранных и порезанных в виде бус. Ульяна улыбнулась, спросила:
    - Это вы придумали такую занавеску?
    - Я воплотила её в жизнь. А придумал отец. Он у меня был мастером по художественным промыслам. Делал занавески  из камыша, бузины, дерева.
    - Кроме занавески вы еще что-то сделали для себя?
    - Да, но у меня не получается так, как у папеньки.
    - Родители ещё живы?
    - Ушли в вечность. Остался только их домик в красивом уголке села. Там живет племянница. Мы с братом решили не продавать отцовское хозяйство, уж в больно чудесном месте оно расположено. 
    - Кто-то сказал, что лучшее в природе принадлежит нам, всем вместе, - присматривается к кусту розмарина Уля.
    - Природа – творец всех творцов. А еще: «Жизнь прекраснейшая выдумка природы». Это слова Гёте.
    - Вы любите Гёте?
    - Как же его не любить, когда он сказал о природе так, что каждое слово многого стоит.
     - А я люблю блюда из овощей, - хохочет Ольга. - Здесь на столе, не уловлю, что именно, но так приятно пахнет.
     - Это кабачковая запеканка с макаронами. Макароны делаю сама, - рассказывает  хозяйка.
    - Благодарствуем за приглашение, - в тон общего настроения говорит Ульяна. -  Мама у нас украинка. Когда пища вкусная, говорит: смачно. А отец – наполовину русский, наполовину молдаванин. Он утверждает: вкусно.
    - А кто по национальности родители вашей матушки?
    - Бабушка, то есть, мама нашей матери, из украинско-польской семьи. А дедуля – украинец с чешскими корнями. Отцовы родные – выходцы из Карпат, где проживали молдаване, русины и австрийцы. Он мало помнит своих родителей, хотя знает, что его мама и папа говорили на языке молдаван и русских. Фамилия у отца русская: Говоров. Значит, папенька его русак, а матушка – молдаванка.
    - Ученые считают, что народы должны смешиваться. Это приведет к единению и пониманию, - соглашается Мария. – Я сродни вам. Молдаване плюс украинцы, плюс армяне. Девичья фамилия моей бабушки Саракян. 
    - Люблю мир наш. Он такой разнообразный и разносторонний – не описать, - говорит Ольга. – Моя давняя подруга Лидия как-то сказала, что в свои пятьдесят открывает человека совсем не так, как делала раньше. Пришла ко мне, принесла выписку из какого-то журнала про детей ИНДИГО. Если сказать правду, об этом я мало знаю. Лидия же с таким запалом рассказывала о них, что я удивилась. Потом перешла на тему МАССОНОВ, почему-то говорила тихо, вроде кто-то мог услышать.
    - А о ДНК она не вспоминала? – смеется  соседка.
    - Для неё ДНК – прошлая  тема. Удивляюсь её жизни  ежедневно. Кроме Лидии, которая так увлекательно рассказывает о нашем МИРЕ, у меня на работе есть человек, который пишет стихи и рассказы. Трудится он у слесарного станка, а мысли его красивые и страстные – мне так и хочется каждый день заглядывать в его внутренний мир, где соседствует тяжелый труд рабочего с благородным трудом писателя. Конечно, писателя начинающего, потому что он все свои сочинения хранит в тетрадях.
    - Недавно я познакомилась с творчеством Александра Кочетова. Его стихи, переписанные в обыкновенной тетради,  принесла молоденькая медсестра Ксения. С первой до последней строчки прочитала без отрыва. Все они высокого стиля и умного содержания. Одно из них: «С любимыми не расставайтесь» растревожило мне душу. Я рассталась с любимым не по своей вине. Могла бы поступить иначе, - слегка пригорюнившись, говорит хозяйка дома, раскладывая на столе тарелки. – Прошу вас, соседушки дорогие, за стол. Ужин подан!
    Вечернее небо стало густеть, собирая всевозможные оттенки в небосвод заходящего солнца, от чего,  горизонт окрасился в цвета от светло-малинового  до серебристо-серого. Ольга  придвинула тарелочку с овощами, присмотрелась:
    - Это что-то, связанное с чесноком и луком?
    - Что-то в этом роде. Семена подарила подруга из Кишинева. Заморское чудо или  гибрид лука и чеснока.
     - Гляньте на небо, -  советует Ульяна. – Такого я ёще не видела. Что это? Тучи приобрели вид цветов.
    - В ваших глазах зажглись огоньки счастья, -  говорит, будто бы приглаживает слова Мария. 
    - Надо же так красиво подметить: огоньки счастья, - с удовольствием заметила гостья.
    - Так и есть. Такие огоньки видела  у  родителей, и ещё у одного человека, только…   
      Мария не договорила, отвела взгляд, вроде что-то особенное заметила, замолчала.
    - Что случилось? – приметила Ульяна. – Вы остановились на половине предложения.
    - Бывает. Вспомнила не то, что нужно.
    - Это ЧТО-ТО сыграло в вашей жизни особую роль?
    - Вроде того.
    -Нам можешь поведать, что именно? –  вдыхая аромат запеканки, просит Ольга.
    - Могу, – согласилась соседка. – Вечер длинный, ласковый. Никуда не торопимся. Тем более, мы люди одного покроя. Хочу напомнить, что в кувшине компот. Моя мама  готовила его из веточек яблони, вишни, сливы, добавляя в него смех, радость и бодрость духа.
    - Наши предки знали толк в кухне. Бабушка рассказывала, что её бабулечка из одного сорта крупы варит обед в три блюда.
    - Раз мы собрались вместе провести этот чудный вечер, настроив себя на высокий лад, поведаю вам историю своей жизни. Никому до сих пор не рассказывала. А начну с того, что  с некоторого времени стала верить приметам и предназначением СВЫШЕ, - начала как-то очень ответственно и задумчиво хозяйка. -  Мама говорила: если навстречу идет человек с полным ведром или кошелкой – улыбайся, тебе повезёт. Учила меня и брата не нарекать на превратности судьбы. В народе говорят, что каждому человеку в жизни сопутствует что-то видимое и невидимое. Приметам я не очень-то доверяла, хотя  нужно было. Моя знакомая женщина Агапа как-то рассказала, что по жизни её сопровождает река. Трижды меняла место жительства, и три раза оно располагалось на берегу рек. Ещё я вспомнила один случай. В больнице, где  работаю, трудится поваром Варенька: милая, приветливая, умная женщина. Хохочет, говорит, что ей суждено иметь мужа водителя. Трижды ей делали   предложения выйти замуж, трижды парни были водителями. Муж у неё водитель. 
    -Может, случайно? – усмехнулась  Оля.
    -Нет. Так предопределено.
    -У тебя тоже на роду что-то предопределено? – обращается к соседушке Ольга.
    - Сначала не знала про определение  ЧЕГО-ТО  в жизни. Но пробил ЧАС – и я определила себе жизненную дорогу.
    - Загадками молвите, мадам, -   режет огурчик Ульяна.
    - Действительно, загадками. Для того, чтобы рассказать  о моём определении жизни, начну с молодости, которая началась в селе. У родителей нас было двое: мой старший брат Павел и я.  Росла, как все. В девятом классе стала ходить на танцы. Мне шестнадцать исполнилось. В голове заплелись венком юности танцульки и веселье. Весной вернулся из армии односельчан Стоян. Молодой, стройный, красивый. Девушки начали влюбляться в него, а он ко всем относится приветливо, ласково, нежно. Летом Стоян уехал в город. Устроился на работу, а на выходные приезжал домой. Десятый класс я начала с настроением. Училась хорошо, мечтала поступить  в педагогический институт. Были планы: если не поступлю в институт, подамся в техникум.
    - Вы не мечтали о профессии врача? – поинтересовалась Уля.
    - Нет. Жизнь позже подсказала, кем быть. Меня тогда не очень трогало будущее. Молодые годы. Всё впереди. А всё  случилось совсем иначе. Ранней весной, мне тогда исполнилось 17-ть, я, считая себя взрослой, пошла на день рождения к подруге. Собралось нас десять человек, среди них был и Стоян. Он сосед Зины, именинницы. Застолье, песни, радость общения. Танцевали вместе. Кто-то объявил танец с поцелуями. Как случилось, что Стоян выбрал меня для поцелуя, не ведаю. Из-за хорошего настроения с радостью стала на коленки, подставила щечку, но не тут-то было. Он меня поцеловал в губы да так крепко, что сердце забилось непонятной радостью. С того момента я стала другой. Впереди самое главное: он вызвался проводить меня домой. Этот вечер определил мне иную жизнь. Мы стали встречаться. И не только – уже строили планы на будущее. Родители в панике: дочь мечтает о семейном гнезде?! И стали убеждать не делать глупостей, сначала нужно учиться, а Стоян подождет годик, другой. Но от любви я потеряла голову. В мае  отец приказал мне не выходить из дома без разрешения. И тогда Стоян нашел выход из положения. Он предложил мне вывешивать белый платок в определенном месте, что означало: нам надо встретиться. Белый платок стал путеводной звездой в нашей любви.
    - Видимо, на этом парне сошлись все земные пути  - замечает Ольга.
    - Именно. Сошлись наши дороги-пути. Через три дня после выпускного вечера убежала с любимым в город.
    - Как убежала? – удивилась Ульяна.
    - Родители были на работе. Я написала записку, что выхожу замуж за Стояна. Крадучись побежала к окраине села, где меня ждал милый. Через какое-то короткое время мы были в городе, в его комнате, которую он  снимал. Там нас  ждали его друзья и девушки. Мы тут же решили, пока нас не обнаружили, сыграть свадьбу.  Кинулись за фатой, а где же найдешь её так быстро. И тогда Стоян купил красивый, нежный белый платок, который стал мне фатой. Венок и букеты сделали из живых цветов. Был накрыт стол, и … началось праздничное торжество, которое закончилось к полуночи.
    - Надо же такое придумать!  - восхитилась Оля.
    - Все это делала ЛЮБОВЬ.
    - И когда вас обнаружили родители? – с интересом задала вопрос Уля.
    - К обеду второго дня. Не стану рассказывать об этой встрече. Она была не из легких. Мы дали слово родителям, что распишемся и  создадим крепкую семью, которой они станут гордиться. 
    Ольга вздохнула, опустила голову, промолвила тихо:
    - Я тоже хотела убежать с мужчиной, который обещал мне золотые горы. Молодой была. А он приехал на отдых в наш край, и влюбился в меня. Мои шестнадцать лет расцвели яркими чувствами. Не помню, как это произошло, он меня дважды назвал Надей. Заиграла ревность. А он возьми и признайся, что женат, но ради меня готов развестись. Это признание отторгло мою любовь. Позже узнала, что он был женат дважды.
    - О Стояне у меня было божественное утверждение, что мы связаны одной судьбой. Наша жизнь началась счастливо и радостно. Он трудился водителем в больнице, а через недельку я начала  работать техничкой в поликлинике. Прошел месяц. Однажды Тамара Васильевна, заведующая поликлиникой, спрашивает меня, не хочу ли поступить в медицинский техникум и работать у них на половину ставки - рабочий день будет с семнадцати часов до двадцати. Ухватилась за предложение,  кинулась советоваться с мужем. Он поколебался, но согласился. Поступила в техникум с ходу. Почти не готовилась. Времени  хватало, так как я иногда шла на работу в пять часов утра, потом бежала на лекции, а потом мы с мужем могли погулять, пойти к друзьям, провести хороший вечер.
    - Выходит, Стоян серьезный человек, - говорит Ульяна.
    -Жили мы душа в душу три года. Я работала медсестрой в больнице, он трудился водителем здесь же. Как-то шли мы парком, а навстречу женщина с ребенком в колясочке. Поздоровались. Оказалось, женщина знакома Стояну. Поговорили, полюбовались малышом, разошлись. Дома мой милый стал рассказывать о своих друзьях, у которых есть дети. Я поняла: речь идёт о том, что нам нужен малыш. Согласилась. Жизнь потекла руслом надежды. Но мечта не сбывалась. Пошла я к врачам. Мне ответили, что у меня все в порядке. Нужно проверить супруга. Конечно, муж запротестовал: здоров, силен, из рода многодетного, значит, причина не в нём. Дни уходили, складываясь в месяцы. За счастьем не считаешь годы. У нас  произошли изменения: Стоянчик перешел трудиться в Горторг. Ему дали новую машину, хорошую зарплату, да и престижно: торговый центр - не больница. Как-то он привёз домой дефицитную женскую одежду. Я модно приоделась, прикупили себе кое-что из мебели. Через три месяца мужу предложили перейти в квартирку, принадлежавшую Горторгу. Радости было столько, что муженёк носил меня на руках. И зажили мы, как господа. Квартира отдельная, небольшая, очень уютная и тихая.
    - Не в Парковом ли проулке? – пробует салат  Ольга.
    - Да. Прежнего дома там уже нет. На том месте построили магазин в два этажа.
    - В том переулке жила моя приятельница Неонила.  Бывала в тех старых домах.
    - Мне до сих пор снится тот, наш со Стояном уголок. Как-то раскопала я во дворике грядки. Когда зацвели цветы,  муж смеялся и плакал от счастья. Но, как говорят, счастье ходит рядом с горем.  Прошло шесть лет нашего брака, а детей нет. Не помню, как это случилось. Я не пошла на работу, хотя по графику должна была выйти в ночь. Стоян пришел домой далеко за полночь. Глянула на него а он какой-то мятый, от него пахнет вином и конфетами. Растерялся муженек, увидев меня. Стал оправдываться, что после работы зашел к другу, а там отмечали день рождения. Посидели. Выпили. И я поверила. Но то было только начало, когда супруг ступил на скользкую дорогу. И пошел по ней дальше.  Не догадывалась я  ни о чём. Прошел месяц. Все хорошо, даже отлично. В один пасмурный вечер мой милый пришел расстроенный, заговорил быстро:
    - Переоденусь, и пойду назад.
    - Что случилось? – спросила взволновано.
    - Машина поломалась. Стоит за городом.
    За несколько минут он помылся, переоделся, и… поспешил из дома. В ту ночь я не спала. Волнение держало в каких-то тисках. Утром Стоян явился с сияющими глазами. Я успокоилась, поняла: у него всё в порядке. Но когда человек ведёт двойную жизнь, как не прячь, проявится она, тем более, что все происходило в одном городе. Снова минул месяц. Мой дружок стал снова задерживаться: то машину приводил в порядок, то грузили долго, то кто-то попросил отвезти что-то в пригород. Моя сменщица Валентина спросила меня, где Стоян держит машину после работы. Не задумываясь ответила, что машине место в гараже. Она улыбнулась:
    - Твой Стоян  дружит с одной разведенкой. Частенько его машина стоит возле её квартиры до полуночи.
     Разговор не из приятных, но решила задать мужу несколько неожиданных для него вопросов. По нему было видно:  знал кот, чье сало скушал. Не оправдывался. Обещал больше этого не делать. Клялся, что любит только меня. Я не очень поверила. Были у меня сомнения, но они постепенно стали рассеиваться. Муженёк пошел по тропе исправления. В выходной день с нашими друзьями отправились в лес. Там провели приятное время:  костер, песни, беседы на разные темы, даже стихи читали. По возвращению Стоян взял меня на руки и отнес в комнату. Радость росла день ото дня. Через какое-то времячко, красивым золотисто-алым вечером муженёк накинул мне на плечи чудный белый шелковый платок с кистями. Я оторопела. А он, поцеловав меня так, как целовал на дне рождения Зинки, сказал, что этот платок дарит в знак примирения. И зажили мы сним, как два голубка. Платок  носила, когда шла в гости, в кино, на концерт. Приближалась сырая осенняя пора. Пошли дождики. Погасли солнечные дни. Удлинилась ночь. Стоян уходит и приходит в темное время. Однажды пожаловался, что машине нужен ремонт, тут же добавил: «В выходной день займусь починкой мотора. Не могу доверять никому мою Ласточку». Так он называл свою машину. Я согласилась, даже поддержала. После обеда  что-то шепнуло мне, чтобы пошла в гараж. Решила побаловать муженька теплым обедом. С каким удивлением на меня посмотрел сторож гаража! Он широко открыл глаза, пробормотал, что сегодня не было ни механика, ни Стояна. Пришлось извиниться. Сказала, что иду с работы, думала, муж  будет чинить машину, вот и зашла.
    - А гараж далеко? – спросила Ольга.
    - В четырех кварталах от дома.
    -Вернулась  домой взмыленная. Почему спешила - знала. Мне казалось: весь город ведает о позоре в моей семье. Стыдно. Грустно. Неудобно. Квартира меня встретила тишиной. Не удержалась, заплакала, заговорила сама с собой, как дальше жить. Супруг пришел поздно вечером. Я уже оправилась от шока, помылась, прибралась, даже принарядилась. Он увидел меня, стал обнимать, приговаривая, какой он счастливый оттого, что мы вместе. Я молчала. Постепенно страсти улеглись. Стоянчик помылся, сел за стол. Я поставила  перед ним сумку, в которой носила обед в гараж.
    - Что это? – спросил  весело.
    - Обед. Правда, остыл уже. Я его носила тебе в гараж. Скажи правду, где ты был? Ничего, кроме правды.
    Супруг изменился в лице. Заговорил, что ездил к другу в село помочь переехать в новый дом.
    -Твой товарищ переехал две недели тому. Наверно забыл, что ты об этом уже говорил, - отрапортовала я.
    В его глазах появилась такое отчаянье - мне стало не по себе. И тут же мелькнула мысль: он прячет от меня какую-то тайну. Сжало в груди, заныла душа, я предположила, что муж меня разлюбил. Стоян не стал ужинать, вышел на улицу, а вернувшись, лег на диван, и  будто ушел куда-то, в принадлежавшее только ему. Спала я  плохо. Поднялась на рассвете. Приготовила завтрак, поздоровалась с муженьком, ушла на работу. Когда вернулась, нашла записку, где он сообщил, что уходит от меня по объективной причине: другая женщина ждёт от него ребенка. Это было, как гром среди ясного неба.
    Мария помолчала, провела рукой по лицу,  вздохнула. За столом установилась звенящая тишина, лишь в соседнем саду не унималась какая-то птица, распевая свои мелодии то ли кому-то, то ли сама себе.
     Ольга придвинула к себе стакан с водой, спросила соседку:
     -Она ему родила? 
     - Нет. Скорее всего,  это был её ход заполучить мужчину. Жили они на широкую ногу. Его  дама  – директор овощного магазина, одетая и обутая по последней моде. Видела я их вместе в кинотеатре.
       За домом Марии вдруг закуковала кукушка. Женщина прислушалась, улыбнулась:
    - Вечер, а она поёт. В детстве считала годы будущей жизни. Сейчас я слушаю её, ничего уже не считая. Она часто садиться на мою черешню, что растет в углу дома. Вижу её очень близко и радуюсь встрече с ней.
    - В детстве кукушка мне насчитала всего три года. Обиделась, даже заплакала, - вспоминает Ульяна.
    - Стоян не звонил, не приходил объясниться, не оправдывался? – не унимается Оля.
    - Приходил за своими вещами.
    - Своего муженька я тоже поймала с чужой женушкой. Отлупила обеих. Стал, как шелк. С того времени у нас мир и тишина, - весело рассказывает Ольга.
    - Мой Павлуша тоже пытался закрутил с бывшей подружкой не роман, а несколько страниц. Надо ж было такому случиться. Шла я к тетке Афии. Увидела мужа у старого сада в обнимку с чужой мадам. Подошла тихонько. Стукнула их лбами и молча пошла далее. С того дня никогда не замечала Павлика в измене. Допускаю, что в жизни бывает разное, но нужно знать меру. Рассказывала одна дамочка, как она встречалась с командировочным, который часто приезжал на предприятие, где она трудилась. Что между ними было, я не спрашивала. Она мне призналась, что дважды ночевала с  поклонником в гостинице. Потом подумала - может разрушиться  две семьи, и больше не проводила любовные ночи с чужими мужиками, - улыбается Ульяна.
    - После ухода мужа у меня началась депрессия. Сидела дома. Приехала мама. Время помогло мне восстановиться. А тут коллеги стали советовать поступать в институт. У меня пятигодичный  стаж работы в больнице. Обещали дать направление и рекомендацию. С тех дней жизнь моя изменилась. Поступила в институт. Рьяно взялась за учебу. В свободное время ходила на всевозможные вечера, диспуты, мероприятия. Побывала в театрах, музеях, на презентациях. Заимела новых друзей, с которыми  было легко и просто.
    - И где же ты жила в Кишиневе?
     - У подруги матери. Между прочим, она медсестра по образованию. На каникулы ездила к родителям в село, а ещё путешествовала. Побывала в Карпатах, на море, в Крыму. Даже попала на Дальний восток. Там живёт брат отца. Как шутит мама – познавала мир. Шли годы, а я не могла забыть своего Стоянчика. Он мне снился. Иногда задумавшись, слышала его голос. Даже видение было: вроде иду я с ним, взявшись за руки.
    - В Кишиневе были поклонники? – передвигая стул, спрашивает Ульяна.
    - Даже сватались. Один профессор,  старше на десять лет, серьёзно ухаживал.
    - А среди студентов были молодые люди, которые тебе нравились? – улыбается  Ольга, вытирая салфеткой руки.
    - Конечно, были. С одними ходила в кино. С другими – на танцы. И был один, который гадал на ромашках. У него всегда выходило - мы будем вместе. Хохотала я, так как парень совсем не был похож на Стояна.
    - Искала похожего на мужа? – спросила Уля.
    -  На него. И не нашла. Как не переворачивай пластинку, она не станет играть ту мелодию, которую тебе хочется. Я решила окончить институт, вернуться на работу в Бельцы, а там, как Бог даст. Так и было. Вернулась. Меня приняли с распростертыми объятьями. Сняла квартиру у старого парка, подальше от Стояновой квартиры.
    - Он жил по-прежнему с той дамой, к которой убежал? -  говорит, перетирая в руках веточку укропа.
    - С той самой. Ты укроп пробуешь на запах? – удивилась Мария. – Когда-то в Европе укроп считался растением для украшения  волос, а ещё его дарили, как букет цветов. Я иногда тоже делаю такой букет, добавляя садовые и огородные растения. Получается красиво и необычно. На веранде такой стоит в глиняной вазе. Эту вазу нашли рабочие, когда разбирали старый сарай. Там была также старинная прялка. Я всё сберегла. Недавно соседка Тарасовна предложила старый комод. Пожаловалась, что сын хочет его выбросить. Комод отдала столяру для починки. Он сейчас у меня красуется в доме. 
    - У нашей матери одна из комнат заставлена старой мебелью. Этот раритет, - улыбается Ульяна, - напоминает собой прошлое, из которого мы пришли. Со мной трудится женщина,  в доме  которой  вся мебель из прошлого столетия. Я удивляюсь, до чего мы разные. Умный человек никогда не выбросит то, что было ценным у его предков, и не станет отрицать учения  древнего философа, художника либо историка, не так ли? Как только попадаю мысленно в прошлые века, видятся мне иероглифы, древние свитки, письмена и книги, написанные клинописью. Мечтаю побывать в Греции, Египте, Иордании, на месте обитания народа  Майя. Недалеко от меня живет интересная семья. С ними у меня самые дружеские отношения. Вот у кого нужно учиться любить, быть преданным и честным, порядочным и трудолюбивым, а ещё – мудрым. Эту семью знают многие и приводят в пример молодым.
    - Сколько им лет? – спросила Мария.
    - Около восьмидесяти. У них учусь многому, и любить тоже. Редко говорю мужу, что он у меня радость и счастье. А говорить надо.
    - Видишь, какая у меня сестричка, - улыбнулась Ольга. – Клад, не сестра. Люблю её с тех пор, как она родилась.
   - У меня брат чудесный человек. Занимает высокую должность. Живет в Минске. Когда закончила институт, он сказал, что купит мне квартиру. Была шокирована. А он настоял, и купил. Я лично подобрала себе домик на земле. Это в районе рынка, почти в центре. Вскоре перестроила, подняла второй этаж.
   - Когда ты сказала, что построила второй этаж, я подумала: может, ты сделала это для семьи, которая могла появиться, - заговорила в тон Марии Ольга.
    - Да, мечтала. По документам у меня семья была. Я не развелась со Стояном. Что-то не позволяла это сделать.
    - А он не настаивал?
    - Нет. Поэтому всё делала ради него. В душе  была ему женой: верной и честной. Сейчас расскажу, как однажды, перебирая в шкафу вещи,  наткнулась на белый шелковый платочек, который послужил мне фатой. На этом платочке мы со Стояном поклялись жить в мире и согласии. Я сохранила верность, а он не смог. Платок постирала, повязала  на груди, вместо шарфа. Так и носила всю весну. Извините, минуточку. Вспомнила один случай.  Позвали меня на день рождения приятели. Пошла не одна – пригласила коллегу, молодого человека по имени Кирилл, который работал у нас в поликлинике. Приятной внешности, спокойный, отзывчивый. Согласился с удовольствием. Никаких особых симпатий мы не чувствовали друг к другу, просто товарищеские отношения. Он говорил, что у него есть женщина с ребенком, и мечтает  привезти её  в Бельцы. Когда шли с Кириллом возле собора, из-за переулка вышел Стоян. Увидев меня не одну, остановился. Я прошла, вроде то был не любимый человек, а просто знакомый. Неспокойно мне было на душе несколько дней. Заметила,  каким косым взглядом он посмотрел на моего  коллегу.
     - Жаба давила. Так и нужно. Если тебя отталкивают, постарайся показать, что тебя любят другие, - рассуждает Ольга. – Павлина, моя одноклассница, придерживается такого мнения. Её муженек – ещё тот фрукт! Как только он сворачивает налево, она исчезает на пару часов из дома, а, вернувшись, придумывает какие-то истории, которые муж слушает со злостью. Но не пойман – не вор. Так и живут: она доказывает супругу, что может вильнуть хвостом, как и он, хотя никогда ни с кем не встречалась. Хитрая выдумка спасает семью. 
    - Я так не смогла бы. Моя любовь к Стояну всегда была напоказ. А чего мне прятаться! Истинная любовь безгрешна. Когда достроила второй этаж, решила сделать новоселье. Пригласила друзей Эллу с Платоном – это  врачи из больницы где я трудилась. Зосеньку – старую подругу по школе. Семью бывших соседей и ещё приятелей по дому. С Эммой и Платоном прибыл их друг Марк, который приехал из Киева в гости к родственникам в Бельцы. Глянула на него, заметила, что он  похож на Стояна.  Красив, как древний Бог. Умён, вежлив, тактичен.  Разведен. Имеет дочь, студентку института. Его жена вышла замуж и  уехала за границу. Почему я остановила свой взгляд на нём, сказать не могу. За многие годы за всевозможными дружескими  встречами  не встречала человека, который бы увлёк меня своим умом  и рассудительностью. Пожалела, что у меня нет возможности записать его выражения и рассуждения. Чудо-человек. По форме лица и глаз – сродни Стояну. А в отношении общения – нет. Несколько дней после нашей встречи с Марком ходила задумчивой и потерянной. Я пребывала в ином МИРЕ. Там жили Стоян и Марк. Я их объединяла в одно целое. Только не получалось: перетягивал Стоян, а Марк лишь улыбался происходящему.
    Мария оглянулась в сторону калитки:
    - Мне показалось, что кто-то приоткрыл ворота.
    - Это проехал на велосипеде соседский мальчик Тима. 
    - Как только скрипнет что-то, я хочу выйти навстречу.
    - Люблю гостей, - говори Ульяна. – Они приходят с событиями, которые происходят вне моей жизни. И как у тебя началась переписка с Марком?
    - Ты откуда знаешь об этом?
    - Подумала, что Марк не обошел тебя вниманием.
    -Через три месяца он приехал вновь в Бельцы. Я ему отказала в сватовстве. Посоветовала быть товарищем. А он  не захотел. Ему нужна была жена.
   - Давно хочу  задать вопрос, были ли у Стояна дети со второй супругой? – интересуется Ульяна.
    - Не было. Скорее всего, он не смог иметь детей ни с кем. Посидите минуточку. Я принесу кое-что, - заторопилась Мария, и через три минуты на столе красовался пирог с клубникой. – Испекла  два дня назад. Сама не осилила. К компоту как раз подойдет.
     - Пришла пора рассказать, что случилось в новой семье моего мужа через три года. Я тогда закончила второй курс института. Приехала домой в хорошем настроении, собиралась ехать с отцом на Дальний восток к его двоюродному брату. Поехала в Бельцы, зашла к тёте Люсе, а она выдала мне новость, которая шокировала меня. За какие-то махинации арестовали жену Стояна Клавдию. Что там было у неё, не знаю. Следствие шло долго. Закончилось месяцев через два. Присвоенные деньги Клавдии нужно было вернуть государству, иначе её ждала тюрьма. Она продала дом, переселилась жить в мамин домик, что возле старого сквера.
   -А что Стоян? – удивилась Уля.
    -А куда ему было деться? Не уходить к третьей женщине. Я в городе отсутствовала. Не могу сказать, вернулся бы он ко мне или остался поддерживать Клаву. Что ни говори, а в том, что случилось, была и его вина. Это ради него она так выпячивалась. Дом – полная  чаша. Обеды в ресторане, поездки к морю,  путевки в санатории. Я не хотела слушать эти разговоры, но нет-нет, да кто-то что-то скажет. Мои родители  не интересовались жизнью своего бывшего зятя. Ушел, значит, так нужно. Судьбу не заставишь подчиниться какому-то плану. В то время я уже успокоилась. Занимали меня другие заботы: учиться, специализироваться, обрести уверенность в жизни, а ещё я обогащала себя разными знаниями. Друзей заимела похожих на себя. Один только Демьян чего стоил! Был у меня товарищ, у которого мы все учились. Он увлекался физикой и астрономией. Сейчас в Москве. Доктор наук, профессор, заведующий кафедрой. Я была у него в гостях. Семья прекрасная. Сын и дочь похожи на него, такие же упрямые в науке, как отец.  Жена - журналистка. Красивая собой и внутренним миром. Я благодарна Богу за то, что имею таких друзей.
    - А Демьян откуда родом? – заговорила Уля.
    - С Украины.
     - Как много значит, когда у тебя хорошие друзья, - кивнула головой Ольга.
    - К нему я дважды летала самолетом. Можно управиться и за один день. Два часа, и в Москве, - сообщает Мария.
    - Пришлось и мне летать в Ленинград. Один раз к тетушке Марине, другой по туристической путевке. Красота! Летишь, а под тобой мелькают города, поля, леса. Я даже стихотворение сочинила, - радуется воспоминаниям Уля.
    - Мир наш прекрасен. В нём нет ничего постоянного. Явиться дивный пейзаж восходящего солнца, а через несколько секунд он совсем другой. Наша мама умеет подмечать явления природы. Как-то говорит: «Приятный запах поля после дождя заполонил твое подворье. Шла через долинку и поздоровалась с речушкой детства. Стало немного грустно. Но грусть мою разогнали хрустальные капли дождика, оставшиеся на ветках деревьев. Одно такое деревцо осыпало меня, и стало мне так светло, вроде я вернулась в юность, когда на меня случайно тряхнул мокрую веточку мой парень».
     - Читала одно стихотворение о юности. Автор назвал её птичьим перелетом. Птичий перелёт – это человеческая молодость. Не помню наизусть, но иногда вспоминаю становится грустно, - вздыхает Ульяна.
     - Слушаю вас и ловлю взглядом грушу, растущую у ворот. Она понимает, о чём мы рассуждаем и реагирует на наши речи. Иногда вздрагивает. Иногда потягивается. А иногда хохочет, потряхивая ветвями, – задумавшись, радостно говорит Ольга.
    - Моя сестрица становится весьма сентиментальной. Утверждает, что это к старости. Я не верю ей. Такой она была всю жизнь. В молодые годы плакала над веткой яблони, когда после грозы нашла её обломанной. Как-то приехала в село, рассказывает маме, что дожди устали идти, собрали  тучи и потянулись на отдых. Мама тут же стала утверждать, что шла вечером мимо заросшего пруда, а он дремал под шелест обнявшись с небом. Отец выслушал их, выдал своё, что под песни соловья спит долина. Вот такие у меня родные, - с артистическим выражением лица говорит Ульяна.
    - Я много раз слышала что-то похожее от своих родителей. Особенно отличался отец. Чтобы настроить на прекрасное настроение нас, призадумавшись, уходил в мир чего-то нереального. О каждом месяце года он выдумывал что-то свое, личное. А мне очень нравится август. Помните у Цветаевой:

                Август – астра.
                Август – звезды.
                Август – грозди
                Винограда и рябины…
                Август праздник поцелуев,
                Праздник роз и молний праздник!
                Ливней звёздных…

   Люблю поэзию умную, богатую описаниями природы и сравнениями. Та же Цветаева написала:

                В синее небо, ширя глаза -
                Как восклицаешь: - Будет гроза!
                На проходимца вскинувши бровь –
                Как восклицаю: - Будет любовь!
                Сквозь равнодушья серые мхи –
                Так восклицаю: - Будут стихи!

     - Есть у меня небольшая книга поэтов Серебряного века.  На одном литературном вечере стихи Цветаевой читала моя коллега Анастасия. Именно тогда я поняла насколько весомы они. Их нужно передавать с той интонацией и духовностью, которая присуща им. Главное в стихах – выразить их содержание. И не только выразить, а преподнести слушателю. Не помню стихотворное произведение, которое автор посвятил своей бабушке, но что-то осталось в голове. Я сейчас прочитаю, - спокойно, подбирая слова в тон настроения, заспешила передать Ульяна.

                Продолговатый и твердый овал,
                Черного платья раструбы…
                Юная бабушка! Кто целовал
                Ваши надменные губы?
                Руки, которые в залах дворца
                Вальсы Шопена играли.

     - Я не умею красиво читать поэтические сочинения. У  меня творения Эминеску вызывают непонятное чувство удивления: как он сумел дотянуться ими до моего сердца? Когда-нибудь устроим вечер его поэзии, - говорит Ольга, вглядываясь в таинственную синь неба.
    - Я родилась осенью. Может, поэтому люблю её красивую, сладкую и горькую, как ягода рябины. В молодости одна дивчина, что училась со мной в техникуме, увлекалась поэзией Ахматовой. Мне она прочитала её творение, которое запомнила сразу:

                Красною кистью рябина зажглась.
                Падали листья, я родилась.
                Спорили сотни колоколов.
                День был субботний
                Иоанн Богослов.
                Мне и доныне хочется грызть,
                Жаркой рябины горькую кисть.

     - Серебряный век – век, сказавший свое громкое слово в поэзии. И надо же так назвать его – Серебряным. Когда это слово произносят, слышу звон  колокольчиков.  Я преклоняюсь перед теми, кто творит. Имею талантливых и умных друзей, которые отлично понимают жизнь. Побывала в творческих мастерских нынешних молдавских художников. Какие славные живут в наше время поэты, писатели, творцы живописных полотен! Идешь по городу и не ведаешь, что, может, рядом новый Репин, Гоголь, Эминеску. Кстати, знакома я с поэтами  Семеновским, Измайловым, Буковым. Приятная встреча произошла с композитором Евгением Дога. В нём живет истинный сын молдавского народа. Выходец  из простой семьи, он из глубины прошлого, от предков донес до наших дней высокую любовь к народной и национальной музыке. Думаю, он ещё проявится в своих творениях, -  присматриваясь к букашке, которая села на скатерть стола, размышляет Мария. 
    - В жизни всегда соседствуют моей профессии, природные красоты и мысли о бытие. Если заглянуть в прошлое, можно написать книгу. Книгу писать не буду, да и не надо. А вот подытожить жизнь необходимо. Всего было понемногу. Радость и счастье, горе и разочарование, ошибки и прогресс. И всегда жила во мне надежда не ошибиться в решении жизненных задач, - рассуждает Ольга. – Родители учили разбираться в житейских проблемах.
     - Смотрите, соседка Даша пошла куда-то, торопливо осматриваясь, - улыбается Мария.
     - К милому на свидание. Есть у неё один мужичок. Вдов. Одинок. Присмотрелась дамочка, решила завести романчик, -  улыбается Оля.
     - У нас нынче встреча, которую можно назвать: «Всего понемногу». Мне пришло в голову раскрыть ещё одну сторону своей жизни. Оля знает: ко мне приходит молодой мужчина, иногда с женой. Скоро у них появиться третий член семьи. Мужчина называет меня мамой, свою биологическую тоже кличет мамой.  То, что произошло давно, можно назвать СУДЬБОЙ, - замечтавшись на короткое время, ушла в загадочно-приятный разговор Маша.- В городе жила сирота Марфа. Слегка горбатенькая, отчего фигура её кривилась. Бедность по углам, а она счастлива – у неё должен родиться ребеночек. Думаю, вы знаете, как нелегко такой, как она, родить. Только то, что сделано, не переделать. Встретились мы с Марфой в больнице, куда она попала с воспалением легких. Температура, силы падают, а у Марфы начались роды. Я позвонила в роддом. Там откликнулись на мою просьбу. Роженицу забрали, сделали все, что нужно. Как назло, у Марфы поднялась вновь температура. Родившийся малыш слаб. И тут меня осенило – я должна помочь ей. Забрала  Марфу к себе. Тогда подумала:  как хорошо, что у меня два этажа!.  Три года они жили со мной. Малыш, мы его назвали Егором, рос чудным мальчиком. С первых своих слов он стал называть мамой меня и Марфу. Это очень нравилось нам и всем окружающим. В тот период домик Марфы снесли, там строили новое этажное здание Ей выделили новую квартиру, куда она и переехала с Егором, хотя иногда жили у меня по месяцу. Сегодня Марфы уже нет на земле. Тогда Егор учился в институте. Он стал врачом, как  я. Живет в Кишиневе. Квартиру ему помогла поменять на столичное жилье. Между нами родственные отношения иначе, как может быть? Кое-кто думает, что это мой родной сын. Пусть думают.
     - Интересно, как воспринял бы эту весть Стоян?
     - Думаю, одобрил бы мой поступок. С ним мы виделись редко. Некоторые люди думают, что я его забыла. Пыталась забыть – не смогла. Через какое-то время меня назначили заведующей кардиологическим отделением. Работы прибавилось.  А тут  у нас расширилась больница, прибыло несколько молодых специалистов. Время летело, я старела, жизнь убегала за горизонты, отдаляющиеся ежесекундно. Это я говорю так, как говорил мой отец. Не знаю, откуда он брал мудрость, но иногда поражал сказанным. Сейчас перейду на один случай из жизни. В выходной день поехала к родителям. Прихожу во двор, а они месят глину. Посмотрела, удивилась. Папенька улыбается, говорит: решили изготовить глиняный сосуд для воды. Спрашиваю: вы что, стали мастерами по изготовлению посуды? На что отец ответил, что ему известно, как это делается. Через двадцать минут мы уже обедали в кухне. За столом папа, улыбаясь, сказал, что мир знает - первый человек вылеплен из глины, то есть, из праха земного. И  развернул мой папенька историю так, вроде он ученый, который изучил и теперь раскрывает её тайну. Перечислил все виды глиняных сосудов, от амфор до наших керамических  изделий. Оказывается, он давно  интересуется ею. И тут же добавил, что  Плиний старший писал о её целебных свойствах, а Галей лечил ею людей. Но главное было впереди: папа твердил, что до сего времени ученым неизвестно, как  и из чего глина образована.  Он вылепит сосуд так, как изготавливали его первобытные люди. И что вы думаете: изготовил и оставил его доля воды в кухне.
    - Где же он все это обжигал? – спросила Ольга.
    - В русской печи.
    - Чудны твои дела, Господи,- высказалась Ольга, задумавшись, дополнила: - От природы твой отец художник. По тому, что он делал, видно, в нём жили задатки творческого человека прошлого. Жаль, что не учился хотя бы в художественной школе.
    - Жаль, - повторила Мария. – Не то время было. В селе его звали художником.
    - А в каких отношениях ты была с родными Стояна? – поинтересовалась  Ульяна.
    - Невесткой считали.
    - А та, иная, кто для них?
    - Не знаю. Наши со Стояном родители были умнее нас. Вы думаете, я не виновата в нашем разрыве с мужем? Ещё как виновата!
    - В чем же? – встрепенулась Ольга.
    - Не так понимала его. В каждом человеке есть свои тайные уголочки. Они раскрываются, если к ним найти душевную тропиночку. Не нашла я её. Спешила сдвинуть с места то, к чему нужно было  приложить ум и нежность. Женщина существо нежнейшее, а значит, сильнейшее.
    - Ты случайно не философ? – смеётся Ольга, наливая  компот.
    - В душе – да. То есть, люблю светлую философию мудрую. В институте нам читали лекции по ней. Где-то глубоко в себе думала: а не поступить ли было в университет на философский факультет?
    - Никогда в жизни не думала, что буду иметь соседку медика и философа вместе, - смеется Оля.
    - И неудачницу, - добавляет Маша. – То, что я вам рассказала,  всего лишь половина моей жизни. Вторая началась в сорок восемь лет. А было это так. Коллеги по работе выдавали замуж дочь. Свадьбу играли в ресторане. Почему я так ждала этот праздник, не пойму. Пошила новый наряд. Купила обувь. Пошла в парикмахерскую, даже к косметологу. Готовлюсь, вроде на свою свадьбу. Настроение выше крыши – так говорила моя Марфа. Ресторан встречал гостей музыкой и смехом. Когда приглашенные сели за стол, я мельком приметила: в зал вошел Стоян. Громко забилось сердце, в голову полезла шальная мысль, что будет у нас сегодня встреча. Он был с мужчиной и женщиной. Сели они за столик, стали ждать официанта. Мой милый сидел спиной ко мне, а когда поворачивался к мужчине, мне открывалась половина его лица. При первых звуках музыки я решила танцевать. Свахи пустились в пляс, мужчины им вторили, я с моим коллегой Иваном Петровичем, ему было под шестьдесят, тоже бросились в круг. Закружилась голова, радость отозвалась во всем теле. Веселилась от души. Свадьба есть свадьба. Тосты, традиции, стопки вина и счастье, которое переполняло душу. Краем глаза следила за Стояном. Где-то поселилась мысль, что эта встреча изменит наши отношения. Стопроцентно знала: он не удержится, пойдет в танец. Так и случилось. Ближе к половине времени, отведенного для свадебного торжества, Стоян пригласил даму на тур вальса. Я поняла – даме за пятьдесят, значит,  это его друзья. Нас снова попросили за стол, когда снова заметила: Стоянчик наблюдает за мной. Тут меня окрылило ещё больше. Пошла танцевать с гостем,  приглашенным со стороны жениха. Красивый, улыбчивый мужчина знал толк в танцах. Вальс нам удался прекрасно. Потом  кружилась с моложавым гостем от невесты. Кавалеры не отставали от меня. Как не веселиться в такой день?! Когда гости стали в два круга для веселого молдавского танца, я, притаптывая, пошла кружиться легким мотыльком. Не помню,  когда  в круг ворвался Стоян. Он вырвал меня из первого круга, повел в средину второго. В одном ритме мы стали двигаться, слегка кружась, тихо расходились, чтобы в одно мгновение сойтись, обняться и … продолжить  танцевать. После этого Стоян, не сказав мне ни слова, просто обнял, прижался так, как он это умел делать, прошептал: «Я вернусь…» Что это означало, не поняла, но догадалась, что он меня любит. 
     Мария встала, вышла, принесла и положила на стол пол булки ржаного хлеба,  произнесла певуче:
    - Хлеб наш насущный… Такой хлеб печет моя подруга Надежда. У неё есть русская печь в доме.  Жаль, у меня нет.
    - И у меня нет. Зато у нашей мамочки есть, -  утверждает Ольга. – В праздник Пасхи матушка печет нам калачи, пасхи и пироги. А зимой мы ездим к ней лечить радикулит. Полежишь на такой печи, болезнь как рукой снимет.
    - В моем селе, в доме родителей она действует до сего времени. Мы с вами выросли на таких печах. Как только приходит зима, рвусь в село, туда, где в памяти живут снега, метели, трещат морозы, поют ветры. Под их симфонии и танцы снежинок к нам возвращается детство.
     - А какие сказки и легенды слушали в зимние вечера, лежа на печке! А сколько преданий лилось в уютной тишине дома, когда мама или отец уводили нас рассказами в события не вымешленные – действительно происходившие с ними и разными людьми. Иногда думаю: как было бы хорошо, чтобы наука могла возвращать человека в прошлое. Пусть ненадолго. На день, на несколько часов.
    - Вот о чём ты мечтаешь в тишине этой беседки, когда в город входит вечерняя пора, - улыбается Оля и, вздохнув, добавляет: - Я тоже не раз об этом размышляла.
    - Вопрос можно? – подняла руку Ульяна. – Стоян человек романтичный?
    - Стоян песенный. Он красиво пел. Немного играл на гитаре. Окончил десять классов, и автошколу. С детства мечтал водить машину. Я предлагала ему учиться заочно. Не захотел. Есть люди, которым высшее образование ни к чему. Когда мы были вместе, к нам частенько наведывались друзья. Хочу сказать, все они были музыкальными. Стоян одно время участвовал в концертах. В отношении книг - читал, но немного. Сейчас моя библиотека насчитывает семьсот экземпляров. Книги по медицине, биологии, ботанике, истории, астрономии. Большой отдел художественной литературы, поэзия. Пополняю библиотеку новинками, книгами молодых талантов. Увлекаюсь географией. Когда жили со Стояном,  попутешествовали по Молдове, частично по Украине. Мы даже собрали камешки в тех местах, где когда-то были холмы, текли реки, бушевали моря.
    - Выходит,  Стоян не так прост, как я думала, - удивилась Ульяна.
    - Он мог иногда сотворить такое, что мне бы и в голову не пришло. На второй день  свадьбы оставил у моих дверей огромный букет цветущих осенних  полевых трав. На листе бумаги написал: «ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЁ.»  Вроде бы давал понять, что у нас много времени впереди. и тут же позвонил и назначил свидание у сквера. День выдался  пасмурный, но без дождя. Собиралась на свидание со своим собственным мужем, как на большой праздник. Одела плащ, туфли на каблуках, на плечи накинула белый платок, который я назвала «Платок примирения в любви».  Вам уже рассказывала, что во времена нашей размолвки Стоянчик преподнес мне красивейший платок: белый, как снег, по полю вытканы лилии, а кисти – большие, мягкие. Платком прикрыла плечи так, чтобы ореол кистей придавал мне оригинальность. Встретились мы, как люди, которые давно мечтают о такой встрече. О чём говорили, как мечтательно смотрели друг на друга – не передать. Это было СВЕРХСВИДАНИЕ! Он не предложил мне сойтись снова, он  сказал, что обязан помочь Клавдии перекрыть крышу дома, иначе она развалится.  Я поняла – СТОЯН остается Стояном, если знает, что должен что-то выполнить. Так и случилось: он стал с Клавой жить из-за ребенка, которого она якобы ждала. Потом у Клавы были неприятности с работой. Когда она отдала долг государству, устроилась продавцом в большом магазине. Не долго там трудилась, её пригласил один деятель торга своим заместителем. Знала толк в продаже, и выручки за него. Снова зажили на широкую ногу, но уже хитро обходили приписки и воровство. Об этом шли разговоры, но не пойман – не вор. Шли годы, а Стоян всё так же жил с Клавой, правда, он тоже хорошо зарабатывал – возил товар прямо с Кишинёва.
    - Выходит: Клава держала Стояна крепко. Может быть и он был замешан в её  деяниях, - судачит Оля.
     - Не думаю, но он что-то всё-таки знал. А когда нагрянула государственная проверка Клавкиного руководителя, тот выкрутился, но … городом пошли слухи, что Клава продала дом и перекрыла какие-то махинации. Думается мне, что  вряд бы он жил с ней, если б она его не  удерживала красивой жизнью. Он не корыстный, но не лишен тщеславия. Никто не может  влезать в душу другого и  узнать, что там творится.
   - Точно. Легко говорить, тяжело слушать. Ошибся. А исправить ошибку не смог. Наверно совесть мучила. Если бы у тебя с ним были дети – этого бы не случилось. Но Бог его наказал, - выговорила Ульяна. – Не дано иметь детишек  – возьми на воспитание сироту.
    - Я пришла к такому же выводу. Только подымать этот вопрос  не хотела. Это бы очень ранило моего милого, - подсовывает пироги гостьям Мария.
    - Случай в ресторане помог тебе понять мужа? - продолжает разговор Ольга.
    - Все, что произошло в ресторане, имело место быть. После свидания он  решил выполнить то, что требуется от него. Сказал с горечью, что всё случившееся - ошибки молодой жизни. Я с ним согласилась. Не хотела ранить его самолюбие. Видно, большой грех мы имели -  Господь не дал нам продления нашей любви, прервал её. Я чувствовала, до сих пор чувствую это.    
    - В размолвках супругов виноваты всегда двое. Кто-то виновен больше, кто-то меньше, а в целом – вместе что-то не сберегли, и оно дало трещину, - складывая в четкие слова предложение, заговорила Ульяна.
    - Я об этом тоже твержу. Но говорить нужно тогда, когда появилась трещина А так… ушли годы. Мы жили порознь. Мне хочется подвести итог начатого разговора. Остановилась на том, как нам со Стояном вернулось счастье, которое долго обходило наши пороги. Через  недолгое время, после  нашего свидания,  это было в начале декабря, Стоян полез на крышу дома Клавдии снять забытую доску. Не удержался, съехал по мокрому шиферу, упал на землю и… Его привезли в больницу без сознания. - Мария помолчала, выпила воды, вздохнула: - А через месяц я его перевезла в свой дом.
    - Когда это случилось? – с тревогой спросила Ольга.
    - Десять лет назад. Я ещё работала. Хотя и  сейчас тружусь на полставки. Приглашают вернуться на всю ставку, я не соглашаюсь. Хватит мне того, что имею. Скоро буду бабушкой. У жены Егора намечается ребеночек.
    - Я понимаю, что ты взяла все заботы на себя, когда Стоян попал в беду, - спросила Ульяна.
    - Клава не смогла бы выходить его. По моему настоянию он лежал в кишиневской больнице. Там его прооперировали дважды. Взяла отпуск за свой счет, была с ним  все дни его болезни. После этого он стал двигаться на коляске. Умер через семь лет от почечной недостаточности. Установила памятник, выполнила все его завещания.
    - Какие ещё завещания? – спросили обе сестры.
    - Просил простить его. Я простила его ещё при жизни. Все последние годы  его болезни мы общались, как только я была дома. О чём мы только не говорили. Когда уходила на работу, он читал. Говорил, что иногда читал вслух. Из библиотеки ему носила книги одна женщина – добрейший человек, поэтесса, философ и живописец. Она всю жизнь  трудилась в редакции газеты. Стихи иногда печатала в периодике. Рисовала  неплохо. Недавно уехала к дочери в Одессу. К Стояну приходили его друзья. Бывало, приглашали отдохнуть на природе. Столько радости мой милый испытывал при этом, не передать. Возила его в село. Там он плакал при встречах с родителями. Они тогда ещё жили. Иногда задаю себе вопрос: как бы было, если бы мы не расстались?  Ответа нет. Любой ответ неверен. Значит, у каждого человека своя судьба и своя жизненная стезя.
     В беседке стало тихо, вроде там никого не было. Вечерняя нега мягким серо-серебристым покрывалом устилала двор Марии, молча, тихо и ласково  прикасалась ко всему, чтобы потом двинуться дальше.
    - Слышите звон? – спросила хозяйка беседки. – Это звенят мои часы. Их музыка напоминает церковные перезвоны. Люблю  их. Иногда подымаюсь рано утром, выхожу в подворье. Стою и слушаю, как у входной двери шепчутся  улетающие из дома сны. Молча веду беседу с кустами, деревьями, небом. Прислушиваюсь к шагам ВЕЧНОСТИ. Она по утверждению ученых –  КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ ЗЕМЛИ. А там, за воротами, слышно позвякивание спиц: это утро вяжет покрывало моему городу. Даль спокойная, утонченная, нежная медленно уходит в себя, затаив дыхание. Первые лучи солнца тихо крадутся по дому, идут в беседку, садятся за стол, улыбаясь, ждут, когда я намажу масло на хлеб и  прикоснусь к кружке травяного чая. Гармоническое равновесие в природе настраивает на спокойствие в душе. Так и хочется развести акварель и написать этюд, назвав его: «РАССВЕТ».
    Затаив дыхание, Ольга с Ульяной слушают соседку, в словах которой звенят  высокие мотивы её  жизни. Из недалекой рощи, которую здесь называют Уютом, доносятся песни соловьев. У соседей, живущих в начале переулка, кто-то зовет котенка, обещая ужин. Сквозь беседку, пролетел мягкий ветерок, обняв всех, умчался далее, чтобы передать кому-то услышанные только что новости.
    - Жизнь наша быстрая. Даже без осуществленных человеком планов в ней происходят события, которые складываются в пласты, из которых она состоит. Нагромождение их – это и есть жизнь, - рассуждает Ольга. – Я сужу по себе. Как думаете, кто пишет жизненные сценарии для людей?
    - Пишет их сама ЖИЗНЬ, уготованная для нас КЕМ-ТО.  Мне суждено повязывать белым платком главные стороны своего бытия. Я рассказывала, как с помощью белого носового платка устраивала свидания со Стояном. Потом была наша необъявленная свадьба. И там мой любимый сыграл главную роль: не только увёз меня  от родного порога  в город, он купил белый платок взамен  фаты, через него мы ушли в жизнь, манившую мечтами и любовью. Прошло время.  Распался наш союз. А чтобы его поправить, муж купил новый белый  платок. И стал он сигналом для продолжения семейного союза. Но в каком-то необдуманном жизненном порыве  мы порушили его. Я не удержала Стояна, он не послушал свое сердце, ушел от меня. А когда  СУДЬБА  вновь повернулась к нам лицом и мы разыскали свою семейную дорогу, она объединила нас через большую печаль.
    - Действительно, дорогу жизни мостит нам СУДЬБА! - перебирая кисти на скатерти, молвит Ульяна.
     - Я много думала над нашими со Стояном судьбами . Создавая семью, мы не планировали, что в жизни может случиться  бурелом, который нужно преодолеть. Бывало, я не слушала мужа, когда он говорил, что ошибся. А он не понимал моего гнева. Говорят: в сорок пять лет в человеке просыпается молодость. Это явление наблюдается сплошь и рядом. Именно в свои сорок с лишним лет я стала больше уделять внимание внешности, мечтам, настроению. Мои танцы в ресторане, мои смелые поступки обратить на себя внимание, напомнили Стояну нашу любовь, глупый разрыв, обиды и недомолвки. Дать точное определение творящемуся в душе в такое время – невозможно. Мы со Стояном вроде проснулись от глубокого сна, и, откинув его, ринулись в будущее.
    - Ваши последние годы со Стояном были счастливыми? – скромно задала вопрос Ольга.
    - Счастливы и спелые. Они отличались от наших тех, юных. Несмотря на его болезнь, мы находили столько радости и удовлетворения в общении: я смеялась, как в молодости – беззаботно, смело, непринужденно. Он, забывая о своем здоровье, планировал ехать в лес, к реке, в старый панский сад.  Иногда мы ездили в поле, которое отделяло город от села. Там есть озеро: маленькое, сказочное, одинокое. Оно ждало нас. Когда мы туда приезжали, всё оживало и смеялось. Однажды засиделись возле него допоздна. За нами должны были приехать друзья, но припозднились. А мы были счастливы, что они не ехали. Со стороны запада приплыл серебряно-малиновый туман, который был похож на часть неба, куда уходило солнце. И  был он  таким мягким, что мы его ловили руками и  прижимали к лицу.  А ещё мне запомнились наши поездки в село. Муж моей племянницы купил подержанную машину. Привел её в порядок. Стал к нам приезжать и забирать к себе в гости. Я молодела в таких поездках. Мы ночевали в отцовском доме, а вечерами  уходили в беседы, которые брали начало из далеких времен.
    - Как приятно иметь родственников в селе, - будто что-то пророчит Ольга. – Самым большой подарок для меня –  встречи с родителями, с сельской идиллией, с прошлым, которое там ждёт меня. 
    - И я так думаю. Мы никогда не оторвемся от села, наши мысли материальные. Они сближают нас желаниями встреч и  ведут в особенное бытие. Вспоминаю, как мы со Стояном побывали там в зимнее время, в дни  Рождества. К нам пришла моя давняя подруга. Приятная, улыбчивая. Зашла, сняла белый вязаный платочек, присела за стол, отведала кутьи, пообщалась. Два часа прошли, как несколько минут. Когда она ушла, Стоян посмотрел на меня, сказал, как медом намазал: «Хочу купить тебе такой платок, как у Веры. Мягкий, нежный и ласковый!». И мы такой платок купили. Он сам его выбрал. Сказал: «Тебе очень идёт». Теперь у меня три платка, на все периоды года. Носовой потерялся. Это не беда. 
…Ольга с Ульяной ещё долго сидели в беседке у Марии, переходя общениями с одной темы на другую, рассматривая всевозможные события через призму прожитого, радовались счастливым дням, которые несли им благополучие и слегка тужили от горьких обид, недопонимания и  печали.
…Воскресный день пришёл в Бельцы чарующимися цветами восхода. Ольга с Ульяной присели за стол под грушей, стали снимать пробу с овощной бабки, которую испекли.
     - Вкус у неё сегодня исключительный, - говорит Уля. – Я туда положила ложку меда. Дома пеку с сахаром, а тут захотелось придать ей оттенок запаха лета.
    - Люблю овощные блюда. Вот приедет муженек из командировки, встречу его бабкой с вишнёвыми ягодами, - смеется Ольга.
    - Смотри, наша соседушка куда-то пошла. Интересно, куда это она? – шепотом произносит Ульяна.
    - Раз на голове белый платок - ушла  на кладбище. Она туда ходит только в белом платочке. Знать СУДЬБОЙ предназначено - Белым платком связана её жизнь с любимым человеком. Есть такое выражение: «Вчерашний день не догонишь, а от завтрашнего не уйдешь», и этим все сказано.    
   
                ДОМ С ЛЮПИНАМИ

                Любовь – это бесценный дар. Это
                единственная вещь, которую мы
                можем подарить, и всё же  она
                у тебя останется.
                Л. Толстой.
     С Анной Дмитриевой Анастасия познакомилась случайно при довольно неприятных обстоятельствах. То ли задумалась, то ли не заметила женщина, как переключился зеленый свет светофора на красный, и шагнула  на переходную дорожку. Настася рванулась к ней, схватила за руку, резко потянула назад. Кто знает, что могло произойти, если бы Стася не среагировала  вовремя.
    Незнакомка побледнела, у неё затряслись руки, а от испуга  не могла говорить.
     - Я… я… я … - начала она, и, не окончив, заплакала.
     - Не плачьте. Всё хорошо. Давайте сядем на скамейку. У меня есть водичка. Попробуем попить и поговорить, - успокаивала женщину  Тасия.
    Именно здесь, на скамейке, в парке Пушкина, Стася познакомилась с Анной, или как её называют близкие люди,  Аннетой. Позже, думая об этом событии, вспоминает светлую и нежную женщину, которая пришла в её жизнь незаметно, но красиво и нужно. Именно с такой собеседницей ей всегда хорошо вести  разносторонние беседы. Пока общаются по телефону, так как Аннета уже две недели почти все дни находится у  больной приятельницы, помогая той выйти с трудного положения.
    - Я дома, - в один июньский вечерок говорит в телефонную трубку Анна. – Слава Богу, Манина уже поправилась.
    - Очень рада. Поздравляю. Знать, крепкой дружбой связаны вы с подругой, раз не оставляете в беде друг друга.
    - Манинка подвернула ногу.  Пришлось помогать.
    - А её родные?
    - Сын в Африке. Он учёный. Внуки учатся в Москве. Мы всегда так делаем. Помочь другому Богом завещано.
    - Вы правы. Спасибо вам за доброе сердце.
    - А вам спасибо за то, что я не оказалась на месте Манины. Вот было бы смеху, если б мы обе лежали в гипсе. Ведь могло быть и хуже, - вздохнув, произнесла Аннета.
    - Ладно уж вспоминать неприятные минуты. Вам суждено жить долго, а значит, то была наука, чтобы не забывали, как переходить улицы, - улыбается Настасия.
    - Умная ты, Стасенька. Бог посылает мне именно таких друзей, каких я хочу иметь. А раз так, приезжай завтра ко мне с мужем и сыном, даже можете прихватить  соседей, - радостно повествует Анна.
    - Приеду одна. Мои домочадцы отправились в путешествие по родному краю. Будут дома в понедельник утром.
    - Значит, познакомлюсь с твоими близкими людьми позже. А пока на завтра назначай время сама.
    - Если  можно – в одиннадцать дня.
    - Прекрасно. Знаешь, как ехать? На конечной остановке перейдешь дорогу, правее переулок. В конце его мой дом.
    - Запомнила. Тогда до встречи.
    Эхо телефонного разговора потянулось куда-то, может, ввысь, а может растаяло вблизи, но оно навсегда  останется во Вселенной, так как ничего просто так не исчезает.
    Июньская суббота приятная, добрая, нежно раздает людям то, чего они сами желают себе в этот радужный день.
    Анастасия едет автобусом в сторону пригорода. Улыбнулась, любуясь милыми улицами города. А вот и конечная остановка. Огляделась, и как подсказала Анна, пошла по направлению к её дому. Крайний домик калиткой к проулку. Но что это?! Вокруг заборчика, ограждающего дом, разные цветы. Подошла ближе, ахнула: кусты люпина заполонили все вокруг. Они же тянутся полукругом за участком Аннеты, вышли в поле, украшая собой местность. Настасия остановилась, увидела идущую  навстречу Анну Дмитриевну.
    - День добрый! – поприветствовала хозяйку Стася: - Что это?- указала на цветы.
    -Дом с люпинами, - приветливо ответила хозяйка и, открыв калитку, пригласила: - Проходи, милая гостья. Прости, что не всё сказала о своем местожительстве.
    - Не ожидала, - говорит Тасия, обнимая Аннету.
    - Сегодня расскажу тебе историю этих цветов. Видно,  суждено мне в жизни любить их. 
    Настасья  уловила в сказанном, что гостить будет долго.
    - Сначала поведу тебя в экскурсию по огороду, саду и дому. Этому дому много годков. Его построил мой отец, когда мне было 18. Все началось с того, что приглянулся ему запущенный уголок земли, принадлежавший селу, - с милой интонацией говорит Анна, показывая рукой туда, о чем идёт речь. – Был здесь пустырь, заросший дикой маслиной, лещиной, акацией и другими деревьями и кустарниками. Отец трудился бухгалтером в колхозе. А жило наше семейство вот там, - указала рукой в сторону  пригородных домов. Там и поныне дом моих родителей. Немного переделанный, но крепкий. Сегодня в нём живет двоюродный племянник.
    - Мне кажется, здесь у вас подвал, - присматривается Анастасия к месту невысокого пригорка.
   - Он. Немного поодаль домишко. Там находится летняя кухня и кладовая. Раньше имелся сарайчик. Ныне  не держу ни корову, ни овец, лишь несколько курочек  и  петух по кличке Певун. За домом сад и огород. А вот тут  расположились  грядки. Высаживаю всё, что необходимо для меня.
    - У вас грядки чеснока и лука переплелись с настурциями. Получится, наверно, вкусно и красиво?
    - Что-то в этом роде.
    - А сад оригинальный. От миндаля до яблонь. Даже орех красуется в конце огорода.
    - Орехов хватает мне и белкам, которые живут под крышей здания. За ним видны деревья – дикая груша и старая верба. Ими оканчивается поле, которое граничит с городом. В деревьях живут две совы. Старые, как я.
    - Они-то старые, но вы почему считаете себя старой?
    - На пенсии два года. Кончилась моя работа. Приглашают вновь в детский садик. Пока не хочу.
    - Как я поняла, у вас розы соседствуют с жасмином.
    - Именно соседствуют. Можете верить, можете нет – два куста жасмина сами появились здесь. Скорее всего, занеслись семенами. А еще предполагаю, что я их приобрела у соседа, который принес семена в ведре с  пионом. Скорее всего там были и корни жасмина. Они очень быстро поднялись и зацвели буйно. Два куста, и оба разные. Один ранний – другой поздний.
     - А что здесь? Мальвы?
     - Они. Красавцы и умницы. Эти растения росли здесь давно. Предполагаю, кто-то выкинул мусор с их корешками. Отец раскопал этот участок почти вручную. Вытащил много пней. Оставил только три, которые служили нам стульями.
      - Родители ваши откуда родом?
      - Местные. У них смешанная родословная. Молдаване, украинцы, белорусы и венгры. Дом  отца  был расположен в двухстах метрах отсюда. Как к нему пришла мысль попросить у правления села этот кусочек земли под строительство дома – не знаю. Не отказали. Я уже вспоминала: родитель служил в колхозе бухгалтером. Мама – работник торговли. Именно тогда я и родилась. С моим появлением на свет папа с мамой стали готовить для меня приданное в виде хозяйских построек. Метров пятьдесят отсюда, правее моего дома, растут дубы, там же находятся каменные овраги. Именно оттуда отец брал камни для фундамента. Он говорил: строительный материал валялся под ногами, нужно только привезти. Деревья, что росли в этом месте, распилили на доски, приспособили под стропила. Где сегодня заканчивается сад и огород, красовались величественные дикие груши, орехи и яблони. Урожай давали ежегодно. Они приносили прибыль - отец их сушил и продавал.
    - Хозяйственным был ваш родитель, - рассматривает высокий куст помидоров Настасия.
    - Еще какой. Умер два года назад. Ему было восемьдесят пять. Женился поздно, в 30 лет. Мой старший брат давно на пенсии. Мама покинула Землю четыре года назад. Ругаю себя, что не заставила её лечиться. Она не признавала больниц. Лечилась сама: травами, корнями, камнями.
    - Это как? – удивилась гостья.
    - Народная медицина. Странно, но  верно. Скорее всего, она себя не долечила.
   - Вы по профессии воспитатель и  преподаватель. А по жизни кто?
   - ЧЕЛОВЕК ЗЕМЛИ! – хохочет Анна -  Я, в основном, трудилась в детском саду. Было время – заменяла преподавателя ботаники и природоведения в школе. Моя биография простая. Просто женщина.
    - Ладно вам прибедняться. Из наших телефонных бесед поняла – вы не простой человек.
    - Может быть. Каждый человек ВЕЛИК тем, что он человек ЗЕМЛИ.
    - Интересно рассуждаете. А сейчас хочу спросить, что это такое в виде завитков?
    - Горох и фасоль. Новые сорта. У меня на грядке растут три сорта помидоров и четыре огурцов. Одни огурчики я выращиваю под пленкой. Это ранний сорт. А далее сорт стелящийся и два – вьющиеся. Картошку не сажаю, зато морковь и свекла – красавцы-растения. Есть у меня сорт свеклы – сладкой, для начинки пирогов.
    - Ваш огород – плантация для изучения огородной науки. Как я поняла – ранние сорта овощей вы собираете, а на их месте сажаете другие?
    - По-моему, так должны делать все, кто имеет землю.
    - А это что? Как красиво! Дух захватывает. Это паутина, а на ней брызги воды?
    - Росы, - подсказала Анна. – В этом уголке хозяйничает паучок. Кроме того, в огороде живут его собратья. Они очень разные, и паутину ткут тоже разную по форме и узорам. Вообще-то, пауки ещё не изучены людьми. Я за ними наблюдаю. В журнале читала, что до настоящего времени их обнаружено около сорока тысяч видов. А сколько не обнаружено – никто не знает. Паутина – это шелк, крепкий и красивый. Сам паук, тот что сотворил здесь плед, оригинален. Красавец, мохнатый, с большими глазами и быстрыми ногами. В его тельце находится столько раствора для паутины, что он может свить её в 30 метров. Их паутинки-изделия отличаются своими формами,  рисунками, надобностями. Паутинка в 30 раз тоньше человеческого волоса. Как только где-то порвалась, хозяин тут же исправляет. Живут они по всему земному шару. Некоторые переносятся ветром, иные путешествуют с человеком, животными и растениями.
    - У вас хобби изучать насекомых?
     - Что ты! Конечно, нет. Простое любопытство. Всё, что о них знаю, это кроха от огромного пирога-науки, которая существует в мире. Только одно то, что  по  крови человека, который отравился чем-то непонятным, медики узнают, каким образом это произошло, пауков можно любить. Капельку крови дают пауку, а он, выпив её, ткет  паутину. По её рисунку узнают, чем он отравился.
    - Надо же. А я ничего о них не знаю, кроме того, что они разные. Некоторые жалят смертельно.
    - Такие у нас не водятся. Это редкие виды. Яд - их оружие. А о бабочках знаю больше. Мне они нравятся.  В другой раз расскажу. Знания о насекомых пришли через мой огород и сад. Мы сейчас отправимся в подворье. В доме сидеть неинтересно, когда погода благоприятствует отдыху. Присядем за стол в тени уголка, который я называю «Уют». Там действительно уютно и спокойно.
    Тропинками через сад и огород Анастасия с Анной вернулись к дому.
    - Здесь, у боковой стены и расположен «Уют», - улыбается хозяйка.
   - Да это же живая беседка. Как вы добились такого соседства вьющей розы и лианы?
    - Через труд и желание. Что-то подобное видела в Ялте и Сочи. А ещё в ботаническом саду Киева.
    - Я не только удивлена, покорена вашим талантом. Спасибо Господу, что познакомил меня с вами.
    - И меня с тобой. Знаешь, что я подумала? Давай перейдем на «ты». Я тебе говорю так с того времени, как произошло наше знакомство: то ли от испуга, то ли от нашей светлой энергетики, а может, как раз потому, что Судьбами  завещано быть родными по духу людьми.
    - Согласна, - радостно соглашается Анастасия, и продолжила кучтиво: - Ты будешь моей старшей сестрой, которой у меня до сего времени не было.
    - Умница. И у меня прибавиться сестричка. 
    - Не пойму, как ты умудрилась устроить здесь такое интересное место? Смотри, розы переплелись с клематисом.
    -  Там есть и жимолость. О лиановых знала с детства. В родительском дворе их было несколько видов. У отца имелся большой огород, ныне на нём расположились три дома. Пригород отстраивался за счет земель, которые  раньше принадлежали собственникам. Вспоминаю, как отец рассказывал о лиане. Сама лиана – чудное дерево, кустарник или травяное растение, которое приспособилось виться. Его ветки, иногда до метра длиной, свободно парят в воздухе, постепенно направляясь в сторону любого дерева, даже высохшего. Ветвь цепляется за него усиками, вторгается в любые извилины и щели. Лианы у нас пользуются большой популярностью. Самой распространенной является виноград.
    - Моя приятельница на даче посадила разные цветы и кусты, в том числе лианы. Чтобы не росли буйно - подрезает. Как они называются – не знаю. Помню есть плющ и клематис. А еще лиановый куст – ежевика без колючек.
     - Мне всегда интересен был огород, так как я выросла с ним и трудилась тоже. Папа занимался им по утрам, вечерам и в выходные. Мама была хозяйкой на грядках, отец в саду, где росли: виноград,  вишни, черешни, кизил и айва.
   - А я росла в городе. На каникулы ездила к бабушкам. Они жили в районном центре. У одной, папиной мамы  – большой участок земли был на поле. У маминой – при доме двенадцать соток. Бабушки и дедушки гордились, что мы с братом не гнушаемся трудиться на земле.
    - Моя Эльда, дочь, знает все премудрости огородной работы. Эту беседку мы построили вместе. Тут росли два куста вьющейся розы. Пригнули её ветки к земле - выросли ещё кусты. И пошло-поехало. В то время в голову пришла мысль: посадить между розами клематис. Постепенно стала формировать их в полукруг. Вот и родилось это красивое и нужное. В дождь мы уходим на веранду. Она у меня встроена в дом в виде комнаты. Между прочим, там есть печка. Топлю её, когда приходит мысль посидеть на веранде зимой. В окна  вижу широкую панораму идущего дождя или снега. 
    -Человеку дан ум, чтобы он работал. Иногда смотришь и радуешься красоте прибранного жилого помещения, соединённого с грядками. Как-то видела  одинокое, без грядок, без сада строение. Подумала: наверно ночами жалеет оно, что нет рядом деревьев, кустиков, не с кем посудачить, пожелать хороших снов, порадоваться жизни.
    - Сентиментальностью и романтикой пахнет от твоих слов. Я могу плакать при виде сломанной ветки, умершей козявки, упавшего на землю гнезда. В саду живут многие птицы. Гнёзда они маскируют так умело, что глаз не найдёт. Дело в том, что рядом со мной поля, где нет людей, где мир и уют для птичьего царства. Я всё время слушаю их концерты.
   - Похожие концерты слушала в детстве, когда жила у бабушек. На поле, где был огород бабуси Маши и деда Филёна, пели жаворонки, которые поднимались высоко в небо, наблюдая оттуда землю. Помню, дед показывал их гнезда. Одни в лесополосах, другие на земле, в траве и на кустиках.  Там, если не ошибаюсь, жили чибисы, трясогузки, стрижи и полевые воробьи.
    - У меня можно слушать их вместе. Садовые птичьи певуньи заполонили наш пригород. Синички, соловьи, дятлы, сойки, ласточки, зяблики, стрижи, козодои, песчанки, кваквы и многие иные соседствуют с человеком издавна.
   - Ты знаешь как их величать?
    - Немного, - смеется тихо Анна. – Присаживайся в беседке, а я принесу еду. Время обеда. Наверно проголодалась. У меня блюда заморские. У нас так называли блюда, приготовленные  по рецепту иных государств. Например: украинские, русские, польские и венгерские.
    Аннета через пять минут появилась с подносом.
    - Это первое. Чуть позже будет второе, - ставит на стол супницу, тарелки и хлеб.
     В саду, не умолкая, пели какие-то птицы. Иногда в их песенный вокал вклинивались иные, чтобы через пару минут умолкнуть, а потом вновь начать радостное песнопение.
    - Приготовила сегодня  польскую запеканку. Украинский борщ. Молдавские голубцы. На сладкое –  отвар из разнотравья.
     - Всех национальных блюд понемногу. А чей же отвар?
    - Мой. Так как во мне протекает пять видов крови.
    - Как это?
    - Спокойная. Смелая. Трудолюбивая. Мудрая и Семейная. После обеда дам характеристику каждому виду, - улыбается хозяйка, наливая в тарелки борщ.
    - В разговоре ты назвала имя своей дочери, Эльда. Имя прибалтийское?
    - Муж мой, Клаус, прибалтиец. Сказать правду: не знаю я его полной биографии. Уж больно быстро закончилось наше семейное благополучие.
    - Значит, что-то оборвало ваш союз…
    -Действительно, оборвало. До сего дня не могу разобраться, что случилось между нами, влюбленными друг в друга, и  вдруг ушедшими в разные стороны. Если это так, как сказал мне Федей, то виноваты в том и он и я. А может, мы и не виноваты. Так суждено было.
    - Слушаю тебя, а понять ничего не могу. Расскажи, если  можешь, хотя бы кратко о замужестве.
    - Именно кратко, так как длинного жизненного пути у нас с Клаусом не было. Начинаю вспоминать – кажется, это было так давно и совсем недавно. Если речь заходит о молодости, я себя вижу только с Клаусом. Были у меня парни и до него, но он один вознёс Любовью моё имя  до Небес. Ты на меня не смотри с удивлением, кушай борщ  и дай ему оценку. А я тем временем разверну КНИГУ ЖИЗНИ и загляну на страницу: МОЛОДОСТЬ. Именно с этой страницы началась моя семейная суть. Очень хорошо помню, как окончила педагогическое училище. Стала работать в садике. А через год решила поступать  на заочное отделение в пединститут. Жизнь моя проходила, как в сказке. Любила работу, училась с охотой, подруг не меняла, с друзьями вела себя корректно. Был у меня дружок, с которым ходила на танцы и в кино. Неплохой  парень, только не мой. Уж очень самостоятельным был. Всё у него было по его усмотрению. Мне это не мешало – я делала  так, как мне хотелось. Он терпел. А если бы не терпел,  мы с ним бы не дружили.
    - Значит, рано было думать о семейных отношениях, - рассуждает Настася, ломая кусочек хлеба.
    - Выходит, так. После второго курса на каникулах я  пошла с подругой и её парнем в кино. Опоздали к  началу, но кассы ещё работали.  Я с Таней остановились у входа, а наш парень побежал за билетами. В это время спешил в кино  ещё какой-то парень, который чуть не сбил меня с ног. Я оглянулась, наши взгляды встретились. В момент мне показалось, что я его знаю давно, и не могу оторваться, чтобы не смотреть. Он тоже оторопел, не знал, как себя вести. Таня тянет меня за руку, а другой я приветливо машу парню, вроде знакомому. Погода стояла великолепная. После кино мы двинулись на остановку, попросили Таниного парня нас не провожать, так как ему завтра на работу к семи часам, а возвращаться из пригорода трудно, позже транспорт ходит реже. Он согласился. Сели мы в автобус,  Танюша   говорит: «Что за парень которому ты махала рукой, когда мы торопились в кино?» Я снизила плечами, сказала, что увидела его впервые. Подружка удивилась, но промолчала. А через день незнакомец встретил меня утром возле домашней калитки с огромным букетом люпинов. Спокойно передал мне цветы, молвил ласково: «Жду сегодня в семь вечера у кинотеатра».  Цветы приняла, кивнула головой то ли спасибо, то ли согласна  прийти на свидание. С этого дня я начала встречаться с Клаусом, которого позже называла Клав. Мы не стали объясняться друг другу в любви, то было видно без слов. О себе сказал - он приехал в Кишинев в командировку, с товарищем. Имеет отношение к лесному хозяйству  – научное  и  производственное. Житель Белоруссии.  Трудится в министерстве лесного хозяйства. Сама не знаю почему,  не стала расспрашивать о семье, на сколько дней он прибыл в Молдавию, что из себя вообще представляет. С ним мы часами ходили по городу и говорили обо всем, позабыв порой о времени. Через недельку Клаус сообщил:
                - Завтра уезжаю. Вернусь через десять дней.
    От таких слов я остановилась, и только тогда вспомнила, что он не местный, что ему нужно уехать.
    Простились мы, будто перед большой разлукой. Он ласково убеждал меня, что время пройдет быстро и мы снова будем ходить по городу, взявшись за руки. Тогда я уже знала, что он выходец из Прибалтики. Там живут его родители.  Распределение на работу получил в Белоруссию.  О семье не вспоминал, а я и не спрашивала. Ему тогда исполнилось 28 лет. 
    - Взрослый. Я бы сказала, молодой мужчина.
    - Когда сообщил, что ему 28, я не поверила. Он блондин. Глаза серо-зеленые. Высокий. Стройный. Одевался модно, со вкусом. Когда шли рядом, многие женщины оглядывались.
    - А родителям ты доложила о своей любви к приезжему, да еще прибалтийцу?
    - Конечно. Он сам захотел с ними встретиться. Когда уехал, мне не верилось, что его нет рядом. Я даже просыпалась от его голоса. Мне казалось – Клав не ушел никуда. Как-то,  когда мы начали встречаться, задала  вопрос, почему он принес мне первый букет цветов люпина. Улыбаясь, сказал, что это его любимое растение. И тут же рассказал его историю. Оказывается, люпин стали возделывать 4000 тысячи лет назад в Древней Греции. Из него готовили масло, похожее на оливковое. Издавна его  применяют в медицине и фармакологии. А ещё - готовят удобрение, так как на его корнях образуются комки азота. Люпин прекрасный корм для животных. Высевают его в кормовых культурах для выпаса скота, применяют для укрепления и удобрения почвы в лесах, полях и садах. Он прекрасно себя чувствует в цветниках. Цветы его не вырабатывают мед, но имеют много пыльцы.
    - Мой отец говорил, что семена люпина идут на корм рыбам. Я видела люпин в саду маминых друзей. Его цветы они называют сказочными парусами. Они  действительно похожи на паруса.
    - Клаус обещал рассказать сказку о ЛЮПИНЕ. Не успел. Но есть ещё время. Я должна услышать её …
     Аннета задумалась, устремив взгляд за калитку. В соседнем саду кто-то косил траву, позвякивая косой. Благополучие и спокойствие царили вокруг, отчего на душе было приветливо и нежно.
    - Вернулся мой  Клаус, как обещал, - передвигая на столе чашечки, вновь продолжила свой рассказ хозяйка. -  Я летала на крыльях. А он смотрел на меня влюблено, говорил, что никому меня не отдаст. Шли мы из кино, а навстречу вышел молодой мужчина, поздоровался с Клаусом, улыбнулся:
    - Наконец я увидел твое сокровище. Познакомь.
    - А я её и не прятал. Просто мы не встречались раньше, - заговорил открыто и нежно.
    Тогда и познакомилась я с Фадеем, работником Министерства лесной промышленности.
    Анна встала, извинилась, отошла к заборчику, а вернувшись показала веточку розмарина, продолжила разговор: - Положи его в борщик. Вкусно и необычно приятно. А я  тем временем продолжу разговор о Клаусе. - Вскоре мой милый засобирался уезжать, сказал, что у него отпуск в сентябре, и он приедет снова. Я верила, что мы будем вместе идти по жизни. В половине сентября Клаус приехал, как обещал. На второй день сделал мне предложение, и мы тут же назначили день свадьбы. Родителей предупредили, что на свадебный вечер от Клауса прибудет только его двоюродный брат. В отношении родителей он высказался кратко: мама плохо себя чувствует, отец инвалид. Для моих родных такое сообщение было неожиданным, но мы согласились. О свадебном торжестве говорить не стану. Как всегда: весело, радужно, приветливо. Приятным событием стало то, что отец переписал на меня новый дом, в котором я сегодня живу. Свадьбу сыграли в этом же доме.
    Анна улыбнулась сказала, кивнув головой, что уходит на пару минут, а вернувшись весело сообщила:
    - А вот и сюрприз. Это чудо я испекла вчера. Пирог, в котором есть примесь цветов люпина. Высушила семена, растёрла, добавила в сладкие пряности, и … поставила в тесто. Запах специфически  получается.
     Анастасия ахнула, увидев небольшой пирог, на котором красовался цветочек, изготовленный из теста, похож на цветок люпина.
     - Ты кудесница, - вздохнув молвила гостья. – Надо же додуматься сотворить такое прекрасное пирожное. Ты его назвала пирогом, а я увидела в нём пирожное.
     - Что-то среднее между ними есть. Иногда пеку даже  в виде торта, иногда в виде паляницы, а иногда – в виде вертуты.
     - Чувствуется в тебе разнообразие крови. Это уже чисто твое: житейское, и необходимое для обозначения семейного уюта и радости.
    - Именно радости. Сейчас мы  с тобой двинемся по моему жизненному пути, с того момента, как я стала женой Клауса, - присаживается, продолжает повествование хозяйка дома. -  В свадебное путешествие поехали в Киев. Шесть дней  не могли нарадоваться величию этого мирового города, в котором соседствуют старинные и новые дома, сооружения, переплетенные эпохами жизни на Руси. Жили мы в гостинице три дня, а три – в моих дальних родственников. Многое увидела я тогда, когда сплетались любовным венком наши с Клаусом жизни. Но … пришло время и мы вернулись в Кишинев. Клаус сразу же побывал в Министерстве. Сообщил, что у него есть возможность перевестись из Белоруссии в Молдавию. Моему счастью не было конца. За день до окончания отпуска мой милый отправился в Белорусь. Он не любил писать, слал открытки, на которых сообщал о своих делах. Прошло две недели. И тут, я даже не ожидала, он вдруг появился грустный и расстроенный. Не стала задавать никаких вопросов, если нужно, скажет  сам. Угадала. Сообщил, что  в данное время его с работы не отпускают. Есть какая-то договоренность: должен  выполнить важное задание.
    - Выходит, он был он немного закрытым человеком, - удивляется Стася.
    - Слегка. Я как-то перевела разговор на Прибалтику, а он, выслушав меня, ответил: «Интересный  мой родной край. Но законы его мне не по нраву. Хотя они, в общем-то, отвечают запросам общества». И тут же перевёл беседу. До Нового года Клаус ездил в Беларусь, привозил подарки, вёл интересные беседы о строении Вселенной, о причудах Природы, о том, что человечество себя губит. Я удивилась, как это губит? Он ответил, что через двадцать лет я не стану задавать таких вопросов, ибо произойдет то, что он предполагает в своих рассказах.
     - О родителях и родственниках не вспоминал? – спросила Настасия и, устремив взгляд в сторону поля, добавила: - Я бы задумалась, почему он не говорил, как он жил, где жил, с кем дружил и т.д.
    - Конечно же, Клаус упоминал о родных местах. Как я поняла, мой милый выходец из старинного литовского рода. Учился в школе отлично. Окончил университет. Остался работать в Минске. Вспоминал какие-то неписанные, но передаваемые законы между семьями. Их должны выполнять все, кто родился под Знаками своего Рода.
  - А что это такое, ты не расшифровала?
  - Нет. Для меня в ту пору было не очень интересно, как и что творилось в его родовых фамилиях. Я любила Клауса таким, каким он предстал предо мной. Новогодние праздники провели вместе. В середине января сообщил - ему придется крутится между Минском и Кишиневом до весны. Потом вопрос отпадет.
    - А почему он не мог уйти со старой работы не пыталась узнать?
    - Нет. Он дал понять, что сам решит эти вопросы.
    К беседке долетел  голос какой-то птицы, от чего Анна посветлела, заговорила нежно:
    - Прилетела моя трясогузка. Не слышала её уже три дня. Интересная пичужка. Мне очень нравится напев жаворонка. После пойдем в поле. Я проведу тебя на экскурсию. В долинке появились маки. Красота неимоверная!
    - А что высеяли на поле твои сельские соседи?
    - Часть засеяли пшеницей, часть кукурузой. Межа между нами широкая, в виде лесополосы. Много земли не обработанной. Поэтому вольготно травам.
   - Почему не обработана?
   - Низины и взгорья. Небольшой каменный овраг с песком и глиной – препятствие для трактора. Говорят, что в будущем тут построят городские дома.
   - Твой дом станет центром городского микрорайона.
   - Кто знает, когда это будет. В городе много старых дворов и зданий. В первую очередь нужно там наводить порядок в столичном хозяйстве.
    - Верно рассуждаешь. Но мы остановились на твоей молодой жизни с мужем.
   - Когда думаю о том периоде, то есть, о весне моего замужества, мысли кружатся в вихре, не складываются воедино. Хочу сказать:  Клауса в мае позвала в Прибалтику телеграмма. В конце весны мой муж покинул Кишинев. Получил какое-то непонятное для меня сообщение. Читал, а лицо его бледнело, руки дрожали, сказал, смотря мимо меня: «Беда». Телеграмма была из Прибалтики. Больше я ничего не знаю. Муж собрал вещи и  отправился на вокзал. Хотела его проводить, но  взгляд его говорил: НЕТ!
    - Ты рассыльного  с почты позже не спросила, что там было написано?
    - Спросила. Сообщалось, что приехал дядя Николас с тетей. Срочно требуют, чтобы Клаус приехал. Ждала от мужа известий, но их не было, и нет до сего времени.
     Аннета оглянулась в сторону палисадника с люпинами, заговорила задумчиво:
   - Не стала я разыскивать его. Если нам суждено быть вместе, он появится. А если нет, не его вина. Он меня очень любил и, думаю, любит до сих пор. Через две недели  узнала, что у меня будет ребенок. Счастье так и заиграло вокруг. В конце августа шла по улице Пушкина, когда меня обогнал мужчина, в котором я узнала Фадея.  Обнялись, как старые знакомые. Посидели в парке. Я не стала спрашивать о Клаусе, Фадей тоже знал о нём мало.
    - Фадей был другом твоего мужа?
    -  Они трудились в одном министерстве. Бывал Фадей в Прибалтике, в Белоруссии, в Украине, поэтому с Клаусом знаком более шести лет. О нём он подробно узнал от одного литовского товарища, когда был в командировке в  Вильнюсе.  Один приятель кратко рассказал  ему о Клаусе. Всё упирается в родовые кланы. У каждого народа есть свои давние традиции. Со временем они теряются, только не во всех фамилиях. Клаус из старинного феодального, богатого историей и  традициями рода. Когда-то давно действовал закон между знатными родами: заранее обручать молодых для совместной жизни. Это было связано с духовным началом жизни новой семейной пары. В роду Клауса этот обряд сохранился. Когда ему было десять, его обручили с девочкой двенадцати лет. Оказывается, это было сделано очень серьезно.
   - Об таких обычаях я уже слыхала, - быстро высказала своё Настасия.
    - Фадей передал, что у Клауса есть жесткий и непоколебимый человек из рода  его родителя, который воспитывал отца Клауса. Старый, как дуб севера, крепкий и знатный. Обручив Клауса с девочкой, он не спросил себя: как же они будут жить, если не полюбят друг друга? Его, скорее всего,  интересовало исполнение традиции, а не жизнь людей. Позже он же заставил жениться  Клауса на обру-ченной с ним девушке.
      - Когда это было? – удивилась Анастасия.
       - После окончания школы. Что было далее, никто не знает. Клаус поступил учиться в Минск, там же остался работать.
    - Он об этом никогда  не говорил? – удивилась Стася.
    - Самое главное: никогда не вспоминал о традициях своего народа. Знаю только,  что его отец инвалидом стал случайно. Им помогает какой-то родственник, влиятельный человек. Мама у Клауса болеет. Что-то с сердцем. Есть брат, проживающий в Стокгольме. Они редко переписываются.
    - С того времени, как Клаус уехал, не сообщил о себе ничего, даже через  Фадея? Удивительно! Вы же с ним расписались. Выходит, что вы не разведенная женщина.
    - Выходит, так. Родителям  сообщила всё, что сейчас сказала тебе. Они меня поняли. Мудрыми  были у меня отец и мать. Никогда, ни словом не высказались нехорошо в сторону Клауса. Остался он в их жизни таким, каким представился. Папа говорил, что Клаус вернётся. Я на пенсии уже два года. Старею. Силы не те, что были. Желание увидеть мужа живёт во мне все время. Не могу забыть его улыбку, взгляд, разговоры. Дочь у меня блондинка, как её отец.
     - Дочь врач, а внуки тянутся в биологию, – улыбается гостья.
    - Это смесь латышской крови с моей, в которой намешано много национальностей. Как-то Клав говорил, что его привлекала биология и медицина. К слову, у меня остались несколько его книг. От него научилась видеть наш мир таким, каким он является в пространстве Вселенной. Это несложно, очень интересно и поучительно. Клаус мог часами сидеть и наблюдать за жуками, муравьями и птицами. Мог запросто свить из трав, мха и тоненьких веточек гнездо. Сделает и оставит в кусте. А через несколько дней в нём обживается пеночка или зуёк. В ту весну, когда он уезжал, мы проводили много времени на природе.
    - Интересно, как он трудился: вроде в командировках находился больше, чем работал в Минске.
    - Писал какую-то научную работу, связанную с историей лесных массивов Белоруссии, Украины и Молдавии. Говорил, что хочет доказать, что Кодры имели протяженность на много километров к западу. Они же являются родичами лесов Белоруссии. Их объединял животный мир и виды деревьев. А еще – птичий, и мир насекомых. Я не вмешивалась в его труды, которые имели для него ценность. Клаусу было около тридцати лет, а он своими знаниями мог сравниться с каким-нибудь взрослым профессором.
   - А как же люпины? Что они значили для него?
   - Люпины, - улыбнулась Анна, -  играли в его жизни особую роль. Это его любимое растение, а также объект для научных исследований. Осенью, мы после свадьбы посеяли люпин вдоль забора. Помню, что Клаус предложил рассеять семена в поле, в саду и в лесу, куда мы часто ездили. Леса в Молдавии вырубили для хозяйственных надобностей. Об оставшихся лесных массивах мне рассказывал отец, но более подробно Клаус. В начале мая сделали марш-бросок в Кодры. Этот лес -  уникальный уголок земли молдавской. Там Клав и поведал мне удивительную его историю. До сих пор помню: в Кодрах  произрастает 100 видов растений, проживает 50 видов животных, и около 150 видов птиц. Меня удивило количество населяющих эти леса насекомых - около 8000. С 1971 года Кодры стали заповедником и музеем Природы.
    - Что рассказывала дочери об отце?
    - Сначала говорила, что отец уехал, но скоро вернётся. Потом, что он живет далеко и приехать не может. Когда она подросла, сказала правду. В своем рассказе тактично поделилась событиями, которые сопровождали её родителя. Случилось то, за что его осуждать нельзя. Так и росла моя Эльда, понимая, что отец её любит и помнит, только жить с ней не может из-за сложившихся обстоятельств.
    - Если он был женат, почему в паспорте не было штампа?
    - Скорее всего, он был обвенчан. А венчание – не роспись в паспорте. Это навечно. Его можно расторгнуть только по особым причинам.
    - Я бы поехала искать мужа. Ведь это не так сложно.
    -  Не смогла. Вот только годы прошли, а его всё нет.
    - Ты его ещё ждешь?
     - Жду. Не может быть, чтобы он не приехал или не подал весточку. Если бы я его искала, было бы хуже. Он особенный человек.
     Во дворе Анны стояла красивая летняя пора. С поля доносилась песня чибиса. Птица кого-то о чём-то спрашивала, но не дождавшись ответа, сама отвечала и, поразмыслив, вновь пускалась вопрошать. Веяло тишиной и покоем.  Подул мягкий ветерок, принес запах настоянных на меду трав. В природе царило гармоничное  равновесие. 
    - Верно ли я поступила, не бросившись на поиски мужа – не знаю. Фадей дал понять, что Клаус уехал в Прибалтику, а куда именно, не сказал. Значит, живой. Снится он мне часто. Говорят, что в каждом человеке  существует седьмое чувство. Много раз  испытывала его. Произойдет у меня что-нибудь –  я уже знаю ответ. Сейчас расскажу  об одном случае, - призадумавшись молвила спокойно Аннета. -  Эльде было девять лет, когда она спросила: не можем ли мы поехать к отцу. Ответ мой был непроизвольным: я ответила - он сам придет. Ближе к вечеру дочь играла во дворе, я готовила ужин. Вдруг Эльда вбегает: «Приходил папа. Он погладил меня по голове сказал, что любит. Обещал приходить ещё». Я была сильно озадачена. Стала расспрашивать дочь, какой  из себя отец. Она описала его дословно: рост, волосы, улыбку, глаза. Как по-твоему, что это было?
   - У вас с Клаусом в одно мгновение пересеклись мысли.  Читала, что мысли могут проявляться наяву. Иногда человек, живущий за сотни километров, может на долю секунды появиться перед тобой и заговорить. Это явление – и есть предположение о материализации мысли. Достоверно не изучено, но в  нашем мире подобное  существует. Придёт время, и  правнуки будут говорить и думать иначе, богаче и осмысленней нас.
    - Очень занимательный у нас разговор, - улыбнулась уголками губ хозяйка. -  Недавно  была  в гостях у одной прекрасной семьи. Он – журналист. Жена – преподаватель литературы. Пара от Бога. Добрые, покладистые, рассудительные. Когда-то мы жили по соседству. Потом они перебрались в центр, а дружба остались. Интересно они меня встретили. За чаепитием он стал рассказывать, что любит бывать на литературных вечерах, презентациях книг, на писательских заседаниях. Память имеет замечательную. Он тут же почитал нам стихи: смелые, четкие, вразумительные.

                Свет появится там, где его не бывает.
 И там, где моря нет – но есть приливы
 и отливы сердца,
                И призраки в мозгу, как светляки,
                И все, что сотворил предвечный свет,
                Сквозь плоть проходит там, где плоти нет.

     Я поинтересовалась автором стихов, а он, улыбнувшись, ответил:
    - Дилан Томас.
     И тут же добавил:

                Особенно, когда октябрьский ветер
                Мне пальцами морозными взъерошит
                копну волос…

   - Люблю поэзию. Как только имею лишних несколько копеек, спешу в книжный магазин. Придешь, посмотришь мою библиотеку. Я не писатель, не публицист, а тянет меня книга. Ныне многие рассуждают, что в наше время перестанут выпускать книги, они будут издаваться в компьютерных вариантах. Всё может быть, но книги не исчезнут, - мягко ведет речь Стася.
     - Куда не пойдешь, везде слышны разговоры о компьютерах, о передаче мысли на расстояние, о изменении климата и  жизни человека на других планетах. Говорят. Рассуждают. Предполагают. Я не против достижений человеческого разума, но мне душу греют стихи, написанные просто и задушевно. Читаешь, и все становится мило, ласково и немножечко грустно.

Снова ветер подул. Завьюжило.
День угас, растаял, как тень.
По-хозяйски осенние лужи
Протирает платком метель.
Снова вдруг по дороге глянцевой
Звуки робкие пронеслись.
Это вьюги белыми пальцами
Где-то трогают желтый лист.
Росных утр и дождей отголосок,
Он сегодня еще звенит,
И вплетается песня осени
В самый первый концерт зимы.

     - Я знала, что станешь читать стихи. Натура у тебя песенная, стихотворная, - поглаживая руку Анне говорит Анастася.
    -Самым большим чудом на земле является ЧЕЛОВЕК. Иногда задумываюсь: столько людей на земле, и все они разные. Мне очень больно думать, что у некоторых  людей не проявились таланты. Есть у меня  знакомая, простая, милая женщина. В беседе часто приводит примеры из стихов, сказок, пословиц. Откуда берет – неизвестно. Да она и сама не понимает, как у неё это получается.
    - Со мной училась обыкновенная девушка. Не знаю, откуда у неё брались поэтические выражения, звуки и разные голоса; она ими пользовалась так естественно, что можно было только диву даваться. Я хотела запомнить кое-что из её высказываний -  не  получалось. Например, она как-то сказала: «Фиолетовые тени соединили в себе блеск луны, крону дуба и поверхность водоема». А еще:  «Из-за горизонта выплыло желто-зеленое облако, похожее на серп месяца». Потом еще: «Хмельное вино и хмельная любовь - одно и то же». Когда я спросила её, откуда  она это черпает, смеясь, ответила: «От всех», - весело говорит гостья.
     - Хочу сказать  вот что. Всю жизнь, имею в виду, кроме Клауса, жду кого-то. Поверь: всё время чувствую живую душу рядом в своём доме.
    - Это хорошее чувство. Присутствие незримого – прямое отношение к тому, о чем ты думаешь.
   - А в прошлом году, на мой день рождения, утром мне кто-то позвонил. Когда спросила в телефонную трубку, кто там,  дыхание было – ответа не последовало. Подумала, ошиблись. Только глубоко в душе что-то твердило, что ошибки не было, звонок был адресован мне. То же самое повторилось в нынешнее новогоднее утро. Тихое дыхание слышно – ответа нет. Пришла к тому, что мне звонит Клаус. Я не могу ошибаться. Сердце не обманет. Никому не сказала об этом, решила, если будут ещё такие звонки, просто назову его имя, а дальше всё станет на своё место.
   - Я бы подумала то же. А когда у тебя день ангела? – мягко задала вопрос Стася.
    - В начале осени. Моя мама говорила, что я родилась в весёлый день, когда кудесница-осень плясала под звуки легкого ветра и падающих листьев. Для меня осенняя пора - праздник. Вот послушай:


Еще не обнажился лес,
Но пестрый лист, дрожа, слетает,
И лес редеет, словно тает,
На фоне выцветших небес.

Или такое:

Я бы хотела до скончания лет
Печатать звезды через трафарет,
На черноте космических равнин
Сличать из них подобие картин.

    - Нам с тобой не хватит дня для общения, - вздыхает   Анастасия. – Обожаю такие встречи. А насчёт непонятного звонка, вот что думаю. Этот звонок - вестник чего-то ожидаемого.
    День улыбался теплым созидательным солнцем, заполнившим все уголки пригорода, напористо прорывавшимся мягкими лучами сквозь ветки роз и клематиса, которыми была обвита беседка, где сидели две приятельницы, рассказывая друг другу о смысле жизни. Мировой  маятник отстукивал минуты и часы. Анна слегка пригорюнилась, задумалась, снова стала тихо повествовать:
    - Я люблю сидеть при свече, символе огня. Когда она сгорает – очищается карма. Так говорит мой родственник, который  весь состоит из научных открытий, из времени, что  протекает не только мимо, но и через него самого. Он поделился со мной соображением: огонь свечи успокаивает душу.
    - Огонь для человека загадка. В горении сокрыта большая тайна. Ты вспомнила о душе. Душа – это история человечества. А неосфера – это сфера разума. Мы всё время говорим о будущем. Будущее – это то, что представляется человеку, -  пригибая к себе ветку розы, говорит гостья и, притронувшись к ней губами, вздыхает. 
    -У меня дома имеется русская печь. Праздничные блюда готовлю именно в ней, - радостно делится Аннета.
    - Как бы взять у вас немножко семян люпина? Высею в чудесном месте – в лесу возле Скулян. Там встречаются разные грибы.  Слабый я грибник, но у меня есть друзья, семья Дячук, Ольга и Юрий, которые собирают их по ведру. Грибы – это пища древности. У моей мамы имелась поваренная книга, где грибам отводились особое место. Книгу забрала её сестра, живущая ныне в Киеве. 
    - Я грибы  собираю рядом с домом, в лесочке.
…За беседой приятельниц  куда-то уходило время, приближая предвечернюю негу. Анастасия приумолкла, огляделась вокруг, молвила:
    - Нужно собираться домой. Засиделась  я у тебя. Теперь твоей черед побывать в моём доме.
    - Благодарю за всё. Приду обязательно. Договоримся о времени.
    - У меня появилась мысль высеять люпин у своего подъезда. Там есть клочок земли, где женщины высадили цветы, но за ними нет хорошего ухода. Попробую соорудить  грядку с люпинами. Ведь они цветут до осени.
    - Буду счастлива втройне. Полюбила я эти цветы давно. И любовь моя  к ним с уездом Клауса не уменьшилась, наоборот -  увеличилась.
    - Жаль, что их мало высаживают на городских грядках. Люпин легко принимается. Растёт дружно, кучно, раздавая один другому разные цветовые оттенки.
    - Сейчас нарву для тебя большой букет. Маленький не смотрится так оригинально. А их у меня много. Это моя радость и счастье. Почему-то верю им – они принесут мне ещё множество неожиданностей и благополучие.
    - Желаю, чтобы сбылись мечты, - улыбнулась Стася. – Я тоже верю в них. То, что ваш дом – ДОМ  С ЛЮПИНАМИ, говорит о многом.
   …Летние вечерние сумерки вытягивали на флейте волнующие ласковые мелодии. Небо переливалось перламутровыми пятнами, старело и умолкало, перед тем, как  ночь войдет в свои права и заполонит небесный свод звездными красотами.
    Анастасия, вернувшись домой,  присела на балконе, задумалась. Нелегка дорога жизни  у Аннеты. Только верит женщина в её поворот, в её правдивую истину человеческих судеб. Ожидание мужа –  не придуманное явление – это то, чем полна Душа и Сердце Анны. А цветы люпина подтверждение тому.
      И тут вдруг у неё появилась  необыкновенно живая мысль: в Доме с Люпинами скоро произойдут события, которые перевернут всё вверх дном и заиграют в литавры Гимн семейного счастья. Что это было, Настася не поняла сразу, но где-то глубоко в сердце и душе уже жила надежда, что там, в хозяйстве Анны усядутся красивые и желаннее перемены – в нём появиться мужчина, тот мужчина, который мысленно никогда оттуда не уходил.
    …Лето сыпало на Кишинев золотые солнечные брызги, дарило людям столько радости и уюта, что Стася, принимая его подарки, не уезжая на отдых, нашла его в природе родного края МОЛДОВЕ. Каждый выходной день с мужем идёт в мир природы, где есть вода, трава и солнце. Это приносит ей удивительное блаженство, песенное настроение и благодать, которая, как ей кажется, переполняет её жизненный мир и семейное благополучие.
     С Аннетой у неё продлились самые приятельские отношения. Анна приходила к ней, принесла массу прекрасных новостей и большой букет люпинов.
    - Следующая наша встреча состоится у тебя дома в осеннюю пору, - обещает Аннета.- И тут же, ухватившись за канву разговора, цитирует:

                В ожидании первого снега
                По шуршащей травинке иду.
                Насыщаюсь осеннею негой,
                Вдохновенье ловлю на ходу.

    - Эти стихи запомнила, как только поняла, что в дороге  Осень! Чудесная пора. Чувствую, что нынешняя подарит мне что-то доброе и светлое.
     Август пытался изо всех сил удержать последние дни. Но как бы он их не тормозил, вечера постепенно становились свежими, росными. Некоторые птицы уже улетели на юг. Иные ещё носятся с песенными трелями, обещая вернуться следующей весной.
   В воскресный день муж Анастасии ушел утром к другу помочь чинить машину. Стася решила поспать подольше. Проснулась от стука в стену – соседка забивала гвоздь. Рассердиться не рассердилась, на часах было восемь утра,  подумала  - могла бы это сделать позже. Поднялась, сладко потянулась, решила - в первую очередь нужно принять душ и  выпить кофе. Открыла балкон, выглянула во двор, поняла – погода благоприятствует. Порылась  в кухонной книге, как приготовить блюдо из гогошар,  когда раздался телефонный звонок:
    - Я знала! Я верила! Это он! Это Клаус звонит! – не говорила, выкрикивала Анна в трубку. – Ты меня слышишь, Стася?! Это Клаус!
    - Когда он звонил? – заспешила задать вопрос Настасья.
    - Только что. Я подняла трубку, а он молчит. Спрашиваю: - Клаус, ты? В трубке плач и лёгкий стон.
    -Что ещё он сказал?
    -Он плакал. Он горько плакал. Спросил сквозь слёзы, можно ли приехать. 
    Разговор с Анной  разворошил душу Анастасии. Стало радостно и спокойно за Аннету, за её честные поступки, за негасимую любовь, за веру в добро и порядочность. Поговорив  пару минут с Аней, Стася сказала светло и мудро:
   - Теперь в Доме с Люпинами будут жить двое. Это  люди, которые  их посеяли  и вырастили… 
   
                АЛЬФА И ОМЕГА 

                Любовь, значит видеть человека
                таким, каким его создал Бог.
                Ф. Достоевский

    Весна 1919 года принесла селу Михайловцы много перемен, в которых жители плохо разбирались. Это были новости о победившей революции, о Гражданской войне, где по разумению людей брат воевал против брата. А ещё панику потому, что появилось много бандитов, грабивших людей, иногда убивали за одежду или обувь.
     Отец Наташи, богатый селянин, за ужином говорит жене и дочери:
    - Остерегайтесь заводить разговоры с незнакомыми людьми. Проходите мимо вроде глухие.
    Наташа смеется, представляя себя глухой. Ведь  она такая приветливая, радостная, любит людей, а тут остерегаться надо. Только сказанное отцом приняла: отец  прав. 
    - Наташа! – зовет подружка Ольга, - пойдешь в село? Там сегодня танцы будут.
    - Сейчас соберусь, - весело отвечает девушка.
    - Не задерживайся долго, - советует мать.
    - Знаю, - улыбается дочь.
    Не доходя центра, у Старого колодца девушки встретили Степана Винницкого с каким-то незнакомым парнем.
    - День добрый! – приветствовал девушек Стёпа. – На танцы?
    - Вроде того, - ответила Оля.
    - А с вами можно? – спросил весело и представил девушкам своего друга: - Егором зовут. Из Сниткова. Приехал ко мне в гости.
    На первый танец Наташу пригласил Филён – красивый, молодой парень, выходец из богатого сельского рода,  давненько присматривавшийся  к Наташе. Он мечтает жениться на ней. Девушка об этом знает, но виду не подает - сердце ещё не выбрало того, кто его заполнит любовью.
    Когда музыканты заиграли вальс, Наташа ожила – это её
любимый  танец. Взгляд потянулся к Степану, а он в это 
время посмотрел в сторону Наташи. Секунда и… вот уже
Стёпа приглашает девушку на танец. Многие  принимали
его на вечера, но он  танцует мало. Он  редко  посещает
такие мероприятия. Что ни говори, он  выходец из
богатенькой семьи, но принял революцию по своему, от-
дав ей мысли и настроение. Молод, смелости и ума
ему не занимать. Все  знали - Степан принимал участие в
Гражданской войне. Ходят слухи, что вновь собирается
идти воевать, а куда именно - неизвестно.
     И вот снова новость пронеслась селом – Степан Вин-
ницкий не только присутствовал на танцах, но и танцевал
с Наташей, самой красивой сельской девушкой, и  даже 
проводил её домой. Село ждало новостей: как отреагирует
отец девушки на это событие. Новость не расширилась,
отзывов на неё не было, вроде бы ничего не случилось.
    Наташа вся в работе по дому, огороду, саду.  В село
пришла красавица-весна.  Дни теплые, солнечные, убран-
ные первой листвой и цветами.
    И снова потянулись разговоры: Степан устроил танцы в
центре села, попросил собрать население для веселья, а
ещё велел выдать  музыкантам денежное вознаграждение.
Он сам присутствовал на этом мероприятии, танцевал с
Наташей, а потом, на глазах у всех, пошёл к  ней домой, и 
долго сидел с девушкой у калитки на скамейке.
    Все это имело свои  последствия. Новость ширилась,
становилась похожей на огромный снежный ком. Некото-
рые предполагали, что у Наташи скоро будет свадьба со
Степаном. Лишь, что бы не говорили, никто не ве-
дал, что на самом деле происходит. А происходит всё так,
как назначено Наташе и Степану СВЫШЕ.   Их любовь
зародилась в то мгновение,  когда он встретил её возле
Старого колодца, и разорвать её уже было невозможно. 
    Лето скрипичной музыкой встречает восход и провожа-
ет день к западу, а вечер прячет влюбленные пары в тень
деревьев, где им никто не мешает. О встречах Степана с
Наташей знают все, лишь не знают, что все эти встреч
проходят со скандалом в доме девушки. Родители против
таких свиданий, а поделать ничего не могут. Дочь не на
шутку влюбилась в парня, о котором идет слава, что он
пошел против своего сословия и  принял новую власть.
Теперь он ходит с удивительно-прекрасной девушкой,
семья которой против новой власти, да и против жениха.
 Что только не делают родные Наташи, как не уговаривают дочь, сделать ничего не  могут.  Как только наступает вечер, она
бежит к милому Стёпушке на свидание, а он, увидев
её, мчится навстречу: красивый, ладный и желанный.
    - Наташенька, посмотри на звёзды. У меня к ним осо-
бое расположение. Когда учился в городке, один препода-
ватель был влюблен в Космос, рассказывал нам преинте-
ресные истории его рождения, - обнимая девушку, говорит
Степан.
   - Космос – это Вселенная? – переспрашивает Наташа.
   - Она. От неё мы произошли. Как интересен наш Мир
– не передать. Жаль, что не довелось учиться дальше. Вре-
мена заставили меня и таких как я, не сидеть на лекциях в
институтах а идти путем революционного переворота,
иначе нельзя жить.
    - Почему нельзя? А если изменить законы?
     - Не знаю. Вряд ли бы царское правительство этого за-
хотело. Моя милая девочка, мы с тобой не станем обсуж-
дать роль революции, войну и всё,  что не должно касаться
твоей головки. Это будем решать мы – МУЖЧИНЫ ново-
го времени. Я люблю тебя.  Стану стараться, чтобы жи-
лось моей Наточке хорошо и свободно.
   - Ты не веришь в Бога?
    - Ты с чего это взяла? Людей слушаешь? Они много че-
го придумывают. Я такой, как все наши селяне. Бабушка
учила молиться, и я молюсь, только молитва моя не похо-
жа на те, которые произносят люди. Я веду разговоры со
Вселенной  особенные. ОНА меня  слышит. Кто знает, что
это такое. Мудрость есть мудрость. Ты слышала такое вы-
ражение: АЛЬФА И ОМЕГА?
    - Нет, –  ответила с удивлением девушка.
    - Это НАЧАЛО и КОНЕЦ. Все в нашем мире имеет НА-
ЧАЛО и КОНЕЦ. Это я так понимаю. Когда-нибудь  по-
говорим, кому принадлежат эти слова.
    - Умный ты. Откуда всё это?
    - От тебя, -  хохочет парень, целуя любимую так,  что
сердце прыгает от радости. - Я всегда сравниваю великие
мысли и дела с нашей любовью. И делаю свои дела с мыс-
лью о тебе. Наша семья станет красивой и рассудительной.
Мне очень хочется, чтобы мы были счастливы.
    - Я  буду  перенимать от тебя  мудрость  и грамоту, -
обещает Наташа и, улыбнувшись, продолжает: - А ещё я
буду любить тебя всю жизнь.
    - Знаешь, что такое любовь?
    - Знаю. Это то, что я чувствую к тебе.
    - Меня всегда волновали предания старины. Если  разо-
браться, народ сотворил всё, что мы имеет на сей день.
Оглянись. Что ты видишь?
    - В основном, деревья.
    - И то верно. У каждого дерева своя история, ха-
рактер, судьба. Если взять даже один лишь вид дерева –
многое можно узнать о нём. Наши предки не только наб-
людали   и изучали мир, они создавали огромную Исто-
рию всего вместе  и поодиночке.  Любая  травинка, кус-
тик, цветочек, семья – это неиссякаемые познания мира,
где ты родился и живешь.
    Наташа, тихо вздыхая, слушала Степана, а он, прижимая
её к себе, говорил, говорил, говорил. Ей было спокойно с
ним, таким сильным, добрым и любимым.
    - Моя бабушка рассказывала, что ДОРОГА к Храму -
это Дорога Тишины и Молчания. И снова  хочу вернуться
к своим урокам в городской школе, где я провел четыре
года. Уже упоминал про учителя, который кроме своего
предмета иногда уходил в какие-то иные знания, расска-
зывал много интересного и ценного  из области филосо-
фии, астрономии, истории древности. Однажды он  выдал
такое, я потом долго не мог прийти в себя. Его урок оста-
вил мне глубокие размышления. Слова бабушки, что До-
рога к Храму ТИШИНЫ и МОЛЧАНИЯ - это не что иное
как явление, которое было открыто в  У1 веке до нашей
эры. Не смотри  на меня так удивленно. Когда молодой
человек поступал учиться в школу  Пифагора, он давал
обет МОЛЧАНИЯ ПЯТЬ ЛЕТ.  В данное время наши уче-
ные подхватили это учение и  лечат им некоторые заболе-
вания. Я сам убедился, что иногда МОЛЧАНИЕ  - удовле-
творение и здоровье.
    - О Пифагоре слышала, а о ТИШИНЕ не знала, - при-
знается Наташа.
    Если бы кто спросил её, о чём они долгие часы встреч
говорят, ответила бы правдиво и честно – учатся жизни.
    Как-то за ужином отец Наташи спросил дочь:
    - И что ты в нём нашла? Самый, что ни есть, простой
парень.
    - Не простой он. Мне к нему нужно тянуться и тянуться.
Если бы вы послушали его, отнеслись бы к нему иначе.
    - Слышал его лекции. Не иначе, как философ-утопист.
Предполагает много, а откуда оно возьмётся -  не говорит.
Обещает огромные преобразования в жизни. А как её пе-
ределать, не рассказывает.
    - Достижениями науки, - перечит дочь отцу.
    - Кое-что можно изменить, но… очень малую толику.
    - Степан грамотный и верит в научные предсказание.
    - Много ты знаешь, - сердито  твердит отец. – Все твои
встречи с ним - пустые звуки. Морочит тебе голову.
    Наташа слушает отца, а мысли рядом со Степаном. Ве-
чером спешит в сад,  где её ждет встреча с надеждой бу-
дущего. Степан смотрит вдаль, произносит тихо:
    - Ещё немного и запляшет карнавал листопада. Люблю
осень. Я родился в её пору. Тебе известно, что такое ИС-
ТИНА? Эйнштейн сказал, что она есть опыт.
    - Эйнштейн  - это ученый математик? Дядя Владимир,
 живет в Виннице, в разговорах упоминал его. Дяденька
окончил институт в Киеве. Умный и образованный. Пред-
лагал отцу, чтобы я пошла учиться в город. После оконча-
ния сельской школы два годика училась в местечке. Кро-
ме уроков, нас учили шить, танцевать, готовить еду.
    - Ты у меня учёная, - ласкает Наташины кудри парень.
    - Немножко, - смущается девушка.
    - Для тебя достаточно. Жена у меня будет в семье всегда
                выше меня. Так нужно.
    - Интересно рассуждаешь. Маменька утверждает, что
главой семейства должен быть муж.
    - Верно. Но голова – это мужчина, а шея – женщина.
Как тебе такой расклад?
    - Хочу спросить: почему некоторые растения люди пре-
подносят для женщин, а иные – для мужчин? Вот напри-
мер: мята – для женщин, тысячелистник – для мужчин.
    - Это мне  неизвестно.  Знаю, что эти  растения   играют
большую роль в жизни людей. Даже их названия говорят о
многом. Мята – это что-то приятное, вроде мягкое, неж-
ное. А с растением тысячелистник связано много лекарств.
Тысяча листьев – как красиво звучит. Я как-то задумался о
соловье. Если вслушаться в  его имя, можно определить –
эта птица поет, как никакая иная. Говорят, что его песню
слушают не только люди, но и птицы. Первое звучание его
имени – СОЛО дает понять, что это такое.
   - Я не могу насмотреться на живую природу. С самого
утра и до поздней ночи, созерцая наш мир,  не перестаю
любоваться и радоваться бытию, - вздыхает Наташа.
    - А я люблю МИР рядом с тобой. Иду навстречу, а  в
сердце звучит песня. Вчера, когда шёл с работы, меня дог-
нал лохматый ветер: обнял, прошептал что-то, улетел.
    - Посмотри, какие огромные золотые краски льет луна.
Когда остаюсь с ней наедине, становится грустно. Тетуш-
ка рассказывала предание о ней, якобы Луна или  Месяц
полюбил ЗЕМЛЮ, а она не поняла его, или, может,
Высшие  Звёзды не дали ей его принять. Так и оста-
лись они рядом, но не вместе.
    - Предания – это часть бытия. Я верю им, хотя это тоже
относится к науке. Слегка завидую людям, которые будут
жить после нас где-то приблизительно в  2050-м году.
    - Думаю, мир  наш очень изменится. В какую сторону –
неизвестно, но жизнь будет сложной и быстротечной.
    - Наука доказывает: мир меняется не в лучшую сторо-
ну. Виновен сам человек, - медленно рассуждает Степан,
оглядываясь в сторону Наташиного дома.
    - Поздно уже, - вздыхает девушка. – Не хочу идти в
комнату. Какая-то печаль гнёт мою душу.
    - Я готов увести тебя в  Девятое царство, и не возвра-
щаться, - задумчиво говорит Стёпа и тихо предлагает: - А
может, нам убежать?
    - Подождем ещё немного. Нужно всё взвесить.
    Селом шагала молодая осенняя ночь. Она слышала раз-
говоры влюбленных, вздыхала грустно, кивала головой,
знала: всё, что должно случиться, будет выполнено СУДЬ-
БОЙ двух молодых людей, в сердцах которых живет ис-
тинная ЛЮБОВЬ, та, которую они ищут в жизни.
…Сентябрь подгоняет молодые пары к свадьбам.  В до-
ме Наташи всё чаще слышатся разговоры:  дочери пора
заводить свою семью.
    Девушка  вроде  не слышит  пожеланий  родителей,  она
решила: за свое счастье станет бороться и будет убеждать
их, что жизнь со Степаном суждена ей до конца её дней.
Но родители ничего не хотят слушать. Отец как-то серь-
ёзно и настойчиво высказался:
    - Если пойдешь под венец со Степаном – не будет тебе
благословения.  Мы откажемся играть свадьбу, а значит –
делай вывод сама.
    С этого дня в доме Наташи всё поменялось. Родители не пускали дочь на свидания со Степаном. Пришлось ей тайно днем  пойти к нему  и рассказать об этом, а он подумал и предложил:
    - Можно сыграть свадьбу без твоих родителей.
    - Как? – удивилась девушка.
    - Уйдем от них.
    - Без благословления  не согласна. 
    - Попробую  поговорить с ними.
   Разговор не получился. Какая причина владела умами людей, которые держались за старые законы, выдавать замуж своих  детей по собственному желанию, Степан не мог понять. Пытался доказать, что в отношениях первую роль играет ЛЮБОВЬ, но для родителей Наташи то было странно. И тогда Степан решился переговорить с Наташей и скрыться с нею  в городе. Всё было продумано, но… за два дня до того Наташу закрыли в доме, а на третий приняли сватов от Филёна.  Через неделю играли свадьбу. Стоял задумчивый осенний день, и люди предсказывали перемену погоды. Так и случилось. К вечеру пошел дождь да такой обильный, что долиной потекла река, смывая осенние травы.
 …За два дня до Наташиной свадьбы Степан куда-то уехал, а вернулся через месяц.
    Село призадумалось, приутихло. Люди качали головами, не одобряя решения отца Наташи: ведь выдал дочь против её воли. Несмотря на то, что Филён был достойным парнем, красивым внешностью и душей, добрый, хозяйственный, приветливый и покладистый, а его любовь к Наташе была беспредельно-нежной, это ещё не говорило о том, что они счастливая пара.
    …Шли годы. Село менялось внутренним миром и внешне. Советская власть привнесла огромные перемены во всё, особенно в обустройство семьи, в образование населения, в ритмы общего благоустройства, в сознание жителей и в понимание сути человеческого существования. Жизнь бежала незаметно, вот только в любовных  отношениях всё оставалось по-прежнему. Любовь, как и раньше,  играла огромную роль между людьми, и это имело решающее значение в их Судьбах.
    Через два года после свадьбы Наташа родила ребеночка, но он прожил короткую жизнь.  Горе женщины было невыносимым - никто не мог её утешить. С Филёном она жила тихо, спокойно и добропорядочно.
    Степан женился через три года после свадьбы Наташи. Жена его красивая, добрая и милая девушка, создала с ним крепкую семейную пару. У них родилось двое детей. Это принесло  Степану гармонию лада и светлого бытия.  Всю жизнь работал руководителем села, занимая должности, которые отвечали его натуре, грамоте и любви к людям. К нему обращались по разным вопросам, вплоть до мелочей, и он никогда никому не отказывал.
    Но жизнь есть жизнь, и её не переиначить. Заболел Степан, да так, что врачи не могли уже ничем помочь. Знал ли он об этом? Конечно, знал. Но принял, всё как полается умному человеку. Наташа слышала о болезни Стёпы, и оставшись в доме дна молча молилась Богу за продление его земного пути, грустила, плакала.
    День сентября приятно-солнечный, светлый, настоянный на запахах овощей и фруктов. Наташа готовила обед, когда услышала голос Степана. Поспешно вышла на улицу, там никого не было. Постояла, всматриваясь в небо, вспомнила как Стёпа ей рассказывал о небесных далях, как красиво говорил, что на земле нет ничего постоянного, оттого она такая замечательно-интересная и богатая. А ещё как-то сказал, что Вселенная - это твердыня, и её  разгадать нельзя никому.
    Возле ворот кто-то прошёл, оставив отголоски шагов. Наташа присела на скамейку, задумалась о своей жизни. Иногда, когда муж уходит в поле на работу, она идет в сад, долину, в перекрестье тропок между огородами,  ищет отпечаток своих и Степановых ног, прислушивается к отголоскам прошлого, всматривается в те уголочки природы, о которых рассказывал её любимый. Ничего нельзя уже вернуть. В разлуке со Степаном винит себя. Если б тогда  она была более настойчива с родителями,  все было бы иначе. Её послушание привело, что сейчас есть. О супруге думает  только с приветливостью. Он любит её так, как она любит всю жизнь другого. Наверно это дано Кем-То Свыше, а значит, так нужно.
    К вечеру зашла Ольга. Оглянувшись, не слышит ли Филён, сказала шепотом:
   - Сильно болен Стёпа. Пойди к нему. Никто тебя за это не осудит. Люди знают и помнят вашу любовь. Иначе  потом будешь каяться, но будет поздно.
    Всю ночь Наташа неспокойно спала. Мысли кружились, удваивались, летели куда-то, возвращаясь, настойчиво заставляли сделать то, что необходимо для  неё и Стёпы - устроить последнее свидание в жизни.
   Утром Филя ушел на работу а Наташа решительно стала собираться. Оделась скромно, но со вкусом. Без ярких нарядов, просто, с напоминанием ему о их молодости.
    Дорога селом знакомая. Миновала Старый колодец,  а там, недалеко, его дом.
    Помедлила, когда подошла к калитке. Хотела постучать, вдруг услышала кашель: Степан сидел в саду на скамейке. Решившись, вошла в сад.
    - Кто там? – спросил больной, покашливая.
    - Я, - ответила Наташа. – Можно к тебе?
    Не то Земля остановилась, не то Вселенная притормозила, но для Степана и Наташи всё в этом мире вдруг притихло, им стало до того спокойно и умиротворенно, что  почувствовали какое-то благоденствие. Они стояли и молчали. Ничто  не могло в эти минуты нарушить гармонию встречи двух людей, уже немолодых, но таких близких по сердечных чувствам, что рассказать об этом никому не дано – ибо эти чувства подарены им, как великое счастье – они их познали и сохранили на всю жизнь.
    Над ними склонились ветки яблони, а бездонное небо качало маленькие тучки, проникая золотыми лучами в  просветы между деревьями, вроде  хотело показать, как прекрасны эти уголки, как им приятен сегодняшний день. Сколько времени прошло с того момента, когда Наташа присела рядом со Степаном, не ощущал ни он, ни она. Они просто сидели и  урывками говорили о чём-то, понятном только им.
    Над селом раздался звон:  это на тракторном стане ударами о рельс сообщали механизаторам об обеденной поре. Наташа встала, огляделась, тихо сказала:
    - Буду прощаться. Крепись, ведь ты сильный.
    Степан припал к её рукам, сказал, как когда-то:
    - АЛЬФА И ОМЕГА.
    Наташа еле устояла на ногах. Она поняла: было НАЧАЛО, приходит КОНЕЦ.
     Степан проводил её до ворот, остановился, вздохнул глубоко, не говорил, лишь смотрел на неё так, что и слов не нужно было. А она, оглянулась на него, шагнула на дорогу, ушла не оборачиваясь. Она знала -  Степана живым  больше никогда не увидит. Слёзы залили ей лицо, скатывались на шею, на грудь, на кофточку, но она их не вытирала, так и шла тихо неся в себе высокую  боль и потерю любимого человека.

               


                ХРОМОНОЖКА

                Основа мудрости есть терпение.

                Платон
                Раздел первый

      Утро пришло вроде по заказу. Солнце пригрело сразу же, обещая теплый день. Неожиданно уронила на пол ложку, затем и вилку.
    - Гость в дом. Вернее – гостья, - говорю сама себе. – Пусть приходят – буду только рада.
   Позавтракав, села перебирать старые  записи, раскладывая их по разделам. Соседка долго звала в дом кота Рислина, а он видно где-то сладко спал и  видел золотые сны.
    В обед зазвонил телефон. Подняла трубку, оттуда полился мелодичный голос моей давней приятельницы.
    - Ты откуда звонишь? – спрашиваю спешно.
     - От родственницы. Приехала к ней на день рождения. Отгуляли славно. Сегодня могу приехать к тебе, если желаешь.
    - Как можно спрашивать, желаю ли я встретиться? Да я буду на седьмом небе от счастья. Приезжай. Я жду.
    Через час моя милая подруга уже сидела у меня за столом в дворике, который я называю «Мечтой мещанина». После бурной встречи разговорились о новостях, событиях, коснувшихся нас и наших близких, о том, что время быстротечно, а мы уже не молодые дамы.
    - У меня обед вкусный, - говорю гостье.
    - Что ты?! Я переела вчера. Если можно: чай или компот.
    Ставлю на столик кувшин с компотом, печенье, мармелад и  две чашки, разрисованные моей дочкой Ингой.
     - Красота-то какая! Где купила? – спрашивает Рита, внимательно рассматривая чашечки.
     -  В магазине. А разрисовала их моя дочь. Ты ведь знаешь, она художник. Везде, где надо навести красоту, прикладывает свой талант. Вот и получилось что-то неповторимое.
     В глазах Маргариты горят огоньки интереса. Несу из дома большую миску, расписанную фруктами, спрашиваю:
     - Как тебе эта мисочка?
      - О! Это шедевр! – восклицает подруга, и ласково дополняет: - Надо же красками создать такой мир фруктов. Гены зря не пропадают. От папеньки доченька взяла Божий дар.
    - Раз ты так оценила работу Инги, дарю тебе тарелку.
    - Но это же дорого стоит!
    - Не дороже, чем наша дружба, - поглаживаю плечо гости. 
    - Ладно, принимаю, - вздыхает Рита: - А я подарю тебе чудные рассказы из жизни прошлого поколения, которые держу в памяти. А вот записать их не могу. Напиши ты.
    - Спасибо. Я готова слушать, -  улыбаюсь: - Тем временем   будем пробовать напиток из тёрна. Эту ягоду очень люблю.
Она полезная и знатная.
     - И я её уважаю. Сейчас её  можно купить даже в аптеках.
     - В Кишинёве на рынке её продают на стаканы, - говорю, и подливаю в чашку напиток гостье.
     - Собираясь ехать в столицу,  записала, о чём должна поведать племяннице и тебе. Память уже не та,  лишь кое-что ещё держится. Не так давно ездила в Яругу, недалеко от Чернигова. Там встретила Ядвигу, давнюю знакомую. Присели в парке, ушли в воспоминания. Ты ведь знаешь меня: любопытная  я сорока, возьми и спроси о Даше, дальней её родственнице, жившей в селе Иванковцы. А она услышав мой вопрос очень обрадовалась моему желанию узнать о ХРОМОНОЖКЕ - так за глаза называли Дашу, девушку слегка хромавшую.  Слыла она в селе красавицей, умницей, порядочной и образованной.  Ты не обессудь: буду рассказывать историю Дашеньки так, как все происходило, иначе у меня не получиться.
    - Я согласна, - говорю, придвигая ближе к столу стул, на котором сижу.
    - Представь себе начало двадцатого века, - призадумавшись, начала, вроде бы убежала в минувшие годы Рита. - Город и село жило своей, уготованной Богом бытностью. В тот период  в селе Иванковцы  проживал богатенький мужчина, имевший много гектаров леса и немало земли. Это досталось ему от деда – выходца из  мещан, сумевшего наладить хозяйство в сельской местности. Матвей Петрович Удальцов – так звали хозяина, не нарушал закон и слыл мудрым селянином. Помогая бедным, соблюдал и свои права. Жена его – прекрасная Елена, тоже из городка, родила дочь, которую назвали Дашей. Вот только горе случилось с Дашенькой - упала и повредила ногу. Врачи спасли её от гибели, а нога стала немного короче.
    Дашенька закончив сельскую школу, училась в Яруге, не очень маленьком городке. Имея наклонности к шитью, после школы целый год училась у хорошего мастера по пошиву одежды, Льва Давидовича Ройсберга. Кроме того, занималась вышивкой, вязанием и другими видами этого ремесла.
     Маргарита приосанилась, слегка повела головой, молвила мило и выразительно:
     - Еще раз хочу повторить, что повесть о Хромоножке передам от её имени, иначе  не могу наладить свой рассказ.
   - Буду рада выслушать всё, как пожелаешь передать. Давно знаю: ты отличный рассказчик, - заверяю Риту.
    - Ладно, - улыбнулась приятельница. – Как смогу, так и поведаю. Представь себе  украинское  село начала ХХ века. Начало воскресного дня. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но уже проснулось. Возле колодца стоит Матвей Петрович, обращается к жене:
    - Лена, как думаешь: поехать в город завтра или отложить ещё на денёк?
    - Надумал ехать завтра, так не переноси поездку. Дашенька уже  готова двинуться  в путь. Сам знаешь, как она любит путешествовать. Иногда грустит за городским укладом.
   Весенняя погода так и тянет из дома во двор, суля ладность и радость встречи с чем-то тихо-вежливым и ласковым.
    - Мамочка, я записала, что нужно купить, что рассказать про нас, куда пойти,  - весело щебечет Дашенька, обнимая маму.
     - Не забудь зайти к бабушке Антонине. Она, наша дальняя родственница, очень любит внимание к ней.
    - Всё будет сделано! – хохочет девушка, подыгрывая себе мелодию вальса.
…Рассветный понедельник кинул взгляд во двор Удальцовых, улыбнулся, увидел как пара лошадей двинулась от ворот в сторону дороги, которая вела за село.
     Матвей, придерживая вожжи, улыбчиво говорит дочери:
     - Сотни раз смотрю, как появляется наше Светило и не перестаю восхищаться. Особенно, если оно всходит там, где ни домов, ни усадеб, лишь полевые дали. Сейчас они не такие разноцветные, как летом. Но какая-то привлекательность царит в этом дивном ореоле красоты.
    - А небо сейчас напоминает расписную тарелку. Немного левее высокий  тополь протянул руки к облаку,  играет с ним, - приподняв голову к простору, задумчиво отвечает девушка.
    - Какая ты у нас чудная, - улыбается отец.
    - А вы у меня самые лучшие в мире родители, - счастливо улыбается Даша.
      …Город встретил Матвея с Дашенькой тихим поклоном. Родственники  обрадовались,  заговорили сразу обо всём на свете. Отвечая на вопросы, Даша не забывала спрашивать о их делах, здоровье, передавала приветы от маменьки.
     Целую неделю Матвей с дочерью гостили в городке. Самое главное: посетили  Илью Михайловича,  мастера по изготовлению обуви - три пары Даша сразу увезла домой. А ещё накупила себе наряды: платье, блузку и пару юбок. Не забыла о маме, которой  приобрела лёгкий костюмчик. Отец улыбался, обещал, что сам  купит себе, что нужно.
     По приезду домой Даша рассказывает:
    - Я купила наряд, в котором пойду на свадьбу к Наташеньке, - радостно делится планами Даша, вынимая из сумки шелковое платье светло-лилового цвета. – Самое модное и  востребованное. А ещё нашла к нему ленту для волос. Косы затяну так, как это делает Анита. Не знаю, может, и она приедет на свадьбу. Обещала. А пока уехала в  Киев, а вдруг задержится. А ещё Каролина собирается к нам в село. Сойдемся за праздничным столом у дяди Григория и тетушки Веры. Интересно, сколько гостей привезёт жених?
    - Верочка сказала: пятнадцать, а может, больше.
    - Мне так хочется увидеть суженого Наты.
    - Свадьбу назначили на вторую половину мая. Люблю весну. Она во мне пробуждает воспоминания юности, влюблённости, замужество, - вздыхает Елена.
…Даша срочно дошивает платье подружке Гале, обещая сотворить нечто модное. Мама помогает  готовиться  к свадьбе родственникам Галицким, Григорию и Вере. Люди они не бедные. Григорий Дмитриевич владелец двух мельниц. Собирается купить в Киеве в приданое дочери магазин. Наташа – будущая учительница. Недавно познакомилась с братом своей подруги, Павлом Васильевым, и вот, вскоре молодые будут праздновать свадебный пир.
    - Наши родственники не согласились обойтись свадьбой  в Киеве. Григорий и думать не желает об этом. Говорит: их Наташенька единственная дочь, значит, её жизненная дорога начинается от родительского порога. Будет так, как завещано поколениями, из которого пошёл  наш род, - говорит Лена своим домашним.
    - Правильно делает, - подтверждает Матвей.
    Даша слушает родителей, грустно улыбается. Зная свой недуг, старается не показывать, как ей трудно владеть собой, когда дело касается танцев, быстрых движений, вообще, женской красоты.
    - Вчера встречал Григория Смелякова. Сообщил, что железную дорогу хотят удлинить. Было бы неплохо, если бы её протянули к нам. Тогда можно чаще бывать в Чернигове и Киеве. Если мерить расстояния широкомасштабно,  мы  живём прекрасно. Три километра, и  Яруга, где имеется ветка железнодорожного сообщения.
    - Время меняется.  Вспомни, как ещё недавно мечтали о переезде в городок. А поразмыслив, пришли к выводу - нам и здесь неплохо. Не знаю, как бы ты справлялся со своими обязанностями в лесу. Половину имущества разворовали бы.
    - Я тоже так  думаю.  Значит, нам уготовано Небом жить в сельской местности. Как я понял: к свадьбе мои девочки готовы. А  моя красавица-дочь  будет  самой красивой подругой невесты.
    - Постараюсь, - хохочет Даша. - Если хочешь быть красивой, сделайся таковой.
    - Поговорками выражаешься, - целует дочь Лена. – Так и надо.
     Выходной майский день влетел в село ярким солнцем, приятным настроением, ожиданием чего-то неповторимого и празднич-ного. Двор Галицких подмели и помыли, даже улица у подворья стала неузнаваемой, так её преобразили. Возле дома невесты собираются гости. Музыканты играют весёлые мелодии, приглашая жителей села на свадебное представление.
     Даша с родителями прибыли в дом невесты, когда Наташа одевала фату. Гости заволновались, заговорили, присматриваясь, как крёстная мама Наташеньки вплетает веточку зелёного барвинка в белый веночек. Кто-то запел традиционную песню, кто-то заплакал, а сама невеста, обняв родителей что-то говорила, вытирая слезы.
    Когда сообщили, что прибыл жених с гостями, Наташа с подругами и родственниками вышла за порог встречать суженого.
    Даша стоит рядом с невестой, всматривается в приближающегося жениха. Павла она вычислила сразу – он держал  круглый белый хлеб. Рядом с ним стоял паренёк лет шестнадцати, скорее всего, его брат. Тут же две девушки, молодой человек лет двадцати, родители жениха и несколько гостей, родственники. Во втором ряду, за девушками, шел молодой мужчина лет тридцати, который, как она отметила, задержал взгляд именно на ней. Стало немного непонятно, но взяла себя в руки, улыбнулась невесте, стала вслушиваться в речь старосты, игравшего здесь немалую роль. Ритуал задержался на несколько минут, а когда жених с невестой обменялись хлебом и пошли в дом, где их встречали родители невесты, Даша заметила, как мужчина вновь устремил взгляд в её сторону.
     Музыканты играли, не переставая.
     В доме Даша стала рядом с Наташей, которой родители что-то дарили, говорили заветные слова для будущего, обнимая дочь и зятя, волновались. Потом всех пригласили за стол. Наташа взяла за руку Дашу, попросила: «Сядешь справа от меня».
    Сначала Даша не обратила внимания на тех, кто, как и где садился, но опять мимолетно почувствовала: за ней наблюдают. Напротив неё сидел тот самый гость жениха, что посматривал в её сторону. Отвела взгляд, но тут же почувствовала: не так-то просто укрыться от намерения гостя привлечь  её внимание.  Оглянулась на подружек, обратилась к Людмиле, родственнице приехавшей из городка, задала какой-то незначительный вопрос, чтобы отвлечься от взгляда мужчины. Это не имело смысла: вскоре незнакомец предложил выпить глоток вина за молодых.
     - Меня зовут Данил. А вас как величать? – спросил, улыбаясь.
     - Даша.
     - Очень приятно. Я друг Павла. Судьба нас свела, когда мне было шестнадцать, а ему тринадцать. С того времени дружим.
    - Я двоюродная сестра невесты. Живу в селе с родителями.
    - Интересно. Я думал, вы из Яруги.
       Когда застолье подошло к концу, Данил вышел с Дашей из-за стола. Танцевали все, кто как может и как хочет. Радость и веселье заполонили дом.
    - Почему же мы стоим? – задал вопрос Данил, моментально сделал лёгкий поклон, пригласив Дашу в танец.
…До самого вечера Даша была рядом с Данилой. Ей казалось, что она его знает давно. Его внимание, его взгляды, мягкое прикосновение к ней вызывали восторг и восхищение. Когда с невесты сняли фату, Даша мельком увидела, как лёгкая печаль вдруг коснулась глаз Данилы, но он мгновенно отвернул голову, а через пару секунд уже смотрел, улыбаясь.
    Приближался вечер. Мягкий медовый аромат от цветущих трав стал  заполонять село. Елена подошла к дочери, улыбнулась приветливо:
    - Пора собираться домой.
    - Мамочка, познакомься: это Данил, друг Павла. Мы нашли общий язык, и хорошо проводим время.
    - Я рада. Только время уже подгоняет. Традиции исполнены,  музыканты устали, скоро заиграют последнюю мелодию: прощание со свадьбой.
    - А я думала, это не конец, - удивилась Даша.
    Данил сказал мягко:
    - Всё имеет начало и конец. Я остаюсь. Павел предложил мне  погостить. По законам свадьбы завтрашний день будет очень интересным.
    - Завтра по традиции станут выносить  приданное невесты. Мы тоже будем участвовать в этом, - сказала Даша и, обняв маму, пообещала: - Через пять минут я буду готова идти с вами.
    По дороге домой Даша взволнованно рассказывает:
    - Всё было хорошо. Такой свадьбы я ещё не видела. Городские гости сверх довольны, по ним видно. Данил сказал, что впервые присутствует на сельском празднике.
    - А ты ему понравилась? – задал вопрос отец.
    - Не знаю. Ухаживал. Интересно говорил. Обещал приехать с Павлом и Наташей ещё раз сюда.
    - Неплохой человек, - вложила своё слово Елена. -  В нём кроется какая-то загадка. С виду умен и находчив,  внутри отголосок чего-то печального.
    - Как ты узнала? – почти остановившись, спросила Даша.
    - Со слов свата Галицких. Когда вы танцевали вальс, отец Павла, скорее нечаянно, произнес, что Данилу было уготовано тоже иметь свадьбу, но судьба посмеялась над ним. Я попыталась продолжить разговор, но наткнулась на молчание со стороны папеньки Павла. Позже Григорий  увидел, как вы веселитесь, и заявил, что  Данил слегка отошел от драмы, которая постигла его. 
     - А что именно постигло, не сказал? – удивилась  Даша.
     - Нет. Наш разговор прервали. Я стала  нарочно присматриваться к Данилу, заметила: он чем-то озабочен.
    - О себе сказал, что служит в одном Киевском учреждении. Окончил университет. Родители предприниматели, а какие, не сообщил. У них есть особняк, у Данилы отдельное жильё. Как я поняла: он  жил  даже в Париже. Почему вернулся – не ответил.
     - У каждого человека своя судьба и своя земная дорога, - прислушиваясь к пению вечерних птиц, замечает Матвей.
    - Тоже верно, - поддакивает Елена.
    - Люблю такую пору времени, - широко раскрыв руки, вроде пропел  Матвей. -  Как-то вечером возвращаясь от Никулича, проходил мимо долины Старого мельника. Даже остановился, столько разных птиц пели хором. Тут же подумал: неужто они там селятся?  Каждая птичка строит домик по-своему. Одни, как например, соловей мостит его на земле или на ветке, касающейся земли. Другие находят место на самом верху дерева. Некоторые птицы прячут жильё в густой листве.
     - Сейчас в тебе заговорил лесник. Не встречала в жизни людей, связанных с лесом, которые не говорили бы с любовью к братьям нашим меньшим. Помнишь Ивана Петровича, у которого, что ни слово – воспоминание о жизни в лесу. Он постоянно напоминал, что ЛЕС – это особый мир, и его нужно понимать, иначе не найдёшь в нём счастья и уюта.
     - Вспомни моего деда. Жить не мог без леса.
     - Обратите внимание, - вдруг присоединилась к разговору Даша, - небо убралось вуалью. Сверху она оранжевая, посредине сиреневая, снизу отдает серебром с позолотой. Надо же так принарядиться к ночи.
     - Красиво сравнила, - засмеялась Елена. – Умница.
     - Ничто в этом мире не повторяется. И свадьба у наших родственников прошла совсем не так, какой была три года назад у Дубининых в Яруге, - вспомнил   Матвей.
    Даша слушала  разговоры  отца с матерью до самого дома. Её слегка встревожили слова мамы насчет Данилы, относительно того, что тот затаил в себе какую-то грусть. Стала вспоминать, как он вёл себя,  что говорил, как реагировал на происходящее, и вдруг на неё нахлынуло такое воспоминание: Данил отвернул голову, когда с невесты сняли фату. То была секунда, но она почему-то была!
…Звёздная весенняя  ночь нашёптывала Дашеньке что-то нежное и ласковое. Похоже, так шептал Данил ей, что-то смешное и приветливое. Сердце замирало от его слов. Впервые в жизни так быстро познакомилась с молодым мужчиной, который с первой минуты вызвал интерес и  дружеское расположение. Через короткое время знакомства уже называла его по имени, говорила «ты»,  прислушиваясь к его словам. С ним было приятно танцевать, перекидываться взглядами. Что это? – задавала себе вопрос. И тут же отвечала: он ей понравился. Непонятное чувство овладело ею к этому человеку, о котором она ничего не знала. Свадебный день прошел быстро, а ей  хотелось чтобы праздник длился ещё. Вроде она не всё увидела, не приняла участия в проведённых традициях, не дотанцевала любимые танцы, не уделила внимание  кому-то из родственников, приехавшим из Чернигова. Обдумав происшедшее, поняла: много времени уделила Данилу. Когда  училась в Яруге, за ней пытались ухаживать молодые парни. Один даже намерен был жениться, она сказала, что не готова заводить семью. Сын богатого торговца из Чернигова приезжал к её родителям узнать, можно ли  присылать сватов, на что получил отрицательный ответ. Год  назад молодой сельский учитель стал уделять ей знаки внимания, но ей с ним было скучно. И вдруг – незнакомый друг жениха Натальи, как луч солнца, влетел в её жизненное пространство. Он заставил  думать о нём, предаваясь прекрасным воспоминаниям проведённого праздничного дня, всколыхнул спокойную девичью жизнь,  развязал мечты о чём-то неизвестном.
     Даша не могла уснуть, ворочалась, думала, как будет жить, когда Данил уедет, что её ожидает. И тут перед ней вспыхнуло: она совсем забыла о своей искалеченной ноге. А это не временное состояние, это часть её жизни, будущего. Когда Данил стал знакомиться с ней, она поняла: он откуда-то знает о ноге, так как, приглашая на танец, глазами обещал, что всё будет хорошо. Она благодарна мастеру, изготовившему ей обувь, которая скрывает хромоту.  От таких размышлений Даша даже села на постели. Сердце заколотилось, ему в груди стало слегка неспокойно. 
    Заснула Даша незадолго до рассвета. Разбудили её синицы, живущие рядом с домом в гнезде на старой вербе, которая растёт у калитки. Вышла во двор, улыбнулась утру, присела на скамейку, стала рассматривать бабочек над грядкой цветов. Подумала: интересно, как им живётся в этом мире? Знает - век их недолгий. Тут же решила: бабочки живут столько же, сколько живёт человек, только в другом измерении прожитого времени.  Когда  училась в Яруге, учитель  ботаники много рассказывал о жизни животных. У неё сохранились тетради, где записывала кое-что, что заставляло задуматься. А сегодня, когда год учёбы посвятила приобретению профессии швеи, планы приняли иной вид. Родителям сказала, что неплохо бы открыть швейную мастерскую в городе, а в каком – надо подумать. Остановились на Чернигове. Оказалось, нужно подождать до зимы.  Есть еще один план: друг Матвея хочет открыть в Яруге школу, предложил Даше работать в ней.
    - Дашенька, - услышала голос отца. – Ты о чём  задумалась?
    - Обо всём на свете. А сейчас: о будущем, которое надвигается быстрее солнечного луча.
    - Мне надо встретиться с моим помощником. В обед продолжим веселиться на свадьбе у Наташи.
     Солнце поднялось высоко в небо, когда Даша с родителями пошли к Галицким, по пути встречая односельчан, которые с любопытством расспрашивали о свадьбе, о новостях, о городских гостях, о том, как им понравилось это событие.
    Невдалеке от ворот родственников их встретил Павел с Данилой. Веселые приветствия, улыбки от радостной встречи, еле уловимые нежные взгляды между Дашей и Данилой.
     - Будут играть сельские  музыканты, - тихо сообщил ей Данил. - Терентий - на гармошке,  Андрей  на барабане. Под эту музыку я готов вальсировать с тобой до конца жизни.
     Даша не могла сдержать эмоций, притронулась к  плечу Данилы, шепнула:
     - Считай, что я танцую с тобой наш жизненный вальс.
     Данил неожиданно побледнел, замешкался, но взяв себя в руки, улыбнулся:
    - Дай-то Бог. Всё будет хорошо, я в это верю.
       Даша, кивнув головой в сторону жениха, сказала:
    - Они счастливы. Рада за них.
    - Я сообщу тебе письмом, как у меня продвигаются дела.
    - Загадками выражаешься.
    - Большими,  –  сказал Данил задумчиво, переменил тему, спросил: - Как реагируют твои родители на моё внимание к тебе?
    - Обыкновенно. Свадьба  Наташи и Павла нас познакомила, сделала друзьями.
    - Дашенька, прошу тебя не переживай, если долго не буду давать знать о себе. Я обязательно напишу или приеду.
    - Данил, - послышался голос Тимофея Васильевича.-  Молодожёны хотят преподнести тебе подарок.
    - Пойдем, - пригласил Данил Дашу.
   Через минуту Наташа с Павлом перевязали Данила лентой, которую сняли с каравая хлеба, выполнявшего роль единения в семье.
    - Это значит, - высказался отец невесты, обращаясь  к Данилу, - что ты станешь крестным отцом первенца в новой семьи.
    - Почту за честь, - поклонился Данил. 
     Музыканты заиграли весёлую мелодию. Кто-то объявил начало танцев, и понеслась радость во все стороны двора.
     Праздник в доме невесты длился до полуночи. Домой Даша шла с родителями и Данилой. Когда впереди показался их двор, Данил приостановился, спросил: 
    - Кто автор проекта вашего дома?
    - Мой друг из Чернигова. Он архитектор и немного художник, - ответил Матвей.
    - Смелый вариант. Сочетается сельский и городской стиль.
    - Вы разбираетесь в этом?
    - Не так много, как хотелось бы. Я окончил школу, где придавали большое значение архитектуре. В институте это пригодилось. Если человек желает познать мир шире, он найдёт для того время и возможность. Знаю людей, которые за плечами имели лишь церковную школу, а мыслили шире тех, у кого имелось высшее образование. Сотни сельских жителей стали выдающимися учеными. Вы ведь знаете о том, как потянуло юношу к науке, который пошел в город пешком.
    - Знаю паренька, который прошел тернистый путь обучения, и  в будущем -  стал выдающимся математиком, - говорит Матвей.
    Данил улыбнулся, переступив с ноги на ногу, продолжил:
    - С самого утра думал, как мне поступить, чтобы проводить вас домой. Мечта сбылась. Не судите строго. Я от чистого сердца стою здесь рядом с вами. На этом наше знакомство не закончиться, в будущем будем близкими людьми.
     Когда Данил ушёл,  родители и Даша поняли:  эта встреча не  последняя. Данил серьёзно заинтересовался Дашей,  дал понять – он не отступит от задуманного.
    …Дни шли своим чередом. Село судачило о Даше с Данилой, их молниеносной влюблённости, что может случиться ещё одна свадьба, похожая на свадьбу Наташи. Некоторые удивлялись, ведь Дашенька немного хромает. Только оказалось, Данилу это не остановило – Дашины  большие зелёные глаза, русая пушистая коса, прекрасная фигурка и улыбка, в которой живёт обаяние и нежность, перечеркнули её лёгкую хромоту, повели в страну ЛЮБЬВИ, где только она правит бал.
    После свадьбы Наташи  Даша не переставала ждать весточку от Данилы. Как-то ей приснилось, что она в большом городе ищет дом, где он  живёт. Кругом отвечают, что он уехал куда-то. Ей не верится, она продолжает искать. Проснулась от сильного биения сердца. Тоскливое состояние  души, связанное со сном, привело к странной рассеянности.
    - Хмурая почему? – спросила за завтраком мать.
    - Сон плохой снился.
    - Что-то, связанное с Данилой?
    - С ним.
    - Сон плохой – дела хорошие.
    - Обещал сообщить о себе. Скоро два месяца, и ни слова.
    - Милая моя. Насколько я разобралась в случайно услышанном разговоре между Павлом с Данилой, он должен уехать не то в Петербург, не то в Лондон. Ходят слухи о революции. В больших городах это видно лучше. Помнишь, как Василий Михайлович, гостивший у нас  весной, говорил о войне с немцами?
    - Ты рассуждаешь, как политик, - улыбнулась Даша.
    - Не сорока принесла мне это на хвосте. На воскресной ярмарке  встретила Ивана Петровича, учителя. Он недавно вернулся из Киева. Сама знаешь, какой Петрович. Говорит только правду.  Встревожен он. Не хотела тебе рассказывать, но твой сон меня подтолкнул. Если война – значит,  горе народу. Вернётся папенька из Чернигова, узнаем больше.
    Слушая маму, Даша горестно произнесла:
    - Вот почему Данил намекнул, что грядут изменения. Немного  был расстроен разговором с Павлом. Я тогда подошла к ним, услышала, как Данил сказал: «Только бы не война».
     С возвращением Матвея произошли большие перемены.
     - Доченька, - радостно говорит отец, - готовься к переезду в Чернигов. Там тебя ждёт работа.
    - Работа? Что это значит? – посыпались вопросы.
    - Мой друг Устим Владимирович приглашает тебя поработать в школе.
    - Это его школа или государственная? – удивилась Даша.
    - Государственная. С новым укладом. В ней будут учиться, в основном,  дети рабочих. Сами знаете, как Устин любит простой народ. Его ум и напористость позволили ему выйти в промышленники. Для него механизация и техника на первом месте. Говорят, что риск благородное дело. Он рискнул и достиг многого. А теперь решил возродить школу для детей из семей среднего и малого достатка.
     Через неделю  Даша уже жила в Чернигове в отдельной  небольшой квартире. На второй день познакомилась со своими будущими коллегами, стала входить в курс дела школьной программы, а остальное время отдавала подготовке к занятиям.
…Осень укорачивала светлое время суток, постепенно менялась погода. Даша вся в трудах, в поисках чего-то нового для учеников. Много читает, прислушивается к старшим преподавателям. Дважды ездила в киевские библиотеки, привезла оттуда уйму книг по педагогике. Через знакомых узнала: в столице организуют курсы повышения квалификации для учителей.  Как бы она ни была загружена работой, мысли о Даниле занимают первое место. Вечерами, когда за окнами густеют тени, а крутолобые ветры  шныряют по всем уголкам  города, устраивая сквозняки,  она садится за стол и  заполняет свой дневник, где много места занимает встреча с Данилой. Он обещал: напишет, но когда именно, не сказал. По недомолвкам понимала, что его ожидают неприятности, о которых он не хотел говорить.
     В ноябре к Даше приехали родители. Три дня были заполнены разными разговорами, где жило много новостей из села, Яруги и Киева. Оказывается, к Галицким приезжали сваты. Гостили два дня. Рассказали, что Наташе и Павлу хотят купить отдельный дом. Молодым пора заводить детей, значит, нужно расширять место жительства. Но пока с покупкой задерживают  события, назревающие между тремя государствами. Все говорят о войне, которая по мнению некоторых людей вот-вот должна начаться. А тут ещё революционное движение увеличивается. Даже в Яруге появилась группа революционно настроенных граждан, желающих перевернуть мир.
    Зима входила в свои права медленно, но уверенно. Кинула снегом, притянула мороз, загуляла ветрами и метелями. Даше нравится такая погода. Вспоминая село, - тоскует по прошлому.  Как-то, возвращаясь из школы, увидела у калитки незнакомого человека, который тут же вручил ей письмо, учтиво извинился, ушел в сторону центральной улицы.  Дрожащими руками раскрыла послание, сообразила – от Данилы. 
…За окнами смеялась и пела зимняя ночь. Глухо стучало на чердаке, кричало в дымоходе, смеялось звонким смехом за стеной дома, шумело и перекликалось высоко в небе. Даша сидела за столом, перед ней лежали листы, на которых Данил описал свою прошлую жизнь. Трижды  прочитала послание.  Мыслями была с ним, понимая всё, о чём он сообщил. Не корила его за содеянное в молодости. Не ругала за поспешные действия.  Не ставила в укор неправильно принятые  решения.  Чувствовала -  поступил так, как было суждено.
    За два дня до Нового года, Даша поехала в село.
    - Радость наша приехала, – такими словами встретила мама дочь и, обнимая её, заплакала.
    - Почему же ты плачешь? –  весёлым голосом спросила Даша.
    - Доживешь до моих лет, тоже будешь плакать при встрече с родными людьми.
    -  Во дворе слышны запахи кухни. Значит, Новый год будем отмечать празднично?
    - Всё будет. А главный праздник – это ты, наша доченька.
…Возле дома ходила высокая зимняя  пора  в обнимку с ветрами. Потрескивали от мороза ветви, гудело в дымоходе, пело звонко и протяжно сквозняками между сараями и кладовой.
    - Завтра в полночь наступит конец года, - грустно говорит отец, присаживаясь на стул -  Встретил Кондрата Петровича с мешком калачей. Нёс дочери с зятем. Хороший он человек и хозяин прекрасный. Пожелали друг другу здоровья и мудрых поступков. На душе было приятно от его слов.
     - Как живет его Пелагея?
     - Ждёт ребеночка.
     - У каждого свои события, - вздохнула Даша, и, малость повременив, дополнила:
    - Есть письмо от Данилы. Не стану  читать, перескажу всё, что было у него, и что осталось.
    Под тихие вздохи зимнего вечера, под дальнее уханье метели, под тонкое посвистывания ветра,  в доме Удальцовых долго не затихали разговоры, которые вызвали недопонимание и понимание жизни Данилы, который вошёл в их судьбоносные дороги, мечтая породниться с ними, но когда, никто сказать не  может.
    - Я предполагаю, он не виноват, что в свои двадцать запутался в лабиринте богатого общества, - вздыхая, говорит Даша. -  Сам не понял, как влюбился в женщину старше на пять лет, у которой за плечами имелся брак. Она слыла одной из красивых дам, блистающих в парижских салонах, была вдовой. Данил приехал в Париж к своему дяде в пору университетских каникул.  Его родители, люди богатые, не запрещали сыну такие путешествия. Не могу знать, как всё происходило, но короткая, пылкая любовь привела к тому, что он сделал красавице Эллине предложение.  Она не отказалась. Молодая, богатая,  и он не бедный –  выгодная партия. 
    - А где они жили после свадьбы? – спросила Елена.
    - В Париже. Эллина не захотела переезжать в Киев. Пришлось Данилу одному отправиться доучиваться. Два года ездил из Киева в Париж. Но всё разрушилось, когда ему передали, якобы супруга неверна ему. Как оказалось, у неё действительно появился любовник.
     - Да, - удрученно  высказался отец. – Тема для романа. Говорят, что книги пишут историями, взятыми из жизни.
     - Я точно так подумала. Данил человек порядочный, мыслящий, понимающий. Когда его проинформировали о поведении супруги, не поверил,  как говорится: не пойман, не вор. Через какое-то время  вернулся в Париж и застал в доме мужчину, который не ответил, что там делает. Но Эллина стала доказывать - это её друг, никакой любовной связи меж ними нет, самая что ни есть, обычная дружба. Конфликт уладили. Но как веревочке не виться, конец будет. Так и получилось.
     - Не вериться, что у такого умного человека случились такие неприятные события, - подливая компот дочери, судачит мама.
    - Я же говорила  вам про веревочку. После разлада с мужем Эллина уехала в Лондон и там  встретила мужчину, с которым начала новый роман. Почти год она скрывала от супруга свои отношения с другим человеком. Как-то родители Данилы случайно поехали в Лондон - невестку не застали дома. Знакомые дали адрес, где её можно найти. Это был дом её нового поклонника. С этого момента Данил перестал ездить к жене. Вскоре начался бракоразводный процесс.
    -Они  венчались? – вздохнув, спросила мама.
    - Именно. Поэтому Эллина поставила условие: после расставания Данил должен выплачивать ей деньги на содержание. А ещё - дом в Киеве, который принадлежал Данилу, считать её собственностью. Квартиру в Париже отписать на неё, а оплату за жилье должен будет вносить  Данил. Адвокат посоветовал  переждать, чтобы позже найти иные варианты для развода. Такое время настало, это июнь нынешнего года. К сожалению, приятного мало. Эллина по-прежнему живёт в Париже на его содержании. Только этого ей недостаточно. Желает, чтобы он вернулся.
    - Это через столько лет неприятностей? – возмутилась Елена.
    - Видно, таким людям как она, море по колено.
    - Тяжело придётся Даниле доказывать свою правоту, - вздохнул Матвей. - Насколько  знаю, в таких случаях имеется вариант – доказать её связь на стороне. Лишь тогда церковь принимает решение развести семейную пару. Леночка, вспомни Владимира Гнатенко, как он развёлся со своей Таисией.  Три года длились суды. И лишь на четвёртый, мужчина, который мечтал жениться на Тае, написал заявление о тайной их связи. Тогда их и развели.
    - На чём остановился Данил? – озабоченно спрашивает Елена.
    - Ни на чём. Работает его адвокат. А дальше  жизнь покажет.
    - Данил в Киеве?
    - Точно не знаю. Думаю, да. О нынешнем дне  ничего не пишет. Уверяет, что всё будет хорошо.
    - Дай-то Бог, - тихо молвил отец.
    …Прошла зима. За ней последовала весна, по разумению Даши таившая нечто долгожданное. Приехав в Киев на один день, она пошла к тётке Анне и застала там незнакомую даму по имени Гликерия, которая сразу понравилась ей своим видом. За чаепитием узнала много интересных новостей. О том, что Россия по многим вопросам политики не ладит с двумя Европейскими странами, и теперь открыто говорят о  назревавшей войне. Когда речь коснулась фамилии Левицких, а Данил как раз из этой фамилии, поняла - глава семейства Дмитрий Афанасьевич участник переговоров между Австро-Венгрией и Россией, в последнее время живёт, в основном, в Петербурге, а с ним племянник Данил. Зимой они были в Киеве, где обсуждали противоправные действия Германии в отношениях с союзниками.
    - Не дай Бог разразится война, - вздохнула тетушка Анна.
    - Мои племянники говорят о ней  открыто. В России назревает конфликт с революционно настроенным рабочим классом. В городах уже митингуют, - морщится Гликерия.
    - Вспомните 1905 год. Сколько народа погибло, никто не знает. Это не первая стачка. Наука доказывает: с приходом нового столетия меняется что-то в жизни. Новые веяния заполняют пробелы бытия и это приводит к войнам, горю и лишениям. Мой крёстный пророчит: грядут перемены в обществе, и не только. Произойдёт изменение в построении государств, - рассуждает хозяйка дома.
   Даша слушала женщин, а сама думала, как повернуть разговор в сторону Левицких, а вдруг там всплывёт ещё раз имя Данилы. И тут неожиданно тетушка спросила Гликерию, как же так, что Левицкие встревают в государственные переговоры. На что подруга ответила,  что  Данил мудрый  советник дядюшки, а  тот - друг московского царя. Он не раз участвовал в разборке особых случаев между Московией и иными державами.
    Когда гостья ушла, тетушка поведала Даше историю рода Гликерии. Потом перешла на семью Тодоровых, Лавренко и закончила тем, что у Левицких неприятности: их племянник Данил Разумовский никак не может разорвать союз с одной особой, которая укрывается от него, меняя место жительства и  грозит,  «вывести» его на чистую воду, вроде не она, а он виноват в разрыве семейных отношений.
    …Вернувшись в Чернигов, Даша написала письмо родителям,  обещая приехать в начале лета.  И вот такое время наступило. Дорога домой всегда короче. Родители встретили дочь нежными объятиями, радостными словами, надеждами на хороший отдых. Обходя сад, огород, круглую долинку, прислушиваясь к говору природы, Даша  находила во всём милое спокойствие, которое лечит душу и вселяет надежду на решение  немыслимо тяжёлых вопросов. О Даниле в доме говорят мало.
     Лето было очень уютным от ласкового солнца. На полях желтели хлеба, в садах - фрукты, в долинах вызревали овощные грядки, заставляя хозяек думать о соленьях на зиму. Август, последний летний месяц, тихо меняет погоду, собирает в стаи птиц, готовящихся к отлету.
    Даша заснула поздно, а проснулась от  сонного  кошмара, еле сдержалась, чтобы не заплакать. Билось  сердце. Во рту горько, в глазах слёзы. Вышла на улицу, остановилась у калитки, всматриваясь в дорогу, ведущую в сторону долины. Шаги отца, вышедшего из дома, вернули её  в реальность.
    - Ты зачем так рано поднялась? – спросил Матвей.
    - Сон плохой видела. Это пророчество.
    - Какое пророчество?
    - Я не верю в приметы, но нынешний сон – это знамение чего-то страшного.
    - Давай присядем, и ты расскажешь о своем видении, - предложил отец.
    - Снилось, что шла я незнакомой дорогой в сторону запада. Небо было грозное и мутное. Вдруг из-за горизонта появилась рука. Не человеческая и не лапа животного, что-то среднее. Рука зашевелилась, вытянула пальцы с острыми когтями, стала мять людей, которые шли навстречу. Через какое-то время она вытряхнула живых и мертвых, чтобы снова захватить группу бегущих.
     Матвей слушал с задумчивым выражением лица, вроде решал тяжелейший вопрос и не мог найти  решение. Молчание прервал протяжный крик птицы, донесшийся из соседнего сада. Даша подняла с земли листочек, смяла, сказала тихо:
     - Я не могу сказать, что означает этот сон.
     - Сны – предзнаменование чего-то. Только  мы далеки от разгадки.
     - То, что я бросилась прочь от этой руки, говорит о чём-то, предназначенном мне. Я не попала в хищную лапу, значит, найду выход из положения.
    - А вот и мамочка. Приглядись, какая у неё красивая  коса.
    - Не спиться? – спросила Елена.
    - Дождь поджидаем. Небо нахмурилось, нависло над землей влажными тучами, вот только Громовержец проспал свой выход, - говорит отец.
     За завтраком Лена рассказывает мужу и дочери, что сегодня ей нужно почистить грядку петрушки, которая совсем заросла.
    - Пойду в лес. Вернусь – приведу в порядок старую вишню и заборчик возле неё, - рассуждает, посматривая в окно Матвей.
    - Мне достанется творческая работа.  Напишу  натюрморт с букета астр, - хрустит печеньем Даша. – Когда училась в Яруге, преподаватель по рисованию говорил, что заниматься живописью нужно тогда, когда горишь желанием это сделать. А у меня появилось такое желание.
    Предвечерняя  пора собрала  семью Удальцовых, выделив время для общения. Матвей  рассказал, как вызволил зазевавшуюся птицу из когтей коршуна, при этом, тихо добавил: - Спас чью-то жизнь, а это надо делать всегда. 
    - Я  сотворила шедевр, -  радуется, морща носик, Даша. – Посмотрите. Это августовский день 1914 года. В композиции смеются  цветы, которые появились на земле из звёзд.
    - Действительно, шедевр, - ахает мама. – Может, тебе нужно было учиться в художественной школе.
    - Нет. Рисование – моё хобби. Иногда хочется изобразить на листе бумаги что-то необычное, - улыбается дочь. – Может в зрелом возрасте  возьмусь за кисть. В Чернигове с Жанной, учительницей литературы, в выходные дни посещаем мастерскую Павла Степановича, местного художника. Он с удовольствием даёт нам уроки рисунка. Именно от него у меня развилось желание рисовать акварелью.
    - Жизнь так разнообразна и непредсказуема, что не можешь знать, что тебя ожидает завтра, - утверждает отец.
    На улице стало резко темнеть, вроде в середину дня ворвался вечер. Елена открыла занавеску, заметила:
    - Будет дождь. С громами и молниями. Как хорошо, что мы дома. Во время дождя люблю смотреть в небо, когда там царствует Бог Грома. После себя он оставляет невероятные фантазии и блистательные совершенства.
    Почти час бушевал ветер, вздымая дождевые капли, потом сыпал их на землю, чтобы снова закрутиться в диком танце, нагоняя страх на всё вокруг.
     - Как красиво там, в небесной дали, невозможно передать даже мыслями. В это время покров незнания действует вокруг нас.  Романтикой и философией веет от грозы.
     - Как говорит моя подруга Тася с Чернигова, -  человеку никак нельзя отгадать забвение веков.
    - Верно размышляет. Нам нельзя прожить ту жизнь, которую прожили люди до нас. Вообще, нельзя прожить чужую жизнь. Мы и в своей мало что понимает, - улыбается Лена.
    Матвей отошёл от окна, кивнул головой во двор, заговорил светло и мило:
     - Скоро всё успокоится. Давно не было дождичка, а солнышко пригревало довольно жарко. Схожу к Тимофею. Узнаю, был ли он на Дальнем Взгорье. Там второй укос травы можно начинать.
   - Дашенька, подшей мне юбку. Путаюсь при ходьбе, - кладет перед дочерью нитки Елена.
    Через десять минут Даша с удивлением сказала маме:
   - Отец возвращается. Наверно что-то забыл.
    Матвей зашел в дом взволнованно. Мать с дочерью застыли, увидев его бледное лицо.
     - Новость принес печальную. Германия развязала войну.
 …Через два дня Даша заявила родителям:
    - Не спрашивайте ничего. Уезжаю в Киев. Остановлюсь у тёти Ани. Что будет дальше – не ведаю. Я должна знать, где Данил.
    Киев встречал поезд, в котором ехала Даша, большим потоком людей. Тетушку она застала  дома. Все новости сходились в одном – война. Вечером Даша решила узнать, где находится Данил.
    - Зачем он тебе? – спросила Анна Михайловна, расставляя на столе тарелки.
    Пришлось начать разговор со свадьбы Наташи. Знакомстве с Данилой, их любви и, конечно, о том, как она получила письмо с описанием его жизни.
    - Не даёт жена ему развода. Сейчас Данил в Петербурге. В Киеве бывает редко. Маменька его извелась из-за непутевой невестки. Отец болеет. Они обеднели из-за разрыва сына с супругой. По договору она получает большие деньги на своё, как она выражается, существование.
     - Ошибка молодости, - вздохнула Даша.
     - Советовали ему не жениться. Не послушался.
     - Жизнь есть жизнь. Знать, суждено было такому произойти.
     - Как хорошо, что ты всё понимаешь. Помогу тебе. Данило живёт в Питере, в доме моей племянницы. Он имеет какое-то отношение к военным действиям. Буду молить Господа, чтобы  дал ему  шанс  остаться в живых, - перекрестилась Анна Михайловна.
…Через неделю Даша выехала в Петербург.

                Раздел второй

     Годы не шли, а как будто нагромождались один на другой, и тяжело куда-то уходили.
      Двадцатый век стал богаче на печальные события, на горестные судьбы людей. Две мировые войны с разрывом в двадцать семь лет, выпавшие на два поколения, то есть, на  родителей и детей, искалечили их души и тела. Но как бы то ни было, жизнь продолжалась. Изменения в обустройстве общества, новые законы, новые положения бытия становились нормой.
     В одно светлое майское утро по селу Иваньковцы пронеслась новость: в сельский Совет пришла женщина, добивается аудиенции с председателем. Евгения Ляшкова, свидетель приезда незнакомки, рассказывает, что дама видная, немолодая, городская, прибыла на автомобиле, который остановился у школы.
    Тимофей Андреевич, председатель сельского Совета,  появился через минут двадцать и, увидев в коридоре чужую женщину, улыбнулся, спросил, кто ей нужен. С полчаса в кабинете председателя шла беседа. Разговаривали двое - председатель и посетительница. Провожая гостью, Тимофей Андреевич назвал её Дарьей Матвеевной, и это услышала посыльная Мария Васильевна, которая тут же новость передала соседке, шедшей в магазин.
      Вскоре Иваньковцы были удивлены неожиданными событиями, сбившей с толку сельских  жителей. Новый дом  вдовы Ромовой Анюты, которая построила его год тому назад и решившая продать, приобрела Дарья Розумовская.  Перед тем, как поселиться в нём, сюда прибыл молодой мужчина, и тут же нанял работников для обновления здания. За лето он справился со всеми  работами, взялся за двор и огород. В новой жительнице селяне признали Дашу, дочь богатого селянина Матвея Удальцова, которую за глаза называли Хромоножкой.  Кто-то разворошил целый пласт воспоминаний о Первой Мировой войне, о революции, о становлении советской власти, и пошли гулять по селу разговоры, в которых ожили события почти сорокалетней давности, когда народ был разделён на два табора: за советскую власть и за царский режим. Именно тогда из села уехал Удальцов с женой, его родственники Галицкие и кое-кто, не согласный с новыми законами.
     В дом, приобретённый Дарьей Матвеевной, прибыли три человека: сама хозяйка, муж Даши по имени Данил,  а с ними красивая молодая девушка, которая откликается на имя Марыся. Жители села притихли в ожидании новостей. Соседка Даши тридцатилетняя Тамила, первой пришла к новосёлам, принесла каравай хлеба, полотенце и букет цветов. Поздравив семейство, передала, что односельчане рады их прибытию в родные места.
    - Я племянница Гали  Волынюк, которая дружила с вами, когда вы здесь жили, - призналась Тамила и, улыбаясь, посмотрела на фотографию висевшую на стене, где сняты родители Даши.
    Хозяйка заволновалась, глянула на супруга, потом на гостью и, помедлив, спросила:
    - Галя жива?
    - Конечно. Она сидела в тюрьме. После освобождения некоторое время пребывала в Сибири. Не так давно вернулась. Сейчас она находится на хуторе Речном, в доме свой тётушки Надежды, которой под девяносто. А ещё вас помнит Михаил Петрович, ваш ровесник. В нашем селе многие знают ваших родителей, и вас лично. 
     На второй день Даша с Данилой  и Марысей сидели в домике  Галины, вдыхая свежие ароматы овощей и плодов.
    - Мне о твоем приезде сообщила Таня, что жила когда-то  в третьем доме от твоего отца, -  вытирая слёзы, говорит Галя, и поправляя узел поседевших волос, продолжает: - Жизнь прожить – не поле перейти. Не станем сегодня портить праздник  встречи – будем говорить о прошлом так, будто оно было усыпано цветами, которые мы очень любили. Помнишь свадьбу Наташи?
   Даша улыбнулась:
    - Всё помню, - и, погладив плечо подруги, тихо заплакала.
    До вечера в доме Гали и Надежды слышались разговоры, которые касались большого отрезка времени. Были в них и радость, и слезы, и надежды на светлое будущее.
    В канун Нового года село узнало: Дарья Матвеевна дала Анисии, дочери Галины, денег на строительство нового дома, так как старенький, в котором она  проживала, почти развалился. А ещё через год Даша оплатила капитальный ремонт детского сада, пристроив к зданию ещё одну комнату. Жители не унимались, придумывали разные  истории, так и не поняв, по какой причине Даша с Данилой остались жить в Иваньковцах. Правда, они  часто ездят в Киев, откуда возвращаются через месяц или раньше. За хозяйством присматривает Галя с детьми. От Галины не добиться никаких новостей: она отвечает, что семья Розумовских гостит у родственников.
    Осенние туманы наплывают медленно, но неуклонно. Галина сидит на диване у Даши, рассказывает:
    - Нет ничего милее родной земли, где родилась и выросла. Убеждалась  в этом не раз. Когда вышла из тюрьмы, поселилась в удивительно тихом месте, в небольшом городке с интересным названием Крутой ров. Жители передавали из поколения в поколение, что когда-то кто-то обидел вдову, обещал жениться, а оставив её беременной, умчался искать своё счастье. Вдова  родила мальчика, ушла из селения и поселилась возле огромного оврага, на дне которого протекала  неглубокая река. Она так сжилась с этим местом, что считала его родным, даже разговаривала с ним, а оно ей всегда отвечало.
    - Место отвечало? – удивилась Даша.
    - Отвечало человеческим голосом за доброту и уважение к Природе.  Река дарила ей рыбу, склоны были богаты ягодами и грибами. Через два года с землянке вдовы прибился красавец-молодец, но бедный человек. Приютила вдовушка мужчину, отходила от болячек, и  полюбила, как только может любить славянка. Как и когда на берегу оврага появился хороший домик – люди не знают, говорили: по закону жизни, где семья там и уют. Так ли было на самом деле, но на окраине городка Крутой ров, действительно есть ров. Поэты и художники, те, кому Бог вложил в душу видеть мир в первозданной красоте, находили в нём вдохновение. Не знаю, что меня заставило поселиться там. Через некоторое время потянуло в родные края. Поняла: не будет мне покоя без Малой Родины, пока жить буду.
    - И меня не покидала грусть по Иваньковцам. Где бы ни была, перед глазами родное село, дороже которого нет ничего на свете.
    - Умная ты, - ласково смотрит на Дашу, говорит Галя. – Я так выражаться не умею.
    - Твой рассказ про Крутой ров – это огромный пласт человеческой жизни.
     - Время стирает время у людей.
     - До осени дожили, доживём до зимы.
     - Расскажи мне о Марысе.
     - О ней можно говорить много и хорошо. Прекрасного человечка родила природа. Её  считаю племянницей, хотя она мне не родственница. Если бы ты знала, какой она была худенькой, заморенной и безропотной. Жила возле неродной тетушки в пригороде. Судьба свела меня с ней в дождливую погоду. Я под зонтиком, она – в лёгкой курточке без шапочки. Познакомились за две минуты. А потом  было много трудностей. По правде, мы с Данилой почти выкупили её у тётки. Да какая она была ей тётка – седьмая вода на киселе. Но я благодарна Богу, что эта женщина пригрела сиротку. У самой куча детей, а тут ещё  Марыся. Сейчас Мырысенька учится в университете. Будущее свое связывает с журналистикой.
   - Я слышала, как она восхищалась лесом дедушки Матвея, который когда-то принадлежал твоим родителям.  Говорит о нём с вдохновением. А чего стоит её рассказ о Лесном Бородаче!
    - Бородач – это из повести, которую мне когда-то поведал отец. Я передала эту притчу Марысе. Думаю, она расширит свои познания за лес, и, кто знает, может, напишет книгу.
    - Интересно, а кто такой Януш?  Ты говоришь, что он чех по национальности.  Откуда взялся?
    - Януш - племянник друга Данилы. Они находились в местах, не столь отдалённых, где и подружились. Помнишь, я вспоминала, как бок о бок с Данилой прошла Первую мировую войну 1914 года. Он был трижды ранен. Больницы, лечение на дому, операции, потеря речи, неподвижность, да что там рассказывать. В конце концов он встал на ноги. Только недолго радовался здоровой жизни. Как потом выяснилось, его фамилию Розумовский попутали с каким-то другим Разумовским и осудили на десять лет тюрьмы. Именно там он приобрёл прекрасного приятеля Юлиуса, чеха по национальности.
   - Ты, как декабристка, поехала за мужем в Сибирь. Я тоже отсидела восемь лет за кривое слово в адрес новых законов. Но муж дождался меня.
    - Что тебе сказать в отношении Януша.  Мы помогаем парню стать на ноги. Он гражданин Киева, но без квартиры. Приехал в Союз учиться. Оказалось, что паренек является родственником приятеля Данилы  Юлиса, отбывавшего наказание в одной с Данилой тюрьме. На сегодняшний день мы оплачиваем ему квартиру. Выручаем, как можем.
    - Вокруг вас с Данилой так и сияет ДОБРОТА. Что вы за люди?
    -А ты? Сколько полезного сделала за свою жизнь! Уже то, что ты построила сыну домик в Яруге, заслуживает похвалы. А как спасла бабку Килину! Померла бы женщина, если б не ты. Не  могу забыть твоего вмешательства в жизнь семьи Ванишиных. Когда заболел хозяин, именно ты взяла ответственность за его малолетнего сыночка. Жена из сил выбивалась, чтобы мужа положили в Киевскую больницу. Ему сделали операцию, а ты за это отдала хирургу свой перстень.
    - Ванишины мои родственники по зятю.
    - Знаю. Только вряд кто-нибудь другой поступил бы так.
    -Говоришь, что в квартире, которую тебе купил отец, живёт Марыся. Вы уже отписали ей жильё?
    - Почти.
    - Дом, принадлежавший Данилу, вы продали. А где останавливаетесь в Киеве?
     - В нашем доме. Вернее, в доме тёти Асены, который она подарила Данилу.
     - Богатые вы, господа.
     - Семья Данилы была довольно богатой. Заводы отошли государству, два магазина действуют и сейчас, теперь тоже государственные. Мои родители уехали с села, купили в пригороде Киева домик.  Может статься, мы его отпишем племяннику Данилы, у которого трое деток, а квартира маленькая.
     - В последнее время часто думаю о том, что мы мало ходим на природу. В селе это не модно, но когда  жила в Сибири, с соседкой Магдой, делали это раз в неделю. Родом Магдочка из Белоруссии. Она была красивой женщиной, мудрой и утончённой, с тонким юмором и  светлыми мечтами. На улице снег, непогода, а Магда, закутавшись в старую шаль, ведёт меня в сторону пригорка, где глыбы камня напоминают изваяния. Снежная пороша заполняет пространство между небом и землей, а каменные украшения кажутся потусторонними исполинами. В летнее время Магдочка  плела венок из разных трав, украшала себя и  пела. Голос у неё  низкий, грудной, настоянный на тембрах её Родины. Иногда мы с ней читали стихи. Я их знала меньше, чем она. Думаю - стихи Магда сама писала. Как-то  сказала, что оставаясь наедине с собой,  мысленно уходит в мелодичные звуки, в них слышит сонеты Шопена.
     - Шопена, потому что она полька? – спрашивает Даша.
     - Скорее, так.
     - Данил увлекается рыбалкой. Нашёл друга для этого занятия, старого учителя Адама Витальевича. Возвращаясь домой, так увлечённо рассказывает о своем хобби, что я заслушиваюсь. Угадай, чем я ему предложила заняться?
    - Писать очерки о природе Иваньковец?
    - Угадала. Согласился. Говорит, что зрение не то, да и устает немного. Как не прикидывай, первая зимняя пороша заметает дорогу жизни.
    Вечерняя нега склонилась к земле, напомнила подругам о том, что пора расстаться.
 …Прошло шесть лет с тех пор, как Даша с Данилой приобрели дом в селе и жили в нём наездами. Сельское население привыкло к ним, приглашали на праздничные мероприятия, свадьбы, дни рождения, новоселья и на даты общественного значения. Им было легко делить с ними радости и печали,  жить мирно и приветливо. Людей, знавших Дашу в молодости, становилось меньше. Когда ранней весной заболела Галя, Даша была в Киеве.  Получила известие о её кончине, но не успела к похоронам - телеграмму дали поздно. Вернувшись в село, в первую очередь пошли  с Данилой к дочери Галины, оттуда – на кладбище. Долго сидели возле холмика свежей земли, молчали, горестно вздыхая. Когда западные лучи косо осветили дорожку вдоль могилы, Даша встала на колени, склонила голову, то ли молилась, то ли о чём-то рассказывала умершей.  Может быть говорила о их прошлом,  земном. А может  – о небесном, с которым уже встретилась Галя. А возможно, досказывала ей то, что не успела сказать перед тем, как уехала в Киев.  Вечером Даша с мужем  вручили деньги дочери Гали, попросили  поставить памятник на  её могилке.
 …Начало лета вновь привело семью Даши в Иваньковцы. К сожалению, старого учителя в селе не оказалось. Он находился в областном центре в больнице и, как сказал его сын, вряд ли сможет пойти на реку с удочкой. Данил опечалился, только вида не подал. Спокойно помогал жене полоть грядки, ходить в лес на прогулку, вечерами они любовались небольшим прудом, что находился недалеко от дома.
     -Данил, - обращается к мужу Даша, - послушай, как удивительно поёт лягушка. Она приглашает соседок в стоголосый хор. Через некоторое время их причудливое звучание заполнит весь угол нашей местности. Рассказывают, что композиторы придают большое значение таким явлениям. Дина поведала, что её знакомый музыкант написал прелюдию к песне стрекоз. Оказывается, их полет – очень мелодичное явление.
    - Помнишь Максима Власенкова, который  писал музыку на свои собственные стихи, а пел их его брат. В юности я пробовал сочинять четверостишия, увы! Они не получались. Как тебе известно, романтик я посредственный, хотя иногда нападает на меня  что-то поэтическое. Очень люблю сельскую идиллию, куда не повернись, чудные творение природы и человеческих рук. Вчера шёл мимо нового забора Шляховича и вдруг увидел в нём творческое соединение человеческого ума с цветными прутьями вербы.
    - Я не умею подмечать прекрасное так, как умела Галя. В ней жил художник, ибо всё, к чему прикасался её взгляд,  видела по-своему. В юные годы Галочка смотрела на природные явления как-то своеобразно, облекала их в поэтическую рифму или в живописную картину. Например,  дождь в её понимании вышивал водную канву на земле. Я присмотрелась и увидела, что дождь напоминает покрывало, платок или шаль, а она увидела канву. Тогда я не придавала значения её сравнениям, воспринимала, как должное. Сегодня, когда её нет с нами, возвращаюсь в прошлое, и этот обыкновенный вечер, кажется уже не так прост, в нём есть что-то поэтичное. Галя сказала бы о нём по-своему, возвышенно и вдохновенно.
    - Как хорошо, что мы решились вернуться в сельскую местность, где начиналась  наша жизненная дорога. С того времени, когда  впервые увидел тебя, полюбил я и сельскую красоту, ибо более милой и нежной земной идиллии не находил больше нигде. Так и хочется обнять всё,  прижать к себе с благодарностью и любовью человека планеты Земля, и не расставаться до последних дней своих.
    Даша слушала мужа, затаив дыхание. Давно знает, как Данилу бывает плохо. Время подводит черту земному бытию, а он держится, стараясь не беспокоить её, прикрываясь словами и планами на ещё  долгую жизнь.
…К осени Даша с Данилой покинули село. Киев принял супругов приветливо. Дом, который они называют ПРИЮТ, поприветствовал хозяев, прислушиваясь к их разговорам и планам, слегка опечалился, так как ему тоже известно о болезни хозяина.
    Ушла зима. Оставила память о снежных заносах, гулких бурях, тёмных ночах и украшениях в виде сосулек.  Даша сидит возле окна, слушает весеннюю капель, а сама мысленно в больнице, около Данилы. Его положили с сердечным приступом, дав понять родным - нужен покой. Вот уже три дня ходит к мужу,  а уходя, просит врача позвонить в случае ухудшения состояния больного.
      В соседнем доме слышны громкие голоса: скорее всего, там что-то отмечают. Недавно они с Данилой гостили у Люси, дальней родственницы Розумовских. Она праздновала пятидесятилетие. Собрались друзья и приятели. Общество умных и образованных людей привлекло внимание Данилы и Даши, напомнило их бывший приятельский круг в Петербурге. Именно в тот период они радовались такому свободному общению. Но наступило время  новых преобразований в социальном устройстве России, которое разрушило сложившийся ритм жизни. Позже не смогли найти приятелей по духу. Именно тогда решили купить жилье в селе. Своим обустройством и бытом оно дарило простор для мыслей, спокойствие для души, радость жизни.  В городе их ждало общение с родственниками, посиделки у друзей, новости государственных событий. Вот только годы подгоняли их лошадей, которые устали на жизненном пространстве, спотыкаясь, шли уже медленно и вяло. Сколько ещё километров предстоит им с Данилой провести в пути, Даша не знает, но просит Высшие силы продлить их земную дорожку, как можно дольше.
   

                Раздел третий

…Весенние дождики помыли Иваньковцы так, что жители диву дивились. Весна настраивает их на дополнительные заботы и труд. По утрам, когда ласково пригревает солнышко, люди занимаются подрезкой деревьев и кустарников, жгут старые листья, чистят берега прудов, готовятся к посадке огородных культур.
     Апрель входит в село, разносит новости, которые быстрее телефона передаются от дома к дому. О том, что  приехала Даша без мужа, заговорили с ударением - тут что-то не то. А Даша молча  открыла окна, пошла к колодцу, где её встретила соседка. О чём они говорили жители узнали и загрустили – месяц тому назад Данил ушёл в Неизвестную Вечность. Какие у Даши планы люди не знают. Некоторые  считают - она переселится в Иваньковцы. Иные говорят, якобы будет жить в Яруге, где есть родственники. Третьи  полагают, что у неё имеется дом в Чернигове.
     Длинные густые тени укрыли подворье Даши. Хозяйка присела на скамейку у старой груши, прислушивается к чему-то, известному только ей. Перед ней видениями проплывает её жизнь. Вот она маленькая, хромая на ножку, спешит к соседке, там живёт её ровесница Меланья, у которой она может играть сколько хочет. А через дорогу в большом доме живёт бабка, умеющая рассказывать сказки. На этом мысли обрываются. Она уже в Яруге в доме тётушки. Дом большой, на стенах много картин – это муж тётеньки писал, он художник. Тут же появляется весёлое лицо деда Афанасия, папиного товарища по лесному хозяйству. Он учил её любить лес, ибо, как он говорил, ЛЕС товарищ человеку. Как-то поехала с отцом в лесной домик. Их там ждал Афанасий с охапкой лесных трав. Именно тогда он рассказал ей, какие из них полезны для человека, какие - для заготовки кормов. Рассказов было много, может, поэтому она всю жизнь относится к травам с уважением. Перед глазами проплывают дни юности: Яруга, школа, друзья, дружба между девушкой и парнем. Припоминая, кто за ней ухаживали, можно сказать - поклонники были, но она их принимала за товарищей. Кто-то отличался хорошим поведением, кто-то умным разговором, кто-то прогрессивным взглядом на жизнь. Если бы объединить все лучшие качества каждого из парней, получился бы тот, кто бы ей очень понравился. Потом Даша видит себя с Данилой в Петербурге. То было началом чистого листа в её жизни.
    Дорогой кто-то быстро пробежал. Во дворе соседей слышна песня –  муж Анны поёт, говорит, что без песни нет бытия. Ему бы учиться петь на сцене, а он, оставшись сиротой, женился рано, завёл семью, двоих деток, которые сегодня участвуют в культурных мероприятиях не только в селе, а и в областном центре. Старший, Зосим, собирается поступать в музыкальное училище. 
    - Завтра поеду в Яругу, - говорит Даша соседке Наде. – Проведаю родственников. Их уже мало осталось. Кто знает, если бы не революция и войны, может, и я жила бы здесь. Только жизненные события водили нас с Данилой иными тропами. Пришлось много испытать. Когда мыслями возвращаюсь в прошлое, сердце начинает болеть. Нет такого дня, чтобы  мы с Данилой, когда он был жив, не вспоминали небольшой городок возле Омска. Как нас туда занесло, знает лишь Господь Бог. После тюрьмы Даниле запретили селиться в больших городах. Мы выбрали место, рекомендованное нашими друзьями. Там было два завода, фабрика и несколько небольших предприятий. Как у нас говорят, по «блату» Данил устроился на завод мастером. Я трудилась  на фабрике закройщицей.  Шили женскую одежду. Позже была там же художником. Сначала жили у приятелей, потом  сняли квартиру - половину дома у Полины Андреевны, очень интересной женщины. Она вдова врача. Детей у неё не было, как и родственников. Позже узнала историю её жизни и, скажу вам, о такой жизни пишут поучительные романы. Пересказывать не стану. Одно замечу: мы с Полиной дополняли одна другую, что обе мы не местные.  Полина Андреевна, немолодая дама, испытывала болячки, часто лежала в больницах. Врачи советовали делать операцию. Не соглашалась женщина, у неё было больное сердце. Думаю, была права, так как через полгода перенесла два сердечных приступа.
    - Сердце – главный орган у человека.
    - Действительно главный, - соглашается Даша. – Когда Поле стало совсем плохо, мы взяли её заботы на себя. С помощью друзей Данил привёз из  Омска прекрасного кардиолога. Это продлило её жизнь. Помогали ей и, видит Бог, делали всё возможное, чтобы она прожила дольше. Почувствовав себя лучше, пошла   в гости, а на обратном пути попала под ливень. Это привело к катастрофе. Слегла в постель, и  через две недели пригласила нотариуса, написала завещание, что всё, что у неё есть, станет принадлежать нам, после её ухода в Другой мир.  Мы с Данилой были огорошены. Прожила она ещё десять дней. Похоронили  как принято в христианском мире. Там мы жили ещё два года. Ждали, может, кто-то из её близких отзовётся, но тщетно. И вдруг получаем разрешение на переезд в большие города. Данил спрашивает меня, что будем делать с домиком, который оставила нам Полина. Сказать правду,  в тот час я уже летела мысленно в Киев, где нас ждали родные люди. Я, с легкой душой говорю: - «Подарим его Травицким. У них четверо детей. Ютятся в двух комнатах, и те принадлежат не им». Решение было принято. За неделю мы оформили дарственную на Максима Травицкого и, купив билеты на поезд, двинулись в Киев.
    - А кто такие эти Травицкие? – спрашивает соседка.
    - Друзья. Честные, порядочные, грамотные люди. Их судьба схожа с нашими судьбами.
    - Другие бы продали дом.
    - Он нам достался бесплатно. Я вам уже рассказывала - нас в Киеве ждало жилье, как говорит Марыся, остатки родительского капитала.
    - В селе идут разговоры, что у вас есть дом в Чернигове.
    - Не дом, а половина. Там жила моя двоюродная тётка. Она завещала своё жилище мне. Половину дома я переписала на двоюродную племянницу – у неё не было никакого жилья.
    - Немолодая я женщина, но не перестаю удивляться некоторым поступкам людей. Кажется, большинство из нас не пропустили бы случая нажиться за чужой счет. Но есть такие, которые своё отдадут, чтобы помочь другому.
    - Говорят, что сделав добро, получишь в два раза больше.  Убедилась в этом не раз.
    - Я тоже об этом знаю, - улыбнулась Надежда, и предложила: - Мой муж завтра едет в Яругу. Хотите поехать с ним?
    - Почему бы и нет? – тотчас согласилась Даша.
…Летние дожди напомнили Даше  юность. Вспоминает, как гуляла с подругой Милой и её парнем по Яруге, как после дождика отряхивали низкие ветки деревьев, и как их обдавало каплями, а они хохотали от счастья. В селе лето всегда прекрасно. Ночи короткие, тёплые, звёздные. Отец любил посидеть у дома, всматривался в небесный простор, говорил поучительно, показывал ей разные созвездия, рассказывал о них языком легенд, сказок и жизненных повестей. Ей казалось, что отца слушает не только она с мамой, но и сами звёзды. Мама не отказывалась рассуждать о природных явлениях. Как-то остановилась у забора, сказала, что вроде бы слышала, как смеялась вишня. На вопрос, почему смеялась, ответила - вишенку обнимал веткой орех, которую качал ветер, вот и смешно и приятно ей было. В другой раз она придумала целый рассказ о том, как беседуют утки на старом пруду.
      Воспоминания за воспоминаниями – получается повесть. Если записать всё пережитое и прожитое, получилась бы огромная книга, которую можно назвать ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЖИЗНИ. К памяти вернулось, как Данил, рассказывая о их скитаниях по России, улыбался, припоминая всевозможные события. Когда  вышел на волю, вечерами  читал стихи, в которых говорилось, что тучи уйдут, а небо станет лазурным, печаль испарится. Она спросила, как может испариться печаль. И он ответил, что её нужно прогнать за тридевять земель. Он верил в силу истины,  побеждающую зло.
    За раздумьями Даша не заметила, как во двор вошла Фаина  Ивановна, одна из старожилов села. Долго пили чай с пряниками, говорили о прошлом. Гостья вернулась словом у время, когда была уже замужем, а Даша училась в городке. Разговор свернул в их  юные годы.
    - Ты помнишь Гладовых,  которые  жили  на краю Иваньковец? – спросила Фаина.
    - У них было трое детей: парень  и две девочки. Отец семейства, Пётр Наумович, помогал отцу в лесных угодьях. Он был пчеловодом. Пасеку вывозил в лес,  а когда качал мёд, приговаривал:  «Ай да, радость! Ай да, приятность! Ай да, вдохновение!»
    - Сына его Егора любила я. И он меня любил. Не сбылось. Не сошлись мы, - грустно высказалась Фая.
    - Почему же не сошлись, если любили друг друга?
    - Случай произошел. Я поехала в Дунаевку к больной тётушке. Задержалась на три месяца. В это время в село приехала Дуня, родственница Кирилюков. Красивая, быстрая. Увидела Егорушку. Увела в дебри любви, обещая одурманивающую страсть на долгие лета. Позже он  мне признался, что пошёл под венец из-за того, что она его соблазнила, а потом пригрозила - если не женится, подаст в суд. Испугался Егор. Справили свадьбу. Вернулась я в село, застала милого уже женатым.
    - Мужа своего ты любила? – спросила Даша.
    - Уважала, ценила, привыкла. Грех имею большой. С Егором несколько раз встречалась тайно. Если бы не революция, может, сталось,  ушла бы от мужа.  Перемены в государстве принесли такие печали – не передать словами. Егор стал на сторону белых, и пропал. По слухам - подался в Европу, оттуда – в Австралию.
     - Знаю одну семью, которая сейчас проживает во Франции. Всю жизнь мечтают хоть на один день вернуться на Родину.
    Фаина повернула голову в сторону колодца, еле слышно сказала:
    - Ещё раз бы увидеть Егора, и  можно покинуть этот свет.
…После ухода Фаины Даша долго сидела под грушей, обдумывала, как случилось, что оставив пересуды и размышления,  ринулась в Петербург, разыскала Данилу, не оправдываясь и не обращая внимания на разговоры, осталась с любимым на всю жизнь. Пришлось перенести огромные лишения и горести, жить на мизерные заработки, отказывать себе в развлечениях, но быть счастливыми любовью друг к другу. Значит, жизнь не прошла мимо. 
…И снова заговорило село, когда узнало: Даша свой дом оставила сельскому Совету, предложила открыть в нём библиотеку.
      
                Раздел  четвертый

                ЛЮБОВЬ ЦЫГАНА      

                Любовь – наше второе рождение.
               
                О. Бальзак
   
                Раздел первый

    Апрельская весенняя пора раскинула над селом Ромашковцы свои широкие крылья, неся людям ласковое тепло и хорошее настроение. Возвращаясь с работы, Дина остановилась у калитки, всматриваясь в сторону заката.
    - Ты почему не идёшь домой? – спрашивает отец.
    -Любуюсь красивой картиной. Посмотри-ка, как выглядят эти три тучки. Надо ж природе такое сотворить! Ни один художник до такого не додумается.
    Из дома вышла мать, улыбается:
    - Долго будете стоять? Ужин стынет.
    - Две минуты, и мы за столом, - говорит Захар и, подхватив сумку дочери,  добавляет: - В пакете книги, а в сумке – продукты питания. Угадал?
    - Вкусно пахнет, - вдыхая запах из кухни,  говорит Дина, переступив порог дома.
   - Село встало на дыбы, - ставя на стол хлеб, сообщает Марина. – С приездом цыган люди ожили. Давно таких гостей не звало наше руководство. Надо же – будут реставрировать ворота, калитки и изгородь бывшего графского дома и парка.
    - Об их приезде  узнала от Глафиры, прибежавшую утром в аптеку спешно передающую новость, от которой даже Нина Петровна начала быстрее двигаться, - хохочет Дина.
    - Я с ними встретился в кабинете председателя совхоза. Люди, как люди. Выходцы из местечка Радужного. Старшим у них  приятный мужчина лет пятидесяти. Двое его сыновей и племянник. Это из тех цыган, которые много лет назад сменили кочевую жизнь на оседлую, остались жить в городке. Работают. Учатся.  Прекрасные кузнецы. Среди них есть уже инженеры, технологи и художники. Время меняет всё. Уклад цыган, или как сейчас их называю ромов, – интересный и довольно древний.
    -  Клава сообщила, что жить будут у Марии Петровны. Дом у неё большой, на два входа, - продолжает передавать новости Марина.
    - Как хорошо, что Прокопий не дал рушить кузню. Горой стоял за неё. Говорил, что сварка не то, что кузнечное дело. Ему под семьдесят, а он, как крепкий дуб. Внук  Павел поддерживает дедулю – тот ведь научил его этому ремеслу. Парень утверждает якобы  может изготовить такие вещи, которые покупают за золото. Живет в нём прошлое  рода. У Прокопа дед и отец кузнечили.
    - Завтра суббота, - присматривается к салату Дина. – Беру на себя работу по кухне, а между перерывами стану штудировать науку. Иногда  кажется, что выучила наизусть все учебники. Как меня угораздило пропустить институт в прошлом году, не понимаю. Рассчитывала на свои знания. Думала, если в аттестате в основном все пятёрки, значит, я умная. Вышло – наоборот. На втором экзамене провалилась. Теперь расплачиваюсь  за свою уверенность.
    - Ладно  корить себя. На ошибках учатся, - поглаживает плечо дочери отец.
    - Захар, - обращается Марина к мужу, - завтра после работы  почисть от сухостоя долинку. Я вскопаю грядки, посажу кое-что. Погода располагает к труду.
…Ближе к субботнему вечеру Дина пересадила пионы, привела в порядок палисадник с тюльпанами и нарциссами, села на скамейку возле дома, рассказывает отцу:
    - Сирень лопающими почками поет гимн ВЕСНЕ.
    - Дина! – послышалось от калитки. – Собирайся, пойдём на концерт.
    - Галя, проходи во двор. Я мигом, - весело отвечает девушка.
    - Молодость, - улыбается отец. – Всё быстро, спорно, с настроением. 
…Сельская дорога утоптанная, знакомая. Из-за поворота навстречу девушкам вышел Павел с незнакомым парнем, в котором Дина сразу признала молодого цыгана. Был он не очень смуглым, но что-то от народа ромов угадывалось в нём.
    - Прошу знакомится, - весело начал Паша. – Мой новый товарищ. С понедельника будем трудиться в одной бригаде.
    - Гурий, - наклонив голову, представился незнакомец.
    Павел стал рассказывать, как тётка Палажка продавала козу, которая на второй день прибежала назад.
    - Вы чего топаете, будто три дня не ели? – от двери клуба крикнула Зося. - Концерт начнётся через минуту. Спешите, не то придётся стоять.
    - Побежали! – предложил Павел. – Пока есть места, присядем.
    Дина поспешила за Павлом. Вдруг почувствовала:  её руку взял в свою Гурий. Мгновенно повернула голову,  их взгляды встретились. Какая-то незримая до сего времени сила объяла её всю,  она вроде бы  стала невесомой, очень подвижной, счастливой, какой никогда раньше не была. Почему-то руку не выдернула, и так они вошли в зал, присели на скамейку, заговорили.
    Воскресное утро разбудило Дину чудесным вдохновением. Мысли перенеслись во вчерашний вечер.  Домой после концерта шли вместе: Павел, Галя, Гурий и она. Когда добрались до двора Дины, стояли долго, перебирали разговорами разные события и новости. Гурий тоже вспоминал о смешном, хохотал с наслаждением, подкидывал уместные и шутливые словечки. Уходя, сказал:  «Предлагаю завтра к вечеру собраться нашим кружком у клуба». Дина тут же согласилась, и сама себе удивилась такой поспешности. И снова они с Гурием встретились взглядами, снова её обдало теплой волной, снова сердце заиграло музыкой, доселе не неизвестной.
     Весь воскресный день Дина была в отличном расположении духа. Когда родители ушли гостить, начала примерять наряды. Покрутилась перед зеркалом, заметила: срочно нужно подстричь волосы. Ахнула, посмотрела на часы, подумала, что успеет пойти к Клаве, которая хорошо стрижёт всех, кто к ней обращается.  Через час волосы были в порядке, а вот костюм стоило прогладить. Кофточку выбрала белую, это говорит об элегантности и хорошем вкусе.
    Солнце клонилось к западному горизонту, когда пришла Галя, рассказывая, что видела Зойку, которая рассуждала о Гурии, какой он интересный, модный и современный парень.
    - Зоя была болтушкой, ею и останется, - подводит итог разговора Дина.
    - А он действительно хорош собой. В нём чувствуется родословная. Сказал, что его отец из состоятельной семьи, давно осевшей, умный, рассудительный, понимающий  действительность и изменения в судьбах народов. Не знаю, но думаю - в роду Гурия есть что-то необычное.
    - Что именно?
    - Не могу знать. Когда познакомимся поближе, спрошу. Меня заинтересовал он сам. Подумала: Гурий совсем другой, нежели я  знала о цыганах.
    Возле клуба собралось много людей. Кого-то интересовали танцы, иные хотели встретиться и пообщаться, третьи шли в кино. Дина с Галей остановились возле Оли с Дмитрием, к ним тотчас подошли Павел с Гурием.
    - Можно, я тебя сегодня провожу домой, - перед началом фильма спросил Дину Гурий.
    Ах, какой это был вечер! Как ярко светили звёзды! Как нежно пахло первой весенней зеленью!  Какой спокойной и приятной была апрельская дорога, по которой они шли, не наблюдая за временем, не обращая внимания  на прохожих, которые с интересом оборачивались.
    - Ты любишь цветы? – спросил, улыбнувшись Гурий.
    - Люблю все, какие есть на свете. А некоторые - обожаю. Особенно меня трогают первоцветы. Подснежники и фиалки – моя слабость.
    - В нашем лесу они уже цветут. Перед выездом был с отцом у лесника. Собрал букетик для мамы. Она  красивая и молодая, несмотря, что родила четверых детей. Кроме меня есть старшие, женатые и замужние.
    - А я одна у родителей. Хотелось бы иметь брата или сестру.
    - Цыганские семьи большие. Правда, сейчас – тоже уменьшились.
    - Отец говорит, что народ ромов мало подвергается ассимиляции.
    - Это верно. Но жизнь не стоит на месте. Вряд ли сегодня в Европе можно найти семью, которая состояла бы из одной национальности. Читал одну книгу – там написано, что когда проходили войны на территории, где мы сейчас живем, воины европейских стран оставляли свои семена, отчего перерождались целые семейные кланы. К примеру: у цыган есть блондины, рыжие, узколицые, монголоидные и т. д. Среди славян встречаются люди, похожие на прибалтийцев, немцев, итальянцев. К примеру, Александр Македонский, распоряжался смешивать браки. Наука доказывает, что так нужно. Смешанный генофонд приносит хорошие результаты. С кровью человека передаётся характер, воспитание, ум, мудрость и тяга к знаниям.
   Дина слушала Гурия, и… удивлялась. Узнала – он окончил десятилетку, окончил  курсы водителей, влюбился  в  специальность известного кузнеца-художника. А ещё,  парень мечтает учиться художественной ковке железа.
    - В институт не хочешь поступить? – спрашивает Дина.
    -Поздно. Есть планы учиться годика два у художника - мастера кузнечных дел. Меня во всём поддерживает отец.
    - Гурий, если можешь, расскажи о родителях. Я не настаиваю. Просто интересуюсь  твоим происхождением.
    - С удовольствием, - улыбнулся мягко, задумался, сказал светло: - Начну с отца. Его прапрадед  выходец с Македонии. Звали его Тодором. Красив был. Умён. Находчив. Пел самозабвенно. Сочинял музыку, стихи, сам их озвучивал перед людьми. Как и когда он познакомился с группой артистов из Одессы – никому из моих соотечественников неизвестно. Именно тогда он влюбился в Азу, артистку труппы. Кончилось свадьбой и жизнью в Одессе. Супруга родила моему предку сына Григория, который взял от матери и отца всего понемногу. Всё было хорошо, пока не умерла Аза. Тодор прожил какое-то время в Одессе, а когда сыну исполнилось 18, сынок заявил, что  познакомился с цыганским бароном и его дочерью красавицей Изаэллой, которая пришлась ему  по сердцу. Через два года Тудор сам породнился с цыганским бароном, а вскоре у него появился внук, мой отец Кирей. То ли кровь Азы позвала моего родителя к оседлости, может, время. Но скорее всего то и другое. У отца средне-техническое образование. Он его получил, будучи очень упорным в жизни.
    - Где он сейчас трудится? – поинтересовалась Дина.
    - На заводе. Мастер. Ему эта профессия нравится, но есть у папы хобби – лошади. Частенько бывает в соседнем совхозе, где выращивают лошадей, там дает уроки верховой езды. Конечно, всё это происходит в выходные дни. К этому начальство отца привыкло и даже поддерживают. Иногда он трудится по две смены, чтобы иметь выходной для побывки в совхозе.  Скорее всего, в нём живут отголоски прародителей, кочевавших на лошадках по свету.
    - А мама откуда?
    - Папа  встретил её в семнадцать лет. Женились через шесть годков. Судьба. От неё не спрячешься, не бросишь, не обойдёшь. Каждому человеку она предназначена. За короткое время нашего знакомства я много передумал. Наша встреча – тоже  СУДЬБА. Без неё мы ничего не значит. Если бы ты знала, как мне легко с тобой! Никому другому я не рассказывал то, что передал тебе. Есть какая-то невидимая ниточка, связывающая наши мысли, желания, чувства. Много читал, много слышал от близких,  как  люди тянутся друг к другу, как находят что-то общее и нужное для себя в осуществлении планов, задач, и иных  жизненных проблем.
    - Философскими категориями мыслишь, - серьезно говорит Дина. – Я так не умею.
    - Неправда. Ты всё умеешь, только молодая ещё.
    - Ха! Ха! – смеется Дина. – Это я-то молодая? Мне скоро девятнадцать.
    - Я старше на шесть лет. В мои годы будешь размышлять  иначе, - улыбается парень. - Вчера был в вашей библиотеке. Понравилось. Надежда Петровна, заведующая дала почитать журналы. В одном вычитал, как в 79 году нашей эры взорвался  Везувий и погубил четыре города: Помпею, Стабию, Оплонты и Геркулануле.  Три бывших города раскопали, а о 4-ом забыли. Сейчас его восстанавливают.  Там нашли  удивительные остатки  вилл, дорог, водопроводные трубы, фрески и статуи.
    - Надо же – зашёл в библиотеку, и… нашёл для себя, и не только для себя, но и для таких, как я неучей, ценные исторические данные
    - Всё приходит в своё время. С того момента, как я попал в мастерскую Свиридова, и стал изучать ремесло кузнеца,  изменился к лучшему. Слегка освоил рисунок, получил представление о разных металлах, познакомился с историей реставрации. Представь себе: ты выполняешь урок. Мастер в это время принимает у себя людей, с разным образованием, умственными способностями, талантами. Их разговоры, мысли и желания витают вокруг тебя. И каждый день что-то иное. Я, как губка, впитывал  их высказывания, диалоги и т.п. Если я не сидел на лекциях в институте, не слушал преподавателей, я эти уроки брал из жизни. А именно: от художника-мастера. От кузнецов, которые ежедневно бывали и даже трудились там немного. И от заказчиков, в голове которых носились идеи художественных изделий из металла. А ещё я был исполнителем, помощником и учеником главного корифея.  Именно это и есть моё учение, которое вошло в каждую клеточку моего существа. Конечно, мне бы хотелось учиться в институте,   познать азы профессии, знать до мелочей её развитие, движение, исполнение. Каждому дано мечтать. Я тоже в некотором роде мечтатель. А как будет далее: «Поживём – увидим».
    Дина была удивлена рассказом Гурия, не знала, что ответить. 
                - А ты не такой, каким кажешься, - сказала, и тут же
                поспешила добавила, что учиться  никогда не поздно, и               
                не  мешало бы попробовать поступать хотя бы в               
                художественное училище, где обращают внимание не
                на отметки, а на способности.
    - Думал. Есть у меня идея отшлифовать своё мастерство через одного значимого человека, поучиться художественному делу в главной столичной «кузнице». Имеется  такая. Это  художественный фонд, в котором  «куют» мастеров, уделяя внимание их творческому потенциалу, на что человек способен и сможет ли он творить далее.
    - Удивлению нет конца. Я никогда не думала, что есть такие варианты совершенствовать свою профессию.
    - Вариантов много. Но самое главное - иметь способности. Ежели они кратковременны, зачем занимать место студента, если от тебя не будет отдачи.
     Мимо них прошёл мужчина, кинул: «Добрый вечер», - и направился в сторону проулка.
    - По правде, я устала  от учёбы. Сама себя ругаю, зачем пропустила год. Хочу поговорить с преподавателем математики, чтобы поупражнялся со мной. Меня больше всего волнует этот предмет.
    - Сделай перерыв в подготовке. Отдохни. Почитай  журналы, стихи. Найди для себя иное занятие. Выйди на  природу, съезди куда-нибудь на пару дней.   
    - Ты прав. Попробую сменить режим подготовки, - согласилась,  тихо погладила плечо парня.
    - В прошлом году  ездил с отцом в Крым, - приостановившись продолжил разговор Гурий. -  Там поразило меня всё: природа, история, расположение моря, старые дворцы, удивительные растения, некоторые уютные уголки  городов. А люди – разноязычные, но понимающие друг друга. Купил я там книгу стихов Волошина. Знал немного о таком поэте, только мои знания ничего не стоили, до тех пор пока не познакомился  с его творчеством глубже. Извини, коряво,  но попробую воссоздать одно стихотворение. 

                В эту ночь я буду лампадой
                В нежных твоих руках...
                Не робей, не  дыши, не падай 
                На каменных ступенях.
                Неси меня осторожней
                Сквозь мрак твоего дворца, -
                Станут биться тревожней 
                Глухие наши  сердца. 
                В пещере твоих ладоней –
                Маленький огонёк – 
                Я буду пылать иконой…
                Не ты ли меня зажег?

    - Браво! Сколько раз прочитал, чтобы  запомнить?
    - Не помню. По приезду домой уже знал наизусть.
    - Стихи Волошина я мало знаю. В нашей библиотеке есть всего один экземпляр его книги. В одно время увлекалась поэзией. Переписывала стихотворения в тетрадки, легко запоминала. Потом  всё прошло. Не могу сказать, что сейчас не интересуюсь ими, только теперь уже меньше.
    Гурий оглянулся на дом  Дины, украдкой вздохнул:
    - Пора и честь знать. Пойду я. Иначе твои родители сочтут меня невоспитанным человеком.
    - Хорошо. Будем прощаться.
    - Завтра встретимся в библиотеке.
     …Весна набирает обороты. Люди садят огороды, приводят в порядок дома, некоторые занялись строительством новых сараев, погребов. Гурий трудится в бригаде реставраторов, а вечерами спешит к Дине на свидание. Село не перестаёт гудеть о встречах цыгана с дочерью Захара и Марины. Пересуды, разговоры, недопонимание – всё  сливается в едином порыве: зачем нужно сельской девушке любить парня-рома, приехавшего сюда недавно, никто ответить не может.
    Тем временем молодые люди ничего не слышат, не видят – их любовь не ведает преград. Вечерами тихо гуляют длинными  сельскими улицами, сидят возле дома  Дины, иногда ходят в гости к подруге Гале.
    Председатель совхоза не может налюбоваться работой цыганской бригады. Одни, самостоятельно, без специалиста-мастера по реставрационных работам, который приезжает раз в неделю, трудятся на радость жителей села.
     Цветной ласковый май дарит людям столько энергии и настроения, которые видны, как говорят, не вооруженным взглядом. Три свадьбы отыграли молодые пары, три концерта  провели в клубе, отмечая праздник Первого мая и Дня Победы. Дважды проводили прекрасные вечера отдыха, и ещё один день  посвящённый долгожителям села: Марии Давидчук, и Ивану Прокофьеву, которым исполнилось по 85 лет.
     Гурий домой ездит редко. Каждый раз привозит Дине и её родителям удивительные букеты цветов, собранных в левадах и  рощах. Как-то парень вернувшись в село, при встрече с Диной сказал слегка грустно:
    - Какая-то тревога преследует меня два дня. 
    -Тревога? Что такое? С родными всё в порядке? – забеспокоилась.
    - Всё нормально. Но тонкая грусть приходит неоткуда, и на  душе становиться неспокойно.
     - Откинь её. Сегодня будем читать стихи, говорить о природе, мечтать о будущем.
     - Согласен. Я вот что заметил. В западной части неба, склонив голову, идёт к нам вечер. Неимоверная  красота сквозит при закате вечернего солнца.
     - Мой отец три года назад ездил в Карпаты к другу. Вернувшись, стал воспоминать горы, да так интересно, не передать словами. Я предложила ему записать кое-что в тетрадь, которая сохранилась у него с юности. Мне понравилось его высказывание, привезённое оттуда. Оно звучит так: «Люди говорят, что человек глохнет от тишины гор», а еще: - «Сердце становится диким без животных». Маме понравилось, когда папа сказал, что в пруду заметил  улыбку неба.
    - Иногда с родителем ездим в совхоз. Были случаи,  оставались ночевать с лошадьми в поле. Конечно, передать величие ночи не могу. Это можно понять, когда сам видишь и чувствуешь. Николай Гоголь описал ночь так умело, что  читая, слегка всплакнул. Я даже пересказать не в силах, - слегка смущенно рассуждает Гурий.
    - А вечер? Как тебе его неповторимое бытиё?
    - Когда мы будем вместе, специально пойдём  ночью в поле. Ты увидишь то, что видел я в цветной бездне простора. Если люди говорят, что ночь тёмная – не верь. Она вся в красках. В Киевском художественном музее  есть несколько картин, где изображена ночь. Поверь, я стоял возле них дольше, чем перед другими, где изображен день или утро. Мне по душе художник Левитан. Он трогает душу, как никто другой.
    Гурий замолчал, всматриваясь в длинную тень от черешни. Дина тронула парня рукой, спросила:
     - Алло! Ты где-то витаешь?
     - Птицы живут вольным простором неба, а человек?
     - Всем, что его окружает.
     - Но человек не имеет крыльев. Думаю, придёт время и люди смогут летать, как  птицы.
     - Ты не только ваятель художественных изделий, ты философ-мечтатель.
    - А ты, моя любимая. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была счастлива.
    От таких слов Дина зажмурила глаза. Какая-то неизведанная тайна лёгкости объяла её, унесла в неизвестный мир.
    - О чём задумалась? – спросил парень тихо, ласково поцеловав Дину в губы.
    - О будущем. В последнее время  думаю именно о нём.
    - Всё будет хорошо. Сделаю то, что обещал.
    - Я не смогу сказать, кто сочинил стих, которые сейчас прочитаю. Он мне напоминает нынешний вечер украсивший звёздами небо.

                В ночь музыку играют звёзды,
                Ими дирижирует луна.
                Ночная музыка про грёзы,
                А зритель – это тишина.
                Их много, звёзд неповторимых,
                У каждой личный инструмент.
                В любви своей они едины,
                Даря ей аккомпанемент.

    - Действительно, звёзды исполняют музыкальные произведения. Сам слышал их прелюдии к ночи. Отец улыбается, когда так говорю. Не отговаривает меня, наоборот - вслушивается в несущиеся  с неба мелодии. Мой дядька Роман, говорит, что в ТИШИНЕ  Бог говорит с народом Земли.
    - И мои родные так говорят. Сама замечала – явление ТИШИНЫ предназначено для чего-то особенного, а особенностью для человека  является Бог. Правда, в школах об этом не говорят, только я научена матерью и дедом, верить в ВЫСШИЕ силы неба.
    - Не знаю, как у вас – у  цыган Господь Бог играет важную роль в жизни.
    - В нашем доме  висят иконы. Это неотвратимо и… так будет всегда. 
    - Оглянись, на западном горизонте, несмотря на звёзды, появился отблеск, похожий на поток мёда. Немного правее аметистовый сегмент прижался к земле, которая соединилась с пространством небес. Чудно и… удивительно. Всегда задаю себе вопрос: почему в мире ничего не повторяется?
    - Не могу ответить.
    - Моя тётушка мудрая женщина. С ней легко говорить о небесных далях.
    - А мне нравится общаться с бабушкой. Живёт она в другом конце села. Рядом поле, за ним долина, небольшая речушка, три пруда, и… таинственная даль широких полей. Мне нравится место её жительства. В один день пошла к ней, а она сплела венок из листьев, украсила ими калитку. Подумала – праздник какой-то. Так нет же, всё это для настроения, святости, которую придумала для своего хозяйства и подворья. Отмечали мы с ней этот праздник до самого вечера. Знаешь, что она  говорит о тебе? Не догадываешься? Сказала, что любовь нужно уметь заслужить. Неважно, дана она на день, на годы, на час. ЛЮБОВЬ несёт такие прекрасные чувства, которые останутся на всю жизнь. Ничто так не запоминается, как любовные часы.
    - Умная у тебя бабушка. Познакомишь меня с ней. Постараюсь понравиться, - вздохнул Гурий.
   - Повернись направо, - улыбнулась Дина. - Крыша соседского сарая похожа на шляпу. Именно сейчас, постепенно, спокойно и тихо начинает надвигаться ночь. Тени густеют, смолкают, готовятся ко сну. - Ветерок принес запах черёмухи. Учитель ботаники  как-то проводил лекцию в клубе. Темой были растения, цветущие в мае. Он вспомнил черёмуху. Оказывается, дерево очень древнее и сохранилось в отделе сакральных традиций народов. Оно не только красивое, но и полезное.
    - У матери на грядке растут ирисы, - заговорил весело Гурий. -  Не могу налюбоваться ими. В одно утро  вышел из дома, а ноги остановились, идти не хотят. Причиной остановки были ирисы, что зацвели  необыкновенными красками.
    - Есть они и на нашей грядке. Их много в конце сада. Посадили по одному росточку – сейчас десятки кустов. Мама не разрешает выкапывать, говорит, что с ними у неё связаны светлые воспоминания. Первый цветок, это был ирис,  отец подарил моей маме, когда они познакомились.
     - Чем не тема написать рассказ или стихотворение?- ласково задал вопрос Гурий.
     - А наша встреча не тема для повести или романа? - хохочет Дина.
     - Умница ты моя! Я  только что об этом подумал.
     - Точно так меня назвал вчера отец после того, как я приготовила салат из крапивы, щавеля, листьев пастушьей сумки и цикория.
    …Ночная нега окутывала дома, дворы, сады. Село успокаивалось,  дремало. Дина поняла - нужно  расставаться, прошептала:
     - Завтра приду пораньше.
…Лето спелое, добротное, увенчанное длинными солнечными днями, вошло в свои права. Дина собирается ехать на вступительные экзамены в медицинский институт. Идут слухи, что в этом году конкурс будет больше, чем в предыдущем. Волнения не проходит, но её всячески поддерживают родители и Гурий.
    - Хочешь, поеду с тобой? – спрашивает парень и, тихо вздохнув, добавляет: - Стану держать кулачок за тебя возле аудитории, где будешь отвечать на вопросы.
    Дина хохочет, а он, собрав в глаза радость, уводит её  разговорами в край, где светло и нежно от их встреч. Родители разрешают дочери встречаться с Гурием. В нём видят воспитанного молодого человека, в котором живёт мечта  приобрести специальность, отвечающею  его призванию и желанию. Есть у него и довольно серьезный план. Как-то сказал, что ждёт известия от видного мастера, который определит его будущее.
     - Я знаю - терпение и труд всё перетрут, - улыбается Гурий и, посмотрев на Дину, добавил: – Ради счастья и нашей любви пройду все тернистые пути.
    Возле дома Савельева играют музыканты. Это место репетиции для молодого оркестра села. Любители музыки собрались послушать. Мимо прошла Дина с Гурием, не остановились, пошли далее.
    -  Я заметил, как за тобой следит один парень. Он и сейчас стоял там.
    - Григорий? Мы с ним друзья. Ему нужна жена, а не барышня для свиданий.
    - Даже так?
    - Из моего класса некоторые парни ушли в армию. А девушки – в основном, работают, кто где. В садоводческой бригаде, на ферме а две трудятся  в районном центре, в строительном предприятии. Некоторые собираются замуж. В отношении Григория, он уже отслужил воинскую службу. Строит дом. Скоро женится, так поговаривают люди.
    - А Павел, тот, что служит, ещё пишет?
    - Ты откуда знаешь про Павлика?
    - Сорока на хвосте принесла, - смеется Гурий. – Мама твоя как-то рассказывала.
    - Перестал писать с тех пор, как мы познакомились.
    Глаза у парня заблестели, заиграли радостью, а он поцеловал Дине руку прошептал:
    - Я очень счастлив, что жизнь мне подарила тебя.
…Через неделю Дина поехала в город на сдачу экзаменов, как она сказала - открывать себе дорогу в будущее. Все дни родители в напряжении. Думают только о дочери. Разговоры сводятся к одному – чтобы Бог помог Диночке поступить. И вот прибыла телеграмма - Дина студентка. Вечером пришёл Гурий, слёзы в глазах от настроения, на стол положил конфеты, печенье и… огромный букет цветов. Марина пригласила парня поужинать с ними. Задумался на мгновение, качнул головой в знак согласия, ответил приветливо:
    - Хорошие вы люди.
…Летняя пора перебирает струны виолончели, сочиняет музыку, в которой звучат мелодии неизвестной до сего времени симфонии. Дина уволилась с работы санитарки аптеки. Поблагодарила заведующую за науку,  за отношение и понимание.  Все остальные дни помогает родителям в доме, в огороде, а вечерами спешит на свидание с Гурием. 
     - Посмотри, что я тебе принёс, - перебежав дорогу навстречу Дине, говорит Гурий. – Это горицвет. Нашёл у старого оврага, который здесь называют Настиным.
     - Как ты там оказался?
     - Помогал деду Кузьме обкапывать его. Углубился ровчик сильно. Потоки воды сносят землю с краёв. Семья Початковских во главе с Кузьмичом решили его обустроить. Обещают обсадить и укрепить его кустами и деревьями. Мне понравилась местность. Вот бы создать там парк и санаторий. Воздух чистый, небесная даль неизмеримая, краски природы изумительные! – радостно повествует парень.
    - Выходит, мир можно творить умом и сердцем. Блажен, кто верит. А ты удивительно добрый. По твоему разумению всё должно полниться добром.
    - Иначе нельзя.
    - Мы сегодня пройдёмся в центр, оттуда – шагнем в Космос.
    - Куда? В Космос? Я согласен. С тобой – на край света.
    Через два часа, когда на небосклоне запели священное песнопение Звёзды, Гурий остановился, молвил серьёзно:
     - Всё, что есть на земле, выполняет определённую работу. Подними голову к небу.  Видишь луну? Как, по-твоему, что она делает? Не знаешь? Она из Бездонного Простора вытягивает тёмное покрывало ночи.
    - А ты это откуда почерпнул?
    - Не помню, как мне пришло это в голову. Люблю иногда мысленно улететь в неизвестность и, отключившись от всего земного, смотреть на наш мир иначе, чем мы его воспринимаем и видим.
    - Мне иногда кажется, что ночи бывают грустными, или как говорит бабушка, задумчивыми.
    - Отец, вернувшись из села, сказал, что шёл домой не один, - нёс с собой синеву простора и нежность пения полевой птицы. И тогда я решил побывать в поле   рядом с отцом, и слушал пение перепёлки. Думаю, есть какая-то тайна в передаче информации от человека к человеку. Читал, что придёт время и люди будут слышать то, что им передаёт на расстоянии другой человек, - сказал Гурий и, тихо притронувшись к руке Дины, выдал неспешно: - Можно пригласить тебя пройтись улицей Даниила?
    - Почему именно этой улицей? – спросила.
    -Люблю её. Красивая, тихая, романтичная. Она помогает мне легко и свободно общаться.
    - Мне тоже нравятся некоторые улицы, уголки села, дома и подворья. Двор Савицких напоминает  что-то из истории прошлого. Он расположен в углу рощи. Старые люди говорят: именно отсюда началось рождение первого поселения, будущее наше село. Вслушайся в название сельских районов: Романов сад, Дальний кут, Гореловка и другие. Даже от  названия улиц веет историческим прошлым.
    - Мне хотелось бы разобраться со словом КРАСОТА. Миллионы раз повторяем его. Оно всем известно, но… если подумать - красота есть везде, только выражается по-разному. Например - красивый закат. Или - красивые цветы. А о красоте человека я думаю иначе. Красив лицом, красив внешностью, красив взглядом и т.д. Но есть такое выражение, что КРАСОТА – золотая монета человеческого самовыражения. И тут же: - Время – коварный разрушитель красоты человека. Непонятно мне, почему человеческую красоту разрушает время?
    - Может, ты расширишь постулаты философов древней Греции? – улыбаясь, слегка иронически спрашивает Дина.
    - Нет, - засмеялся Гурий. – Философия моя самая простая. Заполнил я высказывания умного человека. По профессии  художник-живописец, а мыслит – философски. Он сказал, что Тургенев написал, - любовь – самая недоступная из тайн человеческой души. А я подумал, а что есть Душа человека? Если трогать эту тему, мы нырнём в философские дебри с головой, и наша встреча за ночь не закончится. Мне же хочется дарить тебе и философию, а хорошее настроение.
     Дина поднялась со скамейки, пальцами, вроде гребешком расчесала  волосы Гурия, сказала осмысленно и загадочно: 
    - Река времени не стоит на месте. Мы сегодня попробовали пробраться сквозь дебри  философии, а я хочу вернуться в собственные размышления. Моя бабушка  утверждает, что цветы лечат людей. Она сама убедилась в этом. Лет пять  назад сильно заболела. Силы стали покидать её. Кушать не хотела. Мысли путались, не давали возможности изложить то, о чём ей хотелось поведать. Всё казалось неутешительным. И тут она начала ходить в лес, в долины, в левады,  поля и собирать цветы. Кто-то ей подсказал, что нужно ими увлекаться сердцем и душей. У бабушки и проявилось особенное занятие ими. Она сама удивилась своему желанию понять их лучше, чем понимала и принимала. И что ты думаешь –  стала чувствовать себя бодрее, здоровее. О том, что на цветы нужно смотреть и любоваться, говорил ещё Гиппократ.
     - Сейчас затрону тему ПРОШЛОГО. У него нет конца. Это не я сказал – народная молва разнесла это выражение.
    - Как странно. Зина говорит, что на свиданиях с Мишей им не о чём беседовать. Я спрашиваю - как так?
    - Если им уже сейчас скучно, то лучше разорвать отношения. Не уживутся. Жаль людей, которым не о чём поговорить. Не знаю, как ты, а я тоскую за теми местами, где проживал.
   - Представь себе, что и у меня даже короткое пребывание в городе вызывает мягкую грусть за чем-то чисто сельским, своим, милым, родным.
     - А по мне не скучала? – смешно морщит лоб Гурий. – Если б ты знала, как я тебя ждал!  Дабы не грустить,  ходил в библиотеку. Много читал. Кроме газет и журналов перечитал Чехова. Вот бы поехать в Таганрог на его родину! Удивительный был человек. Как-то  завёл разговор с заведующей библиотекой. Милая и рассудительная женщина. Она мне немного рассказала об Антоне Павловиче. Оказывается, он был не только писателем и врачом, он любил хозяйничать на своём  огороде. Выращивал помидоры и тыквы. Рядом с  домом  рос большой вяз. Когда-нибудь расскажу тебе об этом дереве подробнее. А свое творчество Антон Павлович ставил на 98 место в списке писателей, с отметкой в 100 человек. На самом деле он был вторым после Льва Толстого. Одна лишь повесть «Степь» говорит о том, насколько талантлив был этот человек.
    - Рано ушёл из жизни. Добрейшим был. Из-за доброты поплатился здоровьем. Учитель географии Игнат Петрович родом из Таганрога. Каждый год ездит на малую Родину к своим родственникам, и каждый раз привозит малоизвестные факты из жизни писателя.
     - Мой отец очень любит Льва Толстого.
     - Здесь заканчивается улица Даниила. Именно здесь, рядом со старым садом был дом Даниила – человека, прославившего село смелыми планами: как построить дом и возвести рядом другие постройки, как заложить сад, огород, грядки. На небольшом отрезке земли можно разместить много полезного. А ещё, присмотрись к Романовому саду. Дома и подворья отличаются от дворов Дальнего кута. Какой-то удивительный уют чувствуется в этом уголке. Каждое строение неповторимое, отличается от соседних. Этот район похож на дерево, где каждый листочек имеет доступ к солнцу, и не мешает другим.
    - Ты с ботаникой тоже дружишь? – улыбнулся Гурий.
    - Мне кажется, ты больше повязан к ней, чем я. Проследи за своими разговорами о своём городке. Что ни слово, разговор о кустарниках, травах, цветах. Букет, который ты принёс, не что иное, как подбор твоих любимых растений.
    - Твоя правда. Вырос  в местности, где трава растёт у порога. Интерес к ней проявился тогда, когда  ещё не умел говорить. А её запахи, краски, цвета входили в мою жизнь, как что-то нежное, родное, милое. А ещё у меня были прекрасные учителя в отношении ботаники – папа, мама, бабушка, позже – школа. Я хорошо знаю родословную многих зеленых друзей.
    - Похоже я тоже так изучала зелёный мир. Городские дети частенько не отличают дуб от клёна. Не удивительно.
    - Переведи взгляд в сторону горизонта, - предложил Гурий. – Что там нарисовал вечер?
    - Это не вечер нарисовал картину из бытия Высшего Мира Вселенной - это ночь показала, что пришёл её черед. Не перестаю удивляться причудливым краскам на небе. Особенно в час восхода или заката.
    - Тебе что больше по душе, восход или закат?
    - И то, и другое, - улыбается  Дина.
    - Если уже ночь, пора вернуться к твоему дому.
    - Верно. Родителей нужно уважать. Я послушная дочь. Пока дойдём к Кривому переулку, на горизонте вырисуются другие картины. Фотографы запечатлевают эти красоты, но на фотографиях они не такие, как в реальности.
...Долго шепталась ночь с мягким летним ветерком о Дине и Гурие, которые нашли друг друга не только в чувствах, но и как люди, интересы которых переплетаются. Жители села перестали говорить о их встречах. Часто видят, как Гурий с букетом цветов спешит к дому девушки. Что их ожидает в дальнейшем, никто не знает - скорее всего, они уже решили вопрос будущего. Подруга Дины Галя на вопросы некоторых любопытных отвечает, пожав плечами: «Не моё дело!». Соседка Мария, встретив  маму Дины, сказала, что по какому-то закону цыгане не принимают в свой дом «чужих». Марина улыбнулась, ответила весело: «А он ведь не цыган. Отец у него серб». Это страшно удивило соседку, и она тут же поспешили передать эту новость другим. Позже ни Марина, ни Захар, ни Дина не прислушивались к пересудам о Гурие.
    Росистое умытое утро предвещает прекрасный день. Марина развешивает белье, говорит Дине:
    - Завтра пойдём к бабушке. Она затеяла уборку в доме. Нужно помочь.
    - Согласна. Я ей сказала, что после окончания работы Гурий уедет в город. Его отец подыскал ему место учёбы.
    - И что она на это ответила?
    - Поохала, подумала, а потом говорит: «Скорее бы. Парню нужно учиться. Если станет жить в городе, поймет, что к чему. Сейчас без образования трудно».
     - Я советую Гурию после работы в нашем селе, ехать к мастеру кузнечных дел и договориться об учёбе, - вытирая столешницу говорит Дина.
     - Правильно советуешь. Его родные о тебе знают?
     - Не спрашивала. Он сам должен им сказать. Если знают родственники по работе, и отец с матерью наверно в курсе.
     - Дай Бог, чтобы они эту весть приняли с пониманием.
  …Вечерние тени густо легли под ноги Гурию и Дине. Парень задумчиво говорит, подбирая слова:
     - Как быстро уходит время. Август во дворе, и мне не верится, что ты вот-вот покинешь меня.
    - У нас ещё много дней впереди, - взволновано отвечает Дина.
    Гурий обнял девушку, шепнул, словно их  кто-то подслушивал:
    - Я тебя люблю, а это очень много значит.
…Бежали дни, уходило лето, приближалась осенняя пора. До отъезда  Дины оставалось восемь деньков. Пересматривая вещи, которые  должна взять с собой, задумалась, а мысли вдруг остановились на Гурие. До конца реставрационных работ остался месяц. Он планирует после этого ехать к Токареву. А значит, пройдет ещё неделя, две. На сердце стало неспокойно вроде его кто-то сжал и… резко отпустил. Бросила собирать вещи, ушла готовить обед. Сегодня Гурий не придёт. Кто-то позвонил ему, просил срочно приехать домой. Обещал вернуться побыстрее.
     Дина вышла в подворье, постояла у калитки, зашла в летнюю кухню, открыла настежь дверь, задумалась, что бы приготовить вкусное и новенькое. Мысли остановились на салате из овощей, супе с фрикадельками и макаронной запеканке. Поспешила в огород за овощами. Вернулась, села чистить морковь, но какие-то серые мысли не могли остановиться на чём-то хорошем. Оглянулась, вроде хотела то ли уйти куда-то, то ли ждать кого-то. Непонятное настроение овладело ею, и снова увело в сторону отношений с Гурием. В саду пела какая-то птица, видать, овсянка. Прислушалась, подумала - не так давно Гурий сказал, что в долинах собираются гуси, советуются об отлёте. А ласточки уже улетели в первой половине августа. Постояла, взяла ведро, принесла воды, начала мыть картошку. Вдруг  послышался скрип калитки, и какая-то незнакомая женщина направилась к ней. В груди образовался ком – в женщине узнала цыганку. Сконцентрировав внимание на гостье, ожидала, что будет дальше.
    - Добрый день! – не доходя шагов пять, сказала незнакомка. – Думаю, попала верно. Ты Дина?
    - Я, - ответила мягко.
    - Меня зовут Марианна. Я мама Гурия. Нужно поговорить.
    -Присаживайтесь, - придвинула гостье стул, сама села на скамейку.
    - Спасибо, - ответила женщина и, кинув вопросительный взгляд на девушку,  спросила:
    - Одна?
    - Одна.
    -  Я не задержусь надолго. Ты умная, грамотная, воспитанная. Поймёшь всё, что хочу сказать. Думаю, Гурий поведал тебе историю нашей семьи. Мне хочется поговорить о законах и традициях цыганского народа.
     Где-то кто-то громко вёл разговор. Отголоски его долетали к двору Дины, переплетались с пением воробьёв, синиц и перекличкой куриц, которые несли яйца.  В этот поток голосов, вливался голос Марианны, которая слегка подчёркивала слова в предложениях, вроде читала лекцию, и говорила о народе ромов, разбавляя его историю с  неписанными законами и традициями; приводила примеры, как возникают семейные пары у цыган, не обошла быт и нравы, положение в обществе, культуру и привычки.
    - Народ мой немногочислен, - задумавшись на секунду, продолжала женщина. - Древний, самобытный, устойчив к выживанию, с воспоминаниями старших, которые на протяжении многих веков пытались сохранить СЕБЯ, как нацию, которая должна существовать на земле. Если ромы станут ассимилироваться, они исчезнут. Погибнет удивительная культура, обычаи, суть и значимость этого колоритного народа. Ныне живущие цыгане, не имеют права на ассимиляцию.- Если вы поженитесь с Гурием, - подчеркнула гостья, - ты ведь не станешь жить с цыганами, и родишь детей, которые уйдут с тобой в большой город. А мне нужны  цыганские внуки. Оборвется нитка моей семьи, рода, будущего. Я приехала, чтобы поговорить, разъяснить положение, которое можно исправить, развязать узел, который еще не запутался.
    Марианна сняла с груди косынку, потянула к себе сумку, порылась в ней, нашла гребешок, сунула в косы, улыбнулась, как-то грустно и беспокойно, спросила Дину:
    - Почему ты молчишь?
    - Вы правы, - отвернувшись, произнесла  девушка. –  Я вас выслушала и поняла.
    - Ты должна дать слово, что оставишь его в покое.
    - Здесь и без слов всё понятно. Но если вы желаете получить от меня такое слово, я его даю.
   Марианна встала. Тихо обвела взглядом двор, дом, усадьбу и, вздохнув, произнесла ласково: 
    - Ты хорошая. Жаль, что не из народа ромов.
    Скрипнула калитка. Тишина поглотила шаги гости, повисла в подворье, вслушиваясь в молчание Дины, которая, склонив голову, о чём-то глубоко думала.
 …Под вечер вернулась с работы Марина и застала дочь в комнате. Дина сидела у  открытого чемодана, перебирая тетради.
     - Что случилось? – спросила, присев рядом.
     - Я утром уезжаю в город.
     - Мне сказали, что  у нас была цыганка. Я не удивилась. Народ ромов не весь оседлый, бывают случаи, что их женщины ходят гадать.
    Дина не выдержала, кинулась к маме, стала плакать, рассказывая, что произошло. Захар застал жену с дочерью в таких расстроенных чувствах, что растерялся, не знал, как их успокоить. Разговор продолжился до вечера, а когда всё было обговорено, отец решительно заявил:
     - Слышал, что председатель Иван Петрович  завтра на рассвете отправляется в областной центр. Если так, то Дина может поехать, не ожидая автобуса. Пойду и договорюсь – поедешь с ним. 
 …Утром соседка Клава  передала новость подруге Миле, что до позднего вечера в комнатах Марины и Захара горел свет. А на рассвете Дина уехала с председателем сельского Совета. О том, что к Вишнёвским приходила немолодая цыганка видели многие, но главного не знали: кем была эта дама из народа ромов.
    Перед обедом к дому родителей Дины пришёл Гурий. С удивлением ходил вокруг, стучал в дверь, обошёл сад, огород, побывал в долине. Вернулся, присел на стул возле вишни, стал ждать хозяев. Но время шло, а во дворе никто не появлялся. Парень нашёл ведро, положил туда букет цветов, осмотрелся, ушёл в сторону центра села.
     Марина с Захаром вернулись домой, когда западные лучи солнца уносили светило на покой. В летней кухне сели ужинать, когда в подворье появился Гурий. Шёл он тихо, взгляд его был удручённый,  на лице поселилась печаль. О чём с ним говорили родители Дины никто не знал.
    …День за днем улетают в неизвестные дали. Село празднично отметило окончание реставрационных работ цыганской бригады. Был концерт. Были гости из области и района. Наградили многих почётными грамотами, деньгами, упомнили фамилию Гурия, но его на празднике не было. Кто-то сказал, что он уехал  за пределы области, вроде нашёл работу в какой-то художественной мастерской. Правда ли это – Вишневские не знали, а когда к ним дошли эти известия, обрадовались.
     В начале октября прошли дождики. Но вскоре появилось солнце, и  жителям показалось – вернулось лето. От Дины родители получают большие письма. Пишет, что привыкает к городу, к шуму машин, говору людей, новым местам. Живёт Дина у родственницы. На занятия ездит автобусом, так как местожительство ближе к пригороду. Об учёбе выражается восторженно: лекции, новые друзья, приятели – всё входит в жизнь, как положено. О Гурие не вспоминает, вроде его и не было. Родители понимают – он здесь ни при чём, но изменить уже ничего невозможно. Значит, так должно было быть. Судьбу не переделать.
    Марина возвращается с работы. Остановилась возле нового колодца, испробовала воды, улыбнулась.
     - Хороша водица? -  услышала вопрос и, оглянувшись, увидела Анну Петровну, учительницу.
     - Будто глотнула водицы из своего родника. Говорят, что вода в разных колодцах разная. В зависимости от количества минералов и солей.
     - Есть карты подземных источников. В нашем селе такой нет. А было бы хорошо иметь.
     - Со временем будет. Живу не так долго, а изменений вижу много. С каждым годом что-то  происходит на планете. Думаю, внуки будут жить другими понятиями.
     - Что пишет Дина?
     - Учится. Нравится ей город, быт, новости, которых намного больше, чем в селе.
     -Передавайте привет. Мне ваша дочь нравится – умная, рассудительная девушка.
    Анна Петровна ушла, а Марина, зачерпнув воды, брызнула себе в лицо, улыбнулась. Слова учительницы внесли какое-то облегчение в последние события  жизни.

                Раздел второй
 
 …Непонятно, как уходит время. Минуло два года, уезда Дины на учёбу. За это время она очень изменилась внешне. К родителям ездит при любом удобном случае. Сколько раз бывает в родительском доме, разговора о Гурии не подымает. Мать с отцом тоже отстраняются от таких  вопросов. В летние каникулы дважды ездила в Одессу к родственникам отца. Побывала в городке Тульчине, где живёт мамина тётя, а ещё она провела две недели в Карпатах, в посёлке Яремча у семействе Занишиных, маминых дальних приятелей.
    Третий курс института важный практическими занятиями будущих врачей. Дина любит бывать в больницах, где по её меркам практика прекрасно  дополняет теорию. А нынче  октябрь подарил ей три выходных дня. Не раздумывая, решила проведать  родителей. Пока добиралась до автостанции, опоздала на рейс, который идет коротким путём. Пришлось брать билет на другой - через Радужное. Этой дорогой она давно не ездила, но откладывать поездку не пожелала. Через полчаса села в автобус, и, улыбнувшись сказала сама себе: - «Счастливой дороги».
      Водитель, осмотрев пассажиров, покачал головой, весело дал команду:
    - В путь!
    Замелькали городские дома, их сменили маленькие пригородные, далее начались поля, убегавшие к горизонту. Всматриваясь в красоту осеннего дня, Дина залюбовалась чубом дальнего лесного массива, над которым плыла в неизвестность пушистая тучка. Была она темноватого цвета с отливом синевы и серебристых полосок снизу. В небольшом  селе Сенное водитель простоял минут пять, обратился к пассажирам:
     - В Занковцах выходят?
    Одна женщина сказала, что ей надо выйти у Глубокого поселка.
    - Будет вам Глубокое, - пообещал шофер и, нажав на газ, поехал с ветерком в сторону широкой полосы леса. В салоне потемнело от высоких деревьев, стеной стоявших по обе стороны дороги. Какая-то лёгкая грусть посетила Дину. Она вспомнила – недалеко от этих мест расположено  местечко Радужное – родина Гурия. Мысли заполонили её, напомнив о времени, когда  познакомилась с парнем, который остался жить в её жизни и сердце до сего времени. Его любовь, его внимание, его образ не покидают её. И что бы, она ни делала, где бы ни ходила – он всегда рядом. За два года разрыва их отношений у неё не появилось желания заиметь друга, хотя многие молодые люди обращают на неё внимание. Не отпускает её Гурий от себя. Правильно говорила бабушка, что ИСТИННОЕ ЛЮБОВНОЕ ЧУВСТВО помнится больше всего на свете.
    Первые дома Радужного напоминали село. Дина смотрела на дворики, похожие на родительский. А вот центр городка приятно удивил: чисто, мостовая и тротуары обновленные, большой хозяйственный магазин, построенный недавно, говорит о расширении торговли. Рядом Дом культуры и школа.
    Несколько пассажиров собрались выходить.
    - Стоять будем десять минут, - объявил водитель.
    Дина мельком посмотрела на часы, вздохнула, вышла из автобуса, стала под кроной огромной липы, любуясь небольшим сквером, похожим на лес, что вольным крылом расположился напротив. Вдруг её взгляд упал на двух молодых людей, выходивших с лесочка. Парень двигался мягко, не спеша. Темноволосая девушка в цыганском наряде со слегка заплетённой косой, упавшей на грудь, нагнулась, схватила листья, бросила в парня, смеясь, отпрыгнула в сторону, ожидая, что он продолжит игру. На мгновение Дина замерла.  Парень молча взял  листья, небрежно кинув в свою спутницу, отчего девушка обрадовалась, весело засмеялась и снова бросила разноцветную красоту на своего приятеля.  Дина подалась вперёд, вроде вышла на старт перед забегом, замерла на секунду и, не осознавая, что делает, кинулась через дорогу с криком:
    - Гурий! Гурий!
    Парень резко остановился и, молниеносно подняв руки над головой,  ринулся к Дине. Встретились они не доходя  два метра к дороге, крепко обнялись, заговорили целуя  друг друга, что-то объясняя, чтобы снова прижаться один к другому и с замиранием сердца ощутить нежность объятий, радость встречи, счастье любви. На остановке несколько человек стояли и смотрели на влюбленных, которые не обращали   внимания  ни на кого – для них главными в эти минуты была их встреча.
     Водитель подошёл к автобусу, увидел группу людей, наблюдавших за Гурием и Диной, остановился, понял - здесь не простая ситуация, здесь что-то особенное, где живут высокие человеческие чувства, рождённые не сегодня. Пожилая женщина, пригорюнившись, сказала:
     - Дай  Бог, чтобы эта встреча была в радость! 
     Дорогой проехало две машины. Одна из них посигналила, на её зов ни Дина, ни Гурий не отреагировали. Они так же стояли в обнимку и о чём-то шептались между поцелуями. Кто-то из пассажиров  спросил, когда они отъезжают и, получив ответ, зашел в автобус. Время шло, а водитель специально растягивал минуты, делая вид, что осматривает машину, кидая добрые взгляды на влюбленную пару.
    Когда часы отстучали лишних семь минут, один пассажир стал ворчать, якобы пора двигаться. Сигнал водителя дал понять Дине и Гурию - пора прощаться. Первой к автобусу ринулась Дина. За ней поспешно шёл Гурий, то ли о чем-то просил девушку, то ли не пускал, а может, уговаривал остаться. А она поравнялась с дверью транспорта, остановилась, нежно обняла парня и, не вытирая слёз, вошла в салон, сказала тихо:
    - Простите. Поехали.
   Со скрипом закрылась дверь. Дина прошла на свое место, а Гурий, притронувшись рукой к спинке автобусу, шёл рядом, не отрывая взгляда от любимой. Первые метры были медленными, но с секундами скорость машины увеличилась, а парень не отставал,  пока мог бежать, кричал что-то вдогонку, плакал, звал Дину, просил не покидать его. А она, прижав руки к лицу тихо плакала, и неотрывно  смотрела в окно до тех пор, пока фигурка любимого не растаяла в тихой золотой осенней улице.
               
                ФОКСТРОТ 

                Одну из главных героинь повести
                «Фокстрот» я списала с образа
                красивой, умной и поэтичной
                женщины, жительницы г.  Кишинёва         
                Надежды Руснак. Ей и посвящаю эту
                повесть.               
               
                Авьор книги: - С. Лозинская


               
          … но жизнь слишком коротка, чтобы терпеть.               

                Абу-ль-Фарадж

     Ночью над селом Белая акация прошел дождик. Через час тучи стали уменьшаться, исчезать. Кто-то очень умело принялся  украшать небо звёздами. Стало светло и мягко от их присутствия. Ночь постепенно уходила, и Кто-то начал собирать звёзды с небесного простора, оставив лишь одну – Аврору, которая, что-то нежно шептала, улыбалась Рассвету. Потом нежно взмахнула серебристо-золотой шалью, уплыла в Космическую обитель.
    На прозрачных крыльях в село влетело Утро. Уходила Дрёма со Снами и ночной Ленью, выводила людей из домов, преподнося им новости прошедшей ночи.
     Во дворе Акима и Марфы слышен приглушенный голос – это хозяин, открыв курятник, советует петуху прекратить распевать свои арии.
     На порог дома ступила Вера, увидев отца, спросила:
     - Ты слышал, как ночью шел дождь?
     - Слышал. Даже выходил во двор.
     - Красиво. Чисто и умыто. А я спала и проспала эту встречу.
    - Небольшая беда. Скоро он посеется так густо, что станешь просить его перестать капать.
     - Нынешняя осень на удивление красивая, - говорит мама дочери выглянув, в открытое окно. – Мне снилось, что меня в гости  звала Молния. Кричала голосом соседки:  «Марфа, поспеши, иначе закончится раздача паспортов!» Что бы это значило?
     - Что ты куда-то поедешь, - хохочет Вера. 
     - Повезло Юхоменкам с погодой, - осматривается вокруг Аким. – Вчера встречал Павла Владимировича. Извинился, что не пригласил наш оркестр играть на свадьбе его дочери. Взяли из района. Правильно сделали. Наш совсем обеднел. Василий мается с ногами. Не может долго стоять. Тарас, считайте, не будет играть – не хватает силы дуть. Остался я с трубой, Ваня с барабаном, и два молодых парня, пока изучающих ноты.
    - Слышала,  жених прибудет из города со своими гостями. Поэтому Павел затеял большую свадьбу, - рассказывает Марфа, вешая на верёвку полотенце.
    - Не удержалась Люся до окончания института, решила завести семью, - перебирая груши в ведре, говорит Аким.
    - Со своим нынешним женихом Люсенька встречается два года. Он должен получить квартиру, а если женится, дадут двухкомнатную. Решили объединить свои судьбы. Может, так лучше, а то всякое может статься. - В доме Юхоменков гости не поместятся. Павел привёз брезент. Если задождит, поставит шатёр.
    - Анна Михайловна рассказывает, что  жених из учёной семьи. Его отец трудится в должности главного инженера большого предприятия. Сын окончил политех.  Неплохая пара получилась. Люся без пяти минут технолог. Красивая, видная, - рассматривает грядку с астрами Вера и, нагнувшись, гладит цветы, говорит светло: - а мне и здесь хорошо живётся.
…Село всё внимание уделило предстоящей свадьбе Люси, единственной дочери Павла и Ирины. По их словам праздник будет большой и красивый. Хозяин даже забор обновил. Подворье уложил камнями, ворота и калитка новые. Дом побелили, оконные рамы покрасили  белой краской.
 …Вера возвращалась  с работы домой,  вдруг на перекрёстке увидела школьную подругу Галю, беседующую с тёткой Василиной.
     - Здравствуйте! – поприветствовала и, подойдя ближе, обняла подружку,  обратилась приветливо: -  Домой?
    - Только с автобуса. На свадьбу еду. Что не говори, двоюродная сестра замуж выходит. Отпросилась с лекций.
    Тётка попрощалась, ушла, а  Галя с Верой продолжили путь в сторону Бархатного взгорья.
    - Как учёба? – спросила Вера.
    -Прекрасно. Имею новую подругу Яну. Живём в одной комнате. Привыкаю к городу. Я так счастлива, что поступила в институт. С детства мечтала стать учительницей. А ты трудишься в конторе?
     - Старшим куда пошлют, -  улыбаясь, смешно морщит носик Вера. – Переписываю ведомости. Иногда кое-что подсчитываю, но в основном, меня уму-разуму в бухгалтерии учит Анна Михайловна. В следующем году пойду на курсы счетоводов.
    - Счетоводов? Ты в своем уме? Вспомни о том, что в девятом классе сказала завуч школы. Ты прирожденный медик. Я так и не поняла, почему в этом году не поступала? Могла хоть в сельхозтехникум пробиться.
     - С моим-то аттестатом? В нём одна пятёрка за поведение. Остальное тройки с четвёрками. Я бы провалилась на первом экзамене.
     - В восьмом и  девятом классе была отличницей. Понятно, что в десятом из-за болезни пропустила много занятий. Но могла бы поднатужиться, попробовать поступать.
     - Не  смогла бы. С декабря по апрель почти не ходила в школу. Трижды лежала в районной больнице. Два – в областной. В селе, была постоянным посетителем у врачей, больничные один за другим  Только в начале апреля, благодаря тётке Станиславе, стала чувствовать себя лучше.
    - Тётушка Станислава подняла на ноги и моего брата. У него рука сохла и уменьшалась. Она ему её вытянула и… вернула здоровье, - подтверждает Галя. – Моя мама говорит, что она врач от Бога. Образования у неё нет, зато от родителя остались навыки лечении болезней. Папенька её был фельдшером. Мечтал, чтобы  дочь училась на доктора. Но она в шестнадцать лет вышла замуж. Когда не стало её отца, начала помогать больным людям. Читала много медицинских  книг и журналов с личной библиотеки. Станислава даже медицинскую газету выписывает. 
    - Именно она и помогла мне выздороветь.
    - Всё это хорошо. Так почему ты не взяла репетиторов из учительского коллектива, не поднатужилась и не сдала документы хотя бы в медицинский техникум?
    - Не знаю. Меня будто зациклило – не пройду  по конкурсу.
    - Напрасно. Помнишь Шуру Крякову? Поступила в институт с третьего раза. А училась на троечки. А Толик Штапенко поступил в техникум. Проучился год, и ринулся в институт. Из нашего класса восемь человек учатся в средних или высших учебных заведениях. Провалились на экзаменах всего трое. Ты послушай меня. Не теряй времени. Возьмись за подготовку, упрямо иди к своей цели. Надо же – все годы ходила в отличницах, и вдруг осталась на побегушках у бухгалтеров. Сказать кому  – не поверят. А что говорят учителя?
    - То же, что и ты. Рекомендуют не терять надежды.
    - Значит, я стою на верном пути. Подумай хорошо. Посмотри на себя! Ты ведь красавица! А не хочешь ли ты пойти учиться по стопам своего папеньки? Он ведь у тебя музыкант. И ты поёшь и танцуешь лучше всех в селе.
    - Музыка – моё хобби. Знаю ноты, могу прекрасно подбирать музыку на некоторые стихи, но  учиться в музыкалке – не хочу. Меня манит биология и медицина.
    Мимо девушек прошли две женщины, перекинулись  словами, повернули во двор Нечипора.
    - Я не обозналась, – спросила Галя, - это мама Ромы Зумина?
    - Она. Болеет. Что-то с сердцем.
    - Роман тебе пишет?
    - Редко. Не нравится он мне. Хороший паренёк, но…
    -У меня наклёвывается поэтический романчик с одним парнем из политеха.
    - Вот мы и пришли, - вздохнула Вера. – Заходи в гости.
    -Хочу услышать от тебя вразумительное слово. Ты станешь готовиться в институт или нет?
    - Стану. Надо всё хорошо обдумать.
    Вера обняла Галю, улыбнулась, пообещала:
    - Спасибо за участие. Думаю - всё будет хорошо.
    Подруга ушла, а Вера остановилась у ворот, всматриваясь вдаль улицы, по которой шла череда коров. Открыв калитку, впустила Бурёнку, сказала маме:
    - Наша коровушка смышленая. Надо же, и тут прослеживается родословная. Бабушка говорила, чтобы мы взяли тёлочку от её коровки. Действительно, она похожа на свою маму чистотой, умом и выражением мордочки.
    - А ты похожа на своего отца и мою маму, - смеется Марфа. - Даже мышление у вас одинаково. Твой отец обожает говорить о человеке, которому ближе городской образ жизни.  Я больше селянка. У меня на первом месте хозяйство, планы на ожидание урожая, труд в поле и дома. С вами я отдыхаю, слушаю, как вы уходите разговорами в какое-то непонятное для меня будущее. Там вы летаете без крыльев, у вас под руками непонятные машины, которые сами выполняют работу по вашему указанию.
    - Не указанию, а программированию. Такая наука коснётся не только города, но и села.
    - Мне нравится слушать вас. Это дополняет мое воображение.
    - Добрый день! – послышалось от калитки. – Как настроение? Смотрите, какой чудесный вечер наступает. Закат в огне. Это к погоде. Через два дня в селе праздник. Я всегда жду его, как чего-то особого. Он несёт перемены в жизни не только невесте и жениху – он «наколдует» и другим судьбы, - говорит, остановившись неподалеку, соседка Наташа и, повернув голову в небо, продолжает: - Со своим Степаном я познакомилась на свадьбе у Мирона Клименкова. Мне бабушка говорила, что знакомство на чужой свадьбе сулит хорошую семейную жизнь.
    - Я верю в приметы, - отзывается Марфа.
    - Как не верить, если они испытаны поколениями.
    Вера слушает диалог мамы с соседкой, улыбается, поглаживая кошку. 
    Два дня перед воскресеньем прошли для Веры быстрее быстрого. В субботу съездила в районный центр, купила себе осенний костюмчик, маме пиджак, папе рубашку.
    - Мы к свадьбе готовы, - примеряя обнову, говорит Аким.
    -Маруся судачит, что невеста привезла себе наряд из города. Интересно, какой он и сколько стоит? – рассуждает Марфа и, посматривая на дочь, спрашивает:  - Ты о чём уже два дня думаешь? 
    - О себе, - ответила весело. – Сон снился чудной. Вроде  иду незнакомой дорогой и думаю, что мне необходимо туда идти  иначе… что-то случится. Впереди меня на небольшом расстоянии идёт парень, не оборачиваясь, показывает рукой, чтобы я следовала за ним.
    - Будет какая-то у тебя перемена в жизни, - говорит мама, присев на скамейку.
    Над селом пронёсся первый марш «Славянки», когда Вера срывала цветы для букета.
    - Мамочка, - позвала поспешно. – Посмотри на  белые хризантемы. Они не белые, а слегка малиновые. Опылились от других цветов. Биология  и ботаника работают исправно.
    - Природа без вмешательства людей творит чудеса. Я заметила это на полевых васильках. За Старой левадой насчитала семь оттенков. Откуда они взялись, не знаю.
     - Не забывай, там когда-то были два дома Величаевых. Бабушка рассказывала, что после того, как здания этих господ рушили, в леваде выросли удивительные цветы. Они, конечно стали изменяться. Мелкую желтую розу там можно найти и сейчас. Скорее всего, на клумбах росли и васильки. Они бывают разного цвета. Вот поэтому ты и увидела их многоцветными. А не собрать ли нам там семена и посеять  в огороде?
    - Попробую, - с радостью отвечает Марфа. – Схожу в понедельник в леваду за семенами.
    - Слышите, - выходя из дома, подсказывает Аким. – Второй марш играют гостям. Пора и нам собираться.
     Через час к Вере пришла Аня с Тамарой. Посудачив о новостях села, девушки вместе пошли в сторону дома Юхоменко. Возле ворот собрались люди, как говорит мама Веры, зрители мероприятия.
    Гостей у невесты было много. Ждали жениха с его родителями и близкими людьми. Через десять минут сосед Борис, подбежав к дому Юхоменко, поспешил сообщить, что прибыл жених со своими гостями.  Публика заволновалась, забегали свахи, заговорили о чём-то – да и как не волноваться в такой момент?!
    Дмитрий Васильевич открыл полностью ворота, попросил дать дорогу горожанам.
     Вера стояла справа от входа в подворье, когда увидела, как прибывшие люди, улыбаясь, шли во двор Юхоменка, и самым видным среди них был парень лет двадцати четырех в тёмном костюме, с белым букетом на лацкане пиджака и огромным караваем хлеба. То был жених Антон. Люди двинулись за гостями. Вера с приятельницами пошла в конце, понимая, что нехорошо рваться вперёд.
    - Аня, - обратилась Вера к подружке. - Давай обойдём дом с другой стороны. Оттуда  будет виден весь двор.
    - Ты права, - улыбнулась Аннушка и, подхватив под руку подругу, кинулась за Верой.
    Тамара притихшим голосом заговорила: 
    -  Невеста прекрасна, жених –  гордый и недоступный.
    Обряд затянулся. Люся, встретив жениха, поклонилась остальным гостям, пригласила в дом.
     Музыканты, игравшие маршевые мелодии, перешли  на польку, приглашая  желающих в танец. Молодые женщины, подхватив мужчин, стучали каблуками об землю, ухая от удовольствия. Потом был вальс. Вышли молодожёны, вальсируя по-новому, по-городскому. К Вере с подругами подошла Галя. Заговорили: кто есть кто среди гостей жениха. Оказалось – есть брат Антона, его друг с политеха, и ещё не то сосед, не то приятель. Из девушек – две подружки, которые учатся с Люсей в институте.
    - Сейчас пригласят гостей за стол. Пиршество будет продолжаться не менее  двух часов, - заключила Галина.
    - А мы тем временем отчалим к моей бабушке, потом вернёмся назад, - обнимая подруг, советует Аня.
     День подтягивался к середине, когда Вера с подругами вернулись на свадебное мероприятие. Музыканты играли вальс,  краковяк, коробочку. Танцевали, в основном, гости невесты. После застолья появилось хорошее настроение,  вылившееся в пляски с выкриками. Музыканты сделали небольшой перерыв, поговорили между собой, вдруг начали исполнять незнакомый для сельского населения танец фокстрот. Публика приумолкла. Оркестр играл, но желающих танцевать не было.
    Вера переглянулась с Аней, сказала весело:
    - Красивый танец. Но почему горожане не танцуют? Удивляюсь.
    В это время от гостей жениха отделился молодой парень, подошел к Вере, сказал приветливо:
    - Разрешите пригласить на танец.
    Вера от удивления широко открыв глаза,  обрадовалась, стала счастливой. Не раздумывая, шагнула к парню, положила руку на  плечо, повела загадочно взглядом.
     Присутствующие замерли при виде танцующих. А они, не обращая внимания ни на кого, носились по кругу, делая лёгкие повороты, переходы, мгновенные остановки. Изысканные движения подчёркивали красоту Веры, а её порозовевшее лицо, нежная грация, умение владеть собой, понимание музыки, говорили - она находится в своей стихии, в своём счастливом бытие.
     Музыканты отложили инструменты. Парень спокойно взял Веру за руку, повёл в направлении подружек.
    - Меня зовут Вадим, а вас? – спросил вежливо.
    - Вера, - ответила вежливо.
     -Очень приятно. Рад знакомству. Ваше село мне понравилось. При возможности постараюсь побывать ещё. Пожалуйста,  приезжайте в город, я вас с ним познакомлю.
    - Спасибо, - ответила, и почему-то вдруг захотелось, чтобы он сказал ей ещё что-то. Но он молчал, а она не удержалась, спросила: - Где мне вас искать в городе?
    - В политехническом  институте. Моя фамилия Радченков.
    - А моя Волошина.
    - Красивая. Звучная. Именная.
    - Почему именная?
    - Связана с именем видного поэта. Вы не из одного с ним рода?
    - Не знаю. Отец мой сирота.  Его родитель носил такую фамилию.
    - Поискать корни не пытались?
    - Нет.
    - Не мешало бы.
    Оркестр снова заиграл.
    - Пойду, - сказал Вадим. – Ещё раз спасибо, Вера Волошина.
… Всю ночь Верочке снился Вадим, танец фокстрот, и она сама, танцующая с ним, не на свадьбе Люси, а в красивом зале, где пол лакирован, туфли на высоких каблуках, платье лёгкое, крепдешиновое, мягко развевающееся, элегантное и модное.
    И снова селу есть о чём судачить. Их удивила Вера Волошина с городским парнем, которые танцевали незнакомый многим танец, а сама Верочка сияла от избытка чувств и радости. О парне знали мало, но откуда-то пришло известие, что он родственник Антона, мужа Люсии.
     Вера спешит на работу. Возле Белого колодца встретила  Катерину Пляшкову, неугомонную и сварливую женщину, которая не удержалась высказалась: 
    - Красивый парень, с которым ты выплясывала кардибалет. Тебе к нему не дотянуться.
    - Почему?
    - Он городской, ты – сельская.
    - Но Люся тоже сельская.
    - Она учится в институте, а ты – посыльная в конторе.
    - Злая вы.
    - Правду говорю, поэтому злой зовут, - обиженно поджала губы женщина и, махнув  рукой, ушла в противоположную сторону.
     Через неделю погода в селе стала меняться. Небо покрылось тучами, задождило. Вера готовит ужин, рассказывает родителям:
    - Надумала я возобновить учёбу.
    - Как возобновить? – спросила мама.
    - Сяду за учебники. Поговорю с преподавателями, пусть помогут осилить материал, который самой понять невозможно. Хочу попробовать поступать в институт.
    - Правильное решение, - заговорил отец.  – Если нужно, бросай работу и осуществи задуманное.
…Зима долго ходила вокруг села. В один день она пригнала тучи, потрусила их, высыпала на землю горы снега. Чисто, бело, празднично стало вокруг. Вера делит дни на часы – работа, занятия, сон. Режим установила крепкий, не отпускает его от себя. Родители радуются, но никому не рассказывают, что дочь решила взяться за учёбу, готовится в институт. Кое-кто в недоумении, почему Верочка мало ходит в клуб, спешит из конторы домой, а вечерами в её комнате долго горит свет.
    После Нового года Вера надумала поехать в город познакомиться с программами поступления в институты, поспрашивать, на какие предметы нужно больше обратить внимания, какие конкурсы бывают и т. д.
    Автобус легко набрал бег. За окном мелькали километры. Через час она уже стояла на городской остановке, ждала транспорт  до педагогического института. В её программе было посетить три ВУЗа.
    То ли она  управилась быстро, то ли день растянулся для неё, но уже к вечеру, выполнив план, сидела в доме тётки Нади, внимая её разговорам и передавая сельские новости.
    - Никак не доеду к вам, - пробуя на вкус салат, говорит Надежда. - Отпуск был осенью. Сначала побывала в Одессе. Оттуда попала в Молдавию к подружке. Вернулась домой, с надеждой побывать у вас, но срочно понадобилась в больнице. Заболел один хирург, прервался мой отпуск. Отказаться было невозможно. Я же врач. А далее, сама знаешь, как отгуливать прерванный отдых. Передай родителям, что приеду к вам весной. Как я люблю ваше село! Белая акация! Ты себе представить не можешь. Там жила моя бабушка. К ней я не ездила – мчалась. Как только каникулы, меня ничто не могло остановить. С твоей мамой мы нашли нити для дружбе. Жаль, что Марфа не пыталась продлить учёбу в городе. Время было трудное, а я, как городской человек, приложив силы и умение, прорвалась в науку. Сначала училась в техникуме, потом – в  институте.
   - Мама вспоминает о вашей дружбе и тихо плачет. Она у меня сентиментальная, - говорит Вера, отпивая глоточками чай.
    - Поверь, я тоже плачу, когда мысленно бываю там. Годы летят, угнаться за ними невозможно. Помню, как будто это было недавно. Приехала  в село. Вздохнула полной грудью. Воздух там прозрачно-чистый, необыкновенный. Вечером присела на скамеечку бабушкиного дома, смотрела как зацветают на небе звёзды. Таких в городском небе  не найти – там они особенные: яркие, искристые, живые. Как-то прислушалась, и услышала перезвоны. 
     - Я тоже слегка романтик. Мне  нравятся сельские пейзажи, поэтические настроения природы, в которой отражена наша жизнь. Возле дома моей бабули растёт две липы и огромный каштан. О липах знаю много, о каштане бабушка говорит сказками.
     - Каштан – полезное растение. Ещё не всё о нём известно. В фармакологии его  ценят, - подсовывает хозяйка Вере пирог.
    - В журнале о природе - каштан, священное дерево Героса – таинственного фракийского всадника (народа, который исчез). Отголоски о нём остались в Македонии. О нём Максимилиан Волошин писал так: «На старых каштанах сияют листы, как строй геральдических лилий».
    - Вижу, ты интересуешься своей фамилией. Как только поступишь в институт, помогу тебе поискать корни твоего рода. Всё упирается в место, где родился твой родитель. Нужно поехать в Одессу, может, в Крым.
    - Жалею, что не поступила в институт в прошлом году. Но сейчас поборола неуверенность в себе. Думаю,  не так страшно то, что я себе вбила в голову.
     - Я поняла - ты ещё не определилась, в какое учебное заведение желаешь подать заявление.
    - Скорее, в медицинский. В школе мне советовали биологическое отделение. Но решила, что меня больше интересует профессия медика. С детства тянуло узнать про болезни. И как их вылечить.
     - Я точно так же перед выбором профессии думала.
     - А ещё я люблю и уважаю животный мир. Каждая букашка, бабочка, жук вызывают во мне интерес. Вообще, вся природа восхищает в любое время года. Иногда иду в сад, начинаю обнимать деревья, кусты, говорю с ними. В каждом листочке, цветке, корне ищу полезное для человека. Когда-то писала стихи. Незрелые, простые, но от души. Моё хобби: любить весь мир.
    - Я до сих пор пишу стихи.
    - Почему никогда не читали  нам?
    Надежда слегка задумалась, пообещала:
    - При первом же приезде в село устрою вечер поэзии.
    - На кого вы похожи, на маму или отца?
    - Скорее, на отца. Только он был русым, а я блондинка. Мне повезло – волосы у меня слегка вьются.
    - Глаза у вас прекрасные. Они похожи на весну. Мама говорит, что вас нужно было назвать ВЕСНА.
    -Ха! Ха! – смеётся Надя и, поискав что-то на полке с книгами, ставит на стол альбом с фотографиями.
    - Сейчас найдем фото  моих молодых лет, - открывает альбом хозяйка и, придвинув его ближе к Вере, показывает посеревший снимок. – Здесь мне шестнадцать. Ты же знаешь биографию моего папеньки. Он влюбился в мою маму, и любовь привела к тому, что пошёл учиться в Киев, обещая маменьке стать инженером. Так и случилось. Отец выходец из твоего села, а матушка – из города.
    - Тётя Надя, почему вы не вышли второй раз замуж? Ведь вы красивая женщина. Я видела, как на вас смотрят мужчины, когда мы с вами ходили к профессору Ярославскому. Помните, я приезжала с отцом в апреле прошлого года. Вы познакомили нас со светилом медицины. К сожалению, это не его профиль. Он врач-ортопед.
    - Знаю, что тебе помогла избавиться от недуга тетка Станислава. У неё лекарский дар от НЕБА. А ещё она сильный человек, её внушение несёт выздоровление и желание перебороть болезнь.
    - Действительно, лечила она меня горячими ваннами и компрессами. Иногда я еле могла говорить от прилива сонного состояния. После этого спала по десять часов. А когда просыпалась, рассказывала родителям удивительные сны. У меня появился аппетит. Мама жарила яички на сливочном масле. Я их уплетала за милую душу.
    Утро выдалось красивым. Синее небо, снежный покров на земле, люди, идущие на работу, легкий шум машин, всё это приводило город в признанный ритм нового дня.
    - Я пройдусь по магазинам, потом отправлюсь на автостанцию, - улыбается Вера.
    - Проводить тебя не смогу. У меня сегодня консилиум, - обнимает Верочку Надежда. – Привет твоим. Я к вам обязательно приеду в апреле или мае.
    Долго ходила Вера городом. Купила подарки для родителей, а себе приобрела свитерок, перчатки и книгу стихов молодых поэтов. Присела в сквере на скамейку, обдумывая, что скажет Вадиму при встрече. Слегка волновалась, задерживая время. И вдруг решительно взяла себя в руки, пошла по направлению к зданию политехнического института. Вадима нашла очень скоро. А он, увидев её, улыбнулся, заговорил так, будто они были давно знакомы:
    - Привет, Вера Волошина! Ты как здесь оказалась?
    - Приехала по своим делам и решила проведать тебя. Как живёшь? Что нового? Когда приедешь в село полюбоваться белыми акациями? Ты ведь сказал, при их цветении, обязательно поговоришь с ними.
    - Не скоро, - хохотнул парень. – Они цветут в мае, а сейчас зима. Ты надолго?
    - Через час уезжаю.
    - Жаль. Я бы тебе показал город.
    Вера хотела сказать, что город она знает хорошо, но
удержалась:
    - В другой раз покажешь и расскажешь, - сказала приветливо.
    - Я мог бы проводить тебя, но у меня лекции заканчиваются после обеда.
    - Не надо меня провожать. Дорогу на вокзал найду.
    - Тогда  провожу до выхода из корпуса.
     На этом их встреча закончилась. Уходя, Вадим махнул ей, передал привет селу, сказал весело: «Красивое у тебя место жительства. Я не романтик, но при упоминании  о Белой акации, у меня становится тепло на душе».
    После таких слов Вера подумала, что их знакомство на этом не закончится.
    Домой вернулась в приподнятом настроении. Разговор о Надежде, о посещении институтов, о том, что она обязательно будет поступать, привело родителей в радужное настроение.
    - Надя замуж не собирается? – спросила мама.
    - Вроде бы. Пять лет минуло, как ушёл от неё Тимофей Андреевич. Не сложилась у него новая семья. Живёт в пригороде с какой-то девушкой, но не ладит с ней. Иногда   звонит Наде. Просит помириться, но  не верит она в его порядочность.
    - Он ветрогон. Полюбила, не спросила, любит ли её. Сын у них хороший. Что пишет? Как идёт у него учёба? Надо же, с детства мечтал учиться в мореходке. От кого это у него, не знаю. 
    - До седьмого поколения передаются человеческие гены, - вступает в разговор отец. 
    - Как бы там не было, Кирилл станет моряком, - радуется Вера.
…Зима затянулась до марта. Она никак не хотела уходить: подмораживала, покрывала землю снегом, иногда напускала ветры. Но пришло время и ушла в свои чертоги, отдала бразды правления весне.
    Вера ходит на работу исправно. Дома шутит, что она, переписывая какие-то ведомости, задремала. 
   - Не моё это дело, - говорит светло, раскладывая книги на столе.
    О Вадиме и встрече с ним никому не рассказывает. Не о таком свидании мечтала. Только то, что случилось, то  и есть. Впереди много времени. Её коротенькое знакомство  с парнем в танце ФОКСТРОТ не даёт повода упрекать его  в чём-то. Именно тогда, на свадьбе у Люси, он сказал, что  увидятся обязательно. Писем не писал, в гости не звал, обещал встречу. Она у них состоялась. Пусть не такая, как  мечтала Вера, но его воспоминание о селе подняло настроение, дало повод думать, что не всё потеряно.
    Иван Петрович и Мария Николаевна, учителя школы, удивляются  способностям Веры, радуются её упорству,  видя, что она знает на твёрдые пятёрки.
    Весенние ветры носятся селом, перегоняя друг друга.
    Марфа встречает дочь у калитки, показывает ей букетик фиалок.
    - Из нашего сада? – спрашивает Верочка. – Апрель постарался.
    -  Есть письмо от Нади. Отпуск в мае.
    - Прекрасно. Гости в дом – радость жизни, - смеется Вера, и обняв маму, говорит вкрадчиво: -  Через месяц поеду в город искать свое счастье. Сегодня по математике сдала экзамен Петровичу. Наши занятия с ним закончились. Материал усвоила отлично. Есть такое выражение Вийона Франсуа: - «Я знаю то, что я ничего не знаю». Только это не про мою арифметику. Готова  завтра идти в бой за право учиться в институте.
 …Неделю гостила Надежда в семье Волошиных. Говорено-переговорено много часов в тесном общении, рассказано сотни новостей, из которых складывается жизнь.
    - Я решила выйти замуж за своего поклонника Максима, который вдов уже три года, - делится событиями Надя. - Работает в торговле. Ему это нравится. Давно намекает, чтоб мы были вместе. В карусели дней иногда хочется семейного счастья. А Полдень мой ещё не погас, мысли отдают надеждой.
    - Красиво говоришь. До сих пор остаешься поэтической особой. Я хочу пожелать вам любви и согласия. 
    - Летом приедем с супругом к вам погостить. Между прочим, его бабушка родом из селения Вятовки. Он любит копаться в земле.
    - У него квартира или дом? – спрашивает Марфа.
    - Дом. Приусадебный участок в три сотки. Просит переехать жить к нему. Вера останется жить в моей квартире. Решением этого вопроса я очень довольна.
     Время отстукивало секунды, складывало в часы, а часы – в сутки. Когда Надежда уехала, Вера, посоветовавшись с родителями, через неделю последовала за ней.
    Большой областной город ежедневно радует новинками. В кинотеатре демонстрируют новый фильм. В театре – идёт постановка пьесы Чехова «Чайка». В молодёжном центре открылись курсы машинисток.  За  время пребывания в городской среде Вера побывала в приемной медицинского института, познакомилась с секретарем  ВУЗа, девушкой по имени Розалия, узнала много интересного.
    О Вадиме думает с оглядкой. Собирается встретиться, но опасается, что он не будет поддерживать знакомство. В прошлый раз он обрадовался её появлению, предложил погулять по городу, но так и не спросил, зачем она приехала, сколько времени пробудет, и где остановилась. Но это не смутило её - она была счастлива.
    На этот раз свидание Вадим назначил при входе в  парк. Оттуда они пошли к центру. И тут он заговорил, вроде огорошил:
    - Гулять долго не смогу. Нужно готовиться к зачёту. Скоро каникулы. Собираемся с друзьями в  поход в сторону Лесных озер. Оттуда свернём к хутору Весёлки, а далее – к Старому холму, который имеет интересную историю.
    - В походы не ходила ни разу. О них мне рассказывает  отец. Он любитель путешествий, - начала Вера, только тут её перебил Вадим, показал красивый дом и восхищенно добавил: - В его создании принимал участие мой папа. Он у меня архитектор.
    -А кто по профессии мама? – ласково спросила.
    - Врач. Профессия прекрасная. Но поступить в институт сейчас очень не легко. Потребуются знания и желание трудится в этой области.
    Вечер старел, темнел. На небе появились тучи, закрыв собой звёздный хоровод.
    - Прости, я должен идти. Время подгоняет, - предупредил парень, посмотрев на часы. Если приедешь ещё, заходи. Буду рад.
    - Я тоже рада нашему знакомству.
    - Попробую быть твоим гидом. По возможности познакомлю с историей города. Правда, подробно не знаю, а вот кое-что передам в назидание моей приятельнице из села Белая акация.
    - Обещаю быть хорошей ученицей. А в назидание тебе расскажу историю своего села.
    - Тогда до встречи, Вера Волошина.
    Вадим тронул руку Веры, улыбнулся весело: - Всё будет хорошо.
     Вера долго шла к дому Нади, рассуждая сама с собой встречу с Вадимом. А переступив порог квартиры, быстро заговорила:
      -  Тётя Надя, -  Мне срочно нужно познакомиться с историей города. Как это сделать, где найти такие данные?
    - А давай мы договоримся. С этого часа ты меня будешь называть  Надеждой или Надей, и на ты. Так будет ближе и уютней. Вскоре мы с Максимом отметим маленький праздник бракосочетания. Я перейду жить в дом мужа. Ты останешься здесь хозяйкой. Усекла? – обнимая Веру, счастливо говорит Надя.
    - Слушаюсь и повинуюсь.
    - Теперь по твоему вопросу. Значит так. Завтра после работы зайду в библиотеку, принесу книги, которые ты просишь. Кое-что о городе расскажу сама. Если покопаться в памяти, часть его истории проходила на моих глазах. Вечер у нас будет насыщен умными диалогами.
    Общение с Надеждой носит увлекательный характер. Её  разговоры помочь больше узнать о городе привело обеих в хорошее настроение.  Когда Надя ушла, Вера заварила чай,  села за стол, задумалась. Перед глазами пробежало несколько месяцев с того времени, как она на свадьбе Люси танцевала Фокстрот с незнакомым парнем,  который увёл ёё мысли в неизвестный  край любви,  заставил думать о чём-то прекрасно-удивительном, до того времени незнакомом. О том, что она испытывает чувства к Вадиму, никому не признаётся. Почему – сама не понимает. Где-то глубоко в душе сидит радость и печаль от такого состояния. Иногда воображает любовные встречи с парнем, события, где им счастливо и жизнерадостно. Но это лишь воображение.
     Город преобразился с приходом весны. На клумбах зацвели пионы, лилии и колокольчики. Вера любит бродить одна по улицам. Однажды, гуляя, случайно попала в пригород. Перед глазами появились разные домики от старых, перекошенных, до новых, с красивыми крыльцами, верандами, художественными заборчиками. Рядом с одним рос высокий орех. Присмотрелась, подумала, что ему лет под пятьдесят. Скорее всего, за деревом ухаживают, так как вокруг него загородка, земля разрыхлена,  ветви аккуратно подрезаны. Немного левее столик и скамеечки для отдыха. Ближе к калитке небольшая клумбочка, где зацвели культурно выведенные маки. Памятью полетела в родительский двор: её мама давно высевает маковые семена, а растения с каждым годом становятся всё разноцветней. Постояв минутку, оглянулась на дворик, ушла в сторону широкой улицы, ведущей в центр города. Воспоминания о селе растревожили, напоминая о чём-то очень дорогом милом и неповторимом.
    - Через неделю заканчиваются занятия в учебных заведениях, - говорит Надежда, помешивая пшенную кашу. – Верочка, тебе кашку с маслом или молочком?
    - С ложкой, - хохочет Вера. – А обед и ужин приготовлю я.
    - Ужинать будем втроем в ресторане.
    - Как в ресторане?
    - Сегодня суббота. Умные люди начинают отдых с этого дня. А мы – умные. Настроение прекрасное, хочется говорить стихами, и, задумавшись на мгновение, и пошла  нежным распевом  поэтические строчки:

    Казалось бы, так просто позвонить
    И о любви сказать скороговоркой.
    Затем тихонько книжку положить
    И вновь себя почувствовать девчонкой.
    Созорничать, застать тебя врасплох,
    Забыть, что нам  уже давно за сорок…

    Закончив читать, продолжила:
    - Горсти времени всегда мало и всегда много. А я часто думаю, что в прожитых днях, какими бы они ни были, хочу видеть прошлое, настоящее и будущее. Знаешь, люди говорят, что счастлив тот, кто падает головой вниз. Мир для него хоть на миг – а иной. А мой мир состоит из трёх добродетелей, которые радуют душу: красота, мудрость и любовь.
    Вера с удивлением слушала Надю, пытаясь запомнить её выражения, настроение, сущность жизни и её понимание бытия земного.
    Субботний день, а за ним и вечер прошёл для Веры в приподнятом настроении. До обеда готовилась к экзаменам, а вечером провела неповторимо-прекрасное время в кругу Надежды и Максима. Ужин в ресторане принес неизгладимые впечатления, не пищей и музыкой – общением с человеком, который открыл ей  свой поэтический Мир. Оказалось, Максим большой знаток поэзии. Особенно ему близко творчество Марины Цветаевой, Пастернака, Анны Ахматовой.
     - Я готов провести вечерок на тему: «Мои  любимые поэты», - мягко произнес Максим. - Если Надюша позволит, мы встретимся вместе в следующий выходной. 
    - Мой дом уже раскрыл дверь для такого события в нём, - счастливо ответила Надежда и, подняв бокал с вином, предложила: - За нашу любовь к поэтическому слову.
     Понедельник увёл хозяйку квартиры на работу очень рано. Вера села писать сочинение, обдумывая, как найти время, чтобы пойти за город к месту, которое называется  Круглый холм? Надя рассказала ей краткую историю этого уголка: по данным историков там находился храм, построенный на невысоком холмике. Раньше люди всегда строили церкви на возвышенностях, ближе к небу, Богу, Небесному Простору.  От Круглого холма, на берегу речушки, виднеются развалины старого укрепления. Оттуда можно подойти к озеру, которое люди назвали Озорным. Название  получило от искристых вод - волны его играют, озоруют.
    Сочинение писались быстро. Далее – математика и  история. Когда наступила обеденная пора, она с хорошим настроением собралась, и срочно уехала в район Круглого холма.
    Вернувшись, присела, задумалась о разговоре с женщиной, которая собирала камешки у озера. Около получаса  незнакомка рассказывала дивные истории того места, связывая их со своей родословной: будто бы в далёкие времена здесь жили её предки.
     Под впечатления пройденного дня Вера приготовила ужин. Когда же пришла Надежда, сказала:
     - Ужин подан. Мой руки, и… за стол.
     - У тебя задумчивое лицо, - говорит  Надя. – Что это значит?
    - Гуляла за городом. Слушала его повесть из уст немолодой дамы,  показавшейся мне то ли приведением, то ли тенью прошлого. Имени своего она не назвала, но говорила с необычной интонацией, вкладывая в слова пласты истории этой земли.
    - Вокруг нас действует время, а оно не что иное, как исторические картинки и факты, происходящие в них. Не буду идти далеко. Посмотри на дерево, что растёт на углу дома. Это вяз, хорошо видный из кухни. Ветки огромные, листья расположены густо, но это не мешает им жить мирно и не ссориться. Он - часть биографии Земли, города, этого места. Оно имеет особое отношение к дому, нашей квартире, и самих нас. На нём пять лет назад поселилась бытовать какая-то большая птица. Не простое совпадение, это мировое предназначение. Я обожаю птичий мир. Иногда разговариваю с ним. Это тоже входит в историю Планеты Земля.
     - Интересно. Нерушимая связь: дерево, ты и птица.
     - Имея свободное время, уходила мыслями в Пространство вечности. И, знаешь, к чему пришла? К тому, что буквально всё в нашей жизни связанно. Нет самого мелкого события, которое бы произошло отдельно, без связи с чем-то, проходящем в нас, или рядом с нами.  Например, ты идёшь на работу. Упала. Повредила руку. В больнице знакомишься с врачом, который станет твоим другом.
    - Действительно так. Я уже говорила: люблю птиц. Они для меня много значат, - улыбчиво продолжила разговор Вера. -  На земном шаре их 8700 видов, и  они распределяются по отрядам. Читала о них, а с некоторыми знакома не по книгам. Первое знакомство произошло случайно. Мне было восемь лет. В нашем саду в дупле груши жила синица. Птичка красивая, занятная, милая. Пела она так весело, даже кот прислушивался. Как-то внезапно началась гроза. Когда всё утихло,  вышла на улицу и вдруг услышала синичий крик. Не песню – крик. Она так плакала и стонала, что я не удержалась, пошла в сад, и увидела обломанную ветку груши. Как раз в месте, где было гнездо. Ветка упала, а гнездо осталось закрытым в стволе дерева. Через минут десять отец топором  освободил вход в птичье жильё. Оказалось - в гнезде находилось два маленьких птенца.  До самого вечера синичка музицировала таким голосом - ей бы позавидовал соловей. Но это не всё. Синичка стала частенько прилетать в подворье и, садясь напротив кухонного окна, о чём-то рассказывала. Я поразилась этому эпизоду, стала интересоваться птицами, живущими рядом с человеком. Первыми уроками о птичьем мире  были уроки отца. Он у меня любитель животных. Каждый день говорил о братьях наших меньших с такой интонацией, вроде читал лекцию. И тут я поняла, как интересна и богата Природа. Подрастая, начала принимать ЖИЗНЬ на земле иначе, можно сказать, с размышлениями  более глубокими и важными.
    - Своим рассказом ты подтвердила всё то, о чём рассуждала  я. Думаю, скорее всего тебя поманила сначала биология, а потом медицина. Такое бывает. Ты на верном пути. Не знаю, как другие определяют статус человека, а я его определяю  по  взгляду, разговорам, умением себя вести. Смотрю и вижу твое будущее. Уживёшься везде: в селе, местечке, большом городе. 
     Следующий выходной день выдался на удивление красивым. Вечером пришел Максим с бутылкой легкого вина, пакетом сладостей и  огромным букетом цветов. Когда Надежда пригласила за стол, Вера с нетерпением ждала от гостя обещанного рассказа о известных поэтессах Серебряного века Анне Ахматовой и Марине Цветаевой.
    - Вижу, Верочка горит желанием послушать стихи выдающихся женщин, с именами которых связаны многие неурядицы в политических кругах, гонимых и непризнанных в своё время и, частично, в наше тоже. Но они  имеют место быть. Их почти не цитируют и не изучают, книги издают маленькими тиражами. Это потому, что так двигается прогресс, и он, в первую очередь, касается Анны Ахматовой. К сожалению, я не поэт, не критик, простой обыватель, который любит поэзию душей и сердцем. Надя знает биографии этих дивных женщин.
    - Я о них знаю очень немного. На каникулы из Киева  приезжала Аллочка Марчук, моя приятельница. Она учится на журфаке. В её блокноте записаны стихи некоторых поэтесс серебряного века. Не всем она давала их переписывать. Я записала всего три. Одно из них могу прочитать.
    - Так ты умная девчонка, - просиял словом гость.
    - Не очень, но любопытная. Послушайте то, что мне понравилось. Автор Марина Цветаева.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья –
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иван Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

     На несколько секунд в комнате повисла тишина.
    - Браво! – вздохнув, сказал Максим. – Новое поколение, не нам пара. Уверен, придёт время и имя этих удивительно талантливых женщин узнает весь мир.
    - Не отрицаю. Стихи Ахматовой и Цветаевой будут будоражить умы многих поколений. В них отсвечиваются не только смелость и чувства - это глас  к народу, призыв идти к новой жизни  без насилия, крови и смерти. Не зря некоторые здравомыслящие политические деятели прислушивались к поэтам, прозаикам и журналистам, несли их труды в народ, как ВЕХИ, которые указывали бы правильные пути для человечества, - одним вздохом говорит  Надя.
    - Только так и не иначе.  Анна Ахматова – царица поэтических образов. Писать начала рано. Стихи её были простые, не очень нужные человеку. Поняла – без знаний творчества Пушкина заглохнет в своём таланте. Не раздумывая, взялась за изучение творений гения литературы. Постепенно её поэзия приняла новый вид, -  рассуждает Максим.
     - Я читала стихи Ахматовой раннего периода и те, которые она писала в сороковые годы, когда жила в Ташкенте. Скажу вам: это небо и земля.  В каждом стихотворении периода сороковых видятся конкретные реалии, в них звучат прекрасные эпитеты, милая лирика, проскакивают проблемы. Она не взывает к чему-то, там действует правда и реальность, которая говорит сама за себя, - продолжает Надежда. 
    Вера с удивлением посмотрела на тетушку, сказала:
    - Я знала твое увлечение поэзией, но твое умение раскрывать её особенности меня удивляет.
    - Ха! Ха! Ха! – смеется Надя. -  Многое помог мне осмыслить Максим.
    - А многое восполнила ты сама, - гладит руку Наде гость.
    - Кто знает, что нас с Максим сблизило. Может, случай, а может, поэзия. Увидели мы друг друга на одном бенефисе. Второй раз наши взгляды встретились на заседании молодых поэтов. Я люблю такие мероприятия. Там отключаешься от всего негативного. Именно там мы с Максим пошли навстречу друг другу.
    - Вот как заговорила моя милая. С удовольствием прочитаю кое-что, написанное Ахматовой. К слову, она была замужем за Гумилёвым. Фамилия Ахматова от второго мужа.
                Всё обещало мне его:
                Край неба тусклый и червонный,
                И милый сон под Рождество,
                И Пасхи ветер многозвонный,
                И прутья красные лозы,
                И парковые водопады,
                И две большие стрекозы
                На ржавом чугуне ограды.
                И я не верить не могла,
                Что будет дружен он со мною,
                Когда по горным склонам шла
                Горячей каменной тропою. 

    Вера и Надежда захлопали, стали рассуждать, как человека преображает поэзия.
    - Наденька знает откуда у меня, желание торговли? Это любовь к поэтическому слову, - улыбнулся Максим. – Моя маменька – учитель литературы. Отец – из рода торговцев. У деда были магазины. В бывших его помещениях и сейчас расположены конторы и торговые лавки. А от мамы остались книги да её записи в толстых тетрадях. В нашем фамильном доме живёт моя доченька, а я купил старый сарай, перестроил, сотворив то, что мне взбрело в голову. Место там отличное. С одной стороны луг и озеро, с другой – сад. Правда, сад старый, но еще даёт урожай.
    - Почему вы приобрели сарай, а не дом? – с удивлением спросила Вера.
    - Не сарай, а конюшню пана Лоранского. Усадьбу пана сожгли в революцию. Парк превратили в пастбище для скота, что и привело его к гибели. Конюшни остались, как памятник прошлого. Я предложил руководству города превратить ту часть пригорода в Новосёловку. И тогда я  купил сарай. Рядом построил хату один неглупый мужчина, прихватив кусок земли для другого дома, то есть, для жилья сестры. Так вырос посёлок, а сегодня развивается новый микрорайон.
    - Ваша мама была смелой женщиной, если одобряла поэзию футуристов, символистов и акмеизмов, - смело выражается Вера.
    - Её даже однажды арестовали. Обыскали дом, ничего подозрительного не нашли. Отпустили через три дня.
    - Мой отец рассказывал, что и он был под «колпаком» за свои симпатии к Франции.
    - Почему Франции? – заморгав, спросил Максим.
    - Товарищ у него был француз. То есть – из буржуев. Но как этот француз попал в Союз – не знаю.
    - Трудное время пережили родные, частично и мы. Молюсь Богу, чтобы наши внуки жили иначе. У меня есть четыре старые тетради, оставшиеся от мамы. Их она начала заполнять в юные годы. Всё перечитал, подклеил рваные уже уголки. Это не только память – это история семейного клана.
    - А у меня сохранились альбомы с рисунками моей прабабушки, - продлила разговор Надя. -  Она красиво рисовала. Ей бы пойти в науку к художнику, а её выдали замуж в семнадцать лет. Всю жизнь Мариетта Романовна, так звали мою бабулечку, писала картины и натюрморты.
    - Следующую встречу посвятим живописи, - предлагает Вера. – Мой папенька говорит, что каждая встреча у людей должна иметь под собой начало чего-то нужного и поучительного. Он прекрасный организатор посиделок. В селе эти мероприятия проходит во всех семьях. Вот только они не имеют названия и тем.
    За разговорами уходил вечер, уступая дорогу ночи.
    - Пора и честь знать, - поднявшись, сказал Максим. – Спасибо за прекрасно проведенное время. Я вроде побывал на поучительной лекции, в которой так нуждалась моя душа.
     Сон пришел к Вере не сразу. Она была счастлива этой встречей, которая, как ей кажется, открыла дверь в МИР чего-то очень нужного. Понимала: жила в селе, где нет  знаний, которыми богата жизнь современного человека в городе. Ловила себя на мысли, что  беспокоится за встречи с Вадимом. А вдруг он заговорит о чём-то,  о чём она не знает, или понимает поверхностно. Ей желалось  больше и яснее рассуждать об искусстве, музыке, литературе, поэзии, астрономии, истории, географии, вообще, уметь поддерживать разговор при встречах с друзьями. Где-то в глубине ДУШЕ живет желание глубже заниматься общим образованием. На второй день нашла время порыться в книгах Надежды, выбрать что-то для чтения. На глаза попался сборник поэзии Есенина. Перелистала, стала читать и, отложив книгу по математике, с удовольствием записала в свой блокнотик несколько стихов, в которых отражалась утончённость природной красоты России. На верхней полке обнаружила сборники Тютчева, Кольцова, Пастернака и других поэтов, с творчеством  которых  мало знакома.
…Цепочкой уходили дни. Вера много трудится над учебой, в дополнение читает книги, которые принесла Надежда из библиотеки. Открывая для себя всесторонний мир, пораженная разными сторонами бытия, радуется, будто проснулась ото сна, ринулась в русло современных знаний и, подхваченная ими, смело движется к чему-то нужному и действенному. А всё началось со свадьбы Наташи, с танца Фокстрот, со знакомства с Вадимом, с влюблённости в него.  Вспоминая тот день, когда была приглашена на танец незнакомым городским парнем, с замирением сердца предполагает, что всё могло быть иначе, если бы не свадьба девушки из её села. Не зря Надя говорит, что ничего в жизни не происходит просто так. Значит, именно так должно было произойти, и конец этим событиям тоже предвиден Кем-то.
     - Надежда, - весело за завтраком сообщает Вера. – Сегодня поеду в сторону Вишневого сада. Майя, секретарь института, сказала, что он недалеко. Хочу увидеть, как до наших дней сохранился один из  красивейших уголков городской окраины.
    - Сохранился при помощи умных людей. Старые деревья вырубали, новые – сажали. Есть мнение, чтобы из этого сада сделать парк.
    - Тогда потеряется САД, - подчеркнула Вера.
    - В кого ты такая умная уродилась? И я так подумала.
    - Значит, останется старый Вишневый сад. Попробую помочь ему.
    - Соберешь подписи в защиту САДА?
    - Поживём, поработаем головами, а вдруг нас услышат.
     Домой из Вишневого сада Вера ехала автобусом, когда вдруг заметила: в салон зашёл Вадим. Не думая, что делает, махнула рукой. Он тут же подошёл:
    - Что тебя на сей раз привело в город, Вера Волошина?
    - Свидание с тобой.
    - Так в чём же дело? Считай, что мы уже на свидании. Нам выходить через три остановки.
    Этот вечер стал самым  прекрасным из всех тех встреч, которые происходили раньше. Вадим был в хорошем настроении, перескакивая с истории города на иные темы, смеялся, когда Вера спрашивала, что казалась ему простым, умилялся её восторгами.
    - В этом  месте стоял дом моего деда по линии отца, - приостановившись возле здания в  пять этажей, говорит Вадим. -  Отец помнит его. Вообще, мои родители занимательные, трудолюбивые и талантливые люди. Иногда их рассказы напоминают мудрые повести, написанные видными писателями.
     - Папин друг, проживающий в Москве,  приезжая к нам, вспоминает времена, которые называет ИСПЫТАТЕЛЬНЫМИ. Пережил очень много, но сохранил мечту о справедливом будущем.
    - А твои родители кто? – ступил ближе к Вере Вадим.
    - Папа остался без родителей в пять лет. До 14-ти воспитывался у тётушки в городке возле Одессы.  Закончив семь классов, поступил в техникум. Его влекла музыка, но через год тётушка умерла. С того времени он был предоставлен СУДЬБЕ, которая водила его по свету, пока не встретил мою маму, приехавшую погостить в областной центр к подруге Наде. На второй день знакомства  последовал за ней в село Белая акация. Вот и живут до сих пор.
    - Галя сказала, что твой родитель знает ноты, собрал группу музыкантов, грамотный и образованный человек.
    - Образование у него среднее специальное. Он механик. Трудится  при сельском торге. Мама после школы окончила курсы, работает поваром  в детском садике.
      В это время к ним подошли два парня и, увидев Веру, заговорили о красоте вечера, о том, что в Зелёном парке по воскресеньям играет духовой оркестр. Слушая их, Вера приуныла: Вадим представил её друзьям, как сельскую девушку, с которой познакомился случайно, и случайно встретился. Доля правды была в этом, эта доля имела для неё слишком большое значение, а для него, скорее всего, ничего не значила. Горечь обиды осталась в душе даже тогда, когда Вадим, проводив её до сквера, спросил:
    - Здесь мы расстанемся. Не потеряешься?
    - Нет.
    - Приятный уголок, - оглянувшись на сквер, сказал загадочно Вадим. – Когда-то здесь располагалось имение польского графа. Он купил кусок леса, примыкающий к городку, в котором смеялись водной музыкой два родничка. Правее находилось небольшое взгорье с резким откосом, что привлекло внимание графа.  Он решил остаться здесь. Дом в два этажа и отдельный домик для любимой женщины. В двадцатые годы имение сожгли, неосторожно или нарочно. Город отстраивался, ширился, двигался вверх. Кто-то предложил оставить в черте города лесок, почистив его и облагородив. Место назвали сквером Родников. Если присмотреться, деревья, кусты и травы здесь исключительно от дикой природы.
    - Я была в этом сквере. Он мне понравился своим естеством. Эммерсон сказал, что Природа – бесконечная сфера, центр которой повсюду, - выдала своё мнение Вера. – Созданные человеком сады, парки и скверы – это прекрасно. Только по моему разумению, ЧЕЛОВЕК – продукт среды, а не венец Мироздания. Поэтому для меня то, что создано Природой, неповторимость совершенства.
    После таких слов Вадим остановился, задумался, попытался что-то сказать, но у него не получалось.
    - Кто ты такая, Вера Волошина? – спросил и, услышав звук приближающегося автобуса, улыбнулся:
    - Мы ещё встретимся. Приезжай чаще.
…Вскоре начались вступительные экзамены. Волнение не покидало Веру, хотя она была уверена в своих знаниях.
    После небольшого свадебного торжества и регистрации брака Максима с Надеждой, пара молодоженов переехала жить в дом мужа. Оставшись одна в квартире, Вера скучала, писала длинные письма родителям и бабушке, обещая сразу же, как только удостовериться, что она студентка - приехать в село.
    Дни бежали быстро и невозвратимо. С Вадимом не встречалась, понимая, что у него другие планы в каникулы и, кто знает, что он  скажет ей, когда она заговорит о свидании или хотя бы короткой встрече.
    Экзамены начались легко. Вера уверенно отвечала на вопросы в билетах, что привело в удивление комиссию. Через несколько напряженных дней увидела свою фамилию в списках студентов первого курса медицинского института.
…Озорное лето со своими законами и закономерностями вывело Веру на сельские улицы, которые её мило приветствовали голосами  знакомых жителей, задававших десятки вопросов. Не было ни единого человека, который при встрече не поздравил бы, не спросил, кем она хочет стать, вернётся ли в село и не тоскует ли за сельской явью. Ей было приятно говорить с сельчанами, она обещала, что станет приезжать на каникулы, а в отношении, где останется жить, пожимала плечами, мило улыбалась.
    Конец августа напомнил ей о скором отъезде из родного двора. Не было такого дня, чтобы не вспомнила Вадима. Их встречи – мимолётные и какие-то убогие, не двигают отношения в то русло, в которое по мнению Веры необходимо свернуть. Подводя итоги свиданий, пришла к выводу: Вадим  не хочет принять её больше, чем, как  знакомую. Значит, не ёкнуло сердце в отношении её,  не понимает, зачем она встретилась на его пути. 
    - Верочка, - обращается Марта к дочери, - папа договорится, и ты поедешь в город на машине. Мирон Васильевич частенько туда ездит в связи с заготовками фруктов и овощей. Не тащила бы свои вещи, не надрывала здоровье.
    - Я согласна. Через четыре дня смогу отправиться.
    - Минула неделя, как Вера ходит на занятие в институт. У неё появились новые подруги и друзья. Одна девушка со второго курса из соседнего с нею села, расположенного в десяти километрах от Белой акации, Елена Зосимова, живёт  в двух кварталах, значит, соседки. С Леной у Веры складываются товарищеские отношения. Черноглазая, быстрая, словоохотливая, она не может даже в обычном разговоре не вспомнить о природе, о её первозданности, о красоте некоторых уголков земли, куда хочет поехать. Проходя мимо здания городского музея, Лена вдруг остановилась и, сменив разговор, сказала:
     - Не знаю, как это будет, но я обязательно побываю в Париже. Только ради Эйфелевой башни можно поехать. Тебе известно, как она строилась? Нет? Появилась  в память выставки в Париже. Создатель её Густав Эйфель. Строили её 17 месяцев. Высота 300 метров.
     - А мне бы желалось побывать в Италийской Венеции. Представь себе, город расположен на сотне островков и 118 каналах.
    - Мой сосед по квартире, солдат Великой Отечественной войны, по воле судьбы был в Италии. Человек из Венеции спас его от смерти.
    - А ещё мечтаю увидеть Египетского Сфинкса. Сфинкс – это вечная загадка, которую не могут разгадать ученые. В нём скрыто много загадочного.
  - На земле существуют миллионы чудесных мест, и каждое из них неповторимо. Не понимаю тех людей, которые проходят мимо цветочных клумб, не обращая внимания на их красоту. К примеру, наш районный городок. Перед главным торговым центром небольшой сквер. А какой он интересный в разнообразии растений!  В любое время года привлекает внимание своими особыми пейзажными уголками. Кусты и цветы так подобраны, что создается впечатление - они не перестают отцветать. На улице ноябрь, а сквер заполнен яркими аллеями. Здесь объединили свое творчество человек и природа.
…Вечерние сумерки напомнили Вере, что пора включать свет. В это время в дверь позвонили. Спросила кто, услышала голос мужчины, попросивший пригласить Надежду. Сообразила: бывший муж Нади. Не стала с ним объясняться, ответила, что её нет дома. Задумалась, как  сложна человеческая жизнь. Двое любят друг друга. Им хорошо и они желают объединить судьбы. Но проходит время и союз двух сердец распадается. Мысли поспешили к Вадиму. Если разобраться, она совсем его не знает. О личном они не говорят. Он ни разу не спросил, есть ли у неё друг, кто он. Скоро три недели, как она студентка, но ни разу за это время не смогла с ним  встретиться.
    В выходные к ней приходят Надя с Максимом. Остаются обедать.  Беседы затягиваются на часы, а это для Веры есть уроки, которые она усваивает с наслаждением. Ещё не было ним одной встречи, чтобы не говорили о чем-то занимательном, в виде воспоминаний о великих людях мира искусства, истории, географии.  Когда речь зашла о художнике Левитане, Надя захлопала в ладоши, сказала поспешно:
  - Моя подруга Вита Васильева недавно была в Ленинграде и Москве. К своему счастью случайно попала в круг художников и познакомилась с человеком, который  давно изучает биографию Исаака Левитана. Оказалось, Левитан в юности брал уроки у Саврасова и Поленова, но вскоре перерос своих учителей. Он один из первых показал природу России так впечатляюще, что тогдашние мастера кисти были поражены.
    - Не понимаю, - удивилась Вера. – До Левитана было много живописцев, отдававших дань природе.
    - Были. Только все они, в основном, подражали художникам Европы, где природные красоты,  климат, традиции и быт отличались от русской действительности. Не то богатство красок,  не та милая реальность и глубокая естественность российской земли, имеющая свою оригинальность и самобытность. Левитан в своих полотнах передал колорит, свойственный только русскому краю, русской земле и её особенной природе. От его работ пахло  истинной Россией.  Гармония природы и  человека в его полотнах заставляла думать, вникать в их сущность, радоваться и плакать. Он находил  простые уголки, где жила истина  народа, его уникальность  и богатейшая природная неповторимость. Как вспоминают соотечественники, он жил своей Музой, всё остальное для него было суетой.
     - Между прочим, выражение «суета сует» слышала от экскурсовода музея, который вспоминал о работах Левитана. Он так и сказал, что для художника лично существовал только труд, все остальное поистине – суета сует, - добавляет своё Вера, и, задумавшись на пару секунд, говорит тихо:  - Насколько знаю, Левитан оставил миру 250 полотен, и каждое из них гениально по творческому размаху и исполнению.
    - Именно. Его работы сияли новизной и правдивостью. Они напоминали песню, которая врывалась во взбудораженные умы людей. У моей бабушки на стене висела одна копия его работы - «Тихая обитель». Может, мне показалось, а может, то было в действительности, бабушка молилась перед ней, - вздохнув, сказала Надя, тут же обратилась к супругу: - А не поехать ли нам, мой милый, в Москву к моему двоюродному дяде. Он любитель походов в музеи. Вдохновимся полотнами талантливых художников прошлого и настоящего, повысим свой духовный уровень, устроим себе прекрасное путешествие.    
    Когда Надежда с Максимом ушли, Вера решила поискать жизнеописание Левитана и, по возможности, познакомиться с репродукциями его работ. Через три дня сидела в читальном зале, перед ней лежала биография Исаака Левитана и  иллюстрации его картин.
     - Осень – пора концертов, театральных постановок и выставок, презентации литературных и живописных творений, лекций и всевозможных вечеров отдыха, - сообщает Вере Надежда. – У тебя появились подруги и друзья, с которыми ты бы сходила на эти мероприятия.
    - Подруги есть. Друзей – пока нет.
    - Всё придет в свое время.
    - Скоро выставка работ метров Художественного фонда. Там трудится друг Максима Николай Петрович. Прекрасный живописец. Мы сообщим тебе об этом празднике. Готовься.
    О художественной выставке Вера рассказала Лене. Девушка обрадовалась, заверила, что к такому событию почитает кое-что из жизни местных живописцев, дабы не показаться неучем среди умной публики.
    Погода стоит приветливая. Дни укоротились, стали более задумчивыми. Всматриваясь в деревья и кустарники, Вера заметила изменение цвета листьев. Подумала: в городе перемены в природе менее заметны, чем в селе. Там они выражены  ярче, чётко определены, смелее отмечают  время года. Глянула на часы, подумала: успеет прочитать журнал, который ей принесла Елена. В статье о Солнце замечено, что темнота тоже распространяется со скоростью света. Задумалась и тут пришла мысль: в пятницу пойти в институт к Вадиму и, если получиться,  навести мостики, рассказать ему о себе. Что-то тихо болело, топталось на месте, неспешно строило планы на будущее, но она, откинув неуверенность, решительно заявила, что пора быть активной и правдивой.
   Утро принесло хорошее настроение.  День бежал быстро. Вера не заметила, как закончились лекции. 
    Вадима встретила в холле. Он стоял с какой-то миловидной девушкой, о чём-то весело говорил. Появление Веры не вызвало в нём восторга, но и неудовольствия не увидела. Договорились встретиться в центральном парке.
    И снова всё получилось не так, как мечтала. В их компанию влилось два парня и высокая девушка по имени Тамара. Решено было пойти в кино, а после погулять по центру города. Ни одной минуты не могла остаться с Вадимом наедине. Проводили её домой все вместе, а Вадим сказал, что уезжает к бабушке, там проведёт два дня.
     Интересное осеннее время, когда понимаешь его в хорошем  настроении – так приблизительно учил её отец, рассказывая, что всё в этом мире живое, имеет свой характер, свои законы и нравы. Вчера осень ходила городом весело в ярком наряде, с песенными  мелодиями. Сегодня она посуровела, пригнала на небо тучки, подула свежим прохладным ветром. Но и такое время октября красивое, значит, так нужно для земного бытия.
    В один день к Вере пришла серьёзная мысль поговорить с Вадимом откровенно. Она решила не откладывать встречу и, собрав всю надёжность и решение, появилась перед парнем в Политехе.
    - Ты  приехала на курсы повышения квалификации или что-то другое тянет в город? Я видел тебя у кооперативного техникума.
    - Действительно я там была, - сказала смело. – Ты помнишь, где я работала в селе?
    - Галя сказала, в конторе. Значит, бухгалтер или кассир. 
    - Верно. 
    -Трудиться – это хорошо. Но раз ты здесь, а через два дня воскресенье, приглашаю в Зелёный зал на концерт. Встреча на Северной остановке. Это возле Транспортной улицы.
    Поговорить с Вадимом откровенно Вере снова не удалось. Подумала, что наберётся храбрости, после концерта  уведёт его в сторону и…
    Концерт прошёл хорошо, вот только в компанию Вадима, когда они собрались идти домой, снова вклинились две девушки и парень, его товарищи по институту.
    - Мне не понравился конферансье, -  сказала девушка по имени Рита, - когда все компанией вышли с Зелёного зала.
   - А мне пришёлся по душе парень, который пел «Катюшу» - улыбаясь, заговорила Людмила.
    - Из чтецов выделялся Сергей Адамов. Насколько поняла, он хорошо знаком с творчеством Дудина, - задумчиво произнесла Вера. - Послушайте. Это Дудин пишет:

                Жизнь близких – белая страница,
                Хоть нам отпущенные дни,
                Как уголь пламени – как птица –
                Простору, воздуху сравни.
                Они уйдут. И в спешке буден,
                В позёмке мелкой суеты
                Мы их улыбки позабудем
                И характерные черты.
                И в нас их жизнь себя означит,
                Своей проявится судьбой –
                Так в гулкой раковине плачет
                Давно исчезнувший прибой.

    Все замолчали, слушая стихи. Вадим искоса посмотрел на неё, произнес неуверенно:
     - Ты, оказываешься, знаешь не одну лишь бухгалтерию. Прочти ещё что-нибудь.
    - Ладно. Анна Ахматова.

                Хочешь знать, как всё было? –
                Три в столовой пробило,
                И, прощаясь, держась за перила,
                Она словно с трудом говорила,
                «Это всё …
                Ах, нет, я забыла,
                Я любила вас, я вас любила
                Ещё тогда!»
                - Да».

    Рита радостно захлопала в ладоши, её поддержал Вадим и, подступив к Вере, спросил:
    - Стихи пишешь?
    - Писала в шестом классе. Сейчас знакомлюсь с поэзией Пастернака и Цветаевой. Они очень точно выражают свои мысли. Талант, он везде талант.
     - И где вы живёте? – вдруг спросила  Рита.
     - Вера живет в Белой Акации. Мы познакомились на свадебном мероприятии, - опережая Веру, ответил Вадим. – Село удивительное. Ехать на машине полчаса, автобусом немного больше.
      - У меня  бабушка из села. Когда там бываю, бегу в поле послушать пение птиц.
     - Мне по душе жаворонок, - поддержала разговор Вера и, оглянувшись на Вадима, прочитала:

                Там травы утром пробужденью рады
                И тянется туда от стебля лист,
                Где в небе с первыми лучами рядом
                Степных просторов маленький солист.

    - В детстве не читала стихи со сцены? – спросил  Николай.
    - Нет. Я пела и танцевала. Отец у меня  играет на трубе.  Из него мог бы получиться замечательный музыкант.
    - Посмотрите в небо, - сказала, остановившись Рита. -  Облака играют переливами.
    - Не знаю, как вам, а мне кажется, что на небе тоже есть опушки, поляны,  леса и луга, как на земле. И это сотворено из облаков, - весело ведет разговор Вера. – Вчера  наблюдала играющую на свирели лазурь с солнцем.
    - Скоро небо затянется тучами. На носу ноябрь, - вздыхает Люда.
    - За ноябрём придёт декабрь в больших калошах, со снежным посохом в руках, - задумчиво продолжает Вера, и слегка задумавшись, продолжает: - Мне всегда жаль ноября. Он застенчив, плаксив, неуклюж. Не знаю, как вы, а я слышала его кашель, чих и тихий стон.
    - Вот те на! Вера не только чтец, она и лирик, - похвалил Вадим и добавил: - И с кем я познакомился – не ведаю.
    - Мы пришли к моему переулку, - сообщила Людмила. – До свидания. Спасибо за компанию.
     - Я вас покину через квартал, - сказал Вадим. - В этом районе живу. Мой дом смотрит на меня глазами моей мамы. 
…И снова Вера не смогла рассказать Вадиму, кто она, где живёт, чем занимается. На душе было пусто, грустно, неуютно. Вскоре на город набросился дождь. Огромные тучи сшили пелену, которая то опускалась над домами, то поднималась, без перерыва вытряхивая из себя мокроту. Вера зачастила в городскую библиотеку. В читальном зале ей понравилось заниматься дополнительно от лекций. О Вадиме думает часто, иногда оправдывая его поступки, иногда ругая. О новой встрече не помышляет, убеждая себя, что неприлично выпрашивать свидания.  Дала себе зарок не появляться в его учебном заведении, ждать случайную встречу, или… попросить Галю, чтобы  дала его номер телефона.
…Надя звонит Вере, спрашивает: не нуждается ли она в чём-либо. Иногда забегает после работы, приносит вкусненькое, пьет с ней чай, обсуждает новости.
    - А ты помолодела за последние месяцы, - замечает Вера. – Твоя красота особенная: нежная, светлая. Я наблюдала не раз, как ты  встряхиваешь кудрями - глаза мужчин наполняются желанием обнять тебя. Слегка покатые плечи, открытая шея и уголок груди напоминают мне красавиц пушкинской поры. Одеть тебя в роскошные наряды 18 века,  и… пиши портрет прекрасной женщины!
    - А ты на себя как смотришь? Да ты писаная красавица ХХ века! Тот, кто  совьёт с тобой семейное гнездо, будет любить тебя всю жизнь. У меня характер не уравновешенный, а у тебя – рассудительный.
    - Не любит меня тот, кого сердце просит.
    - Такой уже появился на горизонте? Кто он?
    - Один безразличный ко мне человек.
    - Он опомнится, но будет поздно. Это я говорю, внучка колдуньи.
    - Ого! Твоя бабка была знахаркой?
    - Она могла разогнать тучи,  предугадать природные явления, отвести зло, предсказать неурожай.
    - Интересно. Ты об этом мне не рассказывала.
    - Именным цветком у бабулечки был Пион. Его корень ей в пелёночку положила её бабка, тоже вещунья.
    - А что именно означает Пион?
    - Он не только красив, он выполняет роль добра и настроения. Корешок Пиона уносит злое и негативное. О нём существует много легенд и преданий. Не смотри на меня с непониманием, об этом растении мы ещё поговорим. Хочу тебе посоветовать: не гнушайся народной медициной. В библиотеке поспрашивай книги о пользе растений. Заведи отдельную тетрадь. Записывай кратко о них. «Краткость – сестра таланта!» - сказал Чехов. А Чехова нужно читать с уважением.
   - А ещё «… талант – это вера в себя и свою силу…», -  дополнила Вера.
     - Мне с тобой очень приятно общаться. Ты напоминаешь свою маму и немного отца. Не знаю, как получиться: мы с Максимом собираемся поехать в село на Рождество. У тебя будут каникулы. Загуляем в снежной пурге! Бывало, зимой приезжая в Белую акацию, не давала себе покоя.  Ночи, тёмные или звёздные, они молодёжи приносили традиционные радости. Колядки, игры в снежки, походы в гости, где потчевали так, что потом два дня был сыт. Снежныенварьские метели манили в свои объятия. Я тогда чувствовала себя небожителем, ибо рядом кто-то невидимый играл со мной в неземные игры.
    В перерыве между лекциями Лена спросила Веру:
    - Мне кажется, ты о ком-то скучаешь и этот кто-то – парень не из нашего института.
    - Есть такой.
    -Пригласи его на «Вечер песни», который проводят студенты  музыкалки.
    - Сначала мне нужно раскрыться перед ним, кто я, и что тянет меня к нему.
    - Загадками выражаешься. Интересно, что может тянуть к парню, кроме чувств?
    - Так и есть. Мне думается,  началом нашего знакомства был танец ФОКСТРОТ, который до сих пор не закончится. Я попала в сети этого танца, а покинуть партнёра не могу. Да и не хочу. Так и продолжается: то поворот в правую, то разворот в левую стороны.  Иногда отдаляюсь от него на вытянутую руку, а есть моменты, когда кружусь на одном  месте, не отрывая взгляда от его улыбки. Вот и сейчас знаю, что одна встреча может завершить танец или… наоборот, продолжить его на годы. И тут вопрос: а вдруг я рано всё это затеваю? Может, подождать? 
    Елена смотрела на Веру с удивлением. Вдруг сообразила:  Вера не откроет ей тайны своего Фокстрота, а значит, пусть будет так, как подруга желает.
    Тянулись и сплетались дни. Ноябрьские праздники пришлись на хорошую погоду. Было прохладно, но без дождя. Традиционно и весело прошла демонстрация жителей города. Вере очень хотелось увидеть в колонне студентов Вадима. К сожалению, не увидела, слегка взгрустнула. Настроение улучшилось, когда Лену и её пригласили на вечер в Зал Дружбы, где, кроме концерта, будут проходить разные конкурсы, в основном, музыкальные. Зоя, девушка решительная, присоединяясь к ним, заявила, что обязательно станет читать стихи, даже если её не пригласят. «Выскочу на сцену, и … прочту залпом то, что мне нравится». Все засмеялись, а Зоенька, поводя плечиками,  добавила: «Увидите, я заработаю первый приз!»
     Вечер в Молодёжном зале прошел интересно, свежо. Выходя из зала, Вера вдруг почувствовала на себе взгляд. Оглянулась, встретилась с глазами парня, который танцевал на сцене с какой-то девушкой танец под названием «Встреча». Скорее всего, это был не танец, а импровизация дуэта влюблённых. Им долго аплодировали, вызывали повторно, они благодарили зрителей, ушли за кулисы. Пройдя несколько шагов,  вспомнила: этого парня она где-то встречала. Порылась в памяти – так и есть! -  он студент политехнического института. Выйдя на улицу, попыталась поискать его среди остановившихся молодых людей, только напрасно - скорее всего, ушел на остановку.
    Короткие праздничные каникулы Вера провела в родительском доме. Милый уют, радость на лицах отца и мамы, тепло от натопленной печки, вкусные запахи пищи наполнили её чем-то нежным и ласковым.
…И снова городской уклад жизни  вернул Веру в студенческую среду. Первый снег выпал быстро, густо. Стало свежо, чисто, приветливо. Вере вдруг так захотелось увидеть Вадима, она даже ринулась в автобус, который идёт в сторону политеха. Но тут же остановилась. Пошла в парк,  где встретила сокурсников, которые решили пройтись по городу.
     - Смотрите, возле фонтана стоят парни из политехнического, - заспешил сообщить Леонид. - Подойдем к ним?
    - Привет! – воскликнул Лёня. – Кого я вижу!
    Не успела Вера остановиться, среди группы молодых людей увидела Вадима. Он стоял рядом с девушкой не очень миловидной, но озорной и шаловливой. Вторая девушка, широко раскрыв объятия, двинулась навстречу Лёне, обняла, спросила с иронией:
    - Ты мне изменил, друг мой, Лёнечка?
    - Нет, моя милая Тина. Я тебе верен всегда и везде.
    Вера пыталась не смотреть на Вадима, но он вдруг сам направил взгляд на неё, заговорил приветливо:
     - Привет, Вера Волошина! Снова встретились. Рад, очень рад.
     Разговор прервался в связи с весёлым рассказом Симы о том, как она лепила снежного человека, который упал перед ней и… разлетелся на куски. Высокий парень, которого Лёня назвал Рональдом, предложил продолжить путь в сторону театра.
    - Предлагаю сократить дорогу через Умный сквер, - сказала Лиля, девушка из группы Вадима. – Там есть место, которое красиво смотрится зимой.
    И, действительно, место, о котором говорила Лиля, выглядело очаровательно. Мягкие изгибы двух деревьев напоминали объятия людей.
    - Люблю дикую природу, - проронила Сима. – Это настоящее искусство.
    Вера обошла клумбу, остановилась, нагнулась присмотрелась, ахнула: да ведь тут из-под снега выглядывают цветы! Удивительно, до чего они такие свежие и нарядные, будто на улице тёплая осень.
    Первым подошел Рональд или Рон, как его называли друзья.
    - Ты Вера Волошина? - улыбнувшись, заговорил парень. – Имя  верное и открытое. А вот фамилия удивительно притягательная.  Люблю поэзию Максимилиана Волошина. Не родственники случайно?
    - Нет, - ответил за Веру Вадим.
    - Цветы лечат людей, - сказала, улыбнувшись, Вера, и   тихо добавила: - Гиппократ утверждал о их ценности для здоровья. Самое большое количество лекарственных растений произрастает на Алтае – 660 видов.
    Вадим посмотрел на неё, приподнял бровь, спросил:
    - Где вычитала?
    - В библиотечном журнале.
    - Тебя что туда занесло?
    - Интерес к медицине. Хочу сказать, что Пифагор назвал ЧЕСНОК царем приправ, а Александр Македонский обожал ЛУК и утверждал, что это лекарство от недугов.
    -Дикая природа сотворила тысячи растений, которые являются лечебными для человека, - подтвердил Леонид. - Я это испытал на себе.
    - История людей и природы  - единственный природно-социальный процесс, ведущей силой которого является человек. Кто об этом сказал, не помню, но выражение мне понравилось, - поднимая оранжевый листок, упавший с дикой черешни на снежную дорожку, продолжила  Вера.
    - Меня поразили рассказы старого моряка из Одессы о коралловых садах в море. Кораллы – живые существа. Учёные до сих пор не могут разгадать их историю жизни. Разного цвета, они создают удивительные подводные оранжереи, - с выражением неподдельного интереса говорит Леонид.
   - Мой отец с Причерноморья. Вспоминая молодость, радуется, как дитя, что узнал о дикой природе, самостоятельно наблюдая за ней. Он и меня наставлял учиться с юного возраста, - приостановившись возле куста рябины, с приподнятым настроением вновь говорит Вера.
    - Меня же поражают своей непредсказуемостью дюны, - растирая снег в руке, вспоминает Вадим. – Они бывают разного цвета. И, как объяснил нам гид, своими передвижениями создают красивейшие пейзажи, они же - защитники растений. В тех местах меня поразили оазисы тростников. Это не что иное, как сотворённые природой зеленые уголки среди песков. Оказывается, у этих растений очень длинные корни. Зацепившись за землю, с непостижимой силой растут из песков. Стоишь возле такого зелёного уголочка, а вокруг дюны, дюны, дюны. Красота и… загадка!
     - Я не была в Прибалтике, но хотелось бы, - перехватив взгляд Вадима, высказалась Вера.
    - Сельскому человеку сегодня не сложно поехать в путешествие. За его труды награждают путёвками, куда пожелаешь, - утверждает  Вадим. – И, подпрыгнув, ухватил ветку жимолости, потряс, ринулся  под снегопад, сказал  шепотом: - Нас подслушивают вороны. Мама говорит, что они самые умные птицы.
    - Здесь нет вороньих гнёзд. Они селятся кучно, - смеется Сима. – Их много в районе Старого мельника.
    - Кто скажет, почему этот район так называется? – спросила Тина.
    - Могу ответить, - улыбнулась Вера.
    - Ну-ка, - прищурив глаза, предложил за всех Вадим.
    - Двести лет, а может, больше, на краю городка поселилась вдова, - отпустив ласковый взгляд в сторону Вадима, медленно ушла в повествование Вера. - Бедно жила. Гордой была, не просила подаяния. Трудилась день и ночь, воспитывала сына, и воспитала похожего на себя. Труд сделал его работящим и умным. Как-то Игнат, так звали парня, наблюдая за течением воды, сказал матери, что скоро их жизнь изменится. С того времени стал углублять ров на повороте речки. Весной река вздыбилась, разрушила перегородку между рвом, и долинкой ринулась вниз, создав огромное углубление. Поток реки направился в другое место, позволив парню исполнить то, что он наметил. Строить мельницу одному было трудно. Местный мещанин поддержал Игната, помог её поднять. Увидев в парне-сироте хозяина, стал приглашать его в свой дом. У мещанина была дочь-красавица, которая и стала женой молодого мельника. Дом, который выстроил Игнат, привлек местечковых жителей, и они стали сооружать рядом свои домики. Годы летели, Игнат старел, но держался. Дожил до девяноста лет и на правах старейшего рода Павловых передал своё владение правнуку по имени Игнат. А дальше события разворачивались по-разному. Мельница отжила свое. Место, где она начала существование, назвали Старой мельницей. Там действительно интересно.  Сад, озеро, молодой лесок привлекают людей для отдыха. Идут слухи, что власти хотят там построить санаторий.
     Все внимательно слушали Веру, Рональд вдруг спросил:
     - Ты почему не выбрала профессию историка? Я понял, что твой рассказ взят из жизни, то есть, тебе об этом рассказали старшие. 
    - Именно. История и литература – моё хобби. Можно сказать, небольшое. Нравится мне копаться в историческом прошлом моей Родины.
   - А историю села, где живёшь, знаешь? – поинтересовался Вадим.
   - Конечно. О нём есть историческая справка. То, о чём рассказывают старожилы, обратная сторона медали. Простите, замучила вас своими воспоминаниями о исторических местах города. Вы, наверно, замёрзли стоять.
    - На улице не так холодно, - ответил Рон и, ухватив нить разговора, спросил: - Кто мне ответит, какая  самая миниатюрная работа природы?
    - Человек! – засмеялась Сима.
    - Снежинка. Присмотритесь к ней. Ни одна никогда не повторилась. Это ли не чудо?
    - Продолжим  путь, - предложила Тина. – Есть предложение послушать птичку, которая кружится над нами.
    - А знаете ли вы, что пение улучшает иммунную систему? - запрокинув голову, вслушивается в птичьи переливы Вера.
    Вадим остановился, внимательно посмотрел на нее:
    - Вера Волошина, ты сегодня в ударе. И когда успеваешь обо всем узнавать? Наверно труд счетовода надоел тебе, и ты решила переквалифицироваться в работника клуба.
    - Угадал, - весело улыбнулась Вера.
    Леня и Сима переглянулись, но увидев озорную мину Веры, стали  рассматривать верхушку дерева, откуда доносились птичьи трели. Рон поправил на голове Тины шапочку, произнес нараспев:
   - Мне нравится, когда у человека есть желание познать не только то, что связанно с его профессией, но и другие науки, влекущие в широкий мир. Я будущий технарь. Но меня увлекают литература и живопись.  Не равнодушен к медицине. Вот вы, - обратился Рональд к Лёне, - ответьте, когда медики сделали первую операцию? А когда впервые вставили зубы? Тоже не знаете. Кто ответит?
    - Можно, я, - улыбнулась Вера. – Операцию впервые сделали в Бронзовом веке, а зубы уже вставляли в 700-х годах до нашей эры.
    - Верно. Из тебя получится прекрасный врач, - хохотнул Рон.
    Все дружно засмеялись, а Вадим приблизился  к Вере, сказал приветливо:
    - Слышала, что предрекает Рон? Он дальновидный парень. Не зря в институте один из лучших. Когда-нибудь  станет академиком. Это уже предрекаю я.
    С другой стороны улицы послышался веселый голос:
    - Вера, Сима, Лёня давайте поспешим на лекцию о лекарственных растениях. Вы забыли о ней? – выкрикивала Варвара, коллега по институту.
    - А нас не приглашаете? – отозвалась Лиля.
    - И вас, если желаете.
    - Мы пройдёмся ещё, - отозвался Вадим. – Спасибо за компанию. Предлагаю встретиться в таком же составе в субботу. Место встречи в пять часов дня на остановке.
    - И на том спасибо, - ответил Рональд.
    Вера глянула в сторону Вадима, кивнула приветливо:
    - Буду ждать субботы, чтобы раскрыть тайну своего приезда.
 …Зима двигалась по графику, который установила природа. Три дня стояла прекрасная погода. Снежный покров увеличился из-за ночных снегопадов, а в пятницу вечером сгустились тучи, потом закрутило в разные стороны, приподняв серо-белую пелену, угрожая сменой погоды. Ночь установилась тёмная, хмурая, задумчивая. Новый субботний день начался с ветерка, который ловко подметал дорожки. К обеду с восточной стороны подуло сильным круговоротом со снегом.
     Смена погодного настроения доставила Вере лёгкое беспокойство. Давно знает – такие ветры к вьюге и большому снегопаду. Так и произошло. Через час город превратился в огромное белое наслоение снежных вихрей. Прислушалась к завыванию ветра, несущегося со всех сторон, открыла занавеску, стала следить за ветками деревьев, качающимися, как ей показалось, в диком танце. Сколько раз она видела такие снежные зимние ненастья, столько раз они были иными. В комнате потемнело. Включила свет, в это время зазвонил телефон.
    - Сегодняшняя встреча отменяется, - быстро заговорила Сима. – Я так ждала её. Хотела прочитать стихи. Перенесём свидание на следующую субботу. Все остальные дни нужно отдать науке, - и тут же перешла на другую тему: – Мне понравился Рональд, он воспитанный и обходительный парень. Знаю его давно. Только он добивается внимания одной девушки.
    -  А у Вадима есть предмет обожания? – спросила Вера.
    - Была одна пигалица. Маленького росточка, зато с амбициями. Она учится в педагогическом. Занята культурной самодеятельностью. Поёт. Рифмует. Но  успеха у кавалеров не имеет.
    - Почему они не встречаются, если она предмет его обожания?
    - Это я к слову сказала. Встречались. Кажется, он косит глаза на другую. Я слышала: одна мадмуазель понравилась ему, но она глуповата, а учиться уму-разуму не желает.
    - Парень он видный. Может, скрывает что-то, не хочет выставлять напоказ.
    - Это скрыть невозможно. Вадим не из тех, что прячутся. Я ведь второй раз поступаю в медицинский. Год провела на подготовительных курсах. Наши пути с ним  пересекались на вечерах отдыха, концертах и  даже в театре. Ты его откуда знаешь?
    - С Фокстрота, - засмеялась Вера.
    - С какого Фокстрота?
    -  Свадебного. Как-нибудь расскажу о нашем с ним  знакомстве.
    Сима вспомнила о том, как в прошлую зиму ездила в село к тётушке и провела неделю в свиданиях с сельским пареньком Григорием. Он и сейчас пишет ей из армии романтичные письма, где главным героем выступает Она, Симочка или, как он её называет – ЗАГАДКА ЛЮБВИ.
     В январские дни Вера любит возвращаться домой пешком. Красота зимы всегда привлекала её, особенно когда падал снег. По дороге зашла в магазин, купила продукты, собралась готовить обед. Напевая модную мелодию, вспомнила, что в перерыве между лекциями Леонид сообщил, что завтра состоится  встреча с друзьями из политеха. Просил не опаздывать.
    -Я не опоздаю, - пообещала серьезно.
    -У вас с Вадимом какие-то загадочные отношения. О том, что ты с ним давно знакома, нам, конечно, известно. Но ведь он ведь парень городской, откуда знает твоё село?
    - Было дело. Приезжал на свадебное торжество к своим друзьям.
    - Ладно, - улыбнулся парень. - Готовься посостязаться со мной в познаниях  возникновения Земли.
    - Что?
    - Это я так, - ответил Леонид, и добавил: - До встречи.
    Предупреждение Лёни о каких-то состязаниях в знаниях о Вселенной заставили Веру задуматься. Улыбнувшись  мыслям, открыла книжный шкаф, нашла книгу о зарождении Вселенной, села читать.
    Субботний день мирно шагал по городу, раздавая жителям зимние улыбки. Вера, подхватив одну из них, перешла перекрёсток, направилась к остановке, где стояли Тина, Рональд и Лиля. Вадима не было. В это же время с другой стороны подошла Сима с Лёней.
    - Я так и знала: Вадим опоздает, - заявила Симона. - А говорил…
    - Что говорил? -  подбежал к ним Вадим и,  схватил девушку за плечи, заговорил, смешно морща лоб: - Накажу за наговоры. Будешь учить за меня высшую математику или историю человечества.
    - А как называется книга по истории человечества? – спросил Рональд.
    - Вообще-то, не знаю. Думаю, существует такая.
    - В действительности такой книги нет. Сначала нужно изучить историю Земли, потом человека. А ЗЕМЛЯ – чрезвычайно разумная система, которая на много порядков превосходит людей, - сказал Рон и, глянув на часы, улыбнулся: - Время детское. Предлагаю пройтись парком, свернуть на Высокую улицу, а оттуда в кинотеатр или в Дом молодёжи. Кто «за», поднимите руки.
    - Можно? – заспешила Лиля.
    - Предлагай, - согласился Лёня.
    - Считаю, что надо пройтись Заветным сквером.  Кто-то из любви к  Бунину придумал, что он приезжал в наш городок на свидание с замужней знатной дамой, а может, так и было, не ведаю.  Встретились они в саду её подруги возле большого камня, который позже кто-то назвал «Заветным». Тогда же они дали слово в дни своих рождений приходить к нему и мысленно говорить друг с другом на расстоянии.  Позже, когда господский дом сгорел, парк оставили таким, каким он был, вот мы и в нём поговорим обо всём, что нас сегодня зовёт и радует.
     - Как это говорить друг с другом? – удивился Вадим.
     - Молча, - ответила Лиля.
     - Интересно. А это действительно так было, или же народ приукрасил биографию Бунина? –  спросил Рональд.
     - Если даже и не было, предлагаю почитать четверостишия Бунина. Знаю пару его стихотворений на память, - весело заговорила Лиля.
    Вера отстала от друзей, завязывая шнурок на сапожке, а когда управилась, увидела, что она не одна.
    - Волошина, ты меня озадачиваешь. Что ты делаешь столько времени  в городе? Создается впечатление, что ты  приезжаешь каждую субботу, - улыбнулся Вадим.
     - А разве нельзя приезжать на свидание с приятелями, если они зовут? – кокетливо ответила, и, подхватив парня под руку, стала догонять друзей.
     - Вы почему отстаете? – заспешила сказать Лиля. – Прошу внимания. Первой читаю я.

                Лес, точно терем расписной,
                Лиловый, золотой, багряный,
                Весёлой пёстрою стеной
                Стоит над светлою поляной.

    Все захлопали, а Вадим оглянулся, сказал медленно:
      - Давайте создадим кружек имени Бунина.
      - Это мы можем обсудить не здесь, а, скажем – в помещении клуба института. Так будет сподручней, – предложила Вера и, улыбнувшись, продолжила читать:

                Осыпаются астры в садах,
                Стройный клён под окошком желтеет
                И холодный туман на полях
                Целый день неподвижно белеет.

      - А ещё там есть такие строчки:

                Ту звезду, что качалась в тёмной воде
                Под кривою ракитой в заглохшем саду –
                Огонёк, до рассвета мерцавший в пруде,
                Я теперь в небесах никогда не найду.

    Вера услышала, как дружно захлопали друзья, немного сконфузилась добавила:
    - Поэзию Бунина любит моя односельчанка и подруга Люся Юхоменко. Так, как она, я не умею читать. Попытаюсь передать настроение и чувства поэта, что самозабвенно любил природу и тепло относился к людям.
    - Чудно! Прекрасно! – с восторгом сказала Лиля. – Оказывается, таких, как я, любителей Бунина в нашем городе много. Придется мне создать группу бунинцев.
    - Не забудь про меня, - хохочет Вера.
    - И меня – дополняет Рональд.
…Вечер надвигался быстро. Поход в кинотеатр закончился шумным обсуждением кинофильма. Было интересно послушать, как Рон и Лиля не соглашались с решением героев, которые в конце фильма разъехались в разные стороны.
    - Герои разъехались, а мы, наоборот, погуляем зимним городом. Подышим свежим воздухом, посчитаем звёзды, а их сегодня немало. Станем рифмовать мысли, заглянем в Необозримый Космос, посудачим о житие, - предложил Леонид.
    - С таким настроением петь хочется, -  добавила Тина.
    - У тебя прекрасный голос, - мягко похвалил  Вадим. – А не пойти ли тебе учиться в консерваторию?
    -Была там. Не поняли, не приняли, - засмеялась девушка и, приподнявшись на носочки, процитировала:

              А я иду, где ничего не надо,
              Где самый милый спутник только тень,
              И веет ветер из глухого сада.

    - Ахматова. Есть у меня к ней много вопросов, жаль, не дожила до наших дней, - вздохнув, молвил  Рональд.
    - Вчера вечером чаёвничали. Я задумался, стал вертеть ложечкой в стакане. Отец смотрел, смотрел и говорит: - «Так крутятся вихры Вселенной». Я уставился на родителя, а он, как ни в чём не бывало, продолжает: - «Иногда кроме книг по специальности заглядывай в другие. Станет интересней жить». Наш разговор подхватила мама. Больше часа провели в беседе о Галактике,  Туманностях,  звёздах. Признаться, мало знаю на эту тему. Было стыдно немного. Попробую наверстать упущенное, - признался Вадим.
     - У меня сосед трудится в научно-исследовательском институте. Он астроном. Книг у него не счесть. Как-то пригласил отца, маму и меня  в гости. Речь зашла о нашей Вселенной, а хозяин стал рассказывать как, будучи семилетним мальчиком, спросил  своего отца, где дно неба. С этого и началось. Его повело в МИР НЕБЕС с юности, - включилась в разговор Сима. – А вообще-то,  астрономия – сложнейшая наука и её начал изучать ещё первобытный человек.
  - Можно добавить? - спросила Вера. – Вселенная – огромная тайна.  И построена она на пропорции. Это трудно понять, но и мы тоже там. Есть такое выражение: - «Все есть во Всём».
    - Вера Волошина, ты куда шагнула? Я думал, ты ушла в романтику поэзии, а ты взялась за историю края, дополняя её астрономическими терминами, - засмеялся Вадим и, заглянув девушке в глаза, спросил: - Неужто мечтаешь переехать в город?
    - Мечтаю, - весело ответила. – Ты думаешь, не получится?
    - Ну… не знаю…
    -  Я не отвечаю перед Богом за те сомнения, что зародились в моей душе, ибо сомнения  эти – следствие того разума, который Он в меня вложил. Так сказал Свифт.
    Вадим не нашелся, что ответить, помялся, поменял тему разговора:
    - Два дня назад мы семейно ездили в прибрежный лес в гости к леснику. Красота зимы поразила меня. В городе она другая. А вот в дикой природе – что-то неописуемое, не познанное и неповторяющееся. Ты меня обещала пригласить в село в зимнее время. Где твое обещание? – с улыбкой обратился  Вадим  к Вере.
    - Во мне и всюду! - ответила серьёзно. – Хочешь, поедем в Белую акацию завтра?
    - Завтра у меня другие планы.
    - Тогда через день.
    - А кто за меня пойдёт на лекции?
    Друзья стали прислушиваться к их диалогу.
    - О чём речь? – спросил Рональд. – Если Вадим не может поехать из-за лекций, то как Вера оставит свои?
    - Что оставит? – насторожился Вадим.
    - Лекции, - нажал на слово Леня. – Она ведь учится, как и ты, и для неё учёба тоже много значит.
    - Где учится?
    - В медицинском. Мы с ней на одном курсе.
    Вадим потоптался,  и,  с возмущением обратился к Вере:
    - Скажи, Вера Волошина, кто тебя надоумил покинуть село, поступить в вуз, приходить ко мне в институт и… лгать, притворяясь сельской девушкой?
    - Привёл меня в город и заставил учиться в учебном заведении танец ФОКСТРОТ. На планете Земля для людей давным-давно расписаны все события жизни, даже небольшие передвижения просчитаны до мелочей. А этот танец вошёл в историю нашего знакомства и в продолжение её. Но ты не понял, что он значил для меня. – И, легонько тронув за руку Вадима, добавила:  - Говорят, что в Сакральной мудрости веков существует таинственное мерило, которое отмеряет людям судьбы. Нам тоже отмерено под мелодию древней скрипки Кремоны. Марина Цветаева написала стихотворение: «Я вас люблю…». Там есть такие строчки:

                … Но мне не надо ваших губ и глаз,
                Всё началось и кончилось без вас.

    То ли минута такая настала, то ли в это мгновение завершила последнюю ноту скрипка Кремоны, унося последний звук в Бездну неба, который останется там навсегда. На городском перекрестке в оцепенении  стояли несколько молодых людей, понимая, что в душе их приятельницы Веры вот, вот может  оборваться что-то особенное, которое позже ни приклеить, ни пришить будет невозможно.
    Вера обвела взглядом товарищей, хотела что-то сказать, но, махнула рукой и направилась в сторону транспортной остановки.
    - Я догоню её, -  сказал Вадим.-  Я сейчас…
    - Не надо. Музыка Фокстрота своё отыграла. Поздно спохватился, - буркнул Рональд и, отвернув голову, сказал тихо: - Я пойду. Поздно уже.

                РУФИНА И АДАМ   
               
                Семья – один из шедевров природы.
               
                Д. Сантаяна               
   
     Целую неделю идет мелкий осенний дождик. Сегодня суббота. Мы с мамой затеяли печь пряники и штрудли. Завтра приезжает отец из областного центра, где три дня  принимал  участие в семинаре работников сельского хозяйства. По всему дому разносятся сладко-пряные запахи. Мама открывает форточку, говорит, прислушиваясь к песням дождика:
    - Забыла сказать. Вечером к нам в гости  придёт Руфина. С ней  встретились  сегодня утром, когда  шла с ночного дежурства.
    - Она опять была у тетушки Павлины?
    -У неё. Болеет женщина. Что ни говори, а Пава  близкая приятельница её бабушки. Правда, моложе Михайловны. Они обе родились в Дубровке. Так случилось: вышли замуж за сельских парней и остались здесь жить.  Нравится мне Руфина.  Ловлю себя на том, что хочу назвать её госпожой за внешний вид, умные разговоры, доброту и тихую нежность к  людям. Со времени нашего знакомства прошло много лет а она не изменилась, такая же благородная. Бабушка у неё была очень умная. Не любила говорить про себя. Павел Романович, муж Михайловны, был видным мужчиной во всех отношениях. Мастер-стро-итель. Отличался от других строить русские печки, камины, печи с духовками, печурки – это его конёк в профессии. Делу этому  научился у  специалистов Агафоновки. Хочу добавить - Романович сам выстроил для семьи дом, который до сего времени не меняет свой облик. Таких ладных домов в нашем селе больше нет.
    - Михайловна прекрасно шила. Помнишь, смоделировала  мне платье для школы. На меня смотрели, как на модель из города.  Руфина взяла от бабушки и дедушки всё самое хорошее. Это отличает её от наших сельских женщин, - рассуждаю, складывая пироги в миску.
    - Сколько здесь живу, ни разу не слыхала, чтоб она была замешана в каких-нибудь сплетнях либо пересудах.
    - Мне жаль людей-сирот. Особенно детей.  Руфина круглая сирота. Хорошо, что её забрали к себе бабушка  с дедушкой.
    - Отец Руфины был грамотным человеком, - подчёркивает мама. -  Как  оказался в наших краях, никто не знает. Скорее всего, причиной этого семейного союза явилась любовь. После свадьбы молодые уехали в Харьков. Руфи было всего-то шесть лет, когда её родители погибли в аварии. Она помнит их. Анна Михайловна и Павел Романович  сразу взяли внучку к себе. Ксеня Владимировна говорила, вроде бы отец Руфи, Николай, был сиротой.
    - Есть у меня мысль, что Руфина об отце знает больше, чем мы думаем. Не может быть, чтобы у него не было родственников. 
    - Хочу вернуться в тридцать третий и четвертый  год, которые остались в памяти людей страшной голодовкой. Позже жизнь постепенно наладилась. Легче было тем, у кого были запасы золота. Я имею в виду – золотые украшения и монеты.
    - Бабушка говорит, что вы тогда отведали муки ада.
    - Если бы не золотой запас их родителей, кто знает, как бы обошлось. Я частенько переезжала от одной бабушки и дедушки к другим. Родители папы старались задержать меня в городе. А родители мамы – в пригороде небольшого местечка. Смех и грех. Так и росла  в трёх домах.
    - Папа всё время вспоминает, как увёз тебя к себе.
    - Именно увёз.  После войны  окунулась в науку. С детства мечтала быть медиком. Можно было податься в институт, но я спешила и выбрала техникум. После Победы молодёжь воспрянула духом, штурмовала учебные заведения, рвалась в будущее, которое виделось почти рядом, - поспешно говорит мама, словно догоняет что-то упущенное в жизни.
     - Бабушка рассказывает, что у тебя в то время был жених с образованием, с квартирой, но ты ему отказала.
     -  Василий Трофанюк.  За мной ходил по пятам и Давид Ратушняк. Я предпочла учёбу. А через год случайно вышла замуж.  Окончила техникум почти мамочкой.  Твоему папе дали направление в Дубровку, но мы выбрали Русовку, где живём и поныне. Именно тогда я познакомилась с Ксенией Владимировной, Руфиной, её бабушкой и дедушкой и с семьей Моисея  Рабиновича, приехавшего сюда в качестве главного врача.
    - Ты говорила, что сначала  жили в Сербской стороне.
    - Жили там около года. Тётка твоего отца Савлина купила нам недостроенный дом и не уезжала из села, пока не привела его в порядок. Я об этом уже говорила.
    - В нашем доме мне всё очень нравится. Здесь уютно и приветливо. Сад, долина, кусок огорода, который  кажется самым добрым и надёжным.
    - И в кого ты такая ласковая уродилась? Всё у тебя - то музыкальное, то художественно-приветливое, то загадочное, а иногда  видишь мир будущего совсем в радужных красках. Неужели придёт время, и наши  правнуки будут жить иначе, чем мы?
    - Учёные говорят о развитии высоких технологий, которые полностью заполонят Землю в ХХ1 веке. Интересно, а что об этом думает Руфина? Как не говори, она ведёт финансовую службу района, а это своего рода технология,  имею в виду – денежная. А там, где рождается новое в науке, там работают деньги.
    - Ксения говорила, что Руфина с детства была математиком, - докладывает мама.
    - Математический склад ума помогает человеку не только в оперировании цифрами, но и в высокой поэтике. Люди с таким умом, в основном, задумчивые, собранные, иногда пишут стихи. Не улыбайся, я говорю правду. Математика родила поэзию. Это доказано.
    - А музыку кто родил?
    - Волны. Ветер. Дождь.
    - Мне, - хохочет мама, - и на лекции не нужно ходить. Пока пекли пряники –  слушала умную дочь. Расширила свои знания на много дней вперед.
    - В общении познается много, особенно если с тобой беседует умный и грамотный человек.
   - Верно. О Руфине у меня своё мнение. Когда Руфи подобрала брошенного ребёночка, в селе недоумевали. Она ведь тогда едва окончила техникум. Историю эту перемалывали языками долго.
     - Интересно, кто же оставил дитё в поезде? – наливаю воду в графин, ставлю на стол, добавляю: – В знатных домах, когда пили кофе или какао, ставили стаканы для воды. Особенно это относится к кофе.
    - Люблю настоящий кофе. Но где его брать, когда на прилавках магазинов суррогат из ячменя?
    - А почему Руфина так долго усыновляла Андрея? – спрашиваю маму.
    - Видишь ли, брошенный ребёнок должен находиться какое-то время в роддоме, потом в сиротском приюте, а потом в детдоме. Милиция иногда долго ищет женщину, которая оставила дитё. Сегодня мама-кукушка здесь, а через неделю – на крайнем Севере.  Руфина знала об этом, ждала пока ребёночка не признали круглой сиротой. Усыновив мальчика, назвала его Андреем. Нашла ему няньку. В ясли не отдала. Анна Михайловна не могла нарадоваться правнуком. Ещё раз хочу сказать – Андрей очень похож на Руфину: походкой, взглядом, даже цветом глаз.
    - Ты не знаешь, почему она не выходит замуж?
    - Нет. Имела много поклонников, но... Тётка Миля рассказывала, как за ней ухаживал один работник военкомата. А ещё приезжал свататься мужчина из Житомира. Не простой рабочий – главный инженер завода. И всем она давала от ворот поворот, находя какие-то причины. Значит, есть тайна, почему она одна. Её бабушка однажды сказала, что Руфи похожа на неё тем, что однолюбка. Я не видела ни одного парня или мужчину, с которым у Руфины были любовные отношения. Правда, дружеские, товарищеские были, – она выдерживала дистанцию. Предпочтение отдавала Сергею Раздольному. Ходила с ним в кино. Иногда на танцы. Она тогда училась в техникуме. Он до сего времени любит её. Женился только потому, что Руфинка посоветовала ему это сделать, иначе он бы остался бобылём. Как-то в одном приватном разговоре Ксеня вспомнила, что перед войной у неё был парень из Дубровки. Встречались около полгода. Тогда ей было  семнадцать лет. Юность, радость, счастливые звёздные вечера, модные песни, поэзия бытия. Мне помнится, Михайловна с какой-то особенной горечью упоминала, якобы война оборвала жизненные планы внучки. С военным временем связанно много горя. Не вернулись миллионы женихов, которых некоторые невесты  ждут их до сих пор.
    Мама вышла из кухни, через пять минут внесла  несколько пеньков, стряхнула с волос капельки дождя, продолжила разговор:
     - Руфина права, что не пошла замуж за нелюбимого. Если же кого-нибудь бы полюбила, стала бы хорошей женой и хозяйкой.
     - А почему она не продаст свой дом в селе? Пустила в хату чужих людей. Говорит, что так лучше.
    - Сейчас у неё прекрасная квартира в городке. Недалеко от центра, в тихом уютном переулке. Сад в три дерева, грядка с ирисами, которые она обожает. Огородом называет две дорожки длиной пять метров. Они дают ей удовлетворение. Как-то скромно призналась: пишет воспоминания о близких людях. Ей в этом помогает домашний комфорт. Когда Руфи покупала этот домик, я взялась за голову. Там было неухожено, заброшенно, грязно не только в жилом помещении, но и возле него. А она весело хохотала, приговаривая, что о таком уголке мечтала пять лет.
    - Труд и желание преобразить дом принесли результаты. Чувствую – Андрей мечтает стать архитектором. Он первым предложил пристроить мансарду.
    Мама улыбнулась чему-то своему, порылась на полке с книгами, заговорила мягко:
    - В одной мудрой книжице вычитала, что такое СУДЬБА. Могу передать своими словами, но в книжке имеются особые выражения, которые определяют это понятие.
    - Судьба – это путь, предначертанный человеку на Земле, - сказала я, улыбнувшись.
    - Умно сказано. А в книге написано так: - «Судьба человека – это карма или милость Бога, его солнечные и лунные пути. Судьба – это многозначительный термин, куда входит жизненный путь, обстоятельства, предопределённость». А ещё здесь имеются сведения о предназначении женщины на планете. Об этом говорят видные учёные, и не только учёные, но и поэты, писатели, философы. 
    - Вообще, о предназначении женщины и мужчины упоминается в древних свитках.

                Когда уходите на пять минут,
                Не забывайте  оставлять тепло в ладонях,
                В ладонях тех, которые вас ждут,
                В ладонях тех, которые вас помнят.
                Когда уходите на пять минут,
                Не забывайте вовремя вернуться,
                Чтобы ладони тех, которые вас ждут,
                За это время не успели разомкнуться.

    - Прекрасно сказано. Без Бога нет смысла жить,- не то что писать - так гласит восточная мудрость. А  свои сонеты Хайям сочинял под руководством Всевышнего, - придвигая к столу стулья, дополняет мама. 
    - Многие нынешние законы безбожны. Верю, придёт время и всё станет на круги своя. Так подсказывает мне   женская интуиция, - серьезно говорю я и, прислушиваясь к звукам со двора, добавляю: - У Ивана Николаевича лает собака. Вернее, с кем-то она здоровается.
    - Это к нам идёт Руфина. Она носит Кудлатому хлеб с маслом. Он её за версту чует. Выйду встречать гостью.
     Меняю на столе скатерть, говорю в открытую дверь:
     - Ужинать подано, господа!
     - Это мы-то господа? – хохочет Руфина, - переступая порог кухни.
      - Почему нет? – улыбаюсь весело. - Я, например, из рода краснодеревщиков. Отец моего папеньки имеет документ, оставшийся от предка, что семейство Логиновых знаменитое по производству дорогой мебели. У них когда-то был свой цех по её изготовлению, и  магазин, где её продавали.
     - Тогда и мне нужно сказать, что я со стороны мамы из сословия торговых людей. Остатки  их роскоши остались в Киеве. Социальные изменения перевернули мир вверх дном. Ушло, уплыло, прошлое, которое помнили мои бабушка и дедушка. Они, отпрыски другого времени, взяли от него лишь толику, - говорит, присев на стул  Руфина. – В отношении папеньки знаю, - его отец итальянец по национальности. Бабушка вспоминала, что он был хорошим механиком.
    - О своем положении  могу говорить откровенно, - продолжает разговор маменька. - Родитель – с лесников. Отец отца имел большой надел леса. Матушка из ткачих. У родителей моей маменьки имелся ткацкий цех.
    Слушая роазговоры, достаю из печки горшок с кипяченым молоком, произношу слегка протяжно:  - Общаться будем за приятным делом – за ужином. Он у нас не королевский,  но особенный. Мама нас потчевать станет картофельной бабкой с мясом. А я приготовила какао на молоке. В дополнение – штрудли и пряники. 
    - Сегодня станем ещё дегустировать домашнюю колбаску. Мы с Павлиной приготовили её по придуманному нами рецепту -  с сыром и мясом, - ставит на стол гостья плоское блюдо, и, открыв его, показывает закрученную калачиком золотисто-румяную  колбаску.
    За окном притихло, успокоилось, вроде бы задумалось. Мама  раскладывает расписанные цветами тарелочки, говорит:
    - Каждая пора времени предназначена для чего-то очень нужного в жизни. Не стану касаться весны и лета, остановлюсь на осенней поре. Сколько себя помню, она вызывает непонятную грустинку, переплетённую с длинными воспоминаниями жизни. Ею подвожу черту прошедшего. С приходами осенних дождей мне  хочется посидеть за столом, пообщаться с людьми, вернуть события минувшего, погадать о будущем и,  как говорят мудрые,  поблагодарить Творца, создавшего нас, за всё, что имеем.
     - Наши ощущения осеннего состояния совпадают, - рассматривая деревянную расписанную охрой ложку, -вежливо произносит Руфина и, помедлив, продолжает: - С осенней порой у меня ассоциируются праздники. Их много. В октябре родились дедушка, бабушка и мама. В ноябре, когда на улице перешёптывается дождичек с ветерком, праздник Михаила. Он сродни моему роду по бабушке. Михайловны.  Её предок по имени Михаил –  основатель хутора Михайловского, расположенный недалеко от Дубровки. Я чту этот день, как нечто важное в жизни. 
     Гостья вздохнула, взяла кусочек хлеба, понюхала,    сказала: - А вообще то, на дождливое осеннее время  смотрю с радостью.  Годы научили меня понимать его. Когда мне стукнуло семнадцать, дождик не мешал спешить в клуб на танцы и посиделки.
    - А парень у вас был? – спрашиваю я.
    - Нравились ребята, но не так, чтобы спешить на индивидуальные свидание. Друзья были – не больше.
    - А когда появился тот, с которым можно было слушать дождевые романсы? – не унимаясь, вновь интересуюсь.
     - В пору января. В новогодние праздники появился тот, с которым я наслаждалась прелестями погоды: вьюги, снегопада, бурана. Потом пришла пора слушать весеннюю капель. Мартовские дожди говорили с нами на языке прекрасного настроения. Месяц апрель  стал настоящим осмыслением перемен в жизни. Я очень люблю дождевые апрельские рапсодии  под звуки скрипки зеленого ветра. А какие романсы  сочиняет май, не могу вам передать! Нет у меня таланта музыканта, чтобы выразить их. Хочу добавить к сказанному, что  грозы в мае - чудо из чудес. Ни одна летняя гроза не сравнится с майской!
    Руфина  мягко улыбнувшись, сказала:
    - В отношении осенних дождей могу говорить, как выражалась моя бабушка, задумчиво-поэтично. Нет на земле человека, который, повествуя об осени, не упомянул бы, что она печальная особа. Характеризировать её стихами не стану, однако признаюсь: очень люблю слезливые осенние денёчки, в которых заложено столько прекрасно-жизненного, что другой поре времени не угнаться за ней.
    - Парень, с которым вы встретились в Новый год, кто он? – подкладывая Руфине кусок запеканки, ненавязчиво продолжаю беседу.
    - Спасибо, - кивнула головой Руфина. - Его звали Адам.
    - Красивое имя, - подхватила мама. – Твоя бабушка говорила, что этот парень ухаживал за тобой.
    - Ухаживал.  Поверьте, мне не легко говорить о том, что связывало нас с Адамом. Годы немалые прошли. Только память и… ещё что-то глубокое живёт в сознании, как будто наши отношения не закончились. Уходя в воспоминания, не отдаю себе отчёта, почему делаю именно то, что подсказывает мне моё подсознание.
    - Как же так случилось, что опираясь на память, ты решаешь нынешние вопросы жизни, связывая их с прожитыми годами? – удивилась мама.
    - Чтобы было понятно, поведаю вам историю своей встречи с Адамом. Именно в этом кроется то, как я живу сейчас., - вздохнув, тихо ушла в разговор Руфина. - Рассказывать о своем сиротстве не стану. С шести лет воспитывалась дедушкой и бабушкой по линии матери. Училась прилежно. В основном слыла отличницей. Меня тянула к себе математика и не только –  мечтала изучить область финансов. Мне было семнадцать с хвостиком, когда вместе с двумя лучшими учениками  школы была приглашена на празднование нового года в районный центр. Что значит Новый год, вы знаете, тем более, для молодёжи. Это праздник из праздников. Именно там, на романтическом карнавале, познакомилась с Адамом. Январь играл с нами в снежки, лепил снеговиков, ходил заснеженными дорогами, целовал морозными ветрами. Я  передаю то состояние погоды так,  так, как это было в действительности.
     - Поняла, - парень жил в Дубровке, а ты – в Русовке. Встречались здесь, или … на нейтральной полосе? – спрашивает мама.
    - Он приходил сюда. Да разве это расстояние: пятьсот метров от города до первого сельского дома? Тем более, молодому парню: выскочил с центральной городской улицы, а через несколько минут уже в сельском клубе. 
    - Нашему селу повезло, нас с городом разделяет всего лишь лесополоса и холмик с красивым названием: Радость, - говорит мама, пододвигая нам с Руфиной тарелку со сметаной.
     - Не нужен и транспорт. Особенно в хорошую погоду. Если зашёл такой разговор, расскажу  немного о Адаме Крачковском, выходцем из семьи грамотного городского человека.  Когда он  учился в десятом классе, его отец начал строить  большой дом. Случилось непредвиденное. Родитель заболел и умер. В то время Адам готовился к поступлению в архитектурный институт. Превратности судьбы внесли коррективы. Пришлось  ему поступать в строительный техникум, а по окончанию  взял направление на работу в Дубровку и стал доделывать то, что не успел отец. Два года труда, и они с матерью переехали в новое жилище.
    - Он один у родителей? – поинтересовалась  мама.
    - Нет. Старшая сестра уже была замужем, когда не стало отца. Она живёт  в областном центре. Семейный дом Адама находится в районе Тихого пруда. Конечно, его отец мог взять землю под строительство ближе к центру города, тем более, что он работал прорабом. Здесь сыграла генетика: корни предков позвали остаться на старом месте. Я не спрашивала Адама об этом, чувствовала тягу родителей к земле. Он сказал, что готовится в университет и если не поступит в этом году, будет держать экзамен в  следующем.
    - Целеустремлённый парень, - подчёркивает  мама.
    Руфина кинула  посмотрела в окно, вроде хотела узнать, что за ним делается, медленно, подбирая слова, с какой-то тихой задумчивостью произнесла неожиданно:
     - Мы с Адамом с самого начала знали, что нас никто и никогда не разлучит. Не могу ответить, что это такое - оно пришло нам обеим в одно и то же время, можно сказать в первую секунду нашей встречи.
     - А как же твоё желание учиться? – удивляется мама.
    - Не могу понять, как мы пришли к единому с Адамом мнению, с моей бабушкой и его матушкой, что мы никогда не разлучимся, а учёба – не помеха. И тогда  решили обручиться.  Мы должны были пожениться  после окончания учёбы или, в крайнем случае, за год до её окончания. В серьёзность нашего намерения дали слово перед ИКОНОЙ. В день обручения его мама, Антонина Вячеславовна, подарила мне дорогой браслет, как она сказала - семейную ценность. А мой дедушка с бабулечкой отдали Адаму дорогое кольцо – реликвию своей фамилии.
    С улицы донеслись громкие голоса. Кто-то стучал в калитку, звал хозяина. Мама с удивлением посмотрела на нас, выскочила во двор, вернувшись, сказала, что приходил Василий Павлович с сыном, передал, что  на перекрёстке образовался огромный ров от потоков воды - нужна мужская сила, чтобы дать ему другое направление, иначе  вода хлынет во двор тётки Параски и затопит сарай.
     - Пусть позовут Кирилла и Антона, они молодые мужики, помогут, - подсказываю я. - Отца дома нет, не отказался бы помочь.
    - Я посоветовала пойти к председателю сельского Совета. Он даст трактор. Без техники не обойтись, - снимая с головы платок говорит мама и,  отряхнув его, садится за стол.
     Открываю дверцу печки, кочергой переворачиваю кусок пенька, замечаю :
     - Переделать природу невозможно. Правда, учёные пытаются кое-что перестроить. Попробуй разгони дождевые тучи, занявшие огромную территорию над землей.  Это что-то из области фантастики.
   - Действительно, природу не переделать, как не переделать слово, которое я дала Адаму, - задумавшись, продолжает разговор Руфина. - Мы решили не распространяться  людям в отношении нашего обручения. Сделали то, что считали нужным для себя. Судьбоносная тропинка нашей жизни оборвалась в одно мгновение – через день, после нашего обручения, начала войны. Адам одним из первых ушёл на фронт. Я рванулась за ним. Решила окончить курсы медсестер, чтобы быть там, где был мой любимый. Только вновь вмешалась судьба: заболел дедушка - ему сделали операцию. Закрутились дни тугими  узлами горя, печали и переживаний. Адам слал письма, как только мог. Ему отвечала самыми ласковыми заверениями, что всё будет хорошо, и наши планы сбудутся, иначе быть не может.
    Руфина снова прервала разговор, задумалась, вроде искала слова, как бы доходчивее объяснить происходившее с ней. С молчанием гостьи в комнате тоже установилась мягкая тишина, только  слышно было, как мелодично потрескивали полена в печке.
   - Жилось нелегко. Порой выть хотелось, - присматриваясь к кофе в чашечке, говорит гостья. -  Письма вселяли веру в будущее. Я жила ими, перечитывала по нескольку раз на день, молилась на них, целовала каждое слово, написанное Адамом. Послания перестали поступать в конце 44-го года. Стояла зима. Не холодная – грустная. Прошло два месяца с последней весточки. Было горько, страшно.  Не удержалась, пошла к маме Адама и… застала её в чёрном платке. В одно мгновение всё поняла. Она показала мне конверт, в нём, на листочке бумаги сообщалось, что Адам пропал без вести. Для меня это был гром среди светлого неба. Как вернулась домой, не помню.
    - Почему же она раньше не сказала об этом? – удивилась мама.
    - Сообщение пришло накануне. Я не верила этому  документу. Какая-то сила твердила, что Адам жив, нужно только запастись терпением и ждать.
    - В то время люди часто получали такие «похоронки», - вздыхает мама. -  Были случаи, когда они оказывались ложными. 
    - Но проходил месяц за месяцем, а весточек от Адама не было. Какие светлые послания он слал, и вдруг… Их можно сравнить с рассказами писателя. Не знаю, как ему удавалось так сочинять. Это не письма –  повести из жизни. Он расписывал природу тех мест, где проходили бои. Как-то описал кузнечика, который залез к нему под пилотку и дал о себе знать музыкальным аккордом. В одном письмеце  нарисовал  пригорок, на котором зацвели маки. Рисунок был выполнен простым карандашом, но я его видела в цветном изображении.
    - Не его ли набросок красуется в рамочке  над твоим столом? – спрашивает мама.
    - Его.
     Мне показалось, что за окном кто-то вздохнул. Я стала прислушиваться, но вздоха не последовало. И вновь обратила слух на гостью, а она, подперев голову рукой, с ноткой печали в голосе продолжила повествование, раскрывая суть горькой действительности своей жизни.
    - Адама ждала не только я, ждала его мама, сестричка, мои родные дедушка и бабушка, друзья и товарищи, вернувшиеся с войны. Мы не могли согласиться с тем, что он пропал. Стали писать, я имею в виду его матушку и себя, десятки писем летели в разные инстанции с просьбой узнать, что значит пропал без вести, вроде исчез без свидетелей, без ведома людей, с которыми воевал. Ответы были почти одинаковы, поясняющие, что на войне есть разные случаи гибели солдат, что пошли в бой и не вернулись. Их не нашли ни среди мёртвых, ни среди живых. Я даже ездила в Киев к одному видному журналисту, просила помочь разыскать хоть малую толику, поясняющую данный случай. 
    - Скажите, - спросила я. - а как же нашла Марта Дмитриевна мужа через пять лет после  войны?
    - Случай исключительный, - вздохнула мама. -  Василий Игнатович, муж Марты, был тяжело ранен в конце апреля 45-го года.  Без ноги, без трех пальцев на руке, в тяжелейшем состоянии три месяца находился в госпитале. То ли случай, то ли он сам решил свою фамилию переменить: из Тимошного стал Тимофеев Василий Иванович взамен Василия Игнатовича.  Документов при нём не нашли. Позже  признался, что не хотел возвращаться домой в таком состоянии. Вот и стал неведомым никому инвалидом войны. Его опознал товарищ, с которым он воевал. Василий тогда жил в небольшом районном центре, трудясь в архиве.   
    - Он сам сообщил о себе? – спрашиваю маму.
    - Сам. Товарищ убедил его поведать правду. Марта Петровна поехала за ним с дочкой и зятем.
    - Если бы что-то похожее случилось с Адамом, я бы на край света полетела, - вытирая набежавшую слезу, говорит  Руфина. – Никому не рассказывала, почему не выхожу замуж. Много мужчин пытались ухаживать за мной, столько предложений делали, а я всем отказывала. А тут нашла брошенного ребёнка. И не просто нашла, усыновила. Записала его по отчеству, Адамович. Это не просто. Долго думала над этим вопросом. Уверена  –  Адам жив. Где он и что  с ним – не знаю.  Придёт время и мы  встретимся.
    От таких светлых слов Руфины, мама вытерла слезы, спросила, вздыхая:
    - Что ты этим хочешь сказать?
    - Всё. Раз мы так откровенно заговорили о прошлом, тронули особую тему моей жизни, значит, есть какая-то причина, почему я одна, почему Андрея записала Адамович, почему Адам сниться мне в хороших снах, почему, когда мне трудно,  веду с ним устные диалоги, спрашивая совета. Всё это имеет подтверждение.
    - Подтверждение?   
    - Как гласит поговорка: раз пошла такая пьянка … - загадочно продолжила гостья. – Признаюсь в том, о чём никогда никому не говорила. Давайте мысленно вернёмся в 1945-й год. Это было в августе. Я успешно сдала вступительные экзамены в техникум, готовилась к учёбе, а бабушка вдруг заговорила о поездке в Киев. Вы ведь знаете, что в Киеве живёт моя троюродная сестра, которая не перестаёт звать меня переселиться к ней.  Она одинока, доктор философских наук, человек добрейшей души. Именно к ней направила меня бабушка. Поездка принесла мне столько духовного и душевного спокойствия, что не передать. Конечно, встреча с Наиночкой – это величайшее и нужное для меня событие, которое поставило нас в определённые рамки бытия, где мы нашли новую и надёжную  жизненную позицию. В первый день приезда за вечерним чаем мы перевернули многие пласты свой жизни. Наина, дальновидный человек, тонкий знаток людских душ, философ с большой буквы, Богослов в понимании Божественного начала Космоса, выслушав меня, стала говорить, что в земном Мире существует СИЛА, которая действует за пределами человеческих понятий, на огромном расстоянии внушающая другому человеку что-то очень дорогое и важное.
    - Не поняла. При чём здесь особенная  СИЛА и что она вам должна была внушить? – удивилась я.
    - Разговор касался Адама и «похоронки» на него. Видите ли, моя бабулечка могла предвидеть и чувствовать.  Интуиция подсказывала ей ответы на многие неразгаданные происшествия. В то, что Адам погиб, она не верила. Встреча с Наиной должна была подтвердить её предвидение. Не стану пересказывать подробностей разговора - всё сводилось к Адаму. Я даже прочитала Наиночке некоторые его письма. Отдыхать легли поздно. Утром отправились в Святой собор.  Вошли в храм как раз в то время, когда пел хор. Как полагается, поклонились иконам, купили свечи,  стали ставить  там, где им положено гореть за упокой и за здравие. Свеча за здравие загорелась тут же. А вот свеча за упокой души Адама падала из моих рук, не хотела загораться.
     Бабушка следила за мной, увидев мое замешательство, шагнула ко мне,  шепнула: «Адам жив».
     Дома у Наины нас ждало известие, которое сняло огромный камень с наших душ. Ей позвонил знакомый журналист, Давид Владимирович напросился в гости, пообещал попробовать через свои каналы поискать досье на солдата  Крачковского Адама. Домой мы возвращались со светлыми мыслями и радужным настроением.
   - Очень убедительно говоришь о предчувствиях. Действительно, у некоторых людей развито особенное чувство будущего какой-то тайны, которая ещё не раскрыта, - рассуждает мама.  - Иван Павлович, друг моего отца, немного обладает таким даром.
    - Учительница литературы Анна Ивановна может предсказать не только то, что случится завтра, но и изменения в природе в виде засухи либо ненастья на год вперед, – вклиниваюсь в беседу. - А  знаете, если долго смотреть в пылающий огонь, можно излечить болезни нервной системы. Наука доказывает, что некоторые заболевания не поддаются лекарствам, а излечиваются внушением. Огонь символ чего-то высшего, таинственного, не разгаданного человеком. Примером может служить шаман и его действия. Вот бы найти такого шамана, который бы сказал где, в каком крае живёт ваш Адам.  Не секрет - шаманы открывают многие загадки.
    - Шаманов у нас нет. Зато есть люди, умеющие гадать по снам, - рассуждает Руфина. – А ещё можно услышать голос человека, о котором думаешь. Я испытала это на себе. Не так давно, пересматривая один рабочий документ, слышу стук в дверь. Удивилась, подумала, что показалось. Да не тут-то было. Дверь скрипнула, и я услышала голос Адама. Он что-то спросил, что именно – не разобрала.
    - Прабабушка Розалия говорила, что с уехавшими родственниками можно общаться, если ты этого захочешь, и если Бог разрешит, - отодвигает стул мама, ставит на стол глиняную миску, продолжает разговор: - Эта миска была с дедушкой в Московии. В ней сохранилась память тех далёких дней. Она реликвия нашего дома. Именно она была проводником разговоров бабули с дедушкой. Я любопытная сорока. Хочу задать вопрос, но не знаю уместный ли он? – обратилась мама, к гостье.
     - У нас тут всё уместно, - приветливо ответила Руфина.
     - Какими были у тебя отношения с матерью Адама?
     - Прекрасными. Его матушка, как и я, не поверила посмертному документу. Когда  училась в техникуме, мама Адама предложила поселиться у неё. Сами понимаете, неудобно было мне жить там. А тут я нашла Андрея. Узнав об этом, Антонина Вячеславовна поддержала меня в решении усыновить мальчишку. Предложила дать ему имя Андрей, а по отчеству – Адамович. А через год Антонина сильно захворала. За ней приехала дочь с мужем, увезли  в областной центр. После операции не отпустили в Дубровку. В её доме  живёт Вероника, двоюродная сестра матери Адама. Я бываю у неё, когда еду по делам в область.
     - Ты говорила, что вместе с его мамой писали в разные инстанции письма в отношении Адама. А не пытался ли зять Антонины, он занимает немалую должность, по своим каналам помочь вам?
     - Много помогал. Однажды в переписке с однополчанами Адама разыскал товарища, который воевал с ним два года. К сожалению, их пути разошлись в 43-м. Он подтвердил, что Адам был разведчиком. 
     - Слышала, что за границей осталось много наших бывших воинов. Об этом власти знают, но молчат. Правда, нынче об этом уже можно говорить в открытую. 
    - Я недавно говорила о знакомом журналисте Наины. Через год он пригласил меня  в Киев. Подсказал, что из той части, где воевал Адам остался  солдат по имени Прохор, который намекнул, - Адам  попал в плен.
     - Почему же не захотел подтвердить?
     - Есть причины. За лишнее слово могут привлечь к ответственности.
     - Но существуют ведь списки солдат, попавших в плен?
     - Думаю, да. Может, не точные данные, но есть.
     - Придет время и нам откроют заколоченную дверь. Выпустят на свет Божий Правду, которую  хранят дьяволы, - вздохнула мама и, приоткрыв дверцу печки, улыбнулась: - Как приятно сидеть в доме, где тепло, уютно, тихо.
    Пригладив волосы, Руфина снова стала вспоминать: 
    - После извещения о гибели Адама мне снились тревожные, а может, предвещающие что-то, сны. Я их запомнила на всю жизнь. Первый приснился в начале 45-го года. Большая комната. На полу лежат много солдат. Среди них Адам, но я его не вижу – слышу. Он просит меня не плакать, а молиться за него. Второй сон  ведёт в страну, где много высоких домов. О чём говорят прохожие – непонятно. В окне одного здания вижу лицо Адама. Он машет мне рукой, указывая в сторону моря,  которое начинается за городом. В третьем сне я лечу птицей над чудным континентом.  Там, среди тысяч людей, идет Адам, и смеется, поглаживая папку с бумагами. Все эти сны мне пытались разгадать люди, у которых есть дар видения. И все твердили одно и то же – Адам жив, но находится далеко.
…Слова сплетались в предложения, в которых откликалось ушедшее время, мелькали прожитые дни, наполненные разными событиями, мечтами и планами. Того, что прошло, не вернуть, но оно отдавалось эхом памяти, еле уловимыми звуками голосов людей.
    Хлюп! Хляп! - слышалось за окном. Я отодвинула занавеску, всматриваюсь в темноту двора, меняю тему разговора:
    - Дождь танцует с Вечером. Компания подходящая. А если сюда залетит Круторогий Ветер – Руфина будет ночевать у нас.
    - Любая погода поражает своей непосредственностью, - согласилась гостья. - В Дубровке один человек пишет стихи. Люблю читать их в газетах. Печатает иногда. Приметила: самые совершенные его творения живут осеннем ненастьем. Надо же так прекрасно и реалистично передать состояние городка, людей, настроения в пору нескончаемого ноябрьского дождевого концерта. Если хорошо разобраться, поэт прав. Вы никогда не пытались послушать, как идет дождик? Не летний, не весенний – дождь унылой Осени. Мелодия его успокаивает, говорит о будущем. Моя бабушка  утверждала, что в такое время она общается с Космосом. Всем известно - наша Вселенная бесконечна. В ней миллионы Галактик. Сколько их – неизвестно. Материя, окружающая нас, постоянна, она никуда не исчезает. На неё не действует ни Время, ни Пространство. Некоторые учёные  предполагают, что  Вселенные могут повторяться, то есть, быть похожими. А вдруг, где-то в бесконечном пространстве, существует мир людей?
     - Ты говоришь так, как мой супруг. Например, у него погода всегда связана с людским бытием. Утверждает - природа имеет свой характер, свой ритм, свои законы. А музыкальные ноты дождя, ветра, снега – не что иное, как передача информации. В нашей Вселенной все взаимосвязано.
    - Давно хочу рассказать вам о дубе, который растёт у моего дома. Раньше он был границей между двумя  хозяйствами. Соседка хотела его срезать – мешал расти некоторым кустарникам. Знаете, что я ей предложила? Поменялась землей, которая имелась у меня за домом.  Теперь дубок-красавец находится в моем дворе. Я его нарекла Мировым Деревом. 
    - Почему Мировым?– интересуюсь я.
    - Мировое, значит, Вселенское. Оно объединяет три сферы. Корни  уходят в Преисподнюю. Ветки обнимаются с Небом. Ствол в единении с Зелёным миром. У древних таким деревом считался именно ДУБ, и величали его Мировым или Осью Мира. Не зря в старинных сказках говорится о Дереве Жизни, или Вселенском Дубе-исполине. Мой дубок родом от них, значит – Мировое Дерево.
    - И когда ты успеваешь читать о том, о чём рассуждаешь? – удивляется мама.
    - В перерывах между работой и сном, - смеется женщина, добавляя: – Хочу сказать - Дуб является не только Патриархом прошлого, он истинный помощник человека в борьбе со многими заболеваниями.  В первую очередь, лечит гипертонию. Чтобы избавиться от недуга, необходимо сесть возле него, вдохнуть его запахи. Если человек не может прийти к дереву, ломают ветки, ставят рядом с больным. Вспомните дубовые желуди. Разламывая их, можно заварить прекрасный напиток для лечения желтухи, ангины и болезни зубов.
     - Из шариков, которые образуются на его листьях, готовят чернила, - весело сообщаю я.
     - Лекарка тётка Савета собирает эти шарики и готовит мази от нарывов, кожных болячек, - продолжает перечислять лекарственные достоинства дуба гостья.
     - Удивительный у нас сегодня получился вечер. Можно сказать – научно-познавательный, - смеется  мама, обращаясь к Руфине: - Откуда у тебя такое имя?
    - Так назвал меня отец. Я вам говорила, что он выходец из Италии. Взрослея,  хотела знать что означает мое имя. Учась в восьмом классе, поехала с бабушкой к Наине в Киев. Как-то, проходя мимо библиотеки, решила спросить, где можно узнать о происхождении женских имен. Библиотекарша дала мне огромную книгу, подсказала, как найти то, что я желаю.  Меня удивило многое в именах, моё – тем более. Руфина, Роза, Русита – от латинского:  золотистый, рыжий. Конечно же, это имя пришло от римлян. У славян есть трава под названием Рута. Это что-то сродни с Руфиной. А вот предназначение Руфины – забота о семье, чувство постоянной любви к ближнему, жить в гармонии с друзьями, быть поэтичной, музыкальной, умной собеседницей. Вроде всё сходится, вот только я математичка по складу ума. 
  - Ой! – воскликнула мама. – Забыла показать интересную тыкву. Сейчас принесу. 
    Через минуту на столе красовалась красная, вытянутой формы тыква, у которой с одной стороны имелся хвостик, с другой – рыльце свиньи с углублением для глаз.
    - Природное чудо, - говорит гостя. – Когда снимали урожай, не заметили наверно, что она такая?
    - Нет. Торопились. Погода  шла к дождю.
    - Этого поросёнка возьму я себе. Будет с кем поговорить, - придвигаю к себе тыкву: - Он  будет  хрюкать, а я ему стану петь песни, - поглаживаю тыквочку.
     - Несколько дней назад Андрей, когда я взбивала яички для омлета, присев рядом, сказал, что ЯЙЦО –  символ Мироздания. Стал доказывать почему именно оно считается таким символом. Вспомнила: яйцо упоминается у многих народов в сказках, народных эпосах, в преданиях, как символ жизни и бессмертия. Мне бы хотелось узнать дополнительные сведения о нём. Думаю, мой сын доживёт до тех пор, когда учёные докажут, как произошла жизнь на планете, в том числе, что значит Яйцо, - ведет речь Руфина,  посматривая в сторону окна.
  - Что ни день, то новые открытия, - качает головой мама, прислушиваясь к мягкому шепоту дождика, говорит сбивчиво: - Не перестаю думать, сколько интересного открыл и открывает человек на земле. Интерес его не останавливается. Один трудится в области техники, другой в области сельского хозяйства, третьи – в мире искусства. Чудно всё и приятно. Слышала, вроде бы каждый человек по-своему любит то или иное дерево, куст, траву. Вот к примеру: мой муж любит кленовые деревья. Как-то сказал, что их на земном шаре около сотни видов. Надо же! В меже нашего огорода имелось маленькое каменистое взгорье. Мы его раскопали. Камни унесли для фундамента летней кухни, а на том месте посадили клён. Ныне он радует нас своей круглой кроной, быстрым ростом и… особенной красотой в осеннюю пору.
    - А вам я сейчас расскажу об одном интересном событии, - улыбнулась гостья. -  Ранней осенью копали мы с Андреем грядку у дома. Не знаю, как получилось. Андрюша вдруг говорит, что хочет разрыхлить кусочек межи, которую используем, как зелёный травяной коврик. И тут его лопата попала на что-то твёрдое. Действительно, вперемешку с землей появился песок и камни. Сын стал перебирать эту смесь руками. И что вы думаете: среди мусора нашли очень красивые камешки. Были они,  в основном, зеленоватого цвета. Попробовал Андрей рыть глубже, а там был уже один песок.
    - Удивительно, - заметила мама. - Ваш дворик находится на ровном месте. В основном, пески и камни располагаются на взгорьях.
     - В том-то и дело. Через три участка от моего подворья есть два дома, построенные на бывшем взгорье. Горку в свое время снесли.  Появились хатки, которые ныне оборудованы под «особняки». Об этом узнала случайно от владелицы такого жилья. Жаловалась, что в одном месте стена здания тихо ползёт вниз. Посоветовала ей навести справки в жилищно-строительном участке. Оказалось - место, где находится её домовладение, когда-то называли  «Россыпи». Что это такое, никто не знает. Есть сведения, якобы там  когда-то находилось взгорье, состоявшее из песка, камней и гальки. Всё это мне передала соседка. Когда я увидела  песок с камнями под лопатой сына, вспомнилось бывший откос горьки. Оказывается, бывший  холмик и ныне  дает о себе знать. Предполагаю, что когда-то поток воды вынес часть песка с камнями из холмистого участка и принёс в место, которое мы с сыном раскопали.
    - Как далеко от дома нашли песок с камешками? – интересуюсь я.
    - Почти рядом.
    - И что сделали с находкой?
    - Ничего конкретно. Показали специалистам. Они  ответили, что таких «кладов» в этих местах обнаружено три. Один из знатоков, улыбнувшись, добавил, что первому гражданину, который разрушил взгорье, повезло. Он собрал камешки в свой чуланчик, а сам для вида построил дом. Тут же продал его и занялся выручкой средств подарка от Природы. Годы унесли эти события в прошлое. 
    - Камни у вас забрали? – спросила мама.
    - Нет. Специалисты не стали разглашать нашу находку.  Посоветовали сделать из камешков сережки. Я их держу под семью замками. Наши камешки не алмазы, но и не дешевые. Если будет трудно в жизни - пригодятся. Знаю давно - камни -  генетическая  память земли, - мягко ведет речь  Руфина и, кинув взгляд на часы, вспоминает: - Время нашей встречи идет к концу. Пойду я. Павлина заждалась. Мне приятно было с вами пообщаться. Рассказала об Адаме – легче стало. Не обессудьте, но я жду его. Он вернётся. Я это точно знаю.
     Через минут пять Руфина ушла, а мы  стояли у калитки, и слушали, как в кроне ореха переговаривались ветры: мокрые, усталые и сонные.
    - На улице дождик с ветерком кружатся в диком танце., - говорит загадочно мама. -  Они влюблены в красавицу-осень. И я люблю её. Иначе, зачем жить на земле, если не любить всё вокруг себя. В моем нынешнем воображении  ветерок с дождиком танцуют Осеннее танго.  Играет им на виолончели – Ноябрь. Когда-то, в пору моего детства, бабушка учила меня слушать природу. Ей, по моему разумению, больше всего нравилась осенняя пора. Скорее всего, её любовь к окружающему миру передалась мне.
    Я  сидела и с удовольствием слушала мамины размышления, прикидывая, что придёт время и я, буду такой как моя мамочка, стану рассказывать своим детям о нынешнем вечере, о Руфине, о земных событиях, о удивительном мире в котором живёт человечество.
    …В выходной день я пошла в Дубровку, вернулась, и тут же с запалом радости передаю маме:
     - Если бы ты знала, с кем я случайно ныне встретилась - позавидовала бы. 
    - С Руфиной.
     - Угадала.  Встреча произошла на рынке. Руфи тут же  сказала, что грех быть в городе и не зайти к ней на чашечку кофе. Помнишь её кофе? Так вот, его она готовит по специальному рецепту. Добавляя в напиток свои добавки, а именно: сок растений и… перетёртые травы, которые растут в Диком саду.
     - Гостили одни или с Андреем? 
     - С Андреем. Как только переступили порог, он встретил нас разговором, что Боги Олимпа часто употребляли в напитки молоко, мёд и виноград. А Руфина на его рассказ, тут же ответила, что её сын колдун, заранее определил, что  в дом идут гости, и станут угощаться молоком и мёдом.
    - Колдун не колдун – просто пришло мне озарение перед вашим приходом. Не ошибся. Есть в мире сила подсказки происходящего, - вынимая из сумки продукты, которые купила Руфина, весело ушёл в мягкий разговор  Андрюша.
    - Наши предки в мёде находили пищу для здоровья, -  подчёркнула мама. - Моя тётушка варила кашу на медовом  напитке. А творог делала не с прокисшего молока, а  со свежего. Остатками от него мыла волосы.
     - Куски жизни соединяются  памятью. Как было бы хорошо, если бы ты с самого детства записывала полезные советы предков. Слава Богу, памятью тебя Бог не обидел. Отец говорит, что ты домашняя энциклопедия.
    - А он своими мудрыми рассуждениями превосходит некоторых руководителей района.  Как-то  выразился, что чувствует людей кожей. Я задала вопрос, как можно видеть кожей? И знаешь, что он ответил? КОЖА является самым большим органом человека. Она самая трудолюбивая. Она скафандр, защитник, бережёт от холода, перегрева и т.д. А видит ли она – неизвестно. Есть предположение, что… видит.
     - Интересно. А я принесла ещё одну новость.
     - О том, что Андрюша собирается ехать в Москву на встречу с известным профессором? – улыбается мама.
    - Ты откуда знаешь?
     - Отец видел учителя физики, где учится Андрей. Его в Москве ждёт какой-то учёный, которому он написал о своем изобретении.
    - Именно ждёт. Есть телеграмма. Андрей собирается в дорогу. А знаешь ли, что  до сих пор остаётся загадкой, что такое Солнечный камень, которым пользовались люди в пасмурное время, определяя ориентиры в море. Погоду на завтра мы можем определить сами. А вот изречение Эйнштейна о том, что Природа показала нам только хвостик загадочного льва – это серьёзно подмечено. Он ещё добавил, что Лев действительно существует, хотя из-за своего огромного размера не может появиться целиком.
    - Приоритет науки не совсем уверенный.  Утверждение некоторых открытий  растянуто. Гармоничное равновесие в Природе  дано человеку для того, чтобы он мог поразмыслить о том, как всё произошло и как действует.
    - Мне всегда хочется вернуться мысленно назад, именно туда, где  начиналось Мироздание.
…Плакали и смеялись дни, сплетая кружево в недели. Декабрь отпустил на отдых дожди, туманами окутал село, потом прошёлся морозцами, потрескивая тонким льдом в лужицах.
      Мама пришла с работы, снимая перчатки, рассказывает:  - Вечер весь в прорехах, а я сшиваю их молча стихотворениями о зиме.
     - Точное определения кусочка жизни зимушки-зимы, - говорю я, и, улыбнувшись, продолжаю свою мысль: -  Сегодня учительница литературы кратко познакомила нас с творчеством Николая Рубцова.  Она знает те места, где он жил. Родина его Архангельск. Оставшись сиротой, бедствовал. Учился в Лесотехническом техникуме. Стихи писал с юных лет. Его поэзию можно сравнить с поэзией лучших поэтов России. За учительницей успела записать несколько  поэтических строчек.  Послушай, пожалуйста.

                Бегу на холм, и упаду в траву,
                И древностью повеет вдруг из дола,
                И вдруг картины грозного  раздора
                Я в этот миг увижу наяву.
                Пустынный свет на звёздных берегах
                И вереницы птиц твоих, Россия,
                Затмит на миг
                В крови и жемчугах
                Тупой башмак скуластого Батыя.

     А ещё мне удалось  запомнить такое:

                Ветер всхлипывал, словно дите,
                За углом потемневшего дома…
      - Хорошие стихи, - вслушивается в чтение рассуждает мама. – Надо же так просто и доходчиво сочинять. Сколько ему лет?
    - Моложе тебя. Современный человек. Большой талант.
    - Попроси книгу у Нелли на денек. Почитаем на досуге. Побываем с Рубцовым в мире его мыслей, проникнемся его воображением и под  ритмы творчества поэта опрокинем ночь вверх дном, чтобы увидеть, что там под низом.
…На улице лопотало, шушукалось, смеялось. Мы с мамой разговаривали о себе, Руфине, Николае Рубцове, о том, что скоро  окончу школу, махну на прощание рукой родителям, селу, прошлому и… уеду в большой город поступать учиться на юридический факультет университета, так как давно мечтаю стать юристом.
   
                Часть вторая

      Прошло шесть лет с того запоминающегося  вечера, когда в нашем доме гостила Руфина, и под песни и плач осеннего дождика делилась тревогами, мыслями и надеждами о своём любимом не вернувшимся с войны. По её высокому человеческому убеждению он не погиб, но и среди живых она его не находит.
    Время  улетало безвозвратно. Я с каждым годом взрослела и не заметила, как окончила университет. Получила назначение на работу  в районный центр Дубровка. Вышла замуж и, наверное, по воле судьбы стала соседкой Руфины. Она всё также одна. Андрей живёт в Москве и бывает дома не часто.
     Выходные дни с супругом проводим счастливо. У нас много друзей разных профессий, возрастов и национальностей. Встречи, походы на природу, в кино, на концерты и на всевозможные культурные мероприятия не обходим стороной. Среди нас есть говоруны и молчуны, любители рыбалки и собиратели грибов, затейники весёлых посиделок и литературных чтений. Я очень люблю место нашего проживания: домик в три комнаты, летняя кухня, беседка и небольшая уютная веранда. Возле домика огородная грядка с петрушкой и укропом, другая – с цветами, и сад в четыре дерева. Всё это купили нам родители, приурочив подарок ко дню свадьбы. Человек я романтичный и немного сентиментальный, приняла подарок со слезами, так как это действительно был подарок, о котором я не знала заранее. Родители мужа живут в пригороде. Там же они строят дом для будущих  внуков, то есть, наших с Виталием детей. Я радуюсь за них, а мама моего суженого говорит, что  годы не идут – мчатся. Вспоминает,  как недавно носила на руках Виталика, а сегодня он взрослый  семейный мужчина.
    …Сижу в кухне, пью зеленый чай, посматриваю в окно, где на вишенке  две большие цветные птицы ведут диалог. О чём они переговариваются, догадываюсь – делятся новостями. Через минуту выхожу из дома, останавливаюсь на крыльце, вслушиваясь в утренний земной концерт. Где-то кукует кукушка. Её отдалённое пение возвращает меня в село, в детство, в дом родителей. По утрам там тоже пела кукушка так вдохновенно и красиво передавала свое милое: Ку-ку-у! – что мама присаживалась, замолкала, грустила. Когда  я спросила, почему грустит, отвечала, что с каждым годом птица поёт ей на одно: Ку-ку! – меньше, так как один год её жизни уже позади.   
    Мой муж утверждает, что я родилась в минуту Высшей Романтики. Что это значит – не ведаю, соглашаюсь, так как  появилась на свет в селе, жила там долго и, как положено с детства, вбирала в себя богатую природу, где  гармонично переплетались все драгоценности бытия. И под  пение птиц, под песенные аккорды солнечных дней, под мягкие  дождички осенней поры и уханье январских метелей проходили мои годы изучения окружающего Мира. А ещё моя маменька увлекалась особенными  красотами  Матушки-природы и от неё я вынесла любовь к  вселенскому Мирозданию. Она могла часами сидеть у дома, перебирая фасоль или вышивая, слушала звуки села, и говорила о них прекрасными изречениями, - мне дотянуться своим умом к ним невозможно. В одно утро остановилась возле маменьки, а она возьми и начни: «Только что ахнул сад, а  отголоски его вобрала тишина». И тут же продолжила: «Посмотри на крону яблони, она слушает наш разговор».
     У родителей бываю часто. Иногда, задумавшись, иду с работы,  сворачиваю в сторону села. Наверное, в моём поступке живёт большая привязанность к Малой Родине. Может, поэтому  я взяла направление на работу в свой городок  и счастлива этим решением.
     Сегодня выходной день. Молодой Июнь. Он красив своей неповторимостью и созиданием. Прислушиваюсь к  своеобразной беседу соек, а они частенько залетают в наш угол, ведут переговоры, напоминая соседок, вышедших перекинуться словом. Птицы попрыгали, почистили перья, разлетелись в разные стороны. Я медленно и тихо иду по  тропинке между грядками с лилиями. Корни их привезла из Киева. Привычка садить возле дома цветы передалась от маменьки. Это её гены привязали мою любовь к цветам. Отец любит садовые растения. Его, как говорят, хлебом не корми, дай посудачить о новых сортах яблонь, груш, слив. Он даже травы рассеивает в саду, которые хорошо дружат с  деревьями. 
      Улавливаю чей-то голос - в третьем доме от меня кто-то просил Мурку отведать сметаны. Смешно, когда слышу такие ласковые уговоры. Мысли понеслись к Руфине. На летние каникулы приезжал Андрей. Я его сразу не узнала – вытянулся, стал шире в плечах, поменял походку и одежду. Рассказывает, что привык трудиться, а здесь, у мамы,  вроде на курорте. На мой вопрос об успехах в учёбе, улыбнулся, признался: не подозревал о таких науках, с которыми встретился в университете. Его тянет к научным достижениям, что шагнули далеко вперед во всех сферах жизни. По поводу девушек –  замялся, ответил, -  есть  только приятельница.
     Сегодня мы с супругом приглашены в гости к Руфине.  От её приглашения настроение улучшается.
    Небо, украшенное редкими тучками, напомнило вышитую скатерть.  Пахнет флоксами, жасмином, розами – это грядки Руфины дарят радость и удовлетворение жизни.
     - Я решила принять гостей в уголочке, которое соорудила с Андреем вчера, - такими словами встречает нас соседка, и, улыбнувшись, идёт за угол дома. – Здесь будем перелопачивать информацию прошлого и будущего.  Как говорила бабушка, пустимся в путешествие по жизни.
    - Уют и благодать, - говорю, рассматривая кустики ромашки, прислонившиеся к цветному камню. Руфина  улыбнулась, погладила камень, заговорила торжественно:
    - Камни живые. Их я нашла в день покупки этого дома. Как они оказались возле калитки, не поняла.  Показала соседке Самоне, ей недавно исполнилось 85 лет. Умная, рассудительная и уравновешенная,  в глазах которой отображается её внутренний мир, о котором писал Плиний, что МИР КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА заключается в его взглядах на Жизнь. Она посмотрела на камень, произнесла удивлённо:
    - Я его никогда здесь не видела. Он вылез из недр земли. Ждите дорогого гостя, - произнесла серьезно, ушла, оставив мне размышления. - Камень я перенесла на угол грядки с ромашками. Он лег так красиво, что лучше не придумаешь.
     - Интересно. Вы с ней на тему о госте, который придет в ваш дом, не говорили? – спросила я.
    - Нет. Тарасовна, соседка через дорогу, сказала, что Самона предсказывает  будущее. Она из учёного мира семьи Дятловых. Её дед – из Петербурга. Время разбросало  род по всей Земле. Когда-нибудь приглашу её  на чашечку чая,  позову и вас. Будете в восторге от её речей.
     - День сегодня особенный, - рассуждает Виталий. – Всё в нём летнее, даже мысли тёплые и солнечные.
    - Действительно, прекрасный. Со сна я не встала, вроде  вспорхнула. Три дня хожу и  жду чего-то. Не сильна я в духовности, но знаю – духовность накапливается в душе народа, а я – часть его. Значит,  духовное живёт во мне, - рассуждает Руфина, поправляя скатерть.
      - А где Андрей? – осматривается Виталий.
      - Его позвал бывший учитель физики. Единомышленники. Обещал не задерживаться. - С детства помню, как люди говорили, что сны –  предшественники событий. Дважды снился мне один и тот же сон. Вроде с неба падает звезда, а я бегу,  чтобы поймать ее.
     - Поймала? – спрашиваю.
     - Не помню.  Когда проснулась – то ли показалось, то ли наяву: в комнате стало светло от  присутствия чего-то. Я подумала: это свет от звезды, которая скатилась с неба.
     - Странно. Мама утверждает что сон о Звезде – это сон о твоей Судьбе.
     - Спится – снится, – рассуждает народ. А мы сейчас сядем за стол, попробуем разобраться в прелестях пищи и, наслаждаясь ею, пообщаемся от души, благодаря  нашей очередной встрече, -  улыбаясь, рассуждает хозяйка, пододвигая  нам стулья.
     - Не знаю, как вы, а я не могу забыть наш давний вечерок в доме моих родителей. Было это в сырую осеннюю пору, когда на улице неустанно шёл дождик, переговариваясь с ворчливым ветерком. А вечер вздыхал, смеялся, радовался или тихо всхлипывал, а мы смаковали  штрудли, запеканку, пили заварное какао, которое пахло чужестранными зернами.
     - И я о нём не забыла, -  как-то приветливо и  заветно говорит Руфина.
     - Откуда эти цветы? – разглядываю букет на столике.
     - Из  села. Шла с работы домой. Вдруг, сама не знаю как, повернула в сельскую дорогу. Возвращаться не пожелала, пришлось топать дальше. На обратном пути почему-то  вспомнила, как однажды Адам принёс в наш дом огромный сноп таких вот цветов. Бабушка ахнула от радости. А он, привстал на колено, поцеловал ей руку, - делясь прошлым воспоминанием тихо вздохнула хозяйка, и, оглянувшись, улыбнулась.
    - Мама передала мне, что вы имеете какие-то слабенькие сведения об Адаме, - говорю, а сама думаю: какая всё-таки Руфина красивая женщина. Как ей идет новая прическа, тонкий светерок, слегка подкрашенные губы, проницательный взгляд, в котором сквозит тонкий ум.
    - Кое-что есть. Помните -  весной  ездила в Киев к Наине. Она сообщила приятное известие. В последние время чаще стали возвращаться солдаты с войны. У каждого из них своя трагедия. В основном, попадали в плен либо тяжело раненные, либо без сознания. Им оказывали  медицинскую помощь, потом отправляли в Германию. Там их «сортировали», и они становились рабочей силой. Позже, когда советские войска победоносно входили в Берлин, немцы многих пленных уничтожили или, в крайнем случае, переправляли  вглубь европейских государств. В неразберихи десятки наших людей бежали, куда глаза глядят.  В таком хаосе часть из них уплыли за океан. Другие  остались во Франции, Англии, Бельгии и даже в Швеции и Норвегии. Сейчас бывшие пленные пытаются вернуться на Родину. А  у кого там появилась семья, мечтают хотя  бы побывать в родном крае.
    - В газетах об этом пишут мало. Отец Виталия недавно рассказал, что в село Юговку вернулся бывший участник войны, проживающий нынче в Канаде. Все документы у него в порядке. Новые законы к таким гражданам изменились. Говорят, ВРЕМЯ лечит. Значит, по истечении времени, пусть частично, но восстанавливается справедливость, которая должна была наступить после  окончания войны, - рассуждаю, любуясь расписной керамической миской.
     - Всё, о чём говоришь, верно, - поддерживает меня Виталий. –  Раскачиваются наши руководители медленно.
     - Если бы только раскачка. Упрямство строя, желание доказать недоказанное, - вздыхает Руфина, - несёт невозвратимые убытки от своего народа. Нет весов, чтобы измерил потери человеческих душ. А сколько пользы и добра могли бы принести солдаты, которые по воле судьбы остались за пределами Родины! Ещё раз скажу: потери неизмеримы. Все об этом знают, но…
     По улице пробежал мальчик, позвал кого-то. Руфина резко поднялась, стала прислушиваться к его голосу.
     - Мне показалось позвали меня, - сказала она и ещё раз напрягла слух, как бы желая убедиться, что не её окликнули. – Сегодня дважды перепутала чужие голоса. Соседка Нюся позвала кота, я же рванулась к калитке. Какой-то  незнакомый мужчина спрашивал соседку Веру, что живёт выше, и как ему пройти до Дубовца, а я едва не выбежала за ворота. Вот было бы смеху. Старею. Видеть – вижу хорошо, а голоса путаю.
    - Неправда. В это время вы были в другом месте. Мысленно вели диалог с кем-то. Мгновение и… голос извне привлёк ваше внимание, - рассуждает мой муж. – Наукой доказано, что внутренний мир человека привносит в его сознание то, что когда-то произошло, о чём человек едва вспомнил и вроде бы повторил пройденное. Именно в этот миг он слышит голос из прошлого.
     - Не стану отрицать. Были у меня случаи. Однажды услышала  голос бабушки. Я даже  откликнулась.  Позже узнала, -  она действительно  в то время звала меня. Через расстояние он передался мне. Человеческий организм сложный,  изучить его невозможно. Загадка Господа Бога. Вы не очень верите в Божественную силу, а я верю.
      - Я рос в семье верующих. Мой прадед был священником. Вам об этом известно. Этим всё сказано, - рассуждает, рассматривая куст пион Виталий.
     - Значит найдём общий язык, - заметила  Руфина.
     - Мы уже его нашли, - согласился весело муж.
     - А я трижды счастлива, что мой супруг раскрыл свой внутренний мир перед вами, - подтверждаю ласково.
    - Ты трижды права, - улыбнулась Руфина. -  Перевернём пластинку. Начну с того, что стану вас угощать пирогами, приготовленными по рецепту старого Рима. Что ни говори, а итальянские корни во мне до сих пор живут. Вчера с Андреем смотрели альбом. Вдруг ни с того, ни с сего я заговорила, что появилось у меня желание побывать в Италии. Признаюсь вам,- эти мысли не покидают меня давно. Бывая в Киеве, покупаю дорогие журналы, в которых описаны истории разных государств. В них есть статьи об Италии. Откуда у меня тяга к этому краю, догадываюсь. Как-нибудь  покажу старую тетрадь, доставшуюся мне от моих предков. Там есть записи дедушки, бабушки, мамы и  отца. Скорее всего, этот «трактат» - так  назвала я про себя тетрадку, просто памятка или семейная «энциклопедия».
     - А я любила бабушкины сказки. Она и сейчас рассказывает их мне, при этом делает лицо загадочным и правдивым, - рассуждаю, посматривая  на мужа.
     - Вот почему ты так торопишься к бабуле, когда бываем в селе, - смеется Виталий.
    - Вчера случайно посетила село, - задумавшись говорит Руфина. – Цветы тому свидетели. Обожаю васильки. Не смогла пройти мимо. Мы привыкли к их цвету который называют васильковым. Многие не ведают, что они бывают разного цвета: голубые, синие, белые, малиновые, желтые. В одном природоведческом журнале вычитала историю василька. Оказалось - этот цветок не только красив, и очень полезен человеку. Его используют для окраски тканей, в приправу для пищи, как лекарство. О нём писали древние философы, лекари и поэты. Хочу добавить, что его цвет является национальным цветом Эстонии.
     Слушая Руфину, я не переставала удивляться её умению вести разговор о жизни, где воедино сплетаются разные сферы бытия. И о каком бы направлении не заходила речь, она отзовётся, придавая теме своеобразную окраску.
    - Смотрите, - вскрикиваю я, - небо над нами, как цветной букет. Его обнимают лучи солнца: нежно, ласково, празднично.
    - Сейчас ты похожа на свою маму, -  замечает Руфина. – Обожаю людей, которые видят  мир в ореоле природного совершенства. Благодарю Бога за то, что он послал мне вашу семью. Когда  трудно, мои мысли бегут к твоей матери. Совет её – ответ на любой злободневный вопрос.
    -  Она точно так говорит о вас. Если у неё появляются проблемы, тут же спешит за советом к вам. Моё мышление говорит, что вы не отстаете от неё в видении Природного богатства. Помните, как мы ходили слушать хор лягушек? Вы вели диалог с вечером, вроде были наедине с ним. Мне запомнилось выражение: «Под шелест тростника засыпает пруд». А еще было сказано мягко и мило: «Багряное зарево творит золотые картины».
     - Где бы человек ни был, его окружает неповторимое естество  Мирового Пространства. Оно живое, поэтому я с ним часто общаюсь наедине. Сколько раз, всматриваясь ввысь, спрашиваю: «Как вам живётся, Небеса Необетованные?» И они отвечают. Каждый раз по-разному. Общение – ценнейший дар человечества. Посмотрите:  ветка груши почти легла на стол. Значит, прислушивается к нам. Майским утром вышла из  дома и замерла от медового дыма  цветущего сада. Я уверена, вы знаете, что дым живой. А мы его любим за его красоту, которая меняется при  движении. Поэтому он такой неординарный.
    - И туманы бывают разного цвета, не одни лишь серые, а и с голубизной, с золотистыми отливами, с темными, вроде глубокая ночь,  с яркими жёлтыми пятнами. Они навевают мысли, что они и есть сказочные персонажи. 
    - За селом, в районе Лужного угла, течёт маленькая речушка. Люди её зовут Хвостиком. Её бытиё напоминает детство, которое переплетается  с тихой грустью, - подливая мёд  в тарелочки, ведёт милую речь хозяйка: – Мёд можно кушать и диабетикам. Им меня кормила бабушка, когда я болела. Пять ульев имелось у дедушки. Он говорил, что это семейная аптека. А ещё  помню мёд, о котором рассказывал Адам. У его отца было три улья, но меда им хватало, а его родитель лечил им головные боли. Когда ему нужно было пополнить силы,  употреблял мед с родниковой водой. 
    - Я врач. О пользе мёда знаю, конечно. Нам даже лекции на эту тему читали. Поэтому радуюсь, когда люди ведут о нём нужные разговоры. Мечтаю и я завести ульи.
     - Тогда я стану высевать медоносные травы вокруг твоей пасеки, - смеюсь счастливо.
     - Какая ты у меня умница. Мысли твои прекрасны, - обнимая меня за плечи, улыбается супруг. - Наши предки постепенно пришли к тому, что человек – это антенна, принимающая энергию Природы. В отличие от природы человек мыслит. Этим он отгораживается от всего не мыслящегося на Земле.
     Руфина выслушала Виталия, заметила мягко:
    - Суть мысли – осознание. Мысль привела человека к тому, что он имеет сегодня на земле, а именно: управлять и подчинять себе Природу. Хотя природа не мыслит, как человек,  она - сильнее его. Не стану приводить примеры, мы их знаем. Значит, мыслящему человеку необходимо принять Природу не как что-то принадлежащее ему, а  равную себе, скорее, даже выше себя.
   -  Меня в последнее время интересует  генная инженерия, которая набирает обороты. Живёт во мне чувство - недалеко то время, когда оригинально-новые и удивительно-интересные открытия в разных науках приведут человечество к высокой планке, - вклиниваюсь в разговор и, немножко помедлив, продолжаю: - Особенно мне хочется, чтобы они, эти новшества, быстрее внедрялись в область медицины. Например, оторвало ногу – её тотчас пришили либо сотворили новую. На земле существуют тысячи болезней. И лечение их ещё затруднено. 
     - Когда учился в институте, нам читали лекции о пользе глины. О её ценности я немного знал, но не придавал особого значения. А оказалось, уже Плиний Старший писал о её замечательных  качествах, а древний врач Галей  лечил ею людей. К слову, в Швейцарии и Германии до сего времени используют голубую глину при  таких заболеваний, как рак, туберкулёз, ревматизм и другие, - рассказывает с приподнятым настроением Виталий.
     - В разных регионах нашего Отечества одну и ту же болезнь лечат по-разному. Я имею в виду, народными средствами. Там, где есть моря, в дело идут морские растения: морская капуста, водоросли, мхи. Там, где леса, используют лесные цветы, ягоду, корни, кору деревьев, и тому подобное. А мы, дети средней полосы Европы, лечим болезни, в основном, травами. Почему-то мне всегда казалось, что нет травы, которая не нужна была бы человеку. Хорошо помнится, как я с бабушкой ходили за село изучать растения. Не могу забыть цветущие поля рапса, клевера, зерновых культур, подсолнечника, картофеля. Мы гуляли по цветущему клеверу, он звал нас для общения. Счастье и радость переполняли нас. Я всю жизнь буду благодарна бабулечке за  науку, выше которой нет ничего. Может быть именно с того времени у меня появился интерес к растительному миру. Позже узнала, что молоденькие головки цветущего клевера на Кавказе солят, как капусту. А пекари его добавляют в ржаную муку молотые сухие клеверные цветочки. Из цветков и листьев запаривают чай, готовят соусы, используют для  изготовления сыров. Молоденькие листья идут в салаты. А ещё из побегов и листочков варят борщи и супы, - вдохновенно сообщает Руфина. 
   - Я всегда внимательно прислушиваюсь к разговорам о жизни прошлого поколения, то есть, бабушек с дедушками, - спешу высказаться. – Внутренним миром понимаю: старшее поколение пропитано духом мудрости. Если подумать – нынешние земляне уже с детства запоминают  то ценное и необходимое для жизни, что подарили им ранее живущие, добавляя информацию нового. Так было и будет. Без Вековечной мудрости предков мы не обойдёмся. Только что мы рассуждали о медицине, о лечебных свойствах ПРИРОДЫ, которая МУДРЕЕ людей. Не зря моя бабушка говорит, что всю жизнь ищет дорогу, по которой ходил её отец.  Дорога жизни у каждого своя, но мы часто пользуемся тем, что выработали  другие люди на своем жизненном пути.  Думаю, она искала отчую дорогу потому, что уверенно знала: отец ходил по ней верно! Я не однажды спотыкалась на ровных местах и  тут же бежала к родителям за помощью, чтобы подсказали, как быть, - рассуждаю по-своему.
     - Моя жизненная стежка-дорожка не ахти, какая ровная. Я её выравниваю собственными соображениями и упорством, иначе споткнусь так, что не поднимусь. Не имею права ошибаться. Зачем жить, если не умеешь решить свою проблему? – говорит Руфина. – Не знаю, что вам  сказать в отношении Адама. Не могу согласиться, что он погиб.  Может, находится в какой-то закрытой тюрьме, о которой говорят очень невнятно.  Никакая сила не в состоянии разрушить мои мысли о нём.
  - У вас, - обратился Виталий к Руфине, - не расплескалось то, что имеется на сердце. Ваша речь полнокровна и  волнующа, полноводна тем прочувствованным, что вы описываете такими добрыми словами и с такой интонацией. В вашей  речи звучит правда жизни.
    - Поверьте, что без воспоминаний о прошлом не могу обойтись. Прошлое – огромный пласт жизни. Не простой он. У меня он, как единое целое, связан с жизнью дедушки и бабушки. От них я взяла многое. Главное же –  общение с людьми и природой. Уже говорила: иногда веду разговоры с окружающим миром. Если не спиться, могу выйти во двор и заговорить с небом, двором, отдельными растениями. Успокаивает меня эта встреча. В конце прошлой осени наблюдала чудное явление. У забора соседей растет клен. Даже в зимнюю пору он выглядит молодцевато и подтянуто. Я его сравниваю с молодым мужчиной. В конце октября на нём осталось немного листвы, а в светлую ночь через его поредевшую крону ажурно и романтично просматривается  небо. Надо ж такому случиться. Я  остановила свой взгляд на кроне, а в это же время из-за тучки  показалась Луна. Пышная, задумчиво-грустная, она смотрела на меня через сплетения веточек. Мне вдруг показалось, что я попала в сказку.
    На мгновение за столом наступила дивно-чарующая тишина. Виталий, как-то нежно и тихо сказал:
    - Теперь и я могу рассуждать, как рассуждает Руфина и моя тёща. Без вас я уже не обойдусь. Пришёл к выводу: без таких людей, как вы, обеднел бы свет.
    Руфина улыбнулась, молвила, словно читала изречение:
    - Действительно, без добрых и духовно богатых  людей было бы намного беднее жить.
    - Собираясь к вам, - обратилась я к хозяйке, -   подумала, что неплохо бы в следующий выходной поехать к моим родителям. В кругу близких посидеть за столом, пообщаться, ведь мы, несомненно, найдем много тем для размышлений.
    - Если нужен повод, мы придумаем, - заговорил счастливо мой супруг.
    - Повод будет, - подтвердила я, а сама подумала: почему это я так ручаюсь в отношении повода, неужели должно случиться что-то чрезвычайное?
    - Хорошее настроение поднимает жизненный тонус, - смеётся Виталий. – Значит, я должен подумать, как мне включиться в ваши поэтические диалоги.
    - За разговорами вы ничего не кушаете, - хватается за голову Руфина. – Будете  гостить до позднего вечера, пока не съедите хотя бы половину приготовленного.
    - А Андрей? Он скоро явиться и, может быть, не один, - спешу сказать . – Поможет нам управиться с едой.
    - Сегодня я не такая, какой бываю на самом деле.  Всё валится из рук. Заготовила тесто на пирог, получилось на два. Приготовила наряд, который хотела одеть – одела другой.  Даже не ту посуду поставила на стол, - хохочет Руфина и легко идёт в дом, несёт тарелку отбивных. – Это на закуску, чтобы знали: гостить, так гостить.
    - Выходит, мы засидимся не к нынешнему, а к завтрашнему вечеру, - подводит итог Виталий и, помедлив секунду, продолжает: - Как-то я попал  к товарищу моего отца Павлу Исааковичу. Мой приход вызвал много возгласов радости: хозяева не знали, куда меня посадить. Он, друг моего папеньки один из прекраснейших людей на Земле, который в любое время придет на помощь, кто бы к нему ни обратился. Щедрая душа, умные поступки в жизни, доброта во всех отношениях – вот его характеристика. Пока объяснял, почему прибыл к ним, на  столе появилось столько еды, что я испугался. Его супруга, Марта Петровна, улыбаясь сказала: - «Будем угощать, чем Бог послал!»
    - Люблю и я так выражаться. Это у меня от  родных, - говорит Руфи.
     - В своем разговоре мы несколько раз вспомнили Бога, - задумавшись, произнес Виталий. -  С Ним связано всё на Земле. Я ношу в своей душе ЕГО образ таким, каким представлял себе с детства. Думаю, каждый человек нарисовал для себя портрет Господа по тому образу, каким  воссоздал сам. В институте много раз сталкивался с  людьми верующими и неверующими, грамотными  и  не очень в  отношении  религии, и согласен с тем, что слышал о личности БОГА, как было сказано Кем-то: «Разговор Бога – это мировая математика или музыка, которая едина для всех. Все функции ДНК основаны на МЕТАЯЗЫКЕ, который является грамматикой Генома».
    - Я читала что-то похожее. Но это не доказывает истинность происхождения Господа Бога. Поэтому придерживаюсь учения христианского. Не раз встречалась с монахами. Случайно или не случайно - они подтвердили моё мнение о нём, - поддерживаю разговор я.
    - То, что заложено в человеке с детского восприятия Божьего Мироздания, определяет путь его последующей жизни, - трогая ветку груши, говорит Виталий: - Сейчас читаю Паустовского. Не перестаю восхищаться его талантом. Труды Константина Георгиевича можно поставить в ряд сочинений мировых писателей. Родился он в Украине. Любил Малую Родину так, что, читая его рассказы, плакать хочется. Его выражение: «Образ Украины я ношу в своем сердце!». Надо сильно любить уголок, где родился и вырос, чтобы написать такие слова!
     - Есть у меня его избранные сочинения. Дедушка говорил, что Паустовский  умел подытожить время, в котором жил и правильно оценить будущее, - рассуждает Руфина. – Известно ли вам, что он из рода гетмана Сагайдачного?
    - Я знаю, что он любил вишневые деревья, - радостно передаю  я своё мнение о писателе.
    - Как-то, возвращаясь с работы, встретила мужчину, несшего три молоденькие вишни. Спрашивает  меня, не хочу ли я посадить одну. Удивилась, а незнакомец говорит: «Я садовод. По весне предлагаю людям молодые деревца. Их у меня много. Сами произрастают». Я взяла саженцы. Одну вишенку посадила возле калитки, остальные отдала Марусе Велетнюк. Они начали строить дом, земли хватает. Порылась в памяти и вспомнила, что вишня была известна с древности. В 4-ом веке до нашей эры Теофаст описал черешню и вишню. Позже римский писатель Варрон назвал её одним из полезных деревьев земли. С того времени её стали прививать.
    - У нашего дома растут четыре вишенки  разных сортов. Отец говорил, что это дерево сначала попало в Киевскую Русь. Позже Юрий Долгорукий велел заложить вишневый сад в России, - вспоминает  Виталий.
   - Интересный вы человек, - говорю  хозяйке дома. – Какую бы тему мы ни затронули – она вам небезразлична.
    Руфина поправляет ворот кофточки и вновь, напрягшись, прислушивается к чему-то.
    - Вы кого-то ждете или же мне показалось?
    - Не знаю, -  снова оглянулась на калитку женщина. - Никого не жду. Но моё подсознание подсказывает, что  кроме вас ко мне придёт ещё кто-то. Мой внутренний мир ныне удивительно чуткий.
    - Значит, кроме меня и моей жены ещё кто-то прокладывает сюда дорогу, - улыбается Виталий.
    - Дай-то Бог. Древние учёные Демокрит и Платон говорили, что внутренний мир человека оригинален и чуток. Иногда сама удивляюсь:  могу видеть и чувствовать на расстоянии. Собираясь в Киев, задумала побывать на симфоническом концерте. Почему именно, не знаю. Главным  было послушать скрипку. А недавно, вечерком захотелось выйти на улицу. Присела на скамейку возле вишенки, задумалась, и вдруг услышала скрипичную мелодию. И так внятно она звучала, что я удивилась:  может быть кто-то из соседей играет? Но у тех было темно в окнах, а музыка доносилась с Простора. Что это, как по-вашему?
     - Предчувствие, - заключил Виталий.
    - А я слышала музыку родника, - спешу рассказать. -  За селом, возле Молочного взгорья, есть родничок, о котором говорят, что он родился из песни. Однажды  шла  из Дальнего Клина и завернула к родничку напиться. Зачерпнула ладонью, поднесла к губам, и тут услышала тихую струнную мелодию. Доносилась она из водички, да такая нежная, ласковая и приветливая была эта музыка, что я засмеялась от удовольствия. Рассказала маме. Даже пыталась  повторить её звучание.
     - Моя маменька очень музыкальна. Поет прекрасно. Но это не призвание – это её хобби. Удивляюсь, как она молниеносно запоминает мелодии. К слову – песни, которые пела её прабабушка, она передает правильно и с наслаждением. Это народные песни. Множество их утеряно, забыто, не восполнятся никогда. Я предложил напеть, записать их и передать композиторам, но она стесняется, - с тихой грустинкой рассказывает о своей матери Виталий.
     Руфина встрепенулась, быстро произнесла:
    - Кто- то окликнул меня. Вроде голос Андрея.
    - Мне тоже показалось: мужской голос позвал кого-то.
    - Это Андрюша, - резко встала Руфина, направляясь к выходу со двора.
    В это время из-за поворота послышалось звонкое, взволнованное: - Мама-а-а! Мама-а-а-а!
     Мы с мужем стали наблюдать, как к воротам дома Руфины приближается, почти бегом Андрей, и на ходу что-то спешно говорит. Мы с супругом вроде бы сорвались с места, заспешили за хозяйкой, которая  уже стояла у калитки.
     - Мамулечка, ты слышишь? Тебя ждут у Исполкома.  Приехал Адам, - сбиваясь, спотыкаясь словами повторял Андрей. -  Иван Матвеевич велел, чтобы ты явилась туда. Я  с Василием Николаевичем своими глазами видели, как из машины вышел председатель и два незнакомых человека. Матвеевич просил тебе поспешить. 
     - Приехал Адам? Как? – переступая с ноги на ногу, повторяет Руфина.
     - Вот так.  Председатель передал – приехал Адам.
     - Что значит приехал? Откуда? – снова переспросила Руфина, обняла сына, заговорила,  путая слова: -  Теперь у тебя будет отец. Что мне дальше делать?
    - Мамочка! Не волнуйся. Мы сейчас пойдем в исполком. Всё уже позади. Адам в Дубровке, - целуя маму, нежно говорит Андрюша.
     Руфина оглянулась на нас и, не вытирая слёз, попросила:
    - Пойдемте, друзья, встречать моего Адама.
     Три городских квартала показались нам тремя короткими метрами. Возле исполкома стояла машина, рядом - четыре человека. Вдруг один из них, раскинув руки,  побежал нам навстречу:
    - Руфина-а-а! Руфиночка-а-а-а!
    Мгновение и… Руфина  ринулась к бегущему навстречу Адаму, с возгласом, который мгновенно расширился и вытянулся в простор, эхом распространился над городком:
     -Адам-м-м-м! Адам-м-м-м!         
               
                Раздел третий

…Прошел месяц со дня возвращения на Малую Родину Адама Крачковского, мужа Руфины. Новость о том, что вернулся бывший солдат, облетела не одну лишь Дубровку, она шагнула на полосу областной газеты, вызвала широкий резонанс у людей.
     Рассказывая о себе, Адам начал с того, как был тяжело ранен, когда попал в плен. Пришел в чувство и понял – вокруг него немцы. Стал соображать, что нужно делать в таких случаях, это в первую очередь прикинуться не помнящим ничего. Так и сделал. То ли немецкий врач был добрым, то ли врагу в то время было некогда разбираться с раненым солдатом, скорее, решили, что будет больше проку, если этот человек поработает на немцев. Его подлечили, отправили в Германию. Трудиться попал на фабрику, где шили  солдатское обмундирование. Научился шить. Через девять месяцев он  работал на ферме в сельской местности. Здесь зародилась мысль о побеге. Слухи о том, что немцы проигрывают войну, доходили к нему, ибо он уже мог говорить на немецком языке. Кроме того, хозяин фермы был против войны, которая, по его пониманию, нарушила планы сельского жителя. На ферме работал солдат-француз, ненавидевший не только Гитлера, но и всех немцев. Поэтому Адам уговаривал Поля потерпеть и придумать план побега. Они понимали, что по окончанию войны им не поверят, каким образом остались живы. Адаму был знаком с  приказом  Сталина, который гласил, что всех, кто попал в плен,  считать предателями. Во Франции такого приказа не было, но, как не размышляй – солдат из плена подлежит тщательной проверке. 1945-й год круто изменил судьбы многих военнопленных.      Адам и Поль бежали во Францию.  Потом было много страданий и болезней. Сначала ему помогли друзья Поля, изменив его имя на Андрей. Его записали поляком. Прошло два года после окончания войны. Однажды к нему на улице подошел человек и назвал его по имени Адам, спросил на русском языке, что делает он во Франции. Пришлось притвориться непонимающим. Вечером Поль порекомендовал ему переехать в Австралию. Австралия – это страна, абсолютно не похожая на родной край Адама, но она спасла ему жизнь. Он знал о тех событиях, которые происходили в Союзе. После войны тысячи бывших пленных солдат попадали в лагеря, как предатели Родины.
    На наш вопрос, как ему искалечило левую руку, улыбнулся, произнес грустно:
    - Осколок снаряда прошил мышцы выше локтя и вырвал часть тела на левой стороне груди. Четыре сантиметра до сердца, и я бы не выжил. Крови потерял много. Но Богу была угодна моя жизнь. Я знал и чувствовал - за меня молятся Всевышнему самые близкие люди.
…Постепенно жизнь Крачковских стала налаживаться. Адам, имея образование строителя с довоенного времени, и университетское - архитектора из Австралии, был принят на должность заместителя начальника отдела по строительству города. Улыбался, когда ему указывали, как и что строить. Соглашался, но не понимал, почему к его мнению не прислушиваются. Жаловался Руфине на тугоумие начальства, на то, что строят как-нибудь и что-нибудь, не думая о будущем.
     Как случилось, что Адама попросили уйти с этой должности, он  сам не понял. Положили  лист бумаги, попросили написать заявление на увольнение.
     Руфина восприняла это спокойно. Посоветовала мужу встретиться с руководством города. Ему вежливо ответили, что его мнение и мнение главного архитектора  расходятся в том, что архитектор рос, учился и трудится в стране, которая влила в него силу и энергию советского строя. Адам же имел пробел в жизни - ему необходимо привыкнуть к нынешнему положению.
     - Если так, - советует Адаму мой отец, -  поработаешь на более низкой должности. Как раз приступают к строительству филиала консервного завода. Переговорю со знакомым инженером.
     - Слушаюсь и повинуюсь, - весело ответил Адам,  с ноткой грусти.
     Через три дня Адам приступил к  должности  заместителя начальника участка строительства. Несколько дней  ходил на работу в приподнятом настроении, его слушали, кивали головами, соглашались. Но рабочим было сказано: выполнять только то, что пропишут другие, а не Адам.
    - Это не бетон, - спорит Адам. – Здесь много песка. Через год стена даст трещину. А кирпичи битые не вынесут  нагрузки, которая появится при перекрытии здания. Почему везут много негодного материала? 
     Дома Адам возмущался таким отношением к выполняемому труду. Пытался говорить с начальником стройки, но тот похлопал его по плечу, сказал загадочно:
    - В весёлой стране живём. Привыкай потихоньку.
     Одним тихим вечером к нам зашли Руфина с супругом. Разговор коснулся прошлого.
     - Не могу забыть случай из своей юной жизни, - улыбнулся Адам. -  Как-то  зимой с Руфиной мы завернули на пруд. Лед под ногами крепкий, звонкий, прозрачный. Мы катались, как дети. Падали, смеялись, радовались бытию. И она сказала: «Хочешь, почитаю стихи Бунина. Люблю этого талантливого человека. Его произведения напоминают всё, чем богат мир». Она читала их с таким упоением, - мне казалось – всё вокруг слушало её.
    - Так и было, - улыбается Руфина, поглаживая руку мужа.
    - Всю свою жизнь, там, в чужом краю, читал себе эти стихи, и  мне казалось, что меня слышат родные люд   
                Осыпаются астры в садах,
                Стройный клен под окошком желтеет,
                И холодный туман на полях
                Целый день неподвижно белеет.
                Ту звезду, что качалась в тёмной воде
                Под ракитой кривою в заглохшем саду –
                Огонек, до рассвета мерцавший в пруде,
                Я теперь в небесах никогда не найду
     В комнате  стало тихо, не молчали только часы.
     - Мне по душе стихи серебряного века. Они очень разнообразны. Течения декадентов, модернистов, символистов перекрикивали друг друга. А поэзия символистов  предназначалась  для избранных, богатых аристократов, - вступает в разговор Виталий. – У моего товарища по институту был сборник поэтов этого века. Как красиво звучит слово: СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК. Не так давно перечитал кое-что из поэзии Ахматовой. Вот приблизительно:

                А я иду, где ничего не надо,
                Где самый милый спутник – только тень,
                И веет ветер из глухого сада …

     - Как приятны воспоминания прошлого, - заговорил задумчиво Адам.  – «Но есть и будущее.  Мы создаем его. Если оно плохое, в этом наша вина» - так сказал Анатоль Франс.
    - А мне нравится выражение Сервантеса: «История - сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего», -  цитирует Виталий.
     - Вот как! – воскликнул Адам. – Я отстал от вас на много лет.  Сервантеса читал на английском языке. Поверите, читал на английском – воспринимал на русском. Перед войной мы мало знали о нём, а то и совсем не знали.
…За окнами шуршал молодой вечер. Как и мы, он смотрел на жизнь открыто и жизнерадостно. Наша встреча прошло прекрасно. Я записала в блокноте кое-что из  разговоров, понимая, что придет час, и мы будем вспоминать эту встречу с восторгом.
    …Адам продолжал трудиться на строительстве консервного завода. Молча выполнял порученное ему дело, о чём-то мечтал, уходя воспоминаниями в прошлое.
    Возвращаясь с работы,  встретила Руфину. Заговорили о событиях в городе, на семейные темы, и вдруг она сообщает, что Адам получил письмо от друга из Австралии. Тот ему предложил  принять участие  в конкурсе над проектом здания для Музея Природы в одном довольно большом городе. Адам спросил, согласна ли она на это предложение.
     - И что ты ему ответила? – задала вопрос Руфине.
     - Конечно  согласилась. Даже обрадовалась такому известию.
                Позже узнала - Адам не стал отказываться от предложе-
                ния, и сразу же приступил  к его выполнению.
                Время быстротечно, неуловимо, неизвестно, куда и как
                исчезало. Минуло пять месяцев после получения Адамом
письма из Австралии. Как-то при встрече он заявил:
     - Кажется,  я готов отослать свой труд. Друг передаст его, куда нужно. Завтра мы с Руфиной едем в областной центр, оттуда полетит МОЯ  МЕЧТА на Край земли, так я называю Австралию. 
     Вернувшись с работы, перебираю книги на полке, ищу сборник стихов Бунина. Вдруг слышу телефонный звонок.
     - Алло! Говорите! – предлагаю я, тут же слышу радостный голос  Руфины:
     - Проект Адама прошёл! Он выиграл! Он это сделал!
     Через десять минут я уже входила в дом Крачковских.
    - Звонил Феликс из Австралии. Адам должен присутствовать на  заседании научного коллектива архитекторов и остаться в Австралии до завершения строительства музея, - слегка запинаясь,  рассказывает Руфи.
     - Значит, едете?
      - Если не уедем, он зачахнет здесь. Нужен простор его таланту. Я попросила, чтобы долго не размышлял.  А там, что Бог даст. Иначе, зачем он прошел через такие мучения, рискуя жизнью, здоровьем, свободой, грыз науку, шёл к своей цели? Его нынешняя работа – архитектурный шедевр – так  оценили проект там, в далекой стране, которой он должен так много. При строительстве музея Адам обязан присутствовать.
    - А если не сможет? А если болезнь?
     - Но Адам здоров, бодр и в настроении. Он числится в списках  участников конкурса где значатся лучшие архитекторы мира. Кроме того, об этом знают и в высших кругах нашего государства. Для советской страны престижно иметь такого специалиста в области архитектуры. Мы едем в Австралию. Решено!!!
      -Я очень рада за вас! 
      -Знаешь, что волнует Адама? Как  Андрея оставить одного?
    - Он взрослый человек.  Заканчивает университет. В его возрасте люди уже командовали армиями, выполняли государственные  поручения, имели звания докторов наук.
     Обняв меня, Руфина снова заговорила с радостной интонацией в голосе:
     -Адам до сего дня не понял, куда он попал, ибо большую часть жизни провел в другом государстве, не похожем на наше. Не могу нарадоваться его талантом. Вернём память назад, в тот мокрый ноябрьский вечер, когда мы открывали души общением, я рассказала, как мой Адам мечтал стать архитектором. Он им стал, но в родном крае его не услышали. Его услышал Бог. За время проживания здесь он создавал на бумаге целые районы города. Об этом я не рассказывала, не хотела бередить тебе душу. Уезжая,  оставлю три его  альбома с чертежами современных сооружений, которые бы изменили облик нашего городка до неузнаваемости. Можешь их показать градоначальникам или отвезти в областной центр, или подари Институту архитектуры. Придет время и кто-то обнаружит в них прекрасного зодчего, высококультурного  художника. И родятся здания, а в документах будет значиться: «Архитектор Адам Крачковский».
    -Творения Адама не пропадут. Я найду им достойное место, - заверила я Руфину.
    - Спасибо Богу, что подарил мне ВАС: я имею в виду семью твоих родителей, тебя и твоего чистого, мудрого и достойного мужа. Что я без вас бы делала?  Моя жизнь сегодня  повернулась в иную сторону. Мы  уезжаем не навсегда. Где-то глубоко в душе живёт высокое чувство -  вернемся в родной край. А если нет – не обессудьте. 
 ...Через месяц мы провожали Адама с Руфиной в Австралию. За два дня до отъезда приехал Андрей. Рассуждая об этом событии, он серьезно утверждал, что всё пережитое мамой и Адамом  будет возблагодарено чередой счастливых дней, ибо жизнь – это очередность радости и грусти.

                Раздел четвертый
               
…По воле бытия уходили в неизвестные дали годы. У меня подрастало двое сыновей, студенты вузов. У Руфины – внуки: девочка и мальчик, давно ходят в школу и называют её МАМАМ, то есть, старшая мама, так как они живут вместе в большом доме, который купили после возвращения из Австралии. Невестка Руфи – милая итальянка, побывавшая в Союзе на экскурсии, познакомилась с Андреем и через год стала ему женой. Время меняет не только облик человека, но и его окружение. В гости к Руфине и Адаму езжу не часто, а они приезжают на своей машине, пытаются принести нам побольше радости и счастья. Возраст людей играет великую роль. Но каждая встреча – это особенное явление, которое запоминается и  желает, чтобы наши свидании не прерывались, ведь каждое из них – пласт нашего жизненного устройства. О чем только не говорим при встрече: о переменах в природе, о научных открытиях, о красоте Мира, который видим каждый день, о детях и  внуках,  что уже подумывают о будущем.
      Как-то я прибыла в гости к Руфине, она встретила меня у порога, заплакала. Оказывается, два дня тому Адам попал в больницу. Что с ним, никто толком не знает. Болит голова и  искалеченная рука.
     - Годы берут свое, - вздыхает Руфи. - Когда-то, в пору моей молодости, бабушка говорила, что все болезни,  перенесенные  человеком в детстве и молодости, частенько возвращаются  к старости. Адам в четырнадцать лет имел сотрясение мозга. А рука искалечена на войне. У меня побаливает спина. Надорвала  в молодые годы тяжелыми мешками со свеклой. Носила их с огорода сама, даже поддержать не просила. Вот она, наша беспечность, в молодости.
     Возле дома Крачковских остановилась машина, кто-то спросил:
     - Не скажете, где проживает Данилевский?
     - Не знаю такого, - ответил женский голос.
    Руфина приподняла занавеску, молвила мягко:
    - Кто-то ищет кого-то. Мне так хочется, чтобы меня тоже кто-то искал, именно житель того времени, когда я жила в селе. Если пересмотреть прожитое, больше всего запомнилось время в сельской местности. Как бы сегодня хотелось вернуться в туда, в то время, пусть не богатое едой, одеждой и имуществом, но богатое красотой  бытия. Утром просыпаться под пение птиц. Выйдешь во двор, а там рассыпались краски природы, даже в зимнюю пору они играют цветами радуги.
    - Я тоже скучаю за уютом и тишиной нашего села, - грустно говорю я.
    - Очень жаль моего Адама. Я здесь, а он в больнице.
    - Можно сходим к нему?
    - Отчего же нет? Через часик и пойдем.
…Центральная городская больница расположена в районе, который люди  называют Белой рощей. Почему белой,  узнала от Руфины, когда ехали к Адаму. Оказывается,  роща была заложена двести лет назад  графом Орловским в память о своей любимой женщине по имени Белла. Прожила она короткую жизнь, двадцать пять лет. Болела часто. Любила белую одежду и белые цветы. Поэтому был заложен парк-роща, в которой много диких трав и кустарников, цветущих белыми цветами.   
     Адам вышел из дверей больницы на широкую лужайку, красиво переплетающуюся тонкими тропинками. Остановился у скамейки, где мы его ждали, ласково обнял нас, заговорил мило, улыбчиво:
    - Как я рад вашему появлению! С утра чувствовал, что кто-то придёт ко мне очень уважаемый мной, -  и, переводя взгляд вдоль главной тропы, дополнил приветливо:  -  А не пройтись нам до Сиреневого сквера?
      Через несколько минут мы уже были в роще, и мне стало так хорошо от увиденного, я даже пожалела, что не взяла фотоаппарат.
    - Это же райский уголок, часть Сада Семирамиды, - воскликнула я, оглядываясь вокруг.
    - Цветет поздняя сирень, - сказал Адам. – Оказывается, на земном шаре её выведено много видов  и сортов. Жалею, что мало знаю об этом растении.
    - Что же вам мешает узнать больше? – задаю вопрос.
    - Годы, - кратко ответил Адам, и вздохнув, добавил: - Я хотел сказать, что память уже не та.
    - Это у вас-то память плохая?
    Адам засмеялся, но в этом смехе я уловила что-то высоко-печальное.
…Через час я покидала Белую рощу.  Руфина с Адамом провели меня к калитке, поблагодарили за приезд, за дружбу, за светлые отношения. Они остались стоять, а я шла мимо железного ограждения рощи и, не скрывая слез, плакала, понимала – прожитого не вернуть, а будущее  намного короче ушедшего  времени. 
               
                ЧУЖИЕ

                Часть первая

     Тётка Евдокия, немолодая и некрасивая женщина, достает ведром из речушки  грязную воду, переговаривается с мужем:
     - Иван? Слышишь или нет?
     - Ничего не слышу. Вода шумит.
     - Оставляй работу, - снова подает голос тётка и зло выливает грязь на куст вербы.
    Через минуту к ней подходит муж: высокий, худой,  задумчивый.
    - Еле раскопал, - говорит, отряхивая руки от грязи.
    - Где лопата? – неласково спрашивает жена.
    - Вот. Её нужно помыть.
    - Помой! – тётка быстро берет ведро, смотрит на чужие огороды, темнеющие распаханной землей.
    - Никогда не думал, что раскопаю запруду. Была такой крепкой. Тропинка по ней вилась лентой, радуя глаз, - вздыхая, говорит мужчина.
    - И ты по ней к Маланье  бегал! Черти б тебя взяли! Из-за её пруда мне чуть долину илом не занесло. Гадость! – кричит женщина и спешит к дому.
     Мужчина молча ставит лопату в сарай, прямиком идёт к воротам. Перед глазами открывается широкая улица, по которой никто не идет, не едет, чтобы нарушить покой конца весеннего дня. Стоит, долго всматривается в дорогу о чём-то глубоко думает. Прошедшее крутится перед ним, тянется к нему, зовёт воспоминаниями.
    Вздохнув, перенёс взгляд в небо поплыл мыслями в минувшие годы. Давно это было: юность, любовь, свидания. Сейчас, всматриваясь назад, задается вопросом: почему всю жизнь живёт чужим умом? Когда ему было двадцать, встретил на вечеринке вдову Маланью. Переглянулись взглядами, и он слегка оробел – в её глазах увидел то, что никогда не видел у других девушек. Позже не переставал думать о ней, ждал когда увидит снова. А через две недели они встретились возле её дома. Она выходила из калитки. Остановилась, чтобы поздороваться с ним. С этого дня у них началась любовь. Встречались в Маланьиной долине под широкой ветвистой вербой.
…Иван переступил с ноги на ногу, выпрямил плечи, вроде хотел куда-то идти, грустно улыбнулся, остался на месте. Мысли вновь унесли к Маланье. Сколько прекрасных вечеров провели вместе! Сколько ласки и поцелуев отдали один другому, сколько заветных слов сказали, мечтая о будущем. Об их тайных свиданиях знала весна, лето и начало осени. После того, как Иван заговорил о свадьбе, Маланья уже не скрывала своих чувств - ходили, взявшись за руки. Село засплетничало, заговорило. Кто-то стоял  за их брак, кто-то осуждал, некоторые завидовали.
     Слух о любви вдовы и Ивана дошел до его родителей. Задумались, заволновались, стали советоваться: они своему Иваночку пророчили другую судьбу. Им очень хотелось, чтобы он женился на богатой девушке. Как раз в это время созрела для замужества Евдокия или, как её кликали, – Дуня. Правда, лицом не вышла, да и ростом тоже, зато дочь богатых родителей. За ней дают хату, прекрасный огород, большую долину, сад. Иван не слышит, как хвалят Дуняшу. Как только вечер – спешит к Маланье.
     В праздничное воскресенье в гости к родителям Ивана пришел брат отца, Давид. Долго сидел, вел разговоры о молодежи, о свадьбах в осень, затронул разговор о Евдокии, что выросла, невестой стала, ждёт суженного.
    - Тебе нравится Дуняша? – спросил ласково.
    -  У меня другая  в мыслях, - ответил Иван, встал,  чтобы уйти, но дядя задержал его, переспросил:  - Я спрашивал Дуню, она готова принять от тебя сватов.
    - Зачем?
    - Хозяином станешь. Что от Маланьи толку? Бедность по углам гуляет. Намного старше тебя. Сын у неё.
    - Не старая она, - сдерживая себя, ответил, тут же добавил: - Ей двадцать пять всего. И мальчишку я люблю. Послушный, умный, приветливый.
    Дядька вздохнул, похлопал Ивана по плечу, сказал, нажимая:
   - Ты подумай над моим предложением.
     Отец каждый день вспоминает Дуню. Хвалит её род, говорит, что нужно подумать о детях, которые  появятся после женитьбы, а кому хочется, чтобы они жили бедно.
    - Ты думаешь, что все люди женятся и выходят замуж по любви? Нет. Привыкают, находят общий язык, и живут счастливо, - толкует отец. 
    День за днем родители стараются внушить сыну: Дуня ждёт его, будет любить, а со временем и он полюбит её, и хорошо бы было объединиться. А он, едва начинает представлять Евдокию своей супругой, кривится и негодует.
     И под такие напористые разговоры родителей Иван решил сходить к Маланье, сказать, что его хотят венчать на Евдокии, по этому, им нужно быстрее пожениться.   Не успел слово молвить, как любимая кинулась к нему, плача.
    - Что случилось? - спросил поспешно.
    - Твой отец был у меня. Просил, кричал, грозил. Сказал, если я выйду за тебя замуж, проклянет нас. А ещё потребовал дать ему слово, что уйду от тебя. Я пообещала.
     Как не уговаривал Иван любимую не принимать во внимание приход его отца,  женщина не соглашалась. Посетовала, припав к его груди, что им нужно разойтись.  Уходя, заплакал, загрустил так, что не пошел домой – всю ночь бродил в долине, прощался с местом, где начиналась любовь с Маланьей,  радостью и счастьем души.
…Дуню посватали быстро. Свадьбу играли в день дождливый, короткий, серый. За столом сидели, в основном, гости невесты, прибывшие из разных сёл и местечек.
    С первого же семейного дня Иван не потянулся к молодой жене. Смотрел на неё, а сам был в белой, чистой хате Маланьи. Печаль удесятерилась от некоторых  обстоятельств:  угол Маланьиной долины примыкает к долине Евдокии. Их разъединяет запруда, по которой вьется тропа, и этой тропочкой Иван ещё недавно ходил на свидания к любимой. В пору ранней весны или поздней осени, с огорода Евдокии можно видеть сад и часть Маланьего огорода. 
    Прошло пять лет, как он тянет семейное ярмо в одной упряжке с нелюбимой женщиной. Дуня родила ему двоих деток: мальчика и девочку. Иван раздался в плечах, погрузнел, стал похож на своего деда: красив, ладен, не сварлив, умен и приветлив. Десятки женских глаз всматриваются в него, он это замечает, но не позволяет себе ничего лишнего.
     Как-то весной, возвращаясь с работы, решил пройтись тропинкой между огородами. Завернул к долинке, стал мыть руки в маленьком зеленоглазом пруду, вдруг мельком заметил в огороде Маланью.  Ветки  верб и осин прятали её, но когда она выпрямилась, еле удержался, чтобы не кинутся к ней. В груди сжало, сердце забилось, к горлу подступил ком. Поспешил  домой, помылся, переодел чистую рубаху, жене сказал:
   - Нужно  скосить траву на нижней меже.
    Косил, а глазами искал любимую, но её уже не было. Как всё случилось – не понял. В небе взошла вечерняя звезда. Её нежные лучи коснулись Ивана, повели в прошлое,  к месту свиданий под  ветвистой вербой.  Бросил косу,  не пошел – побежал к дому любимой. Открыл дверь, увидел родные сине-зеленые глаза, взял на руки, понес в долинку, где только им двоим  всю ночь пели соловьи.
     Домой вернулся утром. Из комнаты вышла Дуня. Увидела сидящего под яблоней мужа, плюнула, прошипела проклятие, ушла в сарай.
    …Шли годы. Сын Маланьи вытянулся в красивого, показного парня. Похож на маму – такой же приветливый, добрый, рассудительный.
    У Ивана в это время подросла дочь Мария – копия своего отца. Окончив школу, Маруся  подалась учиться в город. Два года мелькнули мгновенно. Как-то приехала к родителям на летние каникулы,  пошла в кино, вернулась, спросила:
    - Угадайте, кто меня сегодня проводил домой?
    -Наверно какой-то незнакомец, - качнула головой Дуня.
    - Нет. Парень из нашего села. Тетки Маланьи сын. Он после службы поступил в институт. Заканчивает учёбу.
    Евдокия еле сдержалась, чтобы не сказать что-то злое. Перевела глаза за окно, вроде там кто-то стоял.
 …Любовь не спрашивает, кого кому любить. Через год Мария вышла замуж за Андрея, сына Маланьи. А через два годика родила мальчика, очень похожего на Меланью, и своего отца. Увидев внука, Иван заплакал.
    Целых три года Дуня не была у сына с невесткой - они временно, пока строят свой дом, живут у Маланьи. Зато зять забегает к тёще, не обращая внимания на её косые взгляды.
    Новый дом дочери построили по новому типу: с широкими окнами, резной дверью, богатым крыльцом. Новоселье отметили широко и весело. Было много гостей – не пришла только Дуня: прикинулась больной.
     Внук Никита подрастает быстро. Школу любит. Учиться на отлично, мечтает стать доктором, чтобы вылечить бабушку Милу, так с самого раннего детства он её называет. Как-то вечером пришла дочка, сказала, что здоровье свекрови не лучше. Возили в район. Выписали лекарства, только не очень они помогают. Иван слушал, менялся в глазах, а когда Мария ушла, Евдокия накинулась на мужа:
    - Не стыдно перед дочерью тосковать по пройдохе!
    -  Как тебе не совестно такое говорить?! Побойся Бога. Всю жизнь шипишь, как змея. Укусить не можешь – словами достаешь до живого! – сказал и вышел из дома.
     Из разговоров людей Иван слышал – Маланьи стало лучше, но… через год она опять слегла.
    Октябрь рассыпал золото листьев по всему селу. Особенно их много в районе, где живёт Иван. В межах много черешен и вишен – от них земля становится похожей на цветной ковер. Иван подобрал листочки, завязал букетом, повесил у окна, вспомнил: так делала Маланья, украшая свое жильё. Дуня увидела, сорвала, кинула под ноги, потоптала. Он это видел, но не сказал ничего, знал – будет скандал не на день – на неделю.
    Теплое утро торопит Ивана на работу. Дорогой мимо дома Трофима Закушняка идёт в контору.
    - Привет, старина! – поздоровался Трофим.- На работу?
    - Угу, - качнул головой Иван.
    - Ты бы зашел к Маланье. Болеет она. Не бойся, никто не осудит.
    После рабочего дня прямиком пошел в дом любимой женщины. Застал её в постели: лицо бледное, волосы поседевшие, вот только глаза, как весенняя природа, – не поменялись.
    Увидела, приподнялась, сказала с улыбкой:
     - Я так тебя … ждала! Не могу покинуть этот свет, чтобы не увидеться ещё разок.
    Присел рядом, взял горячие руки Маланьи, стал целовать, спросил ласково:
    - Врач приходит?
    - Приходит. Мария пошла за лекарством. Хорошая она. Добрая. Уважает меня. Счастлив мой сын, что выбрал её в жены.
    - Может быть нужны деньги? Знаю – лекарства дорогие.
    - Спасибо. Ничего не надо. Дети помогают.
    - А если поехать в областную больницу?
    - Был консилиум в районной. Выписали домой под наблюдение сельского врача.  Иваночку, - заволновалась Маланья. – Хочу спросить: помнишь ли ты наши встречи в долинке? Ветки вербы прятали нас, а лунные серебристые лучи пробивались сквозь них, делали наше место свиданий сказочно-прекрасным. А потом была печальная разлука. Но у нас с тобой была одна ночь… Только одна ночь была нашей.  Я её помню до мелочей. Ты меня нёс на руках из дома в сад, а потом из сада – в дом.
    - Маланочка, милая, прекрасная моя! Я всё помню. Всю жизнь люблю тебя, и буду любить до конца дней своих. Не горюй. Наша жизнь – это мгновение Вечности, и она нам дала самое прекрасное, что есть – ЛЮБОВЬ.  Мы не сумели создать семью – судьбы наши разошлись, но осталась память о чистых светлых чувствах. А это не всем дано испытать и пронести годами. 
    До позднего вечера сидел Иван в доме Маланьи, а когда небо усеялось звездами, вздохнул:
    - Не болей, любимая…
    В окнах его дома горел свет. Евдокия не спала, увидев супруга, ушла в кухню.
    Ночь была похожа на все прожитые годы без любимой женщины. Проснулся, и понял – Маланьи живой он больше не увидит. Так и случилось: она умерла ранним утром, на второй день после встречи с Иваном. Узнав о её смерти, собрался, и через запруду тропинкой направился  к её дому. Сидел там весь день и ночь.
     С того дня с Дуней он говорил только о домашних делах да о детях. Всё остальное отринул в прошлое. Иногда Евдокия тянется к нему, рассказывая о новостях села, о соседях, которые дерутся за межи, про Демида, упавшего в болото, где купаются гуси. А он уходит в чтение газеты или книги,  иногда слушает радио и… ничего не отвечал.

                Часть вторая
 
 … Прошло десять лет со дня смерти Маланьи. Поседели  кудри  у  Ивана,  поникли плечи, изменилась походка. Одни лишь мысли, как жизненная осень, не покидают его. А сегодня Дуня снова развязала язык. Допекает прошлым, Маланьей, проклинает то, чего не досталось ей - той любви, которую он отдал другой.
 …Долго стоял Иван у калитки. Вдруг молниеносная, смелая и неожиданная мысль посетила его, напомнила события уходящего дня, подтолкнула  изменить то, что он совершил час тому назад. На душе стало теплее.  Поспешил в сарай, взял лопату и, не останавливаясь, почти побежал в долину. До поздней ночи восстанавливал, что разрыл перед обедом. Когда запруда была снова на месте, вздохнул, перекрестился, присел на пень, сказал:
     - Будет так, как было когда-то. И никто не порушит тропинку, по которой ходила Любовь.
    Когда темноглазая Ночь вывела на небосвод Звезды, Иван вернулся в дом.
    - Где ты был? Я звала тебя, – нахмурилась Евдокия.
    - Проложил тропинку в прошлое. И отныне будет так, а не иначе. Никто и никогда, пока я буду жить, её не тронет.
    Дуня хотела что-то съязвить, но осеклась, видя решимость мужа.
    Вечер слушал диалог немолодых людей, удивлялся: он отлично знает, что в этом доме правит хозяйка, а сегодня СЛОВО взял МУЖЧИНА,  значит, произошли перемены в их жизни.
     Шли, бежали в будущее месяцы. Ивана вроде бы кто-то подменил с того дня, когда он под крики жены разносил, рушил запруду, которая по мнению Дуни могла грязью занести долинку, принадлежащую ей. Какая-то неведомая сила и желание восстановить давнюю тропинку между двух берегов речушки, повела его, и он за считанные часы вернул всё на прежние места.
     Утром Иван вышел из дома, взял ведро, пошел к колодцу. Вытащив водичку, плеснул на руки, на лицо, засмеялся тихо, удовлетворенно: впервые в жизни он сделал именно так, как хотел. Так будет и впредь, иначе, зачем он живёт.    
   
                «ПЛЮШКИН»
               
                Что за прекрасная вещь – труд.

                И. С. Тургенев

    Яков Семенович Побережный ходит по небольшому базару, торгуется, прицениваясь к овощам и фруктам. Купил картошку, груши и зелень петрушки,  направился в сторону Лукъянового переулка, в свою квартиру или, как он её величает, особняк. На повороте, возле мусорных баков, заметил три коробка. В одной: полиэтиленовый мешок, веревки и два небольших куска фанеры. Подошел ближе, оглянулся, не видит ли кто, решительно вытащил мешок, сложил туда фанеру, завязал и снова оглянулся, пошел далее. А вот и поворот к переулочку. Правее большой дом в три квартиры. У ворот стоят две женщины. Одна из них, злая на язык Зина, с умыслом говорит приятельнице:
    - «Плюшкин» снова что-то тащит.
    - Нужен он тебе! Пусть тащит. Это его хобби.
    Не отвечая на глупое замечание женщины, Яков идет дальше, но душа возмутилась, застонала. Воспоминаниями вернулся в прошлое. Кличка «Плюшкин» приклеилась к нему с того времени, когда он, вернувшись из армии, решил навести порядок в хозяйстве. Поразмыслив, прикинул - можно подбирать строительные отходы в столярной мастерской, где он трудится, и постепенно ремонтировать пол, перегородки в сарае, починить крышу над подвалом, залатать пол на крыльце. Коллег по работе предупредил: станет брать только то, что идет в мусор. Так и пошло. Каждый день несёт домой  кусок столбика, отрезок доски, часть листа кровельного железа. А однажды ему повезло, хозяин, у которого бригада трудилась на обновлении дома, подарил ему черепицу со старого дома. Правда, было  много битой, однако Яков сумел ею покрыть сарай, а остальное рассыпал по подворью, засыпал песком, хорошо утрамбовал. Дворик сразу же отряхнулся от неровностей, посветлел новизной. 
    Мысль вернулась в далёкий день, когда он нёс отрезки доски для обновления пола в коридоре. По дороге  встретил Петра Акимовича, дальнего соседа. Поздоровались, сосед спросил:
    - Зачем тебе это? Ходишь, согнувшись. Тащишь обрезки, отходы, гниль. В «Плюшкина» превратился. Жениться надо. Девушку высматривай для жизни.
    Дядька ушел, а он хмыкнул, подумал: ничего плохого не делаю, как говориться, нашел кусочек нитки, возьми, может, пригодиться.
     Шаги ровные, размеренные, привычка носить что-то не согнула плечи, хотя ему перевалило за шестьдесят. Не доходя метров тридцать, увидел у своей дворовой калитки женщину. Глазам не поверил: там стояла  дочь его старого товарища. Улыбнулся, сказал весело:
    - Какая радость! Таечка, ты ко мне?
    - Простите, что без разрешения. Папа о вас беспокоится. Звонил – а телефон молчит. Ваш сын ответил, что вы заболели. Вот и пришла проведать, - заспешила сказать Тая.
     - Здоров я, - смеется Яков, - и, тихо посмотрев  на гостью, заметил: она мельком глянула на фанеру в его руках, заговорила приветливо:
     - Вижу, что здоровы.
      - Слава Богу. Проходи. Здесь меня не было ровно пять дней.
     - Не было? А где вы обитали?
     - Давай-ка сначала пойдем в жильё. 
     - Мы не знали, что и думать, - рассуждает Таисия, переступив порог комнаты.
     - Это для других я хворал, а для вас  – ездил к  дочери и… жёнушке. Приехал назад окрыленный. Внученька Лилечка, такая милая и нежная, меня называет Деяш. Почему – неизвестно. Видимо, от двух слов: дед и Яков. А случилось это так. Мне позвонила дочь  Даша. Рассказывает, что мама, то есть моя женушка, которая гостит у неё, простыла, не  говорит – шипит. Знаю это её шипенье. Непорядок у неё с горлом. Как только простынет, голос пропадает. Стал собираться в поездку. Ехать два часа. Время шло к вечеру, я уже с работы вернулся. Посмотрел на телефон, схватил трубку, набрал номер Василия Станиславовича, руководителя, и  выложил всё, как есть. Он тут же говорит: «Езжайте. У вас пять дней впереди. Три – рабочих, и два – выходные. Для всех вы будто бы заболели». Через час я сидел в автобусе рядом с милой дамочкой лет тридцати. Вели беседу о красоте осени, о скоротечном времени и о хорошей погоде.
    Яков улыбнулся, спохватился:
    - Ой, я не включил телефон. Так бы и сидел в доме без связи, - и, щелкнув кнопкой, пригласил Таю устраиваться поудобнее для чаепития.
    - У вас пахнет печеньем. Сами пекли? 
    - Сам. Объединил три рецепта в один. Получились прекрасные  прянички. Сейчас мы их попробуем.
    - Я принесла пирожное, яблоки, дыню, конфеты и чай в пакетиках. Знаю, вы любите чаевничать.
    - Премного благодарен. Но у меня всё есть. Зачем так много продуктов?
    - Затем, что половину -  съем сама. К вам надолго.
    - Удивительно. Я так мечтал о гостях.
    - Значит, договорились.
    - Как родители? Трудятся?
    - Папа и мама – вечные двигатели. Папенька в своем инженерном деле, мама – в журналистике. Отец на пенсии сидеть не может. Работает на уровне здорового мужика. Все его мысли в расшифровке формул металла, руд и всего того, без чего не сможет двигаться вперед человечество. В отношении маменьки: она ежедневно в поисках нового материала для газеты.
    - А ты?
    - Врач я, и этим всё сказано.
    - Врач-психолог. Психология – нужная наука, от неё зависит здоровье людей.
    - В какой-то мере вы правы. Эта наука содержит огромные возможности для процветания человечества. Придет время, и каждый гражданин Земли  будет иметь свою карточку по поводу его психологического состояния.
    Яков вздохнул, поставил на плиту чайник, заговорил серьезно:
    - С этой минуты мы с  тобой станем беседовать о земном и неземном. Там, - показал Яков пальцем вверх, -  распределяются Судьбы. А судьбы есть не только у людей, они есть у всего живого на планете. Я говорю планете, наш Космос живой, и всё в нём – живое и судьбоносное. 
    - Как я знаю, вы окончили только школу. А где научились мудрости и рассудительности?
    - Жизнь научила. Знаю, к чему ты клонишь. Как только  увидела меня с пакетом фанеры, тут же сообразил – разговор у нас будет серьезный. Ты давно собираешься спросить: почему я ТАКОЙ, а не другой.  Не знаю, что  ответить. Не могу остановиться. Если иду домой с пустыми руками, чувствую себя не в своей тарелке.
    - Такое состояние мне непонятно. Я на него смотрю с точки зрения психологии.
    - А я с точки зрения хозяина. 
    - С одной стороны это вроде бы нормальное явление. С другой, наоборот – не очень.
    - Раз пошла такая пьянка … - засмеялся Яков, - раскроем скобки и прямиком двинемся в ту область, где зашифрован внутренний мир человека. Я верю, что мир наш, имею в виду тот, который живёт в каждом из нас, по-своему богат и разнообразен. Только, чур, не лезть в дебри научных определений. Будем размышлять просто,  рассудительно и спокойно.
   - Не зря мой папенька, если ему нужна помощь в житейских передрягах, идёт к вам за советом.
    - Ха! - весело смеется Яков.  – И я иду к нему, если припечёт жизненная ситуация. Выходит, мы с твоим родителем – два сапога пара.
    - Передам отцу, что папа с вами пара сапог, - хохочет гостья.
    - Хочешь – не хочешь, так оно. Давай-ка двинемся в далекое прошлое. Иначе меня не поймёшь. Прошагаем дорогами моего детства, которое отправило меня в будущее. По намеченной канве я  вышиваю свое бытие. Начну с года рождения. Родился  в голодном – 1933-м. Такого голода не знал наш край за все те годы, с которых человек начал записывать события на земле. Выжили родители  потому, что отец был особенно трудолюбивым. Он, не стесняясь, ходил по городу, спрашивал, не нужен ли кому мастер по ремонту дома. Родитель слыл прекрасным плотником и столяром. Кроме немногих денежек за работу его ещё кормили, не то, чтобы сытно, но… Съедал половину, вторую нёс маме. Минуло страшное время: уплыло, но не забылось..
    Засвистел чайник. Яков улыбнулся:
    - Маленькую чашку или большую? – спросил гостью.
    - Конечно, большую. Разговор будет не коротеньким. Я из тех, кто любит пообщаться. Тем более,  не была у вас всё лето.
    - Прекрасный чай, - говорит хозяин. – По упаковке видно: дорогой и вкусный.
    - А я сейчас оценю вашу выпечку, - откусывая пряник, говорит Таисия. – Вы могли бы стать пекарем. Ела я ваш хлеб, который  приносили нам. Домашний, не из пекарни. В нём запах старины.
    -  Моя бабушка выпекала особенный хлеб. Там имелся запах последней песни дерева.
    - Как это? 
    - Дерево срубили. Потом порезали на поленья. Именно, когда горели поленья, это и была последняя  его песня. А дым тянулся в небо, к Творцу. Поэтому такой вкусный хлеб, выпеченный в печке.
    - Вам нужно было стать писателем или философом.
    - Не потянул бы. В каждом человеке есть что-то другое, нежели на самом деле. Знаю одного лесника. Говорит словами психолога. А мой напарник по станку – мечтатель из мечтателей. Его воображение зашкаливает за горизонты.
    - Мама по профессии журналист, а мне кажется - она больше геолог. Видела её интерес при посещении  Крутого рва. Знаете такой?
    - Знаю. Сам не раз ходил туда. Там прослеживается история строения нашей земли. Иногда жалею, что родился в тридцатые годы. Нужно было появиться на свет позже – скажем, в данное время. Вижу по глазам: хочешь задать вопрос. Отвечаю. В наше время  легче путешествовать. Не побывал я на Дальнем Востоке. Что меня туда манит, не знаю. Думаю, - отголосок какого-то древнего внутреннего состояния зовёт туда, когда остаюсь один. Именно тогда вижу в отсвете, вроде бы я на Дальнем Востоке.  Именно так.
    - Сложен мир человека.
    - Хочу сказать и подчеркнуть - обожаю хлеб. Иногда ем его просто так без ничего. Не было дня, чтобы не вспомнил, как хотелось отведать хлебчика в годы послевоенной голодовки. Может, именно с тех годков и стало приходить ко мне то, что не может оставить сейчас.
    Положив Якову на тарелочку пирожное, Тая сказала, щуря глаза:
    - Нашему столу позавидовала бы сама королева.  Из ничего так богато накрыли его.
    - И это сделала женщина. Пирожное, дыня, сливы и  конфеты. Всё аккуратно,  по форме и размеру. Что бы мы, мужчины, делали без вас?
    - А мы без вас?
    - Вернусь в годы своего отрочества, в послевоенное вре-мя. Война принесла столько горя, что никто и никогда его не опишет. Отец не вернулся с фронта. Погиб в 1944-м. Чуть больше чем через год после Победы начался голод. Не дай Бог, чтобы он повторился. Но и это прошло. Через годик-другой постепенно началось улучшение бытия земного. Легче-то легче, только не хватало мужчин, их сил и умения. Косая унесла многие жизни. Мама говорила, что вытягивает жилы, а они уже не растягиваются от непосильного труда. Мне  шел пятнадцатый год. Выполнял работу, которую мог исполнять взрослый мужчина. На плечи молодых людей легли огромные заботы вместо не вернувшихся с войны отцов. Наше с мамой хозяйство пришло в упадок. То крыша течет, то печь валится, то стена перекосилась. Можно подправить – нет материалов. Решил пойти работать и ходить в вечернюю школу. Мама была против,  я сказал, что иначе нельзя. И победил. Молодость, желание творить, показать себя сыграли роль, которая и определила моё будущее. Работал  в строительной бригаде в плотницком и столярном цехе. Куда не кинь – где идет стройка, остаются отходы материала. Однажды принес домой кусочек доски. Примерил, как раз подошла к нижней части двери в сарае. Обрадовался. Еще два таких кусочка, и дверь будет без дырок.
    - Яков Семенович, вы ничего не пробуете. Продукты не любят, чтобы их выкидывали. Сами знаете: излишков не должно быть. Пирожные свежие, вкусные. И пряники чудо! Румяные, приветливые!
    - Уговорила. Уплету их за милую душу, - радостно улыбается хозяин.
    - С удовольствием послушаю рассказ о вашей прошлой жизни.
    - Я остановился на начале своей хозяйственной деятельности. Нехватка того, что необходимо для существования, заставила меня искать выход из положения. Нёс с работы не только кусочки отходов, нёс в дом щепочки радости, постепенно переоборудуя и сохраняя имущество. Отремонтировал крыльцо, ворота, построил новый курятник. А тут пришло время идти в армию.
     - А девушки? А молодость? А любовь?
     - Было, всё было. Правда – короткие встречи. Нравилась мне Дина – красивая, веселая. Ей нужно было выходить замуж, а я собрался служить отечеству. И пошел. Отслужил. Подрос. Стал похож на своего деда и отца. Мама не узнала, когда вернулся.  А был как раз вечер. Спрашивает, кто там? Я отвечаю: «Солдат вернулся». Смотрит в окно, потом спешно  отворила дверь, кинулась ко мне. Не могу забыть того момента. В груди сжало, из глаз слёзы…
     - Выходит, вы ещё и сентиментальны?
     - Слегка. Не помню, чтобы когда-нибудь мы с мамочкой ругались, не сходились во мнении, отказывались выполнять тяжелую работу. Через три дня после возвращения из армии пошел трудиться на старое место. И снова, как прежде, не уходил с работы, чтобы не унести то, что на производстве считалось отходом. Как-то я задумал привести в порядок  часть сарая, которого отец называл своим «кабинетом». Там он  строгал, шлифовал, мастерил стульчики, мог соорудить шкафчик, постепенно набирая квалификацию. Заказов он не брал – в то время за это можно было попасть в тюрьму. Мастерил комнатные предметы для родных, друзей, в подарок ко дню рождения. У мамы сохранился добротный шкаф, сделанный отцом. На две половины, с рисунком на створках, с ящиками внизу. Когда-то мама мечтала о том, чтобы кто-нибудь из моих детей жил на хозяйстве, доставшемся ей от отца. Пока там проживает мой племянник, что строит себе дом  в районе Лощины. За огородом следим вдвоём. Помогаю, как могу. Я же тружусь на предприятии. Меня устраивает моя работа. Пенсионер и этим всё сказано, - смеётся Яков. - Занимаемся изготовлением небольших вещей домашнего обихода. Как-то с напарником  Демьяном начали делать заготовки к швабрам. И тут беда – дерево плохое, прогнившее. Не получается. Решили готовить кругляшки,  к чему они будут – пока не знаем. После смены доложил начальнику о нашей инициативе. Он подумал, присмотрелся и… похвалил нас. Из  заготовок сделаем деревянные скалки. А остатки дерева забрал я домой. Мне они были не нужны, но… не пропадать же добру.  Когда шёл с работы не один человек проронил вслед: - «Плюшкин».
    - А зачем вам были эти отрезки? – спросила Тая.
    - Мне они не понадобились. Соседу крайне нужно было ремонтировать скамейку. Я вспомнил о нём, подобрал и тут же отдал.
     - А если б не нужны были соседу, тоже бы прихватили?
     - Конечно. Места в моем загашнике хватает. Полки широкие, удобные. Однажды ко мне приехал товарищ из села. Охал и ахал, увидев мой сарайчик. Между прочим, местечко для сараюшки «отвоевал» у ЖЭКа. Там была свалка мусора. Я предложил другое место для мусорных баков. С тех пор никто ничего не сыплет, не бросает куда попало. Когда выстроил склад-сарайчик, многие удивились. Может быть, в тот момент они забыли моё прозвище.
     - Такие, как Зина, не обращаются за чем-нибудь, типа дать кусок доски, шифера или кровельного железа?
    - Сплошь и рядом. Как только начинают  ремонт, всем что-то нужно.  Просят - даю. Почему же не поделиться? 
    - А труд? Нести на плечах тяжеловато.
    - Иногда еду. Демьян - чудный человек. Он мне помогает. У него нет своего дома. Квартира, и та угловая. Холодная, застужена ветрами. Она находится на втором этаже. Рядом с домом – другой,  между ними - простор для сквозняков. Жаль мне его семью, хотя говорят, что жалость – явление,  которое тянет вниз. А печаль возвышает.
    - Возвышает? Как?  - удивилась гостья.
    - Возвышает и всё. Если человек здраво мыслит. Я сравниваю печаль с состоянием природы, когда солнышко ушло в свои покои, а звезды ещё не появились.
     - Об этом я расскажу родителям и мужу. Мурашки по коже от вашего понимания СОСТОЯНИЯ ЗЕМЛИ.
     - Не пришло ещё время понять эту истину. А как ты относишься к излучению домов?
    - Учёные доказывают - есть такое излучение. Что ОНО означает – не могу объяснить словами. Не поддаётся объяснению. Это сродни чувствам, интуиции, эху, которое прилетает из прошлого.
    - Прекрасный ореол или, как мы его величаем, ИЗЛУЧЕНИЕ идёт от родного родительского дома. У меня есть знакомая женщина. Ей скоро девяносто. Утверждает - дом, в котором прошло её детство и юность, помнит о ней больше, чем она о нём. Он грустит по ней. Зовет к себе. И все прожитые годы в нём тоже грустят о прошлом.  Всё, о чём мыслит человек, что делает, как строит свои отношения с людьми и всем окружающим, не исчезнет никогда. Это зафиксировано, записано, зашифровано, и находится в ВЫСШИХ СФЕРАХ КОСМОСА.
     - Удивительно говорите, - улыбнулась Тая.
     Яков положил перед гостьей конфетку, спросил учтиво:
    - Мои разговоры не смутили тебя? Я ведь философ с маленькой буквы. 
    - Нет. Что вы. Что-то подобное слышала. Хочу спросить: а как вы чувствуете излучения вашего родительского дома?
   - Снятся мне сны о нём. И тогда становится хорошо на душе.  Иногда приходят мысли, вроде я там, в родном доме, и живу прошлым временем. Приходит грусть, хотя грусть обозначить ничем нельзя. Я её принимаю всем естеством. Как-то один лектор сказал: грусть – это недоступная красота. Её созерцаешь, а она  недоступна для прикосновения. Доказано, что от дома, где  жили добрые люди: песенные, трудолюбивые, смелые, приветливые и находчивые, исходит ореол нежный, обворожительный.
     - Интересно какой ореол у моего дома? – улыбнулась Тая. – Муж говорит, что наш дом набирает силу созерцания. Он недавно построен. Муж много читает, многим интересуется, а наших детей - дочь и сына называет детьми, приятелями детей Индиго.
     - В Библии написано о таком поколении. Чудно всё.
     - Я верю в деревья. Думаю, они имеют свой язык и говорят о нас, как мы о них.
    - Верно. Я рекомендовал Демьяну, за домом, где гуляют сквозняки, посадить три тополя. Дерево растет быстро. Его присутствие очень уместно, так как тополёвые считаются лучшими очистителями воздуха.  За два года тополя  дотянутся до его этажа. Сейчас они выше окна. А вот кроны их пирамидальные не могут, как положено, принимать на себя весь ветер. Юность в них играет. А нужна зрелость.
    - У деревьев тоже?
    - Всё, что родилось, имеет детство, юность и зрелость.
    - Даже у бабочек-однодневок есть такие поры жизни?
    - Без этого невозможно. На час, на минуту –  житейские поры имеют место быть.
    - Иногда  думаю: буду ли в старости мудрой, как мои родители, как вы, как мой главный врач Иван Сидорович?
     - Федор Достоевский сказал:  «Вторая половина человеческой жизни состоит обычно из одних накопленных в первую половину, привычек».
    -Вы Достоевского любите?
    - А как же его не любить? Мой старый друг, журналист,  говорит, что писатели пользуются вымыслами. Я тогда подумал, что жизнь богаче, чем вымысел. И что ты думаешь? Оказывается, мы с Байроном подумали одно и то же. В книге высказываний мудрых людей нашел слова Байрона о вымысле. Потеплело в груди. Подумал: я не последний неуч на земле.
     - Это вы-то неуч?
     - Мой руководитель как-то похвастался, что ежедневно делает марафонский забег. Удивился я: а знает ли он расстояние этого забега? Не удержался, спросил. Знаешь, что он ответил? Он сказал, что это больше пяти километров. Я не подал виду, но… в душе посмеялся: человек с высшим образованием не ведает, что забег имеет 42 километра 195 метров.
    - Мне это известно. Занималась спортом в юные годы.
    - А сегодня?
    - Заботы. работа, дети, муж… родители, которые до сих пор занимаются физкультурой, - мягко улыбается гостья. - Расскажите о своей жизни. Как женились, как брали уроки у Виталия Торшинского - мастера-краснодерев-щика.  Как стали начальником столярного цеха.
    - А что рассказывать? Ты уже всё перечислила в моей биографии. Лучше  расскажу, как жил в пятидесятые годы советский народ. После службы в Армии долго не женился. Некогда было. Меня увлекла профессия столяра - поэтому ушел с головой в её историю. Учиться в институте было поздно. Представь себе: прошло десять лет после войны. Что мы тогда имели? Ничего. Жил в селе, почти в пригороде. Трудился в строительной бригаде. Я и ещё два человека выполняли столярные заказы, тут же трудилась бригада плотников. Сейчас снова хочу ответить на твой вопрос без слов. В связи с нехваткой топлива в хозяйстве мы по возможности выписывали отходы производства. Строго по графику. Я не выписывал. Мне разрешено было брать отходы в брезентовую торбу, которую мне пошила мама. Только некоторым людям мои  действия не давали покоя.  Не обращал внимания. А когда стал ухаживать за девушками, одна из них сказала:  выйду за тебя, если не будешь Плюшкиным.
    - Вы обиделись? – спросила Тая.
    - Не очень. Но любовь к этой красавице прошла.  Обида была в том, что она так и не поняла разницу между мной и тем Плюшкиным, о котором написал Гоголь. Между прочим, Гоголя обожаю. Перечитываю его каждый год в зимнее время. Почему в зимнее – не могу ответить. Видимо, потому, что мама рассказывала больше сказок зимой.
    - А Пелагея, ваша супруга, как отнеслась к кличке «Плюшкин»?
    -Хохотала. До сего времени говорит, что она похожа на меня своим хозяйственными взглядами. Ты не знаешь,  а твои  родители помнят пятидесятые.  Люди берегли каждую луковицу, картошку, початок кукурузы.  Зачем? Отвечу: про запас, а вдруг голодовка или новая война.
    - Слышала нечто похожее от тетушки  Станиславы. Не каждый человек станет запасаться продуктами питания. Наверное, от того, что ты наголодался в прошлом.
     - Мыслишь правильно. Хорошо, если размышления умные и благородные. Если говорить кратко –  внутренний мир, это наша духовная и сознательная жизнь. Не зря твердят: человек сам создает свою жизнь, и она, эта жизнь, похожа на житейскую лестницу. Я верю: каждый человек имеет свой  ЛИЧНЫЙ ВНУТРЕННИЙ МИР. В пример возьму себя. Мой характер, вид, походка, цвет кожи, черты лица – передалось от родителей и прародителей. А вот навыки  жизни формируются в процессе жизнедеятельности. Размышляя о себе, анализирую время, когда  рос и взрослел. Какой строй существовал вокруг меня? Что было основным и необходимым? Вижу, ты поняла меня. Не просто было жить, нужно было выживать. А как нам с мамой выжить, если некому было ни помочь, ни посоветовать. Пришлось самому искать выход из положения. Я упоминал уже, как в нашем сарайчике прохудилась дверь. Материала, чтобы её отремонтировать,  не имелось. Где его взять? За что купить? Вопрос сложный. И тут заработала мысль. Я брал домой кусочки досок, столбиков, древесины, не воровски - при работниках цеха. Домой нёс, как только мог. Ремонтом занимался ночами, в выходные дни. Если хорошо получалось, радовался. Позже сделал табуретку, скамеечку, набил новый наличник, прикрепил полки в кухне, обновил порог. Новое в доме приносило уют. Если по правде, у меня имелся запас на любой случай жизни: клей, керосин, скипидар, краска, лак. 
    - Выходит, что Пелагея Михайловна поддерживала вас.
    - Поддерживала и поддерживает. Мы с ней срослись в этом отношении. Хорошая она у меня. Верная, добрая и  понимающая.
    -  Я никогда не видела вас в состоянии покоя. Помните, как мы с вашей семьей ездили в Рахов к друзьям моих родителей. Какие песни вы с Пелагеей пели! Какой красивый столик привезли им в подарок.
    - Столик?! Помню. Его я смастерил из кусков облицовочного материала, тонкой доски, фанеры, уменья и вдохновения. Всё это из отходов столярного цеха. Правда, собирал я материал долго. Принесу, поставлю на полку, он ждет своего времени. А когда появится, как я уже выразился, вдохновение – начинаю трудиться.
    - Вы рисуете то, что хотите творить?
    - Редко. В основном смотрю  на материал, прикидываю, что  из него получится. Вазоны для цветов вашим родителям я наметил приготовить к весне, когда их необходимо пересаживать. Материал собрал за  полгода. Сам придумал  форму. Знаю: не повторяются такие изделия нигде. Там собраны доска, пластик, железо, фанера. Твоя мама ахала и охала - ей как раз нужно было пересаживать цветы, а горшков нет. Вдохновение – важная составная часть жизни. Древнекитайский философ, мыслитель и пророк Конфуций дал определение жизни человека в пяти ипостасях. В том числе и определение ВДОХНОВЕНИЯ.
     - Вы читали Конфуция?
     - Не мыслю себе воспитанного и умного человека, который не читал бы что-нибудь из работ этого мудреца. Его поэзия – высшая степень стихотворного творчества.
    - Есть у меня небольшой сборник его высказываний. Читала стихи  и  нравоучения для молодых людей.
    - Произведений Конфуция мало на русском языке. Чувствую, переведут позже. Верю, что в будущем у каждого человека будет своя библиотека.
    - Вы тоже пророк или думаете стать им? – спрашивает Тая.
    - Как хорошо иметь таких благожелательных друзей. Я учусь, скажем, у тебя, у твоих родителей, у твоих детей.  По учёбе твой сын скоро обгонит меня. Я закончил десять классов, как говорят, с горем пополам. Работа и учёба тихо и вразумительно  совмещались не очень охотно. Особенно в то время, которое мы называем ПОСЛЕВОЕННЫМ. Строй был жесткий, крутой, тяжелый. Не хочу вспоминать имена некоторых руководителей страны. Это они  сделали нас Плюшкиными. Мы экономили на керосине, топливе, одежде, пище и отдыхе. Моя мама, когда в магазине появилось белое полотно, на последние деньги купила метров двадцать, и... спрятала на потом. Мыло, крем для обуви, тетради, карандаши, две пары тапочек, пара сапог, три платка и еще какие-то вещи маменька держала в сундуке. А как она радовалась, когда я по выходным делал ремонт в доме Василия Закушняка, а он, человек занимавший высокий пост, хорошо заплатил мне. Так я заработал на покупку кровельного материала для дома. Это было в шестидесятые годы. Мама даже помолодела от перемены домашнего быта.
   - Слава Богу, который  даёт вам  разум  так действовать.
    Яков улыбнулся, заговорил приветливо:
    - Антон Павлович Чехов сказал: «Веровать в Бога не трудно. Нет, вы в человека уверуйте». Пережил я на своем веку много трудных дней. Мама учила молиться. Молюсь до сего времени. А вот в человека уверовать, не знаю как. Есть люди, заслуживающие  полного доверия. Но их мало. А хотелось бы, чтобы было больше. Два дня назад, когда гостил у дочери,  остановился в парке отдохнуть и  познакомился с человеком, который присел  рядом. Он старый журналист. В политике величина. Я слушал – он говорил. Иногда и я вставлял словечко… мне было приятно с ним беседовать, хотелось, чтобы он подольше сидел со мной. Сейчас скажу одно выражение, которое заставило меня погрузиться в раздумья. Это прозвучало приблизительно так: - «Мир между народами – это время  между новыми войнами». - Что ты об этом думаешь?
    - Я не политик, но своё мнение имею. Точно подмечено. Но хочется, чтобы этот мир длился дольше.
    - Жалею, что не спросил, где этот бывший журналист  трудится. Имя запомнил: Филипп Захарович. Очень уместно приводил цитаты. А я люблю их запоминать. Вот одна из них: «Как в море быстро льются воды, так в вечность льются дни и годы». Это уже вошло в народную мудрость. В юные годы слушая цитату, сразу оставлял в голове. Сегодня про себя повторю раза три,  только тогда что-то останется, - ткнул пальцем  Яков на голову.
    - Имеются сборники высказываний, цитат, пословиц и поговорок, - перечисляет Тая и, взглянув за окно, рассуждает весело: - А как вам нынешние современные технологии? Телевидение, телефонизация без проводов, компьютер и т.д. Как вы всё это воспринимаете?
    - С радостью. Мама говорила, что Господь Бог для пользы человека  тихонечко открывает Дверь Своей Мудрости. Не может человек размножаться и не развиваться.
    - Никто не перепрыгнет нашего Создателя – утверждает мой папенька.
    - Бог не обидел меня друзьями. Мне никогда не дотянусь до обширных знаний твоего родителя. Счастлив, что иду с такими людьми по одной дороге.
    - Мы уже говорили: мой отец с вами – два сапога, - улыбается Тая.    
    - Можно я опять подогрею чайник? Прежде чем он засвистит, скажите, как вы, молодые, воспринимаете нынешний, ХХ1 век? Он только начался. Как он вам?
    - Это особый век. Быстротечный, сложный и  тяжелый.
    - А у меня ничего не изменилось. Имею в виду, в характере. Я останусь Плюшкиным. Плохого ничего не делаю – продолжаю быть хозяйственником. В моём загашнике прибавилось материала, чтобы смастерить новую калитку в общем дворе. А ещё мечтаю раскопать место у забора для цветочной клумбы. Оформлю её в виде ботанического уголка. Старый забор уберу, а новый - романтично-пей-зажный - поставлю. Есть уже эскиз. Нужны ещё три столбика и кое-что для грибочка. Всё это я весной посвящу жителям  ХХ1-го  века.
    - Чудной вы. А почему ваша жена так долго гостит у дочери?
    - Ты ведь знаешь. Сын-то у них подросток. Не думали, что может появиться ещё кто-то. А тут – раз!  и … Лилечка родилась. Два годика девочке. Дочь приглашают продолжить научную работу, она у нас слегка учёный. А на кого оставить Лилю? Решили, что Пелагея побудет с внученькой полгодика. Через  неделю жена  вернется домой. Приходите в гости. Поговорим о значении человеческой мысли, о древних мыслителях, о новом веке, в котором живём.
    Тая пододвинула Якову чашку чая, ушла в тихий разговор:
    - По окончанию  застолья  принято пить на посошок. Вы знаете, что это?
    - Но у тебя нет посошка. И ты не странник, хотя… раз шла в гости, значит, не только проведать, а и совершить маленькое путешествие. Традиции  предков нужно знать и  беречь. Есть у меня старинный посох, достался мне от церковного сторожа Демида. В верхней части углубление для стопки. А было так. Приходил странник, просил приютить. Хозяин давал ему приют, а наутро угощал чаркой и закуской. Стопку ставили на посох, в углубление. Выпивал её странник, закусывал и уходил.
… За окном дома Якова Побережного стояла красивая пора осени. Клен, что рос у ворот, с каждым днем менял краски, а сегодня был таким красивым в освещении солнца, что Тая, сидевшая близ окна, залюбовалась им, произнесла нараспев:
    - Увидишь такую красоту – петь хочется.
     - Песня – это набор выстроенных звуков. Но на самом деле – тайна. И начинается она с первого крика ребенка. Это я вычитал в журнале. Умно сказано.
    - Моя коллега по работе, врач-гинеколог рассуждает, что первый крик ребеночка – сигнал о его появлении на земле. Её рассуждения о бытности человека очень красивы. Так говорить о людях я не умею.
    - Думаю, твоя коллега точно так же думает о тебе, как ты о ней.
     День клонился к вечеру, подгонял людей к отдыху. Из квартиры Якова вышла Тая, за ней хозяин. Минуя двор,  направились в сторону широкой дороги, что вела к автобусной остановке.
    - Благодарю за гостеприимство. За общение. За поэзию умных рассуждений, за чудное чаепитие, за прямодушие и душевную откровенность, - говорит женщина, обнимая Якова: - Ждём в гости. Через месяц у папеньки день рождения. Круглая дата. Её нужно отметить.
    - Спасибо за напоминание. Забывать стал. Наверно старею. Тебе поклон за посещение моего приюта. В любое время готов пообщаться за круглым столом с друзьями, - сказал Яков и, дотронувшись до плеча Таисии, улыбнувшись промолвил:
      - У старого вяза кто-то оставил толстую палку, похожую на посох. Возьму её, приведу в порядок, вырежу на конце впадинку, дам название…
     На остановке стоял автобус, урча говорил, что через минутку он отправиться. Тая попрощалась с Яковом, промолвила мягко:
     - Удивительный вы человек.
     - Может быть и так, - ответил прямодушно.
     Таисия зашла в салон, а когда машина развернувшись взяла направление в сторону Главной улицы,  прильнула к окну, увидела издали фигуру Якова, несшего под мышкой оставленную кем-то возле вяза толстую палку, улыбнулась…

                БЕЗКОЗЫРКА
               
                Как мал человек, и как он велик.
               
                Д. Лондон
   
      В гости к тётушке Санде, дяде Зосиму и двоюродному брату Витасу я приехала под вечер. У калитки меня встретил кот Изюм. Потерся о ногу, промяукал что-то веселое, приподнялся на задние лапки: это означало, что он хочет на руки. Так с котиком  вошла я в дом, и сразу же попала в объятья родственников.
     Веселые разговоры, приветствия и улыбки подвели нас к ужину. Мы красиво расположились за столом во дворике – прямо под открытым небом. Десятки вопросов и воспоминаний носились рядом,  смеялись, и слегка грустили, так как прожитые годы состоят из того, чем живёт человек. Тётушка много спрашивала о селе, о своих родителях, о моих маме и папе, о дедушке и бабушке, о сестре и зяте, о знакомых и соседях, приятелях и односельчанах. Я отвечала, как могла, ссылаясь на то, что многого не знаю, так как живу, в основном, в городе, а  в село, к родным, приезжаю не очень часто. 
    Вот и сегодня у меня летние каникулы. Две недели  провела под крышей родительского дома, приняла, как говорит отец, порцию новостей села. Понимаю тётушку. Она родилась и выросла в сельской местности, а закончив ВУЗ, вышла замуж, живёт в славном старинном и богатом историей городе. К родным порогам приезжает как только ей позволяет время. А память всегда тянет в прошлое, которое не забывается.
    - Завтра выходной, - говорит дядя Зосим. -  Рано утром поспешу  на пасеку. Вернусь к вечеру. Там накопилось много работы. Через пару дней вместе последуем в гости к пчёлкам.
    - И ты заставишь нас поработать на субботнике, - смеется Санда.
    - А как же! Труд – в первую очередь.
    - Я буду помощником пасечника, - говорю я. – За это получу лишнюю пайку мёда.
    - И я попробую другим способом заработать сладкое к чаю, - хохочет Витас. – Стану чистить рамки. Пчёлы меня поймут, угостят пергой.
    - Прекрасно знаешь, как перга полезна для организма, - соглашается дядя.
    Тетушка смотрит на нас, качает головой, приговаривая:   
    - Как только явитесь туда, тут же поскачете к озеру.
    - Так и будет, - соглашается  Витас.
     … Проснулась от голосов, доносившихся со двора. Тётка беседовала с какой-то незнакомой женщиной. Я тихо вышла из комнаты, направилась к скамейке, наблюдая, как Изюм умывается перед завтраком.
    - Стол накрыт, - зовёт тетушка, а сама машет кому-то рукой, улыбается: - Это я показываю сороке, что для неё есть косточка. Она большая любительница куриного мяса. Живёт в  саду Николаевых на окраине городка.
    - А где братик? – спрашиваю Санду.
    - За ним приехал его друг Григорий. Поехали в село Урасы. Там вроде появился какой-то свидетель громкого дела, которое ведёт Витас.
    - Интересно получается: отец адвокат, сын – следователь, а тебе нужно было учиться на юриста, стала бы судьей, - пробую на вкус листочек щавеля.
    - Угу, - смеётся тетушка. – А я  тружусь чиновником  по деньгам.
    - Есть у меня желание пройтись по городу. Вчера заметила, как он за год расширился, подрос вверх, обновился окнами и подъездами, - поглаживая котика, пересказываю планы на сегодняшний день.
    -  Действительно, подрос и расширился. А мне сегодня  необходимо проведать свою коллегу. Хворает она.
     - Такие планы на первом месте. Болезнь лечится не только лекарствами, а и вниманием людей. А мне очень не терпится  встретиться с  Агатой. 
    - Она трижды спрашивала о твоём приезде. Журналы,  пересланные тобой для неё, здорово помогли ей расшириться и перебраться её салону-ателье в другое место.
    - Действительно, журналы стоящие. Их привез брат Симы из Франции.
   - У Агаты праздник покупки дома длился месяц. Мне её жилье не только понравилось – я его восприняла, как что-то показательное. Именно так нужно строить дома, чтобы жить  удобно и радостно. Всё на своих местах. Не буду  рассказывать. Сама увидишь, - подливая сметану в салат передаёт радостные новости Санда.
    - Интересный она человек. Знакомы мы с ней три года, а при встрече – вроде сёстры, которые не виделись давно. А еще её тетку Матрену Николаевну помню хорошо. Она не вернулась из монастыря? Значит, это её конечная пристань. Агата немного рассказала о ней. 
    - Матрена спасла не одного человека за свою жизнь. Одна семейная пара попала в аварию, у них не было здесь никого из родных. Николаевна  забрала их к себе. Выхаживала год. Теперь они для Агаты родными людьми стали. Дочку родили. Назвали Матреной.
    - Агата мне напоминает  тётеньку моей подружки. Глазами и… рассуждениями. Её предсказания  сбываются. Заказала грозу, когда её ничто не предвещало, а на второй день разразился ливень, с громом, с колесницей Зевса по небу.
    - Это её дар. Видит, чувствует, определяет бытие.
    После завтрака тётушка ушла, а я стала перелистывать старый альбом с фотографиями. Изюм не отходил от меня, о чем-то мурлыкал, качался у ног, прыгал  на руки  – это он так  развлекал меня.
     Ближе к обеду  ушла в центр города, а именно  в «Ателье мод», которым руководит Агата Алексеевна, давняя подруга Санды, а с некоторых пор моя приятельница. 
    Встреча произошла необычно. Когда я подошла к двери ателье, с неё в тот же час вышла Агата, и увидев меня ахнула, округлила глаза, засмеялась, ринулась в объятия, заговорила весело, смешно притаптывая ногами.
     - Я знала, чувствовала, кто-то придёт ко мне желанный и родной, - быстро заговорила Ата, снова обнимая меня.
     - Проходи, садись и рассказывай, когда прибыла в наш славный старый исторически-богатый город, и какие новости привезла со столицы, - весело заговорила  женщина, и, придвинув ко мне вазу с конфетами, приглашает: - Угощайся. Сладкое нужно употреблять для укрепление сердца. Это не я сказала – моя тётушка, которую ты хорошо знаешь.
     - Спасибо. Приятное угощение для посетителей ателье.  – присаживаясь, говорю я, и, уперев взгляд на стопку модных журналов, спрашиваю хозяйку: - Рада видеть новизну в вашем новом помещении.
     - Выстраданном и уже обласканном мной и моими коллегами. Место удивительно-приятное и красивое во всех отношениях. Уютный сквер, широкие улицы, новые строения – всё вместе создаёт ансамбль новизне города, - мягко ведёт разговор Агата.
     -  Действительно место здесь прекрасное. Витрина ателье выполнена со вкусом, видно руку художника-профессионала.
     - Я её заказала в областном центре.
     - Приятно слышать такие новости. Проезжая улицей Вишнёвой, заметила строящуюся новую школу. Давно пора обновить ваш город.
     - И я об этом тоже так думаю, - хорошеет лицом приятельница, и, замедлив взгляд на мне, улыбаясь сообщает: - Собираюсь поднять вопрос, открыть швейные мастерские в Слободке и Ялтухах. Сёла большие. Там очень нужны специалисты по пошиву одежды.
    - Узнаю Агату. Ты очень похожа своим характером на тётушку.
     - Яблоко от яблони … - хохочет женщина, переставляя на столике журналы.
    - А я привезла тебе записную книжку. Не простую. Она состоит из трёх отдельных тетрадок, и все они отвечают своему назначению. Одна из них для рисования. Ты ведь рисуешь.  Вторая – календарь. Будешь отмечать в нём даты, что и когда выполнить. Третья – личные записи. Их у тебя море. Заполняй на здоровье.
    Агата прищурила глаза, смотрела то на меня, то на подарок, произнесла выразительно:
    - Такого подарка у меня никогда не было. Поверь: я мечтала о чем-то подобном. Сто раз спасибо. Ты умница и… дорогой для меня человек.
    - А теперь показывай своё заведение. Вижу новые манекены, новые моды, картины.
    - Раньше чем его расширить, много раз побывала у руководства города. Выбила, вытянула, выудила то, что ты видишь. Только не всё ещё сделано, как нужно. Есть желание пристроить две комнаты. Место для строительства имеется. Всё это появится в следующем году.
    - Браво! Поздравляю!
    -  Через пару минут отправимся ко мне домой, - складывая бумаги, рассуждает Агата. – Сейчас предупрежу  Диану, что мы уходим.
… Автобус вёз нас в район Сосен. Мне вспомнилось, как однажды Матрена шепнула мне, что её  Ата, так она называла свою племянницу,  мечтает поселиться жить в районе Золотых Сосен или, кратко – Сосен. Что её туда тянет, никто не ведает.
    За окнами замелькали дома, напоминающие собой старый и новый город. По всему било видно, районный центр меняется, и даже очень в положительную сторону.
     - Выходим, - улыбается Агата. – Пройдём в сторону озера, которое люди называют – Раем.  Красивое и уютное место в любое время года.
    То, что я увидела, поразило меня. Недалеко от дороги блеснула  серебряная гладь с синим отливом.
    - Это действительно райское место, - говорю мягко. – Можно сказать чудо из чудес. А сосны! Да они растут почти у каждого дома. Небыль, и всё тут.
    С такими разговорами, ахами и охами  мы свернули левее и оказались у калитки, которую Агата стала открывать.
    - Пока будешь осматривать дом, я накрою на стол.    Попируем при открытом окне или в саду? -  спрашивает хозяйка.
    - Где накроешь, там и сядем, - отвечаю, а сама рассматриваю длинный коридор, который заканчивается двухстворчатой дверью. Определила, значит в доме есть  два входа и выхода. В небольшом  углублении  стены вешалка с одеждой. Внизу – место для обуви. На вешалке повседневная верхняя одежда, два берета, соломенная шляпа  и… бескозырка. Справа и слева по длине коридора по две двери. Улыбнувшись, подумала: в доме три комнаты и кухня.
    - Не стесняйся, - услышала голос Агаты, – заходи в комнаты. Там много нестандартного. Не обращай внимания.  Как  представляю я себе МИР, так его и устраиваю. А моё творчество – это расположение вещей в доме. Завтра будет дождь. Небольшой, зато запоминающийся. Почему, сама увидишь. Сегодня на столбик у крыльца села красная птица. Она живёт в Дальнем лесу, но иногда прилетает сюда. Мы с ней беседуем. Через гостью узнаю новости природы.
    Я даже остановилась от таких слов подруги. Оказывается, Агата ведет переговоры с какой-то Красной птицей, которая прилетает в гости.
    - Ты действительно неординарная женщина, - делюсь мнением, а сама вхожу в комнату справа, где мое внимание привлекла картина, рассказывавшая о морском пирсе. Одна стена уставлена шкафами одинаковых по размеру и разных по форме. Это, как я поняла, главная комната в доме. Три шкафа книжные, и для посуды. Посуда, в основном, керамическая, глиняная и дорогая  фарфоровая. Диван и небольшой круглый стол. Два кресла, как мне показалось, купленные недавно. Переходя в следующую комнату, услышала, что хозяйка с кем-то разговаривает:
    - Ты мой любимый, хороший, красивый! Садись за стол. Получишь кусочек рыбки.
    Стало понятно: у Агаты  живёт кот. А вот имени его не назвала. Значит, он представится  сам. 
    Вторая комната меня поразила особенно – тут приют её сына Антона, который учится в Одесском мореходном  училище. Всё здесь мужское, смелое, необходимое. Картины, кушетка и полки с книгами напоминают молодого человека, который знает, чего хочет. Осмотревшись, направилась в третью комнату. Открыла дверь – ахнула. Это был уют самой хозяйки. Швейная машинка, раскладной стол, диван, два шкафа – один для одежды, второй с полочками без дверей. В нём интересные вещи: сувенирные изделия, альбомы, книги, маленькие корзиночки из соломы и бересты, деревянные шкатулки, старая кукла, скорее  кукла её детства, ветка сосны в керамической банке, большая деревянная ложка, в которой расположился морской кораблик, мужской браслет, ряд иных вещей.
    - Как тебе моя жизненная пристань? – задала вопрос Агата, когда я вошла в кухню.
    - Отвечает твоей внешности и твоему образу бытия. – Могу признаться – он меня удивил, вызвал вопросы.
    - Ха! Ха! Ха! – хохочет Ата, и тут же добавляет: - Вопросы - при приёме пищи. А пока познакомься: это Зефир. Когда мне трудно он успокоитель и повелитель.
    Передо мной сидел красивый, бело-розоватого оттенка пушистый кот. Он действительно был схож с Зефиром – Божеством  Древнего мира. Кот приподнялся, моргнул и снова улегся на небольшое кресло, как я поняла, сделанном для него.
    - Откуда у тебя это чудо? – показала взглядом на Зефира.
    - Подарили женщины из ателье, когда приобрела этот дом.    - Люблю породистых котов. Он умница и добряк.
    - У тебя не дом – жизненная пристань, к которой  ты шла долго. Сколько  знаю тебя , мечтала переехать из центра в пригород. Это что-то значит или интуиция подсказала? По тому, как ты предугадываешь будущее, веришь в приметы, в предназначение человека, я подвела итог: дом высмотрела не просто.
    - Я уроженка села. Оно меня взрастило. Позже, я вроде бы привыкла к городскому колориту, да нет: тянула меня тишина, а ещё жильё на земле. Хоть мой прежний одноэтажный домишко находился  в центре города, но вокруг него бурлила крикливая жизнь. С утра до позднего вечера бегали машины, ходили люди. Шум и говор – не только были слышны, они втискивались во все уголки дома, в щели, в вещи, в кухонную утварь, и там сидели, так как не было у них выхода. А здесь всё иначе. Я обожаю этот район.  Счастлива - не передать словами.
    - А кто был здесь хозяином  раньше?
    - Мужчина. Вдов. Одинок. Ему восемьдесят исполнилось. Переехал к сыну в Минск.
     - Сам строил или купил у кого-то?
     - Сам сотворил эту гавань при человеческом океане. Продумано до мелочей. Расположение дома к участку  оригинальное. Всё размеренно в использовании жилья и земли вокруг. Спасибо ему за этот уголок.
    Кот потянулся, посмотрел выразительно на хозяйку, вроде попросил не болтать, а приступить к пище.
    - Я тебя поняла, - обратилась Агата к Зефиру. - Сейчас будем потчевать гостью, чем богаты.
     Хозяйка открыла окно, улыбнулась и, остановив взгляд на яблоне, которая уже отряхивала спелые плоды, сказала приветливо:
    - Вижу мой дом тебе понравился. По твоему созерцанию, по выражению глаз, по голосу догадалась -  ты одобрила мой выбор.
    - Очень понравился. Тому, кто его создал,  желаю  многих лет жизни. Скорее всего в душе он был архитектор и … лирик.
    - Почему лирик? – быстро спросила Ата.
    - Всё, что имеется вокруг дома,  поэтично и романтично слажено. Сама сказала - маленькие участки земли  играют свою роль. А роль их увлекательна, живописно устроена.
    - По профессии ты физик, а в жизни – романтик. Знаю тебя. Даже подарок мне подобрала из подсказки своего внутреннего мира.  Есть что-то в тебе загадочное и  неординарное. Ты умеешь говорить по-разному: серьезно, нежно, поэтично,  враспев и, даже как  мужик, жестко и беспрекословно.
    - Подмечено хорошо. Без таких переходов разговора в моей работе невозможно обойтись.
    - Почему не ешь? Может, налить сто грамм? Нет? Тогда принимайся за еду. Видишь, как Зефир уплетает рыбку? Не часто бывает у меня такое настроение, как сегодня. Поверь, иногда так хочется кому-то поплакаться в жилетку, выложить всё, как есть в жизни.
    - Знаю. Сама не раз ловила себя на мысли – нужно высказаться, иначе хуже будет.
    - Имею много друзей.  Есть и подруги. Хотя ни одной  верной нет. Или я такая непонятно-рассудительная, или жизнь подсказывает, или  такой уродилась, только не веду пустые разговоры, перемалывая то, что не нужно.
    - Я чувствую это. Сколько бы мы ни встречались,  не было особенного повода открывать жизненный комод, где сокрыты сокровища души и сердца.
    - Именно так. Были попытки некоторых дам узнать, что привело меня к разрыву с селом, с мужем, с прошлым житьем. Я умалчивала. Зато выигрывала. Меня стали уважать за серьезность, хотя я не такая уж серьезная особа, - подмечает Агата.
    - Ты в меру серьезная и мудрая. Расскажи, если можешь, коротко о себе. Ведь наши беседы всегда были  быстрыми, незначительными.
    - Если бы ты жила в этом городе, скорее всего, стала бы мне самой родной и задушевной подругой. А так – встречи у нас с гулькин нос. Познакомила нас Санда, как-то мельком, в темпе движения. На второй день я тебя пригласила к себе. Мы выпили по стаканчику чая и словесно прошлись по биографиям. А через три дня ты уехала к родителям. Слала приветы через Сандочку. Я уразумела – мы становимся приятельницами. На второй год мы встречались  чаще. Особенно ты раскрылась передо мной, когда мы отдыхали на пасеке. Простая, воспитанная и деловая. Когда говорила о своей будущей  жизни – я была вся внимание.
    - Вроде так. А почему деловая – не поняла.
    - Твоя профессия об этом говорит. Когда начинаешь  вспоминать своих преподавателей, профессуру, академиков, молодых ученых, на твоем лице угадываются мысли о будущем, - улыбается Агата.
    - Логично. Я действительно такая.   
    - Что нас объединяет? Мне 34 года. Ты моложе на лет десять. Улавливаешь разницу? Но, поверь,  я никогда об этом не думаю. Для меня ты подруга, и всё. И стала ею с  прошлого года, когда сказала, что пошлешь мне самые новые журналы мод. Получивши их -  поняла – с этого дня  я могу перед тобой предстать в разных видах: раскрыть душу, посоветоваться, поведать личные тайны. 
    - У моей мамы подруга моложе на 15 лет. Значит,  Господу нужно было познакомить нас и привести к дружбе.
    - Спасибо за всё это Высшим силам Неба. 
    - Спасибо, значит СПАСИ БОГ. Я тоже  верю в ВЫСШИЕ силы Космоса.
    - Раз мы так откровенны, сообщу тебе коротко свою биографию, которая по моему разумению расписана так, как это рассудил КТО-ТО.
    Зефир уставился на Агату, протянул: Мяу-нь-ак…!
    - Хорошо, - заверила его хозяйка. – Я начну рассказ с детства, - обратилась к Зефиру и, вздохнув, ушла в воспоминания,  слегка пригорюнившись и задумавшись. -  Росла я в семье благополучной и доброй. -  Отец – председатель сельского Совета, мама – бухгалтер на почте. С детства шила и вышивала. Откуда у меня такая прыть, никто не знал. В десять лет сшила себе сарафан. Всё было прекрасно до того момента, когда не стало отца. Неудачно упал. Не обратился к врачу и через полгода умер. Тогда   училась в девятом классе. Без отца закончила школу.  Заболела мама. Две операции и долгое выздоровление.  И  решила я податься  на курсы кройки и шитья – благо - районный центр был в трёх километрах. Минул год. Трудилась в швейной мастерской, а мне уже тогда хотелось чего-то иного в своём мастерстве. Сельские моды не привлекали. Но случилось то, что должно было случиться. Познакомилась с парнем, приехавшим в отпуск. Любовь – как море! Он моряк – это для меня чудом. Двенадцать дней любви прошли мгновенно. Дальше были письма. В одном сообщил, что приедет на две недели и я должна быть готова расписаться с ним.
    - Смелый парень. Он тебе не сделал предложение, вы сразу расписались?
    - Именно. Я согласилась. Иначе быть не могло. Сразу и на всю жизнь. Он приехал. Свадьба была небольшая, красивая. Мы договорились, что перееду к нему позже. Стоял вопрос квартиры в городе.
    - Как же так? Он уехал, а ты осталась?
    - Сама не знаю, почему согласилась на его предложение. Тётка и мама советовали отправляться с мужем, а я  пожалела его и осталась.  Писал каждый день. Просил  не торопиться мне с выездом, пока не уладит какие-то свои дела. Прошел месяц. Я верила Глебу и ждала. Вскоре поняла: у меня будет ребенок. Пробежало полгода. Вдруг Глеб перестал писать. А через некоторое время прислал заявление о разводе.
    - Как о разводе? – удивилась я.
    - Нужно было поехать, разобраться, в чём дело, но я не поехала. В то время себя неважно чувствовала. И ещё – непонятное внутренне чувство запрещало поездку. К слову. Когда он уезжал – на перроне снял бескозырку, надел мне на голову, сказал почему-то грустно:  «Береги её.  Я вернусь. Ты только жди». И я берегу её до сего дня. Он ведь дал слово вернуться. Что с ним случилось, не знаю.
    - Так это его бескозырка в коридоре на вешалке?
    - Его.
    - Мудрая и загадочная ты особа. Что бы это значило: прошло много лет, а от Глеба ни слуху, ни духу?
    - Ты ведь знакома с моей тетушкой Марфой. Немного рассказывала тебе о ней. Судьба у неё дивная. С парнем была знакома месяц. Вышла замуж. Уехала к нему в город. Пошла учиться в техникум. Приобрела специальность медсестры. Самое главное - всю жизнь она любила только мужа. А ведь он, её вечная любовь, ушел к другой женщине, которая  увезла его куда-то и родила ему дочь.
    - А почему Марфа не родила? –  задаю вопрос.
    - Семь лет жили. Детей не было. Врачи сказали: не будет потомства, что-то не то в организме неё или его. А через восемнадцать лет муж тётушки вернулся в город. Оказалось, дочь, которую родила ему другая женщина, не его ребенок. Выяснилось всё тогда, когда девушка заболела и ей потребовалась кровь родителей. Мать дать кровь не могла, так как болела гепатитом. Когда решили взять кровь у отца, оказалось - его кровь с дочериной не совместима.
    - Выходит, Марфа Николаевна приняла мужа снова.
    - Она любила его.  Но не очень долго прожили вместе. Болел он сердечной недостаточностю. Вторая супруга дяди Ярослава гуляла крепко. Любила веселую жизнь. Он переживал, скрывал правду от родственников, всё ради дочери, которую воспитывал, а оказалось – не свою.
    - А где же та  дочь дяди сейчас?
    - Приезжала к нему. Чудная какая-то. Молчаливая и  злая. Как её мамка. Помогал он ей в учёбе. Вышла замуж. Уехала на Крайний Север. Писала немного. Но видно, что  поговорка о яблоке очень верная.
    - Почему умер Ярослав? Он же не был старым.
    - Сердце не выдержало. Лечила его тётенька. Возила на курорт. Лежал в областной больнице. Не смогли помочь врачи. Ушёл в другой мир. Подожди. Вспомнила. Когда дядя  вернулся к тётеньке -  долго просил прощения. А она  гладила его по голове, приговаривая: «Жизнь начали вместе, и закончим вместе. Я знала – ты только мой».
    - Санда рассказывала, что тебя в город перетянула Марфа Николаевна.
    - Я была не против. Жили во мне мысли покинуть село. Сын рос. Мама тихонько выправила здоровье. Она много  трудилась. Помогала своим родителям. Говорила, что её стезя – быть сельской жительницей.
    - А как ты сумела работать и учиться?
    - Если бы ты знала, как мне хотелось продолжить учёбу - даже плакала от желания изменить свою жизнь. И изменила. При помощи Марфы. Она похожа на меня, а я – на неё, - радуется Агата. – Поговорили. Посоветовались и я решили поехать в столицу. Вскоре тётенька пробилась к одному известному модельеру. Показала мои рисунки новых моделей. Рассказала, что шью с детства. Кроме того, повезла ему два платья, юбку и кофточки – пошитые мной, и с  придуманным мною фасоном. Это поставило точку над моей учёбой. Заочное отделение - это не просто. Труд и еще раз труд дал свои результаты.
    - Рассказывает Санда, что ты  трудом и умением добилась открытия в городе ателье моды или, как тут его называют, Дома моды.  Вроде даже внесла деньги для  ремонта здания, которое  власти тебе выдели.
    - Было дело. Во мне жила интуиция: в снах и видениях видела, как мне поступать и жить.
    - Дивные вы люди. Я бы сказала, особенные.  Марфа Николаевна кое-что пророчила и для моего семейства. Однажды сказала, что в нашем роду грядут большие перемены. И они были. Значит, генетика передается следующим поколениям. От тётушки ты взяла пророчество.
    Агата встала, передвинула кресло, погладила кота, заговорила, растягивая слова:
    - Мне иногда кажется: Зефир понимает, о чём мы общаемся.
    - То ли интуитивно, то ли действительно истолковывают нашу речь по своему, но моя мама утверждает: многие животные какими-то неведомыми путями узнают, о чём люди ведут беседы.
     - Всё может быть. Послушай интересную историю из жизни односельчанки по имени Валентина. Она немного старше меня. Как у неё получилось, что разошлась с мужем, не ведаю. Сыну было десять, когда они расстались. Как-то при встрече рассказала мне свой сон. Снилось ей, что в дом  вошла луна или, как у нас говорят, месяц. Присел небесный гость на стул, заговорил человеческим голосом.  Прислушалась, а голос-то не чей-нибудь, а её супруга. Она мне об этом рассказывает, а я  не знаю, почему отвечаю ей: «Готовься встречать блудного мужа. Он едет к тебе. Прими его. Ему нелегко там, где он живёт». Вскоре Валя ходила по селу не одна – с муженьком. Помирились. 
    - Для меня ты и твоя тётушка - загадка. Надо же, за месяц до событий, вы рассказываете, и не только рассказываете, предвещаете исполнение того или иного новшествав.
    - Когда Глеб одел мне на голову бескозырку, я почувствовала особую благодать, вроде мы с ним стоим перед священником, который  нас венчает. С того момента не могу принимать ухаживания других мужчин. Мысли всегда с Глебом. Тетушка, узнав,  что он прислал заявление о разводе, плакала и говорила, что придёт час и он расскажет, что с ним произошло, что заставило нас на время расстаться.
    - Мысли, мысли. А что такое мысль, ты когда-нибудь задумывалась? - спрашиваю Агату, наблюдая, как она подкладывает мне на тарелку голубцы. 
    - Скорее всего – это работа ума. Она не зависит от времени. Человек не является хозяином мысли, он только её носитель.
    - Увлекаешься философией? – улыбаюсь Агате.
    - Чуть-чуть. Иногда заставляю себя задавать философские вопросы и искать ответы на них в своей же головушке. Читала Платона, Сократа, Ксенофонта. Не изучала – читала. Скорее всего, никогда не стала бы философом. По разумению Сократа, любовь отражает добро. Я с ним согласна, - серьезно рассуждает Ата, нарезая  вертуту.
    - Любовь – это всё! Без неё ничего не происходит.   Бескозырка – это предназначение судьбы, - рассуждаю, пробуя на вкус листочек петрушки.
     - Так есть и будет. Бескозырка дождется хозяина.
     - Как ты сумела так вкусно приготовить вертуту? Как говорится: пальчики оближешь.
     - К слову. Глеб очень любил их. Не важно, с чем они. Главное, чтобы это были вертуты. Кратко рассказываю. Тщательно раскатываю тесто. Оно должно быть тонким, эластичным, аккуратным.  Ровным слоем кладем начинку. Это яблоки, вишни, сливы, творог. Выпекаем ровно столько, сколько положено. Румянец на вертуте – окончание выпечки. На 3 стакана муки, 1 – ст. ложка растительного масла, 2 – яйца, 250 гр. воды, соль по вкусу. Далее ты знаешь, как выдерживать тесто. Не упусти время, когда выпечка готова.
    - Я обожаю их с вишней. Мама говорит, что в вишне есть почти все элементы таблицы Менделеева. Ею лечат малокровие, снижают давление, разрушают тромбы, выводят из организма радиацию, успокаивают сердцебиение.
    - Марфа передала мне, что в «Салернском кодексе здоровья»  написано: «Тот, кто пьёт сок вишен, очищает кровь». В год нужно кушать вишен не менее  шести килограммов.
    - Значит, Глеб прав, если предпочитает эту ягоду.
    - Он житель южных районов России. Мало мы были вместе, но то, что он от природы одарен многими хорошими качествами,  заметила сразу. По профессии – столяр. Скорее всего, это ремесло   приобрел в начале трудовой деятельности. Потом его потянуло море. Уехал в Прибалтику. Стал моряком. А ещё он упоминал, что родился не в селе.  По всем признакам  Глеб из богатого семейства. Когда речь заходила о родне, грустил, переводил разговор, вроде не мог в чём-то признаться. Тогда я перескакивала на другую тему и замечала -  он постепенно успокаивался. Если бы ты послушала, как он читал стихи! А рисовал как! Думаю, он талантлив, только не смог проявить свой дар по каким-то уважительным причинам.
    - А почему ты не пыталась искать его?
    - Разные причины и события не пускали меня это делать. Да и сны снились не в пользу моих поисков.
    - А сколько тогда лет было Глебу?
    - Двадцать пять. Фотографию покажу, когда перейдем в мою комнату. Мой уголок видела? – улыбается Агата. – Комнату убрала тем, что мне близко. Человек я поэтичный. Мама  моя увлекалась поэзией. До сего времени читает стихи, которые ей сочинял отец.
     - Стихи не пишешь? Иногда вроде бы говоришь стихотворной формой. В прошлом году на пасеке у Ивана Матвеевича мы провели культурное мероприятие, где гвоздем программы была поэзия. Как сейчас вижу:  вечер,  небо звёздное, спокойное. За неимением рыбы на костре варили суп. Самый простой, но нам он казался удивительно вкусным. Витас положил в него листики лебеды, сказал, что в ней собраны многие элементы, необходимые организму человека. А потом начал читать прозу и стихи. Я спросила, почему он не участвует в самодеятельности во Дворце культуры. Ответил кратко, что своим чтением  может радовать только нас. Затем взяла слово Санда. Знаю -  в юности она рифмовала. Надо будет её спросить, где держит свои девичьи записи.
    - Это тебе интуиция подсказала или сама Санда проговорилась о своем юношеском поэтическом даре?
    - Наверно интуиция. Знаешь, что это такое? Приблизительно можешь ответить?
    - Приблизительно могу. Это чутье, но оно не изучено наукой.
    - Интуиция от латинского слова – СОЗЕРЦАНИЕ. Действительно - это чутье,  воображение, предчувствие. Если перевести точнее - мгновенное озарение. Как оно рождается и выплескивается из мозга человека, неизвестно. Древние греческие философы, в том числе Платон, говорили, что у человека происходит мгновенное познание чего-то. На заданный вопрос человек отвечает тут же, иногда не думая, о чём говорит.  Скорее всего, вопрос концентрируется в мозгу до особой степени и сразу  появляется ответ. Если бы в этот момент задали вопрос, почему человек именно так говорит, он не смог бы ответить. 
    - В одно время  думала, что интуицией обладают умные люди. Знаю одну женщину с семиклассным образованием: тихая, простая, малоразговорчивая. Но иногда, ни с того, ни с сего начинает говорить о будущем или о новостях, которые придут завтра.
    - Образование не всегда играло большую роль. Меня отец учил  многому, особенно уделял внимание явлениям Природы. Жил рядом с нами сосед,  рабочий сада. Если отцу было трудно решить какие-то житейские вопросы, он обращался к соседу, и всегда получал правильные наставления. О таких говорят: мудрый годами. Или: мудрость украшает человека. Заметила, что рассудительные и положительные характером люди всегда были предсказателями. Предсказание –  не  пророчество. Это что-то в виде прогнозирования или ясновидения, - рассуждает Агата,  посматривая в окно, где на ветке яблони уселись две желто-коричневые птицы. – Смотри, - прервала  разговор Ата, - они подслушивают нас. Любопытные. Живут на старой груше. Дом их незаметный, но я знаю, с какой ветки они взлетают – там их жилище. Поют чудесно. Хочу сказать, что композиторы слагают музыку, которая давно сложена  в Мироздании.  Весной ездила в Одессу к Антону. В этом городе живет троюродный брат моей тётушки. Умнейший человек. Я не понимаю, отчего он такой умный. Окончил школу и училище. Трудился на заводе в отделе кадров. Если его спросить, кто двадцать лет тому назад сменил на посту, скажем, начальника снабжения или заместителя начальника инструментального цеха, тут же ответит, назовёт фамилию, имя и по отчеству. А ещё он знаток музыки. Любит её, изучает.
    - Как изучает? Он ведь не музыкант, не композитор?
    - В том-то и дело. У него большая библиотека о музыкантах и певцах. Есть книги о жизни композиторов. Каждый выходной день ходит в театр или филармонию послушать музыкальные произведения. Особенно его влечет сложная симфония. Была и я с ним на одном оркестровом вечере. Дома  повторил имена всех музыкантов, которые принимали участие в концерте. Дал  характеристику каждому, даже напел мелодии произведений, которые исполнялись.
    - Это его хобби?
    - Наверно. Он с детства прислушивался к шуму ветра и дождя, пению птиц и журчанию родников. Позже стал ходить в лес, поле, в долины, а возвращаясь, рассказывал целые повести, о чём говорит природа. Его хотели отдать учиться на музыканта. Не захотел. Но всю жизнь слышит то, чего не слышим мы. Вот такой у меня родственник. Это он помог Антону определиться в морское училище.  Юноше, который не видел ничего глубже сельского водоема, мерещилось море.  Представляешь: Антон только окончил седьмой класс, когда ему сказали, что он будет учиться в Одессе. Вступительные экзамены сдал на пятерки. Сегодня парню 14 лет, а он выше меня,  шире в плечах, кажется совсем взрослым. Вот что значит желание и настойчивость.
    - Значит, гены отца передались сыну?
    - Скорее всего.
    - Прости пожалуйста. Вернусь к твоему дядюшке. В вашем роду не было музыкантов. Но гены передаются пятым, седьмым и десятым поколениям.
     - Говорят, его дед прекрасно пел. Служил старостой, возглавлял церковный хор. Между прочим, писал музыку на слова молитв. Так что узнать, какие отголоски прошлого унаследовал наш одессит, невозможно.
    - Ты утверждаешь, он больше всего любит симфонию. В последнее время и я отдаю ей предпочтение. Это заставило пойти в библиотеку. Краткая справка объясняет: симфония это СОЗВУЧИЕ или гармоничное соединение чего-то. Например, симфония весеннего утра, где идёт дождик, летает непоседа-ветер, моются листочки выкрикивая что-то нежное и смешное. Можно привести пример и  зимней ночи: с ураганным ветром, завыванием неведомых голосов,  шуршанием снега, прочими звуками.
    - Мне это тоже интересно. Но ведь в нашем городе не часто бывают симфонические концерты.  Нам приходится довольствоваться малым. Конечно, чтобы не казаться невеждой, пришлось узнать о симфонии подробнее у преподавателей музыкальной школы. Алла Давидовна, «старая музыкалка», так её величают у нас, вручила пару книжек и предложила послушать лекцию на тему музыки. На лекцию я не пошла, а книги прочитала.
     - Начали разговор об одном, а закончили другим. Но время нас не гонит. Не люблю  спешить.
    - Как живут твои физические опыты? – усмехаясь, интересуется Агата.
   - Без меня скучают. И я скучаю. Физика – наука, которая вбирает в себя всё вокруг,  а мы сами её  часть.
    - Тебе не жалко времени, которое  потратила на учёбу?
    - Я ведь после школы не сразу поступила в университет. Два года  училась в педучилище. Потом год работала. И всё-таки физика победила. От природы я физичка. Через год окончу университет, пойду трудиться. Буду скрипеть над диссертацией.
    Прозвенел телефонный звонок. Агата подняла трубку, заговорила с кем-то и, подмигнув мне, зарделась. Я подошла к окну, стала прислушиваться к  птичьим голосам. Хозяйка поставила на стол две красивые расписные чашки, усмехнулась:
    - Догадайся, кто звонил?
    - Поклонник.
    - Интуиция или пальцем в небо? – хохочет Ата, от чего большой локон  на ее голове тоже засмеялся покачиваясь.
    - И то, и другое.
    - Не люблю его. Год ходит за мной. Позволила  единственный раз пойти с ним в кино. А он стал слать мне приветы по телефону, читать стихи, предлагая  подумать о нём, как о человеке, который может быть опорой на жизненной дороге.
    - А о любви не вспоминает?
    - Большой начальник. Ему не позволено рассуждать о таких мелочах, как чувства. Даю ему понять, что сердцу не прикажешь,  а он твердит, что надо умом решать такие вопросы.
    - Это, случайно, не военком?
    - Он. Откуда узнала?
    - Ты обращалась к полковнику.
    - Я говорила по телефону, а ты уделяла внимание симфонии июня, и всё таки разобралась кто звонил.
    - Верно. Слушала мелодии, доносившиеся из твоего сада. Стоит только обратить внимание на голоса ПРИРОДЫ - преображаешься, становишься мудрее. За то, что мне подарил за несколько минут ИЮНЬ,  благодарна тебе, полковнику и  музыке с земли и небес.
    - С каждой минутой нашего общения ты открываешься мне всё больше и больше. Сейчас прочитаю одно выражение. Его вписала в письмо к Глебу.
   - Глебу? – удивилась я.
   - Я пишу письма  Глебу и  его сыну Антону Глебовичу.
   - Сыну понятно, а Глебу…?
   - Ему тоже они нужны. Когда-нибудь я ему их прочитаю. Правда, письма расположены  в общей тетради. Описываю всё: как живу, чем занимаюсь, о чём мечтаю. Ты спрашивала почему я не стала его искать. До сего времени сама себе задаю вопрос, почему не попробовала отыскать корни его рода. И тут же  пресекаю себя - нельзя. Как только об этом подумаю, предчувствие подсказывает: я на верном пути.  Придет час – и всё станет на свои места. Что это за ЧАС – поживём, увидим.
    - Удивительный ты человек. 
    - Это от того, что мы мало встречаемся.
    - Какое выражение о жизни ты хочешь процитировать?
    - «В опыте своем мы не жизнь, сами себя познаем». Слова принадлежат Пришвину. Между прочим, Марфа очень любит произведения Пришвина.
    - Николаевна давно приезжала?
    - Весной. Ухоженная, чистая, благословенная. Из одежды: серая блузка, темная юбка, темный плащ. На голове черный платок с черными кружевами. Она отлично вяжет крючком и иголками. Связала себе шапочку. Говорит, что монастырь пристань её жизни.
    - Я не замечала, чтобы она была очень набожной. Так, слегка. Но всё-таки привела её судьба в монастырь.
    - В жизни, как в длинной дороге. Идешь, и не ведаешь, что за поворотом. Тётенька знает, что делает. Она однолюбка. И мне передалось её врожденное: любить только одного мужчину на земной  шаре. 
    - Согласна. Каждому человеку на роду написано: как он жить будет, чем заниматься, что и кого любить.
    - День сегодня откровенный, добрый. С того времени, как мы с Глебом расстались, я ни с кем так не делилась житейскими событиями, как сегодня с тобой. Ты физик, я – модистка, так меня зовет тётя. Редко кому доверяю ту таинственную дилемму жизнеустройства, которая присуща мне, и не отпускает от себя. Прости, в мысли снова вернулся  Глеб. Ты задавала вопрос, кто в его роду был моряком. Вспомнила. Глеб как-то произнес: его отец жил на берегу моря. С детских лет помогал родителям ловить рыбу, управлять лодкой, ходил купаться именно тогда, когда море бурлило. Отца помнил очень мало. То ли он погиб, то ли пропал без вести. Мама Глебушки умерла рано. Его воспитывали тётки, прабабка и  дядька Матвей  - богомольный человек. Окончив семь классов,  Глеб уехал в город. Тяжело пришлось. Отслужив службу, тут же  решил стать моряком. И стал. Только, что случилось – не могу сообразить. Сон мне снился. Расшифровала: Глеб жив, тяжкие оковы жизни носит он.
    - Что-то связанное с тюрьмой?
    - Не знаю. Нет ясного видения.
    - Смотри, на ветке сидит кошка. Это не подружка Зефира? – показываю Агате.
    - Она. Звать её – Зока. Имя дал сын соседки.
    - Красивая. Под стать ему.
    - Мой Зефир поет. Первый раз услышала, как он зевал в растяжку. Потом стал растягивать звуки при мурлыкании. Однажды, я была удивлена и поражена, пробовал  подражать песне в телевизоре. Длилось это недолго, скорее, то была репетиция.
    - Мы мало уделяем внимание домашним животным. Петух у родителей вытягивает мелодию, как синичка.
    - Ни один звук во Вселенной не повторяется. Песня – это большая тайна. В одной статье написано, что не повторяется отпечаток пальца, радужная оболочка глаза, а голос, именно он, самый отличительный из всего, что есть у человека общего.
    - Существует такое выражение: «Будьте свободны, как птицы небесные, и у вас будет желание петь». А мама говорит: песня - это вибрация восторга, радости, благодарности и печали. Она у меня хорошо поёт. Интересуется музыкальными журналами, книгами. Как-то сидели мы за столом у тётки Марии. Мама стала рассказывать о церковных псалмах. Оказывается, Библейский Давид, что жил в 900-ых годах до нашей эры, сочинял и пел псалмы. Так родилась Псалтырь. Мне бы хотелось послушать Псалтырь в исполнении настоящих артистов.
    - На сцене? – спросила Агата, прислушиваясь к голосам с улицы.
    - Скажем, в концертах.
    - Не знаю. Может, часть псалмов из Псалтыря кто-то споет в каком-то спектакле или кино. А петь со сцены не подобает. Это Божественная книга.
    - Мне тоже так кажется.  Только вопросы у меня чисто житейского, нашего современного характера,  одолевают меня. Это от слабого понимания религии. В школе её не изучаем, в быту не признаем, в жизни расходимся во мнениях. Жаль. Я бы с удовольствием изучала Закон Божий.
    - Кто-то в вашем роду был священнослужителем? – спрашивает Агата.
    - Дед отца имел свой приход в местечке. Отец, как зеницу ока, бережет его молитвенник. Вытаскивает книгу по праздникам и… читает. Иногда читает нараспев.
    - Интересная у нас жизнь. Грустно, что утрачено то, что раньше считалось почитаемым и святым. Попустительство по отношению к познанию рода – это огромный пробел. Папин друг, скорее всего, выходец из купеческого рода, обходил стороной биографию родителей и дедов. От тюрьмы  спас его мой папенька.
    - А твои деды, кто они?
    - «Кулаки». Только вели себя так, что их не тронули законы нового строя. Как говорит мама – «выкрутились».
    - Время изменчивое. Моя подруга задала вопрос одному профессору: что есть время? Он сказал, что ни один  учёный не может дать на это полного ответа. Я не стану приводить приблизительный вывод профессора, скажу лишь - это загадка из загадок во ВСЕЛЕННОЙ.
    - Тетушка мир воспринимает по-своему. Умная она у меня. Как-то пожалела, что родилась рано, имея в виду, что ей нужно было родиться в наше время, она бы знала больше.
    - Я, как твоя тётенька. Хочу много знать. Когда бываю в обществе, где речь заходит об искусстве или  касается философии, живой ПРИРОДЫ - молчу, чтобы не сказать что-то не то. Поэтому режу на кусочки день, стараюсь заполнить его до краев, да бы успеть пополнить самообразование. Иногда успеваю много, иногда не получается.
    - Успевать надо. Моя работа отнимает уйму времени. Чтобы не отстать от жизни, раскладываю дни в форме квадратиков. Каждый из них несет определенную нагрузку. Этому меня научил отец.
    - Не знаю, как ты, я печалюсь, когда вижу красоту, а она недоступна. К примеру: восход и закат солнца. Эти явления всегда прекрасны. И хочется притронуться к ним руками… От этого и грусть необыкновенная.
    - К старости стану более сентиментальной, - задумавшись, медленно произносит Агата. – А сейчас хочу пригласить тебя в личный кабинет, - и махнув рукой, как будто отгоняя какие-то тяжёлые мысли, прихватила тарелку с печеньем, хозяйка направилась в комнату, которая показалась мне загадкой.
    Идя коридором мимо вешалки, я невольно глянула на бескозырку. Ата это заметила, улыбнулась, постучала в дверь комнаты, заговорила серьезно:
    - В моём доме каждая отдельная комната всегда ждёт меня. Я веду с ними разговоры. А одна – очень похожа на меня - она  часть моей биографии. Ты ведь дала ей оценку. И не просто оценку: у тебя ко мне есть вопросы.
    - И с кем меня познакомила Сабина, не знаю. Надо же так узнавать мой мир, чтобы получать ответы на не заданные вопросы. А если так, то скажи, пожалуйста, что означают камни, которые присутствуют у тебя повсюду?
    - Камни живые, как всё в нашем мире. Ответить, что они дают мне – не могу. В местах, где встречаются камни, мой взгляд падает на один из них, я имею в виду какой-нибудь обломок, и  я  уношу  его с собой. От него ко мне тянутся лучи: нужные, нежные, лично мои. Присмотрись к ним. Они все разные: по цвету, по фактуре, по форме, по величине. Если бы ты знала, как я хочу заняться их изучением! 
    - Не могу ответить тебе конкретно. Говорят, если бы кто-то создал – «РОМАН О ЗЕМЛЕ»,  он был бы интереснее всех романов, написанных людьми. В Крыму была три раза. Внимательно слушала экскурсии, особенно те, которые касались истории возникновения Крыма. Когда экскурсовод водил нас в горы, объяснял, что они состоят из известняков. Известняки – это останки окаменелых КОРАЛЛОВ. Кораллы растут в тропических морях. Что это значит? А то, что горы являются морским дном. Загадка? Еще какая! – рассуждаю я, присматриваясь к камушкам на полочке.
    - В книге о зарождении камней упоминается имя Ферсмана, который доказывал, что КАМНИ – основная часть возникновения нашей Планеты. Выходит, именно  отсюда  начинается ненаписанный РОМАН о её возникновении. 
    -  А для меня камень – состояние моей души. Я тоже их люблю и обожаю.
     - У тебя кроме камней имеются растения. Рассказывала, что  мох и лишайник держишь в неглубоких тарелочках с водой, - поглаживая красный корешок, напоминающий знак вопроса, выдаёт своё Агата.
     - Когда ездила в Прибалтику, познакомилась с женщиной, что  вызвалась рассказать кое-что о своем крае. Пригласила к себе домой. Представь – частный дом на окраине городка. Чудная природа! Сосны – свечи. Камни покрыты мхом и лишайниками. Рядом кусты папоротника и каких-то вечнозеленых трав. Рассказ  хозяйки о мхах и лишайниках поразил меня. В её доме в глиняных посудинках бархатные лужайки, маленькие камни тоже затянутые лишайниками, тут же примостились серо-зеленые, еле заметные травинки,  по её разумению очень древние растения. С того времени тоже держу в доме это моховое чудо. А они  растут  и… цветут.
    - Моя подруга любит путешествовать. Звать её Алида. Чудное имя. Отец её из Прибалтики. Скорее всего, он её так назвал. Как только выдастся пара свободных дней, Али уже в дороге. Большая умница. Может пропустить занятия, но за ночь подготовится так, что на следующий день ответит отлично. В Прибалтику ездит каждый год. Там обитают Алидины родственники. Именно оттуда она привезла северные растения, которые прижились в горшках. Для карликовой сосны заказала кадушку. Растет сосенка на балконе. На полках у Алидочки камни с Байкала. Один из них трехцветный – её талисман. Она его берет с собой в путешествия. Как-то пригласила меня  в гости.  Интересно-удивительно провели мы вечер, рассказать не смогу, не найду подходящих слов. О мхах и лишайниках поведала так занимательно, что если б я не знала, что она студентка физико-математического факультета, подумала бы - она ботаник или биолог.
    - А это что? – спрашиваю хозяйку, показывая на большую ракушку, из которой смотрит на меня серебряная веточка с кусочком янтаря.
    - Когда мне грустно, прикладываю её к уху и слушаю музыку Вечности. Тогда сама себя не понимаю. Вроде нахожусь не на Земле – в Просторах космических далей или в океане.  И становится мне так приветливо и спокойно,  как будто я обновилась и усовершенствовалась. Заведи  себе такой музыкальный инструмент. Хочешь, расскажу быль. Можно сказать не быль, а истинную правду. У приятельницы Даны Заминой родилась дочь. Хворала девочка. Врачи не знали, что с ней. С виду ребенок здоров, а спит плохо, значит, есть причина. Как-то она встретилась с моей тётушкой, жалуется, что доченька не спит, от того и она страдает недосыпанием. Николаевна возьми и посоветуй: «Повези её к Балтийскому морю. Постарайся, чтобы сон девочки проходил на берегу. Под музыку волн дите выздоровеет».  И что ты думаешь? Дана повезла Милану в Прибалтику, к  морю. Вернулась, пришла к тёте, и  от счастья за счастливый совет подарила ей янтарные бусы.
    - А девочка уже спит?
    - Иногда так, что её надо будить.
    -Чудно. Кто-то мне говорил, что морская стихия лечит сон. Выходит МИР ЗЕМЛИ – это Врач для людей.
    - Мир наш не только Лекарь, он Советник и Спаситель.
    - Моя приятельница имеет возможность, (работник академии), не раз была в Европе. От неё узнала много интересного в области природоведения.
                - В Европе мечтаю побывать и я.
    - Попадешь. С твоим стремлением к познанию ФИЗИКИ И ХИМИИ планы твои свершатся. А сейчас угощу тебя «Сонником», - роется в книгах Агата. -  Мне он достался от маменьки. Как у неё эта книжонка оказалась – не знаю. Наведываюсь к нему для сонных отгадок,  когда снятся Великие и чудные видения.
    - Что значит Великие?
    - Те, которые предвещают что-то.
    - Например?
    -Только не смейся. Приблизительно пять лет назад соседка сказала, что хочет очистить гардероб от лишних вещей. Пример заразителен. Я тоже решилась на такую ревизию. Перебрала вещи на вешалке. Лишнее перенесла в старый шкаф пристройки. Вдруг под руки попалась бескозырка. Тут пришло в голову, что я делаю что-то не то, держу её, а зачем? Мне  захотелось её убрать. Повертела в руках, одела на голову, и  тут услышала чей-то глубокий вздох. Меня вроде обухом по голове. То был вздох Глеба.  Помнила его с тех пор, когда он вспоминал о родителях. Я даже присела на стул. С того времени она, как главная вещь, висит на вешалке. Но это не всё. Ночью мне приснился странный сон, якобы я снова на вокзале провожаю Глебушку, а он кладет мне на голову бескозырку и повторяет те слова, что говорил когда-то. 
    - Вещунья ты, - говорю, взглянув на верхнюю книжную полку, цитирую: «Жизнь больше, чем вымысел». Это сказал Байрон. А Гиппократ о жизни сказал так: «Жизнь коротка, искусство вечно». У тебя имеется  копия картины «Сумерки?»  Не чудо ли? Никто не скажет, что это: хмурое утро или начало ночи. Это точно сумерки.
    - Любишь Левитана?
                - А кто его не любит? Жаль, что жизнь такая короткая, -
                мы бы знали больше.       
    - Кто знает, кто знает. Может, так нужно. Иначе было бы перенаселение на земле, хотя оно и так растет высокими темпами, особенно в Африке и Азии.
    - Это точно.
    - Мы с тобой скоро заговорим о политике, - высказывает предположение Агата.
    - Когда ты говоришь о своём доме, от тебя исходит излучение. В тебе слышен ритм, стать и…  мажорная нота.
    - А ты пахнешь мудростью и  надеждой, в которой бушует жизнь.
... День клонился к западу. Солнышко уходило за яркий горизонт. Мы с Агатой вели нескончаемые разговоры, вспоминая прожитое, гадая о будущем.
      … В дом тётушки вернулась, когда тени собирались объединиться, чтобы уснуть тихим ночным сном.
    - Где тебя носило? – улыбаясь, спросил Витас. – Приходила соседка Касияна, приносила сказки из минувших дней, хотела одну преподнести лично тебе.
    - Касияна? Я ей привезла в подарок книгу, которую она давно не может найти.
    - Сказания или поэзию?
    - Поэзию, в которой живут предания.
    - А ещё о тебе спрашивал Терентий Давидович. Помнишь такого?
    - Хочет поведать мне историю старого Дуба? Он ведь обещал узнать биографию вашего городского Нижнего сквера, а отдельно - огромнейшего дуба, который считается у вас старожилом.
    - Скорее всего, так. Я его пригласил прийти к нам во вторник к вечеру. 
   Возле дома родственников стояла удивительно-мягкая, ласковая тишина. Её не нарушали наши общения, они как бы входили в неё, записывались и отправлялись куда-то, чтобы там и остаться. Наш разговор продолжался до поздней ночи и касался всего того, чем и как мы живем, что нас волнует и успокаивает, о чем мечтаем. Тётенька вспоминала прошлое, сравнивала с сегодняшними днями, приводила примеры, радовалась, что её планы сбываются.
… Две недели  пролетели мигом со дня моего приезда к родным людям. Кроме всевозможных поездок к знакомым и приятелям я занялась вышиванием, и вскоре у меня появилось полотенце, в котором отразился мир тётушки и её семейства - цветущая ветка яблони. 
    - Это твое хобби? – спросил меня Витас.
    - Хобби, и… память о том, что в нашем роду все вышивают.
    - А я? – удивился брат. - Чем могу порадовать род?
    - Записывай главные события вашей жизни.
    - Я их записываю.
    - Верю в тебя, - ласково улыбнулась брату.
… Спешили куда-то годы. Минуло пять лет, как я окончила университет, работаю в НИИ, вышла замуж, родила сына, которого назвала Яном. Муж у меня поляк, работает в области прогнозирования Всемирной погоды.
    В один день от Агаты на мое имя пришло большое пухлое письмо. С радостью открыла и… кроме письма обнаружила три фотографии. Стала рассматривать снимки. Вдруг меня вроде ударило током: на них не кто-нибудь - сама Агата с Глебом. Правда, Глеб изменился, так как я видела его фото юношеских лет, а здесь – взрослый мужчина. Тут же начала читать послание и поняла – Агата дождалась мужа. Когда он приехал, Ата не написала, сообщая, что у неё хорошие вести, закончила послание словами: «Приезжайте всей семьей. Мы Вас с Глебом очень ждём».
 …Ровно через месяц я семейно прибыла в дом тётушки Сабины, где меня встретили дядя Зосим, Витас с женой и дочкой, и кот, который ждал у калитки.
    С Агатой  и её мужем мы встретились на второй день. Первое, что  кинулось в глаза – бескозырка, которую хозяйка повесила в большой комнате на стене между пейзажами о море. Долго сидели в гостиной, потом перешли на улицу, где под яблоней стоял стол, стулья и кресло для Зефира.
    То, о чём рассказали Агата и Глеб,  привело меня в шок. Оказалось, - Глеб выходец из богатого рода, у которого  имелся торговый дом, контора и сапожная мастерская.  В двадцатые годы дед его был арестован и погиб в тюрьме за сокрытие художественных картин, имевших немалые ценности. У него остался сын и жена, которые спаслись от ареста бегством. Их прятали дальние сельские родственники. Со временем сынок, то есть, отец Глеба, сменив фамилию, уехал в Прибалтику, где работал на морской пристани. Его мама умерла, но при жизни сохранила некоторые драгоценности и дневники деда. Через время сын вернулся в края, где вырос, и женился на дочери бывшего мельника, не желавшего признавать советскую власть. Именно тут сошлись взглядами на политику отец Глеба с тестем. Когда появился Глебушка, его воспитали в духе прежних времен. Как ни прятали свои взгляды те, кто был против советской власти, их приметили и судили. Мама Глеба рано ушла в небытие от болезни горла. Отца арестовали. Похоронку на него получили через пять лет, на самом деле он погиб вскоре после суда. Жизнь сироты была несладкой. Он привязался к  родственнику Онуфрию и его другу Роману. События, что оседали в голове подростка Глеба, умножились в молодом возрасте. Он по-своему воспринял рассказы о родном дедушке, папе, бабушке, и  дал всему свою оценку. А тогда в руки ему попали дневники дедули, где тот писал о статусе  рода. Далее пошло, поехало. Случилось так, что Глеб высказывался не в пользу руководства, где учился и трудился. Его несколько раз предупреждали, чтобы укоротил язык. Это не возымело толку. Сначала был арестован его товарищ, прямолинейный и правдивый человек. На суде в защиту товарища выступил Глеб, за что попал в поле зрения милиции. Так постепенно он накручивал на себя негативную характеристику. Дед Роман посоветовал ему уехать, что он и сделал. Подался в Прибалтику, где через приятелей записался в морское плавание. Его взяли за физическую силу, желание быть моряком и быстрое соображение. Через два года Глеб отправился в заслуженный отпуск. Его снова  ждали неприятности.  На него был написан донос, что он своими высказываниями вредит советской власти. Именно тогда Глеб и познакомился с Агатой,  и женился. А далее всё усугублялось, укрупнялось. Его арестовали за пропаганду против социалистического строя, судили, вынесли вердикт: в тюрьму на пятнадцать лет. На мой вопрос, где  он обитал последующие пяток годиков, ответил, что жил там, где было предписано. За эти годы заработал немного денег и, не предупреждая никого, вернулся в село, где прежде жила Агата. Его встретила не Агата - её мама.
     Три дня, я со своим семейством  провела в кругу родственников и Агаты с Глебом. За короткое время о Глебе  узнала так много хорошего, что была поражена: провести пятнадцать лет в заточении и сохранить  достоинство и честь человека, который, несмотря ни на что, остался Человеком с большой буквы.
    - Бескозырка сохранила мне мужа и любовь! – сказала светло и счастливо  Агата, когда мы зашли к ней попрощаться перед выездом, и, погладив Зефира, который  вытянул свое мелодичное: - Мья-у-к-к!  - что, видимо, означало, что он тоже так думает.      
    
                ПУЛЯ
               
         Надо много пережить, чтобы стать  человеком.   
               
                Сент-Экзюпери
               
      Утро разбудило меня чудесным восходом. Солнце ещё не показалось над горизонтом, но ясность и радость уже озарила город. Тороплюсь. Через полчата отправлюсь автобусом в гости к родителям, что живут в сотни километров, в селе, которое всегда ждёт меня.
     За окнами мелькают весенние разнообразные просторы, неизмеримая даль небес, сёла и местечки, где кипит разноцветная жизнь. Мысли кружатся, переплетаются и множатся.
    …А вот и родное село: доброе, милое, гостеприимное. С улыбкой отвечаю на вопросы людей: надолго ли к родителям, как живу, что нового. Дорога теплая, ухоженная, знакомая привела меня к отчему двору.
     У калитки  встретил петух. Он тут же спросил: кто я и почему вхожу во двор спокойно, по-хозяйски. Дом закрыт.  Родители на работе, но это меня не волнует – к обеду придёт мама, а до обеда осталось немного времени. Открываю летнюю кухню, потом дом, и, улыбнувшись, приветствую  обитель спрашиваю, как им живётся без меня. В ответ слышу тихий смех и радостные вздохи. Значит меня узнали, приняли и обрадовались стены родного уголка.
     Чтобы занять время мету подворье, чищу грядку с нарцысами, поглаживая ствол ели росшей у ворот.
     - Твоя мама идёт, - слышу звонкий голос  соседки Маруси. 
    Выхожу за ворота, спешу навстречу матери, рассказываю, как удачно прибыла к ним –  на работе дополнительно дали один день для отдыха.
    До вечера в доме и во дворе слышны наши разговоры.  Мама передаёт новости села, о том, как станут отмечать праздники 9 Мая, как красиво убрали сельскую площадь, будет демонстрация и концерт.    
     Отец появился дома к вечеру. Увидев меня, сразу передал хорошую новость, -  сегодня ему звонил Мирон Александрович, напомнил, что 10 мая они нас ждут в гости.
      Об этих приятелях родителей знала только из их  рассказов. Случайная встреча отца с Мироном Александровичем Васинским произошла на конференции работников сельского хозяйства в столице. Позже папенька имел возможность побывать в доме Мирона, познакомился с его супругой Анфисой Дмитриевной. Чета Васинских гостила в доме отца в новогодние дни.
     Воспоминания об этой семейной паре звучали целый вечер, и я поняла – эти люди стали для моих папы и мамы близкими друзьями.
     Ужин наш был долгим и позитивным.  Мило перебирали  прошлое, заглядывая в будущее, немного грустили, что жизнь уходит быстро и невозвратимо.
    Следующий день – 9 мая, праздник Победы, прошел  прекрасно. Мы побывали на праздновании Дня Победы в центре села, зашли в гости к тётушке Миле, где встретились с родственниками, потом к нам пришёл сосед Степан,  с которым мы приятно ужинали во дворе под яблоней.      
     Новое утро явилось ко мне с пением птиц. Проснулась от сладкого сна: вроде бы я нахожусь на концерте в филармонии, а на сцене сидят какие-то дивные музыканты, исполняющие особенные мелодии.
    …В девять часов мы уже ехали в городок, который мне всегда импонировал своим месторасположением и укладом жизни. Семья Васинских встретила нас у калитки  дома.  У них, то есть, у Мирона и Анфисы свой собственный особняк, возле него немного аккуратно прибранной земли с деревьями, кустарниками и цветами.
     Местожительство приятелей родителей мне сразу понравилось не только уходом, но и архитектурой. Всё вроде просто, а вместе с тем отличительно. Некоторые люди утверждают, что по убранству и порядку в жилом помещении можно угадать характер хозяина. А в этом хозяйстве сразу определяешь, чем они дышат. Размещение комнат, их уют  напомнили мне дом моего дяди в Шаргороде, умного и хозяйственного человека. В доме Васинских два входа и выхода. Когда нас пригласили в комнату, расположенную слева по коридору, я тут же подумала: в ней  находится старинная мебель, та, о которой говорят, что она из натурального дерева. Так оно и было, я не ошиблась.
     Анфиса Дмитриевна, среднего роста женщина с глазами, в которых отражалось высокое сине-зеленое небо, а в темных волосах уже пробивалась седина,  пригласила садиться, приговаривая:
    - Садитесь, кто где хочет. Если пожелаете, можете открыть окно. Весна! Люблю её и считаю – она заслуживает мою любовь, так как мы с ней давние подруги.
     - Вы родились здесь? – передвигая стул, спросил хозяйку отец.
     -Здесь. Мирон же выходец из пригорода. О себе мы коротенько, урывками вам рассказывали.  Школу он закончил в селе. Техникум в областном центре. По окончанию учёбы пошел работать. Познакомились мы в 1941-м году. Я училась на последнем курсе техникума. Мирон  считал себя  совсем взрослым, хотя ему было всего 23 года. Можете себе представить – утром 21 июня  мне вручили диплом, а 22-го немцы уже бомбили наши города.
   - Мирон Александрович вспоминал, как после войны заканчивал учёбу в институте. Сидел за партой с юными парнями и девушками. Время было спешное, строгое, - поддержала разговор мама.
    В комнату зашел Мирон, сказав весело, что приходил сосед, принес миску маринованных яблок,  решил, что в наш дом приехали гости.
    - Хорошо иметь понятливых соседей – засмеялся  отец.
    - И не говорите, - хохотнул  хозяин: - Я  ему вчера подарил книгу. А его хлебом не корми – дай почитать.
    - Скажите, пожалуйста, эта мебель из дома вашего отца? – обращаюсь  к  хозяевам.
    - Кое-что. Остальное куплено в разные годы. Родители жили не бедно. Второй семейный жилой дом папенька отдал государству. Этот был второстепенным, - слегка  пригорюнившись,  сказала Анфиса.
   - Помню я эти годы, - осматривается вокруг  мама. -  Приблизительно такое случилось и у моих родных. Частенько вспоминаю, как  мама спасала имущество. Мой родитель ушел из жизни, узнав, что должен отдать государству почти всё нажитое. Переделать ничего нельзя было. История государств написана заранее в ДРУГИХ МИРАХ. 
    - Хорошо, что твоих родителей не выслали, - обратился к супруге Мирон.
    - Спаслись, благодаря хорошим знакомым, сын которых занимал в то время большую должность.  До сего времени дружу с его дочерью. Её папенька, царство ему небесное, выходец из крестьян, мыслил такими категориями: народ должен жить без богатых и бедных. Упертым был.  Рвался в науку. Много читал. Дружил с теми, кто поддерживал его. Когда произошла революция, он стал в её ряды. А далее… Кулаки и Пролетарии. Значит, КУЛАКОВ  нужно высылать на освоение новых земель – они там наведут порядок. Пролетарии должны строить новое государство, издавать новые законы. Вы и сами всё знаете и прошли через жернова этих лет, - вздыхая, рассказывает Анфиса и, открыв ящик стола, вынимает альбом, ставит на столик: - Здесь запечатлены лица наших родителей, родственников и  близких людей. Альбом старый. Остатки былой роскоши. Обложка кожаная, немного потёрлась. Садитесь за журнальный столик, так будет удобнее. Первые три страницы – мои бабушки и дедушки, их сестры и братья. Далее – мои милые папенька и маменька. А ещё там имеется фото моего брата, и папины родители. На остальных страницах несколько снимков родни Мирона. Удивительный снимок их дома, рядом Мирон со сверстниками.
    - У нас есть старый альбом, но там меньше фотографий. Некоторые снимки  мама прятала: они стали совсем блеклыми, - присматриваясь к какому-то фото, вздыхает  мама.
…Из открытых окон к нам влетал ветерок, вносил нежные ароматы цветущей сирени, уносил наши разговоры и впечатления.
    - Анфиса, - обратился Мирон к жене, - пусть гости познакомятся с нашими жилыми комнатами, а я тем временем спущусь в подвал, принесу кое-что вкусное, - предлагает  Мирон.
    То, что я увидела в других комнатах, меня поставило, как иногда выражается бабушка, с ног на голову. Вторая комната напомнила мне морскую ракушку. Диван, три шкафа, письменный стол и очень интересные старинные стулья, они-то и  напоминали ракушечки. Увидев моё неподдельное изумление, хозяйка  улыбнулась, высказалась просто: - По эскизу Северина их смастерил наш местный столяр. Северин – наш сын. Он учиться в Севастополе. Пошел по стопам моего брата Платона. А братик с детства мечтал о море. Ныне живет в Ленинграде. Я рассказывала вам о нём, - обратилась женщина к моим родителям. - А картины на стенах написаны Платоном. Это кусочки Севера России. Все они отвечают морским сюжетам. Когда сын жил с нами – сам оборудовал своё гнездо. Покинул его не навсегда: оно принадлежит ему, когда он здесь бывает.
     В следующую комнату мы не зашли – то была спальня хозяев. Анфиса приоткрыла дверь, пригласила пройти, но мы с мамой и отцом сказали, что  посмотрим со стороны. Мне кинулись в глаза красивые пейзажные картины. Две из них, скорее всего, копии работ старых мастеров Рима.
    - А вот и я, - услышали голос Мирона, несшего  на подносе кастрюлю и керамический горшочек.
    - Вам помочь? – предложила я.
    - Не откажусь, - улыбнулся Мирон.
     Об убранстве кухни не стану рассказывать, это мне не удастся. Не зря моя бабулечка утверждала, что кухня – часть души женщины. До чего умело и со вкусом оформлены  и установлены там шкафы, столики и подвесные полки! Хозяйка, заметив мою растерянность, улыбнулась, стала объяснять:      
    - Не сразу всё это сделалось. Удобству на кухне меня учили с детства. А ещё – Мирон дизайнер по таким делам. У него  высшее образование агронома,  а в душе он художник и немного писатель, плюс поэт. Я попрошу его прочитать кое-что для нас.
…Застолье длилось долго, с перерывами и всевозможными разговорами. Я, конечно, больше молчала, наслаждаясь беседами старшего поколения. Когда отец перевёл тему на науку, которая  шагнула вперед после войны, я всё внимание уделила его словам.
    -  Я верю в неё, - мягко заверил папа. - Знаю, на земле между людьми нет постоянного мира. Как не говорите – войны идут всё время. Сегодня бушует черный континент Африки. Там нет спокойствия. Это с виду хорошо. А хотелось бы, чтобы  наука двигалась во всех направлениях. Люди могли бы достичь многого в жизни. Главное – найти понимание друг с другом.
    - Наши мысли не только движутся вперед, они прибавляются, летят вверх, где живёт и действует незнакомый мир. Мы мало знаем о нём, и надо прилагать усилия, чтобы открыть новую его частичку, - кивает головой Анфиса. 
     - Впервые о нашей Галактике и Солнечной системе начали говорить мыслители, философы, писатели и прочий ученый мир, - продолжил тему Мирон.- К сожалению, не так много читал древних ученых. Всегда удивляюсь тому, о чём говорили и писали  Цицерон, Конфуций, Платон и Сократ. Иногда начинаю размышлять, а Анфиса говорит, что я мог бы стать философом. Вряд ли. Моя философия будничная, неглубокая. Сейчас процитирую, что о философии говорил Сократ. «Во всякие времена и во всяком возрасте, что бы с нами ни происходило и что бы мы ни делали, в жизни всегда есть место философии». Наш к вам приезд зимой и ваш – к нам весной – построен на философии наших поступков, мыслей, действий.
      - Вчера наш сосед рассказывал о войне так, вроде он там был, - продолжила разговор Анфиса. -  Он ещё молод, но  в его речи звучала философия предвоенного периода. В политике тоже видит философское начало. Это меня поразило. Праздник Победы отмечаем два дня, иногда три. По нашим соображениям в один день он не вмещается, его нужно отмечать три-четыре денька подряд.
    - Вновь философия, и она верная, - утверждает отец.
    - Никто никогда не опишет и не выскажет тех страданий, которые происходили хотя бы в один военный день, - поправляя занавеску, рассуждает  хозяин дома. -  Гибли не только на фронтах, гибли в тылу. Вот сидим мы с вами за столом: тепло, тишина, праздничное настроение, мы здоровы, счастливы, мечтаем о будущем, которое к нам пришло через страдания и  горе. Не хотел я об этом говорить. А если мы коснулись темы войны  и Дня Победы,  как бы ни было тяжело, расскажу вам - близким людям, об одном случае,  произошедшем не там, где проходили бои, а где жили наши родные, находясь под оккупацией.
    Анфиса почему-то смутилась. Вздохнула, коснулась ворота блузки, и подбирая слова, продолжила разговор:
     - То, о чём высказался мой муж, касается меня. Именно меня. А чтобы рассказать, что случилось со мной в первый год войны, сначала опишу то время несколькими словами. Мы уже знакомились и общались, рассказали друг другу, кто мы, кем были наши родители, чем и как жили.  Но  сейчас начну с грустного - с военных действий войны 41 года. Так будет понятнее, в чём состоит происходившее. В первый день военной интервенции в нашем городке стоял  плач, стенания, было непонятно, что происходит. Военкомат перегружен. Отец собирается на войну, а мама вроде бы отключилась: что-то делает, готовит кушать, прибирает, стирает. На вопросы отвечает невнятно, плачет, не вытирая слёз. Родитель просит не трогать её, понимая, что  стресс вызван тяжелыми событиями. Я тоже не могла понять и принять происходящее. На войну отправляется и Мирон, считайте, жених, будущий муж. Сознание, как в тумане. Уходило время. Новые дни приносили  несладкие новости, и  всё грустнее двигалось тяжелыми предписаниями жизни. Как только отец и Мирон ушли воевать, мы стали ждать от них известий.
    Голос Анфисы прервал громкий голос с улицы. Мирон встал, открыл шире окно, улыбнулся:
    - Сосед у нас неспокойный: криком наводит порядок в доме.
    - Наверно лишнее взял, - комментирует отец.
    - И такое бывает. Просто человек такого склада ума. Громко, значит, выполнимо, - заметил Мирон.
    Анфиса  мимоходом глянула на мужа, махнула рукой, этим вроде бы сказала, что все люди разные.
     - Были бы все были одинаковы, скучно бы жилось, - дополнила мама.
    - Ха! Ха! Ха! – смеемся разом.
    - Тогда я продолжу своё повествование, - улыбнулась приветливо хозяйка. - Тема печальная, но прятать её нельзя. Как не говорите, память не дает это забыть. После проводов отца и Мирона, мы сразу же сложили семейный план жизни. Жить надо, а значит, необходимо трудится и зарабатывать на хлеб. Профессия маменьки – швея, и не простая. Она долгие годы трудилась в швейной мастерской в качестве руководителя. Ремесло нужное и  полезное. У родителей моего папеньки остался дом в пригороде Гродненки. Родителя отца уже не было, а мама  обрабатывать сад и огород была не в силах. Значит, мы должны были работать с ей по хозяйству. Мой брат Платон, школьник  – помогал как мог, и его помощь была серьезной, как не говори, в доме был мужчина.
     Анфиса замолчала на несколько секунд, вновь окунулась в повествование:
   - Сейчас перейду в тот период, когда в город вошли немцы. Первого из них увидела заходившего в наш двор. Постучался, на ломанном русском языке спросил хозяйку. Маме улыбнулся, сказал, что ему наш дом понравился, даже на пальцах выразил свое удовольствие. С ним пришел молодой немец, который молча слушал своего господина, а когда тот закончил, вытянулся, сказал, что он всё понял. Немецкий я учила в школе. Мои знания  были хорошими. Но вида не подавала, что мне известно, о чём они говорят. Старший по званию в чине майора, остался жить у нас. Ему прислуживал молодой.  Скорее всего,  в небольшом чине. Уходили дни, связанные неприятными событиями. Как не говорите, если в твоем доме живёт враг, не сладко приходится,  не то, что видеть всё это, но и думать о нём. Но изменить что-либо мы не могли.
     Мирон извинился, прикрыл окно, обратился к жене:
    - Маленький сквознячок. Мы ему перекроем дорогу.
    -Любопытный, - отозвалась Анфиса. – Всё на земле живое. Значит, он хотел знать,  о чём  веду речь. Я вот что хочу сказать. На земле ничего не происходит без причины. Война тоже. И майор, что поселился у нас, тоже без причины не поселился бы. Привыкнуть к нему не могли. Он это понимал, так как годков ему было под пятьдесят, и по выражению глаз видели: он многое знает о нас, но не подает вида. Так проходили дни. К бабушке мы ходили вдвоем с мамой. Через какое-то время часть немцев покинула город. Осталось их немного, а наш постоялец  не двигался никуда. Иногда он, постучав в дверь, заходил к нам в комнату. Извинялся, вел обычные житейские разговоры с мамой. Самые обыкновенные речи: о погоде, о её работе, о земном бытие людей, сводя речь к философии. Скорее всего, он догадывался, что я понимаю о чём он говорит, но молчал. Конечно, я разумела: майор умный и словоохотливый. Только не с кем ему было делиться своими познаниями Сократа, Демокрита, Авгла, и Гегеля.
    - В разговоре он вспоминал имена философов прошлого? – спросила я.
    - Цитировал их.
    - А немцы к нему заходили? – интересуется  мама.
    - Иногда. Но чаще он сам уходил куда-то, возвращаясь, долго что-то писал. Как-то к нему пришел молодой немец в чине лейтенанта. Я уже стала различать их звания. С первого взгляда сообразила: повеса и волокита. Он зачастил в наш дом, кидая приветливые взгляды в мою сторону. Из себя был не то, что не красив: какой-то слизняк. Мокро смотрел, мокро говорил, мокро улыбался. Однажды не застал майора, и тут же, не раздумывая, зашел в нашу комнату стал что-то рассказывать, мешая немецкие слова с русскими.  Я отмахивалась, вроде ничего не понимаю. Он посмеялся, сказал, что я притворяюсь, будто бы не знаю немецкий язык.
    - Можно, я глотну водички? – спросила Анфиса, и пригубив стакан, улыбнулась. – Теперь поведу вас туда, где меня ждали непредвиденные обстоятельства. Немец не на шутку стал ухаживать за мной. То цветочки принесет, то шоколад оставит на кухне, то просит учить его русскому языку. Однажды явился с фотографиями своих родителей,  где они отдыхают в своём небольшом поместье. Кроме того сказал, что не женат и не имеет невесты, зато имеет квартиру в городе. А ещё похвастался, что будущее ему видится в ярком свете мирного жителя, с женой и детьми.
     - То были намёки? – поинтересовался отец.
     - Именно намеки. Они были частыми и настырными. Мама начала пугаться такого «жениха», стала утверждать, что меня нужно спрятать от упрямого немца.  Пока суть да дело  я решила сказать ему, что у меня есть жених, и я его люблю. Как это случилось – не знаю. Коверкая слова, показывая фото Мирона, давала понять, что он должен от меня отстать. Карл - так звали немца, мимоходом посмотрев на фото, улыбнулся, сказал, что я буду ему женой, а не тот, кто до этого времени считался женихом. Узнав это, мама сильнее забеспокоилась. На улице стояла  осенняя погода. Мы  спешили собирать урожай с бабушкиного огорода и сада и делать запасы продуктов на зиму. Несколько дней с мамой  находились в пригороде. Вернулись домой, а Карл – тут как тут. Я пряталась от него, где только могла: у соседей, у подруги, у маминой приятельницы. Но он был настойчивым. Обещал золотые горы, лишь бы я стала с ним видеться, выходить в город.
     - Этим самым он мог выставить вас в плохом свете, - поспешно высказалась мама.
    - Думаю, он того и добивался. Но мы тоже, как говорит пословица, не лыком шиты. Как-то в  субботний день  решили испечь пироги. Мама занялась тестом, я пошла в сарай за яблоками для начинки. Когда шла туда, никого не заметила. Взяла то, что было нужно, пошла к выходу, когда вдруг увидела перед собой Карла. Он стоял в двери, со сладко-ехидной улыбкой на лице, стал рассуждать, что я поймалась, как мышка. Если бы я могла рассказать, что я чувствовала в тот момент! То ли  оцепенение, то ли страх овладели мной с головы до ног, а может быть что-то пострашнее. Карл стал признаваться мне в любви. Божился, что любит так, как никого не любил. Бил себя в грудь, клялся в верности до конца дней, что-то лепетал несуразное.
    Я стояла, как истукан: не могла ни шевелиться, ни говорить, ни думать. А когда он сделал шаг ко мне, меня  вроде бы что-то окружило защитным слоем. Скорее всего, он подумал, что я согласна, кинулся обнимать, лестно о чём-то приговаривая. Откуда у меня появились силы - не поняла. Оторвала его руки от себя, уперлась ему в грудь, вывернулась, хотела бежать, но он поймал меня, толкнул в сарай, засмеялся зло и, притянув снова, прорычал: «Будет так, как я хочу!». В какие-то доли секунды  полез целоваться, но я, высвободив руку, ударила его по лицу. Мне показалось, что  время остановилось. Лицо Карла приняло багровый вид. Глаза сузились, затуманились. Я не сообразила, как он выхватил пистолет и приблизил к моему лицу. Мгновение и… Именно в это мгновение прозвучал выстрел. Теряя сознание, я сползла на порог. Когда открыла глаза – надо мной стоял Платон. Меня затащили в комнату, положили на кровать, дали выпить воды. Тут мне стало так холодно, что я задрожала. Маме пришлось укрыть меня тремя одеялами. Потом маменька привела ко мне соседку, бывшего медицинского работника. Она поила меня каким-то отваром, растирала руки и ноги, говорила о чём-то отвлекающим. В таком состоянии я пробыла три дня. Куда делся Карл, мы не знали. Скорее всего, он сбежал, подумав, что застрелил меня. А меня  от смерти спасла пуля, которой, видимо, предназначено было не убить никого. Она застряла в косяке двери. Мой братик  вытащил её оттуда, показал и спрятал. Так и лежит она в коробочке, куда её определил Платон.
     Анфиса обвела нас взглядом, полным светлого доверия, улыбнулась, и в её улыбке я увидела остатки того состояния, в котором она пребывала в то мгновение, когда ей грозила смерть.
    Мирон Александрович вышел из комнаты, вернулся  через минуту  с коробочкой, в которой на лоскутке ткани лежала пуля. Маленькая, блестящая, почти незаметная. Мы молча смотрели на неё, и каждый из нас думал о том трагическом, бессмысленном, связанным с пулей, которая не выполнила предназначенную ей миссию, вопреки всему сотворила чудо – подарила жизнь молодой женщине.
…Домой мы вернулись к вечеру. Всю дорогу родители молчали, и только в доме, присев ужинать, отец сказал:
    - Есть Бог на свете.
    И этим высказыванием закрепил в моей памяти то, что было связанно с пулей, которая пролетела мимо Анфисы.               

                ЗОЯ-ЗОРЕНЬКА

                Любовь – это голос Бога.
                Грейс Аквипар


               
                Звонок в коридоре объявил Галине, что кто-то пришел.  Не    
                спрашивая, кто там, открыла дверь, ахнула: пред ней
                стояла её подруга.
                - Ната! Наташенька! – кинулась Галя к подружке.
    - Я! Собственной персоной! – обнимая Галину, смеётся гостья. – Прости. Без телеграммы. Так вышло.
    - Заходи, - взволновано предлагает Галя.
    - Спасибо. С удовольствием. Говорят, если впервые переступаешь порог дома – неси хлеб. Я его привезла с собой. Возьми, и пусть твой дом наполнится добром и здоровьем! – подает круглый ржаной каравай хозяйке Наташа.
    - Боже, мой! Какая красота! Благодарю, родная! – поцеловав хлеб, всплакнула и ёще раз обняла подругу Галя.
    - Да у тебя не квартира – хоромы, - рассуждает гостья. – Воочию вижу - у вас всё отлично. Не могла и представить, что вы так обустроились. Как поняла – здесь прихожая. Правее кухня. Оттуда несутся приятные запахи пищи. Далее гостиная. А ещё дальше: две комнаты, одна  для сына, вторая  ваша с Андреем .
    - Все так и есть. Не стесняйся. Устраивайся. Посмотри, чем мы обитаем  на сегодняшний день. Докладываю:  Андрюша в командировке. Натан, как тебе известно, в Харькове. Учится прилежно. Мечтает устроить свою жизнь в большом городе. По его разумению – здесь будет тесно с его профессией.
    - Правильно размышляет. Я за него очень рада, - говорит Наталья, выставляя на столик пакеты из сумки. – Привезла вам живописную картину, написанную нашим местным художником. Талантлив и трудолюбив. Он наш нынешний сосед. А Натану -  трехтомник Есенина. Он мечтал о нём.
    Галя обняла подругу, ласково заговорила:
    - Поверь, мне не хватает тебя здесь. 
…Осенний день клонился к западу, раздаривая людям яркие, теплые и мягкие золотые лучи. В кухне возле приоткрытого окна сидят Галина с Наташей, ужинают и ведут задушевные разговоры.
    - Не жалеешь за старым домом? – спрашивает Наташа.
    - Нет. Там центр города шум и гам. Вроде бы неуютно стало в том дворике. Мимо наших окон сновали люди. Да и соседка Тима, неспокойная женщина, частенько гуляла по праздникам. Здесь – мир и покой. Конечно, и тут бывают веселья, но всё в меру и с толком. Андрей имеет возможность писать свои статьи, есть где уединиться. Натанчик приезжает на каникулы и тут же собирается: то в поход, то к бабулечке, то к Вере Николаевне. Там, в центральной части города, живет его детство. Особенно в районе Лучинца, где находится домище Верочки. Надо же: построила дом в шесть комнат при наличии двоих детей. На вопрос: зачем ей столько жилого помещения, хохочет звонко, приговаривая: «Для тех, кто захочет здесь отдохнуть». А отдыхать в её доме можно всегда. Прекрасное пригородное место. Когда  она брала участок для строительства, там был пустырь и кусок старого сада. Взгорье и низина  не испугали её. Ныне тот район самый перспективный. Рядом с её домом построили особняки смелые люди. Расчистили, распахали неудобные земли, и стали они райскими.
    - Помню, как я впервые там побывала. Около двадцати лет назад. Тогда родился Натан, - вспоминает гостья.
    - Не перестаю удивляться людям. Когда Вера Николаевна позвала нас с Андреем в этот городок, уже тогда сложила план подарить нам свой домишко, расположенный в центре. Домик был не так уж мал: три комнаты и  мансарда. Мы жили сначала в мансарде, как любил повторять Андрюша, чтобы все было видно с высоты. Мне до сего времени снится наши первые комнатки, с пологой крышей и нежностью  небесной глади.
    - Андрей ей не родной племянник, почему она выбрала его?
    - Не знаю. Сложная история. Вера строитель с образованием. Муж её  тоже строитель. Их свел техникум, где  учились. Всегда удивляюсь ей, такой умной, рассудительной, милой и трудолюбивой женщине. Свой дом они с супругом построили очень умело. Когда рушили старые городские кварталы – всё, что там было пригодное для стройки, возили к себе на участок. Позже бригада строителей в выходные,  или после работы отшлифовывали, отбирали, прикладывали камень к камню, кирпич к кирпичу  – строили здание. А наше государство, ломая старые домики, всё вывозит на свалку. Хозяйская смекалка Веры не пропала зря. Она построила именно такой дом, какой хотела.
   - Их дети приезжают к ним?
    - Всё время. Дочь живет в тридцати километрах отсюда. А сын выбрал Ленинград. Умный парень. Не вернется назад. Внуки отдыхают летом у бабушки. Мой Натан может там находиться по три дня. Спрашиваю Николаеву, как она терпит всех проживающих у неё летом. Глаза её смотрят с добротой, говорит, что она их видит только за ужином. Две внучки взрослые. Они готовят завтраки и обеды, а она с Семеном преподносит им ужин.
    - Выходит, что у Веры проживают летом шесть человек.
    - Выходит, так. Чудная воля твоя, Господи, как говорит моя мама. Иногда спешу к ней после работы, чтобы помочь, а она  пожимает плечами,  предлагает: «Приходите и вы с Андреем пожить в наш СОЮЗ». Присматриваюсь к её дому, поражаюсь: всё на месте, чисто, убрано, приготовлена пища. А Николаевна улыбается, ведёт меня на огород или в сад. Там тоже чистота и порядок. Знать, любят её родные и двоюродные родственники, раз ей с ними так мило живется.
    - Семен Митрофанович не болеет?
    -Нет. Он молчун от природы. Когда  его окружают внуки, рассказывает сказки, переплетенные с правдой жизни. Или, наоборот - повествует о жизненных ситуациях, вкладывая в них сказочные темы.
…Спелый взрослый вечер тихо ходил возле пятиэтажного дома, где живёт Галина. Прислушивался, о чём вели беседу давние подруги, встретившись через три года.
 …Галя спит, ей сниться, что кто-то крадется  легкими шагами в её доме. Открыла глаза – улыбнулась, вспомнила, к ней приехала Наташенька, подруга студенческих лет.
    - Доброе утро! – сказала приветливо.
    Через минуту скрипнула дверь. Ната в светлом сарафане предстала перед ней с вопросом:
    - Проснулась? А у меня завтрак на столе.
    - Неужели так поздно?
    - Что ты! Это я просыпаюсь  рано. Привычка. На работу ехать минут тридцать, а то и сорок.
    - Мне это не грозит. Рабочее место рядом. Завод построили недавно. Примерили к новому микрорайону.
    - Я, вообще-то, дважды просыпалась. Сначала на рассвете. Выпила воды. Вышла на балкон глотнуть кислорода, да такого чистого, будто его очистили сами Боги. Вид с балкончика чудный. Особенно в рассветное время. Мне показалось, что из небесной дали доносилась музыка саксофона, славящего начало нового дня.
    - Как тебе вид с правой стороны? Там виден гребень леса, взгорье и долина, примыкающая к микрорайону. В любую пору года вид  меняется. Красотой эта местность отличается, особенно в пору восхода и захода солнышка.
    - В детстве я сказала маме, что солнышко устало и  спешит в кровать. Мама, улыбнувшись, добавила: «Подрастешь, поймешь строение Вселенной.  Сейчас пусть будет по-твоему: солнышко уходит к себе отдыхать».
    - Нечто подобное говорила в детстве и я. Сейчас присматриваюсь к вечному светилу, задаю вопрос, как построен наш Бесконечный мир?
    - Прекрасное место строители выбрали при строительстве этого  дома. Да, кстати, когда проснулась на рассвете, услышала лёгкое шарканье метлы. Присмотрелась, увидела женщину, подметавшую дорожку между домами.  Она тоже любовалась восходом. Почему-то  подумала, что её движения телом и руками символизируют танец, под названием: - «Вальс Восходу Солнца».
    - Знаю эту женщину. Это Зоя-Зоренька. Так  называю Зою Владимировну, дворника нашего района.
    - Почему Зоя-Зоренька?
    - Давай я сначала встану, помоюсь и  явлюсь в кухню для принятия завтрака, - слегка потянувшись, смеется Галя. – Потом  расскажу тебе удивительно-прекрасную историю жизни и человеческой любви.
    В открытое кухонное окошко влетел мягкий сентябрьский ветерок. Присел на полке с кухонной утварью, покружился над столом, махнул во двор, унося запах кофе.
    - Да тут ресторанные запахи, - садясь за стол, радуется Галина.
    - Кофе по моему особому рецепту. На сковороде – тушеные  фрукты и овощи. Это будем пробовать позже.
    - Андрей готовит кофе по своему рецепту. Когда у них аврал с выпуском газеты, редакторы и журналисты проводят всю ночь с чашечкой этого удивительного напитка. Оттуда он и взял привычку, что утренний кофеёк должен быть  крепкий и  ароматный.
    - Помнишь, как мы желали иметь настоящий кофе? Это было в годы юности. Сейчас его можно купить чаще в зернах, но молотый уже появляется на прилавках.
    - Не все его пьют употребляют, как мы с тобой.
    - Что ни год, становимся богаче. Вот тебе чашечка божественного напитка, а я хочу послушать прекрасную историю жизни и любви, которую ты обещал рассказать, - приподняв весело бровь, говорит подруга.
    -Когда ты сказала, что, любуясь рассветом, заметила женщину-дворника, подметающую дорожку, я тоже однажды увидела её на таком же рабочем месте, когда ночь уходит, а рассвет делает первые шаги. А случилось это так, - отпив глоточек кофе, начала свой рассказ Галя. -  Как-то проснулась я на рассвете. Тихо. Спокойно. Уравновешенно. Присела  на балконе, стала любоваться легким заревом восточного неба. Вдруг услышала мягкое движение. Это дворник Зоя мела тропинку со стороны дома. Через  минуту я её увидела. Она вдруг остановилась, вроде бы прислушивалась к чему-то, подняла руки к небу и медленно стала махать ими, в такт танца. Затем сняла с головы платок, покружилась в том же порядке  танцевального ритма, который напомнил мне ВАЛЬС. От увиденного я была не только удивлена, а шокирована. Небесное зарево осветило её, что я напряглась в ожидании чего-то особенного. Только женщина вновь взялась за метлу и  начала мести, а мне показалось - она метет тоже  в ритме вальсовой мелодии.
   - Она тебя не заметила? – спросила Наташа.
   -Нет. Сидела я на балконе долго, пока она не ушла в противоположную сторону. Увиденное мене  заинтриговало – я поняла, что не только мне мил и дорог рассвет, но и ей, Зое, он несет что-то очень нужное, а душа просит радости при его появлении. С того времени стала наблюдать за ней. К сожалению, ничего нового не узнала, и не раскрыла. О Зое мои соседи вспоминают мало. Не особенно контактирует она с жильцами. У неё всегда порядок и чистота. Сама себе задаю вопрос: когда она успевает всё сделать? Люди идут на работу – она идёт домой отдыхать. Что это такое?
    - Ты её раньше не знала?
    - Конечно, нет. Приятельница из первого подъезда говорила, что Зоя Васильевна лучший работник коммунального хозяйства. Живет в нашем микрорайоне. Одинокая. Вроде бы долгие годы работала почтальоном. 
    - Сколько  ей лет?
    - Старше нас. Приблизительно пятьдесят четыре.  Неплохо выглядит. Правда, я не  присматривалась к ней. Видела только за работой. Зимой убирает снег почти всю ночь. 
    - По всем данным Зоя трудолюбива.
    - Очень. Это я поняла весной. Мы с соседками  раскопали грядки, стали высаживать цветы. К нам подошла Зоя, вытащила из кошелки корни растений, заговорила приветливо:
    - Вот это вам. Привезла из села. Здесь  луковицы разных тюльпанов, корни пионов, нарциссов, петушков и лилий. А ещё – семена. Разберетесь сами, - сказала, улыбнулась и  ушла.
     Грядки получились у нас прекрасные. Цветут с весны до осени. Вторая встреча с Васильевной состоялась, когда я  выбивала ковры. Подошла, поздоровалась, стеснительно предложила помощь. Стушевалась я, а она тут же спокойно стала помогать мне. Разговорились. Призналась я, что муж в командировке, а майские праздники требуют чистоты. Зоя согласилась, даже как мне показалось, посветлела лицом.
    Во дворе кто-то громко говорил, что день сегодня будет замечательным.
    - Это  Марина разговаривает с плохо слышащей матерью, - объясняет гостье хозяйка и, привстав, ставит на стол миску с яблоками. – Попробуй. Их мне принесла подруга из села. Надо же вырастить такую вкуснотищу!
    - Действительно вкусные, - пробует яблоко Наташа. – Ты не закончила повествование о Зое.
    - Минуточку. Остановилась на коврах. Прошло несколько дней, наступил праздник Первое мая. Праздновали на славу. Ходили в лес к Голубым родникам, к старому лугу. Гостили у Веры Николаевной. Через недельку праздновали День Победы. Знаешь, как я чту этот день. Городские власти объявили праздничную демонстрацию и торжественный митинг для горожан. Утро началось с улыбок и приветствий. После демонстрации мы с Андреем и друзьями подошли к зданию Горкома. Вдруг я заметила в группе людей, у которых  почти у всех на груди красовались медали и ордена, то есть это были участники войны. Среди них стояла и  Зоя Васильевна,  в сером костюме, белой  блузке а на лацканах одежды блестели военные награды. В одно мгновение во мне все перевернулось. Я вроде стала истуканом. Смотрела на неё, душа смеялась и плакала. Так вот какая Зоя Васильевна! – пронеслось мгновенно. Оказывается, она участник войны, но знают об этом немногие.
    В это время Тамила, моя подруга, предложила: «А давайте двинемся ко мне. Дом на земле. Двор большой. Отметим праздник с участниками войны – мои родители бывшие фронтовики».
   - Я  дала согласие,  но в тот  момент не могла ни о чём думать: передо мной стояла Зоя в своем скромном  костюмчике, с военными наградами на груди.
    Галя замолчала, сделала паузу, чтобы дать  воспоминаниям продлить настроение, которое охватило её в момент, когда она увидела Зою.
    - День 9 Мая провели хорошо, - продолжила рассказ Галина: - Смеялись и плакали, пели песни и говорили о разных случаях фронтовых лет, отдавали почести тем, кто погиб, и во здравие - кто выжил. В тот день меня не покидала случайная встреча с Васильевной  в центре города.  Для себя я открыла её прошлое. Постепенно уходили дни. Зою  видела  мельком.  Не было причины подойти к ней и  заговорить. И вот  случай привел меня к ней.  Возвращаясь с работы,  сообразила:  меня настигнет дождик при выходе из автобуса. Так и произошло. Зонтика у меня не было, кроме газеты. Люди стали убегать, кто куда. Я развернула газетку, прикрыла голову, когда почувствовала над собой зонтик,  и увидела рядом Зою Васильевну.
    - Это я, - заговорила она приветливо. – Вдвоем под зонтиком поместимся.
    - Спасибо, - только и смогла сказать, и повеселела.
    - Одну сумку дайте мне. Так будет сподручней, - посоветовала  она и, взяв мой пакет, пошла ровным шагом.
    - У меня предложение, - вздохнула я. – Давайте спрячемся в подъезд, переждем дождичек.
    - Как раз второй подъезд мой. Я здесь живу. Чуть шире шаг, и мы у цели, - улыбнулась она.
    Отряхивая капли дождя, остановились в подъезде, радуясь, что нас не мочит ливень, который начался через несколько секунд.
    - Ты не против зайти ко мне, - предложила попутчица.
    - Пойдем, - ответила, и двинувшись за ней по лестнице.
    - Моя обитель на втором этаже. Сейчас открою, и мы спасены от дождика, - радостно произносит Зоя.
    Галя шире прикрыла оконную раму, поискала что-то на полочке, но не нашла, махнула рукой, сказала:
    - Ладно. Потом поищу. А сейчас продолжу повесть о Зое-Зоеньке. Не стану рассказывать об убранстве её жилого помещения. Чисто. Уютно. Спокойно. На стенах копии картин, на столике в рамочках фотографии, диван прикрыт пледом, большие напольные часы равномерно отстукивают жизнь. В это время раздался раскат грома
   - Лето, - мягко произносит хозяйка. – Люблю грозы. Что меня к ним тянет, не понимаю. Как только грозные тучи – рвусь куда-то. Это у меня от прошлого. Родилась в селе. Детство прошло без отца, с мамой и сестрой-инвалидом. Закончила школу. Мечтала учиться, но тут война. Вообще мечтать о чём-то поэтичном и романтичном любила. Я наблюдательный человек – всё мне интересно.
    - Я тоже наблюдательная, - говорю я. – Вас приметила, когда вы всматривались в рассвет. Мне показалось – вы танцевали.
    - Неужели? – спросила с удивлением. – Люблю петь и танцевать. Пою неплохо. Но судьба распорядилась сделать из меня почтальона и дворника. Долгие годы трудилась на почте. И чего только я там не выполняла! 
    - Как же вы попали на войну?
    - Так дело не пойдет, - сказала Зоя. – Нам нужно присесть за стол и за чашкой чая попасть в мою юность. А она, моя золотая юность, пришлась на войну.
    - Тогда я хотела бы посидеть в кухне. Там из окошка вид на поле, лесополосу, дальний небосклон, упирающийся в лесное богатство Дубовой рощи.
    - Согласна, - улыбнулась Васильевна. – Вы действительно наблюдательны. Похвально.
    - Природа одарила меня душой художника, - ответила  я мягко. - А вот рисую не так хорошо, как вижу объект.
    - А во мне живет песенный простор. Через песню вижу красоту бытия, - рассуждает хозяюшка и, отодвинув стул, показывает глазами, чтобы я садилась.
    Через пять минут мы уже пили горячий чай, который по моему разумению был составлен из многих трав.
    - Вы правы, - произнесла хозяйка, - чай из семи трав. Я ведь сельский житель. Живу в городе, а душой – в поле. Вы хотите услышать повествование о моей далекой юности. Сейчас начну свою повесть. Ушла  на фронт в девятнадцать. Никакой профессией  не владела, кроме как желанием помочь стране воевать. Меня назначили санитаркой в госпиталь. Там я выполняла всевозможную работу. Рассказать о той жизни мне трудновато, воспоминания тяжелые и  несравнимые с мирным временем. Было и такое, что могла заменить повара, почтальона, за раненых солдат писала письма, исполняла роль артистки, пела, чтобы отвлечь от боли и горя. Меня научили перевязывать раненых, помогать медсестрам, докторам и раненым бойцам.
    - Много слышала рассказов от людей, которые воевали. Одно слово ВОЙНА вызывает содрогание, - вхожу в диалог с Зоей. – А если ты девушка, тем более: война несовместима с девичьей жизнью.
    - Плохо, что я не писатель. Хотя кое-что написала. Для себя. Для племянников. Для тех, кто будет жить после нас, - как-то тихо и грустно ввысказала Зоя.
    За окном стало лить так, что в кухне потемнело. Я прислушалась к шуму грозы, улыбнулась:
   - Люблю грозовое время. Это не что иное, как событие в природе: нужное, прекрасное. Бабушка научила меня уважать его высоким чувством единения. В нашем мире всё взаимосвязано, значит, мы с дождиком одно целое.
    - Когда мне было семь,  впервые смело посмотрела в небо, где огромные тучи сходились в объятьях. Искра. Грохот. Освобождение туч от воды. Там, на войне, тоже в дождливую пору засматривалась в неистово-кричащие тучи, и вспоминала себя юной девочкой, пытающейся понять, что такое большие дожди.
     - Вам лично приходилось принимать участие в боях?  Как это было? Что вы чувствовали? – задала ей вопросы, а она помолчала, как бы воскрешала в памяти то, о чём  могла сообщить, вздохнула, провела рукой по седеющим волосам, стала говорить, переплетая свой рассказ с болью и горечью. Её повествование звучало так, как никто и никогда мне о войне не рассказывал. Даже мороз по коже пробегал от страшных эпизодов страшных военных действий.
    - Было нелегко? – спросила я, и кинула взгляд на фото, которое красовалось на стене.
    - Сначала было страшно. Потом поняла, что страх нужно закрывать на семь замков. Не хочу сказать, что это стало привычкой. К такому не привыкнешь. Во мне жила лютая ненависть к врагам. Передать её словами не могу. Представьте себе: молодая, здоровая девушка, по возрасту должна учиться или трудиться, любить и быть любимой, ходить на свидания, а я стала в ряды защитников Родины, ушла на фронт,  и  не жалела об этом. Вы никогда не  слышали тишины в перерыве между боями? А я  слышала. Вернувшись домой,  пыталась услышать такую же, но в мирной жизни она другая.  Военная особенная. Думаю, нет человека на земле, который мог бы описать её. Её чувствуют только те, кто воевал.
    - Отец рассказывал что-то подобное о тишине между боями. Мама плакала. А я, затаив дыхание, слушала и, поверьте, обдумывая услышанное, долго не могла успокоиться, - молвила я и, отломив кусок пирога, добавила: - Вкусно.
     - Благодарю, - улыбнулась хозяечка. - На войне  мечтала о еде, которую готовила мамочка. Сейчас расскажу один случай, который остался в памяти на всю жизнь. Война. Бои. Смерть. Искалеченные люди. А вокруг весна! Когда шли бои, птицы не пели, молчали. Зато в перерывах между боями они творили чудеса. Может, мне это казалось, но для меня в то время была такая высокая потребность жить - не передать. Главный врач госпиталя, немолодой человек, как-то посмотрел на меня, когда я прислушивалась к птичьему пению, заговорил: «Зоенька, если бы ты видела себя со стороны в тот момент, когда слушаешь птичий концерт, ты бы не узнала, что это ты. Вся светилась. Молодость!» Последнее слово было таким ласковым, что я  даже покружилась в танце. Тогда  у меня перед глазами поплыли вечера в родном краю. В конце нашего огорода, в долинке, которую маменька величала Песней,  жили соловьи. Они улетали  осенью, а возвращались весной.  Но это было в прошлой жизни, так как я тогда делила жизнь ДО и…  ВОЙНА. 
     Зоя замолчала, придвигая и отодвигая чашечку с чаем, о чем-то думала. Не перебивала её размышлений. Поняла: ей нужно поделиться чем-то особенным, я это заметила.  И тут вдруг лицо Зои изменилось, приняло выражение радости, я бы сказала сладкой радости. Она выпрямилась, вскинула плечики, на лице заиграло счастье.
    - Не обессудьте – поведаю вам один эпизод из военной жизни, - не сказала, вроде пропела женщина.
    У меня мелькнула мысль: рассказ  будет о чём-то индивидуальном, чисто житейском.
    - К нам в госпиталь привезли молодого парня лет двадцати, можно сказать, моего ровесника, -  одухотворенно продолжала Зоя. - Светленький. Нежный. Как ребенок. Ранен  в ногу. Сделали ему операцию. Сохранили коленный сустав, и он  ожил. Заживала рана на ноге, как говорят, не по дням, а по часам. Заметила, он частенько посматривает на меня. Сначала подумала, обыкновенные взгляды. Но не тут-то было. Как-то вечером, проверяя все ли раненые на местах,  услышала его шепот: «Зоенька, ты мне очень нравишься. Могу ли я мечтать, что увидимся на свидании, когда поправлюсь?» Как, по-вашему, что я ему ответила? Верно. Я ответила, что обязательно встретимся. Другого ответа не должно было быть. Надежда для человека - особое лекарство. Сергей стал поправляться быстрее всех. Когда  бросил костыль, так обрадовался, что пошел танцевать. Вскоре  ему надо было возвращаться в свою часть, а тут любовь ко мне разгорелась целым  костром. В тот день я была очень занята на работе.  Сережка крутился вокруг, понял что я не приду к нему на свидание и, не раздумывая, направился в поле. Вернулся через несколько минут. Отозвал в сторону, надел мне на голову венок из полевых цветов, продекламировал: «Я запомню тебя на всю жизнь: Молодой. Красивой. Милой. Мы обязательно встретимся после войны». Я не удержалась, обняла его, поцеловала, сказала светло: - Все будет хорошо. - А вечером Сергей отправился в свою часть.
    За окном притихло, в кухне тоже стояла тишина. Зоя молчала. Через минуты две она встряхнулась, произнесла, вздохнув:
    - Через неделю Сергей был  тяжело ранен. Его отправили в тыл. Так и не встретились мы с ним никогда.
   - Он вам понравился? – спросила,  улыбнувшись я.
    - Нравиться нравился, но не больше.  Не  имела  я права сказать ему об этом. 
      Кап-п-п! Кап-п-п! – донеслось к нам: большие капли дождевой воды лились с окна на подоконник.
    - Слышите, - нежно шепнула хозяюшка. - Это музыка дождя. Такое очарование,  за сердце берёт.
    - Теперь скажу вам я, что вы умница и наблюдательный человек, - обратилась я к Васильевне. - Расскажите мне о себе ещё. Именно о жизни на фронте.
    - Можно, - согласилась Зоя. -  В последнее время я много думаю о прожитых на войне днях. Там у меня  была  подруга, медсестра Таня. Красивая. Умная. Находчивая. Ей исполнилось перед войной двадцать. Работала в городской больнице операционной сестрой. Хотела пойти учиться на врача, но война перебила мечту. Так вот. Как-то Танечка шепнула мне, что ей нравиться один лейтенант. Он дважды был в госпитале, проведывал раненых солдат. Звали его Давид.  Как они познакомились, не знаю. Но Танюша влюбилась в своего лейтенанта, как говорят, по уши. Военный роман - это что-то особенное. Любовь несла столько радости и желания жить, что в мирное время редко так бывает. Таня молила Бога, чтобы ничего не случилось с Давидом. А когда его доставили в госпиталь после боя – раненого в плечо,  Танюша побледнела. Конечно, женщин там было мало. Их ценили, любили, привечали, говорили прекрасные слова. Было бы замечательно, если б так, как воспринимали нас мужчины на войне, было в мирное время. Не могу сказать, что я не пользовалась у мужчин вниманием. Старшина одной части слал мне письма, писал стихи, мечтал подружиться на всю жизнь. После войны одна дама смотрела на меня и  кривилась. Она даже высказалась нехорошо в мою сторону, якобы  я не красивая, а  всё же туда, веду разговоры о любви. Случайно получилось – я ей рассказала о своём любимом, с которым свела меня судьба на войне, а она возьми, да и посмейся над моим фронтовым душевно-сердечном романе.
    На миг мне показалось, что Зоя как-то особенно  взгрустнула до глубины души, до донышка своего сердца. По оконному стеклу побежали струйки, задребезжало, застукало, заиграло, даже запело. Мы с Васильевной стали снова присматриваться  к косым потокам дождя, лившимся с неба и поняли: июньская гроза не на шутку разыгралась. Она с таким азартом и остервенением двигала миллионы тонн воды, что мы  поёжились и вобрали головы в плечи.
     - Немного страшно,  но  красиво, - говорю, - и, выпрямившись, дополняю: - Во дворе сегодня загадочно и музыкально.
      - В этом грохоте я слышу музыку симфонического оркестра. До того времени, пока не попала в столице на концерт Баха, я не могла себе представить, что означает симфония, и не только написанная человеком, но и в природном исполнении, - открывая шире шторку, делится Зоя.
    - Мне  нравится  музыка Чайковского. И не только, - говорю я о своем отношении к  музыкальным произведениям, а саму не покидает вопрос: не попросить ли Зою, чтобы рассказала о своей любви к мужчине, о котором она случайно  поведала знакомой женщине, а та не оценила её искренние чувства, потому что Зоя была некрасивой. И тут вдруг заметила, как Зоя, тряхнув головой, стала отвечать на мой незаданный вопрос о своём  любимом, даже слегка удивилась.
     - Откроюсь тебе всецело, кого я полюбила впервые, и кто живёт во мне до сего времени, -  начала она как-то мягко, а я почувствовала, что даже дождь успокоился. – О своих фронтовых романах я не могу ничего говорить. Их просто не было. Не срываю: ухаживали, дарили улыбки, красивые слова, пожелания.  Этих мужчин  не любила. Где-то в душе  ждала ТОГО, который бы зажег огонёк любви в сердце, да так, чтобы грел  меня, и остался бы до конца моих дней. И такой мужчина появился. То был старший лейтенант Северин Задонский. Его ранило в ногу. Прооперировали быстро и квалифицированно. Крепкий был мужчина. Не стонал, не кривился, не показывал своего слабого состояния. После операции спал  долго. Когда проснулся, посмотрел вокруг, и  тут наши взгляды встретились. Я как раз была в палате, рядом с доктором Ксенией Ивановной. Меня поглотила волна удивительного прикосновения чего-то ласкового и доброго. С той минуты я стала другой. Мне казалось, что я переродилась. На второй день  попросила Таню, чтобы подстригла мне волосы, а одеваясь, присмотрела в зеркало, заметила – я должна поухаживать за собой, привести в порядок лицо, одежду, иначе нельзя. А старший лейтенант тихо следил за мной, когда я находилась в палате.  Голоса его не слышала, зато взгляды наши пересекались. Через два дня поняла – Я ВЛЮБИЛАСЬ. Проведать Северина  пришел майор из его части. Похлопал его по плечу, произнес несколько слов,  пожелал здоровья. Я сообразила  – майор спешил, потому что после начался  бой и к нам прибавились раненые солдаты. Прошло несколько дней.  Северину разрешили подняться. С костылем вышел из палаты, поднял руки вроде хотел взлететь, оглянулся, и охнул от удовольствия. В это время я тоже вышла на улицу и,  то ли по воле судьбы, то ли по велению Бога,  увидела его в ту секунду, которая свела нас на всю жизнь. Сама  не ведаю, как подошла к нему, стала рядом, а он обнял меня и так мы стояли несколько минут.  Те, кто проходил мимо, смотрели на нас молча, понимающе. С этого времени мы любили друг друга.
    Зоя сняла со стены фотографию в рамочке, положила передо мной, улыбнулась. На меня с фотографии смотрел человек в форме капитана и улыбался.
    - Это мой Сева. Ему вскоре присвоили звание капитана. Именно тогда он и сфотографировался.
    - Сколько было ему лет? – спросила Зою и ещё раз внимательно  посмотрела  на карточку, подумала, что, по-моему, он красив, смел и  умён.
    - Тридцать. Он археолог. До войны трудился в Омске. Вы заметили, какой он красивый? Не знаю, за что он меня полюбил. Как-то спросила  об этом – а он ответил, что меня нельзя не любить за красоту женской души, доброту, порядочность и честность. Если бы вы знали, какие у нас были встречи! Не часто, правда. Но это было наше время, единственные минуты, предназначенные только нам в целом мире. Весна 43-го года подарила мне Северина,  и она тогда же сложила для нас роман ЛЮБВИ, который длится до нынешних дней. Никогда мне не забыть весенние и летние вечера, иногда ночи и рассветы, когда мы с Севой были одни. Представьте себе: встает рассвет. Небо на востоке цветное. Именно цветное, притягательное, таинственное. В такие минуты я, тихо напевая, танцевала с Севой наш Свадебный вальс. Он очень любил рассветы. Иногда читал мне стихи, где главную роль играла любовь в рассветную пору. Не так давно я купила пару книг поэтов Серебряного века. Он обожал этих поэтов. А ещё он питал слабость к моим рассказам. Я повторяла сказки, которые мне поведала мама и бабушка. Они не совсем сказки, там действительность переплелась со сказочным вымыслом. Он их слушал, потом целовал меня. Угадайте, как он меня называл?
    - Зоенькой, - ответила я.
    - А ещё? – весело допытывалась Зоя.
    - Милой и единственной, - не нашлась что сказать я.
    - Он называл меня ЗОРЕНЬКОЙ. Так и говорил: Зоя-Зоренька. Я таяла от таких слов.
     - Ваш роман продолжался долго? – решилась спросить Зою-Зореньку.
    - Он ещё не окончился, - кивнула она головой и, вздохнув,  добавила: - Наверно я однолюбка, так как любовь моя не имеет границ. Господом Богом суждено  любить одного мужчину.   
     В кухне слегка посветлело. За окном стихала песня дождика. Уют и спокойствие заполонили квартиру. Зоя встала, поставила на стол графинчик с водкой, вынула из холодильника сыр и колбасу, достала две стопочки, вздох-нула, продолжила разговор, который снова удивил меня.
    - Давайте, моя милая гостья, выпьем по десять капель за мою любовь. Во мне живет вера, что Северин хранит не только память, но и свои чувства ко мне, иначе быть не может.
     - Согласна, - ответила я и,  приняв из  рук Зои рюмочку, выпила, сказала: - Крепкая. Как ваша любовь.
     - Тогда продолжу рассказ, а вы закусывайте, - кивнула хозяйка,  и  продолжила повесть: -  С 43-го года и до конца войны мы переписывались, встречались при любой, даже маленькой возможности. Жили ожиданием ВСТРЕЧ И СЧАСТЬЯ. Последний раз мы увиделись в апреле 45-го года. Это произошло случайно, но вместе с тем принесло нам радость и надежду о скорой мирной жизни. Наедине мы были всего десять минут. Но какие то были минуты! Столько счастья  доставили друг другу – не измерить ничем. Мы понимали - может больше не увидимся, и я на всякий случай  написала ему свой адрес. Верила: встречи наши не прекратятся, хотя знала -  мой Северин не был свободен. У него была жена и сын. О том, что он женат, узнала через месяц нашего знакомства. Никогда не задавала ему вопросов о семье, а он никогда о ней не рассказывал. Никто не отгадает, как сложатся человеческие судьбы!
    Я слушала женщину молча и внимательно. А Зоя поправила завиток от волос, выпрямилась, вроде бы готовилась встать, улыбнулась,  продолжила, волнуясь:
   - Дождалась я от Севы весточки в начале июля 45-го года. Он прислал фотографию, где с друзьями празднуют какой-то праздник. Она у меня  на столике.  В те дни не ходила – летала. Сева писал, что живет у родителей, встречается с приятелями, которые тоже воевали, строит планы на мирную жизнь. Тут же ответила письмом, вложив туда цветок ромашки. Ближе к осени пришел ответ. Письмо было маленькое, вроде вымученное. Северин написал кратко, что его отыскала супруга и он едет к ней. Куда именно – не сообщил.  Перед моими глазами свет перевернулся. Бывало такое - я закрылась в комнате утром и не вышла оттуда до вечера. Не знала, как жить и что делать. Труд занял в моей жизни главное место. Так прошло три года. Когда переехала жить в город, тут же занялась обустройством. Спасала меня работа почтальоном. Я выбрала этот труд из соображений, что общение с людьми отгонит печаль. Когда мне дали комнату в общежитии,  взбодрилась. Тогда же пришло желание перевезти в город маму с сестрой. Мы продали бабушкин и наш родительский дом, купили в пригороде домик с огородом и садом.
     Разговор прервался стуком в дверь. Зоя вышла, а когда вернулась сказала весело:
    - Соседка приглашает завтра в кино.
    - Какие фильмы вы любите? – поинтересовалась тут же.
    Зоя улыбнулась, а я приметила - её  улыбка источает особый свет, который притягивает и ласкает. А глаза Зои – два озера, наполненные чистотой и добротой. Женщина повела плечами, ответила:
    - Серьезные. 
     На улице посветлело. Васильевна открыла окно, вытянула руку,  помахала ею, сказала красиво: 
     - Я разыскала Северина. Он живет во Владивостоке. Много лет прошло, но уверена: он не забыл нашу любовь. Не знаю, что произошло после того, как он вернулся с фронта. До войны жил с семьей при родителях. У его отца большой дом. И вдруг  переезд во Владивосток. Какая сила заставила его туда поехать? Я должна увидится с ним, иначе… умру от тоски. Знаю, что не такая красавица, чтобы мужчины дрались за меня. Но и за мной, после войны ухаживали. Признавались в любви. Просили завести семью. Не могла я на это пойти. Представляла себя в одной квартире с чужим мужчиной, и тут же пропадала охота говорить с ним на эту тему. Не любила никого, кроме Северина.
    - Вы ему больше никогда не писали? – с удивлением переспросила  Зою.
    - Нет. Но адрес знаю. И во Владивосток поеду.
    - В этом году?
    - Отпуск у меня в конце сентября. Устрою последнюю с ним встречу. У меня есть: Надежда, Вера, Любовь. Сердцем и Душей чувствую, что он меня не забыл. Такая Любовь не забывается. Она определена  НЕБОМ.
    Слова Зои что Любовь определена небом, прозвучали, как заклинание. В них жила особая сила, которая одаривала её Надеждой и Верой,  встречей с человеком, которого любит все свои земные годы.
    - Знаешь, что я подумала, когда выслушала Зоину повесть? – спросила Галя Наташу.
    - О том, что она однолюбка, верна одному человеку, честна в поступках и т.п. – ответила подруга.
    - Нет. Я тут вижу другое. После войны она создала себе особый мир. Мир, в котором остались жить её чувства к человеку, пришедшему к ней в тяжелые годы. Её первая, и такая прекрасная  любовь, дала силы жить, переносить горести, неудобства, страх смерти, угрозу вечной разлуки.  Это чудное озарение появилось на фоне военных действий. Неважно, что встречи были недолгими. Но они живут в её памяти самыми прекрасными чувствами. Мне запомнился её рассказ о свидание с Севой, когда они танцевали под музыку РАССВЕТА. Эти мгновения  навечно остались в ней. Зоя до сего времени обожает РАССВЕТЫ. И, припоминая их, уходит мысленно в прошлое, повторяя тур вальса под рассветную мелодию Вселенной. Даже когда подметает дворы.
    Наташа смотрела  в окошко и молчала. Галина задумавшись, произнесла задушевно: 
    - Зоя-Зоренька, счастливый человек. Так любить не каждому дано. Её судьбу определил Господь Бог, и она, её Судьба, бережет её от всего грубого и невежественного. Она живёт совсем иным пониманием бытия земного, чем могла бы жить, имея мужа. Таково моё суждение о ней..               



                БЕЛЫЙ ПЛАТОК
                Истина заключается в том,
                что существует лишь одна
                высочайшая  ценность – любовь.
                Х. Хейне
                Раздел первый

    Второй день Ульяна отдыхает у сестры Ольги в её большом собственном доме, расположенном в пригороде Бельц.  В первый день приезда они долго сидели  под красавицей-липой, посаженной старыми хозяевами.
    - Вот бы знать, как жил человек, который посадил эту липу, -  вздыхает  Уля.
    - Я была на экскурсии по северу Молдавии. Заезжали в городок Окница. Побывали в поместье, где когда-то жил видный писатель Молдовы Константин Стамати. Рядом с домом парк. Старый, задумчивый, приветливый. Там растет липа, посаженная самим  Стамати. Он её очень любил. Говорят, что  он мог часами  сидеть и  слушал  музыку  ветвей.
    - А разве ветки поют? – удивилась Уля.
    - Ещё как! Это нам кажется, что в природе стоит тишина, что нет ветра. На самом деле там (подняла руки к небу Ольга) сосредоточены удивительные звуки, которых наше ухо не воспринимает. Мы не чувствуем даже движения легкого ветерка, который, соприкасаясь с ветками, издает особенную мелодию.
    - Читала в журнале, что некоторые композиторы слышат природные звуки не так, как мы, простые обыватели. Например, Евгений Дога, известный  молдавский композитор, рассказывает, что в детстве ходил в сад, взбирался на верхушку дерева и  слушал музыку. Повзрослев, он её записал. Память музыкантов частенько фиксирует мелодичные этюды природы.
    - Я встречалась дважды с Евгением Догой. Интересный человек. Всё в нём музицирует, даже разговор. Может быть, мне показалось, но я уверена - так оно  есть.
    - Ты у нас музыкантша, так говорила бабушка. Когда  поёшь – слушают все, даже птицы умолкают.
    - Имеешь в виду – птицы домашние? Я даже с петухом не смогу соревноваться. У него такие пронзительные ноты, что мне их не осилить, - хохочет Ольга.
    - Ты зря не пошла в консерваторию.
    - Вы же все знаете, что я люблю овощи и фрукты, - снова смеётся Оля. – Моя стезя их любить, ценить и мариновать. Консервный завод – мой второй дом. В нём я, как у себя на кухне.
    - А я мечтала стать учителем. Помнишь, ещё плохо говорила, а уже предполагала, что стану учителькой.
    - Человеку положено трудиться там, куда его определит жизнь. Конечно, не все люди выполняют работу по душе. Но человек сам должен стремиться делать то, что ему подходит.
    - И то верно. Отец гордится, что стал зоотехником. Мама любит работу повара. Сетует, что в детском саду не разгонишься придумывать разные блюда, но и там есть возможность приукрасить их.
    - В последнее время я стала сентиментальной. К слову: один американец сказал, что русский народ сплошь сентиментальный. А мы с тобой русины. Это те, в крови которых течет кровь славянских и иных народов.
    - Здрасьте, пожалуйста! В нашей крови есть и чешская кровь. У прабабушки отец был чех. Знаешь, наш папаня ведет записи о своих пращурах. Осенью собирается в Одессу. Там, по его данным, жил какой-то ученый, родственник его тетушки Лукерии. 
    - А ты дневник ещё ведешь? – задаёт вопрос Ольга.
    - Веду. У меня он состоит из отдельных рассказов.
    - Это отлично. Я ленивая. В старой квартире была более подвижна. Записывала на листочках услышанные выражения, стишки и анекдоты. А когда купила дом, забросила писанину. Вроде есть время – но не пишется.
    - Будешь писать, когда выйдешь на пенсию.
    - До пенсии ещё есть время.
    - На пенсию таких людей, как ты, не отпускают.
    -Знаю. Сама противилась, когда технолог Самуил Семеновича собирался покинуть производство в связи с уходом на пенсию. Человек, которому от Бога дано знать плодово-овощное производство, как свои пять пальцев, мечтал отдохнуть. А мы не позволили. Он у нас ещё трудился пять лет. Потом прибыл его сын, сказал, что забирает отца в Крым. Отпустили. Понятно,  что новый технолог не сразу вошел в курс дела. Помогли. Вышли из положения, а о Самуиле частенько вспоминаем. 
    - В чем же состоит твоя сентиментальность? – присматриваясь к листочку на столе, спрашивает Уля.
    - Стала наблюдать за природой. Сейчас приведу пример. Вышла как-то во двор. Говорю Кирюше: «Присмотрись - на траве висят хрустальные бусинки». Или вот: шла с работы домой. В переулке после дождика образовалась лужа. Остановилась возле, стала смотреть. Оттуда на меня выглянул мой собственный лик, отобразился на фоне неба. Маленькая тучка хвостиком мелькнула надо мной, а ветерок качнул кустик, оставив его изображение в движении. На душе стало удивительно  мягко и спокойно – даже слезы навернулись. Вот тебе и сентиментальность.
…Вечерняя пора окружила Ольгу с Улей со всех сторон. Тишиной ходила юная  июньская ночь, расставляя на ночном небе звезды.
     - Спать пора, - зевнула Оля. – Ты завтра поспи подольше. Я иду на работу к восьми часам. Заняться найдешь чем. В твоем распоряжении грядки, сотка сада, а в доме книжные полки. Да. Забыла сказать. Соседка, Мария Алексеевна, очень приветливая женщина. Я писала тебе, что она купила дом у Вершаков. Привела в порядок. У неё всё в идеальном состоянии. Она врач. Но врач очень грамотный и в вопросах медицины, и по хозяйству.
    - Понятно. Справлюсь с садом, огородом, котом Молчуном и с книгами. Я люблю читать, и твои подшивки журналов  не дадут мне скучать, – улыбается Ульяна.
…Красота лета вынуждает жителей не сидеть дома. Порывшись в газетной подшивке, Уля вышла во двор, прикинула: нужно почистить грядку с луком. Нашла сапку, кошелку для сорняков. Дошла до забора, вдруг приметила: к верхней доске забора кто-то привязал куст колокольчиков. Получилось в виде венка. Пригляделась, ахнула. Они цвели разным цветом. Остановилась, потрогала нежные бутончики,  догадалась – это соседка порадовала такой красотой. И тут она почувствовав на себе чей-то взгляд, заметила: за ней наблюдает женщина в легком цветном сарафане, без головного убора, с красивой  стрижкой на голове.
    - День, добрый! – приветствовала Улю соседка. – С приездом! Ольга говорила, что вы приедете.
    - Спасибо! Меня зовут Ульяной, или просто Улей.
    - А меня – Мария Алексеевна, или Маруся, Маша, Мариора и Маричка.
    - Интересно. Это вы повесили колокольчики?
    - Я. У моих родителей они росли везде: возле дома на грядках, в меже, в огороде, в долинке и саду. Мама любила цветы.
    - Я тоже люблю. Наверно сестра говорила, что мы в селе родились. Я вышла замуж за парня из райцентра. Там и живу.
    Мария подошла ближе. Уля сразу приметила: женщина красивая, ухоженная, аккуратная.
    - Дом приобрела ранней весной. Привыкла уже. Соседи – это святое. Нас с вашей сестрой роднит многое. От природы я человек, который дружит со всем, что вокруг меня. А вокруг столько интересного – не передать! – сообщает Мария.
    - И я такая же. Городок, где обитаю, небольшой. Но  даже в малом есть возможность проявить себя.
    - Чем будете заниматься кроме грядок? – спросила соседка.
    - Почитаю. Люблю чтение.
    - Романы?
     - В основном, увлекаюсь древней историей, географией и, конечно, литературой.
    - Какой предмет читаете в школе?
    - Математику.
    - Математика сродни поэзии. Она и есть прародительница всех наук.
    - Мы продолжаем мыслить, как мыслили древние ученые, - улыбнулась Ульяна.
    - Вы схожи с сестричкой в мыслях. Приглашаю вас с Олей на ужин. Сегодня пятница. Завтра выходной день. Давайте отметим выходные началом отдыха.
    - Спасибо за приглашение. Буду рада познакомиться  поближе.
    - Жду, - весело ответила Мариора ( так её назвала про себя Уля)  и, сорвав стебель укропа, ушла к себе в подворье.
…Убежал в неизвестность день.  Ульяна занялась уборкой во дворе, потом подмела тропинки в саду, вынесла во двор подшивку «Юного натуралиста», стала читать.
    Ольга вернулась с работы, когда солнышко уже направилось в вечернее путешествие.
    - Нас соседка зовет на проводы пятницы, - встречая сестру, говорит Уля
    - Вы познакомились?
     - Не то слово. Она меня заинтересовала буквально, как только поприветствовала. В её словах звучит что-то очень  приятное и доброжелательное, не так ли?
   
                Раздел второй

     Стол у соседки расположен в беседке, которая напоминает букву «П». Вместо двери занавеска из стебельков кукурузы, умело подобранных и порезанных в виде бус. Ульяна улыбнулась, спросила:
    - Это вы придумали такую занавеску?
    - Я воплотила её в жизнь. А придумал отец. Он у меня был мастером по художественным промыслам. Делал занавески  из камыша, бузины, дерева.
    - Кроме занавески вы еще что-то сделали для себя?
    - Да, но у меня не получается так, как у папеньки.
    - Родители ещё живы?
    - Ушли в вечность. Остался только их домик в красивом уголке села. Там живет племянница. Мы с братом решили не продавать отцовское хозяйство, уж в больно чудесном месте оно расположено. 
    - Кто-то сказал, что лучшее в природе принадлежит нам, всем вместе, - присматривается к кусту розмарина Уля.
    - Природа – творец всех творцов. А еще: «Жизнь прекраснейшая выдумка природы». Это слова Гёте.
    - Вы любите Гёте?
    - Как же его не любить, когда он сказал о природе так, что каждое слово многого стоит.
     - А я люблю блюда из овощей, - хохочет Ольга. - Здесь на столе, не уловлю, что именно, но так приятно пахнет.
     - Это кабачковая запеканка с макаронами. Макароны делаю сама, - рассказывает  хозяйка.
    - Благодарствуем за приглашение, - в тон общего настроения говорит Ульяна. -  Мама у нас украинка. Когда пища вкусная, говорит: смачно. А отец – наполовину русский, наполовину молдаванин. Он утверждает: вкусно.
    - А кто по национальности родители вашей матушки?
    - Бабушка, то есть, мама нашей матери, из украинско-польской семьи. А дедуля – украинец с чешскими корнями. Отцовы родные – выходцы из Карпат, где проживали молдаване, русины и австрийцы. Он мало помнит своих родителей, хотя знает, что его мама и папа говорили на языке молдаван и русских. Фамилия у отца русская: Говоров. Значит, папенька его русак, а матушка – молдаванка.
    - Ученые считают, что народы должны смешиваться. Это приведет к единению и пониманию, - соглашается Мария. – Я сродни вам. Молдаване плюс украинцы, плюс армяне. Девичья фамилия моей бабушки Саракян. 
    - Люблю мир наш. Он такой разнообразный и разносторонний – не описать, - говорит Ольга. – Моя давняя подруга Лидия как-то сказала, что в свои пятьдесят открывает человека совсем не так, как делала раньше. Пришла ко мне, принесла выписку из какого-то журнала про детей ИНДИГО. Если сказать правду, об этом я мало знаю. Лидия же с таким запалом рассказывала о них, что я удивилась. Потом перешла на тему МАССОНОВ, почему-то говорила тихо, вроде кто-то мог услышать.
    - А о ДНК она не вспоминала? – смеется  соседка.
    - Для неё ДНК – прошлая  тема. Удивляюсь её жизни  ежедневно. Кроме Лидии, которая так увлекательно рассказывает о нашем МИРЕ, у меня на работе есть человек, который пишет стихи и рассказы. Трудится он у слесарного станка, а мысли его красивые и страстные – мне так и хочется каждый день заглядывать в его внутренний мир, где соседствует тяжелый труд рабочего с благородным трудом писателя. Конечно, писателя начинающего, потому что он все свои сочинения хранит в тетрадях.
    - Недавно я познакомилась с творчеством Александра Кочетова. Его стихи, переписанные в обыкновенной тетради,  принесла молоденькая медсестра Ксения. С первой до последней строчки прочитала без отрыва. Все они высокого стиля и умного содержания. Одно из них: «С любимыми не расставайтесь» растревожило мне душу. Я рассталась с любимым не по своей вине. Могла бы поступить иначе, - слегка пригорюнившись, говорит хозяйка дома, раскладывая на столе тарелки. – Прошу вас, соседушки дорогие, за стол. Ужин подан!
    Вечернее небо стало густеть, собирая всевозможные оттенки в небосвод заходящего солнца, от чего,  горизонт окрасился в цвета от светло-малинового  до серебристо-серого. Ольга  придвинула тарелочку с овощами, присмотрелась:
    - Это что-то, связанное с чесноком и луком?
    - Что-то в этом роде. Семена подарила подруга из Кишинева. Заморское чудо или  гибрид лука и чеснока.
     - Гляньте на небо, -  советует Ульяна. – Такого я ёще не видела. Что это? Тучи приобрели вид цветов.
    - В ваших глазах зажглись огоньки счастья, -  говорит, будто бы приглаживает слова Мария. 
    - Надо же так красиво подметить: огоньки счастья, - с удовольствием заметила гостья.
    - Так и есть. Такие огоньки видела  у  родителей, и ещё у одного человека, только…   
      Мария не договорила, отвела взгляд, вроде что-то особенное заметила, замолчала.
    - Что случилось? – приметила Ульяна. – Вы остановились на половине предложения.
    - Бывает. Вспомнила не то, что нужно.
    - Это ЧТО-ТО сыграло в вашей жизни особую роль?
    - Вроде того.
    -Нам можешь поведать, что именно? –  вдыхая аромат запеканки, просит Ольга.
    - Могу, – согласилась соседка. – Вечер длинный, ласковый. Никуда не торопимся. Тем более, мы люди одного покроя. Хочу напомнить, что в кувшине компот. Моя мама  готовила его из веточек яблони, вишни, сливы, добавляя в него смех, радость и бодрость духа.
    - Наши предки знали толк в кухне. Бабушка рассказывала, что её бабулечка из одного сорта крупы варит обед в три блюда.
    - Раз мы собрались вместе провести этот чудный вечер, настроив себя на высокий лад, поведаю вам историю своей жизни. Никому до сих пор не рассказывала. А начну с того, что  с некоторого времени стала верить приметам и предназначением СВЫШЕ, - начала как-то очень ответственно и задумчиво хозяйка. -  Мама говорила: если навстречу идет человек с полным ведром или кошелкой – улыбайся, тебе повезёт. Учила меня и брата не нарекать на превратности судьбы. В народе говорят, что каждому человеку в жизни сопутствует что-то видимое и невидимое. Приметам я не очень-то доверяла, хотя  нужно было. Моя знакомая женщина Агапа как-то рассказала, что по жизни её сопровождает река. Трижды меняла место жительства, и три раза оно располагалось на берегу рек. Ещё я вспомнила один случай. В больнице, где  работаю, трудится поваром Варенька: милая, приветливая, умная женщина. Хохочет, говорит, что ей суждено иметь мужа водителя. Трижды ей делали   предложения выйти замуж, трижды парни были водителями. Муж у неё водитель. 
    -Может, случайно? – усмехнулась  Оля.
    -Нет. Так предопределено.
    -У тебя тоже на роду что-то предопределено? – обращается к соседушке Ольга.
    - Сначала не знала про определение  ЧЕГО-ТО  в жизни. Но пробил ЧАС – и я определила себе жизненную дорогу.
    - Загадками молвите, мадам, -   режет огурчик Ульяна.
    - Действительно, загадками. Для того, чтобы рассказать  о моём определении жизни, начну с молодости, которая началась в селе. У родителей нас было двое: мой старший брат Павел и я.  Росла, как все. В девятом классе стала ходить на танцы. Мне шестнадцать исполнилось. В голове заплелись венком юности танцульки и веселье. Весной вернулся из армии односельчан Стоян. Молодой, стройный, красивый. Девушки начали влюбляться в него, а он ко всем относится приветливо, ласково, нежно. Летом Стоян уехал в город. Устроился на работу, а на выходные приезжал домой. Десятый класс я начала с настроением. Училась хорошо, мечтала поступить  в педагогический институт. Были планы: если не поступлю в институт, подамся в техникум.
    - Вы не мечтали о профессии врача? – поинтересовалась Уля.
    - Нет. Жизнь позже подсказала, кем быть. Меня тогда не очень трогало будущее. Молодые годы. Всё впереди. А всё  случилось совсем иначе. Ранней весной, мне тогда исполнилось 17-ть, я, считая себя взрослой, пошла на день рождения к подруге. Собралось нас десять человек, среди них был и Стоян. Он сосед Зины, именинницы. Застолье, песни, радость общения. Танцевали вместе. Кто-то объявил танец с поцелуями. Как случилось, что Стоян выбрал меня для поцелуя, не ведаю. Из-за хорошего настроения с радостью стала на коленки, подставила щечку, но не тут-то было. Он меня поцеловал в губы да так крепко, что сердце забилось непонятной радостью. С того момента я стала другой. Впереди самое главное: он вызвался проводить меня домой. Этот вечер определил мне иную жизнь. Мы стали встречаться. И не только – уже строили планы на будущее. Родители в панике: дочь мечтает о семейном гнезде?! И стали убеждать не делать глупостей, сначала нужно учиться, а Стоян подождет годик, другой. Но от любви я потеряла голову. В мае  отец приказал мне не выходить из дома без разрешения. И тогда Стоян нашел выход из положения. Он предложил мне вывешивать белый платок в определенном месте, что означало: нам надо встретиться. Белый платок стал путеводной звездой в нашей любви.
    - Видимо, на этом парне сошлись все земные пути  - замечает Ольга.
    - Именно. Сошлись наши дороги-пути. Через три дня после выпускного вечера убежала с любимым в город.
    - Как убежала? – удивилась Ульяна.
    - Родители были на работе. Я написала записку, что выхожу замуж за Стояна. Крадучись побежала к окраине села, где меня ждал милый. Через какое-то короткое время мы были в городе, в его комнате, которую он  снимал. Там нас  ждали его друзья и девушки. Мы тут же решили, пока нас не обнаружили, сыграть свадьбу.  Кинулись за фатой, а где же найдешь её так быстро. И тогда Стоян купил красивый, нежный белый платок, который стал мне фатой. Венок и букеты сделали из живых цветов. Был накрыт стол, и … началось праздничное торжество, которое закончилось к полуночи.
    - Надо же такое придумать!  - восхитилась Оля.
    - Все это делала ЛЮБОВЬ.
    - И когда вас обнаружили родители? – с интересом задала вопрос Уля.
    - К обеду второго дня. Не стану рассказывать об этой встрече. Она была не из легких. Мы дали слово родителям, что распишемся и  создадим крепкую семью, которой они станут гордиться. 
    Ольга вздохнула, опустила голову, промолвила тихо:
    - Я тоже хотела убежать с мужчиной, который обещал мне золотые горы. Молодой была. А он приехал на отдых в наш край, и влюбился в меня. Мои шестнадцать лет расцвели яркими чувствами. Не помню, как это произошло, он меня дважды назвал Надей. Заиграла ревность. А он возьми и признайся, что женат, но ради меня готов развестись. Это признание отторгло мою любовь. Позже узнала, что он был женат дважды.
    - О Стояне у меня было божественное утверждение, что мы связаны одной судьбой. Наша жизнь началась счастливо и радостно. Он трудился водителем в больнице, а через недельку я начала  работать техничкой в поликлинике. Прошел месяц. Однажды Тамара Васильевна, заведующая поликлиникой, спрашивает меня, не хочу ли поступить в медицинский техникум и работать у них на половину ставки - рабочий день будет с семнадцати часов до двадцати. Ухватилась за предложение,  кинулась советоваться с мужем. Он поколебался, но согласился. Поступила в техникум с ходу. Почти не готовилась. Времени  хватало, так как я иногда шла на работу в пять часов утра, потом бежала на лекции, а потом мы с мужем могли погулять, пойти к друзьям, провести хороший вечер.
    - Выходит, Стоян серьезный человек, - говорит Ульяна.
    -Жили мы душа в душу три года. Я работала медсестрой в больнице, он трудился водителем здесь же. Как-то шли мы парком, а навстречу женщина с ребенком в колясочке. Поздоровались. Оказалось, женщина знакома Стояну. Поговорили, полюбовались малышом, разошлись. Дома мой милый стал рассказывать о своих друзьях, у которых есть дети. Я поняла: речь идёт о том, что нам нужен малыш. Согласилась. Жизнь потекла руслом надежды. Но мечта не сбывалась. Пошла я к врачам. Мне ответили, что у меня все в порядке. Нужно проверить супруга. Конечно, муж запротестовал: здоров, силен, из рода многодетного, значит, причина не в нём. Дни уходили, складываясь в месяцы. За счастьем не считаешь годы. У нас  произошли изменения: Стоянчик перешел трудиться в Горторг. Ему дали новую машину, хорошую зарплату, да и престижно: торговый центр - не больница. Как-то он привёз домой дефицитную женскую одежду. Я модно приоделась, прикупили себе кое-что из мебели. Через три месяца мужу предложили перейти в квартирку, принадлежавшую Горторгу. Радости было столько, что муженёк носил меня на руках. И зажили мы, как господа. Квартира отдельная, небольшая, очень уютная и тихая.
    - Не в Парковом ли проулке? – пробует салат  Ольга.
    - Да. Прежнего дома там уже нет. На том месте построили магазин в два этажа.
    - В том переулке жила моя приятельница Неонила.  Бывала в тех старых домах.
    - Мне до сих пор снится тот, наш со Стояном уголок. Как-то раскопала я во дворике грядки. Когда зацвели цветы,  муж смеялся и плакал от счастья. Но, как говорят, счастье ходит рядом с горем.  Прошло шесть лет нашего брака, а детей нет. Не помню, как это случилось. Я не пошла на работу, хотя по графику должна была выйти в ночь. Стоян пришел домой далеко за полночь. Глянула на него а он какой-то мятый, от него пахнет вином и конфетами. Растерялся муженек, увидев меня. Стал оправдываться, что после работы зашел к другу, а там отмечали день рождения. Посидели. Выпили. И я поверила. Но то было только начало, когда супруг ступил на скользкую дорогу. И пошел по ней дальше.  Не догадывалась я  ни о чём. Прошел месяц. Все хорошо, даже отлично. В один пасмурный вечер мой милый пришел расстроенный, заговорил быстро:
    - Переоденусь, и пойду назад.
    - Что случилось? – спросила взволновано.
    - Машина поломалась. Стоит за городом.
    За несколько минут он помылся, переоделся, и… поспешил из дома. В ту ночь я не спала. Волнение держало в каких-то тисках. Утром Стоян явился с сияющими глазами. Я успокоилась, поняла: у него всё в порядке. Но когда человек ведёт двойную жизнь, как не прячь, проявится она, тем более, что все происходило в одном городе. Снова минул месяц. Мой дружок стал снова задерживаться: то машину приводил в порядок, то грузили долго, то кто-то попросил отвезти что-то в пригород. Моя сменщица Валентина спросила меня, где Стоян держит машину после работы. Не задумываясь ответила, что машине место в гараже. Она улыбнулась:
    - Твой Стоян  дружит с одной разведенкой. Частенько его машина стоит возле её квартиры до полуночи.
     Разговор не из приятных, но решила задать мужу несколько неожиданных для него вопросов. По нему было видно:  знал кот, чье сало скушал. Не оправдывался. Обещал больше этого не делать. Клялся, что любит только меня. Я не очень поверила. Были у меня сомнения, но они постепенно стали рассеиваться. Муженёк пошел по тропе исправления. В выходной день с нашими друзьями отправились в лес. Там провели приятное время:  костер, песни, беседы на разные темы, даже стихи читали. По возвращению Стоян взял меня на руки и отнес в комнату. Радость росла день ото дня. Через какое-то времячко, красивым золотисто-алым вечером муженёк накинул мне на плечи чудный белый шелковый платок с кистями. Я оторопела. А он, поцеловав меня так, как целовал на дне рождения Зинки, сказал, что этот платок дарит в знак примирения. И зажили мы сним, как два голубка. Платок  носила, когда шла в гости, в кино, на концерт. Приближалась сырая осенняя пора. Пошли дождики. Погасли солнечные дни. Удлинилась ночь. Стоян уходит и приходит в темное время. Однажды пожаловался, что машине нужен ремонт, тут же добавил: «В выходной день займусь починкой мотора. Не могу доверять никому мою Ласточку». Так он называл свою машину. Я согласилась, даже поддержала. После обеда  что-то шепнуло мне, чтобы пошла в гараж. Решила побаловать муженька теплым обедом. С каким удивлением на меня посмотрел сторож гаража! Он широко открыл глаза, пробормотал, что сегодня не было ни механика, ни Стояна. Пришлось извиниться. Сказала, что иду с работы, думала, муж  будет чинить машину, вот и зашла.
    - А гараж далеко? – спросила Ольга.
    - В четырех кварталах от дома.
    -Вернулась  домой взмыленная. Почему спешила - знала. Мне казалось: весь город ведает о позоре в моей семье. Стыдно. Грустно. Неудобно. Квартира меня встретила тишиной. Не удержалась, заплакала, заговорила сама с собой, как дальше жить. Супруг пришел поздно вечером. Я уже оправилась от шока, помылась, прибралась, даже принарядилась. Он увидел меня, стал обнимать, приговаривая, какой он счастливый оттого, что мы вместе. Я молчала. Постепенно страсти улеглись. Стоянчик помылся, сел за стол. Я поставила  перед ним сумку, в которой носила обед в гараж.
    - Что это? – спросил  весело.
    - Обед. Правда, остыл уже. Я его носила тебе в гараж. Скажи правду, где ты был? Ничего, кроме правды.
    Супруг изменился в лице. Заговорил, что ездил к другу в село помочь переехать в новый дом.
    -Твой товарищ переехал две недели тому. Наверно забыл, что ты об этом уже говорил, - отрапортовала я.
    В его глазах появилась такое отчаянье - мне стало не по себе. И тут же мелькнула мысль: он прячет от меня какую-то тайну. Сжало в груди, заныла душа, я предположила, что муж меня разлюбил. Стоян не стал ужинать, вышел на улицу, а вернувшись, лег на диван, и  будто ушел куда-то, в принадлежавшее только ему. Спала я  плохо. Поднялась на рассвете. Приготовила завтрак, поздоровалась с муженьком, ушла на работу. Когда вернулась, нашла записку, где он сообщил, что уходит от меня по объективной причине: другая женщина ждёт от него ребенка. Это было, как гром среди ясного неба.
    Мария помолчала, провела рукой по лицу,  вздохнула. За столом установилась звенящая тишина, лишь в соседнем саду не унималась какая-то птица, распевая свои мелодии то ли кому-то, то ли сама себе.
     Ольга придвинула к себе стакан с водой, спросила соседку:
     -Она ему родила? 
     - Нет. Скорее всего,  это был её ход заполучить мужчину. Жили они на широкую ногу. Его  дама  – директор овощного магазина, одетая и обутая по последней моде. Видела я их вместе в кинотеатре.
       За домом Марии вдруг закуковала кукушка. Женщина прислушалась, улыбнулась:
    - Вечер, а она поёт. В детстве считала годы будущей жизни. Сейчас я слушаю её, ничего уже не считая. Она часто садиться на мою черешню, что растет в углу дома. Вижу её очень близко и радуюсь встрече с ней.
    - В детстве кукушка мне насчитала всего три года. Обиделась, даже заплакала, - вспоминает Ульяна.
    - Стоян не звонил, не приходил объясниться, не оправдывался? – не унимается Оля.
    - Приходил за своими вещами.
    - Своего муженька я тоже поймала с чужой женушкой. Отлупила обеих. Стал, как шелк. С того времени у нас мир и тишина, - весело рассказывает Ольга.
    - Мой Павлуша тоже пытался закрутил с бывшей подружкой не роман, а несколько страниц. Надо ж было такому случиться. Шла я к тетке Афии. Увидела мужа у старого сада в обнимку с чужой мадам. Подошла тихонько. Стукнула их лбами и молча пошла далее. С того дня никогда не замечала Павлика в измене. Допускаю, что в жизни бывает разное, но нужно знать меру. Рассказывала одна дамочка, как она встречалась с командировочным, который часто приезжал на предприятие, где она трудилась. Что между ними было, я не спрашивала. Она мне призналась, что дважды ночевала с  поклонником в гостинице. Потом подумала - может разрушиться  две семьи, и больше не проводила любовные ночи с чужими мужиками, - улыбается Ульяна.
    - После ухода мужа у меня началась депрессия. Сидела дома. Приехала мама. Время помогло мне восстановиться. А тут коллеги стали советовать поступать в институт. У меня пятигодичный  стаж работы в больнице. Обещали дать направление и рекомендацию. С тех дней жизнь моя изменилась. Поступила в институт. Рьяно взялась за учебу. В свободное время ходила на всевозможные вечера, диспуты, мероприятия. Побывала в театрах, музеях, на презентациях. Заимела новых друзей, с которыми  было легко и просто.
    - И где же ты жила в Кишиневе?
     - У подруги матери. Между прочим, она медсестра по образованию. На каникулы ездила к родителям в село, а ещё путешествовала. Побывала в Карпатах, на море, в Крыму. Даже попала на Дальний восток. Там живёт брат отца. Как шутит мама – познавала мир. Шли годы, а я не могла забыть своего Стоянчика. Он мне снился. Иногда задумавшись, слышала его голос. Даже видение было: вроде иду я с ним, взявшись за руки.
    - В Кишиневе были поклонники? – передвигая стул, спрашивает Ульяна.
    - Даже сватались. Один профессор,  старше на десять лет, серьёзно ухаживал.
    - А среди студентов были молодые люди, которые тебе нравились? – улыбается  Ольга, вытирая салфеткой руки.
    - Конечно, были. С одними ходила в кино. С другими – на танцы. И был один, который гадал на ромашках. У него всегда выходило - мы будем вместе. Хохотала я, так как парень совсем не был похож на Стояна.
    - Искала похожего на мужа? – спросила Уля.
    -  На него. И не нашла. Как не переворачивай пластинку, она не станет играть ту мелодию, которую тебе хочется. Я решила окончить институт, вернуться на работу в Бельцы, а там, как Бог даст. Так и было. Вернулась. Меня приняли с распростертыми объятьями. Сняла квартиру у старого парка, подальше от Стояновой квартиры.
    - Он жил по-прежнему с той дамой, к которой убежал? -  говорит, перетирая в руках веточку укропа.
    - С той самой. Ты укроп пробуешь на запах? – удивилась Мария. – Когда-то в Европе укроп считался растением для украшения  волос, а ещё его дарили, как букет цветов. Я иногда тоже делаю такой букет, добавляя садовые и огородные растения. Получается красиво и необычно. На веранде такой стоит в глиняной вазе. Эту вазу нашли рабочие, когда разбирали старый сарай. Там была также старинная прялка. Я всё сберегла. Недавно соседка Тарасовна предложила старый комод. Пожаловалась, что сын хочет его выбросить. Комод отдала столяру для починки. Он сейчас у меня красуется в доме. 
    - У нашей матери одна из комнат заставлена старой мебелью. Этот раритет, - улыбается Ульяна, - напоминает собой прошлое, из которого мы пришли. Со мной трудится женщина,  в доме  которой  вся мебель из прошлого столетия. Я удивляюсь, до чего мы разные. Умный человек никогда не выбросит то, что было ценным у его предков, и не станет отрицать учения  древнего философа, художника либо историка, не так ли? Как только попадаю мысленно в прошлые века, видятся мне иероглифы, древние свитки, письмена и книги, написанные клинописью. Мечтаю побывать в Греции, Египте, Иордании, на месте обитания народа  Майя. Недалеко от меня живет интересная семья. С ними у меня самые дружеские отношения. Вот у кого нужно учиться любить, быть преданным и честным, порядочным и трудолюбивым, а ещё – мудрым. Эту семью знают многие и приводят в пример молодым.
    - Сколько им лет? – спросила Мария.
    - Около восьмидесяти. У них учусь многому, и любить тоже. Редко говорю мужу, что он у меня радость и счастье. А говорить надо.
    - Видишь, какая у меня сестричка, - улыбнулась Ольга. – Клад, не сестра. Люблю её с тех пор, как она родилась.
   - У меня брат чудесный человек. Занимает высокую должность. Живет в Минске. Когда закончила институт, он сказал, что купит мне квартиру. Была шокирована. А он настоял, и купил. Я лично подобрала себе домик на земле. Это в районе рынка, почти в центре. Вскоре перестроила, подняла второй этаж.
   - Когда ты сказала, что построила второй этаж, я подумала: может, ты сделала это для семьи, которая могла появиться, - заговорила в тон Марии Ольга.
    - Да, мечтала. По документам у меня семья была. Я не развелась со Стояном. Что-то не позволяла это сделать.
    - А он не настаивал?
    - Нет. Поэтому всё делала ради него. В душе  была ему женой: верной и честной. Сейчас расскажу, как однажды, перебирая в шкафу вещи,  наткнулась на белый шелковый платочек, который послужил мне фатой. На этом платочке мы со Стояном поклялись жить в мире и согласии. Я сохранила верность, а он не смог. Платок постирала, повязала  на груди, вместо шарфа. Так и носила всю весну. Извините, минуточку. Вспомнила один случай.  Позвали меня на день рождения приятели. Пошла не одна – пригласила коллегу, молодого человека по имени Кирилл, который работал у нас в поликлинике. Приятной внешности, спокойный, отзывчивый. Согласился с удовольствием. Никаких особых симпатий мы не чувствовали друг к другу, просто товарищеские отношения. Он говорил, что у него есть женщина с ребенком, и мечтает  привезти её  в Бельцы. Когда шли с Кириллом возле собора, из-за переулка вышел Стоян. Увидев меня не одну, остановился. Я прошла, вроде то был не любимый человек, а просто знакомый. Неспокойно мне было на душе несколько дней. Заметила,  каким косым взглядом он посмотрел на моего  коллегу.
     - Жаба давила. Так и нужно. Если тебя отталкивают, постарайся показать, что тебя любят другие, - рассуждает Ольга. – Павлина, моя одноклассница, придерживается такого мнения. Её муженек – ещё тот фрукт! Как только он сворачивает налево, она исчезает на пару часов из дома, а, вернувшись, придумывает какие-то истории, которые муж слушает со злостью. Но не пойман – не вор. Так и живут: она доказывает супругу, что может вильнуть хвостом, как и он, хотя никогда ни с кем не встречалась. Хитрая выдумка спасает семью. 
    - Я так не смогла бы. Моя любовь к Стояну всегда была напоказ. А чего мне прятаться! Истинная любовь безгрешна. Когда достроила второй этаж, решила сделать новоселье. Пригласила друзей Эллу с Платоном – это  врачи из больницы где я трудилась. Зосеньку – старую подругу по школе. Семью бывших соседей и ещё приятелей по дому. С Эммой и Платоном прибыл их друг Марк, который приехал из Киева в гости к родственникам в Бельцы. Глянула на него, заметила, что он  похож на Стояна.  Красив, как древний Бог. Умён, вежлив, тактичен.  Разведен. Имеет дочь, студентку института. Его жена вышла замуж и  уехала за границу. Почему я остановила свой взгляд на нём, сказать не могу. За многие годы за всевозможными дружескими  встречами  не встречала человека, который бы увлёк меня своим умом  и рассудительностью. Пожалела, что у меня нет возможности записать его выражения и рассуждения. Чудо-человек. По форме лица и глаз – сродни Стояну. А в отношении общения – нет. Несколько дней после нашей встречи с Марком ходила задумчивой и потерянной. Я пребывала в ином МИРЕ. Там жили Стоян и Марк. Я их объединяла в одно целое. Только не получалось: перетягивал Стоян, а Марк лишь улыбался происходящему.
    Мария оглянулась в сторону калитки:
    - Мне показалось, что кто-то приоткрыл ворота.
    - Это проехал на велосипеде соседский мальчик Тима. 
    - Как только скрипнет что-то, я хочу выйти навстречу.
    - Люблю гостей, - говори Ульяна. – Они приходят с событиями, которые происходят вне моей жизни. И как у тебя началась переписка с Марком?
    - Ты откуда знаешь об этом?
    - Подумала, что Марк не обошел тебя вниманием.
    -Через три месяца он приехал вновь в Бельцы. Я ему отказала в сватовстве. Посоветовала быть товарищем. А он  не захотел. Ему нужна была жена.
   - Давно хочу  задать вопрос, были ли у Стояна дети со второй супругой? – интересуется Ульяна.
    - Не было. Скорее всего, он не смог иметь детей ни с кем. Посидите минуточку. Я принесу кое-что, - заторопилась Мария, и через три минуты на столе красовался пирог с клубникой. – Испекла  два дня назад. Сама не осилила. К компоту как раз подойдет.
     - Пришла пора рассказать, что случилось в новой семье моего мужа через три года. Я тогда закончила второй курс института. Приехала домой в хорошем настроении, собиралась ехать с отцом на Дальний восток к его двоюродному брату. Поехала в Бельцы, зашла к тёте Люсе, а она выдала мне новость, которая шокировала меня. За какие-то махинации арестовали жену Стояна Клавдию. Что там было у неё, не знаю. Следствие шло долго. Закончилось месяцев через два. Присвоенные деньги Клавдии нужно было вернуть государству, иначе её ждала тюрьма. Она продала дом, переселилась жить в мамин домик, что возле старого сквера.
   -А что Стоян? – удивилась Уля.
    -А куда ему было деться? Не уходить к третьей женщине. Я в городе отсутствовала. Не могу сказать, вернулся бы он ко мне или остался поддерживать Клаву. Что ни говори, а в том, что случилось, была и его вина. Это ради него она так выпячивалась. Дом – полная  чаша. Обеды в ресторане, поездки к морю,  путевки в санатории. Я не хотела слушать эти разговоры, но нет-нет, да кто-то что-то скажет. Мои родители  не интересовались жизнью своего бывшего зятя. Ушел, значит, так нужно. Судьбу не заставишь подчиниться какому-то плану. В то время я уже успокоилась. Занимали меня другие заботы: учиться, специализироваться, обрести уверенность в жизни, а ещё я обогащала себя разными знаниями. Друзей заимела похожих на себя. Один только Демьян чего стоил! Был у меня товарищ, у которого мы все учились. Он увлекался физикой и астрономией. Сейчас в Москве. Доктор наук, профессор, заведующий кафедрой. Я была у него в гостях. Семья прекрасная. Сын и дочь похожи на него, такие же упрямые в науке, как отец.  Жена - журналистка. Красивая собой и внутренним миром. Я благодарна Богу за то, что имею таких друзей.
    - А Демьян откуда родом? – заговорила Уля.
    - С Украины.
     - Как много значит, когда у тебя хорошие друзья, - кивнула головой Ольга.
    - К нему я дважды летала самолетом. Можно управиться и за один день. Два часа, и в Москве, - сообщает Мария.
    - Пришлось и мне летать в Ленинград. Один раз к тетушке Марине, другой по туристической путевке. Красота! Летишь, а под тобой мелькают города, поля, леса. Я даже стихотворение сочинила, - радуется воспоминаниям Уля.
    - Мир наш прекрасен. В нём нет ничего постоянного. Явиться дивный пейзаж восходящего солнца, а через несколько секунд он совсем другой. Наша мама умеет подмечать явления природы. Как-то говорит: «Приятный запах поля после дождя заполонил твое подворье. Шла через долинку и поздоровалась с речушкой детства. Стало немного грустно. Но грусть мою разогнали хрустальные капли дождика, оставшиеся на ветках деревьев. Одно такое деревцо осыпало меня, и стало мне так светло, вроде я вернулась в юность, когда на меня случайно тряхнул мокрую веточку мой парень».
     - Читала одно стихотворение о юности. Автор назвал её птичьим перелетом. Птичий перелёт – это человеческая молодость. Не помню наизусть, но иногда вспоминаю становится грустно, - вздыхает Ульяна.
     - Слушаю вас и ловлю взглядом грушу, растущую у ворот. Она понимает, о чём мы рассуждаем и реагирует на наши речи. Иногда вздрагивает. Иногда потягивается. А иногда хохочет, потряхивая ветвями, – задумавшись, радостно говорит Ольга.
    - Моя сестрица становится весьма сентиментальной. Утверждает, что это к старости. Я не верю ей. Такой она была всю жизнь. В молодые годы плакала над веткой яблони, когда после грозы нашла её обломанной. Как-то приехала в село, рассказывает маме, что дожди устали идти, собрали  тучи и потянулись на отдых. Мама тут же стала утверждать, что шла вечером мимо заросшего пруда, а он дремал под шелест обнявшись с небом. Отец выслушал их, выдал своё, что под песни соловья спит долина. Вот такие у меня родные, - с артистическим выражением лица говорит Ульяна.
    - Я много раз слышала что-то похожее от своих родителей. Особенно отличался отец. Чтобы настроить на прекрасное настроение нас, призадумавшись, уходил в мир чего-то нереального. О каждом месяце года он выдумывал что-то свое, личное. А мне очень нравится август. Помните у Цветаевой:

                Август – астра.
                Август – звезды.
                Август – грозди
                Винограда и рябины…
                Август праздник поцелуев,
                Праздник роз и молний праздник!
                Ливней звёздных…

   Люблю поэзию умную, богатую описаниями природы и сравнениями. Та же Цветаева написала:

                В синее небо, ширя глаза -
                Как восклицаешь: - Будет гроза!
                На проходимца вскинувши бровь –
                Как восклицаю: - Будет любовь!
                Сквозь равнодушья серые мхи –
                Так восклицаю: - Будут стихи!

     - Есть у меня небольшая книга поэтов Серебряного века.  На одном литературном вечере стихи Цветаевой читала моя коллега Анастасия. Именно тогда я поняла насколько весомы они. Их нужно передавать с той интонацией и духовностью, которая присуща им. Главное в стихах – выразить их содержание. И не только выразить, а преподнести слушателю. Не помню стихотворное произведение, которое автор посвятил своей бабушке, но что-то осталось в голове. Я сейчас прочитаю, - спокойно, подбирая слова в тон настроения, заспешила передать Ульяна.

                Продолговатый и твердый овал,
                Черного платья раструбы…
                Юная бабушка! Кто целовал
                Ваши надменные губы?
                Руки, которые в залах дворца
                Вальсы Шопена играли.

     - Я не умею красиво читать поэтические сочинения. У  меня творения Эминеску вызывают непонятное чувство удивления: как он сумел дотянуться ими до моего сердца? Когда-нибудь устроим вечер его поэзии, - говорит Ольга, вглядываясь в таинственную синь неба.
    - Я родилась осенью. Может, поэтому люблю её красивую, сладкую и горькую, как ягода рябины. В молодости одна дивчина, что училась со мной в техникуме, увлекалась поэзией Ахматовой. Мне она прочитала её творение, которое запомнила сразу:

                Красною кистью рябина зажглась.
                Падали листья, я родилась.
                Спорили сотни колоколов.
                День был субботний
                Иоанн Богослов.
                Мне и доныне хочется грызть,
                Жаркой рябины горькую кисть.

     - Серебряный век – век, сказавший свое громкое слово в поэзии. И надо же так назвать его – Серебряным. Когда это слово произносят, слышу звон  колокольчиков.  Я преклоняюсь перед теми, кто творит. Имею талантливых и умных друзей, которые отлично понимают жизнь. Побывала в творческих мастерских нынешних молдавских художников. Какие славные живут в наше время поэты, писатели, творцы живописных полотен! Идешь по городу и не ведаешь, что, может, рядом новый Репин, Гоголь, Эминеску. Кстати, знакома я с поэтами  Семеновским, Измайловым, Буковым. Приятная встреча произошла с композитором Евгением Дога. В нём живет истинный сын молдавского народа. Выходец  из простой семьи, он из глубины прошлого, от предков донес до наших дней высокую любовь к народной и национальной музыке. Думаю, он ещё проявится в своих творениях, -  присматриваясь к букашке, которая села на скатерть стола, размышляет Мария. 
    - В жизни всегда соседствуют моей профессии, природные красоты и мысли о бытие. Если заглянуть в прошлое, можно написать книгу. Книгу писать не буду, да и не надо. А вот подытожить жизнь необходимо. Всего было понемногу. Радость и счастье, горе и разочарование, ошибки и прогресс. И всегда жила во мне надежда не ошибиться в решении жизненных задач, - рассуждает Ольга. – Родители учили разбираться в житейских проблемах.
     - Смотрите, соседка Даша пошла куда-то, торопливо осматриваясь, - улыбается Мария.
     - К милому на свидание. Есть у неё один мужичок. Вдов. Одинок. Присмотрелась дамочка, решила завести романчик, -  улыбается Оля.
     - У нас нынче встреча, которую можно назвать: «Всего понемногу». Мне пришло в голову раскрыть ещё одну сторону своей жизни. Оля знает: ко мне приходит молодой мужчина, иногда с женой. Скоро у них появиться третий член семьи. Мужчина называет меня мамой, свою биологическую тоже кличет мамой.  То, что произошло давно, можно назвать СУДЬБОЙ, - замечтавшись на короткое время, ушла в загадочно-приятный разговор Маша.- В городе жила сирота Марфа. Слегка горбатенькая, отчего фигура её кривилась. Бедность по углам, а она счастлива – у неё должен родиться ребеночек. Думаю, вы знаете, как нелегко такой, как она, родить. Только то, что сделано, не переделать. Встретились мы с Марфой в больнице, куда она попала с воспалением легких. Температура, силы падают, а у Марфы начались роды. Я позвонила в роддом. Там откликнулись на мою просьбу. Роженицу забрали, сделали все, что нужно. Как назло, у Марфы поднялась вновь температура. Родившийся малыш слаб. И тут меня осенило – я должна помочь ей. Забрала  Марфу к себе. Тогда подумала:  как хорошо, что у меня два этажа!.  Три года они жили со мной. Малыш, мы его назвали Егором, рос чудным мальчиком. С первых своих слов он стал называть мамой меня и Марфу. Это очень нравилось нам и всем окружающим. В тот период домик Марфы снесли, там строили новое этажное здание Ей выделили новую квартиру, куда она и переехала с Егором, хотя иногда жили у меня по месяцу. Сегодня Марфы уже нет на земле. Тогда Егор учился в институте. Он стал врачом, как  я. Живет в Кишиневе. Квартиру ему помогла поменять на столичное жилье. Между нами родственные отношения иначе, как может быть? Кое-кто думает, что это мой родной сын. Пусть думают.
     - Интересно, как воспринял бы эту весть Стоян?
     - Думаю, одобрил бы мой поступок. С ним мы виделись редко. Некоторые люди думают, что я его забыла. Пыталась забыть – не смогла. Через какое-то время меня назначили заведующей кардиологическим отделением. Работы прибавилось.  А тут  у нас расширилась больница, прибыло несколько молодых специалистов. Время летело, я старела, жизнь убегала за горизонты, отдаляющиеся ежесекундно. Это я говорю так, как говорил мой отец. Не знаю, откуда он брал мудрость, но иногда поражал сказанным. Сейчас перейду на один случай из жизни. В выходной день поехала к родителям. Прихожу во двор, а они месят глину. Посмотрела, удивилась. Папенька улыбается, говорит: решили изготовить глиняный сосуд для воды. Спрашиваю: вы что, стали мастерами по изготовлению посуды? На что отец ответил, что ему известно, как это делается. Через двадцать минут мы уже обедали в кухне. За столом папа, улыбаясь, сказал, что мир знает - первый человек вылеплен из глины, то есть, из праха земного. И  развернул мой папенька историю так, вроде он ученый, который изучил и теперь раскрывает её тайну. Перечислил все виды глиняных сосудов, от амфор до наших керамических  изделий. Оказывается, он давно  интересуется ею. И тут же добавил, что  Плиний старший писал о её целебных свойствах, а Галей лечил ею людей. Но главное было впереди: папа твердил, что до сего времени ученым неизвестно, как  и из чего глина образована.  Он вылепит сосуд так, как изготавливали его первобытные люди. И что вы думаете: изготовил и оставил его доля воды в кухне.
    - Где же он все это обжигал? – спросила Ольга.
    - В русской печи.
    - Чудны твои дела, Господи,- высказалась Ольга, задумавшись, дополнила: - От природы твой отец художник. По тому, что он делал, видно, в нём жили задатки творческого человека прошлого. Жаль, что не учился хотя бы в художественной школе.
    - Жаль, - повторила Мария. – Не то время было. В селе его звали художником.
    - А в каких отношениях ты была с родными Стояна? – поинтересовалась  Ульяна.
    - Невесткой считали.
    - А та, иная, кто для них?
    - Не знаю. Наши со Стояном родители были умнее нас. Вы думаете, я не виновата в нашем разрыве с мужем? Ещё как виновата!
    - В чем же? – встрепенулась Ольга.
    - Не так понимала его. В каждом человеке есть свои тайные уголочки. Они раскрываются, если к ним найти душевную тропиночку. Не нашла я её. Спешила сдвинуть с места то, к чему нужно было  приложить ум и нежность. Женщина существо нежнейшее, а значит, сильнейшее.
    - Ты случайно не философ? – смеётся Ольга, наливая  компот.
    - В душе – да. То есть, люблю светлую философию мудрую. В институте нам читали лекции по ней. Где-то глубоко в себе думала: а не поступить ли было в университет на философский факультет?
    - Никогда в жизни не думала, что буду иметь соседку медика и философа вместе, - смеется Оля.
    - И неудачницу, - добавляет Маша. – То, что я вам рассказала,  всего лишь половина моей жизни. Вторая началась в сорок восемь лет. А было это так. Коллеги по работе выдавали замуж дочь. Свадьбу играли в ресторане. Почему я так ждала этот праздник, не пойму. Пошила новый наряд. Купила обувь. Пошла в парикмахерскую, даже к косметологу. Готовлюсь, вроде на свою свадьбу. Настроение выше крыши – так говорила моя Марфа. Ресторан встречал гостей музыкой и смехом. Когда приглашенные сели за стол, я мельком приметила: в зал вошел Стоян. Громко забилось сердце, в голову полезла шальная мысль, что будет у нас сегодня встреча. Он был с мужчиной и женщиной. Сели они за столик, стали ждать официанта. Мой милый сидел спиной ко мне, а когда поворачивался к мужчине, мне открывалась половина его лица. При первых звуках музыки я решила танцевать. Свахи пустились в пляс, мужчины им вторили, я с моим коллегой Иваном Петровичем, ему было под шестьдесят, тоже бросились в круг. Закружилась голова, радость отозвалась во всем теле. Веселилась от души. Свадьба есть свадьба. Тосты, традиции, стопки вина и счастье, которое переполняло душу. Краем глаза следила за Стояном. Где-то поселилась мысль, что эта встреча изменит наши отношения. Стопроцентно знала: он не удержится, пойдет в танец. Так и случилось. Ближе к половине времени, отведенного для свадебного торжества, Стоян пригласил даму на тур вальса. Я поняла – даме за пятьдесят, значит,  это его друзья. Нас снова попросили за стол, когда снова заметила: Стоянчик наблюдает за мной. Тут меня окрылило ещё больше. Пошла танцевать с гостем,  приглашенным со стороны жениха. Красивый, улыбчивый мужчина знал толк в танцах. Вальс нам удался прекрасно. Потом  кружилась с моложавым гостем от невесты. Кавалеры не отставали от меня. Как не веселиться в такой день?! Когда гости стали в два круга для веселого молдавского танца, я, притаптывая, пошла кружиться легким мотыльком. Не помню,  когда  в круг ворвался Стоян. Он вырвал меня из первого круга, повел в средину второго. В одном ритме мы стали двигаться, слегка кружась, тихо расходились, чтобы в одно мгновение сойтись, обняться и … продолжить  танцевать. После этого Стоян, не сказав мне ни слова, просто обнял, прижался так, как он это умел делать, прошептал: «Я вернусь…» Что это означало, не поняла, но догадалась, что он меня любит. 
     Мария встала, вышла, принесла и положила на стол пол булки ржаного хлеба,  произнесла певуче:
    - Хлеб наш насущный… Такой хлеб печет моя подруга Надежда. У неё есть русская печь в доме.  Жаль, у меня нет.
    - И у меня нет. Зато у нашей мамочки есть, -  утверждает Ольга. – В праздник Пасхи матушка печет нам калачи, пасхи и пироги. А зимой мы ездим к ней лечить радикулит. Полежишь на такой печи, болезнь как рукой снимет.
    - В моем селе, в доме родителей она действует до сего времени. Мы с вами выросли на таких печах. Как только приходит зима, рвусь в село, туда, где в памяти живут снега, метели, трещат морозы, поют ветры. Под их симфонии и танцы снежинок к нам возвращается детство.
     - А какие сказки и легенды слушали в зимние вечера, лежа на печке! А сколько преданий лилось в уютной тишине дома, когда мама или отец уводили нас рассказами в события не вымешленные – действительно происходившие с ними и разными людьми. Иногда думаю: как было бы хорошо, чтобы наука могла возвращать человека в прошлое. Пусть ненадолго. На день, на несколько часов.
    - Вот о чём ты мечтаешь в тишине этой беседки, когда в город входит вечерняя пора, - улыбается Оля и, вздохнув, добавляет: - Я тоже не раз об этом размышляла.
    - Вопрос можно? – подняла руку Ульяна. – Стоян человек романтичный?
    - Стоян песенный. Он красиво пел. Немного играл на гитаре. Окончил десять классов, и автошколу. С детства мечтал водить машину. Я предлагала ему учиться заочно. Не захотел. Есть люди, которым высшее образование ни к чему. Когда мы были вместе, к нам частенько наведывались друзья. Хочу сказать, все они были музыкальными. Стоян одно время участвовал в концертах. В отношении книг - читал, но немного. Сейчас моя библиотека насчитывает семьсот экземпляров. Книги по медицине, биологии, ботанике, истории, астрономии. Большой отдел художественной литературы, поэзия. Пополняю библиотеку новинками, книгами молодых талантов. Увлекаюсь географией. Когда жили со Стояном,  попутешествовали по Молдове, частично по Украине. Мы даже собрали камешки в тех местах, где когда-то были холмы, текли реки, бушевали моря.
    - Выходит,  Стоян не так прост, как я думала, - удивилась Ульяна.
    - Он мог иногда сотворить такое, что мне бы и в голову не пришло. На второй день  свадьбы оставил у моих дверей огромный букет цветущих осенних  полевых трав. На листе бумаги написал: «ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЁ.»  Вроде бы давал понять, что у нас много времени впереди. и тут же позвонил и назначил свидание у сквера. День выдался  пасмурный, но без дождя. Собиралась на свидание со своим собственным мужем, как на большой праздник. Одела плащ, туфли на каблуках, на плечи накинула белый платок, который я назвала «Платок примирения в любви».  Вам уже рассказывала, что во времена нашей размолвки Стоянчик преподнес мне красивейший платок: белый, как снег, по полю вытканы лилии, а кисти – большие, мягкие. Платком прикрыла плечи так, чтобы ореол кистей придавал мне оригинальность. Встретились мы, как люди, которые давно мечтают о такой встрече. О чём говорили, как мечтательно смотрели друг на друга – не передать. Это было СВЕРХСВИДАНИЕ! Он не предложил мне сойтись снова, он  сказал, что обязан помочь Клавдии перекрыть крышу дома, иначе она развалится.  Я поняла – СТОЯН остается Стояном, если знает, что должен что-то выполнить. Так и случилось: он стал с Клавой жить из-за ребенка, которого она якобы ждала. Потом у Клавы были неприятности с работой. Когда она отдала долг государству, устроилась продавцом в большом магазине. Не долго там трудилась, её пригласил один деятель торга своим заместителем. Знала толк в продаже, и выручки за него. Снова зажили на широкую ногу, но уже хитро обходили приписки и воровство. Об этом шли разговоры, но не пойман – не вор. Шли годы, а Стоян всё так же жил с Клавой, правда, он тоже хорошо зарабатывал – возил товар прямо с Кишинёва.
    - Выходит: Клава держала Стояна крепко. Может быть и он был замешан в её  деяниях, - судачит Оля.
     - Не думаю, но он что-то всё-таки знал. А когда нагрянула государственная проверка Клавкиного руководителя, тот выкрутился, но … городом пошли слухи, что Клава продала дом и перекрыла какие-то махинации. Думается мне, что  вряд бы он жил с ней, если б она его не  удерживала красивой жизнью. Он не корыстный, но не лишен тщеславия. Никто не может  влезать в душу другого и  узнать, что там творится.
   - Точно. Легко говорить, тяжело слушать. Ошибся. А исправить ошибку не смог. Наверно совесть мучила. Если бы у тебя с ним были дети – этого бы не случилось. Но Бог его наказал, - выговорила Ульяна. – Не дано иметь детишек  – возьми на воспитание сироту.
    - Я пришла к такому же выводу. Только подымать этот вопрос  не хотела. Это бы очень ранило моего милого, - подсовывает пироги гостьям Мария.
    - Случай в ресторане помог тебе понять мужа? - продолжает разговор Ольга.
    - Все, что произошло в ресторане, имело место быть. После свидания он  решил выполнить то, что требуется от него. Сказал с горечью, что всё случившееся - ошибки молодой жизни. Я с ним согласилась. Не хотела ранить его самолюбие. Видно, большой грех мы имели -  Господь не дал нам продления нашей любви, прервал её. Я чувствовала, до сих пор чувствую это.    
    - В размолвках супругов виноваты всегда двое. Кто-то виновен больше, кто-то меньше, а в целом – вместе что-то не сберегли, и оно дало трещину, - складывая в четкие слова предложение, заговорила Ульяна.
    - Я об этом тоже твержу. Но говорить нужно тогда, когда появилась трещина А так… ушли годы. Мы жили порознь. Мне хочется подвести итог начатого разговора. Остановилась на том, как нам со Стояном вернулось счастье, которое долго обходило наши пороги. Через  недолгое время, после  нашего свидания,  это было в начале декабря, Стоян полез на крышу дома Клавдии снять забытую доску. Не удержался, съехал по мокрому шиферу, упал на землю и… Его привезли в больницу без сознания. - Мария помолчала, выпила воды, вздохнула: - А через месяц я его перевезла в свой дом.
    - Когда это случилось? – с тревогой спросила Ольга.
    - Десять лет назад. Я ещё работала. Хотя и  сейчас тружусь на полставки. Приглашают вернуться на всю ставку, я не соглашаюсь. Хватит мне того, что имею. Скоро буду бабушкой. У жены Егора намечается ребеночек.
    - Я понимаю, что ты взяла все заботы на себя, когда Стоян попал в беду, - спросила Ульяна.
    - Клава не смогла бы выходить его. По моему настоянию он лежал в кишиневской больнице. Там его прооперировали дважды. Взяла отпуск за свой счет, была с ним  все дни его болезни. После этого он стал двигаться на коляске. Умер через семь лет от почечной недостаточности. Установила памятник, выполнила все его завещания.
    - Какие ещё завещания? – спросили обе сестры.
    - Просил простить его. Я простила его ещё при жизни. Все последние годы  его болезни мы общались, как только я была дома. О чём мы только не говорили. Когда уходила на работу, он читал. Говорил, что иногда читал вслух. Из библиотеки ему носила книги одна женщина – добрейший человек, поэтесса, философ и живописец. Она всю жизнь  трудилась в редакции газеты. Стихи иногда печатала в периодике. Рисовала  неплохо. Недавно уехала к дочери в Одессу. К Стояну приходили его друзья. Бывало, приглашали отдохнуть на природе. Столько радости мой милый испытывал при этом, не передать. Возила его в село. Там он плакал при встречах с родителями. Они тогда ещё жили. Иногда задаю себе вопрос: как бы было, если бы мы не расстались?  Ответа нет. Любой ответ неверен. Значит, у каждого человека своя судьба и своя жизненная стезя.
     В беседке стало тихо, вроде там никого не было. Вечерняя нега мягким серо-серебристым покрывалом устилала двор Марии, молча, тихо и ласково  прикасалась ко всему, чтобы потом двинуться дальше.
    - Слышите звон? – спросила хозяйка беседки. – Это звенят мои часы. Их музыка напоминает церковные перезвоны. Люблю  их. Иногда подымаюсь рано утром, выхожу в подворье. Стою и слушаю, как у входной двери шепчутся  улетающие из дома сны. Молча веду беседу с кустами, деревьями, небом. Прислушиваюсь к шагам ВЕЧНОСТИ. Она по утверждению ученых –  КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ ЗЕМЛИ. А там, за воротами, слышно позвякивание спиц: это утро вяжет покрывало моему городу. Даль спокойная, утонченная, нежная медленно уходит в себя, затаив дыхание. Первые лучи солнца тихо крадутся по дому, идут в беседку, садятся за стол, улыбаясь, ждут, когда я намажу масло на хлеб и  прикоснусь к кружке травяного чая. Гармоническое равновесие в природе настраивает на спокойствие в душе. Так и хочется развести акварель и написать этюд, назвав его: «РАССВЕТ».
    Затаив дыхание, Ольга с Ульяной слушают соседку, в словах которой звенят  высокие мотивы её  жизни. Из недалекой рощи, которую здесь называют Уютом, доносятся песни соловьев. У соседей, живущих в начале переулка, кто-то зовет котенка, обещая ужин. Сквозь беседку, пролетел мягкий ветерок, обняв всех, умчался далее, чтобы передать кому-то услышанные только что новости.
    - Жизнь наша быстрая. Даже без осуществленных человеком планов в ней происходят события, которые складываются в пласты, из которых она состоит. Нагромождение их – это и есть жизнь, - рассуждает Ольга. – Я сужу по себе. Как думаете, кто пишет жизненные сценарии для людей?
    - Пишет их сама ЖИЗНЬ, уготованная для нас КЕМ-ТО.  Мне суждено повязывать белым платком главные стороны своего бытия. Я рассказывала, как с помощью белого носового платка устраивала свидания со Стояном. Потом была наша необъявленная свадьба. И там мой любимый сыграл главную роль: не только увёз меня  от родного порога  в город, он купил белый платок взамен  фаты, через него мы ушли в жизнь, манившую мечтами и любовью. Прошло время.  Распался наш союз. А чтобы его поправить, муж купил новый белый  платок. И стал он сигналом для продолжения семейного союза. Но в каком-то необдуманном жизненном порыве  мы порушили его. Я не удержала Стояна, он не послушал свое сердце, ушел от меня. А когда  СУДЬБА  вновь повернулась к нам лицом и мы разыскали свою семейную дорогу, она объединила нас через большую печаль.
    - Действительно, дорогу жизни мостит нам СУДЬБА! - перебирая кисти на скатерти, молвит Ульяна.
     - Я много думала над нашими со Стояном судьбами . Создавая семью, мы не планировали, что в жизни может случиться  бурелом, который нужно преодолеть. Бывало, я не слушала мужа, когда он говорил, что ошибся. А он не понимал моего гнева. Говорят: в сорок пять лет в человеке просыпается молодость. Это явление наблюдается сплошь и рядом. Именно в свои сорок с лишним лет я стала больше уделять внимание внешности, мечтам, настроению. Мои танцы в ресторане, мои смелые поступки обратить на себя внимание, напомнили Стояну нашу любовь, глупый разрыв, обиды и недомолвки. Дать точное определение творящемуся в душе в такое время – невозможно. Мы со Стояном вроде проснулись от глубокого сна, и, откинув его, ринулись в будущее.
    - Ваши последние годы со Стояном были счастливыми? – скромно задала вопрос Ольга.
    - Счастливы и спелые. Они отличались от наших тех, юных. Несмотря на его болезнь, мы находили столько радости и удовлетворения в общении: я смеялась, как в молодости – беззаботно, смело, непринужденно. Он, забывая о своем здоровье, планировал ехать в лес, к реке, в старый панский сад.  Иногда мы ездили в поле, которое отделяло город от села. Там есть озеро: маленькое, сказочное, одинокое. Оно ждало нас. Когда мы туда приезжали, всё оживало и смеялось. Однажды засиделись возле него допоздна. За нами должны были приехать друзья, но припозднились. А мы были счастливы, что они не ехали. Со стороны запада приплыл серебряно-малиновый туман, который был похож на часть неба, куда уходило солнце. И  был он  таким мягким, что мы его ловили руками и  прижимали к лицу.  А ещё мне запомнились наши поездки в село. Муж моей племянницы купил подержанную машину. Привел её в порядок. Стал к нам приезжать и забирать к себе в гости. Я молодела в таких поездках. Мы ночевали в отцовском доме, а вечерами  уходили в беседы, которые брали начало из далеких времен.
    - Как приятно иметь родственников в селе, - будто что-то пророчит Ольга. – Самым большой подарок для меня –  встречи с родителями, с сельской идиллией, с прошлым, которое там ждёт меня. 
    - И я так думаю. Мы никогда не оторвемся от села, наши мысли материальные. Они сближают нас желаниями встреч и  ведут в особенное бытие. Вспоминаю, как мы со Стояном побывали там в зимнее время, в дни  Рождества. К нам пришла моя давняя подруга. Приятная, улыбчивая. Зашла, сняла белый вязаный платочек, присела за стол, отведала кутьи, пообщалась. Два часа прошли, как несколько минут. Когда она ушла, Стоян посмотрел на меня, сказал, как медом намазал: «Хочу купить тебе такой платок, как у Веры. Мягкий, нежный и ласковый!». И мы такой платок купили. Он сам его выбрал. Сказал: «Тебе очень идёт». Теперь у меня три платка, на все периоды года. Носовой потерялся. Это не беда. 
…Ольга с Ульяной ещё долго сидели в беседке у Марии, переходя общениями с одной темы на другую, рассматривая всевозможные события через призму прожитого, радовались счастливым дням, которые несли им благополучие и слегка тужили от горьких обид, недопонимания и  печали.
…Воскресный день пришёл в Бельцы чарующимися цветами восхода. Ольга с Ульяной присели за стол под грушей, стали снимать пробу с овощной бабки, которую испекли.
     - Вкус у неё сегодня исключительный, - говорит Уля. – Я туда положила ложку меда. Дома пеку с сахаром, а тут захотелось придать ей оттенок запаха лета.
    - Люблю овощные блюда. Вот приедет муженек из командировки, встречу его бабкой с вишнёвыми ягодами, - смеется Ольга.
    - Смотри, наша соседушка куда-то пошла. Интересно, куда это она? – шепотом произносит Ульяна.
    - Раз на голове белый платок - ушла  на кладбище. Она туда ходит только в белом платочке. Знать СУДЬБОЙ предназначено - Белым платком связана её жизнь с любимым человеком. Есть такое выражение: «Вчерашний день не догонишь, а от завтрашнего не уйдешь», и этим все сказано.    
   
                ДОМ С ЛЮПИНАМИ

                Любовь – это бесценный дар. Это
                единственная вещь, которую мы
                можем подарить, и всё же  она
                у тебя останется.
                Л. Толстой.
     С Анной Дмитриевой Анастасия познакомилась случайно при довольно неприятных обстоятельствах. То ли задумалась, то ли не заметила женщина, как переключился зеленый свет светофора на красный, и шагнула  на переходную дорожку. Настася рванулась к ней, схватила за руку, резко потянула назад. Кто знает, что могло произойти, если бы Стася не среагировала  вовремя.
    Незнакомка побледнела, у неё затряслись руки, а от испуга  не могла говорить.
     - Я… я… я … - начала она, и, не окончив, заплакала.
     - Не плачьте. Всё хорошо. Давайте сядем на скамейку. У меня есть водичка. Попробуем попить и поговорить, - успокаивала женщину  Тасия.
    Именно здесь, на скамейке, в парке Пушкина, Стася познакомилась с Анной, или как её называют близкие люди,  Аннетой. Позже, думая об этом событии, вспоминает светлую и нежную женщину, которая пришла в её жизнь незаметно, но красиво и нужно. Именно с такой собеседницей ей всегда хорошо вести  разносторонние беседы. Пока общаются по телефону, так как Аннета уже две недели почти все дни находится у  больной приятельницы, помогая той выйти с трудного положения.
    - Я дома, - в один июньский вечерок говорит в телефонную трубку Анна. – Слава Богу, Манина уже поправилась.
    - Очень рада. Поздравляю. Знать, крепкой дружбой связаны вы с подругой, раз не оставляете в беде друг друга.
    - Манинка подвернула ногу.  Пришлось помогать.
    - А её родные?
    - Сын в Африке. Он учёный. Внуки учатся в Москве. Мы всегда так делаем. Помочь другому Богом завещано.
    - Вы правы. Спасибо вам за доброе сердце.
    - А вам спасибо за то, что я не оказалась на месте Манины. Вот было бы смеху, если б мы обе лежали в гипсе. Ведь могло быть и хуже, - вздохнув, произнесла Аннета.
    - Ладно уж вспоминать неприятные минуты. Вам суждено жить долго, а значит, то была наука, чтобы не забывали, как переходить улицы, - улыбается Настасия.
    - Умная ты, Стасенька. Бог посылает мне именно таких друзей, каких я хочу иметь. А раз так, приезжай завтра ко мне с мужем и сыном, даже можете прихватить  соседей, - радостно повествует Анна.
    - Приеду одна. Мои домочадцы отправились в путешествие по родному краю. Будут дома в понедельник утром.
    - Значит, познакомлюсь с твоими близкими людьми позже. А пока на завтра назначай время сама.
    - Если  можно – в одиннадцать дня.
    - Прекрасно. Знаешь, как ехать? На конечной остановке перейдешь дорогу, правее переулок. В конце его мой дом.
    - Запомнила. Тогда до встречи.
    Эхо телефонного разговора потянулось куда-то, может, ввысь, а может растаяло вблизи, но оно навсегда  останется во Вселенной, так как ничего просто так не исчезает.
    Июньская суббота приятная, добрая, нежно раздает людям то, чего они сами желают себе в этот радужный день.
    Анастасия едет автобусом в сторону пригорода. Улыбнулась, любуясь милыми улицами города. А вот и конечная остановка. Огляделась, и как подсказала Анна, пошла по направлению к её дому. Крайний домик калиткой к проулку. Но что это?! Вокруг заборчика, ограждающего дом, разные цветы. Подошла ближе, ахнула: кусты люпина заполонили все вокруг. Они же тянутся полукругом за участком Аннеты, вышли в поле, украшая собой местность. Настасия остановилась, увидела идущую  навстречу Анну Дмитриевну.
    - День добрый! – поприветствовала хозяйку Стася: - Что это?- указала на цветы.
    -Дом с люпинами, - приветливо ответила хозяйка и, открыв калитку, пригласила: - Проходи, милая гостья. Прости, что не всё сказала о своем местожительстве.
    - Не ожидала, - говорит Тасия, обнимая Аннету.
    - Сегодня расскажу тебе историю этих цветов. Видно,  суждено мне в жизни любить их. 
    Настасья  уловила в сказанном, что гостить будет долго.
    - Сначала поведу тебя в экскурсию по огороду, саду и дому. Этому дому много годков. Его построил мой отец, когда мне было 18. Все началось с того, что приглянулся ему запущенный уголок земли, принадлежавший селу, - с милой интонацией говорит Анна, показывая рукой туда, о чем идёт речь. – Был здесь пустырь, заросший дикой маслиной, лещиной, акацией и другими деревьями и кустарниками. Отец трудился бухгалтером в колхозе. А жило наше семейство вот там, - указала рукой в сторону  пригородных домов. Там и поныне дом моих родителей. Немного переделанный, но крепкий. Сегодня в нём живет двоюродный племянник.
    - Мне кажется, здесь у вас подвал, - присматривается Анастасия к месту невысокого пригорка.
   - Он. Немного поодаль домишко. Там находится летняя кухня и кладовая. Раньше имелся сарайчик. Ныне  не держу ни корову, ни овец, лишь несколько курочек  и  петух по кличке Певун. За домом сад и огород. А вот тут  расположились  грядки. Высаживаю всё, что необходимо для меня.
    - У вас грядки чеснока и лука переплелись с настурциями. Получится, наверно, вкусно и красиво?
    - Что-то в этом роде.
    - А сад оригинальный. От миндаля до яблонь. Даже орех красуется в конце огорода.
    - Орехов хватает мне и белкам, которые живут под крышей здания. За ним видны деревья – дикая груша и старая верба. Ими оканчивается поле, которое граничит с городом. В деревьях живут две совы. Старые, как я.
    - Они-то старые, но вы почему считаете себя старой?
    - На пенсии два года. Кончилась моя работа. Приглашают вновь в детский садик. Пока не хочу.
    - Как я поняла, у вас розы соседствуют с жасмином.
    - Именно соседствуют. Можете верить, можете нет – два куста жасмина сами появились здесь. Скорее всего, занеслись семенами. А еще предполагаю, что я их приобрела у соседа, который принес семена в ведре с  пионом. Скорее всего там были и корни жасмина. Они очень быстро поднялись и зацвели буйно. Два куста, и оба разные. Один ранний – другой поздний.
     - А что здесь? Мальвы?
     - Они. Красавцы и умницы. Эти растения росли здесь давно. Предполагаю, кто-то выкинул мусор с их корешками. Отец раскопал этот участок почти вручную. Вытащил много пней. Оставил только три, которые служили нам стульями.
      - Родители ваши откуда родом?
      - Местные. У них смешанная родословная. Молдаване, украинцы, белорусы и венгры. Дом  отца  был расположен в двухстах метрах отсюда. Как к нему пришла мысль попросить у правления села этот кусочек земли под строительство дома – не знаю. Не отказали. Я уже вспоминала: родитель служил в колхозе бухгалтером. Мама – работник торговли. Именно тогда я и родилась. С моим появлением на свет папа с мамой стали готовить для меня приданное в виде хозяйских построек. Метров пятьдесят отсюда, правее моего дома, растут дубы, там же находятся каменные овраги. Именно оттуда отец брал камни для фундамента. Он говорил: строительный материал валялся под ногами, нужно только привезти. Деревья, что росли в этом месте, распилили на доски, приспособили под стропила. Где сегодня заканчивается сад и огород, красовались величественные дикие груши, орехи и яблони. Урожай давали ежегодно. Они приносили прибыль - отец их сушил и продавал.
    - Хозяйственным был ваш родитель, - рассматривает высокий куст помидоров Настасия.
    - Еще какой. Умер два года назад. Ему было восемьдесят пять. Женился поздно, в 30 лет. Мой старший брат давно на пенсии. Мама покинула Землю четыре года назад. Ругаю себя, что не заставила её лечиться. Она не признавала больниц. Лечилась сама: травами, корнями, камнями.
    - Это как? – удивилась гостья.
    - Народная медицина. Странно, но  верно. Скорее всего, она себя не долечила.
   - Вы по профессии воспитатель и  преподаватель. А по жизни кто?
   - ЧЕЛОВЕК ЗЕМЛИ! – хохочет Анна -  Я, в основном, трудилась в детском саду. Было время – заменяла преподавателя ботаники и природоведения в школе. Моя биография простая. Просто женщина.
    - Ладно вам прибедняться. Из наших телефонных бесед поняла – вы не простой человек.
    - Может быть. Каждый человек ВЕЛИК тем, что он человек ЗЕМЛИ.
    - Интересно рассуждаете. А сейчас хочу спросить, что это такое в виде завитков?
    - Горох и фасоль. Новые сорта. У меня на грядке растут три сорта помидоров и четыре огурцов. Одни огурчики я выращиваю под пленкой. Это ранний сорт. А далее сорт стелящийся и два – вьющиеся. Картошку не сажаю, зато морковь и свекла – красавцы-растения. Есть у меня сорт свеклы – сладкой, для начинки пирогов.
    - Ваш огород – плантация для изучения огородной науки. Как я поняла – ранние сорта овощей вы собираете, а на их месте сажаете другие?
    - По-моему, так должны делать все, кто имеет землю.
    - А это что? Как красиво! Дух захватывает. Это паутина, а на ней брызги воды?
    - Росы, - подсказала Анна. – В этом уголке хозяйничает паучок. Кроме того, в огороде живут его собратья. Они очень разные, и паутину ткут тоже разную по форме и узорам. Вообще-то, пауки ещё не изучены людьми. Я за ними наблюдаю. В журнале читала, что до настоящего времени их обнаружено около сорока тысяч видов. А сколько не обнаружено – никто не знает. Паутина – это шелк, крепкий и красивый. Сам паук, тот что сотворил здесь плед, оригинален. Красавец, мохнатый, с большими глазами и быстрыми ногами. В его тельце находится столько раствора для паутины, что он может свить её в 30 метров. Их паутинки-изделия отличаются своими формами,  рисунками, надобностями. Паутинка в 30 раз тоньше человеческого волоса. Как только где-то порвалась, хозяин тут же исправляет. Живут они по всему земному шару. Некоторые переносятся ветром, иные путешествуют с человеком, животными и растениями.
    - У вас хобби изучать насекомых?
     - Что ты! Конечно, нет. Простое любопытство. Всё, что о них знаю, это кроха от огромного пирога-науки, которая существует в мире. Только одно то, что  по  крови человека, который отравился чем-то непонятным, медики узнают, каким образом это произошло, пауков можно любить. Капельку крови дают пауку, а он, выпив её, ткет  паутину. По её рисунку узнают, чем он отравился.
    - Надо же. А я ничего о них не знаю, кроме того, что они разные. Некоторые жалят смертельно.
    - Такие у нас не водятся. Это редкие виды. Яд - их оружие. А о бабочках знаю больше. Мне они нравятся.  В другой раз расскажу. Знания о насекомых пришли через мой огород и сад. Мы сейчас отправимся в подворье. В доме сидеть неинтересно, когда погода благоприятствует отдыху. Присядем за стол в тени уголка, который я называю «Уют». Там действительно уютно и спокойно.
    Тропинками через сад и огород Анастасия с Анной вернулись к дому.
    - Здесь, у боковой стены и расположен «Уют», - улыбается хозяйка.
   - Да это же живая беседка. Как вы добились такого соседства вьющей розы и лианы?
    - Через труд и желание. Что-то подобное видела в Ялте и Сочи. А ещё в ботаническом саду Киева.
    - Я не только удивлена, покорена вашим талантом. Спасибо Господу, что познакомил меня с вами.
    - И меня с тобой. Знаешь, что я подумала? Давай перейдем на «ты». Я тебе говорю так с того времени, как произошло наше знакомство: то ли от испуга, то ли от нашей светлой энергетики, а может, как раз потому, что Судьбами  завещано быть родными по духу людьми.
    - Согласна, - радостно соглашается Анастасия, и продолжила кучтиво: - Ты будешь моей старшей сестрой, которой у меня до сего времени не было.
    - Умница. И у меня прибавиться сестричка. 
    - Не пойму, как ты умудрилась устроить здесь такое интересное место? Смотри, розы переплелись с клематисом.
    -  Там есть и жимолость. О лиановых знала с детства. В родительском дворе их было несколько видов. У отца имелся большой огород, ныне на нём расположились три дома. Пригород отстраивался за счет земель, которые  раньше принадлежали собственникам. Вспоминаю, как отец рассказывал о лиане. Сама лиана – чудное дерево, кустарник или травяное растение, которое приспособилось виться. Его ветки, иногда до метра длиной, свободно парят в воздухе, постепенно направляясь в сторону любого дерева, даже высохшего. Ветвь цепляется за него усиками, вторгается в любые извилины и щели. Лианы у нас пользуются большой популярностью. Самой распространенной является виноград.
    - Моя приятельница на даче посадила разные цветы и кусты, в том числе лианы. Чтобы не росли буйно - подрезает. Как они называются – не знаю. Помню есть плющ и клематис. А еще лиановый куст – ежевика без колючек.
     - Мне всегда интересен был огород, так как я выросла с ним и трудилась тоже. Папа занимался им по утрам, вечерам и в выходные. Мама была хозяйкой на грядках, отец в саду, где росли: виноград,  вишни, черешни, кизил и айва.
   - А я росла в городе. На каникулы ездила к бабушкам. Они жили в районном центре. У одной, папиной мамы  – большой участок земли был на поле. У маминой – при доме двенадцать соток. Бабушки и дедушки гордились, что мы с братом не гнушаемся трудиться на земле.
    - Моя Эльда, дочь, знает все премудрости огородной работы. Эту беседку мы построили вместе. Тут росли два куста вьющейся розы. Пригнули её ветки к земле - выросли ещё кусты. И пошло-поехало. В то время в голову пришла мысль: посадить между розами клематис. Постепенно стала формировать их в полукруг. Вот и родилось это красивое и нужное. В дождь мы уходим на веранду. Она у меня встроена в дом в виде комнаты. Между прочим, там есть печка. Топлю её, когда приходит мысль посидеть на веранде зимой. В окна  вижу широкую панораму идущего дождя или снега. 
    -Человеку дан ум, чтобы он работал. Иногда смотришь и радуешься красоте прибранного жилого помещения, соединённого с грядками. Как-то видела  одинокое, без грядок, без сада строение. Подумала: наверно ночами жалеет оно, что нет рядом деревьев, кустиков, не с кем посудачить, пожелать хороших снов, порадоваться жизни.
    - Сентиментальностью и романтикой пахнет от твоих слов. Я могу плакать при виде сломанной ветки, умершей козявки, упавшего на землю гнезда. В саду живут многие птицы. Гнёзда они маскируют так умело, что глаз не найдёт. Дело в том, что рядом со мной поля, где нет людей, где мир и уют для птичьего царства. Я всё время слушаю их концерты.
   - Похожие концерты слушала в детстве, когда жила у бабушек. На поле, где был огород бабуси Маши и деда Филёна, пели жаворонки, которые поднимались высоко в небо, наблюдая оттуда землю. Помню, дед показывал их гнезда. Одни в лесополосах, другие на земле, в траве и на кустиках.  Там, если не ошибаюсь, жили чибисы, трясогузки, стрижи и полевые воробьи.
    - У меня можно слушать их вместе. Садовые птичьи певуньи заполонили наш пригород. Синички, соловьи, дятлы, сойки, ласточки, зяблики, стрижи, козодои, песчанки, кваквы и многие иные соседствуют с человеком издавна.
   - Ты знаешь как их величать?
    - Немного, - смеется тихо Анна. – Присаживайся в беседке, а я принесу еду. Время обеда. Наверно проголодалась. У меня блюда заморские. У нас так называли блюда, приготовленные  по рецепту иных государств. Например: украинские, русские, польские и венгерские.
    Аннета через пять минут появилась с подносом.
    - Это первое. Чуть позже будет второе, - ставит на стол супницу, тарелки и хлеб.
     В саду, не умолкая, пели какие-то птицы. Иногда в их песенный вокал вклинивались иные, чтобы через пару минут умолкнуть, а потом вновь начать радостное песнопение.
    - Приготовила сегодня  польскую запеканку. Украинский борщ. Молдавские голубцы. На сладкое –  отвар из разнотравья.
     - Всех национальных блюд понемногу. А чей же отвар?
    - Мой. Так как во мне протекает пять видов крови.
    - Как это?
    - Спокойная. Смелая. Трудолюбивая. Мудрая и Семейная. После обеда дам характеристику каждому виду, - улыбается хозяйка, наливая в тарелки борщ.
    - В разговоре ты назвала имя своей дочери, Эльда. Имя прибалтийское?
    - Муж мой, Клаус, прибалтиец. Сказать правду: не знаю я его полной биографии. Уж больно быстро закончилось наше семейное благополучие.
    - Значит, что-то оборвало ваш союз…
    -Действительно, оборвало. До сего дня не могу разобраться, что случилось между нами, влюбленными друг в друга, и  вдруг ушедшими в разные стороны. Если это так, как сказал мне Федей, то виноваты в том и он и я. А может, мы и не виноваты. Так суждено было.
    - Слушаю тебя, а понять ничего не могу. Расскажи, если  можешь, хотя бы кратко о замужестве.
    - Именно кратко, так как длинного жизненного пути у нас с Клаусом не было. Начинаю вспоминать – кажется, это было так давно и совсем недавно. Если речь заходит о молодости, я себя вижу только с Клаусом. Были у меня парни и до него, но он один вознёс Любовью моё имя  до Небес. Ты на меня не смотри с удивлением, кушай борщ  и дай ему оценку. А я тем временем разверну КНИГУ ЖИЗНИ и загляну на страницу: МОЛОДОСТЬ. Именно с этой страницы началась моя семейная суть. Очень хорошо помню, как окончила педагогическое училище. Стала работать в садике. А через год решила поступать  на заочное отделение в пединститут. Жизнь моя проходила, как в сказке. Любила работу, училась с охотой, подруг не меняла, с друзьями вела себя корректно. Был у меня дружок, с которым ходила на танцы и в кино. Неплохой  парень, только не мой. Уж очень самостоятельным был. Всё у него было по его усмотрению. Мне это не мешало – я делала  так, как мне хотелось. Он терпел. А если бы не терпел,  мы с ним бы не дружили.
    - Значит, рано было думать о семейных отношениях, - рассуждает Настася, ломая кусочек хлеба.
    - Выходит, так. После второго курса на каникулах я  пошла с подругой и её парнем в кино. Опоздали к  началу, но кассы ещё работали.  Я с Таней остановились у входа, а наш парень побежал за билетами. В это время спешил в кино  ещё какой-то парень, который чуть не сбил меня с ног. Я оглянулась, наши взгляды встретились. В момент мне показалось, что я его знаю давно, и не могу оторваться, чтобы не смотреть. Он тоже оторопел, не знал, как себя вести. Таня тянет меня за руку, а другой я приветливо машу парню, вроде знакомому. Погода стояла великолепная. После кино мы двинулись на остановку, попросили Таниного парня нас не провожать, так как ему завтра на работу к семи часам, а возвращаться из пригорода трудно, позже транспорт ходит реже. Он согласился. Сели мы в автобус,  Танюша   говорит: «Что за парень которому ты махала рукой, когда мы торопились в кино?» Я снизила плечами, сказала, что увидела его впервые. Подружка удивилась, но промолчала. А через день незнакомец встретил меня утром возле домашней калитки с огромным букетом люпинов. Спокойно передал мне цветы, молвил ласково: «Жду сегодня в семь вечера у кинотеатра».  Цветы приняла, кивнула головой то ли спасибо, то ли согласна  прийти на свидание. С этого дня я начала встречаться с Клаусом, которого позже называла Клав. Мы не стали объясняться друг другу в любви, то было видно без слов. О себе сказал - он приехал в Кишинев в командировку, с товарищем. Имеет отношение к лесному хозяйству  – научное  и  производственное. Житель Белоруссии.  Трудится в министерстве лесного хозяйства. Сама не знаю почему,  не стала расспрашивать о семье, на сколько дней он прибыл в Молдавию, что из себя вообще представляет. С ним мы часами ходили по городу и говорили обо всем, позабыв порой о времени. Через недельку Клаус сообщил:
                - Завтра уезжаю. Вернусь через десять дней.
    От таких слов я остановилась, и только тогда вспомнила, что он не местный, что ему нужно уехать.
    Простились мы, будто перед большой разлукой. Он ласково убеждал меня, что время пройдет быстро и мы снова будем ходить по городу, взявшись за руки. Тогда я уже знала, что он выходец из Прибалтики. Там живут его родители.  Распределение на работу получил в Белоруссию.  О семье не вспоминал, а я и не спрашивала. Ему тогда исполнилось 28 лет. 
    - Взрослый. Я бы сказала, молодой мужчина.
    - Когда сообщил, что ему 28, я не поверила. Он блондин. Глаза серо-зеленые. Высокий. Стройный. Одевался модно, со вкусом. Когда шли рядом, многие женщины оглядывались.
    - А родителям ты доложила о своей любви к приезжему, да еще прибалтийцу?
    - Конечно. Он сам захотел с ними встретиться. Когда уехал, мне не верилось, что его нет рядом. Я даже просыпалась от его голоса. Мне казалось – Клав не ушел никуда. Как-то,  когда мы начали встречаться, задала  вопрос, почему он принес мне первый букет цветов люпина. Улыбаясь, сказал, что это его любимое растение. И тут же рассказал его историю. Оказывается, люпин стали возделывать 4000 тысячи лет назад в Древней Греции. Из него готовили масло, похожее на оливковое. Издавна его  применяют в медицине и фармакологии. А ещё - готовят удобрение, так как на его корнях образуются комки азота. Люпин прекрасный корм для животных. Высевают его в кормовых культурах для выпаса скота, применяют для укрепления и удобрения почвы в лесах, полях и садах. Он прекрасно себя чувствует в цветниках. Цветы его не вырабатывают мед, но имеют много пыльцы.
    - Мой отец говорил, что семена люпина идут на корм рыбам. Я видела люпин в саду маминых друзей. Его цветы они называют сказочными парусами. Они  действительно похожи на паруса.
    - Клаус обещал рассказать сказку о ЛЮПИНЕ. Не успел. Но есть ещё время. Я должна услышать её …
     Аннета задумалась, устремив взгляд за калитку. В соседнем саду кто-то косил траву, позвякивая косой. Благополучие и спокойствие царили вокруг, отчего на душе было приветливо и нежно.
    - Вернулся мой  Клаус, как обещал, - передвигая на столе чашечки, вновь продолжила свой рассказ хозяйка. -  Я летала на крыльях. А он смотрел на меня влюблено, говорил, что никому меня не отдаст. Шли мы из кино, а навстречу вышел молодой мужчина, поздоровался с Клаусом, улыбнулся:
    - Наконец я увидел твое сокровище. Познакомь.
    - А я её и не прятал. Просто мы не встречались раньше, - заговорил открыто и нежно.
    Тогда и познакомилась я с Фадеем, работником Министерства лесной промышленности.
    Анна встала, извинилась, отошла к заборчику, а вернувшись показала веточку розмарина, продолжила разговор: - Положи его в борщик. Вкусно и необычно приятно. А я  тем временем продолжу разговор о Клаусе. - Вскоре мой милый засобирался уезжать, сказал, что у него отпуск в сентябре, и он приедет снова. Я верила, что мы будем вместе идти по жизни. В половине сентября Клаус приехал, как обещал. На второй день сделал мне предложение, и мы тут же назначили день свадьбы. Родителей предупредили, что на свадебный вечер от Клауса прибудет только его двоюродный брат. В отношении родителей он высказался кратко: мама плохо себя чувствует, отец инвалид. Для моих родных такое сообщение было неожиданным, но мы согласились. О свадебном торжестве говорить не стану. Как всегда: весело, радужно, приветливо. Приятным событием стало то, что отец переписал на меня новый дом, в котором я сегодня живу. Свадьбу сыграли в этом же доме.
    Анна улыбнулась сказала, кивнув головой, что уходит на пару минут, а вернувшись весело сообщила:
    - А вот и сюрприз. Это чудо я испекла вчера. Пирог, в котором есть примесь цветов люпина. Высушила семена, растёрла, добавила в сладкие пряности, и … поставила в тесто. Запах специфически  получается.
     Анастасия ахнула, увидев небольшой пирог, на котором красовался цветочек, изготовленный из теста, похож на цветок люпина.
     - Ты кудесница, - вздохнув молвила гостья. – Надо же додуматься сотворить такое прекрасное пирожное. Ты его назвала пирогом, а я увидела в нём пирожное.
     - Что-то среднее между ними есть. Иногда пеку даже  в виде торта, иногда в виде паляницы, а иногда – в виде вертуты.
     - Чувствуется в тебе разнообразие крови. Это уже чисто твое: житейское, и необходимое для обозначения семейного уюта и радости.
    - Именно радости. Сейчас мы  с тобой двинемся по моему жизненному пути, с того момента, как я стала женой Клауса, - присаживается, продолжает повествование хозяйка дома. -  В свадебное путешествие поехали в Киев. Шесть дней  не могли нарадоваться величию этого мирового города, в котором соседствуют старинные и новые дома, сооружения, переплетенные эпохами жизни на Руси. Жили мы в гостинице три дня, а три – в моих дальних родственников. Многое увидела я тогда, когда сплетались любовным венком наши с Клаусом жизни. Но … пришло время и мы вернулись в Кишинев. Клаус сразу же побывал в Министерстве. Сообщил, что у него есть возможность перевестись из Белоруссии в Молдавию. Моему счастью не было конца. За день до окончания отпуска мой милый отправился в Белорусь. Он не любил писать, слал открытки, на которых сообщал о своих делах. Прошло две недели. И тут, я даже не ожидала, он вдруг появился грустный и расстроенный. Не стала задавать никаких вопросов, если нужно, скажет  сам. Угадала. Сообщил, что  в данное время его с работы не отпускают. Есть какая-то договоренность: должен  выполнить важное задание.
    - Выходит, он был он немного закрытым человеком, - удивляется Стася.
    - Слегка. Я как-то перевела разговор на Прибалтику, а он, выслушав меня, ответил: «Интересный  мой родной край. Но законы его мне не по нраву. Хотя они, в общем-то, отвечают запросам общества». И тут же перевёл беседу. До Нового года Клаус ездил в Беларусь, привозил подарки, вёл интересные беседы о строении Вселенной, о причудах Природы, о том, что человечество себя губит. Я удивилась, как это губит? Он ответил, что через двадцать лет я не стану задавать таких вопросов, ибо произойдет то, что он предполагает в своих рассказах.
     - О родителях и родственниках не вспоминал? – спросила Настасия и, устремив взгляд в сторону поля, добавила: - Я бы задумалась, почему он не говорил, как он жил, где жил, с кем дружил и т.д.
    - Конечно же, Клаус упоминал о родных местах. Как я поняла, мой милый выходец из старинного литовского рода. Учился в школе отлично. Окончил университет. Остался работать в Минске. Вспоминал какие-то неписанные, но передаваемые законы между семьями. Их должны выполнять все, кто родился под Знаками своего Рода.
  - А что это такое, ты не расшифровала?
  - Нет. Для меня в ту пору было не очень интересно, как и что творилось в его родовых фамилиях. Я любила Клауса таким, каким он предстал предо мной. Новогодние праздники провели вместе. В середине января сообщил - ему придется крутится между Минском и Кишиневом до весны. Потом вопрос отпадет.
    - А почему он не мог уйти со старой работы не пыталась узнать?
    - Нет. Он дал понять, что сам решит эти вопросы.
    К беседке долетел  голос какой-то птицы, от чего Анна посветлела, заговорила нежно:
    - Прилетела моя трясогузка. Не слышала её уже три дня. Интересная пичужка. Мне очень нравится напев жаворонка. После пойдем в поле. Я проведу тебя на экскурсию. В долинке появились маки. Красота неимоверная!
    - А что высеяли на поле твои сельские соседи?
    - Часть засеяли пшеницей, часть кукурузой. Межа между нами широкая, в виде лесополосы. Много земли не обработанной. Поэтому вольготно травам.
   - Почему не обработана?
   - Низины и взгорья. Небольшой каменный овраг с песком и глиной – препятствие для трактора. Говорят, что в будущем тут построят городские дома.
   - Твой дом станет центром городского микрорайона.
   - Кто знает, когда это будет. В городе много старых дворов и зданий. В первую очередь нужно там наводить порядок в столичном хозяйстве.
    - Верно рассуждаешь. Но мы остановились на твоей молодой жизни с мужем.
   - Когда думаю о том периоде, то есть, о весне моего замужества, мысли кружатся в вихре, не складываются воедино. Хочу сказать:  Клауса в мае позвала в Прибалтику телеграмма. В конце весны мой муж покинул Кишинев. Получил какое-то непонятное для меня сообщение. Читал, а лицо его бледнело, руки дрожали, сказал, смотря мимо меня: «Беда». Телеграмма была из Прибалтики. Больше я ничего не знаю. Муж собрал вещи и  отправился на вокзал. Хотела его проводить, но  взгляд его говорил: НЕТ!
    - Ты рассыльного  с почты позже не спросила, что там было написано?
    - Спросила. Сообщалось, что приехал дядя Николас с тетей. Срочно требуют, чтобы Клаус приехал. Ждала от мужа известий, но их не было, и нет до сего времени.
     Аннета оглянулась в сторону палисадника с люпинами, заговорила задумчиво:
   - Не стала я разыскивать его. Если нам суждено быть вместе, он появится. А если нет, не его вина. Он меня очень любил и, думаю, любит до сих пор. Через две недели  узнала, что у меня будет ребенок. Счастье так и заиграло вокруг. В конце августа шла по улице Пушкина, когда меня обогнал мужчина, в котором я узнала Фадея.  Обнялись, как старые знакомые. Посидели в парке. Я не стала спрашивать о Клаусе, Фадей тоже знал о нём мало.
    - Фадей был другом твоего мужа?
    -  Они трудились в одном министерстве. Бывал Фадей в Прибалтике, в Белоруссии, в Украине, поэтому с Клаусом знаком более шести лет. О нём он подробно узнал от одного литовского товарища, когда был в командировке в  Вильнюсе.  Один приятель кратко рассказал  ему о Клаусе. Всё упирается в родовые кланы. У каждого народа есть свои давние традиции. Со временем они теряются, только не во всех фамилиях. Клаус из старинного феодального, богатого историей и  традициями рода. Когда-то давно действовал закон между знатными родами: заранее обручать молодых для совместной жизни. Это было связано с духовным началом жизни новой семейной пары. В роду Клауса этот обряд сохранился. Когда ему было десять, его обручили с девочкой двенадцати лет. Оказывается, это было сделано очень серьезно.
   - Об таких обычаях я уже слыхала, - быстро высказала своё Настасия.
    - Фадей передал, что у Клауса есть жесткий и непоколебимый человек из рода  его родителя, который воспитывал отца Клауса. Старый, как дуб севера, крепкий и знатный. Обручив Клауса с девочкой, он не спросил себя: как же они будут жить, если не полюбят друг друга? Его, скорее всего,  интересовало исполнение традиции, а не жизнь людей. Позже он же заставил жениться  Клауса на обру-ченной с ним девушке.
      - Когда это было? – удивилась Анастасия.
       - После окончания школы. Что было далее, никто не знает. Клаус поступил учиться в Минск, там же остался работать.
    - Он об этом никогда  не говорил? – удивилась Стася.
    - Самое главное: никогда не вспоминал о традициях своего народа. Знаю только,  что его отец инвалидом стал случайно. Им помогает какой-то родственник, влиятельный человек. Мама у Клауса болеет. Что-то с сердцем. Есть брат, проживающий в Стокгольме. Они редко переписываются.
    - С того времени, как Клаус уехал, не сообщил о себе ничего, даже через  Фадея? Удивительно! Вы же с ним расписались. Выходит, что вы не разведенная женщина.
    - Выходит, так. Родителям  сообщила всё, что сейчас сказала тебе. Они меня поняли. Мудрыми  были у меня отец и мать. Никогда, ни словом не высказались нехорошо в сторону Клауса. Остался он в их жизни таким, каким представился. Папа говорил, что Клаус вернётся. Я на пенсии уже два года. Старею. Силы не те, что были. Желание увидеть мужа живёт во мне все время. Не могу забыть его улыбку, взгляд, разговоры. Дочь у меня блондинка, как её отец.
     - Дочь врач, а внуки тянутся в биологию, – улыбается гостья.
    - Это смесь латышской крови с моей, в которой намешано много национальностей. Как-то Клав говорил, что его привлекала биология и медицина. К слову, у меня остались несколько его книг. От него научилась видеть наш мир таким, каким он является в пространстве Вселенной. Это несложно, очень интересно и поучительно. Клаус мог часами сидеть и наблюдать за жуками, муравьями и птицами. Мог запросто свить из трав, мха и тоненьких веточек гнездо. Сделает и оставит в кусте. А через несколько дней в нём обживается пеночка или зуёк. В ту весну, когда он уезжал, мы проводили много времени на природе.
    - Интересно, как он трудился: вроде в командировках находился больше, чем работал в Минске.
    - Писал какую-то научную работу, связанную с историей лесных массивов Белоруссии, Украины и Молдавии. Говорил, что хочет доказать, что Кодры имели протяженность на много километров к западу. Они же являются родичами лесов Белоруссии. Их объединял животный мир и виды деревьев. А еще – птичий, и мир насекомых. Я не вмешивалась в его труды, которые имели для него ценность. Клаусу было около тридцати лет, а он своими знаниями мог сравниться с каким-нибудь взрослым профессором.
   - А как же люпины? Что они значили для него?
   - Люпины, - улыбнулась Анна, -  играли в его жизни особую роль. Это его любимое растение, а также объект для научных исследований. Осенью, мы после свадьбы посеяли люпин вдоль забора. Помню, что Клаус предложил рассеять семена в поле, в саду и в лесу, куда мы часто ездили. Леса в Молдавии вырубили для хозяйственных надобностей. Об оставшихся лесных массивах мне рассказывал отец, но более подробно Клаус. В начале мая сделали марш-бросок в Кодры. Этот лес -  уникальный уголок земли молдавской. Там Клав и поведал мне удивительную его историю. До сих пор помню: в Кодрах  произрастает 100 видов растений, проживает 50 видов животных, и около 150 видов птиц. Меня удивило количество населяющих эти леса насекомых - около 8000. С 1971 года Кодры стали заповедником и музеем Природы.
    - Что рассказывала дочери об отце?
    - Сначала говорила, что отец уехал, но скоро вернётся. Потом, что он живет далеко и приехать не может. Когда она подросла, сказала правду. В своем рассказе тактично поделилась событиями, которые сопровождали её родителя. Случилось то, за что его осуждать нельзя. Так и росла моя Эльда, понимая, что отец её любит и помнит, только жить с ней не может из-за сложившихся обстоятельств.
    - Если он был женат, почему в паспорте не было штампа?
    - Скорее всего, он был обвенчан. А венчание – не роспись в паспорте. Это навечно. Его можно расторгнуть только по особым причинам.
    - Я бы поехала искать мужа. Ведь это не так сложно.
    -  Не смогла. Вот только годы прошли, а его всё нет.
    - Ты его ещё ждешь?
     - Жду. Не может быть, чтобы он не приехал или не подал весточку. Если бы я его искала, было бы хуже. Он особенный человек.
     Во дворе Анны стояла красивая летняя пора. С поля доносилась песня чибиса. Птица кого-то о чём-то спрашивала, но не дождавшись ответа, сама отвечала и, поразмыслив, вновь пускалась вопрошать. Веяло тишиной и покоем.  Подул мягкий ветерок, принес запах настоянных на меду трав. В природе царило гармоничное  равновесие. 
    - Верно ли я поступила, не бросившись на поиски мужа – не знаю. Фадей дал понять, что Клаус уехал в Прибалтику, а куда именно, не сказал. Значит, живой. Снится он мне часто. Говорят, что в каждом человеке  существует седьмое чувство. Много раз  испытывала его. Произойдет у меня что-нибудь –  я уже знаю ответ. Сейчас расскажу  об одном случае, - призадумавшись молвила спокойно Аннета. -  Эльде было девять лет, когда она спросила: не можем ли мы поехать к отцу. Ответ мой был непроизвольным: я ответила - он сам придет. Ближе к вечеру дочь играла во дворе, я готовила ужин. Вдруг Эльда вбегает: «Приходил папа. Он погладил меня по голове сказал, что любит. Обещал приходить ещё». Я была сильно озадачена. Стала расспрашивать дочь, какой  из себя отец. Она описала его дословно: рост, волосы, улыбку, глаза. Как по-твоему, что это было?
   - У вас с Клаусом в одно мгновение пересеклись мысли.  Читала, что мысли могут проявляться наяву. Иногда человек, живущий за сотни километров, может на долю секунды появиться перед тобой и заговорить. Это явление – и есть предположение о материализации мысли. Достоверно не изучено, но в  нашем мире подобное  существует. Придёт время, и  правнуки будут говорить и думать иначе, богаче и осмысленней нас.
    - Очень занимательный у нас разговор, - улыбнулась уголками губ хозяйка. -  Недавно  была  в гостях у одной прекрасной семьи. Он – журналист. Жена – преподаватель литературы. Пара от Бога. Добрые, покладистые, рассудительные. Когда-то мы жили по соседству. Потом они перебрались в центр, а дружба остались. Интересно они меня встретили. За чаепитием он стал рассказывать, что любит бывать на литературных вечерах, презентациях книг, на писательских заседаниях. Память имеет замечательную. Он тут же почитал нам стихи: смелые, четкие, вразумительные.

                Свет появится там, где его не бывает.
 И там, где моря нет – но есть приливы
 и отливы сердца,
                И призраки в мозгу, как светляки,
                И все, что сотворил предвечный свет,
                Сквозь плоть проходит там, где плоти нет.

     Я поинтересовалась автором стихов, а он, улыбнувшись, ответил:
    - Дилан Томас.
     И тут же добавил:

                Особенно, когда октябрьский ветер
                Мне пальцами морозными взъерошит
                копну волос…

   - Люблю поэзию. Как только имею лишних несколько копеек, спешу в книжный магазин. Придешь, посмотришь мою библиотеку. Я не писатель, не публицист, а тянет меня книга. Ныне многие рассуждают, что в наше время перестанут выпускать книги, они будут издаваться в компьютерных вариантах. Всё может быть, но книги не исчезнут, - мягко ведет речь Стася.
     - Куда не пойдешь, везде слышны разговоры о компьютерах, о передаче мысли на расстояние, о изменении климата и  жизни человека на других планетах. Говорят. Рассуждают. Предполагают. Я не против достижений человеческого разума, но мне душу греют стихи, написанные просто и задушевно. Читаешь, и все становится мило, ласково и немножечко грустно.

Снова ветер подул. Завьюжило.
День угас, растаял, как тень.
По-хозяйски осенние лужи
Протирает платком метель.
Снова вдруг по дороге глянцевой
Звуки робкие пронеслись.
Это вьюги белыми пальцами
Где-то трогают желтый лист.
Росных утр и дождей отголосок,
Он сегодня еще звенит,
И вплетается песня осени
В самый первый концерт зимы.

     - Я знала, что станешь читать стихи. Натура у тебя песенная, стихотворная, - поглаживая руку Анне говорит Анастася.
    -Самым большим чудом на земле является ЧЕЛОВЕК. Иногда задумываюсь: столько людей на земле, и все они разные. Мне очень больно думать, что у некоторых  людей не проявились таланты. Есть у меня  знакомая, простая, милая женщина. В беседе часто приводит примеры из стихов, сказок, пословиц. Откуда берет – неизвестно. Да она и сама не понимает, как у неё это получается.
    - Со мной училась обыкновенная девушка. Не знаю, откуда у неё брались поэтические выражения, звуки и разные голоса; она ими пользовалась так естественно, что можно было только диву даваться. Я хотела запомнить кое-что из её высказываний -  не  получалось. Например, она как-то сказала: «Фиолетовые тени соединили в себе блеск луны, крону дуба и поверхность водоема». А еще:  «Из-за горизонта выплыло желто-зеленое облако, похожее на серп месяца». Потом еще: «Хмельное вино и хмельная любовь - одно и то же». Когда я спросила её, откуда  она это черпает, смеясь, ответила: «От всех», - весело говорит гостья.
     - Хочу сказать  вот что. Всю жизнь, имею в виду, кроме Клауса, жду кого-то. Поверь: всё время чувствую живую душу рядом в своём доме.
    - Это хорошее чувство. Присутствие незримого – прямое отношение к тому, о чем ты думаешь.
   - А в прошлом году, на мой день рождения, утром мне кто-то позвонил. Когда спросила в телефонную трубку, кто там,  дыхание было – ответа не последовало. Подумала, ошиблись. Только глубоко в душе что-то твердило, что ошибки не было, звонок был адресован мне. То же самое повторилось в нынешнее новогоднее утро. Тихое дыхание слышно – ответа нет. Пришла к тому, что мне звонит Клаус. Я не могу ошибаться. Сердце не обманет. Никому не сказала об этом, решила, если будут ещё такие звонки, просто назову его имя, а дальше всё станет на своё место.
   - Я бы подумала то же. А когда у тебя день ангела? – мягко задала вопрос Стася.
    - В начале осени. Моя мама говорила, что я родилась в весёлый день, когда кудесница-осень плясала под звуки легкого ветра и падающих листьев. Для меня осенняя пора - праздник. Вот послушай:


Еще не обнажился лес,
Но пестрый лист, дрожа, слетает,
И лес редеет, словно тает,
На фоне выцветших небес.

Или такое:

Я бы хотела до скончания лет
Печатать звезды через трафарет,
На черноте космических равнин
Сличать из них подобие картин.

    - Нам с тобой не хватит дня для общения, - вздыхает   Анастасия. – Обожаю такие встречи. А насчёт непонятного звонка, вот что думаю. Этот звонок - вестник чего-то ожидаемого.
    День улыбался теплым созидательным солнцем, заполнившим все уголки пригорода, напористо прорывавшимся мягкими лучами сквозь ветки роз и клематиса, которыми была обвита беседка, где сидели две приятельницы, рассказывая друг другу о смысле жизни. Мировой  маятник отстукивал минуты и часы. Анна слегка пригорюнилась, задумалась, снова стала тихо повествовать:
    - Я люблю сидеть при свече, символе огня. Когда она сгорает – очищается карма. Так говорит мой родственник, который  весь состоит из научных открытий, из времени, что  протекает не только мимо, но и через него самого. Он поделился со мной соображением: огонь свечи успокаивает душу.
    - Огонь для человека загадка. В горении сокрыта большая тайна. Ты вспомнила о душе. Душа – это история человечества. А неосфера – это сфера разума. Мы всё время говорим о будущем. Будущее – это то, что представляется человеку, -  пригибая к себе ветку розы, говорит гостья и, притронувшись к ней губами, вздыхает. 
    -У меня дома имеется русская печь. Праздничные блюда готовлю именно в ней, - радостно делится Аннета.
    - Как бы взять у вас немножко семян люпина? Высею в чудесном месте – в лесу возле Скулян. Там встречаются разные грибы.  Слабый я грибник, но у меня есть друзья, семья Дячук, Ольга и Юрий, которые собирают их по ведру. Грибы – это пища древности. У моей мамы имелась поваренная книга, где грибам отводились особое место. Книгу забрала её сестра, живущая ныне в Киеве. 
    - Я грибы  собираю рядом с домом, в лесочке.
…За беседой приятельниц  куда-то уходило время, приближая предвечернюю негу. Анастасия приумолкла, огляделась вокруг, молвила:
    - Нужно собираться домой. Засиделась  я у тебя. Теперь твоей черед побывать в моём доме.
    - Благодарю за всё. Приду обязательно. Договоримся о времени.
    - У меня появилась мысль высеять люпин у своего подъезда. Там есть клочок земли, где женщины высадили цветы, но за ними нет хорошего ухода. Попробую соорудить  грядку с люпинами. Ведь они цветут до осени.
    - Буду счастлива втройне. Полюбила я эти цветы давно. И любовь моя  к ним с уездом Клауса не уменьшилась, наоборот -  увеличилась.
    - Жаль, что их мало высаживают на городских грядках. Люпин легко принимается. Растёт дружно, кучно, раздавая один другому разные цветовые оттенки.
    - Сейчас нарву для тебя большой букет. Маленький не смотрится так оригинально. А их у меня много. Это моя радость и счастье. Почему-то верю им – они принесут мне ещё множество неожиданностей и благополучие.
    - Желаю, чтобы сбылись мечты, - улыбнулась Стася. – Я тоже верю в них. То, что ваш дом – ДОМ  С ЛЮПИНАМИ, говорит о многом.
   …Летние вечерние сумерки вытягивали на флейте волнующие ласковые мелодии. Небо переливалось перламутровыми пятнами, старело и умолкало, перед тем, как  ночь войдет в свои права и заполонит небесный свод звездными красотами.
    Анастасия, вернувшись домой,  присела на балконе, задумалась. Нелегка дорога жизни  у Аннеты. Только верит женщина в её поворот, в её правдивую истину человеческих судеб. Ожидание мужа –  не придуманное явление – это то, чем полна Душа и Сердце Анны. А цветы люпина подтверждение тому.
      И тут вдруг у неё появилась  необыкновенно живая мысль: в Доме с Люпинами скоро произойдут события, которые перевернут всё вверх дном и заиграют в литавры Гимн семейного счастья. Что это было, Настася не поняла сразу, но где-то глубоко в сердце и душе уже жила надежда, что там, в хозяйстве Анны усядутся красивые и желаннее перемены – в нём появиться мужчина, тот мужчина, который мысленно никогда оттуда не уходил.
    …Лето сыпало на Кишинев золотые солнечные брызги, дарило людям столько радости и уюта, что Стася, принимая его подарки, не уезжая на отдых, нашла его в природе родного края МОЛДОВЕ. Каждый выходной день с мужем идёт в мир природы, где есть вода, трава и солнце. Это приносит ей удивительное блаженство, песенное настроение и благодать, которая, как ей кажется, переполняет её жизненный мир и семейное благополучие.
     С Аннетой у неё продлились самые приятельские отношения. Анна приходила к ней, принесла массу прекрасных новостей и большой букет люпинов.
    - Следующая наша встреча состоится у тебя дома в осеннюю пору, - обещает Аннета.- И тут же, ухватившись за канву разговора, цитирует:

                В ожидании первого снега
                По шуршащей травинке иду.
                Насыщаюсь осеннею негой,
                Вдохновенье ловлю на ходу.

    - Эти стихи запомнила, как только поняла, что в дороге  Осень! Чудесная пора. Чувствую, что нынешняя подарит мне что-то доброе и светлое.
     Август пытался изо всех сил удержать последние дни. Но как бы он их не тормозил, вечера постепенно становились свежими, росными. Некоторые птицы уже улетели на юг. Иные ещё носятся с песенными трелями, обещая вернуться следующей весной.
   В воскресный день муж Анастасии ушел утром к другу помочь чинить машину. Стася решила поспать подольше. Проснулась от стука в стену – соседка забивала гвоздь. Рассердиться не рассердилась, на часах было восемь утра,  подумала  - могла бы это сделать позже. Поднялась, сладко потянулась, решила - в первую очередь нужно принять душ и  выпить кофе. Открыла балкон, выглянула во двор, поняла – погода благоприятствует. Порылась  в кухонной книге, как приготовить блюдо из гогошар,  когда раздался телефонный звонок:
    - Я знала! Я верила! Это он! Это Клаус звонит! – не говорила, выкрикивала Анна в трубку. – Ты меня слышишь, Стася?! Это Клаус!
    - Когда он звонил? – заспешила задать вопрос Настасья.
    - Только что. Я подняла трубку, а он молчит. Спрашиваю: - Клаус, ты? В трубке плач и лёгкий стон.
    -Что ещё он сказал?
    -Он плакал. Он горько плакал. Спросил сквозь слёзы, можно ли приехать. 
    Разговор с Анной  разворошил душу Анастасии. Стало радостно и спокойно за Аннету, за её честные поступки, за негасимую любовь, за веру в добро и порядочность. Поговорив  пару минут с Аней, Стася сказала светло и мудро:
   - Теперь в Доме с Люпинами будут жить двое. Это  люди, которые  их посеяли  и вырастили… 
   
                АЛЬФА И ОМЕГА 

                Любовь, значит видеть человека
                таким, каким его создал Бог.
                Ф. Достоевский

    Весна 1919 года принесла селу Михайловцы много перемен, в которых жители плохо разбирались. Это были новости о победившей революции, о Гражданской войне, где по разумению людей брат воевал против брата. А ещё панику потому, что появилось много бандитов, грабивших людей, иногда убивали за одежду или обувь.
     Отец Наташи, богатый селянин, за ужином говорит жене и дочери:
    - Остерегайтесь заводить разговоры с незнакомыми людьми. Проходите мимо вроде глухие.
    Наташа смеется, представляя себя глухой. Ведь  она такая приветливая, радостная, любит людей, а тут остерегаться надо. Только сказанное отцом приняла: отец  прав. 
    - Наташа! – зовет подружка Ольга, - пойдешь в село? Там сегодня танцы будут.
    - Сейчас соберусь, - весело отвечает девушка.
    - Не задерживайся долго, - советует мать.
    - Знаю, - улыбается дочь.
    Не доходя центра, у Старого колодца девушки встретили Степана Винницкого с каким-то незнакомым парнем.
    - День добрый! – приветствовал девушек Стёпа. – На танцы?
    - Вроде того, - ответила Оля.
    - А с вами можно? – спросил весело и представил девушкам своего друга: - Егором зовут. Из Сниткова. Приехал ко мне в гости.
    На первый танец Наташу пригласил Филён – красивый, молодой парень, выходец из богатого сельского рода,  давненько присматривавшийся  к Наташе. Он мечтает жениться на ней. Девушка об этом знает, но виду не подает - сердце ещё не выбрало того, кто его заполнит любовью.
    Когда музыканты заиграли вальс, Наташа ожила – это её
любимый  танец. Взгляд потянулся к Степану, а он в это 
время посмотрел в сторону Наташи. Секунда и… вот уже
Стёпа приглашает девушку на танец. Многие  принимали
его на вечера, но он  танцует мало. Он  редко  посещает
такие мероприятия. Что ни говори, он  выходец из
богатенькой семьи, но принял революцию по своему, от-
дав ей мысли и настроение. Молод, смелости и ума
ему не занимать. Все  знали - Степан принимал участие в
Гражданской войне. Ходят слухи, что вновь собирается
идти воевать, а куда именно - неизвестно.
     И вот снова новость пронеслась селом – Степан Вин-
ницкий не только присутствовал на танцах, но и танцевал
с Наташей, самой красивой сельской девушкой, и  даже 
проводил её домой. Село ждало новостей: как отреагирует
отец девушки на это событие. Новость не расширилась,
отзывов на неё не было, вроде бы ничего не случилось.
    Наташа вся в работе по дому, огороду, саду.  В село
пришла красавица-весна.  Дни теплые, солнечные, убран-
ные первой листвой и цветами.
    И снова потянулись разговоры: Степан устроил танцы в
центре села, попросил собрать население для веселья, а
ещё велел выдать  музыкантам денежное вознаграждение.
Он сам присутствовал на этом мероприятии, танцевал с
Наташей, а потом, на глазах у всех, пошёл к  ней домой, и 
долго сидел с девушкой у калитки на скамейке.
    Все это имело свои  последствия. Новость ширилась,
становилась похожей на огромный снежный ком. Некото-
рые предполагали, что у Наташи скоро будет свадьба со
Степаном. Лишь, что бы не говорили, никто не ве-
дал, что на самом деле происходит. А происходит всё так,
как назначено Наташе и Степану СВЫШЕ.   Их любовь
зародилась в то мгновение,  когда он встретил её возле
Старого колодца, и разорвать её уже было невозможно. 
    Лето скрипичной музыкой встречает восход и провожа-
ет день к западу, а вечер прячет влюбленные пары в тень
деревьев, где им никто не мешает. О встречах Степана с
Наташей знают все, лишь не знают, что все эти встреч
проходят со скандалом в доме девушки. Родители против
таких свиданий, а поделать ничего не могут. Дочь не на
шутку влюбилась в парня, о котором идет слава, что он
пошел против своего сословия и  принял новую власть.
Теперь он ходит с удивительно-прекрасной девушкой,
семья которой против новой власти, да и против жениха.
 Что только не делают родные Наташи, как не уговаривают дочь, сделать ничего не  могут.  Как только наступает вечер, она
бежит к милому Стёпушке на свидание, а он, увидев
её, мчится навстречу: красивый, ладный и желанный.
    - Наташенька, посмотри на звёзды. У меня к ним осо-
бое расположение. Когда учился в городке, один препода-
ватель был влюблен в Космос, рассказывал нам преинте-
ресные истории его рождения, - обнимая девушку, говорит
Степан.
   - Космос – это Вселенная? – переспрашивает Наташа.
   - Она. От неё мы произошли. Как интересен наш Мир
– не передать. Жаль, что не довелось учиться дальше. Вре-
мена заставили меня и таких как я, не сидеть на лекциях в
институтах а идти путем революционного переворота,
иначе нельзя жить.
    - Почему нельзя? А если изменить законы?
     - Не знаю. Вряд ли бы царское правительство этого за-
хотело. Моя милая девочка, мы с тобой не станем обсуж-
дать роль революции, войну и всё,  что не должно касаться
твоей головки. Это будем решать мы – МУЖЧИНЫ ново-
го времени. Я люблю тебя.  Стану стараться, чтобы жи-
лось моей Наточке хорошо и свободно.
   - Ты не веришь в Бога?
    - Ты с чего это взяла? Людей слушаешь? Они много че-
го придумывают. Я такой, как все наши селяне. Бабушка
учила молиться, и я молюсь, только молитва моя не похо-
жа на те, которые произносят люди. Я веду разговоры со
Вселенной  особенные. ОНА меня  слышит. Кто знает, что
это такое. Мудрость есть мудрость. Ты слышала такое вы-
ражение: АЛЬФА И ОМЕГА?
    - Нет, –  ответила с удивлением девушка.
    - Это НАЧАЛО и КОНЕЦ. Все в нашем мире имеет НА-
ЧАЛО и КОНЕЦ. Это я так понимаю. Когда-нибудь  по-
говорим, кому принадлежат эти слова.
    - Умный ты. Откуда всё это?
    - От тебя, -  хохочет парень, целуя любимую так,  что
сердце прыгает от радости. - Я всегда сравниваю великие
мысли и дела с нашей любовью. И делаю свои дела с мыс-
лью о тебе. Наша семья станет красивой и рассудительной.
Мне очень хочется, чтобы мы были счастливы.
    - Я  буду  перенимать от тебя  мудрость  и грамоту, -
обещает Наташа и, улыбнувшись, продолжает: - А ещё я
буду любить тебя всю жизнь.
    - Знаешь, что такое любовь?
    - Знаю. Это то, что я чувствую к тебе.
    - Меня всегда волновали предания старины. Если  разо-
браться, народ сотворил всё, что мы имеет на сей день.
Оглянись. Что ты видишь?
    - В основном, деревья.
    - И то верно. У каждого дерева своя история, ха-
рактер, судьба. Если взять даже один лишь вид дерева –
многое можно узнать о нём. Наши предки не только наб-
людали   и изучали мир, они создавали огромную Исто-
рию всего вместе  и поодиночке.  Любая  травинка, кус-
тик, цветочек, семья – это неиссякаемые познания мира,
где ты родился и живешь.
    Наташа, тихо вздыхая, слушала Степана, а он, прижимая
её к себе, говорил, говорил, говорил. Ей было спокойно с
ним, таким сильным, добрым и любимым.
    - Моя бабушка рассказывала, что ДОРОГА к Храму -
это Дорога Тишины и Молчания. И снова  хочу вернуться
к своим урокам в городской школе, где я провел четыре
года. Уже упоминал про учителя, который кроме своего
предмета иногда уходил в какие-то иные знания, расска-
зывал много интересного и ценного  из области филосо-
фии, астрономии, истории древности. Однажды он  выдал
такое, я потом долго не мог прийти в себя. Его урок оста-
вил мне глубокие размышления. Слова бабушки, что До-
рога к Храму ТИШИНЫ и МОЛЧАНИЯ - это не что иное
как явление, которое было открыто в  У1 веке до нашей
эры. Не смотри  на меня так удивленно. Когда молодой
человек поступал учиться в школу  Пифагора, он давал
обет МОЛЧАНИЯ ПЯТЬ ЛЕТ.  В данное время наши уче-
ные подхватили это учение и  лечат им некоторые заболе-
вания. Я сам убедился, что иногда МОЛЧАНИЕ  - удовле-
творение и здоровье.
    - О Пифагоре слышала, а о ТИШИНЕ не знала, - при-
знается Наташа.
    Если бы кто спросил её, о чём они долгие часы встреч
говорят, ответила бы правдиво и честно – учатся жизни.
    Как-то за ужином отец Наташи спросил дочь:
    - И что ты в нём нашла? Самый, что ни есть, простой
парень.
    - Не простой он. Мне к нему нужно тянуться и тянуться.
Если бы вы послушали его, отнеслись бы к нему иначе.
    - Слышал его лекции. Не иначе, как философ-утопист.
Предполагает много, а откуда оно возьмётся -  не говорит.
Обещает огромные преобразования в жизни. А как её пе-
ределать, не рассказывает.
    - Достижениями науки, - перечит дочь отцу.
    - Кое-что можно изменить, но… очень малую толику.
    - Степан грамотный и верит в научные предсказание.
    - Много ты знаешь, - сердито  твердит отец. – Все твои
встречи с ним - пустые звуки. Морочит тебе голову.
    Наташа слушает отца, а мысли рядом со Степаном. Ве-
чером спешит в сад,  где её ждет встреча с надеждой бу-
дущего. Степан смотрит вдаль, произносит тихо:
    - Ещё немного и запляшет карнавал листопада. Люблю
осень. Я родился в её пору. Тебе известно, что такое ИС-
ТИНА? Эйнштейн сказал, что она есть опыт.
    - Эйнштейн  - это ученый математик? Дядя Владимир,
 живет в Виннице, в разговорах упоминал его. Дяденька
окончил институт в Киеве. Умный и образованный. Пред-
лагал отцу, чтобы я пошла учиться в город. После оконча-
ния сельской школы два годика училась в местечке. Кро-
ме уроков, нас учили шить, танцевать, готовить еду.
    - Ты у меня учёная, - ласкает Наташины кудри парень.
    - Немножко, - смущается девушка.
    - Для тебя достаточно. Жена у меня будет в семье всегда
                выше меня. Так нужно.
    - Интересно рассуждаешь. Маменька утверждает, что
главой семейства должен быть муж.
    - Верно. Но голова – это мужчина, а шея – женщина.
Как тебе такой расклад?
    - Хочу спросить: почему некоторые растения люди пре-
подносят для женщин, а иные – для мужчин? Вот напри-
мер: мята – для женщин, тысячелистник – для мужчин.
    - Это мне  неизвестно.  Знаю, что эти  растения   играют
большую роль в жизни людей. Даже их названия говорят о
многом. Мята – это что-то приятное, вроде мягкое, неж-
ное. А с растением тысячелистник связано много лекарств.
Тысяча листьев – как красиво звучит. Я как-то задумался о
соловье. Если вслушаться в  его имя, можно определить –
эта птица поет, как никакая иная. Говорят, что его песню
слушают не только люди, но и птицы. Первое звучание его
имени – СОЛО дает понять, что это такое.
   - Я не могу насмотреться на живую природу. С самого
утра и до поздней ночи, созерцая наш мир,  не перестаю
любоваться и радоваться бытию, - вздыхает Наташа.
    - А я люблю МИР рядом с тобой. Иду навстречу, а  в
сердце звучит песня. Вчера, когда шёл с работы, меня дог-
нал лохматый ветер: обнял, прошептал что-то, улетел.
    - Посмотри, какие огромные золотые краски льет луна.
Когда остаюсь с ней наедине, становится грустно. Тетуш-
ка рассказывала предание о ней, якобы Луна или  Месяц
полюбил ЗЕМЛЮ, а она не поняла его, или, может,
Высшие  Звёзды не дали ей его принять. Так и оста-
лись они рядом, но не вместе.
    - Предания – это часть бытия. Я верю им, хотя это тоже
относится к науке. Слегка завидую людям, которые будут
жить после нас где-то приблизительно в  2050-м году.
    - Думаю, мир  наш очень изменится. В какую сторону –
неизвестно, но жизнь будет сложной и быстротечной.
    - Наука доказывает: мир меняется не в лучшую сторо-
ну. Виновен сам человек, - медленно рассуждает Степан,
оглядываясь в сторону Наташиного дома.
    - Поздно уже, - вздыхает девушка. – Не хочу идти в
комнату. Какая-то печаль гнёт мою душу.
    - Я готов увести тебя в  Девятое царство, и не возвра-
щаться, - задумчиво говорит Стёпа и тихо предлагает: - А
может, нам убежать?
    - Подождем ещё немного. Нужно всё взвесить.
    Селом шагала молодая осенняя ночь. Она слышала раз-
говоры влюбленных, вздыхала грустно, кивала головой,
знала: всё, что должно случиться, будет выполнено СУДЬ-
БОЙ двух молодых людей, в сердцах которых живет ис-
тинная ЛЮБОВЬ, та, которую они ищут в жизни.
…Сентябрь подгоняет молодые пары к свадьбам.  В до-
ме Наташи всё чаще слышатся разговоры:  дочери пора
заводить свою семью.
    Девушка  вроде  не слышит  пожеланий  родителей,  она
решила: за свое счастье станет бороться и будет убеждать
их, что жизнь со Степаном суждена ей до конца её дней.
Но родители ничего не хотят слушать. Отец как-то серь-
ёзно и настойчиво высказался:
    - Если пойдешь под венец со Степаном – не будет тебе
благословения.  Мы откажемся играть свадьбу, а значит –
делай вывод сама.
    С этого дня в доме Наташи всё поменялось. Родители не пускали дочь на свидания со Степаном. Пришлось ей тайно днем  пойти к нему  и рассказать об этом, а он подумал и предложил:
    - Можно сыграть свадьбу без твоих родителей.
    - Как? – удивилась девушка.
    - Уйдем от них.
    - Без благословления  не согласна. 
    - Попробую  поговорить с ними.
   Разговор не получился. Какая причина владела умами людей, которые держались за старые законы, выдавать замуж своих  детей по собственному желанию, Степан не мог понять. Пытался доказать, что в отношениях первую роль играет ЛЮБОВЬ, но для родителей Наташи то было странно. И тогда Степан решился переговорить с Наташей и скрыться с нею  в городе. Всё было продумано, но… за два дня до того Наташу закрыли в доме, а на третий приняли сватов от Филёна.  Через неделю играли свадьбу. Стоял задумчивый осенний день, и люди предсказывали перемену погоды. Так и случилось. К вечеру пошел дождь да такой обильный, что долиной потекла река, смывая осенние травы.
 …За два дня до Наташиной свадьбы Степан куда-то уехал, а вернулся через месяц.
    Село призадумалось, приутихло. Люди качали головами, не одобряя решения отца Наташи: ведь выдал дочь против её воли. Несмотря на то, что Филён был достойным парнем, красивым внешностью и душей, добрый, хозяйственный, приветливый и покладистый, а его любовь к Наташе была беспредельно-нежной, это ещё не говорило о том, что они счастливая пара.
    …Шли годы. Село менялось внутренним миром и внешне. Советская власть привнесла огромные перемены во всё, особенно в обустройство семьи, в образование населения, в ритмы общего благоустройства, в сознание жителей и в понимание сути человеческого существования. Жизнь бежала незаметно, вот только в любовных  отношениях всё оставалось по-прежнему. Любовь, как и раньше,  играла огромную роль между людьми, и это имело решающее значение в их Судьбах.
    Через два года после свадьбы Наташа родила ребеночка, но он прожил короткую жизнь.  Горе женщины было невыносимым - никто не мог её утешить. С Филёном она жила тихо, спокойно и добропорядочно.
    Степан женился через три года после свадьбы Наташи. Жена его красивая, добрая и милая девушка, создала с ним крепкую семейную пару. У них родилось двое детей. Это принесло  Степану гармонию лада и светлого бытия.  Всю жизнь работал руководителем села, занимая должности, которые отвечали его натуре, грамоте и любви к людям. К нему обращались по разным вопросам, вплоть до мелочей, и он никогда никому не отказывал.
    Но жизнь есть жизнь, и её не переиначить. Заболел Степан, да так, что врачи не могли уже ничем помочь. Знал ли он об этом? Конечно, знал. Но принял, всё как полается умному человеку. Наташа слышала о болезни Стёпы, и оставшись в доме дна молча молилась Богу за продление его земного пути, грустила, плакала.
    День сентября приятно-солнечный, светлый, настоянный на запахах овощей и фруктов. Наташа готовила обед, когда услышала голос Степана. Поспешно вышла на улицу, там никого не было. Постояла, всматриваясь в небо, вспомнила как Стёпа ей рассказывал о небесных далях, как красиво говорил, что на земле нет ничего постоянного, оттого она такая замечательно-интересная и богатая. А ещё как-то сказал, что Вселенная - это твердыня, и её  разгадать нельзя никому.
    Возле ворот кто-то прошёл, оставив отголоски шагов. Наташа присела на скамейку, задумалась о своей жизни. Иногда, когда муж уходит в поле на работу, она идет в сад, долину, в перекрестье тропок между огородами,  ищет отпечаток своих и Степановых ног, прислушивается к отголоскам прошлого, всматривается в те уголочки природы, о которых рассказывал её любимый. Ничего нельзя уже вернуть. В разлуке со Степаном винит себя. Если б тогда  она была более настойчива с родителями,  все было бы иначе. Её послушание привело, что сейчас есть. О супруге думает  только с приветливостью. Он любит её так, как она любит всю жизнь другого. Наверно это дано Кем-То Свыше, а значит, так нужно.
    К вечеру зашла Ольга. Оглянувшись, не слышит ли Филён, сказала шепотом:
   - Сильно болен Стёпа. Пойди к нему. Никто тебя за это не осудит. Люди знают и помнят вашу любовь. Иначе  потом будешь каяться, но будет поздно.
    Всю ночь Наташа неспокойно спала. Мысли кружились, удваивались, летели куда-то, возвращаясь, настойчиво заставляли сделать то, что необходимо для  неё и Стёпы - устроить последнее свидание в жизни.
   Утром Филя ушел на работу а Наташа решительно стала собираться. Оделась скромно, но со вкусом. Без ярких нарядов, просто, с напоминанием ему о их молодости.
    Дорога селом знакомая. Миновала Старый колодец,  а там, недалеко, его дом.
    Помедлила, когда подошла к калитке. Хотела постучать, вдруг услышала кашель: Степан сидел в саду на скамейке. Решившись, вошла в сад.
    - Кто там? – спросил больной, покашливая.
    - Я, - ответила Наташа. – Можно к тебе?
    Не то Земля остановилась, не то Вселенная притормозила, но для Степана и Наташи всё в этом мире вдруг притихло, им стало до того спокойно и умиротворенно, что  почувствовали какое-то благоденствие. Они стояли и молчали. Ничто  не могло в эти минуты нарушить гармонию встречи двух людей, уже немолодых, но таких близких по сердечных чувствам, что рассказать об этом никому не дано – ибо эти чувства подарены им, как великое счастье – они их познали и сохранили на всю жизнь.
    Над ними склонились ветки яблони, а бездонное небо качало маленькие тучки, проникая золотыми лучами в  просветы между деревьями, вроде  хотело показать, как прекрасны эти уголки, как им приятен сегодняшний день. Сколько времени прошло с того момента, когда Наташа присела рядом со Степаном, не ощущал ни он, ни она. Они просто сидели и  урывками говорили о чём-то, понятном только им.
    Над селом раздался звон:  это на тракторном стане ударами о рельс сообщали механизаторам об обеденной поре. Наташа встала, огляделась, тихо сказала:
    - Буду прощаться. Крепись, ведь ты сильный.
    Степан припал к её рукам, сказал, как когда-то:
    - АЛЬФА И ОМЕГА.
    Наташа еле устояла на ногах. Она поняла: было НАЧАЛО, приходит КОНЕЦ.
     Степан проводил её до ворот, остановился, вздохнул глубоко, не говорил, лишь смотрел на неё так, что и слов не нужно было. А она, оглянулась на него, шагнула на дорогу, ушла не оборачиваясь. Она знала -  Степана живым  больше никогда не увидит. Слёзы залили ей лицо, скатывались на шею, на грудь, на кофточку, но она их не вытирала, так и шла тихо неся в себе высокую  боль и потерю любимого человека.

               


                ХРОМОНОЖКА

                Основа мудрости есть терпение.

                Платон
                Раздел первый

      Утро пришло вроде по заказу. Солнце пригрело сразу же, обещая теплый день. Неожиданно уронила на пол ложку, затем и вилку.
    - Гость в дом. Вернее – гостья, - говорю сама себе. – Пусть приходят – буду только рада.
   Позавтракав, села перебирать старые  записи, раскладывая их по разделам. Соседка долго звала в дом кота Рислина, а он видно где-то сладко спал и  видел золотые сны.
    В обед зазвонил телефон. Подняла трубку, оттуда полился мелодичный голос моей давней приятельницы.
    - Ты откуда звонишь? – спрашиваю спешно.
     - От родственницы. Приехала к ней на день рождения. Отгуляли славно. Сегодня могу приехать к тебе, если желаешь.
    - Как можно спрашивать, желаю ли я встретиться? Да я буду на седьмом небе от счастья. Приезжай. Я жду.
    Через час моя милая подруга уже сидела у меня за столом в дворике, который я называю «Мечтой мещанина». После бурной встречи разговорились о новостях, событиях, коснувшихся нас и наших близких, о том, что время быстротечно, а мы уже не молодые дамы.
    - У меня обед вкусный, - говорю гостье.
    - Что ты?! Я переела вчера. Если можно: чай или компот.
    Ставлю на столик кувшин с компотом, печенье, мармелад и  две чашки, разрисованные моей дочкой Ингой.
     - Красота-то какая! Где купила? – спрашивает Рита, внимательно рассматривая чашечки.
     -  В магазине. А разрисовала их моя дочь. Ты ведь знаешь, она художник. Везде, где надо навести красоту, прикладывает свой талант. Вот и получилось что-то неповторимое.
     В глазах Маргариты горят огоньки интереса. Несу из дома большую миску, расписанную фруктами, спрашиваю:
     - Как тебе эта мисочка?
      - О! Это шедевр! – восклицает подруга, и ласково дополняет: - Надо же красками создать такой мир фруктов. Гены зря не пропадают. От папеньки доченька взяла Божий дар.
    - Раз ты так оценила работу Инги, дарю тебе тарелку.
    - Но это же дорого стоит!
    - Не дороже, чем наша дружба, - поглаживаю плечо гости. 
    - Ладно, принимаю, - вздыхает Рита: - А я подарю тебе чудные рассказы из жизни прошлого поколения, которые держу в памяти. А вот записать их не могу. Напиши ты.
    - Спасибо. Я готова слушать, -  улыбаюсь: - Тем временем   будем пробовать напиток из тёрна. Эту ягоду очень люблю.
Она полезная и знатная.
     - И я её уважаю. Сейчас её  можно купить даже в аптеках.
     - В Кишинёве на рынке её продают на стаканы, - говорю, и подливаю в чашку напиток гостье.
     - Собираясь ехать в столицу,  записала, о чём должна поведать племяннице и тебе. Память уже не та,  лишь кое-что ещё держится. Не так давно ездила в Яругу, недалеко от Чернигова. Там встретила Ядвигу, давнюю знакомую. Присели в парке, ушли в воспоминания. Ты ведь знаешь меня: любопытная  я сорока, возьми и спроси о Даше, дальней её родственнице, жившей в селе Иванковцы. А она услышав мой вопрос очень обрадовалась моему желанию узнать о ХРОМОНОЖКЕ - так за глаза называли Дашу, девушку слегка хромавшую.  Слыла она в селе красавицей, умницей, порядочной и образованной.  Ты не обессудь: буду рассказывать историю Дашеньки так, как все происходило, иначе у меня не получиться.
    - Я согласна, - говорю, придвигая ближе к столу стул, на котором сижу.
    - Представь себе начало двадцатого века, - призадумавшись, начала, вроде бы убежала в минувшие годы Рита. - Город и село жило своей, уготованной Богом бытностью. В тот период  в селе Иванковцы  проживал богатенький мужчина, имевший много гектаров леса и немало земли. Это досталось ему от деда – выходца из  мещан, сумевшего наладить хозяйство в сельской местности. Матвей Петрович Удальцов – так звали хозяина, не нарушал закон и слыл мудрым селянином. Помогая бедным, соблюдал и свои права. Жена его – прекрасная Елена, тоже из городка, родила дочь, которую назвали Дашей. Вот только горе случилось с Дашенькой - упала и повредила ногу. Врачи спасли её от гибели, а нога стала немного короче.
    Дашенька закончив сельскую школу, училась в Яруге, не очень маленьком городке. Имея наклонности к шитью, после школы целый год училась у хорошего мастера по пошиву одежды, Льва Давидовича Ройсберга. Кроме того, занималась вышивкой, вязанием и другими видами этого ремесла.
     Маргарита приосанилась, слегка повела головой, молвила мило и выразительно:
     - Еще раз хочу повторить, что повесть о Хромоножке передам от её имени, иначе  не могу наладить свой рассказ.
   - Буду рада выслушать всё, как пожелаешь передать. Давно знаю: ты отличный рассказчик, - заверяю Риту.
    - Ладно, - улыбнулась приятельница. – Как смогу, так и поведаю. Представь себе  украинское  село начала ХХ века. Начало воскресного дня. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но уже проснулось. Возле колодца стоит Матвей Петрович, обращается к жене:
    - Лена, как думаешь: поехать в город завтра или отложить ещё на денёк?
    - Надумал ехать завтра, так не переноси поездку. Дашенька уже  готова двинуться  в путь. Сам знаешь, как она любит путешествовать. Иногда грустит за городским укладом.
   Весенняя погода так и тянет из дома во двор, суля ладность и радость встречи с чем-то тихо-вежливым и ласковым.
    - Мамочка, я записала, что нужно купить, что рассказать про нас, куда пойти,  - весело щебечет Дашенька, обнимая маму.
     - Не забудь зайти к бабушке Антонине. Она, наша дальняя родственница, очень любит внимание к ней.
    - Всё будет сделано! – хохочет девушка, подыгрывая себе мелодию вальса.
…Рассветный понедельник кинул взгляд во двор Удальцовых, улыбнулся, увидел как пара лошадей двинулась от ворот в сторону дороги, которая вела за село.
     Матвей, придерживая вожжи, улыбчиво говорит дочери:
     - Сотни раз смотрю, как появляется наше Светило и не перестаю восхищаться. Особенно, если оно всходит там, где ни домов, ни усадеб, лишь полевые дали. Сейчас они не такие разноцветные, как летом. Но какая-то привлекательность царит в этом дивном ореоле красоты.
    - А небо сейчас напоминает расписную тарелку. Немного левее высокий  тополь протянул руки к облаку,  играет с ним, - приподняв голову к простору, задумчиво отвечает девушка.
    - Какая ты у нас чудная, - улыбается отец.
    - А вы у меня самые лучшие в мире родители, - счастливо улыбается Даша.
      …Город встретил Матвея с Дашенькой тихим поклоном. Родственники  обрадовались,  заговорили сразу обо всём на свете. Отвечая на вопросы, Даша не забывала спрашивать о их делах, здоровье, передавала приветы от маменьки.
     Целую неделю Матвей с дочерью гостили в городке. Самое главное: посетили  Илью Михайловича,  мастера по изготовлению обуви - три пары Даша сразу увезла домой. А ещё накупила себе наряды: платье, блузку и пару юбок. Не забыла о маме, которой  приобрела лёгкий костюмчик. Отец улыбался, обещал, что сам  купит себе, что нужно.
     По приезду домой Даша рассказывает:
    - Я купила наряд, в котором пойду на свадьбу к Наташеньке, - радостно делится планами Даша, вынимая из сумки шелковое платье светло-лилового цвета. – Самое модное и  востребованное. А ещё нашла к нему ленту для волос. Косы затяну так, как это делает Анита. Не знаю, может, и она приедет на свадьбу. Обещала. А пока уехала в  Киев, а вдруг задержится. А ещё Каролина собирается к нам в село. Сойдемся за праздничным столом у дяди Григория и тетушки Веры. Интересно, сколько гостей привезёт жених?
    - Верочка сказала: пятнадцать, а может, больше.
    - Мне так хочется увидеть суженого Наты.
    - Свадьбу назначили на вторую половину мая. Люблю весну. Она во мне пробуждает воспоминания юности, влюблённости, замужество, - вздыхает Елена.
…Даша срочно дошивает платье подружке Гале, обещая сотворить нечто модное. Мама помогает  готовиться  к свадьбе родственникам Галицким, Григорию и Вере. Люди они не бедные. Григорий Дмитриевич владелец двух мельниц. Собирается купить в Киеве в приданое дочери магазин. Наташа – будущая учительница. Недавно познакомилась с братом своей подруги, Павлом Васильевым, и вот, вскоре молодые будут праздновать свадебный пир.
    - Наши родственники не согласились обойтись свадьбой  в Киеве. Григорий и думать не желает об этом. Говорит: их Наташенька единственная дочь, значит, её жизненная дорога начинается от родительского порога. Будет так, как завещано поколениями, из которого пошёл  наш род, - говорит Лена своим домашним.
    - Правильно делает, - подтверждает Матвей.
    Даша слушает родителей, грустно улыбается. Зная свой недуг, старается не показывать, как ей трудно владеть собой, когда дело касается танцев, быстрых движений, вообще, женской красоты.
    - Вчера встречал Григория Смелякова. Сообщил, что железную дорогу хотят удлинить. Было бы неплохо, если бы её протянули к нам. Тогда можно чаще бывать в Чернигове и Киеве. Если мерить расстояния широкомасштабно,  мы  живём прекрасно. Три километра, и  Яруга, где имеется ветка железнодорожного сообщения.
    - Время меняется.  Вспомни, как ещё недавно мечтали о переезде в городок. А поразмыслив, пришли к выводу - нам и здесь неплохо. Не знаю, как бы ты справлялся со своими обязанностями в лесу. Половину имущества разворовали бы.
    - Я тоже так  думаю.  Значит, нам уготовано Небом жить в сельской местности. Как я понял: к свадьбе мои девочки готовы. А  моя красавица-дочь  будет  самой красивой подругой невесты.
    - Постараюсь, - хохочет Даша. - Если хочешь быть красивой, сделайся таковой.
    - Поговорками выражаешься, - целует дочь Лена. – Так и надо.
     Выходной майский день влетел в село ярким солнцем, приятным настроением, ожиданием чего-то неповторимого и празднич-ного. Двор Галицких подмели и помыли, даже улица у подворья стала неузнаваемой, так её преобразили. Возле дома невесты собираются гости. Музыканты играют весёлые мелодии, приглашая жителей села на свадебное представление.
     Даша с родителями прибыли в дом невесты, когда Наташа одевала фату. Гости заволновались, заговорили, присматриваясь, как крёстная мама Наташеньки вплетает веточку зелёного барвинка в белый веночек. Кто-то запел традиционную песню, кто-то заплакал, а сама невеста, обняв родителей что-то говорила, вытирая слезы.
    Когда сообщили, что прибыл жених с гостями, Наташа с подругами и родственниками вышла за порог встречать суженого.
    Даша стоит рядом с невестой, всматривается в приближающегося жениха. Павла она вычислила сразу – он держал  круглый белый хлеб. Рядом с ним стоял паренёк лет шестнадцати, скорее всего, его брат. Тут же две девушки, молодой человек лет двадцати, родители жениха и несколько гостей, родственники. Во втором ряду, за девушками, шел молодой мужчина лет тридцати, который, как она отметила, задержал взгляд именно на ней. Стало немного непонятно, но взяла себя в руки, улыбнулась невесте, стала вслушиваться в речь старосты, игравшего здесь немалую роль. Ритуал задержался на несколько минут, а когда жених с невестой обменялись хлебом и пошли в дом, где их встречали родители невесты, Даша заметила, как мужчина вновь устремил взгляд в её сторону.
     Музыканты играли, не переставая.
     В доме Даша стала рядом с Наташей, которой родители что-то дарили, говорили заветные слова для будущего, обнимая дочь и зятя, волновались. Потом всех пригласили за стол. Наташа взяла за руку Дашу, попросила: «Сядешь справа от меня».
    Сначала Даша не обратила внимания на тех, кто, как и где садился, но опять мимолетно почувствовала: за ней наблюдают. Напротив неё сидел тот самый гость жениха, что посматривал в её сторону. Отвела взгляд, но тут же почувствовала: не так-то просто укрыться от намерения гостя привлечь  её внимание.  Оглянулась на подружек, обратилась к Людмиле, родственнице приехавшей из городка, задала какой-то незначительный вопрос, чтобы отвлечься от взгляда мужчины. Это не имело смысла: вскоре незнакомец предложил выпить глоток вина за молодых.
     - Меня зовут Данил. А вас как величать? – спросил, улыбаясь.
     - Даша.
     - Очень приятно. Я друг Павла. Судьба нас свела, когда мне было шестнадцать, а ему тринадцать. С того времени дружим.
    - Я двоюродная сестра невесты. Живу в селе с родителями.
    - Интересно. Я думал, вы из Яруги.
       Когда застолье подошло к концу, Данил вышел с Дашей из-за стола. Танцевали все, кто как может и как хочет. Радость и веселье заполонили дом.
    - Почему же мы стоим? – задал вопрос Данил, моментально сделал лёгкий поклон, пригласив Дашу в танец.
…До самого вечера Даша была рядом с Данилой. Ей казалось, что она его знает давно. Его внимание, его взгляды, мягкое прикосновение к ней вызывали восторг и восхищение. Когда с невесты сняли фату, Даша мельком увидела, как лёгкая печаль вдруг коснулась глаз Данилы, но он мгновенно отвернул голову, а через пару секунд уже смотрел, улыбаясь.
    Приближался вечер. Мягкий медовый аромат от цветущих трав стал  заполонять село. Елена подошла к дочери, улыбнулась приветливо:
    - Пора собираться домой.
    - Мамочка, познакомься: это Данил, друг Павла. Мы нашли общий язык, и хорошо проводим время.
    - Я рада. Только время уже подгоняет. Традиции исполнены,  музыканты устали, скоро заиграют последнюю мелодию: прощание со свадьбой.
    - А я думала, это не конец, - удивилась Даша.
    Данил сказал мягко:
    - Всё имеет начало и конец. Я остаюсь. Павел предложил мне  погостить. По законам свадьбы завтрашний день будет очень интересным.
    - Завтра по традиции станут выносить  приданное невесты. Мы тоже будем участвовать в этом, - сказала Даша и, обняв маму, пообещала: - Через пять минут я буду готова идти с вами.
    По дороге домой Даша взволнованно рассказывает:
    - Всё было хорошо. Такой свадьбы я ещё не видела. Городские гости сверх довольны, по ним видно. Данил сказал, что впервые присутствует на сельском празднике.
    - А ты ему понравилась? – задал вопрос отец.
    - Не знаю. Ухаживал. Интересно говорил. Обещал приехать с Павлом и Наташей ещё раз сюда.
    - Неплохой человек, - вложила своё слово Елена. -  В нём кроется какая-то загадка. С виду умен и находчив,  внутри отголосок чего-то печального.
    - Как ты узнала? – почти остановившись, спросила Даша.
    - Со слов свата Галицких. Когда вы танцевали вальс, отец Павла, скорее нечаянно, произнес, что Данилу было уготовано тоже иметь свадьбу, но судьба посмеялась над ним. Я попыталась продолжить разговор, но наткнулась на молчание со стороны папеньки Павла. Позже Григорий  увидел, как вы веселитесь, и заявил, что  Данил слегка отошел от драмы, которая постигла его. 
     - А что именно постигло, не сказал? – удивилась  Даша.
     - Нет. Наш разговор прервали. Я стала  нарочно присматриваться к Данилу, заметила: он чем-то озабочен.
    - О себе сказал, что служит в одном Киевском учреждении. Окончил университет. Родители предприниматели, а какие, не сообщил. У них есть особняк, у Данилы отдельное жильё. Как я поняла: он  жил  даже в Париже. Почему вернулся – не ответил.
     - У каждого человека своя судьба и своя земная дорога, - прислушиваясь к пению вечерних птиц, замечает Матвей.
    - Тоже верно, - поддакивает Елена.
    - Люблю такую пору времени, - широко раскрыв руки, вроде пропел  Матвей. -  Как-то вечером возвращаясь от Никулича, проходил мимо долины Старого мельника. Даже остановился, столько разных птиц пели хором. Тут же подумал: неужто они там селятся?  Каждая птичка строит домик по-своему. Одни, как например, соловей мостит его на земле или на ветке, касающейся земли. Другие находят место на самом верху дерева. Некоторые птицы прячут жильё в густой листве.
     - Сейчас в тебе заговорил лесник. Не встречала в жизни людей, связанных с лесом, которые не говорили бы с любовью к братьям нашим меньшим. Помнишь Ивана Петровича, у которого, что ни слово – воспоминание о жизни в лесу. Он постоянно напоминал, что ЛЕС – это особый мир, и его нужно понимать, иначе не найдёшь в нём счастья и уюта.
     - Вспомни моего деда. Жить не мог без леса.
     - Обратите внимание, - вдруг присоединилась к разговору Даша, - небо убралось вуалью. Сверху она оранжевая, посредине сиреневая, снизу отдает серебром с позолотой. Надо же так принарядиться к ночи.
     - Красиво сравнила, - засмеялась Елена. – Умница.
     - Ничто в этом мире не повторяется. И свадьба у наших родственников прошла совсем не так, какой была три года назад у Дубининых в Яруге, - вспомнил   Матвей.
    Даша слушала  разговоры  отца с матерью до самого дома. Её слегка встревожили слова мамы насчет Данилы, относительно того, что тот затаил в себе какую-то грусть. Стала вспоминать, как он вёл себя,  что говорил, как реагировал на происходящее, и вдруг на неё нахлынуло такое воспоминание: Данил отвернул голову, когда с невесты сняли фату. То была секунда, но она почему-то была!
…Звёздная весенняя  ночь нашёптывала Дашеньке что-то нежное и ласковое. Похоже, так шептал Данил ей, что-то смешное и приветливое. Сердце замирало от его слов. Впервые в жизни так быстро познакомилась с молодым мужчиной, который с первой минуты вызвал интерес и  дружеское расположение. Через короткое время знакомства уже называла его по имени, говорила «ты»,  прислушиваясь к его словам. С ним было приятно танцевать, перекидываться взглядами. Что это? – задавала себе вопрос. И тут же отвечала: он ей понравился. Непонятное чувство овладело ею к этому человеку, о котором она ничего не знала. Свадебный день прошел быстро, а ей  хотелось чтобы праздник длился ещё. Вроде она не всё увидела, не приняла участия в проведённых традициях, не дотанцевала любимые танцы, не уделила внимание  кому-то из родственников, приехавшим из Чернигова. Обдумав происшедшее, поняла: много времени уделила Данилу. Когда  училась в Яруге, за ней пытались ухаживать молодые парни. Один даже намерен был жениться, она сказала, что не готова заводить семью. Сын богатого торговца из Чернигова приезжал к её родителям узнать, можно ли  присылать сватов, на что получил отрицательный ответ. Год  назад молодой сельский учитель стал уделять ей знаки внимания, но ей с ним было скучно. И вдруг – незнакомый друг жениха Натальи, как луч солнца, влетел в её жизненное пространство. Он заставил  думать о нём, предаваясь прекрасным воспоминаниям проведённого праздничного дня, всколыхнул спокойную девичью жизнь,  развязал мечты о чём-то неизвестном.
     Даша не могла уснуть, ворочалась, думала, как будет жить, когда Данил уедет, что её ожидает. И тут перед ней вспыхнуло: она совсем забыла о своей искалеченной ноге. А это не временное состояние, это часть её жизни, будущего. Когда Данил стал знакомиться с ней, она поняла: он откуда-то знает о ноге, так как, приглашая на танец, глазами обещал, что всё будет хорошо. Она благодарна мастеру, изготовившему ей обувь, которая скрывает хромоту.  От таких размышлений Даша даже села на постели. Сердце заколотилось, ему в груди стало слегка неспокойно. 
    Заснула Даша незадолго до рассвета. Разбудили её синицы, живущие рядом с домом в гнезде на старой вербе, которая растёт у калитки. Вышла во двор, улыбнулась утру, присела на скамейку, стала рассматривать бабочек над грядкой цветов. Подумала: интересно, как им живётся в этом мире? Знает - век их недолгий. Тут же решила: бабочки живут столько же, сколько живёт человек, только в другом измерении прожитого времени.  Когда  училась в Яруге, учитель  ботаники много рассказывал о жизни животных. У неё сохранились тетради, где записывала кое-что, что заставляло задуматься. А сегодня, когда год учёбы посвятила приобретению профессии швеи, планы приняли иной вид. Родителям сказала, что неплохо бы открыть швейную мастерскую в городе, а в каком – надо подумать. Остановились на Чернигове. Оказалось, нужно подождать до зимы.  Есть еще один план: друг Матвея хочет открыть в Яруге школу, предложил Даше работать в ней.
    - Дашенька, - услышала голос отца. – Ты о чём  задумалась?
    - Обо всём на свете. А сейчас: о будущем, которое надвигается быстрее солнечного луча.
    - Мне надо встретиться с моим помощником. В обед продолжим веселиться на свадьбе у Наташи.
     Солнце поднялось высоко в небо, когда Даша с родителями пошли к Галицким, по пути встречая односельчан, которые с любопытством расспрашивали о свадьбе, о новостях, о городских гостях, о том, как им понравилось это событие.
    Невдалеке от ворот родственников их встретил Павел с Данилой. Веселые приветствия, улыбки от радостной встречи, еле уловимые нежные взгляды между Дашей и Данилой.
     - Будут играть сельские  музыканты, - тихо сообщил ей Данил. - Терентий - на гармошке,  Андрей  на барабане. Под эту музыку я готов вальсировать с тобой до конца жизни.
     Даша не могла сдержать эмоций, притронулась к  плечу Данилы, шепнула:
     - Считай, что я танцую с тобой наш жизненный вальс.
     Данил неожиданно побледнел, замешкался, но взяв себя в руки, улыбнулся:
    - Дай-то Бог. Всё будет хорошо, я в это верю.
       Даша, кивнув головой в сторону жениха, сказала:
    - Они счастливы. Рада за них.
    - Я сообщу тебе письмом, как у меня продвигаются дела.
    - Загадками выражаешься.
    - Большими,  –  сказал Данил задумчиво, переменил тему, спросил: - Как реагируют твои родители на моё внимание к тебе?
    - Обыкновенно. Свадьба  Наташи и Павла нас познакомила, сделала друзьями.
    - Дашенька, прошу тебя не переживай, если долго не буду давать знать о себе. Я обязательно напишу или приеду.
    - Данил, - послышался голос Тимофея Васильевича.-  Молодожёны хотят преподнести тебе подарок.
    - Пойдем, - пригласил Данил Дашу.
   Через минуту Наташа с Павлом перевязали Данила лентой, которую сняли с каравая хлеба, выполнявшего роль единения в семье.
    - Это значит, - высказался отец невесты, обращаясь  к Данилу, - что ты станешь крестным отцом первенца в новой семьи.
    - Почту за честь, - поклонился Данил. 
     Музыканты заиграли весёлую мелодию. Кто-то объявил начало танцев, и понеслась радость во все стороны двора.
     Праздник в доме невесты длился до полуночи. Домой Даша шла с родителями и Данилой. Когда впереди показался их двор, Данил приостановился, спросил: 
    - Кто автор проекта вашего дома?
    - Мой друг из Чернигова. Он архитектор и немного художник, - ответил Матвей.
    - Смелый вариант. Сочетается сельский и городской стиль.
    - Вы разбираетесь в этом?
    - Не так много, как хотелось бы. Я окончил школу, где придавали большое значение архитектуре. В институте это пригодилось. Если человек желает познать мир шире, он найдёт для того время и возможность. Знаю людей, которые за плечами имели лишь церковную школу, а мыслили шире тех, у кого имелось высшее образование. Сотни сельских жителей стали выдающимися учеными. Вы ведь знаете о том, как потянуло юношу к науке, который пошел в город пешком.
    - Знаю паренька, который прошел тернистый путь обучения, и  в будущем -  стал выдающимся математиком, - говорит Матвей.
    Данил улыбнулся, переступив с ноги на ногу, продолжил:
    - С самого утра думал, как мне поступить, чтобы проводить вас домой. Мечта сбылась. Не судите строго. Я от чистого сердца стою здесь рядом с вами. На этом наше знакомство не закончиться, в будущем будем близкими людьми.
     Когда Данил ушёл,  родители и Даша поняли:  эта встреча не  последняя. Данил серьёзно заинтересовался Дашей,  дал понять – он не отступит от задуманного.
    …Дни шли своим чередом. Село судачило о Даше с Данилой, их молниеносной влюблённости, что может случиться ещё одна свадьба, похожая на свадьбу Наташи. Некоторые удивлялись, ведь Дашенька немного хромает. Только оказалось, Данилу это не остановило – Дашины  большие зелёные глаза, русая пушистая коса, прекрасная фигурка и улыбка, в которой живёт обаяние и нежность, перечеркнули её лёгкую хромоту, повели в страну ЛЮБЬВИ, где только она правит бал.
    После свадьбы Наташи  Даша не переставала ждать весточку от Данилы. Как-то ей приснилось, что она в большом городе ищет дом, где он  живёт. Кругом отвечают, что он уехал куда-то. Ей не верится, она продолжает искать. Проснулась от сильного биения сердца. Тоскливое состояние  души, связанное со сном, привело к странной рассеянности.
    - Хмурая почему? – спросила за завтраком мать.
    - Сон плохой снился.
    - Что-то, связанное с Данилой?
    - С ним.
    - Сон плохой – дела хорошие.
    - Обещал сообщить о себе. Скоро два месяца, и ни слова.
    - Милая моя. Насколько я разобралась в случайно услышанном разговоре между Павлом с Данилой, он должен уехать не то в Петербург, не то в Лондон. Ходят слухи о революции. В больших городах это видно лучше. Помнишь, как Василий Михайлович, гостивший у нас  весной, говорил о войне с немцами?
    - Ты рассуждаешь, как политик, - улыбнулась Даша.
    - Не сорока принесла мне это на хвосте. На воскресной ярмарке  встретила Ивана Петровича, учителя. Он недавно вернулся из Киева. Сама знаешь, какой Петрович. Говорит только правду.  Встревожен он. Не хотела тебе рассказывать, но твой сон меня подтолкнул. Если война – значит,  горе народу. Вернётся папенька из Чернигова, узнаем больше.
    Слушая маму, Даша горестно произнесла:
    - Вот почему Данил намекнул, что грядут изменения. Немного  был расстроен разговором с Павлом. Я тогда подошла к ним, услышала, как Данил сказал: «Только бы не война».
     С возвращением Матвея произошли большие перемены.
     - Доченька, - радостно говорит отец, - готовься к переезду в Чернигов. Там тебя ждёт работа.
    - Работа? Что это значит? – посыпались вопросы.
    - Мой друг Устим Владимирович приглашает тебя поработать в школе.
    - Это его школа или государственная? – удивилась Даша.
    - Государственная. С новым укладом. В ней будут учиться, в основном,  дети рабочих. Сами знаете, как Устин любит простой народ. Его ум и напористость позволили ему выйти в промышленники. Для него механизация и техника на первом месте. Говорят, что риск благородное дело. Он рискнул и достиг многого. А теперь решил возродить школу для детей из семей среднего и малого достатка.
     Через неделю  Даша уже жила в Чернигове в отдельной  небольшой квартире. На второй день познакомилась со своими будущими коллегами, стала входить в курс дела школьной программы, а остальное время отдавала подготовке к занятиям.
…Осень укорачивала светлое время суток, постепенно менялась погода. Даша вся в трудах, в поисках чего-то нового для учеников. Много читает, прислушивается к старшим преподавателям. Дважды ездила в киевские библиотеки, привезла оттуда уйму книг по педагогике. Через знакомых узнала: в столице организуют курсы повышения квалификации для учителей.  Как бы она ни была загружена работой, мысли о Даниле занимают первое место. Вечерами, когда за окнами густеют тени, а крутолобые ветры  шныряют по всем уголкам  города, устраивая сквозняки,  она садится за стол и  заполняет свой дневник, где много места занимает встреча с Данилой. Он обещал: напишет, но когда именно, не сказал. По недомолвкам понимала, что его ожидают неприятности, о которых он не хотел говорить.
     В ноябре к Даше приехали родители. Три дня были заполнены разными разговорами, где жило много новостей из села, Яруги и Киева. Оказывается, к Галицким приезжали сваты. Гостили два дня. Рассказали, что Наташе и Павлу хотят купить отдельный дом. Молодым пора заводить детей, значит, нужно расширять место жительства. Но пока с покупкой задерживают  события, назревающие между тремя государствами. Все говорят о войне, которая по мнению некоторых людей вот-вот должна начаться. А тут ещё революционное движение увеличивается. Даже в Яруге появилась группа революционно настроенных граждан, желающих перевернуть мир.
    Зима входила в свои права медленно, но уверенно. Кинула снегом, притянула мороз, загуляла ветрами и метелями. Даше нравится такая погода. Вспоминая село, - тоскует по прошлому.  Как-то, возвращаясь из школы, увидела у калитки незнакомого человека, который тут же вручил ей письмо, учтиво извинился, ушел в сторону центральной улицы.  Дрожащими руками раскрыла послание, сообразила – от Данилы. 
…За окнами смеялась и пела зимняя ночь. Глухо стучало на чердаке, кричало в дымоходе, смеялось звонким смехом за стеной дома, шумело и перекликалось высоко в небе. Даша сидела за столом, перед ней лежали листы, на которых Данил описал свою прошлую жизнь. Трижды  прочитала послание.  Мыслями была с ним, понимая всё, о чём он сообщил. Не корила его за содеянное в молодости. Не ругала за поспешные действия.  Не ставила в укор неправильно принятые  решения.  Чувствовала -  поступил так, как было суждено.
    За два дня до Нового года, Даша поехала в село.
    - Радость наша приехала, – такими словами встретила мама дочь и, обнимая её, заплакала.
    - Почему же ты плачешь? –  весёлым голосом спросила Даша.
    - Доживешь до моих лет, тоже будешь плакать при встрече с родными людьми.
    -  Во дворе слышны запахи кухни. Значит, Новый год будем отмечать празднично?
    - Всё будет. А главный праздник – это ты, наша доченька.
…Возле дома ходила высокая зимняя  пора  в обнимку с ветрами. Потрескивали от мороза ветви, гудело в дымоходе, пело звонко и протяжно сквозняками между сараями и кладовой.
    - Завтра в полночь наступит конец года, - грустно говорит отец, присаживаясь на стул -  Встретил Кондрата Петровича с мешком калачей. Нёс дочери с зятем. Хороший он человек и хозяин прекрасный. Пожелали друг другу здоровья и мудрых поступков. На душе было приятно от его слов.
     - Как живет его Пелагея?
     - Ждёт ребеночка.
     - У каждого свои события, - вздохнула Даша, и, малость повременив, дополнила:
    - Есть письмо от Данилы. Не стану  читать, перескажу всё, что было у него, и что осталось.
    Под тихие вздохи зимнего вечера, под дальнее уханье метели, под тонкое посвистывания ветра,  в доме Удальцовых долго не затихали разговоры, которые вызвали недопонимание и понимание жизни Данилы, который вошёл в их судьбоносные дороги, мечтая породниться с ними, но когда, никто сказать не  может.
    - Я предполагаю, он не виноват, что в свои двадцать запутался в лабиринте богатого общества, - вздыхая, говорит Даша. -  Сам не понял, как влюбился в женщину старше на пять лет, у которой за плечами имелся брак. Она слыла одной из красивых дам, блистающих в парижских салонах, была вдовой. Данил приехал в Париж к своему дяде в пору университетских каникул.  Его родители, люди богатые, не запрещали сыну такие путешествия. Не могу знать, как всё происходило, но короткая, пылкая любовь привела к тому, что он сделал красавице Эллине предложение.  Она не отказалась. Молодая, богатая,  и он не бедный –  выгодная партия. 
    - А где они жили после свадьбы? – спросила Елена.
    - В Париже. Эллина не захотела переезжать в Киев. Пришлось Данилу одному отправиться доучиваться. Два года ездил из Киева в Париж. Но всё разрушилось, когда ему передали, якобы супруга неверна ему. Как оказалось, у неё действительно появился любовник.
     - Да, - удрученно  высказался отец. – Тема для романа. Говорят, что книги пишут историями, взятыми из жизни.
     - Я точно так подумала. Данил человек порядочный, мыслящий, понимающий. Когда его проинформировали о поведении супруги, не поверил,  как говорится: не пойман, не вор. Через какое-то время  вернулся в Париж и застал в доме мужчину, который не ответил, что там делает. Но Эллина стала доказывать - это её друг, никакой любовной связи меж ними нет, самая что ни есть, обычная дружба. Конфликт уладили. Но как веревочке не виться, конец будет. Так и получилось.
     - Не вериться, что у такого умного человека случились такие неприятные события, - подливая компот дочери, судачит мама.
    - Я же говорила  вам про веревочку. После разлада с мужем Эллина уехала в Лондон и там  встретила мужчину, с которым начала новый роман. Почти год она скрывала от супруга свои отношения с другим человеком. Как-то родители Данилы случайно поехали в Лондон - невестку не застали дома. Знакомые дали адрес, где её можно найти. Это был дом её нового поклонника. С этого момента Данил перестал ездить к жене. Вскоре начался бракоразводный процесс.
    -Они  венчались? – вздохнув, спросила мама.
    - Именно. Поэтому Эллина поставила условие: после расставания Данил должен выплачивать ей деньги на содержание. А ещё - дом в Киеве, который принадлежал Данилу, считать её собственностью. Квартиру в Париже отписать на неё, а оплату за жилье должен будет вносить  Данил. Адвокат посоветовал  переждать, чтобы позже найти иные варианты для развода. Такое время настало, это июнь нынешнего года. К сожалению, приятного мало. Эллина по-прежнему живёт в Париже на его содержании. Только этого ей недостаточно. Желает, чтобы он вернулся.
    - Это через столько лет неприятностей? – возмутилась Елена.
    - Видно, таким людям как она, море по колено.
    - Тяжело придётся Даниле доказывать свою правоту, - вздохнул Матвей. - Насколько  знаю, в таких случаях имеется вариант – доказать её связь на стороне. Лишь тогда церковь принимает решение развести семейную пару. Леночка, вспомни Владимира Гнатенко, как он развёлся со своей Таисией.  Три года длились суды. И лишь на четвёртый, мужчина, который мечтал жениться на Тае, написал заявление о тайной их связи. Тогда их и развели.
    - На чём остановился Данил? – озабоченно спрашивает Елена.
    - Ни на чём. Работает его адвокат. А дальше  жизнь покажет.
    - Данил в Киеве?
    - Точно не знаю. Думаю, да. О нынешнем дне  ничего не пишет. Уверяет, что всё будет хорошо.
    - Дай-то Бог, - тихо молвил отец.
    …Прошла зима. За ней последовала весна, по разумению Даши таившая нечто долгожданное. Приехав в Киев на один день, она пошла к тётке Анне и застала там незнакомую даму по имени Гликерия, которая сразу понравилась ей своим видом. За чаепитием узнала много интересных новостей. О том, что Россия по многим вопросам политики не ладит с двумя Европейскими странами, и теперь открыто говорят о  назревавшей войне. Когда речь коснулась фамилии Левицких, а Данил как раз из этой фамилии, поняла - глава семейства Дмитрий Афанасьевич участник переговоров между Австро-Венгрией и Россией, в последнее время живёт, в основном, в Петербурге, а с ним племянник Данил. Зимой они были в Киеве, где обсуждали противоправные действия Германии в отношениях с союзниками.
    - Не дай Бог разразится война, - вздохнула тетушка Анна.
    - Мои племянники говорят о ней  открыто. В России назревает конфликт с революционно настроенным рабочим классом. В городах уже митингуют, - морщится Гликерия.
    - Вспомните 1905 год. Сколько народа погибло, никто не знает. Это не первая стачка. Наука доказывает: с приходом нового столетия меняется что-то в жизни. Новые веяния заполняют пробелы бытия и это приводит к войнам, горю и лишениям. Мой крёстный пророчит: грядут перемены в обществе, и не только. Произойдёт изменение в построении государств, - рассуждает хозяйка дома.
   Даша слушала женщин, а сама думала, как повернуть разговор в сторону Левицких, а вдруг там всплывёт ещё раз имя Данилы. И тут неожиданно тетушка спросила Гликерию, как же так, что Левицкие встревают в государственные переговоры. На что подруга ответила,  что  Данил мудрый  советник дядюшки, а  тот - друг московского царя. Он не раз участвовал в разборке особых случаев между Московией и иными державами.
    Когда гостья ушла, тетушка поведала Даше историю рода Гликерии. Потом перешла на семью Тодоровых, Лавренко и закончила тем, что у Левицких неприятности: их племянник Данил Разумовский никак не может разорвать союз с одной особой, которая укрывается от него, меняя место жительства и  грозит,  «вывести» его на чистую воду, вроде не она, а он виноват в разрыве семейных отношений.
    …Вернувшись в Чернигов, Даша написала письмо родителям,  обещая приехать в начале лета.  И вот такое время наступило. Дорога домой всегда короче. Родители встретили дочь нежными объятиями, радостными словами, надеждами на хороший отдых. Обходя сад, огород, круглую долинку, прислушиваясь к говору природы, Даша  находила во всём милое спокойствие, которое лечит душу и вселяет надежду на решение  немыслимо тяжёлых вопросов. О Даниле в доме говорят мало.
     Лето было очень уютным от ласкового солнца. На полях желтели хлеба, в садах - фрукты, в долинах вызревали овощные грядки, заставляя хозяек думать о соленьях на зиму. Август, последний летний месяц, тихо меняет погоду, собирает в стаи птиц, готовящихся к отлету.
    Даша заснула поздно, а проснулась от  сонного  кошмара, еле сдержалась, чтобы не заплакать. Билось  сердце. Во рту горько, в глазах слёзы. Вышла на улицу, остановилась у калитки, всматриваясь в дорогу, ведущую в сторону долины. Шаги отца, вышедшего из дома, вернули её  в реальность.
    - Ты зачем так рано поднялась? – спросил Матвей.
    - Сон плохой видела. Это пророчество.
    - Какое пророчество?
    - Я не верю в приметы, но нынешний сон – это знамение чего-то страшного.
    - Давай присядем, и ты расскажешь о своем видении, - предложил отец.
    - Снилось, что шла я незнакомой дорогой в сторону запада. Небо было грозное и мутное. Вдруг из-за горизонта появилась рука. Не человеческая и не лапа животного, что-то среднее. Рука зашевелилась, вытянула пальцы с острыми когтями, стала мять людей, которые шли навстречу. Через какое-то время она вытряхнула живых и мертвых, чтобы снова захватить группу бегущих.
     Матвей слушал с задумчивым выражением лица, вроде решал тяжелейший вопрос и не мог найти  решение. Молчание прервал протяжный крик птицы, донесшийся из соседнего сада. Даша подняла с земли листочек, смяла, сказала тихо:
     - Я не могу сказать, что означает этот сон.
     - Сны – предзнаменование чего-то. Только  мы далеки от разгадки.
     - То, что я бросилась прочь от этой руки, говорит о чём-то, предназначенном мне. Я не попала в хищную лапу, значит, найду выход из положения.
    - А вот и мамочка. Приглядись, какая у неё красивая  коса.
    - Не спиться? – спросила Елена.
    - Дождь поджидаем. Небо нахмурилось, нависло над землей влажными тучами, вот только Громовержец проспал свой выход, - говорит отец.
     За завтраком Лена рассказывает мужу и дочери, что сегодня ей нужно почистить грядку петрушки, которая совсем заросла.
    - Пойду в лес. Вернусь – приведу в порядок старую вишню и заборчик возле неё, - рассуждает, посматривая в окно Матвей.
    - Мне достанется творческая работа.  Напишу  натюрморт с букета астр, - хрустит печеньем Даша. – Когда училась в Яруге, преподаватель по рисованию говорил, что заниматься живописью нужно тогда, когда горишь желанием это сделать. А у меня появилось такое желание.
    Предвечерняя  пора собрала  семью Удальцовых, выделив время для общения. Матвей  рассказал, как вызволил зазевавшуюся птицу из когтей коршуна, при этом, тихо добавил: - Спас чью-то жизнь, а это надо делать всегда. 
    - Я  сотворила шедевр, -  радуется, морща носик, Даша. – Посмотрите. Это августовский день 1914 года. В композиции смеются  цветы, которые появились на земле из звёзд.
    - Действительно, шедевр, - ахает мама. – Может, тебе нужно было учиться в художественной школе.
    - Нет. Рисование – моё хобби. Иногда хочется изобразить на листе бумаги что-то необычное, - улыбается дочь. – Может в зрелом возрасте  возьмусь за кисть. В Чернигове с Жанной, учительницей литературы, в выходные дни посещаем мастерскую Павла Степановича, местного художника. Он с удовольствием даёт нам уроки рисунка. Именно от него у меня развилось желание рисовать акварелью.
    - Жизнь так разнообразна и непредсказуема, что не можешь знать, что тебя ожидает завтра, - утверждает отец.
    На улице стало резко темнеть, вроде в середину дня ворвался вечер. Елена открыла занавеску, заметила:
    - Будет дождь. С громами и молниями. Как хорошо, что мы дома. Во время дождя люблю смотреть в небо, когда там царствует Бог Грома. После себя он оставляет невероятные фантазии и блистательные совершенства.
    Почти час бушевал ветер, вздымая дождевые капли, потом сыпал их на землю, чтобы снова закрутиться в диком танце, нагоняя страх на всё вокруг.
     - Как красиво там, в небесной дали, невозможно передать даже мыслями. В это время покров незнания действует вокруг нас.  Романтикой и философией веет от грозы.
     - Как говорит моя подруга Тася с Чернигова, -  человеку никак нельзя отгадать забвение веков.
    - Верно размышляет. Нам нельзя прожить ту жизнь, которую прожили люди до нас. Вообще, нельзя прожить чужую жизнь. Мы и в своей мало что понимает, - улыбается Лена.
    Матвей отошёл от окна, кивнул головой во двор, заговорил светло и мило:
     - Скоро всё успокоится. Давно не было дождичка, а солнышко пригревало довольно жарко. Схожу к Тимофею. Узнаю, был ли он на Дальнем Взгорье. Там второй укос травы можно начинать.
   - Дашенька, подшей мне юбку. Путаюсь при ходьбе, - кладет перед дочерью нитки Елена.
    Через десять минут Даша с удивлением сказала маме:
   - Отец возвращается. Наверно что-то забыл.
    Матвей зашел в дом взволнованно. Мать с дочерью застыли, увидев его бледное лицо.
     - Новость принес печальную. Германия развязала войну.
 …Через два дня Даша заявила родителям:
    - Не спрашивайте ничего. Уезжаю в Киев. Остановлюсь у тёти Ани. Что будет дальше – не ведаю. Я должна знать, где Данил.
    Киев встречал поезд, в котором ехала Даша, большим потоком людей. Тетушку она застала  дома. Все новости сходились в одном – война. Вечером Даша решила узнать, где находится Данил.
    - Зачем он тебе? – спросила Анна Михайловна, расставляя на столе тарелки.
    Пришлось начать разговор со свадьбы Наташи. Знакомстве с Данилой, их любви и, конечно, о том, как она получила письмо с описанием его жизни.
    - Не даёт жена ему развода. Сейчас Данил в Петербурге. В Киеве бывает редко. Маменька его извелась из-за непутевой невестки. Отец болеет. Они обеднели из-за разрыва сына с супругой. По договору она получает большие деньги на своё, как она выражается, существование.
     - Ошибка молодости, - вздохнула Даша.
     - Советовали ему не жениться. Не послушался.
     - Жизнь есть жизнь. Знать, суждено было такому произойти.
     - Как хорошо, что ты всё понимаешь. Помогу тебе. Данило живёт в Питере, в доме моей племянницы. Он имеет какое-то отношение к военным действиям. Буду молить Господа, чтобы  дал ему  шанс  остаться в живых, - перекрестилась Анна Михайловна.
…Через неделю Даша выехала в Петербург.

                Раздел второй

     Годы не шли, а как будто нагромождались один на другой, и тяжело куда-то уходили.
      Двадцатый век стал богаче на печальные события, на горестные судьбы людей. Две мировые войны с разрывом в двадцать семь лет, выпавшие на два поколения, то есть, на  родителей и детей, искалечили их души и тела. Но как бы то ни было, жизнь продолжалась. Изменения в обустройстве общества, новые законы, новые положения бытия становились нормой.
     В одно светлое майское утро по селу Иваньковцы пронеслась новость: в сельский Совет пришла женщина, добивается аудиенции с председателем. Евгения Ляшкова, свидетель приезда незнакомки, рассказывает, что дама видная, немолодая, городская, прибыла на автомобиле, который остановился у школы.
    Тимофей Андреевич, председатель сельского Совета,  появился через минут двадцать и, увидев в коридоре чужую женщину, улыбнулся, спросил, кто ей нужен. С полчаса в кабинете председателя шла беседа. Разговаривали двое - председатель и посетительница. Провожая гостью, Тимофей Андреевич назвал её Дарьей Матвеевной, и это услышала посыльная Мария Васильевна, которая тут же новость передала соседке, шедшей в магазин.
      Вскоре Иваньковцы были удивлены неожиданными событиями, сбившей с толку сельских  жителей. Новый дом  вдовы Ромовой Анюты, которая построила его год тому назад и решившая продать, приобрела Дарья Розумовская.  Перед тем, как поселиться в нём, сюда прибыл молодой мужчина, и тут же нанял работников для обновления здания. За лето он справился со всеми  работами, взялся за двор и огород. В новой жительнице селяне признали Дашу, дочь богатого селянина Матвея Удальцова, которую за глаза называли Хромоножкой.  Кто-то разворошил целый пласт воспоминаний о Первой Мировой войне, о революции, о становлении советской власти, и пошли гулять по селу разговоры, в которых ожили события почти сорокалетней давности, когда народ был разделён на два табора: за советскую власть и за царский режим. Именно тогда из села уехал Удальцов с женой, его родственники Галицкие и кое-кто, не согласный с новыми законами.
     В дом, приобретённый Дарьей Матвеевной, прибыли три человека: сама хозяйка, муж Даши по имени Данил,  а с ними красивая молодая девушка, которая откликается на имя Марыся. Жители села притихли в ожидании новостей. Соседка Даши тридцатилетняя Тамила, первой пришла к новосёлам, принесла каравай хлеба, полотенце и букет цветов. Поздравив семейство, передала, что односельчане рады их прибытию в родные места.
    - Я племянница Гали  Волынюк, которая дружила с вами, когда вы здесь жили, - призналась Тамила и, улыбаясь, посмотрела на фотографию висевшую на стене, где сняты родители Даши.
    Хозяйка заволновалась, глянула на супруга, потом на гостью и, помедлив, спросила:
    - Галя жива?
    - Конечно. Она сидела в тюрьме. После освобождения некоторое время пребывала в Сибири. Не так давно вернулась. Сейчас она находится на хуторе Речном, в доме свой тётушки Надежды, которой под девяносто. А ещё вас помнит Михаил Петрович, ваш ровесник. В нашем селе многие знают ваших родителей, и вас лично. 
     На второй день Даша с Данилой  и Марысей сидели в домике  Галины, вдыхая свежие ароматы овощей и плодов.
    - Мне о твоем приезде сообщила Таня, что жила когда-то  в третьем доме от твоего отца, -  вытирая слёзы, говорит Галя, и поправляя узел поседевших волос, продолжает: - Жизнь прожить – не поле перейти. Не станем сегодня портить праздник  встречи – будем говорить о прошлом так, будто оно было усыпано цветами, которые мы очень любили. Помнишь свадьбу Наташи?
   Даша улыбнулась:
    - Всё помню, - и, погладив плечо подруги, тихо заплакала.
    До вечера в доме Гали и Надежды слышались разговоры, которые касались большого отрезка времени. Были в них и радость, и слезы, и надежды на светлое будущее.
    В канун Нового года село узнало: Дарья Матвеевна дала Анисии, дочери Галины, денег на строительство нового дома, так как старенький, в котором она  проживала, почти развалился. А ещё через год Даша оплатила капитальный ремонт детского сада, пристроив к зданию ещё одну комнату. Жители не унимались, придумывали разные  истории, так и не поняв, по какой причине Даша с Данилой остались жить в Иваньковцах. Правда, они  часто ездят в Киев, откуда возвращаются через месяц или раньше. За хозяйством присматривает Галя с детьми. От Галины не добиться никаких новостей: она отвечает, что семья Розумовских гостит у родственников.
    Осенние туманы наплывают медленно, но неуклонно. Галина сидит на диване у Даши, рассказывает:
    - Нет ничего милее родной земли, где родилась и выросла. Убеждалась  в этом не раз. Когда вышла из тюрьмы, поселилась в удивительно тихом месте, в небольшом городке с интересным названием Крутой ров. Жители передавали из поколения в поколение, что когда-то кто-то обидел вдову, обещал жениться, а оставив её беременной, умчался искать своё счастье. Вдова  родила мальчика, ушла из селения и поселилась возле огромного оврага, на дне которого протекала  неглубокая река. Она так сжилась с этим местом, что считала его родным, даже разговаривала с ним, а оно ей всегда отвечало.
    - Место отвечало? – удивилась Даша.
    - Отвечало человеческим голосом за доброту и уважение к Природе.  Река дарила ей рыбу, склоны были богаты ягодами и грибами. Через два года с землянке вдовы прибился красавец-молодец, но бедный человек. Приютила вдовушка мужчину, отходила от болячек, и  полюбила, как только может любить славянка. Как и когда на берегу оврага появился хороший домик – люди не знают, говорили: по закону жизни, где семья там и уют. Так ли было на самом деле, но на окраине городка Крутой ров, действительно есть ров. Поэты и художники, те, кому Бог вложил в душу видеть мир в первозданной красоте, находили в нём вдохновение. Не знаю, что меня заставило поселиться там. Через некоторое время потянуло в родные края. Поняла: не будет мне покоя без Малой Родины, пока жить буду.
    - И меня не покидала грусть по Иваньковцам. Где бы ни была, перед глазами родное село, дороже которого нет ничего на свете.
    - Умная ты, - ласково смотрит на Дашу, говорит Галя. – Я так выражаться не умею.
    - Твой рассказ про Крутой ров – это огромный пласт человеческой жизни.
     - Время стирает время у людей.
     - До осени дожили, доживём до зимы.
     - Расскажи мне о Марысе.
     - О ней можно говорить много и хорошо. Прекрасного человечка родила природа. Её  считаю племянницей, хотя она мне не родственница. Если бы ты знала, какой она была худенькой, заморенной и безропотной. Жила возле неродной тетушки в пригороде. Судьба свела меня с ней в дождливую погоду. Я под зонтиком, она – в лёгкой курточке без шапочки. Познакомились за две минуты. А потом  было много трудностей. По правде, мы с Данилой почти выкупили её у тётки. Да какая она была ей тётка – седьмая вода на киселе. Но я благодарна Богу, что эта женщина пригрела сиротку. У самой куча детей, а тут ещё  Марыся. Сейчас Мырысенька учится в университете. Будущее свое связывает с журналистикой.
   - Я слышала, как она восхищалась лесом дедушки Матвея, который когда-то принадлежал твоим родителям.  Говорит о нём с вдохновением. А чего стоит её рассказ о Лесном Бородаче!
    - Бородач – это из повести, которую мне когда-то поведал отец. Я передала эту притчу Марысе. Думаю, она расширит свои познания за лес, и, кто знает, может, напишет книгу.
    - Интересно, а кто такой Януш?  Ты говоришь, что он чех по национальности.  Откуда взялся?
    - Януш - племянник друга Данилы. Они находились в местах, не столь отдалённых, где и подружились. Помнишь, я вспоминала, как бок о бок с Данилой прошла Первую мировую войну 1914 года. Он был трижды ранен. Больницы, лечение на дому, операции, потеря речи, неподвижность, да что там рассказывать. В конце концов он встал на ноги. Только недолго радовался здоровой жизни. Как потом выяснилось, его фамилию Розумовский попутали с каким-то другим Разумовским и осудили на десять лет тюрьмы. Именно там он приобрёл прекрасного приятеля Юлиуса, чеха по национальности.
   - Ты, как декабристка, поехала за мужем в Сибирь. Я тоже отсидела восемь лет за кривое слово в адрес новых законов. Но муж дождался меня.
    - Что тебе сказать в отношении Януша.  Мы помогаем парню стать на ноги. Он гражданин Киева, но без квартиры. Приехал в Союз учиться. Оказалось, что паренек является родственником приятеля Данилы  Юлиса, отбывавшего наказание в одной с Данилой тюрьме. На сегодняшний день мы оплачиваем ему квартиру. Выручаем, как можем.
    - Вокруг вас с Данилой так и сияет ДОБРОТА. Что вы за люди?
    -А ты? Сколько полезного сделала за свою жизнь! Уже то, что ты построила сыну домик в Яруге, заслуживает похвалы. А как спасла бабку Килину! Померла бы женщина, если б не ты. Не  могу забыть твоего вмешательства в жизнь семьи Ванишиных. Когда заболел хозяин, именно ты взяла ответственность за его малолетнего сыночка. Жена из сил выбивалась, чтобы мужа положили в Киевскую больницу. Ему сделали операцию, а ты за это отдала хирургу свой перстень.
    - Ванишины мои родственники по зятю.
    - Знаю. Только вряд кто-нибудь другой поступил бы так.
    -Говоришь, что в квартире, которую тебе купил отец, живёт Марыся. Вы уже отписали ей жильё?
    - Почти.
    - Дом, принадлежавший Данилу, вы продали. А где останавливаетесь в Киеве?
     - В нашем доме. Вернее, в доме тёти Асены, который она подарила Данилу.
     - Богатые вы, господа.
     - Семья Данилы была довольно богатой. Заводы отошли государству, два магазина действуют и сейчас, теперь тоже государственные. Мои родители уехали с села, купили в пригороде Киева домик.  Может статься, мы его отпишем племяннику Данилы, у которого трое деток, а квартира маленькая.
     - В последнее время часто думаю о том, что мы мало ходим на природу. В селе это не модно, но когда  жила в Сибири, с соседкой Магдой, делали это раз в неделю. Родом Магдочка из Белоруссии. Она была красивой женщиной, мудрой и утончённой, с тонким юмором и  светлыми мечтами. На улице снег, непогода, а Магда, закутавшись в старую шаль, ведёт меня в сторону пригорка, где глыбы камня напоминают изваяния. Снежная пороша заполняет пространство между небом и землей, а каменные украшения кажутся потусторонними исполинами. В летнее время Магдочка  плела венок из разных трав, украшала себя и  пела. Голос у неё  низкий, грудной, настоянный на тембрах её Родины. Иногда мы с ней читали стихи. Я их знала меньше, чем она. Думаю - стихи Магда сама писала. Как-то  сказала, что оставаясь наедине с собой,  мысленно уходит в мелодичные звуки, в них слышит сонеты Шопена.
     - Шопена, потому что она полька? – спрашивает Даша.
     - Скорее, так.
     - Данил увлекается рыбалкой. Нашёл друга для этого занятия, старого учителя Адама Витальевича. Возвращаясь домой, так увлечённо рассказывает о своем хобби, что я заслушиваюсь. Угадай, чем я ему предложила заняться?
    - Писать очерки о природе Иваньковец?
    - Угадала. Согласился. Говорит, что зрение не то, да и устает немного. Как не прикидывай, первая зимняя пороша заметает дорогу жизни.
    Вечерняя нега склонилась к земле, напомнила подругам о том, что пора расстаться.
 …Прошло шесть лет с тех пор, как Даша с Данилой приобрели дом в селе и жили в нём наездами. Сельское население привыкло к ним, приглашали на праздничные мероприятия, свадьбы, дни рождения, новоселья и на даты общественного значения. Им было легко делить с ними радости и печали,  жить мирно и приветливо. Людей, знавших Дашу в молодости, становилось меньше. Когда ранней весной заболела Галя, Даша была в Киеве.  Получила известие о её кончине, но не успела к похоронам - телеграмму дали поздно. Вернувшись в село, в первую очередь пошли  с Данилой к дочери Галины, оттуда – на кладбище. Долго сидели возле холмика свежей земли, молчали, горестно вздыхая. Когда западные лучи косо осветили дорожку вдоль могилы, Даша встала на колени, склонила голову, то ли молилась, то ли о чём-то рассказывала умершей.  Может быть говорила о их прошлом,  земном. А может  – о небесном, с которым уже встретилась Галя. А возможно, досказывала ей то, что не успела сказать перед тем, как уехала в Киев.  Вечером Даша с мужем  вручили деньги дочери Гали, попросили  поставить памятник на  её могилке.
 …Начало лета вновь привело семью Даши в Иваньковцы. К сожалению, старого учителя в селе не оказалось. Он находился в областном центре в больнице и, как сказал его сын, вряд ли сможет пойти на реку с удочкой. Данил опечалился, только вида не подал. Спокойно помогал жене полоть грядки, ходить в лес на прогулку, вечерами они любовались небольшим прудом, что находился недалеко от дома.
     -Данил, - обращается к мужу Даша, - послушай, как удивительно поёт лягушка. Она приглашает соседок в стоголосый хор. Через некоторое время их причудливое звучание заполнит весь угол нашей местности. Рассказывают, что композиторы придают большое значение таким явлениям. Дина поведала, что её знакомый музыкант написал прелюдию к песне стрекоз. Оказывается, их полет – очень мелодичное явление.
    - Помнишь Максима Власенкова, который  писал музыку на свои собственные стихи, а пел их его брат. В юности я пробовал сочинять четверостишия, увы! Они не получались. Как тебе известно, романтик я посредственный, хотя иногда нападает на меня  что-то поэтическое. Очень люблю сельскую идиллию, куда не повернись, чудные творение природы и человеческих рук. Вчера шёл мимо нового забора Шляховича и вдруг увидел в нём творческое соединение человеческого ума с цветными прутьями вербы.
    - Я не умею подмечать прекрасное так, как умела Галя. В ней жил художник, ибо всё, к чему прикасался её взгляд,  видела по-своему. В юные годы Галочка смотрела на природные явления как-то своеобразно, облекала их в поэтическую рифму или в живописную картину. Например,  дождь в её понимании вышивал водную канву на земле. Я присмотрелась и увидела, что дождь напоминает покрывало, платок или шаль, а она увидела канву. Тогда я не придавала значения её сравнениям, воспринимала, как должное. Сегодня, когда её нет с нами, возвращаюсь в прошлое, и этот обыкновенный вечер, кажется уже не так прост, в нём есть что-то поэтичное. Галя сказала бы о нём по-своему, возвышенно и вдохновенно.
    - Как хорошо, что мы решились вернуться в сельскую местность, где начиналась  наша жизненная дорога. С того времени, когда  впервые увидел тебя, полюбил я и сельскую красоту, ибо более милой и нежной земной идиллии не находил больше нигде. Так и хочется обнять всё,  прижать к себе с благодарностью и любовью человека планеты Земля, и не расставаться до последних дней своих.
    Даша слушала мужа, затаив дыхание. Давно знает, как Данилу бывает плохо. Время подводит черту земному бытию, а он держится, стараясь не беспокоить её, прикрываясь словами и планами на ещё  долгую жизнь.
…К осени Даша с Данилой покинули село. Киев принял супругов приветливо. Дом, который они называют ПРИЮТ, поприветствовал хозяев, прислушиваясь к их разговорам и планам, слегка опечалился, так как ему тоже известно о болезни хозяина.
    Ушла зима. Оставила память о снежных заносах, гулких бурях, тёмных ночах и украшениях в виде сосулек.  Даша сидит возле окна, слушает весеннюю капель, а сама мысленно в больнице, около Данилы. Его положили с сердечным приступом, дав понять родным - нужен покой. Вот уже три дня ходит к мужу,  а уходя, просит врача позвонить в случае ухудшения состояния больного.
      В соседнем доме слышны громкие голоса: скорее всего, там что-то отмечают. Недавно они с Данилой гостили у Люси, дальней родственницы Розумовских. Она праздновала пятидесятилетие. Собрались друзья и приятели. Общество умных и образованных людей привлекло внимание Данилы и Даши, напомнило их бывший приятельский круг в Петербурге. Именно в тот период они радовались такому свободному общению. Но наступило время  новых преобразований в социальном устройстве России, которое разрушило сложившийся ритм жизни. Позже не смогли найти приятелей по духу. Именно тогда решили купить жилье в селе. Своим обустройством и бытом оно дарило простор для мыслей, спокойствие для души, радость жизни.  В городе их ждало общение с родственниками, посиделки у друзей, новости государственных событий. Вот только годы подгоняли их лошадей, которые устали на жизненном пространстве, спотыкаясь, шли уже медленно и вяло. Сколько ещё километров предстоит им с Данилой провести в пути, Даша не знает, но просит Высшие силы продлить их земную дорожку, как можно дольше.
   

                Раздел третий

…Весенние дождики помыли Иваньковцы так, что жители диву дивились. Весна настраивает их на дополнительные заботы и труд. По утрам, когда ласково пригревает солнышко, люди занимаются подрезкой деревьев и кустарников, жгут старые листья, чистят берега прудов, готовятся к посадке огородных культур.
     Апрель входит в село, разносит новости, которые быстрее телефона передаются от дома к дому. О том, что  приехала Даша без мужа, заговорили с ударением - тут что-то не то. А Даша молча  открыла окна, пошла к колодцу, где её встретила соседка. О чём они говорили жители узнали и загрустили – месяц тому назад Данил ушёл в Неизвестную Вечность. Какие у Даши планы люди не знают. Некоторые  считают - она переселится в Иваньковцы. Иные говорят, якобы будет жить в Яруге, где есть родственники. Третьи  полагают, что у неё имеется дом в Чернигове.
     Длинные густые тени укрыли подворье Даши. Хозяйка присела на скамейку у старой груши, прислушивается к чему-то, известному только ей. Перед ней видениями проплывает её жизнь. Вот она маленькая, хромая на ножку, спешит к соседке, там живёт её ровесница Меланья, у которой она может играть сколько хочет. А через дорогу в большом доме живёт бабка, умеющая рассказывать сказки. На этом мысли обрываются. Она уже в Яруге в доме тётушки. Дом большой, на стенах много картин – это муж тётеньки писал, он художник. Тут же появляется весёлое лицо деда Афанасия, папиного товарища по лесному хозяйству. Он учил её любить лес, ибо, как он говорил, ЛЕС товарищ человеку. Как-то поехала с отцом в лесной домик. Их там ждал Афанасий с охапкой лесных трав. Именно тогда он рассказал ей, какие из них полезны для человека, какие - для заготовки кормов. Рассказов было много, может, поэтому она всю жизнь относится к травам с уважением. Перед глазами проплывают дни юности: Яруга, школа, друзья, дружба между девушкой и парнем. Припоминая, кто за ней ухаживали, можно сказать - поклонники были, но она их принимала за товарищей. Кто-то отличался хорошим поведением, кто-то умным разговором, кто-то прогрессивным взглядом на жизнь. Если бы объединить все лучшие качества каждого из парней, получился бы тот, кто бы ей очень понравился. Потом Даша видит себя с Данилой в Петербурге. То было началом чистого листа в её жизни.
    Дорогой кто-то быстро пробежал. Во дворе соседей слышна песня –  муж Анны поёт, говорит, что без песни нет бытия. Ему бы учиться петь на сцене, а он, оставшись сиротой, женился рано, завёл семью, двоих деток, которые сегодня участвуют в культурных мероприятиях не только в селе, а и в областном центре. Старший, Зосим, собирается поступать в музыкальное училище. 
    - Завтра поеду в Яругу, - говорит Даша соседке Наде. – Проведаю родственников. Их уже мало осталось. Кто знает, если бы не революция и войны, может, и я жила бы здесь. Только жизненные события водили нас с Данилой иными тропами. Пришлось много испытать. Когда мыслями возвращаюсь в прошлое, сердце начинает болеть. Нет такого дня, чтобы  мы с Данилой, когда он был жив, не вспоминали небольшой городок возле Омска. Как нас туда занесло, знает лишь Господь Бог. После тюрьмы Даниле запретили селиться в больших городах. Мы выбрали место, рекомендованное нашими друзьями. Там было два завода, фабрика и несколько небольших предприятий. Как у нас говорят, по «блату» Данил устроился на завод мастером. Я трудилась  на фабрике закройщицей.  Шили женскую одежду. Позже была там же художником. Сначала жили у приятелей, потом  сняли квартиру - половину дома у Полины Андреевны, очень интересной женщины. Она вдова врача. Детей у неё не было, как и родственников. Позже узнала историю её жизни и, скажу вам, о такой жизни пишут поучительные романы. Пересказывать не стану. Одно замечу: мы с Полиной дополняли одна другую, что обе мы не местные.  Полина Андреевна, немолодая дама, испытывала болячки, часто лежала в больницах. Врачи советовали делать операцию. Не соглашалась женщина, у неё было больное сердце. Думаю, была права, так как через полгода перенесла два сердечных приступа.
    - Сердце – главный орган у человека.
    - Действительно главный, - соглашается Даша. – Когда Поле стало совсем плохо, мы взяли её заботы на себя. С помощью друзей Данил привёз из  Омска прекрасного кардиолога. Это продлило её жизнь. Помогали ей и, видит Бог, делали всё возможное, чтобы она прожила дольше. Почувствовав себя лучше, пошла   в гости, а на обратном пути попала под ливень. Это привело к катастрофе. Слегла в постель, и  через две недели пригласила нотариуса, написала завещание, что всё, что у неё есть, станет принадлежать нам, после её ухода в Другой мир.  Мы с Данилой были огорошены. Прожила она ещё десять дней. Похоронили  как принято в христианском мире. Там мы жили ещё два года. Ждали, может, кто-то из её близких отзовётся, но тщетно. И вдруг получаем разрешение на переезд в большие города. Данил спрашивает меня, что будем делать с домиком, который оставила нам Полина. Сказать правду,  в тот час я уже летела мысленно в Киев, где нас ждали родные люди. Я, с легкой душой говорю: - «Подарим его Травицким. У них четверо детей. Ютятся в двух комнатах, и те принадлежат не им». Решение было принято. За неделю мы оформили дарственную на Максима Травицкого и, купив билеты на поезд, двинулись в Киев.
    - А кто такие эти Травицкие? – спрашивает соседка.
    - Друзья. Честные, порядочные, грамотные люди. Их судьба схожа с нашими судьбами.
    - Другие бы продали дом.
    - Он нам достался бесплатно. Я вам уже рассказывала - нас в Киеве ждало жилье, как говорит Марыся, остатки родительского капитала.
    - В селе идут разговоры, что у вас есть дом в Чернигове.
    - Не дом, а половина. Там жила моя двоюродная тётка. Она завещала своё жилище мне. Половину дома я переписала на двоюродную племянницу – у неё не было никакого жилья.
    - Немолодая я женщина, но не перестаю удивляться некоторым поступкам людей. Кажется, большинство из нас не пропустили бы случая нажиться за чужой счет. Но есть такие, которые своё отдадут, чтобы помочь другому.
    - Говорят, что сделав добро, получишь в два раза больше.  Убедилась в этом не раз.
    - Я тоже об этом знаю, - улыбнулась Надежда, и предложила: - Мой муж завтра едет в Яругу. Хотите поехать с ним?
    - Почему бы и нет? – тотчас согласилась Даша.
…Летние дожди напомнили Даше  юность. Вспоминает, как гуляла с подругой Милой и её парнем по Яруге, как после дождика отряхивали низкие ветки деревьев, и как их обдавало каплями, а они хохотали от счастья. В селе лето всегда прекрасно. Ночи короткие, тёплые, звёздные. Отец любил посидеть у дома, всматривался в небесный простор, говорил поучительно, показывал ей разные созвездия, рассказывал о них языком легенд, сказок и жизненных повестей. Ей казалось, что отца слушает не только она с мамой, но и сами звёзды. Мама не отказывалась рассуждать о природных явлениях. Как-то остановилась у забора, сказала, что вроде бы слышала, как смеялась вишня. На вопрос, почему смеялась, ответила - вишенку обнимал веткой орех, которую качал ветер, вот и смешно и приятно ей было. В другой раз она придумала целый рассказ о том, как беседуют утки на старом пруду.
      Воспоминания за воспоминаниями – получается повесть. Если записать всё пережитое и прожитое, получилась бы огромная книга, которую можно назвать ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЖИЗНИ. К памяти вернулось, как Данил, рассказывая о их скитаниях по России, улыбался, припоминая всевозможные события. Когда  вышел на волю, вечерами  читал стихи, в которых говорилось, что тучи уйдут, а небо станет лазурным, печаль испарится. Она спросила, как может испариться печаль. И он ответил, что её нужно прогнать за тридевять земель. Он верил в силу истины,  побеждающую зло.
    За раздумьями Даша не заметила, как во двор вошла Фаина  Ивановна, одна из старожилов села. Долго пили чай с пряниками, говорили о прошлом. Гостья вернулась словом у время, когда была уже замужем, а Даша училась в городке. Разговор свернул в их  юные годы.
    - Ты помнишь Гладовых,  которые  жили  на краю Иваньковец? – спросила Фаина.
    - У них было трое детей: парень  и две девочки. Отец семейства, Пётр Наумович, помогал отцу в лесных угодьях. Он был пчеловодом. Пасеку вывозил в лес,  а когда качал мёд, приговаривал:  «Ай да, радость! Ай да, приятность! Ай да, вдохновение!»
    - Сына его Егора любила я. И он меня любил. Не сбылось. Не сошлись мы, - грустно высказалась Фая.
    - Почему же не сошлись, если любили друг друга?
    - Случай произошел. Я поехала в Дунаевку к больной тётушке. Задержалась на три месяца. В это время в село приехала Дуня, родственница Кирилюков. Красивая, быстрая. Увидела Егорушку. Увела в дебри любви, обещая одурманивающую страсть на долгие лета. Позже он  мне признался, что пошёл под венец из-за того, что она его соблазнила, а потом пригрозила - если не женится, подаст в суд. Испугался Егор. Справили свадьбу. Вернулась я в село, застала милого уже женатым.
    - Мужа своего ты любила? – спросила Даша.
    - Уважала, ценила, привыкла. Грех имею большой. С Егором несколько раз встречалась тайно. Если бы не революция, может, сталось,  ушла бы от мужа.  Перемены в государстве принесли такие печали – не передать словами. Егор стал на сторону белых, и пропал. По слухам - подался в Европу, оттуда – в Австралию.
     - Знаю одну семью, которая сейчас проживает во Франции. Всю жизнь мечтают хоть на один день вернуться на Родину.
    Фаина повернула голову в сторону колодца, еле слышно сказала:
    - Ещё раз бы увидеть Егора, и  можно покинуть этот свет.
…После ухода Фаины Даша долго сидела под грушей, обдумывала, как случилось, что оставив пересуды и размышления,  ринулась в Петербург, разыскала Данилу, не оправдываясь и не обращая внимания на разговоры, осталась с любимым на всю жизнь. Пришлось перенести огромные лишения и горести, жить на мизерные заработки, отказывать себе в развлечениях, но быть счастливыми любовью друг к другу. Значит, жизнь не прошла мимо. 
…И снова заговорило село, когда узнало: Даша свой дом оставила сельскому Совету, предложила открыть в нём библиотеку.
      
                Раздел  четвертый

…Светлый рассвет застал Дашу на окраине села с сумкой и небольшим пакетом, где находилась икона Божьей Матери, которую им с Данилой подарила малознакомая женщина, ехавшая с ними в Киев. У попутчицы было три иконы. Везла их в старую церковь, расположенную на окраине города, отремонтированную людьми и уже действующую. Прощаясь с ними, она вдруг сказала: 
    - Знаю, что делаю. Дарю вам одну икону. Она  будет с вами всегда, ибо вы необыкновенные люди, которых на земле мало.
    Покидая Иваньковцы Даша чувствовала – она больше сюда  никогда не вернётся.
     У крайнего дома стояла сельская учительница Янина. Увидев Дашу женщина махнула рукой, не то улыбнулась, не то что-то шепнула, а может, поняв её состояние, послала прощальный привет. Не останавливаясь, Даша ответила взмахом руки учительнице, пошла дальше. А Янина, провожая взглядом односельчанку одетую в черную монашескую одежду, хромающую и задумчивую, поняла: Даша Розумовская покидает свою малую Родину пешком, чтобы в последний раз принять и оставить в памяти  всё самое дорогое, родное и близкое её душе и сердцу.
     Тут, из-за поворота, следом за Дашей выехала машина.  Водитель остановился, что-то сказал Даше, но она отрицательно качнув головой, продолжила свой путь.
     Янина стояла у ворот до тех пор, пока могла видеть уходящую в широкую даль околицы Дашу, чья судьба тесно переплелась с судьбой их общей земной истории.   
    
   
               

…Светлый рассвет застал Дашу на окраине села с сумкой и небольшим пакетом, где находилась икона Божьей Матери, которую им с Данилой подарила малознакомая женщина, ехавшая с ними в Киев. У попутчицы было три иконы. Везла их в старую церковь, расположенную на окраине города, отремонтированную людьми и уже действующую. Прощаясь с ними, она вдруг сказала: 
    - Знаю, что делаю. Дарю вам одну икону. Она  будет с вами всегда, ибо вы необыкновенные люди, которых на земле мало.
    Покидая Иваньковцы Даша чувствовала – она больше сюда  никогда не вернётся.
     У крайнего дома стояла сельская учительница Янина. Увидев Дашу женщина махнула рукой, не то улыбнулась, не то что-то шепнула, а может, поняв её состояние, послала прощальный привет. Не останавливаясь, Даша ответила взмахом руки учительнице, пошла дальше. А Янина, провожая взглядом односельчанку одетую в черную монашескую одежду, хромающую и задумчивую, поняла: Даша Розумовская покидает свою малую Родину пешком, чтобы в последний раз принять и оставить в памяти  всё самое дорогое, родное и близкое её душе и сердцу.
     Тут, из-за поворота, следом за Дашей выехала машина.  Водитель остановился, что-то сказал Даше, но она отрицательно качнув головой, продолжила свой путь.
     Янина стояла у ворот до тех пор, пока могла видеть уходящую в широкую даль околицы Дашу, чья судьба тесно переплелась с судьбой их общей земной истории.